Искушение

Лесков

Узнав адрес Лескова в отделе кадров, Чернов решил навестить его. Лесков жил одиноко. Жена его умерла несколько лет назад. Дети завели свои семьи. Он разделил с ними квартиру, получив в качестве своей доли маленькую комнатушку в старом доме на окраине города. Когда пришел Чернов, Лесков лежал в постели больной. Соседка по квартире приготовила ему что-то поесть. Чернова он узнал: он сохранил хорошую память, помнил всех сотрудников комбината. Разгово--рились. Чернов сказал, что его интересует проблема покушений на Сталина. Лесков провел много лет в лагерях, наверняка встречал таких заключенных, которые обвинялись в подготовке покушений на Сталина.

– Я сам был осужден по обвинению в подготовке покушения на Сталина, сказал Лесков.

– Само собой разумеется, – сказал Чернов, – обвинение было ложным.

– Почему же ложным?! Мы на самом деле планировали такое покушение.

– Но ведь нам сообщали, что Вы были осуждены по клеветническому доносу!

– Вышла установка сверху считать всех репрессированных невинными жертвами сталинизма. Вот в комиссии по реабилитации и ринулись в другую крайность.

– Так значит Вас осудили Правильно?! Никакой клеветы не было?!

– Была и клевета. И несправедливость.

– Не понимаю!

– В доносах и в обвинении говорилось то, чего на самом деле не было. Это и дало основание комиссии реабилитировать нас как невинные жертвы. Но в наших замыслах было нечто такое, что не попало в доносы и в обвинение.

– А если бы попало, тогда что было бы?

– Тогда нас расстреляли бы.

– У вас была группа?

– Да. И довольно большая: более десяти человек.

– Что вы собирались делать?

– Достать оружие и во время демонстрации на Красной площади броситься к Мавзолею, обстрелять стоящих там вождей и забросать гранатами.

– А в чем вас обвинили?

– В том, что мы якобы собирались обстрелять из винтовок и минометов машину со Сталиным на его пути с дачи в Кремль.

– Какая разница?! Вас же все равно должны были расстрелять!

– Разница большая. С того места, откуда мы якобы собирались обстреливать машину Сталина, сделать это было практически невозможно. Клеветнический характер доноса был очевиден. И мы не стали его опровергать, признались.

– Почему вы решились на такой шаг?

– Мы все были искренними коммунистами. Мы решили, что Сталин предал идеалы революции, отступил от принципов марксизма-ленинизма и построил совсем не то, на чем настаивали настоящие коммунисты.

– А что Вы думаете о нынешних руководителях области? Считаете Вы их настоящими коммунистами?

– Какие это коммунисты?! Шкурники. Карьеристы. Настоящих коммунистов истребили при Сталине. Теперь их нет. Кто знает, может быть они ещё появятся в будущем.

– А что бы Вы стали делать, если бы сейчас были молодым?

– Трудно сказать. Скорее всего стал бы настоящим террористом.

– Но Вы старый член партии. А коммунисты отвергают индивидуальный террор.

– Отвергали для своего времени. И после того, как терроризм сыграл свою историческую роль. А после взятия власти… Впрочем, после революции их самих почти всех истребили. А что Вы можете другое предложить в наше время, чтобы заставить людей опомниться?

– А на кого Вы стали бы покушаться?

– На тех, кто предал интересы нашего народа и нашей страны, продался Западу за подачки и похвалу.

– Кого Вы имеете в виду персонально?

– Прежде всего главного подлеца – самого Горбачева. Затем его помощников вроде Яковлева, Шеварднадзе и прочих гадов.