ПРИМЕЧАНИЯ

Настоящее издание преследует цель собрать наиболее ценные работы — статьи, эссе, рецензии — из литературного наследия Константина Васильевича Мочульского. Поскольку наиболее яркой особенностью этого критика и исследователя литературы было его стремление «подобрать ключик» к писателю или литературному явлению (для каждого — свой и неповторимый) и его умение дать точный портрет творчества выбранного им автора, то и в композиции данной книги составитель выделил такого рода работы в гот отдел, который открывает книгу. Вместе с тем, сюда пришлось — ввиду их немногочисленности — включить и статьи чисто аналитического или историко–литературного характера: «Поэтическое творчество Л. Ахматовой», «Положительно прекрасный человек у Достоевского» и «Александр Добролюбов». Все, что не попало в этот раздел, оказалось во втором разделе или в приложениях. При этом, сознавая всю зыбкость той границы, которую можно провести между собственно эссеистикон Мочульского и его литературной критикой, составитель позволил себе включить в первый отдел статью о книге Бунина «Последнее свидание» (книга здесь послужила лишь поводом для того, чтобы высказаться обо всем творчестве писателя). Вместе с гем статья «Мужичьи ясли» о творчестве Сергея Есенина попала в отдел критики потому, что Мочульскому, явно тяготевшему к «петербургской», а не «московской» поэтике, в этом случае не удалось дать цельного портрета творчества поэта.

Неточности цитирования, нередкие у Мочульского, не оговариваются.

1. Статьи, эссе, портреты

Россия в стихах (I. Пушкин — Лермонтов — Кольцов. 2. Некрасов — Хомяков — Тютчев. Вл. Соловьев — Блок).

Впервые: «Звено», № 24, 25, 27 от 16 и 23 июля и 6 августа 1923 г. В этой работе были затронуты многие темы, к которым Мочульский возвращался и после, в других статьях (см., например: Н. А. Некрасов) и книгах (Вл. Соловьев. Жизнь и учение. Париж: YMCA PRESS, 1936; Александр Блок. Париж: YMCA PRESS, 1948).

Возрождение Пушкина

Впервые: «Звено», № 72 от 16 июня 1924 г.

Настоящая статья была написана к 125–летию со дня рождения Пушкина. Она непосредственно связана с темой «неоклассицизма» в русской поэзии, которой Мочульский посвятил множество работ начала 20–х годов (см. в настоящем издании статьи о творчестве Ахматовой, Гумилева, Ходасевича, Мандельштама, Кузмина, а такжке — «Новые сборники стихов», «О классицизме в современной русской поэзии», «Новый Петроградский цех поэтов»). Вместе с тем пушкинская тема была затронута и в других работах. Из них выделяется заметка «Новое о Пушкине» (Звено, № 52, от 28 января 1924), подписанная инициалами «К. В.» — отклик Мочульского на работу о Пушкине Д. Святополка–Мирского, отдельные положения которой была учтены им в настоящей статье. Ниже заметка приводится полностью:

«В «Slavonic Review» (Том второй, 1923 год) напечатана статья кн. Д. Святополка–Мирского о Пушкине. На нескольких страницах в сжатой и популярной форме рассказать английскому читателю о Пушкине, объяснить ему что та кое Пушкин — задача исключительная по трудности и ответственности. Это «essay» написано блестяще, оно поучительно и для самого искушенного пушкиниста. Характеристика пушкинского творчества связывается автором с пересмотром всего «вопроса». Лже–Пушкин, сфабрикованный Белинским и приспособленный к идейному подходу интеллигенции, решительно отстраняется; уничтожается легенда о «великом представителе русского духа», «певце чувств добрых». Другая установка, иной подход — и перед нами новое — живое лицо поэта.

Почему, спрашивает Святополк–Мирский, англичане преклоняются перед Толстым и Достоевским, любят Тургенева и Чехова и совершенно не знают Пушкина? Почему в * Пушкине не находят онн ничего «специфически–русского», никакой экзотики и психоанализа? Как совместить это мнение иностранцев с высокой оценкой соотечественников? Действительно ли Пушкин величайший русский гений? Пытаясь ответить на этот вопрос, автор устанавливает полную противоположность пушкинского творчества духу русской интеллигенции. Объясняется это тем, что Пушкин принадлежит другой России, другой эпохе и другой культуре. Разрыв традиции в русской жизни произошел в последние годы жизни Пушкина. Россия, связанная с Европой победами Петра Великого, перепиской Екатерины с Вольтером и вступлением Александра Первого в Париж, погибла в бунте декабристов. С тридцатых годов начинается новая эпоха, чуждая и враждебная старой. Пушкин — последний расцвет русского «классического» периода.

«Эта культура была заложена Петром Великим, родилась в царствование Елизаветы, окрепла при Екатерине, достигла своей вершины в дни Александра и погибла при Николае Первом». Она была искусственной аристократической, подобно цивилизации Египта или Бактрии, но связанная с Европой — она черпала в ней свои силы. Русский образованный человек чувствовал себя по отношению к Западу провинциалом, но не чужим. Он воспитывался на той же литературе, что и испанец или датчанин. Он читал Расина, Корнеля, Вольтера и Монтескье, Ричардсона и Руссо, Шатобриана и Вальтер Скотта.

Нелепо повторять вслед за Герценом, что русский народ после столетий рабства породил такого гения, как Пушкин. Его породил не народ, а высокая и своеобразная космополитическая культура русской знати.

Переходя к анализу Пушкинского стиля, автор перечисляет иностранные влияния на Пушкина; выясняет смысл его реализма (термин поистине роковой для русской литератур, ной науки), отвергает пресловутый его романтизм. Нельзя сравнивать творца «Онегина» с его современниками: новое «романтическое» поколение ему чуждо; он думает и чувствует, как человек XVIII века. Автор сопоставляет лирику Пушкина с музыкой Моцарта, тоже «опоздавшего» родиться.

Особенность стиля Пушкина — полное отсутствие живописных и интеллектуальных эффектов — метафор и «игры ума». Его очарование исключительно основано на совершенном искусстве в выборе слов и сочетании ритмов. Творчество его только эмоционально. Впервые русская поэзия обрела язык подлинного и напряженного человеческого чувства; страстная и мужественная жизнь поэта кристаллизовалась в совершенной поэтической форме. «Евгений Онегин» — есть высочайшее и чистейшее выражение русского поэтического гения.

Великолепная проза Пушкина — завершение классической эпохи. Она не имела влияния на последующее поколение. Писатели 40–50–х годов были учениками Жорж Санд, Бальзака, Стендаля. Пушкин оставался полубогом, но не оказывал живого воздействия.

Любопытно сходство основных положений кн. Святополка–Мирского с тезисами другого пушкиниста, П. Губера, кннга которого «Дон–Жуанский список Пушкина» была недавно рецензирована на страницах «Звена».

Кроме этой заметки статье предшествовали: упомянутая в ней рецензия Мочульского на книгу Губера («Звено», ЛЬ 49 от 7 января 1924, за подп. «К. В.»), заметка «Новое о Пушкине» («Звено», № 68 от 19 мая 1924), статья «Байронизм Пушкина», посвященная книге В. Жирмунского («Звено», № 69 от 26 мая 1924).

к тому же Гершензон не так давно доказал — см. об этом некролог Мочульского «М. О. Гершензон» в приложениях.

пишет… поэму «Возмездие» — несколько ранее была опубликована статья Мочульского ««Возмездие» А. Блока», где он так обозначил приход Блока к «классицизму»:

«… «Возмездие» написано четырехстопными ямбами. Своей полновесной чеканкой они напоминают стихи Пушкина. Легко сделать ложное заключение: «романтик» и «символист» Блок возвращается к традиции русского классицизма. Словесная разработка поэмы как будто подкрепляет это утверждение: как совершенно в своей простоте построение, как пластичны образы, как выразительно сжаты описания.

И все же — классицизм у Блока иной, чем, например, у Кузмина или у акмеистов. Никакого сознательного усвоения классической поэтики у него не было и не может. Он, влекомый музыкой, к пушкинской изобразительности пришел «невольно». Давно уже жизнь звучала для него в ритмах ямба; воплощенные в слове они породили классическую поэму («Последние новости» от 30 июля 1922).

О Гоголе

Впервые: «Звено», № 214 от 6 марта 1927.

Статья была написана к 75–летию со дня смерти писателя.

Веневитинов

Впервые: «Звено», № 218 от 3 апреля 1927.

Статья была написана к 100–летию со дня смерти поэта.

Н. А. Некрасов. К пятидесятилетию со дня смерти

Впервые: «Звено», 1928, № 1.

Театр Чехова

Впервые: «Россия и славянство» от 13 июля 1929 г.

Статья была написана к 25–летию со дня смерти писателя.

«Положительно прекрасный человек» у Достоевского

Впервые: «Современные записки», 1939, № 68.

За публикациями, связанными с именем Достоевского, Мочульский следил еще с первой половины 20–х годов — см. заметки в «Звене» за подп. «К. В.»: «Русский современник» (№ 89 от 13 октября 1924), «Подруга Достоевского» (№ 98 от 15 декабря 1924) и рецензию на книгу Кашиной–Евреиновой «Подполье гения» (вошла в настоящее издание, раздел «Рецензии 20–х годов»), а также более поздние отклики на книги о Достоевском А. Бема (Современные записки, 1938, № 67) и А. Лясковского (Современные записки, 1939, № 69).

Статья стала своего рода «прототекстом»нескольких глав будущей монографии Мочульского «Достоевский. Жизнь и творчество»(Париж: YMCA PRESS, 1947). Но если другая статья — «Повесть о капитане Картузове»Достоевского (Русские записки, 1939, ЛЬ 14) — целиком вошла в монографию как одно из приложений, то статья «Положительно прекрасный человек у Достоевского»имеет и совершенно самостоятельное значение.

Поэтическое творчество Анны Ахматовой

Впервые: «Русская мысль», 1921, № 3/4.

Кроме небольшой заметочки о книге «Четки» (Русская мысль. 1922. № 1/2) все работы Мочульского об Ахматовой напечатаны в настоящем издании.

Русские поэтессы (1. М. Цветаева и А. Ахматова. 2. Зинаида Гиппиус. 3. Мариэтта Шагинян и Ирина Одоевцева).

Впервые: «Звено», № 5, 7 и И от 5 марта, 19 марта, 16 апреля 1923.

Поэзия действия (В. Маяковский)

Впервые: «Звено», № 13 от 30 апреля 1923.

Владислав Ходасевич

Впервые: «Звено», № 18 от 4 нюня 1923.

Поэтика Гумилева

Впервые: «Звено», № 20 от 18 июня 1923.

См. также другие статьи и рецензии о Гумилеве в наст, издании.

О тяжести и легкости (Творчество О. Мандельштама и М. Кузмина)

Впервые: «Звено», № 42 от 19 ноября 1923.

Первая половина статьи во многом повторяет те выводы, к которым пришел Мочульский, рецензируя годом ранее сборник Мандельштама «Tristia», где он, в частности, писал:

«…эти несколько десятков стихотворений — плод напряженной работы в течение более десяти лет. Но стихи его совсем особенные — из какого то непостижимого материала они сделаны. От незначительного упора внимания легко разрывается пелена знакомости, «обыкновенности» его выражений, и мы с изумлением замечаем, что нет в его стихах ни одного слова, которое не было бы им заново, целиком создано изнутри.<…>Отвлеченные шероховатости фактуры пылинки на изумительном полотне этой поэзии. Они не дают нам и слабого представления о преодоленных трудностях. Мандельштам — виртуоз формы; его стихи не выдают мучительной работы, они кажутся отлитыми одним творческим напором из драгоценного материала «аеге peren ius». И не случаен латинский заголовок, взятый у Овидия. Как это ни парадоксально — единственному из современных поэтов Мандельштаму — было дано на русском языке писать латинские стихи» («Последние новости» от 14 октября 1922 г.).

О динамике стиха (Б. Пастернак)

Впервые: «Звено», № 44 от 3 декабря 1923.

О творчестве Алексея Ремизова

Впервые: «Звено», № 46 от 17 декабря 1923 г.

будто указкой водит — в газетном наборе после «будто указкой» — пропущенная строка. Слово «водит» вставлено составителем по смыслу.

Б. К. Зайцев

Впервые: «Звено», № 202 от 12 декабря 1926.

И. А. Бунин. «Последнее свидание»

Впервые: «Звено», № 223 от 8 мая 1927.

О Шмелеве

Впервые: «Звено», № 225 от 22 мая 1927.

Ф. К. Сологуб

Впервые: «Звено», 1928, № 2.

Поводом для написання статьи стала смерть Федора Сологуба в декабре 1927 года. О Сологубе Мочульский писал и раньше в статье «Лирика Сологуба» (Звено, № 58, от 10 марта 1924). В связи с тем, что она представляет и самостоятельный интерес, текст этой статьи помещается ниже полностью.

ЛИРИКА СОЛОГУБА (К 40–летию литературной деятельности)

Блок, Брюсов, Бальмонт; эти имена вызывают в воображении образы отчетливые, определенные. Они очерчены в нашей памяти резкими линиями. Иконография их, несколько упрощенная и схематическая — уже создана. Поставьте рядом с ннмн Сологуба — как туманен и неуловим его облик. И чем больше о нем пишется, тем дальше в «зыбкий полумрак» уходит он от нас. Что мы знаем о нем? Характеристики его творчества, едва написанные, становятся лживыми, формулы оказываются негодными при попытке углубить их. Его стихи, как вода, не имеют ни форм, ни красок. Исследователь, ценящий в поэзии прежде всего «образность», пластичность, перед ними беспомощен; идеолог, выжимающий из лирики философию и мировоззрение — смущен смутной противоречивостью его мыслей, а историк литературы торопится по нескольким внешним признакам зачислить поэта в школу символистов.

Вот уже много лет Сологуб стоит на этой символической полке, стиснутый с двух сторон толстыми томами Брюсова и Бальмонта. С него от времени до времени стряхивают пыль, но с полки не снимают. Никому и в голову не приходит, что ему нечего делать в этой случайной компании.

Появление в печати нескольких новых сборников Сологуба (стихи 21–23 года) снова пробудило внимание к этому замечательному поэту. Внимание смешанное с изумлением. Особенно «Свирель» — пленительно–грациозные «русские бержереты». Как угрюмый северный колдун, деющий чары в своем склепе, повелевающий своими мелкими бесами и недотыкомками, со своей волей к смерти и тоской по тлению, мог превратиться в влюбленного, шаловливого пастушка, как на месте «больных долин» могли расцвести нарядные боскеты? Ответить на это — значит пересмотреть заново всю поэзию Сологуба.

Теперь, когда в область предания давно ушли споры о символической поэтике, старые стихи автора «Пламенного круга» звучат для нас новым, чистейшим звоном. Какими незначительными кажутся нам его «модернизм», «демонизм», «аморализм» — и прочие фетиши прошлого поколения.

Время смыло их — осталось беспримесное золото лирической песни. Сологуб–лирик стоит перед нами в иной перспективе. Его соседство во времени с. Минским и Брюсовым случайность, и сравнивать их можно только по контрасту.

Среди мастеров слова — он один проникнул в его сокровенную основу, где уже нет ни образа, ни метафоры, на дне речи — холодная, бесцветная струя, подводное течение —. мелодия. И не соблазнившись яркими цветами поверхности он погрузился в полумрак дна: его стихи — песни; напев явлен в них самоцельный и освобожденный. Ему служат и синтаксис и ритм — но никогда из служебной роли не выходят. Никаких эффектов, никаких утонченностей — постоянные пэоны, неизменно — двудольное построение строфы. Подъем и спуск — и ему откликаются такие же во второй половине строфы; и простейшие, неслышные рифмы закрепляют рисунок мелодии.

Я тихо подымаю

Два легкие весла.

Твои мечты я знаю, —

Душа твоя светла.

Ты слышишь в лепетаньи

Прозрачных, тихих струй

Безгрешное мечтанье,

Невинный поцелуй.

Непостижимая простота в этих знакомых, старомоднопоэтических словах; ни одного образа, ни одного оборота, способного задержать внимание, разбудить воображение, убаюканное плавным движением мелодии. Только она действует на нас: — но, очищенная от всех словесных прикрас, действует непосредственно. Мелодика речи все еще остается для нас тайной, несмотря на ряд исследований, и очарование этих строк едва ли может быть объяснено теорией. Сопутствующие явления стиля подлежат описанию: повторение слов и грамматических форм, симметрия строк, ассонанс, обращения и кадансы, все эти приемы чрезвычайно характерны для Сологуба, но они только несут мелодию, а не рождают ее.

И мы невольно читаем нараспев:

На небе чистая

Моя звезда

Зажглась лучистая,

Горит всегда,

И сны чудесные

На той звезде,

И сны небесные

Со мной везде.

В песенном ладе — ключ к лирике Сологуба; в нем его родственность нашим великим певцам — Фету, Лермонтову и Жуковскому. «Песенный дар» передается от поэта к поэту — и благоговейно, не изменяя ни одного звука в священном языке, проносит его Сологуб через все «школы» и «теории». Его лирика может показаться устарелой: так просты его средства, так мало нуждается он в новейших «достижениях». Его не пугают рифмы «лепетанье» и «мечтанье», «чистый» и «лучистый»: словарь Жуковского для него слишком богат. Чем тише, чем бесплотнее слово — тем более оно проницаемо, тем легче служит оно проводником мелодии. Оттого нет неологизмов в его языке: изысканные свои песни Сологуб строит из ветхих клише романтизма, — но какие adajio разыгрывает он на пожелтевших клавишах клавесина!

Сопоставьте стихотворение Сологуба «На небе чистая Моя звезда» с «Близостью весны»Жуковского:

На небе тишина;

Таинственно луна

Сквозь тонкий пар сияет;

Звезда любви играет

Над темною горой;

И в бездне голубой

Бесплотные, летая,

Чаруя, оживляя

Ночную тишину

Приветствуют луну.

Современные поэты, в большинстве своем — классики, пушкинисты. Значимое слово стремятся они сделать значительным. Все они (в самом хорошем смысле) реторики, мастера речи. Сологуб — завершает романтическую традицию народной песни, элегии, выросшей из причитания и заплачки; между ним и его сверстниками — нет моста. Ни трубадур Бальмонт, ни певец романсов Блок ему не близки. Жуковский для песенного строя создал жанр — элегию, и грусть ее питал тоскою по «очарованному «там»» Сологуб усилил эту лирическую тему, до отчаянья и ужаса «пленных зверей», собаки, лающей на луну. И безмерно увеличил пропасть между зыбким «здесь»(«в тоске туманной больных долин» «белая обманчивая тьма», в «больной долине снов») и осиянным «там» («Ясен свет блистающий Маира»).

Так весь его стиль может быть объяснен и оправдан, как развитие мелодической стихни.

В искусстве непосредственного эмоционального воздействия на слушателей (его стихи не читаются, а слушаются) Сологуб едва ли имеет равных. В этом он был и остается великим Магом.

Заметки о Розанове

Впервые: «Звено», 1928, № 4.

О. Э. Мандельштам

Впервые: «Встреча», 1945, № 2.

Александр Добролюбов

Впервые: «Новый журнал», 1953, № 32.

Работа была напнсана во время работы Мочульского над монографиями о русских символистах. Мочульский не мог знать дальнейшей судьбы Александра Добролюбова, которая также полна неожиданностей. Известно, что в 20–е гг. он проповедовал идеи, близкие к Пролеткульту. Умер предположительно в 1945 году.

Теодор де Банвиль (К столетию со дня его рождения)

Впервые: «Звено», № 8, от 26 марта 1923.

Джозеф Конрад

Впервые: «Звено», № 139 от 28 сентября 1925.

Андре Жид

Впервые: «Звено», 1927, № 1.

К творчеству Андре Жида Мочульский обращался неоднократно (см. комментарий к статье «Фальшивомонетчики» Андре Жида).

Кризис воображения

Впервые: «Звено», 1927, № 2.

Статье предшествовал доклад Мочульского на литературной беседе «О современном романе», организованной редакцией «Звена» 17 января 1927 года. В 209 номере «Звена» от 30 января 1927 был опубликован отчет, где конспективно было изложено содержание доклада:

«Роман девятнадцатого века возник на почве психологизма. Но в го время, как европейский роман разрабатывал проблемы человека вообще, типические явления человеческой души, русский роман обратился к индивидуальности, к частному случаю, герои европейского романа — представители общества, герои русского — «отщепенства», «лишние люди», «чудаки». Неповторимая личность — композиционный стержень русского романа. Все остальные элементы (фабула, быт, идеология, стиль) были нейтральным материалом, «функцией» основного задания и конструктивной роли не играли. Отсюда — слабое развитие сюжета (Тургенев, Гончаров), условность и даже фантастичность в изображении быта (Гоголь, Достоевский), безразличное отношение к слову, как таковому (Толстой).

В нашу эпоху роман и на западе и в России переживает глубокий кризис. Общая причина заключается в том, что для современности «психологизм» перестает быть всеобъемлющей и единственно–важной категорией. Наш подход к «душевной» жизни вообще и к «личности» существенно изменился. Распалась замкнутая цельность души. Метод «интроспекции» и психологический анализ вытесняется иными приемами изображения. Частную причину можно отыскать в ослаблении искусства творить живых людей, в иссякновении дара жизненности у современных романистов, как на западе, так и в России. Показательны в этом отношении: в России романы Андрея Белого, Феднна, Тынянова и Романова; во Франции — романы А. Жида, Пруста и Жнроду. Все они лишены композиционного стержня, на котором держался роман XIX века: живого героя (герои Пруста неотделимы от их автора, они реальны, не как действительность, а как галлюцинация: ср. с героями Толстого). Лишенный костяка, роман распался. Он стал бесформенным. Характерны попытки его «перестройки». Нейтральные элементы романа XIX в. по очереди притягивают на композиционную роль. Мы встречали романы, построенные на фабуле («Города и годы» Федина), на чистом бытописании (большинство советских романов линии Сейфуллиной), на идеологии (А. Белый и вся советская «тенденциозная» литература), на стилистике (Замятин, Серапионы; «сказ» Бабеля и Зощенки; диалектология Леонова и Пильняка и т. д.). Несмотря на частные удачи — вопрос о новой композиции остается неразрешенным. Говорить о «гибели» романа, вообще нет оснований. На наших глазах вымирает лишь одна из его исторических форм — «психологический роман», созданный XIX веком».

О громадных возможностях этого нового вида искусства мы можем судить по произведениям Андре Моруа — Позже, говоря о новой книге А. Моруа «Tourgueniev Grassel», написанной в жанре художественной биографии, Мочульский более подробно опишет особенности манеры французского писателя, «скрасив» свой анализ несколько ироничной концовкой:

«Моруа — мастер «монтажа»: анекдоты, отрывки из писем, из произведений автора, из отзывов современников. Одна острая деталь заменяет сложные и скучные объяснения. Несколько общих сентенций дают впечатление глубокого анализа. События, любовные истории, эффектные положения и живописные факты — выдвинуты вперед. В трех фразах резюмируется философия Гегеля, — на одной странице — эпоха великих реформ; сложные социально–экономические отношения в России, смена поколений 30, 40 и 50 годов — преподносятся с галантной легкостью, как мадригал. И эта очаровательная легкость превращает книгу в суфле от лучшего кондитера. Говоря о пессимизме Тургенева, А. Моруа утешается мыслью, что сердце «русского великана с маленькими руками» было оптимистично. И он спорит с автором «Довольно». «Вы говорите, что рукописи Платона и Минерва Фидия через несколько тысяч лет рассыплются прахом? А нам какое дело? Нужно строить для настоящего, для нас и вокруг нас. Нам дана только одна жизнь, и нам ее достаточно». Таким приемом читатель вовлекается в философский спор, и ему лестно, что автор говорит умно, понятно и общедоступно. А. Моруа создает жанр близкий к детективному роману. Только раскрывает он не загадку преступления, а тайну творчества. Двести страниц увлекательного розыска, с репортажем, психологией и литературными авантюрами, а в результате: «ларчик просто открывался». И вот что в ларчике: резюме тургеневского творчества: «человек не всегда бывает раздавлен природой; он может ее переделывать, но при условии приятия ее законов». Да, великий был писатель Тургенев» (Как Моруа видел Тургенева // «Новая газета», № 3, от 1 апреля 1931. Подп.: «К. М.»).

2. Литературная критика

К. Д. Бальмонт. Сонеты солнца, меда и луны

Впервые: «Русская мысль», 1921, № 10/12.

Анна Ахматова. Anno Domini MCiVfX. X[

Впервые: «Современные записки», 1922, № 10.

Лирика Блока

Впервые: «Последние новости» от 12 марта 1922.

Общая концепция лирики Блока. созданная в критической литературе о нем… — незадолго до настоящей статьи в газете «Последние новости» от 22 февраля 1922 г. был опубликован отклик Мочульского «Новое о Блоке» на сборник «Об Александре Блоке» (Пг.: Карточный домик, 1921), где были опубликованы статьи Н. Анциферова, В. Жирмунского, Вл. Пяста, А. Слонимского, Ю. Тынянова, Б. Эйхенбаума и др.

Новые сборники стихов (М. Кузмнн — Георгий Иванов — Федор Сологуб)

Впервые: «Последние новости» от 12 мая 1922.

Впоследствии в статье «О тяжести и легкости» (см. выше) взгляд Мочульского на поэзию Кузмина стал более сдержанным, в то же время сборник Георгия Иванова «Розы» он оценил очень высоко (см. его рецензию в настоящем издании).

Об этом сборнике на страницах»Посл. Новуже говорилось — на какую статью или рецензию ссылается Мочульский, установить не удалось.

Серапионовы братья

Впервые: «Последние новости» от 29 июня 1922.

Классицизм в современной русской поэзии

Впервые: «Современные записки», 1922, № 11.

О поэзии Вс. Рождественского, в связи с выходом его книги «Большая медведица», Мочульский писал позже в статье «Новые сборники стихов»:

♦ Всеволод Рождественский — поэт, почитающий традиции, умеющий писать классические ямбы, любящий пушкинский Петербург и одаренный нежным «чувством природы». Формально он непогрешим, у него вкус, эрудиция, культурность. Его стихи гладки, звучны и «содержательны». Он скромен и в меру лиричен: в своей маленькой области, приятных стихах о милом прошлом, он умел удивительно уютно устроиться. Всем доволен: ясное мировоззрение и полная душевная гармония. В стихах этого молодого поэта — преждевременное олимпийство, доставшееся гак легко.

Обрывай ромашку! Все на свете просто.

Стол, накрытый к чаю. Кресло и окно.

II ровный свет, заливающий все предметы, неразборчивое приятие всего, и примиренность, и умудренность — и раз навсегда воздетая для благословения рука — все это сначала умиляет, а под конец раздражает. Будто уж так все просто? И гак все приятно? От глубины ли эта ясность или от ограниченности? Поэт сравнивает себя с деревом, которое поет оттого, что «настоящая» буря закачала его голову. И дальше называет себя березкой. В трогательно–женственную березку охотно верим в «розовый дым», в «легкий дождик», в «речной туман» — не в «бурю». В. Рождественский никаких оурь не видал. II он будет петь и о «каменном угле»и о «скольженьи пил, лебедок пеньи, галопе колес п вдохновеньи» — все тем же небольшим, но очень приятным тенорком»(«Звено», № 209 от 30 января 1927 г.).

Новый Петроградский цех поэтов

Впервые: «Последние новости» от 2 декабря 1922.

Новые стихи Анны Ахматовой

Впервые: «Последние новости»от 13 января 1923.

Брюсов и о Брюсове

Впервые: «Звено», № 1 от 5 февраля 1923.

К работам русских формалистов и «околоформалистов» Мочульский обращался неоднократно. О своем отношении к их работам Мочульский сказал в рецензии на книгу Александра Слонимского «Техника Комического у Гоголя»:

«Группа молодых ученых, много лет работающих над вопросами теории искусств, методологии и поэтики, строит новую «Науку о литературе». После теоретических манифестов и долгих — слишком долгих — дискуссий «провинциального»характера, представители нового учения обратились к изучению конкретного художественного материала, к приложению своих методов к литературным произведениям. II по проверке выяснилось, что «формализм» — глубже и проникновенней, чем все пресловутые субъективно–эстетические и культурно–исторические подходы мифологического периода нашей критики. Работы Б. Эйхенбаума, В. Жирмунского, А. А. Смирнова, А. А. Гвоздева, Б. В. Томашевского и других — быть может очень несовершенны: во всяком случае только с них начинается история литературной науки. Многое в них еще смутно и спорно — но ведь «молодые» должны создавать все заново — v них нет учителей»(«Звено», № 39 от 29 октября 1923. Подп.: «К. В.»).

Вместе с тем он всегда критически относится к любой попытке формалистов применить свой метод за пределами возможного его использования. Определение особенностей того или иного направления (или произведения), в данной статье — романтизма и символизма, невозможно вне эстетической оценки. О том, как сам Мочульский подходил к романтизму, как литературному явлению, говорит фрагмент из более поздней его статьи:

«Можно спорить о «понятии» романтизма: оно сбивчиво, противоречиво, расплывается в обобщениях. Но бесспорно и вполне определенно «романтическое чувство». Оно передается нам непосредственно, объединяя самых несхожих писателей: Новалиса с Мюссэ, Байрона с Лермонтовым. Один лирический поток несет всю романтическую поэзию. Чувство, наполняющее стихи Китса и поэмы Ламартина, лиризм, связывающий Гете и Шелли, вне сюжета и логики, — вот единственная реальность романтизма»(Романтизм и мы // «Последние новости»от 29 мая 1930 г.).

Новое учение Андрея Белого

Впервые: «Звено», № 2 от 12 февраля 1923.

Мужичьи ясли (О творчестве С. Есенина)

Впервые: «Звено», № 31 от 3 сентября 1923 г.

Позже Есенину Мочульский посвятил еще одну статью «Новая поэма Есенина «Анна Снегина», где он дал в целом отрицательную характеристику поэме:

«Есенин в роли чувствительного мечтателя — зрелище занятное. Крестьянский паренек, малый бойкий и озорной, вдруг декламирует «как хороши, как свежи были розы». Что скажут советские критики: ведь это непорядок — у пролетарского поэта — «дворянская идеология»!<…>Романтизм Есенина — особенный. «Усадебная тема»разработана в «народном»стиле; вокруг «разросшегося сада»буйствуют пьяные мужики и замирающие звуки романса чередуются с матерщиной. Поэма, несмотря на всю свою чувствительную серьезность, кажется пародией»(«Благонамеренный», 1926, № 1. С. 155).

Последние стихи Гумилева

Впервые: «Звено», № 40 от 5 ноября 1923.

Поводом для написания статьи послужила книга стихов Гумилева «К синей звезде», вышедшая после смерти поэта.

О литературной критике

Впервые: «Звено», № 41 от 12 ноября 1923.

О порче русского языка

Впервые: «Звено», № 61 от 31 марта 1924.

Уже в следующем номере «Звена» был опубликован отклик читателя на эту статью Мочульского. По мнению оппонента, Мочульский «прав, утверждая, что наводняющие язык новшества оставляют «плодородный ил», способствующий умножению словесных богатств языка, что язык как бы автоматически отбрасывает все то, чего, не может усвоить». Но он переоценил «значение бессознательного фактора в эволюции языка», а между тем, «по мере того, как слово становится материалом индивидуального литературного творчества, — автоматическое приспособление утрачивает свою прежнюю роль и момент рациональный начинает все сильнее влиять на склад речи». Общий вывод оппонента Мочульского: нужно понять, по каким законам язык приемлет одни нововведения и не приемлет другие, «и затем уже применять ко всем новаторским попыткам» (Оркар М. Нужно ли бороться? // «Звено», № 62, от 7 апреля 1924).

Полемика имела продолжение (Еще о порче языка // «Звено», JVp 64 от 21 апреля 1924). Автор, скрывшийся под псевдонимом «Читатель–педагог», заметил следующее: «К. В. Мочульский выступает защитником «малых сих», погрешающих против правильной русской речи. Задача для него несложная, так как сам он стилист безупречный. И он поступает великодушно, обращаясь со словами ободрения и участия к тем, кто тщательно старается преодолегь трудности русского языка». Между тем, защита от порчи языка одна: «изготовить кодекс правильной русской речи». А чтобы защитить от влияния европейских языков молодежь — нужно критиковать журналистов за неправильное словоупотребление.

«4 + 1»

Впервые: «Звено», № 87 от 29 сентября 1924. Подп.: «К. В.»

Поэтика и марксизм

Впервые: «Звено», № 104, от 26 января 1925.

Лидия Сейфуллииа

Впервые: «Звено», № 105 от 2 февраля 1925.

Поводом для настоящей статьи послужило первое собрание сочинений Сейфуллиной, выходившее в издательстве «Современные проблемы» в 1925 году. В двадцатые годы Лидия Сейфуллииа была одним из самых читаемых советских писателей. Именно в эти годы она написала лучшие свои произведения. Ее творчество вызывало ожесточенные споры. О том, какое место в советской литературе занимала проза Сейфуллиной, говорит уже то, что ее рассказ «Правонарушители» был даже введен в школьную программу. Отрывок из этого произведения был напечатан в «Звене» рядом со статьей Мочульского.

Ее первый рассказ «Павлушки на карьера»… — первый свой рассказ «Ночь» восемнадцатилетняя Сейфуллина опубликовала в Оренбургской газете «Простор». Начало ее постоянной литератур, ной деятельности относится к самому концу 1910–х годов. Рассказ «Павлушкина карьера» был впервые напечатан в газете «Советская Сибирь» (Новоннколаевск) от 10 дек. 1921 г. Другие, названные далее в этой статье произведения Сейфуллиной были впервые опубликованы: «Виринея» — в журнале «Красная новь» (1924, № 4, июнь–июль); «Четыре главы» — в журнале «Сибирские огни» (1922, № I, март–апрель); «Александр Македонский» в ее сб. «Перегной» (Новоннколаевск: Сибирские огни, 1923); «Правонарушители» — в журнале «Сибирские огни» (1922, № 2, май–июнь).

Литературные беседы (Поль Валери. — Демьян Бедный)

Впервые: «Звено», № 107 от 16 февраля 1925.

Подзаголовок, раскрывающий содержание статьи, дан составителем. Постоянным ведущим рубрики «Литературные беседы» в «Звене» был Георгий Адамович. Мочульский иногда заменял Адамовича (см. нижеследующие «Литературные беседы»).

Современная японская новелла

Впервые: «Звено», № 119 от 11 мая 1925 г.

Поэзия народа

Впервые: «Звено», № 122 от 1 июня 1925.

Проза Бориса Пастернака

Впервые: «Звено», № 125 от 22 нюня 1925.

Пролетарские поэты

Впервые: «Звено», № 140 от 5 октября 1925.

«Красная новь»

Впервые: «Звено», № 141 от 12 октября 1925.

Проза Мандельштама

Впервые: «Звено», № 142 от 19 октября 1925.

«Чертов мост»

Впервые: «Звено», № 150 от 14 декабря 1925.

Писатели об искусстве

Впервые: «Звено», № 149 от 7 декабря 1925.

Роман в стихах («Спекторскнй» Б. Пастернака)

Впервые: «Звено», № 152 от 28 декабря 1925.

Пролетарская лирика

Впервые: «Благонамеренный», 1926, № 1.

Наследие Марселя Пруста

Впервые: «Звено», № 156 от 24 января 1926.

«Фальшивомонетчики»Андре Жида

Впервые: «Звено», № 162 от 7 марта 1926.

Позже, в статье о романе Андре Жида «Школа жен» Мочульский дал писателю следующую характеристику:

«Судьба Жида — увлекательнейший из всех написанных им романов, а он сам — неуловимый, острый, двусмысленный и обманчивый — живее и подлиннее всех придуманных им героев. Читатель привык к отраве, которую Жид подносит ему в золотой, классической чаше. Но вот — в последней книге «Школа жен», вместо яда нам предлагают молоко. Мы смущены и разочарованы; неужели Жиду понадобилось рассказывать нам довольно банальную историю супружеских отношеннй Женевьевы и Робера только для того, чтобы написать «классическую повесть»?» — Нет, «яд» есть, «но припрятан он глубоко, и действие его не так молниеносно, как в других его романах» (Школа жен // Последние новости. 4 июля 1929 г.).

Роман В. Сирина

Впервые: «Звено», № 168 от 18 апреля 1926.

Литературные беседы (А. Белый. — О. Миртов)

Впервые: «Звено», № 196 от 31 октября 1926.

Подзаголовок дан составителем.

Литературные беседы (А. Ремизов. — Ю. Слезкин)

Впервые: «Звено», № 197 от 7 ноября 1926.

Подзаголовок дан составителем.

Новая проза

Впервые: «Звено», № 201 от 5 декабря 1926.

См. продолжение темы в статье «Заметки о русской прозе».

Ю. Тынянов. «Кюхля»

Впервые: «Звено», № 203 от 19 декабря 1926.

К. Мочульский следил не только за теоретическими работами формалистов, но и за их попытками создавать художественные произведения. В этом смысле любопытен его более поздний отзыв на «Краткую и достоверную повесть о дворянине Болотове» Виктора Шкловского:

«Автор — известный представитель формальной школы, озорной, нескладный и талантливый литератор, остроумный, но легковесный, теоретик, разложивший все художественные произведения на приемы, проверивший алгеброй гармонию и построивший систему «сюжетосложения». Шкловский решил пересказать своими словами знаменитые мемуары А. Т. Болотова. «Для меня важно не что говорит Болотов, — заявляет автор в «Предуведомлении», а то, как он проговаривается. Мне хочется увидать в человеке тон эпохи».

Задача Шкловского состоит в раскрытии приемов письма, в усвоении повествовательной манеры мемуариста XVIII века.

Не что сказано, а как. Он не переделывает жизнеопнсания Болотова на свой лад, не модернизует его, как французские авторы «biographies romancees», он только подчеркивает своеобразие языка, особенности изложения выбранного им писателя. Его работа — не творческое воссоздание личности, как, например, у Моруа в его «Шелли» ил «Днзраэли», а тонкий комментарий к старому памятнику русской речи. С этой задачей Шкловский справился вполне удовлетворительно: введение современных словечек, простонародных выражений и грубоватых шуточек приближает нас к непосредственному восприятию «духа эпохи». Автор усердно стирает «пыль веков» с пожелтевших страниц Болотова. Мы привыкли видеть эпоху Екатерины через Державина в холоде придворной церемонности. Автор же показывает нам не героев, а людей. «Болотов был человек обыкновенный. От событий он бегал и романов избегал. В нем никакого романтизма: простой, аккуратный, трудолюбивый, благоразумный, немного писатель, немного изобретатель, хороший помещик, почтенный семьянин». Повесть Шкловского читается с интересом; жаль только, что от времени до времени он цитирует самого Болотова: в сравнении с подлинной красочной речью XVIИ века пересказ его кажется тусклым и искусственным» (О журнале «Красная новь» // «Последние новости» от 7 февраля 1929).

При этом, вообще часто употребляя терминологию формалистов, Мочульский в этом же обзоре несколько по–особенному посмотрел на понятие «прием», сопоставив «безыскусственный и деловитый» рассказ малоизвестного А. Жаброва «Первый полет» с прозой более известных писателей:

«Это коротенькое сообщение о первом полете летчика Размахова, чуть не погибшего при столкновении с другими аэропланами, стоит, конечно, вне литературы. Но отсутствие «приемов» и «приемчиков», давно переставших на нас действовать — воспринимается как обновление жанра. Сухость, протокольность языка; технические выражения; никакой психологии и живописности; после густого месива Пильняков, Никифоровых и Гладковых нелитературность Жаброва освежает» (там же).

Об авторах «biographies romancees», на сравнение с которыми напрашивался и роман Тынянова, и повесть Шкловского, Мочульский позже напишет в статье «Кризис воображения» (см. наст, издание).

Заметки о русской прозе

Впервые: «Звено», № 208 от 23 января 1927.

от Бабеля — десятка два страниц острого орнаментального сказа»… — несколько ранее, предваряя публикацию в «Звене» двух рассказов Бабеля из книги «Конармия»: «Соль» и «Смерть Долгушева», Мочульский дал такую характеристику прозе:

«Из молодых русских беллетристов бесспорное первенство принадлежит автору «Конармии» и «Одесских рассказов» И. Бабелю. Немногие его рассказы, напечатанные в «Русском современнике», «Лефе»и «Красной нови» вызвали единодушное признание критики. После бесформенных вымыслов Пильняка, повествование Бабеля поражает своей деловитой сжатостью, энергичной выразительностью и обостренностью. Несколькими короткими фразами он создает огромное напряжение действия; его рассказы построены из крепкого материала. Новый быт и новая психология показаны динамически, изнутри; они не описываются и не объясняются, как «некие проблемы», интересующие наблюдателей. Они не переведены на скудный язык трафаретной литературы: быт исчерпан в новых словесных сочетаниях, психология рисуется, как тень, отбрасываемая людьми. Эти «славные бойцы» «солдаты революции» говорят своим, не выдуманным языком. Технические обозначения, «взводный»жаргон, громкие фразы из агитлистков, крестьянский синтаксис и непереваренное велеречие политграмоты — складываются в особый, неожиданный и пестрый «сказ», необыкновенно красочный и убедительный. «Одесские рассказы» стилистически не уступают «Конармии». Диалект евреев налетчиков воспроизведен мастерски. Целые бытовые картины открываются перед нами в жестикулирующих интонациях одесских «корней»…»(«Звено», № 96 от I декабря 1924).

от Леонова — две–три искусно сделанных повести… — к творчеству Леонова Мочульский приглядывался еще в 1925 году. Об этом свидетельствуют протоколы собраний редколлегии «Звена» от 22 февраля и 22 марта 1925 г., например, предложение Мочульского: «Из советских рассказов не поместить ли Леонова?»(РГАЛИ. Ф. 2475. On. 1. Е. Х. 3). Позже, в 1929 г., обозревая материалы журнала «Новый мир», № 12 за 1928 г., рассказав об отрывке из романа Артема Веселого «Россия, кровью умытая», рассказе Дмитрия Урина «Клавдия», воспоминаниях А. Воронского «За живой и мертвой водой», которые показались ему «утомительными», Мочульский пишет о повести Леонида Леонова «Белая ночь»:

«После невеселого чтения произведений Веселого, Урина, Воронского — всех этих опытов, попыток, неудач и претензий повесть Леонова трогает своей подлинностью и какой то «бесспорностью». Читая ее, не думаешь о литературе и литературщине: принимаешь ее, какой она есть, со всеми ее особенностями и недостатками. Она существует так же, как существует «Конец мелкого человека», «Вор»и «Барсуки». Командир Волчьей сотни, начальник контрразведки в городе Няндорске, поручик Пальчиков, надменный и сильный человек, сводит последние счеты с жизнью; герои Леонова всегда обречены на гибель, знают об этом и с холодной деловитостью готовятся к смерти. А вокруг бессмысленное кипение жизни: наступление красных, суета отступающих англичан, попойки в штабе, расстрелы и тоска слепой белой ночи над тундрой. Автор с нарочитой добросовестностью излагает действия своей повести: вот в тюрьме сидят смертники, ц Пальчиков освобождаег их, вот спорят и пьют офицеры в гарнизонном собрании, вот звонят по телефону о спешной эвакуации, вот Пальчиков подносит ко лбу револьвер и не узнает его, так как «никогда он не видел своего револьвера с дула». Но все это метание, движение, крик как будто не настоящие: герой с отвращением и покорностью исполняет правила, не веря в нечистую и давно проигранную игру. Люди и предметы — невесомы, расплываются, как тени северной ночи. Они похоронены в тумане тундры, живут каким то загробным существованием. И перед реальностью смерти — выдуманными кажутся и военная тревога, и сонное бормотание сибирского городка. Поразителен образ няндорской Сибиллы — зловещей бабы Анисьи, которая варит брагу, потчует офицеров «хмельными сладостями» и гадает на картах. По замыслу Леонова, эта «упругая баба с совиным глазом» сама жизнь, ее сладкое до приторности наваждение. Пальчиков ненавидя влечется к ней; и, поднося револьвер ко лбу, видит: черный Анпсьнн глазок наблюдает за ним и тут» («Последние новости» от 14 февраля 1929).

О юморе Зощенки

Впервые: «Звено»,. № 212 от 20 февраля 1927.

Морис Метерлинк. «Жизнь термитов»

Впервые: «Звено», № 213 от 27 февраля 1927 — в составе обзора «Новое во французской литературе».

Один из немногих откликов Мочульского в этом жанре, который и ныне представляет несомненный интерес.

«Взвихренная Русь»

Впервые: «Звено», № 219 от 10 апреля 1927.

Много раньше о том же произведении Ремизова, который сначала публиковался под названием «Временник», Мочульский писал: «Заметки Ремизова едва ли не самое замечательное из всего писанного об эпохе войны и революции. Время их не состарит; напротив, когда актуальность их отстоится, превратясь в художественный сюжет, когда перестанет развлекать нас острота подмеченного, запечатленного и «снятого с натуры» — только тогда откроется нам масштаб замысла и крепь построения. О безумных днях, о смятении духа и растлении души написать просто, без «литературности» вот это до сих пор не удавалось никому. Невыносима всякая приукрашенность, приемы и эффекты, когда дело идет 0 настоящей, а не придуманной гибели родины, о настоящей, а не театральной крови. Ремизов выбирает форму дневника из мелочей самой обыкновенной жизни составлен его рассказ: путешествие, случайные встречи с людьми, разговор в вагоне и за чайным столом, маленькие невзгоды (надо рублей за квартиру заплатить, а их нет), стояния в очереди, слухи и пересуды, вырезки из газет, жизнь тяжелая, «тягчайшая»; размышления то грустные, то радостные, сны — странные — может быть вещие, а может быть — так, просто — сны — и рядом цены на папиросы, воспоминания о матери и брате — Москва, Чернигов, Кавказ, Петербург. II вот не только «та» жизнь охватывает, и «те» люди отступают, но как будто в «тот» воздух погружаешься — узнаешь звуки, запахи…» (О «Временнике» Ремизова // Звено, № 54 от 11 февраля 1924. Подп.: «К. В.»).

Новый роман Федина

Впервые: «Звено», 1928, № 5.

Алексей Ремизов. «Оля»

Впервые: «Современные записки», 1928, № 34.

Написана на основе ранее написанной рецензии на тот же роман: «Новый роман А. Ремизова», опубликованной в журнале «Звено», № 177, от 20 июня 1926.

Молодые поэты

Впервые: «Последние новости» от 13 июня 1929.

О Франции

Впервые: «Новая газета», № 1 от I марта 1931.

Эта статья (так же как и следующая — «О германии») стала своеобразным итогом многочисленных статей и рецензий Мочульского, посвященных новейшей европейской литературе.

О Германии

Впервые: «Новая газета», № 2 от 15 марта 1931.

Мих. Осоргин. «Чудо на озере»

Впервые: «Современные записки», 1931, № 46.

«Розы». Стихи Георгия Иванова

Впервые: «Современные записки», 1931, № 46.

Ант. Ладинский. «Черное и голубое»

Впервые: «Числа». 1931, № 5.

Ал. Ремизов. «Образ Николая Чудотворца». «Московские любимые легенды». «По карнизам»

Впервые: «Современные записки», 1932, № 48.

Ив. Шмелев. «Лето Господне. Праздники»

Впервые: «Современные записки», 1933, № 52.

Ю. Терапиано. «Бессонница»

Впервые: «Современные записки», 1935, № 58.

Г. Федотов. «Стихи духовные»

Впервые: «Современные записки», 1936, № 61.

Виктор Мамченко. «Тяжелые птицы» Впервые: альманах «Круг», 1936, вып. 1.

Борис Зайцев. «Путешествие Глеба. I. Заря»

Впервые: «Современные записки», 1937, № 64.

Д. Мережковский. «Франциск Ассизский» Впервые: «Современные записки», 1938, № 67.

Стихи о Ленинграде

Впервые: «Русские новостн» от 28 декабря 1946.

3. Рецензии двадцатых годов

В статье «Арнольд Беннет» Мочульский дал как бы «от противного» свое поннмание искусства рецензии: «Его многолетняя работа рецензента — безнадежно плоска: здравый смысл и полное непонимание» (Новая газета. № 5 от 1 мая 1931 г.). Собранные здесь рецензии публиковались на страницах «Звена» на третьей или четвертой странице, подписанные, как правило, инициалами: «К. В.» или «К. М.». В настоящее издание включены отклики и на те книги, которые само по себе не представляют особенного интереса, но позволяют отчетливее ощутить «литературный фон» того времени. Собранные вместе эти рецензии представляют собой своеобразный дневник критика, в котором становится важной не столько оценка той или иной книги, сколько сам подход: всмотреться, вслушаться, — и дать портрет автора или его произведения.

Владимир Гиппиус. Лик человеческий. Поэма. России посвятил Владимир Гиппиус в лето тысяча девятьсот двадцать второе. Эпоха. Петербург — Берлин.

Впервые: Звено, № 1 от 5 февраля 1923.

Ив. Лукаш. Дьявол. Мистерия. Изд. Труд. Берлин. 1922.

Впервые: «Звено», № 4 от 26 февраля 1923.

Валерий Брюсов. Мне. Стихи 1920–1921 г. Изд–во З. И»Гржебина. Берлин — Петербург 1922.

Впервые: «Звено», № 4 от 26 февраля 1923.

Леконт де Л иль. Эринии. Перевод и вступительная статья М. Лозинского. Режиссерские указания В. Н. Соловьева. Эскизы декораций и костюмов А. Я. Головина. Петрополис. Петер' бург. 1922.

Впервые: «Звено», № 7 от 19 марта 1923.

Ник. Оцуп. Град. Стихи. Цех Поэтов. Петроград. 1921.

Впервые: Звено, № 8 от 26 марта 1923.

Н. Гумилев. Французские народные песни. Издательство Петрополис. Петербург — Берлин, 1923.

Впервые: Звено, № 9 от 2 апреля 1923.

Вл. Пиотровский. — Полынь и звезды. Стихи. Книгоиздательство писателей в Берлине. 1923.

Впервые: «Звено», № 9 от 2 апреля 1923.

Евгений Шкляр. Караван. Вторая книга лирики. Издательство «Мысль». Берлин. 1923.

Впервые: «Звено», № 11 от 16 апреля 1923.

Б. Эйхенбаум. Анна Ахматова. Опыт анализа. Пб. 1923.

Впервые: Звено, № 12 от 23 апреля 1923.

Черный. Жажда. Третья книга стихов (1914 — 1922). Издание автора. Берлин. 1923.

Впервые: «Звено», № 12 от 23 апреля 1923.

Сирин. Гроздь. Стихи. «Гамаюн». Берлин. 1923.

Впервые: «Звено», № 12 от 23 апреля 1923.

Павел Радимов. Деревня. Стихи. Издательство «Библиофил». Ревель — Берлин.

Впервые: Звено, № 13 от 30 апреля 1923.

Любовь Столица. Елена Деева. Роман. К–ство «Медный Всадник».

Впервые: «Звено», № 18 от 4 июня 1923.

Кн. А. А. Шаховской. Стихи. Париж, 1923 г.

Впервые: «Звено», № 19 от 11 июня 1923.

Анатолий Бурнакин. Чужая даль. Стихотворения 19071922. Царьград. Издание О–ва Писателей и Журналистов 1922.

Впервые: «Звено», № 19 от 11 июня 1923.

Анна Радлова. Богородицын корабль. Пьеса в пяти сценах» стихах и прозе. Петрополис. 1923.

Впервые: «Звено», № 21 от 25 июня 1923.

Филипп Вермель. Ковш. Стихи. «Дельфин». Москва. 1923.

Впервые: «Звено», № 22 от 2 июля 1923.

Савватий. Семья Задорогиных. Роман. Кн–ство писателей н Берлине. 1923.

Впервые: «Звено», № 25 от 23 июля 1923.

Алексей Толстой. Аэлита. Роман. Издательство И. П. Ладыжникова. Берлин. 1923.

Впервые: «Звено», № 26 от 30 июля 1923.

Елена Феррари. Эрифиллн. «Огоньки». Берлин. 192$.

Впервые: «Звено», № 28 от 13 августа 1923.

Н. Гумилев. К синей звезде. Неизданные стихи. Издательство Петрополис. Берлин 192$ года.

Впервые: «Звено», № 37 от 15 октября 1923.

Анна Радлова. Крылатый гость. Третья книга стихов. Петрополис. 1922.

Впервые: «Звено», № 38 от 22 октября 1923.

Евгений Шкляр. Огни на вершинах. Третья книга лирики. К–во Отто Кирнер и К\ Берлин.

Впервые: «Звено», № 45 от 10 декабря 1923.

Русская лирика. Маленькая Антология от Ломоносова до Пастернака. Составил кн. Д. Святополк–Мирский. Изд–во «Франко–русская печать». Париж. 1924.

Впервые: «Звено», № 54 от 11 февраля 1924.

В. Маяковский. Вещи этого года до 1–го августа 1923 г. Издание Акц. О–ва «Накануне». Берлин.

Впервые: «Звено», № 58 от 10 марта 1924.

Борис Зайцев. Улица св. Николая. Рассказы 1918–1921.

Впервые: «Звено», № 61 от 31 марта 1924.

Оскар Вальцель. Проблема формы в поэзии. Авторизованный перевод с немецкого М. Л. Турфинкель под ред. и с вступ. статьей проф. В. М. Жирмунского «К вопросу о формальном методе».

Впервые: «Звено», № 71 от 9 июня 1924.

Алексей Ремизов. Звенигород окликанный. Николины притчи. «Атлас». Нью–Йорк — Париж — Рига — Харбин. 1924.

Впервые: «Звено», № 86 от 22 сентября 1924.

Кн. Д. А. Шаховской. Песни без слов. Издательство русских писателей в Бельгии. Брюссель. 1924.

Впервые: «Звено», № 86 от 22 сентября 1924.

Andre Lirondelle. De Tolstoi a Gorki.

Впервые: «Звено», № 100 от 29 декабря 1924.

Alexandre Koussikoff. Le Sablier. Poeme en trois nuite' Traduction de Y. Sidersky, dessins de V. Barthe. Paris. Au sans Pareil.

Впервые: «Звено», № 103 от 19 января 1925.

Алексей Масаинов. Лик зверя. Поэма. Книгоиздательство «Крылатых». Париж. 1924 год. Александр Ли. Снежная месса. Стихи 1924–25. Изд. «Пресса». Рига.

Впервые: «Звено», № 104 от 26 января 1925.

В. А. Перцов. Стихотворения. Типография «Франко–Русская печать». Париж 1924.

Впервые: «Звено», № 107 от 16 февраля 1925.

А. Кашнна–Евреннова. Подполье гения. (Сексуальные источники творчества Достоевского). Издательство «Третья Стража». Петроград. 192$.

Впервые: «Звено», № 111 от 16 марта 1925.

The life of the Archpriest Avvakum by himself. Translated from the seventeenth century Russian by Jane Harresson and Hope Murrlees with a preface by Prince D. P. Mirsky. London 1924.

Впервые: «Звено», № 117 от 27 апреля 1925.

Александр Гингер. Преданность. Вторая книга стихов. «Канарейка». Париж 1925.

Впервые: «Звено», № 118 от 4 мая 1925.

Имажинисты 1925. Рюрик Ивнев, Анатолий Мариенгоф, Матвей Ройзман, Вадим Шершеневич. — Издание авторов. Москва.

Впервые: «Звено», № 123 от 8 июня 1925.

Наталия Кистяковская. Астрея. Стихи. Париж. 1925.

Впервые: «Звено», № 125 от 22 нюня 1925.

Алексей Масаинов. Отходящие корабли. Поэзы. «Книгоиздательство Крылатых». Париж. 1925.

Впервые: «Звено», № 138 от 21 сентября 1925.

Авдотья Панаева (Е. Я. Головачева). Воспоминания 18241870. Исправленное издание иод редакцией и с примечаниями Корнея Чуковского. Памятники литературного быта. «Academia». Ленинград. 1927.

Впервые: «Звено», 1928, № 1.

Раиса Блох. Мой город. Петрополис. 1928.

Впервые: «Звено», 1928, № 3.

Илья Сельвинский. Уляляевщина. Эпопея. «Круг». 1927.

Впервые: «Звено», 1928, № 3.

4. Приложения

В приложения включены два некролога Мочульского «Валерий Брюсов» и «М. О. Гершензон», каждый из которых по существу является «посмертным» творческим портретом. Кроме того — три статьи о театральной жизни в Советской России. К. Мочульский постоянно следил за театральной жизнью в России и во Франции, писал рецензии на театральные постановки, публиковал их под псевдонимом «Театрал», рецензировал советские книги о театре. Большая часть театральных рецензий уже не представляет самостоятельной ценности. В конце приложений публикуются пародии Мочульского на русских поэтов. Пародии примыкают к серии статей Мочульского о неоклассицизме 19211923 годов.

Валерии Брюсов

Впервые: «Звено», № 90 от 20 октября 1924. Подп.: «К. В.».

М. О. Гершензон

Впервые: «Звено», № 109 от 2 марта 1925.

Театральная жизнь в России

Впервые: «Звено», № 75 от 7 июля 1924.

Диспут о литературе и театре

Впервые: «Звено», № 103, от 19 января 1925.

Театральная провинция

Впервые: «Звено», № 138 от 21 сентября 1925.

Литературные пародии

Впервые: на Ахматову, Бальмонта, Брюсова — «Звено», № 12 от 23 апреля 1923; на Гумилева, Мандельштама, Кузмина — «Звено», № 14 от 7 мая 19$3.

Загрузка...