17 В Париж!

«Скучаю. Думаю, что нам нужно серьезно поговорить. Встретимся сегодня в 8 вечера на квартире».


Прошло уже три дня, но ни Мэнди, ни Джейк не хотели сделать первый шаг к примирению.

Джордж подсадил Мэнди на альбом Барбары Стрейзанд «Love Songs»,[2] и как-то в полседьмого вечера они пели и дурачились, делая вид, что аккомпанируют себе на расческе и баллончике с лаком для волос, будто снимали свой собственный клип к этим песням.

— Барбара — просто супер. — Джордж перекрикивал музыку, двигая руками в такт. — Кстати, эта песня про вас с Джейком. — Играла композиция «Coming In and Out of Your Life».[3] — Но учти, если он не прекратит вести себя как последний ублюдок, пусть лучше побережется. Тогда ты сможешь спеть «My Heart Belongs to Me».[4]

Джордж покружился по комнате и с трагическим видом врезался в стену. Мэнди рассмеялась:

— Джордж! Ты впадаешь в детство.

Джордж прислонился к плечу Мэнди, пока она читала сообщение.

— От него?

— Ага, хочет встретиться со мной сегодня в восемь.

— Ого! Похоже, он пытается застать тебя врасплох. Как ты?

— Я злюсь, но в то же время соскучилась по нему во всех смыслах. Все как всегда.

— Поезжай, девочка моя, поезжай, от качественного траха еще никому не стало хуже, а вот случаи улучшения зафиксированы!

— Правду говоришь, — рассмеялась Мэнди. — Вот только если бы еще слова не мешали…

Джордж протянул руки на манер оперной дивы и торжественно произнес:

— Дети мои! Занимайтесь любовью, а не войной. Любовь освободит вас от стресса. В этом деле нет ничего лучше множественного оргазма, крошка!


Джейк приехал ровно в восемь, секунда в секунду, а спустя несколько мгновений уже стаскивал с Мэнди шифоновую блузку персикового цвета. Она выглядела как бесстыдно-гламурная фотомодель пятидесятых. Как же от нее приятно пахло! Джейк нетерпеливо дернул блузку — пуговицы полетели во все стороны. Он спустил с ее плеч бретельки бюстгальтера и обнажил полную грудь, будто зовущую к ласкам и поцелуям.

Мэнди судорожно вздохнула, когда он прикоснулся языком к ее соскам. Он задрал ее узкую кожаную юбку наверх и развел ей колени.

Она видела, что Джейк очень возбужден. Он заглянул ей прямо в глаза, сдвинул трусики в сторону и вошел в нее одним мощным движением. У Мэнди вырвался еще один судорожный вздох. До чего же сладостная боль! Она ощущала любовь каждой клеточкой.


Они не могли насытиться друг другом. Все, что надо было друг другу сказать, они сообщали без слов одними движениями. Каждый хотел и наказать другого, и доставить удовольствие.

Спустя какое-то время, уже совсем вымотавшись они сидели голышом на полу в коридоре, прижавшись к стене. Джейк овладел Мэнди, прижав ее к стене, а потом они просто рухнули на пол. Сколько раз за вечер они вот так ссорились и мирились, не произнеся при этом ни слова? К этому моменту оба обессилели.

— Я люблю и ненавижу тебя.

— Я тоже люблю и ненавижу тебя.

Джейк заглянул ей в глаза:

— Ну что, в Париж поедем?

Мэнди понимала, что у нее недостанет сил отказаться, даже несмотря на намечавшуюся командировку и поездку в Мексику с Оливией. Она знала, что ей предстоит нелегкая борьба за Джейка. Между ними еще не все кончено, и он готов действовать, чтобы сохранить отношения.

— Хорошо, поехали.


Мэнди с ужасом думала о том, что скажет Оливия. Она чувствовала себя крайне неловко. Сначала сама выбрала поездку, а теперь бросает сестру.

— Скажи, Оливка, а ты не против, если мы как-нибудь потом в Мексику съездим?

— Та-ак. Что еще вытворил твой дорогой Джейк.

— Что, я стала настолько предсказуемой?

— Ну — вообще-то, да.

— Он пригласил меня в Париж, а оттуда мне надо будет мчаться в Лос-Анджелес по работе.

— Ну что ж, хорошо вам съездить, — проявила великодушие Оливия. — Рада, что у вас все опять налагается. А как быть с залогом, который мы отдали за поездку?

— Я все улажу, не волнуйся. Ты сама-то как?

— Отлично. Не волнуйся, сводить счеты с жизнью я пока не собираюсь.

— Не смешно.

— Ладно, не переживай.

— Обожаю тебя. Пока.

— Пока.

— Уф, все не так уж и страшно, — пробормотала себе под нос Мэнди.


Джордж, Дина и Ася сидели у нее на квартире в Мейфэре. Они болтали и ели пиццу, а Мэнди собиралась.

Мэнди запихивала туфли в сумку, и тут к ней подошла Дина:

— У меня для тебя кое-что есть. — Она протянула какой-то полудрагоценный камень. — Он помогает тем, кто хочет завести ребенка. Роди от него, Мэнди. У тебя будут красивые дети.

— Ты что, спятила?

— Ага. — Дина положила камень на прикроватный столик и прошептала: — Камень будет лежать здесь в ожидании, пока ты решишься, и он тебе понадобится.

Джордж читал список, а Мэнди проверяла, все ли упаковала.

— Подвязки?

— Есть.

— Съедобные стринги?

— Есть.

— Офигенно-эротическое белье?

— Есть.

— Кисточки для сосков?

— Джо-ордж! Нету у меня в списке никаких кисточек для сосков!

— Ха-ха-ха! Я так и знал. Радуйся, я их тебе прикупил.

Мэнди хихикнула и положила их в чемодан:

— Есть.

— Масло для тела?

— Есть.

— Презервативы, таблетки и все такое?

— Есть.

— «Коко Шанель»?

— Есть.

— Сапоги, туфельки, туалетные принадлежности, — продолжал Джордж, — одежда, куртки и все такое?

— Есть, — со смехом подтвердила Мэнди.

— Ой, солнце, ты, наверное, так счастлива, — проворковала Ася. Ей очень к лицу были новые сережки с желтыми бриллиантами и черная блузка от «Yves Saint Laurent». — Наконец-то ты отправишься туда, куда и полагается ездить любовнице! — Развод явно пошел Асе на пользу. Выглядела она роскошно.

Мэнди улыбнулась друзьям и еще раз обошла квартиру.

Уже довольно долго она не ощущала себя настоящей любовницей, ей не хватало накала страстей, жарких объятий, романтических поездок на выходные, спонтанного секса и возбуждения. И она возлагала на эту поездку очень большие надежды.


Рано утром в пятницу Мэнди стояла на платформе железнодорожного вокзала «Сент-Панкрас», озираясь по сторонам в поисках любимого. Она купила ему алую розу. До отправления поезда оставалось пять минут. Куда же запропастился Джейк? Мэнди посмотрела на свой чемодан от «Louis Vuitton», и ее окатило волной ужаса. Но она постаралась отогнать панику. Джейк придет, обязательно придет, она это точно знала.

— Джейк, — тихонько шептала она, — не поступай со мной так, пожалуйста. Я тебя умоляю, Джейк, не надо со мной так.

Она совсем продрогла и стала переступать с ноги на ногу, чтобы хоть как-то согреться.

Ей очень хотелось удивить и порадовать Джейка, поэтому под шоколадно-коричневой шубкой на ней были только черный кружевной лифчик, трусики и подвязки, удерживающие черные чулки. Из обуви она выбрала высокие шнурованные ботинки на шпильке. Джейк наверняка бы такое оценил. Но в какой-то миг ей вдруг стало не до веселья. На смену радостному предвкушению пришли неловкость и унижение.

Пассажиры бежали вдоль состава в поисках своих вагонов. У Мэнди все поплыло перед глазами. Ей казалось, на нее все смотрят, просвечивая, будто рентгеном, и усмехаются про себя, думая, что вот у этой дуры хватило наглости появиться на людях практически голой. Такое чувство, что пассажиры-мужчины прекрасно знали, что у нее под шубкой. И, что еще хуже, женщины, видимо, тоже были в курсе. Мэнди готова была разреветься — такой дешевкой она вдруг себя почувствовала в этом своем завлекательном наряде. Одно дело — идти так под руку с мужчиной, и совсем другое одиноко стоять на перроне.

Мэнди изо всех сил зажмурилась и опять открыла глаза. Ей казалось, что все над ней смеются, хотя, может, кому-то и стало жаль одиноко стоящую на перроне грустную даму с неуместно ярким макияжем и в бриллиантовых серьгах. Сейчас она чувствовала себя клоуном из цирка.

Мэнди тяжело сглотнула. Это, должно быть, просто паника, никто ничего не заметил. Это просто паника.

— Ну же, Джейк! Где тебя носит? — бормотала себе под нос Мэнди. — Не смей слать эсэмэски, извиняться и говорить, что не сможешь. Только не сейчас! Пожалуйста, просто приходи, и все.

В горле у Мэнди стоял ком. Стало тяжело дышать. Она нервно взглянула на часы, потом вновь и вновь оглядела платформу. До отправления поезда оставалось две минуты.

Бип! Бип! Бип! Бип!

У Мэнди кровь вскипела от ярости еще до того, как она прочитала сообщение.


«Прости, пожалуйста, я честно пытался, но не успеваю. Мне, правда, очень жаль. Возвращайся в Мейфэр. Я постараюсь вечером к тебе приехать и все объясню. Дж.».


— Он постарается приехать ко мне вечером? Он всего лишь постарается приехать ко мне, и только вечером?! Нет, раньше такое было немыслимо.

На сердце у Мэнди стало тяжело. Все пассажиры поезда с любопытством на нее глядели. Платформа совсем опустела, если не считать застывшей на месте Мэнди.

— Да пошел ты, — пробормотала она себе под нос. — Да иди ты, знаешь, куда!

Мэнди в гневе швырнула розу под ноги, схватила чемодан и побежала к купе первого класса. Служители вокзала что-то кричали ей вслед, но она не обращала внимания.

Несмотря на сильнейшую злость и потрясение, внутри она словно окаменела. Упав на свое место, она услышала сигнальный свисток. Поезд тронулся, и у нее из глаз потекли слезы. Она пыталась их вытереть, но они лились и лились нескончаемым потоком, и она только размазывала по щекам тушь. Пожилой сосед по купе смотрел на нее с доброй, участливой улыбкой, но она его не замечала.

В тот миг ей показалось, будто у нее внутри что-то умерло.


Поезд прибыл в Париж. Мэнди бездумно шла вместе с толпой пассажиров. Наконец она разглядела указатель к выходу в город. В поезде она успела смыть макияж и сейчас выглядела более прилично. Высокий лысый мужчина в элегантном светло-сером костюме и голубом галстуке держал табличку с надписью: «Мистер Чейплин, отель „Costes“». Мэнди понятия не имела, где именно Джейк заказал номер, — он готовил ей сюрприз. Но сейчас при виде названия отеля она невероятно обрадовалась. Мэнди подошла к встречающему и мило ему улыбнулась.

— Bonjour, Madame.[5]

— Bonjour. — Французский Мэнди знала плохо, поэтому тут же добавила: — Pardon, je suis anglaise.[6]

— Никаких проблем. — Ее собеседник тут же перешел на английский. — Я встречаю господина Чейплина, так?

— Видимо, нет. Боюсь, он не сможет приехать. Ему помешали непредвиденные обстоятельства. Очень важные.

— Я искренне сочувствую месье.

Мэнди неловко переступила с ноги на ногу.

— Ладно, так вы хотите сейчас ехать?

— Да, пожалуйста.

— Прошу, мадам… э-э-э?..

— Мэнди. Мэнди Сандерсон.

— Bonjour, Мэнди. Меня зовут Жан-Клод. Добро пожаловать в Париж.

— Bonjour, Жан-Клод и… merci.[7]

Жан-Клод подхватил багаж Мэнди и повел ее к припаркованному неподалеку «мерседесу».

— В отель «Costes», да?

— Oui,[8] — ответила Мэнди.


Мэнди зашла в вестибюль отеля и обомлела при виде тамошней роскоши. В первую очередь в глаза бросалось богатство отделки. Интерьер был выдержан в глубоких оттенках темно-красного: атласные и бархатные драпировки, розы и свечи — все было темно-красным. Воздух наполнял специально подобранный аромат, дополнявший впечатление роскоши. Мэнди краем глаза заметила, что в холле отеля продают компакт-диски с приятной фоновой музыкой (сборники были специально составлены диджеем отеля), а еще — саше, свечи и гель для душа. Отель был таким стильным и вместе с тем таким современным. Обстановка тут была в высшей степени романтической. «И все это понапрасну», — с грустью подумала Мэнди.

Вежливый и предупредительный персонал в безупречно сшитой черной форме, посетители будто сошли со страниц французского «Vogue»… Никто не бросал косых взглядов на Мэнди, наряженную в шубку и чулки в сеточку, но ей очень хотелось зачесать волосы назад и подвести глаза дымчато-черной подводкой, чтобы дополнить образ.

Отель был просто сказочный. Хотя Мэнди и оказалась здесь одна, настроение у нее улучшилось. Портье заговорил с ней по-французски, но не ужаснулся, когда она ответила ему на английском, что не понимает. Не прошло и нескольких минут, как она, объяснив сложившуюся ситуацию, попросила перебронировать номер на имя Мэнди Сандерсон и снять оплату с ее карточки, а не с карточки мистера Чейплина.

Портье взял ее «Amex», провел карточку через аппарат, и voila — ее проводили в номер люкс.

Мэнди вставила в проигрыватель диск с фирменной музыкой отеля, выпила бокал розового шампанского, которое ей принесли в номер, и закружилась по комнате в своем потрясающем белье и на высоких каблуках. «И зачем вообще нужны мужчины?» — думала она. В тот миг она чувствовала себя счастливой, сильной и сказочно красивой.

Проигрыватель играл уже шестую композицию. Мэнди присела на антикварную кровать с множеством подушечек, заправленную потрясающим бельем, и открыла бесплатный пакетик чипсов. Она сегодня еще ничего не ела, и шампанское ударило в голову. Ей стало грустно. Она решила переодеться в плащ, узкие джинсы и удобные туфли. Надела темно-синюю шерстяную шапочку, взяла желто-коричневую сумку от «Hermes Birkin». Все, можно идти по магазинам.

Мэнди гуляла по Елисейским Полям и смотрела магазины известных марок: Chanel, Dior, Louis Vuitton и, наконец, Cartier. Она зашла перекусить и выпить чаю в «Plaza Athenee». Очень изысканное место. Повсюду элегантные дамы выгуливали маленьких собачек. Мэнди обратила внимание на то, насколько непринужденно они держатся. Казалось, они не прикладывают ни малейших усилий к тому, чтобы так потрясающе выглядеть.

Мэнди стало грустно. Ей очень хотелось, чтобы Джейк отвел ее в магазин «Cartier» и купил кольцо, предложив руку и сердце, но когда продавщица принесла ей бокал шампанского и показала последнюю коллекцию бриллиантовых сережек, ей стало легче.

Позже она набрела на чудесный магазинчик секонд-хенд, торговавший дизайнерской одеждой и аксессуарами. Ей казалось, она попала в рай. В ее распоряжении были целые полки вещей от «Негуё Leger», «Chanel», «Lowe», «Azzaro M Valentino» и «Givenchy». Мэнди взвизгнула от восторга — такая классика никогда не выйдет из моды. Мэнди очень понравилось черное платье от «Herve Leger». Оно прекрасно ей подошло, подчеркивая все соблазнительные изгибы ее идеальной фигуры. Еще она нашла чудесные сережки с рубинами и искусственными бриллиантами. Сережки были крупные, но смотрелись просто сногсшибательно, изумительно подчеркивая ее ярко-алые губы и отлично дополняя платье.

Владелицей магазина была худенькая блондинка с роскошными волосами, расчесанными на прямой пробор. Мэнди она очень понравилась: стильная, спокойная и собранная — прямо французская Гвинет Пэлтроу.

— И куда же вы сегодня наденете это чудесное платье? — спросила она.

Мэнди внезапно поняла, что понятия не имеет, куда пойти. У нее не было никаких планов.

— Э-м-м… у меня встреча с друзьями в отеле «Costes».

— О! Там очень здорово и стильно, вы знаете?

— Да, — кивнула Мэнди, втягивая живот. — Там невероятно стильно.

Владелица магазина сказала, что ее зовут Мадлен. Она прекрасно знала свою работу. Мэнди вышла от нее, купив три винтажных платья, две пары сережек и четыре сумочки. Она не корила себя за такое расточительство, ведь она все это заслужила.

Уже стемнело, и Мэнди отправилась обратно в отель, весьма довольная своими покупками.

Портье ей улыбнулся. Красивый.

— Bonsoir, madame.[9]

Мэнди внимательно на него посмотрела. Впервые за все время их знакомства с Джейком она обратила внимание на другого мужчину. Ей стало хорошо. Она кивнула портье и поднялась к себе в номер.

Она заглянула в телефон. Два сообщения. Первое от Джорджа:


«Не забудь про кисточки для сосков! Постоянно о тебе думаю. Джордж.

P. S. Знаю, что он не приехал — видел этого ублюдка в такси с какой-то женщиной, полагаю, это его жена. Так что сними себе французика и потрахайся. Обидно будет, если кисточки пропадут даром».


Второе сообщение:


«Пусть выходные будут такими же прекрасными, как ты. Хорошо отдохнуть. Оливка».


— Господи, — вздохнула Мэнди. Значит, Джордж все знал. Ну и ладно.

Она стала набирать ванну, добавив в воду гель для душа вместо пены.

— Дурак ты, Джейк Чейплин, и жена у тебя костлявая. Да пошел ты!

Она опять поставила диск и прибавила громкость.

— Между нами все кончено!

Она глянула на себя в зеркало.

— Хватит с меня всего этого дерьма.

Мэнди знала, что никогда не забудет неловкости, обиды и унижения, которые пережила за время поездки в поезде. Она сама была во всем виновата: не надо было допускать, чтобы все зашло так далеко. Мэнди взяла на себя ответственность и приняла решение: на этот раз все кончено. Она бросит Джейка раз и навсегда. В глубине души она знала, что уже давно потеряла его.


Мэнди сидела в баре отеля. Она чувствовала себя Джулией Робертс из фильма «Красотка». Хорошо ли это?

Она одновременно чувствовала себя и красавицей, и уличной проституткой, но какая, в конце концов, разница? Сегодня ее это не волновало. Ей стало гораздо легче с тех пор, как она приняла решение бросить Джейка.

Платье ей очень шло, волосы она слегка зачесала назад, а ярко-алая помада прекрасно сочеталась с рубиновыми серьгами. Мэнди решила заказать себе суп и салат. Платье узкое, так что нельзя позволять себе объедаться.

На часах было девять вечера. В ресторане и баре лдело полно народу. Атмосфера очаровывала. Было здорово даже просто сидеть и наблюдать за посетителями.

Несмотря на роскошный наряд, Мэнди чувствовала себя неуверенно. Язык жестов интернационален, и она конечно же привлекла внимание мужчин. А женщины либо одобрительно улыбались при виде ее, либо задирали носы и делали вид, что не замечают.

Внимание Мэнди привлек молодой человек — он сидел в компании неподалеку и заразительно смеялся. Загорелый, с чуть отросшими волнистыми волосами и пронзительно-синими глазами. На нем были белая мешковатая футболка, черные узкие джинсы и серый льняной пиджак. Судя по виду, он вполне мог оказаться и музыкантом, и артистом, и каким-нибудь известным деятелем. Он был довольно высокий, а еще Мэнди обратила внимание на очаровательные ямочки, что появлялись у него на щеках, когда он улыбался. Он то и дело посматривал на Мэнди, а потом подошел к барной стойке и непринужденно поздоровался по-английски:

— Привет.

— Привет. — Мэнди нервно улыбнулась.

Он сказал, что его зовут Томми, ему тридцать четыре года, он итальянец и занимается фотографией.

Где-то полчаса они мило болтали. Мэнди объяснила, что должна была приехать в Париж с одним человеком, но тот в последний момент не смог, а она решила все равно поехать.

Браво, Мэнди! Томми познакомил ее со своими друзьями. Они радостно ее приветствовали, одобрительно хлопали ладоши и кричали: «Сіао, Mandy, сіао».[10] Она со все расцеловалась. С ними было очень весело. Мэнди нравилось быть в центре внимания. Она оглянуться не успела, как они пригласили ее поужинать с ними. Томми улыбался. Было в нем какое-то милое и располагающее обаяние. Мэнди чувствовала себя в этой компании в полной безопасности, поэтому согласилась присоединиться. Они не дали ей просидеть весь вечер в одиночестве, и она была им очень благодарна.

Кормили тут вкусно, шампанское лилось рекой. Томми прекрасно говорил по-английски и по-французски. Друзья у него были люди творческие, представители богемы, девушек они с собой пригласили молодых и уверенных в себе. Томми с Мэнди болтали несколько часов кряду. Уже все его друзья распрощались и ушли, а они все никак не могли наговориться. Им было так интересно и так весело вдвоем. Их захватила романтическая атмосфера. Мэнди едва знала своего собеседника, но как-то неожиданно для себя пригласила его подняться к ней в номер. Томми был так хорош, и он так не походил на Джейка: легкий в общении, откровенный, умный, непосредственный и… свободный.

Загрузка...