Маленькие труженики пустыни

Великаны и лилипуты

Сегодня ночью над саксауловыми зарослями раздались зычные птичьи голоса. Они были очень знакомы, но как-то не вязались с сухой и безбрежной пустыней. Потом вспомнилось: кричала серая цапля. Значит, скоро Балхаш и, возможно, уже завтра мы увидим воду, по которой так соскучились. Но на следующий день мы остановились среди низких холмов, покрытых приземистыми кустиками боялыша, белых солончаков в бордюре зеленых солянок.

На мокрой и вязкой почве солончака, такой соленой, что на ней нет даже растений, видны холмики из свежих комочков вынесенной наружу земли. В центре холмика отверстие, оттуда ежесекундно выскакивают очень быстрые крошечные длинноусые муравьи-разведчики. Они очень заняты и, не мешкая, мчатся в пустыню за добычей. Это муравьи проформика.

В пустынях водится несколько близких видов этого рода. Все они черные, похожи на бегунков, такие же быстрые. Я не раз раскапывал их гнезда. И теперь, пожалуй, предоставился случай узнать один давно интересовавший меня секрет их жизни.

Семья проформика состоит из муравьев разных размеров. Самые маленькие чуть больше миллиметра, большие — около восьми миллиметров. У больших обычно сильно раздутое брюшко, заполненное пищевыми запасами. Это своеобразные бочки. Им полагается хранить пищу летом, когда пустыня выгорает и добывать пропитание становится трудно. Их положение в маленьком муравейнике ясно. Но кроме того, есть еще большие рабочие, раза в три-четыре крупнее крохотных и очень деятельных охотников. Чем они занимаются, какую работу выполняют, почему всегда прячутся в глубине своего подземного дома и не показываются наружу? Не видел я, чтобы они носили в челюстях землю, занимались строительством. Что за домоседы?

Как всегда, жаль тревожить муравьиное гнездо, но что поделать… Соленая и мокрая глина так прилипает к лопатке, что ее с силой приходится стряхивать. Раскопка не дала ничего нового. Деятельных и всегда торопливых малышек в гнезде оказалось мало, не более пятой части колонии. Как они, такие крохотные, могут прокормить большую ораву великанов? Тогда я разыскиваю другой такой же муравейник и веду над ним наблюдение.

Маленькие рабочие в постоянном движении. Интересно смотреть за ними, занятыми поисками добычи. Быстрый бросок, остановка, размахивание усиками, поворот головы в разные стороны и снова молниеносный бросок. И так до бесконечности, до первой добычи. Поймать маленького охотника очень трудно, до того он ловок и стремителен. Ящерицы — злейшие враги муравьев — и не пытаются гоняться за малышами. К тому же и добыча мала, не стоит на нее тратить силы. Кстати, как муравьи оказались в таком месте, где ноги вязнут почти по щиколотку? Не так давно здесь была вода. Наверное, переселились сюда на жаркое и сухое лето. Муравьи торопились со строительством, пока не высох солончак: влажную почву легче рыть. К зиме же недолго перебраться на сухие холмы.

Солнце склонилось к холмам, белый солончак сперва стал алым, потом по нему, такому яркому, полыхающему пожаром зари с вершины ближайшего холма скользнула узкая как кинжал синяя тень и скоро он потух, слился с зелеными берегами и потемневшим небом. Из пустыни в сторону далекого Балхаша пролетела серая цапля. Стало прохладнее, но я все сижу на походном стульчике у гнезда муравьев не шелохнувшись, в ожидании.

Маленькие юркие разведчики-добытчики давно возвратились в гнездо: их трудовой день закончился. Лишь иногда кое-кто запоздалый примчится и без остановки проскочит в жилище. «Сейчас все выяснится», — утешаю себя, оправдывая скучные часы ожидания, проведенные возле муравейника. «А если ничего не выяснится? Сколько раз так бывало», — мелькает другая мысль.

Но мне везет. Я счастлив: отгадал загадку! Давнее предположение оправдалось. Из норки один за другим степенно выползают большие муравьи и исчезают в поисках пищи. Они, конечно, не так быстры, как их маленькие сестры, куда им! Зато внушительный рост и сила у них отменные. А быстрота? К чему она ночью, когда ящерицы спят, воздух прохладен и все ночные насекомые неторопливы.

Так вот кто вы такие! И вовсе не домоседы и не обязательно будущие хранители запасов пищи. Кто бы мог подумать, что муравьи проформики трудятся в две смены: маленькие юркие днем, а большие и медлительные только ночью!

Работу в две смены еще никто не замечал у муравьев, и меня радует открытие этого маленького секрета муравьиной жизни.

На многие километры каменистой пустыни вокруг не было человеческого жилья. И как только мы остановились на бивак, каменки-плясуньи долго и с любопытством разглядывали нас, поблескивая черными глазками и размахивая хвостиками. Вечером небо было удивительно чистым и на нем сверкали яркие звезды пустыни. Перед рассветом небо закрылось тяжелыми облаками.

Не желая будить товарищей, стараясь не шуметь, я осторожно выбрался из спального мешка и направился бродить по редким зарослям приземистых кустарничков. На одном из них чернели крупные муравьи проформики. Они были совершенно неподвижны. Рядом на чистой площадке располагалось их гнездо. Вход его был закрыт опавшими члениками веточек саксаула.

Поведение муравьев казалось странным. Зачем им здесь торчать на кустах? И что значила эта столь необычная для муравьев неподвижность? Может быть, они выбрались сюда в ожидании дождя, намереваясь запастись водой для своего уснувшего под землей общества? Или, набродившись за ночь, они сейчас отдыхали возле дома? Или, возвратившись домой после ночного путешествия и застав «дверь» закрытой, нашли безопасное место на кустике и устроились в ожидании, когда можно будет возвратиться в свою подземную спальню? Или… Мало ли могло быть причин!

Набравшись терпения, я улегся на землю возле кустика. Посветлело. Но тучи по-прежнему тянулись друг за другом серыми космами. Упали первые капли дождя и на светлой почве пустыни появились темные крапинки. Муравьи стали пробуждаться, один за другим спустились на землю, поспешно юркнули в темное отверстие муравейника. Вскоре оттуда высунул свои длинные усики муравей-крошка, повел ими во все стороны, как бы принюхиваясь, нет ли где неприятеля. Потом выбрался наружу и стал поспешно закладывать открытое мною ранее отверстие муравейника сухими соринками.

Скорее всего крупные проформики бродили всю ночь по делам, а возвратившись домой, были вынуждены ждать, когда откроется дверь их жилища.