Кровью и жизнью (СИ)

Глава 15

Когда я открыла глаза, Эверт уже бодрствовал и заканчивал просматривать одну из газет.

— О, наша Марта проснулась, — произнес он, увидев, что я уже встала. — Отлично, я уже хотел тебя будить.

Несколько мгновений я непонимающе смотрела на него. Затем память начала возвращаться, и я припомнила, что именно так мой «братец» меня называл при полицейском.

— Почему именно Марта? — недовольно поинтересовалась я. Это имя совсем мне не нравилось.

— Это первое, что пришло мне в голову, когда я делал иллюзию, — пожал плечами Диксон. — А как родитель я имею право дать имя своему детищу. Значит, теперь ты Марта.

— А если я не буду на него отзываться?

— Ну, тогда Марта у нас будет глуховата. Или глуповата — решать только тебе.

— Эверт!

— Не угадала. С этой минуты я Эрик. Эрик Джонсон. А ты, соответственно, моя туго слышащая.. все-все, понял.. отлично слышащая сестра Марта Джонсон. Кстати, очень набожная. И именно поэтому, дорогая сестрица, узнав о том, что очередной свой отпуск я собираюсь провести в Спрингтоне, ты упросила меня взять тебя с собой.

— Очередной отпуск? Разве мой брат не учится в Магакадемии?

— Не-е-ет. Ты его с кем-то путаешь. Возможно с неким Эвертом Диксоном. Вот он точно оттуда. А я, мастер Джонсон— всего лишь скромный младший клерк в торговой компании.

И самозванец так бесхитростно развел руками, что не зная я о нем правду, тут же купилась бы.

— Так. Подожди, — я изо всех сил пыталась не дать себя запутать. — Ты же говорил, что в Спрингтоне у тебя есть знакомые. Как ты объяснишь им свой визит под подставным именем?

— Милая сестрица, ты опять ошибаешься, — покачал головой Диксон. — Знакомые в Спрингтоне есть только у Эрика Джонсона -— твоего брата, если ты снова запамятовала.

— Так ты что, и раньше ездил сюда под фальшивой фамилией? — наконец дошло до меня.

— И сейчас нам это очень на руку, не так ли? — парировал этот авантюрист.

— Но, Эверт!

— Эрик... тренируйся.

— Ладно, Эрик. Но для чего потребовалось это притворство? Ради хороших дел не прикрываются чужим именем.

Молодой маг пару мгновений смотрел на меня, постукивая пальцами по поверхности стола. Затем задумчиво произнес:

— Ни в чем опасном, ужасном или угрожающем тебе я не замечен, не волнуйся.

Пришлось принять этот ответ. В конце концов, мало ли какие у моего «братца» личные дела. Главное, чтобы беды не натворил. Но раз уверяет.. так тому и быть. И я снова сосредоточилась на видах за окном. А они, пока я спала, претерпели весьма существенные изменения.

Сама местность стала ровнее. Все больше стало попадаться рощиц, лесов вдалеке. И даже когда мы проезжали мимо поселений, в них было намного больше растительности. Наверное, весной и летом здесь все утопает в зелени. Да и сами домики отличались от мрачных столичных построек (да и от светлых южных среди которых я выросла — тоже). Основание домиков и почти весь первый этаж были выстроены из камня, реже — кирпича, а вот дальше в ход шло дерево: деревянные стены, украшенные причудливой резьбой ставни и коньки крыш, забавные деревянные же фигурки на балках. Ну да, все логично — что есть под рукой, из того и строят. Простенькие сельские одноэтажные домики и вовсе что игрушки из спичек — все собраны из деревянных бревнышек.

— Скоро прибудем, — возвестил мой сообщник наблюдая, как паровик притормаживает у очередной станции. — Пойду-ка освежусь немного.

И с этими словами покинул купе.

Я же продолжала разглядывать окрестности и спешащих по перрону людей. Когда дверь купе снова скрипнула, мельком обернулась, удостоверилась, что это мой самоназванный брат и хотела было уже вернуться к прерванному созерцанию, как в моей голове заверещала невидимая сигналка «внимание-внимание».. я снова посмотрела на «мастера Джонсона», теперь уже пристально. И глаза мои округлились. Волосы тот аккуратно зачесал от лица на боковой пробор, жилет застегнул на все пуговицы, воротник и манжеты расправил. И, вроде бы ничего особенного, но вот в этом виде он был очень похож на «младшего клерка в торговой компании» . Особенно с такой вот вежливой услужливой улыбкой (сквозь которую, все же, просматривались донельзя довольные хихикающие демоны).

— Будем считать, что я польщен, — «братец» , оказывается, все это время наблюдал за мной.

— Эв.. Эрик, ты очень подозрительный тип, — не осталась я в долгу.

Этот нахал только подмигнул мне в ответ.

— Дорогая сестра, ты же помнишь, как должны себя вести набожные девы?

Скептически глядя на него, я поднесла сложенные лодочкой ладони ко лбу, а затем опустила их вниз и, скрестив руки,положила их на область сердца — божественный знак Источника, которым осеняли себя верующие.

Вообще, тема нашей веры и религии — очень интересная штука. Сами Источники, а точнее просто источники магии, существовали всегда — просто места, где магическая энергия выходила на поверхность. Вокруг них строились крупные города, именно тут селились сильные маги. Последние трепетно относились к источникам, дорожили ими. Не удивительно, что через какое-то время Источники обрели божественный статус. Обычные жители, не наделенные магией, в этот период поклонялись другому богу. С течением времени произошло совмещение верований, в итоге которого появилось учение о едином Источнике, наделяющий магов силой, а простых людей одаривающий иными, земными, благами — здоровьем, долголетием, например. И он же — карающий за зло, предательство и нечистые помыслы.

Представляли Источник в виде единого бесплотного духа, который, впрочем, может принимать любое обличье, в том числе и человеческое. Почти всегда в храмах Источника устанавливались две статуи — одна должна была изображать мага, другая — простого человека. Женщина и мужчина — это тоже обязательные условия. А вот кто из них кто — это считалось совершенно не важным. Поэтому, в разных храмах можно было видеть абсолютно разные варианты: пожилой маг и юная крестьянка, молодая магичка и мощный кузнец с молотом, дама в чепце — символ матери и подросток-маг — символ сына. И разумеется, споры о том, как правильнее — любимое дело прихожан и даже служителей.

Обо всем этом я и размышляла, пока мы выходили из паровика на станции «Спрингтон». Выходили, надо сказать, не одни. Достаточно много человек ехало сюда же. Да и остановку объявили довольно долгую. Все говорило о том, что город этот — достаточно популярное место. Не знаю, что я рассчитывала увидеть (видимо, скромность и торжественность храма и мольцов вместо работников вокзала), но ожидания мои совершенно не оправдались. На фоне сумеречного неба белое воздушное здание с красными, зелеными и синими резными узорами было похоже на фарфоровую фигурку или маленький дворец из сказки. Клумбы под большими стеклянными колпаками радовали глаз совершенно не зимней пышностью роз и ирисов. Да, магии жизни здесь явно не пожалели.

Сам город оказался очень живым, современным и энергичным. По-крайней мере, магикаров по улицам ездило неожиданно много. Один из них Эверт шустро нанял для нас прежде, чем я успела как следует осмотреться.

— В гостиницу «Три праведника» пожалуйста.

Извозчик, как мне показалось, одобрительно хмыкнул в усы, и мы поехали.

Я с любопытством разглядывала улочки, увешанные рекламными табличками и вывесками. В лавках бойко шла торговля. То тут, то там проходил народ небольшими пестрыми группками — скорее всего, туристы. Спрингтон куда больше был похож на уменьшенную и более уютную копию центра Лиденбурга, чем на степенный Далвертон.

— Странно, я думала, тут все будет очень.. религиозно, а здесь никакого намека на Обитель — решила я поделиться с Эвертом своими наблюдениями.

— Просто мы пока в новой части города, — охотно пояснил тот. — Сама Обитель и большая часть старого города находятся на острове. Вот там более строго, скучно и благостно. В общем, тебе должно понравиться, дорогая сестра.

Мстительно пихнула его локтем в бок. Раз назвался братом, пусть принимает сестринскую ласку.

— Злюка, — проворчал «братец», — а еще притворяется святошей.

— Сие есть кара за злословие, Источником осуждаемого, — поучительно изрекла я и снова вернулась к созерцанию городских пейзажей, успев заметить удивленно вскинутую бровь своего собеседника.

Приехали мы довольно быстро. Я только успела отметить, что уже совсем стемнело, а огни вывесок и фонарей сверкают так, что это совсем не бросается в глаза. Да еще залюбовалась приятной улочкой — неширокой, но весьма уютной. Дома здесь стояли явно постарше, чем те, что я видела в самом начале нашего пути. И были очень плотно прижаты один к другому. Правда, довольно часто вереница домов прерывалась широкими арками — входами во внутренние скверики — из окна магикара видны были скамейки,огни фонарей и белые силуэты, кажется, статуи. Вот как раз на этой улочке мы и остановились. Возница наш, все также добродушно улыбаясь, помог нам с вещами и на прощание прогудел, словно давним знакомым:

— Передавайте привет Марисе. Я к ней завтра обязательно загляну вечерком.

Гостиница «Три праведника» оказалась трехэтажным зданием, второй и третий этаж которого выкрашены были в светло-фиалковый цвет. Нижний этаж, цвета молочного шоколада с окнами в тон, мог похвастаться массивной деревянной дверью, туями, высаженных в коричневых же бочках по бокам от входа и широкой светлой вывеской, на которой темными буквами «под старину» было выведено название заведения.

Внутренняя зала была отделана панелями светлого дерева. По залу расставлены были кресла и пуфы с приглушенно малиновой и изумрудной бархатной обивкой и небольшие столики с журналами и букетами. Большая стеклянная перегородка отделяла входную залу от обеденной. Массивная стойка пустовала. Эверт прошел прямо к ней и три раза нажал на блестящую металлическую кнопку вызова персонала. Раздался до удивления громкий мелодический перезвон, и через несколько мгновений послышался приближающийся цокот легких каблучков. Со стороны обеденного зала к нам шла дама — высокая, очень стройная. Короткие рыжие волосы по последней моде уложены мягкими волнами. Шелковый наряд насыщенно-зеленого цвета подчеркивал фигуру — узкий, в талию, пиджак и широкие летящие брюки. Длинные, кроваво-красные нити бус, в тон помаде ясно давали понять, что дама дерзка, смела и экстравагантна. Не молодая, лет около пятидесяти. Но, думаю, никому бы не пришло в голову назвать ее не то что старухой, даже пожилой дамой. Походка ее была энергична, а осанке могла позавидовать любая молодая аристократка.

— Добрый вечер, — произнесла-пропела она низким грудным голосом и вдруг издала боевой клич туземцев ( не удивлюсь, если именно с подобным «Йиииххууу» те бросаются в самую чащу боя со своими боевыми топориками)

— Эрик! — она зеленым вихрем пронеслась по всему залу и чуть не в прыжке заключила Диксона в свои объятия.

— Мальчик мой! Какими судьбами! — за пару мгновений она взъерошила тому волосы на голове, потрепала по щеке и снова обняла, еще крепче. — Источник услышал мои мольбы!

«Младший клерк» совершенно не казался сбитым с толку подобным приветствием. Напротив, он был рад этой встрече не меньше дамы.

— Ты не представляешь, какая тоска здесь по вечерам. Совершенно не с кем поговорить.. по душам — последние слова она лукаво растянула. И Диксон рассмеялся. Так искренне и задорно, что даже завидно стало.

— Я не ждала тебя раньше лета. Ты надолго к нам?

— Недели на две-три точно. Пришлось брать отпуск в такое вот непопулярное время. Все сладкие деньки расхватали дети-племянники начальства, — развел руками «Эрик».

— О, дорогой, не представляешь, как я этому рада, — тут дама повернулась ко мне и с неподдельным любопытством спросила

— Кто эта очаровательная девушка с тобой?

— Моя сестра Марта, заканчивает в этом году школу, — отрекомендовал меня Диксон. — Марта, это Мариса Шепард, хозяйка «Трех праведников» и главная звезда Спрингтона.

— Фу, какая грубая лесть, — отмахнулась та, довольно хохоча. А затем наставительно направила на меня указательный палец. — Только никаких «мэм Шепард», милая, договорились? Для тебя я Мариса и никак иначе. — и она сердечно приобняла меня за плечи.

— Пойдемте же наверх. Для вас приготовлю самые лучшие комнаты из тех, что остались. Энгус! Энгус! — громко крикнула она — Где демоны носят этого обжору?

Через некоторое время к нам вышел мощный пожилой мужчина в сюртуке.

— Отнеси вещи наших гостей в триста вторую и третью, — распоряжалась Мариса. — И скажи Джойс и Нане, чтобы все приготовили. Давай, шевелись, — и уже нам:

— Пойдемте, дорогие, покажу вам ваши номера, а затем будем ужинать. Робби как раз приготовил индюшку в клюквенном соусе. И грибной суп-пюре.. Марта, милая, ты обязательно должна это попробовать. Рецепт супа мне достался от моей свекрови. Вот уж была хозяйка, даруй Источник ее душе покой. За него один из министров предлагал ей целое состояние. Отказала наотрез. Сказала, «душой не торгую, а для хороших людей сама приготовлю».

Так под оживленный рассказ Марисы мы поднялись на третий этаж и заглянули в свои комнаты. Мне достались в голубых с золотом цветах. Моему «братцу» — соседние, в серо-зеленой гамме.

Хозяйка удостоверилась, что мы довольны, выдала ключи и снова заторопилась.

— Я пока закажу нам столик и ужин. Присоединяйтесь ко мне, как будете готовы. А девочки пока наведут тут, — она махнула рукой в сторону нашего временного пристанища, — порядок.

Как по мне, здесь и так был полный порядок, но хозяйке виднее.

— Какая ..энергичная дама, — заметила я вслух, когда Мариса нас покинула.

— Да, воли к жизни у нее не отнять, — кивнул лже-Эрик и очень по-доброму улыбнулся. — Я бы мог рассказать тебе о Марисе много интересного, но не хочу лишать ее саму этого удовольствия. А вот суп и клюквенный соус и вправду великолепны. Подтверждаю.

В справедливости этого утверждения я вскоре и сама убедилась. Такого вкусного супа я не ела никогда. Один аромат чего стоил — манил, дразнил, обещал невероятное пряное наслаждение, раскрывался то приятной горчинкой, то свежими, сладковатыми нотками. Нежное, атласное ощущение на языке и сливочно-грибной вкус, оттененный неизвестными мне пряностями. Содержимое моей тарелки исчезло очень быстро, как я не пыталась продлить удовольствие. Мариса то сидела с нами, расспрашивая и рассказывая местные байки, то подходила к другим гостям, которые жаждали ее внимания. Для всех у нее находилась тема беседы, кого она подбадривала, с кем вмести сокрушалась и утешала. Многих называла по имени, то ли давние клиенты, то ли старые друзья, так сразу не поймешь.

Когда с моей тарелки исчезла индейка под божественным клюквенным соусом и маленькие запеченные в масле картофелины, я поняла, что очень устала за день.

— Пожалуй, я пойду отдыхать, — сказала Эверту, вставая.

Он кивнул, принимая к сведению.

— Проводить тебя ?

— Не стоит, я помню дорогу. Передай Марисе, что я просто в восторге от ее фирменных блюд.

На этом мы и расстались. Я поднялась в номер, приняла ванну, привела себя в порядок. Немного почитала купленный еще в паровике журнал. И вдруг подумала, что стоило бы зайти к Эверту и уточнить наши планы на ближайшие дни, да вот хотя бы на завтра. Накинув халат вышла за дверь. Но не успела я даже дойти до двери номера моего сообщника, как она приоткрылась, и оттуда раздался знакомый мне низкий женский голос

— ..до завтра, дорогой. Сегодня я, так и быть, дам тебе отоспаться. А завтра вечером.. — бархатный смешок, — тебе точно будет не до этого.

— Терпение, Мариса, — голос Диксона звучал приглушенно, но вполне отчетливо. — У нас впереди много времени. Самому не терпится как следует вздуть..

Я в ужасе закрыла уши ладонями и, пока никто не заметил, ретировалась в свои комнаты.

— Гадость, гадость.

Я поверить не могла услышанному. Эверт и эта Мариса! Да она в матери ему годится! Нет-нет, даже думать об этом не желаю! Память меж тем упрямо подбрасывала все новые и новые обрывки воспоминаний. Сначала о теплой, можно сказать, горячей встрече, о всех объятиях и поцелуях, о лукавых намеках и шуточках. А потом все дальше и дальше — о нашей с Диксоном встрече в синематографе, о маскараде и Мусеньке в изумрудах. Эта его загадочность, умение перевоплощаться в кого-то другого, легкая фамильярность в общении, его умение ладить с дамами.. все приводило меня к печальной мысли: Эверт Диксон — самый настоящий альфонс.

Я забегала по комнате туда-сюда. Конечно, что может быть проще для молодого, привлекательного менталиста (двух демонов ему под одеяло и еще пару позлее в пододеяльник... вот), чем запудрить голову какой-нибудь богатой дурочке. Тем более, если свою ауру ты легко можешь скрыть. Но каков негодяй! Как он там говорил? «Ни в чем опасном, ужасном или угрожающем тебе я не замечен». И тут не соврал. Формально не опасно, мне не угрожает. Ужасно? Тоже не скажешь, противно только. Жуть как противно. Пойду вот и выскажу ему в лицо все то, что я о нем думаю! Да, вот сейчас же.. И что мне это даст? Только снова отношения испорчу. А мы пока в одной связке.. Вот же.. демонова бабушка и все ее семейство.. Так, ладно. В конце-концов, это вообще не мое дело. Пусть крутит романы хоть со всеми старушками округи сразу. Главное чтобы мне помог. Все, вот сейчас я ложусь спать и буду думать о чем угодно, только не о Диксоне. Я решительно забралась в кровать. Например, о Лестере.. Да, о нем.

Наверное, до середины ночи я вертелась на кровати так, словно меня кусали клопы. Только я настроюсь и начну вспоминать наше с Лестером прощание, лучистое серебро его глаз, как в голове ни с того с с его звучит «завтра вечером тебе точно будет не до этого».. и весь настрой насмарку. В итоге пришлось принять успокаивающий теплый душ. И только после этого мне, наконец, удалось заснуть. Слава Источнику, безо всяких сновидений.

На утро страсти поуспокоились, голова прояснилась и произвела-таки на свет здравую мысль: заниматься своими делами, поменьше раздумывать о моральном (а точнее, аморальном ) облике своего сообщника, общаться с последним только по необходимости. И, кстати, обязательно нужно обговорить с ним наши планы на ближайшие дни. Буду делать вид, что ни о чем не в курсе, вести себя максимально естественно, и все дела. Вот! Для начала позавтракаю. А потом надо будет пройтись по городу и расширить мисси Марте гардероб. Уж больно он мал даже для такой скромницы, как она.

После того, как в голове появился четкий план действий, стало проще. Я привела себя в порядок и спустилась вниз. В зале было людно. Марисы я, к счастью своему, не увидела, а вот «братец» мой сидел за одним из столиков и, увидев меня, приветливо вскинул руку. Я подавила в себе острое желание притвориться, что не заметила его, и проследовать дальше.

— Доброе утро.

— Доброе, сестрица. Ну и горазда ты спать!

Я бросила на Диксона хмурый взгляд.

— Ладно, понял, ты сегодня не в духе. Знаю, что точно тебе исправит настроение — домашний омлет с зеленью сегодня особенно удался, рекомендую.

Исключительно из духа противоречия я заказала на завтрак овсяную кашу с джемом, тостами и ягодный отвар. Эверт хмыкнул, но комментировать мой заказ не стал.

— Нам стоит обсудить наши действия, — я решила начать с главного. — Сегодня я бы хотела погулять по городу и пройтись по магазинам.

Последнее ввернула специально, чтобы он и не подумал составить мне компанию.

— Еще нам нужно посетить Обитель, я же только ради этого здесь.

— Нужно, — согласился мой собеседник. — Можно уже завтра это организовать. Остальное давай обсудим попозже. Я зайду к тебе после обеда. Думаю, к этому времени ты справишься с покупками.

Принесли мой завтрак. Периодически посматривая на Диксона, я внутренне поздравила себя: "Ну что, Эмма, ты молодец, отлично и непринужденно держишься. Вот сидит этот меркантильный сластолюбец, глазами голубыми хлопает, а ты все про него знаешь, но даже виду не показываешь, спокойно мажешь джем на тост. Продолжай в том же духе."

— Воробышек, ты так странно на меня смотришь, словно у меня за ночь выросли рога, — вдруг изрек «меркантильный сластолюбец», и мой тост чуть не нырнул в чашку с отваром.

-— Не выросли, к сожалению,— буркнула, и окончательно переключилась на завтрак.

Прогулка по городу удалась на славу. Этому способствовала и на редкость ясная для последнего месяца зимы солнечная погода, и оживление на улицах, и моя собственная решимость гулять подольше, а значит, меньше времени торчать в гостинице. Сначала я просто прогуливалась, любуясь строениями, заходя в скрытые от глаз с улиц скверики, и в итоге оказалась снова на площади у здания вокзала. Здесь все прибывало в движении — постоянно приезжали новые группы туристов и отправлялись по гостиницам (последних в городе было большое количество, только по пути я насчитала штук двадцать). Выбрав самую симпатичную, на мой взгляд, улицу, я зашагала по ней (заплутать не боялась, так как успела заметить, что все улицы новой части города расходились от привокзальной площади лучиками). А побеседовав немного с прогуливающимися по скверикам дамами с собачками, убедилась, что выбрала правильно: через несколько кварталов отсюда располагались лавки с дамским нарядами. Туда я и устремилась.

В процессе примерок я обнаружила некоторое неудобство, которое доставляла созданная Диксоном иллюзия. Так как Марта обладала более округлыми формами, чем я сама, то продавщицы наметанным глазом определяли нужный ей размер и пребывали в замешательстве, когда выбранная вещь оказывалась мне явно велика. После пары таких примерок пришлось поменять тактику, и в следующих магазинах просить показать одежду для несуществующей сестры. В итоге наш с Мартой гардероб прирос двумя новыми блузками и красивым платьем из плотной шелковой ткани (почти прямого покроя с заниженной линией талии, оно подкупило меня свежим цветом чайной розы и драпировками по левой стороне). После этого я посчитала свою обязательную программу выполненной, и решила еще немного погулять.

Гулять пошла в сторону озера (я уже поняла, что весь новый город находился как раз между вокзалом с одной стороны, и озером Лорейн — с другой). Именно на острове, лежащем посреди этого озера и располагалась Обитель, а также старая часть Спрингтона.

Влажный пронизывающий ветер, бьющий мне в лицо, лучше всякого путеводителя говорил о том , что иду я в правильном направлении. И через несколько кварталов я вышла к озеру. Источник! Это же целое море, только замерзшее! Просторная, на сколько хватало глаз, гладь зимнего озера на минуту показалась мне похожей на гигантский серебряный поднос, запорошенный снегом. И далеко к центру этого подноса виден был остров, вокруг которого ярусами, словно на огромном каменном торте, располагались дома. Ярко— белой мастичной верхушкой выделялась на этом «торте» Обитель. В животе глухо заурчало от таких вкусных ассоциаций, и этот весьма приземленный факт вернул меня на землю.

От острова до Нового города перекинут был длинный, слегка изогнутый мост. Идти до него было долго, да и не за чем — все равно завтра туда же поедем. Но еще раз полюбоваться видами озера Лорейн это мне не мешало. Когда я, наконец, оторвалась от величественного зрелища, оказалось, что влажный озерный ветер сделал свое дело: как не куталась я в теплый клетчатый шарф, а продрогла до самых костей. Пока оглядывалась по сторонам, выбирая, по какой дороге возвращаться назад, на глаза попалась вывеска кофейни «Пироги толстушки Пэм». Пирогов не хотелось, а вот горячий отвар был бы сейчас очень кстати. И я решительно направилась туда.

Кофейня оказалась совсем небольшой — всего на пяток столиков. Кроме меня, уютно устроившейся у окна, здесь отдыхало всего двое гостей: совсем старенький дедушка с аккуратной белой бородой и сопровождающий его молодой мужчина. Расторопная девочка-подавальщика принесла мне согревающий отвар и тарталетку с утиным паштетом, и я чувствовала себя почти у Источника в объятиях.

Старичок, причмокивая и с явным удовольствием откушивал напиток из рюмки.

— Ох и хороша у Пэм наливка, — с блаженной улыбкой вытирая усы крякнул он. И тут же направил на своего соседа негодующий перст.

— А вот ты глупости болтаешь, Джон. Обычное это колебание. Поболтает неделю-другую, и перестанет, не о том думаешь. Ты не из этой мухи слона дуй, а лучше разбери, почему год назад уровень просел. И не надо мне тут про «естественную усадку фона» — это умникам своим из коллегии будешь докладывать. А я тебе так скажу, — старичок не на шутку разошелся, глаза его сверкали, борода воинственно встопорщилась, — нет никакой «естественной усадки», есть конкретные магсобытия, которые влекут за собой снижение уровня, и если вы, дуралеи, не в состоянии эти события отследить, то это не значит, что их не существует.

— Тише, дядюшка, — зашипел молодой мужчина, оглядываясь по сторонам. Но тут же успокоился, видимо, продрогшая юная пигалица в моем лице, опасений у него не вызвала. — Нечего так вопить. Вас могут услышать.

— Кто? — почти с отчаянием вопросил старичок, оглаживая бороду, — если даже ты, ученый маг, меня не слышишь! Дал же Источник племянничка. — и, старый господин стих, даже как-то потускнел и снова вернулся к дегустации наливки, одобрительно покрякивая и бормоча что-то себе под нос.

Я почувствовала внутренний зуд, что-то в этом всем сильно цепляло, но четко выделить что именно, не получалось. Старичка было жаль, он, похоже всей душой радел за свою теорию. Я маленькими глотками попивала ароматный отвар, прокручивая в голове услышанный разговор, и наконец, поняла: вот оно... «..лучше разберитесь, почему год назад уровень просел». Год назад — это как раз тогда, когда мы столкнулись с Диксоном на ледяной горке, и все завертелось. А еще мне сразу вспомнилась статья в старой газете, где говорилось о сильной просадке уровня Источника вскоре после того, как чуть нет погибли Тилли с друзьями. Совпадения? Очень надеюсь, что так. Но, на всякий случай, надо побольше узнать о колебаниях уровня Источника. Еще и этого не хватало ко всем моим проблемам.

Обратно в гостиницу шла в глубокой задумчивости, только краешком сознания отмечая то или иное интересное здание, лавку или скульптуру. Интерес к прогулке поутих, да и свертки с покупками нести порядком надоело. Поэтому, когда я, наконец, добралась до «Трех праведников» и поднялась в свою комнату, то испытала настоящее облегчение. Перевела дух, привела себя в порядок (не отказала себе в удовольствии надеть новую голубую блузку и покрутиться перед зеркалом) и поспешила вниз, на обед. Я проголодалась так сильно, что ничто на свете не могло меня смутить.

Диксона в зале не оказалось, зато там царила Мариса. Сегодня она была облачена в костюм цвета корицы с длинной узкой юбкой и такую яркую, цветастую блузке, что кто угодно выглядел бы в ней нелепо. Кроме нее. Марисе этот наряд лишь добавлял дерзости и энергичности. Хозяйка заметила меня и поспешила навстречу :

— Марта, дорогая, как прогулялась? Твой брат уже пообедал и убежал, такой шустрый малый, — Мариса тепло улыбнулась, — обещался скоро быть .

Она взяла меня под локоть, обдав ароматом сладких пудровых духов, и провожая к столику, продолжала вещать

— Робби приготовил золотой бульон и мясо в горшочках под сырной корочкой.. обязательно попробуй, я настаиваю, это, кстати, любимые блюда нашего мэра, он частенько на них заглядывает..

— Знаем мы, из-за чего он сюда заглядывает, как же, как же! — громко засмеялся полный господин за соседним столиком. — Или лучше сказать «из-за кого»?

И он поиграл бровями, глядя на Марису.. Та только закатила глаза, поправляя рукой прическу.

— Я тебе так скажу, Гарольд, — обратилась она к мужчине. Если бы наш мэр был столь же нерешителен в хозяйственных делах, сколь он есть в делах сердечных, я бы ни за что не отдала за него свой голос.. — и подождав, пока стихнет хохот, невозмутимо прошествовала дальше.

Я осталась за столиком в недоумении. Она еще и мэра охмурила! Мариса представлялась мне сейчас коварной колдуньей из старых сказок: на завтрак она ела молоденьких мальчиков, а на ужин закусывала мэрами, ну или наоборот. Однако даже это не отбило мне аппетита и не помешало насладиться действительно вкусными блюдами.

После обеда я отдыхала в своих комнатах, снова изучая журналы, купленные еще в паровике (и отчаянно жалея о том, что на прогулке мне не пришла в голову мысль зайти в книжную лавку), когда раздался энергичный стук в дверь. На пороге, ожидаемо, стоял мой лже-брат, аккуратнейше одетый и причесанный, словно собрался на прием к начальству.

— Как дела у моей дорогой сестры? — начал он, еще не успев закрыть за собой дверь. — Я вижу, поход за покупками был результативен. Много накупила?

Я тяжело вздохнула, совершенно не в восторге от очередного акта лицедейства и максимально невыразительным голосом ответила:

— В меру, братик, в меру. Может, лучше сразу обсудим планы ?

«Братик» был не против. Устроившись в небольшом кресле у стола он приступил к делу.

— Завтра придется встать пораньше. Сразу после завтрака отправимся в Обитель.

— А... ты сможешь завтра пораньше? — с сомнением в голосе протянула я. Диксон вопросительно поднял бровь:

— С чего вдруг такие сомнения?

— Ну... мало ли, какой тут режим дня, — уклонилась я от прямого ответа. Не говорить же, что я все знаю об их с Марисой намечающемся свидании.

— Что меня интересует гораздо больше, чем поездка в Обитель — так это то, каким способом мы намереваемся искать остальных связанных с нами «счастливчиков». Ты пробовала звать их с помощью своего амулета, как делала это со мной?

— Еще нет, но обязательно это сделаю. Сегодня же, — кивнула я. — Только... честно говоря, я не думаю, что из этого что-нибудь выйдет.

И предупреждая вопрос, уже готовый сорваться с губ Диксона, принялась рассказывать свой сон, привидевшийся мне в купе.

— Поэтому я и думаю, что клятвы они приносили разные, — подытожила я. — Эд, твой предок — «всегда быть рядом», а остальные — что-то другое. Рид уж точно. Но я все равно попробую позвать.

— М-да, — наконец отозвался чуть помрачневший «братец». — То есть это только мне посчастливилось ходить как телок на веревочке. Остается надеяться, что остальные не поклялись «молчать в тряпочку», иначе найти их будет весьма затруднительно.

— Есть еще кое-что, — произнесла после некоторого раздумья. — Не знаю, может, это просто совпадения и совсем не имеет к нашему делу никакого отношения, но.. — я замялась, не зная, с чего начать

-— Но?

— Уровень Источника.

И я рассказала Эверту сначала о заметке в старой газете, а затем о невольно подслушанном сегодня в кафе разговоре.

— Может, конечно, и совпадение, — после непродолжительного молчания произнес мой собеседник. — Но это дело нравится мне все меньше и меньше. Если еще и Уровень с этим связан, то вряд ли нас оставят в покое.

— Что тебе известно про этот самый Уровень? Вам же должны что-то были про него рассказывать?

— Его постепенное снижение объяснялось естественными причинами, как остывание нагретого тела. Иногда что-то внешнее может этот процесс ускорять. Вот как открытие магии крови, например.

— А резкий скачок, на что он влияет?

— Простые люди и даже маги с низким и средним уровнем дара этого совершенно не заметят. А вот маги очень сильные могут стать менее сильными. То есть это такой своеобразный общий магический потолок. Это то, о чем нам говорили. А вот о том, что Уровень снова просел год назад, нам точно не сообщали. Либо посчитали несущественным, либо тем, о чем не стоит распространяться.

Мы помолчали, строя разные догадки.

— Давай пока отложим эту тему. Вряд ли нас посетит внезапное озарение. Завтра в Обители попробуем что-нибудь разузнать. Где, если не там? — внес, наконец, предложение менталист.

Сложно было не согласиться.

На этом он и откланялся. Я посидела немного, достала мамин медальон, ножницы и, вздохнув, попыталась представить себе, как может выглядеть потомок Рида (вышло так себе), и, аккуратно (но тем не менее больно) проткнув палец и измазав каплей крови амулет, прошипела «Исполни клятву». Если так пойдет и дальше, то у меня целых пальцев не останется.

Было скучно. Чем дольше я сидела в комнате, тем больше беспокойных мыслей крутилось в голове. Наконец я не выдержала и вышла на улицу с целью прогуляться и купить что-нибудь почитать. Голову явно нужно было проветрить и заполнить чем-то не столь тревожным, как мои мысли. В результате прогулки я стала обладательницей нескольких приключенческих романов и «Размышлений о природе Источника» некоего видного ученого Н. Сайруса. Со всем этим богатством я и заперлась в своем номере и просидела до самого вечера (с перерывом на ужин, куда тоже предусмотрительно пришла пораньше).

Видеть никого не хотелось. Настроение было отвратном. Читала я про приключения юной аристократки Изабеллы, которая под видом юнги отправилась в плавание в далекие жаркие страны. Аристократка вела себя крайне глупо и на пятнадцатой странице захотелось ее пристукнуть, а на пятидесятой — чтобы демоны утащили ее в Бездну. Но я заставляла себя читать, пока глаза не начали слипаться.

Сон мой повторяется. Снова мастерская Лая. Снова чаша идет по кругу. Снова Рид произносит слова клятвы. И я опять ничего не слышу. Но губы его движутся странно, круглятся, словно шипят. Я пытаюсь расслышать, и вот-вот получится, но проваливаюсь глубже, во тьму, и сплю безо всяких сновидений.