Кайа. Повторная жизнь

Глава 11

Ранее утро следующего дня.

Будильник трубит «подъем». С трудом разлепляю глаза. Сегодня всю ночь снились всякие ужасы. То красавчик, который с Кайей делал «и то и это». То «очень уважаемый» гость, из Армии, «ставил к стенке», за разглашение страшной тайны. И этот идиот, Виталик. Со своей рукой, у меня «кое где». И так далее и тому подобное. Так что проснулся я, не очень бодрым. Но душ и физические упражнения — приведут мою тушку в норму. Так что, нацепив халатик, тащусь в душ.

Вчера утомился до такой степени, что завалился спать, не смыв косметику с рожицы. Что фигово для лица. Теплые струи воды, сменяются прохладными. Вода смывает пот с тела и остатки ночных кошмаров из разума. Простояв под струями воды, минут десять, выполз из душа и вытерся насухо. Почистил зубы и протер лицо специальным составом, которым снимается косметика. Вот и Маринин подарок пришелся ко двору.

Одевшись для утренней тренировки, выхожу из дома. Постоянные утренние занятия спортом уже дают о себе знать. Тело становится гибким и сильным. И совершая пробежку, мне уже не надо, то и дело, переходить на шаг. Чтобы перевести дух.

Сегодня объявят результаты вступительных экзаменов. Волнительно, хотя я, скорее всего, набрал нужное количество баллов. Иначе, стыд мне и позор.

Само собой, решил поехать на церемонию оглашения результатов самолично. Потешить, так сказать, свое эго. Хотя это, в принципе не обязательно. Ибо церемонию, можно посмотреть по ТВ или дождаться, пока пришлют результаты на «электронку». «Отец» с Мариной тоже едут. Я так понял, успокаивать меня, если я не пройду. Ну, или поздравлять. В конце-концов, должен же отец быть со своей дочерью в такой важный момент.

Вернувшись и, повторно приняв душ, спускаюсь в столовую, завтракать. «Мои», уже проснулись и ожидают меня. За столом. О том, что вчера в Доме проходило какое-то торжество, уже ничто не напоминает. Все убрано персоналом. Быть состоятельным человеком — очень удобно. Многие неприятные мелочи, перестают тебя касаться и жизнь становится исключительно приятной.

Завтракаем.

Я и Марина, кушаем овсянку. «Папаня» — яичницу, с беконом и лучком.

— Кайа, — начинает разговор «отец», расправившись с яичницей и прихлебывая чайку, — я сегодня ночью улетаю, на 5 дней. Работа. Я прошу тебя, во всем помогать Марине. И если ей потребуется лично куда-то поехать, съезди, пожалуйста, с ней.

Я покивал, показывая, что все понял.

— Также, — продолжает отец, — постарайся к моему приезду успеть изложить письменно то, о чем ты вчера нам поведала. Я имею ввиду, средства РЭБ. По-поводу твоей программы, как закончишь, сообщи мне, я свяжусь с Михаилом Павловичем. Он пришлет кого-нибудь забрать дистрибутив программы и подробное ее описание. Которое, пожалуйста, сделай поскорее — это очень важно. Как ты вообще, до всего этого додумалась и с каких пор у тебя появились подобные интересы? — поинтересовался он.

Пожимаю плечами и прихлебывая чайку, уклончиво отвечаю:

— У некоторых людей особый склад ума.

«Отец» вздохнул. Но «пытать» не стал.

— Что ты натворила на этот раз? — удивленно спрашивает «мачеха», будучи не в курсе некоторой части произошедшего вчера.

Я, подняв указательный палец вверх, важно и, делано серьезно, отвечаю:

— Военная тайна. Если я расскажу тебе, нас придется расстрелять. Обеих.

Марина закатила глаза, после чего вопросительно уставилась на своего мужчину.

Тот пожал плечами и сказал:

— Не расстреляют, просто отправят в ссылку.

— Ну вас нафиг, — сказала Марина, — я пойду собираться. Кайа, ты тоже поторопись, если хочешь успеть на церемонию.

Сказав это, она ушла, надувшись, как мышь на крупу.

— Пап, а серьезно, — спрашиваю я, слегка встревожившись, — меня не засадят в клетку, как жирафа?

Подъезжаем к Лицею. Выходим из авто, у главных ворот. Народу тьма. Сегодня тут практически все, кто пробовал поступать в 9-12 классы. Результаты тех, кто поступал в 5–8 — огласили вчера.

Потихоньку идем в актовый зал.

Очень жарко сегодня. Так что пиджачок одевать не стал. А в остальном, оделся в то, в чем и положено ходить в данное заведение. Длинная юбка, белая блузка. емного украшений. И никакой косметики. На голову водрузил шляпу. Не в бейсболке же идти. «Папаня», при полном параде. Жара его, похоже, не берет. Марина одела легкое платье, неплохо скрывающее ее животик. И так же, как и я, надела шляпу. Ей очень идет.

В актовом зале.

Сидим на самой верхотуре. На последнем ряду. Это помещение всех желающих вместить не смогло, так что остальных запустили в ближайшую лекционную. Настроив им там проектор. Чтобы присутствующие, могли наблюдать за происходящим на сцене. Сидим ждем начала шоу. Началось.

На сцену вышли: Директор, Глава приемной комиссии и еще несколько людей, с которыми я не знаком.

Зал молчит. Все ожидают. Люди на сцене рассаживаются за большой стол. Все, кроме Директора. Который берет микрофон. И приветствует всех собравшихся. Меряя сцену шагами, ходя по ней туда-обратно, Директор начинает разглагольствовать о том, какое сегодня важное и волнительное событие. Будто кто-то не в курсе этого. И продолжая, работая специально на телевизионщиков, рассуждает о том, что некоторым из присутствующих сегодня очень повезет. Они смогут учиться в этом замечательном месте. А те, кому не повезло, не смогут. Капитан очевидность.

И все в том же духе. Этот тип просто отличный демагог. Он продолжал свою напыщенную речь, еще минут пять.

После чего, с пафосом скомандовал Председателю:

— Лев Моисеевич, огласите имена счастливчиков! Будьте так любезны.

Лев Моисеевич был так любезен.

Поправив на носу очки, он начал:

— Девятые классы! Четыре места, в художественных классах, заняли следующие ученики.

После чего взял какой-то пластиковый, на вид, футляр. Который, ему поднесла его секретарь. И мощным голосом, в микрофон, начал читать имена счастливчиков. Ими оказались двое юношей и две девушки. Которые вышли на сцену, после того, как назвали их имена. Директор, вновь взял слово и торжественно поздравил новых учеников, с поступлением. Они подошли к столу, за которым сидели: Председатель и другие сотрудники лицея.

Где им выдали какую-то грамоту, которая свидетельствовала о том, что они успешно справились со вступительными испытаниями. И теперь являются лицеистами. И нагрудный значок. Который все лицеисты обязаны носить.

После чего, в зале раздались громовые аплодисменты. Я тоже похлопал.

После того, как поступившие покинули сцену, Председатель начал вновь:

— Четыре места, в химико-биологических классах, заняли следующие ученики.

Он снова назвал имена, поступившие снова спустились на сцену и получили свои грамоты и значки. После чего, сцена повторилась с классами, специализирующимся на юриспруденции. А потом, с классами физики и литературы. Я уже успел заскучать. Хотя такие мероприятия мне по душе.

И вот, наконец, Председатель объявляет о том, кому же выходить на сцену, из числа тех, кто бился за попадание в классы математики и информатики:

— Артемьев Алексей Леонидович!

Примерно полминуты спустя, в Актовый зал врывается счастливчик. Ему, похоже, места не хватило и он ожидал результатов в лекционной.

— Афанасьев Николай Павлович!

С первого ряда зрителей, кто-то встал и прошел на сцену.

У меня слегка затрепетало сердце.

«Отец» с одной с одной стороны, а «мачеха» с другой, взяли мои руки в свои. Уже готовясь меня утешать.

— И… … — начал Председатель, после чего взял небольшую паузу, — Филатова Кайа Николаевна! Прошу на сцену!

Фу! — я довольно громко выдохнул. Мне нравятся такие моменты, люблю немного поволноваться. «Отец» и Марина пришли в восторг. И начали обнимашки, с поцелуйчиками. Вырвавшись, наконец-то, из объятий, я, с улыбочкой, спускаюсь в низ. На сцену.

Под пристальными взглядами всего зала.

Подхожу, к уже стоящим там пацанчикам. Узнаю обоих. Оба узнают меня.

— Пприивеет, Каайа! — радостно приветствует меня первый из них, — Ррад, ччто тты проошла!

— Привет, Коля! — отвечаю ему, с улыбкой, — я тоже рада. Молодец, поздравляю тебя, с поступлением.

Вторым типом, который прошел, оказался парень написавший конвертер текстовых файлов. Он ни с кем из нас говорить не стал.

Директор поздравил нас. И пригласил пройти за нашими грамотами и значками. Я поблагодарил его и отправился по указанному направлению. Улыбнувшись и помахав телевизионщику, который навел на меня фокус камеры. Элегантно принял грамоту. И тут же, нацепив на свою блузку значок, я помахал рукой залу.

Зал затопили звуки аплодисментов.

— Кайа, поздравляю тебя! Ты превзошла мои ожидания. Горжусь тобой, — сказал мне «отец».

— Спасибо, папа, я рада, что ты мною гордишься, — ответил ему я.

Рядом идет довольная всем Марина. Прямо светится, как начищенный самовар.

— Кааййа! — донеслось до меня откуда-то сзади.

Мы все обернулись.

— Коля? Ты мне что-то хотел сказать? — спрашиваю я, догнавшего нас парня.

— Зддрааввствуйте! — здоровается он с «моими».

Те приветствуют его.

— Яя пподумал, — говорит мне он, — ччтоо, еесли ммы ттеперрь однокклассникки, ппочемуу ббы нам не оббменнятьсяя ттелеффоннами?

— Без проблем, — говорю я, — записывай.

И диктую ему свой номер. После чего, он набрал мой номер и я также внес его в свои «контакты».

— Готово! — говоря я.

— Аага, — отвечает он, — ххорошо ттебе отметтить ппоступлеение!

— Ага, спасибо, и тебе — отвечаю ему.

После чего, мы прощаемся. Интересный парень. Не смотря ни на что, не стесняется заговорить с девушкой. Молодец.

В машине, по дороге домой:

— Отпразднуем твое поступление, как только, вернусь из командировки, — сказал «отец», погладив меня по голове.

— Хорошо, — отвечаю ему, глядя на проносящийся пейзаж.

Дома.

После обеда. Отец отправился готовится к поездке, а я уселся за ноут. По быстрому описать используемую мною уязвимость в способе шифрования. И тот метод, каким я воспользовался для взлома ключа. Плюс описал еще несколько потенциальных уязвимостей. Способ шифрования — откровенно слабый. Не лучше WEP, из моего прошлого мира. И он используется повсеместно в Империи. Беспроводные сети тут очень популярны.

Тем же вечером. За ужином.

Кушаю запеченную индюшку, запивая холодной газировкой. Вкусно. Наелся до отвала. «Мои» устроили телячьи нежности прямо за столом.

Такая приторная сценка, что у меня «сахар на зубах заскрипел».

— Пап, я закончила с тем, о чем ты меня просил. Для Михаила Павловича.

— Очень хорошо, — отвечает тот и беря телефон, звонит. Этому самому Павловичу.

После непродолжительного разговора, сообщает:

— Через 40 минут подъедет человек за твоими данными.

— Окей, — отвечаю, — а то, что просил описать ты, займет прилично времени. До твоего возвращения, я вряд ли управлюсь.

Тот кивнул.

После ужина.

«Папаня», поцеловав нас, «на дорожку», погрузился в авто и его повезли в аэропорт. Приехал тип. Про которого говорил отец. Предъявил охране документы и его проводили в дом. Этот мужик был в военной форме. С суровым, неулыбчивым лицом. Лет под 40. Не простой курьер, короче говоря. По крайней мере, мне он показался «не простым курьером». Погоны у местных военных, не такие, как те, что были мне знакомы. Так что воинское звание, определить было невозможно.

— Здравствуйте, я от Михаила Павловича, — сказал он.

— И вам здравствовать, — отвечаю я, — вот то, что я хотела передать Михаилу Павловичу.

Протягиваю флешку. Которую, он тут же прячем в небольшой чемоданчик.

— Благодарю вас, юная барышня. До свидания.

Сказав это, тип, развернулся и «ушел в закат».

После чего, мы с Маринкой весь вечер рубились в местное домино. Как две старушки. Она обожает эту игру. Я бы лучше шары покатал.

Перед самым «отбоем», у меня зазвонил телефон. Номер не из «контактов». Поднимаю трубку. Звонит Михаил Павлович, самолично. Мне это уже начинает надоедать.

Вежливым голосом здороваюсь и спрашиваю, чем тому могу быть полезен. Он не стал ходить вокруг да около. Заявив, что есть кое-что, с чем я вполне могла бы помочь Империи. По-моему, мне начинают садиться на шею.

Отвечаю собеседнику, что я, ничего по телефону обсуждать «с голосом из трубки» не намерен. И если, от меня что-то нужно, то все через «отца». И с разрешения «отца». Само собой говорю вежливо. Из трубки пошутили на тему того, что кое-что я уже сделал. При чем, безо всякого разрешения.

Молчу в ответ.

— Ладно, Кайа, ты права. Сначала мне надо было позвонить твоему папе, спокойной ночи.

— До свидания.

Поставил телефон на подзарядку и переодевшись в пижамку, веселенькой расцветки улегся спать. Надеюсь сегодня никаких «эротических» снов не будет.

Следующим утром.

Вернулся с пробежки. Меня выцепила Марина и попросила помочь забраться в ванну. У нее появилась какая-то фобия, боится, подскользнувшись, грохнуться в ванной на пузико и требует, чтобы ей с этим помогали. До этого момента, ее сопровождал на помывочные процедурки — «папаня», но он уехал и теперь эта забота досталась мне «по наследству».

В нашем доме, ванная комната не одна. Есть душевая кабина, которой я регулярно и с удовольствием пользуюсь. Почему эта мадам предпочитает принимать душ, лежа в ванной, для меня загадка. Короче, поддержал ее, пока она снимала белье и забиралась в ванную. Стараясь не пялится. Хотя это сделать не просто. Она шикарная женщина.

После того, как она успешно залезла в ванну, я был изгнан из помещения. Сказала, что позовет меня, как закончит. Я бы, собственно, не прочь был и остаться. И поглазеть на эту картинку.

Спустя некоторое время, я был призван в ванну вновь и помог ей выбраться. После чего отправился в душ сам.

Завтракаем.

— Кайа, сегодня мне надо в город, по делам. Едешь со мной? — спрашивает «мачеха».

— Само собой, папа не велит тебя одну отпускать. — говорю я.

— Хорошо, тогда поедим и иди собирайся.

В Марининой машине.

Едем. Понятия не имею, почему «мачеха» так любит сама ездить за рулем. Беременной. Значит, в ванной она боится пузом долбануться, а тьфу-тьфу-тьфу, при ДТП удариться, этим же самым пузом о руль, — не боится. Странная она.

Катаемся по разным местам. Все так или иначе, связанно с ее свадьбой. Ничего интересного, для меня, не происходит. Тоска зеленая. Почти все время молчим. Она ушла в себя, размышляет о чем-то. Заехали в большой универмаг. Шатались по-нему около часа. Марина прикупила какой-то сарафанчик и мы, закончив дела, которые «мачеха» запланировала на сегодня, пошли к авто.

В это время раздался звонок ее телефона.

Звонила ее подруга. Ира, которая меня терпеть не может.

Поболтав с которой, она мне сообщает, что сейчас поедет к этой самой Ире. А меня завезет в нашу городскую квартиру. Мы сегодня остановимся там. Ничего против этого плана не имел, так как встречаться с этой ее подругой, мне не хотелось абсолютно. Ничего не поделаешь, у нас с ней явная антипатия друг к друг.

Доехав до дома, «мачеха» высадила меня из машины и сказав, что вернется ближе к вечеру, уехала. Иду в направлении подъезда, с твердым намерением, поспать пару часиков, придя домой.

Жарко. Ничего делать не хочется. Все лень. И тут мне на телефон кто-то позвонил.

Номера нет в «контактах». Опять кому-то что-то от меня потребовалось. Задолбали.

— Алло! — говорю я, принимая звонок.

— Кайа? — раздается из трубки вопрос, не очень уверенным голосом.

— Да, это я. Кто звонит? — отвечаю я.

После секундного молчания из трубки доносится:

— Это Виталик. Ты меня помнишь? Я хотел бы перед тобой извиниться за то, что случилось на твоем Дне Рождения. Ты сейчас свободна?

Теперь молчание было уже с моей стороны. Само собой, этого Виталика я забыть не успел. И еще не скоро забуду. И уж видеть его у меня нет никакого желания. Настроение испортилось.

— Я не хочу тебя видеть, — отвечаю я.

— Подожди, пожалуйста! Не вешай трубку! Я очень переживаю за то, что так с тобой поступил. Я не смогу нормально жить, пока лично не извинюсь перед тобой и не получу твое прощение. Пожалуйста, дай мне шанс искупить свою вину перед тобой!

Вот зараза, и ведь не отцепится от меня, сто пудов.

— Ладно, — отвечаю я, — через 40 минут, в ресторане «Жар-птица». Адрес найдешь в интернете, опоздаешь — уйду.

«Жар-птица», ресторанчик расположенный в десяти минутах ходьбы от нашей квартиры, я частенько бывал там.

— Я знаю это место! — донеслось из трубки, — буду там! И это… Кайа, какие цветы ты любишь?

Этот тип решил припереться ко мне с цветами? Нафиг надо!

— Я не люблю цветы, не приноси их мне, — говорю я.

В трубки на секунду замолчали.

— Хорошо, — наконец раздался ответ, — я скоро буду.

Примерно сорок пять минут спустя. В «Жар-птице».

За столиком сидит Виталик. Ждет Кайю.

И вот, в зал ресторана неспешно входит сама Кайа.

— Кайа! — раздается взволнованный голос, — я тут!

Поворачиваю голову на голос. И вижу этого самого Виталика. Весь такой, при параде, в костюмчике. На носу которого — марлевая фиговина, держащаяся на чем-то, вроде пластыря. Под обоими глазами — фингалы. Ну и видок у него! Нормально я «поработал головой»! Аж глаз радуется!

Сажусь за столик и недобро на него глядя, спрашиваю:

— Ну?

Он, некоторое время, меня разглядывает. Словно не может поверить, что перед ним, та самая Кайа, с Дня Рождения. Ну да, тогда я был в образе «плюшевой прЫнцесски». Весь такой в платьице, улыбчивый. И в парике.

А сейчас я был в образе «гоп-гёрл».

— Здравствуй Кайа, — начал он, — я хочу принести свои извинения, за то, что натворил в тот раз.

— Ты, только попытался натворить, — поправляю его, — если бы у тебя получилось задуманное…

Я не договорил и выразительно посмотрел на него.

Тот, стушевавшись, опустил взгляд в пол.

— Я… я… я… это самое, не знаю, что сделать, чтобы ты меня простила.

После этого достает из внутреннего кармана пиджака, пухленький конверт и аккуратно кладет его передо мной.

Беру конверт в руки. Достаю содержимое.

Увесистая пачка налички. Купюры по 500 рублей. Очень редко используемые в обращении.

Убрал пачку обратно в конверт. И бросил его на стол, перед Виталиком.

— Те есть ты считаешь, — сурово глядя на того, спрашиваю я негромко, чтобы другие посетители не услышали — что дочь моего отца, можно полапать везде, а потом просто дать ей денег, чтобы она заткнулась? Как шлюхе. Ты меня, похоже, считаешь продажной девкой, так? Даже обидно… немного.

Тип поменялся в лице и побелел. Быстро сказал:

— Нет, нет, нет! Ты все не так поняла! Я просто не знаю, как загладить перед тобой свою вину, честно! Это все, что пришло мне в голову. Большое тебе спасибо за то, что ты никому ничего не рассказала. Иначе, мне бы пришел конец. И репутации моей семьи, тоже. А для нас репутация — это все!

Этот цирк мне надоел. Вначале, я хотел что-то очень нехорошее проделать с этим супчиком. Но теперь меня подотпустило. Но, и просто так отпускать его я не намерен.

— Если тебе репутация так важна, то не пей! Узнаю, что от твоих лап пострадает еще кто-нибудь, я тебе это не спущу с рук? Понятно? Я тебя простить так запросто не могу. Но, когда я что-нибудь придумаю, я дам тебе знать. Твой номер у меня есть.

Само собой, мне совершенно нет дела до тех девиц, которые могут пострадать от его лапок. И других частей тела. Просто мне не хотелось, чтобы к тому времени, когда и если, его помощь мне понадобится, его упекли за решетку, за какое-нибудь сексуальное преступление.

Так что, лучше его заранее припугнуть.

Делаю заказ у официантки на клубничное мороженное.

— Да-да-да, — закивал он, соглашаясь со мной, — сделаю для тебя все, что в моих силах.

— Ну раз так, твои извинения приняты и я тебя больше не задерживаю, — говорю я, ясно давая понять, что насладиться своим мороженным, хочу без него.

Он понял это и уходя, исключительно вежливо со мной попрощался.

Кушаю принесенное мне мороженное. В такую жару — самый кайф. После чего — расплатился и пошел домой.

Несколько часов спустя.

Сижу в труселях, смотрю шоу по ТВ. Весьма интересное. От просмотра которого, меня отрывает телефонный звонок.

Звонит Марина. Поднимаю трубку.

— Кайа, — говорит из трубки мне та, — спустись на парковку, пожалуйста, помоги мне донести покупки.

— Окей, жди. Сейчас спущусь, — отвечаю ей.

Тем временем Марина запарковавшись на своем стояночном месте, вышла из авто. И зевнув, потянулась.

Внезапно ее кто-то окликнул сзади, она развернулась, к позвавшему ее человеку и тут же получила сильную оплеуху по лицу.

От удара, отлетев на капот своей машины.

Губы разбиты в кровь.

С трудом поднимаясь на ноги и не понимая что происходит, она уставилась на человека, ударившего ее.

Моментально узнав в том своего «бывшего».

Который, подойдя к ней, снова ударил ее по лицу.

— Что ты делаешь? — взвизгнула Марина.

— Что я делаю? Что я делаю? Что я делаю? — на распев повторяет этот тип и хватает ее за горло. Хочешь знать, что я делаю? Убиваю тебя, шлюха, — спокойно сообщил он.

После чего, достал здоровенный нож и плоской его стороной, провел по щеке «мачехи».

— Моя маленькая шлюшка, — продолжал он спокойным голосом, — задумывалась ли ты над тем, какую боль мне причинила, когда бросила меня, уйдя к этому аристократишке? Как тебе теперь живется? Вижу, ты вся такая, довольная своей новой жизнь. Шлюха!

Положив нож на капот, он снова ударил ее по лицу.

— Нет? — спросил он, с безумной улыбкой, — а теперь, посмотри на себя. Чей это ребенок? Этого урода, да?

И с перекошенным от злобы лицом он наносит удар коленом в сторону ее живота.

Каким-то чудом ей удается избежать удара, который приходится ей по руке.

— Ай-ай-ай, маленький ублюдок еще не сдох, — злым голосом говорит «бывший».

И с глазами человека, уже решившегося берется за нож.

— Может быть напоследок, сделаем «это»? Никогда не делал этого с беременной.

И с похотливым выражением на лице, отрезает от марининого платья здоровенный кусок. Оголяя грудь и живот.

— Вы только поглядите на это, — ржет тип, — ты все такая же шикарная. Если не считать твоего пуза.

— Нет! Пошел вон, не трогай меня, ублюдок! — пытается оттолкнуть его «мачеха».

— Может быть, мне стоит вырезать этого мелкого ублюдка из твоего пуза и сказать ему: «привет, малыш?», как думаешь?

— Отвали от моих детей, мразь! — нечеловечески взвыла та.

И начала бороться с ним, в процессе чего, ее «бывшему» удалось сильно порезать кисти обеих ее рук.

— Ну нет, так нет, — спокойно отвечает тот, — цирк окончен, прощай, моя любовь.

После чего хватает Марину за волосы. Оттягивает ее голову назад. И берет нож, поудобнее, чтобы перерезать горло, уже не сопротивляющейся и застывшей от ужаса, бедолаге.

И замечает движение сбоку. Развернувшись на которое, получает в лицо камнем.

Удар вышел недостаточно сильным, что «вырубить» подонка сразу. Но достаточным для того, чтобы тот упал на бетон. Сильно ударившись, о который, затылком — потерял сознание.

Рядом с ним, стояла Кайа, с абсолютно белым лицом. И с занесенным, над головой, камнем. В подрагивающих руках.

— Ну это уже полный, блядь пиздец! — произнесла она и бросила в сторону камень, убедившись, что этот организм в ближайшее время не очнется.

Отбросив босой ногой нож, под машину.

Подошел к «мачехе», которая сидела на земле, опершись о колесо машины. Ни на что не реагируя.

От нее исходил характерный запах — она описалась. Что не удивительно, на ее месте, кто хочешь, обоссался бы.

— Встать можешь? — спрашиваю ее.

Молчание в ответ. Надо остановить кровотечение. А то, она так истечет кровью.

Поднимаю ее. И поддерживая, веду в сторону лифтов. Надо скорее добраться домой.

— Прикрой рукой груди! — говорю ей я.

Та механически прикрылась. Не хватало еще, чтобы она, на записях камер, и перед другими людьми, которых мы встретим, светила голыми сиськами. Хотя это сейчас не самое важное. Но все-равно приятного в этом — мало.

Потихоньку идем к выходу из парковки и лифтам. По пути, подхожу к оставленным мною кроссовкам. И надеваю их, не зашнуровывая.

Я их снял чтобы, не дай Бог, не скрипнуть ими. Тогда бы все — крышка. Подонок бы тут же зарезал Марину, а потом меня. Если бы догнал.

На ходу вызываю «скорую». Сообщаю диспетчеру, чтобы высылали две машины. Двое пострадавших. Диктую свой адрес. И предупреждаю, что второй пострадавший — крайне буйный. И что он может попытаться убить врачей. Диспетчер, на той стороне трубки, явно охренела. Я попросил ее вызвать на мой адрес полицию. После чего, разорвал связь.

И тут же, набрал отца. Вкратце обрисовав тому сложившуюся ситуацию.

На той стороне трубки на мгновение повисла тишина. А мы вышли из лифта, на своем этаже.

После этого «отец» сказал:

— Я сейчас пришлю людей. Кроме них и скорой никому не открывай и ни с кем не говори. Знаешь, как остановить кровь?

— Ага, она должна в локтях крепко сжать мягкий валик.

— Да, все правильно. Не оставляй ее одну. Если ее повезут в больницу, езжай с ней.

— Само собой, — отвечаю я.

— Прилечу домой первым же рейсом. Не паникуй.

А чего паниковать уже. Кризис, можно сказать закончен, это «папаня» там, должно быть, места себе не находит.

Спустя несколько минут. Дома. Приехал врач и фельдшер.

Кровотечение уже, в основном, прекратилось. Хотели было забрать ее в больницу. Но, у «мачехи» случилась истерика, она категорически не хотела ехать в больницу. Врач, который осматривал ее и перебинтовывал кисти рук, сказал, что, в принципе, ее раны несерьезны и она может остаться дома. Отдыхать. Особенно, учитывая ее истерическую реакцию на попытку увести в больницу.

Тем временем, приехали люди, которых обещал прислать «папаня». С адвокатом. Который, единственный из всех, хоть как-то будет полезен. Сейчас к нам еще полиция нагрянет.

Спустя минут двадцать приехала еще доктор. Из частной клиники, где застрахована наша семья.

И осмотрела Марину. Гинеколог, походу.

— С детьми же все будет в порядке? — спрашиваю я.

— Да, — отвечает та, — хотя такой сильный стресс, который она перенесла, — это нехорошо.

И тут Марина подала голос. У нее случилась новая порция истерики. Она кричала, что не хочет оставаться тут. Чтобы ее отвезли в загородный дом. Я обнял ее, успокаивая. И пообещал, что сейчас спрошу доктора о том, можно ли ее перевезти туда. Что я и сделал.

Та пожала плечами и сказала:

— Физически она пострадала не так сильно. Если все сделать осторожно, то думаю для нее лучше будет там. У нее очень тяжелая психическая травма. И ей лучше не перечить, когда это возможно.

Я набрал номер нашей горничной и велел ей, собрать вещи Марины и немедленно их сюда прислать с водителем.

Приехали полицейские. Адвокат оградил меня от общения с ними. Взяв это дело, в свои руки. У меня не было абсолютно никакого желания, в данный момент, общаться с ними. Тем более, что у Марины, каждый раз, когда я отходил от нее, случалась истерика. Я, предварительно, рассказал все произошедшее ему. В подробностях. И где искать нож.

Это был тот самый типчик, который приезжал ко мне в школу. Когда был разбор полетов у Директора.

Приехал водитель, с вещами Марины. Которые у него забрала охрана. Велел тому, ждать нас в машине. Мы скоро спустимся. После чего я и доктор, повели Марину в ванную, чтобы омыть.

Каждые десять минут звонил «отец». Узнавал, как обстоят дела. Могу представить, какой адЪ творился у него сейчас в душе.

Выходим из квартиры, поддерживая Марину. Едем в загородный дом. Приехав в который, доктор еще раз ее осмотрела.

Я не могу даже на минуту отойти от «мачехи». У той, сразу же начиналась истерика, стоило мне отойти.

Доктор мне сказала, что Марине стоит принять теплую ванну, которая успокоит ее нервы. Но не горячую.

Окей. Спросил «мачеху», хочет ли та в теплую водичку. На что она, согласно покивала.

В ванной аккуратно снимаю с Марины нижнее белье и кладу его в корзинку. После чего, согрев стенку ванной, теплым душем, аккуратно сажаю ее туда и выставляя желаемую температуру на дисплее, пускаю воду. Она уселась, свесив руки за края ванной. Они забинтованы. Их мочить нельзя.

Марина, чуть ли не впервые с момента нападения заговорила:

— Кайа, не уходи, я не хочу оставаться одна.

Ну что с ней поделать. Я попросил горничную отвести доктора в комнату для гостей. Та, на сегодняшнюю ночь останется с нами. На всякий случай.

— Если что, я вас позову, — говорю я.

Та, покивав вышла. Горничную, я так же попросил принести с кухни бутылку с холодной водой и стаканы. И телефон, из моей комнаты, а то, «папаня», не дозвонившись до меня — сойдет с ума. После чего, разделся и тоже залез в ванну. Усевшись рядом с Мариной.

Вернулась горничная, с подносом. И с телефоном. Поставив все это рядом с ванной — удалилась.

Если ванна, в нашей городской квартире, была просто здоровенной ванной. То ванна тут — просто натуральный бассейн. Наполняют который несколько труб.

Сижу рядом с Мариной. Расслабляюсь. Прихожу в себя. Гляжу на ту. «Мачеха», походу, тоже потихоньку очухивается. Щечки из бледно-белых, становятся розовенькими и вообще, она возвращается к жизни.

Слив в ванной закрыт не полностью, так что вода, которая наполняет ванну, постоянно льется. Обожаю этот звук. И терпеть не могу, когда в ванной стоит тишина.

Марина затеяла какою-то движуху. Аккуратно перемещаясь, она уселась между моих ног. И улеглась спиной на меня. Положив голову на мое плечо.

— Тебе не тяжело, — спросила она?

— Не-а, все хорошо, — отвечаю я.

И тут, на меня на самого накатил весь ужас произошедшего. До дрожи. Хочу домой, в свою прошлую жизнь.

В свою прошлую жизнь, однообразную, в которой практически не происходило никаких событий. За все мои 38 лет, со мной ни разу не случалось ничего подобного, из того, что уже произошло тут. Я понял, что люблю скучать.

Также заметил, что стал гораздо менее решительным человеком, чем был в своей прошлой жизни. Ну да, все верно, у меня теперь девчачье тело. С девчачьей нервной системой и с девчачьими гормонами.

Поглаживаю Марину, успокаивая ее. Само собой избегая интимных мест, которые гладить не стоит.

Быть может, при совместном приеме ванной, для женщин, в порядке вещей хватать друг дружку за сиськи, например. Но так, как я в этом теле совсем недавно и не в курсе тонкостей банного общения женщин друг с дружкой, то социальных экспериментов я ставить не стал. Все-таки это не моя бабонька, а «папашкина». Так что, не твое — не тронь. И все такое прочее. Спросив разрешение и получив которое, я удобно устроил свои лапки на ее пузике.

Марине сегодня несколько раз крупно повезло.

Во-первых, этот урод оказался болтливым садистом. И прежде, чем зарезать «мачеху», он решил насладиться ее страданиями. Если бы он попытался убить ее сразу, как представится такая возможность, она была бы сейчас покойничком. Как и я, возможно. Вряд ли бы я успел заметить опасность вовремя. И столкнулся бы с этим уродом «нос к носу». И черт его знает, чем бы закончилась такая наша встреча. Во-вторых, я не супермен. В смысле, не супергёрл. Я не летаю — всех спасаю. Мне стыдно в этом признаваться — но я эгоист. Меня больше всего волнует состояние собственной шкуры. И если бы Марину сегодня зарезали, я бы, конечно, очень расстроился. Так, как в принципе, успел уже к ней прикипеть. Но смог бы пережить это. В конце-концов, «папаня», всегда может завести себе новую подружку. А мне, крутить «колесо Сансары» или как там, у индусов, это называется, — совсем не хочется. Меня от того, чтобы удрать, остановило то, что я представил реакцию «папани» на гибель его невесты. И его не рожденных детей. Не думаю, что он стал бы винить лично меня, в том, что я позорно сбежал.

Но он, вполне мог, не захотеть меня видеть. Так как я был бы, постоянным напоминанием ему, о произошедшей трагедии. И он запросто мог отправить меня, куда-нибудь к «маманьке». Моя внешность, итак уже вызывает в нем неприятные воспоминания. Связанные с моей «маманькой».

Прецедент уже имеется. Вон, Яна, сколько меня избегала. А жить так, как теперь живу, я привык очень быстро. И категорически против снижения уровня своей жизни. Можете меня презирать. Но пожив недельку в тех условиях, в которых живу я, вы сами не смогли бы жить иначе. Я имею ввиду, не только и не столько финансовую часть, сколько социальную.

Я часть очень уважаемой Семьи. Мне теперь понятно, почему хозяева крупных компаний, при разорении, заканчивают свою жизнь самоубийством. Или правители, предпочитают выпить яду, нежели стать простыми людьми. Однажды прикоснувшись к такой жизни — вернуться к прежней, практически невозможно. Морально.

В-третьих, Марине повезло, что я нашел «орудие труда». Так сказать. В книгах или фильмах, часто злодея бьют дубиной или железкой, сзади, по голове. Это обычный «рояль в кустах». К моему сожалению, в книге про меня, не было ни железяк, ни просто дубинок. А в рукопашную, против здорового, вооруженного ножом мужика, я бы не полез. Ибо конец мой, был бы немного предсказуем. По счастью, кто-то привалил дверь, ведущую от стоянки к лифтам, камнем, чтобы она не закрылась. И вот этим камнем, мне и пришлось орудовать.

И, в-четвертых. Марине повезло, что я смог подкрасться незамеченным. И смог нанести неплохой удар, учитывая, что противник выше. И что, этот организм, долбанулся головой о пол, потеряв сознания. Булыжник — оружие пролетариата, т. е., не мое. Если вам придется бить кого-то берите лучше дубину. Камнем очень неудобно.

Из этих мыслей меня вернула Марина. Погладив по щеке.

— Налей мне воды, пожалуйста, — попросила она.

Я выполз из ванной и налил, в стакан, холодной минералки. И протянул «мачехе». После того, как она все выпила, я поставив стакан на место. Уже хотел было залезть обратно, в ванну, как раздался звонок моего телефона.

«Отец».

Он поинтересовался, как у нас дела. Ответил, что мы сидим в ванне. И спросил, хочет ли он поговорить с Мариной. Тот попросил передать трубку. Но так, как ее руки были забинтованы, я просто включил громкую связь. После чего несколько минут слушал их общение.

Забрался обратно. На прежнее место.

— Я рада, — говорит она, — что ты есть.

Я тоже рад, что я есть.

— Я должна перед тобой извиниться, Кайа, — продолжает она, — когда ты впала в кому, я хотела, чтобы ты больше никогда не очнулась. Я тихо ненавидела тебя. И если бы так произошло, то мои дели не увидели бы света.

— Ну, надеюсь, что трещина в наших отношениях исчезнет и никто, никого, не будет ненавидеть, — говорю я, нежно поглаживая ее пузо, — я уже признаю тебя хозяйкой нашего дома. А твоих детей — своими братом и сестрой.

Я снова «надел» на себя маску «любящей падчерицы». И произносил «сериальные» фразочки. Слегка офигев от признания того, что «мачеха» меня ненавидит. Хоть и тихо. Сейчас, пока она еще в шоке, стать к ней ближе — главная задача. Ибо, еще не известно, как она начнет ко мне относится, когда родятся ее собственные дети. Мне бы совсем не хотелось, чтобы она выжила меня из дома.

Так что, я продолжаю:

— Но то, что ты вообще, хотя бы создаешь видимость, нормального отношения к ребенку своего парня — уже большое достижение. Я бы вряд ли так смогла.

Марина, с моего плеча, удивленно посмотрела на меня. Наверное, это не то, о чем девочки возраста Кайи должны размышлять.

Улыбнувшись ей и поцеловав в щеку, говорю:

— Вылезаем? А то мы тут уже давненько сидим.

— Ага, — отвечает та, — но сначала помоги мне вымыться, а то я сама не могу.

И показывает свои, забинтованные, лапки.

Что мне и пришлось проделать. Натирая ее мочалкой и намыливая ее во всех местах. Просто смотреть на ее прекрасное тело мне нравится гораздо больше. А вот дотрагиваться до нее, особенно в некоторых местах, — крайне неприятно. Будто я делаю что-то кощунственное.

Вытер ее и себя. Надел на нас свежее белье. Которое нам принесла горничная. После, облачил ее в офигенную шелковую ночнушку. А себя — в веселенькую пижамку.

Веду ее в их, с «отцом» спальню. И прошу горничную позвать доктора. Чтобы та ее осмотрела.

Окончив осмотр, врач сказала, что все нормально и можно укладывать ее спать. И вышла.

— Кайа, — просит меня мачеха, — останься со мной, пожалуйста, сегодня ночью. А то я не усну.

Я заколебался.

— Марин, — отвечаю я, — это ваша с папой спальня, мне не ловко тут спать. Так что, если хочешь, можешь переночевать у меня.

Она захотела. Устроившись у меня в кровати, Марина собственнически, обняла мое бедро — своим. И вообще, я всю ночь играл роль обнимательного медведя. Впрочем, я не жалуюсь на это. Мы очень долго болтали о всяком. Не спалось. Она заснула только к рассвету.

Меня разбудила отворяющаяся дверь в мою комнату. Я резко открыл глаза — это вернулся «отец».

Я приложил палец к губам и шепотом произнес:

— Она только недавно заснула.

Он посмотрел на нас и вышел, тихонечко притворив за собой дверь.

А я снова погрузился в сон.