Легенда острова Кокос

4

Хоакин Песуэла воспрянул духом. Спасённые сокровища погасят гнев короля, а за разгром колониальных войск он оправдается, свалив вину на бездарных полководцев с пышными титулами.

– Садитесь, Гонсало. Что вы узнали? Насколько можно доверять этому американцу?

– Все, кто имел с ним дело в Кальяо, упоминали его честность и обязательность. Никого он не обманул и не подвёл ни разу. Вы позволите?

Да, да, курите.

Дон Хоакин, размышляя, пожевал губами.

– Надеюсь, вы понимаете, Гонсало, что такое количество денег может соблазнить и заставить согрешить даже святого?

– Вне всяких сомнений, – кивнул де Васкес, прикуривая. – Золото в плавании будут сопровождать солдаты, если позволите – под моим началом.

– Этого мало, – не унимался вице-король. – В пути может встретиться вражеское судно, пираты, в конце концов! Надо послать эскорт сопровождения.

– Позволю себе заметить, ваша светлость, что мы располагаем только одним кораблём.

Песуэла нервно зашагал по комнате.

– Лучше пойти на некоторый риск, чем ждать, пока золото попадёт в руки черни. – Гонсало стряхнул пепел с сигары и, прикрывшись ладонью, зевнул. Вице-король иногда нагонял на него смертельную скуку.

Дон Хоакин остановился перед иконой, задержал беспокойный взгляд на скорбном лике.

– Хорошо. Нельзя требовать от Создателя слишком многого, он и так проявил милость, послав нам этого американца. Проследите за погрузкой лично, Гонсало.

Вечер подкрался незаметно и зажёг на небе первые звёзды. В трюме шхуны исчезали последние кувшины с золотом. Ночь обещала быть сухой и душной. Ничто не напоминало о нескольких промозглых днях гаруа.

Матросы «Мэри Диир» собрались на баке и горячо обсуждали проносимые мимо них сокровища. Многим морякам вообще не доводилось видеть золота, не говоря уж о драгоценных камнях. Отворачивая лицо от этой шумной и грязной компании, по палубе прошёл испанский офицер. Он поставил охрану у трапа и люка трюма, после чего поднялся на корму, в каюту капитана.

Боунг находился в компании со своим штурманом, и до прихода испанца они о чём-то говорили. Голоса за дверью сразу смолкли, как только офицер постучался.

Войдите.

До особого распоряжения корабль должен оставаться на якоре, – переступив порог, сказал Гонсало Боунгу.

Вице-король решил подождать до утра, надеясь, что, может быть, какой-нибудь испанский военный корабль появится у Кальяо, чтобы сопровождать «Мэри Диир».

– Именно сегодня ночью, – сказал Клифтон, продолжая прерванный разговор, когда за испанцем закрылась дверь, и затихли его шаги. – Редкий шанс. Больше никогда в жизни судьба не подарит его нам. Не будьте таким щепетильным. Честность – это вроде кандалов: мешает ходить по земле и саднит. – Штурман навалился грудью на стол и многозначительно добавил: – Вы не забыли, что в конце года платить по закладной?

Ни на минуту Боунг не забывал об этом. Даже во сне эта мысль гвоздём сидела у него в голове, и каждое утро капитан мысленно зачёркивал ещё один день из оставшегося короткого срока, после которого шхуну продадут с торгов, если он не выкупит закладную.

– Испанцы нам заплатят достаточно, чтобы расплатиться с ростовщиками, – сказал Боунг. – Я не вор, мне не надо чужого.

– А кто сказал, что это золото испанцев? – вскинулся Клифтон. – Мы отнимем у бандитов награбленное. Только и всего. И никто вам не заплатит. Ни два процента, ни пять, ни десять. В таких играх не оставляют свидетелей.

Капитан думал, взвешивал, колебался.

– Бросьте заботиться о чистоте рук, когда дело стоит того, чтобы с головой окунуться в дерьмо, – наседал штурман. – Требуется только ваше согласие. Всё остальное я сделаю с матросами сам. Эту птичку нельзя упустить: уж больно дорогие у неё перья.

Ещё долго в капитанской каюте звучали голоса. Клифтон разворачивал перед капитаном ослепительные перспективы:

– Кэпите большой дом с колоннами, парком и фонтанами, заведёте собственный выезд, слуг. По вечерам – грандиозные приёмы. Станете владельцем огромных плантаций, ваши корабли будут ходить по всем морям и океанам! Спать на шелках, есть из серебряной посуды! Женитесь, – ведь вам только сорок лет, – появятся дети. Вы любите детей? Хотите, чтобы после вас хоть что-то осталось на этой грешной земле или когда-нибудь не повезёт в шторм, и волны поглотят без следа вас вместе с кораблём, с помощью которого однажды вы могли бы стать самым богатым человеком Америки!

За полночь совесть Боунга задремала, и он начал сдавать позиции.