Карл Великий

Глава 3. Теория и практика управления

В начале своего правления Карл Великий носил титул короля франков; 5 июня 1774 г. он прибавил к нему титул короля лангобардов. Обязательный титул короля франков (rex Francorum), который имели предшественники Карла, начиная с Хлодвига, приносит своему владельцу земли, полностью подвластные королю, однако размеры их могут меняться. За период с 768 по 799 г. личные владения короля значительно увеличилась за счет присоединения новых уделов. Оставалось только создать систему управления этими обширными территориями и с помощью убеждения и практических мер побудить саксов, гасконцев, итальянцев и франков подчиниться ей. Прежде всего следовало установить и довести до сведения всех проживавших в королевстве народов основополагающие принципы королевского правления, а также обязанности, которые в связи с этим налагались на подданных короля.

1. Христианская монархия. Король франков унаследовал не только германские традиции осуществления власти; одновременно он взял за основу галло-римскую концепцию управления, а главное христианские представления о власти. Во время правления Каролингов существующие традиции передачи королевской власти обретают новое значение. Помазание на царство, полученное Пипином в Нуайоне в 751 г., а в 754 г. в Сен-Дени и всей королевской семьей, значительным образом изменило франкские родовые представления об этом. Карл Великий продолжил и развил заложенные Пипином традиции; как в сфере королевского права, так и во многих других областях, Карл следовал путями, намеченными его отцом. Помазание означает, что король является избранником Господа, т. е. процедура выбора короля магнатами и духовенством перестает существовать. Выбор делается среди избранного народа — франков, членов рода, отмеченного этой печатью, — рода Пипинидов. Удостоившийся божественного избрания Карл Великий обязан был управлять в соответствии с задачами, возложенными на него этим выбором. Добродетели Карла, его завоевания, количество верноподданных, по утверждению церкви, видимыми свидетельствами богоизбранности: король стал исполнителем миссии, возложенной на него Богом. Долгая жизнь Карла Великого также рассматривалась как один из признаков божественного выбора: отныне никто не мог с этим не считаться.

Однако выполнение королем своих обязанностей не могло быть его личным делом. Оно касалось всего народа франков в целом, т. е. всех свободных, крещеных и проживавших на территории королевства людей. Этот народ также был христианским народом, а именно христианской общиной, церковью, где есть место всем, клирикам и мирянам, богатым и бедным. В одних и тех же проповедях возносятся хвалы (Laudes) и королю, и его потомству и всему народу франков.

«Христос, внемли нам. Да пребудет с Карлом, равного коему нет во всем мире, с Карлом великим и миротворящим, с Карлом, коронованным Господом королем франков и лангобардов, с Карлом римским патрицием, жизнь и победа. Искупитель мира сего, помоги ему. Святая Мария, помоги ему. Святой Михаил, помоги ему. Святой Гавриил, помоги ему. Святой Рафаил, помоги ему. Святой Стефан, помоги ему…. Христос, внемли нам. И да пребудет со всеми франками, большими и малыми, жизнь и победа. И т. д.» (Laudes Regiae / Ed. Е.Н. Kantorowicz).

Если король избран Богом, значит, Бог сделал это ради блага и спасения народа, всего избранного им народа. Король перестал быть просто князем, которого выдвинули из среды магнатов: таким образом, аристократия, самая могущественная политическая сила франкского мира, оказалась — хотя бы на время — отстраненной от отправления королевских обязанностей, перестала влиять на выбор короля. Теоретически Карл Великий подвел под свою власть прочную опору, а именно весь народ. Словно новый Давид, как именует его Алкуин, стоит он между Богом и народом. Подобно Давиду, он помазан Господом, и также, как и на Давиде, на нем лежит ответственность за своих подданных.

«Счастлив народ, вдохновленный и ведомый истинным вождем и проповедником, чья десница вздымает победоносный меч, а уста заставляют звучать трубный глас католической веры. Так некогда и Давид, избранный Господом царь народа, бывшего в те времена избранным народом, победоносным мечом своим покорил окрестные племена, подчинив их Израилю, и обучил свой народ законам Господа. Ради спасения мира из благородного колена Израилева вышел «цветок полей и долин», Христос, которому народ, ставший нынешним его избранником, обязан выбором нового Давида. И вот, прозванный тем же именем, воодушевленный той же самой добродетелью и той же самой верой, избранник этот теперь является нашим вождем и предводителем…» (MGH Epistolae Karolini Aevi, II, р. 84).

Таким образом, на короля возлагались определенные обязательства по отношению к христианскому народу, а именно поддерживать мир и всеобщее согласие между теми людьми, которые являются братьями по вере. Король обязан следить за единообразием церковных текстов и контролировать клириков, которым поручалось их выверять, а затем распространять повсюду, вплоть до самых малонаселенных приходов. Еще король обязан защищать каждого человека, принадлежащего к его народу; для этого ему следует издать правильные законы, а его администрация должна известить о них каждого подданного. И наконец, он обязан оказывать помощь тем, кто отмечен Богом: убогим, сиротам, вдовам, паломникам, страждущим и клирикам. Особенно нуждаются в его поддержке клирики, как те, кто занимает какую-либо ступень в светской иерархии, так и принадлежащие к монастырскому миру; клирики и их благосостояние должны стать предметом особых забот короля. Вот так Карл становится правителем (rector) народа и защитником (defensor) церкви.

Ему была вручена монаршья власть: она харизматична, ее даровали ему для того, чтобы он установил власть Бога — теократическую. Формулы эти, более похожие на заклинания, усердно повторяли клирики, вознося молитвы во славу, которые становились все более торжественными. По словам тех же самых клириков, король обладает властью (potestas), сравниться с которой среди мирян может только власть византийского басилея, а среди людей церкви — только понтифика.

«До сего дня на самой вершине находятся три власти. Первая — это величественная апостольская власть, правящая через посредство своего викария, восседающего на троне блаженного Петра, первого среди апостолов… Вторая — это императорское достоинство, мирская власть второго Рима… Третья — это королевское достоинство, посредством которого щедрость Господа нашего Иисуса Христа сделала вас правителем (rector) христианского народа; могуществом своим она превосходит прежние достоинства, слава о мудрости ее бежит всюду, величие ее состоит в достойном устройстве управления…» (MGH Epistolae Karolini Aevi, t. II, p. 288).

Изложенные выше принципы правления усиливают могущество короля. Его главные партнеры, магнаты и клирики, как бы растворились в обобщенном понятии христианского народа. Признание божественного происхождения королевской власти воодушевляло и монарха, и возглавляемый им народ. Но Карл Великий официально не излагал свою доктрину, в его окружении не было сформулировано ни одного теоретического положения. Придется подождать, пока бразды правления не перейдут в руки его сына Людовика Благочестивого: тогда в трудах Ионы Орлеанского и Агобарда Лионского появятся формулировки новой теории управления, постулаты которой будут в определенной степени отличаться от постулатов Карла. Разрабатывая свои принципы управления, Карл пользовался единственным источником, который он знал досконально, а именно сочинением Августина Блаженного О граде Божием. Впрочем, свою модель Карл Великий основывает не на философских построениях, какой бы святостью они не отличались, а на историческом примере, извлеченном из Ветхого Завета: король и его народ, скрепив печатью свой союз, должны на земле претворять в жизнь божественные замыслы. Карл Великий — король милостью Божией: ему остается только держать бразды правления.

2. Создание центральной администрации. Двор далеко не всегда становится конечной целью карьеры администратора, однако исходным ее пунктом он является обязательно. Именно при дворе находятся молодые люди, которые благодаря своим семейным связям, воспитанию и земельной собственности имеют право претендовать на важные посты как в провинциальной, так и в центральной администрации.

Сыновья графов прибывали ко двору, чтобы подготовиться к исполнению обязанностей, чрезвычайно напоминавших обязанности отцов семейства; дворцовая школа играла роль школы управления; в ней юные аристократы приобретали зачатки знаний по истории, праву, латыни и проникались принципами каролингской этики, которыми впоследствии им предстояло руководствоваться во вверенных им графствах.

Некоторых молодых людей доставляли ко двору силой: это были заложники. Сыновья приграничных магнатов, уроженцы Саксонии, Баварии, Ломбардии или Гаскони, они были отданы Карлу Великому на основании заключенных соглашений во время войны или при подписании капитуляции. Присоединяя к своим владениям наиболее мятежные периферийные области, король стремился ассимилировать народы захваченных им земель с народом франков, и юные заложники являли собой пример этого. Гримоальд Беневентский и Санчо Гасконский, оба сыновья герцогов, все свои детские годы провели во дворце, завязывая дружеские связи и приобретая опыт общения с прибывавшими ото всюду сильными мира сего; в результате из них вышли лояльные слуги короля. Дворец был своего рода примером для всех и одновременно «питомником для молодняка».

При короле существовал постоянный совет, в состав которого входили главным образом клирики, трудившиеся в королевской канцелярии, и ряд магнатов. Совет занимался самыми разными вопросами: управлением королевским имуществом, фиском, изданием эдиктов, сбором информации, составлением инструкций, предназначенных как для внутреннего употребления, так и для внешнего. Наряду с членами Королевского совета во дворце всегда можно было встретить интеллектуалов, создающих духовные и и художественные ценности, а также ученых теологов. Для многих двор являлся временным местопребыванием: епископы сменялись на посту архикапеллана (Ангильрам Мецский, Хильдебальд Кёльнский); сенешаль, в обычное время ведавший домом и кухней, мог быть поставлен во главе армии (Аудульф). Разумеется, при дворе существовал и постоянный, достаточно многочисленный круг выходцев из знатных семей, администраторов и ученых, сплотившихся вокруг короля. Однако они составляли только часть окружения Карла: около него группировалось значительное число самых разных людей.

Существовало также ближайшее окружение (familia), сообщество весьма неоднородное, члены которого были связаны с королем узами как дальнего, так и ближнего родства и питали к нему как приязненные, так и далекие от таковых чувства (сын Карла Пипин Горбун в 789 г. возглавил заговор против отца); эти люди не были равны ни по положению, ни по продолжительности пребывания во дворце (графы Тьерри и Гильом во главе франкских армий отправились в поход в славянские и мусульманские страны; аббат Ангильберт возглавил монастырь Сен-Рикье). Каждый мог получить задание, для выполнения которого требовалось покинуть дворец, кто-то наоборот назначался дворцовым советником.

Дворцом (palatium) именовалось сразу несколько резиденций: Геристаль, Кёльн, Тионвиль; король выбирал одну из них, сообразуясь с политической необходимостью, наличием свободных средств и времени. Исключая время путешествий в Рим, когда Карлу приходилось преодолевать Альпы, и военных кампаний, когда дворцовые резиденции перемещались в приграничные области, король предпочитал проживать в своих любимых австразийских поместьях, расположенных в самом центре каролингской державы. Каждая из резиденций использовалась для вполне определенных нужд; поместье и окрестные постройки также были совершенно разными: жилище могло быть и сельским домом (Вербери), и городским дворцом (Вормс). Неуклонно соблюдалось лишь одно условие: резиденция должна быть просторной.

По крайней мере раз в год, а именно весной, во дворец из отдаленных провинций приезжало множество знатных гостей, сопровождаемых преданными им людьми. В это же время пребывали и иностранные послы. На этом Генеральном собрании (placitum generale) решались вопросы ведения и продолжения войны, выносились приговоры повинным в смутах, клятвопреступлении, предательстве, обсуждались дела королевства, принимались дары от послов, дань от данников. Если резиденция оказывалась слишком мала для прибывших издалека — а больше всего людей приезжало на собрание в теплом месяце мае, — то в поле разбивали палатки, расставляя их в строго определенном порядке: в зависимости от родственных связей участников, а также областей, откуда они прибыли. Такая правительственная ассамблея более всего напоминала военный лагерь. В самом деле, собрания часто происходили накануне отправления в поход; в этих случаях они брали на себя функцию организаторов военных сборов.

Именно во время Генеральных собраний король правил государством вместе со всем народом франков, представленным наиболее крупными магнатами.

«В те времена был обычай созывать собрание дважды в год… На первом решали дела всего королевства на ближайший год… На второе собрание съезжались только наиболее именитые люди… Император доводил до сведения участников одного либо другого собрания… свои решения относительно издания законов или же распоряжений, излагая их в должном количестве статей… Когда погода была хорошая, собрания происходили на открытом воздухе, в противном же случае собравшиеся размещались в доме, в нескольких его залах, дабы знатные вассалы, избранные специально для обсуждения королевских предложений, смогли исполнить обязанность свою в стороне от прочего народу, коего собиралось множество… Уединившись от прочего люда, магнаты, клирики и миряне были вправе заседать совместно или по отдельности… Король спрашивал у каждого, не случилось ли в той части королевства, откуда он прибыл, чего-либо примечательного или достойного занесения в анналы, ибо каждому из магнатов было не только позволено, но даже изначально предписано прежде чем явиться на сейм, подробно осведомиться обо всех делах королевства, как внутренних, так и внешних… Если в каком-либо уголке королевства народ приходил в волнение, король интересовался о причинах сего волнения, и спрашивал, выражалось ли волнение сие только в ропоте или же были произведены некие беспорядки, и не следует ли Генеральному собранию позаботиться об усмирении сих беспорядков, и задавал еще много подобных вопросов…» (Hincmar. De Ordine Palatii / Ed. M. Prou, 29 а 36).

Король задавал вопросы и выслушивал ответы, соглашался или вносил свои предложения.

В результате этих диалогов рождалось решение государя, и именно оно являлось последним и окончательным.

Так было в 787 г. во время процесса по делу Адальрика из Оша и в 788 г., когда выносился приговор Тассилону Баварскому: тогда Карл предложил заменить смертную казнь, которой требовала знать, ссылкой или заточением в монастырь.

Таким образом, Генеральное собрание представляло собой своеобразное расширенное центральное правительство; являясь наследником прежних меровингских ассамблей, оно, однако, действовало гораздо более эффективно, так как в своей деятельности опиралось на теократические принципы. Оно обеспечивало всеобщее одобрение королевских решений, ибо принимать в нем участие теоретически имел право каждый свободный человек королевства.

Генеральное собрание, собиравшееся весной, дублировалось собранием осенним, состав которого был ограничен: в нем участвовали только могущественнейшие из могущественных (fortiores); на нем подготавливалось весеннее собрание.

Одним словом, двор, являвшийся центральным органом управления, не замыкался в самом себе. Он правил, воспитывал кадры для администрации, указывал сыновьям мятежной знати, какой путь им следует выбирать, давал советы местным властям и одновременно надзирал за ними. Право быть принятым при дворе имел каждый свободный человек: примером тому может служить Жан де Фонжонкуз, покинувший в 795 г. свою далекую Септиманию, чтобы отправиться в королевский дворец в Ахене; он был уверен, что не встретит отказа и будет не только принят при дворе, но и получит аудиенцию у самого короля.

3. Различные системы местной администрации. Территория, где распевали Laudes в честь короля, была слишком велика, слишком разнородна, чтобы везде устанавливать единые порядки. На наш взгляд, можно выделить три модели организации управления на местах.

А. Малые королевства (régna) представляли собой обширные земли, находящиеся под управлением младшего сына короля. Здесь сохранялись прежние учреждения и местные органы управления, однако все они находились в подчинении у короля франков. Таких королевств всего два, и созданы они были, по сути, одновременно: в 781 г. образовалось королевство Италия, переданное в распоряжение Пипина, и королевство Аквитания, предназначенное Людовику. Малые королевства обладали особым статусом, тем не менее во всех указах обязательно подчеркивалась зависимость королей Италии и Аквитании от короля франков и лангобардов. Когда речь идет непосредственно об Аквитании, необходимо помнить, что в сущности произошло возрождение этого королевства, практически исчезнувшего к тому времени, когда Карл Великий взошел на престол. Когда Карл обратил внимание на Аквитанию, эта область находилась под управлением герцогов, оказавших королю столь упорное сопротивление, что ему пришлось отстранить от власти местную правящую династию. Территориальное устройство нового королевства напоминало структуру королевства Хариберта (ум. в 632 г.), и, подобно Хариберту, Людовику предстояло решить сложную задачу по усмирению края, в частности провинции Гасконь. Новшество заключалось в создании особой системы взаимоотношений между новой королевской властью Аквитании и властью короля Карла. Король Людовик издавал законы, вершил правосудие и водил в походы армию; эти же самые функции исполнял в регионе и Карл Великий — на том основании, что ему одному принадлежал титул короля франков. Так впервые возникло понятие «малое королевство».

В Италии, как и в Аквитании и во владениях лангобардских герцогов, которые в определенном отношении вполне можно сравнить с малыми королевствами, основным лицом, осуществлявшим местное управление, являлся граф (comes). У лангобардов он именовался гастальдом (gastald), но функции осуществлял те же. Таким образом, в целом административное устройство малых королевств не слишком отличалось от системы, принятой на всей остальной территории, принадлежавшей франкам. Однако из-за их удаленности от центральной власти и определенных неувязок, происходивших из-за отсутствия четкости в разграничении функций двух уровней королевской власти, Карл регулярно отправлял в малые королевства своих посланцев (missi), исполнявших роль временных наблюдателей и контролеров. Около 789 г. он издал два капитулярия, специально адресованные посланцам в Аквитании и Италии. Позднее Карл разделил всю территорию королевства франков на округа (missatica), каждый из которых также подлежал контролю его посланцев.

Б. Марки (mаrса) представляли собой промежуточную структуру между властью короля и властью графа. Расположенные на периферии франкских земель, они выполняли функции приграничных дозорных пунктов, наблюдательных форпостов, особенно когда ближайшие соседи были достаточно грозными противниками. Фриульская, Бретонская, Испанская марки состояли из нескольких графств, управляемых графами, среди которых один имел титул наместника границ (praefectus limitis). Тот, кому доверялось наместничество (praefectura), именовался префектом, графом или маркизом (marchio), а иногда даже герцогом, как во Фриуле. Префект — главный правитель марки; ее административное устройство подчинено прежде всего задачам, связанным с ведением войны. Правитель обладал большой полнотой личной власти, что, по сути, превращало его в вице-короля управляемой им области. Основное отличие марки от вышеуказанных малых королевств состоит в том, что ей никогда не управляют королевские сыновья. Даже если правитель марки, как, например, Гильом Тулузский, и состоит в родстве с королевским домом, он тем не менее весьма далек от трона и не имеет на него никаких прав. Следует также отметить, что его должность является временной.

В. Граф (comes) — единственное связующе звено между королем и свободными людьми, проживающими в королевстве. Воспитанный при дворе и избранный за свои руководящие способности самим королем, он направлялся в округ (pagus), именуемый графством, центром которого чаще всего был город, где расположена кафедра епископа (civitas). Графство обычно носило имя этого города, и граф делил в нем власть с епископом. Граф назначался в округ на определенный срок, однако его в любое время могли перевести в другой округ или же, поручив командование воинским соединением, отправить в поход далеко за пределы подвластной ему территории.

Выходцы из аристократии, в том числе и провинциальной, графы с детства воспитывались при дворце; заступив на должность, они становились проводниками унитарной политики Каролингов. В их ведении находились судебные органы, поэтому иногда их называли судьями (judex), в обязанность графов входило собирать войско, публично принимать присягу на верность, как это было в 789 и 793 гг., надзирать за содержанием укреплений, дорог, монетных дворов, собирать налоги. В награду за труды граф забирал себе часть налогов и судебных штрафов, а также пользовался доходами с фисковых земель; он имел на это право, пока занимал эту должность; он также получал доход от различных поступлений из монастырей и замков; все доходы графа назывались вознаграждением (honores).

В своем графстве он являлся главным полномочным представителем короля. У него были помощники, однако их функции нам известны далеко не полностью. Таковыми являлись виконты (vicecomites или vicedomini), викарии (vicarii), название которых происходит от слова «vie», означавшего галло-римское поселение, и сотники (centenarii); ни происхождение этих должностей, ни их полномочия историкам до конца так и не ясны; вероятно, все они тесно связаны с местными традициями управления; по крайней мере, так было в начале царствования Карла Великого. Скорее всего, в обязанность графа входило подбирать себе помощников из местной знати; именно через них он и осуществлял управление подвластными ему территориями.

Не будучи еще императором, Карл бдительно контролировал деятельность графов; по крайней мере дважды в год — во время собраний — он имел возможность встретиться с ними лично; и графы, которых король прекрасно знал, усердно выполняли возложенную на них миссию. Король, очень много ездивший по стране, часто посещал вверенные власти графов округа; в результате этих посещений институт графов был признан вполне удовлетворительным. Но как только король начал вести оседлый образ жизни, графы тотчас перестали регулярно прибывать на собрания: у них не хватало на это времени, ибо они были полностью поглощены делами своих провинций. Разумеется, вряд ли кто-нибудь решился бы признаться, что попросту пренебрег Королевским собранием; поэтому возникла потребность в создании должностей специальных инспекторов, число которых со временем приходится даже увеличивать. Институт управляющих-графов отлажено действовал до конца VIII в.

Таковы были теоретические и практические основы функционирования системы управления Карла Великого. В систему светской власти были включены также клирики, епископы и аббаты. Роль их весьма значительна, она объясняется той важной функцией, которая отводилась церкви королем, выступавшим в качестве ее главы. Клирики не имели определенных должностей в светской администрации, однако нельзя не отметить их могущество, равно как и могущество некоторых мирян, не занимавших постов в административных иерархиях марок и графств, но непосредственно связанных с королем; в пределах своих территорий они пользовались вполне определенными правами, дарованными за свои заслуги, и, таким образом, способствовали созданию каролингского миропорядка.

Христиане — верноподданные короля — получали определенные преимущества от созданного механизма управления, всемерно поддерживали его функционирование. Христианский народ король в своих эдиктах именовал populus Francorum, народом франков.