Глава двенадцатая Зев

Доблестному приходилось кричать, как никогда в жизни, когда к проблемам с глухотой Мервина добавился глухой рев воды. Туман окутывал лицо холодной сыростью. Утесы, тянувшиеся по краям долины, становились все более высокими, а земля впереди резко пошла под уклон. Дальше каньон становился глубже, изгибаясь так, что определить его протяженность было проблематично. Он не расширялся, но теперь заключал в себе реку — темный поток, вытекавший из-за поворота и вскоре рассыпавшийся белой пеной, исчезая в яме прямо у ног Доблестного. Неудивительно, что оттуда ничего не всплывает! Все, упавшее в дыру, разлетается вдребезги, ударяясь о камни внизу.

— До дома недалеко, — прокричал Мервин. — Можешь посмотреть на него, оставаясь незамеченным. Пошли, я покажу.

Не дожидаясь ответа, он подтолкнул старую Ромашку вниз по склону и скрылся из виду. Скакун Доблестного отказывался совершать самоубийство. Он упирался, пятился назад и мотал головой. К пущей ярости Варта, Изумруд легко убедила свою лошадь последовать за старым лесником и вскоре также исчезла.

— Ты, — процедил сквозь зубы Доблестный, — пойдешь туда, даже если мне придется тебя тащить. По кусочкам!

Он достал Ловкость. Рапира могла быть прекрасным кнутом для верховой езды. Она была гибкой, а её края не были заточены. В этом случае юноше даже не пришлось её использовать. Он лишь продемонстрировал свист, который производило оружие, и Снегирь, всхрапнув, сдался, согласившись последовать дальше.

Вперед тянулась нечто вроде тропки, скользкой, заросшей мхом и перепутанными папоротниками. Сначала она сворачивала на север, уводя вниз по крутому склону к самой стене каньона, а потом становилась еще круче, убегая к голому уступу и ужасной пасти Зева. Хуже всего стало, когда тропка привела его к кромке воды и порогам. Холодные брызги заливали глаза. Как его собственные, так и Снегиря. Страшный рев эхом отдавался от стен, и Доблестному стало казаться, что этот шум вот-вот разорвет череп. Сейчас тропа не слишком-то походила на дорогу — просто участок скалы. Чистой, вылизанной водами реки. На пути встречались спутанные коряги, которые мешали проходу. Слева от юноши тянулась отполированная каменная стена, изрезанная фантастическими столбами и нишами. По другую сторону занавеса белой пеной в пустоту летела вода.

Почему он покинул Айронхолл? Почему он не остался менестрелем?

К несчастью, Изумруд остановилась, преграждая ему путь. Старый Мервин миновал это ужасное место и ждал их впереди. Сейчас он находился заметно выше, чем они сами. Рядом с ним река падала вниз, кружась и танцуя на камнях, оставляя на скалах обрывки белой пены, кружась в темных водоворотах. За спиною Доблестного поток исчезал... Лошадь юноши дрожала еще сильнее, чем он.

Скверное место для бесед.

Изумруд осмотрелась, широко распахнув глаза. Она что-то крикнула. Он видел, как двигались её губы, но ничего не слышал. Он закричал, чтобы объяснить ей. Она поняла и вытащила правую ногу из стремени, словно собираясь спешиться.

— Не надо! — заорал Доблестный. — Ты больная!

Не место для подобных глупостей. Животные были близки к тому, чтобы удариться в панику. Стоит только копыту поскользнуться на мокрых камнях — Зеву достанется сразу две, если не четыре, жертвы. К счастью, Изумруд все поняла вовремя и позволила лошади подняться по склону, прочь от этого безумия.

***

Тропа шла вверх по реке, все еще слишком узкая для двух лошадей. Шум водопада постепенно затихал за их спинами. Дорога поднялась выше уровня воды и, когда они миновали изгиб каньона, перед их глазами предстала широкая равнина, лишенная нормальных деревьев. Вокруг торчали лишь кусты да низкорослые саженцы. Мервин остановился, указывая своей костлявой рукой на холм, стоящий на некотором отдалении. Со стороны реки он обрывался скалой, однако остальные склоны были довольно пологими. На гребне виднелся дом.

— Смейли Холл, — объяснил он без особой надобности, а затем нахмурился, глядя на Изумруд. — Что с тобой, девушка? Что за дурацкие шутки?

— Там что-то есть, — сказала она, обращаясь к Доблестному. — Я не вижу, что именно, но точно знаю, что оно там. Я хочу вернуться.

Соскользнув с лошади, она завязала узды вокруг молодого деревца и бросилась обратно. Старик просто сидел верхом, выглядя озадаченным. Однако Доблестный рванул следом.

— На что это похоже?

— Магия, конечно. Не знаю, на что. Я никогда не видела подобного раньше.

Наступала ночь. Путь, по которому они прошли, с этой стороны был едва заметен среди кустов. Он казался узким уступом, тянувшимся по краю Зева, а потом терявшимся в беспорядке скал между основанием утеса и убегавшими во тьму порогами. Трудно было понять, где точно останавливалась Изумруд. Но там было нечто, подвешенное под навесом. Наполовину заметное, наполовину запрятанное в поток.

Надеясь лучше разглядеть предмет, Доблестный шагнул на плоский камень. Затем перепрыгнул на следующий... и на следующий... а затем — на небольшой островок в центре потока, с обеих сторон окруженный бегущей водой. Изумруд шла за ним, пытаясь нагнать, но отставая снова. Он ухватился. Она ухватилась. Прежде, чем снова восстановить равновесие, они на долгое и ужасное мгновение замерли, находясь в смертельной опасности. Юноша заставил свое сердце вернуться на надлежащее место.

Девушка прижала губы к его уху и закричала:

— Спасибо!

Доблестный хотел ответить какой-нибудь шуткой, но не смог ничего придумать, а потому просто указал. Теперь они могли хорошо рассмотреть предмет. Только брызги по-прежнему летели им в глаза.

— Это тело! — прокричала Изумруд.

Он кивнул. Это вполне могло быть тело. А если это так, том он был совершенно, полностью уверен в то, что хозяин тела мертв. Юноша был бы очень удивлен, окажись это не пропавший Рис. Было бы ужасно, увидь старик своего внука в таком положении. Здравый смысл подсказывал оставить все как есть и вернуться в Уотерби, а в первой половине дня привести сюда людей. С другой стороны, если вода ночью поднимется, река наверняка унесет этот труп и его больше невозможно будет найти. Если бы Изумруд не ощутила магию, они могли бы просто проехать мимо этого места. Почему бы этой магии не быть связанной с трупом?

Он вспомнил, что на седле у Мервина висела веревка.

***

Сидя верхом на лошади старый лесник казался моложе своих лет. Спустившись, он снова стал маленьким, хрупким и горбатым. Тем не менее, с его головой все было в порядке. Мрачное выражение, застывшее на его лице, говорило, что он догадывался об их находке.

— Я думаю, что это тело, дедушка, — сказал Доблестный. — Мы не сможем туда дотянуться, но с веревкой сможем закрепить труп, чтобы вода не унесла его.

Старик повернулся к лошади.

— Ни один лесник не ходит без веревки, парень.

Очень жаль. Кто-то должен был заняться этой смертельной акробатикой, и Доблестный уже догадывался, на кого падет эта ноша. Он был искусным жонглером и трюкачом, но никогда прежде ему не приходилось выступать на платформе зависшей над гигантской канализацией.

— Я пойду, когда наступит темнота, — сказал он Изумруд. — Так что, можешь вернуться на уступ, прежде, чем стемнеет. Я не намерен сгинуть в этой яме, но, если вдруг подобное случится, кто-то из нас должен вернуться, чтобы доложить обо всем. Мне будет не помочь. Так что никаких героических жестов! Ты возвращаешься в Уотерби и ждешь Змея. Ясно?

Она пристально посмотрела на него.

— Да, сир Доблестный.

Он не доверял девушке, когда она называла его подобным образом.

— Обещаешь?

— Разве вы не отдали мне приказ, сир?

— Отдал.

— Тогда почему просишь меня об обещании?

Он никогда не поймет девушек.

***

Он отдал ей свой меч и поручил хранить его. Он сложил на Снегиря свой плащ, шляпу и куртку, а затем передал поводья Мервину. Когда лошади двинулись по тропе, он перекинул веревку через плечо и пошел следом. Юноша наблюдал за тем, как его спутники благополучно обогнули край Зева и начали подниматься вверх по склону. По мере того, как он приближался к водопаду, рев воды становился все более ужасающим. Он знал, что испуган, и это злило его. Тянуть было трусостью. Нужно совладать с этим!

Варт полез по скользкой скале, направляясь туда, где, по его прикидкам, находилось нужное место. Будучи сопрано в Айронхолле, он выучил несколько неплохих узлов у Моряка, который тогда ходил в Первых. Урок по узлам он поменял на урок по жонглированию. Моряк погиб Ночью Псов, последним первым месяцем, сражаясь с монстрами в спальне короля.

Для этой работы Доблестному не требовалось особого воображения. Небольшой петли было достаточно, чтобы закрепить один конец вокруг крепко стоящего ствола дерева. Он использовал простейший узел, чтобы создать петлю и неплотно затянул её вокруг себя. Это может помешать свалиться в водопад, если он поскользнется. Скользящий узел натягивался стремительнее и держался крепче, но такое крепление могло бы разрезать Доблестного пополам, если его поймает в свои объятия поток. Хотя скорее всего река прежде перемолола бы его в желе. Брызги уже пропитали его штаны и куртку, а руки болели от холода. Шум был такой, что он не мог расслышать стука собственных зубов.

Он спустился по скале. Спуск вышел не длинный, высота здесь едва ли превышала высоту коттеджа, а река создала для него удобную лестницу — дерево, расположенное почти вертикально посреди гладкой круглой расселины, из которую пробил в скале водопад. Она была в реке не так долго, и потому не все ветви были смыты прочь. Теперь они торчали, словно перекладины. В целом, все было устроено так удобно, что юноша уже подумал, не могла ли здесь таиться дьявольская ловушка. Но пока все шло хорошо. Без особых проблем он почти добрался до воды, однако там его взгляд заслонили стены расселины.

Безмолвно благодаря Моряка и этот его урок по узлам, юноша обвязал веревку вокруг дерева и закрепил её. Затем, позволив ей принять свой вес, он уперся ногами в ствол и выглянул наружу. Теперь он висел почти горизонтально. Голова Доблестного едва не касалась воды. Вниз по течению не было ничего кроме блестящего гладкого черного потока, скользящего вниз... вниз... вниз...

Вздрогнув, он перевел взгляд вверх по течению. Это было тело. Оно находилось вне досягаемости, и выше, чем сейчас был он. Вода загнала труп под карниз, где тот сел на мель, зацепившись за торчащую скалу. Некоторая его часть все еще оставалась под поверхностью реки. Все выглядело очень опасно и приходилось ожидать любой неожиданности. Ноги человека были повернуты в сторону Доблестного. Они шевелились, словно Рис маршировал прямиком в страну мертвых. Не было никаких сомнений в том, что это именно Рис. То, что осталось от одежды даже в этой тьме явно выглядело, как зеленые одеяния лесника.

Но Доблестный вымок, устал и находился очень далеко от дома. К тому же он был слишком далеко от тела и не мог его достать. Быстро перебирая оцепеневшими руками, он поднял себя вверх. Отвязав веревку от дерева, он начал взбираться по скале. Разумеется, веревка цеплялась и задерживала его.

Ему нужно было закрепить Риса там, где он был. Дух человека уже вернулся к элементам, а подземная река могла расправиться с телом быстрее, чем надлежащий погребальный костер. Было неправильно рисковать живым ради мертвого. Но это тело было важным доказательством против Братства заговорщиков. А еще был старый Мервин, который оказался полезен. И жена Риса. И его трое детей...

Добравшись до конца веревки, Доблестный на мгновение присел на четвереньки, чтобы перевести дыхание. Затем прикрепил веревку к валуну, лежавшему в нескольких шагах от него, и ненадолго замер, раздумывая над тем, что делать дальше. Даже подойди он к телу — у него не было уверенности в том, что все получится. Разумеется, он не залезет под карниз. Тело лежит головой вниз по течению... Придется попытаться подтащить его петлей палача. Ужасный способ переносить тело, да, но для того, чтобы сохранить его в подобной тьме, других вариантов не было. Завязав узелок, он наложил петлю на руку, так, чтобы не потерять её, и снова спустился с утеса, на этот раз карабкаясь, словно паук — лицом к каменной стене.

Дикий рывок где-то в правом ботинке предупредил его, что он сунул ногу в воду. Вернув ногу на прежнее место, он уцепился, растягиваясь на скале. Положение юноши было не слишком вертикальным и совсем не надежным. Рядом из воды выступал плоский камень. Доблестный был уверен, что именно он удерживает бедного Риса. Однако тела здесь не было.

Дюйм за дюймом, Доблестный переместился на уступ, ширины которого едва хватило на то, чтобы стоять. Теперь, когда он был здесь, ему необходимо было лечь. Сделав это, он крепко сжал веревку одной рукой и ухватился за скалу второй. Нависнув над краем, Доблестный заглянул под карниз. И обнаружил, что взирает на два безжизненных глаза, находящихся чуть выше уровня воды.

И все-таки это был не Рис. Это был лорд Дигби. Доблестный был так поражен, что едва не свалился с карниза.

Загрузка...