Лекарство от одиночества

10

— Дорогая, кажется, ты чем-то озабочена?

Магда улыбнулась дочери. Женщины сидели в гостиной, Магда смотрела выпуск новостей, а Эми просто бездумно таращилась на экран, и мать это заметила.

«Озабочена» — это очень мягко сказано. Эми размышляла о своей жизни. Ей двадцать четыре года, она обрела всемирную известность, заработала столько денег, что их с избытком хватило бы до конца жизни — вроде бы все прекрасно. Но она не может пережить тот факт, что полюбила человека, который считает ее способной заниматься любовью с одним мужчиной в то время, когда у нее еще не закончилась связь с другим.

Зазвонил телефон.

— Дорогая, может, возьмешь трубку? Папа еще в поле…

Эми рассеянно побрела к телефону, надеясь, что звонит не Роберт. Да и с какой стати ему звонить? Они уже все сказали друг другу.

— Алло?

— Эми, это ты?! — раздался в трубке звонкий жизнерадостный голос Синди Оуэн.

— Да, я.

Синди в свойственной ей манере перешла сразу к делу, не тратя время на предисловия.

— Я звоню, чтобы узнать, как поживает мой старший братец.

Эми насторожилась. Как прикажете отвечать на такой вопрос? Не могла же она сказать подруге, что совсем недавно ее брат был в полном порядке — когда чуть было не овладел ею в кухне!

— А почему ты не спросишь у него самого? — уклонилась она от ответа.

— Я спрашивала, но из Бобби и клещами ничего не вытянешь! — в сердцах воскликнула Синди. — Вот я и подумала, может, ты знаешь, вы ведь, наверное, встречались…

Рассказать, как часто и в каких ситуациях она общается с Робертом, Эми, конечно, не могла.

— Он приезжал к нам в воскресенье на ланч, после этого еще пару раз заглядывал.

Я сказала правду, подумала Эми, но не всю, однако вряд ли Роберт погладит меня по головке, если я посвящу его сестру во все подробности наших встреч.

— Ну и как тебе показалось, у него все нормально?

— Трудно сказать, поскольку я не знаю, что для него нормально, а что — нет, — небрежно откликнулась Эми.

Синди вздохнула.

— Конечно, ты не знаешь. Раньше я могла бы легко ответить на этот вопрос. Бобби был моим сильным, надежным, добродушным старшим братом, но два года назад все изменилось.

Опять эти два года! — подумала Эми.

— Что я могу сказать… он по-прежнему большой и сильный. Насчет надежности… пожалуй, поверю тебе на слово.

— А как насчет добродушного?

Эми вздохнула. За последние несколько дней она иногда, хотя и нечасто, замечала в глазах Роберта веселые огоньки, и смеяться он не разучился, но вряд ли Синди имела в виду это.

— Мне кажется, его что-то тревожит, — призналась она.

— Как, все еще?! — воскликнула Синди. — Я надеялась…

Эми решительно перебила подругу:

— Синди, ты уверена, что поступаешь правильно, обсуждая со мной своего брата? Мне кажется. Роберту это не понравится.

Синди негромко рассмеялась.

— Это точно. Но что мне остается, если он сам ничего не рассказывает?

Эми поморщилась, радуясь, что подруга этого не видит.

— Мне кажется, он сам способен о себе позаботиться.

— В других обстоятельствах — да, — согласилась Синди. — Но я чувствую себя отчасти ответственной за его проблемы… Дело в том, что мой брак с Клиффом был одной из причин той перемены, которая с ним произошла два года назад.

Эми нахмурилась. У нее уже возникала мысль, что беспокойство Роберта может быть связано с замужеством его сестры, но она не понимала в чем дело.

— Синди, он мне об этом не говорил.

— Ты хочешь сказать, что если он не говорил, то и мне не стоит? — сухо уточнила Синди.

— Наверное.

— Хорошо, не буду. — Эми показалось, что подруга подозрительно быстро согласилась. — Кстати, чуть не забыла…

Эми насторожилась.

— Что?

— В газетах писали о твоем импровизированном концерте. Ты очень хорошо выглядишь на фотографии.

— Спасибо. — Эми ждала, что последует дальше.

— Загадочный незнакомец, который тебя сопровождал, это, часом, не Бобби?

Эми догадывалась, что Синди позвонила неспроста, и она оказалась права! Ей нельзя было забывать, что Синди — не только красавица, но еще и очень умная, проницательная женщина, этим, наверное, она и покорила Клиффа Оуэна.

— А почему ты не спросишь у него? — перешла Эми в наступление.

— Потому что я спрашиваю у тебя.

— И потому что от него ты ничего не добилась бы, — догадалась Эми.

— Значит, это все-таки был он! — судя по тону, Синди сделала вывод, который ее очень обрадовал. — По-видимому, ты достаточно близко познакомилась с Робертом, чтобы он мог запросто «заглядывать» к вам.

Это было не совсем так, Эми совсем не знала Роберта, но ее угораздило в него влюбиться.

— Синди, я повторю то, что уже говорила: Роберту не понравится, что мы его обсуждаем.

— Но он же об этом не узнает! Кстати, все родные зовут его Бобби.

— Возможно, но не я. Мне кажется, это имя ему не подходит. — Эми замолчала, спохватившись, что сболтнула лишнее. Синди наверняка задастся вопросом: если она не видит в нем «Бобби», то кого тогда? — Я же не зову тебя Син, — поспешно добавила Эми.

— Ладно, я и так уже отняла у тебя много времени, — сказала Синди. — Теперь я спокойна. Бобби не умирает с голоду… или от недостатка общества.

— Синди!

— Что? — невинно поинтересовалась та.

Слишком невинно. Эми хорошо знала подругу и понимала, что та не может быть удовлетворена их разговором. Однако ей совершенно не хотелось, чтобы Синди позвонила брату и стала расспрашивать его об их отношениях. Этак Роберт чего доброго решит, что Эми рассказала его сестре о них. Но она никогда так не поступила бы, тем более что и рассказывать особенно нечего…

— Так что же? — повторила Синди, когда пауза затянулась.

Эми вздохнула.

— Синди, не делай поспешных выводов, к тому же неправильных. В воскресенье Роберта пригласила на ланч моя мать.

— А прогуляться вечером в Ардберг тоже она его пригласила? — лукаво осведомилась Синди.

— Насколько я помню, приглашал он… — Эми прикусила язык, но было поздно. Она уже попалась в расставленную ловушку. — Синди, так нечестно!

На другом конце провода послышалось довольное хихиканье.

— Скажи, Бобби тебе еще не играл?

— Играл?.. — ошеломленно переспросила Эми.

— Значит, играл. И что ты об этом думаешь?

Эми вдруг поразила неприятная мысль, что все было с самого начала подстроено. Нет, не Робертом — его удивление, когда он узнал, кто она такая, было искренним, но Синди-то знала, что Эмбер Андерс — это Эми Андерсон…

— О чем я должна думать? — рассеянно переспросила она.

— О его работе. — Казалось, Синди раздосадована ее недогадливостью. — Бобби уже несколько лет пишет песни. У него есть талант, правда?

Роберт пишет песни… — ошеломленно подумала Эми. Может, и ту, что я случайно подслушала, написал он? Если так, то Синди права, у него есть талант. Роберт как-то обронил, что приехал не отдыхать, — возможно, он имел в виду как раз сочинение песен?

— Синди, ты знала, что я планировала провести эту неделю на острове?

— Я предполагала, что ты можешь появиться, ты как-то обмолвилась…

Но Эми уклончивый ответ не устраивал. Она уточнила:

— Ты знала, что я приеду?

Синди снова попыталась увильнуть.

— Наверное, Магда упомянула в разговоре, что ты приедешь на пару недель.

Конечно, упомянула, в этом можно не сомневаться! Эми стало все ясно. Синди точно знала, в какое время ее подруга появится на острове, и с ее подачи Клифф предложил Роберту, жаждущему покоя и уединения, приехать на Айлей.

— Знаешь, Синди, я всегда знала, что ты одаренная и способная, но, оказывается, ты способна на такие вещи, о которых я и не подозревала! — с чувством сказала Эми. Сдерживаясь, чтобы не накричать на подругу, она стиснула трубку. — Скажи, на что ты рассчитывала, подстраивая мою встречу с Робертом?

— Рассчитывала?

Синди все еще разыгрывает невинность! Эми вздохнула.

— Знаешь, мне не нравится, что ты и Клифф сплели целый заговор вокруг меня. Ты хотя бы представляешь реакцию Роберта, если он тоже об этом узнает?

— Ты что, собираешься ему рассказать?

После того, что произошло сегодня утром, Эмми вообще не была уверена, что еще когда-нибудь будет разговаривать с Робертом, но дело не в этом.

— А ты думаешь нужно?

— Нет, если у тебя есть здравый смысл! Насколько я помню, у тебя его хватает. Да и вообще, что я такого сделала? Какая сестра откажется познакомить брата с хорошей девушкой? К тому же ты поешь, Роберт пишет песни, мы с Клиффом решили, что вы друг другу подойдете.

— Мне все равно, что вы решили!

Эми замолчала и мысленно сосчитала до десяти, пытаясь взять себя в руки. В конце концов, ссориться с ближайшими соседями ей ни к чему.

— К твоему сведению, Синди, — продолжала она уже спокойнее, — вы зря потратили время. Роберт ясно дал понять, что не желает, чтобы я слушала его песни, более того, он не скрывает, что считает Эмбер Андерс вульгарной дешевкой, которая, возможно, и петь-то не умеет.

— Бобби так сказал? — недоверчиво переспросила Синди.

— Ну, может, не такими словами, но смысл был примерно таким.

Синди вздохнула.

— Я вижу, у него все такой же тяжелый характер.

— Тяжелый — это еще мягко сказано.

— Эми, мне очень жаль, если Роберт был груб с тобой или с твоими родителями, — сказала Синди. — Я просто надеялась… впрочем, неважно. Я позвоню Бобби и предложу вернуться домой, раз пребывание на острове не пошло ему на пользу.

С этим Эми не могла согласиться. По сравнению с тем угрюмым человеком, который сошел с самолета в прошлую субботу, Роберт заметно изменился к лучшему. Но что касается попыток Синди сыграть роль свахи… И почему это счастливые в браке парочки думают, что имеют право устраивать жизни других?

— Звони, — коротко ответила Эми.

— Ты на меня не сердишься? Мы по-прежнему друзья? — В голосе Синди слышалась неуверенность.

— Друзья. Только впредь позволь мне самой выбирать мужчин.

Синди снова вздохнула.

— Ладно, так и быть… Только не выбирай больше субъектов вроде Виктора! Ты заслуживаешь лучшего.

Во время своего предыдущего визита на остров Виктор успел познакомиться с Оуэнами и произвел на них далекое от благоприятного впечатление.

— Под лучшим ты, конечно, подразумеваешь своего братца? Не волнуйся, Виктор сошел со сцены, но Роберт вовсе не занял его место!

— Ладно, Эми, не сердись, я все поняла. Думаю, мне все-таки стоит позвонить Бобби.

Синди повесила трубку. Эми с досадой посмотрела на ни в чем не повинный телефон. Неужели Синди и Клифф действительно пытались свести ее с Робертом? Впрочем, они действовали с благими намерениями: если они с Робертом и не понравились бы друг другу, Эми вполне могли понравиться его песни. И они ей действительно понравились — по крайней мере, та песня, которую ей довелось случайно услышать. Песня Эми не просто понравилась, она запала ей в душу, и теперь ей хотелось услышать ее целиком.

«Мило» — так выразился Виктор, услышав отрывок, который Эми подбирала, но в действительности мелодия была больше чем просто «милой».

Если Роберт сочинил ее сам… У него есть веские причины отказать… если, конечно, она наберется смелости попросить исполнить ее целиком.

Войдя в гостиную, Эми услышала конец разговора родителей.

— …какая жалость! Представляю горе ее родителей!

Эми вопросительно посмотрела на мать, не понимая, о чем она.

— В новостях только что сообщили, что молодая женщина разбилась на мотоцикле на горной дороге. — Магда покачала головой. — Ее родные еще не знают, полиция пока даже не установила личность погибшей.

Эми вдруг похолодела. Женщина лет двадцати с небольшим, личность не установлена… Не может ли Роберт подумать, что речь идет о ней?

Нет, конечно, он так не подумает.

А почему нет?

Именно это он и подумал!

Вчера, когда они так нехорошо расстались после внезапного появления, Роберт оставил ее в уверенности, что они не увидятся, однако утром он позвонил, и, когда никто не подошел к телефону, приехал сам. Тогда Эми решила, что это еще одно из проявлений его непредсказуемости, но теперь засомневалась…

Когда Роберт включил зажигание, в его машине работало радио, Эми помнила, с каким раздражением он поспешил его выключить. Не потому ли, что именно по радио он услышал о смерти неизвестной мотоциклистки?

Эми осадила свое разыгравшееся воображение. Даже если бы погибшей мотоциклисткой была она, какое Роберту до этого дело? Она для него ничего не значит…

— Эми, кто звонил? — спросила Магда.

— Синди. Интересовалась, как поживает ее брат. Я посоветовала ей позвонить ему и узнать у него самого.

Магда улыбнулась.

— Они совсем не похожи, правда?

Эми и сама отмечала, что брат и сестра не только совсем не похожи внешне, но и по характеру разительно отличаются друг от друга.

— Роберт пытается это скрыть, — продолжала Магда, — но его что-то беспокоит.

Эми почти забыла, что ее мать бывает порой на редкость проницательной. Ее родители редко покидали остров и были вполне довольны жизнью на ферме, поэтому люди недалекие вроде Виктора ошибочно полагали, что их сознание так же замкнуто и ограничено, как сам остров. Но Магда была одной из самых проницательных женщин, каких Эми доводилось встречать, она умела правильно оценить человека даже после короткого знакомства. Не ошиблась Магда и на этот раз, Роберта действительно снедает какое-то беспокойство.

— Иначе он не оказался бы на острове, — заметила Эми. И вдруг к ней внезапно пришло решение. Так внезапно, что она сама удивилась. — Мама, я выйду ненадолго, прогуляюсь.

— Сейчас? Но уже поздно…

Магда с сомнением посмотрела в окно, за которым сгущались сумерки.

Но Эми нужно было время и место, чтобы подумать, и она решила, что в этом качестве ей вполне подойдет пешая прогулка до дома Оуэнов. Казалось, какая-то неведомая сила гнала ее из дому, заставляла идти к Роберту.

Не обманывай себя, прошептал внутренний голос, ты просто хочешь его увидеть.

— Я ненадолго, — заверила она, набрасывая на плечи куртку. — Я пройду задами, так что репортеры меня не обнаружат.

Эми не исключала, что несколько самых упорных все еще караулят в засаде в надежде сделать парочку сенсационных снимков Эмбер Андерс в обществе загадочного брюнета.

В доме Оуэнов горел свет — по крайней мере, Роберт дома. После утреннего инцидента Эми не представляла, какой прием ее ждет, но это не заставило ее свернуть с пути. В конце концов, даже если Роберт не пустит ее дальше порога, это будет далеко не первым проявлением его грубости.

Эми поднялась по ступенькам и нажала на кнопку звонка. Сердце ее билось чуть ли не в горле. Она даже не решила толком, что скажет Роберту, тем более — как.

Хотя она ждала, пока Роберт откроет, его появление в дверном проеме застало ее врасплох. Мрачный, весь в черном — черные джинсы и черная рубашка — Роберт выглядел еще более недоступным, чем в день своего прибытия на остров. Он вопросительно посмотрел на Эми.

Она нервно облизнула губы.

— Я… ты сказал, что нам нужно поговорить.

Роберт насмешливо скривил губы.

— А ты, помнится, ответила, что говорить не о чем.

Эми подняла голову и посмотрела на него в упор.

— Я передумала.

Роберт посторонился, пропуская ее в дверь, и так же насмешливо заметил:

— Что ж, говорят, это прерогатива дамы.

Эми покраснела. Роберт проводил ее в гостиную. Эми поняла, что до ее прихода он сидел в этой комнате: на журнальном столике перед диваном стоял стакан с остатками виски, на диване лежала гитара, на подушке — ноты. Он, наверное, играл, пока она не появилась! Эми решила воспользоваться случаем. Сцепив пальцы, чтобы унять волнение, она неуверенно начала:

— Роберт, та песня, которую ты играл в воскресенье…

Насмешливо-непринужденное, почти ленивое выражение слетело с лица Роберта, сменившись агрессивным.

— Что насчет песни?

Эми подняла руки, словно оправдываясь.

— Я только хотела узнать, кто ее написал. Понимаешь…

— Не притворяйся, — не дал ей закончить Роберт, — ты уже знаешь, кто ее написал! Моя сестрица тебя просветила.

Как жаль, что Синди уже успела позвонить брату! Эми глубоко вздохнула.

— Ладно, ты прав, но мне все равно хотелось поговорить с тобой насчет этой песни.

— Почему?

— Послушай, Роберт, мне было нелегко прийти к тебе сегодня…

— Так зачем же ты пришла? — безжалостно поинтересовался он.

Зеленые глаза Эми сверкнули. Она сердито процедила:

— Я и сама начинаю удивляться зачем.

Но это была неправда, она пришла потому, что не могла оставаться дома, потому что она полюбила этого упрямого, высокомерного грубияна! Эми кивнула на стакан с виски.

— Нельзя ли мне тоже?..

Роберт пожал плечами, подошел к буфету, достал початую бутылку виски и чистый стакан. Налив немного янтарного напитка, он протянул стакан Эми.

— Это для храбрости?

Эми не ответила. Сделав глоток, она едва не поперхнулась: крепкая жидкость обожгла горло.

— Терпеть не могу эту гадость. — Она, поморщившись, поставила стакан на столик.

— Тогда зачем пить? Может, принести тебе красного вина?

Не дожидаясь ответа, Роберт вышел из комнаты. Эми была даже рада неожиданной передышке. Разговор с Робертом оказался еще труднее, чем она думала. Точнее, она вообще не задумывалась над предстоящим разговором, иначе просто не решилась бы прийти.

Эми посмотрела на разложенные на подушках ноты. Ей очень хотелось взглянуть на них поближе, но страшно даже представить реакцию Роберта, если он, вернувшись, застанет ее за этим занятием.

— Вот твое вино. Пришлось снова совершить набег на запасы Клиффа. — Роберт вручил ей бокал. — Почему ты не садишься? Садись, тогда и я смогу сесть.

Хорошие манеры, привитые ему матерью, снова напомнили о себе.

— Спасибо, я постою, но ты можешь садиться.

Если бы он сел, Эми почувствовала бы себя немного увереннее, во всяком случае, лучше, чем когда Роберт зловеще нависал над ней. Он сел в кресло и посмотрел на нее, прищурившись.

— Так что ты хотела сказать?

Эми нервно сглотнула.

— Я говорила, что мне очень хочется взглянуть на твои песни.

— А я спросил почему.

Роберт говорил бесстрастно, но его выдавала бьющаяся на виске жилка.

Эми пожала плечами.

— Я, знаешь ли, певица, исполняю песни.

Плотно сжатые губы Роберта чуть искривились. Помолчав, он уточнил:

— Кажется, ты не просто певица. Узнав о моих пренебрежительных высказываниях в твой адрес, моя сестрица взяла на себя труд меня просветить и поведала о твоих впечатляющих музыкальных достижениях. Правда, о многом я уже слышал раньше.

Тогда напрашивается вопрос: если знал, то почему был так груб с ней?

Эми покачала головой.

— Только не подумай, будто я жаловалась Синди…

— Я и не думаю, — перебил ее Роберт. — Я достаточно хорошо знаю свою сестру, чтобы понимать, что она составит собственное мнение о ситуации.

Что он имеет в виду под «ситуацией», Эми не понимала, но собиралась во всем разобраться, однако пока все только еще больше запутывалось.

— Я снова спрашиваю, чего ради знаменитая Эмбер Андерс пожелала взглянуть на результаты моих жалких попыток сочинительства? — Роберт буравил ее подозрительным взглядом.

Эми покачала головой.

— Если судить по тому, что я случайно услышала в воскресенье, они вовсе не жалкие. Роберт, мне бы очень хотелось их услышать, потому что я… я…

Он вскочил и навис над ней, отбросив всякие попытки притворяться невозмутимым. Все его тело было напряжено, черты лица казались высеченными из гранита.

— Эми, мне плевать, что наговорила тебе Синди, я не нуждаюсь в твоей благотворительности!

Эми тоже взорвалась, на щеках выступил гневный румянец.

— Это не благотворительность! — с негодованием воскликнула она.

— Я тебе не верю!

Эми вытянулась, стараясь казаться выше.

— Я не вру!

— Откуда мне знать? Всего минут пятнадцать назад ты лгала, когда притворялась, будто не знаешь, кто написал ту песню!

Эми шумно вздохнула, моля Бога ниспослать ей терпение. Этот человек невозможен!

— Роберт, я не лгала, а просто пыталась быть тактичной.

— В таком случае, твоя попытка провалилась! С треском! — проскрежетал он.

— Сама вижу! — огрызнулась Эми. — Господи, Роберт, ты так погряз в жалости к себе, что не можешь поверить, что кто-то искренне интересуется…

— Я не погряз в жалости к себе! — снова повысил голос Роберт.

Эми фыркнула.

— Значит, ты умело притворяешься.

Он смерил ее взглядом.

— Что ты об этом знаешь?

— Мне не нужно ничего знать, достаточно провести в твоем обществе пять минут, чтобы понять, в чем твоя проблема.

— Вот как? — Теперь голос Роберта звучал угрожающе тихо. — И в чем же?

Эми колотила дрожь — от гнева, но не только. Она злилась на Роберта, и в то же время какая-то часть ее существа жаждала обнять его, прижать к себе и держать так до тех пор, пока его боль и разочарование не растают.

— Я только что сказала в чем: в жалости к себе. По причинам, которые мне не известны…

— Вот именно, не известны, — язвительно уточнил Роберт, снова перебивая ее.

— Так расскажи мне! — взмолилась Эми. — Поговори со мной!

Роберт не двинулся с места, однако она почти физически ощущала, как он отстранился от нее, закрылся эмоционально.

— До сих пор разговоры между нами не приводили ни к чему хорошему. — Пригвоздив Эми к месту взглядом, Роберт наконец шагнул к ней и остановился в опасной близости. — Пожалуй, я предпочитаю другие способы общения, — пробормотал он, склоняя к ней голову.

Только не это, мысленно взмолилась Эми, только не так!

Роберт привлек ее к себе, прижал к своему телу, его рот накрыл ее губы в глубоком жадном поцелуе. И Эми поняла, что на этот раз Роберт не остановится, на этот раз он намерен дойти до конца.

А еще она знала, что ей не хватит силы воли ему помешать.