Комната смеха

Глава 22

Она вышла из кабинета следователя, мало понимая, что произошло. Хотя чувство, охватившее ее, было определенным – ей стало намного легче. Легче идти по коридору, легче дышать, легче думать, легче жить, наконец. Путы лжи, которые она сама позволила надеть на себя Алексею, постоянно наводили на мысль о том, что рано или поздно за все придется отвечать. За двойную ложь. Кроме того, в действиях Алексея она так и не увидела логики, а потому ей было довольно трудно уговаривать себя продолжать и дальше лгать Гарманову. Вот и сегодняшний ее визит, вместо того чтобы принести ей радость от встречи с мужчиной, к которому она испытывала сильное чувство влюбленности, на самом деле имел другую, навязанную ей Алексеем цель. Она должна была признаться Вадиму в том, что посылки зятю присылала она. Ее слова о том, что она ненавидит Алексея, были только частично ложью, тем более что она нередко беседовала с Гармановым об Алексее прежде и довольно много произносила нелицеприятных слов в его адрес. Поэтому ее признание являлось вполне логичным, а ее чувства к зятю – объяснимыми. Но то, что ожидало ее в кабинете Вадима, спутало все планы и наполнило ее жизнь надеждой на чистую и спокойную жизнь. Замужество, но не с Алексеем, а с мужчиной куда более достойным и желанным, каким был Вадим, – вот что могло спасти ее от предательства и по отношению к покойной сестре, и по отношению к самой себе. О таком она не могла и мечтать. Конечно, бывали моменты, когда она задумывалась об этом казавшемся ей почти невозможным союзе, но перспектива всегда виделась ей туманной, как и материальное благополучие потенциального мужа. Следователь прокуратуры – откуда средства? Разве что он получит наследство или у него окажутся состоятельные родственники где-нибудь за границей. А тут вдруг целых две квартиры, в которых к тому же идет ремонт, что тоже стоит немалых денег. Конечно, все это она проверит, как только ей представится такая возможность. А пока же ей хотелось как-то обезопасить себя от Алексея, которому она собирается объявить о своем решении выйти из игры и бросить его. По дороге к нему она снова возвращалась мыслями к тем драгоценностям Эммы, которые Алексей предлагал ей взять после похорон жены. «Послушай, Аня, ты бы забрала ее побрякушки. Что проку от них теперь, когда ее нет? А так поносишь, да и память останется…» Тогда она отказалась, действительно не могла думать ни о чем другом, кроме смерти Эммы. Все приобрело зловещий трагический оттенок. Много мыслей было о смерти вообще, о том, как это ужасно, отвратительно, что молодая женщина, ее некогда роскошное тело будет предано земле. В те дни она часто вспоминала Эмму, ее смех, ее добрые ласковые глаза, ее мягкий мелодичный голос. Она была воплощением женственности. И вот теперь вместо нее – кусок сгоревшего мяса, который надо непременно закопать в землю. Поэтому тогда она просто не смогла бы принять у Алексея шкатулку с украшениями Эммы. Но теперь, когда Алексей стал пугать ее своими просьбами и желанием купить ее благосклонность и молчание за деньги, когда она увидела, как он чем-то серьезно напуган и толкает ее, по сути, на преступление, все изменилось и в ней. А тут еще такое искушение – Вадим. Нормальный, здоровый и молодой мужчина, способный сделать ее счастливой. Конечно, теперь надо, не теряя времени даром, срочно забрать у Алексея и драгоценности Эммы, и, если получится, деньги. Судя по всему, завещания Эммы не существует, а потому Алексею и так достанется много. Один загородный дом стоит немало. Да и построен он, если разобраться, в основном на средства Эммы. А машины, о которых мало кто знает и помнит? Имущество. Вклады в банках, она краем уха слышала что-то об этом от Эммы, но не придавала значения. Хотя ей было приятно знать, что у сестры есть деньги. Ведь если они есть у нее, значит, и ей, Анне, можно спать спокойно, сестра никогда не оставит ее без средств к существованию. Вот только как бы сделать так, чтобы Алексей раньше времени ничего не заподозрил и позволил ей забрать все это, хотя бы драгоценности? И куда их спрятать, если все получится?

Она достала листок с адресом Валентины Орловой, племянницы Вадима, и решила перед тем, как отправиться к Алексею, позвонить и попросить позволения приехать к ней. Уж у нее-то можно будет не только надежно спрятать шкатулку с драгоценностями, но и схорониться самой, не дожидаясь, когда Алексей устроит на нее настоящую охоту. Он не простит ей предательства и расскажет Вадиму все, все…

Внезапно она почувствовала дурноту. Голова ее закружилась. Она вспомнила, что давно ничего не ела, последние пару дней держалась только на кофе и на сигаретах. Она смертельно устала, и теперь силы ее на исходе. Что делать? С кем же ей все-таки остаться? С Алексеем, который так страстно хочет начать с ней новую жизнь и так верит в нее, или же с Вадимом, который так неожиданно решил вдруг жениться на ней… Вадим. Он слишком молод для нее, к тому же ему нужны от нее дети. Но способна ли она родить в свои сорок лет? И не бросит ли он ее, встретив более молодую и красивую женщину? Да и что она вообще знает о нем, кроме того, что он сильный, красивый мужчина и опытный любовник? Ничего. Но этого для жизни явно недостаточно. Пусть действительно докажет серьезность своих намерений и подарит ей квартиру на Малой Бронной, тогда ей будет легче принять решение. Но сейчас, Аня, не будь дурой, возьми все, что сможешь, и поезжай на Сухаревку к этой племяннице. Поговоришь с ней, узнаешь, может, что о Вадиме…

Ее прямо-таки влекло к этой племяннице. Конечно (и в этом она боялась себе признаться), ей не терпелось хорошенько рассмотреть ее и убедиться в том, что она действительно приходится Вадиму племянницей, а не любовницей.

Для начала она позвонила ей. Трубку взяли почти сразу же.

– Валентина?

– Да, это я, – раздался несколько удивленный голос.

– Меня зовут Анна Майер. Мы виделись с вами и говорили недавно по телефону…

– Да-да, я знаю, вы – сестра Эммы Майер. Примите мои соболезнования…

– Спасибо. Валечка, можно я буду вас так называть? Понимаете, какое дело, Вадим дал мне ваш телефон и адрес для того, чтобы я могла кое-что спрятать у вас. У меня с зятем вообще сложные отношения. А в последнее время, как схоронил жену, он сам не свой… Мне кажется, у него крыша едет. Так вот. Не могла бы я приехать сегодня к вам и оставить на хранение буквально несколько свертков с дорогими мне вещами?

– У меня?

– Да. Вадим сказал, что он временно живет у вас, потому что в его квартирах идет ремонт, ну, вы сами знаете, вы же родственники… Мне неловко просить вас об этом, но в жизни случаются разные ситуации… Кто знает, может, и я когда-нибудь пригожусь вам.

– Он вам сказал, что у меня можно что-то оставить?..

– Да. Он сказал, что вам можно верить.

– Хорошо, приходите. А где он сам?

– На работе. Так мы договорились?

– Да, конечно. Когда вы подъедете?

– Приблизительно через два часа, но могу и раньше.

– Хорошо, я дома.

Анне показалось, что Валентина несколько удивлена звонком. Ну и пусть. Какое ей до этого дело. Главное сейчас – не упустить своего и постараться усыпить бдительность Алексея. Он ждет ее, причем с нетерпением. Ему важно знать, как отреагировал Гарманов на ее признание, что это она отправляла посылки. Вадим, по мнению Алексея, мог завалить ее вопросами, которые запутали бы ее окончательно. И главный вопрос был бы: зачем понадобилось поднимать шумиху вокруг дела, связанного с гибелью Эммы Майер и привлекать внимание не только к Алексею, но и к себе, раз она сама отправляла эти посылки? Странно, но Вадим почему-то так и не задал этого вопроса.

Она позвонила Алексею и сказала, что едет к нему. Услышав его голос, она снова испытала неприятный прилив дурноты. И вдруг поняла, чем он был вызван. Мысли об Алексее вызывали определенные ассоциации и воспоминания. Она простить себе не могла, что допустила его к себе, что расслабилась и пошла на близость с человеком, которого презирала и в котором никогда не видела мужчину. Страх парализовал ее, сделал такой, какой она сейчас стала: грязной, лживой, продажной… Ей не следовало так торопиться и уступать ему. Ведь теперь он уверен, что она полностью принадлежит ему и зависит от него. Хотя, может, это и не так плохо, особенно сейчас, когда ей так важно усыпить его бдительность?

По дороге к Алексею она разработала план. Ей было необходимо остаться в его квартире одной хотя бы на четверть часа. Предлогов выманить Алексея из дома было много. Поэтому, едва он открыл ей дверь, она, притворившись больной, но однако, успев ему вкратце рассказать о своей встрече с Гармановым («Милый, все прошло хорошо, он ни о чем не догадывается, подробности позже, у меня страшная головная боль»), а значит, и успокоить, попросила его сходить в аптеку за саридоном, идеальным средством, по ее мнению, от головной боли. Алексей, нежно поцеловав ее в лоб (Анна подумала, что он ведет себя с ней примерно так же, как вел себя, верно, и с Эммой, отчего ей стало еще гаже), быстро собрался и пошел в аптеку. Когда она осталась в квартире совершенно одна, ей ничего не стоило уложить в сумку тяжелую, из уральских самоцветов, шкатулку, полную настоящих драгоценностей Эммы, и тщательно завернутую в старую кофту Эммы коробку с долларами, которая, к удивлению Анны, оказалась на прежнем месте, в книжном шкафу. Оставив на видном месте записку Алексею: «Мне понадобилось срочно уехать. Это очень важно. Постарайся дождаться меня дома. Анна», – она вышла из квартиры, заперла ее ключами Эммы, которые давно носила с собой, и выбежала на улицу. Поймала машину и помчалась на Сухаревку. Она была уверена, что Алексей, прочитав записку, подумает, что ее исчезновение связано с ее утренним визитом к Гарманову. Что Вадим, к примеру, позвонил ей и вызвал к себе, или же произошло что-то непредвиденное, но так или иначе связанное со смертью Эммы. А поэтому Алексей если что-то и заподозрит, то не сразу. Как не сразу заметит исчезновение драгоценностей и денег. А потому у нее есть время на то, чтобы спрятаться самой и спрятать деньги. Если окажется, что Гарманов обманул ее, то она с деньгами и драгоценностями вернется обратно к Алексею и объяснит свой поступок тем, что нарочно вынесла из дома все самое ценное на случай обыска. Ведь как Алексей сможет объяснить наличие в доме таких денег? Будет блеять о том, что их заработала жена? Любовник. Конечно, у нее был любовник. Никакая биология не в силах приносить такие средства. Но кто он тогда, этот мужчина, и почему Эмма ни разу не рассказывала о нем даже самому близкому человеку, ей, Анне, своей сестре?

Она вышла из метро и довольно быстро нашла дом, в котором жила Валентина Орлова, племянница Гарманова. Поднялась и позвонила. Она услышала шаги за дверью и постаралась улыбнуться дверному «глазку».

– Это я, Анна Майер, я вам звонила…

Дверь открылась, и Анна увидела перед собой юное существо. Красивая, насколько это можно было разглядеть в полумраке передней, девушка в джинсах и свитере.

– Проходите, пожалуйста, – встретила она ее довольно приветливой улыбкой. – Понимаете, в прихожей темно, потому что лампочка перегорела… Вы извините, но там по телевизору сейчас показывают… представляете, Дима Аронов погиб…

– Аронов?

– Ну да, Аронов, который играл в «Сломанной рулетке», в «Принце и нищем», «Аферисте», такой красивый мальчик… На огромной скорости вписался в столб… Сейчас как раз идет репортаж…

Говоря это, она успела лишь впустить ее и запереть дверь, после чего сразу же скрылась в комнате, откуда доносился звук работающего телевизора и мужской голос действительно несколько раз успел произнести фамилию Аронов.

– Все, опоздала, но его еще будут повторять… – проговорила Валентина с видимым сожалением, возвращаясь в переднюю и принимая из рук своей гостьи сумку и небольшой пакет. – Да вы проходите, не стесняйтесь. Я сварила грибной суп, будете? Надо же, Аронов погиб… Как жалко…

– Если честно, не откажусь.

– Вот и отлично. Пообедаете со мной.

– Вадим не звонил? – осторожно спросила Анна, в душе моля бога о том, чтобы никаких звонков не было и чтобы Валентина подольше находилась в полном неведении по поводу того, в каких теперь отношениях находятся следователь прокуратуры Вадим Гарманов с сестрой Эммы Майер.

– Нет, не звонил.

Ее снова бросило в жар, а к горлу подкатила волна тошноты. Что будет, если Вадим позвонит и Валентина скажет, что к ней пришла Анна Майер для того, чтобы что-то спрятать. Как он воспримет такую новость, что подумает? Может, ничего особенного и не произойдет, а вдруг он что-то заподозрит? Вдруг поймет, что она колеблется, что мечется между двумя мужчинами, не зная, кого же ей предпочесть, чтобы наконец устроить свою жизнь?

– Понимаете, Валя, у меня некоторые проблемы с зятем, с мужем моей покойной сестры. Даже больше скажу: он преследует меня. У него не все в порядке с головой. Во мне он видит Эмму, ведь мы с ней похожи… Поэтому-то я и решила на время исчезнуть из своей квартиры и подождать, пока все закончится…

– Но разве еще не закончилось? Разве вашу сестру не похоронили? Что еще может произойти? Вы извините, что я разговариваю с вами так прямо, но если вы хотите знать мое мнение, то вам необходимо сообщить о состоянии вашего зятя в соответствующие органы, чтобы они побеспокоились о вашей безопасности… Если он сошел с ума на почве горя и преследует вас, видя в вас свою жену, значит, он нуждается в психиатрической помощи. Безусловно, если Вадим сказал, чтобы вы пожили здесь какое-то время, пожалуйста… Это не проблема. Но ведь это же временная мера. Не можете же вы постоянно скитаться по знакомым… Вы ведь не замужем, кажется?

– Нет, не замужем… – И тут вдруг Анна решила покончить с неопределенностью и объявить всему миру, а точнее, смазливой племяннице Вадима о том, что она в скором времени собирается стать госпожой Гармановой. Анной Гармановой. А что в этом особенного, если Вадим сам ей сегодня сделал предложение?! Если окажется, что он обманул ее, преследуя какие-то свои цели, то тем более нечего церемониться с ними со всеми – ни с ним, ни с его племянницей. Если же у него действительно серьезные намерения, то что плохого в том, что она объявит об этом его же родственнице? В этом случае ее визит тем более будет оправдан, да и сама Валентина отнесется к ней с большим сочувствием и пониманием. – Я пока не замужем… Разве Вадим вам ничего не говорил о нас?

– В каком смысле? – Лицо Валентины сделалось почему-то красным. – Что вы хотите сказать?..

– Дело в том, что я выхожу замуж за Вадима. Вы его племянница, поэтому я рассказала вам об этом. Мне страшно неловко, что я прошу пристанища именно у вас, в вашей квартире, но, видит бог, я когда-нибудь отблагодарю вас за все, что вы сделали и для вашего дяди, и для меня… Если бы не смерть Эммочки, Вадим давно бы переехал ко мне. Но мой зять не в себе, у него есть ключи от моей квартиры, и он приходит туда, когда ему заблагорассудится… Конечно, я могла бы поменять замки, но что бы это изменило? Он точно так же продолжал бы преследовать меня, звонить и по телефону, и в дверь… Что взять с больного человека?

Анна говорила и чувствовала, что еще немного, и потеряет сознание. Она не готова была к такому количеству лжи, которая исторгалась из нее словно помимо воли. Она все же не имела права так говорить об Алексее, к которому на самом деле испытывала самые противоречивые чувства. Ведь открой он сейчас дверь и помани за собой, она готова пойти и за ним. Анна буквально разрывалась между двумя мужчинами и не знала, как ей поступить. Она чувствовала, что, принимая сторону Вадима и предавая Алексея, все равно не избавится от него. Он же свободен, здоров на самом деле и волен перемещаться в пространстве как хочет и когда хочет. И он рано или поздно непременно настигнет ее и привлечет к ответу. Он расскажет Гарманову о том, как они вместе принимали решение перед тем, как отправиться на опознание… А Эмма? Она же все видит сверху, она тоже не простит…

Валентина, никак внешне не прореагировав на известие о скорой женитьбе своего «дяди», помешала ложкой суп в кастрюльке, после чего достала половник и принялась разливать суп по тарелкам. И в эту минуту в передней раздался звонок. Половник выскользнул из пальцев Валентины и упал в кастрюлю. Замерла и Анна. Промелькнула мысль о том, что если это Вадим, то надо бы опередить Валентину и успеть прямо на пороге в двух словах объяснить ему свое появление здесь.

– Я открою. Это, наверное, Вадим, – сказала Анна и бросилась к двери.

С трудом, на ощупь, она нашла замок, повернула его, и дверь открылась. Перед ней возник силуэт человека, и в это же мгновение произошло что-то такое, чего она так и не успела осмыслить до конца: нечто темное промелькнуло перед глазами, блеснув металлом, после чего грудь отчего-то потеплела, как если бы на нее пролилось теплое молоко, рот наполнился пенящейся солоноватостью, уши заложило, и Анны Майер не стало.