Кто спасет заложницу?

Глава VII КАРЕН

Разумеется, в редакцию их не пустили.

– Нечего тут шляться, – проворчал охранник. – Люди делом заняты, не до вас. Знаете, что такое газета? Про-из-вод-ство!

– Но нам очень-очень надо! – Маня смотрела на охранника умоляющими глазами.

– К кому вам надо, вы хоть знаете?

– К главному! – брякнул Леха.

– К главному? Ишь вы какие! А может, прямо к президенту двинете? Чего уж по мелочам-то размениваться!

– Вы зря смеетесь, у нас дело идет о жизни и смерти, а вы…

– У нас, если хотите знать, тоже дело идет о жизни и смерти. Вот стану пускать первых попавшихся людей, и тут у нас половину сотрудников поубивают. Откуда я знаю, что вы не подосланные? И вообще, вы мне надоели! Убирайтесь отсюда.

– Ну, пожалуйста, вызовите кого-нибудь из редакции! – взмолилась Маня.

– Главного редактора? Ага, щас! Пошли вон отсюда!

– В чем дело, Михеич? – подошел к охраннику немолодой мужчина в поношенном джинсовом костюме.

– Да вот, Михаил Львович, какие-то огольцы в редакцию рвутся. Гоню их, гоню, а они…

– Ребята, вы к кому?

– К кому-нибудь… Нам нужна помощь, вернее, не нам, а вашему сотруднику Юрию Денисову… – встав на цыпочки, шепнула ему на ухо Маня. Он почему-то внушил ей доверие.

У Михаила Львовича удивленно округлились глаза.

– А почему ты шепчешь? – тоже шепотом спросил он.

– Я боюсь, что нас могут услышать…

– А что случилось с Юрой?

– Это долгая история…

Михаил Львович посмотрел на часы, вздохнул и сказал:

– Ладно, пошли в сквер, там поговорим…

Но день был солнечный, и ни одного свободного места на скамейках не было.

– Пошли ко мне в машину, там спокойно поговорим.

Они уселись в синий «ниссан».

– Ну, выкладывайте.

– Понимаете, Денисов сейчас в командировке… – начал Гошка.

– Знаю.

– Извиняюсь, дяденька, – перебил их Леха. – А вы кто?

– То есть как?

– Ну, вы сотрудник газеты?

– Да, представь себе… Я заведующий отделом… Хотя вот, посмотри мои документы, осторожный ты мой!

И он протянул Лехе редакционное удостоверение.

– Ага, спасибо.

– Удовлетворен?

– Ага!

– Ну, так в чем дело?

– Вы хорошо знакомы с Денисовым? – спросил Гошка.

– Не могу сказать, что мы такие уж неразлучные друзья, но знакомы лет Двадцать. Юра – отличный журналист, и я подозреваю, он влез в какое-то опасное дело. Так?

– Видимо, да…

И они все рассказали Михаилу Львовичу. Тот глубоко задумался.

– Н-да, история не для слабых… Хотя, конечно, все может оказаться просто странным стечением нелепых обстоятельств, такое бывало в моей практике неоднократно.

– Это как? – полюбопытствовал Леха.

– А так, что на первый взгляд все выглядит подозрительно донельзя, просто сплошной криминал, а потом вдруг выясняется, что все живы-здоровы, целы и невредимы, просто у одного колесо не вовремя спустило, у другого отключили телефон, третьей вожжа под хвост попала, и она решила помотать своим близким нервы…

1 – И это вы про Надю? – спросила Маня.

– Да нет, это я кое-что из своего личного опыта вспомнил… Однако просто отмахнуться от ваших подозрений я не могу. Есть у меня одна мысль… только я должен кое-что утрясти. Вот что мы сделаем, вы часочек погуляйте, а потом ждите меня у памятника Пушкину. Я что-нибудь придумаю. Идет?

– Да, спасибо!

– Значит, договорились. Через час или, для верности, через полтора.

– Хорошо!

На этом они расстались.

– Мне он понравился, – произнесла Маня.

– Чего там тебе понравилось? – хмыкнул Леха. – Обычный жлобяра.

– Почему это он жлобяра? – удивился Гошка.

– – Мог бы, между прочим, нас в редакцию пригласить.

– Дурак ты, Шмакодявый, – фыркнула Маня. – Он же не хотел привлекать к нам внимание. Мало ли кто может услыхать наш разговор…

– А вдруг он самый вредный и есть? Может, он нас первый и заложит!

– Почему? – испугалась Маня.

– Да мало ли… Я теперь никому не доверяю…

– Но тогда за каким чертом ты сюда приперся? – разозлился Гошка, который терпеть не мог подозревать всех и каждого.

– За компанию.

– Ну, если просто за компанию, то вполне можешь просто проваливать…

– Гуляев, ты чего бесишься?

– Хочу!

– Перестаньте! Сию минуту перестаньте! – накинулась на них Маня. – Нашли время ссориться, дураки!

– Да ладно, никто не ссорился, – примирительно сказал Леха. Мы все нервничаем. Из-за очкастой этой стервы барахлят чего-то нервы!

– Ну, Шмаков, ты совсем спятил, – засмеялся Гошка. – У Мани, можно сказать, хлеб отбиваешь.

– Надо ж кому-то стишата бацать, она чего-то бастует, ну я и… Между прочим, если окажется, что очкастую никто не похищал, я ей лично и собственноручно набью морду, хоть она и девчонка. Можно сказать, раскровяню!

– Влюбился, что ли? – как бы мимоходом поинтересовалась Маня.

– Кто? Я? Влюбился? Да ты что, Малыга?

В кого там влюбляться? Одни очки, больше ничего! Очень надо!

Леха так негодовал, что и Гошка, и Маня совершенно уверились в том, что Надя произвела-таки на Леху неизгладимое впечатление.

– Пошли, что ль, мороженого схаваем, – предложил он вдруг. – Сегодня уже жарко!

– Согласен! – откликнулся Гошка.

Они купили три эскимо.

– Кушай, Леха, эскимо, может, все пройдет само! – выдала вдруг Маня.

– Начинается! – простонал Гошка. – Это как зараза…

– Дело вовсе не в заразе, а в Алехином экстазе!

– Маня, умоляю! – закрыл глаза от ужаса Гошка. – Что ты несешь?

– Ты чего там про экстаз какой-то лепишь, Малыга? Офонарела совсем?

– По-моему, мы уже все офонарели, – тихо проговорил Гошка. – Значит так, если вы оба сейчас не заткнетесь, я просто пошлю вас ко всем чертям и буду один заниматься этим делом!

– Зачем тебе, Гуляев, одному-то? Ты позови на помощь лучшую подругу Тягомотину! Во будет дело! Тогда и вспомнишь нас с Малыгой! Ох, хочу ихние стишки слушать! Ох, хочу ихние нескучные рожи видеть…

И он так уморительно показал обычное для Тягомотины выражение лица – постное, с поджатыми губками, что Гошка не удержался и прыснул. Маня тоже расхохоталась, и мир был восстановлен.

В назначенное временя они уже стояли у памятника.

– Смотрите, идет! – воскликнула Маня, издали заприметившая Михаила Львовича. – Он не один, с ним еще какой-то парень!

Действительно, Михаил Львович привел с собой молодого человека, похожего на студента-отличника. Высокий, красивый, с черными как смоль кудрями.

– Вот, друзья, познакомьтесь, – сказал Ми хайл Львович, – это Карен. Он вам поможет разобраться во всей этой истории. Энергия у него бьет ключом, голова отлично варит, к тому же он очень дружен с Денисовым. Прошу любить и жаловать. А мне пора бежать. Дел невпроворот. – И с этими словами Михаил Львович быстро удалился.

Ребята остались в полной растерянности.

Карен окинул их чуть насмешливым взглядом потрясающе красивых карих глаз и сказал:

– Сначала давайте познакомимся. Я Карен, вы это уже знаете, студент последнего курса журфака. Стажируюсь в газете у Денисова.

А вы? Как вас зовут?

– Меня – Маня, Маня Малыгина.

– Малыгина? Ты, случайно, не дочка артиста Малыгина? Ты здорово на него похожа.

– Да, это мой папа, – зарделась от удовольствия Маня. Ей всегда было приятно слышать о своем сходстве с отцом. – Вот это Гоша Гуляев, а это Леша Шмаков.

– Очень рад. Мне Михаил Львович в общих чертах все рассказал… Он, честно говоря, считает, что это просто цепь нелепых совпадений, но я с ним не согласен.

– И мы не согласны, – кивнул Гошка.

– Дело в том, что Михаил Львович многого просто не знает. А я помогал Денисову, и кое-что мне известно… Поэтому давайте сейчас пойдем ко мне домой, я живу недалеко, вы мне все подробно расскажете, и продумаем план действий. Согласны?

– Конечно!

Карен понравился всем троим. Он был похож на киногероя, в боевиках такие всегда побеждают всех врагов, но при этом чувствовалось, что он добрый.

Действительно, уже через десять минут они сидели в просторной, хорошо обставленной квартире на Тверском бульваре.

– Вы тут один живете? – полюбопытствовал Леха. – Квартирка непозорная…

– Нет, я живу с родителями, мой отец – известный хирург, делает операции на сердце по всему миру, – с гордостью сказал Карен. – И мама тоже хирург…

– А что ж вы-то не пошли по их стопам? – спросил Гошка.

– Довольно и того, что по их стопам пошел мой старший брат. А я всегда мечтал быть журналистом. Вы есть хотите?

– Нет, спасибо.

– Ну и хорошо, – засмеялся Карен. – Я не очень-то умею хозяйничать. У нас хозяйство ведет папина сестра, тетя Ашхен, а ее сейчас нет дома. Но для наших дел это даже лучше. Итак, не будем терять время. Начинайте с самого начала и, главное, ничего не скрывайте. Я знаком и с Надей, и с Ликой… то есть с Елизаветой Марковной, и очень за них волнуюсь.

Они все ему рассказали, ничего не утаив.

– Да, история и в самом деле странная. Что касается Нади, тут ни в чем нельзя быть уверенным, а вот Лика… Боюсь, что ей грозит опасность.

– Извините, но, по-моему, ей уже не грозит опасность, опасность уже наступила, или, как это говорится… – заметил Гошка.

– Если за нее хотят получить документы, то ей вряд ли причинят вред, а вот если…

– Это и ежику захудалому понятно, если они думают, что она знает, где эти документы, то хреновые ее дела… – проговорил Леха. – Но чего мы тут толчем воду в ступе, действовать надо!

– Надо, но чтобы действовать, необходимо разобраться в ситуации. Значит так, вы пока посидите тут, а я сделаю несколько звонков.

– По этому делу? – спросил Леха.

– Конечно! – улыбнулся Карен и ушел в другую комнату.

– Какой он красивый! – вырвалось у Мани, едва за Кареном закрылась дверь.

– Ну, это по вашей бабской части, но вроде ничего мужик… – вынужден был признать Леха. – Гошка, а как он тебе?

– По крайней мере одно могу сказать – он не выпендрежник и, похоже, по-настоящему волнуется из-за них…

– Интересно, у него есть тачка? Очень бы нам это пригодилось, – вздохнул Леха.

Через несколько минут Карен вернулся.

– Я кое-что выяснил. Елизавета Марковна сегодня рано утром позвонила главному врачу медцентра и сказала, что срочно должна уехать.

Это более чем странно.

– Но как же… а почему ж она нам не позвонила? – воскликнула Маня.

– Выходит, она просто сделала ноги? Так струхнула, что деру дала, да? – разочарованно протянул Леха.

– Боюсь, что нет. Скорее всего, ее заставили позвонить, именно затем, чтобы ее не хватились, и теперь у нее вся надежда только на вас… И она в вас не ошиблась.

– Но тогда… Может, все-таки заявить в милицию? – прошептала Маня.

– В милицию? – горько усмехнулся Карен. – Нет, нельзя… сейчас нельзя. В деле, которое расследует Юра, замешан один милицейский чин, и мы можем таких дров наломать…

Надо попробовать самим. Чем меньше народу знает об этом деле, тем лучше. Поэтому вы тоже постарайтесь держать язык за зубами.

– А этот… Михаил Львович, он не разболтает? – поинтересовался Леха.

– Нет. Он – могила. Проверено не раз. На него вполне можно положиться. Он немного ленив, и сам в такие дела не полезет, но никогда никого не предаст.

– Так с чего же мы начнем, Карен?

– Да, кстати, пожалуйста, не называйте меня на «вы», очень прошу. Договорились?

– Договорились!

– Карен, а вы… То есть ты что-нибудь знаешь об этом деле, которым занимался Денисов? – сразу спросил Гошка.

– Нет, я пока ничего говорить не стану. – покачал головой Карен, – нам это дело не по зубам…

– Но тогда… Тогда зачем все это? – со слезами в голосе спросила Маня. – Зачем же браться за что-то, если заранее знаешь, что нам это не по зубам?

– Ты меня не правильно поняла, – мягко сказал Карен. – Вернее, я сам не правильно выразился. Просто сейчас наша задача – узнать, что с Надей и Ликой. А все остальное – не нашего ума дело.

– Интересное кино, между прочим, получается, – подал голос Леха, – ас какого боку нам к делу подступиться, если мы ни фига не знаем? – Что-то ты темнишь, Карен…

– Да нет, – смущенно рассмеялся тот, – я не темню, я просто и сам почти ничего не знаю.

Думаете, Денисов стал бы меня во все посвящать? Он так, намекнул довольно туманно на то, что не может пока связаться с милицией, это опасно, вот, собственно, и все.

– Ну это уже другой разговор, – удовлетворенно кивнул Леха. – Просто ты хотел чего-то из себя состроить, а не вышло, так?

– Ну, в общем, наверное. А вы молодцы!

С вами надо держать ухо востро.

– Между прочим, у тебя тачка есть? – поинтересовался Леха.

– Есть.

– Крутая?

– В высшей степени! Пятерка. Не новая.

– Ладно, сойдет и такая. Ну, так чего делать-то будем?

– У вас самих есть какие-нибудь идеи?

– Да нет, пока вроде нет…

– А вы случайно не пробовали последить за этой своей подружкой, которая вас с Надей познакомила?

– За Тягомотиной? – ахнула Маня. – Зачем?

– Вы уверены, что она не знает, где Надя?

Не прячет ее, например?

– Ну нет, это ерунда, – покачал головой Гошка. – Не тот персонаж. Да и прятать кого-то ей негде.

– А дача у них есть?

– Кажется, нет.

– Точно, нет, – вмешался Леха.

– Хорошо, этот вариант мы отметаем, – сказал Карен. – В таком случае поедем сейчас к дому Лики. Я попробую узнать что-нибудь у соседей. Вдруг они что-то слышали или видели…

– А если нет?

– Зачем заранее что-то придумывать? Поедем, посмотрим… Хотя нет, я все-таки хотел бы поговорить с этой вашей Тягомотиной. Ведь с нее все началось. Как ее зовут по-настоящему?

– Роза Мотина.

– Ясно. Сейчас, как я понимаю, она еще в школе?

Гошка глянул на часы.

– Да.

– Хорошо, сначала к Лике на квартиру, а потом к Тягомотине. Поехали!

Они поднялись на площадку и позвонили в квартиру Елизаветы Марковны. Но им опять никто не открыл. Тогда Карен решительно позвонил в соседнюю квартиру. Дверь мгновенно открылась, на пороге стояла женщина средних лет.

– Вы телемастер?

– Нет, – улыбнулся Карен, – я ищу Елизавету Марковну.

– А… А Лика уехала…

– Сегодня?

– Да. Рано утром. Часиков в шесть.

– Извините, а она никакой записки мне не оставила?

– Нет. Ничего. А вы кто ей будете?

– Я ее родственник, троюродный брат… А вы телевизионного мастера ждете?

– Да! Второй день жду, черт бы его побрал.

Обещает, обещает…

– А что у вас с телевизором?

– Не работает. Совсем просто умер, можно сказать…

– Хотите, я посмотрю? Я в телевизорах разбираюсь…

– Да нет, молодой человек, спасибо, у меня мастер знакомый, а вас я, извините, первый раз вижу.

– Ну, как хотите, навязываться не стану.

Только, может, вы в курсе, куда Елизавета Марковна уехала?

– Куда, не знаю… а вообще, странно как-то.

– Что странно?

– А то странно, что с вечера она никуда не собиралась. Я еще ее спросила, когда она отдыхать поедет. А она сказала, что не раньше августа, а то и в сентябре. А сегодня утром я вышла мусор вынести… Я рано встаю, вот и вышла, еще шести даже не было, вдруг смотрю, Лика выходит, а с ней мужик какой-то незнакомый. И за руку ее держит.

– За руку или под руку?

– Да то-то и дело, что за руку, причем на руке куртка висит. Я даже подумала, так в кино преступников водят… как будто под курткой наручники, понимаете?

– Понимаю… Но наручников вы не видели?

– Не видела, врать не буду. Только Лика такая бледная была, краше в гроб кладут.

– И она вам что-то сказала?

– Да. По-моему, мужик этот слегка растерялся, когда меня увидел. А она и говорит: «Зиночка, я на несколько дней уеду, горящая путевка подвернулась…» Я еще спросила, куда, и она так грустно улыбнулась, а мужик буркнул:

«В Турцию». И почти впихнул ее в лифт.

– А вы раньше никогда его не видели?

– Нет, первый раз… Я еще в окошко поглядела потом. И увидела, как они к машине подошли, к черной «Волге», и он с ней сзади сел, и тоже мне показалось, что у них наручник был…

– Ничего себе… А вы… простите, как ваше имя-отчество?

– Зинаида Макаровна.

– Зинаида Макаровна, как вы думаете, что это значит?

– Да уж думала я, думала…

– Ну и что надумали?

– Да вот, она же зубной врач. Лика-то… Значит, с золотом дело имеет. Может, как-то это связано?

– Не думаю.

– Почему?

– Потому что сейчас с золотом уже мало работают… тем более в таком модном центре, как Ликин. Да и прятаться сейчас не нужно…

– Это правда, я все по старинке мыслю. Помню, как моя мама зубы делала, как зубной техник в тюрьму попал за незаконную работу с золотом… Ну, тогда я не знаю. Она женщина очень хорошая. Лика, добрая, душевная… И честная очень. Вот, небось, за честность-то и страдает.

– Зинаида Макаровна, а вы никому не говорили про этого мужика, про то, что видели?

– Сказала сестре своей по телефону, а она смеется. Ты, говорит, Зинка, совсем на телевизоре рехнулась, смотришь всякие ужасы, а как телевизор сломался, продолжаешь и в жизни кино видеть. Похоже, она и права…

– А вы описать этого мужика можете?

– Молодой человек, а вы ведь не родственник Лики, правда? Вы из милиции?

– Ох, вы проницательная женщина! – шутливо погрозил ей пальцем Карен. – От вас не скроешься!

– А удостоверение у вас есть?

– А как же!

И к вящему удивлению затаившихся на лестнице ребят, Карен вытащил из кармана красную книжицу и в раскрытом виде показал женщине.

– Ага! А я сразу догадалась, – обрадовалась женщина. – Тогда я вам скажу! Я номер машины заметила!

– Потрясающе! А описать мужчину сможете?

– Фоторобот? На Петровке?

– Это попозже. А пока просто на словах!

– Да что вы тут стоите, зайдите в квартиру!

– Нет, спасибо, вы только быстренько опишите его внешность, и я побегу!

– Ну, значит, он довольно высокий, вот чуток пониже вас, плечистый такой, загорелый, волосы русые с проседью, бородка такая, шкиперская, что ли… Лет ему на вид сорок – сорок пять, на лице морщины.

– А глаза?

– Злющие.

– Темные или светлые?

– Не помню, помню, что злющие.

– Как он был одет?

– Обыкновенно. Джинсы, свитер…

– Какого цвета?

– Джинсы синие, не новые, а свитер бордовый.

– Эх, Зинаида Макаровна, все бы свидетели такие были наблюдательные, разве у нас была бы такая преступность? Спасибо вам огромное!

Если понадобится, непременно вам позвоню.

И вы мне звоните. Вот вам мой телефон. Зовут меня Карен.

– Обязательно, если еще что вспомню, позвоню. Приятно было познакомиться.

– Мне тоже, и всего вам доброго.

– Карен, а Лику-то найдете?

– Постараемся! Вы нам очень помогли! До свидания!

Карен вошел в лифт, а ребята дождались, когда Зинаида Макаровна уйдет к себе, и ринулись вниз. Карен ждал их в подъезде.

– Значит так, – тихо сказал он, – сейчас я сяду в машину, выеду со двора и буду вас ждать, а то эта тетенька такая наблюдательная…

Когда они, наконец, сели в машину, Леха первым делом спросил:

– А ты и вправду мент?

– С чего ты взял?

– А какое удостоверение ты ей показал? – влезла в разговор Маня.

– Ах это, – рассмеялся Карен. – Это чепуха, такие во всех переходах продаются. Мне его друзья ради хохмы на день рождения подарили.

Но вот пригодилось же…

– Да, ты даешь, – с уважением проговорил Леха. – Ну, как теперь номер машины узнать, вернее, хозяина по номеру?

– Сделаем, без проблем.

– Если только номер был не липовый, – заметил Гошка.

– К сожалению, такое возможно, – вздохнул Карен, – но будем надеяться…

– А чего нам остается, только надеяться, – заявил Леха. – Давай уж поскорее выясни насчет номера, нельзя время терять… Мы и так уж…

Карен вытащил из кармана сотовый телефон и позвонил какому-то Артему, продиктовал ему номер черной «Волги» и попросил сообщить, как только что-то узнает.

– Сколько у него времени на это уйдет? – поинтересовалась Маня.

– Думаю, не больше часа.

– Хорошо, – проговорил Гошка.

– А чего это у похитителей машина какая некрутая? – спросил Леха. – Для отвода глаз, что ли?

– Не знаю, Леша, но, надеюсь, нам представится возможность это узнать. Что ж, друзья, мы все-таки уже кое-чего добились, и это внушает оптимизм. А пока Артем не позвонил, пойдем куда-нибудь перекусим?

– Можно, – кивнул Леха.

– Нет, нельзя! – воскликнула Маня.

Все удивленно на нее взглянули.

– Почему? – улыбнулся Карен. – Ты на диете?

– Я не на диете, но мы должны поехать в Надину школу! И как я раньше не сообразила!

Ведь ее же могли из школы увезти! И вполне мог кто-то видеть…

– А ты права, – воодушевился Карен. – Только есть-то все равно хочется.

– Можно купить пирожки и съесть в машине, а не рассиживаться в кафе!

– Правильно! Ты суровая девица! Ну, кто побежит за пирожками? Или нет, поедем к Наде в школу, и пока я буду беседовать с ребятами, вы купите хлеба и колбасы в магазине на Сухаревке. Там такая вкусная колбаса…

– Во, точно! – обрадовался Леха, – чем травиться пирожками с собачатиной…

И они поехали в школу.

– Карен, тебе, наверное, лучше с учителями поговорить, а с ребятами мы сами… – сказал Гошка.

– А вы знаете, в каком она классе учится?

– Ну, в восьмом…

– Нет, пускай Карен сперва к учителям пойдет, может, что и выяснится, а уж потом тогда мы… Тем более сейчас только-только урок начался, – заметил Леха.

– Ой, надо же, как время медленно тянется, – вздохнула Маня. – Сколько мы уже сегодня успели, ужас просто, а в школе никак уроки не кончатся…

– Ладно, – сказал Карен, – начну с директора. Кто-нибудь пусть остается в машине, на всякий случай, а кто-нибудь пусть запасается провиантом. Неизвестно, что нас еще сегодня ждет.

С этими словами он протянул Мане деньги и вылез из машины.

– Клевый мужик, просто класс! – воскликнул Леха. – Девчонки небось за ним табунами бегают, а он не задается… Интересно все-таки, что он про очкастую узнает?

– Боюсь, что ничего, – ответил Гошка. – Ну что, например, учителя в нашей школе про нас знают? Да ни фига!

– Это потому, что мы – нормальные. А эта очкастая, она же с придурью, такие всегда заметнее…

– Ну, если Карен долго в школе проторчит, то урок кончится, а это последний урок, и тогда мы тоже кое-что узнаем… – сказала Маня. – Ладно, вы тут посидите, а я пока за едой сбегаю.

– Колбаску «Докторскую» купи и попроси нарезать, – напутствовал ее Леха.

Маня побежала в магазин. Выходя оттуда, она увидела Тягомотину.