Контракт для двоих

ГЛАВА ПЯТАЯ

В течение нескольких дней Адам все организовал. Они оба стремились поскорее закрепить свое соглашение, и поэтому времени, чтобы устроить пышную свадьбу, о которой мечтала мать Джины, у них не было.

Взяв один из лайнеров Кингов, они отправились в Лас-Вегас.

— Не совсем то, о чем мечтает каждая маленькая девочка, — прошептала Джина, оглядывая интерьер внутреннего сада, где должна была состояться церемония.

Стены там были светло-голубого оттенка с легкими, словно облачка, мазками белой краски. Элегантные букеты нежно-розовых цветов украшали высокие постаменты в виде античных колонн. Ковровая дорожка хранила на себе отпечатки ног предыдущей пары.

Где-то над головой раздались звуки музыки.

Джина вздрогнула, пальцы ее судорожно сжались вокруг букета.

Она была рада, что успела сделать перед свадьбой некоторые покупки в Сан-Хосе. Длинное желтое платье делало ее поистине неотразимой.

— Ты уверена, что поступаешь правильно, Джина?

Прежде чем ответить, она проглотила подступивший к горлу комок.

— Да, папа.

Джина любила Адама Кинга, казалось, уже целую вечность. И многие годы мечтала об этом дне. Правда, в этих мечтах и Адам ее любил. Она представляла его счастливым и улыбающимся в окружении своих братьев. В его темных глазах, устремленных на нее, вспыхивало восхищение.

Действительность же немного разочаровывала. Тем не менее, подумала Джина, переводя взгляд на другой конец ковровой дорожки, где ожидал ее Адам, она все же выходит за него замуж.

Разумеется, это было деловое соглашение, в результате которого выиграет каждый из них. Но в течение последних двух дней Джине стало казаться, что может быть и другой исход. Если бы она отважилась использовать шанс и рискнуть своим сердцем, то могла бы получить все, о чем когда-то мечтала.

Ей нужно только попробовать проникнуть сквозь защитный барьер, воздвигнутый Адамом. Она уже зашла достаточно далеко, так почему бы не сделать еще один шаг? Все, что ей нужно, - это время. Она не сомневалась, что, когда они поженятся, Адам тут же поймет: они могли бы стать отличной парой.

- Волнуешься, детка? — раздался рядом голос Сэла.

- Со мной все в порядке, папа, - она послала ему широкую жизнерадостную улыбку, которую он, к счастью, принял за чистую монету. — Просто надо через это пройти.

- Да, — сказал Сэл. - Но твоя мать очень беспокоится.

Действительно, Тереза выглядела так, словно собиралась прочесть Адаму серьезную лекцию о том, как надо обращаться с Джиной. Она была ужасно раздражена, что Джина выходит замуж за человека, который не любит ее.

Струнный квартет начал играть торжественную мелодию «Свадебного марша». Джина, собравшись с духом, ступила на белый ковер и рука об руку пошла рядом со своим отцом.

Темные глаза Адама с холодным прищуром смотрели на нее. Даже тени улыбки не промелькнуло на его лице. Оно было предельно спокойно и не выражало никаких эмоций. Ей оставалось только надеяться, что и ее лицо было так же непроницаемо.

Сэл передал руку Джины Адаму и отступил назад, чтобы присоединиться к своей жене.

Когда священник начал свою речь. Джина с трудом различала его слова, так оглушительно стучало се сердце. До ушей девушки долетало только каждое второе слово. Но какими важными были эти слова!

— Да, — сказал Адам, и Джина чуть покачнулась, как от внезапного толчка.

Теперь настала ее очередь. Вот он — последний шанс отступить. Или же... начало самой захватывающей игры в ее жизни.

Долгая пауза в наступившей тишине казалась просто оглушительной. Джина чувствовала, что Адам смотрит на нее и ждет ответа.

— Да, — наконец сказала она, и по залу пронесся тихий шелест, как если бы все пространство вокруг них облегченно вздохнуло.

Адам надел ей на палец кольцо, и священник закончил короткую церемонию. Джина опустила взгляд на свою руку. Широкое золотое кольцо мягко блестело на ее пальце. На нем не было ни камней, ни узоров, ни надписи, которая свидетельствовала бы о глубоком чувстве, соединившем двух людей.

Оно было простым.

Безличным.

В точности как и ее брак.

Адам взял Джину за плечи и, притянув к себе, быстро и холодно поцеловал. Словно печатью скрепил их сделку, которая, как надеялась девушка, не обернется для них когда-нибудь несчастьем.

Впервые за много лет Адам почувствовал, что он застрял в ситуации, которая не поддавалась его контролю. И ощущение это ему совсем не нравилось.

Сидя в президентском номере самого шикарного отеля Лас-Вегаса, Адам ждал свою невесту.

— Невеста, — вслух произнес он и налил себе бокал шампанского, которое охлаждалось в серебряном ведерке со льдом.

Если когда мужчине и бывает нужно выпить, так именно в такие минуты. Сделав глоток, Адам посмотрел на открывающуюся перед ним панораму Лас-Вегаса. Вдали виднелись пурпурные вершины гор, окруженные первыми звездами, слабо мерцающими в вечернем небе. Заходящее солнце, отбрасывая оранжевые отблески на далекий горизонт и на крыши домов, вместе с уличными фонарями и огнями рекламных щитов создавали разноцветную мозаику, переливающуюся, словно камни в шкатулке с драгоценностями.

С тридцатого этажа Лас-Вегас был просто великолепен. Но из собственного опыта Адам знал, что при ближайшем знакомстве с городом в глаза бросаются самые непривлекательные его уголки. Вот так и в его браке. Со стороны люди могли подумать, что он и Джина соединены взаимной страстью. Но только они двое знали правду.

— Что за мерзавец, — пробормотал он, — готов использовать женщину, чтобы получить эту чертову землю. Сделать ребенка и отвалить прочь.

Удивительно, но именно этот момент беспокоил Адама больше всего. Он потер рукой подбородок и уставился в вечернее небо, еще раз напомнив себе, что это была идея Джины. А значит, она не жертва, а расчетливый сообщник.

Услышав звонок телефона, Адам тут же потянулся за ним, готовый отвлечься от своих мыслей. Но, взглянув на экран, нахмурился.

— Что там у тебя, Трэвис?

— Что у меня? Скорее, что у тебя? Я только что разговаривал с Эсперанцей, и она сказала мне, что ты отправился жениться в Лас-Вегас.

Адам вздохнул. У его экономки был длинный язык.

— Так оно и есть.

— На Джине?

- Да.

— Значит, мое приглашение где-то на почте потерялось?

Адам поставил бокал с шампанским на каминную полку.

— Это была очень скромная церемония.

— Да? А я слышал, что и ее родители там были.

— После обеда они уже уехали.

— Все равно, почему ты не захотел, чтобы присутствовала и твоя семья?

— Это не совсем то, что ты думаешь.

— Правда? А я думал, что ты просто женился на девчонке, которую мы все знали с детства, и даже не побеспокоился сказать нам об этом.

— Она не девчонка, — пальцы Адама стиснули телефон. — И давно уже. К тому же с каких это пор я должен отчитываться перед вами?

— Конечно же, ты никому ничего не должен. Но все ли здесь чисто, Адам? Твой брак случайно не имеет никакого отношения к той чертовой земле?

Наступила долгая пауза. Адам пытался сдержать рвущуюся изнутри ярость. Наконец Трэвис тихо сказал:

— Ты настоящий сукин сын, Адам.

— Она знает, на что идет.

— Сомневаюсь.

Адам оглянулся, чтобы убедиться, что Джина еще не вышла из ванной.

— Знаешь, Трэвис, вряд ли ты можешь служить образцом добродетели, когда речь заходит о женщинах.

— Это совсем другой разговор.

— Почему? Я же не запрещаю тебе направо и налево крутить романы, без которых папарацци давно бы умерли с голоду. Вот и ты не суй свой нос в мои дела.

— Твоя жизнь станет сущим адом из-за этого блефа с Джиной.

— Ну да, а то сейчас она сплошной мед.

— Господи, Адам, — вздохнул Трэвис, — когда ты успел так очерстветь?

Адам захлопнул телефон, не желая выслушивать мнения своих братьев. Он и так знал, что они подумают, когда шел на это.

— Как мило, — услышал он голос Джины. — У тебя такой вид, словно тебе хочется кого-нибудь укусить.

Адам повернулся, придав своему лицу привычно непроницаемое выражение, которое он использовал для всех, за исключением разве что своих братьев. Но эта попытка отгородиться от нее оказалась безуспешной: горячий комок желания прокатился по его телу и сжался внизу живота.

В рассеянном свете, струящемся из открытых дверей балкона, Джина была просто невероятна. Короткий пеньюар доходил ей только до середины бедер. Тонкий шелк насыщенного красного цвета плотно прилегал к телу, очерчивая каждый его изгиб, оставляя открытым то, что выглядело точно целая миля ног. Волосы свободно падали на ее плечи, дразня своими непокорными завитками. Легкий аромат цветов и улыбка, которую она ему дарила, одновременно и раздражали, и о чем-то напоминали ему.

— Ты выглядишь изумительно, — сказал Адам.

— А я так чувствую себя просто дурой. — Джина провела рукой по животу, как бы пытаясь унять внутри трепет легких крылышек, и он спросил себя, уж не жалеет ли она о том, что привело ее сюда?

— Почему?

Она пожала плечами.

— Я накупила всего для этой ночи, а это совершенно ни к чему. У нас ведь не обычная брачная ночь, верно?

— Верно, — согласился он, однако так и не смог отвести от нее взгляда. От мягкой округлости груди. От заострившихся кончиков сосков, плотно прижатых к темному шелку. — Но это начало нашего соглашения. А что касается меня, то я ценю твое умение делать покупки.

— Спасибо. — Джина вышла на балкон и, облокотившись на парапет, взглянула на открывшийся передней вид. — Великолепно, правда?

- Да.

Но Адам смотрел не на залитый неоновыми огнями город или виднеющиеся вдали горы, а на нее. Он сделал еще один глоток шампанского надеясь, что ледяной холод остудит его кровь. Ничего подобного.

— Я благодарна тебе, что ты помог моим родителям попасть сюда.

Он пожал плечами. Ему ничего не стоило привезти сюда Терезу и Сэла, но он нисколько не был огорчен их отъездом. Весь день Тереза посылала ему негодующие взгляды.

— Мне казалось, для тебя важно, чтобы они были рядом.

— Но ты не пригласил своих братьев.

Он прислонился к каменному парапету.

— Я думаю, в нашем случае было бы не очень уместно устраивать шикарную свадьбу с огромным количеством гостей.

— Ты прав. Чем проще, тем лучше. Но они хотя бы знают?

— Да. Эсперанца сказала им.

— И как они к этому отнеслись? — улыбнулась она.

— Вполне нормально, — солгал он. — Я только что разговаривал с Трэвисом.

Прохладный ветер потянул с гор, и Джина поежилась.

— Ты замерзла?

— Немного.

Адам подошел к ней. Совсем короткий путь, но Адам чувствовал, как если бы каждый его шаг был измерен. Он почти готов был расторгнуть их сделку. Потом пути назад уже не будет. И если он проснется завтра, сожалея о том, что сделал ночью, ему так и придется жить с этим.

Впрочем, у него был немалый опыт по этой части. Можно сказать, он привык жить в реальности, которая его не очень-то устраивала.

— Иди сюда.

Адам обнял ее, притянув к себе спиной. Искра проскочила между ними, наполняя жаром его тело. Он сжал зубы, чтобы вернуть себе самообладание. Ему следует помнить только об их сделке.

— Адам, — ее голос был так тих, что он едва услышал его. — Это была моя идея, но я почему-то не знаю, что делать дальше.

— Мы сделаем то, что и запланировали. Ребенка.

Она снова поежилась и крепче прижалась к нему.

— Верно. В этом, собственно, вся суть. Поэтому, — она подняла к нему свое лицо, — не будем терять времени.

И, поднявшись на цыпочки, она поцеловала его в губы. Мягкое, почти нерешительное прикосновение ее рта заставило что-то вспыхнуть внутри него ярче, чем все неоновые огни ночного города.

Последние пять лет Адам провел один, запрятав подальше все свои желания и потребности. Сейчас же он не видел причин, чтобы отступать. Обхватив руками за талию, он с силой прижал Джину к себе, чувствуя, как переливается в него се тепло. Она выдохнула со стоном, и дрожь пробежала по его телу.

Снова и снова язык Адама переплетался с ее языком, вбирая в себя все то, что она могла ему дать. Его руки скользили по бокам Джины, опускаясь все ниже и вновь поднимаясь, чтобы зарыться в густую массу волос, падающую на спину девушки, как пушистое темное покрывало.

Запах Джины наполнял его. Ее вкус воспламенял. И тело просто жаждало почувствовать ее под собой.

Он оторвался от ее губ, словно утопающий, борющийся за последний глоток воздуха. Откинув назад голову. Джина смотрела в ночное небо, в то время как губы Адама двигались по ее шее, целуя, нежно покусывая, пробуя на вкус. Она была перед ним словно блюдо с изысканными яствами перед изголодавшимся мужчиной.

Джина чувствовала себя желанной.

Если бы она могла почувствовать себя еще и любимой!

Но как только эта мысль промелькнула в ее голове, Джина тут же отмахнулась от нее. Сейчас ей было достаточно и того, что она сама любила. Завтра она, возможно, начнет сомневаться в правильности своего решения, но это будет завтра, а сейчас...

Адам подхватил ее на руки, и, заглянув в его темные-темные глаза, она улыбнулась ему. Но ни искорки теплоты не отразилось в его взгляде.

Только желание.

И ничего больше.

Не надо ей обманывать себя. Не надо притворяться, что это настоящий брак. Иначе потом будет очень больно.

Но в эту минуту Джина не собиралась держать при себе эти мысли. Она закроет их в самом далеком уголке своего сердца и не позволит сомнениям и страхам испортить ночь, которую ждала всю свою жизнь.