Искушение архангела Гройса

5. Белая женщина

Менты остановили нас перед поворотом на курортный поселок, между санаториями МВД и «Нарочанский берег». Ехали мы из Мяделя, куда заскочили поздравить Воропаевых. В ответ получили елку из лесхоза. Шел второй день нового года, праздники продолжались. Днем вернулись из Минска, где встретили праздник у родителей жены. Они жили на Соколе, около аэропорта. Елку решили оставить на Рождество и Старый новый год. На радость детям. Из-за дерева нас и остановили, потребовали квитанцию о покупке.

– Что везете?

– Детей.

– А в багажнике?

Взяток здесь вроде не берут – что ж им было надо? Мы прикрылись именами высокого начальства, сослались на завершение праздничных торжеств. Елки в это время уже выкидывают. Менты соглашались – не соглашались, шутили – хмурились, но в конце концов отпустили. На душе остался осадок, какой бывает после встречи с пьяным Дедом Морозом.

Первой заплакала Катька. Среди ночи. Это случалось и раньше, но сегодня вышло как-то особенно трагично. Мы с Ланой тревожно переглянулись: ребенок не умолкал. Детское горе, ночь перед Рождеством, вой волков, далекие завывания сирен. Эти слезы пугали, но они же порождали странное чувство уюта. Ребенок, рыдающий где-то на задворках Вселенной. Леса, заваленные снегом. Редкие огни деревень. Дочь плакала по-настоящему. Уютный флер улетучился. Илана прошмыгнула в детскую комнату. Я слышал, как они шепчутся за стеной, но ничего не мог разобрать. Минут через двадцать встал, пришел к детям. Гришка спал, застыв в позе ползущего по-пластунски партизана. Мама сидела с дочерью, пытаясь дознаться о причинах ее слез.

– Ты увидела что-то во сне?

– Нет.

– Наяву?

– Нет.

– Мужчину?

– Нет.

Иного разговора не получалось, рассказать девочка толком ничего не могла. К ней приходила какая-то женщина. Женщина в белом. Как в кино.

– Что ей было надо?

– Ничего.

– Она злая?

– Добрая.

– О чем вы с ней говорили?

– Мне нельзя рассказывать.

– Вы говорили об этом доме?

– Нет. Мне нельзя.

– Что нельзя?

– Я не могу тебе рассказать. Никому не могу…

И Екатерина вновь заходилась в рыданиях. Ужас положения заключался в том, что мы ничем не могли ей помочь. То ли она была связана какой-то страшной клятвой, то ли ничего не помнила. Я поправил икону, висевшую среди детских рисунков, зажег гирлянды на елке. Остаток ночи дочка спала с нами.

К Гришке привидение пришло через пару ночей. Он плакал примерно с такими же отчаянными интонациями, переходившими в истерический кашель. Уверенности, что это вновь белая дама, у нас не было. Катька после первого случая о ней вообще не вспоминала, но мальчик говорил, будто это опять явилась она, та же тетя, что приходила к Кате.

– У нее все руки в родинках, – прорыдал Гриша в паузе между приступами.

Мы переглянулись. Руки в родинках, кольца, золотые коронки – это уже что-то достоверное. Я с тоской представил, что нам придется бороться с полтергейстом. А так хорошо все начиналось.

– Она живет в новогодней елке, – неожиданно сказал сын. – Не надо выключать лампочки на ночь. Тогда ей хорошо.

– Она звала тебя куда-нибудь? – спрашивала Лана. – Приглашала?

– Нет.

– Что ей надо от вас? Она хочет дружить с вами? Хочет украсть? Она может причинить вред?

– Нет, мама. Не может.

Гришка в своих ответах был непреклонен, как и сестра. Стоило дойти до чего-то существенного, как у обоих сразу включался блок, который невозможно было преодолеть. Я подшучивал над происходящим. Куда может позвать новогодняя елка? Только в лес. Зачем нас звать в лес, когда мы и так проводим там большую часть своего времени? Лана моего настроения не разделяла.

На Рождество ходили в церковь в Кобыльнике. Православного народа там было много. Половина православных, половина католиков. Судя по размерам кладбищ. Протиснуться в храм было трудно, а если зайдешь, то уж не выйдешь. Дети пробрались первыми, устроились у подоконника, где красовался вертеп, принялись играть фигурками из папье-маше. Хор девочек у алтаря исполнял слегка милитаризированное:

– У меня было такое лет до шести, – сказал позже Костя, слушая наш разговор. – Тоже женщина в белом. Потом все прошло. Не волнуйтесь.

– Молитесь в этой комнате чаще, – подытожила Рогнеда. – Брызгайте святой водой. Конечно, я могу узнать, кто жил в этой квартире до вас, но вряд ли вам это нужно. Лишняя информация направляет нас по ложному следу.