Глава 11 ПОД ДЕЙСТВИЕМ РОМА

Много славных дел числил за собой капитан Сажесс с того дня, как тридцать лет тому назад дезертировал с французского корабля и поселился в Сен-Пьере. Забрасывая Гаспара вопросами, он не забывал рассказывать о себе. Когда капитан удовлетворил свое любопытство, не слишком-то сильное, относительно Гаспара и его приключений, то вернулся к собственным делам и стал беседовать со спасенным, точно со старым другом.

Гаспар почти засыпал от усталости и словно сквозь сон слушал болтовню Сажесса. Тот избегал называть имена, даты, бросая небрежно такие неопределенные фразы, как: «Это был островок на пятьдесят миль не то к северу, не то к югу от подводной скалы, но не все ли это равно?» или: «Назовем ее Гонориной, правда, она звалась не так, но все же я расскажу, как она разыграла Пьера Сажесса, и как затем Пьер Сажесс разыграл ее».

Вдруг мозг Гаспара, усыпленный было действием спиртного, прояснился, восприятие обострилось. Он испытывал блаженство после двух стаканов крепкого рома и гаванской сигары, которой угостил его капитан. Каюта уже казалась ему чуть ли не дворцом, Сажесс — величайшим из людей, а он, Гаспар Кадильяк, парнем, ни в чем не уступающим капитану.

— И заметьте, — продолжал между тем Сажесс, наполняя стакан Гаспара, — она оказалась в моих руках, потому что, черт возьми, я запомнил те два словечка, которые она шепнула в тот вечер штурману «Байоннесс». Они полагали, что я пьян, но я никогда не напиваюсь пьяным, и у меня ничего не вылетает из головы.

— Точно так же и я, — заявил Гаспар.

В его уме всплыло воспоминание об Анизетте и Ивесе, и он стукнул кулаком по столу.

— Я тоже расправился с кем следовало. Нет, я никогда не забываю. Вот послушайте-ка…

Но Сажесс уже перешел к другому рассказу, на этот раз о денежной операции. Гаспар раскачивался на стуле, глаза его были воспалены. С сигарой во рту, опершись кулаками о стол, он был преисполнен сознанием собственного величия, но к этому примешивалось какое-то раздражение. Гаспар смутно вспоминал о том, как его обошли, как предпочли ему другого, и всему виной был этот проклятый Ивес.

— …И это стоило семь тысяч американских золотых долларов, — говорил Сажесс.

Тут Гаспар, вытащив сумку с золотыми монетами, с такой силой швырнул ее на стол, что они покатились.

— Посмотрите на эту штуку! — заорал Гаспар. — Как по-вашему, разве не стоило из-за этого пырнуть кое-кого ножом?

Сажесс замолчал на полуслове, уставился на золото и окинул Гаспара подозрительным взглядом. Затем он протянул руку за монетой.

— Вот как? Вы убили его? Но где он раздобыл золото? Уж не обокрал ли он какой-нибудь музей?

Гаспар кивнул с важным видом.

— Вы попали как раз в точку. Он обокрал одну из таких сокровищниц на острове и не пожелал делиться.

— Ага, — произнес Сажесс. — Значит, вы убили его на острове? Ну-ну, да вы парень в моем вкусе! Скажите, пожалуйста, а вашего товарища, вы говорите, звали?..

— Ивес.

…Гаспар был совсем пьян. Он навалился на стол, уронив голову.

— Ивес… А какова была его профессия? — продолжал капитан.

— Кочегар.

— Так… Но он ведь и еще как-нибудь звался. Ивес — имя, а фамилия?

— Кто? Что? — пробурчал Гаспар, делая попытку приподняться.

Сажесс повторил свой вопрос, но провансалец уже спал. Голова его покоилась на столе, правая рука сжимала сумку с монетами.

Некоторое время Сажесс презрительно смотрел на него, затем подошел к двери и крикнул:

— Жюль!

В дверях показался босой рослый негр с обнаженной грудью и великолепной шевелюрой.

Сажесс указал на Гаспара. Жюль, ухмыляясь, взвалил его на себя. Вдвоем с капитаном они отнесли провансальца в каморку у штирборта. Уложив Гаспара на койку, Сажесс положил на пол сумку с золотом и захлопнул дверь.

В своей каюте капитан достал карту, разложил ее на столе и задумался. Гаспар сказал, что вышел в море утром. Если это правда, то единственным островом, от которого он отплыл, мог быть только вот этот крошечный кусочек суши, окруженный рифами с севера, юга и востока.

Сажесс знал воды Атлантического океана близ Багамских островов как свои пять пальцев. Даже без карты он мог с уверенностью сказать, что существует один лишь островок в этих краях, отплыв от которого, лодка в течение одного дня достигла бы точки, где была подобрана «Красавицей из Арля». Сажессу был знаком этот остров, который он не раз рассматривал в подзорную трубу: на его берегу росли семь пальм.

Капитан вытащил из ящика перо и чернильницу, поставил маленький крестик на том месте, где был островок, убрал все со стола и вышел на палубу.

Взошла луна. Отблески ее играли на волнах, как солнечные зайчики, к горизонту по воде тянулась прерывистая лунная дорожка. Ветер усилился, и в ночной тишине отчетливо слышались звяканье рулевой цепи, всплески волн у носа судна, скрип канатов и блоков. Казалось, что судно разговаривает с морем.

Загрузка...