Ловля молний на живца

Задача 3 Полезай в мусорный грузовик

– Вставай, пора убираться! – прокричала мама, распахивая дверь в Машину комнату.

Маша ненавидела эти воскресенья, полные уборки, когда мама врывалась в комнату, в коридоре гудел пылесос, а на кухне орал телевизор. Предписано было подниматься и присоединяться к еженедельной чистке квартиры: вытирать пыль, приводить в порядок заваленный тетрадями письменный стол, разбирать по парам таз папиных носков.

Со времени мрачной тусовки на Петроградской минул месяц, Маша сдала еще одну олимпиаду, по математике, и от поступления ее отделял единственный экзамен. В то, что, если он будет сдан, она поступит в политех еще до выпускных экзаменов в школе, было сложно поверить. Поэтому, когда выяснилось, что две олимпиады зачтены, родители тихо радовались, хотя и подозревали, что основной поток отсеивается именно на последнем испытании. После прощания у готического дома Маша видела Шалтая несколько раз, но он не замечал ее.

– Слушай, мне надоел этот дебилизм, – говорила Юлька. – Я уже сегодня стреляла у него сигареты и в прошлый раз. Он про меня хер знает что думает. Если ты так на нем помешалась, почему не подойдешь сама, не наладишь контакт?

– Юля, тебе что, сложно? Не могу же я просто так подкатить? – обиделась Маша.

– Что тут невозможного? Вон же он, сидит пиво пьет. Подошла, подсела, стрельнула сигу, завела разговор… Он же тебя с той хаты увел. Думаешь, просто так?

– Он что-то говорил?

– Да ежу понятно, он тогда хотел с тобой дальше… Вы уехали, он сразу распрощался. Ни с нами не стал проситься, хотя его-то уж Лопез бы вписал, ни с Владом. Почапал в сторону метро. Понурый. Не дрейфь!

– Я не могу, Юль… Вообще не могу. Боюсь заикания.

– Ты думаешь, само разрулится? Само ничего никогда не бывает. Если чего-то хочешь, борись! Или как там… Короче, я сейчас просто пойду к нему и сама все сделаю. Намекну парню, что ты на него глаз положила…

– Не вздумай! – Маша схватила Юлю за рукав парусиновой куртки.

Маше было ясно одно: если бы Шалтай был заинтересован, сам бы сделал первый шаг. Позвонил бы. Подошел здесь, на Садовой. Она десятки раз прокрутила в голове эпизод со спасением из готической квартиры и в конце концов решила, что ей померещилось. Что он мог просто вытолкать ее оттуда по чьей-то просьбе, а потом так вышло, что они гуляли вдвоем. В отличие от Юли, она не верила, что нужно действовать нахрапом, что ее, Машу, могут по доброй воле выбрать, захотеть проводить с ней время, а уж тем более пригласить на свидание. Она считала, что обстоятельства сказочным образом сами сложатся в судьбоносный витраж, столкнут их, а ее задача – не прошляпить момент. Поэтому Маша таскалась туда-сюда по Садовой, кидала монетки в бронзового кота на карнизе и ждала. Один раз пошла на вечеринку, которые проходили по средам в клубе «Пятница» около Сенной площади, в надежде встретить там его, и, не сказав ничего Юльке, там простояла одна у бара часа три. Шалтай не появился. Тогда Маша прекратила появляться на Садовой. Чтобы угомонить этот надрыв, стала усиленно заниматься. Хоть частенько зависала над текстом учебников и мало что в нем разбирала, но одергивалась, решала подряд по три задачи по физике и уходила в эти расчеты, исчезала.

Дни тянулись невообразимо медленно. Заикаться она действительно перестала. Один раз ощутила было металлическую, будто там гремела цепь, щекотку в горле, когда на лекции ее внезапно призвал к ответу профессор Кьяница.