Исторические записки. Т. VII. Жизнеописания

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ Бо И ле чжуань — Жизнеописание Бо И[1]

У ученых очень много записей [о прошлом], но среди них наиболее изучаемыми и достоверными считаются Лю и[2]. Хотя в Ши[цзине] и Шу[цзине][3] есть лакуны, немало сведений сохранилось о домах Юя[4] и Ся[5].

Намереваясь оставить престол, Яо уступил [его] юйскому Шуню. Со времени Шуня до [Великого] Юя, после того, как совет вождей и старейшины племен рекомендовали [избранника на престол], его испытывали в качестве правителя. Если он образцово выполнял свои обязанности в течение нескольких десятков лет[6] и имел заслуги, ему передавали бразды правления. [Этим хотели] показать, что Поднебесная — драгоценный сосуд[7], правитель — великое объединяющее начало, а преемственности [в управлении] Поднебесной [достигнуть] нелегко. Говорят, что Яо уступил Поднебесную Сюй Ю, но тот [ее] не принял, считая себя недостойным[8]. Он удалился и стал отшельником. Во времена [дома] Ся были известны имена Бянь Суя и У Гуана, [поступивших так же][9].

Я, тайшигун, скажу так[10].

Я поднимался на гору Цзишань[11]. На вершине ее, говорят, были могила Сюй Ю. Конфуций по заслугам описал человеколюбивых, совершенномудрых и достойных людей древности. Он немало говорил о таких, как У Тай-бо и Бо И. Насколько я узнал, [У] Гуан обладал высшим чувством долга. Но почему-то текстов о них сохранилось мало.

Конфуций говорил: «Бо И [и] Шу Ци не помнили зла и роптали редко. Они стремились к человеколюбию и обрели его — чего им было роптать?»[12]. Я скорблю о помыслах Бо И [и Шу Ци], когда читаю оставленные ими поразительные стихи.

Вот что говорится о них в предании. Бо И [и] Шу Ци были сыновьями правителя [царства] Гучжу[13]. Отец хотел поставить [наследником] Шу Ци. Когда же отец умер, Шу Ци уступил [власть] Бо И. [Но] Бо И сказал: «Это не соответствует воле отца», — и сразу же удалился. Шу Ци тоже не захотел править и [32] последовал за братом, [а] подданные возвели на престол среднего сына. Бо И [и] Шу Ци услышали, что Си-бо по имени Чан[14] заботится о престарелых, и направились к нему. [Но] когда добрались туда, Си-бо уже умер, а У-ван, прихватив [поминальную] дощечку с титулом [отца] «Вэнь-ван», отправился на восток покарать [иньского] Чжоу [Синя][15]. Бо И [и] Шу Ци, остановив лошадь [вана], стали увещевать его: «[Когда] скончавшийся отец еще не погребен, хвататься за щит и копье — это ли зовется сыновьим благочестием? Убийство подданных государя — это ли зовется человеколюбием?» Свита хотела зарубить их, [но] Тай-гун[16] сказал: «Это люди долга». Их взяли под руки и увели. Когда же У-ван усмирил иньскую смуту [и] Поднебесная признала главенство Чжоу, Бо И [и] Шу Ци устыдились совершенного [чжоусцами] и из чувства долга и справедливости не стали есть чжоуский хлеб. Укрывшись на горе Шоуян[17], они собирали дикие травы и тем питались. Уже едва живые от голода, они сложили такую песню:

Так они умерли от голода на горе Шоуян. Какой же из этого сделать вывод — роптали они или нет?

Некоторые говорят: «У Небесного Дао нет родственных привязанностей, Небо обычно благоволит достойным людям»[19]. Но можно ли усомниться в том, что Бо И [и] Шу Ци относились к достойным людям? И вот такие люди — полные человеколюбия и чистых помыслов — в конце концов умирают от голода! [Известно] также, что среди 72 учеников Конфуций выделял лишь одного Янь Юаня за любовь к учению[20]. Однако Хуэй (Янь Юань) не раз испытывал лишения. Даже мякины у него не было вдосталь, и умер он молодым. Где же воздаяние Неба достойным людям?

Разбойник Чжи[21] каждый день убивал ни в чем не повинных людей, ел человечью печень, злодействовал, как только мог. Собрав несколько тысяч приспешников, он рыскал с ними по всей Поднебесной. Но умер он в глубокой старости. За какие же [33] достоинства [ему такая награда]? И это лишь самые наглядные и хорошо известные примеры.

Если же обратиться к более близким временам, то обнаружим людей, которые грубо нарушают правила поведения, самовольно отвергают любые запреты и табу, однако всю жизнь пребывают в покое и довольстве, из поколения в поколение накапливают богатства. Но есть и такие, кто выбирает свое место и идет своей дорогой, люди, которые заявляют о себе только тогда, когда приходит время. [Они] не сворачивают на узкие дорожки, любая несправедливость вызывает у них негодование. Но именно среди них несть числа испытавшим все беды и несчастья[22]. Поэтому я пребываю в крайнем сомнении: неужели это и есть то, что называют Небесным Дао? Или это не является Небесным Дао?

Учитель говорил: «Пути [у людей] разные и намерения разные, каждый следует собственным устремлениям»[23]. Поэтому [он же] говорил: «Если можно добиться богатства и знатности, я готов взять в руки плеть и стать простым конюхом; если же богатства и знатности добиться нельзя, я буду заниматься тем, к чему у меня есть влечение»[24].

[Конфуций также говорил]: «Лишь когда наступают холода, мы узнаём, что сосна и туя сохраняют свой зеленый наряд»[25]. Как раз когда весь мир в смуте и грязи, и видны безупречно чистые мужи. Неужели же стоит придавать столь большое значение одному и столь малое — другому[26]?

[Конфуций говорил]: «Благородный муж страшится мысли, что, когда он уйдет из жизни, его имя будет забыто»[27]. Цзя-цзы[28] говорил: «Корыстолюбец готов на все ради богатства, герой жертвует собой ради славы, честолюбец умирает за власть, а простые люди думают лишь о том, как бы прожить»; «Сходные сияния светят друг другу, вещи одного рода стремятся друг к другу»[29]; «Тучи следуют за драконом, ветер следует за тигром. Когда появляется совершенномудрый, всё становится ясным»[30].

Хотя Бо И [и] Шу Ци были достойными людьми, их имена прославились только благодаря Учителю. Хотя Янь Юань горячо любил учение, но лишь, в лучах славы [Учителя][31] он стал известен миру. Так и слава мужей-отшельников, живущих уединенно в неприступных пещерах, зависит от случая: они могут стать знаменитыми, но могут и сгинуть без следа. Как это печально! Даже люди из захолустья стремятся облагородить свое поведение и утвердить свое имя в обществе. Но без опоры на уже прославившегося мужа[32] разве могут они надеяться на сохранение своего имени в последующих поколениях?