Глава 3. "Становление"

- Что думаешь о нем, капитан? – отпив приятно пахнущий коньяк из бокала, задал вопрос генерал, в который раз уже перечитывая пожелтевшую от времени и пыли папку с военным делом. – Не фальсификация? Сценарий к книге прям какой-то, а не жизнь…

- Я видел его в действии, товарищ генерал, - пожал плечами Петров, задумчиво покачиваясь на стуле. – Мне он тогда показался довольно решительным, самоотверженным, так что, то, что там написано, вполне может быть правдой… Все же гриф «секретки» на все дела подряд не ставят, а они там в «главке» знают, что пишут.

- Но ты ведь понимаешь, как судьба закрутилась-то?

- Еще бы!.. Мы ведь, выходит, оба были там, в Сирии. Это его группа прикрыла мой отряд, когда мы везли профессора Ярцева с этим чертовым вирусом, который он разработал. Из его группы тогда никто не выжил. Они сдерживали талибов несколько часов… 10 человек против почти сотни головорезов… Это даже для меня круто, товарищ генерал! – капитан ухмыльнулся. – Сам он тогда получил 11 ранений, вызвал огонь артиллерии на себя, когда талибы окружили позицию. И тут, в деле написано, да и сам я слышал, что он выжил в этой мясорубке, да еще потом раненый прополз почти километр… Куча правительственных наград, достойная пенсия по службе… Хотя по итогу сказано, что погиб, но вы же знаете, как «секретка» работает… Наверное что-то важное знал…

- Ага, еще и тут вы встретились... Вообще если все это правда, – ехидно подметил генерал, расслабленно развалившийся в кресле, тряхнув папкой с личным делом - то ему сам Бог, или кто там на верху остался, велел, оказаться в твоем отряде здесь. Ручаешься за него?

- Да, согласен, выглядит, как книжка, но ведь, судьба порой и не так выворачивается… Ручаться не могу, нужно потренировать парня еще, проверить на надежность…

- Согласен, согласен, - покачал головой хозяин кабинета. – В общем, капитан, давай, бери его к себе, если считаешь, что он подходит, тренируй, даю тебе разрешение на это, но учти!.. – генерал потряс пальцем в воздухе. – Если накосячишь… - он многозначительно опустил кулак на крышку стола и повертел им, словно что-то давя.

- Постараюсь, товарищ генерал, - встал капитан и, козырнув, попросил разрешения покинуть кабинет.

Генерал вяло махнул рукой и когда Петров вышел, залпом осушив стакан, налил второй. Задумчиво подвигал пальцем по столу папку. Впился взглядом в находящуюся на главной странице фотографию молодого парня с подписью под ней: «Младший сержант, (зачеркнуто) позывной «Ландскнехт», специальное разведывательное подразделение (зачеркнуто), погиб при исполнении за рубежом. Алеппо, Сирия, 2012 год».

***

Проснулся Николай от ощущения, что за ним кто-то наблюдает. В последнее время это чувство, и так-то обострившееся довольно сильно, стало посещать его намного чаще. Открыв глаза, повернул голову в сторону огромного, практически во всю стену зеркала. Изо дня в день справляться с мыслями становилось все проще. Наконец-то из головы ушла непонятная муть, которая не давала сосредоточиться. Он знал, что сейчас откроется дверь и в палату войдет она… Будучи прикованным к постели наручниками, парень был вынужден большую часть своего свободного времени тупо пялиться в потолок или спать. Дверь действительно открылась, но из коридора в помещение вместо обычного «Доброго утра, как ты себя чувствуешь?» донеслись тяжелые шаги обутых в армейскую обувь ног.

«Заключенный» нахмурился. Что-то изменилось и это ему не нравилось. В комнату вошел высокий, крепкий мужчина в пятнистом камуфляже, кого-то смутно напоминающий, но, увы, события своей прошлой жизни Николай помнил очень плохо. Чаще всего они приходили лишь в кошмарах, не давая высыпаться и заставляя просыпаться в поту, вскрикивая.

Мужчина вошел в комнату, и ни слова не говоря, уставился на лежащего. Повисла тишина. Время замерло. Парень молчал, давая гостю время сделать первый шаг в общении.

- Помнишь меня? – раздался приятный баритон, заполнивший комнату.

Десятый отрицательно покачал головой.

- Капитан Данил Петров. Мы познакомились в школе…

- Учились вместе? – нахмурился прикованный к койке белокожий, облысевший парень, больше походивший сейчас на скелет, чем на того здорового, накаченного и добродушного охранника, которым Петров его запомнил.

Ему не раз снились сны с событиями одной ночи, в которой он что-то делает, куда-то бежит, с кем-то постоянно сражается и все это происходило вроде бы в какой-то школе. Он искренне надеялся, что сейчас речь пойдет все же о школьной поре, когда он сам еще был учеником, но капитан развеял его надежды.

- Той ночью, - начал он, окинув палату взглядом, и присел на рядом стоящий стул, чуть отодвинув его от кровати, – я был там, когда все это случилось. Наводнение, вирус…

Парень поморщился, снова вспоминая жуткие крики тварей, мчащихся на него по пустому коридору из ночного кошмара. Значит, это был не просто сон, а все-таки отголоски возвращающейся памяти. Если все, что ему приснилось, действительно было так, то кто же он такой? Что с ним произошло и где он находится?!

– Вижу, что вспомнил, - как-то грустно улыбнулся сидящий напротив него мужчина. – Мы подняли твое военное дело, и оно, надо сказать, очень уж необычное, но это мы проверим потом. Ответь мне лишь на один вопрос… Твой армейский позывной? - парень молчал, раздумывая над тем, что сказать. – От твоего ответа будет зависеть очень много важного, в том числе и мое отношение к тебе…

- А зачем мне твое отношение ко мне? – аккуратно поинтересовался Десятый.

Мужчина хмыкнул, как показалось, одобрительно.

- Ну, допустим, я смогу сделать так, что тебя переведут в более роскошные апартаменты... – с улыбкой демона, покупавшего душу за пару пачек эскимо проговорил мужчина, откинувшись на стуле.

- Ну, тогда допустим, Ландскнехт, - прищурив воспаленные глаза, пристально посмотрев на капитана, все же ответил Николай.

- Хорошо, - ударил ладонями по коленям офицер и, встав, вышел из комнаты.

Николай удивленно поднял бровь, точнее отдал ей приказ на это, но атрофированные мышцы лишь перекосили восковую маску, заменявшую ему теперь лицо. Оставшись один, он задумался, начиная все больше волноваться. До вопроса этого человека, информации о своем позывном он не помнил, но как только капитан спросил, память сама подкинула ему ответ, а вместе с ним и еще несколько картинок из прошлого: южная жаркая страна… он с автоматом едет куда-то на грузовике ранним утром. Вот отряд высаживается, занимает позицию в развалинах какого-то дома…

Потом начинался бой. Все погибли, только он один смог выжить, отдав приказ рядовому уносить бессознательного лейтенанта, а сам остался прикрывать их отход.

На следующей картинке что-то орущие на непонятном языке бородачи все же окружают его позицию, закидывают одну, вторую, третью гранату…

Дальше картинка: раненый, истекающий кровью он держит за горло какого-то мужика в намотанной на голову тряпке, ломает ему горло, а вокруг тела таких же бородачей…

Вот он вызывает по рации артиллеристов, но те говорят, что пока группа, которую его отряд должен были отбить от этих бандитов, не покинет зону обстрела, ни одно орудие не выстрелит...

А вот уже перед лицом сухая красная земля чужой страны, он из последних сила ползет куда-то по обочине дороги, оставляя за собой кровавый след, навстречу встающему над горизонтом солнцу.

Потом был госпиталь, были какие-то люди, бумаги, слова…

Николай поморщился от накатившей дурноты. Вспоминать было больно. Память, словно волнами накатывала на него, вызывая острые приступы головной боли. Казалось, каждый раз, как только он что-то вспоминал, в голове начинал звенеть огромный колокол, но в этот раз, еще и сам звонарь, падла, кажется что-то орал, пританцовывая на внутренней стороне черепа.

От сильной и резкой боли он даже не сразу заметил, как дверь снова открылась и в комнату вошла встревоженная Наталья. Она что-то говорила, но из-за звона в ушах Николай не мог разобрать ее слова. Наконец-то, после укола, звонарь уснул пьяным сном и его музыкальный инструмент наконец-то стих.

- Тебе лучше? – спросила Чернова, заглядывая в окровавленные глаза Десятого.

Тот кивнул и сухо сглотнул.

- Весь наш отдел, вместе с тобой переводят в военный сектор, - начала девушка, явно радуясь этим событиям. – Говорят, ты оказался каким-то очень важным кадром. Нам пообещали новое оборудование, препараты и еще людей. Теперь мы сможем создать лекарство, которое еще быстрее поможет тебе восстановиться…

- А что вообще со мной произошло? – в очередной раз задал Николай волнующий его вопрос, на который как и прежде, ответа не получил.

- Я пока не могу… Но уже совсем скоро я все расскажу. Тебе обещали новую палату, а если ты будешь хорошо себя вести, то тебе разрешат ходить по лаборатории.

- Хорошо вести? – ухмыльнулся Десятый. - Это как? Я и так ничего не делаю, лежу тут сутками, сколько я тут, кстати? Неделю, две? Месяц?.. Почему мне ничего не рассказывают? Как я тут оказался, что со мной произошло…

- Потерпи, - ласково, но печально посмотрела девушка, коснувшись его руки.

Прохладная женская ладошка напомнила ему о чем-то очень приятном, но о чем именно, он вспомнить так и не смог. Он злился. Злился на себя, на этих врачей, на пустые серые стены, на все вокруг, даже на долбанного звонаря в собственной голове... Он пытался вспомнить что-то важное, но не мог, и, сколько бы не спрашивал, ответов так и не получал. Но, теперь хотя бы появилась надежда на то, что вскоре все прояснится. Это с одной стороны успокаивало, с другой ­– настораживало.

***

Обещанное «скоро» растянулось на неделю, точнее на шесть «Доброго утра, как ты себя чувствуешь»… Окон в комнате не было, как и часов или иных средств, по которым можно было отсчитывать время, и потому день сейчас или ночь можно было отслеживать только по горящим то ярче, то тусклее лампам в углах комнаты.

Заточение сводило с ума. Наконец-то, в очередной раз Наталья вошла в палату, светясь, как начищенный рубль. Улыбка расползлась по всему ее прекрасному лицу и Николай понял – этот день пришел.

Его наконец-то выпустили из палаты. Наручники уже давно перестали надевать, но вместо них появились массивные кольца на руках, ногах и шее, которые при необходимости могли выдавать не слабый такой электрический разряд. Как сказала Чернова, на этом настояли военные…

- Служить хозяйке, - притворно потряс руками, побренчав «браслетами», картинно сложился в поклоне, словно древний раб с галеры, Николай, сразу после того, как дежурный офицер, закончив возиться с «украшениями», вышел из комнаты.

- О, шутить пытаешься, это хорошо, - улыбнулась девушка, выходя из помещения.

Его провели по каким-то коридорам, надев на голову темный мешок, а на тело какой-то балахон. Несмотря на такое обращение, он все же был рад. До ушей доносились новые звуки, тело испытывало какие-то новые ощущения, чувствовало запахи. Конечно, было немного страшно, мало ли, что там с ним в этом военном блоке будут теперь делать, но сидеть в комнате 3х3 метра и дальше было невмоготу.

Новая «камера» ему понравилась. Она была больше и при этом в ней имелась нормальная кровать, стол, стул, а за боковой дверью – настоящий туалет, объединенный с ванной комнатой, которой первым делом он и воспользовался.

Из крана текла теплая вода, и от ощущения тугих струй на своем теле, парень чуть не расплакался. Это было неимоверно приятно. До этого ему приходилось «мыться» под ледяными струями из шланга, намыливая тело каким-то неприятно пахнущим химией раствором. Причем делать это приходилось очень быстро. А здесь… Минут 10 парень просто стоял под душем, пока вода не начала остывать. Наверное, заканчивался запас в баке, размещенном где-то за стеной. Николай смыл неприятный липкий пот и теперь чувствовал себя намного лучше, а когда вышел из ванной и блаженно растянулся на кровати, в дверь постучали.

- Да? – удивленно спросил он.

До этого никто не утруждал себя стучать в дверь, неважно, чем бы ни был занят «подопытный», а тут на тебе… сЭрвис! Дверь открылась и в комнату, а палатой называть это место у парня не поворачивался язык, вошла Чернова. Она поздоровалась, осмотрелась. Протянула сверток с одеждой и села на стул.

- В общем, так, - начала она, – теперь мы работаем на военных. Хотя мы и до этого, в принципе, на них работали, но теперь сам проект стал военным. Тебе разрешено покидать комнату только с охраной. Вот, - она протянула парню листок бумаги, – это твой распорядок дня. Теперь придется его соблюдать. Завтрак, обед и ужин будут приносить сюда. После завтрака медосмотр, затем тренировки. Обед и снова тренировки. Свободное время с 4 до 6. Ужин в 6, потом снова тренировки до 9…

- Почти как в армии, - хмыкнул парень, пробежавшись по короткому списку.

- Ну, считай, ты и есть в армии, – девушка понизила голос до шепота, косясь на закрепленную под потолком видеокамеру. – Ты им приглянулся со своим военным прошлым…

Парень кивнул, догадываясь, о чем идет речь, но, по-прежнему не понимая, что происходит вокруг.

- Теперь ты можешь мне рассказать, что же все-таки произошло?

Чернова задумалась, покусала губу и кивнула.

- Да, наверное, могу. Помнишь события в школе?

- Смутно. Мне снятся сны про это место…

- Вкратце, ты заразился неким боевым вирусом. Капитан Петров командовал военной базой, где изучали этот вирус, точнее грибок. Когда произошло наводнение, они оказались в той самой школе. Вернувшись за выжившими, когда все закончилось, капитан не стал убивать тебя, а посчитал, что ты подойдешь для опытов. И он не ошибся. Из десяти образцов, выжил лишь ты, да и то… - Наталья смутилась, - ты же их и порешил…

- Я? – удивился Николай, округлив глаза.

- Да. Ты переродился в одно из этих существ, а моя вакцина смогла вернуть тебя обратно. Конечно, бесследно все это не прошло, и вирус, точнее грибок, из твоего тела никуда не делся, но он, скажем так, мутировал. Вы стали одним целым. Гибрид человека и зараженного.

- Сколько прошло времени?.. – прервал парень ученую.

Наталья поджала губы, слегка опустила голову.

- Почти шесть месяцев… - Николай вздохнул.

- А что стало с остальными выжившими? Я иногда вспоминаю их лица во снах. Память еще не вся вернулась ко мне… Там был кто-то важный, возможно родственник…

- О них мне ничего не известно, извини. Вас привезли большой партией и кто, откуда - не знаю, я же ученый, сам понимаешь, а не бюро пропавших людей. Тут каждый своей работой занимается… Но, говорят, из той школы здесь еще кто-то есть, несколько человек…

- Понятно. А что со мной будет дальше?

- Дальше… По составленному плану, ты будешь продолжать получать лекарства, за тобой будут наблюдать. Контакт с остальными людьми пока запрещен, но если все будет хорошо, то, думаю, рано или поздно, тебе разрешат посещать еще некоторые места на базе.

- Что это за база? – парень устало развалился на кровати, закинув руки за голову.

- Об этом тебе капитан сам расскажет, он за дверью ждет… - девушка встала, взглянула на часы. – Мне пора идти, а вы пока побеседуйте…

***

Диалог с капитаном затянулся почти на час. Офицер обрисовал обстановку вокруг, рассказал о развитии вируса, о том, как он уже захватил почти половину планеты, о самом устройстве базы и о том, как они планируют сделать из него нового солдата. Показатели регенерации им уже были известны, оставалось выяснить данные о выносливости, силе и скорости реакции, чем ему и придется заниматься ближайшее время.

Когда офицер ушел, Николай еще долго пытался переварить полученную информацию, но за один присест разложить все по полочкам у него не вышло. Голова снова начала болеть и потому он решил вернуться к раздумьям чуть позже.

На ужин подали картофельное пюре с мясом… Николай минут 5 смотрел на исходящее паром блюдо, нелепо раскрыв рот, пуская слюну на столешницу. До этого его кормили каким-то непонятным желеобразным, противным на вкус, соленым соусом, похожим больше на сопли, а тут… Не веря своим глазам, носу и текущим слюням, он отправил в рот первую ложку и блаженно зажмурился.

- Мммммм, - вырвалось из набитого рта. - Блаже-е-е-енство!

Еда обжигала рот, но это было сущей ерундой. Мягкая, вкусная, в меру соленая, слегка недоваренная картошка из армейских запасов, называемых солдатами «чипсами», просто небрежно помятая, вся в комочках, местами со следами неочищенных шкурок… А мясо!.. Тугой кусок непонятно чего, местами сожженного до угля. Ну что может быть прекраснее на этом свете?! Да ничего! Он жадно, ложку за ложкой отправлял пищу в рот, а когда доел, даже вылизал посуду, не стесняясь того, что за ним наблюдают.

- Чай бы еще какой… - поглаживая впалый живот, прошептал парень, закрывая глаза.

***

Утром его разбудил стук в дверь.

- Да? – пробурчал он, не высовываясь из под теплого армейского одеяла.

- Завтрак и на тренировку, - раздался голос охранника, приглушенный металлом толстенной двери.

- Что ж, - выдохнул он, - вот и закончилась лафа…

На завтрак подали кусок… Кусок непонятно чего. Вероятно, по задумке повара, это должно было быть какой-то кашей, но почему-то «каша» имела форму шара, или даже «полушара». Этакий шлепок черпака на тарелку. Потыкав «кашу» ложкой, и убедившись, что она на него не кинется, кое-как раздавив содержимое тарелки, и немного погнув ложку в процессе, сам принялся за ее уничтожение.

- Все равно вкуснее, чем эти споли, - прожевав, выдохнул он, принимаясь за крошки на тарелке.

Тренировки выглядели совсем не так, как он себе это представлял. Вместо усиленной работы с железом на тренажерах, в спортзале, в окружении красивых и стройных лаборанточек, усердно приседающих, прокачивающих свои засиженные нижние чакры, ему приходилось сидеть в ярко освещенном помещении и отвечать на различные глупые вопросы, типа «яблоко круглое или квадратное»; нажимать кнопку на джойстике, как только на экране появится нужный символ, или подолгу смотреть на кляксы, придумывая и озвучивая, что же на них такое изображено.

К собственному удивлению, начав проходить эти тесты, поставив перед собой задачу поскорее закончить со всей этой скукотой, за все время он не испытал чувства раздражительности, хотя раньше бы наверное бросил все, психанув. Ну, вот правда, каким яблоко может быть еще? Ну круглым же! А вот этот символ на экране… Между крестиком, квадратиком, кружком и треугольником он легко мог узнать непонятную загогулину…

А вот с кляксами вышло забавнее и они ему даже понравились. Все какое-то развлечение…

- Что вы видите на этом рисунке?

- Кишки!

- А на этом?

- Много кишок!

- А на этом, если забыть про кишки?

- М-м-м-м… Мозги!..

- Ауэ!!! Нет, этот пациент безнадежен!

- Но доктор?!

- Что доктор? Меня мутит от его фантазий… Я умываю руки!..

- Кровью?

- Что?..

- Кровью, говорю, умываете?!

- О Боооги! Нет, вы это слышите, слышите это? Нет, все, я ухожу…

- Кнеееехт! Мать твою!

- Что, товарищ капитан?

- Ты что вытворяешь?!

- А что он мне кляксы свои показывает? Я, между прочим, жрать хочу…

После обеда издевательства продолжились. Теперь его заставили считать… Затем рисовать.

К концу дня в голове снова проснулся пьяный звонарь, который явно захотел исполнить что-то в стиле хэви-метал-дез-рока на своем огромном колоколе.

Вернувшись в свою комнату, Николай без сил упал на кровать и задремал. Как принесли ужин, он не слышал. Проснулся он от неприятного чувства затекшего плеча. Всхрапнув, открыл глаза. В комнате висел полумрак. На столе стоял остывший ужин. Подойдя к столу, парень устало опустился на стул и принялся безразлично ковыряться в непонятной субстанции.

Поднеся ложку ко рту, он внезапно понял, что по ногам сквозит ветерок. Осмотревшись, заметил небольшую щель между дверью и косяком. Тот, кто принес ужин не запер за собой дверь?.. Забыл, поспешив в страхе убраться из логова дико рычаще-храпящего монстра?.. Или нарочно оставил ее открытой?.. Может это тоже какой-то тест? Раздумывая над этим, не спуская взгляда с тонкой щели, он просидел, хрустя засунутой в рот ложкой минут пять. Черная полоска манила его, требовала открыть дверь и выйти из комнаты в лабораторию.

Наконец-то выплюнув невкусную железяку, которая по задумке повара должна была заменять ему ложку, Николай поднялся, покосился на работающую под потолком видеокамеру. Ну не обезьянка же он глупая, в конце концов, сидеть тут, не замечая такого явного намека!? Открыли, значит открыли!.. За дверью всегда дежурила охрана, в лаборатории тоже кто-то находился, горел свет, а сейчас там тихо, все выключено, лишь едва-едва что-то светится слева от двери. Возможно какой-то монитор или прибор.

Парень аккуратно подошел к двери, толкнул. Массивная конструкция неслышно откатилась в сторону. Вышел в большой зал, по которому весь день ходил туда-сюда, проходя тесты в разных комнатах. Вокруг было темно, и только экран непогашенного монитора тускло освещал небольшой участок помещения. Парень тихо, постоянно оглядываясь, подошел к нему. На компьютере была запущена видеоигра, поставленная на паузу. Явно что-то военное.

- Хмммм, - протянул парень, усевшись на стул, осмотрелся и надел наушники.

Рука легла на клавиатуру, вторая на мышь. Чувствительность пальцам вернулась давно, спасибо занудным тренировкам чересчур умных докторов, заставлявших его рисовать, чертить и складывать глупые пазлы, для детей до трех лет. Отпустив паузу, начал разбираться в управлении.

Игра затягивала. Игроку нужно было управлять солдатом, который лихо отстреливал кровожадных монстров, бегая по коридорам военной базы. Монстры выскакивали из неожиданных мест и, поначалу, попасть в них было очень сложно, приходилось много раз перезапускаться, но, в конце концов, он приловчился, и процесс даже начал нравиться.

Просидел за монитором он очень долго. Пройдя игру до конца, обратил внимание на часы в нижнем правом углу и, удивившись, осмотрелся. Уже скоро начнется новая рабочая смена, а он еще тут… Быстро положив наушники на место, вернулся в свою комнату и аккуратно прикрыл за собой дверь.

Проснулся Николай, конечно же, невыспавшимся. Зевая, демонстрируя и так перепуганным лаборантам свои клыки, он все же прошел все «испытания», которые стали набирать обороты. Задачи становились сложнее, но все еще какими-то детскими, а ночью все повторилось.

Примерно в 10 часов магнитный замок двери тихо щелкнул и она приоткрылась. Парень лежал с закинутыми за голову руками и от тихого щелчка даже вздрогнул.

За дверью оказалась все та же погруженная в тишину и полумрак лаборатория, и все тот же манящий светящимся монитором компьютер. На этот раз на нем была запущена другая игра. Какие-то гонки. То, что это тест, уже не было никакого сомнения, но такое тестирование ему нравилось значительно больше…

- Чипсиков бы еще, да с пивком, - мечтательно вздохнул он, надевая наушники, надеясь, что его пожелания все же дойдут до невидимых наблюдателей.

Так продолжалось несколько ночей подряд. Днем странные глупые задачки, а ночью компьютерная игра. Иногда, когда играть надоедало, или он не мог пройти какой-то уровень, Николай отрывался от монитора и тихонечко ходил по лаборатории, рассматривая различные приборы, колбочки, листая оставленные на столах книги, рассматривая растения в кадушках, расставленных тут и там. Он старался ничего не трогать, а если и брал, то клал ровно на тоже место, откуда взял.

В одну из ночей ему досталась особо вредная игра, в которой требовалась не только реакция, но и мозги. Играть в этот раз пришлось за девушку, которая раскапывала какие-то гробницы, отыскивая клады. Зависнув на одном из уровней, Николай оторвался от компьютера. Он злился. Не найдя ничего подходящего, на что бы можно было вылить свой гнев, улегся на пол и начал отжиматься.

Обдумывая то, как можно обхитрить игру, он не заметил, как уже дошел до сотни жимов. Обычно, после ужина, он занимался в узком промежутке между кроватью и стеной. Слабое, истощенное тело постепенно наливалось силой, чему способствовала и более-менее нормальная пища, и лекарства, с витаминами и даже та зараза, сидящая в его теле. Обычно, доходя до двух десятков отжиманий, парень обессилено падал на кровать. Слишком уж много мышечной массы было потеряно за время пребывания «за гранью», как он называл то состояние, в котором находился практически полгода. Сейчас же, добравшись до сотни, Николай чувствовал свинцовую усталость в теле, но мышцы требовали еще большей нагрузки. Он встал, повел плечами, помахал руками и с удивлением отметил, что дыхание хоть и было прерывистым и тяжелым, но больше не походило на старческое, после прохождения бесконечной лестницы на второй этаж. Руки приятно тянуло вниз, вены набухли от прилива крови. Тело его менялось и он это ощущал нутром. То, что произошло в той школе не прошло бесследно. Было немного тревожно, но ничего сделать с этим Николай пока не мог. Оставалось уповать на компетентность врачей и ученых, которые наверняка смогут ему помочь.

Утром он потребовал принести пару гантелей, чтобы можно было заниматься в свободное время. Гантели принесли, и Николай был им несказанно рад. Еще одна вещь, вносящая разнообразие в его жизнь…

Ночью дверь вновь открылась, но на этот раз в лаборатории было темно. Монитор был выключен. Что-то было не так. Бывший охранник уже давно перестал удивляться тому, что может видеть очертания предметов даже в полной темноте. Вероятно, это остаточная реакция вируса в его организме. Сейчас лаборатория виделась ему словно в тумане, который слегка подсвечивался изнутри. Столы, стулья, шкафы, приборы, двери… Все вроде бы находилось на своих местах, но что-то не давало ему покоя. Странное ощущение, словно кто-то наблюдает за ним из темноты с недобрыми намерениями.

Внезапно слева мелькнула тень. Большая, быстрая, на самой грани восприятия. Парень быстро отскочил обратно в комнату и в этот момент в край двери что-то ударилось.

- Эй! – выкрикнул он, когда огромная человекоподобная тень, закованная в доспехи, ринулась на него, размахивая дубиной.

Парень быстро выпрыгнул из своей комнаты в зал лаборатории. Тут было больше свободы для действий. Существо вновь махнуло дубинкой, и та просвистела в сантиметре от его лица. Уклонившись и от третьего удара, Николай понял, что долго играть в кошки мышки не сможет. Тело требовало действия, но сознание подсказывало, что это тоже какой-то эксперимент и потому перегибать палку не стоило. А палка эта, к слову сказать, била больно и профессионально.

- Ну ладно, - по-звериному взрыкнул парень, когда дубинка больно прилетела ему по плечу. – С-с-с-сам напрос-с-с-сился!..

Заблокировав следующую атаку, он резким ударом открытой ладони ткнул напавшего в грудь. Шлепок выдался резким и сильным. Выкрутив руку противника, по инерции подставил ему ногу и тот повалился на пол. Не ослабляя захвата, Николай отыскал взглядом выпавшее оружие, поднял его и нанес удар напавшему в голову. Деревяшка стукнулась о шлем, соскользнув в сторону. Противник сгруппировался, ударил коленом в ребра и парень, хекнув, выпустил его из своей хватки. Быстро поднявшись, враг провел серию быстрых и сильных ударов ногами. Удары летели в голову, торс, снова в голову, плечо, пах… Бывший охранник едва успевал парировать удары, отступая назад. Когда до стены, которую он словно почувствовал спиной, осталось не более двух заблокированных ударов, он вновь перешел в атаку.

Злость от боли в разбитых скулах, руках, коленях и локтях затопила его и, больше не пытаясь отбиваться, он ринулся вперед. Пропустив еще два сильных удара в лицо, он все же добрался до цели. Удар плечом, добавить локтем и, повалив на пол, не обращая внимания на град ударов по разбитому лицу, нанести два сильных удара кулаком по каске противника. После третьего каска треснула, расколовшись, неизвестный хрюкнул и затих. Звериная злость, вскипевшая в груди, не отпускала. Тело требовало продолжения схватки, крови, убийства. Николай занес кулак для решающего удара. Вот она, беззащитная голова, с таким тонким черепом и открытой шеей… Кулак уже было обрушился на противника, но вовремя остановился. Тяжело дыша, мелко трясясь всем телом, парень поднялся, и, пошатываясь от плывущего перед глазами изображения, оперся о стену.

Если это тест, то наверняка, он его прошел. Сердце колотилось как бешенное. Голова гудела, разбитое лицо горело огнем, отдаваясь глухой болью при каждом ударе сердца. Неприятное ощущение засело в мозгу. От ярости, он чуть не убил этого человека. То, что это был человек, в броне, с хорошей боевой подготовкой, он понял практически сразу. Занося кулак для последнего удара, он хорошо запомнил то чувство, что нахлынуло на него. Ему явственно представилось, как наносится удар, ломая череп. Как горло, противника ломается под его пальцами. Он представил, как впивается зубами в сочное горячее мясо… Николай, словно собака, потряс головой, отгоняя наваждение. Парень ужаснулся. Он чувствовал соленую кровь на губах, которая сводила его с ума. Что это!? Отклик того, кто сидит в нем? Злость? Жажда выжить, победить, убить?!

Внезапно яркий свет затопил все помещение. Парень зажмурился, закрываясь рукой. В лабораторию ворвалось несколько военных с оружием, наставленным на сползшего по стене окровавленного парня.

- Руки! – заорал кто-то. - Руки вверх, мордой в пол!!!

Николай, матеря пьяного звонаря в голове, который проснулся совсем невовремя, неуклюже поднял руки и кулем свалился на пол, пачкая его своей кровью. Кто-то схватил его, прижал к полу. Двое солдат в масках-респираторах сняли остатки разбитого бойцовского шлема с лежащего посреди лаборатории бессознательного мужчины. Голова его моталась от каждого движения, но судя по обрывкам фраз, мужчина все-таки был жив.

Сильные руки подхватили Николая и потащили в сторону его комнаты, впихнули туда и заперли дверь.

- Ох-ре-не-е-е-е-еть, - потирая расквашеную морду, он выплюнул сгусток крови. – А если это был совсем не тест?!.

Внезапная мысль заставила его замереть. А что, если это и не тест был, на самом деле? Что если кто-то действительно попытался его убить, подстроив побег? Да нет, бред! Дверь же, как обычно, открылась в то же самое время... Или не в то?! Часов-то в комнате не было… Морщась, доковыляв до ванной, он кое-как умылся и вернулся на кровать. Уселся на нее и начал ждать. Деваться из комнаты ему было некуда и рано или поздно к нему придут…

Пришли. Точнее пришла. Чернова вошла, неся в руках медицинскую сумку. Ахнула, увидав разбитое лицо парня.

- Что ж они тебя так-то?! – ругалась она, прикладывая ватный валик к разбитой брови. - Они же говорили, что не тронут тебя…

- Кто, они? – шепелявя разбитыми губами, спросил Николай.

- Военные, - зло бросила Наталья, обернувшись на запертую дверь. – Стресс-тест видите ли им захотелось устроить, проверить твои возможности…

- И как? Прошел?

- Еще бы! – ухмыльнулась она, осматривая покрывающиеся клейкой зеленоватой субстанцией разрывы кожи. – Ты уделал самого крутого тут тренера по рукопашке… Еле откачали, нокаутировал так, что ему неделю в больничке теперь валяться придется…

- Он первым начал!..

- Я знаю, я видела… Меня не пускали к тебе, чтобы я не смогла предупредить, извини… Но по камерам видно было, как вы дрались, ты крутой!..

- Да ничего, я так и понял. Что теперь будет? – Николай отстранил девичью руку от лица, пожевал губами. – Мне уже лучше, не трогай, само зарастет до завтра.

Наталья отсела на край кровати, аккуратно сняла окровавленные перчатки, упаковала их в пакет, поправила выбившиеся волосы. Она выглядела взволнованной, причем это было не наиграно. Она действительно переживала за него и это парню нравилось. Приятное ощущение растеклось по груди, как в детстве, когда пацаны из параллельного класса подкараулили его за углом после школы и попытались избить. Тогда он здорово врезал двоим, а третий сбежал сам, что-то грозно выкрикивая. Бредя домой, утирая разбитые губы, после драки, сдерживая слезы, встретил одноклассницу, которая увидев окровавленного однокашника, бросилась ему помогать. Тогда он впервые испытал чувство заботы. Воспоминания, ворвались в сознание словно ураган, от которого в голове вновь зазвенело.

- Не знаю, - тихо проговорила девушка. - Меня больше не допускают до плана. Я занимаюсь только медицинской частью. Скоро кстати, мы синтезируем новый препарат, у него улучшенная формула. Генерал требует результаты. Ему и полковнику пришла идея сделать из тебя суперсолдата. Регенерация вон, - он махнула рукой на лицо парня, - у тебя уже есть. Силу и ловкость они уже тоже опробовали, а с новой формулой ты станешь еще сильнее и быстрее.

- Круто, - саркастически хмыкнул Николай, прислонившись к стене, утихомиривая боль в голове. – Сделаешь из меня монстра какого-нибудь?..

- Я не знаю, - опустила голову Чернова. – Сам понимаешь, не на ком опыты ставить, приходится сразу на тебе и проверять… Я боюсь. Формула еще нестабильна и что в итоге у нас выйдет, я не знаю…

- Да ладно, не переживай, мышкой больше, мышкой меньше… - внезапно даже для самого себя, саркастически зло, грубо махнул рукой Николай.

- Какой мышкой?! – непонимающе хлопнула девушка своими огромными глазами.

- Ну как же, - ухмыльнулся парень, аккуратно касаясь разбитой брови, - подопытной… лабораторной…

- Дурак! – вскочила Наталья, быстро скинула все в сумку и резко развернувшись, вышла.

Парень открыл рот, желая что-то сказать, остановить девушку, но Чернова выскочила из комнаты, словно пуля. Поджав губы, ругая самого себя, он улегся на кровать, отвернулся к стене. Поджав колени к груди, пытаясь унять боль в теле, попытался заснуть.

***

Загрузка...