«Южное море», «Тихий океан», островитяне «Южных морей» — более чем парадокс

Немало дней прошло с тех пор, как Васко Нуньес Бальбоа, один из многих искателей приключений, отправившихся после подвига Колумба в неведомый Новый Свет и достигших там всяческими правдами и неправдами славы и богатства, оставил позади поросшие мангровником малярийные болота близ города Карета на атлантическом побережье Центральной Америки и, продвигаясь со своими людьми неверными тропами, непрерывно сражаясь с индейскими князьками-кациками, перевалил через Кордильеры. Что же заставило их затеять эту сомнительную авантюру? Еще свежи были в памяти слова одного из индейских князьков перед выступлением в поход: «Вы окажетесь в царстве Тубанама и найдете там целые россыпи обожаемого вами золота. А с вершин горного хребта вы увидите другое море с кораблями, такими же, как ваши». Если при этих словах спутники Бальбоа и размечтались о золоте, то сам Бальбоа не поддался этой «золотой лихорадке». Он обратил внимание на то, чему никто не придал значения. Какое-то другое море? И на нем корабли? Еще какое-то море? Что за тайна скрывается в этих словах? Нужно разгадать ее.

И вот утром 25 сентября 1513 г. отряд испанцев вновь подымался по горному склону, проходя мимо покинутых индейцами хижин. Вдруг к Бальбоа, как всегда бесшумно шагая, подошел проводник-индеец. «Вон с той горы ты увидишь море», — сказал он. И в самом деле, с безлесной вершины горы удивленным взорам испанцев открылась необъятная водная равнина. Еще раз один из кациков попытался было помешать их продвижению. Но огнестрельное оружие испанцев и их злые собаки, дрессированные для охоты на индейцев, быстро расчистили путь. 29 сентября Бальбоа и его двадцать шесть спутников достигли берега неведомого дотоле океана. С театральной помпезностью вошел Бальбоа в пенящиеся волны, установив таким образом собственной персоной господство над этим Mar del sur, то есть Южным морем. А назвал так Бальбоа это море потому, что он его впервые увидел на юге. Но уже несколько лет спустя были сделаны новые открытия в этом «Южном море» — Тихом океане.

Португалец Фернандо Магеллан, оскорбленный соотечественниками, поступил на службу к испанцам. Ему удалось заинтересовать своего нового властителя планом, который произвел целую революцию в мореплавании. Он решил добраться до заветных островов Пряностей, ныне Молуккских, этого «яблока раздора» между тогдашними мировыми державами Испанией и Португалией, и отправился туда вопреки существовавшей традиции западным, еще никем не изведанным путем. Это была игра ва-банк, потому что ни Колумб, ни другие мореплаватели не смогли установить действительную протяженность Нового Света, двойного американского континента. Однако рискованная попытка удалась.

Пройдя вдоль восточного побережья Южной Америки, Магеллан достиг южной оконечности континента. После страшной бури, чуть было не погубившей корабли, он прошел пролив, названный впоследствии его именем. 28 ноября 1520 г. Магеллан вышел в открытый океан, который первым из европейцев увидел и назвал «Южным морем» испанец Бальбоа. Магеллан, переплывший этот гигантский океан за три месяца и двадцать дней, не испытав ни одной бури, не нашел для него более подходящего названия, чем Mar Pacifico — «Тихий океан», как мы его и поныне называем. Но и это название нельзя признать удачным, ибо в тех широтах мореплавателей нередко настигают штормы и даже страшные тайфуны.

Итак, «Южное море», «Тихий океан» — названия парадоксальные, противоречащие фактам. Они сохранились лишь в силу авторитета великих мореплавателей. И поныне жителей островов Тихого океана называют «островитянами Южных морей». Но это название ненаучно. Понятие «островитяне Южных морей» создает представление о едином по антропологическому облику, культуре и языку населении, которого никогда не существовало. Вскоре после открытия Магеллана ученые-путешественники, пересекавшие Тихий океан под испанским, португальским, английским, французским, голландским и русским флагами, увидели, сколь многообразны различия между отдельными группами населения его островов.

После того как весьма смутное представление средневековых картографов о «terra australis incognita», о неизвестной южной земле, уступило место точным сведениям относительно очертаний нового крупного материка, получившего в 1830 г. название Австралии, француз Дюмон Дюрвиль, один из наиболее видных путешественников XIX века, разделил в 1832 г. все острова Южных морей с научной точки зрения на Микронезию, Полинезию и Меланезию. Такое разделение и ныне кладется в основу изучения этнографии островитян Тихого океана. В настоящее время мы делим их на следующие группы:

австралийцы — темнокожие туземцы (в отличие от белых колонистов, также называющих себя австралийцами);

микронезийцы — жители островов, расположенных к северу от Новой Гвинеи, между островами Палау и Яп на западе и Маршалловыми и Гилбертовыми островами на востоке;

полинезийцы — жители островных групп, разбросанных по восточной части Тихого океана, от островов Фиджи[2] на западе до острова Пасхи на востоке, от Гавайских островов на севере до двухостровной земли Новая Зеландия на юге;

меланезийцы — жители крупных островов и островных групп, к которым относятся вблизи Новой Гвинеи Новая Британия, Новая Ирландия и прилегающие к ним Соломоновы острова, Новые Гебриды и остров Новая Каледония. Небольшими группами меланезийцы населяют также северное и юго-восточное побережья Новой Гвинеи и обширные прибрежные районы этого острова вплоть до мыса Поссешен в заливе Папуа.

Что за люди живут во внутренних областях Новой Гвинеи, самого крупного после Гренландии острова в мире? В ходе колонизации и научных исследований этнографов, географов и миссионеров все больше и больше осваивались внутренние области этого острова, напоминающего по форме гигантскую доисторическую птицу. На крупномасштабных картах во внутренних областях острова до сих пор немало «белых пятен»; впрочем, они составляют лишь незначительную часть поверхности острова.


Мужчина в танцевальном наряде (юго-восток Новой Гвинеи)

Экспедиции и различные путешествия в глубь острова (ныне самолетом это куда быстрее и удобнее, чем некогда с медленно передвигавшимися караванами носильщиков) расширили наши сведения о составе его населения. При этом оказалось, что основная масса жителей внутренней части острова антропологически, а также по культуре и языку резко отличается от прибрежных племен меланезийцев. Уже за много десятилетий до прихода европейцев малайские мореплаватели торговали с племенами внутренних областей острова, а жителей отдельных деревень забирали в рабство. Этих чернокожих за их мелковьющиеся волосы малайцы прозвали «папуасами»[3], и это название перешло затем на все население внутренней части Новой Гвинеи. Наука вскоре установила, что «папуасы» — собирательное понятие для обозначения группы населения, резко отличающейся от меланезийцев.

Однако папуасы — не единственные обитатели внутренней части острова, хотя и составляют основную массу его населения. Там, главным образом по склонам центральной горной цепи, представляющей собой как бы спинной хребет птицы, на которую похож остров, живут более или менее крупными группами низкорослые люди, так называемые пигмеи. По мнению голландских антропологов, это остатки очень древнего коренного населения, по всей вероятности, находящегося в родстве с похожими на них низкорослыми этническими группами Южной Азии.

Начиная с XVI века численность коренного населения островов непрерывно уменьшалась, причем в некоторых местах с ужасающей быстротой. Лишь в наше время различными мерами удалось задержать этот процесс. Но вымирание народностей отдельных островов остановить было невозможно (мориори на острове Чатам, обитатели острова Пасхи). В эпоху европейской колонизации коренному населению островов Тихого океана приходилось видеть у себя не только европейцев различных национальностей, но также и поселившихся там представителей экзотических народов, будь то торговцы (китайцы) или рабочие на плантациях европейцев (индийцы, малайцы). Сосуществование столь различных человеческих рас привело к появлению метисов — нового элемента населения. Приводимые цифры иллюстрируют этот процесс (см. приложение).

Однако цифры дают лишь слабое представление о том перевороте, который произвела европейская колонизация в культуре коренного населения. Конечно, на всех тех островах, где аборигены составляют меньшую часть населения, их древняя культура тоже постепенно исчезает. Распад древней культуры островитян происходит и там, где европейцы численно еще не преобладают, но колониальные власти своей политикой способствуют этому распаду. Поэтому, если мы хотим правильно разобраться в новом историческом процессе, начавшемся в Океании еще в середине прошлого столетия, нам следует торопиться с изучением культуры ее коренного населения.

Загрузка...