Кукловод Тысячи и одного заговора

Глава 9. Туман прошлого

Сон мне снился красивый. Я неторопливо летел над городом, раскинувшимся там, где горы постепенно переходили в цветущие зеленые предгорья, у выхода из довольно-таки обширного ущелья. Что интересно, хотя из ущелья входила довольно-таки широкая дорога, город встречал ее не улыбкой широких ворот, но щитами стен и острыми копьями башен. Дорога же, повернув у самого окружавшего город рва, вела рискнувшего пройти по ней мимо молчаливых бойниц и грозных машин на площадках башен. Обойдя же город, дорога разветвлялась, и одной частью уходила вдаль, а другой — упиралась в обнаружившиеся-таки ворота. Судя по всему, беды здесь ждали именно со стороны гор.

Архитектура города, несмотря на то, в целом была понятна, но выглядела нечеловеческой. При этом ткнуть пальцем в какое-то конкретное решение и сказать: "вот это точно не по-человечески", не получалось. Однако общее впечатление было однозначным: это строили не люди.

Пролетев над стенами, со спокойно перемещающимися по боевым ходам часовыми, я не вызвал тревоги. Это меня заинтересовало, и я решил посмотреть на то, как я сейчас выгляжу… и не увидел ничего. Меня не было… но, в тоже время я был. Ведь "мыслю — следовательно существую".

Каким-то образом у меня получалось направлять полет. И я приблизился к одному из часовых. Уши его были скрыты шлемом, но вот глаза не оставляли сомнений: передо мной эльф. Этом меня немного удивило: очертания города были совершенно не похожи на то, как отрисованы эльфийские города: вместо вздымающихся к небесам деревьев — каменные строения. Да и стена все из того же камня, а не из сплетенных и зачарованных до каменной прочности ветвей. Но стражники… Я перелетел от первого, попавшегося на пути часового к следующему, потом — еще к одному, еще и еще… Стражники — несомненно эльфы. Светлые, судя по светлой коже и серым глазам. Да и дроу на поверхности… Впрочем, наряду с прочими несоответствиями…

Внезапно, приблизившись к одному из часовых, я ощутил, как меня затягивает в глубину зрачков…

Гилэрин огляделся, вздрогнув от неясной тревоги и ощущения неправильности происходящего. Но вокруг не было ничего тревожного. Да и что плохого могло приблизиться к Асколхорну, Великому граду с севера? Вообще-то, посты на северной стене — скорее дань традиции. Орочьи орды не могут перебраться через хребты Эред Мирэ, или, как говорят варвары-люди, Самоцветных гор. Пройти они могут только по Южному тракту, который и стережет Асколхорн. Да и то, с тех пор, как после Великого камлания, проведенного орочьими шаманами, в мир пришли столь же варварские племена людей, набеги из Степи стали редкостью: люди обосновались в горах, и постепенно оттесняли орков дальше в степь. Сами же недоживущие относились к Перворожденным с благоговением, так что с их стороны нападений ожидать не приходится. Главная опасность — не снаружи города, а изнутри.

Гилэрин оглянулся и скривился. Вот и они. По выходящей к стене улочке шагал тот, кто некогда был сородичем-эльфом. Но ныне, соблазнившись принесенными недоживущими магическими практиками — подобные ему стали "владыками фейри", в окружении стайки духов Хаоса, противных Матери — богине Света и Жизни. Именно из-за них, мерзких порождений Хаоса, мать перестала отзываться своим детям. Вот уже который Ауре Амил (День Матери), девочки, которые были избраны для проведения священной церемонии Встречи — выходят из ворот Храма, покачивая головами. А раньше ведь одна из них обязательно принимала в свои тело, душу и разум сущность Матери, и возвещала Перворожденным ее волю. И пусть жизнь ростка на этом прерывалась, не выдерживая божественного присутствия, но сознание того, что Мать с нами — давало Перворожденным несравнимое ощущение правильности выбранного Пути. А теперь Мать молчит. Видящие, конечно, говорят, что Мать все еще с нами, но кто же поверит этим хитрым ведьмам, изгибающим будущее к выгоде своего Совета? Очевидно же, что Мать прогневалась на нас за мерзость вольнодумста, за обращение к Хаосу…. Нет, конечно, темные твари, что позаимствовали у недоживущих знание о Тьме — ничем не лучше, но они хотя бы скрылись в Подгорной Тьме, и не мозолят глаза Истинно Верным. И лишь несколько матрон этих гадких кланов остались при Великом князе Анэроне в качестве советниц… но ничего. Сегодня, когда мерзкие владыки фейри собрались в Асколхорне на ритуал помолвки их предводителя с дочерью Анэрона, Амалитэ Светлой, их проблема будет окончательно решена… а там дойдет дело и до темных! Этой ночью… И хорошо, что Анэмар успеет смениться с поста и принять участие в Очищении!

Как пушечное ядро из ствола я вылетел из тела и сознания Гилэрина. Мерзость. Воистину мерзость. Хотелось как следует вымыться… но мыть было нечего. Ведь меня здесь нет. Есть только сон о давнопрошедшем, сон, похоже, навеянный… Я попытался проснуться… но это не получилось. Видимо, я увидел еще не все, что хотели мне показать.

— Зачем? — обратился я к той, кто, как я уверен, слышит меня, к той, что показывает мне этот в высшей степени занимательный, хотя местами и противный, сон.

— Я — Видящая, и я сильнее всех моих дочерей, — грустно ответила мне Мать эльфов. — Происходящее было неизбежно. Запрети я фанатикам — они все равно кинулись бы "очищать" народ от чуждого… но позже. Когда Владыки фейри обрели бы свою настоящую силу, фанатики Света услышали бы шепот Инферно… и поддались бы ему, потому что голос Бездны говорил бы им то, что они хотят услышать. И Войны раскола случились бы во время вторжения демонов.

Сочетание эмоций, которое я направил Матери эльфов, были аналогичны покачиванию головой, которой у меня данный момент не было, поскольку я представляю собой чистый объем сознания. Гражданская война в момент внешнего вторжения — это… не слишком хорошая идея. Но ведь она и так идет, не так ли? И шла во время открытия Врат Инферно. И я задал этот вопрос Матери.

— Я воздействовала на своих детей, — отозвалась богиня. — Тем, кто ушел во тьму Подземья — неприятно и неудобно на земле. Те, кто остался в Свете — боятся Подгорной Тьмы. Они хотя и враждебны друг другу, но редко пересекаются. Увы, у владык фейри не было такой возможности. Но сейчас… Сейчас я увидела возможность возрождения. А ты хочешь получить мою дочь, для чего тебе нужен титул князя. Я не возражаю, но тебе придется побегать, исполняя мои поручения.

Похоже, во время нашего разговора богиня устроила "промотку". Солнце скрылось за горизонтом. О начавшихся событиях я мог бы догадаться и так. Знаки на домах "отступников", гул колоколов, и дикая, страшная резня. Владыки фейри встретили ее разбросанными малыми группами по всему городу, лишенными единого командования, в большинстве своем — даже без оружия. Прорваться к стенам и скрыться удалось лишь очень и очень немногим. Но выжившие — были.

— Они выжили? — спросил я у Матери эльфов.

— Да, — получил я ответ. — Они выжили, и сейчас — спят, ожидая того, кто объединит и поведет их.

Пространство мигнуло и вывернулось. Картина изменилась.

С высокой башни своего зимнего дворца Анэрон Третий лист смотрел на горящий город. Да, владыки фейри оказались разбиты на мелкие группы, лишены единого командования, а часто и оружия… но даже так они оставались грозными противниками. К тому же, далеко не все жители Асколхорна, даже и не отдавшиеся во власть Хаоса, были Верными. И сейчас многие кинулись сводить старые счеты, а то и просто грабить. И часто — встречали сопротивление. Город горел, эльфы гибли. И это было совсем не то, чего хотел и что ожидал князь Анэрон. И особенно не хотел он смерти собственной дочери. Наирэ вместо того, чтобы, как и подобает высокородной эльфийке, смиренно принять отцовскую волю, бросила в лицо отцу обвинение в предательстве и отступничестве, и прыгнула с балкона башни, куда ее с женихом загнали Гончие Леса, отряд особо преданный лично князю и культу Матери.

Жаль, конечно, несчастную, которой верность слову затмила верность отцу, и, следовательно, Вере и Свету. Жаль те потерянные души, что сейчас погибали на улицах Асколхорна. Но это все во благо народа и во славу Матери.

Резкая боль пронзила тело князя, и, опустив взгляд, он с удивлением увидел кончик клинка, высунувшися из его собственной груди. Жизнь князя поддерживала более магия Жизни, к которой он имел большие способности, чем что-то еще, но и так его сил хватило лишь на то, чтобы, оглянувшись, увидеть маску, в прорезях которой негасимым пламенем горели кроваво-алые глаза.

— Ассасин… темных… — выдохнул князь, и это были его последние слова.

Матроны темных кланов предполагали, что этих слов никто не услышит. Но матроны предполагают, а Паучиха располагает. Гончие оказались сильнее и быстрее, чем предполагали темные. Они сумели вырваться из ловушки, и клич "Темные убили князя!" всколыхнул город новым витком резни. Теперь уже в формате "Светлые против темных". В отличие от лордов фейри, приехавших на праздник, темные собрались, чтобы убивать и участвовать в междоусобице. Их отряды, хотя и меньшие числом, слаженно отступали к провалу в Подземье, закрываясь от светлых группами боевых рабов, чьи жизни в глазах их темных хозяев не стоили ничего. Но мстители, чувствующие себя в силах и в праве, продолжали наседать. И кровь Перворожденных щедро лилась на камни, кровавой тризной по погибшим лордам фейри.

Гаэрон, младший брат погибшего князя, криво усмехнулся выслушав коленопреклоненного гонца, и обернулся к Тинвекаль, Видящей и главе культа Матери.

— Ну что же, как говорят это недоживущие, — губы эльфа скривились в отвращении, — "Князь умер. Да здравствует князь!"

— Не думаю, — холодно ответила Видящая.

— С чего это? — возмущенно вскинулся эльф. — По закону…

— Воля Матери превыше закона, — во взгляде эльфийки видны были только холод и смерть. — И то, что Мать не стала ни останавливать твоего брата, ни выдавать ему твой сговор с матронами темных кланов — не говорит о том, что ей нравятся предательство и братоубийство. Ветвь Третьего листа пресеклась.

— Что?! — Гаэрон попытался выхватить меч, но жезл был уже в руках у Тинвекаль, и он полыхнул слепящим, испепеляющим Светом. И из этого сияния послышались слова:

— Проклинаю. Быть месту сему впусте!

Битва на городских улицах замерла. Страх охватил души сражавшихся, смял их и выбросил из разумов мысли о продолжении боя. И эльфы бежали, бежали не оглядываясь. А Воля Матери стирала в памяти бегущих само знание о том, где находился павший Асколхорн, что некогда был символом единства эльфийского народа, а ныне стал мертвым памятником расколу и предательству.

Проснулся я, как и заспал, прямо на троне в моем тронном зале. У моих ног устроилась Иримэ, устроив голову у меня на коленях. Человеку такая ночь стоила бы как минимум — затекания всего тела и крайне "веселых" ощущений по пробуждении. Эльфы же, существа лесные. Их предкам приходилось ночевать на ветвях деревьев, или в норах под корнями. Так что проблем с ночевками в неудобной позе у них не наблюдается вовсе. И непонятно: это так постарались программисты, или же эффект "эволюции, которой не было" проявился в ходе материализации мира из программной модели?

Что интересно, эльфы известны как отличные лучники. Но при этом сила их не в дальнобойности. Тут они не более, чем середнячки, и те же кочевники Каганата перекрывают их как бы не в разы. И, в принципе, это логично: в лесу боевая дистанция редко превышает 50 метров, да и такой шикарной цели, как "плотное построение пехоты" — почти не встречается. Ну не удержать строй среди деревьев. Так что сила и слава эльфийских стрелков — в способности выпустить десяток стрел прежде, чем первая ударит в мишень, да через сплетение ветвей, раскачиваемых ветром, да еще и попасть каждой в свою цель.

За этими размышлениями я даже не заметил, как погрузил свои пальцы в мягкое золото волос Иримэ. Впрочем, девушка тоже предпочла не подавать виду, что уже проснулась.

К сожалению, всему хорошему рано или поздно приходит конец, вместе с переменами, что несет нам Река Времени по воле Архитектора Судеб. Так что нам пришлось прекратить делать вид, что не замечаем пробуждения друг друга. Пора уже вставать.

— Ты беспокойно спал этой ночью, — подняла лицо Иримэ. — Кошмары?

— Не уверен, — задумчиво ответил я, — что этот сон можно назвать "кошмаром", но светлым видением" — точно не назовешь.

И рассказал эльфийке о ночных видениях и падении Асколхорна.

— Что скажешь? — Спросил я в завершении рассказа. — Был такой город — "Асколхорн"?

— Был, — кивнула Иримэ. — Но все равно эти видения… злой морок, либо лживое лиходейство врага. Мать не могла так поступить… такого просто не могло быть…

— Но было, — раздалось от входа в Тронный зал.

На пороге стоял Битор, а рядом с ним недоуменно мялся оборотень, которому было поручено стоять на часах у этой стратегически важной точки. Я сделал жест "Пропустить", и молодой (на этой неделе нанятый) оборотень вернулся на свой пост.

— Дядя Битор, — жалобно посмотрела молодая Видящая на Говорящего-с-Лесом, кроме всего прочего, похоже, являющегося жрецом Матери…

— Что "дядя"? — усмехнулся Битор, опускаясь в кресло советника. — Думаешь, если жалобно на меня посмотришь — история изменится?

— Может и измениться, — криво усмехнулся я. — Истрия мира еще не устаканилась. Полагаю, мы еще не раз столкнемся с шутками вероятного прошлого.

— Можем и столкнуться, — согласился Битор. — Но вот падение Асколхорна… Для смертных с тех пор прошла бездна времени… но упомянутая тобой Тинвекаль — родная сестра моей бабушки… и я слушал ее рассказы. В том числе — и о начале Войны раскола.

Иримэ всхлипнула. Видимо, она все-таки надеялась на то, что мои видения окажутся лживыми… Я же погладил волосы доброй, но в чем-то все еще наивной девочки, и поинтересовался у Битора:

— А что было ДО Падения Асколхорна и Войн Раскола?

В конце концов, у Лэндлордов не было единого лора. Точнее — он был, но не как некая "единая история, являющаяся непререкаемой истиной". Творцы мира пошли по пути Games Workshop, провозгласив: "Вы никогда не узнаете, как оно было на самом деле". То есть, история мира — это именно история: набор смутных, часто противоречивых сведений, истинность которых было весьма и весьма сложно установить. И даже если несколько источников описывали некое событие без противоречий, то, скорее всего, это означает, что либо эти источники переписывали официальную версию друг у друга, либо же подверглись позднейшей редактуре. Но, с другой стороны, копание в прошлом весьма и весьма поощрялось. И профессия "черного археолога", (а других археологов — нет и не было) — не только нереально прибыльная, но и весьма почетная… хотя и крайне рискованная. Соваться в некоторые археологические памятники без поддержки как минимум армии — не рекомендуется. Да и с армией… Бывали случаи. Н-да… бывали. И история некроманта, оставившего на кладбище драконов большую часть армии, а потом — не сумевшего защитить владения (включая найденные артефакты) от атаки не слишком сильного светлого — отнюдь не является чем-то необычным. Но, тем не менее, желающих рискнуть меньше не становилось. И я в этом смысле отнюдь не отличаюсь от прочих. Разве что, прежде чем соваться в руины Асколхорна, если, паче всякого чаяния, их удастся найти, проведу тщательную разведку. Во избежание.

Но даже в отрыве от прикладных аспектов гробокопательства и мародерства, знание истории помогает понять как оппоненты (союзники, противники и нейтралы) воспринимают мир, и, возможно предсказать, как они будут вести себя в войне и мире, как примут те или иные аргументы… В общем, "лишних знаний — не бывает". В особенности для Провозвестника Перемен.

— До падения? — вздохнул Битор. — Что ж. Слушай. Итак, когда-то давно не было в мире ни людей, ни орков, ни, тем более демонов с инсектами. Лишь эльфы невесомыми тенями скользили под сенью священных лесов.

— Светлые? — с надеждой вклинилась Иримэ.

— Нет, — улыбнулся шаман. — Не было тогда "светлых". И "темных" тоже не было. Даже "эльдар", "старшие", или же "эльфы" — это имена пришедшие позднее… А тогда были "квенья" — "говорящие". Правда где-то в глубинах гор уже копошились какие-то там гномы, да по берегам рек рыли свои "хоббичьи, а значит — благоустроенные" норы полурослики. Но ни до тех, ни до других нам дела особо не было. Что властителям магии, повелителям Света, Жизни и Разума почти лишенные магии коротышки где-то в глубинах? Да и если что-то пропадало — мастерам квенья было проще сделать новую вещь, чем рыться в грязных норах, гоняясь за хоббитами.

Но однажды распахнулись Врата, и на просторы степей хлынули орки, ведомые могущественными шаманами и желанием подраться, все равно с кем. Как ни странно, но магия шаманов вызвала уважение наших магов. Тогда мы еще не закоснели в оковах единственно верного учения, и новый способ общения с миром заинтересовал нас. Тем более, что кроме смутно знакомых духов Света и Жизни маги квенья нашли духов Стихий. Общаясь с этими духами, наши маги обрели новые способности, и в мир пришла магия Стихий.

Долгое время вражда эльфов и орков была, скажем так, вялотекущей. Нет, орки никогда не отказывались подраться, но в лесах им было… неуютно. А мы не рвались в степные просторы. Нечего нам было искать за пределами благословенных матерью лесов. Да и хоббиты, чьи поселения по берегам рек долгое время служили излюбленными местами охоты зеленошкурых, отступили в наши леса под руку Вечного князя. Тогда орочьи шаманы, которым стало скучно, провели Великое Камлание, разорвавшее границы реальности. И в разрыв шагнули, сверкая сталью доспехов, рати людей. Людские маги принесли с собой Хаос, Тьму и Смерть, а главное — с людьми пришли их боги.

Наши маги заинтересовались новым… Искаженные Хаосом постепенно стали собирать себе свиту из духов Хаоса и демонов этого не постоянного измерения. И я не уверен в том, что точно знаю: какова между ними разница… Но владыки фейри их как-то различали. Да… Тех, кто склонился к познанию Хаоса стали называть лордами, или владыками фейри именно из-за свиты низших духов, сопровождавших их в войне и мире. Те, кого привлекла Тьма — углублялись все дальше в подгорный мрак в поисках чистоты своей Силы… и там, в темных глубинах, столкнулись они с Подгорным престолом, считавшим все Подземье — своей неразделимой собственностью, даже те его участки, где не было гномьих поселений…

Тогда эльфы все еще были единым народом… но разное понимание магии вели нас разными путями. И, чтобы защититься от набегов из Степи и создать символ единства народа был возведен Асколхорн… но о его судьбе вы уже знаете.

Как ни приятно было общаться с девушкой, равно как и выслушивать от "мудрого мага-наставника" историю минувших дней", но пришлось вернуться к прозе жизни. Так что я поднялся с трона и прошел в свой рабочий кабинет. Стол был завален пергаментами с отчетами. К счастью, вся эта бумажная гора присутствовала здесь "для антуражу". И я мимоходом порадовался, что не взял штрафную книгу "Бюрократ" — а то пришлось бы действительно перебирать весь этот пылесборник ради получения нужной информации. А так… Клик на вкладку "Статистика" — и вся подробности управления доменом как на ладони. "Бюрократ"-же, давая дополнительный слот под Книгу Знаний, эту безусловно удобную, а то и откровенно читерскую возможность — блокирует, делая вкладку "Статистика" неактивной. И остается реально разбираться в отчетах подчиненных самому, или же нанимать кого-то для этой важной работы (с риском, что проворуется… или, банально, будет "работать хорошо, но не на тебя"). А я уж лучше со стандартным количеством книг, но без подобных заморочек.

Что ж. Ресурсов и денег пока что достаточно. Резиденция Пурпурных дланей — возведена, и уже начала строиться Башня Оракулов. К Длани надо будет наведаться — предложить работу по специальности, посмотреть на предмет квестов или же навыков для обучения…

Мое внимание привлек лист пергамента, лежащий на вершине стопки. Взяв его в руки и покрутив, я убедился, что он совершенно чист. Повинуясь неясному наитию, я взял в руки перо, и вывел на чистом пергаменте "За Императора!" И как только последняя точка под восклицательным знаком была поставлена, я ощутил, как меня коснулась призрачная волна прохлады Азира. Пергамент свернулся в трубочку, и вспыхнул сразу всеми цветами Изменчивых ветров магии. А когда небольшой катаклизм прекратился, передо мной лежала "Печать Чистоты: точка фокуса для заклинания "Слово предателя". "В радиусе 50 м от выбранной заклинателем точки все, кто имел хоть какие-то предпосылки к совершению предательства — немедленно совершает его. Каждый подвергнувшийся действию заклятья получает регенерацию на уровне гидры". Усмехнувшись, я пробормотал девиз того самого легиона, клич которого я изобразил… и отложил Печать Чистоты в сторону. Заклятье получилось интересное, но скорее — для массовой драки. Да и "предательство" — понятие чрезвычайно обширное… но, в целом, фенечка получилась скорее полезная.

Из кабинета я перебрался в заклинательный покой. Он порадовал меня открывшимися заклятьями "Добрый урожай", 3-й круг Магии жизни, увеличивает урожайность благословленного поля. От силы магии колдующего зависит размер обрабатываемой за раз площади, и длительность действия благословения, но увы, не коэффициент увеличения урожайности. Но и в таком виде заклинание более чем полезное. Придется гонять феечек, достигших третьего круга Жизни, благословлять крестьянские поля. Вторым открытым сегодня заклинанием было "Очищение". Первый круг магии Света. Снимает магические (то есть — не связанные с повреждением тела) дебаффы, такие как "Слабость", "Неудача" и т. д. В общем-то, полезная вещь. Правда, 100 %-ного шанса нет даже для снятия одного дебаффа, а уж для снятия второго и далее — вероятность и вовсе весьма быстро падает. Но, в любом случае, часто выбор стоит между "потратить ману, вложившись в очищение, или потерять ценного бойца"… А невысокая вероятность срабатывания — может быть компенсирована частотой применения. Или просто снимать дебаффы слой за слоем.

Закончив свои дела в заклинательном покое, я подхватил Иримэ и мы двинулись по любоваться на свежевозведенные строения Пурпурной длани. Высоченная аметистово-прозрачная игла, как будто выточенная из цельного кристалла, действительно производит впечатление. Так что внутрь мы попали далеко не сразу. Некоторое время у нас ушло на то, чтобы обойти башню вокруг, и полюбоваться тем, как преломляются в ней виды окружающего замка. В частности, низкая, хотя и толстая городская стена первого уровня при взгляде через пурпурную длань выглядела несокрушимо-зловещей, возвышаясь над окружающей местностью подобно горе. А вполне себе материальные, хотя еще и далекие от сколько-нибудь приемлемого состояния, стены замка Азир на парящем острове казались призрачно-текучими, как будто разноцветные ветра, не прерывая своего бесконечного полета, собрались поиграть в "домик". Невзрачная же кузница оказалась стоящей на берегу настоящей лавовой реки, и ужасный молот обрушивался на наковальню, создавая… Кольцо?! Какие, однако, интересные видения…

— Пойдем? — спросил я у Иримэ, застывшей возле башни Пурпурной Длани. С той позиции, где эльфийка сейчас находилась, через прозрачный аметист была видна строящаяся Башня Оракулов. Правда, я видел что-то вроде Барад-Дура, с пылающим Оком на вершине… но Иримэ явно видела что-то свое.

— …а?! Ой, — осознала Иримэ мое присутствие. — Трава из железа… но в то же время — живая… Как это вообще может быть?

— Пойдем? — повторил я свой вопрос.

— Ага, — кивнула эльфийка, и мы пошли к воротам башни.

Изнутри владения Пурпурной руки выглядели совершенно иначе, чем снаружи. Как ни странно, но изнутри стены отнюдь не были прозрачны. И то, что мы снаружи через вроде бы прозрачные стены не видели внутри людей, только то, что с другой стороны от башни — должно было бы заставить нас задуматься. Интерьеры же башни могли бы заставить Морица Корнелиса Эшера не то кричать от восторга, не то плакать от зависти. Плавающая перспектива показывала знакомые вроде бы объекты в совершенно непривычном виде. Лестницы, ведущие в никуда, двери висящие прямо в воздухе, и видимые сразу с обеих сторон, колонны, переплетающиеся друг с другом…

— Приветствую, — произнес я в пространство.

— И вам здравствовать… — признаться, я немного ожидал, что голос того, кто выйдет нас приветствовать — раздастся из-за спины… из-за чего и сделал несколько шагов от двери, чтобы не доставлять встречающим совершенно лишних неудобств. Но привратник Ордена оказался человеком вежливым и воспитанным. Он не возник на потрепанном кресле, стоявшем посреди прихожей, не ввалился нагло через стену, и даже не ворвался в окно в обличье кирпича, запущенного из катапульты. Он вежливо вошел в дверь. А то, что двери этой только что не было — это, право же, такие мелочи… — Чего вы желаете от ордена Пурпурной длани?

— Я хочу вступить по сень Пурпурной длани, — склонил я голову в формальном приветствии.

— Длань примет всех, кто желает этого, — Система немедленно известила меня о получении статуса "Неофит Пурпурной длани". — Библиотека предоставит вам список навыков, доступных для изучения, Монолит — список заданий. Правда, в связи с тем, что Длань проникла в этот домен лишь одним перстом — не стоит ждать многого.

Я кивнул, соглашаясь.

— Но есть кое-что, чем Пурпурная длань может быть полезна хозяину домена, — взглянул я на Привратника.

— Слушаю? — заинтересовался он.

— Я хотел бы взять культы демонопоклонников в домене если не под контроль, то под пристальное наблюдение.

— Это возможно, хотя и требует времени, — согласился Привратник. — И будет быстрее, если мы сможем опереться на возможности Ночной гильдии в поиске информации… и инфильтрации. Инфернальные культы частенько опираются на помощь ночных… хотя обе стороны и отрицают это.

Я молча кивнул, и попросил проводить к библиотеке. Увы, но библиотека в данный момент не могла быть особо полезной: для Мастера мутаций, навыка, позволяющего немного снизить шанс летальной мутации — требовался Мастер искажения 2 уровня, а у меня пока что только первый. Ну а Мастеру искажения разума требовалась, папам… магия Разума. Ну а Ритуалист Хаоса у меня уже есть.

Монолит оказался более полезен. "Найти Женщину Холмов, что спит под холмами за Великой рекой" — это действительно любопытно. Тем более, что в качестве награды обещано "присоединение мага". Ну и просто присмотреться к "холмам за рекой" — весьма интересно. Давно я уже собирался туда наведаться во главе летучего отряда, да все как-то другие дела были.

Разумеется, "с места в карьер" никто никуда не отправился. Покинув резиденцию Пурпурной Длани, я отправился в гильдию Торговцев, закупаться эликсирами маны. А конкретнее — скупил все имеющиеся запасы и оставил заказ еще на полсотни флаконов. На это ушел суточный доход домена, но, полагаю, оно того стоит.

Следующей целью было заведение мадам Розы. Разумеется, не "по прямому назначению", а с целью выяснить, не говорили ли ее девочки о личностях, хвастающихся тем, что "вот-вот станут богаты, знамениты и неуязвимо сильны". Конечно, подобные личности нашлись и даже в избытке… но указать Ставру на необходимость наблюдения за этими личностями — тоже невредно, пусть большая часть из них и выдает за реальность совершенно беспочвенные фантазии, либо же манией величия не страдают, но наслаждаются.

Также отбыл и гонец в Ночную гильдию Ветровска. Сведения Ванды о предполагаемых культах демонопоклонников тоже могли быть бесценны. Тем более, что отношения Ночной гильдии с этими самыми культами были далеко не однозначными. С одной стороны, в доменах не принадлежащих Инферно, адские князья были постоянными заказчиками шпионажа, воровства, диверсий, похищений и так далее… С другой, там где адские князья становились властью, они всячески стремятся оную Ночную гильдию истребить. Да и в качестве жертв на инфернальных алтарях частенько оказывались те, чьи родственники и друзья не побегут к властям домена — т. е. работники Ночной гильдии. Так что сдать заинтересовавшимся властям культ демонопоклонников среди ночных считалось не "стуком", но "самозащитой". И есть неслабый шанс, что информация Ванды очень поможет инфильтрации Пурпурной длани в демонические культы.

Закончив с делами в замке, я собрал отряд и собирался двинуться за реку, но тут ко мне подошла Лёсса, и посмотрела на меня умоляющим взором… Сопротивляться было невозможно, да и бессмысленно: похоже, что рядом со мной она вполне может оказаться в большей безопасности, чем в замке. Так что один из крикунов прошел преобразование в ездового, и Лёсса с одним из новонабранных культистов отправляется со мной. В конце концов, она показала себя достаточно сильным магом и компетентным командиром.

Ярко-синяя река играла под крыльями-плавниками ездовых крикунов бликами яркого солнца. Дальний берег приближался, постепенно становясь "ближним". Разница между "тем берегом" и "этим" обнаружилась быстро. На западном, высоком берегу, где стоит Азир, трава, пусть и выгоревшая, растет сплошным ковром. Здесь же среди потрескавшейся земли торчали отдельные (хотя и многочисленные) кустики полыни. И пусть кустов этих было довольно много, но они отнюдь не сливались в сплошной ковер, как на другом берегу, оставляя для обзора сухую землю.

Точных координат "холмов", где "спит Женщина Холмов", мне никто не дал. А места "за рекой" — довольно-таки много. Конечно, я активировал навык "Видения", и даже увидел эти самые холмы… только вот в степи с надежными ориентирами ох, как непросто… Так что даже описав всем в моем отряде увиденное, и распределив отряд редкой цепочкой, чтобы охватить максимальное пространство, я отчетливо понимал, что так летать над Заречьем мы можем долго. Поэтому я постепенно погружался в медитацию, надеясь у ворот Лабиринта обнаружить что-то, что мне поможет.

Мир постепенно отдалялся, превращаясь в плоский рисунок, но одновременно появилось сложно передаваемое словами ощущение реальности, или даже правильнее будет сказать "истинности" окружающего. И одновременно я ощутил… за неимением лучшего слова назовем это "голосами". Все пространство, время, тысячи разных объектов рассказывали мне о себе… и эти голоса сливались, наслаивались, переплетались, пока тьма не закрыла глаза прохладной ладонью.

В себя я пришел лежа на земле. Мой отряд собрался вокруг меня и встревоженно хлопотал. Странно. Если на меня кто-то напал и вырубил — почему они так беспечны? Вернее, заботятся только о моем состоянии? Кстати, неплохо бы и самому этим (то есть собственным состоянием озаботиться). Хм… Как говорится: "краше в гроб кладут". От полного бара здоровья осталась узенькая красная полосочка, да и та все время колебалась, угрожая отправить меня на точку респа. Да и то, не отправился я туда исключительно потому, что в полосе бафов горели сразу и "Регенерация", и "Боевая регенерация", и "Свет исцеления", закачивая в меня здоровье. Ну а в дебаффах… "Оглушение", "Головокружение", "Истощение маны", "Слабость"… Правда, последняя мигнула и исчезла, оставив после себя сообщение, что дебафф снят "Очищением". А значит, скорее всего, раньше их было еще больше. Нехило так. Кто же это меня?

Подняв из системного трея кучу провалившихся туда сообщений, я сначала вернул обратно известия о снятии дебаффов. И с удивлением увидел, что никакого нападения не было.

"Получено скрытое задание: "Освоить Мантру". Получите доступ к Мантре наблюдения. Награда: навык "Мантра наблюдения", опыт. Штраф за провал: нет. Отказ: невозможно". Н-да… принудительный квест. Но я бы все равно его принял.

"Выполнено задание: "Освоить Мантру". К сожалению, в настоящее время Ваши тело, дух и разум слишком слабы для применения Мантры, так что все последствия — за свой счет".

"Получен навык: "Мантра Наблюдения". Описание: отсутствует. Сам разбирайся". Хм… Что-то система не в меру ехидна…

Моих губ касается стекло, и я чувствую уже хорошо знакомый вкус эликсира маны. Чем-то он напоминает Мохито: мятные, кисло-сладкие тона… Впрочем, на формуах, после длительного сра… аргументированного спора пришли к выводу, что вкус эликсиров каждый ощущает по-своему. Некоторых и мутить начинало, а кого и выворачивало прежде, чем жидкость успевала подействовать. Синяя полоска маны стала заполняться, а значок соответствующего дебаффа пропал. Да и бар жизни из мертвенно-серого постепенно становился красным, показывая, что усилия лекарей не пропадают даром.

— Что с тобой произошло? — дрожащим голосом спросила Иримэ. — Ты вдруг стал что-то бормотать себе под нос, а потом рухнул, и твоя жизнь стала быстро убывать…

— Освоил Мантру Наблюдения, — похвастался я эльфийке.

Хлоп! Пять хп — как не было. Нефиговая такая оплеуха. За что?!

— Баран! — взвилась Иримэ. — Такие ритуалы проводят в специальном помещении Башни Оракулов, под наблюдением десяти магов Жизни и трех Видящих, со специальными талисманами. Перед этим несколько дней постятся, пьют и воскуряют специальные составы… И то не все выживают! А ты…

— Прости, — я с трудом поднялся и обнял плачущую на коленях девушку. — Прости. Я не знал, что это так опасно… Иримэ еще раз всхлипнула, и почти неслышно произнесла:

— Я не хочу… не хочу больше быть наемником…

Я тяжело вздохнул.

— Не хочу тебя отпускать… Но и держать против твоей воли не собираюсь.

— Тогда… — Иримэ вздохнула, как бы набираясь храбрости для некоего решения. — Я приношу клятву верности тебе, Кайларн, властелин домена Азир.

В книгах такие моменты принято описывать как "я получил жестокий перелом пальцев на ногах от удара упавшей челюстью". Но, несмотря на вполне сравнимый уровень удивления, я все-таки не человек-резинка Монки Ди Луффи, и пределы перемещения моей челюсти жестко ограничены безжалостной анатомией. А потом я крепко-крепко обнял девушку, и с трудом удержался от того, чтобы разрыдаться от облегчения.

— Отец, — за последние дни Лёсса привыкла называть меня именно так, — ты нашел Холмы?

— Нашел, — кивнул я. — И, нам стоит приготовиться к бою. Пространства под Холмами — довольно обширны, и на двух верхних уровнях расположилась крупная колония морлоков.

— Кого? — заинтересовалась Мирина. — Я что-то слышала об этих существах, но именно что на уровне слухов…

Я вздохнул, и принялся рассказывать историю, которую нарыл на форумах в разделе "Легенды Неумирающих".

— Однажды в этот мир пришел Неумирающий, одержимый обессмертить свое имя созданием не конкретного вида чудовищ, что, так или иначе делают все Чернокнижники, но настоящего, полноценного народа. За крепкими стенами своего замка он предавался настоящей экспериментаторской оргии, время от времени для проверки выпуская результаты экспериментов в окружающую природу. А результаты у него бывали… м-да. Бывали. А кроме одержимости славой, он был еще и знатоком и любителем творчества Уэллса. Поэтому одна из попыток создания новой разумной расы привела к появлению морлоков: невысоких, крепких, человекоподобных существ, привычных к проживанию в темноте… Надо сказать, что этот чернокнижник создал также и элоев: изнеженных, практически не способных к самостоятельному существованию существ, единственным достоинством которых оказалась внешняя привлекательность. Однако приспособить их хотя бы и в качестве слуг не получилось: элои оказались категорически не способны к сколько-нибудь длительным усилиям или же концентрации внимания.

— А морлоки? — уточнил Пьен.

— Морлоков чернокнижник поначалу предполагал оставить в качестве обслуживающего персонала при элоях… но потом разочаровался в них, и отправил в подземелья своего замка, а сам вернулся к своим экспериментам — усмехнулся я.

— А дальше? — заинтересовалась Иримэ, не делая попытки выбраться из моих объятий, да я бы ее и не отпустил.

— А дальше… — задумался я над тем, какими словами описать то, что произошло после. — Точно это не известно, но результаты экспериментов чернокнижника не то не понравились соседям, не то, наоборот — слишком понравились…

— И те захотели заполучить их себе? — уточнил Пьен, на что мне оставалось только кивнуть.

— В общем, замок был взят штурмом. Но чернокнижник сумел отыграться: на глазах уже предвкушающих профит осаждавших он своей магией сжег журналы экспериментов и свитки заклинания, а также открыл клетки с экспериментальным материалом, а потом сделал логофф.

— Что, что сделал? — не понял Пьен.

— Покинул этот мир, — перевел я, и продолжил. — Оказалось, что чернокнижник был гений… хотя и придурок. Иногда это неплохо совмещается.

— Почему это? — не поняла меня Иримэ.

— Потому что выпущенные им чудовища вынесли на пинках армии атакующих так, что те не продержались после и недели, последовав за проигравшим в логофф, и уже никогда не возвращались в этот мир.

— А выпущенные твари? — мягко приземлилась прекратившая поддерживать боевую регенерацию Сайя.

— Выпущенные твари, — улыбнулся я. — Некоторые из них до сих пор бродят по миру, заслуженно получив ранг 7+, - окружавшие меня бойцы слегка вздрогнули. Даже для Одержимых Хаосом тварь 7+ ранга — серьезный противник. — Но единственными, кто сумел образовать более-менее жизнеспособную расу оказались "неудачный эксперимент" — морлоки. В хаосе битвы они бежали, сумев прихватить с собой элоев…

— Зачем? — вклинилась с вопросом Мирина.

— В качестве скотины, — жестко ответил я. Все собравшиеся поморщились. — Бежавшие морлоки продемонстрировали, что создатель изрядно недооценил степень их сообразительности и жажды жизни. Морлоки угнали тех, для обслуживания которых их создавали, и поселились в пещерах. Морлоки оказались достаточно сообразительны, чтобы не опускаться в Подземье, где их перемололи бы жернова вражды дроу с Подгорным престолом и междоусобицы тех и других. Нет, морлоки колониями обитают в пещерах, недостаточно глубоких, чтобы соединяться с Подземьем. Там они выращивают грибы и разводят элоев на мясо… впрочем, иногда попадаются сообщения, что молоком элоев морлоки тоже не брезгуют. Так и получилось, что из всех результатов того чернокнижника, имени которого я так и не нашел в Хрониках Акаши, до наших дней дожили только несколько неразумных чудовищ огромной силы… и расплодившиеся неудачные эксперименты. Сейчас морлоки встречаются почти везде, где есть подходящие для их обитания пещеры… и везде эти колонии подвергаются разграблению, но полностью их не выводят, несмотря на их отвратительный облик и привычки.

— Почему? — удивилась Юкио.

— Из-за элоев, — скривился я. — У павшего чернокнижника оказался хороший вкус, а еще его творения не способны скрещиваться с людьми. Так что продав парочку элоев в бордель — можно получить серьезный даже в масштабах домена доход… Да и у орков мясо элоев считается деликатесом…

— Мы уничтожим этих тварей. Их не должно быть в домене…

Когда Ириме подняла взгляд, я вздрогнул: ее глаза были уже не просто зелеными, они прямо таки светились жестким, холодным изумрудным светом. Со мной голосом Видящей сейчас говорила Мать эльфов. Отнюдь не косвенным подтверждением этого вывода явилось то, что передо мной всплыла табличка "Получено задание: "Несущий смерть". Уничтожьте колонию морлоков". Что ж. Поскольку встречных предложений от Изменяющего пути не поступило, а награду Мать пообещала достаточно весомую, я согласился.

Разумеется, прилетев к обнаруженным Холмам, мы не ринулись сразу вниз. "Разведка" — это синоним "выживания", а здоровая паранойя — залог здоровья параноика. Так что, обнаружив вход в пещеру в склоне холма над небольшой балкой, мы не прошли в него, а отправили туда Смотрящего. Пока отлично видящее в темноте порождение варпа неторопливо двигалось по подземным тоннелям, отмечая патрули морлоков, я уселся на спине крикуна, парящего невысоко от земли, и погрузился в медитацию.

В принципе, когда я поднимался после освоения Мантры, до меня дошла одна мысль, после осознания которой мне захотелось побиться головой о ближайшую стену. Благо, что стены поблизости не оказалось, да и Лёсса с Иримэ отвлекли. И мысль эта была уникально проста и примитивна: "не следует доверять Изменяющему пути и считать его благим богом". Я несколько раз повторял это моим последователям, но сам почему-то забыл эту несомненную истину. А помнить — следует. Хотя бы потому, что к тем, кто ему не доверяет, демонстрируя амбиции и неподчинение, — Кукловод Тысячи и одного заговора относится заведомо лучше, чем к беспрекословно следующим божественному откровению. Вспомнить только "Великого колдуна" Гавалона[55], который так старательно следовал подсказкам Архитектора судеб, что сам обрушил на себя то, чего так старался избежать, посчитав, что Посланник Инженера времени прибудет для его, Гавалона, защиты, а не в связи с собственными целями, как Повелителя перемен, так и самого Сатораэля. Результат был далек от желаемого… для Гавалона. А вот демон и Темный бог как раз желаемое получили. Как ни странно, но, похоже, что желаемого достигла и простая девушка, амбициям которой было далеко до гавалоновых, но которая старалась не смиряться с какими бы то ни было привходящими обстоятельствами.

Так что я занялся своим сознанием. Надежда отследить влияние, которое оказывает на меня принципал культа, была, скажем так мягко, довольно смутная, но отказ от нее — заведомо противоречит базовым постулатам моей веры.

Взглянуть на самого себя — фокус довольно-таки нетривиальный. И результат во многом зависит от того, что использовано в качестве зеркала. Я в качестве такого обратился к глазам Иримэ.

Шаг. Всмотреться в свое отражение в чужих глазах. Обычное зеркало для этого почему-то не подходит, хоть стеклянное, хоть металлическое. А вот отражением в клинке можно и полюбоваться не без пользы. Но все равно чужой взгляд дает лучшие результаты. В Конторе мы смотрели друг на друга, что вызывало у непосвященных ожидаемый, но все равно неприятный поток шуток, на тему любующихся друг другом мужиков. Впрочем, обычно такие шуточки быстро прекращались, поскольку среди аналитиков в "группе психов" я был единственным представителем. Остальные же "психи" — матерые оперативники, получившие способности не иначе как на поле боя. Так что шуточки быстро доходили до фазы "в зубах бывают промежутки" и прекращались. Относительно причин моего казуса аналитики (не исключая и меня) разрабатывали различные гипотезы, впрочем, так и оставшиеся без подтверждения, поскольку самые гуманные из придуманных нами экспериментов предусматривали 30 % шансов на выживание у экспериментальной группы, и не более 50 % — у контрольной. Пока что наиболее правдоподобной признавалась гипотеза, что способности у меня — наследственные, так что за детьми спецназовцев тщательно наблюдали. Но поскольку и у меня-то способности до соскальзывания были в лучшем случае — стохастическими и не поддающимися прогнозированию, то удивляться тому, что ничего пока что не выявили — не приходилось. Но вот освоить некоторые фокусы из тех, которым обучали спецов — мне удалось. И сейчас я пытаюсь воспользоваться одним из них.

Шаг. Всмотреться в отражение, представляя себя Бездной, которая вглядывается в человека.

Шаг. Увидеть собственное "я", и безжалостно, холодным лезвием воли, разделить это целое на часть, чтобы последовательно проверить каждую пылинку. А потом — собрать обратно, чтобы убедиться, что полученное целое — все еще "я".

Шаг. Освободиться от чужого взгляда, отпуская бездну-что-вовне, воссоединяя душу и разум.

Шаг. Встряхнуться, сбрасывая с себя брызги потустороннего…

Система зачла мне проведенные действия за шаманский ритуал "Взгляд из Бездны", "с определенной вероятностью позволяет выявить внешние воздействия на разум", каковой и оказался записан в мою Книгу.

Разумеется, никаких закладок от принципала мне выявить не удалось, тем более, что по ходу проведения ритуала у меня возникли некоторые (возможно — необоснованные) подозрения, по поводу того, чьими же глазами я смотрю на себя в ходе его проведения. Но кое-что полезное выявить все-таки удалось.

— Боль сжигает твои душу и тело, — намеренно перевирая текст под ситуацию напевал я под удивленным взглядом Иримэ.

— Страх смывает и верность, и веру, — "малый дух разума" забился в призрачных когтях.

— Варп вонзился когтями в твой разум.

— Кровь разносит заразу!

К счастью, орочий шаман, успевший перед гибелью натравить на меня этого духа — был не более чем учеником. Более опытные и ценные члены магического сообщества Орды были настроены на более прямые способы противостояния. Так что зацепившийся дух был именно "малым", а не чудовищем уровня, близкого к элементалу разума. И с тварью Нижнего мира, задачей которой было "помутить разум, лишить ясного мышления", удалось договориться, пусть и методом "добрым словом и штурмовым проклятьем можно добиться много большего, чем просто добрым словом". Так что теперь в моем арсенале есть и договор с малым духом разума. "Лишает ясности мышления". В игровых терминах — уменьшает точность и шанс на нанесение критического удара. Не сказать, чтобы слегка ослабить одного не слишком сильного врага (На сильном — может и не сработать, это мне просто так повезло. Наверное "Укача" сработала), потратив на это целую минуту (в бою — бездна времени) будет так уж сверхполезно. Но меня порадовало другое. Похоже, у меня будет чем закрыть мою главную слабость, а точнее — совершенную мной ошибку: то, что я не взял Книгу Разума. Конечно, духа надо будет развивать, подкармливать, устанавливать с ним хорошие отношения, что после не слишком удачного знакомства — будет затруднительно, но главное — возможность есть. А уж то, что для ее использования требуется приложить усилия — это уже вторично.

— Что случилось? — встревоженно спросила Иримэ, заметив, что я уже "вернулся к реальности". Идеальная девушка: увидев, что я чем-то занят, не стала требовать, чтобы я немедленно объяснил ей, "что происходит", а решила, что раз я что-то делаю, то значит — это зачем-то нужно, и дождалась, пока я закончу.

В ответ я рассказал эльфийке о том, что я делал и что обнаружил в итоге. Она кивнула.

— Да, Битор говорил, что магию Говорящих-с-Лесом постоянно недооценивают, и что она гораздо обширнее и могущественнее, чем принято считать. А еще он произносил нехорошие слова, которые мама мне запретила запоминать, — эльфийка лукаво улыбнулась, показывая, что эти самые "нехорошие слова" она еще и записала, чтобы уж точно не забыть, — в адрес "закосневших в невежестве ублюдков, которые ограничивают Дар Матери, отказываясь общаться с кем-либо, кроме Духов Леса".

Я кивнул, и обратил взгляд на системные сообщения, чтобы убедиться, что Смотрящий все еще обследует подземное пространство, отмечая на карте скопления морлоков, а также места, которые могут содержать что-то интересное.

Из увиденного можно было сделать вывод, что когда-то эта пещера использовалась как храм каким-то культом. Не то скрытность входила в число постулатов Символа веры культа, не то он уже до Войны богов был на нелегальном положении, но заселившиеся в пещеру гораздо позже морлоки отыскали отнюдь не все тайники, открывшиеся взгляду нерожденной твари, специально созданной для того, чтобы прятаться самой и искать спрятанное другими. И все равно уверенности, что Смотрящий найдет все — не было от слова "совсем" и до слова "вообще".

Пока же Смотрящий продвигался по зонам, которые еще оставались скрытыми "туманом войны", я, предупредив Иримэ, открыл малые врата нижнего мира, и отправился пообщаться с малым духом разума. Дух был сильно на меня обижен, а Дипломатия срабатывала с трудом и через раз, ведь мне требовалось не "заставить духа совершить прописанные в скрипте действия (подписать договор)", а реально выяснить, на что он обижается и попытаться загладить причину конфликта. Как выяснилось в результате длительной беседы, дух обижался даже не на угрозы, каковые он посчитал правомерными со стороны более сильного существа, а на то, что его посчитали способным только на мелкие пакости. По итогам общения был составлен новый договор, по которому, по моему призыву дух может получить доступ к тому, что я слышу, а за это — будет подсказывать мне, когда собеседник не верит тому, что говорит. Похоже, что дух немного успокоился и стал более благожелательно настроен. По крайней мере — время подготовки его атакующей способности сократилось с минуты до 50 секунд. Разумеется, это не сделало заклятье убер-плюшкой и вундервафлей, но вот как признак улучшения отношений с духом — порадовало.

Разумеется, подобный исход переговоров навел меня на мысль, что стоит поговорить и с двумя другими контракторами, чтобы попытаться выяснить: нет ли и у них сенсорных способностей, но тут меня вывел из транса сигнал систему, сообщающий о завершении Смотрящим поставленной задачи.

Очнувшись, я призвал уже знакомого Огнеглазого, феечки вызвали стаю орнисов, а Иримэ засветила Огненный светлячок. И двинулись исследовать пещеру.