Крутой секс

36

Вовсе не удивительно, скажу я вам, что Севин телефон не реагировал, потому что он уже был сдан вместе со всей одеждой гардеробщику в бане… то есть, извините, в акваклубе «Логово русалки». Удивительно быстро все меняется в этом мире! Вчера, к примеру, была прачечная «Царство чистоты», а сегодня, глядишь, уже «Акваклин».

Принимая у гардеробщика халат и полотенце, Сева поинтересовался:

— Скажите, а депутат Тучин Петр Нилович к вам сегодня не заглядывал?

— Обязательно! — сказал гардеробщик. — Восстанавливает силы исключительно у нас.

— Нам бы его повидать. Есть очень важное дело.

— Он в ВИП-кабинете. Подождите, пока выйдет к бассейну.

— А как же мы его узнаем?

— Про депутатскому значку, — пошутил гардеробщик.

Чикильдеев и Потапов вступили в теплую и влажную атмосферу акваклуба, тут же наполнившую их легкие глубоким и спокойным дыханием и жаждой неги.

— Неплохая мысль — посетить баню, — сказал Сева. — У меня после целой ночи приключений все тело зудит.

— О чем вы говорите! — всплеснул руками профессор. — Какая баня! Причем тут баня! Мы приехали искать депутата, а не мыться!

— Даже депутаты находят время помыться, — резонно заметил Сева. — А уж они куда загруженнее нас!

Немного попетляв, Сева и профессор вышли к бассейну, в котором плавали и вокруг которого отдыхали в разнообразных позах разнообразные мужские тела. Голые тела, знаете ли, никак не отражают социальной значимости их обладателей. Даже наметанный глаз не всегда сможет в бане отличить не только генерал-лейтенанта от генерал-майора, но даже уважаемого депутата от разной шпаны, вроде топ-менеджера торговой фирмы. Чикильдеев и Потапов в смятении оглядели голое общество, некоторые представители которого выделялись из общей массы подагрическими ступнями, бородами или непомерными животами — короче, ничего не значащими для социальной характеристики деталями.

— Ищите депутата! — приказал Сева профессору.

— Как же я его найду?

— Кажется, я придумал, — сказал Сева. — Петр Нилович! — крикнул он и приветственно помахал рукой.

Никто даже не посмотрел в его сторону. В помещение бассейна время от времени входили новые люди, а те, что были в нем, наоборот, выходили. Не будешь же кричать каждую минуту: «Петр Нилович!».

— Что будем делать? — удрученно спросил Потапов.

Они присели возле гражданина, на груди у которого что-то висело, должно быть амулет, а может — символ какой-нибудь новолепленной религии, которых ныне появилось как ворон над помойкой в зимний день. Внезапно амулет ожил и зачирикал. Сева и Потапов с удивлением поняли, что на груди у их соседа висит мобильный телефон. Мужчина прижал аппарат к уху.

— Алло!

Послушал и сказал:

— Я же тебе говорил: вся сумма была переведена на счет гражданина Вьетнама By Фыонг Нама, который якобы забрал деньги наличными.

Еще послушал и снова сказал:

— Ты что, не знаешь, что свободный рынок — это сладкая сказка для маленьких детей, изданная в девяносто первом году? А еще бывший коммунист! Если будет совсем хреново — обратись к Пеликанову. Он человек честный, много не возьмет.

Сосед отключил связь и спросил глазеющего на него Севу:

— Какие проблемы?

— Извините, — сказал Сева, — просто как-то необычно видеть человека с телефоном в бане. Не отсыреет техника?

— Не знаю, — сказал мужчина с телефоном. — Не-могу терять время. Даже из бани приходится делами рулить. В наше время если не будешь быстро поворачиваться, вмиг голову откусят. Я не какой-нибудь самодовольный хлыщ на госхарчах, как вон тот из комитета по надзору за природой.

— Так вы знаете здешнюю публику! — обрадовался Сева. — А случайно депутата Тучина не видели?

— Депутата не знаю. А в углу прокурор сидит. Вон тот, щекастый, как Ойстрах.

Сева посмотрел.

— Не такой уж страх.

— А вон тот, лысый, кривой и с бородавками — доктор-косметолог… — продолжил мужчина. — А вы тоже из какой-нибудь руководящей конторы?

— Что вы! Я никогда не руководил ничем больше, чем сковородкой на кухне! — воскликнул профессор.

В этот момент прокурор вдруг оживился и поднял руку с указательным пальцем, вытянутым в сторону двух других голых граждан, проходивших мимо. Сева и профессор услышали, как он сказал одному из них:

— Вы же должны сидеть под домашним арестом! и другому:

— Вы же дали врачебное заключение, что он не может двигаться!

Тот, который дал врачебное заключение, успокаивающе поднял ладонь:

— Не волнуйтесь, он сейчас у меня на операции. Справку я вам представлю.

А его спутник добавил:

— Я тоже взволнован тем, что увидел вас здесь.

— А еще кого вы здесь знаете? — с почти японской почтительностью в лице спросил Сева у мужчины с мобильником.

— Знаю кое-кого. Вон тот, с бородкой как водоросли на утопленнике, — средней руки олигарх, а при нем — советник, бывший работник ЦК КПСС.

— Надо же, каких хороших материалистов воспитали Маркс и Ленин! — воскликнул профессор.

Тут у соседа снова зазвонил телефон, он прижал его к уху и сказал:

— Да, я слышал, он хочет оттяпать особняк у этого… как его… Беноно, запыжить туда римскую мозаику и жить по-царски…

— Скажите, а где дверь, ведущая к ВИП-кабинам?

— поинтересовался Сева, когда разговор про особняк закончился.

— Вон там, — кивнул мужчина.

— Спасибо, — сказал Сева и поднялся. — Пойдемте, профессор, пересядем поближе. Там нам будет легче контролировать появление нужного нам лица.

Они перебрались к нужному входу-выходу.

— Смотрите, кто рядом с нами! — прошептал профессор. — Настоящий негр!

Действительно рядом сидел темнокожий африканец в белоснежном халате. Увидев, что его рассматривают, он приветливо сказал почти по-русски:

— Исдраствуйте.

— Приветствую вас, — отозвался Потапов.

— Неплохо говорите по-русски, — сказал Сева.

— Учился в Москве, — сообщил африканец.

— Послушайте! — зашипел Севе в ухо с другой стороны профессор. — Вы слышали: тот человек, рядом с которым мы сидели, сказал, что кто-то собирается отобрать особняк у какой-то фирмы.

— Это куда хотят запыжить римскую мозаику? — уточнил Сева.

— Да. Надо будет сообщить Роману Степановичу. Я на всякий случай запомнил название фирмы: Беноно.

Негр, очевидно, уловил громкий профессорский шепот, потому что вдруг сказал:

— Беноно — это не фирма, Беноно — это я. Точней — Беноко Меноно.

— Вы? — поразились Чикильдеев и Потапов.

— Да, — подтвердил негр. — Я родственник президента и посол великой африканской страны… (в этот момент кто-то шумно спрыгнул в бассейн, и название страны осталось нерасслышанным). Наше посольство находится в старинном особняке. Кое-кому этот особняк понравился.

— Все ясно, можете не продолжать, — сказал Сева. — Но неужели даже посол великой дружественной страны ничего не может сделать?

— Не могу. Потому что этот нехороший человек утверждает, что у него в руках один важный чемоданчик.

Профессор и Сева подпрыгнули, словно их принялись кусать блохи. Хотя совершенно очевидно, что не может быть блох в бане, особенно в такой крутой.

— Простите, о каком чемоданчике вы говорите? Случайно не о таком… — Сева показал руками. — металлическом?

— Да, кажется, он такой, — сказал африканец.

Сева и профессор взволнованно переглянулись.

— И… и что у него внутри случайно не знаете?

— Знаю. В том числе в нем кассета с видеозаписью.

Сева и профессор снова переглянулись, на этот раз озадаченно.

— Если бы в нашем была кассета, она бы в нем ездила и гремела, — сказал Сева.

— Может, мы просто мало его трясли? — предположил Потапов.

— Вы видели мой чемоданчик? Это правда? — спросил африканец, тоже придя в волнение.

— Боюсь, мы видели не ваш, — вздохнул Сева.

— Простите, — вмешался голый мужчина сбоку. — Я случайно услышал ваш разговор. Нельзя ли чуть подробней про чемоданчик? В нем не было каких-нибудь документов насчет харьковского «Турбоатома»?

— Нет-нет! — поспешно сказал Сева. — Это совсем другой чемоданчик, уверяю вас!

— Жаль! — сказал мужчина. — А по описанию ваш чемоданчик очень похож…

— А что там такое на этой кассете? — спросил негра профессор.

— Да, — подхватил Чикильдеев. — Почему вы так этой кассеты боитесь?

— Это вопрос политический, — сказал африканец. — Дело в том, что в юности я влюбился в третью жену президента и сделал себе на груди наколку, как занимаюсь с ней сексом. По пьянке показал татуировку другу по университету Лумумбы, а тот заснял это на видео. Теперь друг стал большим бизнесменом и говорит: «Дочке нужен особнячок. Почему в русском особняке должен жить какой-то негритос?».

— Надо же, какая история! — сказал Сева.

— Однако с вашей стороны неосторожно ходить в баню с таким компроматом на теле! — добавил профессор Потапов.

— На моем теле уже все в порядке, — сказал африканец. — А вот на кассете…

— Вы убрали татуировку! — догадался Сева.

— Нет. Я подрисовал третьей жене бороду. Борода закрыла ее грудь и получился наш знаменитый эстрадный певец.

— А за певца ничего не будет? — обеспокоенно спросил Сева.

— Ничего. У президента самого на груди — крутой секс с богом Бамбу-Мамбу. Тут главное соблюсти субординацию. Вот если бы оказалось, что бородатый похож на кого-нибудь из глав движения неприсоединения, то это было бы не по чину.

— Да, нелегко быть родственником президента, — сказал Сева. — А я вот могу вытатуировать на себе все, что захочу. Наверное, потому мне ничего не хочется. Лучше уж не иметь никаких наколок.

— Почему же! — возразил африканец. — У моего дяди на каждой ягодице наколото по кочегару, каждый с длинной кочергой. Когда дядя идет, они у него шуруют — понимаете где?.. Президент так смеялся, что сделал его премьер-министром.

— Куда катится мир! — вздохнул Сева.

— Достоевский обещал, что его спасет красота, — сообщил профессор.

— Значит, мой особняк спасет мир, — сказал Беноко Меноно.

— И мой тоже, — снова присоединился к беседе мужчина сбоку. — Он у меня совсем игрушка, с мраморными плинтусами…

Больше ничего про замечательный особняк Севе и прочим узнать не удалось, потому что на территорию бассейна вбежали люди в камуфляже, с масками на лицах и с короткими автоматами в руках. Один из них тут же прокричал:

— Управление по налоговым преступлениям ГУВД! Всем лечь на пол и не рыпаться!

— Вы слышали? — в смятении спросил профессор. — Нам что — тоже ложиться на пол?

— Не понимаю, почему нас это должно касаться, — сказал Сева. — Давайте двигать отсюда, Аркадий Марксович. Пес с ним, с депутатом!

Они стали потихоньку пробираться среди засуетившихся голых тел, но наводнившие помещение люди в камуфляже скоро преградили им путь:

— Куда намылились? Приказа не слышали?

Чикильдееву и Потапову пришлось с отвращением опуститься на пол.

— Что происходит? — снова пристал к Севе с вопросами профессор. — Похоже на историю с императором Комодом, которого по наущению любовницы убил в бане гладиатор Нарцисс. Или на историю в другой бане, в средневековом Каире, где жену султана Айбека, бывшую рабыню Шаграт ад-Дурр забили до смерти в бане деревянными шлепанцами служанки другой жены.

— Успокойтесь, Аркадий Марксович, ничего особенно исторического не происходит, — объяснил Сева. — Нас просто затянуло в какой-то местный водоворот.

— Но мы-то здесь причем! — вполголоса воскликнул профессор.

Совсем рядом зачирикал электронный воробей. Люди в камуфляже тут же подскочили к уже знакомому нам мужчине, имеющему привычку не расставаться с телефоном даже в бане.

— Ты что, гнида, против борьбы с коррупцией?

— По закону имею право на один звонок! — сказал мужчина.

Ладно, можешь послушать, а потом вынешь аккумулятор из мобилы и отдашь мне.

Один из закамуфляженных прислонил телефон к уху его владельца.

— Привет! — сказал мужчина. — Да, в бане… Лежу… Голый, да… Секс?.. Ну, да, крутой, разумеется… Без дураков, у тебя такого пока не было. ВИП-кабины тут для интима… Сауны в английском, африканском и античном стиле… парные из кавказской липы… Бар и кальян… Говорил тебе: не перебегай им дорогу. Гнал бы танкерами в Роттердам, как договорились, было бы все тихо. Ты меня понял?..

— Ну, все, хватит, наговорился, — сказал закамуфлированный, забрал телефон и стал сам нажимать на нем кнопки.

— Алло, Борис Савельевич! Коррупционеров повязали. Теперь все поле ваше.

— Может, вы объясните, что происходит? — спросил профессор у лежащего рядом мужчины, у которого отобрали телефон.

— Ничего особенного. Просто одни хозяйствующие субъекты наехали на других.

— Вот эти, в масках с автоматами — хозяйствующие субъекты? Разве похожи? — не унимался Потапов.

— А что, другие, голые, на хозяйствующих похожи? — резонно возразил мужчина. — Однако это так.

— Боюсь, Маркс бы сошел с ума, — резюмировал профессор.

— Вы лучше скажите: что будет дальше? — спросил Сева.

— Увидим, — сказал мужчина. — Сигнал я подал. За теми, кто этих ребят прислал, человек в сильных погонах, за мной тоже. Сейчас победит тот, у кого погоны сильнее.

В этот момент у главного камуфляжника ожила рация. Он внимательно выслушал то, что ему сказали, и громко скомандовал:

— Отбой! По машинам!

И добавил, обращаясь к лежащим на полу:

— Вы больше не те. Теперь плохие — другие.

Вооруженные люди в масках удалились так же быстро, как появились. К удивлению Чикильдеева и Потапова под сводами бассейна тут же снова возник ровный шум воды и спокойно беседующих голосов.

— Что же, профессор, думаю, нам пора, — сказал Сева. — Пес с ним, с депутатом!

Но как только они с Потаповым сделали пару шагов к выходу, два волшебных слова заставили их замереть:

— Петр Нилович!

Это заветное имя крикнул молодой человек секретарского вида. Обращался же он к коренастому человеку с небольшим количеством волос на голове. Прежде Сева и профессор его у бассейна не видели. Очевидно, он появился уже после людей с автоматами.

— Это же наш депутат! — шепотом воскликнул Потапов.

— Вижу, — сказал Сева. — Наконец-то нам хоть в чем-то повезло.

В этот момент депутат с шумом упал в бассейн и поплыл по весело мерцающей воде. Чикильдеев и Потапов засеменили следом за головой по кафельному берегу.

Депутат между тем выплыл на середину бассейна, где чуть не столкнулся с еще одним пловцом.

— Надо же! — отфыркиваясь, громко сказал тот. — Мало того, что вы нам дорого обходитесь, так еще ухитряетесь в бане нам мешать!

Конечно же, это был представитель деловых кругов, и он это окончательно подтвердил, продолжив:

— Погодите! Будет вам закон о контроле за расходами чиновников! Будете о квартирах-машинах-коттеджах отчитываться раз в год!

Депутата, однако, угрозы частного сектора нисколько не огорчили. Наоборот, его лицо просветлело, и он жизнерадостно воскликнул:

— Спасибо, что напомнили! — и тут же, обращаясь к кому-то из оставшихся на суше, позвал: — Витя! Иди-ка сюда!

Прежний молодой человек секретарского вида подбежал к краю бассейна и присел напротив плавающей головы.

— Вот что значит дать телу качественный отдых: сразу в голове просторно, мысли так и елозят! — сообщил депутат и велел: — Записывай… Вижу, что нечем. Ну, значит, запоминай. Как раз по поводу того закона, о котором некоторые тоскуют. «Закон не отвечает требованиям справедливости, этой, как ее… адекватности… нет, лучше — соразмерности и необходимости для защиты конституционно значимых ценностей.» Еще добавь: «Нарушает конституционное право граждан на неприкосновенность частной жизни». В общем, на конституцию побольше налегай… Еще вот так можно: «Вызывает сомнения действенность предлагаемой нормы, а последующий механизм ее реализации и полезность неочевидны. Связанные же связанные с ней издержки значительны…» нет, лучше: «велики.»

— Опять всю борьбу с коррупцией заморозят, дураки! — зашептали голоса позади Потапова и Чикильдеева. — А ведь какой бюджет можно было бы запросить на эту программу!..

Еще один голос, принадлежавший, очевидно, человеку, не расслышавшему толком шуршащие вокруг разговоры, возбужденно спросил:

— Не подскажете, к кому обратиться, чтобы подыскать хорошее место в каком-нибудь комитете по борьбе с коррупцией?..

Сева и профессор переглянулись.

— Кажется мы зря старались, — сказал Потапов.

Чикильдеев вздохнул и скривился, как от кислого.

Скорее, как от горького.

— Вы правы, здесь нам спасать явно некого.