Искушение

Первый бунт

Прошло более тридцати лет после истории, рассказанной в разделе Звездный час Ученики класса, в котором учился Юрий Чернов, писали сочинение на тему Моё будущее. Все написали то, что и требовалось от учеников, чтобы получить хорошую отметку. Но одна девочка нарушила общую гармонию. Она написала, что ничего хорошего для себя впереди не видит. В тот институт, в какой ей хотелось бы поступить, её не пустят, так как её родители не имеют нужного для этого блата и не могут дать требуемую взятку, на вступительных экзаменах ей не поставят хорошие отметки, как бы хорошо она не отвечала, характеристику в школе ей дадут плохую. Девочку прорабатывали на комсомольском собрании. Ожидали, что она покается. Но она уперлась и наговорила сгоряча такого, будто была заядлой диссиденткой. Никто из учеников не встал на её защиту. Все выступавшие осудили её как подпавшую под тлетворное влияние, антисоветской пропаганды.

Юрий от выступления на собрании уклонился, но не потому, что побоялся высказать свое мнение, а потому что имел мнение, высказывать которое в данной ситуации считал нелепым. Зато он высказался против предложения исключить девочку из комсомола, дабы не уродовать её будущее. Девочку все-таки исключили из комсомола и затем из школы. А относительно Юрия распространился слух, будто он вместе с той девочкой был членом нелегальной диссидентской группы. Его стали сторониться. Оборвалась дружба с Таней.

Пройдет всего несколько лет, и те же самые люди вдруг прозреют и сами начнут дружно обличать недостатки советского общества – это станет дозволенным и даже желательным. Но никто не вспомнит о том, как они расправились с беззащитной девочкой, решившейся публично высказать несколько правдивых слов, и как они начали выталкивать из своей среды столь же беззащитного мальчика, заподозрив (лишь заподозрив!) в нем возможность (лишь возможность !)отклонения от общепринятых правил поведения.

Из этого случая Юрий сделал для себя важные выводы. Бунтовать так, как это сделала девочка, бессмысленно: уничтожат в самом начале пути твои ближайшие собратья. Если уж бунтовать, то на высоком уровне и не по пустякам, а по серьезному поводу, имеющему большое общественное значение. Он, Юрий, должен готовиться к бунту большого масштаба – к Делу с большой буквы. К такому большому, чтобы окружающие не смогли помешать. К какому именно делу, он ещё не знал. Он лишь смутно чувствовал, что рожден для такого Дела. Поэтому он должен затаиться до поры до времени, тщательно подготовиться и взорваться так, чтобы все заметили взрыв.

Из этого случая Юрий сделал также вывод, что человек вне коллектива и тот же человек в коллективе суть разные существа. Каждый член коллектива по отдельности может быть порядочным человеком, а коллектив в целом может поступать так, как будто он есть сборище подлецов. Все ученики по отдельности были согласны с тем, о чем писала и говорила та девочка. Но собравшись вместе, они осудили её слова как клевету на советское общество. И нельзя объяснять такое их поведение в коллективе страхом наказания. Их поведение в коллективе определялось правилами коллективной жизни, а не правилами абстрактной истины. Они поступали с расчетом на свои интересы в обществе. Они при этом преследовали свои цели и было бы нелепо от них требовать, чтобы они поступали во вред себе и в пользу какой-то взвинченной девочки.

Человек, – думал Юрий, – есть лишь частичка более сложного объединения себе подобных. Полноценной личностью на самом деле обладает не отдельно взятый человек, а коллектив, группа, масса людей. Лишь в качестве представителя, руководителя, символа, кумира, вождя и т.п. какой-то массы людей человек становится личностью, причем – иллюзорной. Не случайно люди теперь обезумели от жажды известности и власти. А чтобы сохраниться в качестве настоящей полноценной личности, человек должен стать независимым от любого коллектива, отделиться от коллектива, от массы, от толпы.

И Юрий стал вести себя в соответствии с этими выводами. Такое поведение облегчалось для него тем, что он был инвалидом. Окружающие именно так и объясняли его себе. Но вместе с тем, от их бдительного ока не укрылось нечто более глубокое, чем природный дефект. По окончании школы ему в характеристике так и написали: склонен к отрыву от коллектива и к индивидуализму. В университет его все-таки приняли, приняв во внимание его физическое состояние, его выдающиеся способности и тот факт, что математика далека от политики и идеологии.