Глава 17

К Дангану она сразу не попала, была схвачена фрейлинами, который сообщили ей, что к императору она попадет только после примерки соответствующего наряда. Это насторожила девушку, однако она позволила увести себя в свои покои, где ее облачили в новый откуда-то взявшийся наряд. Это было атласное платье, широкая юбка которого шла в светло-бежевую вертикальную полосу, чередуясь с темно-синими. Темный верх напоминал скорее пиджак для верховой езды, нежели корсет, отчего у девушки уже сложилось некое мнение, куда ее зовет император. Белоснежный кружевной подъюбник и атласные чулки, а также темню шляпу, украшенную вуалью ей помогли одеть фрейлины, которые были категорично против, чтобы девушка одевалась сама. Как-никак фаворитка императора! Хмыкнув от этой мысли, Виктория одела туфельки и перчатки, которые стали последним штрихом в ее наряде.

- Император, наверное, уже заждался вас! - Словно радостную весть сообщила леди Августина.

- Он очень заботлив! - Поддакнула Юлиэнн, беря Викторию под руку.

Его Величество стоял при полном параде у входной двери и лучился неприкрытым весельем и какой-то наигранной радостью.

Элестэй нарядился в светлый костюм, с синим узором, который тонкой ниткой шел по рукавам и низу камзола; а также темными отворотами на брюках и рукавах.

- Ты прекрасна! - Взяв ее руку, император прикоснулся ее легким поцелуем. После он поднялся и легким кивком и улыбкой дал понять, что услуги фрейлин пока не требуются. Девушки ушли, было слышно вдалеке их смех, отчего Виктория невольно расценила его на свой счет.

- Ты рада, что я спас тебя от этого занудного мага? - Элестэй улыбался, довольный самим собой и еще чему-то, чего еще не говорил менестрель.

- Несказанно! - Сообщила Виктория. - Только боюсь спросить, зачем?

- Как уже около трех месяцев ты сидишь в этих четырех стенах, так можно и с ума сойти! - Начал свою пламенную речь император, на что Виктория поспешила ответить:

- А разве не ты создал для меня такие условия?

- И просто не красиво не знать города, в котором ты сейчас живешь. - Проигнорировав ее выпад, Элестэй продолжал: - Ведь ты моя леди и фаворитка, и обязана просто знать свои новые владения, чем живут его люди. У тебя теперь новая родина...

- Да, от старой ничего не осталось, - хмуро отозвалась девушка.

- Так что, сегодня у нас состоится прогулка по городу. Ты рада? - Элестэй выжидающе на нее посмотрел. Виктория задумалась, сдержав очередную реплику. По сути, она и впрямь была рада, только боялась этого чувства. Наконец-то свобода! Пускай призрачная и не долгая, но маленькая свобода, чтобы почувствовать себя немного счастливее и, в конце концов, избавиться от этого удушья, что вызывает в ней этот замок.

- Я думала, что мы отправимся на охоту, - высказала свое предположение Виктория, когда они подходили к карете.

Элестэй удивленно приподнял брови.

- Судя по платью, - поспешила оправдать свои догадки менестрель.

- Я и вправду так думал, - кивнул император, улыбнувшись, - но подумал, что дамское седло для тебя сейчас будет настоящим испытание. И еще, зная твою натуру, представил, как ты кидаешься на меня с кулаками и криками 'Убийца', от того, что я подстрелил зайца. - Здесь Элестэй гадко прыснул, заставив Викторию изо всех сил сдерживаться, чтобы не залепить ему пощечину.

Абстрагировав свое внимание на карете, девушка приняла помощь кучера, поднялась по высоким ступенькам. За ней последовал и Данган.

Несмотря на то, что карета была на два сиденья, Элестэй наглым образом не захотел садиться напротив нее, сев рядышком. Аргументируя, что так ему будет легче все рассказывать, он обнял девушку за талию, свойским жестом прижав ее к себе. Виктория возмутилась, но вырваться ей не удалось. Еще раздражало, что все достопримечательности находились со стороны императора, оттого ей все время приходилось выглядывать из-за него. Отчего мужчина пользовался и только сильнее прижимал ее к себе, заставляя ее голову лежать на его груди.

Они ехали по городу, который Виктория никогда ранее не видела. От яркого дневного солнца тот казался золотым. Ухоженный, с богатой старой и новой архитектурой, украшенной лепниной, рельефами и статуями. Люди хорошо одетые, даже самые бедные.

Элестэй был любезен и всячески расписывал свой город, рассказывая его историю и поведывая о том или ином здание. В прочем, не смотря на такую неприятную близость, Виктория была довольна от прогулки.

Остановившись на площади, около фонтана, они вышли, где Элестэй отдал приказ карете отправиться на стоянку. Единственными из свиты остались пару охранников, идущие за ними на большом расстояние. Так, чтобы не мешать паре разговаривать.

Элестэй все расписывал и расписывал красоты города, от чего Виктории стало надоедать это. Было ощущение, что он ей его продает. Или он так хочет показать, какой ее будет жизнь, если она примет его условия? Заживет счастливой жизнью знатной любимой дамы, вернее, игрушки!

Иногда люди узнавали императора и вежливо кланялись ему и его спутнице. Весь город уже знал, что у него есть фаворитка, так что граждане только и делали, что любопытно пялились и обсуждали ее, когда те проходили рядом. Кто был по наглее и держал свою лавку начинал предлагать Самому императору свой товар, делая акцент на его спутницу. Ведь девушки все падки на яркие вещи!

Данган грубо отказывался, Виктория же чувствовала себя не в своей тарелки. Вскоре они попали в самую гущу толпы, перейдя в более бедный район, наполненный торговыми лавками. Их наряды резко отличались от наряда местного населения, отчего все только и делали, что обращали на них внимание. Элестэя это нисколько не смущало, он величественно улыбался, идя по улице гордой походкой, под руку со своей спутницей. Его все обходили и кланялись, а он, в знак благодати иногда кидал монеты нищим.

- Вот видишь, как меня все любят? - Украдкой шепнул он на ухо менестрель, со стороны это выглядело, будто он ей говорит милые любезности.

- Нет, они тебя боятся! - Отозвалась Виктория, покачав головой. Девушке все надоело и завышенное внимание, и общество императора. Она хотела уже попроситься назад в замок, сославшись на усталость, но ее взгляд вдруг остановился на одном человеке. Одетый в мешковатую робу с капюшоном, ничем не примечательный, разве что поведением. Он шел осторожно, иногда оглядываясь, словно был вором. Светлые волосы, голубые глаза и сосредоточенный профиль...

Она сдержалась изо всех сил, чтобы не выкрикнуть имя своего брата. А потом он скрылся в переулке.

Ей хотелось побежать к нему, догнать, обнять, но рядом был император.

А может ей всего лишь показалось?...

- Виктория, что-то случилось? - Заботливый голос Элестэя вывел ее из ступора. Она отрешено посмотрела на него, приходя в себя.

- Голова, что-то закружилась. Здесь слишком много народу! - Отозвалась она, пытаясь изобразить усталость. Мужчина лишь подозрительно сузил глаза.

- Странно, мне казалось, что ты привычна к скоплению народа, учитывая, чем ты занималась, - с недоверием произнес император.

- Отвыкла, сидя в четырех стенах! - Огрызнулась девушка, стараясь войти в норму. Дэйнис жив! Нет, не так. Он не только жив, но еще и рядом. Все это время он был так близко! Ей надо найти его. Как-то придумать избавиться от императора. Все что угодно, лишь бы увидеть брата!

- Ладно, на сегодня все - пойдем домой! - Ласково отозвался император, беря ее за руку. Это прозвучало, словно удар, и она, выдернув руку, зло посмотрела на него, огрызнувшись:

- Твой замок - мне не дом!

Элестэй опешил. Он привык к вспыльчивости девушки, но на этот раз все было как-то иначе. Что-то произошло? Она снова себе что-то придумала...

Не обращая внимания ни на что, девушка отправилась назад, где они оставили карету. Она знала, что сейчас не сможет увидеть брата и знала, что ничего пока не придумает. Однако девушка была уверена, что вечером, оставшись наедине со своими мыслями, она отыщет решение головоломки и найдет способ повидаться с Дэйнисом!

Всю дорогу до замка и сам приезд она игнорировала Дангана, смотря в противоположное окно, выводя на нем узоры пальцем. Император пытался ее разговорить, даже приобнять, но натыкался на холодную отрешенность. В конце концов, он плюнул на это дело и, сплавив девушку фрейлинам, ушел по своим делам, согнав злость на слугах, которым не повезло в этот день прислуживать Его Величеству.

А Викторию еще долго не оставили наедине со своими мыслями. Августина и Юлиэнн требовали подробного доклада, куда возил ее Элестэй фирэ Данган, на правах ее подруг. Ее незаменимые служанки Лили и Энья тоже были не прочь послушать, но держались в сторонке, делая вид, что слишком заняты постельным бельем и пылью. С тех пор, как Виктория стала фавориткой и обзавелась 'подругами' высшего сословия, девушки не имели права так вольно с ней говорить, как с ровней. Оттого они, скрепя сердце, вынуждены были уступить место фрейлинам.

Менестрель была вынуждена под натиском девушек, рассказать историю о поездке, сделав это невзрачно и в 'двух словах'. Фрейлины остались недовольны, но про свои обязанности не забыли и настояли выкупать Викторию и одеть в ночную сорочку.

Оставшись одна, она долго не смогла уснуть, все думая, про случай на площади. Неужели она и впрямь увидела своего брата?

Те же черты, немного только возмужал, да оно и понятно, столько событий пало им на голову! А он еще и один остался, не зная, что его сестра жива. Наверное, даже и не понял, что произошло, когда его император пощадил. Хотя, может и догадался - в их семье он всегда был самым умным, только, увы, для такой жизни не приспособленный. Другое будущее его ждало, так все думали, пока этот монстр все не испортил! Всех убил, лишь они вдвоем и выжили! Все мечты вот так разом перечеркнул...

Виктория сильнее стиснула подушку, словно это была шея императора. Ее душила злоба и отчаяние. Больно закусив губу, она заставляла себя не зарыдать, но слезы все равно котились из глаз.

Нет! Она не должна плакать. Не сейчас. Дэйнис. Да, нужно думать о брате. Вспомнить все в деталях. Он в какой-то странной одежде, неприметной. Даже слишком, словно у разбойника: плотная, теплая и лицо скрывает за капюшоном. Глаза голубые, настороженные и лицо серьезное; по сторонам оглядывается. Это лицо она знала прекрасно. Неужели он что-то замышляет? Поближе к императору... Может, он узнал о ней? Может, ее обманули и император сказал ему, что его сестра у них в плену? Дэйнис был вспыльчивый, возможно, в силу возраста, но и последние события повлияли. Хоть бы только глупостей не наделал! Почему не поехал поступать в академию, как и хотел? Что он здесь забыл?..

Острое желание увидеть брата только усилилось. Виктория словно испугавшись чего-то, вскочила на кровати. Ее бил озноб страха за младшего брата. Она должна увидеть его срочно, пока он не натворил глупостей! Но как?

Не в силах лежать или даже сидеть, девушка вскочила с ложа, став наматывать круги по комнате, кусая кулаки в нервном раздумье и бессилие.

Что делать? Как быть?

В голове крутилось тысячи вариантов и комбинаций, но все напоминали лишь детский бред. Все звучало глупо и неправдоподобно. Даже громко и казалось, что император даже сейчас следит за ней, будто она строит заговор против него. Слышит ее мысли.

Схватившись за голову, она пала на стул, залезая в него с ногами. Нужно взять себя в руки, пока это не переросло в паранойю и сумасшествие!

Снова вскочив на ноги, она подошла к окну, смотря на вид ночного неба. Закусив прядь волос, девушка задумалась о том, как сильно она одинока! У нее нет никого, ее держат взаперти, словно птицу. Да, ей дают все, что она захочет, но кроме свободы. Она даже не знает, зачем она императору. Глупо звучит, но он даже не притронулся к ней. Зачем ему играть такого славного парня? Зачем ему это? Что он добивается? Ее? Подкупая лестной речью, титулами и богатством, он должен понимать, что семью, друзей и свободу этим не заменишь. Почему ему так надо она? Нашел бы себе какую-то высокородную? Зачем?

А она мается взаперти. Не чем ей здесь дышать! Она привыкла видеть дороги и играть людям, при этом каждый раз возвращаться к себе домой. К себе, а не к нему! Да и не пустил бы он ее...

Она одинока здесь, чужая! Для всех игрушка императора. Даже общество служанок и фрейлин ее не радует. Это не настоящее все - не ее!

Здесь девушка замерла, на миг пронизанная мыслью. Есть еще один человек в этом замке, у которого нет никого, который заперся в своей темнице добровольно и не желает никого видеть! Которого боятся из-за его дара и дурного нрава, и который раз пожалел ее...

Тиманэш...

Нет! Девушка ужаснулась про мысли о нем. Лишь в голове всплыло его имя. Он жестокий!

И между тем, с него иногда спадает маска равнодушия. Он не заставлял ее, как Элестэй играть для него на скрипке, он починил для нее гитару. Иногда в его глазах она видела такое, чего никак не могла понять: одиночество? Раскаяние? Страх?..

Она могла поспорить, что он жалеет ее иногда? Да, во многом это благодаря ее дару, но ведь он есть и никуда не пропадет. Что если она воспользуется этим? Тем, что умеет колдовать? Выучиться, проявит активность и заставить сидеть себя в его компании днями, пока он не поймет, что она полностью предана колдовству. Чтобы он сказал Дангану, что она готова колдовать для него! Убивать?..

Девушка не знала, как можно было и в каких целях использовать ее дар, но знала одно, если Тиманэш скажет, что она нужна, то Элестэй с ним согласиться!

Она станет прилежной ученицей и постарается изо всех сил понять, кто такой этот человек Тиманэш! Докажет, что она верна императору. И после попросит его отпускать ее на волю...

Как все глупо! Но другого выхода она просто не видела. Может лишь пока... Дальше видно будет!

Поняв, что не уснет, Виктория взялась за гитару. Сев на кресло, она заиграла, пытаясь почувствовать магию. И у нее сразу вышло: потоки силы вышли из струн, обдав кончики пальцев теплом, и разлились по всему телу, пульсируя и призывая колдовать.

Открыв глаза, которые на миг заискрились золотом, Виктория улыбнулась: магия приняла ее!


Загрузка...