Кровавые Горгоны

Глава 21

Монстры оставляли за собой груды разорванных тел. В учиненной ими казни не было никакого порядка, лишь желание убивать. Мертвецы валялись среди останков разрушенных стен, а некоторые вообще были погребены под ними.

Мезонин второй залы прогнулся под давлением поддерживающих колонн. Стражники Ура искали укрытие под обвалившейся галереей, держа щиты над головами, пока буйные заключенные, выкрикивая нечленораздельные ругательства, неслись по коридорам.

Синдул танцевал вокруг оставшихся стражников, наслаждаясь кровавым дождем, обильно лившимся из расчлененных тел. Гумед почтительно держался на расстоянии. Для Синдула все вокруг казалось праздником, и он чувствовал, как возбуждение охватывает его тело. Он направился туда, где звучала торжественная симфония криков

Пульсирование в области лицевой кости замедлилось, и боль начала стихать по мере того, как успокаивалась личинка. Это значило, что Варсава был неподалеку. Возможно, мон-ки извлечет червя взамен выполненных обязательств со стороны темного эльдар. А возможно, и нет.

В юности Синдул убил своего старшего сводного брата за картежный долг. Смысл выражения «обещать что-то» был непонятен темному эльдар. Он знал о существовании этого выражения, но никогда не видел смысла в нем.

Темный эльдар следовал к месту, где слышались стучащие звуки. Даже на расстоянии казалось, что стены сотрясаются. Синдул передвигался от укрытия к укрытию, игольник упирался ему в ребра. Лампы над темным эльдар периодически мигали от вибрации. Осыпавшаяся красная глина покрывала плитчатые полы. Металлические двери и целые участки стен валялись на полу.

Гумед следовал за ксеносом, и его шаги были слишком громкими для чувствительных ушей темного эльдар. Он натянул тетиву лука и был готов выстрелить в случае появления угрозы. У Синдула не было достаточной огневой мощи, чтобы противостоять Анг’мон-ки, особенно трупным гигантам Нургла. Игольник казался игрушкой в данных обстоятельствах.

Эльдар не было равных по интеллекту и проницательности. Именно эльдар изобрели и подтвердили теории о создании Вселенной, еще до того, как люди изобрели колесо. Но даже самые жестокие воины эльдар уважали животную ярость космических десантников. Они воевали без страха, и это чувство не поддавалось копированию…

— Син…дул, — прошептал Гумед.

Глаза вождя выражали ужас.

— Ты чувствуешь это?

Синдул повернулся к нему, готовый броситься на кочевника за то, что тот прервал его мыслительный процесс.

Но тут же остановился, почувствовав неладное. Продолжительная дрожь в стенах.

Он приложил ладонь к глине и ощутил сильнейшую вибрацию.

— Что это? — спросил Гумед.

— Я…

Синдул не закончил свою фразу. Стены коридора мощно содрогнулись, заставив лампы потухнуть. Пол зашатался, и казалось, целый мир обрушился на него сверху. Синдул услышал, как столы и другие не прикрученные предметы мебели попадали на плиты.

— Отойди от стен, — успел крикнуть Синдул, прежде чем его голос затерялся в грохоте. Прикрывая голову, темный эльдар уворачивался от осколков, падавших сверху.

Открыв глаза, он увидел, что свет снова освещает пространство вокруг. Ну, или по крайне мере, свет пробивался из мест, где его не было ранее. Постепенно привыкая к кирпичной пыли, темный эльдар обнаружил, что лежит на краю разрушенного пола. По левую руку от Синдула обрушилась стена, часть архитектуры просто отсутствовала. Тюрьма была практически полностью уничтожена.

За обломками разрушенного крыла Синдул заметил ребенка, стоящего на самой вершине груды обломков. Мальчик воздел руки, словно дирижируя оркестром. Одним движением руки он заставил слои глины подняться в воздух. Взмахом кисти ребенок заставил стену разлететься на множество осколков. Подняв руки над головой, юный псайкер подбросил в воздух колонну и швырнул ее в стену. Из укрытия посыпался град снарядов, выпущенный чумными десантниками и стражниками Ура. Но они не могли пробить шар кинетической силы вокруг ребенка. Это было самое ужасающее проявление телекинеза, которое когда-либо видел Синдул.

Наверное, он бы так и остался сидеть на полу, если бы чья-то рука не схватила его за шкирку. Темный эльдар повернулся, ожидая увидеть Гумеда, но обнаружил, что смотрит в глаза искусственной горгульи-шлема Варсавы.

— Как всегда рад встрече с тобой, — произнес Синдул, почесывая щеку.

— Не думаю, — парировал Варсава, проигнорировав сарказм Синдула. — Ты слишком много врешь.

Грохот позади них заставил десантника умолкнуть. Они двинулись вперед, уворачиваясь от осколков и пролетающих снарядов. Варсава задержался лишь на мгновение, чтобы схватить болтер, лежавший рядом с телом чумного десантника. «Монстры» отлично справлялись со своей ролью.

Осторожно обходя завалы, они благополучно оставили позади узников и их пленителей.

Центральный блокпост был пуст. Не останавливаясь, Варсава, Синдул и Гумед преодолели триста метров вниз по коридору и достигли двери на противоположном конце.

Они следовали по шлейфу из умирающих стражников и узников замка.

Последняя дверь действительно являлась наиважнейшим охраняемым объектом.

Несмотря на идущую неподалеку битву, двадцать стражников укрылись за дверью, обитой никелевыми пластинами. Их страх лишь усилился, когда они увидели приближавшегося Варсаву. Рогатый шлем десантника-предателя врезался в решетку, а массивные наплечники оставили борозду на ближайшей стене. Фигура темного эльдар была едва видна защитникам клетки, а Гумед всеми силами пытался показать непричастность к заезжей компании, пряча лук за спиной.

Поначалу стражи запаниковали. Их сержант, суховатый мужчина средних лет, взмахнул рукой, изображая некое подобие команды.

— Выпускай нашу гончую!

Фаланга охранников осталась стоять на месте, никто не решался разорвать защитное построение перед лицом десантника-предателя, приближавшегося все ближе и ближе. Сержант снова неуверенно гаркнул на своих подчиненных.

— Выпускайте чертову гончую! Бабалу! Выпускайте Бабалу!

Придя в себя, солдаты попытались открыть тяжелую дверь. Двое из них сдвинули засов, трое других попытались открыть ее.

Варсава остановился. Он пригнулся, готовясь встретить противника. Дверь приоткрылась, и из глубины раздался рев.

Навстречу десантнику Хаоса из двери выступил самый огромный неусовершенствованный человек, которого когда-либо встречал Варсава. На первый взгляд он казался абсолютно голым: под огромными слоями плоти едва замечались нагрудник и бретели. Его плечи, шея и голова были намного больше, чем у обычных стражников, а вес — приближался к тремстам килограммам. На торсе монстра болтались металлические пластины, а огромные кулаки ощетинились сферами из черного металла.

По всем признакам перед Варсавой стоял тот самый «Бабалу» — тварь, ответственная за так называемую «резню на рынке».

Бабалу повернулся к стражникам и обрушил на них свои огромные кулаки, превращая кости стражников в кашу. Только тогда Варсава понял, что они испугались ни его, а своего собственного оружия. Оставшиеся охранники вжались в стену, когда Бабалу ринулся на Варсаву. Некоторые из уритов поджали колени под себя и молча лежали на полу, воля и желание биться давно покинули их разум и сердце.

Убийца издал воинственный клич, фактура Варсавы не произвела на него впечатление. Он сомкнул руки и расставил ног, демонстрируя свою мощь. Тварь позировала, играя бицепсами перед десантником Хаоса. Он злобно ревел на Варсаву, издавая мерзкие звуки сквозь свои дрожащие челюсти.

Варсава отвесил оплеуху по голове Бабалу: унижающий удар пригвоздил голову монстра к стене, прервав его воинственные выкрики. Прижимая Бабалу к стене, Варсава снова нанес удар, сломав ему челюсть. Гигант рухнул. Его жирное тело распласталось на полу, словно огромная куча плоти.

Схватив убийцу за пояс, Варсава отшвырнул его прочь. Он предположил, что противник мертв, но в действительности дальнейшая судьба монстра мало волновала Варсаву.

Гумед и Синдул осторожно следовали за десантником-предателем, опасаясь его разрушительной силы. Проходя через вестибюль, вождь еще раз взглянул на стражников, и осознал глубину их страха.

Варсава не был для него врагом, но Гумед совсем не был уверен в своей безопасности. Варсава сметал всех, кто стоял на его пути.

Комната впереди представляла собой пещерообразную камеру с листовым сплавом. Пол и стены отражали лучи солнца. Не было видно ни болтов, ни швов, а сама камера казалась монолитным металлическим блоком.

Узник огромных размеров был погребен в коконе цепей. Они опутывали его от головы до пят. Сам пленник был поднят в воздух с помощью примитивного механизма. Глифы и защитные руны были начертаны на концентрических кругах и параллельных шестигранниках, которые в свою очередь покрывали пол, усыпанный красным песком. Варсава был не особо сведущ в демонологии, но узнал руны связывания и психического подавления.

+Кто здесь? Ты кажешься мне знакомым. Мы встречались раньше, брат?+

Слова пронеслись в голове Варсавы тихим, но командным голосом. Он был готов ответить, но понял, что узник не услышит его сквозь шар цепей.

Ведомый желанием, которое он не мог объяснить, Варсава стер защитные символы с песка. Он почувствовал, как психическая мощь узника возрастает.

+Опусти подъемный механизм, брат+

Варсава ощутил как мускулы, подчинившись психической команде, автоматически начали выполнять ее. Десантник Хаоса принялся распутывать цепи.

Снаружи нарастал шум. Войска Нургла скоро отреагируют на ситуацию, если уже не сделали это. Варсава понимал, что у него оставалось мало времени.

+Да. У нас не так много времени. Последователи Нургла уже близко. Много. Целая волна+

Варсава рвал цепи металлическими пальцами. Кольца сыпались прямо под ноги плененного гиганта. Неосознанно с его уст сорвался крик триумфа: на цепях обнаружились следы порошка бледно-белого цвета, того самого пигмента, который использовали Кровавые Горгоны.

Он стер порошок с лица узника, под которым обнаружились большие глазные орбиты и высокий лоб. Кожа лица была полностью покрыта складками. В черных глазах вспыхнул огонь, словно разрушение защитных символов пробудило узника от долгого сна.

— Лорд Гаммадин, — вскрикнул Варсава, падая на колени.

— Поднимись, — произнес Гаммадин. Избранный чемпион, казалось, стал приходить в форму после своего заточения, а его разум вновь окреп. Цепи спали вниз, и под ними обнаружилось огромное, в пластинах, тело магистра Гаммадина.

Его плечи были огромны, а руки в два раза больше, чем у обычного десантника. Магистр Кровавых Горгон был похож на огромного могучего медведя. Варсава с трепетом взирал на своего господина.

— Это я, брат-кровник Варсава, — ответил Гаммадин спокойным тоном. — Опусти оружие.

Снаружи гул шагов нарастал. Количество противников возрастало с каждой секундой, однако, казалось, это мало беспокоит магистра Гаммадина. Медленно вздохнув, он покачал головой.

— Что ж, отделение «Бешеба» пало, как я понимаю. Я не чувствую их присутствия.

— Это так. Я несу бремя своего отделения.

— Это тяжелое бремя, Варсава. После позора на Говине другие отделения считают вас слабаками, — произнес Гаммадин.

Он не собирался унижать юного десантника-предателя, его тон был нейтрален.

Небольшой взрыв сотряс стены. Послышались крики и команды.

Варсава услышал воксы чумных десантников, по которым передавалась информация о координатах, а также отчеты о столкновениях.

Казалось, Гаммадина мало волновало происходящее вокруг. Он встряхнулся и расслабил руки.

— Как ты попал сюда?

— С помощью корабля. Я восстановил в памяти маршрут…

Слова Варсавы заглушились выстрелом, раздавшимся со стороны входа. Армированная клетка содрогнулась от болтерного снаряда. Пригнувшись, Варсава инстинктивно произвел два выстрела в ответ.

Неожиданно, Гаммадин на полной скорости помчался к врагу.

Казалось, что его невозможно остановить. Он применил столько силы, что понадобилось немного времени, чтобы слегка замедлиться. Магистр Кровавых Горгон был похож на беспощадную, грозную лавину.

Чумной десантник выстрелил в него. Те выстрелы, которые не пролетали мимо, Гаммадин принимал на свои наплечники. Осколки отскакивали от него, отлетая в разные стороны. Гаммадин был полностью облачен в силовую броню, так как она уже давно стала единым целым со своим носителем.

Даже Варсава не мог сказать, где заканчивается его доспех, и начинается плоть. Согласно тепловому видению Варсавы, Гаммадин представлял собой цельный блок из керамита с тепловыми показателями глубоко внутри. Информация на дисплее шлема говорила о том, что тело Гаммадина на семьдесят семь процентов состоит из металла. Даже стандартный «Носорог» имел лишь шестьдесят процентов металла в своей структуре.

Гаммадин взревел, и очередной снаряд превратился в порошок, соприкоснувшись с его толстой броней. В этот момент Варсава осознал, насколько может быть страшен его повелитель.

Тела были разбросаны повсюду. Гаммадин просто шел сквозь стены. Более мелкие снаряды барабанной дробью стучали по его броне. Неустрашимый, Гаммадин рукой проламывал стены, словно карточные домики. Казалось, он прибывал в каком-то подобии транса.

— Магистр Гаммадин, — позвал Варсава. — Я знаю маршрут побега через городские взлетные площадки.

Гаммадин с несокрушимой уверенностью пробил очередную стену.

— Иди, брат. Я последую за тобой.

Измена. Возможно, это было естественной чертой расы темных эльдар. Синдул просто не знал другого пути. Обман был для него своеобразной игрой. Это был бесконечная, непрекращающаяся головоломка, которую Синдул составлял у себя в голове, о чем бы он не думал. С точки зрения культуры, эльдар считали, что коварство являлось идеальным сочетанием культуры и интеллекта.

Тех, кто не укладывался в эту схему, назвали пен’шар’ул, что означало «ждущий смерти».

Синдул не считал себя таким. Он заранее спланировал акт измены, еще до того как они с Гумедом достигли «Жнеца». Корабль был пришвартован на открытой площадке, охраны нигде не было видно. Мимо них прошли отделения Гнилостной пехоты. Спеша куда-то, они едва обратили внимание на Синдула и его раба.

По подсчетам Синдула, Варсава должен был уже быть на свободе. Его мысли подтвердились, когда в ста метрах над ним раздался взрыв. Взглянув наверх, Синдул увидел клубы дыма, поднимавшегося из окон.

Синдул одарил его косым взглядом, изобразив подобие улыбки.

— Мы будем ждать, — мягко повторил Гумед. — Я не попадусь в твою ловушку дважды.

Вождь сделал шаг назад и направил лазружье на Синдула.

— Ужасно, — начал темный эльдар. Он ринулся вперед и лезвием отбил ствол ружья в сторону. Его левая рука метнулась к горлу Гумеда.

— В прошлый раз было сложнее, — прошипел темный эльдар. Он сделал шаг вперед и прижал Гумеда к фюзеляжу корабля. Двумя короткими и быстрыми ударами Синдул повредил голосовые связки Гумеда и блокировал легкие.

Изящно отвернувшись от своей жертвы, темный эльдар огляделся вокруг, ища других свидетелей. Но площадка была пуста.

Удовлетворенный, Синдул начал растирать щеку. Он приставил лезвие к лицу и сделал глубокий надрез. Резкая тупая боль чуть было не заставила его упасть.

Подобная травма повергла бы обычного человека в шок, но темные эльдар были короли боли. Его тело парализовало лишь на мгновение. На секунду боль стала нестерпимой, и он слегка пошатнулся, прежде чем снова восстановить равновесие. Он заглушил боль приливом адреналина.

Дрожа и сглатывая сгустки крови, Синдул поплелся к своему кораблю.

Город был огромным левиафаном с множеством незнакомых улочек. Обычный человек легко бы растерялся на такой местности, однако Варсава уверенно продвигался по городскому ландшафту. Огромные торговые центры, дороги и мезонины складывались в единую карту в его голове. Вспоминая путь, по которому его везли на каменной тележке, Варсава воспроизводил в своей голове пикты улочек, мостов и строений.

Мимо него просвистели выстрелы преследователей, но он не обратил на это внимания. Варсава ловко уворачивался в моменты, когда ему действительно грозила опасность. Он отстреливался, опустошая один боекомплект за другим. Городская стража и Гнилостная пехота скоро осознали, что решетчатые блоки не спасают от болтерных снарядов.

Автоматический прицел перескакивал с одной жертвы на другую. Болты, выпущенные из болтера Варсавы, доставали их везде: и на крепостных стенах и в укрытиях. Блоки превращались в пыль, а преследователи отходили все дальше и дальше.

Позади, из дыма, возник Гаммадин. Его голова была опущена, а рога направлены вперед.

— Я видел ее прежде, — произнес Варсава, показывая на каменную арку над мостовой.

Они свернули за угол и оказались на открытой площадке, окруженной колоннами. Несколько тел было разбросано вокруг флагштоков, среди них была и фигура в красной шука.

Варсава признал в ней Гумеда. Его рука с оружием резко взметнулась вверх в поисках Синдула.

Переступив через тело кочевника, Варсава бросил короткий взгляд на вождя. Он испытал неведомое доселе ощущение: словно человек, потерявший ценную вещь. Он тут же отогнал эту мысль.

В нескольких метрах взвыли двигатели «Жнеца», готовящегося устремиться вверх. Варсава напрягся. Что-то было не так, или, по крайней мере, так подсказывали ему его инстинкты. Варсава устремился к кабине пилота.

Как бы в ответ на его действия корабль повернулся носом к нему, двигатели взревели. За стеклом кабины пилота Варсава смог рассмотреть выражение лица Синдула.

Темный эльдар хищно ухмылялся.

Сначала Варсава почувствовал, как вокруг него дрожат колонны. Лишь секунду спустя он услышал, как пушки корабля приходят в движение.

Десантник хаоса мгновенно отреагировал, откатившись назад за флагштоки.

Кровавая Горгона делал все, чтобы увернуться от зарядов высокоскоростной пушки. Он произвел два-три бесполезных выстрела в ответ. Нырнув в укрытие, Варсава услышал, как векторные двигатели корабля набирают обороты.

«Жнец» неустойчиво парил в воздухе, пока его опорная платформа убиралась внутрь. Пушка продолжала поливать огнем окружающую территорию, руша стены и небольшие постройки.

+Прекрати+

Неожиданная боль пронзила позвоночник Варсавы и затылок. Ревя, Варсава упал на колени.

«Жнец» стал терять баланс. Его крыло покачнулось, задев близстоящий флагшток. Корабль развернулся в противоположную сторону, его левое крыло прочертило жирную борозду на окружавших «Жнец» стенах.

Варсава развернулся как раз в тот момент, когда Гаммадин поднял руку и выпустил очередной психический болт.

+Прекрати+

На этот раз Варсава попытался пригнуться, но это не спасло его. Мозг снова заполнился психической болью. Слово «прекрати» эхом раздавалось в его голове. Варсава почти выронил болтер и потерял контроль над руками, когда ощутил спазм в мышцах. Хотя сила Гаммадина была сконцентрирована на Синдуле, даже отзвуки его психической мощи причиняли нестерпимую боль.

«Жнец» попытался взлететь в воздух. Корабль стал неуверенно подниматься, а потом снова рухнул вниз. Он упал так неожиданно, что даже не успел выпустить посадочные платформы.

+Покажись+

Стекло кабины с шипением отошло в сторону и Синдул выполз наружу.

Кровь сочилась по его лицу, груди и стекала к ногам. Руки обхватили голову, пучок волос был взъерошен.

Гаммадин пересек площадку и поднял темного эльдар в воздух одной рукой, приблизив его лицо к своему.

— Дважды я попадал в ловушки темных эльдар. Дважды, — с отвращением произнес магистр, изучая ксеноса.

Синдул взвыл. Гаммадин швырнул его на твердую поверхность. Ботинок врезался в бедро Синдула, выбивая ногу эльдар из сочленения. Магистр Кровавых Горгон ударил еще раз и сломал другую ногу пирата.

— Он нам еще нужен, — крикнул Варсава, пересекая площадку. Он уже мог слышать голоса солдат, посланных за ними и гул приближавшихся шагов. — Он нужен нам, чтобы управлять кораблем.

Гаммадин кивнул.

— Что ж, он может управлять кораблем и без своих жалких конечностей.

Синдул поднял голову, улыбаясь окровавленным ртом. Когда он улыбался, наружу из порванной щеки сочился гной. Кровь застыла у него на зубах и стекала с губ.

— Тогда лучше поторопиться, — прохрипел он. — Враг идет за вами.