Корона во тьме

IV

Сатана воистину рыскал по Шотландии, и не далее как в палатах и коридорах Эдинбургского замка. Король Александр был мертв. Его тело истлевало под холодными серыми плитами аббатства, его всевластие кончилось, и в разных концах замка знатные люди держали советы, составляя планы и заговоры. Прежние дружества умирали, новые союзы заключались, старые предавались, ибо могущественные бароны, придворные и высшие чиновники почуяли возможность обрести власть, влияние и богатство теперь, когда трон пустует, а бесспорного престолонаследника нет. Александр держал их в узде, усмиряя и сдерживая, но теперь знать опьянела от чувства власти и свободы.

В своих покоях лорд Брюс не скрывал этих чувств, но, будучи человеком дела, он твердо знал, что власть нужно взять и обладать ею. Он сидел, крепко сжимая в руках кружку с элем, и смотрел в окно на сгущающуюся тьму. Король мертв. И слава богу, что мертв, думал Брюс. Прелюбодей, распутник! Отличный воин, однако Брюсы — не хуже, и прав на трон у них не меньше, чем у Александра, а теперь трон опустел. Брюс пошевелился и плотнее закутался в плащ. Будет смута, подумал Брюс, и она должна выявить сильнейшего. Человека, способного править железной рукой, способного удержать неукротимых северян, островных мореходов и богатых норманнских баронов на юге. Брюс был рад смерти Александра. И сознавал греховность этих мыслей, мелькающих у него в голове. Придется покаяться в них на исповеди, ибо даже помыслить о смерти короля уже есть измена. Некоторое время Брюс задавался вопросом: велика ли его вина, ибо не он ли желал смерти королю? Чуть не заплясал от радости, когда тело короля привезли из Кингорна? Подобным мыслям не след давать воли, ибо они вполне могут вызвать мстительный дух Александра из преисподней.

В других покоях другие люди — лорды и их приближенные — сидели, судили и рядили о том, что же будет дальше. Александр оставил наследницу, малолетнее дитя, принцессу, живущую при норвежском дворе. Но годится ли она в правители? А кто еще тогда — Комины? Бэллиолы? И, само собой разумеется, Эдуард Английский.

Об этих же именах размышлял и епископ Уишарт, канцлер Шотландии. Он сидел за своим письменным столом, закутавшись в просторный плащ, не замечая холодных сквозняков, дующих из-под двери и сквозь щели деревянных ставень на окне. Свечи в железных шандалах давали мало света, но полумрак и холод только помогали Уишарту думать, рассчитывать, планировать и строить хитрые ковы.

У него была единственная великая любовь — Шотландия. Ему было все равно, кто правит королевством, лишь бы этот правитель был силен, храбр и готов защищать страну от окружающих ее врагов. Уишарт был человек образованный. Он странствовал по Европе и видел, что там происходит. Великие короли — Филипп Французский и Эдуард Английский — строят государства, собирают народы. Там исправляются дороги, создаются армии, строятся замки, принимаются законы и устанавливается правосудие, а Шотландия по-прежнему остается сборищем племен. Только железная хватка, стальная рука безжалостного короля сможет держать их в узде и установить мир по всей стране.

В глубине души Уишарт оплакивал Александра. Нет, этот человек ему не нравился. Покойный король был развратник, вожделевший чужих жен, дочерей, сестер, подобно неуемному кобелю. Тем не менее Александр был силен. Теперь же он погиб, внезапно и таинственно. Уишарт беспокойно пошевелился. Стоит ли рассмотреть эту проблему? Видит Бог, многие желали смерти Александра. Брюсы, Комины, мужья, чьи жены были его любовницами. У всех были свои основания. Уишарт прищурил глаза и посмотрел на пламя свечи. О гибели Александра ходили слухи и пророчества задолго до того, как это случилось. Вспомнить хотя бы пир в этом самом замке за несколько месяцев до несчастья. Александр сидел в застолье в окружении своих любовниц и друзей, пил и ел. Уишарта там не было, но потом он слышал рассказы о том, что Александр внезапно посмотрел в зал, уронил кубок и побледнел от страха.

— Что такое, милорд? — спросили придворные.

Александр покачал головой и простер руку, указывая во тьму.

— Я вижу какого-то человека, — тихо ответил он. — Монаха. Человека в саване. Вы его не видите?

— Нет, милорд, — последовал ответ.

Александр, совершенно протрезвев, продолжал смотреть на видение, зримое лишь ему одному.

— Он предупреждает меня о скорой смерти, — спокойно заявил Александр. — Что меня скоро убьют!

Это видение испортило праздник и несколько недель угнетало короля, пока его природное добродушие и сила духа не изгнали его, как прочие наваждения, вызванные чрезмерной выпивкой.

Уишарт закусил губу. Он не верил в видения. Он не верил, что у Бога есть время вмешиваться в людские дрязги. Не был ли то какой-то световой фокус? Или кто-то вселил эту мысль в голову Александру? Были и другие таинственные происшествия. Пророчества Томаса Рифмача, или Томаса Лермонта, самозваного провидца, который заявлял, что в вещих снах он будто бы видит гибель Александра, и постоянно предупреждал короля об этом в своих четырехстрочных нескладных виршах. Уишарт фыркнул. Когда-нибудь его люди заберут господина Лермонта и подвергнут допросу. Пророк ли он? Или чернокнижник? Как бы то ни было, его пророчества о смерти Александра оказались ужасающе верными.

Уишарту показалось, что он стоит на развилке и обе тропы ведут во тьму. Налево — загадка смерти короля и поиски убийцы. Направо — еще более интригующая загадка: кто наследует Александру. Бароны поклялись поддерживать сторону внучки короля в Норвегии, но разве может трехлетняя девочка править Шотландией? Или это будет кто-то еще? Возможно, пустившись по одной из дорог, он, Уишарт, найдет то место, где они снова сходятся? Возможно, Александр не был убит, возможно, то был несчастный случай. Возможно, результат ревности — кому-то осточертело, что король соблазняет или преследует его жену. Да и другие поводы найдутся. Не устроил ли это убийство один из тех, кто притязает на трон?

Уишарт подумал об Эдуарде Английском, но потом отбросил эту мысль. Эдуард — во Франции. И нет никаких признаков того, что он вмешивается в шотландские дела, кроме того, что он послал сюда своего представителя Бенстеда и этого любознательного чиновника, Корбетта. Бенстед был на пиру, предшествовавшем смерти Александра, а Корбетт, как сообщили Уишарту его соглядатаи, послан не королем, но канцлером Англии, этой старой хитрой лисицей, Робертом Бернеллом. Уишарт велел внимательно следить за Корбеттом, но все говорило за то, что Корбетт не был официальным посланником Эдуарда. Уишарта это не встревожило, но удивило: что же там происходит, при английском дворе? Возможно, там возникли разногласия? Тем не менее епископ был твердо уверен, что покамест Англия не представляет угрозы.

Уишарт встал и прошел по темной комнате к окну, чтобы закрепить одну из створок деревянных ставней. Потом повернулся и стал греть руки над небольшой жаровней с углями. Французы, подумал он, совсем иное дело: их посланник, де Краон, уже бывал в Шотландии, строя заговоры и имея тайные сношения с этой змеей — вдовствующей королевой. Уишарт потер руки, хрустнул костяшками, пытаясь совладать с гневом. Ему никогда не нравилась королева Иоланда, надменная и капризная, сидевшая, как взаперти, в Кингорн-Мэноре и словно избегавшая короля. Утверждают, что Александр был опьянен ею, но и тут было что-то не так. Предполагалось, что она беременна, и возможно, Шотландия сможет все же получить наследника, но будет ли то принц, а не принцесса, и кто будет защищать его в предстоящие годы? Уишарт глубоко вздохнул. Кроме того, конечно же есть еще Брюсы, лорд Брюс, которому следовало бы уже подумать о душе, а не лезть в борьбу за власть, как молодому придворному, у которого вся жизнь впереди.

Мысли Уишарта вернулись вспять, к тому, что он слышал о роковой ночи и последнем пиршестве короля. Там присутствовал и Брюс, и посланцы английского и французского двора. Де Краон казался огорченным. Бесстрастный Бенстед ушел рано, а Брюс почти и не скрывал убийственной ненависти, загоравшейся в его глазах всякий раз, когда он ловил взгляд короля. Король поначалу был очень мрачен, а потом непонятным и неожиданным образом настроение его переменилось, он развеселился, много пил и хвастался, что еще до конца ночи будет с королевой, и действительно ускакал в ужасную бурю навстречу своей смерти на вершине мыса Кингорн. Поджидал ли его там кто-то? — подумал Уишарт. Нет. Никто из бывших в этом застолье не успел переправиться через Ферт-оф-Форт в такую непогоду, и от своих соглядатаев епископ знал, что в ту ночь Ферт пересек только король. В глубине души Уишарт был уверен, что короля убили, но не понимал, как, почему и кто. Старик беспокойно поежился, когда ветер, взвыв, налетел на замок, и пожалуй, согласился бы с Корбеттом, хотя они никогда не встречались: Сатана рыщет здесь и зло накапливается, как гной в глубокой ране.