Глава 30

— Куришь? — протянула мне узкую золотистую пачку сигарет свекровь.

Второй день свадьбы подошёл к концу. Уставшие, но весёлые и довольные мы с Пашкой и его матерью вернулись домой, в нашу квартиру. Пока я раскладывала в холодильнике баночки, судочки и пакеты с едой, которые нам собрала моя мама, Паша быстренько занял ванную, а свекровь незаметно растворилась в недрах квартиры. Я нашла её только по нервно вспыхивающему, дрожащему огоньку сигареты, на балконе.

— Нет. Не курю. — отрицательно качнула головой. Конечно, я пробовала раньше, но эта привычка так и не прижилась.

— А я иногда курю. Но тайком. Муж ругается. — зябко повела она плечами. Вечерами ещё было довольно прохладно.

— Он всё-таки не приехал. — я не смогла сдержать упрёка.

Вышла на балкон к свекрови и прикрыла дверь, чтобы в комнату не тянуло дым.

— Сложный у него характер. Привык командовать. Его приказ — закон для подчинённых. — задумчиво глядя в тёмное небо свекровь затянулась и выпустила струйку сизого дыма вверх. — Никак не может смириться, что сын не пошёл по стопам. Он Паше уже и карьеру в армии обеспечил. И даже невесту ему присмотрел. Всё распланировал.

Свекровь злорадно ухмыльнулась.

— Дочка у его начальника подрастает. Как раз к Пашиному выпуску ей восемнадцать исполнится. Юля, — свекровь развернулась ко мне и совершенно серьёзно, без тени улыбки произнесла то, что я никак не ожидала услышать, — Паша любит тебя. Я мать, я это вижу и чувствую. И очень хочу, чтобы он был счастлив. Люби его, девочка. Сделай счастливым.

Я сглотнула образовавшийся в горле ком. Не знала, что ей ответить. Как мать взрослого сына, я её понимала. Только справедливости ради нужно сказать, что это не я, а он разрушил наше счастье.

— А вы цените его самого. Не хочет быть военным, нет смысла заставлять. Уважайте его выбор. И профессии, и жены.

Новость о подобранной отцом невесте неприятно и больно кольнула в сердце. Сколько всего я не знала прежде. И Пашка никогда не рассказывал мне об этом.

— Пашка — бунтарь. И упрямый в отца. Ты не обижайся на свёкра, Юля. Пройдёт время и он оттает.

Уверенности в её голосе я не почувствовала, скорее свекровь пыталась убедить в этом себя, а не меня. Но я тоже очень сомневалась в том, что оттает.

— Мне за Пашу обидно. Он ждал вас с отцом до последнего, надеялся. Я же видела. Нельзя так со своим сыном. — я удручённо покачала головой. — Жизнь такая короткая, непредсказуемая. Нужно любить близких. Ценить каждый день рядом. Никто не знает, как завтра всё обернётся.

Свекровь вздохнула, затушила в старом цветочном горшке выкуренную до половины сигарету, выбросила её через перила балкона вниз. Я проводила глазами полёт окурка в темноту и вздрогнула от неожиданности, когда свекровь, вдруг, сначала обняла меня, потом резко отстранилась, и не опуская, погладила, прохладными ладонями, по предплечьям.

— Ты береги его, дочка. Он у нас единственный, самое дорогое, что есть. Мальчик наш. — и уже с нескрываемой родительской гордостью в голосе добавила. — Умный, сильный, настоящий красавец.

— Да. Конечно. — бормотала я, стараясь, чтобы звучало уверенно.

— Может быть, внук станет военным и пойдёт по стопам деда, продолжит династию. — шутливо подмигнула мне свекровь, а я непроизвольно отпрянула.

Не за что! Сердце испуганной птахой забилось в груди. Когда мой сын выбрал самую благородную и мирную профессию врача, я и предположить не могла, чем это всё закончится. О военной карьере и речи быть не может!

И только поздней ночью, когда дом затих, свекровь уснула в соседней комнате, а Пашка, с вечера выгнанный на другой край кровати, потихоньку, незаметно перебрался на мою половину и теперь крепко прижимал меня к своей широкой груди, я смогла вытолкнуть из себя колючий ком оставшийся после разговора с Пашкиной матерью.

— Ты ничего мне не рассказывал про невесту, которую тебе сватал отец — обличающие ткнула я пальцем Пашку в каменный живот.

— Какую невесту?

— Дочку его начальника, которая сейчас где-то подрастает.

— А-а-а, про генеральскую дочурку. — я почувствовала как Пашка беззвучно засмеялся. — Я с ней даже не познакомился.

— А Лорка? — я продолжала мазохистки растравливать себя.

— Что Лорка?

— Ты спал с ней после того как я ушла? И до того как узнала, вы долго встречались?

Замерла, сжалась, чувствуя, как напряглись, застыли стальные мышцы под моей щекой.

— Юль… — тяжело вздохнул Пашка.

— Не надо. Это совсем ненужная, лишняя сейчас информация. — Пашка потянулся, чтобы поцеловать, но я упрямо отвернулась. Его тяжёлый вздох, горячей волной пробежал по моей шее и ключицам.

— Зачем ты мучаешь себя, Юль? Понимаю, что ты не можешь простить. Я сам годами жил с этой виной. Знал, что поступил глупо, подло. Из-за этого потерял самое дорогое, что у меня было. — твёрдые пальцы, впивались в кожу, обжигая огнём. Кажется, Паша уже злился. — Нам нужно перешагнуть через это, Юля. Оставить в прошлом. Сейчас этого не будет. Я сделал выводы.

Паша старался сохранять спокойствие, но в последних словах уже сквозил холод.

Он ещё и раздражается на мои вопросы!

— Скажи ещё, что я единственная твоя любовь. — раззадоривала я в себе злость на него.

— Думаешь, мне жизни не хватило, чтобы понять, что я любил только тебя?

Я смотрела в его лицо и понимала, что ещё никогда не видела его таким беспощадно суровым.

Внутри всё снова сворачивалось в болезненный комок. Я медленно сползла с Пашкиной груди и попыталась отвернуться, пряча слёзы, но Паша не отпустил. Удержал.

— Не прячься от меня, Юла. Хочешь, побей. Не раз, наверное, мечтала врезать мне от души. Бей! — Пашка легко тряхнул меня, держа за плечи. — Только не уходи снова! Поодиночке у нас ничего не получится. Я могу годами просить у тебя прощения, но это ничего не изменит. Простить или по-прежнему ненавидеть, решать только тебе.

Его голос стал невыносимо холодным, а сам он, несмотря на держащие меня за плечи руки, далёким и совершенно чужим.

Между нами словно разверзлась ледяная пропасть и я почувствовала себя страшно одинокой и беспомощной. Как никогда растерянной.

Мне больше не к кому было прижаться. Не в ком было искать опору. Никто, кроме Паши не мог мне помочь. Только он один знал правду и понимал меня.

Я уткнулась лбом в мужской бок и разрыдалась. Пашка моментально сгрёб меня в объятия, согревая и утешая.

— Не плачь, только не плачь, родная. — беспорядочно целуя моё лицо и плечи, шептал он. — Всё хорошо. Я рядом.

Несмотря на усталость, которая навалилась после изматывающих событий двух свадебных дней, мне не спалось. Прикинувшись мёртвой мышью, я лежала в объятьях своего нового-старого мужа, и старалась дышать ровно и размеренно, делая вид, что сплю.

Время от времени прислушивалась к тихому Пашиному дыханию, пытаясь понять спит он или тоже притворяется. Но тяжёлая рука, обхватившая меня поперёк талии и прижимающая спиной к Пашкиному животу, не вздрагивала и не двигалась. Лёгкое дыхание мужа шевелило мои волосы над ухом.

В бледном, рассеянном лунном свете я рассматривала ажурную тень на стене, отбрасываемую тюлем и размышляла над Пашиными словами.

Он был прав. Если я хочу идти дальше, то должна оставить прошлые обиды. Они мешают жить. В конце концов, когда-то я уже сумела это сделать и двигаться дальше. Строить свою жизнь.

Я же никогда не была слабой! Боролась со всеми трудностями, билась, но не сдавалась. У меня был сын, ради которого, даже в самые тёмные и тяжёлые времена я вставала и шла вперёд. Просто наступил момент, когда я уже не смогла подняться, устала быть сильной, не для чего стало жить, и я сдалась.

Сейчас у меня необъяснимым образом появился второй шанс. Новая жизнь. Для чего-то они мне даны? И Пашке тоже. Значит, нужно принять их как дар, не трусить и не паниковать. И будь что будет!

Загрузка...