"ВМС? Откуда они, черт возьми, взялись?" спросил Джаред.


"Очевидно, с авианосца, сэр", - ответил Рон.


Теперь все здесь были умниками. Рон слишком долго ошивался рядом с Дэйвом.


Майк сообщил, что, судя по количеству позывных, проверенных на станции, мы больше не испытываем недостатка в самолетах. Истребители должны были дозаправиться после долгого перелета из Индийского океана и вернутся через час. Мы понятия не имели, откуда прилетели другие самолеты, да нам это было и неважно. Все, что мы знали, это то, что они наконец-то здесь.


Пока мы ждали, я представлял себе, что происходит в Соединенных Штатах. Я представлял себе этот процесс. Я мог видеть, как в Пентагоне звонят телефоны, подстегивая тех, кто принимает решения, к действиям.


РЕГИОН: ЮГО-ЗАПАДНАЯ АЗИЯ


ТЕАТР: АФГАНИСТАН


СИТУАЦИЯ: американское подразделение спецназа может быть окружено.


ИСТОРИЯ ВОПРОСА: Подразделение американских спецназовцев, поддерживающее крупную операцию ISAF, подвергается мощной атаке.


ИНФОРМАЦИОННОЕ РЕЗЮМЕ: В настоящее время проводится крупная операция ISAF под кодовым названием "МЕДУЗА". Она приостановилась из-за неожиданно большого количества противника, и наши войска находятся в тяжелых боевых столкновениях в южной афганской провинции Кандагар. Подразделение SF продвинулось на территорию противника, чтобы восстановить инициативу и ослабить силы ISAF. При этом они обнаружили большое количество талибов и иностранных боевиков (^1000), подтверждено, и тренировочный лагерь боевиков. Они берут их на прицел. Необходимо задействовать все имеющиеся силы и средства.


ДИРЕКТИВА: Используйте все имеющиеся средства, даже если это означает, что их придется доставить из Ирака.


КОНЕЦ MSG


Во время затишья мы занимались укреплением боевых позиций и распределением боеприпасов и топлива. В каждом грузовике были небольшие тайники, к которым можно было легко добраться. Мы не могли позволить себе больше терять ни машины, ни оборудование, ни людей. С начала штурма два афганских автомобиля были разнесены на куски, четыре американских GMV выведены из строя, и около дюжины солдат получили ранения. Все три командира групп подошли к Джареду.


"Есть ли шанс, что в штабе наконец-то поймут, что это крупное наступление? Нам скоро понадобится подкрепление", - сказал Ходж.


"Честно говоря, нет", - ответил Джаред. "Мы просили у них все и вся, морпехов, рейнджеров, "морских котиков". Предположительно, командующий CJTF-A [Объединенная Сводная Оперативная Группа - Афганистан] скоро сделает "оценку". Это все, что я знаю, так что больше ни слова. Молодцы, что удержали это место".


Мы получили разведданные, что в этом районе находилось более двадцати лидеров Талибана. Одним из них был мулла Дадулла Ланг, а возможно, и мулла Омар, верховный главнокомандующий талибов. Группа Мэтта была слишком далеко, чтобы подтвердить, что там был кто-то из них. Джаред сказал ему затаиться и продолжать наблюдение, надеясь, что командиры талибов встретятся и мы сможем ударить по ним всем сразу.


Джаред сообщил о возможной встрече в Кандагаре и Болдуке, но командира там не было. Он направлялся в Спервангар с командующим американскими войсками в Афганистане генерал-майором Бенджамином Фрикли. Генерал хотел увидеть битву своими глазами.


Вертолет генерала опустился в долину и приземлился в облаке пыли, которое покрыло всю вершину холма. Я слышал, как Смитти мурлыкал "Всадника Валькирии" Вагнера в другом конце борта, когда они выходили из вертолета.


Генерал хотел осмотреть поле боя и узнать, что нам нужно. Мне всегда нравилось, когда они спрашивали об этом. Болдюк лучше всех знал, как вести себя с VIP-персонами.


"Сэр, позвольте мне сказать прямо. Нам нужно больше ресурсов", - сказал Болдюк. "Это наступление талибов с целью захвата города Кандагар, первое, которое мы наблюдаем с момента вторжения. Я знаю - я был здесь вскоре после этого", - сказал он.


"Канадская оперативная группа попала под сильный удар к северу от нас и не может свободно маневрировать. У них одна механизированная рота выведена из боя. Когда мы штурмовали и в конце концов захватили эту позицию, мы вывели из строя основной командно-контрольный пункт талибов к югу от реки и их центр подкреплений. Тем самым мы уничтожили или рассеяли значительную часть их сил, лишив их возможности продолжать организацию массовых атак. Наша разведка подтвердила, что иностранные советники и силы Талибана планировали позволить силам TF Aegis продвинуться на юг и свернуть свои фланги. Теперь, когда мы владеем этим участком ключевой местности, канадцы могут отступать, пока мы прикрываем их фланг и приносим им некоторое облегчение. Теперь врагу придется сражаться с нами на нескольких фронтах и лицом к лицу. Мои люди могут удерживать эту позицию в течение следующих двадцати четырех - сорока восьми часов, но не без мощного воздушного прикрытия и подкреплений. Нам просто нужно больше ресурсов".


Болдюк сформулировал это красиво, и в голове генерала закрутились колесики. Но перед ним стояла серьезная дилемма: для обычного командира было крайне непривычно передавать свои силы под командование спецназа. Он посмотрел на нашу группу, бородатых неприятных мужчин в рваной форме с потрепанным снаряжением. Он должен был задуматься, будем ли мы заботиться о его людях. Но мы обучаем и руководим местными силами в боевых операциях в тылу врага. Фактор здравого смысла говорил, что это идеальный вариант, но согласится ли он на это? Он схватил Болдюка за плечо.


"Вы получите его", - сказал генерал-майор Фрикли.


Приняв решение, генерал сел в свой вертолет "Блэк Хоук", но получил сообщение, что он не может вылететь. Во время совещания Мэтт, сидевший высоко над Масум Гаром, выкрал сопровождавший генерала "Апач".


"Молот 22, это Коготь 33, у нас появился противник в следующем квадрате, возможно, командир талибов. Вы можете оказать помощь, прием?"


Это была возможность, которую пилоты не могли упустить.


"Вас понял!" - сказали пилоты, разворачиваясь, чтобы занять огневую позицию. Не думаю, что вертолеты успели пролететь мимо генерала на земле, прежде чем устремились к цели.


Мэтт внимательно осмотрел цель - ряд дувалов, окруженных гранатовым садом, - с помощью дальномера. Деревья были настолько густыми, что невозможно было заглянуть внутрь территории. Мэтт наблюдал, как группа боевиков, пригнувшись, бросилась во фруктовый сад с оружием в руках и раскрыли свои позиции "Апачам". Вертолеты направились на юг, развернулись на 180 градусов и выстроились в линию над фруктовым садом.


Все в предвкушении наблюдали, как ведущий вертолет выпустил восемь ракет. Две не попали, но остальные шесть угодили прямо во фруктовый сад, подняв в воздух густые клубы пыли. Это выглядело так, будто кто-то разворошил муравьиное гнездо.


"Да, детка", - сказал Мэтт по радиостанции.


Шесть человек, все в черном, вынесли лидера из фруктового сада, его развевающиеся белые одежды теперь были в грязи и крови. Второй вертолет, следовавший за первым, обстрелял группу ракетами, а затем из пушки. Пушка "Апача" обрушила часть стены, которая упала на нескольких бойцов, искавших укрытие. Один боевик "Талибана" не растерялся и выстрелил из РПГ. Пилот едва не словил ее, уходя с дороги. Ракета оставила шлейф дыма не более чем в тридцати футах перед носом вертолета. Другие боевики установили пулемет ПКМ и стреляли по кругу, надеясь вывести вертолёт под обстрел.


Бойцы были профессионалами - вероятно, иностранные бойцы и наемники из Саудовской Аравии, Пакистана или Чечни, на которых талибы полагались в плане тактической помощи. Это, скорее всего, означало, что лидер в белом одеянии был очень важен. После второго пролета вертолетов боевики быстро скрылись во фруктовом саду.


Пилоты, теперь уже в полной боевой готовности, судорожно пытались засечь пулеметчиков. Не видя их, они свернули в пустыню, и Мэтт терпеливо уговаривал их вернуться, наблюдая, как группа несет своего командира в крытое здание. Мэтт сделал лучшую координатную схему, какую только мог, и передал ее с точным описанием здания. Первая ракета Hellfire устремилась вперед и попала в здание; вторая ударила в край фруктового сада и обрушила два соседних строения.


Мэтт готовился к очередному заходу, когда пришел приказ отменить его.


"Коготь 33", это "Молот 22", мы должны уходить. У нас есть пикап и эскорт к югу от вас. Спасибо, что позволили нам поиграть. Молот 22 на выход", - ответил пилот.


Вертолеты "Апачи" развернулись и встали в свободный строй вместе с находящимся в воздухе "Блэк Хоком". Когда три вертолета скрылись вдали, еще один, как казалось, летел прямо на нас. Я посмотрел на Джареда, но он только пожал плечами. Это был российский грузовой вертолет Ми-17, выкрашенный в белый цвет без каких-либо опознавательных знаков.


"Кто это, черт возьми?" спросили мы с Биллом в унисон.


Мэтт задал тот же вопрос со своего места. Никто не знал, кто это и что они делают. Кто бы это ни был, они летели так, словно вокруг них ничего не происходило. Вертолет завис и опустился на фруктовый сад возле разрушенного здания. Несколько человек в полном боевом снаряжении, похожем на наше, выскочили из вертолета и образовали очень плотный периметр, а другие направились к месту удара ракетой и погрузили в вертолет несколько мешков с телами. Затем вертолет поднялся из фруктового сада и исчез за горами. До сих пор мы не знаем, что случилось с вертолетом или его пассажирами. Он просто исчез.


Зато мы узнали, что нас не очень хорошо поняли, когда мы "позаимствовали" воздушное судно сопровождения генерала и использовали большую часть его боеприпасов.



[1] Дуа́йт Дэ́вид Эйзенха́уэр (англ. Dwight David Eisenhower в США распространено прозвище Айк; 14 октября 1890, Денисон, Техас, США — 28 марта 1969, Вашингтон, США) — американский государственный и военный деятель, генерал армии (1944), 34-й президент США (20 января 1953 — 20 января 1961).


[2] 3,05 м.


[3] Тройной Икс Triple X


[4] Штайнер-Оптик - немецкая фирма, оптического оборудования специализирующаяся на производстве биноклей, а также оптических прицелов для военного, охотничьего и морского секторов.


[5] Леупольд - Leupold & Stevens, Inc. (Леупольд и Стивенс) — американский производитель оптических прицелов , коллиматорных прицелов , биноклей, дальномеров, зрительных труб и очков.

Глава 19. СЕГОДНЯ НЕ ВАШ ДЕНЬ.



Ни один арсенал, ни одно оружие в арсеналах мира не является столь грозным, как воля и моральное мужество свободных мужчин и женщин.


-РОНАЛД РЕЙГАН



Первые F-18 зарегистрировались на станции и снизились в поле зрения. Рев их двигателей был хорошим знаком того, что помощь прибывает. Я слышал, как Майк по радиосвязи начал указывать цели и сооружения, которые необходимо сровнять с землей.


Стоя на вершине Спервангар, я мог видеть сотни дувалов в зеленом море, которые служили хорошим прикрытием для боевиков "Талибана". Нам нужно было создать "белое пространство", или безопасность, для патрулирования вокруг холма, потому что талибы начали маневрировать небольшими группами, что затрудняло наблюдение за ними до того, как они открывали огонь. Они усваивали очень суровые уроки и быстро адаптировались. Так поступают все повстанцы в партизанской войне. Это напомнило мне змею, переползающую от темного пятна к темному пятну, прежде чем нанести удар. Поэтому мы постарались сделать так, чтобы темных пятен стало меньше. Самолеты могли бы уничтожить строения. Мы сосредоточились на густых, высотой с голову, плантациях марихуаны, которые были названы "полями гнева".


Дэйв и Брайан повели патруль из дюжины солдат ANA на поля. Я остался на холме, а Билл координировал действия с группой Ходжа по установке пулеметов для их прикрытия. Несмотря на расстояние менее футбольного поля, мы не смогли рассмотреть их, как только они вошли в поле. Через несколько минут над частью поля повис густой серый дым, и вскоре до нас донесся сладковатый запах горящей марихуаны. Билл, Смитти, Зак, Джуд и Райли стали шутить, что они хотят быть в следующем "патруле". Шутки вскоре перешли к тому, кто хранит еду - "Доритос", "Фанюн", пиццу - на случай, когда они вернутся на перекус.


Взяв бинокль, я навел его на небольшую поляну, где увидел Брайана и Дэйва, которые обливали дизельным топливом толстые зеленые стебли. Растения были как резина и не загорались. Когда топливо не помогло, они попробовали использовать сигнальные ракеты, осветительные минометные мины и зажигательные гранаты - безрезультатно. Патруль разжег более дюжины костров, но ни один не причинил реального ущерба.


Я начал нервничать и вызвал их обратно. Я знал, что рано или поздно талибы увидят их в поле и нападут. Как раз перед тем, как они вернулись к своим грузовикам, несколько боевиков начали стрелять. Небольшая атака по сравнению с предыдущими, но она длилась меньше минуты, когда мы открыли огонь из пулеметов по кишлаку Сперван. После этого Виктор схватил меня. "Туран, командир талибов хотел увеличить количество своих отрядов, но другой командир на нашем юге сказал "нет". Я улыбнулся и поблагодарил его. Короткое сообщение говорило мне о многом. После менее чем недели боев противник был раздроблен, и мы знали, что к югу от нас сосредоточено больше боевиков. Ходж и Джаред услышали то же самое. Джаред начал планировать операцию на следующий день. Он хотел, чтобы группа разведала Зангабад, небольшой холм к югу от нас. Он был уверен, что противник использует его как ориентир, когда переправляется через реку, и мы подверглись интенсивному обстрелу оттуда.


После того как Брайан и Дэйв вернулись из патруля, Билл настоял на том, чтобы мы привели в порядок оружие, перераспределили боеприпасы, укрепили позиции, поели немного еды, а затем попытались отдохнуть.


"Слушайте сюда, мы знаем схему", - сказал он нам. "Скоро по нам ударят".


Мы все занялись своим оружием. Сначала Дейв почистил свой большой Браунинг 50 калибра. Затем я разобрал пулемет, стоявший рядом с моей дверью. Я вычистил пыль и смазал маслом каждую деталь. Когда я закончил, он блестел, а механизм работал плавно. Я закончил примерно в то же время, что и Брайан. Сидя вокруг грузовика, мы наслаждались тишиной. Мы не наслаждались тишиной больше недели, и никто из нас не осмеливался прервать ее.


Талибы постоянно наблюдали за нами, но в густых полях и глубоких арыках их невозможно было разглядеть. Изредка наблюдатель талибов выглядывал из-за толстых каменных стен. Внимательный солдат ANA заметил движение в маленьком дворике недалеко от холма. Подозвав Таза, он указал на корректировщика, а Таз предупредил меня. Я решил, что если мы убьем наблюдателей, то сможем ослепить их одного за другим и внушить им такой страх, что они решат, что не стоит и пытаться.


Я послал Дэйва и Райли занять снайперскую позицию на холме с прямой видимостью на оперативный штаб и ждать. Брайан взял на себя обязанности на "Ma Duce"[1]. Дэйв установил снайперскую винтовку и посмотрел в оптический прицел Leupold. Осмотрев двор, он увидел несколько гранатовых деревьев и серый Т-образный ручной насос для колодца. Он устроился поудобнее, чтобы спокойно выждать. Через некоторое время его терпение было вознаграждено, когда над стеной показалась голова корректировщика. Райли сообщил, что он у цели; Дэйв подтвердил дальность[2].


"Подожди немного", - ответил я по радиосвязи. "Наблюдай за ним внимательно и скажи мне, что он делает".


Схватив свой пулемет, я выпустил короткую очередь в близлежащее поле.


"Он просто выскочил, а потом присел на корточки", - сказал Райли.


Через несколько секунд Райли ответил то, что я хотел услышать.


"Капитан, у него есть рация".


"Вали его", - сказал я.


Когда Дэйв был готов, я выстрелил еще одну очередь. Наблюдатель снова выскочил, и Дэйв выстрелил. Пуля прошла выше. Зарядив еще раз, он выстрелил снова. На этот раз он попал в корректировщика. Пуля калибра 7,62 вошла через шею и по дуге вышла из спины. Тело упало в кучу за стеной. Он больше никогда не докладывал о наших передвижениях. Дэйв вернулся в грузовик, улыбаясь, как чеширский кот[3], и мы снова наслаждались тишиной.


Он успел только заползти в башню, как её оборвал звук выстрела из РПГ. Я увидел двух талибов с пусковой установкой за несколько секунд до того, как граната пролетела над головой Дэйва и взорвалась прямо за моей машиной, прямо у окно, где находился командный пункт. Заполненные землей цинки от боеприпасов, которыми мы заставили пустые оконные рамы, в лучшем случае давали слабую защиту, но они не позволяли мелким осколкам поразить кого-либо на посту.


Дэйв спустился в турель. "Живей, живей, живей!" - кричал он, досылая патрон в патронник пулемета 50-го калибра.


Брайан завел грузовик и включил задний ход как раз в тот момент, когда перед валом, где только что был припаркован грузовик, взорвалась еще одна граната. Сообщения о нападениях на машины заполонили радиоэфир. Талибы пытались уничтожить наши орудийные грузовики. Они знали, что грузовики обладают наибольшей огневой мощью и необходимы для обороны холма. Огонь становился все интенсивнее.


Я взял на прицел то место, откуда я видел движение - небольшое глинобитное здание с тремя окнами, причудливо расположенное между двумя большими дувалами. Я вдохнул и медленно выдохнул, не сводя глаз со здания. На одном из окон была небольшая красная занавеска, и я видел, как двое мужчин проносили мимо него то ли миномет, то ли безоткатное орудие. Я знал, что дальше будут подносчики боеприпасов, которые несут мешки с патронами для миномета или безоткатного орудия.


Первая фигура пробежала мимо, и я нажал на спусковой крючок, выпустив вверх струю липкого масла; я забыл вытереть излишки после того, как закончил чистку оружия. Вытерев лицо, я прижал пулемет к плечу. Он ритмично покачивался, пока я выставлял прицел. Брайан несколько раз выстрелил в одну и ту же точку. Я прицелился в проем, где, как я знал, они либо побегут на пули, либо попытаются спрятаться, как только узнают, что по ним ведется огонь.


Триста метров, триста пятьдесят, триста семьдесят пять, есть!


Каждый раз я стрелял очередями по шесть-девять патронов, и в итоге попал в цель. Пули пробили стену, и за ней началась суматоха. Должно быть, я застал их отдыхающими на той стороне. В поле зрения появилась фигура на коленях, которая повалилась вперед, схватившись за грудь, а затем с силой откинулась назад. Я до конца нажал на спусковой крючок и досчитал до десяти. Почти полный короб боеприпасов вылетел из ствола. Я был почти пустой, оставалось, наверное, патронов двадцать. Найти цель было нелегко, и теперь, когда я знал, где они спрятались, я не собирался позволить им сбежать. Я выпустил еще одну большую очередь в стену. Вскоре Дэйв начал колотить по хижине "Ma Duce".


Когда патроны закончились, я крикнул Брайану, чтобы он прикрыл меня, пока я бегу за пополнением.


"Принеси и мне немного", - крикнул Дэйв.


Отпустив пулемет в крепление, я помчался к заначке в соседнем арыке. Пулеметная позиция ANA справа от меня грохотала, пока я бежал. При падении в арык глубиной четыре фута[4] мои колени подкосились. Боль пронзила мои суставы, и я почувствовал себя старым.


Пулеметы вывели меня из оцепенения. Я схватил четыре короба с боеприпасами, вылез из арыка и сделал шаг, когда меня накрыло сильным жаром и давлением. Я потерял всякое чувство контроля и равновесия.


Граната РПГ или безоткатного орудия взорвалась рядом со мной слева спереди, с силой отбросив меня назад в арык. Я упал на левое плечо, всей своей массой 230 фунтов[5] и еще 50 фунтов[6] снаряжения. Своего плеча я больше не чувствовал. Я схватился за него правой рукой, чтобы убедиться, что оно все еще целое.


Моя каска, солнцезащитные очки и гарнитура исчезли. Ремень на левом плече, удерживающий бронежилет, был разорван, пластины болтались на груди и спине. Я не мог сосредоточиться - куда бы я ни посмотрел, я видел звездочки. Я задыхался и кашлял от пыли и дыма, пытаясь втянуть в легкие достаточное количество кислорода. Стрельба из 50-го калибра Дейва звучала приглушенно, хотя я находился всего в нескольких футах от него.


Я приказал своему левому колену согнуться, чтобы я мог перевернуться, бросив на него быстрый взгляд. Ожидая увидеть его раздробленным. Согнув его, я поморщился, но знал, что это означает, что оно все еще цело. Пытаясь выплюнуть немного грязи изо рта, я не смог собрать достаточно слюны, чтобы сделать это.


С трудом мне удалось сосредоточиться. Потом началась паника. Я не хотел умирать. "НЕТ!" повторял я про себя, цепляясь когтями за стену арыка, пытаясь разглядеть ее.


Каждое движение казалось замедленной киносъемкой. Я ожидал увидеть «Бабу Олю» в огне, как и грузовик Грега. Выглянув через край, я увидел Дейва, который возился в турели. Мои глаза наполнились слезами, наполовину от боли, наполовину от облегчения. Я даже усмехнулся, когда положил голову в пыль и снова поблагодарил своего создателя. Сползая обратно в арык, я нашел свою каску. Я ни черта не слышал.


То, что моя группа продолжала сражаться, придало мне сил. Теперь они оказались перед лицом жестокого огня с одними винтовками; боеприпасы для их пулеметов давно закончились. Мне нужно было добраться до своего грузовика. Перевалившись через край канавы, я выполз и начал возвращаться к своему грузовику, когда пуля вражеского пулеметчика попала мне чуть выше почки. Боль пронзила мое тело. Ощущение было такое, будто в меня врезался молоток на конце полуприцепа, движущегося со скоростью сто миль в час[7]. Я был слишком глух, чтобы услышать собственные крики.


То, что мои люди продолжали сражаться, придавало мне сил. Теперь они остались под жестоким огнем с одними винтовками; боеприпасы для их пулеметов давно закончились. Мне нужно было добраться до своего грузовика. Перекатившись через край канавы, я выполз и начал возвращаться к своему грузовику, когда пуля вражеского пулеметчика попала мне чуть выше почки. Боль пронзила мое тело. Ощущение было такое, будто в меня врезался молоток на конце полуприцепа, движущегося со скоростью сто миль в час. Я был слишком глух, чтобы услышать свой собственный крик.


Я беспомощно упал лицом вниз.


"Вот и все", - подумал я. "Сегодня я умру".


Я понял, что все, что я любил, будет отнято. Я увидел Брайана, протягивающего руку. Он переполз через кабину на мою сторону грузовика. Будучи все еще глухим, мне потребовалась секунда, чтобы прочитать его слова по губам.


"Давай, ты сможешь. Давай!" - сказал он, махнув мне рукой в перчатке. Я не мог ни видеть, ни слышать, как вздымаются клубы пыли от ударов снарядов о землю вокруг меня.


Я не хотел умирать.


Я хотел идти к нему. Я подтянул колени к животу и пополз так низко, как только мог, сосредоточившись на его рыжеватых веснушках. Я смотрела, как Дэйв продолжает стрелять, и молилась, чтобы мне удалось добраться до безопасности в автомобиле.


Когда я добралась до борта грузовика, я протянула свою мокрую от пота руку. Брайан схватил ее и втащил меня в грузовик с силой, которая казалась сверхчеловеческой, и перевернул меня на спину. Я извивалась, пытаясь заглушить пронзительную боль и попытаться найти хоть какое-то облегчение. Этот грузовик был домом, и на долю секунды я почувствовала себя в безопасности.


Брайан расстегнул мою аптечку и засунул мне в рот упаковку обезболивающих таблеток, протянув свою трубку для питья, чтобы дать мне воды. Даже несмотря на грязь, пот, кровь и таблетки, это была самая сладкая вода, которую я когда-либо пил. Я с трудом втащил ноги в открытую дверь. Я видел, как Брайан говорит в радиостанцию. Я видел, как Брайан говорит в радиостанцию. Я лежал на спине, лицом вверх и смотрел на талию и ноги Дейва в башне турели в крыше. Из патронника оружия Дэйва вылетело несколько раскаленных латунных гильз и попали мне в лицо. Я попытался отмахнуться от них, как от мух. Понимая, что я ранен и нуждаюсь в помощи. Солнечный свет ослепил меня, и я попытался прикрыть лицо, когда в дверях моего грузовика появилась фигура Билла.


Он провел руками по моему черепу и шее, под мышками, по талии, по пояснице, по спине и до основания ступней. Он остановился только на пояснице, которая была вся мокрая, чтобы оценить небольшие осколочные раны на моей заднице. Закончив, он показал мне свои руки. Крови почти не было. Я все еще не мог сказать, что болит сильнее: спина, плечо, задница или левое колено. Билл сказал, что у меня вывихнуто плечо, и позвал Райли.


Затем он поднял меня на ноги, лицом к своему лицу, и посмотрел мне прямо в глаза.


"Сегодня не твой день, капитан. Все по-прежнему цело. Вы в порядке". Затем он уложил меня и продолжил бой. Тогда я понял, что со мной действительно все в порядке.


Следом появился Райли. Он быстро осмотрел меня и сказал, что мое плечо вывихнуто, а связки в колене, вероятно, порваны. Без предупреждения он схватил мою левую руку и начал двигать ею. Я закричала. Райли научился этому приему во время тренировок в Форт-Брэгге, и после нескольких потягиваний и поворотов он вправил ее в сустав. Ощущение онемения отступило от моего запястья и пальцев. Он даже не вздрогнул, когда во время его работы несколько пуль ударили по грузовику.


Когда мое плечо было на месте, он обмотал мое колено, чтобы уменьшить отек, и сделал мне обезболивающий укол.


"Через несколько секунд тебе станет лучше", - сказал он и побежал к другому грузовику, чтобы оказать помощь раненому афганцу.


Ух ты, как приятно, сказал я себе.


Пуля попала в левый нижний угол керамической пластины на моем бронежилете. Но она не должна была попасть. Если бы мой бронежилет не был поврежден взрывом и пластина не вылетела, пуля калибра 7,62 прошла бы через почки, печень, кишечник и, возможно, легкое.


Я сильно присосался к коричневой трубке своего CamelBak, но ничего не вышло. Осколок, пробивший мой бронежилет, прошел по пластине и разорвал пластиковую емкость. Мокрое пятно, которое, как я боялся, было кровью, пропитавшей мою спину и задницу, оказалось водой. Пошарив по доскам пола, я нашел бутылку воды и вылил ее на лицо. Я обманул смерть, но теперь я знал, что я не пуленепробиваемый - совсем не то чувство, которое хочется иметь в середине перестрелки. Прикрыв каждую ноздрю, я высморкал сопли и кровь из носа. Мой слух постепенно улучшился, и вскоре я мог слышать, как Дэйв и Брайан кричат друг другу о боеприпасах и называют цели.


Теперь Брайан самоотверженно переносил боеприпасы из арыка, в котором я только что был ранен. Он несколько раз метался туда-сюда, забрасывая боеприпасы в кузов грузовика.


Раздался залп от трех выстрелов из РПГ, которые попали в северную стену школы рядом с нашим грузовиком, осыпав машину острым как бритва металлом и обломками. Дэйв спустился с турели, трясясь, сжимая руку и ругаясь. Осколок рассек ее. Больше разозлившись, чем поранившись, он схватился за деревянные ручки пулемета в форме бабочки, дважды дернул за рукоятку и вернулся к работе.


Я забрался в кузов грузовика и затащил на турель два короба с патронами для Дэйва. Ветерок обдувал мои штаны. Мои пустынные камуфляжные брюки были порваны сзади от пояса до внутренней стороны бедра. Времени на переодевание не было. Оружие Дейва вскоре снова стало пустым, и я помогал ему менять короба с боеприпасами. Мой пулемет М240 висел на кронштейне возле двери. Я достал коробку с патронами, зарядил ленту в подающий лоток и захлопнул его. Уперев приклад в плечо, я вернулся к работе.


В тот день я выпустил тысячи патронов по боевикам в дувалах и арыках, окружавших Спервангар. Это был мой способ избавиться от страха. Какой бы противник ни был там, он пытался убить меня и потерпел неудачу. Теперь я буду есть, спать, жить и дышать, чтобы заставить их пожалеть об этом.


В ту ночь я планировал спать за своим грузовиком, положив бронежилет перед собой. Мой бронежилет дважды спас меня от верной смерти. Мы все снова будем отдыхать под шум двигателей Спектра над нами.


Я остановился, чтобы поговорить с Шиншей на крыше школы перед тем, как устроиться на отдых. Когда я ступил на широкую плоскую поверхность, солнце уже село, но я инстинктивно наклонился вперед, пригнувшись, чтобы не упасть, хотя было темно. Я не собирался рисковать. Опустившись на яркую подушку с красно-черным рисунком, я оказался рядом с Шиншей. Он повернул ко мне свою массивную голову и прищурился сквозь сигаретный дым.


"Русти", - сказал он своим обычным хрипловатым тоном, указывая на маленький радиоприемник китайского производства с ручной регулировкой у своих ног, который был настроен на пакистанскую национальную радиостанцию. Шинша выглядел необычайно счастливым и несколько раз во время передачи громко смеялся. Я сидел и пил чай, слушая, делал вид, что понимаю каждое слово. Наконец, когда все закончилось, Шинша объяснила мне передачу на фарси через переводчика. "Представитель талибов в Кветте, Пакистан, признался, что за последние два дня погибло более трехсот войнов", - сказал он с довольной улыбкой.


Первая по-настоящему радостная новость с места сражения пришла от самих талибов. Невозможно объяснить огромное количество боевиков, прибывающих в больницы Пакистана. Они никак не могли скрыть растущее число раненых, что им удавалось делать в прошлом. Мы наступали им на пятки. Их лидеры вели междоусобные споры о том, как они получат подкрепление. Они знали, что их мечты о взятии Кандагара к зиме ускользают. Теперь нам оставалось только продолжать давление, преследовать их, когда они убегали, и наказывать их.



[1] 12.7 мм пулемет М2НВ.


[2] Второй номер, по сути, является главным в снайперской паре. В обязанности второго номера, кроме подготовки данных для стрельбы, входит выбор и назначение приоритетных целей, подготовка и проверка специальной экипировки.


[3] Чеширский Кот (англ. Cheshire Cat, также Масленичный Кот в переводе В. Набокова) — персонаж книги Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране чудес». Постоянно улыбающийся кот, умеющий по собственному желанию телепортироваться, быстро исчезать или, наоборот, постепенно растворяться в воздухе, оставляя на прощанье лишь улыбку.


[4] 1,22 м


[5] 104,33 кг.


[6] 22,68 кг.


[7] 160,9 км/час.

Глава 20. МИР БОЛИ.



Вы спросите, какова наша цель? Я могу ответить одним словом. Это победа. Победа любой ценой. Победа вопреки всем ужасам. Победа, каким бы долгим и трудным ни был путь, ибо без победы невозможно выжить».


-УИНСТОН ЧЕРЧИЛЛЬ



Длинный шлейф пыли был виден на многие километры. Гражданские лица продолжали бежать.


Многочисленные просьбы о предоставлении рейнджеров, морских пехотинцев - любой помощи - оставались без ответа в течение нескольких решающих дней, но после второй контратаки менее чем за двадцать четыре часа штаб ISAF в Баграме, наконец, прислал роту "Команч" из 10-й горной дивизии и еще одну группу спецназа. Генерал-майор Фрикли, да благословит его Бог, был верен своему слову. Они также прислали две 105-мм гаубицы, прицепленные к вертолетам "Чинук". Менее чем через двадцать минут после того, как вертолеты доставили орудия в Хайбари Гар, орудийные расчёты были готовы и по радиосвязи запросили Джареда об огневом задании.


Следом прибыла рота пехоты из 10-й горной дивизии. Она проехала прямо по шоссе номер один из Кабула, останавливаясь только для дозаправки грузовиков. Нам было все равно, откуда они приехали, мы были просто рады, что они здесь. Колонна образовала огромный оборонительный периметр вокруг артиллерии. Вместе с пехотой прибыла группа спецназа 376 из 3-го батальона, а также дополнительное подразделение ANA. Я знал командира их группы, Майка, еще по курсу квалификации. Он выпрыгнул из своего грузовика и показал на грозно выглядящий шестиствольный миниган[1], установленный на одной из машин. "Я привез "Скунион", - сказал он. Мир боли.


Помощь действительно прибыла.


Появление роты "Команч" из 10-й Горной ознаменовало первый случай, когда линейные силы оказались под оперативным контролем подразделения спецназа в Афганистане при проведении крупномасштабной операции. Джаред планировал широкомасштабную операцию по зачистке Объекта "Бильярд", всей территории к северу от Спервангар. Рота "Команчей" должна была проникнуть из пустыни, войти прямо в кишлаки и прочесать юго-запад, очистив все перед Спервангар. Джареду нужны были добровольцы, чтобы отправиться с новым подразделением ANA и провести подкрепление в лабиринты кишлаков и строений с ротой "Команчи". Райли, Кейси и Смитти согласились пойти.


Пока бойцы двигались через кишлак внизу, я сел в свой грузовик и поехал на вершину холма. Билл остановился рядом со мной как раз в тот момент, когда по радиостанции раздался голос Смитти.


"Коготь 30, это 31-я Сьерра. Войска в контакте. Плотный контакт. Более ста AAF [антиафганских сил]. Стрельба из стрелкового оружия, РПГ и пулеметов. В ста метрах к северо-востоку от нашей позиции. Пытаемся заставить ANA маневрировать. Нужна немедленная поддержка с воздуха", - сказал он, задыхаясь. Я слышал грохот выстрелов на заднем фоне и видел, как перед нами разгорается бой.


Талибы устроили засаду. Издалека это выглядело как огненные муравьи, выползающие из огромного муравейника: около пятидесяти боевиков выбрались из арыков, а афганские солдаты и американская пехота преследовали их в качестве приманки. Наконец Смитти вызвал несколько вертолетов и начал наносить артиллерийские удары по целям противника. Было слышно, как командир талибов пытался собрать своих людей, в то время как другие просто отступали к другим постройкам. Его боевиков теснили на ограниченном пространстве. Признаки противника были повсюду, тела убитых и раненых боевиков были разбросаны по всем помещениям и виноградным хижинам. Другие помещения были забиты оружием, едой, запасными частями и дешевыми китайскими мотоциклами.


Я отошел на мгновение, когда услышал проклятие Дэйва. В кого-то попали. Когда я вернулся к радиостанции, сообщили о ранении второго солдата. Затем: "У нас четверо раненых, один американец".


ЕТТ, работавший с афганцами, был убит при попытке перебраться через живую изгородь высотой в бедро, выстроенную вдоль виноградника. Один солдат ANA также был убит и двое ранены. Всех четверых вынесли и погрузили в кузов "Ranger", который в облаке пыли помчался к основной позиции "Команчи". Я наблюдал, как восемь "Ranger" с солдатами ANA выехали на шоссе, явно не собираясь останавливаться, пока не доберутся до Кабула. По крайней мере, мы теперь знали, что новобранцы ANA не собирались повернуть против нас. Они просто собирались бежать.


Командир 10-й Горной группы, Команч 6, вызвал подкрепление. Его людей обстреливали с территории между холмом и их расположением в поле у реки. Нам нужно было занять более выгодную точку для наблюдения, поэтому Брайан включил задний ход и выехал на Бабе Оли. Зак и Крис последовали за ним на своем грузовике. Спустившись с холма, мы наконец заметили движение возле группы шалашей с виноградом недалеко от Спервангар. Отряд из почти ста боевиков, расположившийся под школой, атаковал холм в момент нашего появления - это была третья контратака на Спервангар. Они находились в тисках, сжатые между ротой "Команчи" и нами. Их пулеметы открыли по нам огонь.


Брайан и Дэйв поменялись местами, поскольку Дэйв провел большую часть утра, жарясь в башне. Брайан работал с пулеметом, а мы с Роном начали работать над координатами для воздушного удара и следили за тем, чтобы от авиации не пострадали наши люди. Рон спрыгнул с кузова грузовика, когда стрельба усилилась, и расположился на углу здания школы. Так было безопаснее, и он мог общаться со мной по радиосвязи. В этот момент я увидел вспышку от выстрела из РПГ, который врезался в бетон школьного здания и разлетелся на куски вместо того, чтобы взорваться. Боевая часть упала в двух метрах от Рона. Враг был так близко, что граната не успела взвестись.


Глядя в прицел, я быстро осмотрел поля слева направо, ища голову с трубой РПГ. Вот. "Там, там!" одновременно крикнул Брайан, поливая огнем небольшой хлев для животных. Окруженный деревьями, он был размером с сарай для инструментов, и вдоль него шла стена высотой в три фута[2].


От огня пулемета Брайана в стене образовались дыры размером со шлакоблок, образуя узор в виде соединяющихся точек. Взрыв подбросил в воздух часть человеческого туловища, за ним последовал еще один взрыв и беловато-розовый туман. На боевике был рюкзак, набитый гранатами РПГ; в одну из них, видимо, попала пуля. Брайан продолжал обстреливать стену, пока она не рухнула и больше никто не двигался. Группа Ходжа на другой стороне холма засекла шестерых боевиков, бегущих к зданию на севере.


"Противник приближается с юга. Мы успеем закрыть эту брешь. Возможно, вам следует отойти на противоположную сторону здания школы", - передал он по радиосвязи. У Ходжа был господствующий обзор, и я последовал его совету.


Мы помчались обратно на свои прежние позиции. Я слышал, как Джаред переговаривается по радиосвязи с Ходжем и Брюсом. Завтра нам обязательно нужно будет разведать холмы Зангабад Гар, также известные как "Спина дракона".


Внизу, на виноградных плантациях, Райли и Кейси быстро продвигались вперед, пока оставшиеся афганские солдаты точным огнем не давали боевикам "Талибана" поднять головы и держались поблизости от них. Когда они пробирались по одному из узких арыков, Райли услышал по радиостанции вопли боевика "Талибана". Расположившись у внешней двери строения, куда скрылись боевики "Талибана", Райли и афганцы ворвались в дверь.


Боевик "Талибана" с жилетом для боеприпасов на груди, с радиостанцией в руках, стал ползти к своему АК-47 в нескольких футах от него. Рядом с автоматом лежал бинокль. У него были пулевые ранения в обе ноги, и за ним тянулся кровавый след, пока он полз к автомату.


Связав ему руки и ноги, Райли обыскал его карманы. Спутниковый телефон, два сотовых телефона и пачка наличных размером с кулак дали понять, что этот парень был командиром.


"Держу пари, это чертовски больно", - сказал Райли, глядя на ANA. "Он весь ваш".


Шесть пар рук потянулись к лидеру талибов, который только что устроил засаду. Он был ответственен за смерть их друзей и зверства в отношении некоторых местных гражданских лиц.


На холме Билл подошел к грузовику. Он внимательно слушал бой. "Если дело повернет на юг и у них возникнут проблемы, я предлагаю спуститься с холма и атаковать противника вслепую", - сказал он своим медленным техасским говорком. "Они никогда не увидят, что это произойдет, мы сможем убить их и вернуться на холм. Я не позволю нашим парням застрять там". Я кивнул в знак согласия.


Мы подготовились к штурму и расположились в здании школы. Билл координировал нашу атаку с Райли, Смитти и Кейси на случай обострения ситуации, но в течение ближайшего часа все стихло. Боевики сделали несколько выстрелов по нам, но не больше, чем в предыдущие дни. Мы оставались либо в грузовиках, либо в школе, чтобы быть в безопасности. Вечер быстро наступал. Стоя лицом на юго-запад, я смотрел на Зангабад[3]. Мы знали, что боевики Талибана приходят из этого района; Джаред поручил группе Брюса отправиться туда на следующий день и патрулировать район.


Сидя в Бабе Оле, я потянулся к цинку с патронами, стоявшей рядом с моей ногой, и нажал кнопку воспроизведения. "Я просто человек средних лет, пасущий верблюдов на Ближнем Востоке, у меня есть маленькая пещера с двумя спальнями здесь, в Северном Афганистане..."


Брайан, который обычно был очень сдержанным, и Дэйв сразу же подхватили, и мы запели, как пьяные матросы. Кроме этого холма, мы смогли проникнуться хитом Тоби Кита[4]. Брайан и Дэйв были скорее лучшими бойцами, чем певцами. Пока они исполняли песню, я наблюдал, как маленький зяблик перепрыгивает с ветки на ветку на виноградных лозах внизу. Моё внимание было привлечено, когда Виктор спрыгнул с грузовика, держа под мышкой молитвенный коврик.


"Оставайся в грузовике, Виктор", - сказал я. "Мы должны быть готовы к движению, если мы понадобимся парням в кишлаке".


"Я пойду сюда", - сказал он на ломаном английском. Сделав всего несколько шагов от грузовика, он свернул свой коврик и аккуратно разложил его.


"Виктор, я говорю тебе... тебя подстрелят, оставайся на этом чертовом грузовике!".


"Иншаллах. Если на то будет воля Аллаха, но я сейчас помолюсь!"


Он успел только опуститься на колени, как мимо моей двери пролетела граната РПГ и взорвалась на холме с пыльной землёй прямо за ним. Он упал на землю, и я был уверен, что он ранен. Я выпрыгнул из двери и бросился к нему. Едва я коснулся земли, как Виктор вскочил на ноги.


"Лист-лист-лист. Я помолюсь позже!" - сказал он, забравшись обратно в грузовик.


Именно сейчас мне очень не хватало двух моих переводчиков, которые были убиты в Панджвари вместе с командой Шефа.


"Ты тупая сука. Мы пытаемся сохранить тебе жизнь", - прорычал я.


"Я знаю, знаю. Я слушаю каждый раз, Туран, каждый раз", - пыхтел Виктор.


За одиночным выстрелом из РПГ последовали лишь единичные выстрелы. Мы продолжали вести огонь.


Билл запросил по радиосвязи. "Кто-нибудь видел пуск? Если больше не будет огня, значит, это финт. Не стрелять. Подождите и посмотрите, что произойдет".


Краем глаза я видел, как Брайан кивает в знак согласия. Это была игра в кошки-мышки. Где ты? подумала я. Это не имело значения. Мы занимали позицию на высоте. Если они сильно захотят, им придется прийти и взять её. Мы слышали, как боевики "Талибана" переговаривались по радиосвязи: командир среднего звена приказывал своим бойцам атаковать Спервангар. Я взглянул на Виктора, который достал свой блокнот.


"Не облажайся. Записывай каждое слово", - сказал Дэйв.


Командир талибов ругал гранатомётчика РПГ за то, что тот не согласовал свои действия с другим наводчиком, кричал, что он промахнулся по нашему грузовику и зря потратил еще один выстрел. Они были всего в двухстах метрах от нас и упустили возможность. Обратив свое внимание обратно на нас, он отдал новый приказ. "Хамла, хамла, за, за, за", - рявкнул он в рацию. Атака, атака, вперед, вперед.


Виктор крикнул что-то, но это потерялось в хаосе. Искры от пуль и клубы пыли облепили машины, пока я вызывал Джареда по радиостанции. Он вел два боя и пытался связаться, пока вели огонь очередные пулеметы. "На позицию", - крикнул Брайан, когда мы бросились назад. Я заглянул за небольшую трехфутовую[5] насыпь в беспорядочную мешанину соединений, арыков и полей и уставился в карту. Они могли быть в любом месте. Я пролез в грузовик, чтобы переговорить с Роном.


"Здесь и здесь", - сказал я, указывая на цели. "Если бы это делал я, я бы действовал только из двух мест". Оба были оросительными арыками, идущими с востока на запад, примерно в 150 метрах друг от друга.


Рон кивнул и вызвал по координатам самолет, дежуривший в воздухе. Самолет сделал заход на малую высоту, высматривая боевиков Талибана.


"Ничего хорошего, капитан", - сказал Рон. "Нам нужно как-то обозначить цель, чтобы он мог отличить ее".


Я подошел к Биллу. "Можем ли мы выстрелить в одно из зданий или поджечь что-нибудь, чтобы использовать это как ориентир для воздушного судна?"


Билл приказал минометам обстрелять дымовыми минами сухое поле. Остальные обстреляли поле, надеясь, что горящие трассеры вызовут пожар. Это был не слишком большой пожар, не похожий на костер, который я себе представлял. Я повернулся к Рону.


"Ну как?"


"Ничего. Пилот не может этого видеть", - сказал Рон, покачав головой.


Переходим к плану Б. Может быть, мы сможем поднять достаточно пыли для пилота. Вражеские снаряды продолжали прилетать, и Зак выстрелил из гранатомета в ряд виноградных хижин возле ближайшего оросительного арыка.


"Зак, когда я попаду в виноградную хижину из АТ4, ты выпустишь в нее около двадцати выстрелов, чтобы создать как можно больше дыма".


Он засмеялся.


"Отсюда в нее не попасть", - сказал он.


"Ящик пива?"


"Бутылки или банки?"


Я достал реактивный гранатомёт AT4 из-за сиденья в своем грузовике и направился к небольшой промоине между машинами. Приготовившись, я подал Биллу сигнал.


"Огонь на прикрытие", - передал он по рации.


Я посмотрел в маленький черный пластиковый прицел и понял, как далеко он был. Массивная виноградная хижина казалась маленькой, и я начал сомневаться в себе. Как можно сильнее затянув передний ремень, я снял предохранитель и нажал на маленькую красную кнопку выстрела. Реактивная граната вылетела из гранатомета, когда от ударной волны у меня перехватило дыхание.


Выстрел попал в крышу, начался пожар, который быстро разрастался, сжигая сухую солому. Я бросил тубус и помчался обратно к грузовику. Брайан и Дэйв смеялись. Я не только попал в здание, но и устроил пожар, который мог бы увидеть и слепой пилот.


"Цель обозначена".


Брайан вызвал по радиосвязи Зака, которому нечего было сказать, однако, когда я посмотрел на него, он ухмылялся, как вор. Черт, даже Билл качал головой. За десять секунд я искупил свою вину за то, что упустил талибов в реке во время нашего проникновения в пустыню.


"Зак, мне нравится "Guinness". В банках. Tallboys, если можно".


Рон доложил, что пилот увидел огонь и уговорил его зайти на оросительный арык сразу за длинной стеной.


"Бомбы пошли! В укрытие!", - скомандовал он.


F-18 пикировал вниз и сбросил бомбу. Взрыв потряс наши грузовики, и повсюду посыпались осколки и земля. Когда пыль рассеялась, я включил радиостанцию.


Рон выглянул из кузова. "Черт побери", - сказал он. Бомба упала в двухстах метрах от нас, но она все еще была в арыке.


"Как ты промахнулся самой мощной пулей на поле боя?" спросил Брайан.


Наш разговор прервали леденящие кровь крики, доносившиеся по радиостанции Виктора.


"Они убили нас! Девять братьев спят! Все ранены. Приезжайте скорее. Мы умираем!"


"Зак, место падения - твоя цель. Одна банка сорокамиллиметровых гранат, будьте добры. Всем стволам сосредоточиться на линии деревьев. Огонь."


Бомба упала прямо на вражескую позицию. Рон ухмыльнулся. Мы неправильно определили позицию противника, а Рон навел пилота и бомбу в нужную точку. "Похоже, я не промахнулся, да?"



[1] 7,62-мм шестиствольный авиационный пулемет М134 «Миниган»(в ВВС США имеет обозначение GAU-2B/A)


[2] 0,91 м.


[3] Зангабар Гар - на американский манер, судя по карте населённый пункт расположенный на возвышенности.


[4] Тоби Кит (Кейт) (англ. Toby Keith; род. 8 июля 1961) — американский исполнитель кантри-музыки, один из самых популярных в 2000—2010 годах в своём стиле.


[5] 0,91 м.

Глава 21. СПИНА ДРАКОНА.



За все, за что стоит бороться, можно бороться грязно.


-UNKNOWN



Полуденное солнце нещадно пекло группу Брюса, когда они с оружием наготове с настороженностью шли к реке Аргандаб. Джаред отправил их к реке этим утром, чтобы проверить горное образование, известное как Зангабад Гар. С вершины Спервангар зубчатая гора, торчащая из густой зелени полей, выглядела как чешуя на спине дракона. За несколько дней до этого талибы по радиостанции сообщили, что холмы Зангабада являются местом встречи боевиков, переправляющихся через реку.


Группа попыталась добраться до Зангабад на своих грузовиках, но не смогла проехать через паутину оросительных арыков. Брюс и два его бойца взяли с собой двадцать афганских солдат, чтобы провести разведку. Джей Ди, один из санитаров Брюса, почувствовал опасность, двигаясь по открытой местности. В этом районе должны были находиться боевики; группа обнаружила огромный арык, который талибы использовали для доставки припасов и боевиков на свои боевые позиции возле Спервангар у реки. Он был настолько большим, что по нему мог проехать пятитонный грузовик, и большая его часть была закрыта деревьями, что делало его невидимым для пилотов, круживших над головой.


Дойдя до берега русла реки цвета шоколадного молока, Брюс и Бен обсудили возможность устроить засады в арыках. Они разведали несколько мест, но ни одно не давало достаточно большого поля зрения. Вернувшись к строению, которое они приметили по дороге сюда, обратив внимание, что оно находится в центре нескольких троп, по которым талибы добирались до Спервангар. Это было единственное место, откуда они могли наблюдать за всей территорией.


Типичный афганский квадратный дувал имел высокие толстые глинобитные стены. Главная дверь находилась на западной стороне; с южной стороны была боковая дверь. Дувал выглядел заброшенным. Навалившись на дверь, солдаты ANA под руководством Пита и Бена ворвались внутрь. Пит был ETT, прикомандированным к группе Брюса. Куры и козы разбежались по двору. В доме царил беспорядок, одежда и еда были разбросаны по полу. Кто бы там ни жил, он поспешил уйти. Единственное сопротивление оказывала рычащая и огрызающаяся собака. Когда она все-таки напала, ее пристрелили.


Расходясь веером, они открывали каждую комнату в поисках боевиков Талибана. Пит и Бен сказали афганским солдатам, чтобы они были осторожны, ничего не ломали и вели себя уважительно. Это был чей-то дом. Обеспечив безопасность территории, Бен расположил солдат ANA на крыше, установив две пулеметные группы для прикрытия путей, ведущих в Спервангар. Рядом находились две группы афганцев, вооруженных РПГ. Бен выставил на крыше еще пять солдат с АК-47, убедившись, что их сектора огня перекрываются пулеметами.


Во дворе внизу Брюс установил радиостанцию и слушал доклады о перестрелке между бойцами Талибана и солдатами 10-й горной дивизии к северу от Спервангар. Джаред передал по радиосвязи распоряжение, чтобы грузовики Брюса отправились за авианаводчиком ВВС и еще одним бойцом. Как только грузовики уехали, Брюс понял, что теперь он остался без тяжелого оружия. Он и его люди были одни.


Бен, присев на крыше рядом с пулеметчиком, увидел, как восемь боевиков Талибана движутся по одному из оросительных арыков в сторону боевых действий. Он подпустил боевиков на дистанцию в сто метров и открыл огонь, уничтожив их почти мгновенно. Обнаружив их присутствие, другие боевики "Талибана" стали стягиваться к дувалу с севера и юго-запада. Пулемет талибов с соседнего виноградного сарая начал лупить по крыше, поднимая в воздух куски глины и деревянные щепки. Выстрелы из РПГ ударили в стены и осыпали солдат осколками.


Джей Ди увидел, как вспыхнула линия деревьев рядом с дувалом. Затем начали сыпаться гранаты из РПГ. Они попадали в стены и вызывали ударные волны по лагерю. Степень обстрела и растущий напор боевиков были совершенно неожиданными, и Джей Ди понял, что долго сдерживать талибов им не удастся. Он заметил трассирующие пулеметные очереди и выстрелы из РПГ с трех сторон.


Брюс запросил по радио "войска на связи". Бен доложил, что боевики Талибана окружили лагерь.


"Нам срочно нужна авиация", - крикнул Бен. "Если мы не получим помощь, нас просто перебьют".


Стоя на крыше школы возле Спервангар, я услышал по рации призывы Брюса. Он видел, как противник продвигается к нему через реку группами по четыре-шесть машин, забитых бойцами с пулеметами ПКМ и РПГ. Я бросил свой MRE и поднялся на вершину холма. Когда я добрался туда, то увидел пыльные следы Hilux, идущие от сухого русла реки Аргандаб.


"Куда они движутся?" спросил я одного из бойцов на вершине.


"К группе Брюса".


Я отметил на карте координаты и попытался связаться с Джаредом. Ответа не было.


Я сбежал вниз по склону холма и ворвался в оперативный штаб. Джаред и Ходж стояли у радиостанции и слушали, как Брюс зовет на помощь. Билл и Шинша стояли неподалеку. Джаред прижимал трубку к уху и смотрел на динамик. Мы едва могли расслышать Брюса из-за грохота стрельбы. Ходж, нахмурившись, покачал головой.


Я слышал, как Брюс вызвал грузовики, в которых находилась его группа, но Джаред уже приказал им отправиться за очень важным авианаводчиком ВВС. "CAS уже в пути", - спокойно ответил Джаред по радиосвязи. "Скоро будет на месте. Мы высылаем подкрепление". Вернувшись на аэродром Кандагар, диспетчер, следивший за передачами, вышел на Болдука, и тот стал слушать его из оперативного центра.


"Я нахожусь в контакте с несколькими отрядами противника. Расстояние до одной группы составляет пятьдесят метров. Мы ведем точный огонь из стрелкового оружия. У меня двое WIA [раненых в бою]. Мне понадобится медэвакуация, но LZ не определена", - нервно сказал Брюс. "Мы умрем, если ты не придешь сюда. Ты понимаешь? Мы умрем, если они не дадут нам воздуха". Он не верил в эти пустопорожние слова о том, что "помощь скоро будет".


Болдюк знал, что Брюс должен сохранять спокойствие. Воздушная поддержка была на подходе, и если его бойцы запаникуют до ее прибытия, он потеряет команду. В оперативном центре собрались бойцы. Все они были здесь, чтобы поддержать его, но Болдюк знал, что они также следят за его реакцией. Иногда помогает просто услышать голос командира.


Болдюк взял трубку. Он хотел, чтобы Брюс знал, что самолеты уже в пути и что он работает над тем, чтобы получить дополнительную помощь. "Это "Пустынный орел-6". Вы там отлично справляетесь. Противник находится там, где вам нужно. Продолжайте давить. Он приближается. Держитесь".


Это сработало. Спокойствие и профессионализм Болдюка обнадежили Брюса. Прибывшие из Индийского океана истребители ВМС F-18 нуждались в дозаправке, но до неё оставалось всего десять минут.


Оказавшись в полном окружении, Бен не обращал внимания на талибов, которые пытались взять его в прицел. Выйдя на крышу без прикрытия, он приказал афганским солдатам открыть ответный огонь по все увеличивающемуся числу боевиков. Через десять минут появилась третья группа талибов. Пули врезались в крышу и ранили еще трех афганских солдат. Бен продолжал подбадривать своих афганцев и в конце концов вышел на открытое место, чтобы уничтожить двух боевиков Талибана, которые подошли достаточно близко, для броска гранаты через стену. Выстрелы разорвались рядом с ним, но это действие сплотило афганцев и не позволило талибам захватить здание.


В перерывах между радиопереговорами Брюс прикрывал южную часть двора. Укрывшись в дверном проеме, он знал, что единственный выход был на юге. Он разместил несколько афганских бойцов на стене, но когда в них попали гранаты РПГ, афганцы потеряли волю и оставили все на волю Аллаха. Если бы он так захотел, их бы не догнали.


Еще один выстрел из РПГ попал во двор, пробив глинобитную стену и взорвавшись внутри.


От очередного звонка у меня по позвоночнику побежали мурашки. Брюса больше не было в радиоэфире. В эфире зазвучал новый голос - Джей Ди, медика.


"Капитан ранен. Шестеро из ANA ранены. Остались только мы с Беном", - сообщил он.


Я повернулся к Ходжу. Он уже бывал в этом районе и знал, где Брюс высадился из своего грузовика.


"Мы должны что-то сделать".


Он уже принял решение и направился к двери. "Я собираюсь спуститься туда и попытаться вытащить их", - сказал он.


"Вбивай клин. Попробуй получить плотную поддержку", - сказал я, когда мы вышли из оперативного штаба. "Я собираюсь поднять все на этот холм и поддержать вас".


Пока Ходж и его группа бежали к своим грузовикам, я позвал Билла. " Свернуть периметр!" рявкнул я. "Билл, приведи всех, кто может стрелять из оружия, на вершину холма СРОЧНО!".


Командиры талибов почувствовали запах крови в воде. Они знали, что маленький отряд окружен и отрезан. Мы слышали, как они вызывали подкрепление с северного берега реки, радуясь мысли об уничтожении или пленении американцев.


Я видел клубы пыли, когда Ходж и его группа мчались к "Спине дракона". Он знал, что время Брюса тикает, и любое колебание будет стоить жизни. Если мы задержимся хоть на минуту, то его группу уже спасти будет поздно.


Отряхнувшись от разрыва гранаты РПГ, Бен дважды крикнул, прежде чем спуститься по деревянной лестнице. Он обнаружил Брюса, лежащего на земле лицом вниз. Брюс смотрел пустым взглядом, когда Бен приподнял его.


"Эй, капитан, вы в порядке?" спросил Бен.


Медленно Брюс начал приходить в себя и с помощью Бена снова занял позицию в дверном проеме. Взяв в руки винтовку, он открыл огонь по боевикам в виноградниках и оросительных арыках на южной стороне лагеря.


Джей Ди продолжал метаться туда-сюда между Брюсом во дворе и Беном на крыше. Ему приходилось взбираться по шаткой лестнице, ведущей со двора, и подвергать себя опасности попасть под огонь талибов, но у него не было выбора. Он должен был подниматься и спускаться, чтобы оказывать помощь раненым. Забравшись наверх и успев укрыться от выстрелов, он увидел, как пуля талибов пробила ногу афганского пулеметчика. Джей Ди наблюдал, как солдат спокойно посмотрел на рану, пожал плечами и продолжил вести ответный огонь. Оставаясь в укрытии, Джей Ди пытался заставить афганца подползти к нему. Если его подстрелят, он станет бесполезным для остальных членов команды. Когда солдат наконец перестал стрелять, он перебрался к Джей Ди и перевязал ногу. Рана оказалась не опасной для жизни, и через несколько минут пулеметчик снова вел огонь по боевикам "Талибана", окружавшим дувал.


Я бросил четыре короба с боеприпасами на землю, где мы могли их потом использовать, и повернулся к Биллу.


"Не допусти, чтобы хоть одна душа перебралась через реку".


Созданный Биллом плотный огонь был устрашающим. У нас было пять пулеметов 50-го калибра, три гранатомета, более десятка американских и советских средних пулеметов и четыре безоткатных орудия "Густав". Патроны подвозили по конвейеру, чтобы пулеметы могли поддерживать постоянный темп стрельбы. Это была машина убийства, нацеленная на уничтожение всего, что находилось между "Спиной дракона" и рекой. Мы должны были поддерживать такой адский уровень огня, чтобы талибы отступили и больше не возвращались. Если бы они хотели крови сегодня, она была бы их, и текла бы как река.


Я видел, как группа грузовиков высадила около двух десятков бойцов и поехала обратно через русло реки за новыми. Отметив место высадки на карте, мы с тревогой ждали возвращения грузовиков.


Я пристально смотрел в бинокль. Билл сосредоточился на машинах. Когда они появятся в пределах досягаемости, мы начнем действовать. "Немедленно", - сказал я. "Открыть огонь!" крикнул Билл, и все оружейные системы изрыгнули пламя и пули. Пулеметы и гранатометы лупили по арыкам и дорогам, где скрывался вновь прибывший противник. Мы пробили аллею смерти шириной почти в полмили через северную половину Панджвайи. Непрерывный рокот разносился по долине. Каждый пулемет работал на полную мощность в течение тридцати секунд. После этого мы перешли на стрельбу очередями по шесть-девять патронов. Единственное затишье наступало, когда мы меняли раскаленные стволы.


Вопли пронзали эфир, когда солдаты Талибана хватались за радиостанции и взывали о помощи. Я подумал, просят ли они прощения перед смертью за то, что несколько месяцев назад расчленили моих переводчиков и пытали невинных мирных жителей в Панджвайи. Это было блюдо, которое лучше подавать холодным.


Первые два грузовика талибов сразу же загорелись и взорвались. Другой грузовик сильно крутанулся вправо и перевернулся, разбросав своих пассажиров. Мы позволили четырем сельскохозяйственным тракторам, идущим с северо-запада, проехать половину пути по руслу реки, прежде чем уничтожили их и другие машины вместе с ними. Некоторые загорелись и сгорели. Другие развернулись и понеслись к безопасному дальнему берегу реки, прежде чем были уничтожены. Остальные были брошены и продолжали катиться вперед по руслу реки. Их водители судорожно бегали туда-сюда, пока их тоже не убили.


Вскоре после этого появились вертолеты AH-64 и пролетели прямо над Спервангар.


"Коготь 31, это Гадюка 04, ищем вечеринку. Запрос на применение огнестрельного вооружения, заходим", - сказал ведущий пилот.


"Гадюка 04, вам разрешено. Идите курсом два ноль два градуса. Моя позиция находится в центре кратора с большим оранжевым экраном визуального распознавания. Слушайте внимательно; к северу от реки Аргандаб, кроме запада от тридцатой линии координат, нет дружественных сил. Талибы пытаются перебить группу спецназа на южном берегу реки. У вас нет ограничений. Мои инициалы - Ромео Браво. Дайте жару СРОЧНО, она нам нужна".


"Ух ты, это все враги", - сказал пилот. "Давайте уравняем шансы". Я посмотрел на большую букву "H" на брюхе коричневого вертолета и подумал, не тот ли это пилот, который спас нас в прошлом году на горном перевале, где сержант моей группы получил пулю.


Клюнув носом в сторону встречных машин на другом берегу реки, ведущий "Апач" выпустил шесть пар ракет, которые по дуге устремились к земле, уничтожая убегающие машины.


Через несколько минут "Апачи" сделали последний залп, а затем резко повернули обратно в сторону Кандагара. Они выпустили все, что у них было.


"Коготь 31", это "Гадюка 04". Выхожу. Винчестер". Это означало, что у него закончились боеприпасы, что он выложил нам все, что у него было. Я тут же поклялся держать в кармане по крайней мере двадцать долларов на случай, если когда-нибудь столкнусь с измученным жаждой пилотом.


Как дирижер, Билл поддерживал весь оркестр смерти. Он следил за тем, чтобы афганцы стреляли в своем секторе и прикрывали других во время перезарядки и смены стволов. Во время короткого затишья боевики, спасаясь от солдат 10-й горной, заскочили в ряд близлежащих дувалов. Увидев нашу позицию, они начали стрелять. Пули ударялись о камни. Билл повернулся, вскинул винтовку к плечу и послал короткую очередь в одно из окон. Я увидел его и побежал в его сторону.


"Вот здесь. Прямо здесь, два часа, пятьдесят метров!" - крикнул он, не отрывая глаз от прицела.


Еще одна пуля просвистела между нами, когда я встал рядом с ним и тоже начал стрелять. Возле базы Спервангар теперь находились боевики Талибана, которые вели огонь по нам.


"Всем стволам, открыть огонь!" крикнул Билл, опередив меня.


Снова раздался грохот оружия, и пули вгрызлись в стены соседней хижины, убивая боевиков. В течение следующего часа каждый боец на горе, включая меня, либо стрелял, либо подносил боеприпасы, либо надевал асбестовые перчатки и менял стволы, либо таскал оружие на шестиэтажный холм, чтобы заменить изношенное или сломанное оружие. Не было абсолютно никакого послабления в интенсивности огня, который мы вели по противнику.


Боевики были так близко, что Джей Ди мог видеть их лица. Он понятия не имел, сколько их осталось в огромном арыке у реки или за деревьями. Боеприпасы быстро заканчивались, и вскоре Бен начал указывать своим пулеметчикам на необходимость беречь то, что у них есть, и быть избирательными. Никаких длинных очередей и молитв.


Ходж и остальные грузовики группы прибыли на поле к югу от группы Брюса и сразу же вступили в бой с воинами Талибана, направлявшимися к строению. Ситуация не должна стать более хаотичной. Группы SF удерживали комплекс, окруженный талибами. Теперь мы вступили в бой с талибами с юга, востока и севера.


Внезапно над полем боя пронесся F-18, что вызвало кратковременное затишье в перестрелке. Находясь на крыше, Бен с умом воспользовался моментом и осмотрел местность. На юге он увидел путь отхода.


Ходж поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть первый F-18, который с ревом пронесся над комплексом. Самолет был так низко, что Ходж готов был поклясться, что видит визор и нашивки пилота. Этот парень был настроен по-деловому.


"Откуда взялся F-18?" - обратился он к Майку.


"С авианосца!"


Бен и Джей Ди вывели F-18 на низкие пролеты над комплексом, когда афганские солдаты спускались с крыши, в первую очередь раненые. Бен подождал, пока все спустились. Джей Ди спускался последним. Когда он спускался, неподалеку прогремел выстрел из РПГ, сбросивший его с лестницы на твердый пол дувала и засыпавший остальных осколками и обломками. Пошатываясь, Джей Ди поднялся на ноги и заглянул в щель в двери. Пара боевиков "Талибана" приближалась к дувалу. Несмотря на то, что в глазах все еще кружилось, он попытался сосредоточиться. Прицелившись через прицел своей винтовки, он выстрелил, попав в одного из боевиков. Повернувшись, чтобы выстрелить в другого бойца, он увидел ствол АК-47 Талиба. В голове Джей Ди все замерло. Талиб держал его на мушке, но замешкался. Джей Ди выстрелил, попав врагу в нос и свалил его на землю.


"Почему он не выстрелил в меня? Неужели у него закончились патроны?" Джей Ди никогда этого не узнает.


Когда все оказались за стенами дувала, они по-прежнему не знали, как лучше добраться до Ходжа и грузовиков. Боевики Талибана, следовавшие к дувалу, наткнулись на грузовики и открыли огонь. Джей Ди добровольно взялся за поиск маршрута. Выбежав из двери на южной стороне лагеря, он, несмотря на серьезное ранение головы, пробирался два километра по оросительным арыкам. Это был второй его бросок за помощью, но он этого не запомнил.


Шли минуты, Брюс беспокоился, что Джей Ди столкнулся с группой боевиков Талибана. Через десять напряженных минут Ходж сообщил, что Джей Ди добрался.


Ходж бросил дымовую гранату, и Бен повел остальных к грузовикам. Истребители F-18 пролетели так низко, что смогли отличить бойцов спецназа от солдат ANA.. Пилоты расстреливали боевиков "Талибана" из пулеметов перед головным элементом, расчищая путь Брюсу и его людям.


Когда все они вернулись в Спервангар, это было больше, чем встреча выпускников.


Прибыл санитарный вертолет и забрал Джей Ди, у которого был проломлен череп, и шестерых афганских солдат с огнестрельными и осколочными ранениями обратно в Кандагар.


Когда вертолет приземлился, Болдюк и сержант-майор батальона Хеджес стояли на взлётке и ждали. Весь день они потратили на составление рапортов своему начальству, объясняя, что произошло. Но такова была их политика - быть первыми, встречать раненых солдат, вернувшихся на базу. Они бежали рядом с носилками Джей Ди и сопровождали его до самого госпиталя.


Вернувшись в свою комнату, Болдюк наконец расслабился и задумался о случившемся. Посмотрев на командира Хеджеса, он признался в том, в чем не смог признаться в оперативном центре.


"Нам повезло. Очень, очень повезло".

Глава 22 ОГНЕВАЯ БАЗА СПЕРВАНГАР.



Мы полны решимости, что до захода солнца в этой ужасной битве наш флаг будет признан во всем мире как символ свободы, с одной стороны, и непобедимой силы - с другой".


-ГЕНЕРАЛ ДЖОРДЖ К. МАРШАЛЛ



Телефон сливового цвета в оперативном центре скорее жужжал, чем звонил. Звонок в девять утра был предназначен либо для Болдука, либо для сержанта-майора Хеджеса, и сержант, отвечавший за оперативный центр в Кандагаре, знал это.


Он не хотел отвечать. Командование в Баграме, непосредственное руководство Болдука, звонило уже несколько часов. Это был уже третий звонок. На пятом звонке он наконец взял трубку.


"Сэр, я думаю, что они на совещании или что-то в этом роде, но позвольте мне найти их, и они вам перезвонят".


"Немедленно соедините с Болдуком", - сказал офицер в Баграме. Тактика выжидания себя исчерпала.


За несколько дней до этого старший сержант Хеджес сказал Болдуку, что "вышестоящие" командиры в Баграме не хотят, чтобы он отправлялся в Спервангар. Это был не приказ, а лишь сильно подчеркнутое пожелание. Никто не говорил Болдуку конкретно не ходить.


"Мы просто хотим, чтобы вы оставались поближе к своей ПОБ [передовой оперативной базе] немного чаще, чем в прошлом", - вот и все, что они сказали.


Перемещаться по разным базам было опасно, а у Болдюка была репутация человека, умеющего находить неприятности. Во время предыдущей командировки его вертолет упал, а однажды он даже приказал своему вертолету подобрать попавших в засаду десантников и вывезти их с поля боя.


Бой у Спервангар был слишком ожесточенным, чтобы подвергать опасности весь командный состав. Поэтому в ночь перед вылетом в Спервангар Болдук поручил сержанту потянуть время с Баграмом, пока он не доберется до холма. У Болдюка хватило ума не спрашивать разрешения, потому что он знал, что они откажут. Проще попросить прощения. Кроме того, он знал, что если битва разгорится, нам понадобится его ранг, чтобы получить средства и помощь.


"Сэр, они на Спервангар", - наконец сообщил Баграму сержант.


Янтарное солнце взошло, когда я проснулся 11 сентября 2006 года. Вздрогнув, я понял, что меня не разбудили на мою смену дежурства. Неужели кто-то заснул?


Я протер глаза от сна, взял свое оружие и встал, чтобы осмотреться. Мне потребовалась секунда, чтобы поднять с земли свое распухшее и одеревеневшее тело. На штанах все еще зиял огромный разрыв, а спина, задница, колено и плечо нещадно болели. После взрыва у меня ужасно звенело в ушах. Мои люди не жаловались на свои раны и не позволяли оказывать себе медицинскую помощь, да и я тоже. Я подумал, чтобы Райли посоветовал мне какое-нибудь лекарство от отеков.


Пройдя небольшое расстояние от своего грузовика до командного пункта в здании школы, я обнаружил внутри Болдука и CSM (старшего сержанта) Хеджеса, которые следили за радиосвязью и обеспечивали охранение. Джаред вошел в коридор, почесывая свою грязную рыжую бороду.


"Как тебе спалось?" спросил Джаред. "Командир и CSM настояли, чтобы они несли караульную службу всю ночь".


Мы очень нуждались в отдыхе. Последние две недели были сплошной сенсорной перегрузкой[1]. Шесть часов сна были как раз тем, в чем нуждались мужчины, включая меня. Это действительно редкость - иметь двух лидеров, которые так заботятся о своих людях. Счастливый, я вернулся к своему грузовику. Когда я выходил, мой взгляд упал на слова, написанные мелом на пепельно-серых стенах коридора:


Отныне до скончания веков;


С ним сохранится память и о нас -


О нас, о горсточке счастливцев, братьев.


Тот, кто сегодня кровь со мной прольет,


Мне станет братом: как бы ни был низок,[2]


-Шекспер".


Я неправильно написал "Шекспир".


Я достал кофейник и включил его в розетку. Пыльная розетка сердито заискрила, но выдала достаточно энергии для десятидолларового кофейника. Я порылся в рюкзаке в поисках пакета с чистейшим кофе "Kona", гавайским золотом, которое я приберегал для особых случаев. Если командир и CSM собирались дежурить всю ночь в карауле за моих людей, то меньшее, что я мог сделать, это приготовить им чертовски хороший кофе. Сегодня я был бы не против побыть кофейным гуфером.


Пока варился кофе, подошел Билл и поинтересовался, что случилось со сменой караула.


"Пришли Болдук и Хеджес и сменили их".


"Ни хрена себе?" - спросил он. Увидев кофе, он достал свою кружку из под фляги. "Первым делом, мне вот в эту кружку!"


Я медленно налил воды в маленький желтый фильтр, наполненный кофе, и наполнил четыре кружки этой жидкостью темно-миндального цвета. Пока мы шли с Биллом обратно к школе, я держала кружки близко к лицу, вдыхая аромат. Билл не стал ждать и сделал большой глоток.


Когда мы пришли в школу, Джаред, Болдук и Хеджес сидели на ящиках из-под сухого пайка MRE и цинках с боеприпасами и обсуждали прошедшие одиннадцать дней. Билл и я слушали обсуждение, и его итоги были впечатляющими: мы совершили скрытый переход через пустыню с отрядом из местных жителей, справились с серьезной засадой, провели налёт на выявленный объект противника, овладели ключевым и решающим опорным пунктом, отразили две контратаки и две прямые атаки на нашу оборону, убили или ранили около восьмисот вражеских боевиков, включая восемь командиров талибов, "помогли" крупнейшей боевой операции НАТО до того, как она стала основной, и освободили долину, которую Советы так и не завоевали.


"Ну и ну", - пробормотал я, когда Болдюк закончил. "Неплохо для тридцати "зеленых беретов" и пятидесяти афганских солдат".


"Это будет величайшая битва, о которой никто никогда не слышал", - усмехнулся Билл.


Затем Болдюк сообщил новость. Спервангар теперь официально является огневой базой. Мы упорно сражались за этот холм, а теперь будем использовать его для удержания долины. Канадской оперативной группе наконец-то удалось захватить и удержать с таким трудом достигнутую цель, Регби, и создать собственную огневую базу на Масумгар. Однако у нас не было времени слишком долго размышлять о наших успехах. Нам еще предстояло переправиться через реку и захватить еще четыре объекта. Мы знали, что приказ поступит, потому что канадцы не могли сделать это на своей механизированной технике.


Выпив кофе, мы с Биллом вернулись к своим грузовикам. Было жутко тихо, но у меня не было ощущения надвигающейся гибели. Что-то изменилось. Глядя вниз на поля и строения, я не обнаружил никакой активности. Ничего. Я разбудил Виктора и сказал ему просканировать радиочастоты. Несколько минут он слушал в основном помехи. Затем появилось короткое сообщение на пушту. Глаза Виктора загорелись. Ухмыляясь, как опоссум, он поднял радиостанцию вверх.


"Они уходят, они уходят".


Командиры талибов собирают оставшихся бойцов и уходят в провинцию Гильменд и Пакистан. Слушая радиопереговоры, я понимал их разочарование. Вертолет "Апач" пролетел через реку, осматривая поля и линии деревьев в поисках цели. Билл вызвал его по радио.


"Борт "Бритва", это "Коготь 31", запрашиваю отчет о ситуации, прием".


"Коготь, это похоже на город-призрак. Все ушли. Похоже, с них хватит".


Билл посмотрел на меня и пожал плечами. "Очень жаль, мы только-только вошли в ритм", - сказал он.


Я впервые за неделю выпрямился. Меня уже меньше беспокоили снайперы или пулеметы; я смотрел на долину. Это был мой первый сосредоточенный взгляд на огромные разрушения, вызванные талибами. Это все их рук дело. Утверждать меньшее было бы глупо и невежественно. Поневоле пришлось покачать головой. Оградившиеся и самодовольные люди регулярно молящиеся на коленях, выдвигают необоснованные обвинения в адрес военных западного мира каждый раз, когда в бою погибают мирные жители, но при этом они спокойно наблюдают за тем, как талибы и многие другие террористические организации продолжают воевать и прятаться за спинами или среди ни в чем не повинного гражданского населения. Об этом не говорится ни слова и не предпринимается никаких действий.


Передо мной простирался пейзаж из разрушенных виноградных хижин, воронок от бомб, пожаров и бойни. Казалось, что по долине прошелся монстр, оставив после себя дымящиеся остовы строений и зазубренные верхушки деревьев. Это не было похоже на победу. Это было все, что талибы и Аль-Каида могли предложить Афганистану. Не мы начали эту битву. Они выбрали бой не с теми парнями и, в свою очередь, разрушили чужие дома.


Мы спустились с холма и сказали Джареду, Хеджесу и Болдуку, что на утро запланирована церемония в память об 11 сентября и о том, почему мы сражались за этот холм. Перед церемонией Билл собрал всю группу, чтобы почистить оружие, проверить радиостанции и починить машины. Дэйв попросил меня выступить в роли ди-джея с моим iPod, потому что у него была только техно-музыка, подходящая для следующего штурма, тренировки или рейва. "Маэстро, что-нибудь патриотическое, будьте добры!".


Я подключил колонки и пролистал список музыкальных треков. Песня "Вежливость красных, белых и синих" Тоби Кита завела всех. Все собрались вокруг грузовика и стали подпевать этой композиции. В течение следующего часа мы пели вместе с Тоби, пили согревающие безалкогольные напитки и ели печенье, любезно предоставленное CSM и командиром. Это был кайф от кофеина и сахара. Ребята из 3X, находящейся в паре холмов от нас, получили те же самые запасы, которые прилетели с командиром, но с одним особым дополнением. Ящик, а не просто коробка, тампонов. У нашего сообщества действительно уникальное чувство юмора.


Билл крикнул, что пора выходить. Церемония начнется через десять минут. Ходж, Брюс и их группы начали собираться около десяти часов. Большинство парней несли маленькие флажки, которые последние две недели были засунуты в подсумки для снаряжения. Это была неотъемлемая военная традиция. Когда все собрались на вершине холма, мы сделали три флагштока.


Наши объединенные силы поднялись на вершину Спервангар и с гордостью водрузили флаги Канады, Афганистана и Соединенных Штатов Америки. Это был первый день после первого штурма, когда не было сделано ни одного выстрела ни со стороны друзей, ни со стороны врагов. "РОТА, смирно!" - крикнул сержант-майор.


Три флага были подняты в унисон. Затем мы все молча склонили головы. Это был момент для размышлений о трагедии, случившейся пять лет назад, о принесенных жертвах и о тех, которые еще предстоит принести в предстоящей тяжелой борьбе. Затем Болдюк достал письмо, написанное генералом Фрейзером. Командующий коалицией на юге Афганистана хотел лично поблагодарить нас. Мы встали вокруг Болдюка, когда он зачитал нам некоторые части письма:


Я хочу выразить личную благодарность солдатам и офицерам 31-й оперативной группы спецназа армии США за их недавние усилия в рамках операции МЕДУЗА, возможно, самой важной и успешной боевой операции, проводимой в Афганистане с 2002 года... Как мне ясно дали понять вышестоящие командиры, не будет преувеличением сказать, что будущее НАТО и Афганистана висит на волоске. В это трудное время, когда поражение было недопустимо, бойцы TF 31 выстояли и выполнили задачу, и своими храбрыми действиями внесли вклад в победу, совершенно несоизмеримый с их относительно небольшой численностью.


Личное мужество, вновь и вновь демонстрируемое бойцами TF 31, было поразительным, и я нахожусь в благоговении перед их целеустремленностью, воинским духом и самоотверженностью... Бойцам TF 31: Я горжусь вашими достижениями и преклоняюсь перед вашим воинским духом. Вы настоящие воины и олицетворяете черты, которые ожидаются от спецназа".


После церемонии я поднял два американских флага. Первый был за Грега. Несколькими днями ранее я получил сообщение, что Шон жив, но о Греге по-прежнему ничего не было известно. Он был перевезен из Кандагара в Германию. Если он умрет от ран, я хотел подарить флаг его жене после похорон. Тогда я бы дал то же обещание, что и жене Чарли. Шесть месяцев спустя мне выпала честь передать флаг самому Грегу. Он выжил по милости Божьей.


Второй флаг я водрузил за другого парня. Подняв его, Билл помог мне аккуратно уложить его обратно в коробку. Я хотел подарить его Болдуку, чтобы поблагодарить его за невероятное руководство.


Спускаясь по пыльному холму после церемонии, я попросил разрешения поговорить с боссом. Я вручил флаг Болдюку. Это был единственный способ выразить свою признательность. Он должен владеть частичкой этой истории.


Болдюк сжал мою руку и посмотрел мне прямо в глаза.


"Твои люди хорошо поработали здесь. Помни об этом".


Остаток дня мы провели, планируя следующие операции за рекой и восстановления местности. Мы должны были устранить повреждения, построить грунтовые дороги и начать налаживать отношения с людьми. Советы не смогли завоевать долину, но теперь у нас был шанс не только контролировать задний двор талибов, но и заручиться поддержкой на их поле боя. Нам оставалось только воспользоваться нашей победой и вернуть разоренному району его былой расцвет в качестве житницы Афганистана.


Прошло несколько дней с тех пор, как я звонил домой, и мне было известно, что моей жене нездоровится. На закате я вышел на улицу и позвонил ей по спутниковому телефону. Я знал, что это сражение было важной новостью, и любая жена "зеленого берета", пробывшая рядом больше одного дня, знает, как сложить два плюс два. Я знал, что от просмотра новостей о сражении она бы волновалась; уверен, она не знала, что со мной все в порядке. Тяжесть неизвестности - это огромная тяжесть, в чем мне предстояло убедиться на собственном опыте. Прижав горячий черный пластик к уху, я прислушался к щелкающему звуку соединения. Я мог слышать, как за тысячи миль от меня наконец-то установился контакт. Но вместо моей жены на другой линии ответила моя мать. Напуганный, я спросил, все ли в порядке.


"Ее отвезли в отделение реанимации для операции на позвоночнике", - сказала мне мама. Я не мог перевести дыхание.


Моя жена никогда не говорила ни о чем таком серьезном, когда я разговаривал с ней перед первым налетом. Сильная жена воина, она не хотела, чтобы я беспокоился о ней. Армейские жены - это особая порода.


Моя мать ждала новостей из госпиталя. "Перезвони, когда её вывезут из операционной", - сказала я, онемев.


Я все еще держал в руке маленький черный телефон Iridium, когда Болдюк вышел из здания. Полная луна светила белым светом, как небесный фонарик. Он подошел и протянул мне бумагу. Я прочитал первую строчку и чуть не выронил сообщение.


ОТ: Международный Красный Крест... Ваша жена... Хирургия... Просит Вашего немедленного присутствия...


Передо мной стояло самое трудное решение в моей жизни: ехать к жене и помочь семье или остаться с моими людьми, которые были ближе, чем семья. Прошло совсем немного времени с тех пор, как я разговаривал с матерью, но я все равно перезвонил.


"Твоя жена в порядке и выздоравливает. Однако ей понадобится серьезная забота", - сказала моя мать.


Я повернулся к Болдюку, все еще ошеломленный. Он знал, что мне нужен совет, и я просто слушал, пока слова лились потоком. Я знал, что нужен своей жене, но я также знал, что нам предстоят трудные дни, когда мы будем уничтожать оставшихся за рекой боевиков "Талибана". Нам нужно было построить огневую базу, и я не хотел оставлять своих людей в опасности без меня. Семь из двенадцати моих бойцов были ранены, включая меня. Когда ты так близко к своим людям, командовать гораздо сложнее и гораздо более персонально. Мне нужно было быть с ними.


Наконец, я задал вопрос.


"Сэр, что мне делать? Я не могу оставить своих людей в бою", - сказал я.


Болдук знал, что если я останусь, то буду рассеянным. Если я поеду домой и займусь семьей, то когда вернусь, буду настроен решительно, зная, что мне не нужно беспокоиться".


Сначала он дал мне установку. "У нас, военных, есть такая дихотомия, когда мы должны балансировать между нашими семьями и нашей миссией. Семьи всегда на втором месте", - сказал он мне. " Группа хорошо подготовлена. Они прекрасно обойдутся без вас в этот период".


Затем он отпустил меня с крючка.


"Я облегчу тебе задачу. Ты посадишь свою большую задницу в вертолет и отправишься домой, заботиться о своей семье. Сейчас твой приоритет - дома. Я тебя не спрашиваю", - прямо заявил он. Я бы обнял его, но он врезал бы мне по зубам. Я знал, что он прав, но мне не стало легче, потому что теперь я должен был попрощаться со своими людьми. Я знал, что мы получим задание зачистить объекты, до которых канадцы не могли добраться на своих машинах. Была большая вероятность, что я пожму руку одному или нескольким из этих парней в последний раз.


Сначала я нашел Смитти и Билла. " Парни, у меня проблема. Я должен поговорить с вами. Моей жене сделали срочную операцию. Я не знаю точно, что случилось", - сказал я. "Меня никогда не было рядом. Я пропустил рождение своего ребенка. Я пропустил смерть родственников. Моя жена тащила этот груз на себе все годы нашего брака. Я должен уйти".


После неловкого молчания Смитти произнес. "Когда ты вернешься, здесь будет много стычек. Иди и позаботься о своей семье".


Это то, что мне нужно было услышать от моих людей. Я осмотрел все грузовики, прежде чем подойти к своему грузовику и забрать свои вещи. Все рукопожатия были крепкими. Улыбки были широкими. Не так много слов, просто "скоро увидимся". Бросив последнее снаряжение в рюкзак, я оставил гранаты, батарейки, магазины с патронами, нюхательный табак и носки для Брайана и Дэйва. Они им понадобятся.


К этому времени я уже слышал, как лопасти вертолета "Чинук" эхом разносятся по долине. Когда вертолет приземлился, над Сперваном кружил "Апач". Я видел, как статическое электричество от двух роторов "Чинука" прорезало пыль, создавая пятнистый ореол над "птичкой", когда она приземлилась у основания холма. Хвостовая рампа опустилась. Билл схватил мой рюкзак. Болдук подошел вместе с Джаредом, и оба обняли меня. Они остались у грузовика, пока Билл провожал меня.


Я ступил на рампу, взял у Билла свой рюкзак и защелкнул свою привязь на воздушном судне. Я чувствовал, что тащу себя в вертолет. Мне не хотелось идти, но я знал, что должен. Я знал, что нужен своей жене. Из-за шума вертолета было трудно разговаривать. Билл поднялся на рампу и пожал мне руку.


"Помни правило номер один, рейнджер", - сказал я.


"Я пройду свою службу от планки до планки и не потерплю никакого дерьма от любого чина", - сказал он, широко ухмыляясь.


"Присмотри за ребятами, пока я не вернусь, Билл".


Он показал мне большой палец вверх и сошел с рампы.


Я повернулся к борттехнику экипажа и показал ему большой палец вверх. Билл отступил назад. Двигатели завыли, набирая мощность, а я смотрел, как Билл, холм и земля исчезают подо мной. Я стоял на прохладной металлической рампе и смотрел вниз на долину Панджвайи и Спервангар. В полном недоумении подумал, как я или мои люди не были убиты. Я старался сохранить в памяти каждую секунду. Мы пересекли хребет, где неделей ранее находились наши блокирующие позиции. Нос "Чинука" опустился вниз, когда мы повернули в сторону Кандагара. Вертолет развернулся, чтобы следовать по шоссе № 1, и вскоре весь город Кандагар был виден из задней части рампы вертолета. Огни и запахи города - горящие костры, выхлопные газы и пыль - поднимались навстречу мне. Я мог видеть несколько легковых и грузовых автомобилей. Базар, который обычно был полон сотен покупателей, был безжизненным. Все были дома, спали. В безопасности.



[1] Сенсорное утомление - развивается в результате длительного или интенсивного воздействия раздражителей (например, сильный шум или яркий свет), при котором первичные изменения возникают в сенсорных системах, начиная от рецептора и кончая корковым концом анализатора и негативно влияют на работу всех органов и систем организма, вызывая психические и физические изменения в самочувствии человека, что приводит к возникновению поведенческих реакций и к снижению эффективности деятельности и качества жизни индивида.


[2] Отрывок из исторической хроники Уильяма Шекспира, "Генрих V", изображающей поход короля Генриха V во Францию в ходе Столетней войны и победу над французами в Битве при Азенкуре. - Речь в День Святого Криспина перед битвой при Азенкуре.

Эпилог.



Благословен Господь, скала моя, который готовит руки мои к войне и пальцы мои к битве.


-ПСАЛОМ 144, СТИХ 1



В самолет я сел в чистой одежде. Я чувствовал себя виноватым даже за то, что принял ванну, потому что мои ребята все еще были там. До момента, посадки в самолет, я сидел в ТОС. Слушал, как моим ребятам приказали двигаться на север через реку Аргандаб, чтобы зачистить кишлак, где талибы удерживали свой опорный пункт в течение нескольких недель. Контактов было мало, и в основном это была операция по зачистке.


Самолет был пуст, за исключением примерно десяти пассажиров. Медики зафиксировали мое колено и сделали уколы в плечо, чтобы облегчить боль во время долгого полета домой. Мои мысли метались между моей семьей и моими людьми. Я достал свой блокнот и пытаясь использовать долгие часы, проведенные в полете, чтобы составить список для представления к наградам за доблесть. Я пытался собрать воедино все, что помнил. Пристально вглядываясь в исписанные на холме страницы, я пытался подытожить все, что произошло.


Для такого стратегически важного и значимого сражения было представление всего на несколько медалей за доблесть. Самой значимой из них, по мнению сражавшихся там людей, была медаль Джуда. Его готовность самоотверженно идти на верную смерть навсегда останется в памяти и жизни тех, кто был свидетелем его действий. Что касается старшего сержанта Джуда Восса, то в ту ночь на Спервангар я набросал страницу на представления к награде:


Этот единственный ГЕРОИЧЕСКИЙ поступок, по моему мнению, как свидетеля и как командира штурмового отряда наземных войск в операции по захвату Спервангар, был самым смелым и самым героическим поступком, свидетелем которого я когда-либо был за 3 боевые командировки в Афганистане, 14 лет службы в армии и 36 лет моей жизни". Быстрые, решительные и самоотверженные действия SSG Джуда Восса в тот день непосредственно спасли жизни двух бойцов и перехватили инициативу в бою. Если бы SSG Восс не был там, делая то, что он делал, можно с абсолютной уверенностью сказать, что SFC Грег Стубе и SFC Шон Мишура сгорели бы заживо, погибли бы от действий противника или в результате повторных взрывов. SSG Восс бросился на помощь находящимся в опасности американским солдатам, не зная, как сложится их жизнь, проявляя при этом полное пренебрежение к собственной безопасности и находясь под интенсивным огнем противника. Затем он остался в месте наибольшей опасности и в непосредственной близости от автомобиля (примерно в пяти-восьми метрах), оставаясь под огнем противника, автомобиль был полностью охвачен пламенем под непрекращающимися взрывами от тройного заряда боеприпасов и взрывчатых веществ, горевших в автомобиле. Он не только перенес Грега из машины в кювет под огнем противника, оставив незащищенным только себя, но и оказал Грегу абсолютно необходимую для спасения жизни первую помощь, пока не прибыл Райли, мой старший медик, и не оказал высококвалифицированную травматологическую помощь. Если бы по прибытии я не увидел там SSG Восса, который занимался тем, чем должен был заниматься, я бы никогда не узнал, что Шон пропал без вести, и не отправился бы на его поиски. Если бы не Джуд, Грег сгорел бы заживо, а Шон умер бы от удушья и ожогов... Нет более высокой чести в рамках времени и военной истории, чем то, как Джуд вел себя в тот день как американский солдат. Это был день, который я никогда не забуду. Я шагал вместе с героями. Надеюсь, кто-нибудь найдет эту записку.


"Ты просто делаешь свою работу, когда ты там", - сказал Джаред. "Любой другой парень сделал бы это, но Джуд сделал это".


Весь командный состав "Орла пустыни" представил Джуда к награждению Медалью Почета, высшей наградой за доблесть. В Афганистане это представление было отклонено. Какая бы политика ни была в ходу, действия Джуда никогда не будут принижены в глазах тех, кто знал, что он сделал.


В конечном итоге наша борьба за Панджвайи продолжилась. Подразделения коалиции и НАТО, пришедшие на смену после нашей ротации, не смогли закрепить наши успехи. Неспособность контролировать долину путем установления постоянного присутствия сил безопасности создала условия, которые позволили талибам легко вновь занять Панджвайи поздней осенью 2006 года. После операции "Медуза" наши силы провели еще более масштабную операцию под названием "Baaz Tsuka", или "Соколиная вершина". Операция "Baaz Tsuka" была направлена на устранение вновь вернувшегося влияния Талибана и восстановление безопасности. В знакомой истории силы ISAF не смогли удержать инициативу из-за оперативных, стратегических и политических проблем. "Орлы пустыни" из роты "Чарли" 1-го батальона 3-й группы спецназа снова вступили в бой, чтобы уничтожить противника и обеспечить контроль над объектами, которые считались "слишком опасными", а затем остались, чтобы устранить последствия.


Через два месяца после взятия Спервангар произошла трагедия. Билл, мой друг и лучший боец, которого я когда-либо знал, погиб в трехстах метрах от холма, когда СВУ взорвалось под его грузовиком. Билл умер не так, как он хотел, но он умер так, как было задумано Богом. Только так я могу это понять. Я знаю, что все воины хотят жить долго и полноценно, но у нас есть свое предназначение как у бойцов. Когда это предназначение выполняется, нас зовут домой к нашему Создателю. Я знаю, что те, кто видел битву, понимают это без сомнения.


Если на самом деле пришло ваше время быть призванным к Богу, вы, как правило, не узнаете об этом. Иногда вы узнаете, и это будут самые трудные времена: Когда кровь льется из носа и попадает в горло, перекрывая его, заставляя вас отплевываться и глотать рвотные массы. Вы задыхаетесь в дыму и пыли. Ваше снаряжение, кажется, душит вас. Вы вытираете соленый пот и грязь с глаз, только чтобы понять, что это кровь, ваша или врага. Вы бы встали, но не можете пошевелить ногами. Вы хватаетесь за открытые, зияющие раны на своем теле, стараясь не потерять сознание от боли. Вы чувствуете злость, думая о близких, которых вы больше никогда не увидите, а потеря жизни приводит вашу душу в ярость. Вы в ярости поднимаетесь на ноги и хватаетесь за оружие, любое оружие. Независимо от вашей расы, культуры или религии, вы хотите умереть стоя, сражаясь, как воин, как американец, чтобы другим не пришлось это делать. Для тех, кто ищет определение, это цена свободы.


Наши цели на Спервангар и в Афганистане были ясны. Мы знали и понимали, что как армия и как нация мы не можем и не будем мириться с поражением. Наша миссия закончилась не побегом, а победой и непокорностью на небольшом холме в самом сердце родины врага. Это сражение не попало в заголовки газет. Факт остается фактом: действия солдат 3-й группы спецназа, ISAF и их союзников из афганской армии сорвали крупнейшее в истории наступление талибов, направленное на захват города Кандагар. История не может изменить тот факт, что спустя пять лет после нападения на нашу страну, небольшая группа людей стояла посреди вражеской цитадели и поклялась: "Мы никогда не забудем".



Благодарности.



Было бы упущением, если бы я не поблагодарил всех, кто принимал участие в этой работе. Будь вы "в ботинках на земле", членами семьи или сторонниками этого проекта, я скромно говорю: "Спасибо".


Моей семье: одна только мысль о вас, так или иначе, сохраняла мне жизнь столько раз, сколько вы никогда не узнаете.


Бойцам группы 331: Благодаря вам я теперь знаю, что на самом деле означает слово "честь". Вы все - обычные люди, которые доказали свою исключительность. Этот проект - для вас. Казалось, никогда не будет конца абсурдно опасным заданиям, которые нам навязывали, а вы, не имея практически никакой помощи, благодаря профессионализму и упорству, отказывались мириться с неудачей. Вы преследовали с хитростью одержимого охотника любую цель, любую задачу, любого злодея. Ваши глаза видели жестокость врагов нашей нации, и вы никогда не дрогнули, никогда. Вы добровольно встали между ними и гражданами нашей великой страны. Мои самые гордые дни как мужчины, как воина и как американца были проведены на этой земле вместе с вами, и я проведу остаток своей жизни, желая, чтобы я все еще сражался рядом с вами плечом к плечу. Марш или смерть.


Моим командирам, которые стояли на своем, давали разумные советы в самых тяжелых условиях, когда это было больше всего необходимо, и держали свое слово перед лицом непреодолимых трудностей: Я никогда не чувствовал, что, что бы я ни попросил, что бы мне ни понадобилось, Вы готовы сломать спину или пожертвовать своей карьерой, чтобы обеспечить меня. Вы прикрывали тех, кто делал то, что было необходимо для выполнения работы, не поддавались политическому давлению и не позволяли нам встать на рельсы, когда дела шли плохо. Надеюсь, наша организация признает вашу истинную ценность на поле боя и в будущем Спецназа.


Другим отрядам, которые сражались рядом с нами: Дай Бог, чтобы мы никогда больше не столкнулись с подобным. Все, кто был там и участвовал, знают масштаб этого события. Мы также знаем, что внутри нас это никогда не будет забыто. Мы вписали в историю спецназа армии США и Афганистана главу, которая никогда не будет забыта, никогда. Даже сегодня враг, те, кому удалось спастись, помнят "длинные бороды" Спервангар.


Вилли, Полу, Уэйну, Пэту, Рэду и всем солдатам поддержки, которые день за днем выдерживали бессонную, изнурительную работу при 120-градусной жаре[1], укладывая поддоны и выталкивая грузы: Я знал, что вы доставите нам все необходимое. Вы делали нечто из ничего. Когда мы или наше оборудование ломалось, горело, кровоточило, повреждалось или разрушалось, вы чинили, ремонтировали, латали и заменяли то, что было необходимо, чтобы мы могли продолжать сражаться. Это был первый раз за пятнадцать лет службы в качестве профессионального бойца, когда мне была оказана надлежащая помощь. Вы установили стандарт, который мало кто сможет повторить.


Такие люди, как Билл, Зак, Смитти, Джуд, Дэйв, Грег и Шон, пожертвовали своими телами, здоровьем и жизнями, чтобы другие могли жить и продолжать защищать величайшую страну на земле. Память о вас или ваш пример установили стандарт, по которому мы все должны жить. Ваша честь, честность и самоотверженная служба всегда останутся признанными, пока в наших легких есть дыхание.


Я хотел бы выразить благодарность Кевину Мауреру, который помог запечатлеть это грандиозное событие, перенести его на бумагу и создать нечто ценное для будущих поколений воинов. Кевин, вы - обманчиво тонкий человек, заслуживший уважение общества, которое не доверяет средствам массовой информации, и на то есть веские причины. Ваше руководство, тяжелая работа и преданность этому проекту не будут забыты. Вы - честь своей профессии.


Полковнику Найю, г-же Кэрол Дарби и Клируотер из Командования специальных операций армии США (USASOC) и Командования специальных операций США (USSOCOM) я благодарю вас за поддержку, руководство и помощь. Благодаря вам и вашему настойчивому руководству мы смогли не сбиться с пути, воссоздав небольшой кусочек истории и рассказав о событиях, которые необходимо было сделать. Без вас и вашей уверенности в этом проекте он никогда бы не состоялся.


И, наконец, семьям погибших: вы так же важны, как и сами воины. Пожалуйста, никогда не забывайте об этом. Вы даете нам силы продолжать борьбу, даже когда наше горе заставляет нас сделать паузу. Без колебаний семьи военных позволяют бойцам идти в бой с пониманием того, что у них есть ваша полная поддержка, и это позволяет им действовать как воины, которыми они и являются. Вы охраняете нашу свободу, используя самое ценное, что у вас есть, - своих любимых, мужей и отцов ваших детей. Эта свобода оплачена кровью рядовых солдат, добровольцев, тех, кто показал себя лучше нас. Вы, прежде всего, знаете, что свобода не бывает бесплатной.


Кевин хотел бы поблагодарить нашего агента, Скотта Миллера, и его сотрудников за то, что они увидели эту книгу в серии газетных статей. Ваша вера в нас сделала этот проект возможным. Спасибо Джону Фликеру и Трейси Девайн из Random House[2] за их терпение и проницательность, которые помогли нам запечатлеть эту важную битву на этих страницах. Спасибо Командованию специальных операций армии США за помощь в выполнении моих многочисленных просьб. Спасибо тем, кто был там, а вы знаете, кто вы такие, за то, что разговаривали со мной и отвечали на мои вопросы, даже когда, как я знаю, иногда вам этого не хотелось. Спасибо подполковнику Дону Болдуку не только за то, что следил за тем, чтобы я не совершал ошибок, но и за то, что научил меня искусству противоповстанческой борьбы. Именно благодаря таким офицерам, как вы, мы можем выиграть эту войну. Спасибо также экипажу самолета С-17 00184, который доставил меня с авиабазы Поуп в Баграм, Афганистан. Мы не смогли бы закончить эту книгу без этой поездки. Спасибо Эндрю Крафту за то, что он нашел время провести свой отпуск в Афганистане, Кристен Хендерсон и Келли Кеннеди за то, что читали главы и помогали мне сделать каждую из них лучше, за каждое слово. Спасибо Биллу из AWS за то, что предоставил мне тактическое снаряжение для моей экипировки. И, наконец, спасибо моей семье, особенно моей жене Джесс, за поддержку во время долгих ночей в редакции и недель в Афганистане.



Об авторах.



МАЙОР РАСТИ БРЭДЛИ был ранен во время битвы при Спервангар, командуя группой «А» спецназа, во время своей третьей боевой командировки в качестве командира группы спецназа. Уроженец Северной Каролины, он окончил колледж Марс Хилл и поступил на службу в армию в 1993 году, прослужив пехотинцем шесть лет, после чего в 1999 году был зачислен в школу кандидатов в офицеры.



За последние пять лет Кевин Маурер более десятка раз был прикомандирован в качестве репортера к американским силам специального назначения и 82-й воздушно-десантной дивизии в Афганистане и Ираке.



[1] 48,89 Сº


[2] Random House — американское книжное издательство, крупнейшее в мире издательство книг в мягкой обложке. Оно является частью компании Penguin Random House.



ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги