Когда торжествует любовь

7

Мартин покинул дом Сильвии в ужасном состоянии. Он был подавлен, унижен, растоптан. Женщина по имени Сильвия Даймонд, ради которой он готов был отдать жизнь, жестоко посмеялась над его чувствами, обвинив в намерении сломить ее характер, и еще Бог знает в чем! Да как она могла подумать, что он претендует на что-то, кроме ее любви? А достойна ли ее Сильвия?

Он шел быстро, сгорбившись и засунув руки в карманы брюк. Ветер, дувший в лицо, трепал его волосы. Мартин хмурился и пинал ногами попадающиеся на дороге камешки. Прохожие невольно шарахались от него, а он шел, плохо соображая, куда и зачем идет.

Оказавшись у порога своей квартиры, он вдруг понял, что на нем куртка, подаренная Сильвией. Мартин сорвал ее с себя и кинул в помойный бак безо всякого сожаления. А ведь совсем недавно он так трепетно хранил сумочку, боялся лишний раз к ней прикоснуться — и все потому, что она была символом, частичкой ее, Сильвии Даймонд, таинственной и недоступной… А актриса оказалась обыкновенной сумасбродной богачкой, бесчувственной и надменной. Поделом же мне, горько усмехался Мартин, нервно и торопливо поворачивая ключ в замочной скважине большой черной двери.

Его встретила тишина. По всей видимости, Кристи не было дома. Странно, но едой, как это бывало всегда, не пахло. Такой надоевший и пропитавший все вокруг запах пригоревшей пищи, теперь показался бы Мартину родным… и настоящим. В их убогом жилище он вдруг почувствовал себя одиноким и несчастным. Если бы Кристи была сейчас здесь!

— Кристи! — позвал Мартин, питая слабую надежду на чудо.

Ответа не последовало. Он прошел в комнату и огляделся. Что-то изменилось за время его отсутствия. Стало как-то чисто, пусто и холодно. Все его вещи были аккуратно сложены на комоде, одежда повешена на спинку стула, заменяющего им гардероб, кровать застелена. Не было и намека на то, что здесь когда-то жил еще один человек. Неужели Кристи ушла? Оставила его одного?.. Но чего он хотел? Чтобы она смиренно ждала, когда мисс Даймонд наиграется своей новой игрушкой и соизволит отпустить его к всепрощающей Кристи?

— Если бы я знал, что этот момент наступит так скоро! — воскликнул Мартин, садясь на кровать.

Усталость навалилась с небывалой силой, и мужчина уснул, едва опустив голову на подушку.

Когда Мартин проснулся, было уже утро. Слышались крики соседей, собачий лай и машинные гудки. Молодой человек недовольно поморщился. Его раздражало все: и эти пронзительные звуки, и яркое солнце, лучи которого проникали сквозь запыленное стекло окна, и гулкое тиканье часов, напоминающее о пустоте в квартире и в его сердце.

Мартин нехотя поднялся с кровати. Надо куда-то пойти. Если бы вчера музыканты были в переходе, на своем обычном месте, он не задумываясь направился бы к ним. Но у ребят был «законный» выходной. А сегодня — как по заказу — они наверняка ждут его. Сколько же он пропустил, гоняясь за призраком? Но теперь все! Хватит жить иллюзиями, пора повзрослеть, начать собственную, независимую ни от каких глупостей вроде любви жизнь.

Так рассуждал Мартин, влезая в рукава старой, потрепанной джинсовой куртки, которая готова была лопнуть по швам при первом же резком движении. Пусть она была не такой прочной и теплой и уж совсем не такой красивой, как та, что приобрела для него Сильвия. Зато и не напоминала о том, как он, глупец, позволил женщине кинуть ему эту подачку, дав тем самым понять, что его можно купить. Сначала куртка, потом старинная флейта… А что было бы дальше? Машина, дорогие побрякушки — и ты, Мартин, будь любезен, подчиняйся, не возражай, делай, что тебе прикажут, словом, отрабатывай! Ну уж нет, увольте!

Он собрался было выйти на улицу, но тут взгляд его упал на небольшой портрет, стоящий на комоде в простой деревянной рамке. Помнится, Мартин вырезал из театральной программки фотографию мисс Даймонд, на котором она была в костюме королевы Марго. Он больше всего любил ее именно в этой роли. Сильвия казалась ему такой благородной, гордой, возвышенной, чистой! Мартин часто любовался ее изображением, подолгу глядя в красивые глаза, светящиеся любовью. Ему казалось, что все ее чувства принадлежат ему. Он разве что не молился на Сильвию, как ехидно подмечала Кристи.

Мартин невольно провел пальцем по фотографии, на мгновение задумавшись о чем-то. В глазах его промелькнула нежность, на сердце потеплело. Но он решительно мотнул головой, прогоняя от себя весь этот любовный бред. Раз уж дал слово не вспоминать, так и нечего распускать слюни! Однако вместо того, чтобы выкинуть снимок вслед за курткой, как он намеревался поначалу, Мартин почему-то засунул его глубоко в ящик комода и быстро вышел из квартиры.

Он спустился в переход. Сердце ёкнуло при знакомых до боли звуках гитары, барабанов и саксофона. Не слышно было лишь флейты. У них было заведено: если не мог работать Мартин, его заменяла Кристи. Он втайне надеялся застать ее здесь.

— Здорово, старина, — как всегда сдержанно поприветствовали его музыканты. — Давай бери свою дудку и за дело.

Без лишних вопросов молодой человек достал из сумки футляр, вынул старенькую флейту и примостился за барабанщиком. Они начали играть. Как только зазвучала мелодия, которую когда-то написал Мартин, мечтая о Сильвии, флейта дрогнула в его руках и смолкла. Молодой человек стоял, опершись о стену, и глядел куда-то вдаль.

— Эй, приятель! Ты собираешься сегодня работать или пришел нам только мешать? — окликнул его басист. — Соберись, поехали!

Он дернул струны, но Мартин не шелохнулся.

— Какие-то проблемы? — Рич, здоровенный детина, тот, что разговаривал с Сильвией, подошел к нему и опустил свою большую ладонь на плечо Мартина. — Может, тебе рановато было выскакивать из постели? Как ты себя чувствуешь?

— Все в порядке, друзья. Но давайте сыграем что-нибудь быстрое, а то люди и так ползают, как сонные мухи, а тут еще мы с этой тягомотиной…

Пожав плечами, музыканты заняли свои места. Четырежды ударили друг об друга барабанные палочки, и зажигательный рок-н-ролл полетел по переходу, заставляя прохожих двигаться в такт все быстрее и быстрее. Глядя на Мартина, барабанщик усмехался про себя: ловко он нас надул! В рок-н-ролле флейта не нужна, можно и побездельничать.

Действительно, Мартин притих у стены, снова погрузившись в свои думы. Не спасала даже быстрая музыка. Мысли о Сильвии все настойчивее завладевали сознанием, не позволяя ни на минуту отвлечься. Сильвия, почему ты оттолкнула меня? Почему прогнала, разозлилась, когда я признался в любви? Неужели ты притворялась, раскрывая передо мной душу? Во всяком случае, ты поступила так, как хотела, и никто не сможет заставить тебя изменить решение. Даже я! Особенно я…

— Послушай, Мартин, — спросил лохматый, худой музыкант, когда они отыграли несколько мелодий, а футляр от гитары прилично пополнился мелочью, — а где Кристи? Мы не видим ее уже второй день.

— Куда она пропала? Мы думали, ты придешь вместе с ней, — подхватил другой.

Мартин растерялся, не зная, что ответить. Честно говоря, он рассчитывал, что ребята прольют свет на исчезновение его подруги.

— Понятия не имею, — деланно беззаботно ответил он. — Я проспал почти сутки и не видел, может, она приходила домой, может, нет… Наверное, уехала куда-нибудь. Скоро вернется…

— Уехала? Да ведь Кристи ни за что не оставит тебя одного без существенной причины! Твоя «мамочка» должна была прежде убедиться, что ты в полнейшем порядке, а уж потом… Нет, она не могла никуда уехать.

— Я же говорю, со мной все хорошо, я полностью здоров, — раздраженно произнес Мартин, чувствуя, что кому-то не поздоровится, если глупые расспросы продолжатся и дальше. — Она мне не жена и может поступать, как ей вздумается.

— А кстати, как там твоя примадонна? Ты уже успел ее…

Не дав басисту закончить фразу, явно попахивающую пошлостью, Мартин не выдержал и заехал ему кулаком в правое ухо. Потратив несколько секунд на то, чтобы прийти в себя, но, не теряя времени на выяснение причин агрессии, басист нанес Мартину ответный удар. Завязалась драка. Музыканты обступили дерущихся плотным кольцом, молча, с интересом глядя на развитие событий.

Однако долго наслаждаться этим зрелищем им не пришлось. Выросшие как из-под земли полицейские, не разбираясь, кто прав, кто виноват, похватали не успевших разбежаться и запихнули в машину. Взвыв сиреной, она помчалась по дороге, пугая пешеходов и стайки голубей на тротуаре.

Проснувшись утром в той самой постели, в которой они с Мартином провели ночь любви, Сильвия с неожиданно нахлынувшей тоской посмотрела на лежащего рядом и похрапывающего во сне мужчину. Теперь он казался ей настолько далеким и чужим, что, будь ее воля, женщина с удовольствием стерла бы из памяти прошедшие несколько часов. От прежнего чувства, возрожденного ностальгией и выпитым вином, не осталось и следа. Что и говорить, Луиджи уже далеко не тот горячий красавец, который когда-то был способен за о, ну ночь довести женщину до полнейшего исступления, вытянуть из нее все силы, наградив взамен небывалым восторгом и блаженством.

Сильвия подошла к окну, задумчиво глядя вниз на улицу. Она была разочарована: им — поскольку Луиджи не оправдал ее надежд, уснув раньше, чем она сумела понять, что что-то происходит; собой — поскольку не ожидала от себя такой поспешной капитуляции. Хотя, кажется, совсем недавно… Но ведь это было с Мартином! Женщина вздохнула, чувствуя себя предательницей, словно отныне все ее мысли, сердце и даже тело должны были принадлежать только одному единственному человеку. А тот даже не догадывается об этом!

На улице завывала полицейская сирена — поначалу тихо, вдалеке, затем все ближе. Когда же машина пронеслась мимо дома, от пронзительного звука проснулся Луиджи.

— Который час? Они что, с ума сошли? Так ведь можно и мертвого поднять, — проворчал он, спуская худые, волосатые ноги на пол.

— Уже почти одиннадцать, — медленно произнесла Сильвия, косясь на Стронцо, пытающегося завернуться в простыню.

Боже, какой он старый и некрасивый, будто высохший инжир, брезгливо поморщившись, подумала она, когда мужчина отвернулся.

Луиджи подошел к ней сзади и обнял за плечи, коснувшись колючей щекой ее шеи. Сильвия невольно отстранилась.

— Что случилось? — обиженно спросил он.

— А ты не догадываешься? — Актриса посмотрела на него многозначительным немигающим взглядом: возможно, он поймет, что эта ночь расставила все по местам.

— А, ясно… Ты недовольна мной, — произнес Луиджи тоном обвинителя.

Он отошел от окна и стал одеваться, демонстративно отворачиваясь от Сильвии. Ей стало смешно, глядя на его неловкие движения и насупленную физиономию.

— Брось, Лу, — попробовала она успокоить неудачливого любовника. — Я вовсе не это имела в виду! Для меня совсем не важно, способен ли ты на что-то как мужчина или нет. Для меня уже давно это не имеет значения…

Конечно, Сильвия кривила душой. Проснувшаяся в ней благодаря Мартину женщина, теперь, как никогда страстно, жаждала утоления своих желаний. Но чего не скажешь ради душевного спокойствия старого друга. Луиджи бросил на нее недоверчивый взгляд. Однако было заметно, что слова Сильвии немного растопили его сердце.

— Ты серьезно? — Теперь в его голосе послышались сочувственные нотки. — И давно?

— О, мне не хотелось бы об этом говорить… — Актриса потупила взор, заломив руки. — Понимаешь, все как-то постепенно сошло на нет… Ведь у женщин с возрастом тоже пропадает желание, только в отличие от мужчин мы можем это скрыть. Но от тебя мне скрывать нечего… Я уже несколько лет не чувствую ничего, когда мужчина целует меня.

— А как же твой музыкант? Кажется, вчера вечером ты убеждала меня в обратном! — Стронцо снова недоверчиво прищурился.

— Неужели ты мне поверил? — наигранно рассмеялась Сильвия. — Да я же хотела заставить тебя ревновать, глупенький!

Она приблизилась к нему и, преодолевая себя, нежно обняла за шею. Сейчас ей меньше всего хотелось обнажать перед Луиджи душу. Почему она была так неосмотрительна? Во всем виновато вино…

Мартина с друзьями задержали в участке на несколько суток. Никто из них не держал обиды на другого. Всякое случается в их непредсказуемой жизни! Жаль только, что придется впустую потратить столько времени — можно было бы заработать немного денег. Но и в пребывании на казенном счету есть свои плюсы: все-таки кормят бесплатно.

У Мартина же кроме всего прочего появилась отличная возможность обо всем как следует подумать и разобраться в своих чувствах. Мысли о Сильвии постоянно витали в его голове, а суждения о ее сумасбродном поступке становились все менее категоричными и более терпимыми. Теперь ему казалось, что женщина просто надела привычную маску, в которой ей было комфортно и легко. Ведь в ее мире не терпят слабых, и, если ты позволил себе роскошь быть самим собой, будь готов к тому, что тебя могут сожрать целиком те, кому это не по нраву. А не по нраву это всем остальным, неспособным различить истинные ценности — любовь и доверие…

Но все же Мартин никак не мог соотнести то, что происходило между ними той незабываемой ночью, с тем, что случилось на следующее утро.

— Бог мой, Сильвия! Когда же ты была настоящей? — вздыхал он тайком, лежа на жесткой койке. — Как мне быть теперь, чего ждать, во что верить?

Бесконечные вопросы, на которые дать ответ не мог никто, мучили Мартина больше, нежели бесцельное прозябание в камере и отсутствие условий для занятий музыкой. Именно музыка была другой темой, над которой он размышлял, когда заходил в тупик, анализируя их с Сильвией отношения.

— Послушай, Рич, — спросил как-то Мартин своего друга, — ты никогда не думал, что будешь делать лет этак через десять?

— Через десять? — Тот озадаченно чесал затылок. — Ну… наверное, буду играть в какой-нибудь группе вроде нашей.

— А потом, через пятнадцать, двадцать лет? — допытывался Мартин.

— Хмм… Надеюсь, что к тому времени я успею обзавестись толстушкой женушкой и парочкой пухленьких малышей. Брошу музыку, устроюсь водителем в какой-нибудь супермаркет и буду потихоньку заколачивать деньги.

— Значит, по-твоему, музыка — это только развлечение? — Мартину не хотелось верить, что его друг действительно так считает.

— Музыка — музыкой, а кушать хочется независимо от того, есть у тебя вдохновение или нет, — резонно заметил Рич. — А сам-то ты, что собираешься делать? Наверняка Кристи в конце концов тебя окрутит и забросишь ты свою флейту куда подальше!

Рич захохотал, довольный своим остроумием, а Мартин снова погрузился в тягостные раздумья о будущем. Оно представлялось ему совсем не таким, о котором говорил Рич. Во-первых, Кристи никак не виделась ему в роли жены, да и вообще ни в какой роли. А во-вторых, вечно мерзнуть в сыром переходе или даже играть в каком-нибудь баре для жующей публики не прельщало Мартина. Возможно, в этом виновата была его гордыня, но он всерьез считал, что достоин лучшей участи. И способен ее добиться. Но как? Отсутствие денег и связей, пусть даже при наличии таланта, мешало музыканту осуществить амбициозные планы.

— Единственное, в чем я уверен, — это в том, что не буду вечно стоять в переходе со своей облезлой флейтой и довольствоваться грошами, брошенными мне из жалости, — убеждал себя Мартин.

Все это время Сильвия пыталась разыскать Мартина. Актриса готова была к тому, что он рассмеется ей в лицо, когда она признается, что пришла в смятение от его слов, боялась поверить в его любовь, боялась ошибиться и довериться ему… Каждый вечер после спектаклей женщина методично объезжала город, спускалась в каждый переход в надежде услышать знакомые звуки флейты. Но ни Мартина, ни его друзей не было видно. Как сквозь землю провалились! Сильвия была даже согласна встретиться с Кристи, лишь бы та пролила свет на загадочное исчезновение музыкантов. Тем не менее поехать туда, где она наверняка могла бы застать того, кого ищет, — к Мартину домой — не решалась.

Не решалась, потому что это выглядело бы неприлично. Другое дело — как бы случайно встретить его в переходе. «О, я не ожидала увидеть тебя!» — скажет она. «Я тоже не надеялся…» — ответит он. Сильвия не признавалась себе, но рассказ Мартина о его встрече с Кристи после долгой разлуки не давал актрисе жить спокойно, заставляя постоянно переживать эту ситуацию: как бы она повела себя на месте девушки? Сильвия не раз представляла, как Кристи обнимает Мартина, и сердце ее сжималось от ревности.

Луиджи Стронцо повсюду таскался за Сильвией. Ему не давало покоя совершенно другое: он уронил себя как мужчина в глазах своей прежней возлюбленной. То, что произошло между ними в первую встречу, а вернее, чего не произошло, не повторялось больше ни разу. По той простой причине, что Сильвия каждый раз, когда они возвращались домой после бесцельного шатания по городу, выставляла его за порог, говоря:

— Ну что ж, мой милый Лу, спасибо за компанию. Я очень признательна тебе за поддержку, но просто валюсь с ног… Спокойной ночи!

А он ничего не мог возразить, теряясь, как подросток, перед этой великолепной женщиной. Они словно поменялись ролями. Луиджи уже не завораживал Сильвию огненным взглядом, а она уже не подчинялась ему, безмолвно взирая на него снизу вверх. Да, Стронцо ощущал себя рядом с мисс Даймонд не мудрым и зрелым, как раньше, а старым, жалким и смешным. Она даже не желала слушать замечаний по поводу своей игры! А ведь когда-то дорожила его мнением… Луиджи тяжело вздыхал и возвращался во второсортный отель, где остановился. Но сдаваться не желал.

— Кристи! Ты дома? — с надеждой в голосе позвал Мартин, вновь оказавшись в своей квартире.

Никто не ответил. Тогда он прошел в кухню. Вымытые кастрюли и тарелки, сложенные стопкой на полке, и слой пыли на деревянном полу — все говорило о том, что за время его отсутствия в доме так никто и не появлялся. Мартин не на шутку обеспокоился. Признаться, он был уверен, что Кристи попросту решила проучить его. Он рассчитывал, что, как только вернется, девушка бросится в его объятия и попросит забыть обо всем, что случилось, как это бывало раньше. Но оказалось, что он ошибся. Его подруга всерьез оскорбилась и как нельзя лучше дала понять, что Мартину будет не так-то легко вернуть ее расположение.

Начать поиски Кристи молодой человек решил немедленно, не теряя времени на размышления. Найдя засохший кусок хлеба, Мартин съел его, запив его простой водой, наскоро переоделся и выбежал на улицу. То, что искать Кристи было необходимо, сомнений не вызывало. Как было ясно и то, откуда следует начать поиски.

Дом, где жила близкая подруга Кристи и где Мартин надеялся, если не застать девушку, так хотя бы добыть о ней информацию, находился довольно далеко. Он прибавил шагу, злясь на себя за то, что не может взять такси, и потому приходится тратить драгоценное время. Сильвия была не права, когда говорила о его свободе. Разве он, бедный музыкант, может позволить себе роскошь не думать постоянно о хлебе насущном, и, поддавшись настроению, лежать и плевать в потолок? Кто, если не он, станет зарабатывать на жизнь? И пусть это всего лишь гроши, но иногда и они помогают выжить. Другого пути нет…

Отогнав грустные мысли, Мартин вошел в подъезд и поднялся на пятнадцатый этаж. Долго никто не открывал, но он знал: дома кто-то есть. Перед тем как позвонить, он постоял немного и прислушался — внутри играла музыка. Как только раздался звонок, музыка стихла и чьи-то осторожные шаги раздались у самой двери. Мартин настойчиво постучал три раза — это был знак, что пришел «свой». Вскоре дверь отворилась, и на пороге появилась смуглая пухленькая девушка с черными как вороново крыло волосами так же, как у Кристи, перехваченными на лбу пестрой тесемкой.

— Привет, Тахира, — как можно беззаботнее поприветствовал хозяйку квартиры Мартин. — Пустишь меня?

— Чего тебе? — без лишних церемоний спросила девушка, отрешенно глядя на гостя и жуя жвачку; она и не думала посторониться.

— Видишь ли, — вежливо и сдержанно начал Мартин, — я ищу Кристи. Мы с ней немного повздорили… ну, как это обычно бывает… Она взбрыкнула и убежала. Вот я и подумал: а может, Тахира мне чем-то поможет? Ты ведь знаешь, где она?

— Знаю, но тебе не скажу! — отрезала девица, попытавшись закрыть дверь.

Однако Мартин не намерен был так легко сдаваться. Он резко перехватил ее руку и в одно мгновение оказался в квартире. Тахира, потирая запястье, зло сверкнула глазами и поджала губы.

— Ладно, не сердись, — дружелюбно сказал молодой человек. — Скажи лучше, Кристи у тебя?

— Как вы мне надоели со своими проблемами! — огрызнулась девица, пропуская Мартина в единственную комнату, служившую и гостиной, и спальней. — Как будто у меня своих мало… Была здесь Кристи, но вчера ушла. Куда — не знаю. Сказала только, что, если ты станешь ее разыскивать, послать тебя к черту! Понятно?

— Куда уж понятнее! — хмыкнул Мартин. — С удовольствием туда и отправлюсь, только прежде скажи, что на нее нашло? Почему она сбежала?

— Ты еще спрашиваешь?! — Тахира вскинула черные брови и округлила миндалевидные глаза. — Хорош гусь! После того как ты с ней обошелся в присутствии этой… мадам Тру-лю-лю… Ты серьезно не понимаешь, почему Кристи бросила тебя?!

— Прошу тебя, умерь свой гнев и расскажи все, что тебе наплела Кристи.

Мартин уселся на пол, а Тахира достала пачку длинных тонких сигарет и закурила одну, нервно выпуская дым в сторону.

— Ладно, красавчик, — произнесла она после нескольких секунд молчания, — я делаю это только потому, что вы с Крис отличная пара. Запомни: ради нее, а не ради тебя!

Мужчина снисходительно улыбнулся, давая понять, что принимает ее условия, и девушка снова заговорила.

— Она примчалась сюда сразу после того, как акт-риска утащила тебя с собой. О, я представляю, с какой радостью ты прыгнул в ее лимузин! — Тахира многозначительно посмотрела на Мартина, но, поймав его негодующий взгляд, смягчилась. — О'кей. Не буду хамить. Надеюсь, свою вину ты и сам осознаешь. Так вот Кристи рыдала, клялась покончить с собой, если ты ее бросишь, говорила, что без тебя ей жизнь не мила и прочую чепуху. Пришлось отпаивать ее кофе… На следующий день она немного пришла в себя. О тебе и о мисс Даймонд она уже не вспоминала, только жаловалась, что могла бы стать певицей, но не использовала шанс. А наверстывать упущенное уже поздно. Но я-то поняла, к чему она клонит: она винит тебя во всех своих неудачах. Знаешь, Мартин, этого не произошло бы, если бы ты хоть чуточку ценил ее жертвы. Если бы воздал ей должное, она бы и не заикнулась о потерянном времени… — Девушка вздохнула, на минуту задумавшись о чем-то своем. — Все эти дни Кристи жутко переживала, места себе не находила: как там без нее Мартин? И давно бы уже прискакала к тебе и сама просила бы у тебя прощения, но я не позволила. Хватит ей унижаться! Ты не достоин такой женщины, как Кристи. Не знаю, что там у тебя произошло с этой актрисой, но думаю, ничего серьезного. Иначе ты был бы сейчас с ней, а не разыскивал Кристи по всему городу.

Мартин печально усмехнулся. Похоже, Тахира не далека от истины. Кто знает, может, именно Кристи способна сделать его по-настоящему счастливым. Лучше синица в руке, чем…

— Но где же мне ее искать теперь? — спросил он мудрую подругу, с видом гуру стряхивающую на пол пепел. — Посоветуй…

— Где-где, — недовольно проворчала девушка. — Откуда мне знать? Если она снова придет сюда, я дам тебе знать. Больше ничем помочь не могу… Какие же вы, мужчины, глупые! — грустно добавила она, провожая Мартина в коридор.

Размышляя над словами Тахиры о том, как страдала из-за него Кристи, Мартин побрел домой. Погода наладилась. Ветра не было, тучи рассеялись, солнце припекало. Однако на душе у молодого человека было не так безоблачно. Допустим, Кристи вернется ко мне, рассуждал он. Я попрошу у нее прощения за мои тяжкие грехи, и она, разумеется, простит меня. Мне придется на ней жениться, иначе я окажусь последним подлецом. Ни ее карьера певицы, ни мои планы на будущее не осуществятся, я буду вынужден заняться зарабатыванием денег, как говорил Рич. И тогда — прощай музыка, прощай мечта! Неужели это и есть нормальная жизнь? Жизнь, в которой не будет Сильвии…

Ее образ неожиданно всплыл перед глазами, и Мартин чуть не споткнулся, подходя к своему дому. Издалека он разглядел сидящую на ступеньках женскую фигурку. Но это была отнюдь не Сильвия, как ему поначалу показалось — или просто очень сильно захотелось, чтобы это было так.

— Кристи?! — удивленно и радостно воскликнул мужчина, и девушка подняла голову.

Мартин со всех ног бросился к лестнице, схватил Кристи в объятия и закружил.

— Постой, Мартин! Перестань! — пыталась она изобразить недовольство, но у нее это плохо получалось: было заметно, что Кристи тоже счастлива его видеть. — Боже, на кого ты похож! — Девушка окинула Мартина критическим взглядом, когда тот наконец-то поставил ее на ноги. — Ты весь зарос, похудел… давно не мылся. Вижу, некому было за тобой поухаживать.

— Ты снова за свое! — Мартин наигранно надулся. — Естественно, кроме тебя обо мне никто не позаботится, даже я сам!

Смеясь и легонько толкая друг друга, они поднялись в квартиру, которая вдруг ожила и наполнилась голосами, а затем и привычными запахами еды и мыла.