Глава вторая Призрак, который нас навещает

Группа родилась сама. Мы сделали ее из ничего.

Иззи Стрэдлин


Хочу свое MTV

Эксл Роуз приехал из Индианы в Голливуд со своей подружкой в декабре 1982 года, как раз в то время, когда цветастая и иронично-низкопробная новая сцена Сансет-стрип начала обретать форму.

Корни того, что принято называть глэм-металом, лежат на Востоке: New York Dolls, Aerosmith, KISS, Boston, Cheap Trick. Led Zeppelin ушли со сцены, после того как их ударник напился до смерти в 1980-м, оставив пустой нишу, которую было суждено заполнить какой-нибудь удачливой группе. Лос-анджелесские музыканты вроде Van Halen смешали изначальный хард-рок с шумным британским металлом новой волны конца 1970-х (Judas Priest, Оззи, Iron Maiden, Def Leppard, Scorpions), и в результате получился взрывной коктейль голливудского рок-андеграунда с кричащими костюмами, пышными прическами, женоподобным макияжем, неистовыми живыми шоу, запредельно громким звуком и крайне декадентскими слушателями, которые обычно употребляли наркотики, пили алкоголь и были сконцентрированы на себе. Когда Эксл, дикарь в ковбойских сапогах, приехал в город, многие действующие лица уже были на сцене.

К 1982-му Mötley Crüe сменили Van Halen на троне истинных королей Сансет-стрип, одновременно задавив и все лос-анджелесские панк-группы. Сrüе составляли четыре местных музыканта, которые копировали гитарные боевики Эдди Ван Халена, только на шпильках, в спандексе, в розовых трусах и с тоннами лака для волос, помады, румян, туши и теней. Они выглядели как дешевые шлюхи или трансвеститы и были посредственными музыкантами, но выдавали мощные шоу, которые всегда заполняли до отказа клубы «Whisky», «Club Lingerie» и «Starwood». Винс Нил хорошо двигался на сцене, а его длинные светлые волосы вздымались вокруг головы, как у Дэвида Ли Рота. Ударник Томми Ли мочил по полной. Ники Сикс долбил по бас-гитаре так рьяно, что сбивал пальцы в кровь. Гитарист Мик Марс рубил аккорды, как мясник, разделывающий тушу. Все знали, что Mötley Crüe — заурядная группа, но их шоу стали сенсационным возрождением глэма New York Dolls десять лет спустя.

Среди прочих выделялись Great White, группа каверов Zeppelin, преуспевшая в сочинении собственного материала и часто выступающая в «Troubadour»; W.A.S.P., вокалист которых, Блэки Лолесс, бросал в толпу кровавые шматки сырого мяса и устраивал ужасающие шоу с пытками полуобнаженных моделей на сцене под хеви-метал-риффы; Ratt; Quiet Riot; Dokken. Среди групп, набирающих популярность, царили Slayer и Metallica. Из Финляндии приехала крайне влиятельная глэм-группа Hanoi Rocks и покорила Сансет-стрип своими экстремальными прическами. Команда, из которой образовались Posion, приехала из Пенсильвании. На пути в Голливуд также находились Stryper и Warrant. Эти группы будут крутиться на недавно появившемся кабельном телевидении, пока несколькими годами позже их музыка — различный глэм-метал, хайр-метал, герл-метал, хеви-метал — не превзойдет по популярности рок-формат.

Но в 1982-м лос-анджелесские группы еще находились в андеграунде. Ни одна из глэм-групп не имела контрактов с большими лейблами. Новый кабельный канал MTV в основном крутил британские группы новой волны: Haircut 100, Flock of Seagulls, U2 — а на радио доминировал старый рок, вроде бостонских J. Geils Band, попавших на первую строчку хит-парадов одновременно с синглом («Centerfold») и альбомом («Freeze Frame»).

Сцена формировалась в непростой переходный период для Америки, да и всего мира. На Западе пришли к власти консервативные политики — Рейган в Америке, миссис Тэтчер в Британии, — борясь против социализма и даже некоторых либеральных идей. Они начали экономический бум 1980-х, который позже похоронил европейский коммунизм. Музыка, завоевавшая огромную популярность в 1970-х, исчезала. Панк-рок продался. Диско породило СПИД. Регги умерло вместе с Бобом Марли в 1981-м. Сцена была пуста и ждала новых звезд. Несколько месяцев спустя от персидского бурого героина, который привозили беженцы из Ирана, в голливудском бунгало скончался известный комик Джон Белуши. Через пару лет вирус СПИДа убил «свободную любовь» и так называемую сексуальную революцию. Вскоре Нэнси Рейган начала кампанию по борьбе с наркотиками. На пике популярности была Мадонна, которая излучала сексуальность, мелькала по MTV и убеждала фанатов использовать презервативы.

Существует мнение, что лос-анджелесские глэм-группы 1980-х явились закономерной реакцией молодого поколения на рейгановскую эру пуританства и цензуры. Но правильной, рациональной ученой молодежи не о чем было даже поговорить с растрепанными, курящими героин и покрытыми татуировками рок-звездами в спандексе и коже.

Тем не менее глэм стал именно тем, что искали программные директоры MTV в Нью-Йорке. Они дали мощный толчок развитию сцены Сансет-стрип, спроецировав ее анархистский наркотический стиль на все зажиточные дома Америки, иная с 1982 года, MTV полностью поменяло соотношение сил в американском музыкальном бизнесе. Все началось в Хьюстоне, когда на местные радиостанции посыпались просьбы включить в эфир новый британский бойзбенд Duran Duran. Промоутеры лейбла группы быстро обнаружили, что эти просьбы исходят только из той части города, которая подключена к кабельному телевидению. На другой стороне города, где кабельного не было, публика даже не слышала про Duran Duran, которые позже добились мировой известности своими видео с симпатичными мальчиками, девушками в бикини, яхтами и экзотическими пейзажами. До появления MTV подросткам, которым нравилась новая группа, приходилось платить, чтобы увидеть их выступления или хотя бы узнать, как музыканты выглядят. Теперь же они заранее могли посмотреть на группу по кабельному, и если она выглядела не очень, то билеты на концерты никто не покупал. В этом случае группа больше на MTV не появлялась.

В начале 1980-х место поп-идола занял Майкл Джексон, но лишь потому, что его лейбл буквально принудил MTV к показу потрясающих видеоклипов к альбому «Thriller». Несмотря на танцы Майкла и отличное качество музыки на альбоме (включающей несколько соло Эдди Ван Халена), MTV не спешило показывать его видео, поскольку аудитория канала состояла целиком из белых людей. Кабельные компании еще не удосужились подключить неблагополучные черные кварталы, и исследования MTV показали отсутствие интереса аудитории к темнокожим звездам. Медиакритики обвинили канал в расизме. В MTV ответили, что у них нет черной аудитории. В итоге лейбл пригрозил изъять из эфира все свои видео и написать жалобу в контролирующие органы. Руководство канала пошло на уступки, и хиты Майкла «Billie Jean», «Beat It», «Thriller» воцарились в музыкальном мире начала 1980-х, сделав «Thriller» самой продаваемой записью в истории.


Музыкальные секты

В конце декабря 1982 года Эксл Роуз, скрывающийся от правосудия вместе со своей лафайетской подружкой Джиной Майлер, преодолев на ее машине прерии, горы и пустыню, приехал в Лос-Анджелес. Джина познакомилась с Экслом примерно за год до этого, когда он пришел на вечеринку в честь ее семнадцатого дня рождения в темных очках и плаще с поднятым воротником, будто шпион. Он объяснил, что пытался избежать общения с копами, которые искали подростков, разбивших все стекла на складе окон предыдущей ночью. «Они хотят засадить меня, — пожаловался он, — но я, мать их, невиновен». Джина говорила, что несколько раз вытаскивала Эксла из тюрьмы в Лафайете.

В январе 1983-го Джина поступила в колледж на западе Лос-Анджелеса и устроилась работать на полставки. Она снимала квартиру в старом здании на Уитли-авеню в Голливуде. Эксл хранил у нее свои вещи и периодически жил там. «Он знал, что хочет работать в группе, — рассказывала Джина позже. — Он был рожден, чтобы стать музыкантом — и никем другим». Она одалживала Экслу свою машину, когда ему нужно было добраться на репетицию, и оплатила первую татуировку Эксла — розу Thin Lizzy на правом плече. Они даже были помолвлены, но после очередной драки, которые случались нередко, или когда Джине просто надоедало поддерживать Эксла, она выбрасывала его на улицу. Так что парню часто приходилось слоняться по Голливуду всю ночь. Иногда он ночевал у Иззи или у девушек, либо спал на улице: на скамейке или за мусорными баками.

К 1983-му Иззи успел зарекомендовать себя как талантливый и амбициозный музыкант. Симпатичный, сдержанный, организованный, он играл в нескольких группах, начав в качестве барабанщика панк-группы Naughty Women. Затем он играл на ударных в недолго просуществовавшей хард-рок-группе The Atoms, а потом играл на басу в местной метал-команде, Shire. После этого Иззи взялся за гитару — по его словам, потому что так было проще придумывать песни, а это единственный способ заработать деньги в музыкальном бизнесе. По ночам, если его группа не репетировала, он тусовался на парковке возле «Rainbow», пытаясь наладить связи.

Когда Эксл поселился в Западном Голливуде, они с Иззи вновь начали играть вместе. Они хотели создать группу под названием Rose, но остальные молодые музыканты, которых Иззи знакомил с Экслом, высмеивали Роуза (правда, не в лицо) за деревенские манеры и, в особенности, за его ковбойские сапоги. Все говорили, что Эксл выглядит так, будто он первый день в городе. Эксл вспоминал: «В Индиане меня считали панком или панк-рокером. В Лос-Анджелесе панки называли меня хиппарем и не хотели со мной разговаривать».

Эксл быстро понял, что прославленная голливудская сцена, породившая такие легенды, как Byrds, Doors и Eagles, ныне превратилась в поле идеологических войн различных музыкальных сект.

«Перво-наперво я попробовался в панк-группу, но меня не взяли, потому что, по их мнению, я пел слишком похоже на Роберта Планта». Ультраортодоксальные панки считали вокалиста Zeppelin старым пердуном, равно как Элтона Джона и Stones. «Я был поражен, — вспоминает Эксл. — Мне действительно нравилась эта группа, и я считал их крутыми».


Тем временем родные умоляли Эксла вернуться в Лафай-ет и закончить школу: «Возвращайся домой, Билл, и мы оплатим тебе колледж». Хотя эти просьбы Эксл пропускал мимо ушей, он старался по возможности поддерживать связи с семьей. Позднее он рассказывал в интервью, что следующие два года проторчал перед голливудскими рок-клубами, где его игнорировали абсолютно все, начиная с групп, которые там играли, и заканчивая фанатами, которые толпами собирались возле клубов по выходным. Прячась в тени рядом с «Whisky», «Starwood», «Roxy Cathouse», «Radio City» и «Stardust Ballroom», Эксл смотрел, как толпа вьется вокруг участников Mötley Crüe или как Дэвид Ли Рот, напоминающий карикатуру на рок-звезду, приезжает в своем большом «мерседесе», изрисованном черепами, с двумя гламурными девицами в каждой руке, дебильной улыбкой на лице и огромными чаевыми для парковщика.

«Этот период отложился у меня памяти как двухгодичный дозор перед „Troubadour", в течение которого со мной никто не разговаривал, — вспоминает Эксл. — С другой стороны, я тоже не особо знал, что им сказать, поэтому… просто смотришь и учишься, снова и снова».

Эксл и Джина все время были на мели, с трудом наскребая денег даже на еду. Главным их развлечением было дешевое вино: «Найт трейн», «Бунс фарм», «Тандерберд». В конце концов Джине надоело терпеть побои от сумасшедшего бойфренда. «Он часто поднимал на меня руку, — рассказывала она спустя несколько лет. — Не думаю, что он испытывает какие-то угрызения совести по этому поводу. По-моему, во время припадков ярости у него в мозгу что-то переключается». Девушка замечала, как меняются глаза и движения Эксла, если он бывал не в себе. «И когда видишь, как он в таком состоянии надвигается на тебя, это чертовски страшно. Я не особо крепкая, так что мне было еще хуже».

Через пять месяцев Джина разорвала фальшивую «помолвку» и съехала от Эксла. На какое-то время в квартиру на Уитли-авеню вселился Иззи, и они с Экслом продолжали совместные джемы, пытаясь придумать что-нибудь путное.


В начале весны 1983 года Эксл откликнулся на объявление о поиске вокалиста в местной музыкальной газете «Music Connections» и вскоре присоединился к Rapidfire, новой группе, собранной гитаристом Кевином Лоуренсом. В один майский уик-энд Rapidfire выступили в «Gazzari's», находившемся по соседству с «Roxy» на бульваре Сансет. Это был самый первый концерт Эксла на бульваре. Rapidfire играли каверы на Rolling Stones и другие старые группы, но Эксл с Кевином Лоуренсом придумывали и собственный материал. Пять песен: «Ready to Rumble», «All Night Long», «The Prowler», «On the Run» и «Closure» — 25 мая 1983 года были записаны на демостудии рядом с бульваром Санта-Моника. Rapidfire сделали несколько глянцевых промофото. Музыканты даже пытались продать эти записи рекорд-лейблам, но не смогли пробиться дальше секретарей. Летом Эксл ушел из Rapidfire, первой группы, с которой он записывался, и решил сосредоточиться на работе с Иззи, который начал демонстрировать зачатки серьезного композиторского таланта.


Светящийся призрак

Итак, с 1983-го по 1985-й группа юных музыкантов, которые в итоге составили Guns N' Roses, барахталась в путаной череде событий, включавших игру в разных группах, создание и разрушение союзов, торговлю наркотиками, предательства, карьеризм, манипулирование друзьями, избиения женщин, счастливые случайности и грязную связь между Госпожой Удачей и Дланью Судьбы. Оглядываясь назад, никто из них не может понять, как же это произошло.

Один из этих музыкантов, Крис Вебер, видел все своими глазами с самого начала. Он рос в Западном Голливуде и ходил в школу Фэйрфакс вместе со Слэшем и Стивеном Адлером, которые учились на класс старше него. Слэш и Стивен играли в одной из двух школьных групп, Road Crew. Другая группа называлась Pyrrhus, фронтменом в ней был Трейси Ганс. Крис играл на гитаре с девяти лет. Родители купили ему уменьшенную копию «Les Paul» с полым корпусом, и в шестнадцать он начал играть в местных группах. Крис старался подражать Джимми Пейджу и был классическим подростком-рокером: носил модные кожаные шмотки и красил волосы в белый цвет, как парень из Hanoi Rocks, финской группы, переехавшей в Голливуд на волне глэма.

«Тогда Голливуд напоминал Диснейленд, — вспоминает Крис. — Множество молодых музыкантов создавали группы, в которых имидж — то, как группа выглядела, — был важнее самой музыки». Они равнялись на звезд глэма и играли легонький металл. Чтобы попасть на MTV, не требовалось особого музыкального мастерства; нужно было просто круто выглядеть. «Существовало целое море групп, которые выпускали флаеры, соперничали друг с другом. Абсолютно весь Голливуд был залеплен флаерами и постерами новых групп, рекламирующих себя.

Я дружил с Трейси Гансом со школы и играл в разных группах. Трейси познакомился с Иззи, и тот сразу позвал Трейси играть с ним. Потому что Трейси был очень хорош — настоящий гений. Он играл почти как Рэнди Роадс [гитарист Оззи]. Рэнди был его героем. Трейси ответил Иззи: „Нет, у меня уже есть группа. Я не могу создать другую и не могу взять тебя в свою, поскольку это моя группа и фронтмен в ней я. Но у меня есть друг по имени Крис, который круто играет. Может, вам стоит попробовать поработать вместе"».

Трейси Ганс позвонил Крису Веберу: «Я тут встретил одного парня — Джеффа. Он гитарист и убойно выглядит. Не знаю, умеет ли он играть, но смотрится круто! Я хочу, чтобы ты его послушал».

В те выходные на парковке «Rainbow» Трейси представил Криса Иззи: «Это было основное место, где люди знакомились друг с другом, если их не пускали внутрь по возрасту им не хватало денег. Если человек все же хотел быть частью сцены Сансет-стрип, он тусовался на парковке до, во время и после концертов. С двух часов ночи можно было свободно выходить из клуба, и публика из бара и ресторана выползала на улицу, где тусовалась и общалась с теми, с кем собиралась идти домой или на вечеринку. Парни, девушки, без разницы. Там происходило много всякого дерьма».

Ребята поговорили, сидя на заднем сиденье старого пикапа отца Трейси. Иззи произвел на Криса впечатление — он был на четыре года старше, но общался с Крисом как с равным. «Я был потрясен, — вспоминает Крис. — Я хочу сказать, Иззи выглядел круче всех, кого я видел в жизни. У него была такая аура, с этими его черными волосами — раньше такой цвет называли „иссиня-черный", — и он был действительно классный парень. Он не пытался выделываться или казаться кем-то другим, в отличие от многих ребят. Иззи круто одевался. Он круто курил. Он производил потрясающее впечатление. По нему было видно, что когда-нибудь он станет величайшей рок-звездой.

Он спросил меня: „Хочешь собрать группу?" Я сказал: „Конечно". Он ответил: "Ладно, приходи завтра ко мне", я пришел, и мы начали вместе писать песни. Иззи все еще осваивал гитару и пока что не умел по-настоящему играть — в общем, он играл партии баса, — но у него была охрененная гитара, черный „Les Paul Custom".

Над Иззи жил сумасшедший русский по имени Гэри, который играл на клавишах и очень хотел в группу, но Иззи клавишник был без надобности. Короче, хрен с ним. Иззи хотел сделать что-нибудь похожее на New York Dolls или Aerosmith. Мы обсуждали группу и то, какие музыканты нам нужны, и он сказал: „У меня есть друг, Билл, он только что приехал из Индианы и будет нашим вокалистом". Я лишь кивнул. Он объяснил, что Билл периодически останавливался у него, когда ссорился с девушкой, но сейчас живет у нее, так что мы поехали в квартиру его подружки на углу Уитли и Франклина, чтобы встретиться с Биллом».

Стоял очень жаркий день. В старом, обветшалом многоквартирном доме был древний лифт с раздвижной металлической створкой, который с лязгом еле-еле дополз до верхнего этажа. Потом Иззи вел Криса по темной лестнице со скрипучими ступеньками. Когда они открыли дверь на крышу, Криса ослепил яркий свет. Было так жарко, что гудрон на крыше чуть не кипел.

«Сначала я ничего не видел. Когда глаза привыкли, я разглядел фигуру человека, которая будто светилась. Мы подошли ближе, и я увидел, что он одет в короткие белые шорты — никто в Голливуде такие не носил. У него была очень бледная кожа и по-настоящему длинные светло-рыжие волосы. Иззи промямлил: „Это Билл". Тогда Билл поднялся и подошел к нам. Я помню, что его тело словно просвечивало.

Он сказал: „Привет, меня зовут Билл Бейли" — и протянул руку. Иззи он называл Джеффом. Было сразу понятно, что их связывает долгая дружба, почти родство. Вот так у нас появился вокалист».

Крис с Иззи стали работать над песнями вместе, обычно в доме родителей Криса в Лорел-каньоне. У отца Криса был четырехдорожечный кассетный магнитофон, и через пару дней ребята сделали наработки нескольких песен. Источником вдохновения им служил новый альбом Aerosmith «Rock in a Hard Place», с новым гитаристом Джимми Креспо, который заменил ушедшего Джо Перри. (Крис: «Это была охрененная пластинка!»)

После того как Джина сбежала, Иззи переселился к Экс-лу, а когда тот ушел из Rapidfire, Иззи и Крис решили, что пришло время показать ему свои сочинения.

«Когда мы впервые принесли ему идеи песен, там были лишь отдельные риффы и мелодии. Он начал напевать, используя тексты из своего блокнота. Сначала он пел очень низко, на нижней границе баритона, почти рычал — примерно такой тембр он позже будет использовать в „It's So Easy". Он пропел мелодию низким голосом, но, добравшись до припева, вдруг перешел на высокий фальцет — его фирменный голос. Потом он снова спустился вниз, чтобы пропеть мелодию.

Мы с Иззи переглянулись. Господи боже. Вот это звук! Так все время и надо петь! Я сказал: „Вот оно! А ты можешь и мелодию вытянуть таким высоким голосом?"

Эксл задумался: „Хм… Я никогда раньше не пробовал так петь". Естественно, у него получилось, и мы остановились на этом звучании. Голос был таким мощным, что прямо просился в микрофон. Он напоминал сигнал воздушной тревоги или типа того. Так что с тех пор мы писали все песни в высоком регистре. Мы сделали этот вокал фишкой группы — без него она бы звучала совсем по-другому».


Экслу и Иззи наконец исполнился двадцать один год — теперь они могли ходить по клубам и заказывать выпивку. Когда они в первый раз опробовали открывшие возможности — оба надели свои лучшие вещи, а Эксл залил волосы таким количеством лака, что хватило бы построить мост, — произошел забавный инцидент. Эксл позже вспоминал: «Тогда как раз вышел первый альбом Mötley Crüe, и все носили кожу с заклепками. Мы с Иззи зашли в „Roxy", один из первых раз, и я помню, как Винс [Нил] и Ники [Сикс] посмотрели на нас, а потом, мать их, перегнулись через перила [VIP-секции], пытаясь понять, кто же мы, нахрен, такие. Мы посмеялись над этим, но в итоге у нас ушло три долбаных года, чтобы добиться признания в Лос-Анджелесе».

В конце мая они протащили в бар несовершеннолетнего Криса Вебера: «Однажды вечером я сидел с Экслом и Иззи в „Rainbow", и тут к нам подошел Дэвид Ли Рот и начал с нами разговаривать. Я чуть не умер от счастья! От него исходила аура большой рок-звезды. Он болтал о чем-то, спрашивал нас про группу, давал советы насчет каких-то больших рок-фестивалей. Потом он уже собрался уходить, но вдруг обернулся и сказал: „Желаю отлично сыграть, парни!"».

Позже они узнали, что Даймонд Дэйв думал, что разговаривает с Mötley Crüe.


A.X.L. / Rose

И Van Halen, и Motley Criie выступали на главном мероприятии 1983 года — втором Фестивале Соединенных Штатов, проходившем на удаленной площадке посреди пустыни в округе Сан-Бернардино в конце мая. Грандиозный фестиваль был организован Стивом Возняком, одним из основателей «Apple Computer». (Основатели «Apple» так любили музыку, что назвали свою компанию в честь звукозаписывающего лейбла Beaties, и это повлекло за собой десятилетия судебных разбирательств, закончившихся лишь в 2007 году.)

Слэш, как почти все юные музыканты Лос-Анджелеса и еще 300 000 поклонников металла, присутствовал на фестивале в «воскресенье хеви-метала» (29 мая), когда Van Halen возглавляли программу, начавшуюся в полдень выступлением Quiet Riot и продолжившуюся концертами Motley Criie (выступавшими в поддержку своего альбома «Shout at the Devil»), Оззи Озборна, Judas Priest, Triumph и Scorpions. Van Halen, закончившие свой тур «Diver Down» с хитовой «Pretty Woman», были главными звездами фестиваля. Но вместе с тем чувствовалось, что это событие станет лебединой песней традиционного хеви-метала. Металл двигался в абсолютно новом направлении, с брутальными скоростными риффами Metallica и оглушительной трэш-долбежкой Slayer, несущих знамена новой эры рок-музыки.

Ближе к концу лета Эксла и Иззи выселили с Уитли-авеню, 1921. Они жили за счет девушек, закидывались наркотиками и проворачивали бесстыдные аферы. «Слоняешься по округе, — рассказывал Эксл, — ночуешь у друзей в гаражах, спишь в машине. Надо просто перекантоваться и постараться не попадаться на глаза шерифу». Как многие молодые рокеры в Лос-Анджелесе, Иззи начал употреблять героин: недорогой и мощный коричневый порошок из Ирана.

«Потом, — вспоминает Иззи, — мы просто тусовались там да сям. Мы начали писать песни в клоповнике на Франклин-авеню, играя на всю катушку, будто это наш последний день, мать его. Ночь за ночью мы просто мочили эту быструю, заводную, бешеную музыку. Я сказал владельцам клуба, что мы играли на больших вечеринках и с легкостью можем собрать сотен пять народа. Когда пришли лишь двадцать человек, они сильно расстроились и не заплатили нам. Но мы постепенно сыгрывались».

Когда их снова выселили, Крис Вебер предложил Экслу с Иззи переехать в дом его родителей: «У нас был большой дом в Лорел-каньоне, рядом с Малхолланд-драйв. Так что в течение полугода на рубеже восемьдесят третьего и восемьдесят четвертого мы там и жили, работали над песнями и записывали демо на наш четырехдорожечный аппарат. Эксл и Иззи делили запасную спальню. Все ладили друг с другом, и жизнь шла своим чередом».

К концу 1983-го у музыкантов накопилось достаточно материала, чтобы записать пять песен. «Для выступлений нужна была демокассета, но у нас совершенно не было денег. Я пошел к родителям и объяснил, что у нас есть песни и нам необходимо записать демо, а также сделать пару снимков. Родители всегда помогали мне — они действительно в меня верили, — так что мой отец оплатил студийное время и саму кассету. Нам требовался ударник, и мы по объявлению в „The Recycler" нашли парня по имени Джонни Крейс. Впервые мы с ним встретились, когда он принес свои барабаны на студию, где мы писали демо». К счастью, Джонни Крейс умел играть, и все прошло гладко.

Группа, получившая название Hollywood Rose, записала пять песен на ныне не существующей голливудской шестнадцатидорожечной студии в конце января 1984-го, как раз после того, как вокалист Mötley Crüe Винс Нил в нетрезвом состоянии попал в аварию, в результате чего ехавший с ним ударник Hanoi Rocks Ник «Рэззл» Дингли погиб. Это печальное событие бросило тень на всю голливудскую глэм-сцену, но ненадолго: Hanoi Rocks были крутыми и зажигали как надо, но в голливудских джунглях симпатии быстро меняются, так что вскоре все о них забыли. Винсу Нилу удалось выйти из тюрьмы всего через восемнадцать дней, но Hanoi Rocks так и не смогли пережить потерю. Их потенциально звездная карьера оказалась загублена на корню членом конкурирующей группы.

Эксл, Иззи, Крис и Джонни Крейс записали пять песен за одну сумасшедшую сессию длиною в день. Два гитариста наложили дорожки баса на импровизированные ударные Крейса. Первая песня, «Killing Time», представляла собой быстрый хард-рок, похожий на аэросмитовскую версию «Train kept А-Rollin'». Эксл продемонстрировал свой вокал в стиле Роберта Планта, приправив его хрипотцой. Примитивный рифф двух гитар открывал «Му Way Your Way», написанную Экслом и Иззи. (Позже она появилась на «Appetite for Destruction» под названием «Anything Goes».) В начале «Rocker» Эксл говорит: «Дубль первый… Да… Играй ритм». Затем он принимается орать как сумасшедший под хаотичные гитарные запилы. В конце песни Эксл смеется, словно злой дух над телом мертвого рокера в покореженной машине.

Следующая песня, драйвовая, отдающая постпанком «Shadow of Your Love», грохочет, как не закрытая в ураган дверь. Эксл уже тогда демонстрировал свой фирменный вой, выкрикивая злобные угрозы и распевая: «Я не буду стоять в тени твоей любви — больше никогда». Последний трек, записанный в этот день, можно назвать лучшим. «Wreckless Life» украшена скоростным соло Криса Вебера, а ритм-гитара Иззи гудит, словно радиоволна с другой планеты. Песня рассказывает о ночной жизни трущоб Голливуда, о жестоком потустороннем мире, где все, что не убивает тебя, делает тебя тупым или безумным. Этот убойный номер стал основой концертной программы группы на следующие несколько месяцев. Почти пять лет спустя он появится на альбоме Guns N' Roses «Lies» под названием «Reckless Life».


Крис Вебер вспоминает: «Мы продолжали репетировать, теперь с Джонни Крейсом. (Он взял псевдоним Джонни Крайст.) Джонни жил в округе Ориндж, но его, казалось, не изматывали ежедневные поездки в Голливуд. На басу играл наш знакомый из „Troubadour" Андре Рокс. Примерно через месяц мы дали несколько концертов под названием A.X.L., произносилось как Эй-Экс-Эл».

Первый концерт проходил в клубе под названием «Orphanage» на бульваре Лэнкершим в северном Голливуде. Народу, по словам Криса, собралось немного: «Мы приехали туда на пикапе, расставили оборудование, настроили звук, выпили по банке содовой и отыграли. Потом отправились домой. Так прошел первый концерт».

Чтобы разрекламировать группу, дорожная команда даже нарисовала баллончиком название A.X.L. на огромном рекламном щите на углу Сансет и Доэни в западном конце бульвара и сделала пару снимков.

«Но потом Эксла что-то взбесило, и он ушел! Просто сказал: „Идите к черту. Я больше не буду играть с вами, ублюдками" — и ушел. Я был в шоке. Мы же уже записались. Комизма ситуации добавляло то, что он продолжал жить в доме моих родителей.

Пару дней спустя Эксл вернулся. Он хотел обратно в группу. Но Иззи заявил: „Если хочешь вернуться, мы поменяем название. Группа будет называться Rose". Я поддержал Иззи, так что Экслу некуда было деваться, и следующие несколько концертов мы назывались Rose».

Во время тех первых выступлений Эксл еще не выработал свой имидж. Он концентрировался на том, чтобы петь правильно, без неистовых танцев и бешеного мотания головой. Когда группа играла быстро и тяжело, Эксл прыгал на месте, изо всех сил вцепившись в стойку микрофона. Криса Вебера с самого начала поражала сила переживаний Эксла: «Он был настолько переполнен сдерживаемой энергией, что его буквально трясло, когда он выходил на сцену. Это сложно описать, но он практически бился в конвульсиях и напоминал одержимого. Он давал этой энергии выход, и я видел, как он весь дрожит. На самом деле, даже жутко видеть, как кто-то пробуждает всю эту энергию, силу, эмоции».


Ричард Вебер, отец Криса, сделал пару снимков репетиции группы. Эксл в традиционной стойке вокалиста метал-группы. Иззи на коленях, терзающий гитару. Крис с пышной прической, долбящий по струнам. Бас и ударные дополнили фотосессию. В марте и апреле 1984 года начинающие музыканты сделали флаеры, обклеили ими половину Голливуда и отыграли пару концертов под названием Rose, разогревая другие неизвестные группы в «Troubadour», «Country Club» и «Madam Wong's West». Флаер гласил:


Rose — они живут быстро и УМРУТ МОЛОДЫМИ!!!

Посмотри на них сейчас!

22:00, 1 апреля

«Troubadour» 

бульвар Санта-Моника, 9081

БЕЗ ОГРАНИЧЕНИЙ ПО ВОЗРАСТУ 

вход с флаером 2 доллара

2 напитка минимум


Концерты прошли достаточно хорошо. Они сыграли несколько каверов и свои новые песни примерно перед дюжиной юнцов. Затем группа временно распалась, пока Иззи играл с London, известной в Лос-Анджелесе группой, которую в конце 1970-х организовал Блэки Лолесс. Они играли примерно до 1981-го; одно время в проекте принимал участие басист Motley Criie Ники Сикс. Группа собралась вновь в 1984-м, сменив направление на глэм-метал и взяв вокалистом Надира Д'Приста. Весной того года с London пару недель играл Слэш, но вскоре ушел, потому что не мог выносить девчачьи кривляния Д'Приста. После этого к London присоединился Иззи, поскольку ему нужны были деньги.

Трейси Ганс воспользовался возможностью и переманил Эксла, который уже тогда был потенциально лучшим вокалистом на лос-анджелесской сцене. Трейси и Эксл организовали новую группу L. A. Guns с басистом Оле Райхом и ударником Робом Гарднером. Они сделали пару песен, неплохо звучали и даже разогревали London, пока Эксл с Иззи не решили прекратить соревноваться друг с другом и не воссоздали Rose.


1984

В этом году чарты захватил Принс, двадцатишестилетний карликовый рок-идол из Миннеаполиса. Это был год, когда «Apple» представила компьютер «Macintosh», возглавивший цифровую революцию, которая за два десятилетия полностью поменяла звукозаписывающую индустрию. Рональд Рейган был переизбран на пост президента. Год спустя к власти в Советском Союзе пришел Михаил Горбачев, положивший конец холодной войне.

В 1984 году Слэшу и Стивену Адлеру было по девятнадцать, и они отчаянно пытались начать карьеру на Голливудской сцене. Они устраивали совместные джемы под названием Road Crew — группы, у которой было только название. Они просматривали объявления в «The Recycler» и «Music Connection», тщательно изучая строчки, где были указаны предпочтения в музыке и требования, особенно к басистам и вокалистам. Чтобы сводить концы с концами, Стивен подрабатывал в нескольких местах. Слэш жил в доме своей бабушки или со своей девушкой Ивон. Он работал на часовой фабрике и периодически подрабатывал в газетном киоске на Фэйрфакс.

Несмотря на то, что Road Crew оставалась несуществующей группой, Слэш начал делать себе имя на Сансет-стрип. Знатоки рока, которые видели его джемы, сумели разглядеть за завесой его кудрявых черных волос незаурядный талант. Его периодически звали на прослушивания в разные группы.

Одной из них была Poison.

MTV тогда только начинало вещание, и дети впервые смогли увидеть, как выглядят новые лос-анджелесские глэм-группы. Даже слабые команды вроде Ratt могли попасть на телевидение, так что все амбициозные клубные группы из американской глубинки начали мечтать о красивой жизни. Самые смелые из них оставляли родные индустриальные городки и пускались в погоню за славой. Одной из таких групп была Paris из Харрисбурга, штат Пенсильвания. Группа состояла из Брета Майклса, Бобби Дола, Рикки Рокетта и Мэтта Смита. Они погрузили пожитки в старый «форд-пинто» и неделю спустя очутились в Голливуде, где их автомобиль приказал долго жить. Они поменяли название на Poison, нацелившись на глэмовый имидж и живое звучание. Поскольку вокалист Брет Майкле был необычайно привлекательным, они намеревались занять место где-то между New York Dolls и Duran Duran.

Poison жили и репетировали в лачуге за химчисткой на Палм-Гроув-авеню. Они месяцами работали, печатали флаеры, крутились на парковках клубов и пытались пробиться. Когда они нашли своего первого менеджера, гитарист Мэтт Смит объявил, что уходит из группы и отправляется домой. Его девушка ждала ребенка, так что выхода у него не было. В любом случае, сказал Мэтт товарищам, он устал жить как свинья.

Группа организовала прослушивание на роль нового лидер-гитариста. Место едва не досталось парню, который играл в проекте Джо Перри. Пробовались и другие, поскольку по бульвару ходили слухи, что Poison — серьезный проект, заинтересовавший лейблы, который может стать очень популярным. В числе прочих на прослушивание пришел и Слэш. Он даже не удосужился поздороваться с группой. Длинные черные волосы закрывали его лицо; он просто подключил гитару и начал рубить.

Рикки Рокетт говорил: «Мне очень понравился Слэш. Его порекомендовали люди, которым мы доверяли. Конечно, это было до Guns N' Roses, но выглядел он тогда так же. Он был очень крут, со всеми этими штуками в духе Rolling Stones. Он пришел и сыграл все наши песни, нота в ноту. Он был воплощением рок-н-ролла». Poison хотели предложить ему сыграть с ними концерт. Но Слэшу не нравились глэмовые амбиции группы: костюмы, макияж, модные сценические шоу. Пока он обдумывал ситуацию, на прослушивание явился Си Си Девилль и впечатлил группу взбитыми розовыми волосами и простым риффом из «Talk Dirty to Me».

Брет Майкле позже вспоминал: «Я тогда был за Слэша. Менеджеры хотели, чтобы мы взяли его. Но Слэш требовал, чтобы две гитары играли разные партии, а это было не то, что мы искали. Потом пришел Си Си, хотя с самого начала мы с ним не поладили. Рикки и Си Си друг другу понравились, но мы с Бобби не могли выносить Си Си. Было в нем что-то такое. Так что мы приняли верное решение для нас и для Слэша, хотя в итоге оно нам вышло боком».

Итак, Poison взяли Си Си Девилля и вскоре подписали контракт с крупным лейблом. Но они были настолько сфабрикованными, настолько вопиюще вторичными, что в ближайший год Guns N' Roses станут настоящим противоядием от токсичного гламура Poison.


Как-то раз в конце 1984 года Слэшу позвонил человек, который сообщил, что получил этот номер от чувака, сказавшего, что Слэш ищет басиста.

Это был Дафф. Дафф Маккаган.

Майк «Дафф» Маккаган, двадцатилетний басист из Сиэтла со светлыми волосами и ростом 188 сантиметров, даже на улице выглядел рок-звездой в своих кожаных штанах, рваных футболках, байкерских ботинках и русской армейской кепке. Он сказал Слэшу, что приехал в Лос-Анджелес пару месяцев назад и ищет подходящую группу.

Он родился в Сиэтле в 1964 году, и был одним из восьми детей в католической музыкальной семье. Его братья и сестры были хиппи, так что Дафф рос на Sly Stone, Хендриксе, James Gang, Vanilla Fudge и Led Zeppelin. Он рассказывал, что его отец, который пел в посредственном квартете, впервые дал ему алкоголь — дешевый гавайский виски, — когда ему не было еще и десяти. Тогда он впервые напился.

Когда ему стукнуло четырнадцать, в Сиэтле были популярны панк и «новая волна». Парень начал играть в группах на ударных, взяв «панковский» псевдоним Дафф — имя, которым его называли в семье с двух лет. Позже он утверждал, что за следующие четыре года успел поиграть в тридцати командах по всему Сиэтлу. Он играл в местечковых группах Vains и The Living. В пятнадцать Дафф присоединился к хардкор-группе Silly Killers и переехал в Сан-Франциско. Когда из этого ничего не вышло, он вернулся домой, переключился на гитару (он хотел играть, как его герой — Джонни Тандерс из поздних New York Dolls) и присоединился к группе Cannibal.

Затем, в декабре 1980-го, когда ему было почти семнадцать, Дафф начал сотрудничать с сиэтлской группой новой волны The Fastbacks — сначала в качестве роуди, затем на ударных, дав свой первый концерт с ними в «Gorilla Room» в Сиэтле. Полтора месяца спустя, в январе 1981-го, Fastbacks записали четыре песни на «Triangle Studios». Группа выступала на разогреве у бывшей участницы Runaway Джоан Джетт в марте 1981-го, но Даффу пришлось уйти, поскольку он был слишком молод, чтобы его пропускали в клубы с выпивкой. Спустя несколько месяцев в Сиэтле произошел скандал, когда клуб «Gorilla Room», главная площадка местной панк-сцены, был закрыт из-за продажи алкоголя несовершеннолетним. Одним из тинейджеров, пойманных в клубе, был Майкл Маккаган.

В 1982 году Дафф присоединился к панк-группе The Fartz, которая затем, когда басист Стив Фарт сбежал, прихватив свой усилитель, поменяла название на Ten Minute Warning. Эта группа, отчасти вдохновленная Black Sabbath, напоминала смесь панка и психоделического джема. Когда в группу пришел ударник Грег Гилмор, Дафф переключился на гитару. Они выступали перед хардкор-группой Генри Роллинза, который сравнил их с панк-версией Hawkwind. Это выступление записывалось, но запись так и не вышла, и в конце 1984-го группа распалась. Примерно в это время Дафф отверг предложение играть в гастролировавшей английской панк-группе Angelic Upstairs на ударных, поскольку они собирались вернуться домой в Англию, а Дафф не хотел уезжать из Америки. Вместо этого Дафф с Гилмором решили переехать в Лос-Анджелес и попытать счастья на глэм-сцене.

В Лос-Анджелесе Дафф решил пробоваться в качестве басиста, поскольку соревноваться с кучей потрясающих гитаристов не было смысла. «Там уже были миллионы прекрасных гитаристов, — рассказывал он в интервью. — Чтобы меня сразу не гнали взашей, я решил купить бас с усилителем и отправиться в Лос-Анджелес в таком качестве». Старший брат Даффа, Брюс, показал ему основы игры на бас-гитаре, так что он был более чем компетентен. К тому же Дафф уже тогда выглядел как рок-звезда.

«Когда я звонил Слэшу, — рассказывал Дафф, — я думал, что с таким именем он окажется каким-нибудь старым панком. Он так тихо говорил по телефону, что я едва мог его расслышать. Но он сообщил, что они ориентируются на Aerosmith, AC/DC, Alice Cooper и Motorhead, так что я подумал: „Классно. Надо попробовать"».

Они решили встретиться в «Canter's Deli» на Фэйрфакс, ночном пристанище голливудских рок-н-ролльщиков. (Слэш в школе тесно дружил в Марком Кантером, сыном хозяина заведения.) Слэш едва узнал Даффа в высоком парне с короткими шипами на голове, покрашенными в яркие оттенки красного, черного и белого. На нем был длинный черно-красный кожаный плащ, а на шее болтался замок на цепи. «Я зашел внутрь, — вспоминал Дафф, — и вместо старого панка увидел Слэша и Стивена с двумя девчонками, и все они были пьяны в хлам. Их подружки из-за моей прически сразу подумали, что я педик». Девушка Слэша, Ивон, спросила Даффа напрямую, гей ли он.

Позже Дафф говорил: «Когда я познакомился со Слэшем, то почувствовал себя не в своей тарелке, ведь раньше я никогда не общался с подобными людьми — с теми, кто вырос в Лос-Анджелесе, понимаешь? Той ночью мы напились». У Даффа сразу возникла проблема, состоявшая в том, что он невзлюбил Стивена Адлера: «У него была двойная бочка и всякие барабаны, примочки и прочее дерьмо, и он был просто маленьким засранцем. Сейчас [1989] я люблю его до смерти, но спросите его, и он сам вам скажет, что тогда был засранцем».

Тем не менее Дафф и Грег Гилмор сдружились со Слэшем и Стивеном Адлером и несколько раз устраивали совместные джемы. Дафф спросил Слэша насчет вокалиста, и тот ответил, что хочет переманить парня из другой местной группы, L. A. Guns, которого зовут Эксл Роуз и который прекрасно вписался бы в Road Crew.

Дафф оказался гораздо более профессиональным музыкантом, чем Слэш и Стивен в те времена, и они с ним считались. К тому же Дафф гораздо лучше разбирался в панк-роке, хотя Слэш считал его героическую приверженность Принсу маленькой странностью. Дафф все-таки «вступил» в Road Crew, у которых по-прежнему не было концертов, и некоторое время тусовался и репетировал с ними. (На этих ранних репетициях Road Crew родился гитарный рифф Даффа, который три года спустя стал песней «Paradise City».) Грег Гилмор вернулся в Сиэтл, где позже играл в паре гранжевых групп начала 90-х. А Дафф тем временем ушел из Road Crew, чтобы попробовать другие возможности — ни одна из которых не оказалась выигрышной. Но телефон Слэша на всякий случай хранился у Даффа в бумажнике.


Hollywood Rose

Зимой 1984 года Иззи и Эксл все еще играли в разных группах, были готовы соревноваться друг с другом и даже могли затмить один другого, что стало бы проблемой для их дружбы.

Роберт Джон, юный фотограф, который ездил в туры с Guns N' Roses и был их близким другом, видел все это своими глазами. Он родился в Алабаме в 1963-м, ребенком переехал вместе с семьей в Лос-Анджелес и превратил семейный «кодак» в свое хобби. К 1983-му, когда он познакомился с Иззи Стрэдлином, он делал снимки для групп с бульвара Сансет.

«Я дружил с Крисом Холмсом, который был лидер-гитаристом W.A.S.P., — рассказывает Роберт, — и однажды он попросил меня прийти вечером в „Troubadour", чтобы снять выступление группы. В большинстве клубов подростки бесятся перед сценой и это очень неудобно. Но сценические шоу W.A.S.P. были столь шокирующими, что публика отодвигалась от сцены. В общем, у них были приспособления для пыток, и они выводили полуголую девицу в коже. И вроде как собирались перерезать ей горло, понимаете?

Короче, ее звали Лаура, и я начал встречаться с ней. Оказалось, что ее бывшим бойфрендом был Иззи. Однажды вечером в „Troubadour", когда он играл в группе London, Лаура нас познакомила. Мы сразу друг другу понравились и стали друзьями».

Иззи рассказал Роберту о другой своей группе Rose, где он играл со своим старым другом из Индианы, Биллом Бейли, вокалистом L. A. Guns, крутой новой группы Трейси Ганса. Иззи упомянул, что L. A. Guns в следующий уик-энд должны разогревать London, и предложил Роберту прийти на концерт и сделать пару снимков.

Роберт Джон пришел в клуб, и Иззи познакомил его с Экслом. «Я снимал обе группы, — говорит Роберт. — Но потом за сценой начался скандал, и Эксл и Надир [Д'Прист] подрались. Оказалось, что они одновременно клеились к одной девчонке. Надир что-то сказал, Эксл ему ответил, и понеслось…» После этого Роберт не видел Иззи и Эксла, пока они не стали вместе играть в Hollywood Rose.


Примерно в марте 1984-го Эксл решил уйти из L. A. Guns, пока Трейси Ганс его не пристрелил.

Эксл объяснял: «Когда я играл в L. A. Guns, мы с Иззи делали песни на стороне и называли это Guns and Roses. Наконец меня выгнали из группы. На одном концерте я надел рваные черные джинсы, байкерскую куртку, раскрашенную черным и розовым баллончиками, уложил волосы, сделал макияж и носился по сцене и в толпе. Гитарист взбесился — ведь это была его группа, и он хотел, чтобы все внимание концентрировалось на нем. Так что, не успел я сказать: „Я ухожу", он выгнал меня к чертям. Я лишь ответил: „Ну и отлично!"»

Иззи, в свою очередь, ушел из London. Друзья позвонили Крису Веберу и сказали, что хотят вновь собрать Rose и попытаться что-нибудь сделать с тем демо, которое они записали.

Крис вспоминал: «Тогда мы поменяли название группы на Hollywood Rose, поскольку узнали, что в округе Ориндж уже есть другая группа под названием Rose. Прямо как в фильме „Это — Spinal Тар", который тогда только появился. Затем мы наткнулись на альбом еще одних Rose откуда-то еще. Также существовала панк-группа Rose Tattoo, которую мы очень уважали. Так что остаток года мы назывались Hollywood Rose и выступали под этим названием».


Отправьтесь в ад 

вместе с Hollywood Rose 

21:00, 16 марта, пятница 

4 доллара с флаером

«Madame Wong's East»

624-5346

Сан-Ман-вэй, 949, Лос-Анджелес

Внимание:

Минздрав предупреждает, что Hollywood Rose опасны для здоровья, но это того стоит


Две недели спустя Rose открывали концерт в «Troubadour».


Встречайте — Rose

Они живут быстро и УМРУТ МОЛОДЫМИ!!!

Посмотри на них сейчас!

10:00, 1 апреля «Troubadour»

2 доллара с купоном 

без возрастных ограничений

2 напитка минимум


С самого начала своей карьеры участники группы без стеснения позиционировали себя как кучку сумасшедших дегенератов. Иззи Стрэдлин почти открыто участвовал в распространении персидского бурого героина, будучи одновременно потребителем и мелким торговцем. Насколько известно, Иззи никогда не занимался крупными поставками, но он был своим дилером для местной рок-тусовки, что позволяло ему обеспечивать наркотиком и себя. Эксл Роуз говорил, что периодически употреблял героин, начав как раз в те времена, но у него это никогда не входило в привычку. Крис Вебер сидел капитально. В любом случае в музыкальных кругах Лос-Анджелеса было широко известно, что Иззи — парень, к которому нужно идти за дозой. К примеру, когда Джо Перри со своей группой в 1984-м проезжал Лос-Анджелес, ему порекомендовали Иззи как поставщика героина звездного качества.

Четыре года спустя группа Иззи будет играть на разогреве у Джо.

Роберт Джон продолжает: «Когда я в следующий раз увиделся с Иззи, он рассказал мне о Hollywood Rose. Я пришел посмотреть на них в „Troubadour". В зале было двадцать пять — тридцать человек. Я прошел за сцену, и Иззи всем меня представил. Должно быть, тогда я и познакомился с Экслом. Позже он признался, что беспокоился, поскольку принял меня за одного из обторченных дружков Иззи того времени». Эксл действительно решил, что Роберт был одним из тех, кому Иззи продавал наркоту: «Иззи тогда склонялся на темную сторону, так что опасения Эксла были небеспочвенны».


Проблемой, с которой Hollywood Rose столкнулись летом 1984-го, стало отсутствие концертов. У группы было хорошее демо, приличная репутация, но играть им было негде. Единственным способом быть замеченными, заключить контракт со звукозаписывающей компанией, услышать свою группу на «KNAC-FM», 105.5, были концерты, на которые приглашали представителя компании, чтобы он услышал (и в особенности увидел), что ты делаешь. Но реальность состояла в том, что клубы Голливуда зависели от местных агентств талантов, которые поставляли им горячих новичков, способных привлечь публику. Отсутствие агента равнялось для группы самоубийству.

Эксл и Иззи провели небольшие исследования рынка и обнаружили, участием групп в концертах в местных клубах заправляют две молодые женщины. Так что Эксл Роуз, поразмыслив, позвонил одной из них — Вики Хэмилтон, агенту «Silverlining Entertainment». Этот звонок определил его судьбу.


Вики Хэмилтон, как и Эксл с Иззи, была родом из Индианы. Симпатичная блондинка, амбициозная, крайне открытая и необычайно добрая, она разбиралась в своем деле. Еще дома в Форт-Уэйне она занималась менеджментом групп, прежде чем уехала покорять новые территории. Она прибыла в Лос-Анджелес в 1981 году, когда на вершине чартов были Pretenders. Вики работала официанткой в «Gazzari's» на бульваре Сансет и в «Palomino Club» на севере Голливуда. Как-то она зашла в «Licorice Pizza», музыкальный магазин напротив «Whisky a Go Go». Там она познакомилась с басистом Motley Criie Ники Сиксом, который частенько бывал в этом магазине, и была приглашена ассистентом первого менеджера группы. Затем Вики работала с Poison, пока они не подписали контракт с лейблом, — возможно, именно она устраивала прослушивание Слэша. Позже Вики занималась Stryper, неплохой, но посредственной группой из округа Ориндж, которые пытались играть христианский металл — несовместимое, но достаточно успешное сочетание. Работа со Stryper помогла ей получить должность агента в «Silver-lining».

В то время Вики жила в долине Сан-Фернандо. Она переехала в Голливуд, чтобы быть ближе к своему новому офису, и делила квартиру на Норт-Кларк-стрит (всего в паре шагов от «Whisky», находившегося на углу Кларк и Сансет) с Дженнифер Перри, которая поставляла группы для «Troubadour». Они шутили, что вместе контролируют вечера в Голливуде не меньше, чем выступающие музыканты.

Однажды на рабочем месте Вики в «Silverlining» раздался телефонный звонок:

— Привет, Вики. Меня зовут Эксл Роуз, и я вокалист группы Hollywood Rose. Возможно, ты нас еще не слышала, но мы собираемся стать самой известной группой в Голливуде. Мне сказали, что ты, типа, сможешь устроить нам пару концертов.

Вики наслушалась подобных заявлений, так что ответила:

— Хорошо. Присылайте демокассету, и я ее послушаю.

— Да, конечно. А может, я просто сейчас подъеду к тебе и поставлю ее? — предложил Эксл.

Вики была очарована. Она никогда не встречала в Голливуде такого мальчишеского энтузиазма. Возможно, это напомнило ей Индиану. Она повторила, что Экслу нужно лишь отослать ей кассету по почте, и он поинтересовался, почему не может принести запись сам. Она ответила:

— Начнем с того, что у меня тут нету магнитофона, чтобы слушать демо начинающих групп.

— Да и ладно, не проблема. Я прихвачу переносной кассетник. Будет круто.

Вики подумала: «Раз уж парень так настойчив, пусть приходит». И объяснила ему, как добраться до агентства. Через два часа Эксл и Иззи были в холле.


Она кричала и пиналась

Эксл и Иззи явились в «Silverlining Entertainment» со своей демокассетой, краденым магнитофоном и парой снимков Hollywood Rose. Беседу вел Эксл; Иззи вступал, когда ему было что добавить. Вики Хэмилтон сидела с ними в приемной агентства и пыталась не казаться слишком впечатленной. «Но демо меня просто поразило», — призналась она позже. Тяжелые ритмы и ревущие гитары в «Killing Time» и «Wreckless Life» были действительно убийственны. Они превосходили все остальные записи новых групп. «Потом я услышала этот голос. О боже. Такая мощь, такая харизма! Я сразу поняла, что заявление Эксла по телефону насчет того, что их группа станет самой известной в Голливуде, — лишь начало их пути».

Завершив сделку рукопожатием, Вики Хэмилтон согласилась представлять группу, ни разу не видев ее выступлений. В первый раз она смогла оценить Hollywood Rose в действии в «Madam Wong's», где они выступали на разогреве у Candy, популярной местной группы. У Вики по спине бегали мурашки, когда она наблюдала, как Эксл удерживает внимание горстки публики. Hollywood Rose исполняли свои песни и несколько каверов, вроде «Jumpin' Jack Flash» и зажигательного гимна Aerosmith подростковым амбициям «Mama Kin». Тогда Эксл еще не использовал сценические движения, позже сделавшие его знаменитым. Вики вспоминала: «В основном он просто исполнял пого, то есть прыгал на месте. [Кстати, пого изобрел один из идолов Эксла, Сид Вишез.] Но это все равно цепляло».

Однако больше всего Вики впечатлила собственная реакция на группу: «Я просто нутром чувствовала, на самом первом их концерте, что из них что-нибудь получится». Пообщавшись с музыкантами, она окончательно в этом уверилась: «Они были настоящими оторвами — именно то, что надо. Я подумала: „Пусть я убьюсь, но они классные. Я обязана это сделать"».

В следующие пару месяцев Вики устроила группе еще несколько концертов в уважаемых клубах: «Country Club», «Dancing Waters», «Music Machine». 10 июля они впервые играли в «Troubadour». (На флаере была изображена пышная женщина с хлыстом и под ней надпись: «Минимум два напитка».) Тем временем музыканты боролись за деньги и жили впроголодь. Эксл и Иззи съехали от родителей Криса Вебера и находились в свободном полете. Какое-то время Эксл жил на улице, в заброшенных зданиях и за помойками, воруя, попрошайничая, перебиваясь на жалких четыре доллара в день, которых хватало на пачку печенья, чашку бульона в «Деннис» и полпинты дешевого вина. Позже он говорил, что гордится этим долгим периодом бродяжничества.

«Мы не сборище интеллигентов, — рассказывал он позже журналу «RIP». — Мы прошли школу улиц: тусовки, употребление наркотиков, вечеринки, девки, все это дерьмо… Я не умел знакомиться с девушками, так что я стоял перед „Rainbow" и смотрел, как это делается. Я ни хрена не знал о наркотиках, поэтому учился — что безопасно, а что нет, как достать дозу, как правильно употреблять, и все остальное. Мы просто учились выживать».


Затем умер дедушка Криса Вебера, и Крис переехал в его дом. «Дом стоял рядом с „Hollywood Bowl", — вспоминал Крис. — Иззи часто оставался там, а иногда приходил и Эксл с одной из своих подружек. У этого места была хорошая атмосфера, и мы с Иззи написали там множество песен». Одна из композиций, над которыми они тогда работали, превратилась в гимн юных Guns «Move to the City».

В среду 29 августа Hollywood Rose играли в «Troubadour». На нарисованном от руки флаере была изображена группа и женская рука с кнутом. Четверостишие, написанное ниже, служило манифестом группы о бесстыдно жестком обращении с девушками, за чей счет они жили:

Только в дверь ее впустил —

Сразу на пол уложил.

Она кричала и пиналась,

Но сама же наслаждалась.

Два дня спустя, 31 августа, Hollywood Rose играли на ночной вечеринке на «Shamrock Studios» на бульваре Санта-Моника. В два часа ночи группа вышла к юнцам Сансет-стрип, которые уже слышали, что «новые» Hollywood Rose — крутая молодая группа.

Примерно тогда же Иззи, который, по сути, был лидером группы, пообщался с представителем звукозаписывающей компании. «Я никогда даже не думал о контракте на запись, — говорит Крис Вебер, — а потом Иззи вдруг пришел и сказал: „Один парень из «Columbia Records» хочет с нами встретиться". Так что через пару дней, примерно в одиннадцать утра, мы отправились в „Century City", где размещались их офисы. Мы все были при полном параде: обувь на высоком каблуке, прически до потолка… Помнится, Экслу понадобилась помощь, чтобы нанести макияж, но Иззи показал ему, как надо краситься, — его научил Гэри, парень, который с ним жил. Вид Эксла, особенно его пышная прическа, были порождением фантазии Иззи. Весь имидж группы — а затем Guns — все это было придумано Иззи».

Ребята поставили демозапись сотруднику «Columbia». Ему понравилось, он пообещал оставаться на связи, но больше они его никогда не видели.

Вики Хэмилтон между тем продолжала организовывать концерты для Stryper, пока ее не уволили — за недостаток веры. Ее ошибка заключалась в том, что она не участвовала в молитвах группы за сценой перед шоу. (Stryper заявили Вики: «Бог сказал нам, что твои ценности отличаются от наших».) Один из последних концертов, устроенных Вики для Stryper, состоялся осенью 1984 года в «Music Machine» на западе Лос-Анджелеса. В тот вечер она внесла Hollywood Rose в список выступающих вместе с новой группой, Black Sheep, где на гитаре играл Слэш. «Я помню, как в тот день знакомила Слэша с Экслом, — рассказывала она позднее. — Слэша мне пришлось уговаривать, потому что он был очень стеснительный. Кто знал, что этот момент станет началом истории Guns N' Roses?»

На самом деле тот вечер скорее стал концом Hollywood Rose, поскольку сразу после концерта группу покинул Крис Вебер. «Этому было много причин, — вспоминает Крис. — Во-первых, мне исполнилось всего семнадцать. Они были гораздо старше, и остро стояла проблема наркотиков, поскольку Иззи всем этим занимался. Затем я подрался с Экслом, когда мы выступали в „Music Machine" со Stryper. Я прыгал по сцене и нечаянно ударил Эксла в лицо грифом гитары. Это был не первый подобный случай, так что он взбесился. Он не соглашался петь, пока я не уйду».

Крис знал Слэша со школы Фэйрфакс-Хай и решил, что Слэш мог бы поиграть на гитаре в Hollywood Rose пару концертов после его ухода. Крис также утверждает, что Эксл вновь присоединился к L. A. Guns, и они с Трейси Гансом записали пару песен на деньги, которые откуда-то достал Трейси.

В конце 1984 года Вики устроила Hollywood Rose концерт в канун Нового года в «Dancing Waters», «безумном клубе в Сан-Педро» с водопадом внутри и хард-роковой публикой. По словам Криса, Слэш не мог выступить, и Иззи предложил Веберу вернуться на один концерт. Крис порепетировал с группой, и ему казалось, что все звучит отлично. Друзья группы говорили, что это лучший концерт Hollywood Rose, когда кавер-версии выглядели гораздо бледнее их собственных песен, особенно «Wreckless Life», «Shadow of Your Love» и «Move in the City».

Крис продолжает: «После этого новогоднего шоу и отдыха от группы я вроде как надеялся, что мы могли бы начать все сначала. Hollywood Rose была отличной группой, и люди говорили о нас. Но идея не нашла поддержки, и все пошло своим чередом. Я на какое-то время уехал в Нью-Йорк, где ввязался в опасные дела. Когда я вернулся, то снова начал общаться с Иззи, который по-прежнему занимался героином. Мы, типа, стали мутить дела вместе. Говоря проще, я на него работал.

Но впоследствии я не особенно жалел, что я не остался с ними. Мы написали множество песен, давали концерты, вместе мечтали о будущем. В конце концов, все сложилось к лучшему, ведь они сделали много отличной музыки со Слэшем — Бог им в помощь. Я до сих пор дорожу своей дружбой с Иззи, потому что он был просто круче всех. Помните, на домах в Лондоне писали: „Клэптон — бог"? Вот то же самое можно сказать и про Иззи. У меня не было братьев и сестер, и Иззи стал мне лучшим старшим братом, какого можно представить».

Загрузка...