Малютка Марго

Глава XLI Что случилось на следующий день

Воскресенье. Мастерская убрана по-праздничному. Мадам Нешт хлопочет по хозяйству, часто заглядывает на кухню, потому что кухарка Васса отпущена за город, к дочери.

— Филя, надо сбегать за провизией в лавку, а то закроют. Уже одиннадцатый час, а ведь сегодня воскресенье! — сказала Евангелина Денисовна.

— Иду, — покорно ответила Филя.

— Подожди, я тебе дам записку, ведь в лавке берем по запискам, разве не знаешь! Эх ты, голова! — и мадам Нешт, достав бумагу и карандаш, принялась писать лавочнику, какой и сколько провизии отпустить Филе. Написав, она сказала:

— На, теперь ступай!

Филя оделась, взяла со стола записку и пошла в лавку. Но каково было удивление мадам Нешт, когда через пять минут девочка вернулась обратно без провизии.

— Не дают… Смеются… Прогнали! — жалуется Филя, подавая хозяйке обратно записку.

Евгения Денисовна взглянула и ахнула. Это был не заказ на провизию, а стишки, написанные корявым почерком Гени:

Действительно, Филю выгнали из лавки и проводили насмешками.

Геня сумела ловко подменить хозяйкину бумажку листком со стишками, сочиненными ею самой. Геня вообще была мастерица сочинять стишки о том, о сем. И попало же за это Гене. Пользуясь отсутствием мастериц, хозяйка больно наказала ее ремнем. Но Геня зажала рот, стиснула зубы и не испустила ни единого крика.

Ах, что было потом… Подвернулся в недобрый, видно, час под руку Гене белый прелестный сибирский котик, — и вмиг превратился в черного полосатого зверька: Геня не пожалела угля из печки.

Это случилось в отсутствие Евангелины Денисовны, уехавшей куда-то в гости. Не было дома и девочки Маши, отпущенной к старой бабушке в богадельню. В квартире были только Геня, Филя и Марго.

В двенадцать часов пришел Иванка. Марго сильно обрадовалась мальчику. Она поручила Филе заняться Яшкой, а сама, усадив Иванку в кухне на табурете, угощала его своей порцией воскресного завтрака, предусмотрительно оставленного ею для дорогого гостя.

Пока Иванка угощался непривычным для него вкусным кушаньем, Марго рассказывала ему о своей работе, о похвалах хозяйки, о положенном ей жалованье и о зависти мастериц.

— Обижают они меня, Иванка, — говорила девочка, — да все это вздор, терпеть можно. Мадам меня ценит, любит, мастерицей сделала, жалованье положила. Теперь копить на дорогу будем, и тебе голодать не придется, я с тобой поделюсь.

Иванка с аппетитом завтракал, гладил по голове Марго и ласково говорил ей:

— Ты потерпи, уж потерпи, Маргаритушка.

— Разумеется, буду терпеть…

— Очень это все хорошо, Маргаритушка, — улыбаясь и сияя глазами, говорил Иванка. — Ты в мастерицах работать будешь, я дела свои поправлю. На улице теплее погода стала, глядишь, можно снова работать с Яшей… Насобираем денег и махнем в Париж.

— Ах, Иванка, вот радость-то будет!

И Марго стала весело строить планы относительно будущего путешествия в Париж.