Красные следы на белой коже

35. (Не)обоснованные страхи

Скинув в прихожей обувь, я прошла на кухню и в полной прострации уселась за стол. Пыль. Сколько же тут было пыли! Такое ощущение, что в доме не убирались с того самого дня, как мы с Хозяином ездили в тот злополучный тату-салон, будь он проклят! М-да… Бесцельно блуждающий взгляд остановился на холодильнике — нет, открывать я его точно не рискну! Даже думать не хочется, что там может твориться внутри.

Ладно, сейчас это не так уж важно. А важно совсем другое: что мне делать дальше? Немного поразмыслив, я отыскала в одном из кухонных шкафов карандаш и бумагу, набросала примерный план на ближайшие дни:

1. Найти паспорт.

2. Получить свои деньги.

3. Как-нибудь обезопасить себя от Бурого.

4.???

В целом весьма неплохо для начала.

Наступил вечер и дом постепенно погрузился во тьму. Включать свет я не рискнула: в темноте, конечно, жутковато, но показывать всем, что в доме снова кто-то живет, я не хочу раньше времени. Хотя бы до того момента, покуда я не найду паспорт, чтобы смочь доказать свое право тут находиться. Да и, вообще, инстинкты вовсю трубили тревогу, а им я привыкла доверять и они, как правило, меня не обманывали.

От мысли о том, что прямо сейчас кто-нибудь неведомый бродит по саду (и, возможно, даже заглядывает в окна), сердце в тревоге замерло. Я дверь-то хоть заперла, нет?

От этой мысли стало еще страшнее. Привычка сработала быстрее разума: ноги сами привели меня в нужную комнату. Именно в ту, что Хозяин когда-то оборудовал специально для меня. Одно из ее преимуществ: отличный замок, который вряд ли можно открыть просто так, за здорово живешь (конечно, если у тебя нет ключа). Так что, расслабься, тетя Паранойя — если кто-нибудь и впрямь захочет сюда прийти, ему прядется постараться, чтобы выцарапать меня отсюда.

Поразмыслив еще немного, я снова метнулась в кухню и прихватила оттуда самый большой, какой только смогла найти, нож. Все, теперь я вооружена и оч-чень опасна! Успокоенная тяжестью ножа в руке, я почувствовала себя уже гораздо смелее.

С тех пор как я отправилась в Клуб, комната ни капли не изменилась: все та же цепь у стены, та же кровать. Одеяло смято и лежит неопрятной кучей, а от подушки все еще веет легким, едва уловимым запахом парфюма.

Я закрыла глаза и зарылась лицом в знакомый запах. Если бы я могла еще хоть раз взглянуть в лицо Хозяина!.. Ощутить его руки на себе, услышать голос… Раньше я и не осознавала, что можно настолько “подсесть” на человека.

Я сама не заметила, как уснула. Прямо так — не раздеваясь и с подушкой в обнимку. Само собой разумеется, мне снился Хозяин. Ну а как иначе? Растревоженная его запахом, пребыванием в этом доме и всеми этими треволнениями, я ворочалась с боку на бок, стиснув зубы и чуть ли не мечась по огромной кровати. Во сне я раз за разом теряла Хозяина. Это странное чувство, какое бывает только во сне: передо мной маячила знакомая спина — Марк шел через лес, все увеличивая шаг, я же пыталась догнать его, в попытке остановить, поговорить, предупредить о чем-то… Шаг, шаг, еще шаг — я с трудом переставляла ноги, словно увязнув в киселе. Как бы я ни старалась, с каждой секундой Хозяин отдалялся от меня все сильнее. Еще мгновение, и он вовсе скрылся из вида, оставив меня одну.

− Гх-х… — я пробовала закричать, но из горла вырвался только сдавленный хрип, да и тот стих, затерявшись среди деревьев.

Теперь я смогла расслышать мерзкий, скрежещущий звук. Лес шумел, словно только и ждал момента, когда я останусь одна, желая схватить меня своими узловатыми лапами…

Икая и вздрагивая, я резко открыла глаза и села в кровати. Однако, звук так и не исчез, только стал чуть тише и без примеси шелеста листьев.

Приглушенное царапанье доносилось из коридора. Возможно, это слишком разыгравшееся воображение, но…

В ночной тишине отчетливо щелкнул замок, входная дверь отворилась. По коридору раздался звук шагов.

Пожалуй, мне стоило бы открыть окно и выбраться наружу, но я не сделала ни шага. Вместо этого, я нашарила рукоять ножа и крепок сжала. Дыхание участилось.

Незнакомец никуда не спешил: я слышала, как размеренно вышагивая, он обходит комнату за комнатой. Что ж, если это домушник, привлеченный пустующим богатеньким домом, то есть шанс, что он просто возьмет то, что ему необходимо и благополучно свалит.

Шаги раздались совсем близко. В любой момент грабитель может открыть дверь и войти сюда. От напряжения меня начало подташнивать. От страха казалось, что сердце заполнило собой всю грудную клетку и теперь от нехватки места, бьется где-то в горле.

Шаги стихли. Человек по ту сторону двери медлил, словно размышляя (или решаясь?), входить в последнюю неосмотренную комнату, оттягивая момент и доводя меня до панического ужаса.

Иди ты, иди дальше! Давай иди!

Ключ повернулся в замке и дверь открылась. Вспыхнул свет.

− Ян! — от облегчения подкосились ноги и я рухнула обратно на кровать. — Ну нельзя же так пугать, мать твою!

Не то чтобы я скучала или типа того, но все же я была рада его видеть. И, конечно, рада тому, что это не какой-нибудь бандит со зверской рожей и такими же намереньями. Помощь Яна для меня может стать неоценимой — особенно когда наступит утро и мне понадобится найти тайничок Тихомирова с моим паспортом внутри.

Взгляд Яна остановился на мне. Свитч немного щурился от яркого света (да и у меня, признаться, глаза чуток слезились).

− Дай сюда, − Ян кивком указал на нож.

Резкий шаг навстречу инстинктивно заставил меня шарахнуться. Ласточкой слетав с кровати, я замерла у дальней стены. Что-то в Яне мне не нравилось. Нет, конечно, он всегда был засранцем, но сегодня ощущалось что-то прямо сверхмерзкое.

От Яна веяло угрозой.

− А какого, прости, фига, ты, вообще, тут забыл? Да еще и ночью?

Уголки губ Яна тронула легкая улыбка. Вот только от нее, почему-то меня словно мороз по коже продрал.

− Ты идиотка. Даже вот эта деревяшка — Ян постучал по двери, − умнее тебя. Ладно, забудь. Я уже упустил момент.

И почему только после его сомнений в моих умственных способностях я начала более-менее догадываться, что, пожалуй, лучше бы я встретилась с целой бандой грабителей, чем с одним Яном?

− Уходи. Это мой дом теперь.

Словно всерьез готовясь драться, я выставила лезвие перед собой. Все-таки, хорошо, что я догадалась прихватить его вчера!

− Ой, да не смотри ты на меня так, − Ян улыбнулся еще шире. Он видел мой страх и теперь вовсю наслаждался им.

Прямо как в старые добрые (ага, если бы), времена.

− Я сейчас закричу!

− Кричи.

Я открыла рот, как рыба, посмотрела на Яна и вновь закрыла. Даже при огромном желании, я не смогла бы закричать: инстинкт подчинения, так долго и тщательно вырабатываемый сначала Хозяином, а затем, клубными порядками, железными когтями взял меня за горло, не позволяя вырваться наружу ни звуку.

Выход был один: бежать.

Маленький, совсем незаметный шажок влево и с Яна сразу слетела все напускная веселость. С невозможным для его туши проворством, он метнулся мне наперерез и схватил за плечо, увлекая вниз, заламывая при этом вторую руку за спину.

− Мне кажется, ты обронила что-то, − промурлыкал Ян. Не отпуская моего запястья, он наклонился за ножом. — Я ненавижу причинять людям боль, но… здесь тебе и место! Поклоняйся мне, стоя на коленях! Хотя, нет, я пошутил. Я обожаю причинять людям боль.

− С-сука, − ощущение было, словно мне сейчас оторвут руку, и она навсегда останется в лапах у Яна, − ты там кукухой, часом, не поехал?

Фраза по задумке должна была выйти саркастичной и ядовитой, но получилась скорее, жалобной.

− Не скули. А то, − Ян фыркнул, − присоединишься к своему хозяину раньше времени. А у меня на тебя планы.

Так. Собраться. Надо собраться и побороть этот гребанный инстинкт подчинения, прекратить, в конце концов, слушать этого урода, как завороженная! Что там говорят в таких случаях? Не вступать в диалог с преступником? А если уже вступил?

Да и что я, блин, могу сделать в нынешнем положении?! Этот гад гораздо, гораздо сильнее меня, это ежику понятно!

Ян сильнее сдавил мне плечо. Правой щекой я почувствовала горячее, прерывистое дыхание. Острие ножа скользнуло по моим лопаткам. Я дернулась, инстинктивно подаваясь вперед. Ян шумно выдохнул.

− У тебя красивая кожа. Она меня всегда нравилась. Жаль, что придется ее порезать.

Замаха я не увидела, только на самой границе взгляда мелькнуло, бликуя, лезвие. Спину ожгло болью. По пояснице наперегонки покатились щекочущие теплые капли.

− Ян, ты… Говнюк, это же кровь! Какого хрена ты делаешь вообще?! Я больше не чья-то собственность!

− Я знаю, знаю, хорошая моя, − Ян добавил в голос чуток теплоты. Той самой, с которой он обращался ко мне при самой первой встрече. — Да, кровь. Я, по-твоему, хотел добиться чего-то другого?

По лопаткам прошелся влажный язык, слизывая выступающие на коже кровавые капли. А спустя еще секунду спина взорвалась новой порцией боли.