Мастер светлых артефактов. Прикладная археология

Глава 17

Даркийская Империя. Аврора. Двадцать шестое апреля. Раннее утро.

Астор устроился напротив милитиссы, сидевшей в обнимку с суккубой, и стукнул в спинку водительского сиденья. Локомотор тронулся, и милитисса поморщилась, кажется, для нее бой не прошел даром.

— Госпожа Мист, вы ранены?

— Пропустила пару проклятий, — отмахнулась та и успокаивающе погладила по плечу что-то спросившую у нее суккубу. — Не думаю, что там что-нибудь серьезное.

— Я прикажу Рионе осмотреть вас. — Светлая явно не знала о любви имперской аристократии к изощренным боевым заклинаниям. — Раны от некоторых проклятий только выглядят простыми ожогами.

Милитисса пожала плечами. Астор помолчал с минуту, собираясь с мыслями — после двух площадных проклятий в голове шумело, но спрашивать нужно было именно сейчас, пока собеседница тоже не в лучшей форме:

— Если не секрет, как вы создали выброс светлой магии в поместье?

— Обычный побочный эффект. Если в заклинание вложить слишком много силы, то избыток рассеивается в точке прибытия. Этот артефакт создавали с расчетом на максимальную дальность. Не очень полезно для ауры и сильно демаскирует, зато надежно.

— А осмотреть артефакт можно?

— Только с разрешения капитана Клеменсена, — светлая кивнула на сомбрийца, устроившегося в углу салона. — Артефакт и накопители для его работы я получила в Сомбрии.

— Что? — Астор не смог скрыть удивления.

— Я запрещаю, — покачал головой Клеменсен. — Если вас это успокоит, могу сказать, что телепорт должен был использоваться только в самом крайнем случае. Если бы ваш герцог защищал особняк артефактами времен войн со светлыми, как барон Вирейский, вся помощь милитиссы могла закончиться на определении поместья.

Суккуба сильнее прижалась к светлой, от чего та скривилась и чуть слышно охнула.

Астор кивнул и задумался. Пожалуй, слова милитиссы и Клеменсена могли быть правдой. По крайней мере, это отлично объясняло и отсутствие удивления у всех сомбрийцев при появлении артефакта, и их умение им управлять.

На краю сознания мелькнула какая-то тревожная мысль. Минут пять Астор пытался отвлечься от головной боли и понять, что же его обеспокоило, пока наконец не сообразил, что Клеменсен и милитисса не только прекрасно знали, как обращаться с артефактом, они понимали друг друга с полуслова, словно служили в одном отряде. А еще, насколько знал Астор, для телепортации нужны две печати.

— Госпожа Мист, а как принимающая печать попала в особняк?

Светлая приподняла одну бровь, состроив на лице удивленно-вопросительное выражение, потом покачала головой:

— Сомневаюсь, что эдле Мирк вам расскажет.

Астор тоже сомневался. Но очень надеялся. Ровно до тех пор, пока суккуба не ткнула милитиссу кулаком и, не удержав на лице недовольное выражение, фыркнула в голос. Через секунду фыркнул и Клеменсен, в голос рассмеялся сомбрийский некромант, а следом все остальные, включая и самого Астора. Только светлая сдавленно шипела, потирая кирасу на боку.

Даркийская Империя. Аврора. Особняк Ротер Штайн, улица Лилий 15. Двадцать шестое апреля. Утро.

Риона закрыла дверь и выругалась. Человечку хотелось прибить. Дважды. В первый раз за то, что ей — темному лекарю — пришлось осматривать светлую, решившую «не волновать госпожу Мирк лишний раз» и не сказавшую, что ранена. Но долг лекаря обязывал оказывать помощь союзникам, а человечка, как ни крути, была союзником. Во второй, когда Риона, узнавшая по описанию боевое проклятие, дрожащими руками ощупала живот светлой, припорошенный пеплом от рассыпавшегося поддоспешника, и поняла, что мышцы под посеревшей кожей целы. Осознав, что дурочку в блестящих доспехах действительно не придется накачивать какими-нибудь наркотиками и хоронить через два дня, она едва не вцепилась человечке в горло с криком: «Как ты выжила?!» Ее опередила суккуба, со счастливым лицом обнявшая светлую так, что та едва не посинела.

Постояв еще немного, Риона решила, что в отместку чуть попозже подробно расскажет светлой что «сагето», которое та обозвала «черной сосулькой», делает с внутренностями, а сейчас было бы неплохо выпить чашку кофе с чем-нибудь сладким. То ли это желание настолько ясно читалось по ее лицу, то ли горничные в Ротер Штайне были настолько хороши, но встретившаяся на лестнице Брайс тут же предложила ей позавтракать.

— Страшно было? — горничная поставила на стол чашку и тарелку со сладкими булочками.

— Только пока ехали, — Риона благодарно кивнула и отпила глоток кофе. — Йозеф ужасно водит. А так я весь бой просидела в машине — прикрывала сомбрийского некроманта. Вылезла, когда все уже закончилось. Да и бой-то длился минут десять всего. Милитисса там засветила магией так, что меня пробрало даже сквозь машину и броню, а в поместье половина защитных артефактов вообще не включилась.

— Это поэтому вы обозвали ее тупоголовой человечкой, когда выходили из комнаты эдле Мирк?

От неожиданности Риона едва не расплескала кофе.

— Фионн! — резко обернувшаяся Брайс картинно схватилась за сердце и укоризненно покачала головой. — Сколько раз тебе говорили, чтобы ты не подслушивала?

Маленькая суккуба состроила на лице виноватое выражение. Секунды на две. Потом села за стол и выжидающе посмотрела на Риону.

— Нет, — Риона одним глотком допила кофе и поставила чашку. — Просто твоя милитисса поймала не меньше трех боевых заклятий и молчала, пока мы не приехали. Знаешь, что такое «сагето»?

Девочка вздрогнула и кивнула:

— Она… Она поправится?

— Поправится. Ей хватило ума взять с собой эликсиры и артефакты с исцеляющими заклинаниями.

— Пойду ее проведаю!

Суккуба спрыгнула со стула и умчалась из столовой.

— А на самом деле? — спросила Брайс.

— И на самом деле. То ли ей так повезло, то ли доспехи у нее действительно волшебные, но после «дротика» остался обычный магический ожог. Чем ей сожгло поддоспешник на левом плече, она не говорит, но точно не мортой. Еще у нее синяк на полгруди, наверняка от Венто. Но в остальном… Если я не ошиблась, то через два дня она сможет нормально есть. А светить и распугивать ваших служанок начнет сразу, как выспится.

— Госпожа Риона, — в столовую заглянула Эмма, — могу я побеспокоить госпожу Мист? Ей прислали вызов из Брило.

— Если ее не выпила маленькая суккуба, то да, — пробурчала Риона и поежилась под недовольным взглядом гоблинши. — Драться и много есть она не может, но разговаривать и двигаться в состоянии.

Даркийская Империя. Аврора. Канцелярия. Кабинет трибуна внутренней стражи. Двадцать шестое апреля. Полдень.

Астор дожидался, пока зевающий трибун дочитает доклад и старался удержаться от ответного зевка. Сам он успел перехватить всего четыре часа сна, а Бекке, скорее всего, вторые сутки не спал. Любая боевая операция, это не только стрельба, взрывы, боевая магия, но и трупы, раненые, допросы живых и мертвых. И отчеты. Десятки свитков с отчетами, иногда в двух-трех экземплярах. Впрочем, допросами и обыском занялись дознаватели и некроманты из когорты внутренней стражи, да и отчетов было всего два: один в канцелярию — об израсходованных боеприпасах и снаряжении, а второй, который сейчас читал трибун — обо всем, что произошло за вчерашний день. В этот отчет Астор добавил все, что успел узнать о сомбрийском посольстве и теперь ждал мнения Бекке. Наконец тот отложил свиток и широко зевнул.

— Вы отлично сработали, капитан. Я обязательно походатайствую о награде для вас и ваших подчиненных. Но мне кажется, что последняя часть вашего доклада несколько… — трибун пощелкал пальцами, — излишняя. По-моему, вы преувеличиваете потенциальную опасность горстки гвардейцев и одной светлой человеческой девушки из какого-то далекого княжества. Тем более, эти «подозрительные» разумные не злоумышляют против Империи, а, наоборот, помогают нам с вами выполнять свои обязанности. Пусть и не специально.

— Но телепорт…

— Неожиданное и очень рискованное решение, как и весь их план, но не более, — Бекке пожал плечами. — Если бы это было не поместье в центре Империи, а замок какого-нибудь барона в Южной провинции, даже самый захудалый, ее бы испепелило на месте.

Астор нахмурился. Пусть Клеменсен тоже намекал на слабую защиту поместья, а его люди не особо проявили себя при штурме, было ясно, что взять поместье они смогли бы и без посторонней помощи. Всего один лояльный светлый маг, даже такой слабый, серьезно расширял возможности диверсионного отряда. А если такой отряд в Сомбрии не один? Астор задумался, перебирая в уме бывших сослуживцев, которые могли бы оценить его подозрения и донести их до трибуна когорты внешней разведки.

— Вижу, намеков вы не понимаете, — Бекке устало вздохнул и потер виски. — Эдлер Гален, пока вы дышали пылью в Архивах и гоняли наемных убийц, мои люди вылавливали всех, кто заинтересовался нашими гостями. И после вдумчивого расспроса им удалось вычислить десяток бергийских шпионов. Так что не нужно бежать со своими подозрениями к моему коллеге из внешней разведки, он сейчас очень занят. А промах Райнера с похищением эдле Мирк — это вообще подарок самой Тьмы. Даже если бы вы не смогли ее спасти — это был гарантированный повод для обыска и допроса, на появление которого я даже не смел надеяться. Я понимаю ваше беспокойство, но еще раз повторю: вы преувеличиваете опасность наших гостей, и сильно недооцениваете пользу. Впрочем, наблюдать и делать выводы я вам не запрещаю. Что касается милитиссы и ее отношений с сомбрийцами… Вы ведь служили во Втором Центральном и, наверное, не знаете, что имена двадцати воительниц Ордена Серебряных звезд внесены в Списки вечной памяти Первого легиона, и еще четырнадцати — в списки Шестого. Поинтересуйтесь как-нибудь при случае, за какие заслуги они туда попали.

— Я понял, трибун, — Астор поднялся и ударил себя кулаком по груди.

— Вот и замечательно, — Бекке улыбнулся.

Астор дошел до двери, протянул руку и замер — в до сих пор болевшей голове на мгновение прояснилось. Трибун упомянул, что обыск был нужен для гарантированного обвинения Райнера, и вопрос с подкреплением тоже решился слишком быстро, а значит…

Он обернулся:

— Скажите, трибун, Фидлер действительно мертва?

— Официально, — Бекке кивнул. — А неофициально… Не думаю, что вы когда-нибудь там побываете. Юго-западное побережье Бергии, городок маленький, жители — грубые и необразованные горняки, так что добывать информацию о готовящихся набегах пиратов можно только из слухов. И слухов этих нужно собрать немало. Конечно, то, что бордель единственный на весь город, а на рынке иногда продают пленных светлых, немного облегчит ей работу, но… — он развел руками.

… Бекке точно знал, что и где нужно было искать.

Астор молча поклонился и вышел.

Бекке посмотрел вслед вышедшему капитану и покачал головой. Недаром говорят, что легионы держатся на деканах. Но до чего же иногда тяжело с этими деканами, которым не положено видеть дальше своего десятка. И то, что этот декан теперь командует отрядом Имперской стражи, ничего не изменило. Возможно, лет через пять, когда эдлер Гален достаточно насмотрится на теневую сторону Империи, он, конечно же, совершенно случайно, узнает, что к моменту приезда сомбрийцев Бекке уже месяц ломал голову над провокацией, которая заставит Райнера совершить ошибку и превратит шкаф со свитками косвенных доказательств в прямое обвинение. Что именно по его приказу гостей поселили в Ротер Штайн и пустили несколько слухов, сильно преувеличивших умения эдле Мирк находить нужную информацию. И эта сделанная скорее от отчаяния провокация удалась. Удалась настолько, что не знай Бекке точно, он назвал бы ее гениальной. Потому что первыми, кто заинтересовался гостями, были не подручные Райнера, а бергийские шпионы. К тому времени, как до гостей добрался наемный убийца, подчиненные Бекке уже выпотрошили шпионов, вскрыли почти всю сеть бергийской разведки и взяли, ни много ни мало, два диверсионных отряда, которые должны были поддержать герцога во время переворота. Гости же настолько удачно отбились от нападения, что Райнеру, растратившему на подготовку к перевороту все деньги и долги чести, пришлось использовать личных помощников. И совершить сразу две ошибки. Сперва потерять суккубу, давшую нужные показания, а потом попытаться заменить ее гостьей. Если бывший легионер сможет понять и принять эти знания, у тайной службы появится еще один сотрудник.

Он потер ноющие виски. К сожалению, ставка на то, что герцог выдаст остальных причастных в обмен на замену публичной казни пожизненным заключением не сыграла. Теперь придется вылавливать остальных бунтовщиков поодиночке, а порядок наводить большими силами. Все из-за дурацкой фамильной гордыни Райнеров. Хотя… почему бы и нет? Империя давно не демонстрировала силу, и бергийские графы явно забыли, почему южные болота достались им так легко, иначе не влезли бы в эту авантюру с беспорядками на юге. Впрочем, они всегда отличались жадностью и короткой памятью. Кажется, стоит навестить гостей сегодня. Если повезет, то бергийцы, вместо того чтобы утереться после щелчка по носу, снова ошибутся и дадут повод освежить им память.

Даркийская Империя. Аврора. Особняк Ротер Штайн, улица Лилий 15. Двадцать шестое апреля. Вечер.

Зоя заперла дверь, активировала Вуаль и села за стол.

— Госпожа Мирк, — мрачный командир кивнул осунувшейся суккубе.

— Ничего полезного в этих Архивах не осталось, нужно ехать к «маяку».

— Эренриттер Сёренсен предупреждал, что никакие документы не стоят вашей жизни.

Суккуба, казалось, помрачнела еще больше:

— Скажи им, Котя.

Принцесса с видимым усилием отложила очередной бутерброд с копченым мясом, которые ей приносила довольная Фионн:

— Утром Опал присылала вызов. Гарпии вернулись в Вирейские горы. И их в полтора раза больше чем обычно. Князь выслал дополнительные отряды на границу с Вирейским баронством. Его Величество тоже усилил патрули, но только на нашей границе. Серые земли оставили на светлых. Опал сказала, что лично проследит за назначением дополнительных отрядов для серых земель, и сама собирается в патруль через две недели.

— Считаешь, что стоит рискнуть?

— Не знаю. Нужно уточнить, как на самом деле обстоят дела в провинции и особенно там, где стоит эта башня.

— Хм. Ладно. Госпожа Мирк, где находится этот «маяк»?

— На побережье. В баронстве Эссер.

Ответить командиру помешал звонок колокольчика. Зоя поднялась из-за стола и, пройдя сквозь барьер, приоткрыла дверь.

— Прошу прощения, что прерываю, сержант, — горничная слегка поклонилась, — трибун внутренней стражи спрашивает, не смогут ли эдле Мирк и госпожа Мист уделить ему время?

Зоя просунула руку сквозь барьер и знаками показала, что у них гости. Дымка рассеялась, и горничная повторила свой вопрос уже суккубе.

— Мы придем в гостиную через пять минут.

Через пять минут в гостиной сидел весь отряд, суккуба, дети, трибун, Астор Гален и лекарь из его отряда, круглыми глазами смотревшая на жующую бутерброд Принцессу. По мере того как заканчивался бутерброд, выражение на лице цверги менялось с удивленно-ошарашенного на задумчиво-заинтересованное. И интерес этот обещал как минимум расспросы.

Но с вопросами цверга опоздала. Трибун поприветствовал всех и с широкой улыбкой начал расточать комплименты суккубе за стойкость, Принцессе за храбрость, а всем остальным за блестяще проведенную операцию, не обойдя вниманием даже детей, которые «наверняка пойдут по стопам родителей и тоже будут способны на подобные подвиги». Уже на второй минуте Зоя не выдержала и тихо стащила со столика свежую газету. Пробежалась глазами по заголовкам на первой странице, перевернула на вторую, взгляд зацепился за знакомую фамилию… Резко наступившая тишина отвлекла ее от статьи.

— Клятву верности, — пробурчала суккуба, разглядывая повязки на запястьях, пропитанные резко пахнущей мазью. — Райнер хотел, чтобы я заменила его убитую помощницу. Обещал титул и место у трона.

Зоя огляделась. Все смотрели на трибуна. Кажется, она пропустила начало серьезного разговора.

— У какого трона? — спросила Зоя.

Трибун вздохнул, на его лице проявились усталые морщины:

— Императорского. Видите ли, господа и дамы, герцог Райнер готовил переворот. И это вторая причина, по которой я отрываю вас от столь необходимого отдыха. Вам нужно уехать.

Капитан посмотрел на суккубу и чуть склонил голову набок. Та поморщилась.

— Но не в Сомбрию, — добавил трибун. — Видите ли, Райнеру не хватало ни влияния, ни денег. Со всем этим ему помогли. Сперва кто-то из Брило. К счастью, в феврале эта помощь прекратилась сама по себе, — Бекке с интересом покосился на Принцессу, но та состроила деревянное лицо. — А вот с бергийскими графами, тоже приложившими руки к беспорядкам, пока ничего сделать нельзя. Как и со сторонниками герцога, о которых мы еще не знаем. В общем, приближаться к границам Бергии я бы не рекомендовал. В Авроре для вас сейчас тоже небезопасно. Мятежников, конечно, выловят и арестуют. Графами займется внешняя разведка и дипломаты, но на все это уйдет какое-то время. Его Величество предлагает вам отдохнуть в любом городе в Восточной, Юго-Восточной или Южной провинции.

— Южной? — командир скептически приподнял бровь.

— Как ни странно, но, кроме обычных бандитов, там никто не будет вам угрожать. Все силы герцог стянул в столицу где-то неделю назад. И в ближайшие две недели никто не покинет Аврору без разрешения.

— Мы едем в баронство Эссер, — уронила суккуба.

— Прекрасный выбор, — трибун улыбнулся. — Фруктов там сейчас еще мало, зато церты не так досаждают. Заодно посмотрите на сбор весеннего урожая теобры.

— Я бы не стал торопиться с выбором, — покачал головой капитан.

— Не стану настаивать, — кивнул трибун и поднялся из кресла. — Доброго вам вечера, дамы и господа. Когда решите, сообщите эдлеру Галену, а он передаст мне.

Он поклонился и вышел. Следом за ним вышел капитан охраны, а секунду спустя в дверях мелькнул край платья Фионн, и Зоя с трудом сдержала улыбку.

Не прошло и минуты, как лекарь под предлогом осмотра утащила суккубу и Принцессу из комнаты.

Подумав с минуту, Зоя подошла к мрачному командиру, протянула ему местную газету и показала на заголовок.

— Свадьба второй принцессы и младшего сына герцога Хортула? Ты это к чему?

— Герцог — наместник Южной провинции. Свадьба должна была состояться двадцать первого, но ее отложили из-за беспорядков, и вроде даже собирались вообще отменить. А сегодня — вот.

Капитан пробежался взглядом по тексту:

— Точную дату свадьбы не объявляли, только месяц — май. Но я понял к чему ты клонишь, — он кивнул и вернул газету. — Не знал, что ты интересуешься светскими новостями.

— Случайно получилось, — Зоя пожала плечами и отвела взгляд.

— Случайно или нет, но, это аргумент в пользу поездки.

— Трибун, — Астор догнал Бекке в коридоре, — не уделите мне две минуты?

Тот кивнул, и Астор указал на дверь в комнату Эммы.

— Я вас слушаю, — Бекке даже не удивился, войдя в явно женскую комнату.

— Зачем вы хотите отправить их на юг?

— Вы же слышали, капитан. О бергийских шпионах я вам уже рассказывал. Будут графы мстить нашим гостям или нет, я точно не знаю. Но считаю — риск есть. Что касается сторонников Райнера: далеко не все молодые дворяне, которых сейчас так много на улицах, приехали поступать на обучение в Первый легион, и не все сопровождающие их родственники и слуги на самом деле те за кого себя выдают. Мою неудачную попытку договориться с Райнером по-хорошему вы видели. Так что поиск, аресты и допросы займут немало времени. Я не соврал ни слова. Малхела ворто! — над ладонью трибуна заклубилась темная дымка. — Да, наши гости послужили отличной приманкой. У Райнера все равно не получилось бы взять дворец, но благодаря нашим гостям не будет никаких случайных жертв и погромов. Большинство вообще не узнает о попытке переворота. И как только мы закончим здесь, когорты внутренней стражи и тяжелой пехоты Второго легиона отправятся на Юг наводить порядок. Эдле Мирк желает поехать в Эссер, потому что там есть Мост, почти не пострадавший от рук наших «исследователей». Пусть едет. Поест шоколад, погоняет церт с подушек и поищет документы в тамошних библиотеках. Даже если она ничего не найдет, Империя все равно останется в выигрыше. Хотя, конечно, лучше бы нашла. А вы и ваш отряд проследите, чтобы никто ей не досаждал. Независимо от того, куда они решат поехать. Приказ о допуске в арсенал Первого легиона вам доставят завтра утром. Я ответил на ваши вопросы, декан?

Астор ударил себя кулаком по груди:

— Да, господин трибун.

— Вот и славно. Отдыхайте и собирайтесь.

Фионн вернулась буквально через пару минут. Прокравшись к Сиверту, она что-то нашептала ему на ухо.

— Вот оно что. Идем, — Сиверт подвел дочь к командиру. — Кэп, Фионн тут кое-что услышала.

Глава 18

Даркийская Империя. Аврора. Особняк на улице Лилий 14. Двадцать седьмое апреля. Утро.

Астор приложил палец к печати на крышке тубуса, дождался, когда сработает распознающее заклинание, и вытряхнул содержимое на стол. Кроме обещанного допуска в Арсенал Первого легиона, в тубусе нашлись все приказы, нужные для организации поездки в южное баронство, на которую капитан сомбрийцев все-таки согласился. Впрочем, после разговора с трибуном, и согласие сомбрийского капитана, и скорость, с которой были подготовлены приказы, вызывали лишь слабое беспокойство.

Подчиненные, собравшиеся в столовой, его опасений не разделяли, и, кажется, мысленно уже грабили Арсенал: штурмовики азартно спорили над характеристиками какой-то брони, Филлис с задумчиво-мечтательной улыбкой поглаживала одну из своих винтовок, а Рэй и Риона увлеченно правили длинные списки. Обрадовав всех премией в размере двухмесячного жалования и выдав Роберту два свитка с приказами, Астор отправил подчиненных перевозить собранные вещи в казарму и «грабить и мародерствовать» в Арсенале, а сам отправился к подопечным.

Ротер Штайн встретил шумом, снующими мертвыми служанками и полудюжиной знакомых тяжелых кофров у выхода — сомбрийцы тоже готовились к отъезду. Подопечные нашлись в столовой. Обе выглядели куда лучше, чем вчера. Но если эдле Мирк просто сияла довольной улыбкой, на фоне которой бледность и синяки под глазами были не так заметны, то ранения милитиссы выдавали только повязки, просвечивающие сквозь ткань блузки, и аппетит, про который вчера весь вечер бурчала Риона. Светлая опустила на стол большую кружку, из которой пахло чем-то травяным, с видимым сожалением отодвинула огромное, наполовину опустевшее, блюдо рогаликов с вареньем из пиры, и чуть склонила голову:

— Светлого утра, эдлер Гален.

— Доброе утро, — он поклонился в ответ. — Эдле Мирк, госпожа Мист, вы готовы к отъезду?

Обе кивнули.

— Хорошо. Тогда отправимся вечерним поездом.

Остаток дня прошел в оформлении документов и сборах. Пока гости загружали багаж в локомоторы, Астор зашел в особняк узнать последние новости и попрощаться. Выслушав короткий доклад Эммы, он молча кивнул и едва не споткнулся на пороге от прилетевшего в спину: «Я буду ждать, Астор». Он замер, обернулся, встретился взглядом с бывшим иммуном: «Хорошо… Эмма».

Даркийская Империя. Баронство Эссер. Замок барона. Двадцать восьмое апреля. Поздний вечер.

Кристель поднялась по лестнице и прислушалась: и здесь тоже тихо. Она протопала по коридору, мельком заметив, что ее шаги отдаются эхом, словно замок полностью опустел, и распахнула дверь в кабинет отца:

— Папа, где моя горничная?!

Отец вздохнул и отложил в сторону свиток, на котором расплывалась жирная клякса:

— Кристель, я же просил стучать.

— Папа!..

— Все незанятые слуги приводят в порядок гостевой дом. Через три дня к нам приедут гости из столицы.

— Из столицы? — Кристель на мгновение опешила. — Но почему дом? У нас что, закончились комнаты в замке?!

— Дочь!

Отец хлопнул ладонью по столу. Письменный прибор и свитки подпрыгнули, но Кристель не обратила на это внимания. На секунду они застыли, глядя в глаза друг другу, потом отец отвел взгляд, подхватил подкатившуюся к краю стола чернильницу, и тяжело вздохнул:

— Среди гостей будет светлая воительница — милитисса из Ордена Серебряных звезд. Она займет комнату на первом этаже. Вторую, возможно, займет кто-нибудь из ее охраны. Так что комната твоей альвийки останется свободной.

— Но…

— Кристель, это гости Империи. Я не могу им отказать. Даже герцог Хортул передал просьбу отнестись к их пожеланиям внимательно. И обращаться к нему за помощью, если вдруг мы не справимся.

— Тогда почему он не примет их сам? — Кристель немного успокоилась, подобрала упавший со стола свиток и подала отцу.

— Потому что они едут именно к нам. Герцог сказал, что их, возможно, заинтересует наша библиотека и башня связи.

Она заметила, как отец на мгновение нахмурился:

— Что-то не так?

— Вторую гостью зовут Вирид Мирк.

Кристель вспомнила, где слышала это имя и передернула плечами.

Даркийская Империя. Где-то в Южной провинции. Вагон высшего класса. Двадцать девятое апреля. Полдень.

Погрузка, отъезд и первый день пути пролетели словно в тумане — Астор вспоминал службу. Как он, уже служивший второй срок, получил под начало десяток новобранцев, как обучал их особенностям службы на границе с Бергией, как сам же уговаривал иммуна и еще двоих из десятка не служить вторую семилетку и, подняв появившиеся к тому времени связи, помогал им устроиться в Авроре. Вспоминал и никак не мог понять, почему умудрился проглядеть изменившееся к нему отношение, и, главное, почему ответил Эмме согласием.

Из самокопания его вывел вид эдле Мирк, что-то объясняющей милитиссе. Точнее, тон, похожий на тот, который появляется у преподавателя, в десятый раз объясняющего нерадивому студенту что-то не очень сложное. И судя по озадаченному лицу милитиссы, он угадал.

— Да нет же, Котя. Этот суффикс обозначает, что это существительное, точнее, предмет, которым совершают действие. А вот этот — профессию разумного, пользующегося этим инструментом.

— Хм… основа здесь — «резать», значит, предмет — «резец», а профессия — «резчик». «Призвать резчика?»

— «Обратиться к артефактору», — суккуба тяжело вздохнула.

Секунду Астор пытался сообразить, почему дверь в купе милиттиссы открыта. Потом вспомнил, как эдле Мирк, узнавшая, что ехать придется четверо суток в обычном поезде, предложила поселить милитиссу с ней, а это купе использовать вместо гостиной. И он, кажется, даже одобрил ее предложение. Еще, кажется, маленькая суккуба что-то тихо прошипела про «жадную старшую». Астор мысленно выругался — слишком много «кажется», пора уже приходить в себя.

— Доброе утро, дамы, — он слегка поклонился обернувшейся к нему суккубе. — Чем занимаетесь?

— Пытаюсь объяснить госпоже Мист тонкости расшифровки старинных технических документов, — ответила эдле Мирк. — Надеялась, что свежий взгляд поможет мне в работе. К сожалению, грамматика древних языков дается ей с большим трудом.

— Потому что эти древние писали на пяти разных языках одновременно, — пробурчала светлая.

— Не на пяти, а на трех. Еще два использовались только для технических текстов.

— Вот я и говорю — на пяти. И вместо половины букв — картинки, — пробурчала светлая, и чуть тише добавила: — Лучше бы я согласилась на первый вариант.

— Вот как?

От прозвучавших в голосе суккубы бархатных ноток по спине Астора пробежали холодные мурашки, и он невольно отступил на шаг, готовясь выставить щит.

— Э-э-э, Вирид, не в поезде же. И вообще, я проиграла одно желание, а не три, — милитисса покраснела и подняла руки, удерживая за плечи склонившуюся над ней суккубу. — И мы не одни.

Эдле Мирк обернулась, сверкнула зелеными глазами и слегка кивнула:

— Прошу прощения, эдлер Гален, я несколько… увлеклась.

Одним слитным движением суккуба поднялась с дивана, схватила светлую за руку и, прихватив записи, утащила ее в свое купе.

Астор проводил их взглядом, задумчиво оглядел освободившуюся «гостиную», потом принес из своего купе две толстые книги в кожаном переплете и устроился на диване. Минут через пять он нашел нужное место в первом томе, перевернул страницу, на секунду задумался и снова сходил в свое купе, но уже за свитком и карандашом. Через полтора часа он закрыл второй том и оглядел свиток со списком и схемами.

— Поделитесь? — спросила Филлис, уже полчаса молча наблюдавшая за его работой.

Астор кивнул:

— Все подвиги перечислять не стану, сама потом посмотришь. Описания довольно скупые, но у всех без исключения упоминаются бои либо с троллями, либо с многократно превосходящими по численности врагами. Судя по некоторым моментам, воительницы умели очень быстро двигаться. Еще упоминается большая физическая сила, но это у альвиек и дэвов. Телепорты, кстати, тоже упоминаются. Во время осады какого-то городка за бергийскими болотами две воительницы пользовались им почти так же как милитисса — одна пробиралась в лагерь осаждающих, ставила там печать, а вторая телепортировалась и портила артефакты и зомби выбросом светлой магии. Потом обе возвращались в город, попутно вырезая всех на своем пути. Это, правда, не помогло им снять осаду. В конце концов город подожгли, и альвийки использовали какой-то «свет жизни», чтобы пробить проход в рядах осаждающих и вывести остатки жителей и гарнизона из горящего города. Не знаю, что это за заклинание, но обе после этого погибли, видимо, от истощения.

— Достойно, — Филлис задумчиво кивнула. — Даже для рыцарей.

— Светлых рыцарей, Филлис. Эти альвийки не единственные, кто мог уйти, но остался защищать темных. И не забывай, что это, — Астор постучал пальцем по обложке, — Списки вечной памяти. Туда попадают только посмертно и только те, кто бился вместе с легионерами.

— Думаете, подвигов было намного больше?

— Думаю, когда-то эти воительницы свободно путешествовали по Империи и другим темным землям, — он посмотрел на чуть встрепанную светлую, стоявшую в дверях в обнимку с суккубой и уже минут пять слушавшую их разговор. — Не расскажете, зачем это было им нужно, милитисса?

Та пожала плечами:

— Орден должен хранить жизнь на Вельте. К сожалению, это все, что мне точно известно. После смерти последнего грандмастера командоры перестали принимать новых воительниц и поддерживать связь друг с другом. Не знаю, как в других странах, но в Брило от Ордена осталась лишь должность командора и немногие реликвии, а я первая, кого приняли в Орден за последние двести лет.

— А за какие заслуги, если не секрет?

— Командор очень хотела затащить ее в постель, — перебила открывшую рот милитиссу эдле Мирк. — Вот только высокое положение командора не впечатлило госпожу Мист еще при первой их встрече, и несчастной альвийке пришлось потратить немало времени на ее осаду, соблазняя секретами Ордена и доступом в личную библиотеку.

— Вирид! — возмутилась милитисса.

— Разве было не так? — наигранно удивилась суккуба.

Светлая укоризненно покачала головой и повернулась к Астору:

— Эдлер Гален, вы не одолжите мне эти книги на пару часов. Хочу почитать о подвигах моих предшественниц.

Астор протянул ей Списки. Благодарно кивнув, светлая вышла из купе. Секунду постояв, эдле Мирк пошла следом.

— Что тут произошло? — в купе вошла Риона.

— Больше всего это было похоже на приступ ревности, — удивленно пробормотала Филлис.

Бланка-Рандо. Бордо-де-Оста-Сабло. Двадцать девятое апреля. Полдень.

Накопитель громко хрустнул и рассыпался горячей пылью. «Зараза!» Айна потрясла обожженной ладонью и пересчитала пустые ячейки в шкатулке. Восемь. И еще два кристалла подозрительно похрустывали при зарядке. Огорченно вздохнув, она встала и открыла сундук. Отыскав на дне стальную шкатулку, Айна приложила палец к замку и подняла крышку. На дне одиноко блестели две пластинки по десять золотых.

— Мя! — выдала Вайса, сунувшая мордочку в шкатулку.

— Сама знаю, что мало осталось, — Айна почесала линсу за ухом. — Но Звездочке нужны накопители. Причем самые лучшие. А значит что? Значит, придется идти к старому Бенсону.

Вайса чихнула, сдув с пальцев Айны блестящую пыль.

— Точно. Осколки. Если старый хрыч будет в настроении, то хотя бы горсть медных скинет.

Айна отыскала кисточку и принялась сметать остатки испорченных накопителей в полотняный мешочек.

Покончив со сборами, она вышла на улицу, надвинула на глаза шляпу и, крутанув кистью, создала вокруг головы охлаждающее заклинание. Вайса тут же выскользнула из корзинки и вскарабкалась на ее плечо.

— Лето еще не началось, — Айна попыталась вернуть линсу обратно, но та вцепилась в жилетку всеми двадцатью когтями и недовольно зашипела. — Кормить не буду.

В ответ на угрозу линса ловко цапнула пролетающего мимо жука и с хрустом раскусила. Айна фыркнула и зашагала вверх по улице, стараясь держаться в тени растущих на краю тротуара деревьев.

День выдался на удивление жарким, и к тому времени, как она добралась до мастерской Бенсона, рубашка начала липнуть к спине. Глубоко вдохнув, Айна открыла дверь, но внутри было на удивление свежо. Вайса, последние десять минут лежавшая тряпочкой, моментально соскочила на пол и отправилась на разведку.

— Опять ты свою мочалку притащила, — пробухтел пожилой гном, протянув запрыгнувшей на прилавок линсе вяленую церту.

— И тебе светлого дня, старый хрыч, — Айна постаралась улыбнуться как можно шире. — Ты что, нашел клад и нанял хорошего мага?

— Это артефакт, — гном ткнул пальцем в широкую бронзовую пластину над дверью в цех. — Подарок от солы коменданта.

— Ты гляди, стоило юной Ля Маро отогнать горстку темных, и она уже не «мелкая вертихвостка», а «сола комендант».

— Так что ж вы не утопили их в море, а притащили сюда на своей заднице, если их была всего горстка? — гном недовольно прищурился.

— А вот с этим вопросом тебе к капитану, — Айна посерьезнела. — Раньше мы бы так не сделали. Сам знаешь, Ван Дейк скорее пустил бы «Гусеницу» на дно, чем привел темных в порт.

— Ладно, — гном махнул рукой. — Чего приперлась-то?

— Мне бы накопителей десять штук. Новых.

— Старые не держу, — гном насупился. — Четыре горсти.

— Слушай, Бенсон, тут такое дело, — Айна протянула ему деньги и мешочек с остатками накопителей. — Я малость поиздержалась. Может, скинешь хоть пару серебряных, а?

— Пропила, что ли? — гном высыпал на ладонь несколько крупинок и принялся придирчиво их рассматривать.

Айна мотнула головой и, невольно улыбнувшись, продемонстрировала висевшее на цепочке мифриловое кольцо с крупным рубином.

— За каким троллем оно тебе сдалось? — удивленно приподнял брови гном.

— Подарок.

— Уж не к коменданту ли ты решила свои прыщики подкатить?

— Эй! У меня нормальный средний размер, — притворно возмутилась Айна. — И к твоей Ля Маро я подкатывать не собираюсь. У меня есть любимая, и мы уже помолвлены.

— Остепениться решила? Ну надо же, — удивленно хмыкнул Бенсон и ушел в цех.

Из-за открытой двери пахнуло жаром, и Вайса, испуганно мяукнув, метнулась в свою корзинку. Айна тоже отступила назад, но закрывать дверь не рискнула. Впрочем, Бенсон вернулся всего через пару минут.

— Вот. Только остыли, — он протянул ей тонко звякнувший мешочек и пластинку в десять серебряных:

— Благодарю, — Айна кивнула и спрятала покупку в кошель.

— Знаешь, Айна, — гном подался вперед и понизил голос, — ты, конечно, та еще заноза, но… сменила бы ты корабль, — он оглянулся на дверь цеха. — Слухи о вашем новом капитане ходят нехорошие.

— Не могу. На всех кораблях, которые плавают в Эссер, команды полные. Да и привыкла я к «Гусенице». Я же на ней еще юнгой начинала. Вместе с Ван Дейком.

— Смотри сама. Я тебя предупредил, — гном отстранился. — Когда отправляетесь? — спросил он уже обычным голосом.

— После завтра.

Княжество Брило. Шейнт. Территория Академии. Дом Эдеры Глетчер. Тридцатое апреля. Вечер.

Опал протянула руку к побегу плюща, давая себя опознать. Через минуту дверь открылась и на пороге появилась зевающая дриада.

— Светлого вечера, аст Глетчер, — Опал кивнула.

— Светлого, — дриада распахнула дверь и посторонилась. — Заходите. Все готово.

Они вошли, разулись и прошли в кухню. Аст Глетчер поставила на стол коробку с флаконами:

— Держите. Все как вы и просили.

— Благодарю, — Опал забрала у притихшей Сальвии корзинку и поставила на стол. — Вот. Надеюсь, это немного вас взбодрит. Еще раз простите, что пришлось отвлечь так внезапно.

— Ничего, — дриада отмахнулась и широко зевнула. — И не с таким справлялись.

Она села, принюхалась и вытащила из корзинки бумажный сверток:

— М-м-м. Вырезка. То, что нужно.

Сверток был моментально раскрыт, и дриада отхватила от куска мяса едва не половину.

— Не котлеты с сыром, но тоже ничего, — пробормотала она, облизнув кровь с пальцев. — Кстати, Ваше Сиятельство, когда Соня появится, отпустите ее ко мне на пару часов. Лак на плите выгорел, а записей эта хитрая цверга не оставила, и мастер Бремор сомневается, что сможет верно восстановить печати.

— Боюсь, это случится не скоро, — покачала головой Опал. — Она сейчас в Империи. Охраняет Вирид.

— А это кто?

— Суккуба, — Опал поджала губы. — Та самая.

— И вы ее так просто отпустили? — непритворно удивилась дриада.

Опал в ответ приподняла рукав, продемонстрировала запястье и приложила палец к губам, указав глазами на Сальвию, разглядывающую флаконы в коробке.

— О, поздравляю, — аст Глетчер улыбнулась, потом сокрушенно покачала головой. — Эх, надо было мне на ней жениться. Она бы мне помогала с эликсирами и готовила, а на ночь я, так и быть, отпускала бы эту похотливую цвергу к вам.

— Простите, вы ведь говорите о госпоже Соне Мист? — спросила Сальвия, оторвавшаяся от изучения флаконов. — А почему вы называете ее цвергой?

— Потому, юная ветвь, — аст Глетчер хитро прищурилась, — что эта человечка начала меня соблазнять, едва только мы познакомились. А уж что мне пришлось испытать, пока она жила в моем доме.

Сальвия перевела взгляд на Опал:

— Кажется, я понимаю.

Опал почувствовала, как щеки предательски теплеют, и судя по ухмылке, аст Глетчер заметила ее смущение.

— Что, юная ветвь, эта коварная соблазнительница и тебе предлагала свою кровь? — спросила она, доставая второй кусок вырезки.

— Нет, — щеки Сальвии чуть потемнели, а в руках дрогнула коробка с эликсирами. — Это аст Морн привозила свою дочь познакомить с фати Соней.

Глетчер подавилась мясом. Секунду Опал смотрела, как та стучит себя по груди, потом не выдержала и с размаху ударила дриаду по спине:

— Я тоже очень удивилась. И ведь были знакомы едва ли сутки. Кстати, аст Глетчер, с вами Соня жила целых четыре месяца.

Опал задумчиво поглядела на живот дриады. Та вздрогнула и прикрыла его руками:

— Нет. Это я вам как целитель говорю.

— Хорошо. А то говорят, до третьей жены очередь доходит редко.

— Третьей?!

— Ну да, — Опал пожала плечами. — Аст Морн решила ограничиться меткой о рождении. Так что это место пока свободно, — она оглянулась на часы. — Прошу прощения, но дела не ждут. Идем, Сальвия. Светлого вечера, аст Глетчер. И еще раз спасибо за эликсиры.

Опал коротко поклонилась, скрывая довольную улыбку, и вышла, оставив ошарашенную дриаду размышлять над вопросом, кто же занял место второй жены.

Глава 19

Даркийская Империя. Аврора. Канцелярия. Кабинет трибуна внутренней стражи. Тридцатое апреля. Полдень.

— Значит, восстановить работу башен не получится? — герцог Хортул нахмурился.

— Увы, — Бекке виновато развел руками. — Сейф мы нашли, но есть ли там что-то стоящее неизвестно. Защита оказалась завязана на кровь живого владельца, так что пока накопители не иссякнут сейф не стоит даже двигать. А это лет пять в лучшем случае.

— Знаю, — герцог мрачно покосился куда-то в сторону, видимо, на свой собственный сейф. — Что с планами по зачистке?

— Тут я, пожалуй, вас обрадую: уже послезавтра можно отправить три когорты. Но я предлагаю не спешить, и дождаться окончания облавы в Авроре. Это еще около недели.

— Пожалуй, соглашусь, — герцог кивнул. — Чем больше сил мы двинем сразу, тем меньше шансов, что какое-нибудь отребье сможет просочиться мимо патрулей. Да и потерь среди легионеров будет меньше. Что будет с этим любителем азартных игр и дорогого вина?

— Конфискация имущества и десять лет рудников посмертно.

— Всего лишь?

— Не спорю, слабость старшего архивариуса сильно облегчила задачу мятежникам. Но в Архивах работает сто двадцать три разумных. Не он, так кто-нибудь другой. И не забывайте о почти двух десятках чиновников, трех уважаемых магистрах истории и пока неустановленном количестве комендантов крепостей и фортов, которые так или иначе виноваты. К сожалению, у многих разумных есть слабости, вроде любви к золоту, и увлечения, которые хочется оставить в тени, даже если для этого потребуется нарушить закон.

— И у вас? — усмехнулся герцог, явно знакомый со слухами о его «необычных пристрастиях».

— Конечно. Только моя слабость несколько преувеличена, как и ее незаконность, — Бекке невольно улыбнулся, припомнив последнюю неудачную попытку шантажа, подарившую ему несколько великолепных вечеров и нового двойного агента.

— О чем те, кто пытается ими воспользоваться, конечно же, не знают, — герцог хмыкнул и медленно кивнул, обозначив уважительный поклон. — Что же, буду ждать новостей, эдлер Бекке, — Хортул разорвал связь.

Бекке открыл глаза и откинулся на спинку кресла. С минуту посидев так, он выпрямился, вызвал секретаря и потребовал принести ему свежие отчеты и кофе. Облава в столице продолжалась.

Бланка-Рандо. Бордо-де-Оста-Сабло. Тридцатое апреля. Полдень.

Айна спустилась по лестнице и огляделась. Вообще, размещение груза было заботой боцмана, но она считала, что обязана если не проконтролировать погрузку, то хотя бы заглянуть в трюм перед отплытием.

— В этот раз идем с полным трюмом. Имперцы заказали почти двадцать тонн стекла. Из остального все как обычно, — боцман махнул рукой на бочки, занимавшие четверть трюма. — Белое, немного красного, и сто бутылок крепких ликеров на пробу.

— А там что такое дорогое? — Айна ткнула пальцем в стянутые толстыми канатами ящики из белой пальмы, по которым сейчас карабкалась Вайса.

— Нуцифера.

— Э-э-э… — Айна пересчитала ящики. — И сколько там?

— Полтонны, — боцман, кажется, и сам не особо верил своим словам.

— Да иди ты! Она же стоит два золотых за килограмм. А при продаже небось по три пойдет. Где Ла Тормента набрал столько, и кто ее купит?

— Где взял — не знаю. Утром привезли, уже в ящиках. А о сделке капитан сам договаривался. Пообещали по три с половиной взять.

— М-да… А накопители?

— Триста штук. Но их капитан запер в своей каюте.

— Ладно. Надеюсь, про мою долю он не забыл.

Айна цокнула, подзывая Вайсу, и поднялась на палубу. Подумав с минуту, она прошла к корме и спустилась в арсенал. Прошлась вдоль стойки с оружием, потом проверила замки, вырвала волос, и, положив его на порог, аккуратно закрыла и заперла дверь. Не то чтобы она не доверяла новой команде, но после разговора с Бенсоном ее начало покалывать уже подзабытое чувство тревоги, причин для которого она не видела. За последние три рейса новый капитан никак не оправдал ходивших о семье Ла Тормента слухов. После покупки «Гусеницы», он сменил только кока и пятерых матросов, честно выплатив уволенным и жалование, и даже небольшую компенсацию. Маршрут и договоры с имперскими купцами остались прежними, чему Айна обрадовалась больше всего. Никаких подозрительных остановок, никакого странного груза — Тин Ла Тормента вел себя как обычный капитан, решивший стать торговцем и набирающийся опыта на отлаженном деле. Даже когда на обратном пути у Кринберге «Гусеницу» едва не перехватили две легкие бригантины, он приказал плыть прямо в порт — поступок не самый смелый, но вполне логичный — у своих берегов темные имели преимущество в вооружении, а на одной бригантине народу в полтора раза больше, чем на их шхуне. Конечно, можно было, как Ван Дейк, взять круче к ветру и попытаться уйти от погони за счет преимущества в скорости или доплыть до ближайшего светлого источника и там навязать бой, но на что способна команда «Гусеницы» капитан еще не знал. А теперь и не узнает — в порту лекарь и восемь матросов из старой команды ушли с корабля, а Айне пришлось потратить целых три дня, чтобы найти им замену. Зато новый комендант форта заработала уважение всего города, умудрившись потопить темных, едва те вошли в бухту. Правда Айна пока так и не узнала, как упавшие за кормой «Гусеницы» снаряды смогли разворотить носы обеих бригантин ниже ватерлинии, и зачем юной Ля Маро понадобилось выкупать у ныряльщиков темные артефакты и накопители.

За полчаса неспешной прогулки до ближайшей стоянки фиакров, она перебрала в памяти все недавние события, но так и не смогла понять, что именно вызывает беспокойство. Задумавшись, Айна не торгуясь заплатила извозчику и плюхнулась на деревянное сиденье. От размышлений ее отвлек хруст и тихое урчание — Вайса где-то поймала мелкую церту и теперь с удовольствием грызла, устроившись прямо на коленях Айны.

— Зараза! — она спихнула линсу на пол и отряхнула со штанов чешуйки.

Вайса, умудрившаяся приземлиться на все четыре лапы, добычу не выпустила, и, коротко что-то прошипев, вновь принялась за еду.

— Хотя… Ты права, перекусить нам не помешает.

Даркийская Империя. Баронство Эссер. Первое мая. Утро.

Локомотор, урча двигателем и изредка подпрыгивая на выбоинах, катил вдоль железной дороги. За окном проплывали цветущие сады и рощи с созревшей теоброй, но Кристель было не до них. Вчера она пыталась уговорить отца оставить ее дома, но тот был непреклонен: гостей нужно встретить и разместить в замке. И раз он сам не сможет этого сделать, то встречать гостей поедет Кристель. В конце концов, она дочь барона, риттер Империи по праву рождения, и, вполне возможно, будущая баронесса Эссер, а не какая-нибудь избалованная аристократка, прячущаяся в поместье и не знающая с какой стороны берутся за меч. Кристель очень хотелось заявить, что она, конечно, знает, с какой стороны берутся за меч, но делать этого не собирается, по той же причине, из-за которой получила титул риттера, и из-за которой станет баронессой только, если разрешит будущему мужу завести вторую жену, чьего ребенка признает своим, и на что никогда не согласится, впрочем, как и на замужество. Но в последний момент сдержалась, решив, что для отца это и будут слова избалованной аристократки. Тогда он может окончательно рассердиться и в очередной раз нанять учителя фехтования, или запретить ей встречаться с Айной. В итоге ей пришлось согласиться, тем более что гости должны будут приехать утром, и, даже если Айна приплывет до полудня, Кристель успеет вернуться в замок до окончания разгрузки шхуны. Вот только после разговора с отцом выяснилось, что единственное достойное платье село после стирки и теперь, сожги его свет, мало в груди и талии. Провозившись почти до полуночи и загоняв горничную, она отыскала в гардеробе охотничий костюм, купленный ей прошлым летом, но оказавшийся слишком свободным и все это время провисевший в дальнем шкафу. А еще к нему полагался кинжал в ножнах и тонкие гловелетты, отлично скрывающие серебристый узор на левой руке. Из-за всей этой возни Кристель не успела выспаться, но пытаться отказаться было уже поздно — отец еще вчера уехал в дальний форт и вернется не раньше полудня. Она пробовала подремать в машине, но не смогла уснуть из-за начавшегося волнения.

Наконец локомотор добрался до города, проехал по центральной улице и остановился у вокзала. Кристель дождалась, когда один из отправленных вместе с ней солдат откроет дверь, и вышла из машины. Вокруг, как обычно, спешили по своим делам самые разные разумные. Она активировала охлаждающий артефакт и, гордо выпрямившись, пошла к дальнему перрону, куда должен был прийти поезд из Центральной провинции.

Соня еще раз проверила купе: все вещи собраны, чемоданы закрыты на замки. Пальцы пробежались по поясу, ощупывая пластинки артефактов, на левой руке чуть ослабла и снова затянулась свернутая в наруч лоза.

— Готова, Котенька?

Соня обернулась и замерла, глядя в светящиеся зеленые глаза. Вирид наклонилась и легко поцеловала ее в губы. Вздрогнув, Соня отстранилась и тряхнула головой, разгоняя остатки шарма:

— Зачем?

— Прости, не удержалась. Очень уж наряд у тебя соблазнительный, — Вирид отступила на шаг. — Никак не привыкну.

Соня подошла к окну, подняла руку и посмотрела на просвечивающий на ярком свету рукав:

— Красиво, конечно. И все равно я выгляжу как куртизанка.

— Котенька, я же говорила…

— Классическая ринда относится к строгим нарядам, дозволенным для ношения на балах и приемах. Я помню.

— На тебе шелк, которого не постыдилась бы любая аристократка, почти два десятка артефактов, полный накопитель и кнут дриады. Ну какая из тебя куртизанка?

— Воинственная, — Соня хмыкнула и плавно развернулась. — И очень дорогая.

Вирид фыркнула, подошла к ней и обняла за талию. Руки супруги скользнули по спине Сони, опустились ниже, приподняли подол жилетки… Звякнул колокольчик и из-за двери послышался голос Зои:

— Подъезжаем!

Вирид вздохнула и разжала объятия:

— Идем.

Первыми из вагона вышли Зоя и Сиверт, за ними эдлер Гален и один из его штурмовиков. Соня дождалась разрешающего жеста от стоявшего с закрытыми глазами Франца и вышла на перрон. Она ожидала увидеть какого-нибудь управляющего и пару слуг, но на перроне стояли два солдата и молоденькая демонесса в охотничьем костюме. Соня подала руку Вирид, и они шагнули навстречу девушке. И тут же красные глаза демонессы округлились, а пальцы Вирид больно сдавили руку. Еще через мгновение она почувствовала легкое давление шарма — их встречала суккуба.

Ждать пришлось недолго. Вскоре послышался предупреждающий звонок, а потом стук колес. Через две минуты перед Кристель остановился вагон высшего класса, и она мысленно поблагодарила сопровождавшего ее солдата, подсказавшего где нужно встать.

Загремели открывающиеся двери, перрон заполнился приехавшими и встречающими разумными, но этот вагон так и остался закрытым. Наконец толпа начала редеть, и Кристель недоуменно огляделась. Но едва она открыла рот, чтобы спросить в чем дело, как дверь открылась, и на перрон вышли двое солдат, закованных с ног до головы в незнакомую черную броню, по которой темными змейками вилась дымка активных заклинаний. Не обращая на Кристель никакого внимания, солдаты огляделись, потом один из них махнул рукой, и они разошлись в стороны, освобождая проход. Из вагона вышли еще двое, на этот раз в привычной броне имперских легионеров. Эти, заметив Кристель, коротко поклонились и тоже отошли. А потом на перрон выскользнула невысокая человеческая девушка, одетая в необычный костюм из тонкого блестящего шелка. Она остановилась у самой двери, протянула руку и помогла выйти второй гостье. Стоило обеим подойти на шаг ближе, и Кристель сразу поняла кто это: от брюнетки тянуло живой светлой силой, пусть и намного слабее, чем от Айны, а высокая шатенка в обтягивающем платье вызывала чувство непонятного родства и опасности одновременно. Такое же чувство Кристель испытала десять лет назад, когда вместе с отцом ездила в столицу провинции и случайно столкнулась с какой-то демонессой, тоже оказавшейся суккубой.

— Доброе утро, — Кристель обозначила поклон. — Я Кристель Эссер, дочь барона Рейнора Эссера.

— Светлого утра, — брюнетка слегка поклонилась. — Я Соня Мист, милитисса Ордена Серебряных звезд, — голос ее прозвучал чуточку надменно. — А это — госпожа Вирид Мирк, риттер Его Величества Кейра Второго, короля Сомбрийского, магистр истории и археологии.

Услышав имя, Кристель снова вспомнила вопли обезумевшего альва и вздрогнула.

— Доброе утро, — Мирк кивнула. Глаза ее оказались необычными, изумрудно-зелеными, а сама она явно была старше Кристель лет на пятнадцать.

Подавив непонятно откуда взявшееся желание зашипеть Кристель снова поклонилась:

— К сожалению, отец не смог вас встретить…

Следующие минут пять они обменивались никому не нужными, но положенными по этикету и от того жутко раздражающими любезностями. Причем разговор вела в основном милитисса, Мирк больше молчала и, кажется, забавлялась, глядя на все это. Наконец положенные извинения и заверения закончились, и милитисса сделала действительно важную вещь — представила командиров отрядов охраны. Солдаты в незнакомой броне оказались сомбрийскими гвардейцами, а те, кого Кристель приняла за легионеров — отрядом Имперской стражи. К этому времени охрана гостей выгрузила багаж и встала вокруг, отгородив их от толпы, а один из стражей о чем-то тихо шептался с ее солдатами. Последними были представлены два ребенка — мальчик и девочка, в которой Кристель тоже признала суккубу. Причем девочка была дочерью одного из гвардейцев, а мальчик — ее братом. Видимо, недоумение Кристель оказалось слишком заметным, потому что милитисса вздохнула и пояснила:

— Мы подобрали их в Тенебрисе, и с тех пор они путешествуют с нами. Если желаете, я позже расскажу вам эту не самую приятную историю.

Заинтригованная Кристель кивнула, потом, спохватившись, предложила пройти к машинам. Но едва они вышли с перрона, как какой-то проходящий мимо горожанин одобрительно присвистнул. Кристель едва не приложила этого цверга проклятием, но тот смотрел мимо нее, да так внимательно, что врезался в другого прохожего. Кристель обернулась и замерла на месте: необычный наряд милитиссы просвечивал на солнце. Из ступора ее вывел вид эдле Мирк, прикрывшей рот ладонью и, кажется, тихо смеявшейся. Кристель тут же развернулась, и через пятнадцать минут их небольшой караван из локомотора и трех фиакров направился к замку.

Как только они выехали из города, Кристель принялась внимательно разглядывать гостей. Оба капитана выглядели обычными вояками, на которых она насмотрелась дома и у соседей. Разве что взгляды цепкие, как у дознавателя из города. Маленькая суккуба, прилипшая к окну, едва локомотор тронулся, и ее брат, листавший какую-то толстую тетрадь, не вызвали особого интереса — обычные дети. А вот сидевшие напротив девушки вели себя совершенно бесстыдно. Сидели не просто рядом, а обнявшись, причем рука эдле Мирк лежала заметно ниже талии милитиссы. Кристель вспомнила, как просвечивала тонкая ткань и почувствовала, что к щекам приливает кровь. Эдле Мирк удивленно приподняла бровь, но Кристель молча отвернулась.

Остаток поездки прошел в молчании. Точнее, молчали Кристель и страж с гвардейцем. Гостьи же так и сидели в обнимку, периодически о чем-то перешептываясь и отвечая на вопросы девочки. Правда о жизни крестьян и растущих в садах деревьях они почти ничего не знали, но когда разговор коснулся истории завоевания провинции, Кристель заслушалась. О некоторых событиях она не знала, а известные эдле Мирк описывала совсем не так, как авторы летописей, и пусть рассказ был полон возмутительно едких комментариев, звучал он куда правдоподобнее.

Соня и раньше знала, что у супруги свой взгляд на общеизвестные исторические факты, часто сильно не совпадающий с официальными летописями, но до сегодняшнего дня она не задумывалась, как много знает Вирид. Ответ на какой-то вопрос Фионн превратился в часовой рассказ. И, несмотря на едкие комментарии в сторону имперских историков и цинизм, с которым супруга одобряла жесткие, а иногда и жестокие действия даркийских императоров и наместников, даже дочь барона Эссера, которую поведение Вирид то ли смутило, то ли вообще оскорбило, слушала не перебивая.

Наконец, локомотор остановился, и эдле Кристель повела их осматривать небольшой двухэтажный дом, по пути вновь извиняясь, что Соню нельзя поселить в замке:

— Еще раз прошу прощения, милитисса, но к сожалению, это ближайший дом, в котором вас можно поселить.

— Значит, есть и другие? — тут же поинтересовалась Вирид.

— Да. В порту есть трактир специально для светлых. К нам часто приплывают торговцы из Бланка-Рандо.

Они поднялись по ступенькам и прошли через прихожую в небольшую гостиную.

— А здесь уютно, — Вирид с довольным видом огляделась.

— Комнаты для вас и вашей охраны на первом этаже. Второй этаж пока… не готов, — эдле Кристель чуть поморщилась. — Еще раз прошу прощения, милитисса. Ваш визит оказался очень неожиданным.

— Ничего страшного. Мы прекрасно все понимаем, — Вирид широко улыбнулась и кивнула Зое. — Мы займем правую комнату.

— Вы собираетесь остаться здесь?! — непонятно чему удивилась дочь барона Эссера.

— Да. Мы с милитиссой займем одну комнату на двоих, так что вам совершенно не о чем беспокоиться, — Вирид взяла Соню под локоть. — Идем, Котенька.

Глава 20

Даркийская Империя. Баронство Эссер. Первое мая. Вечер.

Полюбовавшись, как Мирк в очередной раз чуть ли не облизывает Принцессу, Зоя не выдержала и пробурчав: «могла бы дать хотя бы доесть», встала из-за стола:

— Зоя? — Принцесса отстранилась от суккубы.

— Пойду осмотрю дом снаружи, — Зоя взяла с тарелки пару бутербродов. — Тебе, кстати, тоже не помешает. Нужно хоть какую-нибудь сигнализацию сделать, раз уж вы обе решили жить здесь.

Принцесса кивнула, и Зоя, сдержав наползающую усмешку, вышла из кухни. Соня, конечно, никуда не пошла, но сосредоточенное выражение на ее лице намекало, что слова были услышаны, и в ближайшее время суккубе придется поумерить аппетит.

На то, чтобы осмотреть дом снаружи, хватило пяти минут. Прикоснувшись в паре мест к кирпичным стенам, Зоя не почувствовала никакой магии. Впрочем, сделала она это скорее по привычке. Франц сказал, что ни в доме, ни в начинавшейся за ним небольшой роще теобры активных артефактов нет, а он в таких вещах еще никогда не ошибался.

Зоя поднялась на террасу, села в кресло, пристроила автомат на коленях и откусила кусок от бутерброда. Мрачно посмотрела на замковую стену, красно-серую в лучах заходящего солнца, до которой было около пятисот шагов. Сто шагов нужно пробежать, чтобы Сиверт и имперский снайпер смогли хотя бы припугнуть возможных противников. Еще сотню — полторы, чтобы автомат Рича заставил даже паладина всерьез задуматься. Не так уж много. Вот только бежать придется по полю, где кроме травы ничего не растет. И даже если они добегут до замка, что будет с Принцессой, которая наверняка будет защищать свою суккубу до самых стен, где защитные артефакты среагируют на ее ауру. Пожалуй, об этом стоит поговорить с кэпом. И с бароном, когда тот появится.

Вдалеке послышался шум, а через пару минут на дороге к замку показались три машины. Зоя прищурилась. Машины были разными: первая была похожа на локомотор, вроде того, на котором они ездили штурмовать поместье столичного лорда. Вторая, кажется, была грузовиком. А последняя была совсем небольшой, размером с местный фиакр, но что-то в ее очертаниях было неправильным. Через пару минут машины въехали в ворота замка.

Зоя не спеша доела бутерброд, еще раз обошла дом и уже собралась зайти внутрь, когда из ворот замка выехал автомобиль и свернул на дорогу к их дому. К тому времени, как она достучалась до запершихся в своей комнате подопечных, чтобы предупредить о гостях, и вышла обратно, автомобиль, оказавшийся локомотором, уже остановился перед домом, а посетители — командир и незнакомый демон стояли на ступеньках террасы.

— Добрый вечер, — гость оглядел ее с головы до ног, едва заметно и, как показалось Зое, одобрительно кивнул на автомат в ее руках.

— Добрый… — она чуть поклонилась и посмотрела на Клеменсена.

— Рейнор Эссер, — представил тот гостя. — Барон Эссер. А это — Зоя Норд, сержант гвардии его Величества Кейра Второго, короля Сомбрийского. Она охраняет эдле Мирк и милитиссу.

Зоя оглядела гостя: низкий, ниже нее, наверное, на полголовы, зато плечи широкие, как у штурмовика, на поясе меч с сильно потертой рукоятью в простых, местами поцарапанных ножнах, совсем неподходящий к старомодной рубашке, жилетке и брюкам, на большом пальце тускло блестит кольцо с гербом.

— Вы к эдле Мирк?

— Хотел бы увидеться с обеими дамами, если они, конечно, не слишком устали с дороги.

— Прошу.

Посторонившись, Зоя пропустила барона и командира, и вошла следом. Суккуба и Принцесса уже сидели на диване в гостиной. Увидев гостя, Принцесса поднялась, представилась сама и представила суккубу. Еще пару минут они болтали ни о чем, пока наконец барон не поинтересовался, зачем собственно гостьи к нему приехали. Мирк моментально стала серьезной:

— Нам нужно осмотреть Маяк и ознакомиться со всеми старинными книгами и свитками, какие есть в вашей библиотеке. Особенно меня интересуют технические документы. Даже отдельные листы и обрывки. Я надеюсь, это поможет если не понять, как устроены Мосты, то хотя бы узнать можно ли их восстановить.

— Документы у меня есть. В библиотеке целый шкаф завален старыми свитками и книгами. Наши «ученые» очень хотели все это вывезти, но я запретил. Правда, по паре страниц из нескольких книг они все-таки вырезали, но свитки все целы. Только вот никакого маяка у меня в порту нет.

— Прошу прощения. В древних книгах Маяками называли башни связи, установленные на побережье. Они больше обычных и их внутренняя конструкция не скрыта камнем.

— Вот как. Что же, моя библиотека в вашем распоряжении, — барон кивнул. — Но машины и сопровождение для поездки к Мосту я вам смогу предоставить только послезавтра. Солдатам нужен отдых, да и казнь завтра.

— Казнь?

— Дезертиры, — барон досадливо поморщился. — Трое бывших стражников и «обломок». Полгода куролесили в центре провинции, а как почуяли, что за них всерьез примутся, решили сбежать в Бергию морем. Наткнулись на дозор из западного форта, двоих из шестерки положили, но и сами не ушли. Стражников мой некромант допросил, в их фиакре тоже кое-что нашлось, так что «обломка» на суд к герцогу можно не везти. Завтра проведем Хафт и отправим на поля отрабатывать, пока не сгниет.

— Сурово, — хмыкнула Зоя. — Хотя у вас тут тепло. Лет через пять упокоится.

— Мой некромант может и не такой сильный и умелый, как ваш, но бальзамирующий состав у него получается не хуже, чем у столичных мастеров, — барон хищно улыбнулся. — Так что, госпожа сержант, этот «обломок» еще лет пятнадцать будет компост раскидывать.

— Ни разу не видела ритуал привязки души. Было бы интересно сравнить… — пробормотала Принцесса.

Мирк ткнула ее локтем и что-то прошептала. Принцесса ответила так же шепотом и, вздохнув, добавила чуть громче:

— В замок мне все равно не попасть.

— Кстати, о замке…

Зоя изложила свои мысли о расстоянии до замка и отсутствии защиты. К ее радости, даже суккуба восприняла эти слова всерьез.

— С защитой дома я, к сожалению, помочь вам не смогу. Разве что прикажу палатку в роще разбить и поселю пару дозорных, — барон виновато развел руками. — Еще могу отдать вам трофейный фиакр. Дезертиры обшили его листовой сталью. Броня, конечно, получилась не очень, но пистолетную пулю в упор держит, и в скорости машина почти не потеряла.

— Хм, — капитан посмотрел на Принцессу.

Та мотнула головой:

— Я не умею. Ну, то есть теоретически я знаю что и для чего, но до практики дело еще не доходило. И я не смогу быстро запустить двигатель.

— Точно, — командир поморщился и повернулся к гостю. — Эдлер Эссер, сержант Норд умеет управлять автомобилем, но ваши машины несколько отличаются от наших. Не мог бы кто-нибудь объяснить ей разницу и потренировать в вождении? А я поговорю с эдлером Галеном, чтобы его некромант вместе с Францем осматривали окрестности хотя бы пару раз в день.

— Управлять-то у меня умеют многие, но вот научить… — барон окинул Зою задумчивым взглядом и поднялся с дивана. — Я подумаю, что можно сделать. Доброго вечера, дамы.

Капитан тоже встал, коротко кивнул, жестами приказал Принцессе следить за округой и вышел вслед за бароном.

Они отошли от дома метров на двадцать, и барон сбавил шаг:

— Скажите, капитан, ваша милитисса не попытается испортить Хафт?

— Зачем? — удивился Сэм.

— Некоторые светлые очень не любят зомби и некромантов. Кое-кто точно попытался бы забросить в замок парочку заклинаний, чтобы сорвать ритуал.

— Хм. Впервые о таком слышу. Хотя у нас зомби в основном используют на каторжных работах, и светлые с ними не встречаются. А боевых некромантов недолюбливают по вполне конкретным причинам. Но в любом случае мы три недели жили в особняке с пятеркой мертвых служанок, и ни одна из них не пострадала по вине милитиссы.

— Три недели — немалый срок. И что, вообще никаких э-э-э инцидентов? Или ваша суккуба зачаровала ее сразу после встречи?

Сэм задумался. Здесь, вдалеке от столицы, от отношений с Эссером зависело очень многое, и в отличие от капитана стражей, барон явно был из тех, кто предпочитает честность.

— Нет. На самом деле с эдле Мирк она познакомилась задолго до этой поездки. И отношения у них серьезные.

— У суккубы и светлой человечки?

Сэм пожал плечами.

— Значит, не только моя… — барон нахмурился и замолчал минуты на две. Потом тряхнул головой, словно отгонял какие-то неприятные мысли. — Скажите, капитан, как поживает Таркис Гланс, наследный княжич Брило?

— Ненаследный, — автоматически поправил Сэм и тут же насторожился. — Насколько мне известно, княжич пропал без вести в начале марта. Его отряд патрулировал границу в горах и попал под обвал.

В правдивость слухов верилось с трудом, но он сам видел наследную княжну, командующую пограничным отрядом, и слышал от ее сержанта пару баек о походах в горы.

— Это, я так понимаю, официальная версия? Тогда давайте я расскажу вам одну занимательную историю. В начале марта патруль из западного форта задержал…

Минут через десять Сэму очень захотелось вернуться и устроить полевой допрос одной мелкой брюнетке с двумя брачными клятвами на руках. Зато стало понятно, почему эти клятвы появились одновременно, и о какой победе над сильнейшим магистром говорил король. Вот только упомянутые в том же разговоре «множество жизней» и «значительная территория Сомбрии», а заодно размах действий княжича, о котором рассказал барон, означали, что добиваться ответов без толку — даже если Принцесса не дала клятву молчания, то словами чести и подписками обвешана слоев в пять.

— Что скажете? — поинтересовался барон, когда они почти подошли к замку.

— Пытать бесполезно, — озвучил Сэм свои мысли и, ругнувшись про себя, попытался исправиться. — Госпожа Мирк ничего не расскажет.

— Я, вообще-то, про вашу светлую. Она ведь из Брило.

До Сэма наконец дошло, что это был такой неуклюжий намек. Он посмотрел в красные, чуть светящиеся глаза демона:

— Удара в спину от милитиссы можно не ждать. И она не раз защищала эдле Мирк с риском для жизни. Если не верите мне, можете поговорить с капитаном Галеном.

Барон кивнул, как показалось Сэму, с облегчением, и остаток пути до замка они прошли молча.

— Кристель, тебе не нужно учить ее водить машину, только объяснить как управлять и показать окрестности. Тем более завтра Хафт, и тебе все равно придется уйти из замка. Заодно пообщаешься с эдле Мирк. Может она сможет тебя чему-нибудь научить.

Глаза дочери вспыхнули, и Рейнор понял, что последний аргумент был лишним.

— Нет! Я не буду разговаривать с этой… этими… развратными… И вообще, у нас что солдаты закончились?

— Не закончились, — Рейнор устало вздохнул — кажется, этот спор он проиграл. — Но из тех, кто сейчас в замке управлять машинами умеют только Мортон и Стрингер. Из Мортона слова не вытащишь, и послезавтра он уедет в западный форт. А Стрингер наверняка не сдержится и, хорошо если получит просто кулаком, а не сразу пулю.

— Не нужно было набирать в дружину цвергов.

— А кого? Здесь и так народу немного. Стрингер — хороший солдат, просто молодой и сдерживать свою природу еще не умеет.

— Тогда учи эту сомбрийку сам! — Кристель вышла, хлопнув дверью.

Рейнор тихо выругался. Очень хотелось взять парочку свежих прутьев пиры, вымочить в морской воде и объяснить дочери, как полагается себя вести. Вот только время для такого воспитания он уже упустил. Оставалось надеяться, что Кристель научится сдерживать доставшееся от него упрямство и взрывной характер раньше, чем наживет серьезные неприятности.

Даркийская Империя. Баронство Эссер. Замок барона. Второе мая. Утро.

Кристель, зевая, открыла дверь и едва не взвизгнула от неожиданности — на пороге ее комнаты стояла девочка, которая приехала вместе с гостями.

— Привет. Ой, то есть, доброе утро, эдле Эссер.

Девочка изобразила поклон и с интересом заглянула в комнату. Кристель тут же шагнула вперед, закрывая обзор:

— Доброе утро… — она осеклась, вспоминая имя ребенка, — Фионн. Ты что-то хотела?

— Господин барон сказал, что через час вам нужно уехать из замка и не возвращаться раньше полудня, потому что здесь будет проходить казнь.

— Ах да, Хафт.

Кристель оглянулась на шкатулку с накопителями, которую нервничающая горничная принесла из гостевого дома четыре дня назад. Еще и за дверь выскочила, будто там не накопители, а взведенные гранаты. Чего бояться, если защита замка должна сработать либо на живого светлого, либо на фон от пяти-шести полных кристаллов, а их там всего три, и черная бронза надежно скрывает светлую магию от сигнальных печатей. Правда, отец все равно настоял, чтобы Кристель увезла шкатулку из замка на время ритуала. Свет бы побрал этих гостей! Теперь, вместо того, чтобы спокойно посидеть в комнате Айны, придется придумывать куда поехать.

«А ведь Айне придется поселиться в портовом трактире. И отец меня туда не отпустит без охраны. Особенно после нападения на дозорных». Кристель замерла, пораженная этой мыслью, перевела взгляд на так и стоящую перед ней девочку:

— Так, — она помотала головой. — Хорошо. Мне нужно уехать. А ты зачем ко мне пришла?

— Господин барон сказал, что сегодня свободен только один водитель, и я поеду с вами.

— Почему один? — спросила Кристель и только потом сообразила, что девочка об этом не знает.

— Потому что господин Мортон будет делиться силой для ритуала, — как ни странно, девочка ответила. — Вы можете просто отвезти меня к госпоже Мирк. А после казни отец меня заберет.

— Зачем тебе к ней?

— Покажу чему научилась.

— Ты учишься у эдле Мирк? — удивилась Кристель. — И чему она тебя учит?

— Управлению слабыми потоками и контролю, — девочка вздохнула. — Чтобы случайно не повредить ауру.

— Это как?

— Она говорит, что если я поцелую светлого, то могу не удержаться и выпить слишком много.

— И ты веришь? Как можно выпить слишком много при поцелуе?! — возмутилось было Кристель и осеклась, вспомнив свое знакомство с Айной. — Ну то есть достаточно быть просто сытой и все.

Девочка смерила ее удивленным взглядом:

— Ты никогда не голодала, да?

— Что?

Но девочка только отрицательно покачала головой, молча развернулась и ушла. Кристель проводила ее взглядом, потом вспомнила, как светлая говорила, что детей подобрали при каких-то неприятных обстоятельствах. Немного подумав, Кристель решила съездить вместе с девочкой, попросить рассказать обещанную историю, а заодно еще раз посмотреть на гостей. Вдруг она ошиблась, и все не настолько плохо.

Соня устало плюхнулась на диван рядом с Вирид. Несколько часов работы изрядно вымотали, зато центральный узел и два десятка простеньких сигнальных печатей уже готовы. Завтра останется только попросить Франца расставить все это вокруг дома и периодически запитывать от накопителей. С минуту посидев, Соня сообразила, что супруга на ее появление почти не отреагировала.

— Вирид?

Супруга подняла голову. Взгляд у нее был странным. Словно она увидела что-то, во что не могла поверить.

— Представляешь, Котенька, — медленно проговорила Вирид, — она не знает, что такое голод. Ей с рождения покупали накопители. И ее никто не учил. Никаких медитаций и упражнений. Никакого «Искусства соблазнения» и экскурсий в публичные дома. Она даже в теории не знает, как обычно зарабатывают на жизнь суккубы…

— Вирид, что с тобой?

Соня осторожно потрясла супругу за плечо, потом подалась вперед и поцеловала. Секунду Вирид не реагировала, затем резко схватила ее за плечи и притянула к себе. По телу пробежала волна сладкой боли от пустеющей ауры, и Соня потянулась к накопителю, но через мгновение поцелуй превратился в обычный, правда, не менее страстный.

— Спасибо, Котя, — Вирид отдышалась и поправила платье. — А ведь я ей даже позавидовала.

— Кому?

— Кристель Эссер. Я все не могла понять, почему она ведет себя так странно. Словно обычная девушка. А она и есть обычная. Только с шармом и не очень хорошо воспитанная.

Кристель вбежала в свою комнату и упала на кровать. Поездка получилась кошмарной. Нет, все начиналось вполне неплохо. Светлая с охранницей были чем-то заняты, и в гостиной они с Фионн застали только Мирк. Гостья вела себя сдержанно и с полагающимся по статусу достоинством. Похвалила девочку за выполненные упражнения, указала на ошибки и дала новое задание. А Кристель поймала себя на мысли, что сама она, пожалуй, не сможет так точно отмерять забираемую из накопителя магию, а главное, так же легко возвращать ее обратно. Правда, радости девочки от полученного в награду полупустого кристалла со светлой силой она не поняла, пока не узнала, где и как жили дети. К своему стыду, Кристель вспомнила, что когда-то посчитала лекцию о законах Бергии и отношении к живущим там суккубам наглой ложью и начала периодически зачаровывать нанятого отцом учителя. Через месяц тот не выдержал и уволился.

А за обедом девочка рассказала Мирк об их с Кристель утреннем разговоре, чем, кажется, изрядно удивила гостью. Начались вопросы и уточнения, после которых Кристель почувствовала себя необразованной крестьянкой. Под конец разговора Мирк прикрыла лицо ладонью, и Кристель заметила на ее запястье краешек узора брачной клятвы, до этого скрытый широким браслетом из тонких золотых цепочек. На вопрос о браке Мирк только пожала плечами, словно это было чем-то обыденным. Вот тут Кристель не выдержала и, кое-как распрощавшись, бегом выскочила из гостиной. У этой Мирк было все, о чем Кристель могла только мечтать: свобода, образование, деньги и брачная клятва. И никто не смотрел на нее со страхом. И даже не осуждали за то, что эта… эта… совершенно не скрываясь, зачаровала светлую человечку и наверняка изменяет с ней мужу.

Кристель смяла подушку и расплакалась.

Рейнор завел трофейный фиакр во двор и махнул рукой караульным, чтобы закрывали ворота. Сомбрийский сержант оказалась отличной ученицей. Она, конечно, удивилась, когда узнала, что учить ее будет он. Но быстро взяла себя в руки и уже через минуту внимательно слушала объяснения и задавала весьма грамотные вопросы. И на практике показала себя неплохо. Всего два раза ошиблась в рычагах и один раз в рунах. Пожалуй, еще два-три занятия, и она будет водить машину не хуже него.

Стрингер, вышедший во двор, чтобы отогнать фиакр к гаражу, проводил барона удивленным взглядом. Барон улыбался. Едва заметно, одними уголками губ. Но это была не та улыбка, что появлялась перед боем или после казни очередного преступника. Так улыбаются те, у кого случилось что-то хорошее. Молодой цверг почесал в затылке, но так и не смог вспомнить, когда в последний раз видел такое.

Где-то у берегов Кринберге старший помощник капитана «Гусеницы» в очередной раз командовала поворот оверштаг и не знала ругаться ей или радоваться. Из-за неожиданно сменившегося ветра шхуна уже сутки шла бейдевиндом, то и дело меняя галсы. Зато пытавшаяся их перехватить бригантина темных безнадежно отстала, даже мачт не видно. Но если погода не изменится, то в Эссер они приплывут на сутки позже. А может и на двое.

Глава 21

Даркийская Империя. Баронство Эссер. Третье мая. Вечер.

Фионн подвинулась еще чуть-чуть ближе, глубоко вдохнула и едва удержалась от победной улыбки. Получилось. Утром, услышав от Берта, что он вместе с господином Гроссом будет помогать милитиссе устанавливать артефакты, она решила пойти с братом. А по пути узнала, что старшая приехала поработать в библиотеке, и поняла, что не прогадала. Сейчас госпожа Мист, что-то увлеченно чертившая в тетради, «светила» куда сильнее обычного, так что Берт, почти не морщившийся, даже когда та колдует, забрал свои тетради и сел в дальнем углу комнаты. Фионн еще в особняке заметила, что если милитисса занята каким-то делом, то реже прикасается к накопителю, и, видимо по рассеянности, забирает из него больше силы. И если сесть поближе, как сейчас, то можно почувствовать ее ауру. Конечно, это не поцелуй, как при их знакомстве, и даже не прикосновение, но все равно приятно, как запах горячего шоколада. Она придвинулась еще немного, осторожно протянула руку…

— Кхм!

Фионн вздрогнула и быстро отодвинулась к краю дивана, а на ее место тут же уселась госпожа Мирк и по-хозяйски обняла милитиссу.

— Как прошел день, Котенька?

Милитисса отложила тетрадку, прижалась к старшей, и Фионн не удержалась от завистливого вздоха.

— Все готово. Вариант походный, и заряда хватает всего на семь часов, так что днем придется полагаться на солдат барона и на флит некромантов. Зато Франц так замаскировал сигналки, что «паутинку» обойдет только некромант его уровня. Ну или гарпия. А у тебя как?

— Здесь есть действительно ценные книги и свитки, не то что в столичном Архиве. Правда, по Мостам я пока нашла всего одну тетрадь, — она показала толстую тетрадь в кожаной обложке, — и еще не успела прочитать всю, почерк у автора хуже, чем у грузчика. Но кое-что интересное узнала.

— Расскажешь?

— М-м-м… Нет. Тебя тут едва не съели, так что ты наказана за невнимательность.

Даркийская Империя. Баронство Эссер. Четвертое мая. Утро.

Зоя слегка придавила педаль тормоза, щелкнула переключателем, меняя шестерни, и плавно потянула рычаг, соединяя двигатель с пониженной передачей. Мысленно выдохнула, не услышав противного визга и хруста. Уже уверенно она свернула с дороги, проехала по оставленной грузовиком колее, толкнула рычаг, выжала педаль тормоза до конца, останавливая машину, отключила подачу силы на нагреватели и конденсатор. Двигатель, секунду потарахтев на остатках магии в печатях, заглох.

— Ну что же, — барон удовлетворенно кивнул, — завтра для уверенности еще раз прокатимся вокруг замка, и, пожалуй, этого будет достаточно.

Зоя согласно кивнула и выбралась из фиакра, огляделась и удивленно покачала головой. Вокруг, насколько хватало глаз, было ровное поле, заросшее густой низкой травой, лишь на юге, километрах в двух синела полоска моря. Так что даже невысокий холм, на котором стояла башня, казался здесь лишним, не говоря уже о самой башне, которая была выше обычного Моста раза в полтора.

Зоя еще раз огляделась, дождалась, когда приехавшие на грузовике солдаты барона с одним из штурмовиков Астора Галена отправятся проверять башню, а остальные разойдутся по периметру, и подошла к остановившемуся рядом локомотору из которого вышли Принцесса и суккуба. Обе сегодня оделись необычно: одинаковые дешевые брюки и блузки, какие можно найти в любой одежной лавке. Такие же одинаковые холщовые сумки через плечо. Разница была лишь в цвете одежды и пистолете, торчащем из кобуры на поясе Принцессы. Судя по бросаемым взглядам, пистолет очень интересовал Астора Галена, но гоблин пока сдерживался и с вопросами не лез.

— Мост в вашем распоряжении, — барон махнул рукой на башню. — Наши умники в нем почти не ковырялись. Так, отпилили кое-что по мелочи и шар испортили.

— Интересно, хранилище здесь есть? — Принцесса смерила взглядом холм.

— Нет, — Мирк взяла ее под руку и потянула к входу в башню. — Здесь даже подъемника нет. Ближайший холм с хранилищем под тем Мостом, — она махнула рукой куда-то в сторону замка.

— Что? — барон догнал их и пошел рядом. — Вы не говорили, что в провинции есть еще один тайник.

— О нем я только вчера узнала. Из журнала обслуживания, — суккуба показала потрепанную тетрадь, которую отыскала в замковой библиотеке. — И если верить записям, хранилище пустое.

— Вот как. А наши умники утверждали, что это дневник смотрителя.

— В чем-то они правы, — Мирк хмыкнула. — Техник, следивший за Маяком, не стеснялся писать сюда все, что думает о своей работе и окружающих его разумных.

Внутри башни была знакомая винтовая лестница, но без светящейся полосы на стене, и темноту разгонял свет десятка фонарей, расставленных солдатами барона. Вместо плиты подъемника в центре возвышалась конструкция из шести уходящих в потолок вертикальных балок толщиной в руку, вокруг которых была спиралью обернута еще одна, потоньше раза в два.

Принцесса махнула рукой, и к фонарям добавился яркий светляк, зависший примерно в центре башни.

— Ничего не напоминает, Котенька? — спросила Мирк.

— Хм. Если обложить эту штуку камнем, а вот тут, — Принцесса указала на промежуток между двумя витками спирали, — сделать лестницу, получится башня Моста. Только побольше.

Зоя представила результат и мысленно согласилась с выводом. Тем временем Принцесса подошла ближе, внимательно оглядела балки, поскребла в двух местах патину:

— Кажется, металл такой же. По крайней мере, цвет совпадает, — она обошла балку вокруг и обернулась к Мирк. — Хм. Рун нет. Неужели дело только в материале?

Вместо ответа суккуба, доставшая из сумки стеклянный шарик для записи образов, молча покачала головой и показала сжатую в кулак правую руку, чем, кажется, изрядно удивила Галена. Принцесса приподняла бровь, потом создала еще один светляк, и принялась обследовать балки, проговаривая вслух все, что видит. Мирк молча стояла рядом, делая записи в шары с образами. А чуть в стороне за ними внимательно наблюдал капитан имперских стражей.

Не удержавшись, Зоя подошла ближе. Балки были гладкими и выглядели цельными. По крайней мере, стыков она не заметила. Как закрепили спиральную балку, было непонятно — ни заклепок, ни швов сварки, словно ее просто приклеили.

— Как думаешь, для чего они? — спросила Зоя, показывая на неглубокие шестигранные ямки на внутренней стороне спиральной балки.

— Не знаю, — Принцесса пожала плечами. — Рун в них нет. Я думала, что для облегчения веса или экономии, но между ними где-то полметра, а глубина, — она засунула в углубление стилус, — сантиметра четыре. Оно того не стоит, даже если бы это было золото.

Еще минут пять походив вокруг всей конструкции и почесав в затылке, Принцесса заставила паривший над ней светляк плавно подняться метра на три.

— Хм. Между вертикальными балками по четырнадцать углублений. Чем выше, тем меньше между ними расстояние, но количество не меняется.

Она внезапно прищурилась, разглядывая что-то вверху. Потом забралась на спираль и, осторожно балансируя и цепляясь кнутом за балку над головой, пошла наверх. Поднявшись метра на четыре, она уселась на корточки и минут пять провозилась, выковыривая что-то из-под ног. Потом съехала вниз по вертикальной балке.

— В них были вставлены какие-то кристаллы, — заявила она, демонстрируя небольшой осколок серо-зеленого цвета. — Там выше есть еще…

— Не пущу! — Мирк забрала осколок. — Тем более башня работала и без них.

Немного передохнув и тихо о чем-то переговорив, обе исследовательницы пошли на второй этаж, а Зоя задержалась у выцарапанной на стене надписи. Правда, через пару минут, когда полученные в Университете знания наконец-то всплыли, позволив перевести надпись с древнего, она едва не сплюнула от досады. Таких надписей, только на общем, было полно на любом заборе в трущобах.

Комната на втором этаже была похожа на такую же в обычной башне Моста, только больше, и каменного постамента для шара здесь не было. Вместо него к торчащим из пола балкам была приварена неглубокая корзина из полос такого же металла, вокруг которой уже ползала на коленях Принцесса, перечисляя и зарисовывая найденные руны и печати. По ее словам выходило, что большую часть она видела на постаменте Моста, а незнакомые были деактивированы и не использовались. Минут через пять к суккубе, так и продолжавшей записывать образы в шары, присоединился Астор Гален. Послушав научную болтовню минут десять и так и не найдя чем себя занять, Зоя пошла наверх.

Комната третьего этажа напоминала беседку-ротонду, настолько высокими и широкими были окна. Не хватало только стола и стульев, да еще перед каждым окном в полу были десятисантиметровые квадратные углубления непонятного назначения. Обойдя комнату и не найдя ничего интересного, Зоя принялась разглядывать море, которое отсюда было неплохо видно. Через несколько минут к ней присоединился барон:

— Не страшно?

— Гарпий здесь нет, снайперу тоже спрятаться негде, — Зоя пожала плечами.

— Я имел в виду высоту. А что, гарпии такие опасные?

Княжество Брило. Шейнт. Восточное крыло княжеского дворца. Спальня Опал Гланс. Пятое мая. Позднее утро.

— Наконец-то, — она распахнула дверь в спальню и широко махнула рукой, едва не сбив Соню с ног. — Раздевайся, я сейчас принесу полотенце.

Забросив плащ на вешалку и едва удержав равновесие, Опал оперлась на дверной косяк и принялась стягивать сапоги, размышляя кому из слуг можно поручить высушить одежду своей милитиссы. Наконец, справившись с обувью, она подняла голову и замерла. Пока она возилась с плащом и сапогами Соня, кажется, восприняла ее слова буквально и сейчас как раз стягивала штаны, а корсаж и блузка уже лежали в кресле.

— Холодно, — пробурчала девушка.

От вида милитиссы, стоявшей перед ней только в мокром, облепившем тело белье, Опал потеряла дар речи и лишь молча кивнула на кровать, предлагая завернуться в одеяло, но Соня поняла ее по-своему. Бюстгальтер, а следом за ним и трусики полетели в кресло, и девушка кошкой скользнула под одеяло. Уже толком не соображая, что делает, Опал погасила свет, тоже разделась и легла рядом. Соня тут же прижалась к ней, утыкаясь носом в шею и тихонько дрожа всем телом. По спине Опал тоже побежали мурашки, правда, совсем не от холода, и она обняла Соню, шепча согревающее заклинание. Силы Опал вложила от души — простыня с одеялом моментально нагрелись, и через какое-то время дрожь сменилась тихим сопением. Чуть отстранившись, Опал зажгла крохотный светляк — ее милитисса спала. Где-то внутри шевельнулась досада пополам с возмущением, а следом укор совести за желание воспользоваться ситуацией. Так и не решив, как поступить, Опал сдалась под напором неожиданно навалившейся усталости.

Опал проснулась, села на кровати, огляделась и помотала головой, приходя в себя.

Из-за данного Соне обещания лично проследить за составом отправляющихся в серые земли отрядов ей пришлось отложить свой собственный рейд на три дня. Оказалось, что в Княжестве много молодых и сильных боевых магов, не знавших что такое война, и слишком мало ветеранов, которые могли бы удержать подчиненных и командиров от попыток воспользоваться отсутствием связи и позадирать редкие патрули темных. Пришлось очень внимательно читать характеристики всех отправляющихся в патруль и тасовать состав, иногда разбивая сработавшиеся отряды, что не добавило ей популярности. В итоге из-за недосыпа и постоянных мыслей о том, чем может закончиться конфликт с темными, Опал начали сниться кошмары, от которых не спасали ни медитации перед сном, ни даже пара бокалов вина. Вчера, проснувшись в очередной раз в холодном поту, Опал отправилась к Эдере Глетчер. Та выслушала жалобу, немного подумала и, посетовав на сломавшуюся плиту и последний накопитель с темной магией, принялась колдовать. Итогом получаса работы стали ворчание о выгоревшей печати, которую теперь некому повторить, и небольшой флакон с подозрительной мутной жидкостью, ставшей абсолютно прозрачной, едва в нее упала капля крови Опал. Выпить эликсир полагалось за полчаса до сна.

Помня едва сдерживаемую ухмылку дриады, Опал ожидала чего угодно, только не того, что во сне полностью вспомнит события полугодовой давности. Немного поразмышляв, она так и не решила, расстраиваться из-за упущенного когда-то шанса или радоваться. Зато, когда выбралась из кровати и размялась, поняла, что чувствует себя на удивление хорошо. Точнее, подозрительно хорошо. Взгляд упал на шарик связи.

Аст Глетчер не удивилась ни вызову, ни вопросу о том, каким должен был быть эффект от эликсира. И даже не пыталась скрывать ухмылку, чем только усилила подозрения.

— Полагаю, вам снилось что-то приятное?

— Аст Глетчер!

— Хорошо, хорошо, — дриада разочарованно вздохнула. — Эликсир на час-полтора усиливает связь через брачную метку. В обычном состоянии этого не почувствовать, поэтому его пьют на ночь, а содержание снов зависит от чувств супругов друг к другу. Я подумала, что это лучше, чем простое успокоительное. Правда, повторить его я пока не смогу, если не очищать компоненты, то он будет жутко горьким и обеспечит мигренью дня на два.

Опал вспомнила, как доверчиво к ней прижималась Соня, и на душе потеплело.

— Вы правы, аст Глетчер — это действительно лучше. Благодарю вас, — Опал кивнула и разорвала связь.

Даркийская Империя. Баронство Эссер. Пятое мая. Позднее утро.

Кристель металась по комнате, не зная, что делать. Сегодня утром она внезапно почувствовала странную радость со смесью легкой досады, словно получила долгожданный подарок, но с опозданием на день. Далеко не сразу она поняла, что это не ее чувства, и что ощущения, похожие на легкие и нежные прикосновения, иногда появлявшиеся вокруг метки Айны, стали намного сильнее. Это значило только одно — любимая близко. Может быть, уже сегодня «Гусеница» будет в порту. А дом занят гостями, с которыми очень не хотелось встречаться.

Сперва она пошла к отцу, но оказалось, что сразу после завтрака тот уехал обучать сомбрийку водить машину. А горничная, с которой она могла посоветоваться, отговорилась занятостью. И чем?! Она, видите ли, должна отнести свежий шоколад эдле Мирк, полчаса назад приехавшей поработать в библиотеке. Кристель едва не приложила горничную шармом, но увидев, как та бледнеет, развернулась и ушла к себе.

Так ничего и не решив, Кристель вышла из комнаты и едва не налетела на Фионн. Девочка пискнула и резко развернулась:

— Зар!.. Э-э-э… — она поклонилась. — Здравствуйте, эдле Эссер.

— Доброе утро. Что ты тут делаешь?

— Гуляю по замку, — девочка отвела взгляд.

Кристель недоверчиво прищурилась и осторожно выглянула за угол: никого. Но едва она решила, что девочка не врет, как откуда-то с лестницы послышался чей-то разговор и тихое хихиканье. Прислушавшись, Кристель узнала голоса: нанятая месяц назад молоденькая служанка и… сомбрийский гвардеец — отец Фионн. Едва не вспыхнув от возмущения, Кристель шагнула вперед, собираясь спуститься и… Что она скажет, Кристель придумать не успела — Фионн загородила ей дорогу:

— Скажите эдле Эссер… а… а вам кто-нибудь нравится?

— Что? — Кристель опешила.

— У вас есть кто-нибудь, кто вам нравится? Мужчина или женщина?

— Почему мне должны нравиться женщины? — Кристель отступила на шаг, невольно косясь на длинный рукав платья, прикрывающий метку. — Я же не альвийка какая-нибудь. И какое вообще тебе дело:

Девочка фыркнула раз, второй, потом звонко рассмеялась.

— Что смешного?! — Кристель отступила еще на шаг. — Прекрати немедленно!

— Ой! — девочка прикрыла рот ладошкой, прислушалась и, тяжело вздохнув, коротко поклонилась. — Эдле Эссер, я прошу у вас прощения за свое поведение.

Еще раз поклонившись, она развернулась, но Кристель схватила ее за плечо:

— Нет уж. Говори! Что такого смешного я сказала?

— Просто весь замок знает, что вы два года бегаете на свидания с альвийкой.

— Вот как!.. — голос сорвался на шипение. — Раз-сболтали, з-сначит!

— У-у-у, и про характер тоже правда, — пробормотала девочка, высвобождаясь из хватки и отступая на шаг.

— Ну-ка! — Кристель снова поймала ее за руку, — что еще понарассказывали эти бездельники?!

— Пусти! Больно! — девочка вырвалась, отскочила, схватилась за плечо, ойкнула и зло сверкнула глазами. — Что ты устроила скандал господину барону из-за того, что госпожа Мист будет жить в гостевом доме. И, вообще, тебя все боятся, потому что ты необученная и избалованная, вот!

От этих слов Кристель пошатнулась, словно от пощечины, подняла ладони к лицу и увидела рассеивающиеся когти, а потом проступившую на руке девочки кровь:

— Что?.. Я… Но… Я же…

Она отступила на шаг, наткнулась спиной на стену, сползла по ней на пол и расплакалась.

Соня затянула узел и укоризненно посмотрела на довольно жмурящуюся Фионн — за время перевязки маленькая суккуба умудрилась вытянуть из ее ауры почти десятую часть резерва:

— Эдле Хоконсен, будь вы старше лет на десять, и ваш отец вполне мог бы получить вызов на дуэль за оскорбление словом.

Фи ойкнула и побледнела.

— Так что, либо избавляйтесь от своей привычки, либо учитесь не разглашать добытые сведения посторонним даже под принуждением. А вы, — Соня обернулась к сидевшей за столом демонессе, тут же попытавшейся спрятать лицо за кружкой с горячим шоколадом, — могли бы просто рассказать.

— И вы бы взяли и уехали? — эдле Кристель попыталась съязвить, но под конец фразы всхлипнула.

— Нет. Но, по крайней мере, выслушала бы. Итак, ваша… возлюбленная… — альвийка?

Эдле Кристель кивнула и потерла левое запястье.

— И вы уверены, что она приплывет сегодня или завтра. Связь здесь не работает, так что, полагаю, причина вашей уверенности связана вот с этим, — Соня встала с дивана, подошла к демонессе и протянула руку, указывая на блеснувший из-под длинного рукава серебристый узор. — Позволите?

— Скажите, эдлер Эссер, — Зоя вырулила на дорогу к дому, обогнула неспешно шагающую суккубу и сопровождавшего ее кэпа, — почему здесь так мало народу?

— Вариола, — барон поморщился. — Пираты из Кринберге завезли двенадцать лет назад. Шхуну мы догнали и сожгли, тогда еще было кому. А вот оставленные в роще трупы нашли не сразу. Детей мы успели вывезти почти всех, а взрослые… — он махнул рукой, — даже в замке только я и пара солдат выжили.

После этих слов Зоя едва не треснула себя по губам:

— Прошу прощения.

— Да не за что. Пару лет назад все вроде стало налаживаться, но из-за неработающих Мостов народ начал переезжать подальше от побережья. У соседей некоторые деревни вообще пустуют, так что здесь все не так плохо.

Фиакр подъехал к дому, Зоя заглушила двигатель и открыла дверь.

— Отлично, — эдлер Эссер скупо улыбнулся и вылез из машины.

Они обошли фиакр, и барон открыл крышку короба с накопителем. Зоя заглянула через его плечо: судя по цвету, в накопителе оставалось около трети заряда.

— Хватит еще часа на четыре. Пожалуй, оставлю его здесь на ночь, а завтра утром пригоните в замок. За день мой механик все осмотрит, заменит накопитель и к обеду вернет обратно, — он кивнул проходившим мимо кэпу и суккубе. — Добрый день, эдле Мирк, капитан.

— Сержант, — Мирк задумчиво оглядела Зою, — вы ведь изучали древние языки?

— Было дело, — Зоя кивнула.

— Идемте, мне нужен взгляд со стороны. Эдлер Эссер, составите нам компанию?

— Вы знаете, что это такое? — во взгляде демонессы промелькнул испуг пополам с надеждой.

— Печать амантино, — Соня отпустила ее руку. — Узор мне незнаком, но судя по количеству линий, род вашей избранницы не отличается древностью, а титул не выше рыцаря. Впрочем, это уже не имеет особого значения.

— Почему? — Фионн осторожно ткнула пальцем в серебристую линию. — Красиво.

Соня, уже привыкшая к таким неожиданным появлениям, даже не вздрогнула, а вот юная баронесса едва не подпрыгнула и поспешно прикрыла метку рукавом.

— Потому что, если печать получилась и до сих пор держится, значит, госпожа Айна действительно любит эдле Эссер. А «сияющая звезда» в центре узора означает, что любовь обоюдная, к тому же вызвана влечением душ, и правильнее было бы говорить не «амантино», а «амата». Теперь им стоит либо расстаться и надеяться, что со временем эта связь исчезнет, либо дать брачную клятву и жить как супруги.

— Ух ты! — глаза Фионн сверкнули любопытством. — А ваш отец зна?.. Ой! Здравствуйте, эдлер Эссер.

Глава 22

Кристель не раз слышала, что «характер у барона Эссера тяжелый», но слухам не верила. Даже когда глаза отца, заявившего, что она больше не будет встречаться с Айной, не просто сверкнули, а засветились, Кристель не придала этому значения, гордо встала из-за стола, открыла рот… и забыв о посторонних, высказала все, что думает о будущем замужестве, жизни в баронстве и прочем. И лишь выговорившись, поняла, что что-то не так. Потом был крик милитиссы: «Фейнд!», и между ней и отцом возник щит, тут же дрогнувший от удара. Все, на что ее хватило — прижать к себе любопытную девочку и, забившись в угол, прикрыть голову руками. Через некоторое время Фионн завозилась, и Кристель подняла голову: щит рассеялся. Она осторожно встала и огляделась: отец стоял, потирая правое плечо, сержант Норд, морщась, ощупывала скулу, а эдле Мирк что-то тихо шипела в лицо милитиссе.

— Итак, — капитан Клеменсен уселся за стол и положил перед собой пистолет, — я надеюсь, все остыли, и мы можем поговорить спокойно?

— Эдлер Клеменсен, — отец посмотрел на нее, и Кристель невольно съежилась, — я приношу свои извинения за эту сцену и готов принять вызов…

— Эдлер Эссер, понимаю, что вам хотелось бы обсудить случившееся в семейном кругу, но кое-что из услышанного мне хотелось бы прояснить сейчас. Напомню, что в обязанности моего отряда входит защита эдле Мирк, а появление торгового корабля со светлыми, особенно если некоторые из них имеют свободный доступ в этот дом, прямая угроза ее безопасности. В свою очередь, готов дать вам слово, что не стану разглашать ваши семейные тайны без разрешения, если только это не будет угрожать моим людям или госпоже Мирк. Полагаю, остальные тоже согласны дать слово молчать.

Все, даже Фионн, согласно кивнули. Отец сверкнул глазами, но ничего не ответил. Пока он раздумывал, капитан попросил Фионн, явно собиравшуюся подслушать разговор эдле Мирк и милитиссы, принести воды и залить тлеющий ковер, а какому-то Францу приказал продолжить наблюдать за округой. Кристель завертела головой в поисках этого самого Франца, и лишь услышав частые хлопки птичьих крыльев и заметив мелькнувшую за окном тень, вспомнила, что так зовут сомбрийского некроманта.

— Обязательно было соваться, да? — тихо шипела Вирид, осторожно ощупывая ее предплечье. — Видела же, что я щит создаю.

Соня морщилась от боли и молчала. Удар окутанного темной дымкой кулака она приняла на жесткий блок, подставив свернутый в наруч кнут. Вот только силы у барона оказалось немерено — рука моментально отсохла, ее саму отбросило спиной на щит, созданный Вирид, а почти сформированный файербол сорвался с ладони и прожег ковер. К счастью, капитан с Зоей подоспели вовремя, и хоть Зое тоже досталось, они все же смогли аккуратно скрутить барона и парой звонких оплеух привести в чувство.

Соня дернулась, когда сорвавшаяся с пальцев Вирид темная искра обожгла руку и удивленно подняла брови.

— Кости целы. Трещин вроде тоже нет, — супруга заметила ее удивление. — Что?

— Не знала, что ты умеешь проводить диагностику.

— Только самую простую. Тебя разве Руби не учила?

— Сейчас не получается, — Соня пожала плечами.

— Ах да, — Вирид на мгновение смутилась, потом прищурилась. — От геройства это тебя не останавливает. Так что ты мне должна. За беспокойство.

Соня улыбнулась и потянулась вперед.

— Нет, Котя, — Вирид прижала указательный палец к ее губам. — Одним поцелуем ты не отделаешься.

Покончив, наконец, с раздумьями, отец махнул рукой, и сказав, что все равно все баронство знает, сел за стол. Капитан Клеменсен удовлетворенно кивнул, но, перед тем, как задавать вопросы, отправил сержанта Норд отвести Фионн в замок. К чести сомбрийца, подробности знакомства с Айной, как и их отношения, его не интересовали.

— Значит, кроме этой Айны, никто из светлых дальше порта не ходит, и окрестности, скорее всего, знают плохо, — капитан сомбрийцев побарабанил по столу пальцами. — А купцы? Как они вообще узнают о прибытии корабля?

— В порту есть наблюдатели и небольшой паровоз, а о сделках и раньше старались договариваться заранее. Риск сейчас, конечно, больше — без связи ни условия сделки поменять, ни о пиратах предупредить, — отец развел руками. — В этом году к нам только «Гусеница» заходит.

— Зато теперь, если с кораблем что-то случится, вы узнаете об этом одним из первых, — усмехнулась эдле Мирк.

— При всем моем уважении, эдле Мирк, это не повод для шуток, — отец нахмурился, и его глаза сверкнули красным.

— А я и не шучу, — глаза гостьи полыхнули зеленью. — Печать действует почти так же, как брачная клятва. Только возможностей у нее больше. И, кстати, пока печать не снята, ваша дочь не сможет напрямую навредить ни своей избраннице, ни ее ближайшим родственникам. Даже если захочет. Эдле Эссер, надеюсь, у вашей избранницы нет амбициозных родственников?

— Нет, — Кристель помотала головой. — Она сирота.

— А как можно снять эту… печать? — спросил отец.

— Либо альвийка снимет ее добровольно, либо они дадут брачную клятву, — подала голос милитисса. — И что-то мне подсказывает, что на первый вариант они не согласятся. Насколько я знаю, процедура сама по себе неприятная, а ощущения после снятия метки сравнимы с теми, что испытывают при разрушении брачной клятвы. Демонической брачной клятвы.

Отец дернулся и накрыл правую руку.

— Одного не понимаю, — продолжила светлая, — зачем Айна вообще ее поставила? Она же не ребенок и должна понимать, что не сможет здесь поселиться. Даже если у нее будет неограниченное количество накопителей, а местные привыкнут, рано или поздно давление темного источника станет невыносимым для любого альва.

— Любовь, Котенька, — промурлыкала эдле Мирк, — частенько толкает на всякие странные поступки. Тебе ли не знать.

— У Айны есть «звездный покров», — не удержалась Кристель. — Она сможет здесь прожить сколько захочет.

— Медальон с тремя падающими звездами? — милитисса прищурилась и на секунду переплела пальцы в странном жесте. — Вы уверены, что она правильно его активирует?

— Ничего на нем нет. И активировать ничего не нужно. Просто капнуть моей кровью на узор внутри, и покров продержится два дня.

— Так, — капитан Клеменсен легко хлопнул по столу. — Это все, конечно, интересно. Но в первую очередь нужно решить, что делать с охраной?

— Не думаю, что эта альвийка опасна. Ей очень невыгодно вредить кому-нибудь в баронстве, — эдле Мирк усмехнулась. — Я бы сказала, что мы получим дополнительного охранника. По крайней мере, для этого дома.

— Так вы не против, чтобы она жила здесь? — Кристель первой сообразила, что означают эти слова, и едва не захлопала в ладоши.

— Вы уверены? — отец тоже понял намек гостьи. — И вас не смущает, что она с моей… — он перевел взгляд на милитиссу, — да, гхм, простите. Что же, благодарю, — он поднялся. — Кристель.

Кристель поняла, что разговор еще не окончен, но после слов эдле Мирк предстоящая выволочка уже не так пугала. Она извинилась перед гостями за поведение и вышла следом за отцом.

Дверь за хозяевами закрылась. Капитан подошел к открытому окну, пару минут постоял, прислушиваясь, потом вернулся за стол:

— Я бы не был так уверен в безопасности этой альвийки, госпожа Мирк. Решать, конечно, вам, но без двоих сопровождающих на улицу я вас не выпущу. Принцесса, тоже следи в оба. Без оружия и своих перчаток ни шагу. Даже в уборную.

Соня кивнула, признавая справедливость требований. Как бы она ни сочувствовала молодой баронессе, но теперь и ее начала грызть паранойя.

— А сейчас объясни, зачем ты просигналила «внимание»?

— «Звездный покров», — Соня вытащила цепочку, открыла медальон и продемонстрировала рисунок на внутренней стороне. — Печать создает особый щит, ослабляющий давление противоположного источника. Глори говорила, что маги Ордена делали такие артефакты для охотников на троллей. У нее в семье сохранились два медальона, но никто не знает, как их активировать.

— А эта альвийка, получается, знает. И что, она действительно сможет здесь жить?

— Не знаю, — Соня развела руками. — Но во всех известных мне хрониках написано, что воительницы спокойно путешествовали по темным землям. Даже верхом это должно было занимать месяцы.

— Понятно, — капитан нахмурился. — Хочешь ее разговорить?

— Да. Нужно уточнить как на самом деле активировать щит. И убедиться, что это действительно древний артефакт, просто хорошо сохранившийся.

— А вот об этом я не подумал. Ладно, действуй, — капитан поднялся из-за стола. — Но сильно не увлекайся.

Капитан вышел, Соня закрыла медальон, спрятала его под блузку и поморщилась от боли. Заметившая это Вирид подхватила ее под локоть и повела в комнату.

— Твой долг вырос, — супруга затянула узел на повязке и закрыла флакон с обезболивающей мазью. — И я знаю, как ты расплатишься, — на ее губах появилась предвкушающая улыбка. — Третья глава. Прямо сейчас.

Целую секунду Соня соображала, о какой главе идет речь, потом почувствовала, как полыхнули щеки. Вирид встала, прошлась до двери и щелкнула замком. По стенам пробежала дымка «вуали».

Проводив печально вздыхающую Фионн в замок и сдав на руки Сиверту, Зоя поспешила вернуться в дом, но во дворе встретила Риону Миккельсен. Вместо приветствия, лекарь тихо выругалась и потащила Зою к себе в комнату, где принялась обрабатывать синяк, заодно попытавшись вызнать, откуда взялось такое украшение. Кое-как отговорившись неудачной тренировкой и необходимостью вернуться в дом, Зоя выбралась из рук цверги, только для того, чтобы в коридоре едва не врезаться в барона.

— Сержант Норд, — взгляд барона задержался на ее лице, — я еще раз приношу свои извинения за эту вспышку.

— Бывает, — Зоя кивнула и замялась, не зная, что сказать. — Не знала, что из моего захвата можно выбраться.

— Просто вы не рассчитали силу. Не стоило так… деликатничать. Признаться, вы с капитаном тоже меня удивили. Не думал, что со мной могут справиться всего двое людей. Чувствуется опыт. И приемы незнакомые.

— Рукопашный бой — один из важнейших навыков гвардейца его величества, — Зоя усмехнулась и тут же скривилась из-за стрельнувшей боли.

— Кстати, — барон вновь оглядел ее, на этот раз с ног до головы, — механическое оружие и броня у вас серьезные, а вот клинков длиннее ножа я не заметил. Неужели совсем не пользуетесь.

— В нашем отряде никто. А вообще, есть любители, но немного, в основном демоны. Меч или шпага хороши, если противник примерно равен по силам. Те же паладины быстрее и сильнее большинства людей и цвергов. А альвийский маг может и молнией через клинок жахнуть. Так что, либо расстрелять издалека, либо подобраться вплотную, пробить щит и найти стык в доспехах, пока он ничего наколдовать не успел.

— Хм, — барон задумался. — Про умение альвов колдовать через клинок я слышал. Но вот видеть не доводилось.

Через пару минут Кристель поняла, что извинения отца, плавно перетекшие в разговор о тактике борьбы со светлыми и преимуществах и недостатках подготовки сомбрийской гвардии и имперских легионеров явно затянутся. Мысленно порадовавшись, она тихонько прошмыгнула мимо болтающих, прокралась по лестнице на второй этаж и уже спокойно добралась до своей комнаты.

Отец пришел почти через два часа, требовательно протянул руку, молча осмотрел метку Айны, покачал головой, вздохнул и также молча вышел. К ужину он так и не появился, и Кристель поняла — нужно самой идти извиняться. Она робко поскреблась в дверь кабинета и вошла.

Разговор получился тяжелым. Сперва отец попросил прощения за несдержанность, а потом разложил перед ней свитки с докладами из фортов, отчеты деревенских старост и главы городской канцелярии. И принялся пояснять, что означают все эти цифры. Примерно через час Кристель поняла, насколько все действительно плохо. И дело было даже не в более чем скромных доходах — об этом она и так знала, — а в населении. По закону отец мог призвать на службу одного из сотни проживавших на вверенных ему землях. Сейчас в баронстве жило чуть больше двух тысяч разумных, а значит на три форта, замок и порт приходилось всего двадцать пять, точнее уже двадцать три солдата, из которых трое — личная дружина отца, на большее не хватало денег. Конечно, было еще полтора десятка легионеров, квартировавших в городе, но из-за отсутствия связи на помощь они могли и не успеть.

— Сомневаюсь, что все останется как сейчас, — сказал отец, убирая бумаги. — Рано или поздно порядок в провинции наведут, и все будет как раньше. Но раз уж ты так не хочешь замуж, тебе придется занять мое место. И стать достойной баронессой. Тогда люди простят тебе и твой дар, и отсутствие наследника, и даже альвийку в спальне.

— Папа…

— Лет сорок-пятьдесят у тебя еще есть.

Зоя не спеша подошла к дому и поднялась на террасу. Настроение, поднятое дракой, свежими булочками и кофе не портили ни болевший синяк, ни нагоняй от кэпа за задержку. Руку приятно оттягивала корзина с будущим ужином и бутылкой местного легкого вина. С чего кухарка так расщедрилась, Зоя не знала, но отказываться от предложения не стала.

Оставив еду на кухне, Зоя прошла в гостиную, откуда слышались голоса и застыла на пороге: суккуба лежала на диване, положив голову на колени Принцессе. Зрелище не то чтобы необычное, вот только Мирк была в доспехах, которые надевала во время их путешествия к Мосту в Серых землях, а Принцесса — в своем наряде из полупрозрачного шелка, под которым, судя по проступающим очертаниям, больше ничего из одежды не было. Перед глазами почему-то встала сцена из прочитанного когда-то любовного романа. Разве что голос рыцаря, умирающего на коленях спасенной графини, был женским. Да и сама «графиня» не лила слезы, а совершенно не по-девичьи чесала в затылке:

— А не может это быть какая-нибудь лодка или небольшой парусник?

— Нет, Котенька. Во-первых, море тогда было на полкилометра дальше. А во-вторых, — суккуба постучала пальцем по странице в тетради, — здесь написано, что гхм… не совсем разумный владелец этого «флиттера» чуть не врезался в башню. Так что Маяк предназначался вовсе не для кораблей.

— Хм. Ну да. Тогда непонятно зачем нужны светильники на третьем этаже?

— А вот этого здесь не написано. Только жалобы на сильную яркость и постоянные замены, — Мирк повернула голову. — Сержант Норд, наконец-то вы вернулись. Скажите, вам не встречалось вот это слово?

Суккуба вытащила откуда-то листок бумаги, провела по нему пальцем, выжигая буквы, и протянула ей. Зоя тряхнула головой, разгоняя наваждение:

— Ага, — она забрала бумажку, села за стол и почесала в затылке совсем как Принцесса. — Искать похожие слова не пробовали?

— Пробовала, — Мирк вытащила второй листок и провела над ним ладонью.

Часа через два Зоя сдалась:

— Нет, — она сгребла исписанные бумажки в кучу. — Без контекста не получится. Самые подходящие варианты: «легкий» и «быстрый», еще «звонкий», если предположить, что «флита» — однокоренное слово. Но точно не «корабль».

— Ладно, — суккуба вздохнула и села. — Раз с этой загадкой пока ничего не получается, предлагаю поужинать.

Ночью Соне приснилась Опал. Хмурая и одетая по-походному, она сидела за столом в своей библиотеке и читала какой-то свиток. Слева высилась горка похожих свитков, а справа лежал небольшой арбалет. Тот самый, который Соня купила вместе с доспехами и немного доработала после охоты на гроса.

Проводив утром Вирид, которую, как и обещал капитан, сопровождали Франц и один из штурмовиков Астора Галена, она проверила центральный узел «паутинки» и села за расчеты, о которых ей напомнил сон.

Где-то через час после полудня за окном послышался шум двигателя, а потом в гостиную ввалилась сияющая Кристель, сразу после приветствия умчавшаяся на второй этаж. Вошедший следом барон спокойно поздоровался, справился об их с Зоей здоровье и поинтересовался, не желает ли сержант Норд прокатиться в порт встретить гостей. Зоя, как ни странно, согласилась, и вместо нее в доме остался Рич.

К счастью, погода сменилась раньше, чем Айна успела отчаяться, и «Гусеница» пришла с опозданием всего на сутки. Порт баронства встретил их уже привычной пустотой и свистом удаляющегося паровоза — наблюдатели еще издалека заметили желтый вымпел на мачте и умчались в город за купцами, оповестив по пути гарнизон замка о прибытии гостей. Дальше началась привычная рутина: проследить за разгрузкой, за матросами, чтобы не отлынивали, а главное, никуда не отлучались до прибытия местного чиновника и солдат из гарнизона. Впрочем, матросам хватило всего одного внушения. Через час паровоз вернулся, привезя с собой чиновника и пятерку легионеров, тут же принявшихся за досмотр корабля и груза. И почти сразу к причалу подъехал локомотор барона. Сердце, и без того скакавшее в груди как Вайса по деревьям, радостно екнуло. Айна черкнула свою подпись на свитке таможенника, подхватила рюкзак вместе со сторожившей его линсой и, попросив боцмана проследить за всем, пошла к машине. Но вместо Кристель из локомотора вышел барон, а следом за ним высокая человечка в незнакомом военном мундире. Айна остановилась.

— Сержант Норд, — барон выступил вперед, лицо его застыло, — позвольте представить вам госпожу Айну, старшего помощника шхуны «Гусеница». Айна, госпожа Норд — сержант гвардии Его Величества Кейра Второго, короля Сомбрийского.

Человечка смерила ее чуть насмешливым взглядом темно-зеленых глаз и протянула руку:

— Зоя.

— Айна, — она ответила на рукопожатие и посмотрела на барона. — А где?..

— Ждет дома. В округе неспокойно.

Он кивнул на открытую дверь машины, и Айне пришлось подчиниться.

Через десять минут Айна поднялась по ступенькам террасы, вошла в дом и едва не налетела на широкого как гном человека. Мужчина оглядел ее и широко улыбнулся, а в его глазах полыхнула такая страсть, что Айна едва не бросила в него файерболом. Остановило лишь готовое к бою оружие в руках мужчины и раздавшееся из-за ее спины фырканье. А потом она увидела Кристель, и все вопросы странного человека потеряли значение.

Из-за спины Рича вошедшую в дом гостью было не видно. И отходить в сторону или хотя бы опускать оружие тот явно не собирался. Соня сунула руку в висевшую на поясе перчатку и начала шептать заклинание скорости.

— Это ведь линса, правда?

От прозвучавших в голосе Рича ноток восхищения Соня сбилась, и заклинание рассыпалось.

— Что? Да. Это Вайса, — гостья, судя по голосу, тоже была не совсем здесь.

— А можно?..

Автомат Рича повис на ремне. Потом послышался сдавленный мявк и шипение, а мимо отступившего в сторону сослуживца проскользнула невысокая фигура и метнулась вверх по лестнице к стоявшей там баронессе. Соня только и успела заметить низкий рост, необычную одежду и очень светлые волосы.

— И что это?..

Соня обернулась и осеклась, увидев, как Рич с совершенно счастливой улыбкой гладит пытающуюся вырваться кошку. Нет, не кошку — линсу.

— … было? — пробормотала она.

И тут Зоя не выдержала и расхохоталась в голос.

Глава 23

Соню разбудили необычные звуки и теплая тяжесть на животе. Она открыла глаза и опешила — на ней сидела линса и с довольным урчанием вылизывалась. Заметив взгляд, наглая животина мякнула и спрыгнула с кровати. Соня села и огляделась: линсы нигде не было видно, зато задернутые на ночь шторы теперь были чуть-чуть раздвинуты.

— Что такое, Котя? — сонно пробормотала Вирид.

— Кажется, на ночь окно придется закрывать. И запирать на щеколду.

Соня встала, взяла с прикроватного столика цепочку с кольцами и накопителем, шагнула к окну и едва не подвернула левую ногу, наступив на что-то скользкое. Неловко переступила, и в мизинец правой ноги тут же впилось что-то острое.

— Хаш-ш-ш! Сожгу заразу!

Непонятно где прятавшаяся линса стрелой метнулась мимо нее, колыхнулись шторы и послышался сдавленный мявк. Соня доковыляла до окна и выглянула наружу, но заразы уже нигде не было. Еще раз выругавшись, она выдернула острую чешуйку из пострадавшего пальца и принялась собирать «подарки», оставленные ночной гостьей.

Зоя поднесла к губам уже опустевшую чашку, скрывая ухмылку. Сейчас…

— Брысь!

Принцесса спихнула с себя линсу и, старательно делая вид, что не слышит жалобного мяуканья, снова принялась за завтрак. Но не прошло и минуты, как мяуканье стихло, а уши линсы опять показались из-за края стола. Принцесса закатила глаза, но спихивать кошку с коленей в пятый раз не стала.

— Светлого утра всем, — раздалось от входа.

В гостиную вошли приехавшая вчера альвийка и зевающая баронесса, моментально покрасневшая под взглядами обернувшихся к ней Мирк и Принцессы.

— Вайса, иди сюда, — позвала альвийка и пару раз цокнула, но линса даже ухо в ее сторону не повернула.

— Звездочка моя, ты только посмотри, — возмутилась альвийка. — Я ее кормлю, забочусь о ней, а она… Предательница!

В ответ линса что-то прошипела в ее сторону и отвернулась.

— Может, она обиделась за вчерашнее? — спросила баронесса. — Ты ведь отдала ее тому сомбрийскому гвардейцу.

— А он что, ее удержал?

— Рич? — Зоя усмехнулась. — От него еще ни одна кошка не убежала. Он до самого вечера с ней сюсюкался.

— А ночью?

— Ночью эта зараза забралась к нам в спальню, — Принцесса недовольно посмотрела на линсу, — разложила на подоконнике хвосты каких-то ящериц, раскидала по полу потроха с чешуей и улеглась на мне спать.

— Хвосты церт — любимое лакомство, — альвийка смерила Принцессу оценивающим взглядом. — Линсы приносят их хозяевам. И своим избранникам во время ухаживания.

— Котенька, мне уже можно начинать ревновать? — голос Мирк сочился ехидством.

— Можно. Я ее даже подержу, пока ты проклятие готовишь.

— Рич вам этого не простит, — Зоя не удержалась и фыркнула, вспомнив, с каким лицом тот гладил мелкую, тихо рычащую кошку, так и не сумевшую вырваться из его хватки.

Альвийка попыталась забрать линсу, но после протестующего мява и шипения, махнула рукой и села завтракать. Через пару минут они с баронессой начали тихо ворковать, глядя друг на друга так, что, кажется, даже Мирк почувствовала себя здесь лишней. Сообразив, что смотреть на это придется весь день, Зоя, уже чувствующая легкое раздражение из-за ауры альвийки, решила сходить в замок вместе с суккубой, оставив вместо себя Рича.

Проводив Вирид, с которой ушли Зоя, баронесса и альвийка, Соня вернулась в гостиную к начатым недавно расчетам. Через десяток минут в комнату вошел Рич, уселся на диван и принялся тяжело вздыхать. Терпения Соне хватило минуты на две:

— Хочешь подержать? — она кивнула на сидящую на ее коленях наглую животину.

Рич мотнул головой:

— Кэп запретил, — он показал перебинтованные ладони. — Сказал, пока ожоги не заживут — никаких кошек, даже если это редкие виды.

— Н-да-а. Знатно тебя вчера накрыло, — покачала головой Соня. — Как по мне, — она в который раз безрезультатно попыталась спихнуть линсу, — кошка как кошка. Только мелкая и наглая. А где ты так обжегся-то?

В ответ Рич разразился лекцией о различиях между кошками, пунтами и линсами, редкости и магической одаренности последних, особенно если это ферсийские линсы. Где-то на двадцатой минуте Соня подняла руку, прерывая сослуживца:

— Погоди. Хочешь сказать, что это ожоги от ее ауры? Рич, какой бы магической она ни была, в ней столько света просто не поместится. Ее аурой только зомби пугать. Да и то не всякого.

— У Вайсы на шее магический ошейник с накопителем. И она умеет им пользоваться, иначе и дня бы здесь не прожила.

— Хм. Странно.

Соня прижала линсу к ноге, заработав укоризненный взгляд от Рича, и раздвинула шерсть на шее недовольно замяукавшей животины. Ошейник из сложенной вдоль полоски серой кожи действительно оказался магическим: на внутреннюю сторону были нашиты тонкие серебряные пластинки с закрепленными на них крохотными, с горошину, кристаллами.

— Ого, — Соня пересчитала пластинки, — да тут почти стандартный накопитель. Был. Теперь понятно, почему она с меня не слезает.

В подтверждение ее слов отпущенная линса прошипела что-то явно нецензурное, но с коленей не слезла.

— Совсем мало осталось? — забеспокоился Рич.

— Четверть. И эта хитро… хвостая зверюшка явно об этом знает. Даже нашла способ сэкономить заряд. Только непонятно почему на мне, а не на хозяйке. Ты ведь теперь с меня не слезешь, да?

Соня в очередной раз попыталась снять с себя наглую заразу, но та вцепилась в штанины всеми двадцатью когтями и жалобно замяукала. Соня посмотрела в умоляющие глаза Рича и махнула рукой:

— Свет с вами!

Она положила правую ладонь на шею линсы, в левой сжала свой накопитель и принялась переливать силу в кристаллы на ошейнике. Понявший, что она делает, Рич выдохнул и благодарно кивнул. Через минуту Соня услышала громкое мурчание:

— Маленькая, а тарахтит как фиакр. Рич, ты говорил, что ферсийские линсы — серебристые. Тогда почему эта серая?

— Не знаю, — пожал тот плечами. — Но она точно не обычная. Те меньше раза в полтора, пятна другой формы и больше, хвост длиннее, а уши не такие острые. В общем, сложно перепутать.

— Так говоришь, будто ты их раньше видел.

— Видел. В шарах с образами, — Рич тяжело вздохнул. — Только шар с ферсийскими выдохся.

— Запиши новый, — предложила Соня. — Я этот ошейник еще минут пять заполнять буду.

— Точно! — Рич сунул руку в подсумок и вытащил шарик для хранения образов.

К тому, что суккуба из Сомбрии питает к светлой вовсе не гастрономический интерес, Риона решила отнестись, как к редкому, но все же безобидному извращению. Тем более что после произошедшего в столице и прочитанного в Списках Памяти, к человечке было сложно относиться хотя бы без толики уважения. Но вот новость о том, что эдле Кристель, будущая правительница приграничного баронства, встречается с альвийкой, да еще из Бланка-Рандо, была слишком шокирующей, и сейчас Рионе очень хотелось ущипнуть себя и проснуться.

— Жалко девочку.

— Что? — Риона с трудом отвернулась от совершенно счастливой эдле Кристель едва не пританцовывающей на ходу.

— Я говорю, жаль девочку, — эдле Мирк вытащила из корзинки крупную пиру и кивнула на баронессу, вытянувшую перед собой правую руку и любующуюся серебристым кольцом с крупным рубином. — Ей придется сильно постараться, чтобы эта альвийка смогла здесь жить, — черный коготь легко срезал толстую желтую кожуру. — И я не уверена, что у нее получится.

— Вы что, одобряете ее выбор?!

— Не то чтобы одобряю, — суккуба сунула в рот кусочек твердой мякоти и с явным удовольствием прожевала. — Но года два назад я бы, пожалуй, им позавидовала.

— Почему? Вы же суккуба, и… — Риона осеклась.

— Могу соблазнить любого? — продолжила за нее эдле Мирк.

Риона кивнула.

— В принципе верно. Вот только глаза, затуманенные шармом, и взгляды, в которых похоть борется со страхом, очень быстро начинают раздражать. И тогда начинаешь ценить настоящие чувства. А эти двое действительно любят друг друга. Кристель, может, еще и не осознает до конца, насколько сильно, но, заметьте, они видятся дней десять-двенадцать в год, и до сих пор не расстались. Альвийка, конечно, не лучший выбор, но она хотя бы не постареет после бурной ночи. И вообще нескоро постареет.

— Но они же обе девушки. А как же семья, дети, наконец?!

— Для альвиек такие пары — норма. А насчет детей… — эдле Мирк принялась за вторую пиру. — Риона, вы ведь знаете, что эдле Эссер не сможет родить?

Риона кивнула. Любой лекарь знал, что организм суккубы очень неохотно делится силой с будущим ребенком, а при малейшем ее недостатке начинает отбирать. Хотя, если верить прочитанной в Архивах книге, родить суккуба все же может. Только отец ребенка не должен быть демоном, а мать всю беременность нужно кормить светлой магией, причем первый месяц — из ауры разумных. Там же перечислялись и известные прецеденты. Целых пять за всю изученную историю. Причем мужем одной из таких суккуб был светлый человеческий барон, скормивший жене две трети своих крестьян и четверть дружины. А когда та, наконец, родила двойню, выжившие подданные, не иначе как от радости, сожгли все семейство вместе с замком.

— Тогда какая разница, с кем она делит постель? — кожура от третьей пиры полетела в траву. — Тем более ради альвийки она либо сделает так, чтобы баронство приносило высокий доход, либо сбежит куда-нибудь на границу, где они смогут жить вместе.

Перед обедом Соня решила проверить «паутинку». Прихватив коробку с инструментами, кожаные перчатки и сбросив силу из ауры в накопитель, она зашла в комнату Зои, за окном которой была закреплена управляющая пластина. Лак на печатях был цел, а приклеенные в их центре тонкие косточки, к которым Франц прицепил нити связи от сигналок, светились ровным зеленым светом. Убедившись, что запаса силы в накопителе, поддерживающем заклинание некроманта, хватит до вечера, Соня слезла с подоконника, мысленно еще раз обругав себя за бестолковость. Если бы она сразу вспомнила, что ее аура, даже почти пустая, может повредить заклинания некроманта, то не стала бы делать стандартный вариант «паутинки». А теперь не то что активацию сигнализации, даже замену накопителя приходится поручать другим, иначе есть риск испортить всю работу. Хорошо что лака на печати не пожалела, и не придется обращаться к имперскому артефактору с просьбой о помощи в ремонте.

Покончив с проверкой и перекусив, Соня вышла на террасу и села в плетеное кресло, но стоило только открыть тетрадь, как над головой раздалось: «Механика? Неожиданно», и в соседнее кресло плюхнулась довольная альвийка.

— Почему неожиданно?

— Да так. Мне казалось ты в этом посольстве нужна, чтобы суккубе было чем себя занять, — альвийка пару раз хлопнула по тыльной стороне левой кисти.

Мгновение спустя Соня уже стояла на ногах, сжатые в кулак пальцы чуть холодил металл перчаток, а в голове всплыли слова заклинания скорости, но промелькнувшая на лице альвийки усмешка заставила замереть. Соня смерила взглядом фигуру, худощавость которой не скрывали свободные штаны и рубашка из плотной ткани, выцветшие настолько, что было неясно, какого же они на самом деле цвета, потом демонстративно опустила взгляд на свою грудь и пожала плечами:

— Ну, моей суккубе хотя бы не скучно.

Альвийка оказалась на ногах едва ли не раньше, чем Соня договорила, скользнула ладонью по широкому кожаному поясу, на мгновение задержавшись на пустом металлическом кольце для крепления ножен и осклабилась:

— А не боишься, что личико испорчу?

— Когтей у тебя нет. Да и файербол, — Соня протянула руку, и наливающийся светом огненный шарик разбежался искрами по рунам на перчатке, — не впечатляет.

Альвийка отступила на шаг, удовлетворенно кивнула и спокойно, словно не собиралась только что устроить драку, уселась обратно в кресло. Соня постояла секунду и тоже села:

— И зачем? — она заметила приземлившуюся на перила флиту и на всякий случай просигналила, что все в порядке.

— Хотела убедиться, что ты действительно та, за кого себя выдаешь.

— А просто спросить?

— И ты бы ответила честно? Может, даже слово дашь?

— Зачем мне врать? — Соня пожала плечами.

Альвийка хмыкнула и чуть прищурилась:

— Ла-а-адно. Что ты делала в комнате сержанта Норд?

— Проверяла сигнальные артефакты.

— Хм, — альвийку ответ, кажется, слегка озадачил и заставил задуматься. — А какая винтовка у вашего снайпера?

— Скажу, если ответишь, откуда у тебя «звездный покров».

— Ну, допустим, я его нашла.

— Ну, допустим, винтовка большая. И дальнобойная.

— Хорошо. Я его действительно нашла. Могу дать слово.

— Совершенно случайно, — Соня фыркнула. — Вместе с инструкцией по активации.

— Нет. Об этом мне рассказала командор Ордена Серебряных звезд.

— В Бланка-Рандо? — Соня решила ударить наугад.

— Хорошо, — альвийка подняла ладони. — Сойдемся на большой… и дальнобойной. Так зачем вы на самом деле сюда приехали?

К счастью, слово они друг другу так и не дали, а минут через пять, когда разговор начал напоминать Соне игру в нуук с некромантом, на террасу поднялись обе суккубы. Эдле Кристель молча подхватила альвийку под руку и утянула куда-то за дом, а Соня была прижата к стене, и после долгого поцелуя утащена в спальню.

Даркийская Империя. Баронство Эссер. Порт. Седьмое мая. Вечер.

— Уверен?

— Точно тебе говорю. У них дно выше на две ладони. И вес такой, что мы вдвоем его поднять едва смогли.

— Ладно, — боцман помрачнел. Стоявших перед ним двоих матросов, последних оставшихся из прежнего экипажа, он знал уже не первый год, потому и поставил именно их на разгрузку дорогого товара. И если оба утверждают, что пустые ящики из-под нуциферы совсем не пустые, значит, так оно и есть. — В ящики пока не лезьте. И вообще, вы ничего такого не заметили. Ясно? А я схожу, поговорю с капитаном.

Решив не откладывать дело, боцман поспешил на корабль, ругая про себя старпома, которой нет именно сейчас, когда она так нужна. Но когда он уже собирался постучать, дверь капитанской каюты открылась, и оттуда вышла молодая девушка.

— До завтра, господин Тормента, — в незнакомом голосе слышалась неприкрытая издевка. — Приятно иметь с вами дело.

Следом за девушкой из каюты вышел мужчина лет сорока, и они, не обратив на боцмана никакого внимания, поднялись на палубу. Проводив взглядом ножки гостьи боцман зашел в каюту:

— Кто это был, капитан?

— Наши будущие пассажиры, — капитан поморщился. — В прошлом году я имел неосторожность дать слово, что возьму их на корабль, как только они об этом попросят, и отвезу в Бергию.

— Вот оно что…

Боцман оглянулся на закрытую дверь. Кажется, новый капитан вовсе не настолько честный торговец, каким хочет казаться. Конечно, все капитаны торговых шхун Белого Края хоть раз нарушали законы темных. Но одно дело мелкая контрабанда, и другое — перевозка шпионов, а эти наглые темные, приплывшие в Империю в самый разгар конфликта с Бергией, да еще и на корабле светлых, могли быть только шпионами или, того хуже, диверсантами. За такое имперцы «Гусеницу» могут и ко дну пустить. Со всем экипажем. Ему сразу припомнились слухи о том, что Тин Ла Тормента раньше плавал вовсе не на патрульном бриге, а на бригантине под серым парусом.

— Ты что-то хотел? — отвлек его капитан.

— Скажите, сол Ла Тормента, — боцман, чуть не забывший, зачем пришел, опомнился и внимательно посмотрел в глаза капитана, — что лежит в ящиках из-под орехов?

— Груз. Не волнуйся, в Бергию мы его не повезем.

— А ку… — в шею что-то кольнуло, и боцман резко обернулся, — … да?

На пороге стояла корабельный лекарь и улыбалась во все сорок зубов.

— Есть одно место. Тебе там…

Слова капитана заглушил шум в ушах, каюта накренилась, перед глазами неожиданно появился потолок, а следом темнота.

— Рубуса, — Тин Ла Тормента кивнул дриаде, вытащившей ядовитый шип из шеи боцмана. — Что с теми двумя?

— В трюме, — улыбка дриады стала еще шире.

— Отлично. Остался только наш любвеобильный старший помощник. Пошли Шило и Камня, пусть разведают подходы к дому и прикинут можно ли ее оттуда забрать так, чтобы потом к нам не было вопросов. Я планирую продолжить дела с местными купцами. Да, о наших будущих пассажирах тоже следует позаботиться, так что лучше забрать ее целой и невредимой.

Дриада понимающе хмыкнула и вышла.

Глава 24

Даркийская Империя. Баронство Эссер. Роща теобры неподалеку от баронского замка. Седьмое мая. Ночь.

Бросок оказался неудачным — церта увернулась и побежала к растущим на краю рощи густым кустам. Вайса помчалась следом. И когда ее когти уже почти вцепились в хвост добычи, ветер донес запах двух мужчин-человеков с ее корабля. Засада?! Метнувшуюся между ними вкусную ящерицу человеки пропустили, а вот не успевшую вовремя остановиться Вайсу попытались поймать. Кое-как увернувшись от протянутых рук, она бросилась к ближайшему дереву и вскарабкалась по стволу на толстую ветку. Человеки остановились внизу и начали о чем-то тихо переговариваться. Потом один из них позвал ее по имени и даже цокнул как хозяйка, но Вайса встопорщила шерсть и зашипела, давая понять, что в руки не дастся. Прилетевшая в ответ молния чуть не опалила ей хвост, заставив отпрыгнуть в сторону и едва не свалиться с ветки. Она метнулась было к стволу, но следующая молния щелкнула перед самой мордочкой, искры укололи нос. От боли и испуга она поскакала назад, не особо разбирая дорогу, и через несколько прыжков полетела вниз. К счастью, падала она недолго, но больно ударилась обо что-то твердое и колющее темной магией.

Через какое-то время вещь под ней перестала колоться, Вайса успокоилась и огляделась. Она сидела в заброшенном птичьем гнезде. Вещь под ней была деревянной пластиной, от которой пахло неприятной темной магией пополам со смертью и едва уловимо той самой женщиной-человекой, на которой она пряталась от темной магии половину вчерашней ночи и сегодняшнего дня.

Вайса осторожно выглянула наружу, но человеков с корабля нигде не было. Наверное, шум от дома их напугал. Но на всякий случай она решила пока не вылезать из гнезда — человеки, как, впрочем, и все двуногие, бывали очень коварны, а некоторые еще и возмутительно злопамятны. Через какое-то время от дома послышались шаги. Узнав голоса и запах Вайса высунулась из гнезда и начала мяукать, стараясь делать это как можно жалобнее.

Даркийская Империя. Баронство Эссер. Торговая шхуна «Гусеница». Восьмое мая.

Дверь за неудачливыми разведчиками закрылась, и дриада, весь разговор демонстративно перекатывавшая по пальцам сразу три ядовитых шипа, спрятала их в тонкой косичке на затылке:

— Все настолько плохо?

— Сложно сказать, — Тин плеснул в стакан с водой немного «Белой Розы», отпил глоток и подошел к иллюминатору. — Лишних солдат и легионеров в порту до сих пор нет, значит, весь переполох списали на линсу. Вообще, их идея приманить старпома любимым комком меха хоть и выглядит по-дурацки, но могла бы и сработать. В других обстоятельствах. Зато теперь мы знаем, что у барона гостит кто-то с серьезной охраной. Еще и пассажиры слишком сильно хотят убраться отсюда до полудня. Подозрительно.

— Может просто вызвать ее на корабль?

— На день раньше? Она уже второй рейс косится на меня с подозрением. В этот раз даже ключи от арсенала с собой забрала. Нет. Никому из нас она не поверит. А если послать боцмана, то они либо поднимут шум, либо… Напомнить, что ты сказала, когда мы нашли тот рычаг в гальюне?

Рубуса помотала головой.

— Вот и у меня как-то нет желания проверять, какие еще сюрпризы на корабле мы пропустили. Так что, сходи вместе с этими двумя, — он бросил дриаде бутылку. — Присмотрись к дому и вообще к округе. Только осторожно. Будет возможность — притащи мне эту девку. Нет — спрячем пассажиров в ящики, и пусть сидят до завтра. Я не собираюсь портить отношения с имперцами. Если власти прижмут всю местную вольницу раньше, чем мы рассчитывали, а я чую, так и будет, то с обычными делами придется на время завязать.

Соня с трудом села, открыла глаза и моргнула, сгоняя мутную пелену.

Ночь выдалась беспокойной. Сперва звон тревоги, раздавшийся в тот момент, когда они с Вирид наконец-то уснули, спешное натягивание кирас и выход из дома к фиакру под прикрытием щитов. Хорошо, что альвийка сразу сообразила в чем дело, и вынесла на руках толком не проснувшуюся и ничего не понимающую баронессу. Увидев вооруженную Зою, эдле Кристель запаниковала и стала упираться, так что в машину ее пришлось запихивать чуть ли не силой, под совместное шипение Вирид, уговоры альвийки и попытки не прозевать возможное нападение. Соне тогда показалось, что нецензурный рык Зои было слышно из замка. Альвийка и в этот раз показала себя с лучшей стороны, не только смолчав, но и без вопросов выполнив команду Сони забросить за дом два светляка, заодно подав дополнительный сигнал тревоги. Потом был бег за машиной до середины пути к замку, встреча с поднявшимся по тревоге отрядом, осмотр дома, быстрое натягивание остального доспеха и прочесывание рощи.

От немедленной расправы линсу спас Рич. Точнее, наглая животина сама запрыгнула к нему на руки, едва уловив настроение нашедших ее гвардейцев. В итоге всех успокоил капитан, заявивший, что от хорошей тренировки еще никто не умирал, и вообще давно стоило растрясти задницы. Причем смотрел он почему-то на Соню.

Доковыляв до уборной и поплескав в лицо холодной водой, Соня немного взбодрилась и уже вполне уверенно пошла на кухню, откуда доносился запах свежего кофе. Увы, кроме зевающей альвийки, там никого не было — ни Вирид, ни баронесса, на всякий случай оставшиеся ночевать в замке, еще не пришли, хотя утро уже вот-вот должно было перейти в день.

— Светлого у-у-у… — альвийка заразительно зевнула, — …тра.

— Ага, — Соня ответила с таким же зевком и едва не подавилась, когда на ее колени запрыгнула Вайса. — Опять?

Линса жалобно мяукнула и заглянула ей в глаза.

Вирид проснулась от чувства голода, ставшего таким непривычным за последние два месяца. Пошарив под подушкой, она нашла цепочку с накопителем и кольцами, отданную вчера Соней. Открыла кольцо Флато, провела пальцем по камню, попробовала прочитать его как шар с образами, но отклика не получила. Пожав плечами Вирид сжала накопитель и вытянула из него остатки силы. Однако, голод хоть и отступил, но она чувствовала, что это ненадолго. Явно сказывались созданные вчера щиты. Стоило сходить в дом, взять новый кристалл, а еще лучше, как следует поцеловать Котю, но та наверняка ушла чинить испорченную линсой сигнализацию, а тратить время ради одного только накопителя было откровенно лень.

Еще немного повалявшись в постели, Вирид встала, привела себя в порядок и отправилась завтракать и договариваться с баронессой. Эдле Кристель нашлась в столовой. Выглядела она невыспавшейся и слегка помятой, что, впрочем, было неудивительно, как и Риона, обрабатывающая ей ссадину на лбу и что-то тихо выговаривающая о необходимости следить даже за такими пустяковыми ранениями, особенно на лице.

— Доброе утро, дамы, — Вирид уселась за стол и кивнула служанке, поставившей перед ней чашку с горячим шоколадом. — Благодарю. А свежая пира есть?

Та кивнула и вышла.

— Эдле Эссер, скажите, а нельзя ли послать кого-нибудь из слуг за накопителями. Вчера пришлось изрядно потратиться, и мне нужен свежий кристалл.

— А вы сами туда не собираетесь? — удивилась баронесса.

— Не знаю как вы, а я соскучилась по своей су… светлой. И если пойду сама, то уже не вернусь и потеряю день работы, а сроки поджимают.

— Вы же не виделись всего одну ночь.

— К хорошему быстро привыкаешь. Тем более после возвращения я буду видеть ее намного реже. Может, вообще придется отпустить ее в княжество недели на три, а то и на месяц.

— А как часто вы обычно встречаетесь? — осторожно спросила эдле Кристель.

— Если вы о полных сутках, то три-четыре в месяц. И еще одна, иногда две ночи в неделю.

— Это… — баронесса вздохнула, — я вам завидую.

— Никто не мешает вам добиться того же. Насколько я поняла, вы вообще можете позволить себе жить вместе. Особенно если переедете куда-нибудь на границу. Лучше всего в серые земли.

Вернувшаяся служанка поставила перед ней блюдо с пирой. Выбрав самую крупную, Вирид срезала кожуру когтем, проигнорировав специальный нож.

— А что такое «серые земли»?

— Так называют большие территории, где нет своего источника, а Тьма и Свет находятся в равновесии. Правда, я знаю только одно такое место — баронство Нортэ между Брило и Сомбрией, — Вирид заметила настороженно-подозрительный взгляд Рионы. — Что-то не так, госпожа Миккельсен?

— Нет, просто… — та помотала головой. — Извините. Показалось, наверное.

— Так о чем я?.. — Вирид задумчиво покрутила в руках третью пиру. — Ах да. Накопители?

— Я вам принесу, — баронесса тоже о чем-то задумалась. — Через час.

— Благодарю, — Вирид кивнула и поднялась из-за стола. — Я буду в библиотеке.

Она подхватила блюдо и вышла.

— Вот, — человечка протянула накопители. — На всякий случай два. Защита замка точно на них не среагирует?

— Нет. У меня хорошая шкатулка, — Кристель спрятала кристаллы в шкатулку и прижалась к Айне. — Скажите, милитисса, насколько сложно получить подданство баронства Нортэ?

— Какого?

— Эдле Мирк еще называла его «серыми землями».

— А-а. Видимо, старое название. Сейчас его называют Северным. Я не уверена, что это вообще возможно. Семья последнего барона погибла около семидесяти лет назад, и жив ли кто-то из наследников мне не известно. Но даже если и жив, по договору между Сомбрией и Брило эти земли являются нейтральными, и официально там никто не живет.

— А неофициально?

Человечка хмыкнула:

— Неофициально там можно встретить контрабандистов, скрывающихся преступников и пограничные патрули Княжества и Сомбрии. Летом, если не повезет, еще и диких гарпий. Так что место не самое безопасное. А вам зачем? — она перехватила взгляд Кристель, брошенный на Айну и понимающе кивнула. — Что же, — человечка поправила пристегнутые к поясу латные перчатки, — пойду заменю испорченную печать.

Северное баронство (серые земли). Башня с Мостом. Восьмое мая. Позднее утро.

Рейд выдался беспокойным. На горизонте то и дело мелькали темные тучки, которые вовсе не были дождевыми, а дозорные не раз замечали паривших над их отрядом крылатых разведчиков. Спать пришлось вполглаза и не вылезая из брони, но нападать гарпии то ли не решались, то ли просто не хотели. Через два дня отряд добрался до Моста. Осмотрев башню, Опал отправила бойцов разбивать лагерь, а сама решила еще раз осмотреть разрушения на втором этаже.

— Княжна! — позвал ее стоявший у окна Харальд.

Опал отвернулась от разбитого постамента и посмотрела в окно, куда указывал гном.

— Голов двадцать. Нужно отойти от Моста.

Она свистнула, привлекая внимание оставшихся внизу бойцов, указала на приближающееся с запада темное пятно, и сбежала вниз по лестнице, перепрыгивая через три-четыре ступеньки. Раньше Опал предпочла бы принять бой в башне, но сейчас у гарпий могли быть гранаты, а может и еще какие-нибудь неприятные сюрпризы. Так что лучше встретить их на открытом месте, где узкие окна не мешают заранее заметить опасность, и можно закрыться купольным щитом, не полагаясь на оказавшиеся не такими уж надежными древние стены.

Стая приблизилась и разлетелась, формируя двойной круг над готовым к бою отрядом. Правда, его радиус и расстояние между гарпиями не позволяли использовать магию. Опал переглянулась с Харальдом, но сержант лишь пожал плечами и отрицательно покачал головой. Через пару минут одна гарпия из внутреннего круга плавно опустилась на землю метрах в пяти от них и широко распахнула крылья, показывая, что оружия у нее нет:

— Йхя с миром.

Опал махнула рукой, и бойцы опустили арбалеты. Посланница была довольно молодой, на вид ей только-только исполнилось пятнадцать.

— Йхя Ши, глава Серого Пера. Светхлого днхя тхебе, будущая кнхягинхя.

— И тебе светлого дня, Ши.

— У менхя к тхебе предложшенхие. Поговорим?

Опал настороженно кивнула. Гарпия взмахнула крылом, и от стаи отделились еще три с большими сумками на животах. Они медленно спустились на землю и споро расстелили на траве цветастое покрывало.

— Ковер переговоров, — тихо шепнул Харальд. — Я слышал, что навредить тому, кто на нем находится — преступление против их бога. За такое отрубают крылья.

Опал кивнула и развеяла пока еще не напитанную магией, и потому невидимую горсть огненных капель. Гарпии тем временем разложили на ковре небольшие подушки и отошли в сторону. Ши подошла к ковру, забавно подпрыгнула, сбросив на траву сандалии, и уселась на одну из подушек. Подумав мгновение, Опал тоже разулась и села напротив. Рядом устроился Харальд. Ши прищурилась, по птичьи склонила голову к плечу, смерила гнома заинтересованным взглядом, потом посмотрела на Опал:

— Этхой зимой нхикхтхо из детхей Серого Пера нхе умер отх голода, нхо следующую мнхогие нхе пережшивут — слишкхом мнхого взрослых сложшили крылья прошлым летхом.

Опал молча кивнула. Ши снова махнула крылом. На ковер за ее спиной приземлилась совсем молоденькая гарпия, лет, наверное, восьми, подошла и, опустившись на колени, протянула небольшую шкатулку. Ши поставила шкатулку перед собой, вытащила оттуда свиток и передала Опал:

— Кхлан Серого пера жшелает закхлючитхь мир с нхаземнхыми и осестхь в этхих землях. А этхо тхо, чтхо мы готховы предложшитхь за право здесь поселитхься.

Опал развернула свиток, пробежалась взглядом по строчкам и почувствовала, что глаза округляются. «Три тонны! — прошептал Харальд. — Суккуба меня пои!.. Простите, княжна». Опал, в голове которой крутились примерно те же мысли, только кивнула. Гарпии предлагали золото, те самые три тонны, а еще серебро, горный воск, руду и готовые металлы в слитках.

— Откуда? — голос осип, и пришлось откашляться. — Откуда все это?

— Владенхия моего кхланха богатхы на дары гхор, — гарпия помахала крылом, словно это было что-то несущественное. — Мой кланх нхе великх, нхо дуракхов среди нхас нхет. Мы подготховились к переговорам.

— Эти земли не принадлежат мне, — Опал покачала головой и с сожалением вернула свиток. — Я не могу решать. И развязывать за них новую войну не хочу, даже ради такого дара.

— Йхя знхаю, чтхо у этхих земель естхь хозяинх. Йхя прошу тхебя, будущая кнхягинхя, бытхь нхашим посреднхиком и пхередатхь мою просьбу и условие.

— Какое условие?

— Человеческхая девушкха, кхотхорая спасла тхебе жшизнь прошлым летхом. Онха должшна стхать Хранитхельнхицей Мудростхи.

— Вспомнил! — Харальд вскочил на ноги и ткнул пальцем в Ши. — Это ее госпожа Соня… допрашивала.

Опал нахмурилась. Гарпия же спокойно пожала плечами:

— Мы нхе знхали, чтхо этхо тхвой отхряд. Инхаче стхарейшинхы бы отхкхазались отх закхаза. Прежшнхий глава кхланха нхикхому нхе скхазал и за этхо сложшил кхрылья.

После этих слов Харальд моментально успокоился и сел на место. Гарпия осторожно подняла шкатулку и передала Опал.

— Если онха отхкхажшетхся — вернхешь.

— Что это? — Опал приоткрыла шкатулку.

— Мои предкхи считхаютх, чтхо в нхих закхлюченха мудростхь древнхих, — гарпия плюхнулась обратно на подушку. — Хотхя как ее оттхуда извлечь, нхиктхо нхе знхаетх. Нхо должнхостхь важшнхая. Кх ее словам будутх пхрислушиватхься.

— А почему Соня?

— Онха спасла тхебе жшизнхь и нхе дала вашим стхранхам нхачатхь нховую войнху. Онха остхавила менхя в жшивых, и тхепъерь мы договариваемся о мире. Разве этхо нхе мудрые пхостхупкхи?

Опал молча кивнула, соглашаясь, но вид Харальда, почему-то отводящего глаза, будил смутные подозрения, что гарпия недоговаривает.

Соня спрыгнула с ветки и принялась внимательно разглядывать печать на деревянной пластине. Ничего критического: просто две линии на печати выгорели, скорее всего, из-за взаимодействия с аурой линсы. Работы минут на пять. Она села на траву, прислонилась спиной к дереву и достала из коробки баночку лака и стилус:

— Я тебя вижу.

Альвийка хмыкнула и вышла из-за дерева.

— А где же эдле Кристель?

— Понесла накопители твоей суккубе.

— В одиночку?

— Нет, конечно. Вместе с тем демоном из вашей охраны.

— Не из нашей, он из столичной стражи, — Соня соскребла обгоревшие остатки лака, обмакнула кончик стилуса в баночку и осторожно провела новую линию поверх выгоревшей. — И ты решила воспользоваться моментом, — она исправила вторую линию и отложила дощечку. — Ну спрашивай, ферсийка.

— Почему ферсийка? — альвийка села рядом.

— Линса. Рич сказал, что твоя линса — ферсийская. Я бы не обратила внимания, мало ли как она к тебе попала и зачем ты ее покрасила, но ты полезла с вопросами. И оговорилась, что в тайну «покрова» тебя посвятила командор Ордена. Причем не из Бланка-Рандо. Я примерно представляю себе сложности путешествия из светлых земель в Бланка-Рандо, не говоря уже о стоимости. А еще ужин.

— Ужин?

— Вчера у баронского повара получились очень вкусные пирожки. Даже эдле Кристель заметила, — Соня надела перчатку на левую руку и чуть сдвинула ногу, упираясь пяткой в торчащий из земли корень. — И только ты ела как обычно. Очень характерная примета для ферсийской тени… — она посмотрела в глаза альвийки. — Первая.

Айна чуть заметно дернулась, края ее радужки блеснули серебром, и Соня поняла, что не промахнулась.

— Зараза! Каких-то пятнадцать лет обычной жизни, и я растеряла все навыки, — альвийка сокрушенно покачала головой.

— Бывает, — Соня усмехнулась. — Так что ты хотела узнать?

— Ответь мне честно, зачем была организована ваша экспедиция?

— Я же говорила: мы ищем сведения об устройстве Мостов.

— А перстень Вивиан Флато?

— Забрала у мелкого бандита, когда мы выкупали у него Фионн и Берта. Я даже не знала, что это действительно оно, — Соня подняла руку. — Хонора Ворто! Нам нужен был повод, чтобы выехать в город в броне и с оружием, а кольцо просто подходило по описанию.

— Случайность, значит, — альвийка покачала головой. — Госпожа расстроится.

В шею что-то укололо, потом еще раз. Соня резко перекатилась в сторону, вскинула руку в перчатке, прикрывая лицо, и выдернула из шеи два длинных тонких шипа. Мельком взглянула на ферсийку — та тоже не осталась на прежнем месте и сейчас одной рукой зажимала шею, а другую вытянула вперед, создавая щит. Мгновение спустя светлая пленка отгородила их от нападавших, но слишком поздно — из плеча и груди альвийки торчали еще два шипа, а перед глазами Сони все поплыло.

«Да чтоб вас всех!..»

Риона металась между двумя суккубами, внезапно упавшими в обморок. И если о причине обморока у старшей она догадывалась, то вот что случилось с внезапно побледневшей и сорвавшейся с места баронессой, так и не добежавшей до двери, она не знала.

— Княжна? — Харальд обернулся к внезапно остановившейся альвийке.

— Что-то… — глаза княжны блеснули серебром, она огляделась, потом сжала левое запястье. — Кажется, с Соней случилось что-то нехорошее.

Глава 25

Даркийская Империя. Баронство Эссер. Порт. Восьмое мая. Полдень.

— Мы должны отплыть до заката. Впрочем, вы можете отказаться от своего слова, и мы просто уйдем, — бергиец усмехнулся.

— Хорошо, — Тину очень хотелось выбросить гостя в окно, а лучше привязать к паре досок и спихнуть в море, но он постарался не выдать этого ни жестами, ни голосом. — Несколько моих людей еще на берегу. Надеюсь, вы можете подождать еще полчаса.

На лицах обоих пассажиров промелькнуло едва заметное облегчение, сильно его насторожившее.

— Можем, — подала голос молчавшая до этого человечка. — Проводите нас до каюты, капитан.

Проводив наглецов, Тин вышел на палубу и уже собирался послать кого-нибудь за разведчиками, когда из-за трактира показалась колоритная компания из пошатывающейся дриады и двух матросов, тащивших на плечах бессознательных девушек.

— Быстрее, стайгу вам ик… за шиворот, — дриада махнула пустой бутылкой в сторону корабля, споткнулась и едва не упала. — Я же говорила, что капи… ик… тан уже ждет.

Компания, не скрываясь, прошла мимо дежурившего у пирса легионера и поднялась по сходням. Рубуса, от которой, несмотря на свежий ветер, несло так, что Тин поморщился, повернулась к Шило и Камню:

— Выгружай!

Те опустили девушек на палубу, дриада что-то пробурчала и улеглась рядом с их добычей, прижав к груди пустую бутылку.

— Кто это? — Тин наклонился над незнакомой человечкой, оказавшейся слабенькой светлой. — На рабыню не похожа.

— Не знаем, капитан, — Шило отступил на шаг. — Взяли вместе со старпомом. Вернее… — он покосился на храпящую Рубусу.

— Понятно. Оставьте ее на берегу.

— Ние-е-ет, — дриада приоткрыла глаза и потянулась к человечке. — Она… ик!.. свиде-е-етель. И моя… ик!.. добы-ы-а-а… — не договорив, она уронила голову и снова отключилась.

Тин вопросительно посмотрел на Шило.

— Чисто не взяли, — кивнул тот. — Слишком резвые.

— Ладно, — Тин огляделся и прислушался: ни шума, ни подозрительных животных, но предчувствие было нехорошее. И время поджимало. — Всех в трюм, и уходим.

— А?.. — Шило указал на дриаду.

— Я же сказал — всех. И свяжите ее покрепче. Проспится, я с ней побеседую.

Матрос чуть заметно вздрогнул и с опаской поднял дриаду на руки, но та никак не отреагировала.

Тин отдал команды к отплытию и мысленно поблагодарил Свет за то, что у местного барона так мало людей. Даже в бергийском порту отплыть без повторного досмотра таможенным чиновником вряд ли бы получилось, но лениво наблюдавшие за ними легионеры поверили и документам «честных бергийских купцов, опасающихся переходить границу по суше» и устроенному Рубусой представлению.

Через пару минут в библиотеку набилась маленькая толпа, и Рионе пришлось рявкнуть, чтобы разогнать всех, кроме пары служанок. Приводить в чувство старшую суккубу с помощью нашатыря она не решилась. К счастью, в шкатулке баронессы нашлись накопители, которые Риона, ругаясь на зуд и жжение, вложила в руки обеих суккуб, и обморок почти мгновенно перешел в короткий сон. Убедившись, что служанки в состоянии присмотреть за пострадавшими, она вышла за дверь.

— Что с Кристель? — навстречу шагнул барон.

— Не переживайте, просто нервное. Минут через пять обе очнутся.

— Нужно позвать госпожу Мист, чтобы она их поцеловала, — маленькая суккуба, как обычно, появилась неожиданно.

— Она не сможет войти в замок, — покачал головой капитан Клеменсен.

— Это что, действительно помогает от обморока? — Риона с подозрением посмотрела на сомбрийца, но тот только пожал плечами.

— Она, когда целует, вдыхает светлую силу, — девочка мечтательно закатила глаза.

— Понятно…

Дверь открылась и в коридор выскочила служанка:

— Госпожа требует…

— С Айной беда! — бледная баронесса оттолкнула служанку и едва не вывалилась в коридор.

— Эдлер Гален! — в коридор вбежал Рэй. — Я не могу найти милитиссу и альвийку! Их нет ни в доме, ни вокруг.

Оба капитана выругались, и коридор моментально опустел. Риона кое-как втолкнула баронессу, тоже пытавшуюся куда-то бежать, обратно в библиотеку, накапала успокоительного и заставила выпить. Еще через пару минут старшая суккуба пришла в себя.

— Ох! — она попыталась сесть.

— Как вы себя чувствуете? — Риона села рядом и уложила эдле Мирк обратно на диван.

— Голова гудит. И тошнит, — суккуба поднесла к глазам чуть потускневший накопитель и глубоко вдохнула, от чего кристалл почти погас. — Что это было?

— Обморок, — Риона помолчала, раздумывая, и наконец, спросила. — Скажите, эдле Мирк, когда у вас в последний раз были регулы?

— Два месяца назад, а что? — суккуба удивленно приподняла брови.

— А точнее?

— В начале марта. Числа пятого, кажется.

— А как давно вы стали есть пиру вместо шоколада?

— Не помню, — в голосе Мирк проскользнула неуверенность. — Недавно. Здесь очень вкусная пира. К чему эти вопросы?

Риона глубоко вдохнула, набираясь решимости:

— Резкие изменения вкуса, обмороки и… Вы ведь гораздо чаще целуете милитиссу, чем раньше? Мне нужно вас осмотреть. Как бы странно это ни звучало, но я подозреваю, что вы беременны.

Позади громко ахнула баронесса.

Сэм посмотрел на удаляющиеся паруса торговой шхуны и до боли стиснул рукоять автомата. Если бы имперский некромант был искуснее и держал в воздухе не одну, а две флиты и не попытался найти Принцессу сам, а сразу доложил о пропаже. Или хотя бы баронесса сперва сказала, что случилось, и только потом упала в обморок. Если бы они сразу нашли следы, или хотя бы догадались, что похитители — светлые… Из этих мелких «если бы» и «хотя бы» сложились двадцать минут, на которые они опоздали. Под пальцами захрустело. Сэм с трудом разжал кулак, костяные накладки на рукояти автомата треснули и отвалились, обнажая спрятанные под ними руны.

Подошла Зоя, мрачная и злая, с наливающимся на скуле синяком. Один из тройки имперских легионеров вместо того, чтобы на вопрос куда они смотрели, поинтересоваться, что случилось, как его старшие товарищи, заявил, что ему нет дела до пьяных портовых девок, да еще и светлых. Кинувшуюся в драку Зою оттащили буквально через секунду, но она все же успела пропустить удар по не прикрытому шлемом лицу. Впрочем, наглому болтуну не помогли ни хорошая подготовка, ни броня — шлем Зои, теперь обзаведшийся новой вмятиной, врезался тому в лицо с такой силой, что, если бы не забрало и зачарованный подшлемник, парень точно отправился бы во Тьму.

— Что будем делать, кэп?

— Возвращаться. В Сомбрию.

Позади раздался гудок — к складу подъезжал небольшой паровоз. Скрипнули тормоза, двери вагона распахнулись, и на перрон высыпали имперские легионеры в легкой броне, моментально взявшие их на прицел.

— Оружие на землю! Броню деактивировать! Шлемы снять!

Сэм переглянулся с Зоей и положил автомат на камни пирса.

Соня очнулась от невнятного шума. Она приоткрыла глаза, поморщилась от накатившего приступа тошноты и огляделась. Вокруг царил полумрак, невнятный шум превратился в размеренное поскрипывание и чье-то неразборчивое бормотание. Пол, едва видимая стена и потолок были деревянными, но самое неприятное — оружия не было, а руки и ноги были надежно связаны. Достаточно бережно, чтобы не пережимать вены, но дотянуться до узлов не получалось. И еще она была здесь не одна. Справа лежала альвийка, либо еще не пришедшая в себя, либо хорошо притворяющаяся, а слева — что-то бормочущая во сне дриада, судя по запаху, изрядно пьяная. Обе были связаны. Причем над дриадой потрудились куда основательнее — веревок и узлов на ней было явно с солидным запасом. Решив, что это неспроста, Соня попыталась от нее отодвинуться. Не получилось — мешали веревки, которыми ее талию привязали к вбитым в пол кольцам.

— А ты крепкая для человечки.

Соня резко обернулась и поморщилась от вновь накатившей тошноты. Пока она оглядывалась и разбиралась с веревками, альвийка не только очнулась, но и умудрилась сесть.

— Надо же. Наш новый лекарь тоже здесь. Ее-то за что, интересно?

— А нас?

— Тебя, скорее всего, просто за компанию. А вот меня… Кажется, старый Бенсон был прав — нужно было уходить с «Гусеницы».

Под потолком вспыхнул яркий светляк, заставляя Соню зажмуриться. Послышались шаги, и к ним подошел высокий альв и двое людей. Судя по одежде — капитан с матросами.

— Так вот кто распускает слухи. Ну что же, старый стекольщик давно напрашивался на неприятности.

— Тормента, ты хоть знаешь кого твои люди украли?

— Неужели кого-то важного? — альв насмешливо покосился на Соню. — Может быть, внебрачную дочь наместника? Или даже самого императора?

— Она милитисса Ордена Серебряных звезд.

— Забавная сказка, — несмотря на ухмылку, в голосе альва послышалась настороженность, да и матросы за его спиной перестали глазеть на Соню так откровенно. — И ты думаешь, я поверю?

— А зачем, по-твоему, к дому была приставлена такая охрана? Скажешь, твои олухи ее не заметили, когда ночью гоняли Вайсу по роще?

— Нет. Иначе как бы ты здесь оказалась? — альв с намеком смерил их взглядом.

— Лжешь, — Айна скривилась. — Впрочем, дело твое. Только учти, что если с ней что-то случится, имперцам достаточно будет просто пустить слух, и песок Белого Края почернеет под ногами всех Ла Тормента.

— Пустые угрозы, — альв покосился на вздрогнувших матросов и скорчил презрительную усмешку. — Сдается мне, ты просто хочешь спасти эту человечку от близкого знакомства с командой. А как же баронесса, к которой ты, по слухам, столь неравнодушна?

— Если не веришь мне, спроси ее сам.

— Это так? — альв посмотрел на Соню.

— Развяжите мне руки, — она попыталась сесть.

Альв удивленно приподнял бровь и хмыкнул.

— Вы ведь не поверите простым словам?

Кивок матросам, и через минуту Соня смогла сесть. Руки были по-прежнему связаны, но уже спереди, а не за спиной. Она нашарила цепочку и вытянула медальон.

— Я Соня Мист, милитисса Ордена Серебряных звезд и приехала в Империю по приказу Опал Гланс, наследной княжны Брило, командора Ордена Серебряных звезд. Хонора ворто!

Над сложенными чашей ладонями заклубилась светлая дымка, матросы переглянулись и отступили на полшага. Альв заметно вздрогнул, потом прищурился, внимательно ее разглядывая. Наконец, видимо, убедился, что никаких неприятностей с Соней не случилось, а значит, все сказанное — чистая правда.

— Что же. Это следует обдумать.

Он махнул рукой, и Соню вновь связали как раньше. Потом все трое ушли, не забыв погасить светляк.

— Спасибо, — Соня благодарно кивнула альвийке.

— Сочтемся, — та невесело усмехнулась. — Может быть даже очень скоро.

— Что же, — декан прибывших легионеров коротко кивнул и вернул Сэму свиток, — бумаги — это хорошо. А какие-нибудь доказательства вашей непричастности к побегу шпионов есть?

— Вам же сказали, они гнались за похитителями, а не провожали ваших бергийцев, — рука барона легла на рукоять меча.

— Простите, эдлер Эссер. Я не то чтобы совсем им не верю, но, к сожалению, бумаги подделываются очень легко. Даже такие серьезные, — он посмотрел на Сэма. — Вы и ваши люди готовы дать слово или клятву, что не злоумышляли против Империи и не собираетесь делать этого впредь?

— И после этого нам останется только принять подданство Империи? — Сэм усмехнулся.

— Декан, — Гален укоризненно покачал головой.

— Ну, попытаться стоило, — развел тот руками. — Прошу прощения, господа. Моя провокация была неуместна.

— Неужели Империи настолько не хватает воинов?

— Ситуация действительно сложная. До вас добрались только два шпиона, но север провинции буквально кипит. Количество гнилья даже меня поражает. И это не только опустившиеся до наркотиков и разбоя крестьяне, среди них есть и стражники, и бывшие легионеры. В каждой захудалой деревеньке находится хотя бы пара разумных, которым полагается как минимум крупный штраф.

— Ну, у меня тоже неспокойно. Двух недель не прошло, как мы одному обломку Хафт устроили, — задумчиво покивал барон.

— А теперь добавьте к этому шпионов, диверсантов и дворян, решивших что у соседа роща гуще и пира мягче. Хорошо, что самых активных и опасных успели в столице повязать. Вам, эдлер Гален, повезло уехать вовремя. Опоздай вы хоть на пару дней, и вместе с нами штурмовали бы дома и поместья дворян и аристократии.

Сэм хмыкнул.

— Я сказал что-то смешное? — вскинулся легионер.

— Перед самым отъездом мы с господами стражами взяли штурмом поместье Райнера. Поэтому собственно мы здесь.

На пару минут легионер замолчал, переводя взгляд с Сэма на Галена. Потом кивнул:

— Понимаю. Что же, это даже хорошо. Надеюсь, у вас еще остались боеприпасы?

— Мы не станем вмешиваться, — Сэм покачал головой. — Я уже потерял одну подопечную. И терять вторую мне очень не хочется. Тем более с нами дети.

— Вы не сможете уехать. По пути сюда мы заминировали все железнодорожные стрелки, бомбы должны были сработать час назад. А по обычным дорогам передвигаться слишком опасно — можно легко угодить в засаду. Да и с накопителями для машин будут проблемы. Дней через десять, в крайнем случае через две недели, здесь появятся передовые разъезды, и вас проводят до восстановленной части железной дороги.

Сэм тихо выругался и поднялся со стула:

— Мне нужно переговорить с эдле Мирк.

Суккубу он нашел в библиотеке. Бледная, с припухшими от слез глазами, она сидела на диване рядом с Зоей. На соседнем диване юная баронесса тихо всхлипывала в плечо цверги из отряда Галена.

— Мы будем ее ждать, — заявила Мирк, стоило ему войти. — Мне хватит накопителей еще на три недели. Даже… В общем, хватит. И на обратную дорогу, если вдруг Соня… если она не успеет вернуться.

— Она жива? Вы уверены?

— Да. Что с ней я сказать не могу, но альвийка, — Мирк кивнула на баронессу, — тоже жива, и даже относительно здорова.

— Это хорошо. И что у вас хватает накопителей тоже. По словам легионеров, в ближайшие две недели мы не сможем уехать — железная дорога не работает. А ехать на машинах слишком опасно. И вам лучше переселиться в замок. Подозреваю, что в ближайшее время в округе будет очень неспокойно.

— Как скажете.

Суккуба кивнула и положила ладонь на живот. Ее взгляд поменялся, словно она смотрела куда-то в пустоту. Или скорее внутрь. За свою жизнь Сэм не один раз видел такой взгляд и жест у женщин разных рас, но он всегда означал одно и то же…

— Госпожа Мирк, у вас что-то случилось? — он взглядом указал на ее руку.

— Я… у меня будет ребенок.

Сэм, хоть и догадывался о таком ответе, все равно опешил. В голове замелькали разные мысли и предположения, потом он вспомнил визит к королю и с трудом удержался, чтобы не высказать вслух все пришедшие в голову нецензурные слова:

— Неожиданно. Последствия использования «временной маскировки», я полагаю?

— Что? — суккуба удивилась, затем, видимо, поняла, о чем речь. — Да.

В коридоре его догнала Зоя:

— Кэп, какого тролля?..

— В чем дело, сержант?

— Мирк!.. Она же с Принцессой… Ну…

— Женаты?

— Да.

— И?

— Эта с-с-суккуба беременна!

— Я рад за них. А если бы Принцесса была здесь, даже не отказался бы выпить за такую новость.

— Кэп!

Сэму стало немного совестно, но желание сорвать настроение было настолько сильным, что остановиться он уже не мог:

— Зоя, они живут в законном браке. Да, Принцесса — человек, а Мирк — демонесса. Но такое бывает не так уж и редко. И дети в таких семьях тоже не редкость.

— Соня — девушка!

— Ну, они же обошли демоническую клятву, по которой брак возможен только между разумными разного пола. Так почему бы…

— Кэп! — Зоя хрустнула кулаками.

— Ладно, ладно, — он поднял ладони. — Подписок и клятв я не давал, но это секрет, так что лучше помалкивай. Принцесса откопала у светлых какое-то заклинание, превращающее ее в парня. Ненадолго. Но ей хватило, чтобы жениться и заделать наследницу. Так что не стоит обвинять Мирк в неверности.

— Это…

С минуту Зоя молчала, потом выдала нецензурную тираду, в которой прошлась по всей родословной своей именованной, Сёренсена и всех любителей тайн и секретов вообще.

— Кхм, — при упоминании зеленого бревна с колючками в интересных местах Сэм едва не подавился смехом. — Не знаю, заметила ты или нет, но та карательница в серых землях, когда выходила из замка, несла в руках корзинку с ребенком.

После ухода матросов альвийка улеглась на пол, закрыла глаза и размеренно задышала. Соня, которую все еще слегка мутило, решила последовать ее примеру, а заодно и подлечиться. Устроившись поудобнее, она закрыла глаза, прошептала заклинание исцеления, и по телу пробежали болезненные мурашки. Какое-то время Соня пыталась почувствовать Опал и Вирид через метки и передать им чувство спокойствия, потом мерная качка, легкий скрип и тепло, разлившееся по телу после окончания действия заклинания, сделали свое дело.

Разбудили Соню стук и ругань. Спавшая рядом дриада проснулась и пыталась выпутаться из веревок, попутно обещая сотворить с тем, кто ее связал множество разных вещей, в основном противоестественных. Причем одну руку она уже освободила, и сейчас распутывала узлы на другой. Соня попробовала на прочность свои веревки, но без толку.

— Очну-у-улась, — протянула заметившая ее возню дриада и облизнулась.

Соня дернулась. Дриада рассмеялась и тут же тихо взвыла, схватившись свободной рукой за голову. Под потолком вспыхнул светляк. Вернувшийся альв смерил дриаду недовольным взглядом.

— Проспалась?

— Капитан, — дриада подняла глаза на альва. — Не подскажете, какой… нехороший разумный меня связал?

— Рубуса, я знаю тебя уже лет восемь, но до сих пор не могу понять, как ты умудряешься столько пить.

— Да там было-то всего ничего.

— Бутылка Белой Розы — это ничего?

Альвийка тихо присвистнула.

— Половина, — попыталась возразить дриада.

— Две трети. Даже если ты вдруг поделилась с остальными парой глотков для бодрости, в чем я сомневаюсь. И ты наверняка долила туда чего-нибудь еще, иначе тебя бы так не развезло. Что на этот раз? Опять Слезы гор?

— Нет, — дриада помотала головой и тут же скривилась, прижав ладонь ко лбу. — У-уй… Сердце леса.

Теперь присвистнула Соня, вспомнившая свое знакомство с этим напитком.

— Пробовала? — шепотом спросила ее альвийка.

— Было дело, — Соня кивнула. — До сих пор вспоминать стыдно. А голова на утро болела так, что пришлось «ханго» пить.

Дриада, явно расслышавшая ее слова, резко побледнела, а альв злорадно улыбнулся.

— Слышишь, Рубуса, — он достал из кармана небольшую бутылочку и поставил перед дриадой, — даже милитисса утверждает, что это лучшее лекарство.

— Нет, — дриада засучила ногами, пытаясь отодвинуться, словно в бутылке было что-то страшное.

— Через полчаса ты нужна мне здоровой и бодрой. Пей. Это приказ!

Глава 26

Океан. Торговая шхуна «Гусеница». Восьмое мая. Вечер.

Посмотрев, как дриада опустошает флакон, Соня не выдержала и отвернулась. Во время экспериментов она успела и понюхать, и попробовать «ханго» из не очищенных темной магией компонентов, и ее передергивало даже от воспоминаний. А вот альвийка, наоборот, чуть приподнялась и теперь со злорадной усмешкой наблюдала за происходящим. Усмешка превратилась в широкую улыбку, а мгновение спустя раздался треск веревок, топот и характерные звуки — желудок дриады не выдержал.

— Что такое Белая Роза? — Соня решила хоть как-то отвлечься.

— Шикарная штука, — альвийка с явным трудом оторвалась от зрелища. — Сладкая и пьется как легкое вино. В нее настойку нуциферы добавляют, так что еще и бодрит неплохо. Только дорогая зараза и крепкая как гномий самогон. Ее обычно разбавляют или пьют по чуть-чуть из маленьких стопок… — она посмотрела за спину Сони и поправилась, — не все, правда.

— Смесь настоек, значит, — Соня хмыкнула. — Надо запомнить, а то Эдера говорила, что на них Сердце леса так не действует. Теперь понятно почему я здесь.

— А сейчас кто-то заплатит за свой длинный язык, — раздался над ухом шепот дриады. — Кровью.

— Не смей! Нельзя заводить детей на пьяную голову, — от неожиданности Соня ляпнула первое, что пришло на ум.

Дриада отшатнулась, секунду посидела с ошарашенным видом, потом ухмыльнулась во все клыки:

— Хорошая попытка, — она смерила Соню взглядом и вытащила откуда-то тонкое лезвие. — Не дергайся и проживешь подольше. Наверное.

— Слушай, — Соня попыталась отодвинуться, но веревки держали крепко. — Мне не то чтобы жалко. Но давай ты хотя бы протрезвеешь. Все же ребенок — это большая ответственность.

— Да что ты несешь? — раздраженная дриада отпрянула.

— Я полгода жила с дочерью леса, и знаю, что у вас бывает после глотка чужой крови, — Соня многозначительно посмотрела на ее живот. — Учти, ставить метку я не разрешу. И потом буду все отрицать.

Во взгляде дриады промелькнул интерес:

— Любопытно. Это, конечно, не секрет, но знают о нем очень немногие. Я, пожалуй, поиграю с тобой подольше, чтобы ты успела мне все-все рассказать, — она облизнулась. — Можешь не волноваться, мы все еще в темных землях, и я себя контролирую.

— Ну да, — Соня фыркнула. — Ты просто лица своего не видишь. А про темные земли расскажи моей зелененькой дочери и ее матери.

— Человечка… — дриада скрипнула зубами. — Ни одна дочь леса не согласится принять семя от такой бездарности, как ты, даже после десяти бутылок Белой розы! А в темных землях зачать ветвь можно только от очень сильного мага.

— Хочешь, метку покажу и слово дам? — Соня прищурилась. — Или клятву?

— Р-р-рах-х-х! Если все так, то от тебя весной должно за три метра пахнуть! Я тебе и без всякой клятвы печень выгрызу за вранье… — дриада принюхалась, злость на ее лице сменилась удивлением. — Где?

— На левой ноге, — Соня кивнула вниз. — На щиколотке.

Тонкое лезвие рассекло веревки на ногах Сони, сдернутый ботинок полетел в сторону. Дриада чуть наклонилась, провела пальцем по метке, поднесла его к лицу, прикрыла глаза и глубоко вздохнула:

— М-м-м… — она резко отскочила на шаг назад и торопливо обтерла ладонь о штанину. — Стайгу тебе в задницу, человечка! Ты второй раз подряд портишь мне настроение.

Легонько пнув Соню по ноге, дриада развернулась и ушла, бормоча под нос ругательства.

— Слушай, — нарушила минутную тишину альвийка, — я понимаю, как девушка может переспать с альвийкой. Или с суккубой, сама такая. Но с дриадой? Они же в постели не ласковее полена.

— Случайно вышло.

— Небось с какой-нибудь гномкой или дэвой у тебя тоже случайно.

— С гномками у меня ничего не было.

— А с дэвой, значит, было, — альвийка засмеялась. — Может, ты и с гарпией пробовала?

— Нет, — Соня почувствовала, как приливает кровь к щекам.

— У тебя отец не цверг, случайно?

— Человек! — Соня дернулась в путах. — И я не спала с гарпией. И с дэвой тоже.

— Ладно, ладно. Верю, — альвийка чуть отодвинулась. — Ты только колдовать не вздумай. Корабль торговый, трюм изнутри от огня не зачарован. И веревки непростые.

Какое-то время они лежали молча. Соня, заинтересованная словами о непростых веревках, размышляла стоит расспросить соседку или лучше попробовать создать молнию и посмотреть на эффект, а альвийка тихонько возилась на своем месте, кажется, пыталась справиться с веревками.

— Нет, я так не могу, — альвийка прекратила ерзать и повернулась к Соне. — Я, может, до вечера не доживу, так что просто обязана узнать. Перья сильно мешают?

— Зар-р-раза!

Соня дернулась изо всех сил и сдавленно охнула, когда веревка, ставшая явно короче, сдавила предплечье, заставляя рассыпаться почти сформировавшуюся молнию.

— Я же сказала, не колдуй, — альвийка снова рассмеялась.

Раздались шаги, и под потолком вспыхнул светляк.

— Веселитесь? — капитан оглядел их обеих и кивнул подошедшим матросам. — Забирайте.

Те подошли к альвийке, завязали ей рот, подняли и унесли.

— Что вы собираетесь с ней делать?

— Это вас не касается, — альв присел рядом с Соней. — Если она будет вести себя благоразумно, вы еще увидитесь. Лучше расскажите, чем вы так напугали Рубусу? Обычно после знакомства с ней пленники обзаводятся десятком болезненных ран от шипов, теряют пару стаканов крови, а некоторые три-четыре пальца. Вас она почти не тронула. Даже попросила перевязать, прежде чем выкинуть за борт.

— Сердце леса, я полагаю, — Соня приподняла голову, с удивлением глядя, как капитан действительно бинтует тонкий порез на ее лодыжке полоской светлой ткани. — По крайней мере, именно эта настойка снижает критическое мышление и вызывает плохо контролируемое возбуждение. Во всех смыслах.

— Она что, вас домогалась? — удивленный альв замер на середине движения.

— Не совсем, — Соня чуть смутилась. — Но она быстро поняла, что ведет себя не совсем нормально.

— Понятно, — альв подобрал отброшенный дриадой ботинок, натянул его Соне на ногу и встал.

— Полагаю, вы меня не отпустите? — решилась Соня на давно интересующий ее вопрос.

— Нет. Вы слишком много знаете. Но и выбросить вас за борт, как предлагает Рубуса, я тоже не могу, к сожалению.

— Тогда может вы меня хотя бы развяжете?

— И оставить вас здесь без присмотра? — альв хмыкнул. — Нет уж. Этот корабль обошелся мне слишком дорого.

— Все готово, капитан, — Рубуса даже не встала из-за стола.

— Старпом? — Тин приложил ладонь к дверце сейфа и вытащил оттуда шкатулку.

— Уже обработана, — дриада вяло помахала рукой.

Такое уныние было ей не свойственно, особенно перед делом, раньше всегда поднимавшем ей настроение.

— Что случилось, Рубуса? — Тин уселся напротив.

— Да так… Не обращайте внимания, капитан. Просто тоска накатила.

— Понятно. Значит, человечка была права насчет настойки. Больше никакого спиртного на борту!

— Капитан?! — тоска была моментально забыта, и дриада вскочила на ноги.

— Рубуса, наша гостья, которую ты так неосмотрительно притащила на борт, оказалась не кем-нибудь, а милитиссой Ордена Серебряных звезд. Это из-за нее гнездышко нашего старпома обложили такой охраной.

— Настоящая? Ох ты ж… — Рубуса осела на стул. — А вы ее уже утопили?

— Пока нет. Ты метку на ее ноге хорошо разглядела?

— Не особо. Вроде какие-то колючки. Небось лекари какие-нибудь или охотницы. Загорные любят пафосные знаки.

— И слово «Дионея» тебе ни о чем не говорит?

— Неа. А что, известная семья?

— Известная, — Тин кивнул. — Настолько, что мой отец не поленился и заставил выучить их метку. Их еще карательницами называют. Поговаривают, что от них никакие стены не защищают.

— Э-э-э… — Рубуса побледнела. — Так у человечки же семейная метка и детская…

— Вот именно поэтому она до сих пор в трюме. А еще, — Тин выложил из ящика разобранные латные перчатки, покрытые изнутри сложной рунной гравировкой, и механический самострел, — она артефактор. Теперь сложи испорченную связь, артефактора из Ордена и бегущих из Империи бергийцев.

— Думаете, она знает, как восстановить Мосты?

— Об этом я ее не спрашивал.

— Так может спросим?

— Только если вежливо. Видишь ли, у нее на запястьях мифриловые браслеты. Шило не смог их снять — застежка магическая. Но если мои ощущения не врут, то под левым мы бы нашли альвийскую брачную метку.

— Если мы начнем ее пытать или утопим, об этом тут же узнают. Вот же дерьмо-то а… Погодите, — в глазах Рубусы промелькнула надежда, — вы же что-то придумали, да?

— Есть одна идея. Но план очень ненадежный. У нашего старпома на руке метка любовницы. После ритуалов напоим «люстой» и запрем обеих в одной каюте. Человечку я уже обработал, ты очень удачно ее поцарапала.

— Повязка?

Тин кивнул.

— А потом?

— Оставим обеих на острове. Если что, весь экипаж под клятвой подтвердит, что мы высадили их в светлых землях. И милитисса Ордена Серебряных звезд была живой, здоровой, и почти весь путь провела в каюте старшего помощника. А чем они там занимались, расскажет бывшая любовница нашего старпома. Так что не перестарайся с иглами и следи за аурой Айны, она должна быть в состоянии двигаться хотя бы сутки. Понятно?

Рубуса вскочила со стула:

— Я пойду еще раз все проверю.

Поначалу выпускное задание казалась Бет скучным: основную работу делал куратор, ей же оставалось лишь отвлекать на себя внимание и изредка помогать ему в сборе информации и убеждении колеблющихся. Мелкие провинциальные городки и крупные деревни Империи, в которых они останавливались, хоть и отличались от бергийских чистотой и аккуратностью, но не то что проявить себя, просто развлечься там было совершенно негде. Встречи с местными дворянами и легкий флирт быстро приелись и уже к третьему месяцу нагоняли тоску. Даже задание по соблазнению одного из местных баронов развеяло скуку всего на неделю. Овдовевший пять лет назад вояка не смог устоять перед молодой девушкой, не особо стесняющейся в средствах, а образумить его оказалось некому — удачный выстрел, и капитан гарнизона погиб при «спасении юной дворянки от разбойников», а дружинники были хоть и неплохо вымуштрованы, но на контрразведчика никто из них не тянул. Если верить рассказам куратора, игравшего роль ее слуги и телохранителя, ни один из этих балбесов не задумался, почему стоит молодой любовнице их господина пройти мимо, как он забывает обо всем, кроме затянутых в обтягивающие брючки ножек. Всего через десять дней Бет выяснила, где хранятся ключи от сейфа и арсенала, после чего барон тихо умер во сне. Впрочем, его сосед, заказавший убийство, пережил жертву всего на неделю, а еще через неделю оба «обезглавленных» баронства захватили банды местных разбойников.

Через полгода, когда желание проявить себя в высшем свете Империи довело ее до зубовного скрежета, Бет попросила куратора переехать куда-нибудь поближе к центру. Тот лишь посмеялся, заявил, что она не понимает чего хочет, и попросил потерпеть еще две-три недели. Чего именно нужно ждать, Бет не знала — младшие агенты, особенно ее специализации, традиционно не посвящались во все детали операции, но настроение немного приподнялось. А через декаду куратор ушел на встречу со связным, с которой вернулся хмурым и обеспокоенным. Что именно случилось, он не сказал, но Бет поняла, что дела пошли не совсем так как ожидалось. Еще через неделю куратор, начавший часто пропадать по каким-то только ему ведомым делам, вломился в ее комнату среди ночи, сказал, что задача провалена, в Авроре начались облавы, и им нужно бежать. Тогда Бет всерьез испугалась — методы допроса имперских дознавателей в училище разбирали достаточно подробно, и не только в теории.

Им повезло дважды. В первый раз, когда один из встреченных в поезде купцов рассказал, что в Эссер вот-вот придет торговая шхуна из Бланка-Рандо. В благодарность купец получил порцию медленного яда, а в его багаж перекочевало кое-что из их вещей, явно указывавших на род деятельности. Во второй раз, когда капитаном стоявшей в порту торговой шхуны оказался пират, когда-то привезший их в Империю. С явным нежеланием альв согласился взять их на корабль и вернуть в Бергию, но лишь когда берег скрылся за горизонтом, Бет облегченно выдохнула — последние два часа даже ее слабенькая интуиция намекала на близкую погоню. Правда, куратор не успокоился, обыскал каюту, запер изнутри, и, велев ей отдыхать, устроился у стены, положив рядом пистолет и пружинный арбалет.

Очнулась Бет от потока холодной воды, окатившего ее с ног до головы. Она попыталась вскочить, но тут же рухнула обратно — руки оказались крепко привязаны. В голове загудело, а перед глазами вспыхнули звездочки. Рядом кто-то рассмеялся:

— Какой прыткий получился. На сотню золотых потянет, как думаете, капитан?

Бет открыла глаза и дернулась, увидев склонившегося над ней капитана шхуны. Лицо пирата было бледным, глаза отливали серебром.

— Тебя зовут Стаб, — прошипел альв.

Сперва Бет даже не поняла, что значат эти слова, лишь почувствовала, как в ответ на них в ней что-то меняется.

— Я, Тин Ла Тормента, по праву нарекающего, налагаю на тебя, Стаб, гейс, — альв злорадно усмехнулся, — никому и никогда, ни словом, ни буквой, ни жестом ты не расскажешь, что с тобой происходило до получения имени.

Перед глазами Бет закружился белый туман, а губы сами собой приоткрылись:

— Я… услышал.

Голос был чужой. Мужской. Она опустила взгляд…

— Нет… Нет!.. Не-е-ет!

Тяжелый удар по голове отправил ее в беспамятство.

Минут через десять в трюм спустились уже знакомые матросы. Тот, что был выше, взвалил ее на плечо.

— Куда вы меня тащите? — Соня задергалась.

— Капитан приказал отнести вас в каюту. Успокойтесь и не делайте глупостей, иначе мне придется вас оглушить, — второй матрос вытащил из кармана небольшой мячик, скрученный из кожаных полосок, и подкинул на ладони. — Или подожду, когда веревка Рубусы сломает вам кости.

Они поднялись на палубу, и Соня зажмурилась от света заходящего солнца, а когда глаза привыкли, она уже лежала на узкой кровати в небольшой каюте. Матрос убрал мячик и развязал узлы на веревках:

— Сидите тихо, и никто вас не тронет.

Здоровяк оглядел Соню с головы до ног, выругался, помянув пьяную дриаду и черный песок, и оба матроса вышли. Щелкнул дверной замок, потом что-то загремело, словно дверь подперли снаружи или заложили засовом.

Соня огляделась. Кровать, размером со студенческую койку, занимала почти треть каюты. Еще треть занимали стол и стул. Ящики стола были выдвинуты, их содержимое валялось на полу вперемежку с одеждой. Стянув с себя ослабшие веревки и забросив подальше в угол, Соня подошла к двери, убедилась, что та заперта, и принялась подбирать разбросанные вещи. Старая морская карта с непонятными пометками, засохший хвост ящерицы, клочок серой шерсти и простенький бюстгальтер на плоскую грудь, попавшиеся среди вороха потрепанных книг и одежды, не оставили сомнений в том, кто именно здесь жил. Еще раз обойдя каюту, Соня выглянула в иллюминатор и так и осталась сидеть, любуясь на заходящее за горизонт солнце.

Неладное Соня почувствовала минут через двадцать. Легкие мурашки, на которые она не обращала внимания, неожиданно сменились волной возбуждения, низ живота налился тяжестью. Запаниковав, Соня вскочила со стула, огляделась и принюхалась, но ничего подозрительного не заметила и не почувствовала. Задавив страх и немного подумав, она села на кровать, закрыла глаза и создала исцеляющее заклинание. Помогло ненадолго. Тогда Соня попыталась занять себя медитацией. Получилось откровенно плохо — вызвать перед мысленным взором серый туман вышло лишь с пятой попытки, а вместо серебристой спирали — узора, настраивающего на поглощение окружающей силы, — появился силуэт Вирид. Соня открыла глаза, помотала головой, выругалась и начала сначала. На этот раз из тумана выступила обнаженная Опал, и Соня едва не застонала от пробежавшей по телу волны жара. Скрипнув зубами, она перебрала в памяти все лечебные заклинания и с третьей попытки проговорила формулу противоядия. Как ни странно, заклинание подействовало. Пусть и не до конца, но желание стянуть штаны и рубашку, дать волю рукам и… зарядить накопитель отступило.

За дверью загремело, замок щелкнул и в каюту вошла дриада. Оглядев вскочившую на ноги Соню, она ухмыльнулась:

— Заноси.

В каюту зашел незнакомый матрос и сгрузил на кровать альвийку. Дриада щелкнула пальцами, создавая под потолком слабый светляк, бросила Соне какой-то сверток и подошла к двери:

— Развлекайтесь.

Дождавшись, когда стук и шаги за дверью стихнут, Соня бросила сверток, которым оказалось тонкое одеяло, на стол и подошла к кровати. На скуле альвийки красовался синяк, рубашка была порвана, открывая покрывавшие ребра и живот мелкие царапины, повязка на левом предплечье, на которую, кажется, пустили часть рубашки, была пропитана кровью.

— Айна, — Соня осторожно потрясла альвийку за плечо и легонько похлопала по щекам.

Та приоткрыла глаза:

— А, это ты… Закончилось, значит… — она попыталась приподняться и обессиленно упала обратно. — Там… накопитель… нижний ящик стола… на задней стенке…

Соня бросилась к столу, выдернула ящик, но на задней стенке нашелся лишь кусок липкой смолы:

— Здесь ничего нет.

— Нашли, значит… Напитать исцеляющее не хватит… Вот же…

Соня вернулась к кровати и вытащила из-за пазухи цепочку с медальоном, раскрыла и вытряхнула на ладонь полупустой накопитель:

— У меня есть…

В нос ударил запах фиалок, Соня увидела, как отливают серебром широко распахнутые глаза, но отступить не успела. Мгновением позже она оказалась на кровати, а руки альвийки шарили по ее груди.

— Айна!

Соня боднула альвийку в нос, и, хотя удар вышел смазанным, та, кажется, пришла в себя, слезла с Сони и отступила на шаг:

— Все, я себя уже контролирую, — накопитель, который альвийка успела выдернуть из ее ладони, резко потускнел. — Пока. Мне нужно лечь.

Соня слезла с кровати и попятилась к двери. Альвийка хмыкнула, проковыляла на ее место, осторожно улеглась и закрыла глаза:

— От отравления «люстой» заклинания помогают ненадолго. Ты, я смотрю, еще держишься. Значит, доза маленькая. Или тебя ей не поили, а намазали… Не важно. Мне нужно потерять сознание на пару часов.

Секунду Соня соображала о чем речь:

— Да чтоб его тролли поимели! — она содрала с ноги повязку и зашвырнула в угол к веревкам. — Зачем он это?..

— Звездочка почувствует, — голос альвийки дрогнул. — Решит, что мы сбежали. Или еще какую-нибудь глупость придумает.

Соня сообразила, на что мог надеяться капитан и снова выругалась.

— Мысль интересная, — альвийка хмыкнула. — Если выживу, то с удовольствием на такое посмотрю. И даже в шар памяти записать не постесняюсь. Всё, сил нет терпеть, — она вытащила из-за пазухи серебряную цепочку, сжала в кулаке. — Залезешь ко мне в штаны — убью.

По цепочке с треском пробежали искры, и тело альвийки безвольно обмякло. Соня осторожно подошла, похлопала альвийку по щекам, проверила пульс, подобрала выпавший из ее руки опустевший кристалл и спрятала обратно в медальон. Потом обессиленно села на пол рядом с кроватью. Очень хотелось сжечь корабль вместе с экипажем, но делать это находясь внутри было глупо, да и сил на такое не хватит. А еще заклинание от отравления перестало действовать, как и предсказывала альвийка. После пробежавшей по телу очередной волны жара Соня скрипнула зубами, мысленно прокляла капитана, оглянулась на альвийку, потом расстегнула пояс на брюках:

— Надеюсь, щели здесь хорошо законопачены, и никто этого не увидит.

Глава 27

Океан. Торговая шхуна «Гусеница». Девятое мая. Утро.

Разбудила Соню линса. Наглая животина, неизвестно как оказавшаяся в каюте, запрыгнула ей на грудь и лизнула в нос. Не разобравшись спросонья, Соня резко откатилась в сторону и, едва не уронив стул, вскочила на ноги.

— Светлого утра, — сидевшая на кровати альвийка оглядела Соню, — Огонечек.

— Кто?

— Огонечек. Не очень яркий, — альвийка растянула губы в ухмылке, — но тако-о-ой горячий.

— Ты о чем? — Соня почувствовала, что краснеет.

— Запах. Каюта маленькая, после бурной ночи нужно хорошо проветривать, — кивнула альвийка на приоткрытый иллюминатор, потом посерьезнела. — Но так даже лучше, — она подобрала с пола одеяло, на котором спала Соня. — Пусть Тормента думает, что его план удался. Не знаю, что он собирается делать, но после вчерашнего я не удивлюсь никакой гадости.

— А что вчера было? — Соня села на стул и машинально погладила запрыгнувшую на ее колени линсу. — Кроме похищения и «люсты»?

— Ты знаешь, что такое инверсия?

— Без подробностей, — Соня настороженно кивнула.

— Вот и я без особых подробностей. А вчера довелось поучаствовать, — глаза альвийки зло сузились, — в качестве накопителя и источника ингредиентов.

— Не знала, что для инверсии можно использовать кровь и силу, взятую против воли.

— А говорила, что без подробностей. Я тоже думала, что нельзя. Зато теперь знаю, как Тормента заставляют своих работников молчать.

— Гейс после инверсии? — догадалась Соня и едва не треснула себя по губам.

Альвийка хмыкнула:

— А ты догадливая. Сомбрийка.

Соня вздрогнула:

— Я светлая.

— И что? Скажешь, неправда? И слово дашь?

— Не дам, — буркнула Соня, убирая руку с пустого пояса.

Альвийка победно улыбнулась.

— Как ты узнала?

— Сперва ты. Расскажи откуда узнала мое имя?

— Случайно. Вирид пробовала научить меня древним языкам. Получилось… никак. Но кое-какая мелочь, вроде цветов и чисел, в голове у меня задержалась.

— Перевела, значит, — Айна хмыкнула. — А я-то думала, никто не догадается. Ладно, буду надеяться, что ты одна такая внимательная.

— Твоя очередь.

— На самом деле тоже ничего сложного. Ты разбираешься в темных артефактах, причем настолько, что сомбрийские гвардейцы разрешают тебе их чинить, и вообще доверяют больше чем официальному руководителю экспедиции. Думаешь, я не заметила, как ты просигналила некроманту? Светлые крайне редко дают Слово Чести в темных землях. Ты же готова разбрасываться словами словно у тебя резерв бесконечный, спокойно разговариваешь с некромантом и даже не морщишься при виде зомби. В общем, ведешь себя так, словно всю жизнь прожила среди темных. Но так не бывает. «Неправильных» детей сейчас редко убивают сразу после рождения, обычно отправляют в приют в светлые земли, иногда даже без особо заковыристого проклятия на прощание, как любят делать наши загорные соседи. Некоторые потом разыскивают темных родственников и, если война утихла, даже встречаются с ними где-нибудь на границе. Но жить с ними не могут. Потому что везде если не вялая война, то затишье перед очередным конфликтом. Только одна темная страна заключила со светлой не просто временный договор о ненападении, а полноценный мир. И вот там, где смогли забыть о пролитой за столетия крови, «неправильного» ребенка можно не просто отправить к светлым, оплакать и забыть, а найти ему хорошую приемную семью и периодически навещать. Если же ребенку не повезло родиться со слабым даром как у тебя, то и расставаться с ним не обязательно: накопители наверняка можно просто купить, как и целебные эликсиры, вряд ли это так же дорого, как в Империи. Можно даже свозить к целителю. Крестьянин такое, наверное, не потянет, но сильный маг или хороший мастер наверняка. А к легкому раздражению со временем привыкаешь. Вряд ли об этом говорят открыто, но в приграничных городах и поселках наверняка наберется с десяток таких детей.

Соня глубоко вздохнула, развеяла почти готовое заклинание скорости и расслабилась:

— Тебе бы в театре выступать, — она задумчиво постучала пальцем по подбородку. — Знаешь, никогда об этом не задумывалась, но, ты, пожалуй, права.

— Еще бы. А уж какой простор для разных интересных комбинаций открывается. Шпион, преданный своей стране, стоит десятка завербованных. Кстати, княжна знает, кто ее амантино?

— Конечно, знает, — Соня улыбнулась. — И князь тоже. Только я не шпионка, а обычный артефактор.

— Да ладно, — альвийка засмеялась и тут же закашлялась. Линса перепрыгнула на кровать и забралась на колени хозяйки.

— Не знаю как у вас в Ферсии, а у нас близким не принято лгать о таких вещах.

Возразить альвийка не успела — за дверью загремело, а потом в каюту заглянула дриада:

— Проснулись? — она потянула носом и довольно осклабилась.

Айна слезла с кровати и заметно пошатываясь подошла к двери:

— В гальюн выпустите? Или нам дырку в полу прожечь и в трюм все спускать?

— Выпустим, — дриада вытащила из-за пояса кусок веревки. — Кто первый?

Альвийка протянула запястья и оглянулась:

— Прости, Огонечек, мне очень нужно.

Соне, которой тоже хотелось посетить уборную, оставалось только кивнуть.

Очнулась Бет в тесной каморке, освещенной плавающим под потолком тускло светящимся шариком. Она огляделась и тут же застонала от пронзившей голову боли. Схватиться за виски помешали тяжелые кандалы. Кое-как сев, она оглядела себя: на ногах, с которых пропали любимые легкие ботинки, тоже обнаружились тяжелые железные браслеты, соединенные короткой, в четыре звена, цепью. Вместо охотничьего костюма на ней были какие-то драные брюки из грубой выцветшей ткани и такая же рубашка с единственной пуговицей, совершенно не скрывавшая… Бет зашарила по телу, все еще надеясь, что ей показалось:

— Нет, — она всхлипнула, — это сон, это!..

— Не ори. Смотреть противно.

Голос был незнакомым. Бет вздрогнула и огляделась: на полу у стены сидела человеческая женщина лет пятидесяти, седая, в такой же поношенной одежде и кандалами на руках и ногах.

— Кто вы?

— Не узнал, значит, — женщина подняла руку, приложив к синяку на скуле железный браслет. — А еще… — ее глаза побелели, по телу пробежала судорога. — Да чтоб тебя!..

Минут пять Бет выслушивала пожелания, среди которых самыми пристойными были попадание на разборку к некромантам и в постель к дешевой портовой суккубе. За это время глаза незнакомки еще дважды белели, и она прерывалась на несколько секунд, чтобы затем снова продолжить. К тому времени, как женщина успокоилась, в голову Бет закралась страшная догадка:

— Вы…

Озвучить ее она не смогла — глаза закрыла белая дымка гейса, а тело на мгновение закаменело.

— Догада… лся, — женщина оскалилась. — Как зовут?

Бет открыла рот, но произнесла совсем не то, что собиралась:

— Стаб.

— Повезло.

— А вас?

Женщина покачала головой и снова приложила браслет к синяку.

Какое-то время они сидели молча. Потом Бет начала разглядывать и осторожно ощупывать свое тело. Развязала веревку, заменявшую пояс, и заглянула в штаны.

— Это правильно.

От неожиданности она едва не подпрыгнула.

— Тебе он в скором времени понадобится, — продолжила женщина.

— Кто? — Бет почувствовала, как к щекам приливает кровь. — То есть, зачем?

— Проживешь подольше.

Соображала Бет долго, минуты две, наконец сдалась:

— Не понимаю.

— Что тут непонятного? Нас высадят в Бергии, как и обещали. Вот только мы оба светлые, без денег, документов и имен, значит можем быть только рабами. А кому в королевстве могут понадобиться светлые рабы?

— Суккубам, — прошептала Бет и поежилась.

— Угу, — женщина кивнула. — Я, пожалуй, дальше порта не уйду, а ты вроде симпатичный парень, и дар неплохой, — она хохотнула, — так что тебя сперва хорошенько попользуют, и только потом выпьют. Зато проживешь дольше на пару дней.

Бет вспомнила портовых шлюх, представила, как они будут на нее смотреть, как кто-нибудь из них будет…

— Я не хочу! — она вжалась в стену.

— Только не начинай снова, — женщина скривилась. — И так голова болит. Будь мужчиной.

Последние слова внезапно разозлили Бет. Она подскочила к женщине, замахнулась и тут же отлетела назад от пинка в живот, больно ударившись спиной о край койки.

— Я же сказала, уймись. Ведешь себя… как девка, — женщина хрипло рассмеялась.

Бергийское побережье. Торговая шхуна «Гусеница». Девятое мая. Поздний вечер.

— Айна, — Соня подняла бутерброд повыше, не давая обнаглевшей линсе, с самого полудня не слезавшей с ее коленей, стащить сыр. — А этих шпионов только инвертировали?

— Если ты про пытки, то не знаю, — лежавшая на кровати альвийка закашлялась.

— А дар?

— Что дар?

— Дар не забрали? Я слышала, это можно сделать сразу после рождения или после инверсии.

Альвийка резко села и пристально посмотрела на Соню:

— Никогда такого не говори. Забрать дар, это… я не знаю… Даже если бы он их съел, было бы не настолько мерзко. После такого не то что песок, воздух должен чернеть.

Соня вспомнила княжича и скептически хмыкнула.

— Что смешного?

— Какой у вас там замечательный песок, — Соня откусила кусок от бутерброда, запила водой с легким травяным привкусом. — И воздух.

— Хех. Песок в Бланка-Рандо необычный. Очень белый. Я такого нигде не видела. Многие верят, что это из-за пролитой крови альвийских воительниц, смешавшейся с костями побежденных троллей. И что именно этот белый песок бережет страну от окружающей его Тьмы. Но если разумный совершает слишком тяжелое преступление, песок под его ногами теряет силу.

— Красивая легенда. А на самом деле?

— Песок и правда непростой. Не знаю насчет сдерживания Тьмы, но накопители из него получаются очень хорошие. Заполняются быстрее, служат раза в два дольше. Самый чистый идет на накопители для боевых кораблей и фортов. Такие десятилетиями служат.

Над головой послышался топот и окрики. Айна приподняла голову, прислушиваясь к шуму:

— Швартуются. Что там вокруг?

Соня выглянула в иллюминатор, но разглядела только темнеющие на фоне неба силуэты деревьев:

— Ничего не видно. Только деревья какие-то прямо в воде.

— Бергийские болота, — альвийка откинулась на подушку. — Не вздумай иллюминатор открыть. У меня сил на отгоняющее заклинание не хватит, а без него кусачей мошкары за секунду набьется столько, что три дня потом спать не сможем.

Соня отпрянула от иллюминатора и задернула занавеску:

— Интересно, зачем мы здесь?

— Думаю, Тормента хочет продать шпионов и матросов из старой команды.

— Тут?

— Ну да. В этих зарослях полно укромных мест. Патрули сюда не заходят — если не знать проходы, запросто можно сесть на мель. Шикарное место для пиратов, контрабандистов и торговцев рабами. Продаст перекупщику, а завтра их развезут по разным городкам и продадут, выдав за пленных пиратов.

— Кому в Бергии нужны светлые?

Айна пожала плечами:

— Суккубам.

Соня вспомнила бергийскую суккубу и решила, что такая действительно не станет интересоваться ни происхождением попавшего в ее руки светлого, ни его именем. Они помолчали, потом альвийку снова скрутил кашель.

— Я точно никак не могу помочь? — Соня спихнула с коленей линсу, умудрившуюся-таки стащить остатки бутерброда.

— Вряд ли, — Айна тяжело вздохнула. — Яд этой пьяницы разлагается слишком медленно. Были бы мы в светлых землях, я бы рискнула наложить заклинание посильнее, а так… подозреваю, что Тормента даст мне накопитель, только когда я сознание от недостатка магии потеряю.

Бергийские болота Тин не любил. И дело было даже не в запахе, кровососущей мошкаре, ядовитых насекомых и прочей мерзкой живности. И даже не в риске напороться на затонувшее дерево или неожиданно появившуюся на давно разведанном проходе мель. Прибрежные заросли, надежно скрывавшие любой корабль и с моря, и с берега, идеально подходили не только для незаконных встреч и пряток от патрульных бригов, но и для неожиданных засад, заметить которые заранее было почти невозможно, как и выбраться.

Он покосился на дриаду, любовавшуюся ползущей по ее руке медной морфой. У любого другого матроса из команды даже прикосновение к этой многоножке окончилось бы отеком до самого плеча и слабостью на полдня, а укус гарантировал недельную лихорадку. Но только не для Рубусы. Тину даже иногда казалось, что местные ядовитые твари просто считают дриаду своей.

— Что скажешь, Рубуса?

— Лес спокоен. Часов пять назад здесь проплывал небольшой кораблик или шлюпка, но с тех пор больше никого.

Дриада поймала пролетавшую мимо муху и протянула морфе. Многоножка вонзила в подарок ядовитые челюсти и принялась деловито разрывать угощение на кусочки. Тин отвернулся:

— Что же, надеюсь, нам повезет, и здесь все еще стоянка перекупщиков, а не патрульного брига.

— Капитан, — дриада сдула с руки остатки мухи, которые многоножка посчитала несъедобными, — насчет запрета на спиртное…

— Нет, Рубуса. Твой последний загул все еще обходится мне слишком дорого. Я, конечно, смогу ответить, куда делся старпом, но объяснить Ля Маро, куда делись матросы, будет сложно.

— А если взять с них слово в обмен на жизнь?

— И подставить всю семью, если тот же боцман решит проявить благородство и это слово нарушит? Нет уж, от них нужно избавиться до того, как они поймут, что мы плывем не в Бланка-Рандо, и попытаются поджечь трюм или сделать еще какую-нибудь гадость.

— Прибыли, — дриада свесилась за борт и посадила морфу на ветку дерева.

К счастью, хижина перекупщика никуда не делась, как и навес с клетками для рабов. Одна из клеток уже была занята двумя гоблиншами судя по цвету кожи довольно молодыми, и забившейся в угол девочкой-демонессой, тощей и бледной. По брошенному на него голодному взгляду Тин понял, что она суккуба, и на всякий случай обошел клетку по дуге.

С перекупщиком они договорились быстро. Скованных матросов выволокли на палубу, где помощник торговца — старый скрюченный гоблин — тут же наложил на них проклятие немоты, после чего их спокойно спустили по сходням и заперли в клетке, откуда те могли лишь зло сверкать глазами. А с бывшими шпионами вышла заминка: оба выглядели покорными и сдавшимися, спокойно поднялись на палубу, но едва парень увидел гоблина, как устроил истерику. После очередного «Не-е-ет! Не хочу-у-у!», Тин поморщился и подошел к вырывающемуся парню:

— Жить хочешь?

— Д-да.

Тин наклонился к его уху:

— Тогда повторяй за мной: «я признаю, что Тин Ла Тормента выполнил данное мне слово и доставил меня в Бергию».

Парень, всхлипывая, повторил согласие. Почувствовав, что признание принято, Тин выпрямился:

— Отведите его обратно.

— Зачем он нам? — Рубуса спрятала в косичку ядовитый шип.

— Молодой и сильный, но уже сломался. Самое то для острова. Главное, чтобы тамошние дамы его не заездили. Особенно когда догадаются, кем он был.

Дриада хохотнула.

— Что с Айной? — вспомнил Тин о старпоме.

— Дней через шесть сможет сама дойти до гальюна и обратно. Правда, это не помешало им как следует повеселиться, — Рубуса похлопала по тыльной стороне ладони. — Но для этого дела ходить никуда не нужно.

— Уверена?

— Запах не подделать, капитан. А там даже Шило почуял.

— Через пару дней нужно будет повторить их «свидание». На всякий случай.

Даркийская Империя. Баронство Эссер. Замок барона. Девятое мая.

После похищения Принцессы Зоя вместе с Мирк переселилась в замок. Быстро перетащив вещи и побросав их в выделенной ей комнате, она в тот же вечер вместе с Сивертом, успевшим наладить связи с местной прислугой, заглянула на кухню. Но вместо обещанной тишины и крепкой настойки наткнулась на барона. Впрочем, без выпивки они не остались. Две бутылки неплохого крепленого на троих под хорошую закуску и разговор ни о чем помогли на какое-то время забыть о провале.

Утром Зоя прогулялась по замковым стенам и арсеналу, а потом заглянула в библиотеку, где Мирк, явно полночи проплакавшая в подушку, обучала Фи каким-то уловкам. Потоптавшись на пороге и так и не решившись спросить все ли в порядке с Принцессой, Зоя спустилась во двор, где от нечего делать встряла в спор о преимуществах и недостатках клинкового оружия между одним из приехавших легионеров и штурмовиком из отряда Галена. Спор плавно перетек в обмен опытом, к которому присоединились двое замковых стражников. Закончилось все с появлением кэпа, наглядно показавшего, что накладки из черной бронзы на штурмовом автомате сделаны не для красоты и отлично держат удар любого клинка, а тычок стволом в горло и удар прикладом в челюсть тоже являются серьезными аргументами.

После ужина Зоя снова заглянула в библиотеку, где сидели уже все три суккубы и о чем-то тихо переговаривались. В этот раз она решила не уходить, а, походив для виду вдоль шкафов, сняла с полки первую попавшуюся книгу и устроилась на кресле в углу. Разговор у всех троих крутился вокруг похищенных. Как поняла Зоя, Принцесса и альвийка были живы. Но если о состоянии первой было ничего не известно, то вторая, по словам баронессы, вчера на какое-то время закрылась, а сегодня хоть и пыталась передать, что с ней все нормально, явно чувствовала себя не очень хорошо. Теперь все трое гадали, что же могло случиться, стараясь не высказывать вслух самые неприятные предположения. Наконец Мирк, видимо, не выдержала, встала и, попрощавшись со всеми, вышла.

Минут через десять Зоя поняла, что смотрит в книгу и совершенно не понимает написанного. В отличие от суккуб, она трезво оценивала шансы двух безоружных девушек против полутора десятков вооруженных матросов, даже если бы те были посредственными бойцами. В предположениях о возможной судьбе пленниц она тоже не стеснялась, хоть и не высказывала их даже в мыслях. Тихо выругавшись Зоя вернула книгу на полку и отправилась на кухню.

Через полчаса она сидела напротив какого-то легионера и доказывала тому, что похищение светлой вполне серьезный повод для плохого настроения:

— Ничего ты не понимаешь, — Зоя ткнула гоблина пальцем в грудь. — Взыскания и понижение в должности — это все ерунда. Я же ее нарекающая, понимаешь?

— Она же… — гоблин скосил глаза на ее палец, упиравшийся в нашивку иммуна, — ик… эта… светлая, вот.

— И чего? Раз светлая, значит уже не человек, что ли?

— Человек, — гоблин кивнул и едва не упал лицом в стол.

— Во-о-от, — протянула Зоя.

Она попыталась разлить остатки вина по стаканам, но промахнулась. Выругавшись, Зоя огляделась, и не найдя салфетки, вытащила из кармана платок, собираясь промокнуть разлитое. С легким звоном на стол упал перстень из черной бронзы с золотой имперской шестерней.

— Зар-р-раза! — придавив кольцо ладонью, она подняла взгляд на случайного собутыльника. — Ты ничего не видел, понял?

— Да, эдле, — гоблин, явно начавший стремительно трезветь, послушно кивнул.

Спрятав кольцо, Зоя вышла из кухни и едва не налетела на кэпа.

— Зоя, опять?..

— Все, кэп, — помотала она головой. — Больше не буду.

Командир, явно что-то разглядел на ее лице и заглянул в кухню, но Зоя не стала дожидаться других вопросов и быстро потопала в свою комнату. С выпивкой и правда стоило завязывать. Принцесса и не из таких приключений выбиралась, может и сейчас выберется. А пока нужно сосредоточиться на защите суккубы. Да вон хотя бы придумать, как пронести в замок ящик накопителей со светлой магией, не потревожив защитные артефакты.

Глава 28

Океан. Торговая шхуна «Гусеница». Двенадцатое мая. Вечер.

За три дня, проведенные в тесной каюте, из которой выпускали только в гальюн, Соня успела изрядно поволноваться за обеих жен и помучиться от недостатка движения. От привычной утреней разминки, неплохо успокаивавшей и помогавшей держать себя в форме, пришлось отказаться — Круги Стихий, даже сильно урезанные из-за тесноты, все равно заставляли ауру заполняться быстрее. Впрочем, секрет осколков инвертора и без этого грозил стать серьезной проблемой. Пока выручало то, что альвийка большую часть дня дремала, а кристалл, куда Соня понемногу сбрасывала накапливающуюся силу, изображая ее потерю, был спрятан в медальоне. Но что делать через два-три дня, когда накопитель заполнится до конца и начнет фонить даже сквозь металл, Соня не знала. Попытка сбросить часть сил в тускнеющую ауру линсы, почему-то не пользующейся накопителями из ошейника, едва не закончилась неприятностями. Обрадованная животина замурчала на всю каюту, разбудив хозяйку, а потом спрыгнула с коленей Сони и исчезла под кроватью. Айна проводила линсу ошарашенным взглядом, после чего принялась упражняться в остроумии, настойчиво интересуясь как, а главное, зачем, «Огонечек» околдовала и соблазнила ее питомицу, если рядом есть такая красивая и совершенно беззащитная альвийка. Это, конечно, было лучше, чем неудобные вопросы, но через полчаса, когда Вайса выбралась из-под кровати, таща в зубах измочаленный хвост ящерицы, Соня была готова прибить обеих.

Чтобы хоть как-то отвлечься, она взялась за книги, которых в каюте набралось целых десять штук: девять любовных романов и один навигационный справочник.

Соня перелистнула страницу и фыркнула, наткнувшись на особо цветистый оборот.

— Опять что-то смешное? — Айна, выглядывавшая в иллюминатор, проковыляла к кровати и забралась под одеяло.

— «От этих слов в ее животе защебетали флиты», — процитировала Соня и снова фыркнула. — Как ты это читаешь?

— Хорошая книга. Про любовь, — альвийка тоже не удержалась от смешка.

— Знаешь, если бы в ответ на мои слова у девушки в животе запели птицы, я бы как минимум за оружие схватилась, а этот «мужественный рыцарь» даже не вздрогнул. Еще и понес куда-то эту любительницу глотать птиц живьем. Хотя, — Соня задумалась. — Если у него крепкие нервы и несет он ее в укромную комнатку, где есть прочный стол и хорошие кандалы с мягкими накладками…

— Вообще-то, там будет обычная спальня, но твой вариант мне нравится, — альвийка приподнялась на локте. — Продолжай.

— Что «продолжай»?

— Вот он ее принесет, уложит на стол…

Соня хмыкнула, но ответить, что после этого «рыцарь», по примеру наставницы, наденет халат и приступит к исследованиям занятного экземпляра, помешал шум за дверью и щелчок открываемого замка. Мрачный матрос поставил у порога накрытый поднос с едой, и дверь снова заперли. Соня перенесла поднос на стол, приподняла крышку:

— Хм. Какая щедрость.

— Что там?

— Отвар горячий, вместо бутербродов каша с фруктами и, — она показала маленькую вазочку с четырьмя крохотными меренгами, — пирожные. Подозрительно, не находишь?

Вместо альвийки ответила линса. Запрыгнув на стол, она принялась обнюхивать тарелки. Добравшись до пирожных, Вайса чихнула и потерла мордочку лапкой. Соня взяла одну меренгу — к запаху черизы примешивался уже знакомый аромат фиалок.

— «Люста». Что будем делать?

— Не знаю, — Айна улеглась на спину и уставилась в потолок. — Если я потрачусь на молнию, то остатков силы в ошейнике Вайсы едва хватит на одно заклинание исцеления.

— Я могу поделиться…

— Нам нельзя тратить силы, — альвийка покачала головой. — Мы еще днем должны были проплыть над светлым источником. Уже вечер, а вокруг все еще «темная вода». Судя по звездам, мы плывем куда-то на юг.

— А там что-то есть? — Соня вытащила из ящика стола карту и развернула.

— Ходят слухи, что там попадаются небольшие островки, на которых есть свои источники и даже водится какая-то живность.

— Думаешь, нас хотят на таком высадить?

— Я бы так и сделала, — Айна села. — Убивать нас опасно, тебя по крайней мере. А с острова мы никуда не денемся.

— Понятно, — Соня протянула тарелку альвийке. — Предлагаю поужинать.

— А пирожные? — прищурилась та и принялась за кашу.

— И пирожные, — Соня кивнула. — Потом поступим как в прошлый раз. Иначе эту дрянь в нас силой вольют. И под дверью постоят, чтобы убедиться, что подействовало.

Альвийка опустила ложку и с тоской посмотрела на линсу. Соня открыла медальон, вытряхнула накопитель и протянула альвийке:

— Держи. Если твоя животина помрет, Рич мне этого не простит.

— Две трети… Но ты же отдала… — пробормотала альвийка, рассматривая накопитель, потом подняла взгляд. — Хитрая человечка. У тебя был еще один.

Соня едва не отвесила себе подзатыльник — мысль выдать заполняющийся кристалл за запасной ей в голову не приходила.

— Кто бы говорил. Сама один прятала в каюте и еще один на линсу нацепила.

— Я шпионка и диверсантка, мне по службе положено.

— А я сомбрийка и без запасного кристалла из дома не выхожу.

Айна хмыкнула и сжала накопитель в кулаке. Через пару минут она довольно вздохнула и протянула едва светящийся кристалл обратно:

— Где ты его прятала?

— Не думаю, что эдле Кристель обрадуется, если ты узнаешь ответ на этот вопрос.

Альвийка прищурилась:

— А ты не показывай, ты словами скажи.

— Все равно, тебе после этого придется выйти за меня замуж, — Соня смерила Айну нарочито оценивающим взглядом и покачала головой. — Но я не готова к такому серьезному шагу. Да и последствия мы вряд ли переживем.

— Зараза!

Соня поймала брошенную в нее подушку, положила на стол и протянула альвийке кружку с отваром и вазочку с двумя меренгами:

— Ешь пирожное и спать.

— Ух, какая ты строгая.

Айна рассмеялась, потом быстро проглотила меренги, запила отваром и с довольным видом растянулась на кровати:

— Я тут подумала, отключусь-ка я часика на три. На всякий случай, — она вытащила из-за пазухи цепочку. — Ты уж постарайся за нас обеих, Огонечек.

— Зараза! Я же просила…

Затрещали разряды, альвийка дернулась и затихла. Соня, все еще сопя от возмущения, проверила пульс на ее шее, потом подперла дверь стулом и расстелила на полу одеяло.

Юго-западное побережье Бергии. Шахтерский городок без названия. Двенадцатое мая. Вечер.

На рыночной площади как обычно воняло. Перешагнув через горку какой-то тухлятины, Астри пошла вдоль прилавков, заваленных рыбой всех сортов, среди которых изредка попадались столы с овощами и мясом не первой свежести. Проходивший мимо цверг ущипнул ее пониже спины. Астри кое-как подавила желание вырвать наглецу кадык и с трудом изобразила улыбку. Увы, когти отнимают слишком много сил, которых ей теперь всегда не хватает, а этот цверг может прийти к ней вечером и обменять пару месяцев своей жизни на удовольствие.

Три недели назад Астри приехала в эту дыру, для которой даже местные не придумали толкового названия. Через три дня до нее в полной мере дошло, что она, бывший риттер и неплохой боевой маг, еще недавно соблазнявшая мужчин и женщин одним лишь взглядом, пусть и по приказу, теперь будет дешевой меретрикс. Увы, Бекке не хуже Райнера знал, что голод заставляет суккуб идти на многое, даже на такое унижение. Ему даже не пришлось повторять пытку — сломавшаяся один раз уже не сможет переступить через страх.

Протолкавшись сквозь торговые ряды и еще пару раз улыбнувшись в ответ на хлопки и щипки, Астри добралась до навеса с рабами. Поморщилась, оглядывая товар — местные меретрикс, явно недовольные тем, что она выглядела куда лучше их всех вместе взятых, ничего не сказали о прибывшем вчера корабле работорговца, а может даже одолжили денег своей суккубе, чтобы та успела выкупить светлых. В другое время Астри просто развернулась бы и ушла, но последний накопитель закончился еще на прошлой неделе, и живой силы хотелось неимоверно.

— Чего желает?.. — невысокий гоблин с интересом оглядел ее, заметил железный браслет с черной розой — обязательное украшение для бергийских суккуб во всех портовых городах, — и сплюнул. — Три горсти за светлую, за темных по две. Молодых не отдам, даже не проси.

Астри прислушалась к ощущениям, оглядела рабов и со второй попытки отыскала сидевшую в отдельной клетке человечку лет пятидесяти, от которой едва уловимо тянуло светлой силой. Если верить чутью, жить рабыне оставалось не больше одного дня.

— В ней света на один поцелуй. Горсть.

— Завтра цена вырастет на пять асов, а силы в ней не прибавится.

— До завтра она не доживет, — Астри ткнула пальцем в цверга лет тридцати. — Этого возьму.

Торговец недоверчиво хмыкнул.

— Его хотя бы на три часа хватит, — она достала кошелек. — Остальные со мной и часа не протянут. Даже подростки.

Астри, конечно, слегка преувеличивала — все рабы, кроме светлой, пусть и были сильно истощенными, но жизни в них еще хватало. При нормальном отношении любой из них протянет еще лет сорок. Другое дело, что на законы, как и на происхождение рабов, тут никто не смотрел. Раба ждали ошейник без всякого контракта, проклятие молчания и работа в шахте до смерти. После чего он попадал в руки местных некромантов и снова отправлялся в шахту.

— А ты наглая, — удивился торговец. — Не местная, что ли?

Астри пожала плечами и принялась отсчитывать серебро. Гоблин покосился на клетку с цвергом, потом на деньги и махнул рукой:

— Уговорила. Двенадцать асов. Из уважения к твоей красоте.

Она глянула на светлую, покачала головой и протянула торговцу стопку серебряных пластинок и два золотых. Гоблин взял протянутые деньги, но отдавать ключ от ошейника цверга не торопился:

— Две горсти.

— Я же сказала: беру мужчину.

Как бы ей не хотелось купить светлую, цверг был выгоднее. А если все сделать правильно, то его труп потом можно будет сдать некроманту за пару серебряных. Торговец, кажется, понял, что еще немного и продать светлую уже не сможет:

— Восемь золотых…

Она открыла рот, чтобы снова отказаться, но тут светлая подошла к прутьям и чуть дернула рукой, а потом ее глаза заволокло светлой дымкой.

Астри вздрогнула: «Гейс?!»

— Беру, — она кивнула, понимая, что согласилась слишком рано, и теперь торговец никогда не сделает ей подобной скидки, если вообще станет торговаться. Но жест человечки — Астри была точно уверена, что гейс помешал светлой подать какой-то сигнал.

Астри ссыпала в протянутую ладонь горсть медных пластинок и пошла вниз по улице, не став дожидаться, пока «бригадир» троицы пьяниц, согласившихся избавить ее от тела светлой, начнет намекать, что «работа вредная и неплохо бы добавить». Завернув за угол, она устало поежилась и вытащила из кармашка на поясе костяной кубик. Допрос потребовал куда больше сил, чем было у рабыни.

Минут через двадцать Астри добралась до борделя, отдала опустевший накопитель вышибале и поднялась в рабочую комнату. Поморщилась от запаха, распахнула окно, чтобы немного проветрить, огляделась и, мысленно пожелав сменщице сломать ногу, принялась за уборку. Ничего. Пусть ей не хватило опыта чтобы обойти или сломать гейс, но кое-что интересное узнать удалось. Если повезет, и добытую информацию оценят, то через пару недель какой-нибудь заезжий торговец «случайно» забудет в ее комнате горсть-другую золотых, или, она невольно облизнулась, коробочку со светящимся кристаллом.

Звякнул колокольчик, оповещая о появлении клиента. Астри натянула на лицо улыбку и пошла открывать.

Океан. Торговая шхуна «Гусеница». Шестнадцатое мая. Полдень.

Через день после второй попытки отравить их «люстой», Соня добралась до навигационного справочника. И тут выяснилось, что в отличие от любовных романов, он сделан из очень качественной зачарованной бумаги. Видимо, отравление и недостаток движения плохо влияли на разум, иначе Соня не могла объяснить, зачем оторвала краешек последней страницы и, смешав кровь из прокушенной губы с найденными в столе сухими чернилами, начертила самовозгорающуюся печать, которую когда-то использовала на экзаменах боевых магов в Брило. А потом прилепила эту печать на нижнюю сторону подноса для еды. Минут через десять за дверью послышался шум, и, не придумав ничего лучше, Соня метнулась под одеяло к дремавшей Айне. Через секунду в каюту ввалился капитан, но увидев сонно-ошарашенное лицо альвийки и Соню, натянувшую одеяло до подбородка и изображавшую испуг, только сплюнул и захлопнул дверь.

Выслушав историю и посмеявшись, Айна поинтересовалась, какие еще заклинания можно перенести на бумагу. Узнав, что бумага и кровь не самые подходящие материалы для боевых артефактов, а по памяти Соня может воспроизвести не так уж и много, она слегка расстроилась, потом спросила, нельзя ли понизить чувствительность печати. Почесав в затылке, Соня принялась за расчеты. Изрисовав схемами две страницы любовного романа, она добавила в чернила несколько капель альвийской крови и вписала в печать ограничитель и руны разрушения. Теперь печать вспыхивала только, если разумный пытался создать какое-нибудь заклинание, зато температура пламени была намного выше — решившая провести испытание альвийка едва не осталась без бровей и ресниц.

Вот уже третий день они на пару чертили печати. Точнее, чертила Соня, а альвийка, еще в первый день распотрошившая справочник, только делилась кровью для чернил и периодически отправляла линсу разнести бумажки по кораблю. Сегодня Соня решила немного отвлечься и сделать хотя бы парочку печатей с заклинаниями исцеления.

Дремавшая Айна внезапно спрыгнула с кровати, подскочила к столу и распахнула иллюминатор, задев плечо Сони. Бурая линия перечеркнула почти готовую печать, испортив полчаса работы.

— Зараза! — Соня недовольно посмотрела на альвийку.

— Слышишь, Огонечек, — Айна ткнула пальцем куда-то в море. — Это стайги.

Раздался пронзительный птичий крик, огромная серая птица резко спикировала вниз, а потом поднялась, таща в клюве здоровенную рыбину.

— Ну птицы и птицы. Они уже минут двадцать там орут.

— Это значит где-то недалеко суша. Километров двести, не больше. И мой резерв начал заполняться. Мы выходим на «светлую воду».

Соня подобралась:

— Думаешь, сегодня прибудем?

— Самое позднее, к вечеру. Пора браться за дело. Вайса.

Айна цокнула, подзывая линсу, взяла ту на руки и что-то зашептала на ухо, потом опустила на пол и разложила перед ее мордочкой оставшийся десяток печатей. Подхватив одну зубами, Вайса скрылась под кроватью.

— Куда ты ее отправила?

— В кубрик. Разложит бумажки в ботинки и кошельки.

— Думаешь, не заметят?

— Она умеет быть осторожной, когда очень нужно.

Даркийская Империя. Баронство Эссер. Вечер.

Впереди что-то мелькнуло, и чутье взвыло. Зоя выбросила вперед руку, подавая силу в пластинку щита на предплечье.

— Фейнд!

Перед машиной грохнуло, по едва успевшему сформироваться барьеру простучали осколки.

— Наружу!

Толкнув барона, она отключила на мгновение щит, выкатилась из машины и метнулась к деревьям на обочине. Снова закрывшись щитом, Зоя огляделась, но вокруг стояла тишина.

— Все целы?

Щит на противоположной стороне дороги резко уменьшился, и выглянувший из-за его края барон молча кивнул.

— Рэй?

На капот машины села мертвая флита и стукнула клювом по металлу два раза, потом еще раз. Имперский некромант был в порядке и даже не потерял контакта с птицей. Зоя просигналила ему, чтобы осмотрел окрестности, флита вспорхнула и исчезла среди ветвей дерева. Еще раз оглядевшись, Зоя перебежала через дорогу к барону и прикрыла своим щитом. Эдлер Эссер молча кивнул, развеял остатки своего барьера и сменил меч на пистолет.

— Вокруг никого, — цверг вылез из машины. — Там на ветке шебуршинка. Уже разлагается. Нити не отследить — чужак их сразу оборвал.

— Зараза! — Зоя деактивировала щит, отпустила автомат и пошла осматривать машину.

Минут через пять она стянула шлем и стерла выступивший на лбу пот. Предсказания декана приехавших недавно легионеров начали сбываться. Вчера Франц почуял чужого некроманта недалеко от замка и поднял тревогу. Имперские некроманты подняли своих птиц, но никаких следов не нашли. И все же барон решил прокатиться до дальней деревни. Не заметив ничего подозрительного, они оставили сопровождавший их десяток солдат обыскивать окрестности, а сами решили вернуться и влетели в засаду. К счастью, чужой некромант поторопился и столкнул установленную на ветке гранату слишком рано, а трофейный фиакр был обшит какой-никакой броней. В итоге они отделались легким испугом, слегка помятым капотом и пробитым в трех местах лобовым стеклом. Но то как и где была организована засада, Зое очень не понравилось, о чем она и сказала барону.

Океан. Торговая шхуна «Гусеница». Шестнадцатое мая. Поздний вечер.

До самого вечера Айна просидела у иллюминатора, пытаясь понять, куда именно они плывут. После ужина шум волн изменился, а к уже привычным крикам стайг добавились крики других птиц, так что даже Соня поняла — они куда-то добрались. Вот только берег был с другого борта, и увидеть, где именно их собираются высадить, они не могли. Не выдержав, альвийка высунулась в иллюминатор, пытаясь хоть что-то разглядеть, и тут же с руганью отскочила обратно — какая-то птица едва не выклевала ей глаз. Соня, сама изнывающая от нетерпения, сделала пару глубоких вдохов и принялась рассовывать за пояс и голенища ботинок бумажки с исцеляющими заклинаниями.

За дверью загремело, замок щелкнул и на пороге появился капитан в сопровождении дриады и одного из матросов:

— Мы прибыли, дамы, — он чуть поклонился Соне и отступил в сторону, предлагая выйти. — Прошу вас, милитисса.

— Даже не свяжете? — Соня приподняла брови.

— Нет необходимости. Идемте.

Они прошли по тесному коридору и поднялись на палубу. Корабль заходил в бухту, освещенную заходящим солнцем. На берегу виднелось с десяток каких-то разумных, но кто именно их встречал было пока не видно.

— Небольшой островок, да?

Соня покосилась на стоявшую рядом Айну. Та во все глаза разглядывала берег и беззвучно ругалась. Поняв, что ответа не дождется, Соня повернулась к капитану:

— Куда вы нас привезли?

— Это Ан Домхайн, госпожа Мист.

— Что? — она не смогла сдержать удивления.

Альв усмехнулся, а стоявшая рядом с ним дриада осклабилась:

— Южная бухта — самый шикарный поселок на острове. Тебе понравится, человечка.

Глава 29

— Прошу вас, госпожа Мист, — капитан указал на пирс и щелкнул пальцами, зажигая над ее головой два ярких светляка.

Соня, все еще не пришедшая в себя после услышанного, спустилась по сходням. Через пару мгновений к ней присоединилась Айна. Они прошли по грубо обструганным доскам и замерли, не решаясь ступить на белоснежный песок. Наконец, Айна пробормотала, судя по интонации, какое-то ругательство, и шагнула вперед.

— Ну что же вы, госпожа Мист? Это же просто остров.

В голосе альва прозвучали издевательские нотки, и Соня, стряхнув оцепенение, сошла с пирса. Ботинки почти по щиколотку утонули в чуть слышно заскрипевшем песке.

Позади раздался топот. Два матроса проволокли мимо нее какого-то парня и бросили на песок. Дриада схватила его за шиворот, подняла, полоснула ножом по связанным запястьям и пнула пониже спины. Парень, тихо подвывая, просеменил несколько шагов, споткнулся и упал под ноги высокой человеческой женщины лет сорока.

— Принимай пополнение, Ремис! — дриада с видимым удовольствием слизнула кровь с лезвия и спрятала нож.

Сцена заставила Соню окончательно прийти в себя и оглядеться. Четверо матросов привязывали корабль к пирсу, еще двое стояли на палубе, держа берег под прицелом арбалетов. Впереди, шагах в пяти, полукругом стояли восемь человеческих женщин, смотревших кто настороженно, а кто с откровенной злостью. Четверо держали факелы, у остальных в руках были деревянные копья без наконечников. Девятая, которую назвали Ремис, подняла парня, отряхнула с его плеч песок и кивнула одной из женщин с факелом. Парня тут же подхватили за локоть и увели куда-то в темноту.

— Кто на этот раз, аст Грау? — спросила Ремис.

Голос у нее оказался низким, чуть хриплым и на удивление спокойным. Дриада усмехнулась:

— Хех. Твоим понравится.

— А это? — Ремис кивнула на Соню и Айну.

— Гости, Ремис. Они сами все расскажут, — капитан протянул Соне небольшой, но увесистый сверток. — До свидания, госпожа Мист. Впрочем, я надеюсь, что мы с вами больше не увидимся.

Рядом фыркнула Айна:

— А уж как я на это надеюсь, — она подхватила Соню под руку и потянула вперед. — Идем, Огонечек.

Они подошли к встречающим, Айна широко улыбнулась:

— Светлого вечера, дамы.

«Дамы» промолчали, и их взгляды Соне не понравились. Одна из женщин с копьем подалась вперед и принялась что-то шептать на ухо Ремис. Соня напряглась.

— Нет, — Ремис отрицательно покачала головой. — Всех троих в гостевую. Накормить и запереть. Остальное завтра.

Возражать ей не стали. Одна из женщин с факелом махнула им рукой и пошла вверх по склону. Следом за ними пошли еще две с копьями.

Через полчаса их привели в довольно просторную, особенно после каюты, хижину, сложенную из тонких бревен, освещенную несколькими масляными лампами. Женщина с факелом помахала рукой из стороны в сторону, пробормотала что-то про уборную, циновки в углу, и сопровождающие вышли. Минут через десять одна из них вернулась, приведя с собой все еще трясущегося парня, державшего в руках какой-то сверток, поставила на низенький столик в центре хижины деревянный поднос с тремя тарелками. Еще раз оглядела Соню и Айну и, буркнув: «а вы и так не замерзнете», вышла. За дверью загремело.

— И снова замки и засовы, — Айна хмыкнула и уселась на пол перед подносом с едой. — Хм. Каша, — она зажгла крохотный светляк и прищурилась, разглядывая содержимое тарелки, потом осторожно зачерпнула ложкой и попробовала. — Знаешь, Огонечек, а ведь местные неплохо живут. Я, правда, не уверена, сможем ли мы уснуть после такого ужина.

— Что, опять? — Соня тяжело вздохнула и села рядом с альвийкой.

— М-м-м, — жующая Айна помотала головой. — Нуциферу добавили. Эта каша должна бодрить не хуже кружки кофе.

— И все?

Соня принюхалась к содержимому тарелки и осторожно попробовала. Каша почти на треть состояла из кусочков пиры и незнакомых фруктов или ягод, среди которых попадалось что-то, напоминающее любимые медовые конфеты Опал. Да и в целом каша на вкус больше напоминала десерт, хоть и была сварена из самой дешевой крупы.

— Такое чувство, что сюда конфет накрошили. Только не могу понять медовых или шоколадных, — поделилась она впечатлениями.

— Вкусно, — согласно кивнула Айна, успевшая умять уже половину своей порции. — Даже я чувствую. Эй, бергийка, — она помахала зажатой в руке ложкой. — Иди поешь, пока все не остыло.

Соня поперхнулась кашей и посмотрела в угол, куда уполз привезенный с ними парень:

— Так он?..

— Точно, — Айна кивнула. — Я думала, Тормента продал их вместе с моими. Но ей, как видишь, повезло, — она снова повернулась к парню. — Ты так и будешь там сидеть?

Тот опустил сверток на пол и медленно подошел, сел, осторожно взял тарелку, попробовал кашу, а потом принялся жадно есть, почти не пережевывая. Соня не выдержала и, подвинув парню остатки своей порции, встала.

— Это ты зря, Огонечек. Неизвестно, когда и чем нас покормят в следующий раз, — Айна, уже доевшая свою порцию, развернула сверток, отданный Соне капитаном. — Ого!

Увидев содержимое, Соня моментально оказалась рядом. Через секунду в ее руках лежали пусть и разобранные, но такие родные латные перчатки. Соня довольно улыбнулась, потом нахмурилась, разложила перчатки на полу и, создав небольшой светляк, принялась их тщательно осматривать. На первый взгляд, все было в порядке — все замки и крепления целы, никаких подозрительных царапин или линий на печатях. Собрав левую перчатку, Соня натянула ее и осторожно коснулась светляка. Заклинание, как и положено, развеялось едва заметными искорками, разбежавшимися по мифриловой гравировке, а силы в ауре прибавилось. Повторив то же самое с правой перчаткой, Соня сняла их и прицепила на пояс.

— Любопытный эффект. Сила, я так понимаю, пополняет твой резерв, — Айна с интересом посмотрела на перчатки. — Против мощных заклинаний бесполезно, но в бою с магом средней силы может сильно выручить. А на темные заклинания тоже действует?

— Действует, — Соня осеклась. — Но только на слабые, и лучше так не делать.

— Не скажи, — Айна покачала головой. — Ожог ауры темной силой — штука неприятная, но все же лучше, чем схлопотать полноценным заклинанием вроде «сагето».

Соня невольно потерла живот и согласно кивнула.

— Ладно, Огонечек, идем спать. Надеюсь, ночью здесь действительно тепло, а то нам, в отличие от твоей несчастной бергийки, одеял не дали.

Соня проснулась, прислушалась и огляделась. Сквозь окошко в хижину пробивались чуть розоватые лучи восходящего солнца. Рядом сопела Айна. Ночью все-таки похолодало, и им пришлось лечь на одну циновку, накрывшись второй вместо одеяла. Левый бок согревало что-то теплое, и альвийка, спавшая справа, была тут явно ни при чем. Приподняв циновку, Соня увидела тихо мурчащую Вайсу. Обрадовавшись и удивившись способности наглой кошатины находить хозяйку, Соня выскользнула из-под циновки и потянулась. В теле чувствовалась удивительная легкость и бодрость, словно она проснулась час назад, позавтракала и выпила чашку крепкого кофе. Оглядевшись и убедившись, что Айна и завернувшийся в одеяло парень, чье новое имя они так и не узнали, спят, Соня вышла в центр хижины и начала разминку.

Медленный, на тридцать вдохов, подъем — Камень, легкие с виду, но требующие внимания прыжки и повороты Бриза, резкие ломанные выпады Свечи, текучие, заставляющие тянуться каждую мышцу, наклоны Ручья. Весь первый Круг выполнялся настолько легко и быстро, что под конец Соня даже закрыла глаза. Но едва она опустилась на пол перевести дыхание перед вторым Кругом, как раздались хлопки. Соня открыла глаза, уже догадываясь, что именно увидит.

— Знаешь, Огонечек, — в свете поднявшегося солнца глаза Айны чуть поблескивали серебром, — я, кажется, начинаю понимать княжну. И Вайсу.

Соня поднялась, открыла рот, чтобы ответить и поймала взгляд проснувшегося парня. Причем смотрел тот вовсе не на ее лицо. И только проследив за его взглядом, Соня сообразила, что кроме нижнего белья и расстегнутой рубашки на ней ничего нет. Тихо обругав себя, подозрительную еду и весь этот остров с привезшим ее сюда капитаном в придачу, она принялась одеваться.

Минут через десять дверь открылась, и в хижину вошли Ремис и женщина с подносом, та же, что приносила еду вчера.

— Светлого утра, дамы, — Айна встала с циновки.

Ремис поморщилась, вторая женщина зло сверкнула глазами.

— Не стоит использовать здесь такое приветствие, сола, — Ремис уселась на пол перед столом. — И называть нас дамами тоже.

Айна удивленно приподняла брови и чуть склонила голову к плечу.

— Побьют, — пояснила Ремис и кивнула на стол. — Завтракайте, и поговорим. Чем раньше я решу, что с вами делать, тем лучше.

Завтрак, состоявший из все той же каши и кружки холодного фруктового отвара прошел в молчании. Парень, подошедший к столу с явной опаской, справился первым и забился обратно в свой угол.

— Итак, — Ремис уперла кулаки в стол, — мне хотелось бы знать кто вы такие и почему здесь оказались?

— Я Айна, бывший старший помощник на торговой шхуне «Гусеница». Не знаю, почему меня привезли сюда, а не скормили суккубам в Бергии, как других матросов из моего экипажа, но думаю, это из-за моей связи с Кристель и из-за нее, — Айна ткнула Соню локтем.

— Я Соня Мист, милитисса Ордена Серебряных звезд, — Соня выпрямилась. — Меня похитили матросы из команды Тина Ла Тормента вместе с Айной из баронства Эссер девять дней назад.

Услышав название баронства Ремис вздрогнула, а ее глаза на мгновение посветлели:

— Что ты делала в баронстве?

— Сопровождала госпожу Мирк, магистра истории и археологии, в качестве помощницы и телохранителя.

— Кто такая госпожа Мирк?

— О, — Айна закатила глаза, — это суккуба с такой фигурой и интеллектом, что… — она осеклась под взглядом Сони. — Прости, Огонечек. Что-то я разнервничалась. Звездочка так далеко и… Извини, — она опустила голову и принялась гладить забравшуюся на ее колени линсу.

— Кошка, я так понимаю, тоже ваша? Ладно. А теперь с самого начала, кто ты такая, и как попала в Империю.

Соня принялась рассказывать.

— Понятно, — Ремис задумчиво постучала пальцами по столу и повернулась в сторону сидевшего в углу парня. — А ты что расскажешь?

Тот помотал головой и сверкнул побелевшими глазами.

— Гейс, значит. Знакомо. Что же, потом попробуем по-другому.

— Она бывшая бергийская шпионка, — голос Айны был спокойным, кажется, она взяла себя в руки. — С ней еще был мужчина, но, скорее всего, его продали в Бергии.

— Откуда знаешь? — подалась вперед вторая женщина. — Или ты ее и обратила?

— Таба, — Ремис положила руку на ее плечо, заставив сесть на место.

— Я тут почти ни при чем, — Айна подняла ладони. — Мою кровь и силу взяли без спроса, — она покосилась на Соню. — Могу дать слово.

— Честное слово светлой, да еще и альвийки, — презрительно скривилась женщина.

— Я никогда не проводила ритуал инверсии добровольно. Мою кровь и силу для инверсии дара этого разумного, — Айна указала на парня, — взяли против моей воли и согласия. О том, что до инверсии она была шпионкой, я слышала во время ритуала от Тина Ла Тормента. Хонора ворто!

Ладонь альвийки окуталась белой дымкой, на что Ремис удовлетворенно кивнула, а названная Табой что-то неразборчиво пробурчала и с недовольным видом отвернулась.

— Мне тоже дать слово? — Соня подняла руку.

— Тебе я верю, милитисса, — Ремис задумалась, потом покачала головой. — Даже не знаю, что делать. Такие, как вы в нашем поселке впервые.

— Да что тут думать, Ремис?! — Таба вскочила на ноги. — Этому, — она ткнула в парня, — самое место в веселом доме. А светлых на корм стайгам. Забыла, что сказал альв?

— Тормента сказал, что они гости. И они могут быть полезны.

— Чем? Научат нас колдовать? И у кого получится? У меня? Или, может, у других?

— Таба.

— Я всю эту проклятую жизнь Таба! Все пять лет! — женщина выскочила из хижины и хлопнула дверью.

Соня перевела взгляд с двери на Ремис:

— Вы не умеете пользоваться магией? — по ощущениям дар у женщины был раза в три сильнее, чем у нее, и если не дотягивал до среднего, то совсем чуть-чуть.

— Ты все еще не поняла, Огонечек? — Айна хмыкнула. — Они здесь все такие, как та бергийка. А у людей из темных с умением колдовать обычно даже хуже, чем у гномов.

— И до ин… — Соня осеклась, — э-э-э раньше тоже никто не умел?

— Таба умела, — Ремис вздохнула. — Но она отреклась от прошлой жизни.

Айна присвистнула. Соня нахмурилась, прикинула, чем может закончиться такой ритуал, и недоверчиво покачала головой:

— Это же нарушение всех прежних клятв. У нее, конечно, другое имя и тело, но все равно — это потеря части дара. Самое меньшее. Зачем?

— Не выдержала. Неосторожный жест или слово, и гейс тут же напоминает о себе. А остров — не самое безопасное место, иногда даже мгновение промедления может стоить жизни. Да и просто не иметь возможности поделиться воспоминаниями тяжело. Зато теперь она почти не помнит прошлую жизнь. Остались только чувства, вроде нелюбви к бергийцам. Но она не помнит за что.

— И сколько здесь таких? — Соня невольно сжала кулаки.

— Забывших? Почти все.

— Знаешь, Огонечек, я, пожалуй, не буду надеяться на случай, и подловлю Тормента у выхода из бухты, — Айна поднялась из-за стола. — Ремис, у вас ведь есть лодка?

— Я с тобой, — Соня тоже встала и натянула перчатки.

— Лодка есть, — Ремис кивнула. — Но я вам ее не дам — она одна на весь поселок. Тем более шхуна ушла два часа назад, и вы ее даже под парусом не догоните.

— Зараза! — Айна села обратно.

— Вы всерьез надеялись захватить корабль? — Ремис с интересом оглядела их обеих.

— Нет, — Айна покачала головой. — Но скучно бы там никому не было.

— Даже не знаю хорошо, что вы не успели, или плохо, — Ремис хмыкнула и встала из-за стола. — Если бы я вам помогла, Тормента наказал бы весь поселок. Такое один раз уже было, и никто из наших не хочет повторения. С другой — вы обе умеете колдовать, а Тормента в этот раз приплыл на обычной торговой шхуне, да еще и с неполной командой. Может потому и на берег в этот раз никого не отпустил. Ладно, дела не ждут. Идемте, покажу вам поселок, заодно и договорим.

Поселок состоял из приподнятых на сваях хижин, раза в два меньше той, в которую поселили их с Айной. На месте здесь не экономили, и между домиками росли деревья и высокие кусты, иногда настолько густые, что понять, что за ними спрятано чье-то жилье, можно было только по выложенной камнями дорожке. Пока они шли, Соня насчитала не меньше восьми таких домиков, и наверняка еще столько же пропустила. По словам Ремис, всего в Южной бухте жило сорок три человека, большая часть которых сейчас была занята переноской припасов и работой.

Пройдя поселок насквозь и переговорив о чем-то с единственной встреченной по пути женщиной, Ремис повела их в сторону моря, но примерно на середине спуска повернула на боковую дорожку. Минут через двадцать они вышли на большую ровную площадку, усыпанную белым песком и укрытую с моря высокой скалой. Под навесом возле широкой расселины три женщины разгружали тележки с какими-то тюками и ящиками. Одна из них окликнула Ремис, и та, предупредив, чтобы Соня с альвийкой никуда не уходили, ушла к скале. О чем они совещались, было не слышно, и Соня присела на корточки, разглядывая необычный местный песок.

— Знакомые штуковины, да, Вайса? — Айна подхватила на руки мяукнувшую линсу и посадила на плечо. — М-да. Четыре десятка рабов и целый остров песка. Вот и весь секрет.

— Ты о чем? — Соня выпрямилась и стряхнула с ладоней белоснежный песок.

— В таких банках, — альвийка кивнула на тележку с металлическими цилиндрами, которую протащил мимо них парень лет двадцати пяти, — делают кристаллы-накопители. Про песок в Бланка-Рандо я тебе уже рассказывала. Так вот, мест, где этот песок можно брать, и он достаточно чистый для производства накопителей, осталось не так уж и много. Тормента свои участки почти выработали, но меньше торговать накопителями не стали. Бенсон думал, что их мастера научились делать новые кристаллы из осколков старых. Второй год над разгадкой секрета бьется, но больше трети перерабатывать не получается — говорит, в осколках старых кристаллов слишком много примесей. Вот только одного песка мало, а гор с шахтами я здесь не вижу.

— На севере в паре дней пути есть соленое озеро, — к ним подошла Ремис, — там мы добываем трону.

— И сколько вы делаете накопителей?

— Примерно три сотни в месяц. Но теперь придется делать больше.

Альвийка присвистнула.

— Это много? — спросила Соня.

— Старый Бенсон делает около сотни. Правда, у него мастерская всего на пятерых работников, зато с нормальными инструментами и солнечной печью. И трону он покупает уже очищенную. Так что порченных кристаллов у него почти нет. А у них хорошо если каждый пятый кристалл нормально получается.

— Не пятый, а восьмой, — Ремис тяжело вздохнула. — Для солнечной печи нужно серебро или мифрил, а у нас даже обычного железа почти нет. Приходиться обходиться по старинке — дровами.

— Хм, — Соня задумчиво потеребила висевшую на поясе перчатку. — Можно было бы попробовать сделать магическую печь. Но для нее тоже нужен металл. И что-нибудь на замену лаку.

Ремис шагнула ближе:

— Ты разбираешься в рунах? — спросила она чуть охрипшим голосом.

Соня отступила на полшага и кивнула.

— И сможешь сделать такую печь?

— Если найдем подходящие материалы, то простой нагреватель я за пару дней сделаю. На что-то сложное уйдет около недели. Нужные печати я помню, но без справочника коэффициенты и углы придется подбирать на практике.

— А еще что умеешь?

— Без справочника только всякие мелочи, вроде вот таких, — Соня вытащила из кармана клочок бумаги с печатью. — Это исцеляющее заклинание. Самое простое, на сложные мне сил не хватает. Материал тоже так себе, сработает в лучшем случае два раза. Но если сделать из дерева и нормального лака, то прослужит раз в десять дольше.

— Что еще? — Ремис, казалось, охрипла еще сильнее.

— Универсальное противоядие, но тоже слабое. Огненный шар, молнию и простой щит. Но это если материалы и лак знакомые. Если нет, то сперва придется экспериментировать.

— Та-а-ак, — Ремис выхватила из руки Сони бумажку и спрятала в карман. — Об этом пока молчи. Сейчас возвращаемся обратно, а вечером на празднике договорим.

— В честь чего веселье? — поинтересовалась Айна.

— В честь нового работника. И в честь отплытия корабля.

— Ну, про то, где он будет работать, я слышала. Действительно, праздник, — Айна хмыкнула. — А вот про корабль я не очень поняла. Обычно празднуют прибытие.

Ремис остановилась и, схватив Айну за ворот рубашки, подтянула к себе:

— Каждый корабль — это не только припасы и новенькие, но и два дня в компании вооруженных уродов. Убивать и серьезно калечить нас запрещено, в остальном Тормента свою команду не ограничивает. И не всем удается избежать их внимания, особенно если в охоту включается дриада. Так что то, что корабль ушел сразу после погрузки — это действительно праздник, поняла?!

— Извини, — Айна подняла ладони. — Я не знала.

Ремис отпустила ее и глубоко вздохнула успокаиваясь:

— Вчера Тормента намекнул, что к его следующему появлению вас не должно быть в поселке. А лучше вообще не должно быть. Так что держи язык за зубами, иначе рискуешь не дожить до рассвета.

До поселка они шли молча. В этот раз народу там было куда больше: около десятка женщин с корзинами и сумками, двое мужчин с тележками, которым пришлось уступать дорогу. Одеты все были почти одинаково: штаны и рубашки из выцветшей плотной ткани, как у Айны, только еще более поношенные, а вместо ботинок — самодельные сандалии. И почти все смотрели на них с явным неудовольствием, особенно на Айну.

Примерно в центре поселка Ремис свернула с центральной дорожки на боковую, и метров через десять они вышли на край широкой прогалины:

— Праздник будет там, — она махнула на стоявший в центре большой дом с пристроенным к его краю навесом. — Та половина с навесом — локанда. Это на случай, если вместо меня за вами придет кто-то другой.

— А на второй половине что? — спросила Соня.

— Веселый дом.

— И работают там исключительно мужчины, — тихо пробормотала Айна.

— Мы не альвийки, — Ремис все же расслышала и резко обернулась, — и предпочитаем… противоположный пол.

Ни привезенного с ними парня, ни его вещей в гостевом доме не было. Айна обошла комнату, заглянула в уборную, потом улеглась на циновку и принялась почесывать за ухом устроившуюся на ее животе Вайсу. Соня побродила из угла в угол, и, так и не придумав, чем себя занять, села в позицию для медитации и попыталась сосредоточиться на брачных метках. Увы, кроме осознания, что обе супруги живы, она ничего не добилась. На какое-то мгновение ей показалось, что она чувствует волнение Опал, но понять, не путает ли она чужие эмоции со своими, Соня так и не смогла. Открыв глаза, она встретила взгляд альвийки, сидевшей в такой же позе.

— Ну как?

— Почти ничего, — покачала головой Соня. — Слишком далеко.

— То же самое. Жива, здорова, и, кажется, волнуется, — Айна вытянула ноги. — Скажи, Огонечек, тебя ничего не смутило в этом поселке?

— Даже не знаю. Я с севера, мне все кажется странным. Например, зачем дома на суше приподнимать над землей.

— Чтобы полы не гнили от воды в сезон дождей, — Айна махнула рукой. — Я не об этом. Здесь нет ни охраны, ни надсмотрщиков. Поселок не огорожен, значит опасных хищников тоже нет. Но местные все равно покорно работают, даже не пытаясь сбежать или поднять бунт.

— Сомневаюсь, что для бунта им хватит сил, но про побег ты права. Ан Домхайн большой, здесь наверняка есть где спрятаться. Думаешь, они все под клятвой?

— Мне кажется, все проще. У всех, кого я видела, кожа слишком бледная, и пальцы дрожат. Даже у твоей великанши. Думаю, дело в местной еде. Ее или мало, или в ней не хватает чего-то важного.

Соня задумалась, припоминая всех встреченных жителей, и неуверенно кивнула:

— Может быть. Ты это все к чему?

— К тому, что из поселка нужно убираться как можно скорее. Если я права, то ни на мои умения колдовать, ни на твои артефакты никто не посмотрит. Прибьют, а наши порции поделят между собой. Особенно после намека Тормента. Хотя этот потомок тролля мог вообще не оставить для нас еды, чтобы намек был понятнее.

— Зараза! — Соня припомнила утренний спор Ремис и Табы.

Дверь открылась, и в хижину вошла Таба с подносом в руках:

— Обед, — она небрежно шлепнула поднос на столик, так что тарелки едва не опрокинулись, и ощетинилась, заметив внимательный взгляд Сони. — Что?!

Соня покачала головой.

— Таба, а куда делся парень, которого привезли с нами? — поинтересовалась Айна.

— Какое тебе дело, альвийка?

— Значит, в веселый дом. М-да. Даже жаль бедолагу.

— Будет хорошо стараться, и его никто не обидит, — женщина оскалилась. — Или ты тоже хочешь там поработать? Можешь не надеяться, альвов здесь никто не любит. Ее — она ткнула пальцем в Соню, — может, еще пожалеют, на нее Ремис глаз положила, а ты точно пойдешь на корм стайгам.

Дверь распахнулась.

— Таба!

Женщина обернулась и отлетела к стене, получив кулаком по лицу от влетевшей в хижину Ремис.

— Троллье дерьмо!

Ремис захлопнула дверь, подхватила за шиворот вяло шевелящуюся подчиненную и усадила, прислонив к стене. Потом пошарила в кармане и, присев перед начавшей приходить в себя Табой, приложила ладонь к ее скуле. Соня почувствовала легкий всплеск от сработавшего заклинания, а по телу Табы пробежала едва заметная судорога.

— Что это?..

— Лечебное заклинание, — Ремис сунула под нос женщины клочок бумаги. — Ты ведь помнишь, что такое артефакты?

Таба кивнула, потом с недоверием провела рукой по скуле.

— Что, не болит? — Ремис схватила ее за волосы. — А теперь отвечай: это ты разнесла слова Тормента по всему поселку? И про сыр и мясо тоже ты рассказала?

— Ремис, я же…

— Ты?!

Женщина вздрогнула и кивнула.

— Идиотка! Забыла, что все альвы хорошо колдуют и сильнее людей, а милитисса — это воительница?! Или мозги окончательно усохли, и теперь в них, кроме мыслей о жратве и мужиках, ничего не помещается?!

В ответ на ее слова живот женщины громко заурчал.

— После магического лечения нужно поесть, — осторожно вклинилась в их разговор Соня, развеяв щит и пытаясь вспомнить, когда успела натянуть перчатки, — иначе тело начнет сжигать само себя.

— Видишь?

Ремис ткнула пальцем в их сторону. Соня обернулась к альвийке и успела заметить истаивающие искорки от развеянного файербола.

— Они твоих подружек раскидают как пунты шебуршинок, а потом сожгут к троллям половину поселка, и будут в своем праве.

— Так уж и половину, — пробурчала Таба. — Даже Тормента не смог.

— Хочешь проверить? Нет? Значит так. Не знаю, где твои подружки взяли брагу, но им уже Океан по пояс. Как хочешь, так их и успокаивай, но учти, второй лечилки у меня нет. Ты сегодня за старшую. Меня не ждите.

— Поведешь их к бабочкам?

— В развалины повезу. Чтобы до них точно никто не добрался. К бабочкам ты сама их будешь водить, когда все успокоятся и вспомнят, что головой еще и думать можно.

— И ее? — Таба указала на Соню. — Но ты же сама собиралась…

Ремис прервала ее легкой затрещиной и сунула в руки тарелку с кашей:

— Ешь и вали отсюда, пока еще чего-нибудь не ляпнула.

Соня выдохнула и расслабилась — кажется, намечающаяся драка не состоится. И тут раздался тихий смех альвийки.

— Айна?

— Прости, Огонечек, просто ты первый день на острове, а тебя уже собираются… — альвийка похлопала по тыльной стороне ладони, — сводить к бабочкам.

Соня посмотрела на Ремис:

— Это и правда такое завуалированное предложение?

— Пощему завуалированное? — пробубнила Таба с набитым ртом. — Там красиво, наши парни всегда млеют. Ты бы тоже…

Ремис снова отвесила ей затрещину, уселась за стол, устало потерла лоб и посмотрела на Соню:

— Извини. Еды привезли меньше обычного. И когда будет следующий корабль — неизвестно. Не то чтобы такого не бывало раньше, но народ беспокоится. Если бы ты согласилась, то все «самим мало» заткнулись бы недели на две точно. А после первой сделанной тобой лечилки они бы даже косо смотреть в вашу сторону не рискнули, что бы там не говорил Тормента.

— Я же говорила!.. — Айна расхохоталась.

— Тебя, вообще-то, тоже собираются сводить к бабочкам, — Соня ткнула ее локтем.

— Нет уж, — та чуть успокоилась. — Мне кроме Кристель никто не нужен. Это у тебя в каждой стране по любовнице.

— Женолюбки, — буркнула Таба и встала из-за стола. — Пойду организую турнир за новенького. Надеюсь, эти пьяницы еще не всю брагу выдули. Как стемнеет, можете выходить.

— Сколько? — Айна споткнулась о лавку, и Соня едва успела схватить ее за рубашку, не давая выпасть за борт.

— Четыреста километров, альвийка, — Ремис уложила свой мешок на дно лодки и взялась за весло, — это даже с попутным ветром четыреста километров.

— А поближе ничего нет? — Соня поежилась от прохладного ветра.

— Есть. Болото с ядовитыми мухами тебя устроит? Или лучше загаженные салирами скалы? Развалины — единственное разведанное место, где есть хоть какая-то крыша над головой, и куда никто из наших точно не сунется.

— Ну да, лодка-то одна, — Айна махнула рукой, и сумерки осветил яркий светляк, вспыхнувший метрах в трех перед носом лодки.

— Не только поэтому. Сами увидите.

Ремис оттолкнулась от причала и принялась грести.

Бет огляделась: поверхность небольшого озера, на берег которого привела его эта женщина, было почти полностью скрыто темно-зелеными листьями.

— Садись, Стаб, — женщина, назвавшаяся Табой, указала ему на расстеленную циновку. — Нужно немного подождать.

— Чего?

— Да не волнуйся ты так, — она рассмеялась и тут же поморщилась, прижав ладонь к синяку на скуле, заработанному в «турнире за право первой сводить новенького к бабочкам».

Он осторожно присел на край циновки. Женщина тут же по-хозяйски придвинула его ближе, приобняла и сунула в руки фляжку с местным спиртным. Посидев какое-то время и убедившись, что никаких подозрительных движений она больше не делает, Стаб успокоился и отхлебнул из фляжки. В голову полезли воспоминания о пережитом за эти дни: ритуал, трюм и продажа напарницы… Он вскинулся, поняв, что даже без гейса считает бывшего куратора напарницей, да и о себе, как о девушке, думает все реже. На глаза навернулись слезы. Сколько он так просидел, чуть всхлипывая и отпивая спиртное небольшими глотками, Стаб не знал. Но в какой-то момент он вдруг понял, что от озера идет свет. Смахнув слезы, он посмотрел на воду и не смог сдержать восхищенного вздоха: между листьями всплывали чуть светящиеся шары.

— Начинается. Смотри внимательно, — прошептала женщина и прижалась к нему.

Шары медленно раскрылись, и Стаб понял, что это цветы. Большие светящиеся цветы. А потом деревья на противоположном берегу покрылись светящимися точками. Точек становилось все больше, вот они поднялись в воздух и закружились над цветами словно облако. Одна такая точка приблизилась и превратилась в небольшую бабочку со светящимися крыльями.

— Что это?

— Файры.

Лицо Табы, освещенное цветами и крыльями бабочек, вдруг оказалось очень близко.

Глава 30

Ан Домхайн. Восемнадцатое мая.

В лодке было холодно, и Соня так и не смогла толком уснуть, даже когда полностью завернулась в циновку, вместе с устроившейся на ее животе Вайсой. Ранним утром она, стуча зубами, выбралась из своего импровизированного спальника и огляделась: лодка по широкой дуге огибала устье какой-то реки, с растущими прямо в воде необычными деревьями. «Болото с мошкарой, как в Бергии», — пояснила Айна, сменившая Ремис у руля. Сама женщина в это время преспокойно спала, привалившись спиной к мачте и закутавшись в плащ, который хоть и выглядел потрепанным, но явно был теплее циновки. А вот Айна как была, так и осталась в своей обычной одежде. Приглядевшись, Соня заметила, что воздух над плечами альвийки едва заметно дрожит, а перебежавшая на колени хозяйки линса только подтвердила догадку о согревающем заклинании.

Часа через два они сделали короткую остановку в небольшой окруженной скалами бухте, где Соня наконец-то смогла хоть немного размяться, согреться и узнать, куда именно они плывут. По словам Ремис, развалины нашла она с Табой пять лет назад, когда испытывали лодку, которую нашли на берегу и отремонтировали. Внезапный короткий шторм отнес их далеко на юг и оставил без весел и паруса. Тогда они с напарницей попробовали добраться до поселка пешком и наткнулись сперва на тропинку, а потом и на разрушенный то ли поселок, то ли фабрику. Несмотря на явную древность, в зданиях, точнее в том, что от них осталось, сохранились кое-какие вещи, с помощью которых удалось подлатать лодку. С тех пор развалины трижды пытались исследовать. Из домов, стоявших на краю поляны, вынесли медные и бронзовые детали от каких-то механизмов, которые переплавили на нужные в хозяйстве вещи вроде ножей и рыболовных крючков. Но до остальных развалин добраться не получалось. Даже на краю поляны через некоторое время становилось не по себе, а стоило пройти метров сорок-пятьдесят к центру, как начинала болеть голова, потом к мигрени добавлялась слепота, обморок или галлюцинации. После короткого отдыха и, особенно, такого рассказа возвращаться в лодку Соне очень не хотелось, но деваться было некуда.

Чем дальше они плыли, тем реже попадались песчаные пляжи, да и сам берег становился все выше, пока окончательно не сменился скалами, над которыми кружили редкие стайги и множество птиц помельче. К полудню солнце стало припекать, Соня снова накрылась циновкой и уснула. Разбудила ее Айна, похлопавшая по плечу:

— Просыпайся, Огонечек.

Соня выбралась из-под циновки и огляделась: парус был уже убран, а лодка вот-вот должна была причалить к небольшому деревянному пирсу.

— Хаш-ш-ш, — Соня с хрустом потянулась. — Как же все болит, — она огляделась. — А песок здесь другой, светлее, чем у поселка.

— Это кости троллей, — мрачно буркнула Ремис, вытаскивая на пирс оба мешка.

— Разве это не легенда? — Соня обернулась.

— Я с вами не пойду, — Ремис проигнорировала ее вопрос. — Поднимитесь по тропинке, — она махнула рукой куда-то за спину Сони, — и пройдете на север километра три. Там высокий холм с остатками башни и вокруг развалины — не заблудитесь. Сыр и мясо экономьте, вам пока здоровье позволяет. Фруктов здесь растет немного, но вам на двоих хватит. Я постараюсь приплыть дней через десять. Если вдруг не получится, не вздумайте идти в поселок пешком — мошкара в болоте ядовитая. Днем не рыбачьте. Впрочем, ты, альвийка, и так знаешь.

— Погоди, — Соня, понявшая, что женщина вот-вот отчалит, вытащила из-за пояса оставшиеся листочки с печатями исцеляющих заклинаний. — Держи, вам пригодятся.

— Лечилки? — голос Ремис чуть дрогнул.

— Другого пока нет.

— Пока?

— Мне нужно вернуться домой при первой же возможности. И Айне тоже.

Ремис кивнула:

— Что же, удачи. Там, в развалинах есть всякие штуковины, мы не все смогли вытащить, может вам что-то и пригодится.

Она оттолкнулась веслом, развернула лодку и принялась грести.

— Идем, Огонечек, — Айна протянула ей один из мешков. — Нужно добраться до темноты.

Соня кивнула, забрала мешок и пошла следом за альвийкой по едва заметной тропинке. Минут через десять она обернулась, но лодка уже скрылась за скалами.

Дорога заняла почти четыре часа: два в гору и еще два по постепенно густеющему лесу. К развалинам они вышли за час до заката. Лес быстро, буквально за полтора десятка шагов, поредел, деревья сменились кустами, которые почти сразу исчезли вместе с травой, и перед ними открылась огромная, засыпанная белоснежным песком, прогалина с высоким холмом у дальнего края.

— Нам туда, — Айна указала на развалины небольшого дома на краю поляны. — Ремис сказала, что там есть целая комната.

Соня покачала головой:

— Что-то не хочется ночевать там, где даже трава не растет. Особенно после рассказов про галлюцинации и слепоту.

— Мне тоже, но деваться-то некуда.

Через десять минут они влезли в окно единственной чудом сохранившейся комнаты. Соня зажгла светляк и огляделась. Комната была раза в два больше корабельной каюты. Возле дверного проема, перекрытого каменной плитой, когда-то, видимо, рухнувшей с потолка, был выложен очаг из камней, рядом с которым небрежной кучей свалены толстые ветки, под которыми нашлись две скатанные циновки.

Айна тоже зажгла светляк, скептически оглядела комнату и махнула несколько раз рукой, разогнав легкими порывами ветра мусор к стенам, заодно подняв немало пыли, из-за чего пришлось срочно вылезать на улицу.

Через полчаса, когда пыль улеглась, а солнце окончательно село, они снова забрались в комнату и развели огонь.

— Ты защитный круг ставить умеешь? — спросила Соня, доев выданную ей лепешку и горсть сушеных фруктов.

— Незачем, — пожала плечами Айна. — Здесь, кроме мошкары, никто не водится.

— То есть как?

— Вот так, — альвийка подбросила в огонь ветку. — Пока ты дрыхла, я порасспрашивала твою великаншу. Они осмотрели немалую часть острова: кроме насекомых и птиц в скалах у берега здесь нет никаких животных. Так что я была права насчет еды.

— Это ты про то, почему никто не сбежал?

Айна кивнула:

— Всех, кто пытался, хватало на полгода. Потом или возвращались больные и обессиленные, или не возвращались совсем. Тут хватает съедобных фруктов и ягод, есть озера с нуциферой, но люди не гарпии, да и крылатым без зерна тоже туго пришлось бы.

— А как же рыба? И птиц полно.

— Стайги гнездятся слишком высоко. А у салир мясо и яйца воняют тухлятиной так, что с ног валит. Ими даже путриды брезгуют, — альвийка поморщилась. — Эти птицы — та еще гадость. Как только их становится много, изводят подчистую всю рыбу на километр от берега. У нас рядом с их гнездами никто не рыбачит — улов прямо из сетей выхватывают. А если убить хотя бы одну, набрасывается вся стая разом. Хорошо хоть далеко от своих скал они не лезут и ночью спят, можно подойти с моря и закидать гнезда файерболами.

— Понятно. Интересно, почему здесь так.

— Не знаю, Огонечек. Давай спать.

Айна цокнула, подзывая Вайсу, и принялась расстилать циновку. Соня вздохнула и последовала ее примеру.

Среди ночи она проснулась от холода. Спотыкаясь спросонья подбрела к куче веток в углу, бросила охапку в погасший очаг и зажгла под ней небольшой файербол. Через некоторое время в комнате потеплело, и Соня снова уснула.

Даркийская Империя. Баронство Эссер. Замок барона. Девятнадцатое мая. Утро.

Засада, организованная три, вернее, уже четыре дня назад, оказалась всего лишь проверкой, убедившей бандитов, что стоит поискать себе жертву полегче. И такую жертву они нашли. Соседнее баронство было, как и рассказывал когда-то Рейнор, куда слабее Эссера. Пока отправленный от соседей гонец добежал до замка, пока добирались собранные Рейнором солдаты и добровольцы, среди которых оказалась и Зоя, осажденный замок уже успели захватить. Из-за этого их несработанному отряду пришлось ввязываться в бой с ходу и без всякого плана. Понятное дело, что без потерь в таких случаях обходится редко, тем более что бандиты оказались неплохо вооружены и преподнесли немало неприятных сюрпризов, начиная взорвавшейся на крыше грузовика гранаты и заканчивая перенастроенной, пусть и почти разряженной защитой замка. Из полутора десятков бойцов двое отправились во Тьму, а Зоя оказалась единственной, кто отделался только царапинами. К сожалению, несмотря на всю спешку, из жителей и защитников замка выжили только две служанки, да и тем досталось.

Собрав трофеи, пленных и разослав гонцов по местным деревням, чтобы посоветовали крестьянам отправляться в город в Эссере, их отряд отправился домой.

Возвращение запомнилось Зое суетой лекарей, допросом пленных, из которого выяснилось, что уничтоженная банда на самом деле была всего лишь одним из трех отрядов, отправленных для разведки боем, а руководивший теми некромант успел сбежать. Потом был ужин, на котором она слегка перебрала и пошла провожать чуть пошатывающегося от потери крови Рейнора до его комнаты, в которой и осталась. И ни накатившее неожиданно смущение, ни пропитанная мазью повязка на его руке, скрывающая четыре шва им не помешали.

Зоя тихо оделась и, оглянувшись на спящего Рейнора, прокралась к двери. И пусть стыдиться ей было нечего, но непонятное чувство вины не покидало с самого пробуждения. К счастью, за дверью никого не оказалось, и Зоя расслабилась. Ровно до того момента пока не встретилась взглядом с удивленной Мирк, стоявшей у лестницы. Ноздри суккубы дрогнули, и удивление на ее лице сменилось укоризненным взглядом:

— Что, не одобряешь? — неожиданно для самой себя ощетинилась Зоя.

— Конечно, — Мирк ехидно усмехнулась. — Вместо того чтобы сбегать, словно любовник из спальни неверной жены, нужно было дождаться, пока он проснется и повторить.

— Как у тебя все просто, — пробурчала Зоя. — Я не могу, как некоторые, просто переспать и забыть.

— Норд, — усмешка суккубы сменилась мягкой улыбкой, — я не пойму, кто из нас гвардеец, знающий, что может в любой день отправиться во Тьму. Вы оба свободны, вас влечет друг к другу чуть ли не с первой встречи, так к чему городить сложности? И я, кстати, не забыла, — она приподняла рукав платья на правой руке, демонстрируя брачную метку.

Ан Домхайн. Развалины на южной оконечности острова.

Проснулась Соня оттого, что ее потрясли за плечо.

— Ну ты и спать, Огонечек, — Айна улыбнулась.

— Вчера был трудный день, — Соня зевнула и выбралась из-под одеяла.

— Хм, — Айна озадаченно огляделась. — Я думала, Вайса с тобой спит. На охоту, что ли, убежала? Ладно, давай поедим и сходим осмотримся. Ты себя как чувствуешь?

Соня прислушалась к себе:

— Как ни странно, неплохо.

Альвийка снова хмыкнула, но ничего не сказала. Позавтракав горячим отваром и лепешками с сухофруктами, они вылезли из комнаты. Соня обошла развалины и огляделась. Сейчас, при свете дня, прогалина, засыпанная белоснежным песком, выглядела словно кусок зимы посреди лета. А еще она была необычно ровной, сильно напоминая поле возле Маяка. Даже холм был, пусть с краю и явно естественной формы, зато развалины на его вершине сильно напоминали остатки башни Моста.

— Ну что, Огонечек? — прищурившаяся Айна тоже огляделась, — куда пойдем?

— Туда, — Соня показала на остатки стен напротив. — Они ближе к краю. Я пока ничего необычного не чувствую, но лучше не рисковать.

Айна пожала плечами и пошла вперед.

Весь недолгий путь до обвалившихся стен из серого камня Соня старательно прислушивалась к себе, пытаясь уловить неприятные ощущения, но так ничего и не почувствовала.

В развалинах они провели почти час. Здание, от которого остались только частично обвалившиеся стены, больше всего напоминало крытую площадку для тренировок или цех для какой-нибудь техники Судя по отсутствию внутренних стен, оно состояло из одного-единственного помещения, высотой примерно с двухэтажный дом. Из-под завалов камней и черепицы торчали остатки каких-то механизмов, отдаленно напоминающих плоскодонные лодки с шестью лапами. Что это могло быть, Соня даже не предполагала, а цепочки рун, найденные на широком кольце, которым оканчивалась уцелевшая лапа, выглядели совершенно бессмысленно. От попытки разобраться в надписи ее отвлекли нарастающие неприятные ощущения по всему телу, и резко потяжелевшее дыхание Айны. Пришлось срочно выбираться наружу и едва не бегом уходить на край поляны, поддерживая под локоть пошатывающуюся альвийку.

— Ты как? — спросила Соня, когда дыхание повалившейся на редкую траву Айны немного успокоилось.

— Вроде полегчало. А ты?

— У меня тоже все прошло. Интересно, что это было? Ощущения кажутся знакомыми.

— Не знаю, — альвийка помотала головой, — я думала, у меня глаза лопнут. Вместе с головой. Как ты это выдержала?

— У меня голова не болела. Только покалывание по всему телу.

— Повезло тебе. Я эти колючки полчаса терпела.

— А чего сразу не сказала?

Альвийка пожала плечами и поднялась на ноги:

— Пойдем поищем родник и чего-нибудь перекусить.

Соня кивнула и пошла следом, пытаясь на ходу вспомнить, когда и где чувствовала такое покалывание.

Родник нашелся метрах в пятидесяти от развалин, в которых они ночевали. Там же нашлась и Вайса, спрыгнувшая с ветки невысокой пиры, росшей рядом с ручьем, и с жалобным мяуканьем взлетевшая на плечо хозяйки. Успокоив питомицу и напившись, Айна уселась на траву и прислонилась спиной к дереву. Соня села рядом и протянула альвийке спелую пиру. Та благодарно кивнула и махнула рукой в сторону поляны:

— Что скажешь?

Соня обернулась на видневшиеся сквозь кусты развалины и вздохнула:

— Сюда бы Вирид. И корабль с рабочими, чтобы все это вывезти.

— Думаешь, хоть одна из этих штуковин работает?

— Сомневаюсь. Но если я не ошиблась, то металл, из которого они сделаны, тот же самый, что использовали в конструкциях Мостов и Маяка. И его точно хватит на починку одной-двух башен. А если здесь найдется хоть одна сфера для Моста, это окупит экспедицию и еще останется.

— Какая ты, оказывается, меркантильная, — альвийка хмыкнула. — Я-то думала, ты скажешь что-нибудь про утраченные знания и культуру твоего народа.

— Я не историк, я артефактор. А артефакторика — дисциплина прикладная. Тем более это был бы еще один повод отправить сюда корабль.

— Еще один? — приподняла брови Айна.

— Здесь содержат в рабстве как минимум одну подданную Империи и два или три десятка бывших. Я понимаю, что вывезти их отсюда будет непросто, а даже если получится, девать их просто некуда. Но хотя бы освободить от рабства и как-то облегчить жизнь можно. Да и родственникам сообщить не помешало бы. У той же Ремис наверняка кто-то есть в Эссере или рядом.

— Тоже заметила?

— Ага, — Соня привычным жестом коснулась накопителя и замерла: аура, еще с утра наполовину пустая, сейчас была переполнена. — Айна, а как у тебя с резервом?

Альвийка на мгновение перестала жевать:

— Хм. Полный. Даже с избытком. А что?

— Кажется, я поняла, — Соня вскочила на ноги и принялась ходить из стороны в сторону. — Я ночью замерзла и разожгла очаг файерболом. Истратила половину резерва. На пополнение мне обычно нужно где-то полдня, а здесь всего час прошел. И эти ощущения. Я такое чувствовала, когда аура резко переполнялась. Ну-ка, — она втянула силу из накопителя, насыщая резерв до предела, и надела перчатку, — брось в меня светляком.

Айна пожала плечами и запустила в Соню светящийся шарик. Едва тот коснулся перчатки и рассеялся, как по телу пробежала волна колючих мурашек, вызывая неприятный озноб и нарастающее давление в затылке. Соня сбросила избыток силы в накопитель и облегченно выдохнула:

— Это оно.

— Хочешь сказать, нас там просто раздувало от избытка силы? — Айна задумчиво погладила устроившуюся на ее коленях линсу. — Никогда о таком не слышала. Но звучит правдоподобно.

— Нужно проверить.

— Как? — альвийка поднялась на ноги.

— Я пойду к центру поляны и буду запускать светляки. А ты останешься с краю. Если у меня начнутся галлюцинации, значит, я не права, а тебе придется меня очень быстро вытаскивать.

— Оставляешь меня в тылу?

— Не в тылу, а в резерве. Ты сильнее и твои исцеляющие заклинания намного лучше моих.

— Тогда, может, не стоит рисковать?

— Нужно попробовать. Даже если это только отсрочка, мы сможем хотя бы заглянуть в остальные развалины. Ремис нашла здесь медь и бронзу. Может, и в других местах еще что-то уцелело. На десяток не очень качественных боевых артефактов хватит килограмма меди. А если отыщется хотя бы полкилограмма серебра, то следующий корабль мы захватим.

— С местными бездарностями? — скептически хмыкнула Айна.

— Местные бездарности умеют делать хорошие накопители, — Соня хищно оскалилась. — Найдем серебро, и через месяц я сожгу любого, кто ступит на берег.

— Ладно, уговорила. Пошли сходим.

Первый светляк, опустошивший резерв на треть, Соня запустила на краю поляны. Второй примерно на половине пути, а в центре пришлось запускать сразу два подряд — аура заполнялась словно из накопителя. Но ни головной боли, ни обещанных галлюцинаций она так и не почувствовала. Немного постояв и запустив в небо еще один светляк, Соня помахала наблюдавшей за ней Айне и огляделась. Кроме тех развалин, в которые они успели сходить, на поляне было еще три здания. И если два выглядели как сильно обвалившиеся жилые дома, то дом у холма больше походил на большую хижину, построенную из того, что было под руками. Еще раз махнув альвийке, Соня пошла к хижине.

В слова человечки о способности сжечь любого ступившего на берег верилось с трудом, хотя в ее умении создать неприятности Айна уже убедилась. Вот только огненных хлопушек, даже если усыпать ими весь берег, против хорошего боевого мага будет мало. С другой стороны, человечка говорила, что умеет делать боевые артефакты, и речь явно шла не об учебных заклинаниях. Так что, если уговорить местных, у которых дара хватит хотя бы один файерболл, — таких Айна заметила около десятка, — то есть неплохие шансы захватить ту же «Гусеницу». А если организовать дозор на скалах, чтобы узнать о приближении корабля заранее, и подготовить несколько ловушек, то и что-нибудь покрупнее торговой шхуны.

Мысль настолько захватила Айну, что она даже не обратила внимания на беспокойно замяукавшую Вайсу, очнувшись, лишь когда линса сиганула с ее плеча и припустила обратно по тропинке. А пока она провожала взглядом бросившую ее питомицу, чокнутая человечка создала светляк и быстрым шагом отправилась к центру поляны. Айна на всякий случай тоже немного потратилась на яркий светляк, и принялась внимательно следить за своим «Огонечком». Прозвище человечка подтвердила, создав по пути еще два светляка и добравшись-таки до центра поляны. А потом помахала рукой и пошла куда-то к холму. Айна только головой покачала и пошла параллельно, стараясь не упустить человечку из виду.

В развалины большого дома человечка, к радости Айны, не полезла, а пошла дальше, к странной высокой хижине, выстроенной напротив входа в здание, почти целиком заваленного камнями. Камни, судя по резко обрывающемуся склону, были когда-то частью холма, который, как начала подозревать Айна, обвалился одновременно со зданиями. Из всех возможных причин, который могли вызвать такие разрушения, ей на ум приходило только землетрясение. По крайней мере, это объясняло отсутствие характерных следов от осадных заклинаний.

Человечка обошла хижину, заглянула внутрь и, резко отшатнувшись, плюхнулась на песок.

— Эй!

Человечка не шелохнулась, так и оставшись сидеть, глядя куда-то вперед. Айна не на шутку забеспокоилась и побежала к хижине. Примерно на середине пути ей пришлось перейти на шаг и создать два светляка подряд, а потом повторять это каждые восемь-десять метров.

— Огонечек? — осторожно позвала она, добравшись, наконец, до человечки.

Та подняла на нее взгляд:

— Это и правда кости троллей.

— Что?

Человечка вытянула руку, указывая на дверной проем хижины. Айна осторожно заглянула внутрь. И когда поняла, что именно видит, тоже едва не села. Пол хижины был усыпан огромными костями, большая часть которых превратилась в горки мелкого белоснежного песка, местами все еще хранящими изначальную форму. Пару мгновений она надеялась, что кости принадлежали животным, но потом взгляд зацепился за череп. Тоже огромный и частично рассыпавшийся песком, но слишком похожий на человеческий. А затем Айна заметила еще один, и еще, и… И в центре всего этого на прямоугольной каменной плите стоял механизм, вроде тех, что они видели в развалинах, только меньше и с четырьмя лапами.

В хижину Соня так и не зашла. Не хватило духу. Альвийку же зрелище придавило настолько, что она хоть и согласилась продолжить исследования после обеда, но сделала это с явной неохотой.

Следующей целью они выбрали развалины поближе. Двухэтажное здание оказалось почти полностью разрушенным. Несколько окон на уцелевшем куске стены, внутренние стены, когда-то делившие здание на десяток комнат и длинный коридор, две мятые пластинки из меди с едва видимыми цифрами и остатки двух уборных — все это очень напоминало обычное общежитие. Побродив по развалинам с час и так ничего больше и не отыскав, Соня предложила сходить к заваленному камнями зданию, которое увидела, когда обходила хижину. Альвийка поежилась, но все же согласилась.

Это здание выглядело намного лучше, чем те, в которых они успели побывать. По крайней мере, не попавшие под завал стены выглядели вполне целыми, да и внутри, насколько хватало глаз, все было в порядке, что немало удивило Соню.

— Ладно, — голос Айны, создавшей над плечом яркий светляк, чуть дрогнул, — надеюсь, здесь мы не наткнемся на очередной склеп.

— Ну да, это было неожиданно, — Соня хмыкнула. — Давай просто осмотримся, а потом решим.

Она создала светляк и запустила вперед по коридору. Внутри здание было почти целым и куда больше, чем казалось снаружи. Длинный, метров тридцать, коридор с дверями по обе стороны, оканчивался широкими воротами. Создав еще один светляк, Соня пошла вперед, заглядывая в дверные проемы. И чем дальше они шли, тем лучше выглядело здание. Если первые шесть комнат были пусты и полны камней и песка, то у седьмой, оказавшейся уборной, сохранилась дверь и все оснащение, правда, воды в кранах не было. Восьмая порадовала остатками мебели: двух стульев, массивного стола необычной формы и трех шкафчиков. Девятая комната вообще оказалась заперта, а десятая, последняя перед воротами, была заставлена стеллажами, и пусть большая часть полок провалилась, некоторые вещи сохранились. Приглядевшись, Соня не выдержала и зашла внутрь. Осторожно переступая через рассыпанные по полу обломки, металлические коробочки, стеклянные флаконы с порошками и остатками жидкостей, она добралась до дальней полки и взвесила в руке чуть потемневший от времени резец, с покрытой незнакомой цепочкой рун рукояткой. Здесь лежали пусть и не совсем привычные, но вполне узнаваемые инструменты.

— Я знаю, что было в этом здании, — она обернулась к Айне и не сдержала широкой улыбки. — Мастерская артефакторов. В стенах наверняка полно укрепляющих печатей, поэтому она и уцелела. Идем. Дальше должен быть цех со станками и плавильной печью.

Она едва не бегом выскочила из комнаты, толкнула тяжелые створки и замерла на пороге. Цехов было два. Правый был пуст, лишь с балок под потолком свисали цепи с крюками. А левый, — Соня не удержалась от горького вздоха, — оказался наполовину завален камнями с обвалившегося потолка. Как раз там, где, как она предполагала, должна была стоять печь. Оставшуюся часть потолка кто-то укрепил, использовав вместо балок детали от станков и каменные плиты, вроде той, что они видели в хижине. Осторожно шагнув внутрь, Соня заставила светляк облететь цех, но ничего целого так и не нашла.

— Огонечек, — напряженным голосом позвала ее Айна.

— Что?..

Соня подбежала к альвийке, осматривавшей первый цех, и та молча указала в угол.

— А этот человеческий, — пробормотала Соня, поборов секундный ступор, и присела рядом с пожелтевшими костями. — И, кажется, мужской.

Череп на этом скелете был проломлен. Точнее, смят, словно человека ударили в лицо чем-то очень большим и тяжелым. Одна рука у скелета отсутствовала, вторая лежала на груди, сжимая что-то блестящее. Соня приподняла кости и вытащила из осыпающихся трухой пальцев печатку из серо-синего металла и позеленевший ключ со сложной бородкой, когда-то висевший на шнурке.

— Интересно, он подойдет к запертой двери? — она повернулась к альвийке. — Айна?

Побледневшая альвийка зажимала рот ладонью и тяжело дышала.

— Ты чего?

Та мотнула головой на скелет:

— Уф-ф-ф. Тебе что, совсем все равно?

— Это просто древние кости, — Соня пожала плечами. — Они не кусаются. Но ты права, нужно будет его потом похоронить, или хотя бы сжечь.

— Ты… — Айна покачала головой.

— Давай лучше проверим ключ.

Соня поднялась, отряхнула руки и пошла к выходу из цеха. Через пару минут, когда она с трудом провернула ключ в замке девятой комнаты, в цеху ярко полыхнуло и пахнуло жаром. А через мгновение в проеме показалась альвийка с небольшим металлическим арбалетом в руках:

— Я его сожгла, — пояснила она, повертела арбалет и добавила. — И вторую руку нашла.

Кивнув, Соня заглянула в комнату:

— Это…

Кровать, два стула, распахнутый металлический шкаф, до отказа забитый разными деталями, и верстак с кучей инструментов россыпью и в креплениях.

— К ужину тебя не ждать, да? — фыркнула Айна.

Соня еще раз оглядела комнату, подняла с кровати горсть арбалетных болтов из серого металла и, сунув их в руки Айне, помахала ладонью, одновременно создавая еще один светляк поярче.

Ан Домхайн. Южная бухта. Поздний вечер.

Обратный путь занял у Ремис больше суток. Как она ни торопилась, но на ночь все же пришлось пристать к берегу — наколдовывать светляки, как альвийка, она не умела, а в темноте от усталости можно было случайно взять ближе к берегу и налететь на выступающую из воды скалу.

Добравшись, наконец, до небольшой бухты и закрепив лодку, она пошла в поселок. Следы позавчерашнего веселья уже убрали, а на улицах было тихо. Только кое-где в окнах хижин еще горел свет. Свернув на тропинку к своему дому, Ремис увидела, как дверь в хижину Табы распахнулась, и одна из ее подружек метнулась куда-то в темноту. Из-за оставшейся приоткрытой двери послышался тихий стон и причитания. Ремис тяжело вздохнула и свернула с дорожки.

На циновке в центре хижины метался в бреду тот самый парень, Стаб, которого привезли на корабле. Рядом с ним хлопотала Таба, вытирая парню вспотевший лоб и бормоча что-то успокаивающее.

— Что на этот раз? — Ремис тяжело опустилась рядом.

— Ремис… — Таба обернулась и разрыдалась. — Он… стайгу мне…

— Хватит выть. Объясни внятно.

Через пять минут и одну пощечину выяснилось, что Таба все же смогла отвлечь своих подружек турниром за право первой ночи с новеньким. И даже победила. Вот только поход на озеро впечатлил паренька настолько, что тот решил сделать Табе подарок и, науськанный одной из проигравших, полез в гнездо к стайгам за подросшими птенцами. За что закономерно получил клювом по пустой голове и сорвался со скалы. Правда, ему, как и некоторым другим дуракам, повезло: отделался мятыми ребрами и переломанными ногами.

— Он даже птенца не выпустил, представляешь, — закончила Таба свой рассказ.

— Надеюсь, ты не прибила эту идиотку? — Ремис вытащила из-за пазухи сверток и принялась осторожно разворачивать.

— Оттащили, — Таба мотнула головой и зло шмыгнула носом.

— Понятно, — Ремис откинула с парня одеяло и немного подумав положила одну лечилку поверх повязки на правой ноге. — Кости ему собрали?

— Угу, — Таба снова всхлипнула. — Доли сказала, что перелом обычный. Повезло.

— Это я уже заметила. А теперь помолчи.

Ремис глубоко вздохнула, сосредотачиваясь, и активировала печать на бумажке, постаравшись влить в нее как можно больше силы. Линии рисунка под ладонью потеплели, а потом осыпались пылью со скукожившейся бумаги. Немного передохнув, Ремис повторила это со второй ногой. Ребра она, чуть подумав, трогать не стала, решив, что двух исцеляющих заклинаний подряд достаточно, а оставшиеся четыре лечилки лучше поберечь.

— Что это было? — рядом плюхнулась Доли держащая в руках небольшую бутылочку с дурманящей настойкой.

— Заклинание исцеления, — Ремис аккуратно завернула оставшиеся бумажки, спрятала сверток за пазуху и, поднявшись на ноги, пошла к двери. — Милитисса, которую вы так хотели пустить на корм стайгам, не просто воительница. Она еще и артефактор. Эти лечилки она сделала из того, что нашлось под рукой, пока ее везли на корабле. И отдала мне, сказав, что нам они могут пригодиться.

— А-а-а?..

— А себя она сама вылечит. Или альвийку попросит. Таба, не забудь покормить своего дурня, как очнется.

Ремис закрыла дверь и поплелась к своей хижине. Усталость и добавившееся к ней магическое истощение, от которого она отвыкла за эти годы, совершенно отбивали всякое желание что-то объяснять и вообще хоть с кем-нибудь общаться.

Ан Домхайн. Развалины на южной оконечности острова. Ночь.

Человечка разбудила ее, тряхнув за плечо, до сих пор болевшее после тренировки с оказавшимся на удивление тяжелым арбалетом, и сунула слепящий светляк едва не в лицо.

— Айна.

— Уйди, зараза! — Айна попыталась прикрыть глаза рукой.

— Ты не знаешь, что такое штайга?

— А до утра не потерпит?

— Айна.

— Я сплю.

— Айна!

— Да стайга это. Их так на севере иногда называют. Они там бе-эы-ылые, — она зевнула и, сложив пальцы горстью, с намеком щелкнула крохотной молнией. — А теперь отстань.

— Вот как, — протянула человечка и выбросила светляк за окно, создав вместо него новый, на этот раз тусклый как ночник. — Спасибо.

Немного повозившись, человечка расстелила свою циновку и улеглась спать. Айна тоже закрыла глаза, но сон как рукой сняло. А еще ей стало интересно, что же такое разыскала эта неугомонная. Повертевшись на циновке минут пятнадцать, она тихо выругалась и позвала:

— Огонечек.

— М-м-м? — сонно пробормотала человечка.

Айна мстительно улыбнулась и зажгла светляк поярче:

— А где ты видела это слово?

Глава 31

Ан Домхайн. Развалины на южной оконечности острова. Двадцатое мая. Позднее утро.

Соня аккуратно переступила через еще не рассыпавшиеся кости и указала на тонкую пластину с почти стершейся гравировкой:

— Вот.

— Допустим, — альвийка, так и оставшаяся на пороге, кивнула. — А теперь объясни, зачем перед этим нужно было обходить всю поляну и искать дорогу?

Соня вышла из хижины и села на песок, прислонившись спиной к стене так, чтобы солнце не пекло в макушку:

— Вирид нашла в Эссере журнал техника, обслуживавшего Маяк. Он часто упоминал «флиттеры», и речь точно шла о транспорте. Только мы тогда не смогли понять о каком. А вчера я нашла чертеж этой машины, подписанный двумя словами «флиттер» и «штайга», и подумала, что если «флиттер» это вид транспорта, то «штайга» — скорее всего, название или модель. Как видишь — не ошиблась.

— Хочешь сказать, эти штуки могли ездить? — Айна заглянула в хижину и недоверчиво покачала головой.

— Нет, эти кольца точно не колеса. — Соня на секунду задумалась, стоит ли озвучивать догадку, но все же решилась. — Они летали.

— Что?

— Я тоже не сразу поверила. Но, во-первых, название…

Альвийка закатила глаза:

— Огонечек, я несколько лет плавала на шхуне, которая называется «Гусеница». И поверь, это еще не самое странное имя для корабля.

— А во-вторых, на этой поляне жило и работало не меньше десятка разумных. Даже если еду им доставляли телепортом, то для стройки нужны материалы, да и некоторые станки весят немало. Вон там, — Соня указала в сторону развалин с остатками флиттеров, — под песком ровная каменная площадка. Если предположить, что развалины, где мы видели другие «флиттеры», были ангаром для хранения и обслуживания транспорта, то площадка использовалась для погрузки и разгрузки. Но вокруг нет ничего похожего на дорогу. Значит, транспорт был летающим. И это, кстати, объясняет, зачем на третьем этаже Маяка были установлены яркие светильники. Чтобы в темноте было хорошо видно башню и площадку для посадки.

— Но здесь нет башни со светильниками.

— Правда? — Соня ткнула пальцем в развалины на вершине холма.

Альвийка проследила за ее взглядом, потом снова заглянула в хижину и помотала головой:

— Все равно…

— Давай просто откроем его и проверим.

Соня поднялась на ноги и вошла в хижину. Осторожно ступая между костей, она подошла к флиттеру, нажала на металлическую ручку и потянула. Крыша кабины со скрипом поддалась, хрустя песчинками, по направляющим заскользил металлический штырь. Соня перехватила колпак крыши и толкнула ее вверх. Штырь со щелчком встал в фиксатор, и Соня, уже примерно знавшая, что увидит, заглянула внутрь. Кабина оказалась двухместной, правда, от кресел остался только каркас. Перед правым была закреплена сигнальная доска с переключателями и два рычага. За спинками кресел оставалось немного места, скорее всего для багажа, а у задней стенки стоял цилиндр из закрученных спиралью металлических полос. Соня забралась внутрь, подошла к цилиндру, выдернула запорный штифт и откинула крышку, осторожно провела ладонью по сфере, обозначенной на чертеже словом «усиливатель». Из-под белоснежной пыли показалось знакомое серое стекло. Она присела на корточки, протерла и внимательно оглядела поверхность сферы. «Кажется, сколов нет».

— Апчхи!

Соня чуть вздрогнула, закрыла цилиндр и обернулась к заглядывавшей внутрь альвийке.

— Убедилась?

— Я верю, что в этой штуке сидели, и, может, даже как-то передвигались, — Айна снова чихнула и потерла нос. — Но летали…

— Нужно вытащить его наружу и почистить.

— Кого?

— Флиттер. Поможешь?

— Зачем?

— Если он работает, мы сможем вернуться.

— Огонечек, этой штуковине тысяча лет, — Айна хлопнула по стенке флиттера, подняв облачко белой пыли и снова чихнув.

— Мостам тоже, — Соня выбралась из кабины и, уже не обращая внимания на кости, рассыпающиеся песком под ногами, принялась осматривать машину. — Руны на внутренних частях колец вроде бы не повреждены. Но пока мы не уберем эту пыль, я не рискну его испытывать.

Айна уперлась ногами в песок и толкнула машину:

— Боюсь, мы ее даже с места не сдвинем.

— Значит, придется мыть его здесь. Кажется, я видела в кладовой канистру.

Соня вышла из хижины, про себя радуясь, что Айна так и не спросила, почему она так уверена, что транспорт, созданный во времена Стихий, будет работать, а значит не придется рассказывать про дневник Арчи Ньюта, бывшего, если Соня правильно поняла записи, артефактором и магом воды.

Обе найденные канистры протекали, до родника было метров триста, а на тряпки пришлось пустить кусок одеяла, но к полудню флиттер был почти отмыт. После обеда Айна заявила, что она шпионка, а не артефактор и не археолог, и, вообще, дрова и фрукты уже заканчиваются, так что доделывать работу Соне пришлось в одиночестве.

Бросив тряпку на канистру, Соня вытерла пот со лба и потянулась до хруста. В одиночку работа заняла куда больше времени, зато флиттер был отмыт от пыли, которая, как она подозревала, хорошо взаимодействовала со светлой магией. Теперь оставалось проверить ее догадки. Выглянув за дверь и убедившись, что Айны рядом нет, Соня села на пол и принялась плести заклинание, на перевод которого из рунной формулы потратила почти час. Через минуту над ее ладонью появилась иллюзия книги в темно-синей обложке, на беглый просмотр которой она потратила остатки вчерашнего дня и половину ночи. Пролистав дневник почти до самого конца, она принялась сравнивать руны на чертеже с теми, что были выгравированы на кольцах флиттера.

Через полтора часа Соня забралась в кабину, устроилась в остатках водительского кресла и осмотрела сигнальную панель. Найдя описанную в дневнике пластину, она сдвинула ее в сторону и вставила в одно из отверстий необычный, похожий на карандаш накопитель, который нашла на верстаке Арчи. Часть выгравированных на доске надписей засветилась, и Соня аккуратно перевела крайний правый переключатель на одно деление вверх. За спиной тихо зазвенел шар «усиливателя», и флиттер едва заметно вздрогнул. «Хм…». Она сдвинула переключатель на одно деление выше, а затем еще…

— Ну что, — Айна скормила Вайсе кусочек сушеного мяса и поднялась на ноги, — попробуем заставить нашу любительницу раскопок заняться чем-нибудь полезным?

Линса мяукнула и потерлась головой о ее щеку. Айна почесала ту за ухом и пошла к краю поляны. Вайса, как и в прошлый раз, забеспокоилась и спрыгнула с ее плеча, но убегать не стала, а дернув хвостом медленно пошла рядом. Айна удивленно хмыкнула и пошла медленнее. Метрах в двух от края поляны Вайса замерла и начала принюхиваться, беспокойно дергая хвостом. Айна насторожилась, и тут из хижины троллей послышался глухой удар, потом еще один, а через секунду оттуда повалили клубы белой пыли.

«Что она там натворила?!» — уже на бегу подумала Айна.

Через пару минут они обе сидели на песке в пяти метрах от хижины и пытались отдышаться и отплеваться. Айна потерла ребра — человечка, неожиданно выскочившая из клубов пыли ей навстречу, оказалась на удивление твердой:

— Ну, и что это было?

— Плита, кха, кха, прикипела к днищу, — просипела человечка и сплюнула. — А потом отвалилась. Флиттер резко взлетел, и у… кха… ся в потолок. А я от неожиданности педаль нажала. Вот и… кха, — она попыталась отряхнуть пыль с одежды, — все.

Айна покачала головой, но пришлось признать, что:

— Так эта штука действительно летает.

— Я же говорила…

Айна поднялась на ноги. Здесь, на поляне, не только резерв наполнялся ненормально быстро, но и ее связь с Кристель через метку заметно усиливалась. И чувства, вот уже второй день идущие от любимой, Айне очень не нравились. Первую половину дня она помогала человечке, просто чтобы отогнать беспокойство, но раз есть шанс быстро убраться с острова, то…

Она стряхнула пыль со шляпы и решительно зашагала в сторону родника:

— Я за водой.

— Подожди, — человечка догнала ее и схватила за плечо. — Сейчас пыль осядет, я включу двигатель, и мы его перетащим.

— Кого?

— Флиттер. После запуска двигателя он становится легким, а кольца создают сильный поток воздуха, который толкает его в нужную сторону.

Айне моментально вспомнились и тяжелые канистры с водой, и возня с тряпками, и хруст костей под ногами, от которого до сих пор почему-то было не по себе.

— Огонечек…

— Я не знала, — человечка отбила молнию щитом и подняла ладони. — Честное слово.

— Ла-а-адно, — Айна погасила вторую молнию и кивнула. — Пыль почти осела.

Соня смахнула пыль с сигнальной доски, вставила в нее накопитель и облегченно выдохнула, когда надписи засветились, а активированный переключателем «усиливатель» заработал. Выпрыгнув из кабины, она уперлась обеими руками в правую переднюю лапу и толкнула машину к выходу. И едва не упала, когда флиттер, весивший, как она предполагала, около пятисот килограмм, неожиданно сдвинулся с места.

Через час, когда солнце село, машина была вновь чистой. К этому времени они выяснили, что потеря веса, позволяющая без особых усилий приподнять полтонны металла, не означает потери массы, и остановить разогнанный до скорости быстрого шага флиттер, получается далеко не сразу, особенно если один из «грузчиков» спотыкается о неожиданно сунувшуюся под ноги линсу. А еще флиттер с активированным «усиливателем» не падает, а медленно опускается на землю, и «дурная животина» успевает из-под него выскочить.

Альвийка растолкала Соню с восходом солнца и тут же поинтересовалась, когда они отправляются домой. Соне пришлось едва не полчаса объяснять, что хоть флиттер и работает, но с какой скоростью он летает и расходует энергию, неизвестно, а с управлением она знакома только по записям на древнем языке, который понимает с пятого на десятое. Успокоилась Айна только после слов Сони о полном неумении ориентироваться в небе.

— Придется ждать вечера. Тогда можно будет сориентироваться по звездам.

— А ты вообще куда собираешься? — только сейчас Соня сообразила, что напарница может не захотеть лететь в Империю.

— К Звездочке.

— Не домой?

Айна молча покачала головой. Соня заметила, как альвийка провела пальцем по метке на левой руке и не стала спрашивать почему.

Испытания заняли почти полдня. Степень уменьшения веса задавалась положением переключателя, которых было всего четыре. Поток воздуха, создаваемый кольцами, регулировался той самой педалью, а рычаги позволяли наклонять кольца вперед и назад, задавая направление движения. Немного освоившись с управлением и успокоившись после полета на максимальной скорости, которую Айна оценила примерно в сто двадцать — сто пятьдесят километров за час, Соня была вынуждена признать, что долететь до материка они не смогут:

— Если я не ошибаюсь, этого накопителя хватает где-то на три часа, — она повертела перед собой потускневший почти до самого кончика стержень, сжала в кулаке и принялась заполнять его силой. — А нам лететь часов тридцать-сорок.

— Значит, будем заряжать на ходу. Его ведь не обязательно для этого вынимать.

— Хм, — Соня почесала в затылке. — Может получиться. Только нашего резерва не хватит на полет. У этого накопителя емкость примерно, как у стандартного, значит нужно еще штук десять, а лучше двенадцать. А у нас всего три.

— Возьмем в поселке, — Айна цокнула, подзывая линсу, и забралась во флиттер. — Чего ждешь? Полетели.

— Подожди, ты что, хочешь их отнять?

— Ну… — альвийка смутилась.

— Н-да-а, — Соня укоризненно покачала головой и влезла в кабину. — Ладно, по пути что-нибудь придумаем, — она вставила заполнившийся едва на четверть стержень в сигнальную доску. — Но сегодня мы домой не полетим.

— Это еще почему?

— Потому что накопители нужно будет сперва зарядить. И хотя бы воды с собой взять.

Ан Домхайн. Южная бухта.

Ремис вышла из «плавильни» и утерла пот. День выдался суетным. Мало того что Таба с подругой отказались выходить на работу, сославшись на необходимость ухода за парнем, так еще и слухи по поселку поползли. То и дело она слышала перешептывания о «волшебных бумажках», после которых покалеченные приходят в себя уже на второй день, пусть и едят при этом за троих. Ей дважды осторожно намекали, что готовы поделиться своей долей мяса и сыра, и даже сходить на озеро с файрами, если она вернет увезенных в Гиблые руины гостей обратно в поселок.

«Идиотки. Сперва напортачат, а потом…» Руку дернуло болью, и Ремис тихо выругалась, с трудом подавив желание воспользоваться «лечилкой». Крышка на одной из банок треснула, и струя горячего пара оставила ей ожог на половину предплечья. Теперь руку знатно пекло и периодически дергало. Зато из сегодняшней партии почти половина кристаллов получилась без явных дефектов. Ремис взвесила на ладони мешочек с накопителями и едва не выронила, когда из кустов раздалось протяжное «мя-а-а».

Ремис огляделась и шагнула к кустам. На острове была только одна кошка, и эта кошка сейчас сидела прямо перед ней.

— Ты что здесь делаешь? — Ремис присела перед кустом. — Где твоя хозяйка?

— Мя-а, — кошка медленно вышла на дорожку и обнюхала протянутую руку, потом села и вытянула вперед шею. — Мя-а-у.

— Хм, — Ремис заметила сложенный пополам лист пиры, торчащий из-под ошейника кошки.

«У причала с лодкой. Одна», — прочитала она нацарапанную на листе записку.

— Какого?.. — Ремис опустила взгляд, но кошка уже исчезла.

Через полчаса неспешной прогулки она выбралась из поселка и, убедившись, что никто за ней не следит, спустилась к вытащенной на берег лодке. Милитисса сидела на песке, прислонившись спиной к борту, и с задумчивым видом жевала лепешку, периодически скармливая кусочки урчащей как двигатель локомотора кошке.

— Привет, — милитисса заметила ее и поднялась на ноги.

— Как вы сюда добрались?

— Прилетели, — раздался из-за спины голос альвийки.

Ремис обернулась. Альвийка вышла из-за дерева и кивнула:

— Она одна.

— Итак, — Ремис скрестила руки на груди и поморщилась от боли.

Милитисса переглянулась с альвийкой:

— Эм. Ну, в общем, нам нужны накопители.

— Сколько?

— Двенадцать. Или хотя бы одиннадцать.

— Держи, — Ремис бросила ей мешочек. — Тридцать семь штук без видимых дефектов. Где-то треть окажутся с трещинами и лопнут после второй-третьей перезарядки, — она развернулась и пошла к тропинке.

— Ремис…

Она остановилась, но оборачиваться не стала:

— Я не дура. Раз вы смогли сюда добраться и позвали на тайную встречу, значит, нашли способ убраться с острова. И проще отдать вам накопители, чем ждать, когда вы их заберете сами.

— Подожди, — альвийка заступила ей дорогу. — Дай руку.

— Что? — Ремис прищурилась.

Вместо ответа, альвийка взяла ее за запястье, положила ладонь поверх ожога и что-то беззвучно зашептала. По коже пробежали болезненные мурашки, и боль в предплечье отступила.

— Это пока единственное, чем я могу помочь.

— Пока?

— Если я доберусь до Бордо-де-Оста-Сабло, то Тормента вас больше не побеспокоит — наш комендант не упустит возможность прижать всю их семейку. И я уверена, что пара-тройка торговцев не откажется обменять нуциферу и накопители на нормальную еду и полезные вещи.

Ремис криво усмехнулась. Она была одной из немногих, кто был способен пережить путешествие через «темные воды» и даже вернуться на родину и прожить там какое-то время беря силу из накопителей. Но еще она была главой поселка, и бросать своих подопечных не собиралась, а гостьи не были дурами и не стали предлагать ей отправиться с ними или врать, что вернутся и всех спасут. Наоборот, альвийка обещала только то, что могла сделать, и наверняка сделает. Но все равно Ремис хотелось услышать совсем не это.

Желудок неожиданно скрутило голодным спазмом, она охнула, и едва не с рычанием выхватила протянутую лепешку, в которую оказалась завернута полоска сушеного мяса и сыр. Во вторую руку ей вложили фляжку, из которой она тут же отпила едва не треть. А когда, наконец, доела и пришла в себя, вокруг уже никого не было. Вздохнув и помассировав глаза, которые неожиданно защипало, Ремис побрела домой.

Ночь и день прошли беспокойно и бестолково. О чем-то мечтающая Таба чуть не испортила раствор для новой партии накопителей, а противный зуд в заживающей руке и постоянный голод прошли только к вечеру.

Среди ночи ее разбудил удар в дверь. Поднявшись с циновки и прихватив дубинку и пару орехов из миски, Ремис осторожно выглянула на улицу. За дверью никого не было, зато на пороге нашелся тот самый мешочек, который она отдала вчера. Вместо накопителей, в нем лежали две медные пластинки. На одной была выгравирована печать, а на второй выцарапана записка: «Заклинание которым тебя лечила Айна. Лака хватит минимум на десять заклинаний. Лишние накопители и кое-какие инструменты мы оставили в лодке».

Вздохнув, Ремис принялась одеваться — вещи нужно было забрать до того, как на них кто-нибудь наткнется. Но едва она вышла на улицу, как небо на севере осветилось, а через несколько мгновений до ушей донеслись птичьи крики. Плюнув на вещи, Ремис бросилась к бухте. Добежав до обрыва, с которого начинался спуск к берегу, она остановилась и выругалась, глядя на стайки салир, мечущихся над чадно полыхающими скалами.

— Что за зараза тут творится?! — рядом остановилась тяжело дышащая Таба.

— Они сожгли гнезда, — Ремис обернулась. — Завтра здесь будет вонять тухлятиной до рези в глазах.

— Вот же!.. — Таба сжала кулаки.

— И пока салиры снова не заселят скалы, ты сможешь ловить рыбу днем. Даже с берега.

Ремис хлопнула по плечу помощницу, застывшую с радостно-недоверчивым выражением на лице, и пошла обратно. Месяца через три-четыре рыбалка опять станет опасным занятием, а инструменты служат годами.

Бланка-Рандо. Бордо-де-Оста-Сабло. Двадцать второе мая. Полдень.

— … небольшой подарок, — Тин протянул девчонке шкатулку с отнятым у милитиссы самострелом.

— Благодарю вас, сол, — та подняла крышку и ахнула.

Тин усмехнулся и еще раз мысленно поздравил себя с правильным выбором. Все-таки слухи о любви молодой Ля Маро к артефактам оказались даже преуменьшенными. Посидев еще пару минут, он решил, что можно отвлечь девчонку от разглядывания подарка:

— Простите, что отвлекаю, сола Ля Маро, но могу я вернуться в порт.

— Ни в коем случае.

Девчонка посмотрела ему в глаза, и взгляд этот Тину совсем не понравился.

— Видите ли, капитан Тормента, ваша история все же вызывает у меня несколько вопросов.

— Но я ведь уже рассказал все как было. Я даже могу сказать, как называлась бригантина этих пиратов.

— Не сомневаюсь, — девчонка ловко вставила в самострел коробочку с пулями, — и вы наверняка можете дать слово, что матросы из вашей команды попали в плен к темным.

Сине-зеленые глаза Ля Маро сверкнули гневным серебром, а шипящий ствол самострела оказался направлен прямо ему в лоб:

— Не двигайтесь. Я видела, как пули из этого пистолета пробивают щит преподавателя боевой магии.

— Что? — Тин опешил настолько, что вспомнил о защите только после слов девчонки.

— Этот пистолет принадлежал госпоже Мист, милитиссе Ордена серебряных звезд, моей наставнице. Триа!

Дверь за спиной распахнулась, а через мгновение раздался щелчок взводимого арбалета. Тин выругался и поднял руки.

Через полчаса Тин вышел из каземата, оставив за спиной бессознательное тело раба, год назад отправленного наняться в стражу именно на такой случай. Вряд ли кто-то поверит, что «стражник» не виноват в побеге пленника, зато есть шанс, что возня с ним отвлечет часть стражи, а может, и задержит погоню на какое-то время.

Мачта, разбрасывая искры, с грохотом рухнула на палубу. Девчонка отвернулась от полыхающей шхуны:

— Триа, ты не находишь, что это весьма убедительное доказательство?

— Узнаю руку госпожи Мист, — согласно кивнула гномка.

— А ведь нам повезло. Случись это в море, и корабль бы просто исчез. А так у нас есть повод для допроса под эликсирами и серьезного расследования.

— Моя семья состоит в Совете. Ты не посмеешь! — Тин дернулся, но стража держала крепко.

— Поднимите его, — приказала Ля Маро.

Стражники вздернули Тина на ноги, давая ему возможность оглядеться. Связанная по рукам и ногам Рубуса шипела разъяренной пунтой рядом с бессознательным Камнем. Остальные лежали кто молча, кто дергаясь и ругая стражу, лишь Шило, которого кто-то окатил водой, сидел и тихо мычал, баюкая левую руку.

Тин скрипнул зубами. Ведь у него почти получилось. Пусть сдав ценного агента и со стражей за спиной, но он добрался до порта и успел раздать команды для срочного бегства. Вот только потом удача от него отвернулась. Из семи матросов, которые должны были сдержать стражу, у пятерых внезапно вспыхнула одежда и обувь, разом лишив его команду трети бойцов. Два файербола, брошенные стражниками, хоть и разбились о выставленный щит, но все равно как-то подожгли кубрик. И почти сразу взорвался накопитель, питающий механический двигатель. Осколки кристалла и горящие обломки переборок разбросало по всему трюму, а Рубуса и Шило выжили только чудом. После этого оставалось лишь сдаться и пытаться тянуть время в надежде, что семья успеет обеспечить молчание команды. Тин выпрямился и оглядел собравшуюся толпу:

— Сола Фейна, кажется, вы забыли, что комендант обязан защищать город, а не калечить матросов и сжигать корабли честных капитанов.

— Честные капитаны не бегут из-под стражи.

— Только если их не обвиняют ложно и не бросают в каземат без расследования и суда.

Несколько человек из собравшейся толпы согласно закивали.

— Что же. Тин Ла Тормента, — Ля Маро тоже повысила голос, — я обвиняю вас в нанесении вреда милитиссе Ордена Серебряных звезд, — она сделала знак стражникам отпустить его. — И да рассудит нас песок Белого Края.

Гномка протянула девчонке небольшой мешок, и та высыпала на доски горку белоснежного песка.

Тин хмыкнул и сделал шаг вперед:

— Это ложь. Я…

От пробежавшего по телу знакомого, но от этого не менее неожиданного озноба Тин осекся, увидел, как округляются глаза собравшихся зевак, опустил взгляд и снова похолодел: песок под его ногами стремительно покрывала темная дымка.

— Не может быть… Это какое-то!.. — он рухнул на колени и принялся разгребать песок в надежде найти доказательство неизвестного колдовства, но лишь ободрал пальцы о доски.

Толпа сперва испуганно, а потом неодобрительно загудела. Стражники уже без всяких приказов скрутили ему руки за спиной. Щелкнули кандалы.

— Знаете, Тин, — тихо сказала наклонившаяся к нему Ля Маро, — в одном из лесов Брило живет семья дриад, которые способны убить любого, за какими бы стенами и барьерами он ни скрывался. За это их иногда называют карательницами. Так вот, если со мной что-то случится или кто-то из ваших людей неожиданно умрет до суда, наследная княжна Брило узнает, что вы привезли пистолет ее супруги.

— Вы очень рисковали, сола, — Триа укоризненно покачала головой. — Если бы накопитель оказался чуть прочнее или кто-нибудь из толпы заметил, как вы его подложили…

— У нас получилось, так что это теперь неважно, — Фейна отмахнулась, потом нахмурилась. — И вообще, ему повезло, что госпожа Мист жива. Думаю, следует начать расследование как можно скорее. Княжна говорила, что экспедиция наставницы задержалась в Эссере. Нужно отправить туда корабль.

Гномка задумалась:

— Вы правы, сола. Если позволите, я бы порекомендовала поручить это капитану Ван Дейку. У него наверняка остались связи в баронстве и больше шансов что-то выяснить. Да и личный интерес, полагаю, тоже сыграет роль. Все же раньше «Гусеница» принадлежала ему, а пропавшие матросы были его экипажем.

Даркийская Империя. Баронство Эссер. Замок барона.

Это утро для нее и Рейнора началось с тревоги, поднятой дозорным некромантом часа за полтора до рассвета, и двух взрывов перед воротами замка. К счастью, защитные артефакты замка содержались в порядке, и чужой локомотор хоть и доехал до ворот, но от его набитой гранатами кабины к тому времени мало что осталось. К несчастью, машин оказалось две. Остов первой не только перегородил дорогу, но и принял на себя часть удара защитных артефактов. Из-за чего второй локомотор хоть и не доехал до ворот, но взорвался намного сильнее. Двоих легионеров, неосторожно высунувшихся из-за зубцов, посекло осколками, пробившими не до конца восстановившийся щит замка, и Рейнор, опасаясь повторения такой атаки, приказал завалить ворота изнутри. Но вместо машин появились зомби. Толпа трупов просто пошла к замку со всех сторон. Понятное дело, на стены они не забрались, но изрядно подпортили настроение и серьезно опустошили замковые накопители.

Через час после атаки к воротам подъехал обшитый броней локомотор с флагом переговорщиков. Вылезший из машины человек, в котором Франц опознал некроманта, без всякой опаски подошел почти к самым воротам и предложил сдать замок и принести ему клятву верности. Увы, пристрелить наглого болтуна не позволил Рейнор, о чем вслух пожалел буквально через полчаса, когда окончательно рассвело, и солдаты опознали среди нападавших зомби нескольких жителей города и одного из защищавших его легионеров. А еще через полчаса начался уже настоящий штурм. Руководившие бандой некроманты неприятно удивили силой и навыками, да и бандиты оказались довольно изобретательными. Пока толпа вооруженных винтовками зомби, стреляющих неприцельно, но часто, и здоровенные морские птицы, способные утащить в лапах гранату, отвлекали внимание, к воротам подошел штурмовой отряд. Четыре обшитых стальными листами локомотора прикрывавшие два десятка бандитов в неплохой, пусть и разномастной броне, растолкали останки сгоревших машин, освободив дорогу грузовику, в кузов которого какой-то умник установил артефакт стационарного щита и баллисту, способную забросить через стену сразу полдюжины гранат. Пожалуй, если бы не остатки заряда в защитных артефактах, на пару секунд продавивших щит грузовика, и Франц, сумевший на пределе сил перехватить нити управления над чужой птицей и забросивший гранату куда-то под бронированный навес, бой за ворота они бы проиграли. Взрыв грузовика покорежил один из локомоторов и раскидал штурмующих. Теперь быстро выйти из замка стало невозможно, Франц до сих пор лежал в лазарете без сознания, а бандиты сменили тактику.

— Упреждение три. Я слева, ты справа! — скомандовал кэп. — Раз! Два!

Зоя резко встала, метнула гранату в приближающийся локомотор и тут же спряталась обратно за зубец. Взвизгнула ударившая рядом с головой пуля, хлопнул сдвоенный взрыв, а секунду спустя дважды хлопнули винтовки снайперов.

— Граната! Полдень!

Зоя прижалась правым боком к зубцу, и выставила над головой левую руку, активируя щит в наруче. В едва успевшую проявиться пленку барьера ударили осколки гранаты и ошметки здоровенной птицы, сбитой кем-то из снайперов. И тут же с башни послышались частые хлопки метателя, посылающего снаряды с горючей смесью в толпу подступающих зомби. Зоя привычно пересчитала хлопки и беззвучно выругалась — из пяти снарядов взорвались только три.

— Фейнд!

Крик, прозвучавший уже в пятый раз за этот день, заставил Зою подняться и выпустить скупую очередь по подступающим к стене зомби и бандитам, ругая про себя некромантов, за каким-то троллем сбивших местный сброд в небольшую армию, отсутствие связи и оказавшийся далеко не бездонным арсенал замка.

Глава 32

Океан. Около трехсот километров от побережья Вельта. Двадцать третье мая. Утро.

Альвийка улеглась на спину, положив голову на колени Сони, сжала в левой руке накопитель, а правую протянула к торчащему из сигнальной панели стержню:

— Не расскажешь, значит?

Соня вздохнула. После рассвета Айна наконец-то немного успокоилась, вспомнила, что она шпионка и начала приставать с вопросами. И ни выставить ее из флиттера, ни хотя бы согнать с коленей не было никакой возможности. Как Соня уже успела убедиться, это был единственный способ дотянуться до накопителя, не задевая рычаги и не мешая водителю.

— Не расскажу.

— А в обмен на массаж?

Соня повела затекшими плечами и невольно поморщилась. Мало того что на рычаги и педаль приходилось постоянно давить, так еще и остатки кресел, которые они накрыли циновками и кое-как обтянули кусками одеяла, не отличались особым удобством.

— Я не брала с собой никаких записей. И вообще, сожгла все бумаги, которые там нашла.

— Серьезно? — альвийка удивленно приподняла брови. — Почему?

— Потому что не желаю отбиваться от свалившихся с неба боевых магов или имперских легионеров. Мне гарпий хватает.

— Какие легионеры? Эта штука работает на светлой магии.

— Айна, я никогда не слышала о летающих машинах. И Вирид тоже. Думаю, про них просто перестали вспоминать, как и про многие другие вещи, которые прекратили работать во время Пришествия. Но это не значит, что они нигде не сохранились.

— Хм, — Айна задумалась. — Если ты права насчет Маяков, и эти флиттеры были не такими уж редкими, то, пожалуй, да, могли и сохраниться. В пустынях и на дальнем севере хватает почти нетронутых древних развалин. Добираться туда тяжело и опасно, так что искатели таскали только мелкие вещи. Но ты же говоришь, что они не работают.

— Во-первых, этот флиттер смогли переделать так, чтобы он летал после Пришествия. Имея под рукой записи или готовую машину, это можно повторить, даже не понимая принципов работы механизма. А во-вторых, Мосты работают на любой магии, так что рано или поздно Империя найдет талантливого артефактора, который придумает, как использовать для полета темную магию. Поэтому я постараюсь уничтожить флиттер сразу, как вернемся, иначе никого из нас не выпустят из Империи. И ты наверняка обо всем этом уже подумала. А теперь скажи, почему мы все-таки летим в Эссер, а не в Бланка-Рандо?

— Звездочка… — Айна села и принялась гладить запрыгнувшую на ее колени линсу. — Там, на поляне, связь усиливается. И она чего-то боялась.

— Понятно, — Соня нахмурилась и чуть сильнее надавила на педаль. — А сейчас ты ее чувствуешь?

Альвийка замерла с закрытыми глазами, потом резко побледнела и вскочила на ноги, ударилась головой о потолок кабины и рухнула в кресло. От неожиданности Соня сильнее придавила педаль и дернула рычаги, едва не опрокинув флиттер.

— Ей очень, очень страшно!

Соня невольно покосилась на правое запястье и мысленно потянулась к метке Вирид, но, кроме того что супруга жива, ничего не почувствовала. Почти час они провели в молчаливом напряжении, потом Айна открыла глаза и облегченно выдохнула:

— Кажется, прошло. Она все еще боится, но уже не так сильно.

Соня еще раз проверила метку и с трудом ослабила хватку на рукоятках рычагов.

— Я, пожалуй, немного подзаряжу накопитель.

Айна снова улеглась на ее колени и молча уставилась в небольшое окошко в полу. Минут через десять она внезапно встрепенулась:

— Военный бриг бергийцев.

Соня опустила взгляд. Сквозь мутноватое стекло виднелся необычный узкий кораблик, размером, кажется, чуть меньше «Гусеницы». Плыл он довольно быстро, хотя парусов на мачтах не было:

— Ты уверена?

— Огонечек, я галеру некромантов даже в тумане узнаю. Что они тут делают?

— Может, в порт плывут?

— Точно, — Айна резко села. — В Эссер. Притормози! Нужно их остановить!

— С чего ты взяла? Берега же не видно.

— Там Звездочка, — Айна ткнула пальцем прямо в ту сторону, куда направлялся корабль.

— Но…

— Это военный корабль, и он плывет к замку, где у тебя друзья и любовница, — глаза Айны сверкнули серебром. — Ты что думаешь, бергийцы туда цветы и конфеты везут? Забыла, кого Тормента привез на остров вместе с нами?

Последний аргумент оказался решающим, и Соня сбавила скорость:

— Ладно. Командуй.

— То-то же, — Айна приоткрыла кабину, заставив Соню поежиться от холодного ветра, и выглянула наружу. — Спускайся, пройдем вдоль борта.

— Хочешь сбить весла?

— Какие весла?

— Ты же сказала, что это галера.

— Это потому что винты крутит не машина, а куски оживленных трупов.

— Тогда зачем?

— Закину файербол в иллюминатор. Если повезет, запалим что-нибудь важное.

— Нет. Так они могут нас заметить и успеют поднять щит, — Соня задумалась. — У меня есть идея получше. Знаешь, где примерно находится их «двигатель»? Зайдем сверху, и ты метнешь туда молнию, — она сунула альвийке полный накопитель. — А лучше две.

— Там броня. Заряд просто разбежится по металлу.

— Вот именно.

Соня немного обогнала корабль, потом щелкнула переключателем, делая флиттер тяжелее, и развернула машину боком. Айна высунулась из кабины едва не по пояс. Раздался треск молнии, затем еще один. Соня дернула альвийку за рубашку, втаскивая обратно, и тут же вдавила педаль и щелкнула переключателем, набирая высоту. Секунду спустя до них донесся громкий скрежет.

— Они теряют ход, — удивленная Айна закрыла кабину и села в кресло. — Как ты это сделала?

— Не я, а ты. Зомби очень чувствительны к светлой магии. А заряд молнии еще и заставляет мышцы сокращаться. Даже если это мертвые мышцы. Так что там весь «двигатель» дернулся вразнобой или от «испуга», или от разряда. Думаю, проблемы мы им обеспечили, а теперь показывай, куда лететь. Я направление потеряла.

— Туда, — посерьезневшая альвийка указала пальцем вперед и чуть вправо.

Даркийская Империя. Баронство Эссер. Замок барона. Двадцать третье мая. Полдень.

Зоя приложилась к протянутой фляжке и блаженно откинулась на спинку стула. Банда в очередной раз отступила, оставив под стенами двоих раненых и полтора десятка не очень свежих трупов. По словам имперского некроманта, рискнувшего последней флитой, бандиты отошли куда-то к порту, оставив только двух птиц для наблюдения. Передышку решили использовать для отдыха и небольшого совещания. Вот только после схлынувшей горячки боя у Зои заболело все, начиная с головы, которой сегодня досталось от близких взрывов и ударов по шлему, и заканчивая мизинцем на левой ноге, им она позавчера приложилась о спинку кровати в спальне Рейнора, изрядно того повеселив.

— Что у нас с оружием? — кэп, который, по молчаливому согласию остальных, взял на себя роль капитана замковой стражи, оглядел собравшихся.

— Пока без проблем, — кивнул необычайно серьезный Сиверт. — Пуль мне хватит еще на день. Правда, печати на стволе почти выгорели, но у меня есть запасной, сменю за пару минут.

— То же самое, — кивнула Конли, оглаживая свою винтовку.

Гален переглянулся с деканом легионеров и с мрачным видом выложил на стол пистолет:

— Пули на исходе, печати почти у всех выгорели на три четверти. Еще две-три серьезных атаки, и придется идти врукопашную в броне без магической защиты.

— Четыре снаряда и восемь гранат, — отчитался один из солдат Рейнора.

— М-да, — кэп нахмурился. — Зажигалки и гранаты нужно оставить на случай серьезного боя. Берт!

Парень, с самого утра не без успеха обновлявший руны на броне солдат, встрепенулся и потер глаза.

— Ты сможешь восстановить печати на оружии?

— Да! — Берт вскинулся, но под взглядом кэпа чуть смутился. — Госпожа Мист уже поручала мне обновление печатей на сложных артефактах.

— Хорошо. Тогда сходи к лекарям за чем-нибудь бодрящим и готовь инструменты. Будешь помогать с оружием. Сиверт, тебе и Конли придется поработать не только по птицам, но и по обычным зомби. Берт!

Парень уже выводивший за дверь непонятно как пробравшуюся в комнату Фионн, остановился.

— От твоей работы будет зависеть жизнь разумных. Так что лучше сделать меньше, но качественно.

Берт с серьезным видом кивнул и открыл дверь:

— Господин Франц?

Франц, бледный, с темно-зелеными кругами под глазами ввалился в комнату, проковылял к столу и едва не рухнул на стул:

— Они уходят.

— Что?! — вопрос, казалось, задали все одновременно.

— Если чувства меня не обманывают, то минут сорок назад они провели Хафт. А сейчас грузят вещи в портовый паровоз и локомоторы. Оставшихся зомби отправили сюда. Будут минут через тридцать.

— Уверен? — спросил молчавший до этого Рейнор, и получив подтверждающий кивок от Франца, ударил по столу с такой силой, что подпрыгнули все лежавшие на нем вещи, а потом прошелся по бергийцам так, что Зоя заслушалась. — Готовьтесь, господа, бой будет трудным. Это не простые некроманты, а диверсионный отряд из Бергии. Поднять трупы, вооружить и завязать управление на лича. Я с такой тактикой сталкивался лет сто назад. Вот только связь тогда работала. Мы этих диверсантов быстро нашли, а некромант наместника потом наказал их по всем правилам.

— Если они действительно создали лича, — задумчиво пробормотал Франц, — значит, случилось что-то серьезное.

— Поясни, — кэп нахмурился.

— Насколько я помню, лич — это зомби, с привязанной душой, как поднятый после Хафта, но ограниченный единственным приказом: убивать всех разумных. Он сам по себе уже опасен, а зомби под его контролем будут действовать почти как под прямым управлением, только контролирующие нити будет не перебить и не перехватить. Ритуал сложный, результат неоднозначный, и по всем известным мне законам, за него полагается Хафт с разделением тела на отдельные части.

— Действительно, после такого лучше не попадаться, — кэп побарабанил пальцами по столу. — Сколько там зомби?

— Десятка три.

— Хм. Слишком много для диверсии.

— Это заслон, — сообразила Зоя. — Но от кого?

Дверь распахнулась, и в комнату влетела Кристель, а следом за ней вошла Мирк.

— Папа! Айна где-то рядом. Я чувствую.

Все переглянулись, но едва Рейнор открыл рот, чтобы что-то сказать, как в комнату ввалился Рэй Гюнтер:

— Капитан! Там… — запыхавшийся некромант махнул рукой на окно. — Там милитисса и альвийка… прилетели.

Соня проводила взглядом грузовик и два локомотора, мчавшихся по дороге на восток с такой скоростью, что поднятый ими столб пыли был заметен издалека:

— Мне тоже. Нагоним?

— Нет, — Соня закрыла кабину и села за рычаги. — Сперва к замку. Пройдем на большой высоте, чтобы не тревожить защиту, и осмотримся.

Минут через десять они висели над замком. Картина пугала и обнадеживала одновременно. Даже с такой высоты были видны кучи тел под стенами, десятки темно-серых пятен, где трава выгорела от боевых заклинаний, и шесть машин разного размера, покореженных взрывами и магией. Но ворота, пусть и были завалены изнутри, выглядели целыми, как и сам замок. Наличие часовых и кружащая над замком флита тоже успокаивали.

— Так, — Соня повела флиттер в сторону и вниз. — Сейчас немного спустимся, и я открою кабину. Если замок не захвачен, нас узнают и передадут весточку. А если захвачен, то пулю. Так что держи щит наготове.

Айна кивнула и тряхнула кистями рук, а потом переплела пальцы в нужном жесте. Соня отпустила педаль, сдвинула переключатель выше, заставляя машину почти зависнуть на месте, открыла кабину и поднялась в полный рост. Кружившая вокруг замка флита приблизилась и дважды облетела флиттер. Соня помахала рукой, потом жестами показала «без ранений» и «ждем». Флита облетела их еще раз и умчалась к замку. Минут через пять на замковой стене собралась небольшая толпа, а птица вернулась, и на колени Сони упала сомбрийская доля серебряного, завернутая в клочок бумаги. «Да», — тут же отсигналила Соня, прочитав записку и снова села за рычаги:

— Айна, капитан пишет, что с Вирид и Кристель все в порядке, но ему очень нужно куда-то слетать. Так что щит пока не развеивай.

Через несколько минут с замковой стены кого-то спустили на веревке. Судя по знакомой броне и длинной винтовке — Сиверта. Соня опустила флиттер и принялась пристально вглядываться в бегущего к ним снайпера. Наконец, она облегченно выдохнула — это действительно был Сиверт.

— Принцесса, — махнул рукой улыбающийся во все зубы цверг. — Живые и целые. Эта штуковина точно меня поднимет?

— Да, — Соня тоже улыбнулась. — Только учти, она фонит светлой магией посильнее, чем Опал на тренировках. Куда летим?

— Пока просто вверх и побыстрее, — цверг влез в кабину и устроился за сиденьями. — Бергийцы удрали, но оставили нам подарочек.

Едва Соня подняла флиттер, как из рощи показались первые зомби, движущиеся настолько слаженно, что если бы не пояснения Сиверта, она бы приняла их за живых разумных.

— Так, теперь бы лича найти. Боюсь, выстрел у меня всего один, потом он нас заметит, — мгновенно посерьезневший снайпер принялся разглядывать отряд зомби, постепенно берущий замок в полукольцо. — Есть идеи?

— Если все трупы связаны с главным, нужно кинуть в какого-нибудь молнией, и посмотреть, кто еще задергается, — отозвалась Айна.

— Хм. Может и сработать. Принцесса, подними чуть повыше и разверни немного вправо.

Соня молча выполнила просьбу.

— Достанешь? — спросил Сиверт у Айны. — Тогда жги.

Щелкнула молния Айны, а через пару мгновений громко хлопнула винтовка Сиверта, а через секунду нижнее окошко пошло трещинами от попавшей в него пули.

— Зараза!

— Не попал? — Соня толкнула рычаги и вжала педаль, заставляя флиттер дернуться вперед и вверх.

— Попал. Но поздно. Сообразительный, гад. Был.

Снизу послышались частые хлопки выстрелов, несколько пуль ударили в дно и кольца флиттера, но пока без вреда. Соня подняла машину еще выше, развернула, и успела заметить, как в столпившихся внизу зомби один за другим прилетело несколько снарядов, расцветших огненными брызгами. Со стороны замка знакомо зарокотал тяжелый автомат Рича, через мгновение к нему присоединились хлопки другого оружия, а потом Айна с громким «Х-ха» метнула вниз здоровенный огненный шар.

— Неплохо, альвийка, — Сиверт положил ствол винтовки на край кабины и принялся выпускать пули одну за другой, изредка командуя, куда нужно сместиться.

Весь бой занял минут десять. По просьбе Сиверта Соня сделала еще один круг над замком и опустила флиттер возле гостевого дома.

Кристель нетерпеливо топталась перед воротами. Сейчас, когда все закончилось, ей было радостно и стыдно одновременно. От осознания, что Айна жива и вот-вот будет рядом, ее переполняло счастье. Настолько сильное, что она даже была готова простить наглой сомбрийке частое посещение отцовской спальни. А стыдно было за страх. Вчера, после первого взрыва и начавшейся стрельбы Кристель запаниковала, а когда по укрепленным магией стеклам зазмеились трещины от пуль и осколков, спряталась в библиотеке, даже не взяв оружия. Там, за стеллажами, ее зажимающую уши, нашла Фионн и потащила за собой в заклинательный зал. Девочка хоть и была бледной, но упрямо сжимала губы, а на ее поясе висели ножны с небольшим кинжалом. Это немного привело Кристель в чувство. А окончательно осознать свое поведение и начать бороться со страхом, заставила Мирк. Вернее, то как уверенно магистр истории и археологии держалась в доспехах, хоть и заявила, что на стены не пойдет, потому что ее обязанность защищать себя и будущую дочь. К счастью, никому из них не пришлось подниматься на стены, только помогать раненым и разносить еду и бодрящие отвары защитникам. К вечеру Кристель почувствовала себя увереннее. А сегодня почти не испугалась и даже успела схватиться за рукоять кинжала, когда большая морская птица разбила окно и влетела в комнату, куда они как раз принесли еду. Но вытащить его не успела — Мирк не глядя махнула рукой, и птица осыпалась на пол темным пеплом. С запозданием в пару мгновений перед ними возник барьер, но граната, которую Кристель не заметила, так и не взорвалась — проклятие сожгло не только птицу, но и алхимическую начинку. Мирк получила порцию восхищения от дежуривших в башне легионеров и предложение поучаствовать в битве, от которого отказалась, а Кристель еще пару минут ежилась после осознания, насколько близко была к смерти и насколько сильно уступает старшей суккубе.

Наконец последние камни откатили в сторону и ворота с громким скрипом приоткрылись. В получившуюся щель проскользнули сомбрийские гвардейцы и потянулись минуты ожидания. Наконец в проходе появилась сержант и махнула рукой: «Можно». Ворота распахнули сильнее, и они с Мирк, окруженные отрядом из сомбрийцев, легионеров и имперских стражей не спеша пошли к гостевому дому и непонятной машине, на которой прилетела Айна. С каждым шагом дом, а вместе с ним и любимая, был все ближе. И как Кристель ни старалась, но с каждым шагом шла все быстрее. Ни тела зомби, ни запах, ни возможная опасность ее уже не волновали. Последний десяток шагов она просто пробежала и, наконец-то обняла альвийку, которую так любила. Где-то на грани сознания промелькнули слова: «Котенька, у нас будет ребенок!» — сказанные голосом Мирк, и только прокатившаяся по телу прохладная волна темной магии заставила Кристель оторваться от губ Айны.

— Ох, Звездочка, — прошептала Айна и осела на траву.

Рядом упала милитисса.

— Котя!

— Ну, после такой новости и умереть не обидно, — пробормотал кто-то из гвардейцев.

Очнулась Соня на диване в гостевом доме. Все тело болело от прокатившихся по нему волн удовольствия и количества силы, пропущенной через ауру. С трудом сев, она попыталась оглядеться и тут же оказалась стиснута в объятиях Вирид.

— Котенька, — супруга уткнулась в плечо и начала тихо всхлипывать. — Как ты меня напугала.

— Прости, — Соня погладила Вирид по спине. — Просто это было неожиданно. И про ребенка, и поцелуй.

— Вообще-то, после такого поцелуя обычно умирают, — буркнула Миккельсен.

Соня прижала к себе еще громче всхлипнувшую Вирид и недовольно посмотрела на цвергу. Та ответила взглядом, в котором смешивались подозрение и легкая примесь исследовательского безумия, которое Соня иногда видела у наставницы.

— Дамы, — в комнату вошел декан легионеров, — у меня хорошая новость: через час здесь будут передовые разъезды когорты тяжелой пехоты Второго легиона. Так что завтра или послезавтра вы сможете отправиться в Аврору.

Судя по посветлевшим лицам, новость была радостной не только для Вирид. И она же заставила Соню вспомнить об одном важном деле.

— Любимая, — она снова погладила Вирид по спине, — мне нужно кое-что сделать. Поможешь?

Вирид нехотя разжала объятия и утерла слезы. Соня взяла ее под руку и, жестом показав «за мной», вышла. Через минуту на крыльце стоял весь отряд.

— Капитан, у нас есть гранаты? — спросила она вполголоса.

— Одна, — Клеменсен протянул ей металлический шар.

— Рич, мне будет нужна твоя сила, — Соня спрятала гранату в карман и пошла к стоявшему в десятке метров флиттеру, вокруг которого толпились солдаты и стражи.

— Милитисса? — в голосе вышедшего следом за ними Галена прозвучало подозрение.

— Не волнуйтесь, эдлер Гален. Я всего лишь заберу кое-какие вещи.

Она открыла кабину и поманила за собой Рича.

— Вот, — Соня откинула крышку «усиливателя» и указала на стеклянную сферу, — сможешь поднять. Только осторожно.

Рич пожал плечами, примерился и легко вытащил стеклянный шар из цилиндра.

— Отлично. Отнеси в дом, пожалуйста, — она дождалась, когда Рич пройдет сквозь толпу, вытащила из кармана гранату и провернув активатор на пятнадцатисекундную задержку, бросила ее под сигнальную панель, выскочила из машины и захлопнула кабину. — Граната! Щиты!

Снаружи казалось, что взрыв почти не повредил флиттер: треснуло стекло в переднем окне, и в крыше появился десяток отверстий. Но заглянув внутрь, Соня убедилась, что задумка более чем удалась: сигнальную панель и цилиндр «усиливателя» покорежило и изрешетило осколками, а чудом уцелевшие рычаги болтались без всякой нагрузки.

— Надо же, все-таки решилась, — покачала головой Айна.

— Надеюсь, вы сможете объяснить, зачем это сделали? — мрачно поинтересовался Гален.

— Конечно, — Соня кивнула. — Идемте.

— … Поэтому я не брала с собой никаких записей и артефактов с острова, а все найденные бумаги сожгла. Оставалось только сломать флиттер, — закончила Соня свой рассказ. — И я надеюсь, что вы поможете мне довести задуманное до конца.

— Полагаю, Империя будет готова выкупить у вас эту машину даже в том виде, в котором она сейчас находится, — буркнул гоблин.

— Простите, эдлер Гален, — Соня покачала головой, — но мне нужен металл, из которого сделан флиттер. Но я готова уступить половину за помощь в переплавке и доставке остального в Сомбрию.

— Зачем он вам?

— Для ремонта Моста в Северном баронстве.

— А что вы будете делать с шаром, который забрали перед взрывом.

— Это трофей Айны.

— Попрошу у коменданта баллисту и запущу эту стекляшку в голову Тормента, — тихо пробормотала альвийка на ухо захихикавшей Кристель. — В ней килограмм тридцать, так что ему даже щит не поможет.

— Думаю, найдется разумный, готовый заплатить за основную деталь флиттера золотом по весу, — Соня хмыкнула, услышав, как Айна подавилась воздухом. — Но сперва нужно будет съездить на Маяк и проверить, не подойдет ли твоя «стекляшка» на место снятой сферы.

— Думаете, сработает? — барон подался вперед и жестом прервал собиравшегося что-то сказать Галена.

— Сферы очень похожи. Если повезет, связь снова заработает, только охват будет меньше.

— Вы поможете с проверкой?

— Завтра, если не возражаете, — Соня обняла Вирид. — Мы почти двое суток провели в тесной коробке над океаном.

— Хорошо, — барон поднялся с кресла. — Думаю, нам всем нужно отдохнуть.

Даркийская Империя. Южная провинция. Поместье герцога Хортула. Двадцать пятое мая. Полдень.

Соня глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. От этих переговоров зависело очень многое, вплоть до их с Вирид свободы. И в том, что для этого придется очень много и искусно недоговаривать, сомневаться не приходилось.

— Давай, Принцесса, — капитан открыл перед ней дверь и вошел следом.

Соня вошла в кабинет и чуть склонилась в приветственном поклоне. Кроме нее и капитана, в кабинете герцога было всего трое разумных. С высоким, чуть погрузневшим демоном Грегосом Хортулом, как и с его женой, она успела познакомиться утром, когда ее привезли в поместье. Гоблин с острым взглядом дознавателя, приехавший за ними вчера вечером и, пока они собирались, успевший поговорить, кажется, со всеми обитателями баронского замка и окрестностей, тоже был ей знаком, хотя так и не представился. А вот третий…

— Госпожа Мист.

От приветливой улыбки Бекке по спине Сони пробежали мурашки:

— Трибун, — она еще раз кивнула. — Неожиданная встреча. Неужели здесь случилось что-то, потребовавшее вашего личного внимания?

— Увы, — Бекке развел руками, — к сожалению, это именно так. Вскрывшиеся в результате расследования обстоятельства потребовали несколько… изменить планы по наведению порядка в провинции. Не стану нагружать вас ненужными подробностями. Тем более мы здесь собрались, чтобы послушать ваш рассказ о столь необычном путешествии.

Соня вздохнула:

— Чуть больше двух недель назад…

К концу почти двухчасового допроса голова начала болеть, а голос изрядно осип.

— И все-таки я не очень понимаю, зачем вам нужно было портить эту машину. В конце-концов вы могли просто спрятать ее где-нибудь в безлюдном месте и прийти в замок пешком.

— Как я уже говорила, решение об уничтожении флиттера я приняла еще на острове. А потом нам стало не до пряток, — Соня пару мгновений поколебалась. — Господа, то что я скажу, является очень личным. Могу ли я рассчитывать, что это не выйдет за пределы этой комнаты и не повлияет на отношение к барону Эссеру?

— Безусловно, — ответил герцог и обвел взглядом остальных допрашивающих.

Дождавшись, пока Бекке и незнакомый гоблин кивнут, Соня продолжила:

— Дело в том, что Айна состоит в серьезных отношениях с дочерью барона…

— Насколько серьезных? — перебил ее гоблин.

— Они связаны печатью амантино, — она жестом прервала гоблина, явно собиравшегося сказать что-то пренебрежительное. — Я знакома со слухами и домыслами, но на деле это равнозначно объявлению о помолвке. Так вот, примерно в трех часах полета от берега Айна почувствовала, что Кристель очень боится. Полагаю, именно в этот момент замок штурмовали в последний раз. А через час мы заметили бергийский бриг, направлявшийся в ту же сторону…

— Вы уверены, что это был именно бергийский корабль? — на этот раз ее перебил Бекке.

— Айна назвала его галерой некромантов, и у меня не было повода сомневаться, — Соня развела руками. — Простите, я плохо разбираюсь в кораблях. Небольшой, как мне показалось, немного меньше и уже торговой шхуны, на которой я «путешествовала». Две мачты, выкрашен в серый цвет, плыл довольно быстро, хотя парусов на мачтах не было.

Бекке вопросительно посмотрел на герцога.

— Военный бриг, — подтвердил тот. — Бергийцы действительно используют на таких некромагический двигатель вместо парового.

Соня расслабилась. До сих пор она немного сомневалась в принадлежности корабля, поэтому момент с атакой в рассказах опускала.

— И вы просто полетели дальше? — кажется, Бекке заметил ее реакцию.

— Нет. Айна предложила его задержать, и я согласилась. Она метнула две молнии туда, где, по ее словам, располагалось машинное отделение. Корабль замедлил ход, а мы полетели дальше.

— Любопытно.

Бекке о чем-то задумался, а гоблин принялся задавать каверзные вопросы, на часть которых отвечал командир, позволив Соне немного прийти в себя.

— Скажите, милитисса, а вы не желаете остаться в Империи? — вопрос от герцога застал Соню врасплох, да и остальные выглядели явно удивленными. — Насколько я понял, Орден не требует от вас воевать с темными, да и вообще выступает за мирное сосуществование. И у вас это хорошо получается. Полагаю, вы легко найдете здесь мужа или, если уж на то пошло, постоянную подругу. А я обеспечу достойную оплату ваших талантов.

— Простите, герцог, но я не могу согласиться с вашим предложением.

— Даже в обмен на титул? — неожиданно спросил Бекке.

— Видите ли, господа… — Соня замялась, соображая, как ответить, потом вздохнула и стянула с правой руки перчатку, скрывавшую кольцо риттера, и браслет.

— Это… многое объясняет, — пробормотал трибун.

Герцог промолчал, но в отличие от гоблина, явно пробормотавшего под нос какое-то ругательство, со своим удивлением справился намного быстрее, после чего смерил Соню оценивающим взглядом и чуть слышно хмыкнул.

— Эдле Мист, — Бекке встал с кресла, давая понять, что допрос окончен, — благодарю вас, за столь чудесный рассказ. Могу вас заверить, что постараюсь обеспечить ваше возвращение домой в самое ближайшее время. И обязательно передам Его Величеству вашу просьбу о помощи поселку.

— Если позволите, могу я предложить один совет? Как я уже говорила, большинство поселенцев почти лишены дара и не переживут путешествие на обычном корабле, так что вывозить их с острова нет смысла, но можно дать формальной главе поселка титул риттера и объявить поселок имперской колонией. Заодно это позволит снять с нее гейс и выяснить, кем она была до пленения.

— Снять гейс, дав титул? — Бекке вопросительно посмотрел на гоблина.

— Тот, кто зачитает указ, будет иметь на это право. Если эта женщина действительно была воином Империи, то после такой награды будет служить даже лучше, чем раньше. А если вдруг все же решит предать или погибнет, об этом станет известно даже без налаженной связи. Вынужден признать, что это весьма изящное решение. Не будь вы светлой, я бы решил, что в вашем роду отметился кто-то из моего народа.

Капитан Клеменсен фыркнул:

— Прошу прощения, господа, — он чуть поклонился. — Просто около года назад я тоже высказал подобное предположение.

Бекке дождался, пока дверь за гостями закроется, а стены вновь закроет дымка вуали, и откинулся в кресле:

— Что же, господа, полагаю, вы согласитесь, что нам следует выполнить просьбу милитиссы. Точнее, эдле Мист.

— Думаете? — трибун внешней разведки Шестого легиона поморщился.

— Коллега, постарайтесь отвлечься от того, что она светлая. В первую очередь она риттер и замужем за демоном. К тому же я знаком с этой девушкой дольше вас, так что поверьте, эдле Мист подтвердит свои слова даже под клятвой. А теперь давайте считать, — он принялся загибать пальцы. — Участие в захвате главы заговорщиков в Авроре — раз. Материалы по работе Мостов, и ремонт одного из них — это два и три. И если не хотите получить себе личного врага в лице барона Эссера, вам придется согласиться на выкуп сферы у альвийки. Тем более пока неизвестно, когда мы сможем установить туда сферу из хранилищ, на которые указала эдле Мирк.

— Я уже отдал распоряжение казначею, — вмешался в его монолог герцог.

Бекке полюбовался кислым выражением на лице коллеги и продолжил:

— Участие в обороне замка, пусть это и был последний бой — четыре. И, наконец, тот самый бриг, из-за которого бергийский отряд так спешно свернул свою операцию, что и позволило вам их захватить. Теперь Императору есть что предъявить королю Бергии. Кстати, вы обратили внимание, что подготовку к бегству начали примерно за полчаса до прилета милитиссы. У меня и до этого были подозрения, что у бергийцев есть какой-то способ быстрой связи, а теперь я в этом абсолютно уверен. Но даже без этого, милитисса своими действиями указала на важную прореху в обороне и дала время на подготовку. Слухи все равно разойдутся, и рано или поздно летающие машины появятся, раз уж это принципиально возможно. Но к этому времени мы будем готовы.

— Вы забыли про колонию на Ан Домхайне, — добавил герцог. — Она ведь имела право принять поселение под свою руку.

— И правила бы им до первого пиратского брига? — хмыкнул гоблин.

— Ну почему? Долетела бы до Бланка-Рандо, послала весть в Сомбрию, а потом договорлась о защите с какой-нибудь влиятельной Семьей. Это же огромный остров, где нет ни одного темного источника. Уверен, за право основать там поселение даже Ля Маро осыпали бы ее мифрилом и молоденькими альвийками. Так что нужно отправить корабль как можно скорее. И тоже не скупиться, и заплатить хотя бы за металл, который она нам оставляет.

— Сержант Норд?

Зоя подняла взгляд. Перед ней стоял высокий человеческий парень лет двадцати и счастливо улыбающаяся шатенка.

— Ваше Высочество, — Зоя встала со скамейки и чуть поклонилась.

— Это Маркус, мой жених, — представила принцесса своего спутника.

— Тирион мне рассказывала о вас, — кивнул парень. — Примите мою благодарность за ее спасение.

— Пустяки, — Зоя пожала плечами.

— Вас что-то расстроило? — Тирион взяла ее за руку и заглянула в глаза.

Даркийская Империя. Аврора. Вокзал. Двадцать шестое мая. Полдень.

Знакомый вокзал и знакомый поезд. Соня прошла по коридору вагона, открыла дверь в купе и замерла на пороге:

— Наставница?

— Светлого дня, ученица, — сверкнула глазами палач Его Величества.

— Руби?! Что ты здесь делаешь?

— И тебе доброго дня, наследница. Заходите, поговорим.

— Наследница? — Соня обернулась к супруге.

— Руби — баронесса Нортэ, законная правительница серых земель. В добровольном изгнании, — Вирид вздохнула. — Была.

Даркийская Империя. Баронство Эссер. Порт. Двадцать седьмое мая. Полдень.

— Не плачь, Звездочка, — Айна стерла слезинку со щеки Кристель. — Я улажу все дела и вернусь. Да и связь теперь работает.

— У меня шарик разбился, — всхлипнула Кристель.

— Любимая, у нас теперь столько денег, что можно деревню купить, не то что какой-то шарик связи.

— Ты мне разрешаешь?

— Конечно. Только не трать все сразу. Кто знает, вдруг мне придется тебя украсть, и потом мы будем скитаться по всему Вельту.

Кристель фыркнула и утерла слезы:

— Тогда не буду. Шарик для связи, и все. Ты только возвращайся поскорее.

— Обязательно.

Айна нехотя разжала объятия и пошла к ждущей ее шхуне. Рядом, задрав хвост, бежала довольная Вайса, таща в зубах здоровенную церту.

Глава 33

Сомбрийское королевство. Этела. Королевский дворец. Малая гостиная. Двадцать девятое мая. Полдень.

Король закрыл папку и задумался. Руби переглянулась с Никласом, отпила глоток кофе и откинулась в кресле, дожидаясь решения. Наконец Кейр убрал папку в стол:

— Миледи Долорон, эренриттер Сёренсен…

Руби поморщилась. Король знал, что это обращение ее раздражало, и так обозначил свое недовольство тем, что она скрыла от него письмо Дионей.

— Я доверяю вашему мнению и готов выслушать ваши предложения.

Но признал, что результат того стоил.

— В первую очередь нужно передать баронству запасную сферу для восстановления Моста, — Никлас поставил чашку на столик. — Я бы предложил безвозмездно, учитывая ситуацию, и то, что там собирается осесть небольшой клан гарпий. Но можно придумать и другой вариант. Договора о ненападении, торговле и прочем, как обычно с вассальными баронствами. Пожалуй, еще право на приоритетную покупку производимых там артефактов. И включить в договор об Обмене как третью сторону.

— Думаете, будет что-то уникальное?

— Мист — хороший артефактор, к тому же умеет работать с магией обоих Аспектов. И еще она забрала девяносто килограмм металла от флиттера, хотя для ремонта Моста и исследований хватило бы и десяти. А договор заставит ее либо взять на обучение кого-нибудь из наших студентов, либо преподавать у нас какой-нибудь краткий курс.

Король задумчиво потер подбородок и кивнул:

— Согласен. Что еще?

— Освободить ее от клятвы верности, — пожала плечами Руби. — И пристроить на службу в баронство весь восьмой отряд.

— Весь не получится, — возразил Никлас. — Клеменсен мне нужен здесь, а Гросса с его опытом очень хотят видеть в Военной школе.

— То есть мне придется лишиться еще и одного из самых лучших отрядов гвардии, — король нарочито сокрушенно покачал головой. — Хорошо.

Сомбрийское королевство. Этела. Посольский особняк Брило. Двадцать девятое мая. Вечер.

Выспаться в дороге не получилось. Руби так и не изменила своей привычке будить ее с восходом солнца. И то, что Соня выложила почти всю историю еще в первый же день, а Вирид каждую ночь требовала внимания «за все то время, что ты пропадала в компании какой-то подозрительной альвийки», наставницу совершенно не интересовало. Каждое утро начиналось с короткой тренировки, потом шел разбор различных ситуаций, от приема у графа до подписания договора у короля, перемежаемый короткими, но от этого не менее опасными допросами. Так что свою догадку Соня смогла проверить лишь к концу поездки.

На вокзале их встретила Опал. Белый плащ и кираса, спокойное, почти равнодушное выражение на лице. И глаза, отливающие серебром. Соня даже не успела ее поприветствовать, как шагнувшая вперед Вирид приобняла Опал и спросила, не могут ли они пожить недельку в посольском особняке. Опал великодушно согласилась, но ее выдержки хватило лишь до дверей гостиной. И Соне пришлось провести еще одну бессонную ночь, успокаивая вторую супругу, соскучившуюся и взволнованную после разговора с Фейной.

Соня села, широко зевнула, прикрыв рот ладонью, и посмотрела на часы. Кажется, сегодня все наконец-то решили дать ей отоспаться. Выбравшись из кровати и приведя себя в порядок, она побрела в гостиную, где нашлись обе супруги, необычайно серьезная наставница и профессор Сёренсен. А закрывавшая дверной проем дымка Вуали намекала, что Соня проспала не только ужин, но и начало важного разговора. Кивнув всем, она села между женами и подвинула к себе чашку с кофе. Тут же перед ней оказались две тарелки, одна с куском фруктового пирога, вторая с полудюжиной меренг.

— Больших проблем с бандами у вас не будет. Дополнительные патрули ни Кейр, ни Ренорис отзывать пока не собираются. Да и поток беженцев из Бергии прекратился. Часть даже решила вернуться обратно.

Наставница оценила содержимое тарелок, хмыкнула, и перед Соней появилось блюдце, на которой лежал бутерброд с сыром и копченым мясом. Вирид недовольно прищурилась, но Руби лишь насмешливо приподняла бровь и плеснула в свой бокал еще вина.

— Интересно, почему? — Соня поспешно отправила в рот одну меренгу.

— Дня через четыре после вашего отъезда из Авроры королевская стража Бергии начала трясти аристократию, — профессор Сёренсен отодвинул опустевшую чашку. — Три графа были отставлены со своих должностей и сосланы в поместья. Официально за растрату и халатное отношение к службе. Двое потом умерли от несчастного случая. Еще одного прокляли на дуэли, и он не прожил и недели. И все без исключения южные графства пожертвовали треть от своих доходов в пользу пострадавших от разбойников и пиратов. Перестановки в их Канцелярии вроде бы до сих пор идут.

— Империя получила покой в провинции и описание устройства башен связи, Бергия — повод перетряхнуть чиновников и прижать аристократию, Сомбрия и Брило — покой в серых землях, — Вирид погладила живот. — И все в результате одной экспедиции.

— Еще мир с гарпиями, — улыбнулась Руби. — К тебе в подданные просится Клан Серого пера. И они готовы хорошо заплатить за право жить на твоей земле.

Вирид развернула протянутый Опал свиток:

— Клан Серого пера просит… Там, там, там… Предлагает… Три тонны?! — ее глаза широко раскрылись:

— Сто тонн меди в слитках, и еще двадцать тонн руды ежегодно, — пробормотала Соня, тоже заглянувшая в свиток.

— М-м-м. Слишком хорошо, — Вирид свернула свиток. — Чего они хотят взамен? Кроме права жить по законам баронства?

— Хотят, чтобы Соня стала хранительницей мудрости, — Опал чуть нахмурилась.

— Кем?

— Насколько я поняла, это какая-то почетная должность. Ей нужно будет хранить вот это.

Опал поставила на стол резную деревянную шкатулку. Внутри оказалась еще одна, поменьше, из металла серого цвета, чуть светлее того, из которого был сделан флиттер. Вирид вытащила маленькую шкатулку, повертела. На боковой стенке нашлась гравировка со знакомым Соне значком и надписью.

— Ценность, — прочла Вирид.

Внутри в небольших ячейках из похожего на воск материала лежали два десятка разноцветных шариков, размером чуть больше ногтя на указательном пальце Сони. Вирид вытащила один, повертела, посмотрела на просвет.

— На рубин не похоже.

Соня взяла у нее шарик, внимательно оглядела и кивнула:

— Я согласна на должность.

— Котя, ты уверена?

— Да, — Соня снова кивнула, едва сдерживая довольную улыбку. — Я потом расскажу.

Сомбрийское королевство. Этела. Королевский дворец. Тронный зал. Тридцатое мая. Полдень.

«…Фионн Хоконсен, согласно законам Королевства Сомбрийского…»

Зоя смотрела, как необычайно тихая и послушная Фионн произносит слова клятвы верности, а потом с недоверием разглядывает кольцо риттера, надетое королем на ее большой палец. Как Мирк, чью голову украшает тонкая диадема баронессы, тихо перешептывается с приехавшей на коронацию княжной и Принцессой, чье кольцо риттера сменило цвет с черного на серый. Но ни радость Сиверта, ни всеобщее удивление из-за внезапного появления правительницы серых земель Зою не трогали. С самого утра в ее голове снова и снова крутились слова второй принцессы Империи: «Зоя, боюсь, Кристель не сможет занять место своего отца. И дело не в том, что она суккуба. Просто к тому времени, как она сможет совладать с собственным упрямством и приобретет недостающую твердость характера, баронство придет в упадок. Выйди она замуж за подходящего мужчину, и со временем из нее получилась бы замечательная баронесса, но этого, увы, не произойдет», и голос Рейнора: «Я не знаю, увидимся ли мы снова…».

— Зоя Норд, — объявил церемониймейстер.

Она шагнула вперед и поклонилась. Перстень из черной бронзы с золотой имперской шестерней и желто-оранжевым цветком черизы и тонкое золотое колечко с рубином, висевшие на цепочке под кителем, легонько стукнули в грудь, придавая уверенности:

— Ваше Величество, дозволено ли мне будет обратиться к вам с личной просьбой?

Через два дня Зоя садилась в поезд до Авроры. И ни побаливающая после прощальной попойки голова, ни легкое волнение, ни здоровенный розовый чемодан, подаренный на прощание Принцессой с подачи Сиверта, совершенно не портили ей настроения.

Ферсийский султанат. Дворец султана. Одиннадцатое июня. Полдень.

— Это все, мой повелитель, — Айна опустила голову еще ниже, ожидая решения.

Тишина длилась почти десять минут, наконец светлая дымка, скрывшая султана, визиря и ее Госпожу растаяла.

— Встань, тень. Ты хорошо служила Ферсии и принесла поистине важные вести. Это достойно награды. Желай, и я исполню, если это в моих силах.

По толпе придворных пронесся удивленный ропот. Айна с трудом уняла волнение и подняла взгляд. Неужели?

— Могу я заглянуть в вашу семейную Книгу?

Ропот усилился. Султан нахмурился, но едва заметный кивок и проскочивший во взгляде интерес ясно говорили, что намек от неизвестного доброжелателя она поняла верно.

— Весьма странная просьба. Да будет так. Визирь!

Через десять минут перед Айной поставили небольшой столик из резного дерева, на который водрузили толстую, обшитую мифрилом книгу, от которой веяло магией. Чернильницы и пера, естественно, рядом не было. Вздохнув, Айна раскрыла книгу, пролистала до последних записей и, сделав вид, что проводит пальцем по строкам, провернула трюк, который подсмотрела у одной суккубы, и который тренировала все свободное время.

— Благодарю, мой повелитель, — она закрыла книгу и, так и не поднимаясь с коленей, отодвинулась на шаг назад, книгу тут же унесли.

Султан смерил ее задумчивым взглядом и махнул рукой, отпуская. Еще раз поклонившись, Айна поднялась с коленей и спиной вперед вышла из малого приемного зала, сопровождаемая пристальным взглядом Оры — первой, но уже не единственной жены ферсийского султана.

А вечером в дверь каморки, снятой на ночь в самом поганом районе трущоб, постучали. Закутанную в плащ фигуру Айна опознала сразу:

— Госпожа…

— Ирис. Я больше не Тень Ферсии, а всего лишь вторая жена, которой негоже надолго покидать свою половину дворца, — из-под капюшона раздался тихий смешок. — Не буду спрашивать, как тебе это удалось и откуда ты узнала мое имя, но нынешняя Тень рвет и мечет не хуже Оры. Правда, в отличие от моей сестры по мужу, она благодарна тебе достаточно, чтобы ты случайно «погибла» при попытке к бегству. А это лично от Вало.

В руки Айны упал свиток, на появление которого она даже не надеялась, и который тут же сожгла, не оставив даже пепла. По телу пробежала легкая дрожь, а под левой лопаткой на мгновение припекло. Айна создала и рассеяла молнию, проверяя, действительно ли свободна от клятвы верности, на что госпожа Ирис лишь одобрительно усмехнулась. Впрочем, Айна была уверена, что попытайся она атаковать, и не успела бы заметить ни защиты, ни ответного удара.

— Благодарю, — она поклонилась.

— Куда поедешь, завидная невеста?

— Госпожа?

— Ну ты же продала свой трофей.

— Как будто у меня кто-то спрашивал. Эта чокнутая человечка моментально пристроила его к делу, — буркнула Айна и улыбнулась. — Поеду к Звездочке. Думаю, теперь ее отец не будет против наших отношений. Может, даже разрешит нам пожениться.

— Только не появляйся там в открытую. Боюсь, Ора не сразу поверит в твою смерть и обязательно пошлет кого-нибудь в Эссер. Впрочем, есть одно место, где вам будут рады. Особенно если передашь весть о том, что некая Элейн Наттер, гостившая во дворце, отправилась в Свет. Скажешь, что султан передает свои соболезнования, но увы, при всех своих достоинствах, эта дэва слишком часто добавляла в вино пыльцу солнечника, и умудрилась уколоться собственным отравленным стилетом. К сожалению, перед этим сола Наттер в очередной раз оскорбила и выгнала из своих покоев служанку, так что обнаружили ее слишком поздно.

Серые земли. Баронство Нортэ. Замок баронессы. Семнадцатое июня.

Пала бросила еще один взгляд на баронессу и постаралась задавить зависть. И дело было не в том, что в строгом свободном платье та умудрялась выглядеть настолько притягательно, что даже у нее пробегали мурашки по телу, в очередной раз доказывая сказанное когда-то милитиссой. И даже не в том, что эта суккуба никогда не была куртизанкой — об этом Пала уже знала и успела смириться. Дело было в чуть выпирающем животе, прикрытом ладонью. Такое Пала видела у неосторожных соседок по инсуле, решивших сэкономить на специальных проклятиях, и до сегодняшнего дня считала недоступным никому из суккуб. От зависти хотелось зашипеть и выпустить когти. Вот только взгляд знакомых светло-карих глаз, в этот раз цепкий и настороженный, заставлял смириться с увиденным, а еще почему-то надеяться, что и сегодня у нее получится сделать свою жизнь немного лучше.

— Я не против, — баронесса кивнула и посмотрела на сидевшую рядом милитиссу. — Соня?

— Вирид, ты же понимаешь, что обратно мы его не вернем? — тихо, так что пришлось читать по губам, спросила та.

Баронесса покосилась на альвийку, со счастливым видом сжимавшую в руках подарок, и чуть слышно фыркнула, а Пала поняла, что не зря поддалась порыву и потратила на поиски кинжала Вивиан Флато месяц и почти все деньги из тайников Перстня.

— Что же, госпожа Пала, я готова дать вам подданство и разрешить работу в городе. К завтрашнему полудню в канцелярии подготовят все необходимые бумаги. О взносе в казну тоже можете не беспокоиться, за вас заплатит Орден.

Серые земли. Баронство Нортэ. Замок баронессы. Тридцатое августа.

Соня заперла дверь, внимательно осмотрела кабинет Вирид и на всякий случай заглянула за кресла и под стол. Хоть Сиверт и отправил Фионн на обучение в Этелу еще на прошлой неделе, но появившаяся за лето привычка никуда не делась. Убедившись, что кроме жен в кабинете больше никого нет, она активировала защиту от подслушивания и поставила на стол шкатулку хранительницы мудрости.

— Неужели ты наконец-то расскажешь, что в ней такого особенного? — улыбнулась Вирид.

Соня кивнула и открыла шкатулку:

— Это камни памяти. Ценность — не совсем правильный перевод. Скорее «ценное». Я так думаю это обозначение дорогого груза. Насколько я поняла, даже в древности это были очень дорогие артефакты.

— Что-то вроде шаров с образами?

— Не совсем.

Соня взяла один шарик, положила его на стол, размяла пальцы и начертила в воздухе сложную фигуру. На мгновение над шариком появилась иллюзия книги в зеленом переплете:

— На большее мне сил не хватит. Там на острове резерв пополнялся почти мгновенно, а здесь мне нужна печать с подпиткой от накопителя. Тогда книгу можно будет открыть и прочитать.

— Так это?..

— Библиотека, в которой перед Пришествием сохранили самые важные знания о магии Стихий и принципах на которых работают артефакты и техника. Где-то в этих шариках описана технология создания башен связи, самих камней памяти, рецепты сплавов, чертежи и принципы работы разных механизмов, вроде флиттера.

— Ты же говорила, что не забрала с острова никаких записей. А если бы с тебя потребовали клятву?

— Но я действительно ничего не брала. Даже шкатулку увидела только здесь

— Тогда как ты узнала, что это за камни?

— На Ан Домхайне я нашла дневник одного артефактора. Правда я не сразу узнала, что это дневник. Просто пластина со сложной цепочкой рун и креплением точно под его кольцо показалась мне необычной, а накопитель для светлой магии намекал, что пользовались ей уже после катастрофы. Вот я и решила посмотреть, что получится, если эту печать активировать. Чуть мимо стула от удивления не села, когда над кольцом появилась книга. Потом, когда поняла, что это, решила, что брать его с собой не стоит. Да и вообще лучше ничего с собой не брать, а записи сжечь. Тем более у нас было еще одно похожее кольцо.

Соня сняла с цепочки перстень Вивиан Флато, открыла крышку и легонько постучала пальцем по красному камню:

— Это — дневник Эгиля Фриера, мага Огня и Земли. Я не успела прочитать его полностью, но это Эгиль предсказал угасание магии Стихий на Вельте и организовал создание первых источников темной и светлой магии. Благодаря этому ваши предки смогли построить порталы на Вельт и спастись с гибнущего Шиина. А после катастрофы он помогал магам Ордена Серебряных звезд освоиться на Вельте. Здесь хранятся заметки за двадцать лет. Около двенадцати лет до Пришествия, сама катастрофа и ее причины, и примерно семь лет после.

— Котя, — глаза Вирид ярко вспыхнули. — Ты понимаешь какие проблемы откопала?

— Ага, — Соня кивнула. — Но мы же никому не скажем, правда?

— Но это же… — Опал смотрела на кольцо спокойнее, но серебро в глазах выдавало сильное волнение.

— Очень большая ответственность. Если секреты старых сплавов и механизмов попадут не в те руки, может начаться еще одна война.

— Котенька, — Вирид тяжело вздохнула. — Война может начаться даже из-за этого дневника. Если мои предположения верны, и в катастрофе частично виноваты порталы наших предков, то прямое доказательство может вызвать раскол между демонами, сияющими и остальными расами. А для Вельта это будет хуже эпидемии Вариолы.

— Орден хранит множество тайн. Будет на одну больше, — пожала плечами Соня. — Но бытовые артефакты делать нужно. Чего-то такого от нас ждут, не зря же баронство включили в договор об Обмене. Так что появлению необычных вещей, сочетающих в себе тонкую магию и сложную артефакторику точно никто не удивится.

— Какое коварство, — хмыкнула Вирид. — Мне нравится.