Индия глазами советских друзей

С международного аэропорта Палам легко взмывает ввысь «Каравелла». В салоне появляются стюардессы. Они, по-видимому, на всех авиалиниях отличаются красотой, но стюардессы «Каравеллы» были просто очаровательны. В нарядных сари, стройные, грациозные, с лицами цвета теплой бронзы и глазами-маслинами, с удивительно мягкими движениями. С чуть смущенной улыбкой они проходили мимо кресел, предлагая прохладительные напитки, конфеты и маленькие пакетики со специальной ватой для ушей.

Не прошло и двух часов, как самолет приземлился в аэропорту Хайдарабада — столицы Андхра-Прадеша — четвертого по величине штата Индии, где проживает около 45 миллионов человек.

Восточная граница штата проходит по побережью Бенгальского залива и имеет протяженность около тысячи километров. Значительную часть северной границы занимают горные цепи Восточных Гат. Три крупные реки: Годавари, Кришна и Пеннер с притоками пересекают Андхра-Прадеш с запада на восток. Все они впадают в Бенгальский залив. Ландшафт штата чрезвычайно разнообразен: здесь и побережье с роскошными пляжами, и горы, и холмы, покрытые пальмовыми рощами и густыми лесами, и богатейшие изумрудно-зеленые рисовые поля, снабжающие весь Юг Индии этим «хлебом Востока», скалистые горы, лишенные какой-либо растительности, и обширные долины с хорошей, плодородной почвой, дающие богатые урожаи хлопка, сахарного тростника, табака, земляных орехов и т. п.

До недавнего времени Андхра-Прадеш был аграрным штатом. Па долю промышленности приходилось немногим более 15 процентов всех доходов. Штат богат сельскохозяйственными и минеральными сырьевыми ресурсами, поэтому на их основе в текущем пятилетии планируется развивать предприятия пищевой, текстильной, рыбной и других видов промышленности. Большое внимание уделяется энергетике. С расширением старых и строительством новых гидротехнических сооружений резко поднимется продуктивность сельского хозяйства, появится электроэнергия и для нужд промышленности, а также более широкого использования полезных ископаемых.

За последнее время в штате наметились три района промышленного развития: город Хайдарабад с окрестностями, порт Висакхапатнам с окрестностями и район угольного бассейна Котхагудама. Особое положение занимает Висакхапатнам с морским портом, имеющим большое стратегическое значение.

В Андхра-Прадеше работают заводы: нефтеперегонный, цементный, минеральных удобрений и медицинских препаратов, станкостроительный, автомобильный, машиностроительный. Там имеются также судостроительная верфь, предприятия Индийской электронной корпорации и предприятия пищевой и легкой промышленности (табачные, текстильные, бумажные, джутовые фабрики, сахарный завод и др.). В стадии проектирования находятся металлургический комбинат и комплекс по производству ядерного горючего, для которого имеется сырьевая база: ведь Индия по запасам тория занимает первое место в мире.

В штате много небольших предприятий пищевой промышленности и хорошо развито ремесленно-кустарное производство.

На реке Кришна сооружена плотина Нагарджунасагар. Ее водохранилище считается крупнейшим в Индии. Ирригационное сооружение обеспечивает высокие урожаи риса. Искусственное орошение дает возможность получать до трех урожаев в год.

Продолжается строительство большого гидроэнергетического комплекса. К сожалению, таких сооружений в штате мало, и в целом урожаи в большой степени зависят от капризов природы. Нередко они погибают либо от муссонных ливней, либо от засухи. Строительство широкой системы ирригационных сооружений и искусственного орошения — вот что могло бы помочь сельскому хозяйству. Но, к сожалению, республика еще не располагает достаточными денежными и материальными средствами для решения этих и других экономических проблем. Хотя очень многое уже делается.

В целях повышения занятости населения, уменьшения разницы в развитии различных районов и облегчения условий жизни крестьян — подавляющей массы населения Индии — осуществляются различные мероприятия. Не все они, конечно, выдерживают конкуренцию с мероприятиями, направленными на создание и развитие крупных промышленных объектов, таких, как Бхилаи, Бокаро, Ранчи, Хардвар, Дургапур и др. Но они и не требуют таких больших средств, продолжительного времени, дефицитного оборудования и концентрации рабочей силы.

В результате более рационального использования полезных ископаемых и создания на их базе тяжелой промышленности, а также благодаря широкому использованию сельскохозяйственного сырья и организации промышленного производства средних и малых форм в штате создаются условия для решения многих экономических и социальных проблем…

Богато художественное наследие штата. Широко известны настенные росписи и скульптуры в Раяласиме, сокровища Амаравати и Нагарджунаконды. В памятниках этих городов нашли отражение традиции буддизма и брахманизма. Шедевры Амаравати воскрешают ту славную эпоху (рубеж нашей эры), когда город был южной столицей империи Андхра. Не менее замечательный период в истории штата отражает Нагарджунаконда и прилегающий к ней город Виджаяпури. Нагарджуна, буддийский проповедник (II в. н. э.) — основатель университета, где обучались студенты всех стран Востока. Археологические раскопки подтвердили существование здесь крупного центра образования.

В Андхра-Прадеше немало великолепных храмов. Особенно популярен храм Тирупати, посвященный богу Венкатешваре. Попасть в него нам не удалось: нелегкий путь с подъемом на семь холмов оказался нам не по силам.

Храм Нарасимхасвами в Симхачаламе и гробница в Шришайламе интересны в архитектурном отношении. В Телингане находится храм Рамаппа — прекрасный образец индийского зодчества.

Богатые традиции имеет штат и в области театра, музыки, танца. Театр теней и кукольный — древнейшие формы театрального искусства Индии.

Культура Андхры дала жизнь всевозможным ремеслам. Не раз мы бывали в мастерских умельцев и всегда восхищались их трудолюбием, терпеливостью, искусством.

Однажды по делам службы мы посетили и одно промышленное предприятие. Правда, это был лишь сахарный завод. Он расположен в 165 километрах к югу от Висакхапатнама в районе Какинады.

Мы приехали гуда поздно вечером. В отеле, где нас поселили, кухня была только южноиндийская. Зная ее особую остроту, сопровождавший нас переводчик-индиец даже не рискнул предложить нам поужинать, и мы поехали по городу искать европейскую еду. После долгих поисков забрели в какой-то клуб. Во дворе на открытой веранде — несколько больших круглых столов. За двумя — шумные компании. Присматриваемся, но понять ничего не можем. Подходит официант и что-то шепчет нашему переводчику, тот сильно смущен. С трудом подбирая слова, он предлагает нам лучше уйти отсюда.

По дороге он долго и путано объяснял, что мы попали в ночной игорный клуб, где обслуживают только его членов. Здесь, вдали от глаз, развлекаются правоверные мусульмане и ортодоксальные индусы.

Ничего не оставалось, как вернуться в отель и отведать южноиндийские блюда, где перца больше, чем остальной пищи. Даже простокваша, на которую мы очень рассчитывали как на «огнетушитель», и та была обильно сдобрена перцем.

Наутро мы отправились на завод. Владельца завода на месте не оказалось. Нам сказали, что он прибудет не раньше одиннадцати, и любезно предложили пока осмотреть завод.

Все складывалось как нельзя лучше. Посмотреть капиталистическое предприятие в действии, причем без прикрас и подготовки, — это удача.

Завод построен в 1922 году. Все оборудование английское. Оно, как и само здание, старое, в плохом состоянии. Грязно не только во дворе и подсобных помещениях, но и в основных технологических цехах. А ведь это завод пищевой промышленности. Во дворе стоят повозки с сахарным тростником, запряженные волами. Тростник прямо с повозок сбрасывают в подземный бункер, туда же попадает растоптанная волами грязь вместе с навозом. Тростник предварительно не моют.

— А сахар получается белый? — пошутил кто-то из нас.

— Вся паша продукция только высшего качества! А грязь остается там, где ей положено оставаться. Сырье проходит фильтры, центрифуги и кристаллизацию, — ответил сопровождавший нас служащий.

И в подтверждение сказанного он показал мешки с белым, искрящимся сахаром. В сутки этот примитивный заводишко выпускает 120 тонн.

Завод работает в сезон сбора сахарного тростника семь-восемь месяцев в году. Остальное время года его ремонтируют и делают профилактику оборудования. Мы поинтересовались, чем же занимаются рабочие в течение этих четырех-пяти месяцев.

— Их отпускают домой.

— А сколько им платят за вынужденный прогул?

На этот вопрос ответа не последовало. Позже нам объяснили, что рабочие — это в основном бывшие крестьяне ближайших деревень и что они на это время уезжают домой и работают на полях. И никакой платы не получают.

У заводоуправления, куда мы отправились после осмотра цехов, было сравнительно чисто, и там мы погуляли, поджидая хозяина. О его приезде мы узнали по шуму подъезжающей машины. Охранник распахнул заводские ворота, и в них въехал большой черный «шевроле». Один из служащих бросился открывать дверцу машины, из которой вышел немолодой, высокий, худощавый, в изысканном европейском костюме индиец, хозяин завода. Дежурный что-то почтительно доложил ему и, получив соответствующие указания, представил нас. В короткой деловой беседе все наши вопросы были решены и сомнения развеяны. Завод, конечно, работает рентабельно. Он приносит большую прибыль его хозяину. И неудивительно: сырье дешевое, рабочая сила еще дешевле, а затраты на оборудование грошовые. Ни отчислений на амортизацию, ни забот о новом оснащении, о сырье.

Конечно, не все предприятия пищевой промышленности так плохи. Имеются вполне современные заводы, с новым оборудованием и технологией производства.

Высокие прибыли в пищевой промышленности обусловливают ее быстрый рост. За 1973/74 финансовый год объем производства сахара, например, увеличился с 3,9 миллиона тонн до 4,5. Годовой прирост — более 15 процентов. Многие частные предприятия в Индии получают прибыль до 25 процентов.

На севере штата находится Варангал — древняя столица Андхры. Сейчас — это небольшой, но густонаселенный город, важный железнодорожный узел. По обеим сторонам нешироких улиц утопают в зелени двухэтажные дома. В городе имеется колледж. Есть и исторические достопримечательности: Храм тысячи колонн, крепость и озеро Пакхал.

Храм тысячи колонн стоит на окраине Варангала среди гранитных скал. Он хорошо вписался в окружающий суровый пейзаж. Храм построен в 1162 году телинганским раджей, о чем повествует древняя надпись на стоящей у ворот полированной плите из черного гранита. Тонкая резьба по граниту и мрамору делает его похожим на изящную шкатулку.

В середине храма видны три массивных святилища богов Шивы, Вишну и Сурьи. В каждом из них стены, потолки и карнизы украшены каменным кружевным орнаментом. Сложное переплетение потолочных балок поддерживают крупные колонны из черного мрамора. Если посмотреть повнимательней, можно увидеть, что колонны не мраморные, а покрыты специальной штукатуркой, отполированной под мрамор. Более 800 лет колонны противостояли ветрам, солнцу, дождям и времени — главным разрушителям сооружений. Изнутри храм сохранился хорошо, а вот снаружи заметны следы разрушения, вызванного деформацией почвы.

Неотъемлемая часть храма — длинная крытая галерея — мандапа, крыша которой покоится на гладких колоннах. Общее количество колонн в храме — ровно тысяча. Между храмом и мандапой лежит каменный бычок Нанди.

Крепость в Варангале — образец строительной техники на Декане в переходный период. Мусульманская техника строительства крепостей здесь еще была неизвестна, и их строили из самана. Саман не выдержал испытания временем и разрушился полностью. Сохранились только ворота, одиноко стоящие среди обломков стен.

В центре крепости в руинах старинного храма возвышаются отлично сохранившиеся знаменитые киртистхамба (ворота славы), триумфальные ворота из серого гранита с тончайшей резьбой, причудливыми фигурами, узорами. Место их расположения указывает на весьма внушительные размеры храма.

На северо-востоке города раскинулось озеро Пак-хал — одно из величайших искусственных озер Индии. Периметр его — около двадцати километров. Низкий западный берег образован полуторакилометровой плотиной, остальные берега — холмистые, покрытые густым лесом. Небольшая речка, стекающая с гор Виндхья, пополняет озеро, в котором до недавнего времени водились крокодилы.

Чтобы получше познакомиться с жизнью основного населения штата — крестьян, мы отправились в район Телинганы. Проезжая по дорогам Карнала, мы повсюду встречали высокие кактусы с острыми шипами, высаженные по краям полей, — естественный забор, надежно охраняющий поля от всевозможных животных. Мелькали одиноко стоящие колодцы-журавли и пасущиеся стада.

Красно-бурая земля без каких-нибудь следов растительности в летний жаркий период напоминала застывший сургуч. Только после муссонных дождей она оживала, покрывалась буйной зеленью, как бы торопившейся наверстать упущенное. За это время здесь успевают посеять и собрать урожай большинства сельскохозяйственных культур.

Крестьяне работают на полях вместе с семьями, не разгибая спины, по 16–18 часов. Многие там же и ночуют. Мужчины в набедренных повязках, женщины, с головы до пят укутанные в сари, трудятся с восхода и до заката солнца. Около одиноко стоящих деревьев, в тени, спят малыши, а рядом стоят горшочки с завтраком и обедом, да еще глиняные красные кувшины (сурахи) с водой. В них вода — прохладная даже в самый жаркий день. Сурахи — естественный холодильник. Вода охлаждается благодаря испарению через поры сосуда. Индийцы уверяют еще, что вода в нем не только охлаждается, но и приобретает приятный вкус. Через месяц пользования кувшины выбрасывают, так как они теряют все эти свойства; на рынках их много, и они очень дешевы.

Поразила нас скорость созревания культур и их урожайность. Если бы удалось напоить землю еще искусственно, то три урожая в год были бы обеспечены. Многие считают, что при достаточном количестве влаги и минеральных удобрений Индия могла бы снабжать зерновыми многие страны мира, а не ввозить пшеницу из Америки и Австралии и рис из Бирмы. А пока мелькают редкие посевы среди выжженной земли и скал.

Над полями возвышаются небольшие шалаши на сваях. Они служат для отдыха в полуденный зной и для охраны посевов от прожорливых птиц, когда созревает урожай. Особенно страдают посевы клещевины, из которой вырабатывают касторовое масло, экспортируемое во все страны мира.

Крестьяне Телинганы — простой, добродушный, сердечный народ. Они приветливы, готовы поделиться с вами всем, чем располагают, но немногословны. Честность их удивительна. В какой бы нужде они ни жили, как бы ни были бедны, они никогда не возьмут чужого. Если вы где-нибудь забыли свои вещи, даже дорогостоящие, все будет вам возвращено, когда бы вы ни приехали. Не раз мы имели возможность убедиться в этом. Отказ от материальных ценностей ради идей и душевного спокойствия — удивительная черта индийца.

У населения сильно развито чувство собственного достоинства, даже гордости. Тяжелые условия жизни, обременительные налоги и безжалостное угнетение махараджей не сломили их духа. Они в какой-то степени напоминают горцев нашей страны. Возможно, что горы участвуют в формировании характера. Ведь большую часть Андхры составляют горы.

Мужчины здесь — высокие, широкоплечие, с гибкой талией и хорошо развитой мускулатурой. Иссиня-черные, густые и слегка вьющиеся волосы, блестящие от кокосового масла, огромные черные глаза, смуглая кожа лица как нельзя лучше гармонируют с темно-бронзовым торсом. Необыкновенно красивы и женщины Андхры. Стройные, грациозные, с длинными черными волосами, черными искрящимися глазами, в ярких сари, с массой всевозможных украшений — они никого не оставляют равнодушными.

Во время работы в поле женщины поют свои чудесные песни. А возвратясь в деревни, у костров, под звуки барабанов, танцуют и поют. Мы часто как зачарованные слушали их напевы.

Если молодые мужчины и женщины удивляют красотой и осанкой, то многие старые индийцы поражают мудростью и благородной внешностью. Открытый большой лоб без морщин, огромные, глубоко посаженные глаза, блестящие и выразительные, роскошные длинные волосы и чудесная седая борода, стройная фигура, степенная походка. А ведь живут они в тяжелых климатических условиях, часто лишены даже самых элементарных бытовых удобств, не знакомы с медициной.

Свернув с основной дороги, мы через несколько минут оказались в небольшой, обнесенной глинобитной стеной деревне. Хижины — также глинобитные, с крышами, крытыми соломой или пальмовыми листьями, без окон, но зато с довольно большой открытой верандой. У каждого дома очаг, на котором готовят пищу. Топливом служит кизяк.

В большой соседней деревне есть школа. Это — довольно большое помещение с навесом, с земляным полом, без какого-либо школьного оборудования. Но так не везде. В некоторых деревнях для школ построены здания, разделенные на классы, где имеются кое-какие наглядные пособия. А в поселках, возникших в связи со строительством предприятий, школы вполне современные, на европейский манер.

^{Джут вымачивают}

Возвращаясь на дорогу, мы увидели людей, тяжелыми молотами разбивавших камни на щебень. Рядом тлел костер. Те камни, что не поддавались молоту, нагревали, а затем обливали водой, после чего они легко дробились. Щебень в корзинах женщины на головах уносили в деревню. Им помогали дети. Все работали над благоустройством дороги.

В один из свободных дней в сопровождении двух наших друзей из Сунабеды мы поехали в долину Араку смотреть пещеру Борра. Путь наш лежал через Симлигуду, Мачкунд, Радва. Друзья принялись с жаром, каждый на свой лад, расхваливать эти места.

Места действительно были удивительно красивы. На холмах пышная свежая растительность, яркие цветы. У каждого дерева свой срок цветения, поэтому в любое время года что-нибудь да цветет. У подножия холмов виднеются хижины, текут ручьи, кое-где промелькнет пасущееся стадо. Кругом тишина. И только в праздники долина оживает: жители окрестных деревень и поселков приходят сюда отдохнуть и повеселиться.

Живописная дорога привела нас в пещеру Борра. Среди могучих деревьев, создающих глубокую тень, показалось темное большое отверстие в пещеру. Она имеет несколько залов. Первый — мы осмотрели при слабом свете, проникающем через вход. Второй — осмотреть как следует не удалось, так как наш единственный фонарь вышел из строя. Но и то, что удалось увидеть: причудливые формы стен и потолков, выступающие камни, потревоженные в полумраке летучие мыши, оставило огромное впечатление.

Удивительно, как мало используются в Индии ее достопримечательности ради туристского бизнеса, приносящего доход. Среди самих индийцев туризм развит очень слабо. А ведь штаты Орисса и Андхра-Прадеш богаты и своей природой и памятниками старины. Горные реки с замечательными водопадами и хаотическими нагромождениями камней, пещеры, непроходимые заросли джунглей, цветущие леса, разнообразный животный мир, чарующая тишина долин — все это составляет богатство Восточного побережья Индии.

Хайдарабад — столица штата

На берегу реки Муси раскинулся город Хайдарабад с населением свыше двух миллионов человек. Основал его в XVI веке правитель Голконды Мухаммед Кули Кутуб Шах (1580–1612). Низамы после завоевания Голконды объявили Хайдарабад столицей. Началось строительство города. Окружавшие его стены оказались тесны, и город вышел за их пределы на север, за реку Муси. Возник новый город, а в середине XIX века севернее его образовался еще один — Сикандарабад.

Широкие, прямые улицы, величественные здания, памятники древней архитектуры Хайдарабада соседствуют с маленькими, тесными улочками, с одно-, двухэтажными домами простой архитектуры. Это обычные контрасты Индии. Здесь удивительно сочетаются современные здания с множеством мечетей. Высокие, остроконечные минареты придают городу восточный, мусульманский облик. Так оно и есть. Среди жителей города более 40 процентов мусульман (по численности мусульманского населения Индия занимает третье место в мире).

На центральной площади старого города возвышается замечательный памятник XVI века — Чар-минар — прямоугольное здание с воротами-арками в центре и четырьмя высокими стройными минаретами по углам. Десятиугольные в плане минареты опоясаны изящными галереями. Несмотря на большие размеры, Чар-минар кажется легким, изысканным сооружением. Это впечатление усиливают ажурные галереи центральной части здания. На крыше Чар-минара стоят миниатюрные мечеть и индуистский храм. Их соседство как бы символизирует единство народов Голконды, исповедовавших разные религии.

Чар-минар — гордость Хайдарабада, одно из самых замечательных и величественных старинных сооружений. Он помнит значительные события четырех веков. Перед ним проходили войска владык Голконды, сказочно богатых низамов, их смертельных врагов — маратхов, французских наемников, служивших в армии низамов, и красномундирные королевские полки англичан.

А теперь Чар-минар оказался в центре внимания иностранных туристов, индийских студентов, в водовороте всех видов транспорта.

От Чар-минара как бы отходят четыре главные улицы старого города, каждая из которых — живая история.

Почти у всех мечетей Хайдарабада имеются минареты, как правило, бескупольные. Только одна большая мечеть — Макка-масджид, построенная в 1614 году, лишена минаретов, но это не мешает ей быть весьма эффектной.

Мечеть — дом молитвы. Размеры молитвенного зала, ничем не украшенного, с высокими, сводчатыми потолками — эстетически приятны и вместе с тем внушают трепет. Одна из ее стен обязательно обращена в сторону Мекки. Обычной принадлежностью мечети являются михраб — ниша в задней стене, откуда имам наставляет молящихся, мимбар — кафедра и мазена — минарет или приподнятая площадка, откуда верующих призывают к молитве.

Мечеть была не только местом богослужения, но и центром религиозной, социальной и политической жизни мусульманской общины. Именно в этом святилище мулла поучал, правитель издавал приказы.

В мечеть Макка-масджид мы отправились в обычный трудовой день. Большие деревянные ворота, обитые железом, привели нас в обширный двор, мощенный каменными плитами и с бассейном в центре. Раньше по праздникам во дворе в больших котлах варили бирияни — баранину с рисом — и раздавали ее беднякам.

В открытой постройке, под покрывалами — надгробия низамов хайдарабадских. Последний низам умер в 1967 году.

От Чар-минара на запад отходит Хуссайн-Алам, старинная торговая улица. Она продолжается и на восток. По обеим сторонам ее стоят двухэтажные дома. Первый этаж занят обычно под лавку, второй — жилой. В этом же помещении находится и ювелирная мастерская, изделия которой продаются тут же, в лавке. Улица напоминает выставку мастеров-ювелиров. Это — длинный, сплошной прилавок, заваленный товаром. Непонятно, как хозяева определяют, где чей. Иным в магазинчике тесно, и они раскладывают его на тротуаре, а иногда и прямо на дороге. Пестрота и разнообразие товаров необычны для глаз европейца. Тут же, на улице, портные шьют, срочно выполняют заказы. К шуму швейных машин примешиваются звуки сирен, голоса рикш, музыка из кинофильмов.

Сплошной поток пестро одетых людей заполняет не только тротуары, но и проезжую часть. Здесь и поджарые мусульмане в белых шальварах, в ширвани (сюртуках) и остроносых чувяках; некоторые из них в каракулевых шапках, хотя температура на улице далеко за 30 градусов. Здесь и стройные, с хорошо развитой мускулатурой, загорелые крестьяне-андхра в белых дхоти; у многих через плечо грубые скатанные одеяла, на головах бордовые тюрбаны. То тут, то там в толпе мелькают стайки девушек и женщин в ярких сари.

Кажется, что люди просто прогуливаются. Но это не так. Они и покупают. Заходят в нужный магазин, долго торгуются и выходят оттуда с вещью. Везде снуют носильщики, продавцы пана и сигарет, чистильщики обуви.

Особую группу покупателей составляют туристы. Их очень много в районе Чар-минара, где можно купить золотые и серебряные изделия великолепной работы и, конечно, жемчуг.

Здесь же, на улице, с лотков и тележек торгуют овощами и фруктами. Из них выложены высокие пирамиды. Каких только фруктов нет! Торговый день заканчивается поздно вечером.

На север от Чар-минара уходит главная улица — Патхаргатти. На ней уже не лавчонки, а большие магазины, где идет оптовая торговля. Все поставлено на широкую ногу. Продавцы и зазывалы делают все возможное, чтобы завлечь покупателя в свой магазин. Улица знаменита торговлей тканями и ювелирными изделиями высокого класса. Мастера-ювелиры делают вещи в присутствии заказчика и по выбранной им из альбома модели. Торговля тканями также ведется с большим размахом. Поражает их изобилие, разнообразие фактуры и богатство красок.

Ни один магазин не обходится без ароматических палочек, дымящихся перед ярко раскрашенными изображениями Ганеши, бога торговли, и Лакшми, богини удачи, обеспечивающей благополучие торгового заведения. В мусульманских магазинах на стенах — изречения из Корана. Они также способствуют удачной торговле.

На Патхаргатти магазины чередуются с ресторанами. Разные по классу, они одинаковы в одном: остроте пищи. Как-то повелось, что большинство владельцев ресторанов на этой улице — иранцы. Здесь вам подадут особый, очень вкусный чай с молоком и блюда с приправой, от которой пожар во рту.

Пройдя немного по Патхаргатти, попадаешь на большой мост через реку Муси, с которого открывается замечательный вид на величественное здание Верховного суда штата и Османский госпиталь. В конце улицы за большими красными воротами находится музей Салар Джанга, располагающий уникальной коллекцией произведений искусства, собранных навабом Салар Джангом III, главным министром низама хайдарабадского, одним из самых богатых людей Индии. Коллекционированию сокровищ искусства разных стран мира он посвятил всю жизнь. Салар Джанг собирался построить для своих бесценных коллекций новое здание музея, но внезапная смерть (в 1949 году) помешала ему воплотить в жизнь эту благородную мечту. Долгое время коллекция размещалась в старинном дворце Салар Джангов. Сокровища бездетного наваба государство взяло под охрану, разместив их в новом просторном здании музея. Музей имеет редчайшую библиотеку. Он делится на два основных отдела: восточный и западный. В восточном — сосредоточены произведения китайского искусства, в частности фарфор, керамика, изделия из слоновой кости и бронзы, художественная вышивка, лакированная и инкрустированная мебель и т. д. Многочисленны и разнообразны японские экспонаты. Особенно полно представлена коллекция самурайских кинжалов и мечей, рукояти которых украшены чеканными узорами, инкрустацией, гравировкой.

Музей известен редким собранием персидских и индийских ковров — подлинных шедевров искусства ковроделов — и еще более редким собранием старинных рукописей на персидском, арабском и индийском языках. На Коране, переписанном в XIII веке, стоят автографы трех императоров из династии Великих Моголов: Джахангира, Шах-Джахана и Аурангзеба.

Еще богаче индийские коллекции музея. Чудесная керамика, инкрустированные шкатулки, кальяны и другие изделия надолго задерживают внимание посетителей. Нельзя не остановиться перед такими вещами, как нож для фруктов, украшенный изумрудами и рубинами, принадлежавший жене Джахангира, и охотничий нож самого Джахангира, декорированный алмазами, рубинами и изумрудами. Эти образцы восточной роскоши и великолепия поражают тончайшей работой, высоким мастерством исполнения. В музее хранятся и другие виды личного оружия императоров династии Великих Моголов, а также холодное оружие эпохи средневековья.

Весьма обширна коллекция старой индийской живописи. Здесь и художественные миниатюры времен Джахангира, и альбом живописи Шах-Джахана, и знаменитый миниатюрный портрет Аурангзеба, выполненный на слоновой кости. Нашло отражение в музее и творчество художников Декана, Раджастхана и других районов Индии. На фоне миниатюр деканской школы выделяются два больших панно с изображением процессии Али Хана — второго низама Хайдарабада. Представлена здесь и современная индийская живопись.

Замечательна в музее коллекция изделий филигранной работы мастеров из Мадурай, Кочина и резная деревянная мебель из Кашмира, Южной Индии, Египта, Дамаска. Особую ценность представляет кресло из слоновой кости, принадлежавшее майсурскому правителю Типу Султану, а также богатейшая коллекция бидри.

В западном отделе музея собрана коллекция дрезденского и севрского фарфора, европейской мебели. Всеобщее внимание привлекает большая деревянная композиция «Мефистофель и Маргарита» работы итальянского мастера. В картинной галерее выставлены шедевры голландских, английских, французских и итальянских художников.

Неотъемлемая часть музея — большая библиотека, в которой собрано более 50 тысяч редких рукописных и печатных книг на урду, арабском, персидском и английском языках.

К югу от Чар-минара, в конце небольшой улицы Шихали-Банда, возвышается дворец Фалакнума, построенный в английском стиле богатейшим человеком Хайдарабада навабом Винар-уль-Умара в конце XVIII века. Вскоре этот дворец, до отказа набитый предметами роскоши, приобрел низам хайдарабадский.

Севернее нового моста через реку Муси стоит здание женского колледжа Османского университета. Оно украшено колоннадой и окружено великолепным парком. Раньше здесь размещалась штаб-квартира английских резидентов в Хайдарабаде. Бывший дворец принадлежит теперь полутора тысячам девушек Хайдарабада.

Неподалеку, на Котхи-роуд, за высокой стеной, расположен Кинг Котхи — резиденция низама хайдарабадского.

Еще дальше на север от Муси раскинулся новый город. В центре его, на южном берегу обширного озера Хуссайнсагар, находится самая высокая точка города. С вершин холма Наубатпахара, где стоит залитая солнечным светом изящная белая беседка, открывается величественная панорама Хайдарабада.

К югу, у подножия Наубатпахара, — изумрудно-зеленое поле. Это Фатех-майдан (Поле победы). Перед осадой знаменитой Голконды здесь собирались войска Аурангзеба. Сейчас это — любимое место отдыха жителей Хайдарабада.

На север, вдоль озера Хуссайнсагар, дорога ведет в Сикандарабад. Хотя он расположен очень близко от Хайдарабада, он совершенно не похож на него. Это уже не мусульманский город. В нем много европейского: большие отели, просторные кинотеатры, белоснежные жилые дома, крупные банки, благоустроенные рынки и чистые городские улицы.

До провозглашения независимости в Сикандарабаде стояли английские войска. Они поддерживали власть низама. Раньше в эту часть города рикш не допускали. Здесь царствовали автомашины и тонги. А теперь на улицах Сикандарабада появились велорикши. Смахивая с лица пот и сплевывая красную от пана слюну, целыми днями крутят они педали. Подсчитано, что число велорикш вместе с семьями достигает двухсот тысяч человек.

— Что делать? — отвечает вопросом на наши удивленные взгляды сопровождавший нас переводчик. — Есть-то ведь надо каждый день.

Вот почему, несмотря на запрет правительства, велорикш в городе много. Глаза их загораются радостью, когда преуспевающие бизнесмены и богатые иностранцы садятся в повозки и едут развлекаться в Английский клуб и на ипподром. Мы не могли спокойно смотреть, как маленький худой рикша везет трех, а то и четырех человек.

В Сикандарабаде, так же как и в новом городе, в отличие от старого много христианских церквей, особенно англиканских. На улицах часто встречаешь монахинь. Среди них большей частью англичанки, англо-индианки и андхра. Под колокольный звон в христианские праздники по улицам важно шествуют процессии одетых в униформу девочек.

В последнее время дела англиканской церкви ухудшились. Предприимчивые американцы в рясах вытесняют ее. Конкурировать с ними трудно: они богаты и в какой-то степени современны.

Однако не они лицо города и не парадные улицы, а небольшие улочки с одно- и реже с двухэтажными домами, где проживает основной рабочий люд. Немалую часть горожан Хайдарабада составляют ремесленники, мастера-ювелиры, которые, работая по 10–12 часов в сутки и получая за свой тяжелый труд гроши, создают удивительные вещи из золота, серебра, жемчуга и т. п. Многие из них бросают мастерские и уходят на производство, пополняя ряды рабочего класса.

Хайдарабад известен и как промышленный город. Здесь, правда, нет гигантских промышленных предприятий, таких, скажем, как Бхилаи, Бокаро и др. Но все же Хайдарабад, и особенно его окрестности, где заводов больше, чем в самом городе, играет значительную роль в экономике всей Индии. В первую очередь это относится к заводу лекарственных препаратов, крупнейшему в Азии. Он построен с помощью Советского Союза. Некоторых медицинских препаратов, выпускаемых этим заводом, достаточно, чтобы обеспечить ими население всей страны.

Основное направление промышленного развития Хайдарабадского района — это машиностроение, металлообработка и станкостроение. Здесь находятся предприятия таких известных фирм, как «Хиндустан Мэшин Тулз» и «Хиндустан аэронавтик лимитед». Кроме того, значительно развиты пищевая и текстильная промышленность, производство строительных материалов, кожевенное и обувное производство.

Значительна роль Хайдарабада в области научных исследований и специального образования. В городе функционируют шесть оборонных и научных лабораторий, два университета, двадцать учебных заведений.

Голконда — родина величайших в мире алмазов

Издавна Андхра привлекала внимание любителей легкой добычи и завоевателей. История ее богата кровавыми разорительными войнами. В XII и XIII веках Андхрой правили раджи из династии Какатьев, а в XV веке — большая ее часть входила в султанат Бахманидов. После развала султаната Андхра выделилась в независимое сильное государство Голконду.

Крепость Голконда, давшая название государству, расположена всего в 10 километрах западнее новой части Хайдарабада. Будучи несколько раз в городе, мы намеревались посмотреть загадочную Голконду. И каждый раз что-то мешало: то нехватка времени, то отсутствие переводчика либо машины. Наконец, нам как-то удалось договориться с одним таксистом, который согласился быть нашим гидом, и мы отправились в крепость.

Однообразие дороги по каменистой равнине неожиданно нарушила появившаяся слева мечеть Тулимасджид. Ее красивые минареты, украшенные затейливой резьбой, контрастировали с унылой долиной. Впереди на холме — развалины крепости. Подножие холма опоясано высокой стеной. Периметр ее — более шести километров. Перед стеной глубокие рвы, наполовину заваленные остатками разрушенных башен.

Машина подъезжает к воротам Голконды — Фатех Дарваза. Ворота массивные деревянные, с мощными металлическими шипами против боевых слонов. Дорога от ворот ведет в Нижний Форт. Территория его огромна, она застроена солдатскими казармами, арсеналами, конюшнями. Рассказывают, что в форте отсиживалось до пятидесяти тысяч воинов. Здесь есть участки, где выращивали рис. Все было рассчитано на длительную осаду.

В западной части крепости в помещении арсенала лежат груды старинного оружия (пушки, ядра, громадные пищали), а также осадные лестницы. Гранитные ступени ведут к Верхнему Форту — Бала Хисару. На вершине холма — белоснежный дворец. Отсюда, с высоты, открывается печальный вид на остатки некогда величественных зданий и сложной системы фортификационных сооружений.

Во дворце Бала Хисара имеется зал для аудиенций, в особой нише на возвышении, покрытом дорогим ковром, на подушках восседал правитель Голконды. Здесь он принимал послов, вершил государственные дела, творил суд и расправу. На скале среди развалин видны следы сложной системы естественной вентиляции дворца.

Нам посоветовали подняться на плоскую крышу Бала Хисара и показали место на особой трибуне. Отсюда хорошо видны не только развалины сооружений, но и крепостные стены, бойцовые башни и огромные пушки, установленные в разных местах. Затянутый дымкой виднеется Хайдарабад. На трибуне нам демонстрируют интересное явление. Человек, стоящий внизу, у ворот крепости, хлопает в ладоши, и мы отчетливо слышим этот хлопок. А расстояние по прямой — более трехсот метров. Раньше это использовалось для сигнализации.

Здесь нам рассказали еще много чего интересного и маловероятного. Например, что отсюда расходятся в разные стороны подземные ходы и один из них ведет в центр Хайдарабада. На крыше Бала Хисара есть площадка — любимое место отдыха владык царства Гол-конда, где они любовались закатами, наслаждались выступлениями артистов, устраивали роскошные пиршества. Гарем, состоявший из нескольких десятков восточных красавиц, расположен недалеко от дворца и храма. Большой центральный двор украшали фонтаны, бассейны, цветники.

К северо-западу от крепости когда-то стояли мавзолеи Кутб Шахов. От некоторых из них остались лишь мраморные надгробия с полустертыми словами од, а также особыми знаками, определяющими пол захороненных.

В конце XVI века Голконда была столицей богатого и сильного государства. Началось бурное строительство. Улицы нижнего города застраивались мечетями, храмами. Городские базары были полны народа. Дворец правителей постоянно принимал бесчисленные посольства из Северной Индии, Ирана, Турции, Аравии и других стран. Со всего Востока приезжали ученые и поэты. Голконда становится центром культуры и науки. Возникла необходимость рассредоточить население быстро растущей столицы. Мухаммед Кули Кутб Шах, правивший с 1580 по 1612 год, разрешил эту проблему, создав новый город — Хайдарабад. Он был заложен в 1591 году на правом берегу реки Муси, на том самом месте, где, по преданию, юный принц Мухаммад встретил свою будущую жену-красавицу, танцовщицу Бхагмати. В центре города был возведем Чар-минар.

Вновь выстроенные шахские дворцы Дад Махал, Худадад Махал, Мухаммад-баг, городская больница Даруш-Шира поражали своими размерами и красотой. Главный архитектор Хайдарабада, иранец по национальности, воплотил в сооружениях все то лучшее, что было в арабской и иранской архитектуре. Новый город стал особенно привлекательным благодаря сочетанию в нем традиционной архитектуры старой Андхры и великолепных новых строений.

Наступил 1682 год. Один из правителей династии Великих Моголов, император Аурангзеб, соблазнившись богатствами Голконды, отправился в грабительский поход. В битве при Малкхеде армия Голконды была разбита, а малодушный Абул Хассан, последний король Голконды, захватил казну и заперся в старой крепости.

Запылал Хайдарабад. Несметные богатства были разграблены. В 1687 году в Голконду прибыл сам Аурангзеб. Он отклонил предложение Абул Хассана о перемирии и принял решение об осаде крепости, которая длилась девять месяцев. Сильные дожди осложнили положение войск Аурангзеба. Эпидемии, голод косили воинов. Войско таяло на глазах. Аурангзеб уже собирался снять осаду, когда подкупленный военачальник Голконды афганец Абдулла Хан открыл ворота Фатех Дарваза и впустил в крепость могольские войска.

Началось разграбление несметных богатств крепости. Многие ценнейшие сооружения были разрушены, сровнены с землей прекрасные дворцы Кутб Шахов. Погибли уникальные произведения искусства. Некогда могущественное государство Голконда превратилось в отдельную провинцию империи Моголов.

В 1712 году правивший империей Мухаммад Фаррук Сияр послал в Голконду наместником одного из своих приближенных, Чин Килич-хана Бахадура, с титулом низам уль-мулька. Впоследствии Килич-хан добился независимости своей провинции от центральной власти Дели. Андхра вместе с частью Махараштры и Карнатака стала наследственной вотчиной низама Килич-хана. А в 1725 году низам Килич-хан сделал своей столицей город Хайдарабад. Так на развалинах древнего царства Голконда появилось новое государство — княжество Хайдарабад, существовавшее до 1948 года.

От несметных сокровищ Голконды кое-что дошло и до наших дней. Сюда, в Голконду доставляли когда-то бриллианты со знаменитых алмазных россыпей королевства.

За два последних столетия в районе бассейна реки Кришна было добыто около 12 миллионов каратов этого светоносного минерала. Многие европейские путешественники утверждают, что добыча алмазов процветала в Индии в XVI–XVIII веках и что до XVIII века Индия была единственной страной в мире, где добывались алмазы (а сейчас Африка — главный район добычи алмазов). Созданная в Индии Национальная корпорация по разработке полезных ископаемых установила, что все получившие мировую известность алмазы дала древняя Голконда. Именно в копях королевства был найден когда-то бриллиант весом 787 каратов. Его назвали «Великим Моголом». Знаменитый бриллиант «Кох-и-нур» («Гора света») в первой половине XVIII века попал в руки Надир-шаха персидского. В 1849 году он стал собственностью Ост-Индской компании, а в 1850 — компания преподнесла его королеве Виктории, и теперь им владеет королевская семья Великобритании. Еще более интересна судьба бриллианта «Орлов» (194 карата). Один французский солдат украл его со статуи индусского бога. Капитан фрегата, на котором солдат плыл домой, узнал о камне и выкрал его. У капитана камень купил граф Орлов и подарил его Екатерине II. Некоторые считают, что «Кох-и-нур» и «Орлов» — части «Великого Могола».

Бриллиант «Регент» (136 каратов) губернатор Мадраса Питт купил у купцов Голконды, а затем продал его герцогу Орлеанскому, регенту Франции. После французской революции «Регент» перекочевал в Лувр и хранится там по сей день.

Можно перечислить еще много известнейших алмазов, добытых в Голконде, похищенных и вывезенных за пределы страны. Истории их похищения, как правило, сопровождались кровавыми драмами.

В недрах обширного района, омываемого реками Кришна и Годавари, называемого Голкондскими копями, после сильных дождей местные жители до сих пор находят алмазы. Многие ученые и специалисты предполагают, что этот алмазоносный район еще не истощился и заслуживает подробного изучения.

В настоящее время добыча алмазов производится также в центральной части Индии, на севере штата Мадхья-Прадеш, в районе Панна. Таких крупных алмазов, как «Кох-и-нур», пока не попадалось, но все же в марте 1973 года был найден алмаз в 17,4 карата, а в начале 1975 года — алмаз в 17,1 карата.

Конец „восточного великолепия“

С далекой старины до дня провозглашения независимости Индия представляла собой раздробленные княжества, которыми правили махараджи, раджи и низамы. Безжалостно эксплуатируя народ, ведя грабительские, завоевательные войны, они сосредоточили в своих руках колоссальные богатства.

Произведения искусства, драгоценные камни, несметное количество золота и серебра, дорогостоящие поделки из слоновой кости и прочие ценности заполняли дворцы и кладовые индийских князей. Кроме того, им принадлежали доходные заведения, богатейшие участки земли и крупные суммы в индийских и иностранных банках.

По богатству индийская знать оставалась непревзойденной в мире. Дошедшие до наших дней гравюры, картины, миниатюры, хранящиеся в музеях страны, могут рассказать нам о многом: о великолепных выездах на слонах и лошадях, убранных в попоны, расшитые золотом и серебром с драгоценными и полудрагоценными камнями, о роскошных пирах в величественных залах дворцов, утопающих в пышных садах с фонтанами и бассейнами за резными мраморными решетками; об огромных мягких коврах, застилавших покои низамов и их гаремы, где содержалось до трехсот красавиц; о несметном количестве слуг, предупреждавших любое желание повелителя.

После провозглашения независимости правительство Индии поставило задачу: объединить княжества в единое государство, лишить князей, раджей и низамов всех привилегий. Задача была не из легких. Начавшиеся переговоры временами казались безнадежными. Однако главная цель была достигнута. Князья получили ежегодное персональное вознаграждение — пенсию, размер которой колебался от 100 долларов до 345 тысяч. «Пенсионеров» оказалось более 550. Государство выделило для этих целей 6,5 миллиона долларов в год. Такие богачи, как, например, низам хайдарабадский и махараджа Джайпура, получали пенсию около пяти и двух миллионов рупий соответственно.

Кроме огромных пенсий они выторговали себе и другие привилегии. Князей освободили от налогов и таможенного досмотра. Личность каждого из них, а также членов их семей считалась неприкосновенной.

Особой известностью пользовался низам хайдарабадский. О его сокровищах ходили легенды. В день рождения, по традиции, низаму вручали подарки. Процедура вручения (ашрафи) обставлялась весьма торжественно. Подарок состоял из слитков золота и монет общим весом, равным весу низама. Золото взвешивалось вi специальном зале на специальных весах на глазах у присутствующих.

Размер богатства низама не знал никто, даже он сам. Однажды низам пригласил человека (им оказался бельгиец), который согласился произвести инвентаризацию всех его ценностей и определить их стоимость. За свой труд бельгиец запросил полтора миллиона долларов. Несколько месяцев он знакомился с объемом предстоящей работы и расторгнул контракт: слишком большим оказался этот объем — не под силу одному человеку было оценить все сокровища низама.

В районе Хайдаргуды есть квартал, обнесенный высокой каменной стеной. Это Кинг-котхи (Дворец короля). Внешний вид стены и зданий производит впечатление запущенности. И не подумаешь, что там, за стеной, живет самый богатый человек.

Роскошные залы дворцов низама видали многих королей земного шара. Рассказывают, что там бывал даже Николай Романов. У некоторых коллекционеров сохранились пригласительные билеты на тот торжественный прием, где был русский царь. О низаме ходит множество легенд. Особенно же о его скупости. Правда, кое-что он сделал для своего народа. На его средства были построены женский колледж, главный городской па'рк у подножия холма Наубатпахара — любимое место отдыха хайдарабадцев и еще несколько общественных зданий. Но это капля в море по сравнению с его богатством.

В 1967 году низам скончался в глубокой старости, так и не успев привести в порядок дела. Охрану дворца и его сокровищ взяло на себя государство.

В 1972 году было принято решение парламента лишить пенсий и других привилегий бывших феодальных правителей индийских княжеств. Новые законы давали право изымать частную собственность у раджей для общественных нужд. Наступил конец «восточного великолепия»!

Начали работать специальные группы налогового и таможенного управлений по борьбе с укрывателями ценностей и предметов, представляющих государственный интерес. Одновременно усилилась борьба со спекуляцией и черным рынком.

Впервые, как писала газета «Пэтриот», группы па-логового управления тщательно осмотрели дворцы бывших махараджей и махараней в Джайпуре, Амбере, Джайгархе и Дели. Результаты оказались ошеломляющими. В потайных помещениях дворца и в личной резиденции бывшей махарани Джайпура, по предварительным подсчетам, найдено ценностей на сумму сто миллионов рупий. Здесь же обнаружены прекрасно сохранившийся уникальный экземпляр древнеиндийского эпоса «Рамаяна» на персидском языке. Эксперты оценили его в два миллиона рупий.

До сих пор полиция ищет владельцев одного из крупнейших подпольных бриллиантовых тайников, стоимость которого оценивается в шесть миллионов рупий.

Правительство начало подготовку новых мероприятий по борьбе с укрывателями ценностей и контрабандой.

Висакхапатнам — порт будущего

Покидаем сказочный Хайдарабад и легендарную Голконду. Наш путь лежит на восток, к берегам Бенгальского залива. Старенькая «Дакота», пробежав по взлетной дорожке хайдарабадского аэродрома, поднялась в воздух и легла на курс. Час спустя мы сделали посадку в аэропорту Виджаявада, «на полюсе жары». Хотя город и не самый южный в Индии, здесь всегда жарко и душно. Даже в тени 45 градусов тепла. После непродолжительной стоянки самолет отправляется дальше на восток. Летим на небольшой высоте. Под нами зеленеют поля, бродят стада животных, изредка сверкнет водная поверхность реки или небольшого водоема. Едва заметная голубая полоса все расширяется. Это — Бенгальский залив. Впереди показался город, раскинувшийся в удобной бухте.

Первые впечатления о Висакхапатнаме — сложные. Город кажется неблагоустроенным, грязным, тесным и многолюдным. Да так оно, пожалуй, и есть: число его жителей приближается к полумиллиону. И то, что он стоит на море, накладывает особый отпечаток на весь его облик. Здесь нет знаменитых музеев, дворцов, храмов, площадей, но зато здесь есть будущее. И оно связано с растущим портом, с его выгодным транспортным положением, с широким освоением минерально-сырьевых и энергетических ресурсов. Благодаря своему географическому положению город имеет большое значение не только как важный торговый порт, но и как стратегический пункт индийского флота.

Центральная часть Висакхапатнама в основном застроена двух- или трехэтажными домами. На тесных, грязных улочках много полуголых ребятишек, выпрашивающих «бакшиш» (чаевые), велорикш и бродячих бездомных коров. Есть и взрослые нищие. Тяжелое впечатление оставляют больные проказой (недалеко от города находится лепрозорий).

Здесь, как и в других индийских городах, по обеим сторонам улицы цепочкой расположены магазины и лавки. Кажется, торгуют все, а покупателей мало. Проходим мимо большого магазина с вывеской «Америкэн Силк». На секунду остановились и вмиг оказались во власти «зазывалы». В магазине из зоны действия «зазывалы» мы попали в зону действия продавца, который очень красиво и ловко начал выбрасывать на прилавок товары, разматывать рулоны ткани. Но мы не собирались ничего покупать, поэтому робко оборонялись, пытаясь сказать, что нам ничего не надо.

— А покупать не обязательно! Вы только посмотрите!

Но нам уже ясно, что без покупки нас не выпустят. Надо только быстро сориентироваться: купить не очень дорогую и все-таки нужную вещь. Чтобы не очень «пострадать», покупаем сувениры.

Никаких, конечно, американских товаров (как о том гласит вывеска) в магазине не было. Да и не могло быть, так как из-за валютных затруднений Индия давно не ввозит товары широкого потребления. Назначение вывески «Америкэн Силк» — ошарашить посетителя, заинтриговать его, а потом уже превратить в покупателя. И хотя импортных товаров нет, есть много вещей, сделанных в Индии по лицензиям лучших фирм мира.

— А теперь пойдем в магазин «Карачи», — предложили наши друзья. — Посмотрите, как братья Карачи снабжают продуктами советских и других иностранных специалистов.

В магазине чисто, культура обслуживания высокая. Продумано все до мелочей. Вам предложат качественные товары. Выбранные вами продукты будут отлично упакованы и уложены в холодильник, если вы не можете сразу захватить их с собой, то вы можете заехать за ними потом, в любое, удобное для вас, время. Рассыльный из магазина отнесет и уложит ваши покупки в машину. Вам могут выдать все в кредит, если у вас случайно не оказалось денег. И без процентов. При этом все делается корректно, вежливо, с приятной улыбкой. Нигде не записывают (во всяком случае, при вас) долг и никогда об этом не напоминают. Для проверки лозунга «Вы всегда будете удовлетворены» мы попросили товар, которого не может быть в продуктовом магазине, — керосин. Мы ждали, как Карачи выйдут из положения. И очень удивились, когда через несколько минут нам керосин принесли. Пришлось взять. Так братья наказали нас за недоверие.

Сделав все необходимые покупки, мы отдали их продавцу на хранение. Затем покинули магазин «Карачи» и отправились в другой — под вывеской «Эмпориум». Огромный торговый зал был заставлен такими дивными изделиями и разнообразие их было так велико, что мы растерялись и не смогли скрыть этого. Говорят, что в таких случаях не теряются продавцы и запрашивают повышенную цену. Но здесь, кажется, этого опасаться не следовало. Цены в эмпориумах, как правило, твердые, и уступки делаются при продаже очень дорогих товаров или при оптовой сделке.

Широкие полки магазина снизу доверху были уставлены и отдельными фигурками, и целыми композициями по мотивам «Рамаяны», выполненными из слоновой кости, множеством изделий из ценных пород дерева, картин и панно из наборного дерева, зачастую инкрустированных слоновой костью. Может быть, мы не столь опытные ценители искусства или сила первого впечатления была слишком велика, но нам казалось, что место этим изделиям не в магазине, а в хорошем музее. Вспомнились выставки индийского прикладного искусства в Москве: 1955 года — в Парке культуры и отдыха им. Горького (первая в СССР) и 1971 года — в Государственном музее искусств народов Востока, где в отличие от первой не были представлены ни нирмала, ни бидри, ни изделия из слоновой кости, бронзы и латуни. Но обе выставки в одинаковой степени показали глубокий интерес советских людей к жизни индийского народа, к его древнему и современному искусству, художественному ремеслу.

После «Эмпориума» мы отправились на побережье отдохнуть и пообедать. Примерно в двадцати минутах езды от центра Висакхапатнама, на самом берегу Бенгальского залива, расположен прекрасный отель «Палм-бич» с рестораном. Машина подошла к зданию современной оригинальной архитектуры. Железобетонная во всю стену решетка предохраняет помещение от солнечных лучей и одновременно дает доступ свежему морскому воздуху. Стеклянная стена фасада затенена большим бетонным козырьком. Широкая лестница в просторном вестибюле ведет на второй этаж.

Сам ресторан находится на первом этаже, «лицом» к океану. Кухня европейская, поэтому мы заказали обед, зная, что ничего острого не будет. До обеда у нас оставалось достаточно свободного времени, чтобы искупаться и погулять. Между отелем и океаном — большая бетонная площадка с навесом и бассейном с пресной водой. Мы пошли вдоль берега. Песок как будто просеян через мелкое сито, но днем по нему босиком ходить невозможно — раскален до 70 градусов.

Оксан спокоен. Температура воды 28–29 градусов. Волны небольшие, но коварные. Так и тянут вглубь. Вода очень горькая и соленая. От купания мы получили истинное наслаждение, хотя охладились ненадолго. Осталась надежда на фены в ресторане. И мы поспешили туда. В пустом зале — накрытые столы. Сервировка европейская. Магнитофон чуть слышно воспроизводит чудесные индийские мелодии.

По традиции обед начинается с ледяной воды и сока. Салат и креветки — превосходны. Грибной суп нам не понравился. А вот бифштекс на раскаленной сковороде и специальном деревянном подносе был не просто вкусным, но даже эффектным. Он так шипел и «брызгался», что привлек всеобщее внимание. Закончился обед чашкой ароматного черного кофе.

Встречавшие нас представители фирмы предложили отдохнуть часа три в отеле, а сами уехали в магазин «Карачи» за оставленными там продуктами. Мы с удовольствием согласились, но отдыхать не стали, а отправились осматривать окрестности города.

Рядом с «Палм-бич» расположен другой отель — «Сан-си», по виду еще более современный и более комфортабельный.

— Зачем два отеля рядом? Неужели так много народу приезжают сюда отдыхать? — недоумевали мы.

— Да нет! Они оба полупустые!

— Так в чем же дело?

— Хозяин отеля «Сан-си» дал слово разорить соседа. Деловая конкуренция, ничего не скажешь, хотя, возможно, есть и другие причины.

Недалеко от отеля, на холме, вдоль берега, бок о бок стоят загородные виллы. Все они — с теневыми навесами или солнцезащитными решетками, обвиты пышными цветущими растениями. Здесь традиционная бугенвиллея, розы, жасмин, бальзамин и др. В вечернее время разносится чудесный пряный аромат белой туберозы.

Подъездные асфальтовые дороги, пешеходные гаревые дорожки, площадки перед виллами, шикарные автомашины, породистые собаки, теннисные корты, зеленые лужайки — все в идеальном состоянии. Тут живут высшие чиновники порта, местная аристократия и преуспевающие бизнесмены.

Далее по побережью расположены учебные корпуса и жилые помещения одного из институтов. К северу от Висакхапатнама, в районе Вольтайра, и дальше на север простирается сплошной, без единого камешка песчаный пляж с ровным, пологим дном залива. Здоровый микроклимат, великолепный пляж, богатая растительность, первоклассные отели — все это создает прекрасные условия для отдыха и туризма.

Проходя по одной из улиц Висакхапатнама, мы обратили внимание на большой двухэтажный дом с галереей. В просторном дворе несколько женщнн-европеек хлопотали по хозяйству. Оказалось, что здесь живут чехословацкие специалисты, работающие по очистке фарватера порта. Женщины пригласили нас в гости, но, поскольку отпущенные нам три часа близились к концу, мы пообещали приехать в другой раз.

На обратном пути, неподалеку от гостиницы мы заметили большие котлы, вокруг которых суетились мужчины и женщины. Это была прачечная. Здесь стирали белье, тут же, на горячем песке, сушили. Сари длиной семь-восемь метров сохнет всего несколько минут.

Работают дружно, быстро и, судя по внушительной горе белья, продуктивно. Не увидев поблизости ни одного транспортного средства, мы поинтересовались, как белье доставляют заказчикам.

— Это зависит от того, кто понесет. Если женщина, то, конечно, на голове. Если мужчина, то узлы вешаются на палку, перекинутую через плечо.

Тюки женщины переносят (с поразительной грацией) на большие расстояния. Мужчины также носят тяжести без отдыха, покрывая многие километры.

Тем временем приехала машина. Оказывается, наше пребывание в Визаке (так индийцы называют Висакхапатнам) продлено еще на день. Мы обрадовались возможности продолжить знакомство с городом.

На улицах Визака мы часто встречали людей в оранжевой одежде. Босые и худые, с длинными волосами и небритыми лицами. Это индуистские «святые» — санияси. Когда видишь, как они босиком совершенно спокойно ходят по дорожке длиной не менее десяти метров, покрытой раскаленными углями, кажется, что они действительно святые. Угли раскаленные, подошвы ног ничем не защищены. Больше того, на них нет никаких следов «экзекуции». Мы недоумевали. Нам пытались объяснить, что этих людей в течение долгих лет приучают властвовать над огнем, что они проходят здесь длительную психологическую подготовку, что дано это не всем. Говорили и о философии огня и о многом другом. Будто бы перед тем, как идти по раскаленным углям, они сосредоточивают всю свою волю, превращая ее в несокрушимую энергию, превосходящую жар углей. Так мы ничего и не поняли. Да и друзья наши, сославшись на отсутствие времени, тоже не смогли нам толком ничего объяснить. Впоследствии мы сталкивались с подобными фактами. На подсобных работах использовались люди с гор. Они наступали на раскаленный электрод и стояли на нем до тех пор, пока не чувствовался запах горелого. Но в этом случае нам все было ясно: эти люди не знали обуви, кожа ступней стала твердой, малочувствительной. К тому же испытание длилось немногим более секунды и оставляло у них в отличие от санияси глубокие следы.

Гуляя по побережью, мы обратили внимание на то, что, несмотря на жару, отличные условия для купания, купающихся индийцев нет. Кроме мальчишек, конечно.

— Мужчины купаются вечерами, в лучах заходящего солнца, а женщины почти никогда не купаются, потому что им нельзя раздеваться, даже на пляже.

— Но ведь у женщины, одетой в сари, обнажены талия и живот! — указывали мы индийцам, объяснявшим нам местные обычаи.

— Талию женщины можно видеть, а обнаженные ноги — не полагается, — разъяснили нам.

Позднее мы видели женщин, купающихся в одежде, и поняли, что обычай держится крепко.

Висакхапатнам играет большую роль в промышленном развитии штата. Это — второй по значимости (после Хайдарабада) город Андхра-Прадеша. Здесь находятся такие важные предприятия, как судостроительная верфь, крупнейшая в Индии, нефтеперерабатывающий завод, завод минеральных удобрений. Проектируется металлургический завод, который будет давать два миллиона тонн стали в год. Работает большая джутовая фабрика. Есть мелкие предприятия пищевой промышленности.

По грузообороту Висакхапатнам — сравнительно молодой порт, занимает третье место в стране после Бомбея и Мармагао. Значительно обогнав известные старые порты — Калькутту и Мадрас, — Мармагао быстро стал крупнейшим в стране благодаря вывозу железных и марганцевых руд из Гоа.

В связи с разработкой полезных ископаемых, обнаруженных в штатах Орисса и Андхра-Прадеш, роль морских портов Восточного побережья (Висакхапатнама и нового порта Парадип) возрастет еще больше.

Несмотря на то что береговая линия Индии превышает 5,5 тысячи километров, удобных естественных гаваней у нее очень мало. Побережье страны слабо изрезано. А если учесть, что главный порт 50-х годов — Калькутта — постепенно теряет свое значение из-за обмеления речной сети бассейна Хугли — Бхагиратхи, то ясной станет роль Висакхапатнама.

Еще задолго до провозглашения республики владелец компании «Синдия Стим Навигейшэн» мечтал о строительстве индийской верфи, но английская администрация всячески противилась этому. Лишь в 1940 году было получено разрешение на изыскание места для верфи. Выбор пал на Висакхапатнам. Причин для этого было предостаточно: удобный берег с довольно глубокой (круглый год) естественной бухтой, каменистое дно, выгодное расположение по отношению к Калькутте и металлургическому заводу в Джамшедпуре, хороший климат и наличие дешевой рабочей силы.

21 июня 1941 года было начато строительство верфи. Но вторая мировая война задержала его. И тем не менее уже в июне 1946 года было заложено первое океанское судно водоизмещением в восемь тысяч тонн, а в марте 1948 года состоялся спуск на воду первого корабля Индии.

Национализация верфи ускорила ее развитие и реконструкцию. Сейчас верфь оснащена современным оборудованием, доками, есть там производственные цехи и конструкторское бюро. На ней можно строить грузовозы любого типа грузоподъемностью до 25 тысяч тонн, военные суда и суда специального назначения.

В 1978 году должна закончиться реконструкция второй очереди верфи, и тогда будут строиться гигантские корабли грузоподъемностью до 130 тысяч тонн.

Суда, построенные на верфи Висакхапатнама, составляют одну пятую индийского океанского флота и 12 процентов его тоннажа. Однако судостроение — производство нерентабельное. На одном судостроении верфь не может существовать, она получает прибыль в основном от ремонтных работ. Для этих целей в 1971 году был построен сухой док длиной 244 метра, позволяющий ремонтировать суда грузоподъемностью до 57 тысяч тонн, а в отдельных случаях и до 70 тысяч тонн. Ремонтные работы приносят компании до 30 миллионов рупий дохода в год.

Трудится на верфи более 5,5 тысячи рабочих. Ее социальная программа предусматривает улучшение снабжения рабочих продовольствием, жилищных условий, медицинской помощи и меры по охране труда и развитию образования среди рабочих. Для занятых на верфи было построено около двух тысяч всевозможных жилищ.

Центр металлургической промышленности Индии — Бхилаи — тесно связан с Висакхапатнамом. Он соединен с Бхилаи, а также с новым промышленным районом Корапутом автомобильной и железной дорогой. Со вводом второго металлургического гиганта (в Бокаро) роль порта возрастет еще больше.

Позже мы часто бывали в Визаке то по служебным делам, то ездили за покупками, то просто приезжали к океану. Однажды нам надо было срочно побывать в порту, куда прибыл советский пароход с оборудованием для строящегося предприятия. С вечера была заказана машина. Вдруг в полночь нас по телефону предупредили, что в Висакхапатнаме неспокойно, и сказали, что, поскольку подробности не известны, поездку лучше отложить. Мы не могли откладывать поездку и на рассвете отправились в путь в сопровождении нескольких служащих фирмы.

Доехав до Салура (примерно половина пути), шофер сделал остановку, чтобы подкрепиться чаем или кофе, после чего сообщил нам, что в городе крупные студенческие беспорядки. Студенты протестовали против того, чтобы хинди был объявлен государственным языком.

Оказывается, существует и такая, очень серьезная проблема в стране.

Посовещавшись, мы решили, что такого рода волнения не должны продолжаться долго, и, кроме того, рассчитывали проехать в порт окраиной, где должно быть спокойнее.

Но мы ошиблись. Уже въезжая в пригород, мы заметили опрокинутые автомашины. Это нас немного озадачило. Через несколько минут нашу машину остановили студенты. Они окружили ее и стали выяснять у шофера, кто мы, куда и зачем едем. Узнав, что мы — советские специалисты и едем в порт принимать оборудование, студенты, собравшиеся было опрокинуть наш автомобиль, заулыбались, а один из них черной краской написал на капоте и багажнике «Хинди даун!» («Долой хинди!»). Так два дня мы ездили с этими словами как с пропуском, невольно рекламируя английский язык.

На территории порта было шумно, суматошно. Сигналы тепловозов и паровозов, глухие гудки пароходов. Всюду снуют грузовые машины, погрузчики, в воздухе — пыль от разгружаемых руды, цемента, минеральных удобрений. Между ящиками возвышаются груды металла. Высоко в небо устремились стрелы портовых кранов. Их звонки вливаются в общий гул порта. Душно. От пыли, отработанных газов и раскаленного воздуха абсолютно нечем дышать. Территория порта напоминала доменный цех. Даже близость океана не принесла облегчения.

Неизгладимое впечатление оставило у нас посещение базара в Висакхапатнаме. Индию вообще невозможно себе представить без базара. Это ее неотъемлемая часть. Базары повсюду, и продают там все: овощи, фрукты, коренья, «тарелки» из листьев, старые книги, ржавые гвозди, хрюкающих поросят, кудахтающих кур, украшения из стекла и металла, изделия из золота и серебра, сушеную рыбу, старые граммофонные пластинки, новейшие транзисторы и т. д. и т. п. Это никого не удивляет, как и то, что продавцов там значительно больше, чем покупателей. Не успели мы остановиться возле базара, как туча мальчишек с корзинами и коробками, толкая и отпихивая друг друга, облепила нашу машину. Наиболее расторопные первыми открыли дверцы, ухватили нас за рукава и с криками: «Сэр, пойдемте со мной! Я помогу вам хорошо купить! Что вам угодно — фрукты? зелень?» — потащили на базар.

Нас предупредили, что от мальчишек все равно не отделаться и лучше воспользоваться их услугами: они действительно помогут купить продукты лучшего качества и без переплаты. Мальчику, с которым мы пошли на базар, было лет десять. Шустрый, со смышлеными глазками, он производил приятное впечатление. Контакт с ним установился в первые же секунды. Затащив нас во фруктовый ряд, он начал деловито торговаться и со знанием дела солидно и решительно отбирать самые хорошие фрукты. Через 20–30 минут апельсины, мандарины, бананы, ананасы заполнили корзину. Мы направились к машине. Он ловко открыл багажник и надежно установил корзину, объяснив, что так фрукты доедут лучше, а стоят его услуги всего одну рупию. Получив заработанное, с сияющей улыбкой, открывшей ослепительно белые зубы, он побежал за другой тарой для следующей операции.

Продавцы на базаре — в основном женщины. Все они в сари необычайно ярких расцветок и разукрашены, как невесты. В ушах, ноздрях — золотые и серебряные серьги и кольца. Руки и ноги в браслетах из металла или стекла. На пальцах рук кольца, не менее трех-пяти на каждой, у некоторых кольца и на пальцах ног. Индийские женщины любят яркие, броские украшения. В волосы вплетены цветы. Они на базаре повсюду. Гирляндами, ветками, лепестками. Здесь можно купить лепестки цветов на вес.

Дополняют эту и без того пеструю картину яркие изображения богов, обрамленные цветными лампочками и дымящимися ароматическими палочками. Дым палочек смешивается с дымом поджариваемых орехов и выпекаемых в масле пончиков, с запахом чая, кофе, специй.

Посчастливилось нам в один из приездов в Висакхапатнам быть свидетелями свадебного обряда. В Индии муж — это как бы наместник бога на земле. Девушка воспитывается так, что она ждет его с детства, а кто он, она не знает до самой свадьбы. Мужа выбирают родители, и девушке внушают любовь и покорность этому избраннику, а потом отдают се навсегда без права на расторжение брака.

Доносятся звуки музыки, дробь барабанов: жених едет за невестой. Процессия движется очень медленно, этим подчеркивается ответственность и важность жизненного шага. Впереди — музыканты в ярких мундирах п тюрбанах. Мелодия звучит непрерывно. В такт музыке идут, пританцовывая, друзья жениха. Затем в окружении парадной толпы близких на белом коне, украшенном цветами и блестящими гирляндами, едет жених в свадебной короне. Конь в раззолоченной, нарядной сбруе. Впереди жениха в седле сидит мальчик — его младший брат или племянник. По обычаю, в случае смерти мужа именно он принимает на себя все заботы о его жене и детях. В руках жениха меч — символ его власти. Над женихом на длинном шесте несут зонт, также знак власти.

Процессия освещается карбидными лампами. Их слепящий свет, блеск позолоты, музыка, фейерверк, радость и веселье сопровождают жениха к дому невесты. Поначалу здесь только родные и близкие. А затем процессия обрастает любопытными.

Дом невесты утопает в цветах, разноцветными, блестящими гирляндами свисающих с крыш. Ворота в дом невесты обвиты цветами, украшены разноцветными огнями.

При приближении жениха к дому невесты музыка играет громче, в барабаны бьют чаще, толпа ликует. Жениха встречает и обнимает отец невесты. Ведет его к гостям. Во дворе устроен специальный помост под навесом, на котором усаживают рядом жениха и невесту. Брахман совершает весь сложный обряд. Обязанностей у родителей жениха и невесты множество. Тут надо в сопровождении молитвы в нужный момент и омыть ноги жениху и невесте, и окрасить их красной краской, и надеть на пальцы ног серебряные кольца, и дать им посыпать друг друга рисом, и вкусить топленое масло, и т. п. Затем жениха и невесту связывают особым шнуром и обводят вокруг священного огня. Они надевают друг на друга гирлянды из цветов и золотой фольги. Все обряды выполняются в сопровождении музыки и танцев.

В городе и в деревне свадебные обряды разные, как разные они и в каждом штате, и у каждой касты. Но в Индии свадьба — самое важное событие в жизни семьи. Поэтому она всегда и везде — большой праздник. Для него ничего не жалеют, к нему готовятся всю жизнь. Стараются выполнить обряды полностью, по обычаю. Но иногда что-то не удается, что-то забывается. Жизнь вносит коррективы.

По окончании обряда невеста навсегда входит женой в семью мужа, где она часто не пользуется никакими правами. Она всегда — вторая, после мужа.

Раньше, да кое-где и сейчас жениху выплачивают приданое, размер которого зависит от положения его в обществе. Поскольку жених в соответствии с общеиндийской программой регулирования семьи должен быть не моложе 21 года, то к этому времени он уже занимает какое-то положение в обществе. Интересна градация женихов в зависимости от их специальности. Наиболее ценные — врачи, дальше идут юристы, адвокаты, а затем… инженеры.

Покидаем Висакхапатнам. Нам полюбился этот город. Но мы не прощаемся. «До свидания!» — говорим мы, уезжая, и город растворяется в мерцающем жемчужно-пепельном мареве.