Мафия нищих

Часть 1. РАЗВАЛ СЕМЬИ

Новый министр был моложе Валерия на десять лет. В его приемной за компьютером сидело неземное существо с длинными ногами. Столик не старался скрыть короткую юбку секретарши, а монитору не удалось прикрыть декольте с потрясающими полушариями розовой плоти. Иногда секретарша передвигалась стройной походкой в кабинет, а иногда задерживалась в комнате отдыха министра, которая находилась за кабинетом. Это могло происходить и днем, и тогда понимающий народ терпеливо ждал в приемной.

Валерий лично устанавливал на компьютер этой девушки новые программы. Секретарша, ее звали Элеонора Дмитриевна, безразлично сидела рядом и слушала его объяснения. Однако Валера чувствовал, что она вряд ли воспринимает его как существо противоположного пола.

Другое дело – секретарша нового заместителя министра. У заместителя все было попроще: приемная меньше, комната отдыха отсутствовала, секретарша Вика была не столь высокая, скорее, более полная. Поскольку комнаты отдыха у зама не было, дверь в его кабинет довольно часто была заперта. Заместитель министра, тоже молодой парень, отпирая ее изнутри, цинично говорил, что приходится много работать с документами. Итак, ноги у Вики были полные, зад низкий, крутой и широкий. В общем, девушка была крепко сбита. И многие мужчины министерства отдали бы ей первое место, если бы кто-нибудь позволил им распределять места. В отличие от Элеоноры Вика замечала мужчин министерства, причем делала это с такой брезгливостью, что мужское население всеми силами старалось избежать встречи с ней.

Что касается Валеры, то он не раз попадался на грубые шутки, сказанные секретаршей при народе в приемной. Ей доставляло удовольствие унизить, как-то задеть мужское достоинство. И не только одного Валеры. Надо сказать, что и к женскому населению министерства отношение было ненамного лучше. Некоторое исключение по вполне понятным причинам делалось для главного бухгалтера.

Когда новый губернатор создавал свою команду, министром он назначил в качестве благодарности своего московского знакомца. Тот, в свою очередь, взял к себе замом своего московского приятеля, с которым они успешно работали в столице и неплохо воровали. Но здесь, на периферии, для них открылись просто невиданные возможности. Ни контроля над деньгами, ни контроля за делами, моралью и нравственностью. Оба жили в съемных квартирах, куда продолжать их трудную работу наведывались секретарши, а в пятницу с середины дня уезжали в столицу к семьям.

Прежний министр, которого увели в областную Думу, только ахал и крякал, видя результаты работы новой команды. То, что он раньше получал от районов в качестве подношения, оказалось такой мелочью, что было немедленно пресечено его преемниками. Никакого блата, никаких подношений. Но все поставки в область и все государственные заказы шли теперь не через известные прежние фирмы, а через одну новую, специализированную организацию – так, во всяком случае, заявлял на совещаниях заместитель министра. Валерию как-то показали представителя этой фирмы, когда тот шел по коридору, направляясь в кабинет министра. Это был пожилой, болезненного вида человек с большим портфелем в руках.

Валерий уже два года безуспешно пробивал финансирование на закупку новых компьютеров для всех сорока семи районов области. Денег никто не выделял, а необходимость была страшная. Районы кричали криком. Да и если быть предельно честным, Валере тоже кое-что перепадало от фирмы, которая при получении заказа подкидывала ему три-четыре сотни долларов. И вот он понес очередную докладную уже новому министру. На следующий день его вызвали; и министр, и зам сидели рядышком и задавали очень конкретные вопросы. А потом министр, поглядев на приятеля, сказал Валере, чтобы он слишком сильно смету не ужимал, так как районам нужна хорошая техника, и чтобы быстро подготовил новую, расширенную заявку, это во-первых, и создал список комиссии во главе с замом министра, во-вторых, для проведения конкурса между фирмами. На робкое упоминание об отсутствии финансирования оба приятеля рассмеялись, и министр махнул рукой, чтобы он не беспокоился. Финансирование будет в полном объеме.

На объявления в газетах откликнулись четыре фирмы. По условиям Валера должен был навестить их все с целью проверить у каждой базу для гарантийного ремонта. Три местные, включая его «блатную», были ему известны, а четвертая его удивила. Он долго не мог связаться с руководством, наконец телефон ответил, он подъехал и оказался в подвальном помещении панельного дома. На двери от руки было написано название «ЛИДАМЕД». Ниже указывался телефон, по которому необходимо было делать заявки на препараты. В комнате стоял деревянный стол, вместо одной ноги у него была подставлена тумбочка. Никакого офисного оборудования – только шкаф с множеством разных баночек с пищевыми добавками. На полочках пестрели прикрепленные надписи, выполненные фломастером. Названия были медицинские и ничего Валере не говорили. Он представился. Невысокий пожилой человек с нездоровым цветом лица назвался Владимиром Николаевичем. Валера начал удивляться, что он не видит никакой оргтехники, ничего похожего на ремонтную базу. Владимир Николаевич едва понимал, чего от него хотят. Он вынул из ящика стола пакет учредительных документов и показал их Валере. Фирма занималась поставкой медпрепаратов и никакого отношения к вычислительной технике не имела. Когда возмущение переполнило посетителя и он заявил, что, по его мнению, фирму нельзя допустить к конкурсу, мужик равнодушно пожал плечами.

Только Валера вошел на свой этаж, звонок секретарши погнал его к министру. Тот даже сесть не пригласил, а сухо сообщил, что к конкурсу допущены будут все четыре фирмы и поставку произведет та, в которой Валера только что побывал. Возражения не принимаются. Если с его стороны появятся письменные возражения, то хотелось бы напомнить, что через месяц грядет аттестация с сокращениями.

Все прошло так, как велел министр. Выигравшей фирме перечислили денежные средства, и вскоре была завезена партия компьютеров, вызвавших в отделе Валеры массовые сердечные приступы, поскольку азиатская сборка успешно выходила из строя сразу при включении. По телефону на претензии отвечал все тот же человек, Владимир Николаевич, который вздыхал и ссылался на замминистра.

– Вы уж зайдите к нему, голубчик, – говорил он. – Я в этих тонкостях не понимаю. Вы уж как-нибудь с ним решите. А если что, он мне и позвонит, и скажет.

– Ну какие тонкости, – злился Валера, – два процессора надо заменить, вентиляторы сгоревшие и…

– Я и говорю, – перебивал его Владимир Николаевич, – я и говорю. Вы прямо к своему начальству идите и докладывайте. Пусть оно и решает.

Валера понимал, что по начальству ходить бесполезно, и сам организовал в отделе мелкий ремонт, проинформировав об этом министра. Тот без эмоций похвалил. Надо сказать, что Валера чувствовал не только злость, но и некоторое восхищение. Вот работа так работа. Половина бюджетных денег ушла к новой команде, а он сделал заявку почти на девяносто тысяч долларов. И еще оказалось, что они хорошо прочувствовали настроение Валеры. Зам завел с ним разговор, выяснил без большого труда размер обычно получаемой Валерой благодарности и в конце работы сам зашел в его комнату и сунул в карман пиджака шестьсот долларов. И никаких следов.

Надо сказать, что Валера еще раз встретился с пожилым сотрудником фирмы «ЛИДАМЕД». Он как-то заскочил в приемную министра забрать копию приказа и увидел этого самого Владимира Николаевича в окружении щебечущих секретарш, которые угощали гостя чаем и обещали, что министр появится с минуты на минуту. Валера поздоровался с мужиком, тот кивнул в ответ, копия приказа была найдена и вручена в ту же минуту, и Валера покинул шумную и радостную приемную.

В отделе программирования, кроме девочек и наладчиков, работала Валя, которую он знал еще с университета. Жизнь ее была не такая уж легкая: первый муж погиб, второго она сама выгнала, не выдержав его пьянства. И воспитывала двух сыновей от разных отцов. Она удачно дополняла Валеру на работе, и он ей помогал как мог. Старое знакомство. Ну, разок было у них что-то на каком-то празднике, на выезде на природу. То ли это был День хлебороба, то ли конкурс косарей. Продолжения не последовало, хотя Валера всячески старался намекнуть. Но Валя как-то уж очень сухо обронила, что это будет тупик во всех смыслах. И на этом все закончилось. Однако близкие и душевные отношения опять наладились. Валя дружна была не только с Валерой, но и с его женой Катей, от которой у нее не было никаких секретов. Да, пожалуй, и у Катерины от Вали никаких секретов тоже не было.

Жена Катя была немного моложе Валеры. Прожили они вместе больше десяти лет; поженились, еще работая в институте. Это потом он из НИИ перешел в министерство. А жена осталась на прежнем месте, потом ушла к подруге в медицинскую фирму секретарем, потом перешла в риелторскую контору, потом еще куда-то. В первые годы работы в министерстве Валера брал путевки, которые простому народу не доставались, и ездил отдыхать с женой. Потом как-то разъединились. Каждый уезжал в отпуск в удобное время, но Валера всегда тосковал по своей крупной супруге. Друзья шутили без всяких намеков про то, что есть за что подержаться. Хотя, если честно, никогда по этому поводу у жены воодушевления не было. Редко, очень редко Валера добивался оргазма у жены. Он прекрасно понимал, что любимая жена, не желая нанести ему душевную рану, просто притворялась. Ах, как часто он спрашивал, хорошо ли ей! И сомневался, так ли это. А она убеждала его, гладила, счастливо смеялась и предлагала поспать, а потом, поутру, продолжить. Но утро встречало их заботами, и все сомнения как-то затухали.

Когда Валера начал работать при новой администрации, он особенно ощутил семейную изоляцию. Жена стала еще реже допускать его до своих обильных ягодиц, а иногда просто уходила из супружеской спальни на диван под предлогом плохого самочувствия и усталости.

Уже после ухода жены, ухода к мужику, с которым, оказывается, у нее была долгая связь, Валера страдал, вспоминая упругий зад, нежные плечи, шелковистую кожу, которые раньше принадлежали только ему. Ну, так он думал, а оказалось, что это уже давно ласкал другой мужик. Как все резко меняется! Теперь, после вечерних воспоминаний, он спешил в туалет, дергал ладонью немного изогнутый напряженный пенис и изливал свою любовь в раковину.

Кстати, те шестьсот долларов он получил в тот же день, когда жена объяснила ему, что уходит. А он готовился сделать красивый жест. Выложить бумажки, раскрыть их веером и спросить, что бы она хотела получить в подарок. Да вот не успел. А теперь его ждал развод, размен квартиры, их милого уютного гнездышка. И проблема с дочкой, которая, вообще говоря, проблем раньше не создавала, поскольку и жила у его свекрови, и училась в школе того же района.

О разводе Валентина знала все. Она перезванивалась с его супругой, и тайн друг от друга они не держали. Знала она и о мужике. И знала, вероятно, причину развода. Скрывать ничего не стала. Как только они вышли с работы, сели на веранде кафе, взяли по водке и какую-то закуску и даже выпить не успели, как Валя сказала:

– А ты-то сам понимаешь, почему она ушла? И ушла не просто так, а после стольких лет совместной жизни.

– Нет. Не понимаю, – ответил Валера. – Я не пьянь, не развратник, все делаю по дому, в саду. Немного лентяй, но из-за этого жены не уходят. Вероятно, там возникла большая любовь.

Он сказал это с некоторым сарказмом, передернул плечами и уставился на Валентину.

– Любовь! – воскликнула та. – Ты мне скажи, много у тебя было любовных приключений? Я уж не говорю о новых секретаршах. Они на тебя и не взглянули. А у нас в отделе! Сколько бабенок неустроенных, сколько раз все вместе выпивали по праздникам. И что? Ты уж и руки свои запускал, а дала хоть одна? Ну, со мной был грех однажды, лет-то сколько назад. Ты спросишь – почему? Смотри, мужик ты из себя нормальный, ростом, интеллектом, шуткой – всем! А в этом деле и глупый, и жадный, и, самое главное, скучный. Вернее, ты обычный мужчина, которых встречаешь на каждом шагу, на улицах, в трамваях. Для женщин у тебя заготовлена гаденькая улыбочка: сразу видно, что ты хочешь.

Валерий выпил свою рюмку и снова молча уставился на Валентину.

– Я даже не знаю, для чего это все тебе говорю. Ну, обидишься ты на меня, и что? Шоковая терапия?! Да ничем она тебе не поможет. Ты же себя не сможешь изменить, нет, не сможешь. А там, если честно, никакой особенной любви. Новый-то каждый раз радовал ее. Без оргазма не уходила. А с тобой она про это только журналы читала. Кстати, ласковый ты становился, только когда сперма к горлу подступала. Она в последние годы просто боялась этой твоей ласки. Подставляла быстренько тебе зад. Когда тебе совсем уж невмоготу было. Даже лозунг придумала и хохотала: «Пусть знает меру в неумеренных удовлетворениях».

Дома Валера налил в чайную кружку коньяка и продолжал мысленно разговаривать с Валентиной: «Конечно, она права. Мне нужна баба, а бабе я не нужен. Никакой. Смотри, на меня внимания не обращают. Даже взгляд не бросят. Вот, например, в собственном подъезде. Какая шикарная женщина сверху, а! Едва кивает, снисходительно отвечает междометиями на мои попытки поздороваться и завести речь о погоде. А пухленькая девушка со второго этажа… Так та просто удивленно поднимает на меня свои прелестные крупные зеленые глаза. Будто я не поздоровался, а с шумом выпустил газы. И в то же время обе могут стоять и улыбаться и беседовать со старым болваном с пятого этажа. О чем можно с ним говорить? Этот огрызок постоянно задерживает меня на лестнице, плетет всякую чепуху, в разговоре вворачивает: „Мы-то с вами знаем, при нашем-то возрасте“, – и тому подобное. Это так меня воспринимает глупый старикан, хотя я его почти вдвое моложе. Могу себе представить, как меня воспринимают женщины. Ладно, надо встряхнуться, а то доведу себя до петли или пули или в ванне утоплюсь. Отвлекусь-ка я еще на полчашки коньяка и на глупый кроссворд».

Недавно Валера прочитал, что кроссворды являются эффективным средством от склероза, и, хотя о склерозе он и не думал, газетки с кроссвордами стал покупать.

И вот, усевшись за стол с чашечкой коньяка, Валера глубоко окунулся в разгадывание замысловатых слов. А надо сказать, что рядом с кроссвордами и ребусами обычно помещаются глупые анекдоты и объявления от шарлатанов, гадалок и всяческих магистров колдовства и магии.

Поле кроссворда заполнялось довольно быстро не только потому, что Валера был разносторонне образован, но еще и из-за убогости самих составителей. Но все же некоторые слова заставляли задуматься и искать подсказки на пересечениях. А от одного слова Валерий просто взвился: какое название имеет символ #, обычно называемый «решеткой»? Он прекрасно знал название, но именно в эту минуту оно вылетело из головы. Валера задумался и, почти не вникая, стал читать объявления, помещенные над кроссвордом.

«Печень! Приходите на занятия дипломированного мага Важи Курина, и вы забудете, где у вас печень».

«Мы наполним каждую минуту вашей жизни настоящей мужской радостью. Никакая красотка не сможет устоять перед вами. Наш телефон…»

Внезапно нашло озарение: октоторп. Вот что такое решетка. Валера проверил по длине – сходилось, и оказалось два правильных пересечения: фильм с участием Джулии Робертс и Ричарда Гира и самое знаменитое изобретение А.Г. Белла в 1876 году. «Красотка» и телефон. Вот черт, он же только что прочитал эти слова, но где? Подняв глаза, Валера вновь перечитал объявление о мужской радости. Бред, конечно, но за звонок бить не будут. И номер телефона был записан на клочке бумаги.

Он позвонил по этому номеру с утра, как только появился на работе. Ответил ему мужской голос. Да, они давали объявления. Да, средство имеется, но оно очень дорогое. На вопрос, сколько же оно стоит, было вновь сказано, что крайне дорого. От раздражения Валера рявкнул в трубку, что приедет с мешком денег, только какой брать – большой мешок или маленький? Человек помолчал и начал говорить быстро, проглатывая слова, что сейчас назовет цену, да не в цене дело, никаких денег не жалко, уж он-то повидал действие этого средства, жизнь у человека меняется, жизнь, понимаете? И назвал цену.

Теперь замолчал Валера, ошарашенный. Ладно бы спасать свою любимую тетю, тратить деньги на операцию, сиделок и прочее. Но покупать за такую цену средство из рекламки в газетке с кроссвордами! А что? Сделает очередную глупость, ну и пусть. Деньги есть. Теперь отчитываться перед женой не надо. Все! Заказываю! И он спросил адрес. Мужчина подробно объяснил, как их найти, сказал адрес и название фирмы. Название было знакомо, но откуда, Валера вспомнить не мог. В обед он заскочил домой, взял деньги и отправился за покупкой средства.

Он поразился, стоя перед дверью в подвальное помещение. Как же он мог забыть! Та же дверь, та же вывеска «ЛИДАМЕД». Вот кто выиграл конкурс на поставку компьютеров. Первым желанием Валеры было ретироваться, но дверь открылась, и перед ним предстал все тот же болезненный пожилой человек, с которым он беседовал здесь, в подвале, и которого он потом видел в приемной министра, окруженного щебечущими секретаршами. Кажется, его зовут Владимир Николаевич.

– Заходите, – сказал Владимир Николаевич. – Вы наш постоянный покупатель? Простите, не помню вашего имени. Лицо знакомое, а имени не помню.

– Ну нет, – улыбнулся Валерий, – покупателем вашим я пока не был. А вот поставку компьютеров помните?

– Да, да, да, – закивал человек. – Вы же из министерства. Надеюсь, никаких проблем? С чем пожаловали?

– Вот, звонил вам утром.

– А! Вот вы кто! Садитесь, пожалуйста.

Пока Валера придвигал стул к столу, по-прежнему державшемуся одним углом на тумбочке, Владимир Николаевич согнулся и шарил в нижней полке стеллажа, заставленного разными баночками. Перед Валерой выступал только узкий зад в потертых лоснящихся брюках. Наконец зад сменился усталым лицом, и на столе появилась картонная коробка с надписью «Набор Никодимова № 69». Коробка была мятая и открытая.

– Не могу найти новую, – сказал Владимир Николаевич, – где-то лежат две новые коробки. Мы недавно сюда переехали. А до этого была преуспевающая фирма с большим офисом, здесь, неподалеку. Ну да ладно! Из этой коробки средство уже опробовано, я сам свидетель. Так что можете смело его принимать. Инструкция простая: по утрам заварить чайную ложку и выпить горячий отвар.

– Вы по телефону сказали, что у человека эта штука, – Валера ткнул пальцем в коробку, – меняет жизнь. И как же это происходит?

– Как это происходит – не знаю. Видеть – видел, но сам не принимал. Стар я для этого. А действие такое. Мужчина становится неотразим. Наш директор, ну, тот, что пил этот отвар, рассказал, что этот самый старик Никодимов (а мы у него много трав покупаем от разных заболеваний) задумался над проблемой, как бы поточнее сказать, исполнения желаний. Ведь каждый чего-то хочет, каждому что-то надо. Но добиваются своего только люди, испытывающие жгучее желание. Это такое особое состояние. Когда его ощущаешь, ты уже его выполнил. Понимаете меня? Не каждому дается. Это талант.

Владимир Николаевич помолчал. Валера ждал продолжения.

– Конечно, есть нудные, настойчивые люди. Они добиваются поставленной цели долгими годами, непрерывно осаждая объект. Любого – женщину, деньги, недвижимость. Они часто получают свое, только чтобы отстал, отвязался, сгинул куда-нибудь. Это не результат действия жгучего желания. И вот, значит, старик Никодимов задумался над этим вопросом. Если у человека не вырабатывается, к примеру, какой-нибудь фермент, всегда можно найти травки, которые больному помогут. Следовательно, и для выработки в организме жгучего желания можно подобрать состав трав. И он такой состав подобрал.

– И каково же конкретно действие? – заинтересованно спросил Валера.

– Мне известны только два человека, принимавшие это средство. Мой директор и еще актер Заказов, о котором ему рассказал Никодимов, утверждая, что тот после приема стал секс-символом нашей страны.

Валера утвердительно кивнул: кто же не знал этого знаменитого артиста.

– А с вашим директором что произошло? – спросил Валера.

– Все то же самое! Бабы! – Владимир Николаевич махнул рукой. – Бабы, и ничего, кроме баб. Развалил фирму. Все поувольнялись, зарплаты фактически нет. Едва свожу концы с концами. И жену его, Лиду, надо поддерживать. Пьет она, бедняжка. Да и как ей не пить – он то с одной, то с другой. А сейчас где-то в южных странах, с очередной обезумевшей от любви к нему красавицей и богачкой. Как-нибудь расскажу подробней. Ну, будете брать?

Валера вытащил деньги.

Валера затратил на поездку в «ЛИДАМЕД» слишком много времени. Когда он вернулся в министерство, сотрудники встревоженно сообщили, что его требует зам. Секретарша звонит каждые пять минут. Валера в спешке заложил купленную коробочку в свой сейф и связался с кабинетом зама. Трубку взяла секретарша Вика и грубо поинтересовалась, где это начальник отдела пропадал после обеда. Валера что-то промямлил и спросил, надо ли стрелой лететь в кабинет зама. Оказалось, нет, но надо стрелой лететь в конференц-зал, взяв с собой еще одного сотрудника. Там, в конференц-зале, вице-губернатор будет с минуты на минуту устраивать совещание по компьютеризации. Так что ноги в руки.

Валера крикнул Валентину, и они помчались в соседнее здание на конференцию.

Успели вовремя. В зале сидели компьютерщики из всех министерств и департаментов. Со многими Валера и его спутница успели перекинуться парой слов. Кое-что было известно: будет представление американской фирмы, которая по международному договору должна выполнять работы по современным технологиям. Сейчас главное – понять, что можно с этого сорвать для своих отделов.

Вскоре вышел вице-губернатор. Минут за десять он справился со всей известной ему нетабуированной лексикой, и слушатели вздохнули облегченно, когда он уступил трибуну американскому специалисту, точнее, специалистке.

Вышла обалденная женщина лет тридцати с такими ногами и с таким бюстом, что вначале мужская часть аудитории просто не врубалась в речь специалиста от восхищения, а женская – от зависти. Наконец Валера начал вслушиваться в то, что излагалось по-русски с некоторым акцентом американкой, которая, безусловно, владела предметом не только глубже, чем вице-губернатор, но, пожалуй, глубже, чем любой из присутствующих специалистов. Говорила она о современных системах компьютерных коммуникаций. Она пожалела, что в зале нет соответствующих технических средств, и пообещала, что вторая лекция будет со слайдами и демонстрацией некоторых компьютерных систем. Но даже от простого перечисления данных Валера обалдел настолько, что начал шептать Валентине, как было бы хорошо кое-чем из перечисленного разжиться.

Был уже конец рабочего дня. Оба поспешили в министерство. Валентина помчалась в отдел за сумкой, а Валера – за картонной коробкой, которую уложил в портфель, и вышел вместе с Валентиной. Решили задержаться в любимом кафе и выпить на веранде по соточке водки. И там, за рюмочкой, Валера услышал множество интересных вещей.

Валентина была в курсе почти всех дел, творящихся в министерстве и за его пределами. Она рассказала Валере, как Константин Константинович со своим замом прокручивал дела. Оказывается, у него был хороший приятель, кстати, тезка, возглавляющий большую фирму здесь, в их городе. Так вот, министр выбивал в столице финансирование, проводил здесь разные закрытые конкурсы – ну там по поставкам на село техники или горючки или еще чего, а выигрывала все конкурсы неизменно одна и та же фирма. Деньги ей перечисляли, на них покупались вдвое дешевле необходимые материалы или оборудование, а остальные деньги обналичивались.

Вот прежний поставщик дизтоплива, у которого с рук ело все прежнее руководство, рассвирепел от такого нахальства и поперся к областному прокурору, тоже, между прочим, большому его другану. А тот ему в ответ: мол, если будет шуметь, велено поднять все прежние дела, которые они в свое время похоронили, но, оказывается, такого рода покойников эксгумировать можно за пару дней. А конкурс? Ну что конкурс, там же нет распоряжения нового министра. «Там комиссия, понимаешь, конкурсная комиссия, со всеми актами, подписями, особыми мнениями. Не подкопаешься. Еще, ты говоришь, одна и та же фирма. Это, конечно, не дело. Но вот посмотри, при прежнем министре сколько фирм обеспечивало наши сорок семь районов. Представляешь, сорок семь! Только одна твоя. И горючкой, и дизелькой, и мазутом, и запчастями».

Но потом, правда, успокоил приятеля. Сказал, что новый скоро возвращается в Москву, в заоблачные выси. А на это место прежнего поставят. Просто надо немножко подождать.

Оказывается, Валя знала кое-что и о повышении. Константин Константинович идет вверх тоже не просто так. Говорят, что его приятель и тезка, этот самый глава фирмы Костя, очень большой любитель красивых женщин.

– Откуда, думаешь, в министерстве появилась Элеонора или эта ее подружка, Вика, которая трахается с замом? – рассказывала Валентина. – Это все оттуда. Прежних пожилых секретарш в день перевели в машбюро. Взяли, значит, молодых девок, которые ни писать, ни печатать толком не умеют. Зарплату им положили, как у прежних секретарш, но премии! В бухгалтерии по секрету нашептали, какие у девок ежемесячные премии. И главное – за что? Какая мотивировка? Одной – за усиление травопользования, другой – за поднятие уровня автоматизации. И прочее в том же духе. А на самом деле если они чего и поднимают, то только юбки.

Ладно, черт с ними. Их в тот же день из министерства попрут, как эти уедут. С собой-то в Москву не возьмут же. Там другие есть для этого дела. Рангом повыше. Хотя, чем черт не шутит, может, старому, который снова вернется на пост, приглянется Элеонорочка, а? Посмотрим. Так о чем я говорила? Да, о повышении. Как это все происходит? А просто! Все через манду, ты уж, Валерочка прости, через нее, все через нее. За этим самым Костей бегала известная тебе новая жена вице-губернатора. Вот и прикинь, во-первых, он приходится братом спикеру Государственной Думы. Да-да, того самого, с усами. А во-вторых, жена вертит им как хочет. Так что новое назначение нашего министра у него в кармане. А вице-губернаторша, по слухам, уже второй месяц содержит ненаглядного Костю на каких-то южных островах. Название и не выговорю.

А вот теперь, дорогой Валера, кое-что совершенно тебе неизвестное. – Валентина интригующе сделала паузу. – Эта американка по происхождению русская, родители, что ли, уехали туда. Она лучшая подруга жены вице-губернатора. Потому и сюда, в наше захолустье, приезжает демонстрировать могущество заокеанской техники. И кому-то вполне может перепасть современное оборудование, только вряд ли тебе, моя радость, вряд ли. Тут, Валерочка, нужно кое-что серьезнее, чем твоя эрудиция и твой опыт работы. Ха-ха! Впрочем, не злись, я убежала. В доме два голодных рта.

И Валентина исчезла, оставив Валеру с пустыми рюмками и недоеденным форшмаком.

Утром Валера попробовал горячий отвар. Вкус был неплохой. На работе он ничего особенного за собой не заметил. Навалилось море работы, потом позвонили и сказали, что завтра в конце дня заключительный семинар американской фирмы. Уже под конец работы позвонила Вика и бросила в трубку: «Зайди к заму».

Обычно Валера перед посещением высоких кабинетов поправлял галстук, надевал пиджак, осматривал себя и только после такого придирчивого осмотра шагал к начальству. В этот раз он как сидел без галстука, в расстегнутой до пупа рубашке, так и направился по вызову. Вика встретила его удивленными и заинтересованными глазами и молча показала на дверь кабинета.

Зама интересовало содержание вчерашнего американского семинара. Валера, не спрашивая разрешения, бухнулся на стул возле приставного стола, заложил ногу за ногу, схватился за колено поднятой ноги и стал передавать содержание доклада. При этом он опускал специальные термины, добавляя что-то вроде: «Ну, это трудно объяснить, я вам попроще, попроще как-нибудь».

Чувствовалось, что зам был возмущен Валериной наглостью, но сам Валера сидел и разглагольствовал без всякого смущения. Он говорил вслух одно, а думал совершенно другое: «Ай да настой, ай да травка, травушка-муравушка! Вот если этот мудак сделает мне хоть одно замечание, я ему ногой по яйцам врежу». Валера сам удивился своей смелости. Но зам заинтригованно молчал и слушал. А закончил Валера так: сказал, что завтра вторая лекция и он после забежит и расскажет, что еще новенького откроют американцы. И вместо положенного «Я свободен?» спросил:

– Лады?

Зам повторил:

– Лады.

И Валера выскочил в приемную, сделал ручкой Вике и умчался.

От этого движения ручкой Вика застыла в настолько глубоком ступоре, что хозяину кабинета пришлось звать ее по интеркому несколько раз. Более того, после окончания работы свои дополнительные обязанности Вика исполнила без особого подъема и в некоторой задумчивости.

В подъезд своего дома он влетел одновременно с привлекательной соседкой. Но теперь вместо обычного сухого приветствия Валера получил улыбку, широко улыбнулся, в свою очередь, спросил, с работы ли, и осведомился, почему давно не видит уважаемого супруга. На что получил ответ, что супруг в командировке, ребенок у мамы, так что весь вечер она свободна. Валера почувствовал сильное желание и понял, что это и есть то самое жгучее желание, которое сметает все границы. И уже не сомневался, что сейчас ее трахнет. И Валера предложил зайти к нему выпить кофе. Сказал он это, специально понизив голос. Так же тихо соседка ответила, что это неудобно, могут увидеть. Валера улыбнулся еще шире и, придерживая ее за локоть, прошептал ей, что ничего предосудительного, если соседи заходят друг к другу за луковкой или морковкой. Она даже не делала попыток продолжать идти по лестнице, пока Валера открывал ключом свою дверь. Но вот когда она вошла и дверь за ней захлопнулась, наступил неловкий момент. Валера его тут же почувствовал.

– Вы такая эффектная, – сказал он, не выпуская ее руки. – Огромное удовольствие видеть такую очаровательную женщину в своей квартире.

– Ого! – сказала соседка. – Как вас изменил уход супруги!

Вероятно, об уходе жены уже все соседи знали.

– Раскрепостил, – засмеялся Валера, проводя женщину в комнату. – Вот на вас любуюсь и думаю, как бы вас разглядеть повнимательнее. Такой бюст потрясающий, такие формы!

– Нахаленок, – засмеялась соседка, – сразу предлагает раздеться.

– Нет-нет, не сразу.

При этом он, обнимая женщину, уже расстегивал на ней кофточку.

– Я с ума сошла, – говорила она, позволяя содрать с себя кофту и опустить бретельки комбинации. – И потом, вы обещали кофе.

– Обязательно, – ответил Валера, обнял соседку сзади и расстегнул переднюю застежку ажурного бюстгальтера. Большие груди прыгнули в его ладони.

Часть 2. КРАХ ФИРМЫ «ЛИДАМЕД»

Костя занимался торговым бизнесом. Без особых успехов. Как-то раз в Москве ему посоветовали купить партию пищевых добавок. Стоила вся партия гроши, и он привез грузовик с куртками, обувью, плащами и прочим, захватив картонный ящик, наполненный небольшими пластиковыми коробками с яркими этикетками. Вскоре он обратил внимание, что почти все покупатели разглядывали баночки, читали инструкции и вместе с партией обуви или плащей обязательно покупали пищевые добавки. А тут и жена Лида, прочитав все этикетки, восхитилась и потребовала, чтобы они немедленно стали все это принимать.

– Смотри, – говорила она, – улучшает работу печени. Это тебе крайне необходимо. А вот это что? Для предстательной железы. Ты хоть понимаешь, какое это чудо? А вот эти средства прямо для меня. Изумительно.

Лида дурой не была. Просто именно так действует всякая медицинская реклама. Все хотят быть здоровыми. Костя внимательно смотрел на жену и думал. Пока она изливала свой восторг, он пришел к определенному решению.

– Смотри, – сказал он жене. – Ты что-нибудь носишь из того барахла, что я постоянно привожу? Можешь не отвечать. Поэтому никаких этих сомнительных таблеток ты принимать не будешь. А сделаешь ты вот что: немедленно зарегистрируешь на свое имя фирму по продаже пищевых добавок. Для этого никаких лицензий не требуется. Назовем фирму… м-м-м… ну, скажем, твоим именем. Нет, лучше «ЛИДАМЕД». Похоже на какое-то новое средство.

Фирма удалась. Костя привозил из столицы все меньше барахла и все больше пищевых добавок. Вначале дали рекламу в бесплатной газете, потом в серьезных изданиях и на радио. В комнате начал постоянно толпиться покупатель. Лида уже не справлялась, и пришлось брать еще одного сотрудника. Приняли болезненного немолодого мужчину из того же дома – он обычно помогал Косте разгружать привезенный товар. Владимир Николаевич быстро разобрался в аннотациях и деловито предлагал покупателям и покупательницам различные добавки, обещавшие немедленное исцеление и даже полное перерождение организма.

Работа шла бойко, но Костя на этом не остановился. Он начал читать все подходящие для его дела издания, особенно газетки, прославляющие здоровый образ жизни. В них он знакомился с письмами читателей и связывался с теми авторами, которые давали подробные технологии лечения травами, ягодами, мхами и прочим натуральным продуктом. Он умел уговаривать, так что вскоре в офисе появился специальный стенд, на котором красовались вырезки из газет и тут же набор сухих трав, или мхов, или еще чего-то столь же привлекательного для посетителей, желающих немедленного оздоровления.

Среди прочего особенно ходко брали снадобья старика Никодимова, проживавшего в лесной глубинке соседней области. Костя ездил к нему за его травами дважды в месяц. Помогал старику фасовать их в коробочки, которые привозил с собой. Он сам заказал их в типографии. На коробочках были надписи: «Сбор Никодимова № такой-то», а в офисе давали скопированные листочки, в которых говорилось, какое здоровье и благополучие несет каждая коробочка.

И Лида, и Владимир Николаевич зашивались. Пришлось нанять двух помощниц, в основном для фасовки лечебного товара и помощи в офисе при большом наплыве клиентов. Одна из них была высокая нескладная девица, косоглазая и прихрамывающая. Вторая – пухленькая, только что вышедшая замуж. Она была не столько красива, сколько полна юной привлекательности. Обе с работой справлялись хорошо.

Костя каким-то особым бабником не являлся – так, взглянет мельком на ножки или попку. Да и времени у него совершенно не было. А тут молодая пышная девка прямо в офисе. Да вот только любовь у нее – прямо светится девка, когда за ней в конце дня муж заходит. Обнимаются и уходят, никого не замечая. Костя было попробовал в подсобном помещении взять ее за коленку, так она как ошпаренная вскочила и с ужасом на него посмотрела. И вовсе стала обходить стороной, чтобы, не дай Бог, не столкнуться.

Обычно к старику Костя ездил сам. Но в этот раз было море работы, поэтому он погрузил в «Газель» с большой кабиной двух своих помощниц. Погода была жаркая, девушки оделись в дорогу в шорты и маечки. Они расположились на заднем сиденье и все время трепались и хихикали о своих не вполне понятных Косте делах, да он особенно и не прислушивался: дорога требовала внимания. Остановились только на минутку – сбегать в кустики и перекусить взятыми с собой бутербродами. По приезде сразу окунулись в работу. Девушки раскладывали по коробочкам траву, руководствуясь списками старика Никодимова. Работали они в большой комнате избы, туда же после расчетов пришли и Костя со стариком, помочь побыстрее закончить работу. Никодимов заметил, что Костю притягивают полные ноги одной из его сотрудниц.

Старик взглядом пригласил Костю выйти и пошел вслед за ним. Привел он его в беседку во дворе. Сели. Закурили.

– Я смотрю, – сказал старик, – глаз не отводишь. Хочешь ее, а? А Лидия как же?

– А чего Лидия! Мы ведь с ней одногодки. А эта – бутон. Да вот проблема – только что замуж выскочила, к мужу тянется, трепещет. Я было подумал, намекну на премию, если ко мне будет поласковее. Куда там! Как от огня. Дал бы какое средство, а? Чтобы ко мне подобрела.

– Есть такие травки, есть, – ответил Никодимов. – Они бабу принуждают, ну, аппетит до этого дела возникает. Только искусственное все это, сладости настоящей не получается, а горечь у нее в душе остается. И думает потом она: «И что это я, дура, перед этим засранцем ноги раздвинула? Видно, совсем ума лишилась». В общем, ничего хорошего от принуждения не выходит.

Старик замолчал и стал аккуратно тушить окурок сигареты в приспособленной для этого дела пустой консервной банке. Убедившись, что ни одной искорки не осталось, он сказал:

– А что такое любовь? Кто это знает? Скажем, ходил мимо, ходил, ничего особенного, вдруг взглянула – и будьте добры. Походка-то у него какая, и гордый такой, а шутки!.. Никто так остроумно с ней не шутит. А внимательный да ласковый. А в штанах-то пузырится о-го-го размерчик. Вот тебе и любовь, вот тебе и сладость внеземная. Ну, – старик улыбнулся, – так что следует из моих слов?

– Не знаю, – не понял Костя. – Это похоже на дешевый спектакль под названием «Как стать любимым».

– Относительно дешевизны ты сильно ошибаешься!

– Неужели такое средство есть? – Костя подскочил на скамейке.

– Есть, – успокаивающе махнул рукой Никодимов. – Я раньше интересовался, почему одни мужики имеют успех, а на других бабы даже не смотрят. Ладно бы мужик был косая сажень в плечах, лицо правильное и открытое, душевный и прочее. Ну такой, которых в мексиканских фильмах называют мачо. Так нет, точнее, не всегда. Смотришь, бывает, и щуплый, и с носа капля постоянно висит, смотреть противно, а член у него в работе, как лампочка Ильича. Включил – и на всю ночь.

– И что, нащупал причину?

– Нащупал! По-новомодному это называется фетанциды какие-то или еще как. Главное, чтоб от мужика что-то такое исходило, что делает его в глазах посторонних настоящим мачо. Причем, – старик сделал паузу, – и самого мужика это нечто меняет. Не то чтоб он выше стал иль в плечах шире, а вот меняет до неузнаваемости.

– Ну не томи! – заревел Костя.

– Сделал я такой сбор, давно сделал, только вот на себе испытать его побоялся. Одному актеришке дал. Он здесь отдыхал с женой у тещи. С первой женой. Гадкий человечек.

И Никодимов назвал фамилию очень известного киноактера, уже много лет являющегося секс-символом страны.

– Вот это ни себе чего! – Костя так и остался с открытым ртом.

– Да… запаса у меня осталось много, отдам тебе весь, продай потихоньку да подороже. И сам попробуй. Глядишь, с этой пухленькой через пару деньков поиграешь, полакомишься. Прямо завидно.

Костя сам пересыпал травный мелкотертый сбор из матерчатых мешочков в нарядные коробочки. И на всех трех написал, хихикая: «Сбор Никодимова № 69». А когда старик заинтересовался его весельем, рассказал, что за позы означает набор цифр 69. Старик хмыкнул, но, в общем, одобрительно.

Девушка лежала под Костей на низком столе для фасовки трав. Руки она закинула за голову и вцепилась ими в стеллаж. Сквозь хриплое дыхание прорывались слова «Еще, глубже, мамочка, милый», повторяемые в разном порядке. Затем и для слов сил не хватило, и в комнате раздавалось только протяжное междометие «а». Наконец акт безумной любви завершился, Костя поднялся, помог девушке слезть со стола. Она глядела на него лучистыми глазами, держала за руки и говорила:

– Ну и дура я! Ах, если бы я знала, как это хорошо, какой вы! Зачем я от вас шарахалась? Настоящая дура!

– Одевайся, – улыбнулся Костя, – не причитай. Еще вкуснее будет. А сейчас беги скорей домой: муж, ужин и все такое.

– А вы? – спросила девушка.

– Приберу здесь и тоже домой. Надо поспать, накопить на завтра для тебя силы.

Девушка благодарно засмеялась, поцеловала Костю, замерла, потом отстранилась и выскочила из задней комнаты офиса. Щелкнула входная дверь, и Костя остался один.

Он вытащил сигарету, поискал пепельницу, поставил ее на стол, который только что служил ложем любви, сам присел и закурил. Быстро, ох, как неожиданно быстро развивались события после начала приема этого таинственного травяного сбора. Он тогда, прямо у старика, заварил чайную ложку и с удовольствием выхлебал горячий отвар. Наконец, загрузив машину, поехали в обратный путь. Девушки заснули почти сразу, утомленные и работой, и жарой. Уже стемнело, когда он развез их по домам. Костя поставил машину в закрытый охраняемый двор при доме, где был офис, и тоже рванулся в дом. Устал как собака. Только забрался в кровать – Лида. Месяц, пожалуй, ей ничего не нужно было, а сейчас давай. Прижимается, шарит руками, горячим голосом что-то шепчет в шею. Помог ей взобраться на себя, и ничего, сон отступил ненадолго.

Утром была запарка: разгрузка, покупатели, документы и звонки. Среди прочего звонок из Москвы о выезде: пришла партия пищевых добавок из Сербии, которые шли очень хорошо. Надо было организовать «Газель» и выезжать самому.

Среди всей этой суматохи Костя отвел в угол Владимира Николаевича, выдал ему три коробки № 69, наказал спрятать и ни одной живой душе не говорить. Вещь ценная, дорогая, но неопробованная. На вопросы ответил, что будет испытывать на себе, как Пастер, и, если получится, Владимир Николаевич увидит результаты собственными глазами.

Хотя старик Никодимов говорил о разовом приеме отвара, Костя отсыпал себе немного травы из коробки и в первый день заварил даже дважды – утром, перед работой, и вечером, перед поездом. Купе было полное. Два каких-то сморчка, имеющие билеты на верхние полки, толкующие о конференции по очень высокой энергии и выпивающие дешевый портвейн. И еще стройная девушка, похожая на фотомодель. И Костя, и девушка от предложения выпить портвейна отказались, но девушка с удовольствием согласилась выкурить с Костей сигаретку. Они довольно долго проболтали в тамбуре, прониклись друг к другу симпатией, что для Кости было в диковинку: никогда еще молоденькие красавицы с такой охотой не доверяли ему свои дела. Оказалось, что Элеонора победила на каком-то областном конкурсе красоты и едет на один день на предварительный кастинг с надеждой участвовать в конкурсе более высокого уровня. Обратного билета у нее, как и у Кости, не было. Поэтому быстро появился план созвониться по мобильным телефонам, встретиться, купить билеты и завалиться до вечера в модный ресторан. Элеонора взглянула на часы, засмеялась, сказав, что с усталым лицом на кастинг и идти не стоит. Вернулись в купе, по очереди постелились в темноте, потом Костя храбро протянул руку, которая была благожелательно встречена нежными руками Элеоноры и на минуту положена на ее высокую грудь с крупными сосками.

Товар Костя получал в серьезной оптовой конторе, директор которой, во-первых, был ему тезкой, во-вторых, живо интересовался делами на периферии, в-третьих, и так далее, имел связи и в Минздраве, и в Минсельхозе, и где только у него связей не было. Константин Константинович встретил его, как обычно, радушно. Он разглядывал Костю, расспрашивал, угощал завтраком и даже, что совсем на него не походило, выдал информацию об известном лице, которое прочат в их областные губернаторы. Более того, сообщил, что и его зовут в команду. Обещают дать министерство.

Так за полезным разговором прошло все утро. Потом Костя оформлял погрузку машины, отправлял ее, звонил своим в офис, чтобы к раннему утру обеспечили встречу и разгрузку. Для этого дела контора регулярно нанимала живущих неподалеку бомжей.

Днем он пару раз связывался с Элеонорой, но та была то в зале, то на прослушивании. Потом позвонила сама, сказала, что освободится, видимо, поздно. Тогда Костя предложил сгонять купить билеты, а потом встретить ее и на такси вернуться на Курский вокзал. Так и решили. Билеты он взял в СВ, купил разной вкуснятины, дорогой коньяк и поехал подхватить ее в назначенном месте.

– Ну, как твои дела? – поинтересовался Костя, сидя в такси.

– Обычно, – ответила девушка. – Сотни юных соискательниц, готовых на все. Просмотр наших фотоальбомов, потом очередь на показ в купальнике, чуть ли не с дракой между девицами. Ну, приставание, естественно. Только не тех, кто решает.

– Не понял? – искренне удивился Костя.

– Там полно всяких ассистентов, помощников, прихлебателей. И все жадные до девичьих прелестей. Обещают с три короба, врут, набивают себе цену. Я, когда после показа вышла и накинула на себя халатик, почувствовала взгляд. Ко мне направился эдакий босс, холеный, морда лоснится. Представился и без предисловий: «Я бы хотел проехаться с вами в мою студию, поговорить. Можете не переодеваться, мы вернемся сюда». Я немного засомневалась. На ассистента он был не похож. Думаю, а что, проедусь. Выскочила с ним к подъезду, смотрю, идем к нормальной машине. А он обходит «пятую» «БМВ» и открывает дверь в старый «опель».

– И чего? – обнимая Элеонору, заинтересованно спросил Костя.

– А просто. Садиться не стала, а облокотилась о дверку и, улыбаясь ему в лицо, выдала: «Трахнуть меня захотел? Отвечай. И имей в виду: соврешь – я вернусь и перед всеми вытащу тебя за яйца на сцену. Ну, отвечай».

– И что?

– Стал что-то мямлить. Я повернулась и пошла. Но сказала, что, если увижу его поблизости, выполню свое обещание. Больше его не видела.

И они оба стали хохотать. Так и веселились до самого вокзала, успев минут за двадцать до отправления поезда.

В купе Костя выставил на стол припасенную снедь, повернулся, чтобы посмотреть на произведенное впечатление, но столкнулся с большими глазами Элеоноры. Она, улыбаясь, стояла между сидений, гладила рукой его галстук и совершенно не смотрела на заготовленные продукты.

– Аль не голодна? – засмеялся Костя.

– Еще как голодна, но, я думаю, начнем мы не с ужина. – И она принялась Костю раздевать. Сняла и бросила на постель пиджак, расстегнула пуговицы рубашки, сдернула галстук и стала причесывать пальцами волосы на его груди.

В дверь постучали, вошла проводница за билетами. Элеонора взяла билеты со стола и протянула ей. Как только дверь щелкнула, закрывшись, Костя был повален на постель.

Началась новая необычная жизнь. Этой ночью Костя кувыркался с Элеонорой. С утра в конторе его ждала пухленькая, которая просто не спускала с него глаз. После работы, отослав всех, он полакомился девушкой, отправил ее к мужу, заскочил переодеться и помчался на презентацию японской торговой палаты, приглашенный Элеонорой. Та привела с собой свою подругу Вику, которая, не стесняясь, засовывала руки ему в брюки и закатывала глаза от вожделения. Обе подруги получили свое в Викиной квартире, но еще до ухода с презентации несколько женщин назначили ему встречу и настойчиво требовали номер его мобильника. Самой настойчивой была эффектная бабенка, которая оказалась женой вице-губернатора.

Утром Лида попробовала устроить сцену, но он так насмешливо на нее посмотрел, так крепко шлепнул ладонью по заду и так заразительно засмеялся, что со сценой ничего не вышло. А Костя заглянул на работу, встретил сияющие глаза пухленькой сотрудницы, прошептал ей что-то успокоительное на ушко и велел Владимиру Николаевичу снять со счета к вечеру нужное количество бабок. И исчез. Собственно, и появлялся он в конторе только за деньгами, делал ненужные распоряжения и исчезал. Основное время он проводил в загородной резиденции вице-губернатора, правда, самого он никогда не видел. Он купался в восхищении, любви и заботе юной и прелестной супруги этого самого вице-губернатора.

Часть 3. РАССКАЗ КАТЕРИНЫ

– Я узнала все. Частью от этой бедной женщины, совсем ослепшей от пьянства. Частью сделала выводы из того, что ты мне рассказывала. Но еще до того, как я все сопоставила и бросилась хоть что-то сделать со своей погибшей судьбой, немного раньше того, я пришла к Валере. Ты помнишь, я говорила тебе?

– Конечно, помню! – воскликнула Валя.

– Я пришла в нашу квартиру, ну, в ту, что много лет была нашей. Из двери выскочила и прошмыгнула мимо меня девчонка с нижнего этажа, но Валера был совершенно невозмутим. Хотя на девчонке были буквально две тряпицы, причем нижнюю она натягивала, пробегая мимо меня. Он был в светлой майке, из которой во все стороны выпирали мышцы. На секунду я подумала, что он надел майку на пару размеров меньше. Он смотрел на меня и молчал. И я упала в ноги ему, и я выла как раненая, я умоляла его: «Что угодно, только разреши вернуться!»

– Ну а он? Прогнал к твоему?

– Даже не упоминал. Вообще никаких эмоций. Он поднял меня с пола, успокаивал какими-то словами. Знаешь, что я почувствовала?

– Ну?

– Полное безразличие! Я даже заговорила о дочке. Он встревожился, наклонил голову и с большим вниманием стал спрашивать. Но как только понял, что с девочкой все в порядке, просто предложил мне чаю и, не слушая меня, пошел на кухню. А я как последняя дура, в слезах, потащилась за ним. Не помню точно, какой-то звонок, Валера сказал, что выходит, пусть машина подождет. Ты представляешь, чтобы нас когда-нибудь ждала машина, а?

– А ты?

– А я выслушала инструкции типа: «Попей чайку, успокойся, не волнуйся, все будет хорошо, извини, мне надо идти, впрочем, ключ у тебя есть» – и тому подобное. И через мгновение он скрылся.

– Так… – протянула Валентина. – И что ты сейчас и что он теперь?

– Ну, многого я не знаю. Известно, что он счастлив со своей американкой и вроде бы оформляет документы уехать в Америку на постоянное жительство. Но я за это время узнала потрясающие вещи.

– Давай, – вцепилась в подругу Валентина, – давай, гони подробности.

– Ну, в двух словах. Валерка мой наелся какого-то средства, что сделало его секс-машиной, суперменом, в общем.

– Это я поняла, видела его в деле, в министерстве… – задумчиво протянула Валя.

– То есть?

– Ну, я видела краем глаза, как он взял за аппетитную задницу недоступную секретаршу министра, потом видела, как он небрежно приказал этой сучке Вике, а это секретарша зама, отсосать. Для этого он завел ее в свой кабинет, выгнал оттуда меня с системщиками и запер дверь. У ребят, я имею в виду системщиков, раньше было немного пренебрежительное отношение к начальнику отдела. Но ты бы знала, как эта сцена поменяла их отношение на восторг и благоговение. Вот, смотри, из-за чего возникло уважение? Из-за того, что он в профессии сильнее? Ничего подобного. Он девку трахнул, а они только об этом мечтали.

– О Господи! – воскликнула Катерина.

– Ладно, давай дальше. Что же ты узнала?

– Владимир Николаевич, ну тот, на котором еще держится фирма, как-то рассказал Лиде, что этим средством, вызывающим у мужиков жгучее желание, от которого нам, бабам, нет спасения, пользовались еще два человека. Известный актер и хозяин фирмы «ЛИДАМЕД». И вот когда действие этого средства закончилось, начались необычайные происшествия.

Валентина уставилась на подругу, не понимая, что та имеет в виду.

– Рассказываю подробнее, все, что мне известно.

И Катя рассказала всю историю со знаменитым актером Заказовым.

Он взял шестую или седьмую жену, совсем девчонку, с первого курса театрального института. Уехал с ней за границу. Девочка родила там малыша, но вскоре им пришлось вернуться в Москву, потому что за рубежами любимой родины наш актер и секс-символ сник без работы и знания языка. Ну, дальше последовало отсуживание квартиры у предыдущей жены, нехватка денег и, главное, измена юной жены с каким-то молодым актером. Заказов бросается в закрома, ищет свое секретное средство, которое он давно не принимал, а коробочка-то пуста. Закончилась травка. Что делать? Поехать к целителю, а он не помнит, где это, как называется. Звонит прежним женам, вкручивает им мозги про свои мемуары и наконец узнает название села. Летит туда стремительным домкратом, находит старика Никодимова, а старик-то плох. Актера он, конечно, узнал, по-старчески охотно и многословно рассказал тому про фирму «ЛИДАМЕД», про Костю, которому отдал оставшуюся травку. Заказов стал просить сделать новый сбор, а старик ему в ответ, что он не только состав вспомнить не сможет, но что и трав таких давно не произрастает – загадили всю округу. Вот он от болей в груди хотел сбор сделать, так начал искать и не нашел. Пришлось в городе, в аптеке, сушеной травы брать. Старик Никодимов готов был на эту тему часами говорить, но Заказов уже исчез.

У него еще теплилась надежда, и он поспешил в областной центр. Приехал вечером, устроился в гостиницу и с раннего утра явился в «ЛИДАМЕД». В фирме он застал только Владимира Николаевича, который сообщил ему, что Костя где-то на Багамских островах. Заказов посерел лицом, и Владимир Николаевич принял в нем участие. Узнав, в чем проблема, он вернул актера к жизни, сказав, что, если ему не изменяет память, это средство, а называется оно «Сбор Никодимова № 69», еще имеется в наличии в количестве двух коробочек, но оно крайне дорого. Заказов замахал руками, давая понять, что в деньгах проблемы не будет. Тогда Владимир Николаевич попросил подойти к концу дня, пообещав отыскать лекарство к этому времени.

Заказов с нетерпением ждал и вернулся даже раньше назначенного срока. Спускаясь в подвал, он почувствовал неладное. Вся лестница была замусорена лечебными травами. В комнате на стуле среди кучи пустых картонных коробочек и бутылочек сидела немолодая женщина. Сильно пахло медицинскими препаратами и травами, которые были в изобилии свалены прямо на полу.

– А где Владимир Николаевич? – спросил Заказов.

– В милиции, – ответила женщина. – А вы тоже из милиции?

– Из какой еще милиции? – рявкнул актер. – Вы что, не видите, кто я?

– Простите, – тихо сказала женщина, – я не вижу.

– Ах вот в чем дело, – смутился Заказов. – А вы можете сказать, что здесь произошло?

– Мне соседи из дома рассказали, – ответила женщина. – Кто-то позвонил в милицию, ну, те, кому этот подвал нужен, приехала на машине антинаркотическая бригада. С автоматами. Выгнали из подвала Владимира Николаевича, перепугали до икоты, положили старика на тротуар, выгребли все коробки, вскрыли их ножами, пустили специальных собак. Только они ничего не нашли. Чихали и смотрели на милиционеров удивленными собачьими глазами. Но все равно Владимира Николаевича арестовали и увезли в отделение давать показания.

Заказов понимал, что у него нет никакой надежды. Он стоял, тупо глядя в пол, покрытый сухой травой, пилюлями, коробочками и баночками.

– Я всегда в это время приходила, – сказала женщина, – Владимир Николаевич давал мне грамм сто, иногда чуть больше. А потом отводил домой. У него литровая бутылка припасена, где-то здесь, за трубой. Может, вы посмотрите?

Заказов безнадежно заглянул за батарею, увидел сбоку бутылку водки с надетым на горло пластмассовым стаканчиком. Он переступил на шаг поближе к батарее, нагнулся, отшвырнул носком ботинка кучу мусора, достал бутылку и замер с ней в руке. Под ногами валялись куски порванных коробочек, на которых было четко выведено фломастером: «Сбор Никодимова № 69».