Курьер Огненных Псов

Глава 27

Возвращались мы через три часа, ближе к часу ночи. Если вспомнить, что мой контракт был рассчитан на восемь часов, то я давно должен был его закрыть, да домой спать отправиться. Но что-то не судьба.

Помнится, Елизавета говорила, что праздник вообще рассчитан на три часа, так что я очень удивился, что людей тут точно не убавилось. Даже стало, мне кажется, больше.

Андрей проводил меня до ворот, иначе охрана бы не пустила, после вернулся к машине. Перед этим мы стукнулись с ним кулаками, признавая, что теперь не просто знакомые.

Я же, посмотрев вслед «простому водителю», вспомнил, чем занимался эти долгие три часа.

Мы только отъехали от места, как Андрей тут же взялся за трубку телефона, не отрываясь от вождения. Я слышал, что в нашем мире есть запрет на управление авто с одновременным звонком с телефон, такое разрешено только с наушниками, но много раз видел, как этот закон нарушается. А тут вообще никто не контролирует знание правил движения. Попал в аварию — твои проблемы.

— Себастьян Петрович? — Переспросил Андрей, когда ему ответили. — Я нашёл то, что вы просили для Родомира. Да, у меня в машине, везу. Буду примерно минут через сорок. Понял.

И отключился.

Понимая, что количество действующих лиц вот-вот должно увеличиться, я переспросил:

— Надёжный человек?

— Кто?

— Тот, кому ты звонил. — Водитель в ответ только хмыкнул. — Я серьёзно спрашиваю.

— Парень, ты вообще откуда такой взялся? — В его голосе слышалась сильная насмешка. — Легко убиваешь террористов, взрываешь телепорты, спасаешь молодую и наивную аристократку, укладываешь её в постель. Но не знаешь, как зовут её отца?

Точно! Это он барону только что звонил, я же читал, как зовут барона Светличного, но тут из головы вылетело.

— Ты обещал Елизавете, что об этом деле никто не узнает. — Заметил я.

— О Елизавете Себастьяновне никто и не узнает. — Согласился он со мной. — Тут другое дело, с произошедшим не связанное. Почти.

Честно говоря, хотелось, чтобы и обо мне никто не узнал, но, как понял, было уже поздно.

После всю дорогу оба молчали. Я не удивился, когда мы въехали в ворота знакомой усадьбы и заехали внутрь, когда ворота открылись автоматически.

— Посиди, не выходи. Я сейчас. — Андрей вышел из машины, остановив до этого её у небольшого домика.

Вернулся он почти сразу, неся в руках куртку с гербом Светличных, которую и кинул мне, сев на своё место спереди.

— Надевай, свою сними, слишком приметная. — Тут я был с ним согласен, и без возражений переоделся.

— Где я? — Очнулся наш пленник. — Куда вы меня привезли?

— На, сделай ему укол. — Протянул мне Андрей какую-то интересную систему с формой пистолета. — К плечу приставь и нажми.

С интересом последовал его инструкциям. Приставил штуку к плечу зашевелившегося насильника, нажал на кнопку курка. Пшикнуло, несильный удар заставил вздрогнуть мою руку.

— Чего вы… — Начал пленник, но речь его быстро стала бессвязной, а потом он снова свалился на сиденье.

— Отлично, верни иньектор. — Деловой и спокойный голос Андрея настраивал и меня на тот же лад. — Поехали.

Мы попетляли по дорожкам усадьбы, въехав в неосвещаемую зону. Через минуту остановились у какого-то небольшого каменного здания кубической формы, освещённого одинокой лампой. На первый взгляд я бы назвал его склепом.

Из здания вышла супружеская чета Светличных и какой-то мужик в длинном балахоне и с посохом, а-ля Гендальф Белый. Правда, без бороды и остроконечной шляпы. Не по канону.

Мы с Андреем вышли из машины.

— Показывай. — Подошёл к машине барон. — Этот? — Он кивнул головой на меня.

— Нет, этот добыл. — Усмехнулся Андрей. — Тот в машине связанный лежит на заднем сиденье.

Водитель нырнул в машину и совершенно не церемонясь, вытащил бесчувственную тушку пленника.

— Захар? — Тут же узнал насильника барон. — Впрочем… Почему бы нет. Хороший вариант, мне надо было раньше самому о нём догадаться. Хвосты?

— Для всех он сейчас на дне рождения дочки прокурора. — Понял вопрос Андрей. — Елизавета там же, свидетели обеспечены. Ну и я с её парнем, — водитель кивнул на меня, — соответственно где-то рядом с ней. Ваша дочь это подтвердит.

— Хорошо. — Кивнул барон. — Эй, заносите. — Крикнул он, повернувшись к склепу.

Оттуда выскочило ещё три человека в форме местных охранников, судя по эмблемам и курткам, как на мне. Они подхватили беспамятного пацана за руки, за ноги, понесли внутрь. Я, подумав секунду, пошёл следом за ними.

Внутри помещения обнаружилась лестница вниз, ещё больше вызвав у меня ассоциации со склепом. Спустились мы не так и глубоко, может на пару этажей, и вышли в широкое помещение, освещённое уже знакомым мне голубоватым светом. Тут же находился какой-то серьёзный мальчик, лет десяти.

— Развяжите, разденьте и закрепите. — Уверенно начал командовать вошедший следом за нами барон.

В синем полумраке я не сразу увидел, что в помещении имеется стилизованная плита, которая слегка поднималась над полом. На ней увидел уже знакомый рисунок, который я в прошлый раз принял за очки. Тут рисунок слегка отличался, от кругов шли прерывающиеся лучи, заглублённые в камень.

Тут и понял, что вижу натуральный алтарь, а лучи — стоки для крови. Хотя, они идут на пол, вроде бы не логично и как-то по дилетантски. Кажется, я попал на тусовку каких-то толи антихристов, толи дьяволопоклонников. Которые задумали человеческое жертвоприношение. И мне повезло, что жертва не я.

Так-то мне не было жалко насильника, тем более, он без сознания и вряд ли что-то почувствует. Я просто не очень хотел ввязываться ещё и в действия какой-то секты. Сущностей и так достаточно, чтобы их множить.

Взглядом нашёл Андрея, который тоже был тут.

— Это всё обязательно? — Кивнул я на суетящихся вокруг бессознательного насильника охранников. — Не лучше было его просто пристрелить?

— Он пробуждённый. — Чуть улыбнувшись, заметил Андрей. — Зачем разбрасываться таким ресурсом? Тем более, когда барон как раз искал такого для своего младшего сына. А этот ещё и заслужил смерть.

— Что тут будет? — Переспросил я. — Поклонение силе?

— Тут будет ритуал пробуждения. — Это мне ответил мужик с посохом. Навершие его палки в виде знакомой фигурки старца тоже начало светиться тем же синеватым светом, как только он вошёл в помещение. — Повторный. — И он прошёл к привязанной голой жертве.

— Первичный ритуал для младшего сына барона не привёл к результату. — Пояснил мне Андрей, не отрывая взгляда от действий мужика с посохом и кивая в сторону мальца. Того тоже раздели и привязывали прямо поверх голого насильника. Смотрелось отвратно. — Для повторного нужна жертва, обязательно одарённая. Магия как бы меняет жизнь одного пробуждённого на пробуждение другого.

— А повторный ритуал, значит, к результату приведёт? — Заинтересовался я приоткрытой тайной местной магии.

Мимо меня один из охранников проносил одежду, я остановил его, потом выдернул из штанов пояс от платья Елизаветы. Хорошо, что вовремя вспомнил.

Сунул пояс в карман куртки, где уже лежали её трусики.

— Обычно вероятность процентов пятьдесят. — Пожал плечами водитель, кивнув охраннику, что тот может идти дальше. — Но если пробуждённый этого же источника, то вероятность намного больше, почти абсолютная. Захар идеальная кандидатура. Семья слабая, своего источника не имеют, глава умер. Мстить некому, хотя искать его, конечно, будут, всё же потомственный аристократ. Но не найдут.

— Ясно. — Кивнул я, хотя Андрей и не смотрел в мою сторону.

— Мы хотели провести ритуал в нижнем храме. — Тут к нам сзади подошёл сам барон. — Но кое-кто его привёл в негодность. — Он ехидно улыбнулся, потом обратился к баронессе. — Пойдём дорогая.

Они вышли на лестницу и начали подниматься.

— Не хотят посмотреть? — Кивнул я на ушедших.

— Пробуждённым во время ритуала будет не очень приятно. — Пояснил водитель, слегка покосившись на меня. — Один ритуал накладывается на другой, и можно сбить свой уровень пробуждения, такое очень часто бывает.

Не знаю, в курсе он или нет, что я пробуждённый, пусть и минимального уровня, который и сбрасывать некуда. Только моя паранойя настоятельно посоветовала сделать вид, что меня предупреждение не касается. А то не получится у них тут ритуал, и на алтаре окажусь я.

Вероятность далеко не нулевая.

— За то, что я нашёл пробуждённого, мне разрешили остаться. — С появившимся воодушевлением заметил Андрей. — Тут сейчас будет такое количество магии, что есть некоторый шанс стихийно пробудиться. — Он посмотрел на меня. — Тебе тоже разрешили попробовать.

— Вот спасибо. — Какие они добрые. Типа, всё равно магия бушует, почему бы не воспользоваться. И деньгами платить не надо. Профит.

Тем временем Гендальф Безбородый повернулся в нашу сторону и махнул рукой жестом, словно говорил «выметайтесь». Двое охранников, которые, наверное, в тайне надеялись, что их не заметят, потянулись на выход.

После чего, похоже, и начался сам ритуал. Надеюсь, крови будет не много. Виртуальная кровь на меня не действует, но приятного всё равно мало.

Держа посох в левой руке, маг правой скрючивал пальцами какую-то фигуру, потом словно отталкивал от себя что-то невидимое. Каждый раз навершие на секунду вспыхивало, затем гасло. Примерно через десяток таких вот движений, снизу плиты начал просачиваться голубоватый свет. Он светил ровно вверх, захватив территорию всей плиты, и пронизывая обе фигуры, распластанные на ней.

Маг же, увидев этот свет, тут же перестал свои бросательные движения. Взяв посох двумя руками, он осторожно ввёл навершие на территорию света, стараясь самому туда не попадать.

— Слушай, а как источник поймёт, кого надо убить, а кого пробудить? — Прошептал я на ухо Андрею, который заворожёно смотрел на этот молчаливый ритуал.

Видимо, из-за того, что все действия проходили в полной тишине, водитель даже слегка вздрогнул от моего голоса.

— Пробуждённого убить, непробуждённого — пробудить. Чего тут ей понимать-то? — Прошипел он раздражённо.

Логично. Только вот меня терзали смутные сомнения, что магия разумна. Скорее всего, тут есть какие-то нюансы, которые наверняка знает вон тот мужик с посохом. И потому считается специалистом. Остальные же тупо смотрят и восхищаются «Пути магии неисповедимы!». Но я-то всегда стараюсь разобраться в причинах и следствиях. Ну, почти всегда. Например, мужик с посохом — точно пробуждённый, как и я. Источник и ему опасен? Нет, значит, дело явно не такое и простое.

Свет, исходящий от плиты, нарастал. Он увеличивал свою плотность, и, клянусь, начал изгибаться, а не светить ровно вверх. Маг отступил назад, и когда синеватые изгибающиеся плети выстреливали из общей массы, он ловил их навершием своего посоха, словно громоотводом. Точно. Уже понял, что фигурка у него из витилия, который впитывает излишки магии и её нестабильности.

Интенсивность атак синих тентаклей нарастала, а маг всё отступал к двери. Он почти упёрся в нас спиной. Тут и я начал ощущать, как волосы на всём моём теле начали шевелиться, как наэлектризованные.

Кажется, я погорячился, что остался. Надо бы отступить на лестницу, хотя для этого придётся подвинуть водителя, который неудачно встал прямо на дороге.

Эта мысль ещё недостаточно сформировалась у меня в голове, как тут всё и вспыхнуло! Моё тело пронзила жуткая боль, когда синие лучи заполнили помещение полностью. Казалось, меня разрывает на части, словно я снова взорвал себя гранатой. Не выдержав, упал на одно колено.

Передо мной на колени упал маг, но он упрямо держал перед собой посох, и тот притягивал большинство синих лучей, что пытались бить в нашу сторону. Если бы маг не защищал меня, то эти все лучи достались бы мне, а так, только часть долетала, вызывая жжение по всему телу.

Краем глаза увидел, что Андрей лежит на полу, из его носа течёт кровь. Надеюсь, он выживет, парень неплохой.

Когда казалось, что я вот-вот не выдержу и тоже упаду на пол, все внезапно потухло. Словно свет выключили. Стало абсолютно темно, даже лучика не было. Так и хотелось крикнуть: «Эй, кто там балуется?», как я всегда кричу, когда дома остаюсь в туалете без света. Правда, там вариант один, это отец любитель таких шуток.

Рядом кто-то застонал.

— Что-то сегодня источник очень нестабилен, я едва удержал волну. — Прохрипел в темноте голос мага. Значит, стонет Андрей. — Есть кто живой?

— Я живой, мастер. — Раздался от алтаря детский звонкий голос.

— Это хорошо. — Удовлетворённый голос мага слышался уже сверху. Он поднялся на ноги. — Подожди немного, сейчас я освобожу тебя.

Оказалось, что в храме есть и простые лампы, наподобие керосиновых. Наверняка как раз для таких вот случаев. Достав откуда-то спички, мастер зажёг несколько ламп, взяв одну в руки.

Пока он там возился с мальчиком, я вскинул беспамятного Андрея на плечо, чтобы вытащить на воздух. Он точно был жив, пульс прощупывался.

— Ну что? — На выходе из склепа ко мне бросилась жена барона. — Как там Родомир?

— Он точно жив, в сознании, мастер им сейчас занимается. — Коротко отрапортовал я встревоженной матери.

Осторожно уронил Андрея на землю, к нему подскочил парень из охранников, приставил иньектор. По тому, что он держал его наготове, понял, что состояние водителя ни для кого сюрпризом не стало. Через пару минут Андрей слегка застонал, потом словно оборвал сам себя, замолчал и сел.

— Ну что? — Спросил его тот, что тыкал в него иньектором.

— Словно через мясорубку пропустили. — Покачал головой водитель и поднялся на ноги одним движением. Но все остальные охранники продолжали смотреть на него вопросительно, и он пожал плечами, отвечая на незаданный вопрос. — Не знаю ещё.

Из склепа вышли маг и мальчик. Паренёк уже был в одежде, и двигался на своих ногах вполне уверенно.

— Удалось. — Солидно, но не сдержав самодовольной улыбки, ответил на вопросительные взгляды мастер. — Волна была очень сильной, еле сдержал.

— Слава силе. — Прижала ладонь к своим губам баронесса. — Родомир, ты как себя чувствуешь?

— Нормально. — Ответил тот своим звонким голосом. Он действительно не выглядел таким усталым, как все мы трое. — Было немного больно, не так, как в прошлый раз, но потом всё прошло.

Похоже то, что под ним кто-то там умер, чтобы он пробудился, пацана совсем не взволновало. Воспитание.

— Так, займитесь уборкой. — Словно проснулся барон, повернувшийся к охранникам. Те смотрели на водителя, и барон понял их немой вопрос. — Мастер, эти двое что?

— Сейчас. — Кивнул маг. Он подошёл к нам, ткнул фигуркой старца сначала в меня. Фигурка слегка засветилась. — Пробуждённый. — Такой же процедуре подвергся замерший Андрей. В него даже дважды тыкнули, но потом всё же вынесли вердикт. — Не пробуждённый.

На лице водителя мелькнула досада, но он взял себя в руки. Остальные же охранники заметно повеселели. Похоже, тут имеет место внутренняя конкуренция.

После мы пошли к машине, а остальные охранники зашли в склеп.

— Повезло тебе. — Цыкнул Андрей, заводя машину. — Стоял я далеко, надо было ближе подойти, как ты.

— Ты заработаешь ещё одну попытку, а у меня больше вариантов бы не было. — Решил я его успокоить перспективами. Пусть и неопределёнными. Говорить, что уже и так был пробуждённым, ему точно не стоит, раз барон с женой делали вид, что не в курсе.

— Тоже верно. — Кивнул он, заметно повеселев, и мы отправились обратно.

По пути обратно я размышлял о том, что сегодня узнал.

Оказывается, можно повысить шансы пробуждения с помощью жизни другого пробуждённого. А при повторном ритуале это даже обязательное условие. Вспомнил, как в больницу приходила чета Светличных. Я, как наивный мальчик, считал, что они так выражали благодарность за спасение дочери. Думал, это Елизавета их попросила.

Ага. Предлагали к ним в слуги пойти, даже говорили, что будет возможность пробудиться.

Но ведь к тому времени в больнице уже лежало заключение о том, что пробуждение произошло. Стихийное пробуждение, на их родном источнике. Уверен, они об этом знали! Им была нужна жертва для младшего сына, а я был идеальным кандидатом. Сирота, без рода и племени, инвалид, которого они бы приютили из благодарности. И о судьбе которого никто бы не беспокоился.

Если бы не тот мутный граф Родин, я бы лежал в больнице весь переломанный. Это он оплатил услуги целителя, который и собрал меня по кусочкам. А барону с его женой я вылеченный не был нужен, им для ритуала хватило бы и калеки. Думаю, в той ситуации мне бы обещали полное выздоровление, и я бы согласился, потому что выбора у меня тогда не было.

И вот сейчас. Барон с женой знали, что я пробуждённый, но оставили внизу, чтобы никуда не делся. Если я успел поднять уровень пробуждения, сейчас бы он вполне мог слететь на ноль, а значит, магией сопротивляться я бы не смог.

Уверен, если бы не прошёл сегодняшний ритуал с их младшим, меня бы даже не выпустили из склепа. Запаковали бы, дождались, когда синяя волна восполнится, и повторили попытку.

Это я и раньше подозревал, но как-то невнятно и отвлечённо. Зато сейчас ясно просчитал ситуацию. По сути, я прошёл на грани, мне два раза крупно повезло.

Переодел куртку на свою курьерскую, когда уже подъезжали. Вот я снова на чужом празднике жизни. Настроение было не очень. Прекрасно понимаю, что Елизавета вряд ли знала о планах своих родителей, но от этого не легче. Пора отвязываться от контактов с этой семейкой. Разыграть ссору с девочкой, да держаться подальше.

Для начала двинулся к столам. Ел я последний раз ещё в обед, а сейчас за полночь. На столах, на удивление, было ещё полно еды, так что смог насладиться местной готовкой, выдёргивая различные крохотные бутерброды и малюсенькие вафельные чашечки с каким-то сладким содержимым. Не наелся, но хоть голод заглушил.

Решив, что пора бы найти «свою девушку», двинулся на поиски. Как и в прошлый раз, сначала пошёл в сторону бассейна, я же до него тогда не дошёл. Тут Елизаветы не оказалось, зато нашлась тётя именинницы, сидящая в плетёном кресле. В руках она держала неизменный бокал с вином. Не удивлюсь, если тот же самый.

— О, мой спаситель. — Заметила она меня первой. — Присаживайся, а то мне скучно. — Девушка показала полупустым бокалом на другое кресло, стоящее чуть в отдалении.

Решив, что на виду у всех можно и поговорить, переставил плетёное кресло поближе к ней, и сел. Так мы и просидели пару минут. Она явно хотела, чтобы первым начал разговор я, но мне было лень напрягаться. Разговор — это работа мозга, а он у меня уже хотел спать. Ночь вообще-то на дворе.

Я в прошлую не выспался, когда «знакомился» с Таней. Она оказалась очень страстной и плохоутомимой, а я так вообще дорвался. Оба хотели утомить друг друга, но получалось не очень. Сказывались тренировки обоих во время учёбы в школе охранников.

— Чего молчишь? — Не выдержала первой моя собеседница. — Помирился со своей девушкой?

— Да. — Кивнул я, провожая взглядом какую-то даму лет тридцати, явно из гостей, у которой на платье сзади был разрез до попы. Вот прямо до середины попы, не вру. Думаю, наклонись она, поднимая что-то с пола, и дырочка будет точно видна всем, не только начало полупопий.

Это одеяние для дня рождения ребёнка? Сколько там Саше исполняется, семнадцать? По мне, рано ещё к ней с голыми задницами в гости приезжать. В этой игре, смотрю, вообще гораздо проще относятся к обнажению. Наверняка, потому что христианские попы не так влияли на мораль.

— Как действовал? — Лениво заинтересовалась моя собеседница, поняв, что продолжать я не собираюсь. — Объяснил, поцеловал, обещал сладкое на ночь, она и растаяла?

— Примерно всё так и было. — Ещё раз кивнул, переведя на неё взгляд с такого притягательно разреза.

— Все мы, женщины, одинаковы. — С интонацией философа заявила девушка, глядя сквозь свой бокал в сторону бассейна. — Всем нам хочется верить, что нас любят. На самом деле, любовь — это иллюзия молодых.

— А Вы уже себя к молодым не причисляете? — Подпустил я в голос насмешки.

— Я старше тебя как минимум вдвое. — Отрезала она категорично. — А по опыту в сотни раз, уж поверь.

— Вам я верю! — Поднял я руки, словно сдаваясь. — Я не верю в любовную философию.

— О! — Вот теперь девушка явно заинтересовалась. — В какую философию ты веришь?

Пришлось серьёзно задуматься.

Надо сказать, что не раз сталкивался с различными философами в своей жизни. Точнее, не с ними, а с их трудами. Да что там говорить, я сам когда-то пытался спрятаться от проблем жизни именно в философии, начав читать различные труды и популярные высказывания. Даже придумывал свои, выдавая их за речи известных корифеев от философии.

Но потом повзрослел.

— Вообще ни в какую. — Заявил я уверенно. — Философия — есть пустословие бездеятельных. Как сказал один умный немец: «Философы только по-разному описывают мир, а смысл в том, что его надо изменить».

Именно эти слова сподвигли меня-инвалида, человека без перспектив, искать себе занятие, чтобы было по душе и приносило хоть какие-то деньги.

Всё же Карл Маркс был великим. Я нашёл себя в играх, а если бы так и продолжал себя успокаивать философскими «прими себя, какой есть, ничего не изменить», точно бы наложил на себя руки. Раньше частенько проскакивали такие мысли, честно говоря.

— Да, интересное высказывание. — Не узнала она основателя теории марксизма. Или его тут не было, или я переврал саму фразу. Я плохо её помнил, только общий смысл. — Но даже этот немец не отрицает, что философия описывает мир.

— Только с точки зрения данного философа. Взгляд любого человека на мир ограничен его восприятием. — Парировал я. — Это как слепцам описывать слона.

— Не поняла, поясни. — После задумчивой паузы, переспросила девушка.

Странно, неужели у них нет такой притчи?

— Есть такая история, реальная, или нет, не знаю. — Начал я вспоминать притчу, что рассказывали мне ещё в школе. — Трёх слепцов подвели к слону, чтобы они его пощупали, а потом рассказали, что же такое слон с их точки зрения.

— Я так понимаю, не один из них не смог руками обхватить слона и описать его полностью, так?

— Верно. — Девушка имеет пытливый ум. Люблю таких. — Один сказал, что слон — что-то нетолстое, гибкое. Как змея. — Видя, как она заинтересованно смотрит, уточнил. — Он ощупывал хобот. Второй сказал, что слон — что-то толстое, незыблемое. Как дерево. Он ощупывал ногу слона.

— А третий лапал слона за жопу, и сказал, что слон что-то вонючее. — Закончила она с азартом. — Или, ему слоновий член достался?

— Ему достался хвост. — Чуть не рассмеялся я вслух. — Он и сказал, что слон — это что-то тонкое, гибкое. Как веревка.

А вот она засмеялась. Легко и непринуждённо.

— Надо запомнить. — Добавила девушка с улыбкой. — Рассказать потом своим студентам. Я преподаю философию в столичном институте. — Пояснила она, видя, что я не понял.

— О, так Вы — госпожа-профессор? — Поднял я брови. Пытался одну, но такой привычки у меня не было. Раньше поднимаешь обе — поднимается одна. Единственная доступная эмоция для меня раньше была. Надо бы начать учиться пользоваться своим лицом. — Никогда бы не подумал.

— Я старший преподаватель, а не профессор, а тут в гостях у племянницы и отдыхаю. — Она расслаблено посмотрела в небо. — В провинции очень хорошо. Тут даже философы смотрят и видят мир другим.

— Как говорил тот же немецкий философ, «бытиё определяет сознание». — Блеснул я фразой, которая в моём мире известна каждому русскому школьнику. — Мы есть то, что нас окружает в данный момент. Значит, и Вы тут другая, не такая, как в столице со студентами.

— Это точно. — Кивнула она удовлетворённо. — А ты где учишься? — Она поменяла положение на кресле. Теперь её поза была не расслабленно откинутой, теперь одной рукой она навалилась на подлокотник и заинтересованно смотрела прямо на меня. Между нами было меньше метра. — Извини, но внешне выглядишь ты максимум на первый курс института, а на нём философию не преподают.

— Я даже школу не закончил. — Улыбнулся ей в ответ. И она, что характерно, не отшатнулась, не испугалась от моей улыбки.

Она не поверила моим словам.

— Ага. Ты мне ещё скажи, что нынешние школьники-недоучки разбираются в бытие и сознании. — И засмеялась, словно услышала удачную шутку. — О, Алина, давай к нам. Я тебя познакомлю с замечательным молодым человеком. Мы с ним говорим о немецкой философии.