Красный павильон

Глава 18

После того, как судья Ди выпил несколько чашек чая, старый клерк вошел и сообщил, что паланкин губернатора прибыл на передний двор. Судья поднялся и пошел встретить Фенга и Нефритовое Кольцо.

— Я извиняюсь за то, что беспокою вас столь поздно! — живо обратился он к посетителям. — Я снова получил новые сведения. Я полагаю, что обсуждение этого значительно упростит проблему, требующую решения.

Он провел их в гостиную и настоял на том, чтобы Нефритовое Кольцо тоже села за стол. Лицо Фенг Дэя было как обычно непроницаемым, но в больших глазах его дочери было беспокойство. Судья Ди сам налил чай гостям, затем он спросил Фенга:

— Вы слышали, что сегодня днем на двоих ваших людей напала банда разбойников?

— Слышал, господин. Нападение было организовано бандитами с той стороны реки, как месть за трех из их шайки, которые были убиты моими доверенными служителями во время последнего налета. Я глубоко сожалею, что помощник Вашей Чести тоже подвергся нападению.

— Ему все равно, он привык к подобным потасовкам. Они ему даже нравятся.

Повернувшись к девушке, он спросил:

— Не могли бы вы мне сказать, чтобы уж все выяснить, как вы вошли в эту комнату той ночью?

Она быстро взглянула на закрытую дверь веранды.

— Я покажу вам, — сказала она, поднимаясь.

Когда она направилась к двери, судья встал и взял ее за руку.

— Не беспокойтесь! — сказал он. — Я думаю, вы помните и так. Поскольку вы шли через парк, я полагаю, что вы вошли на веранду по широким ступеням в ее середине?

— Да, — ответила девушка и прикусила губу, когда увидела, что лицо ее отца внезапно побледнело.

— Так я и думал! — строго сказал судья Ди. — Давайте прекратим эту комедию! Единственные ступени, которые ведут к веранде, это с правой и левой стороны. Вы здесь никогда не были, девушка. Сегодня днем, когда я начал допрашивать вашего отца, вы воспользовались тем, что я открыто сказал, что академик хотел завладеть вами, и что вашего отца видели здесь в ту ночь, когда академик умер. Вы очень умны; вы тут же сочинили сказку о том, что академик пытался вас изнасиловать здесь, и что вы убили его; и все это только потому, что вы думали, что эта история спасет вашего отца.

Видя, что покрасневшая девушка готова была расплакаться, он продолжал более мягким голосом:

— Конечно, ваша история была частично правдивой. Академик действительно пытался изнасиловать вас, Но не три дня назад и не здесь, не в этой гостиной. Это все случилось десять дней тому назад на борту джонки. Синяки, которые вы мне так любезно показали, поблекли, они едва ли могли быть недавнего происхождения. Ваше описание борьбы с мужчиной было также неубедительным. Если сильный мужчина видит, что девушка нападает на него, быстро схватив кинжал, — он, безусловно, попытается вырвать у нее это оружие, а не будет продолжать обнимать ее, кинжал и все прочее. И вы забыли также, что порезана была правая вена на шее. Это говорит скорее о самоубийстве, нежели чем об убийстве. Но если не учитывать эти просчеты, вы сочинили изрядную историю, должен вам признаться!

Нефритовое Кольцо разрыдалась. Фенг посмотрел на нее с беспокойством, затем сказал уставшим голосом:

— Это я во всем виноват, Ваша Честь. Она только пыталась помочь мне. Когда вы, казалось, поверили в ее историю, я не мог набраться смелости сказать вам всю правду. Я не убивал этого негодяя академика, но я понимаю, что меня будут судить за его убийство. Так как я действительно был в Красном павильоне в ту ночь, я…

— Нет, — перебил судья, — вас не будут судить за его убийство. У меня есть доказательство, что академик действительно покончил с собой. То, что вы увидели его уже мертвым, подчеркивает тот факт, что он сам убил себя. Я предполагаю, что вы пришли сюда той ночью, чтобы попросить у него объяснения по поводу его заговора с антикваром против вас?

— Да, Ваша Честь. Мои люди сообщили мне, что Вен Ян должен был подкинуть в мой дом шкатулку с большой суммой денег. Затем академик сообщил бы местным властям, что я предъявил неверные налоговые декларации. Когда я буду отрицать это, деньги будут найдены в моем доме. Поэтому, по моему мнению…

— Почему вы мне немедленно не сообщили об этом заговоре? — резко спросил судья Ди.

Фенг выглядел смущенным. После некоторого колебания он ответил:

— На Острове мы все очень связаны друг с другом, господин. И нашей традицией было улаживать все ссоры между собой самим, мы находим… неудобным беспокоить посторонних людей нашей местной враждой. Может быть, это не верно, но мы…

— Это, безусловно, неверно! — сварливо перебил судья. — Продолжайте ваш рассказ!

— Когда мои люди сообщили мне план Вен Яна против меня, Ваша Честь, я решил пойти к академику. Я хотел открыто спросить его, что он, сын выдающегося человека, которого я знал очень хорошо, имеет в виду, принимая участие в подлом заговоре против меня. В то же время я хотел призвать его к ответу по поводу его нападения на мою дочь на джонке. Однако, по дороге сюда я встретил Вен Яна в парке. Было очень странно, так или иначе эта встреча напомнила мне другую ночь тридцать лет назад, когда я встретил Вена по дороге сюда. Я шел, чтобы увидеть Тао Квэнга. Я сказал Вену, что его предательские планы мне известны, и что я собираюсь поговорить об этом с академиком. Вен Ян рассыпался в извинениях. Он признал, что в момент слабости он обсуждал с академиком план о вытеснении меня с моего поста. Поскольку академик явно срочно нуждался в деньгах, он сначала согласился. Но затем он, по той или иной причине, передумал и сказал Вену, что план рухнул. Вен настоял на том, чтобы я пошел и поговорил с академиком. Он бы подтвердил его слова.

Когда я вошел к нему в комнату, я увидел, что мое смутное предчувствие было правильным, — продолжал он, — академик сидел здесь, откинувшись на стуле, мертвый. Знал ли об этом Вен, хотел ли, чтобы меня застали с мертвым телом и обвинили в убийстве? Тридцать лет назад я подозревал Вена в подобном плане, а именно: он хотел, чтобы меня обвинили в убийстве Тао Квэнга. Затем я вспомнил, как то старое убийство было инсценировано как самоубийство и решил применить такой же трюк. Остальное было в точности так, как я рассказал Вашей Чести сегодня днем. Когда было установлено, что академик убил себя из-за неразделенной любви к Осенней Луне, я рассказал моей дочери все. Это заставило ее решиться на импульсивную попытку скрыть мои тайные действия с умершим, — он откашлялся и продолжал печально, — не хватает слов, чтобы выразить, как я сожалею обо всем этом, Ваша Честь. Никогда в жизни я не чувствовал такой стыд за себя, когда я вынужден был поддержать ошибочную версию перед Вашей Честью относительно последних записей академика. Я действительно…

— Я не обращаю внимания, когда из меня делают дурака, — сухо заметил судья Ди. — Я привык к этому, подобное со мной случается нередко. Однако, к счастью, я обычно обнаруживаю это, пока еще не поздно. Дело в том, что последние записи академика действительно относятся к Осенней Луне. Но он не убивал себя из-за нее.

Судья откинулся в кресле. Поглаживая свою длинную черную бороду, он продолжал медленно:

— Академик был человек большого таланта, но по натуре холодный и расчетливый. Успех пришел к нему слишком скоро, он просто свалился ему на голову. Он стал академиком и хотел взлететь еще выше и быстрее. Но для этого ему нужно было много денег, а у него их не было, так как имущество семьи уменьшилось из-за плохих урожаев и безрассудных спекуляций. Поэтому он разработал вместе с вашим старым врагом Вен Яном план доступа к потрясающему богатству Райского Острова. Десять дней назад он, властный и уверенный в себе, приехал сюда осуществить этот план. Когда он увидел вашу дочь той ночью на джонке, его глупая гордость была задета ее отказом, и он попытался изнасиловать ее. Когда антиквар пришел встретить его на причал, он все еще был раздражен ее резким отказом и приказал Вену помочь ему завладеть вашей дочерью, напоминая ему, что скоро вы будете арестованы и отправлены в столицу по обвинению в неуплате налогов. Вен тогда осмелел и предложил, как он может заставить вашу дочь одарить его своим расположением. Этот подлый антиквар увидел здесь и для себя возможность нанести вам личный удар.

Судья Ди сделал маленький глоток чая. Он продолжал:

— Однако, после приезда сюда, академик был так занят, развлекаясь с Гвоздикой, Цветом Пиона и другими красавицами, что он совсем забыл о вашей дочери. Но не о плане отстранить вас. Он встретил за игральным столом молодого человека, которого, как он думал, сможет использовать, чтобы подкинуть деньги в ваш дом.

Затем, двадцать пятого числа, в день своей смерти академик сделал для себя открытие, или думал, что сделал открытие, которое изменило для него все. Он выкупил трех куртизанок, с которыми он спал, и отправил своих хорошеньких спутниц домой, обратно в столицу. Ибо он решил положить конец своей жизни. Вечером, прежде чем привести в исполнение свой план, он отправился в павильон Королевы Цветов на последнюю встречу с ней.

Так как они оба мертвы, мы никогда не узнаем, какие именно у них были отношения. Согласно тому, что я слышал, однако, академик приглашал ее на свои приемы, чтобы придать им очарование, но он никогда не обхаживал ее, не стараясь переспать с ней. И, может быть, именно поэтому она стала для него в его последние часы жизни символом всех земных наслаждений, от которых он собирался отречься. Пребывая в ностальгическом настроении воспоминаний о прошлом, он передал ей письмо к своему отцу, которое она забыла передать. Она не пыталась сделать его своим любовником, может быть потому, что ее интуиция подсказывала ей, что у него такой же холодный, крайне эгоистичный характер, как и у нее. Он, безусловно, никогда не выражал готовность выкупить ее.

— Никогда не хотел выкупить ее? Но это же абсурд, господин! — воскликнул Фенг, — Она сама так сказала!

— Сказала. Но это было ложью. Когда она услышала, что он убил себя и оставил несколько записей, относящихся к ней, она подумала, что это отличный шанс для укрепления ее репутации в мире «Цветов и ив». Она смело заявила, что она отказалась от лестного предложения этого знаменитого молодого ученого.

— Она нарушила неписаный кодекс элегантной жизни! — вспыхнул со злостью Фенг. — Ее имя будет вычеркнуто из списка Королев Цветов.

— Она не была лучше, чем она должна была быть, — сухо заметил судья Ди, — но это ваше ремесло сделало ее такой. Есть и другая причина не говорить о ней грубо — это то, что она умерла самой ужасной смертью. — Судья бросил быстрый взгляд на закрытую дверь веранды. Он провел рукой по лицу. Затем он устремил свой проницательный взгляд на двух гостей и продолжил:

— Вы, Фенг, исказили свидетельства, касающиеся самоубийства. А вы, Нефритовое Кольцо, сообщили мне ряд ложных фактов. Однако, к счастью для вас, вы оба лгали мне во время неофициальной беседы, вы не дали ваших ложных показаний в письменном виде с вашими подписями и отпечатками пальцев. А также я не забыл, что, когда вы, Фенг, клялись мне, что говорите чистую правду, вы многозначительно сказали, что эта клятва относится к вашему рассказу о том, что случилось тридцать лет назад. Да, закон определяет высшую цель правосудия как возможно большее возмещение ущерба, нанесенного преступлением. А попытка изнасиловать является весьма серьезным преступлением. Поэтому я забуду об ошибках, которые совершили вы и ваша дочь, а сейчас я должен зарегистрировать смерть академика как самоубийство, мотивом которого, якобы, явилась неразделенная любовь. Нет смысла портить репутацию, которую оставила после себя здесь несчастная Королева Цветов, поэтому вы не будете упоминать о ее обмане и не будете вычеркивать из списка ее имя.

Что же касается антиквара Вен Яна, он виновен в подстрекательстве к злобному заговору. Но он делал это так нерешительно, что его бесстыжие планы рухнули еще до того, как он осмелился привести их в исполнение. Он, вероятно, никогда не совершал какого-нибудь настоящего преступления — у него был слабый характер, и ему нужна была смелость, чтобы привести свои трусливые закулисные интриги в действие. Я приму соответствующие меры, чтобы раз и навсегда помешать Вену строить козни против вас и плохо обращаться с беззащитными девушками. Два тяжелых преступления были совершены здесь, в Красном павильоне. Однако, так как ни вы, ни ваша дочь, впрочем, и ни Вен Ян, не участвовали в них, я не буду обсуждать эти темные дела. Это все, что я хотел вам сказать.

Фенг поднялся и встал на колени перед судьей Ди, его дочь последовала его примеру. Они стали выражать ему благодарность за его снисходительность, но судья прервал их с нетерпением. Он поднял их и сказал:

— Я неодобрительно отношусь к Райскому Острову и ко всему тому, что здесь происходит. Но я понимаю, что в какой-то степени подобные э-э-э… курорты — неизбежное зло. А добропорядочный губернатор, которым являетесь вы, ручается, что, по крайней мере, это зло контролируется. Вы можете идти.

При прощании Фенг спросил немного неуверенно:

— Полагаю, было бы слишком бесцеремонно спрашивать вас, господин, о каких двух тяжких преступлениях упоминала Ваша Честь?

Судья обдумывал этот вопрос некоторое время. Затем он ответил:

— Не бесцеремонно, нет. В конце концов, вы здесь губернатор, вы имеете право знать. Это пока преждевременно, так как моя версия еще не подтверждена. Как только я добуду это доказательство, я дам вам знать.

Фенг и его дочь сделали почтительный поклон и вышли.