Между Сциллой и Харибдой

Глава 31

Беседа шла… вяло. Теодоро хотел непременно выяснить, где я пряталась всё это время, потому что сомнения у него были и моя обманка со сплетнями из Варенции его смутила, но лишь немного, и он всё так же подозревал, что я была в Теофрении. Поскольку он постоянно пытался подловить меня на несоответствиях в делах Варенции, я отвечала осторожно и как можно короче, хотя иной раз позволяла себе пройтись по некоторым событиям, о которых мне стало известно от Рауля. Воспоминания о нём делали мне больно, а не вспоминать не получалось, хотя я очень старалась. Я не должна была допустить ни малейшего намёка на него, если не хотела, чтобы Теофрения пострадала. А я не хотела.

Теодоро рассчитывал приехать, поговорить с доньей Хаго и уехать. Но моя опекунша почему-то не торопилась общаться с мурицийским правителем, что последнего злило настолько, что он наконец не преминул высказаться:

— Твоя тётушка задерживается, душа моя. Ты не сообщила о моём визите или меня принципиально игнорируют?

— Как бы я могла сообщить, Ваше Величество? — удивилась я.

— Что значит как? — удивился в свою очередь он. — Эрилейские же всегда были на связи со своим… гм… Впрочем, что это я? Я совершенно забыл о твоих проблемах с памятью.

И вовремя вспомнил, что я не совсем Эрилейская. Зато я вспомнила, у кого была возможность беспрепятственной отправке сообщений донье Хаго, и, поскольку тёплых чувств к этой особе не питала, сразу же поинтересовалась:

— Сеньора Риос, вы сообщили донье Хаго о визите Его Величества?

Вот и появилась польза от экономки, которая старательно притворялась частью обстановки гостиной, при этом впитывала она наш разговор, как губка воду, надеясь всё передать своей настоящей хозяйке в лице моей тётушки. Лишние уши мне не были нужны, более того, они меня сильно нервировали, заставляя иной раз удерживать рвущиеся с губ колкости. Но встречаться с Теодоро наедине не хотелось. И причиной тому была не то, что пострадает репутация, на которую непременно упадёт тень, а то, что наяву король не вылетит так красиво из окна, как это было во сне. А вот повод для отпора непременно постарается дать, если мы с ним окажемся вдвоём. Взгляды у него были однозначно собственнические.

— Сразу после отъезда дона Дарока, — если слышно пролепетала экономка, стремясь стать ещё незаметнее. — Донья сообщение получила.

— Но у неё нашлись куда более важные дела, чем встречать своего сюзерена, — завершила я с нежной улыбкой. — Прошу извинить нас, Ваше Величество, за проявленное неуважение.

— Извинить?! — рявкнул он. — У нас с доньей Хаго договор. Неужели она собирается им пренебречь?

— Увы, я не в курсе планов тётушки.

— А ведь они напрямую касаются вас.

— В таком случае, может, вы сами мне о них расскажете? — я нежно улыбнулась Теодоро.

В ответ он не менее нежно улыбнулся мне, явно не собираясь откровенничать. А вот интересно, могу я ему отказать? То есть отказать-то, конечно, могу, но насколько моё нет примется в расчёт? Сдаётся мне что его попросту не заметят.

— Ваше Величество, время обеденное, — намекнула я. — Не составите ли вы мне компанию за столом? Слугам даны были указания подготовить обед на случай, если вы у нас задержитесь.

На его лице ненадолго проявилось сомнение, но потом он наверняка вспомнил, что в начале нашего знакомства я пыталась его отравить, потому что сказал:

— Увы, душа моя, я и без того задержался здесь сверх меры. Когда явится донья Хаго, сообщи ей, что я отдам распоряжение опубликовать в газетах объявление о нашей помолвке.

— Рада за тётушку, — храбро сказала я. — Надеюсь, новый брак пойдёт ей на пользу. Тётя достойна стать королевой.

Сеньора Риос восторженно ахнула, приняв мои слова за чистую монету. Слишком громко ахнула, потому что Теодоро обратил своё монаршее внимание на неё, насмешливо хмыкнул, потом погрозил мне пальцем, прямо как любящий дядюшка.

— О нашей с тобой помолвке, душа моя, о нашей с тобой. Просить благословения в Храме будем на следующей неделе.

Он упруго потянулся, встал, вынудив нас последовать его примеру, и грозно свёл брови.

— Передайте донье Хаго, чтобы она немедленно предстала передо мной, как появится. Если, разумеется, она не хочет провести всю подготовку к свадьбе племянницы в монастыре. Есть ли у тебя ко мне просьбы, душа моя? Приложу все силы, чтобы их выполнить.

Эти постоянно повторяющиеся «душа моя» раздражали, потому что ими Теодоро намекал не только на то, что всё знает, но и на то, что моя душа принадлежит в каком-то смысле ему, потому что он выкупил для меня два года существования.

— Помнится, дон Дарок привозил письмо от вас с приглашением на учёбу в университет. Я бы с радостью воспользовалась вашим предложением.

— Полноте, Эстефания, зачем тебе это? — неожиданно ответил Теодоро. — Обучение мага отнимает много времени у него и много денег у университета. Ты всё равно не сможешь ничем воспользоваться, так зачем лишние траты?

— То есть вам уже сейчас жаль тратить на меня деньги, Ваше Величество?

— Мне жаль тратить деньги на ерунду, — вывернулся он. — Возможно, что-то из новинок наших ювелиров тебя утешит? Я подумаю, чем тебя порадовать.

Ответа он ждать не стал, возможно, потому что для себя уже всё решил. Он развернулся и телепортировался то ли в ожидающий его экипаж, то ли сразу до телепортационной станции. Уровень его возможности перемещаться я не знала, но была уверена, что до Труадона он так не доберётся. Разве что мелкими перебежками, то есть телепортами, с частыми отдыхами? Но в этом случае он прибудет, совершенно лишившись королевской величественности, а это недопустимо.

— Донья, получается вы теперь королевская невеста? — восхищённо выдохнула экономка.

— Если на то будет воля Двуединого, — уклонилась я от ответа.

— Будет, — уверенно заявила сеньора. — Вы же не из проклятой богом Теофрении. Вас Двуединый непременно посчитает достойной партией для Его Величества Теодоро Второго Блистательного.

— Вы так уверены в том, кого Двуединый посчитает достойной кандидатурой? — не удержалась я. — Это грех гордыни.

— Если бы Двуединый считал теофренийцев достойными своего внимания, он не поставил бы их страну на грань выживания. Они совершили преступление, за что расплачиваются.

— Кого бог больше любит, того и больше испытывает, — нравоучительно заметила я. — Возможно, страна пройдёт испытания с честью и окажется награждена куда большим вниманием Двуединого, чем Муриция.

— Посмотрим, донья, — скептически ответила экономка, к которой вернулась уверенность, покинувшая её при появлении короля. — Прикажете подавать обед?

— Прикажу. Но сначала ответьте мне, сеньора Риос, как скоро после вашего письма должна появиться донья Хаго.

— Это зависит от ёё планов. Точно сказать нельзя.

— То есть свои планы она может поставить выше планов Его Величества? Мне показалось, он остался очень недоволен ожиданием. До доньи точно дошли оба ваши сообщения?

— Артефакт переписочный при ней всегда, — уверенно заявила экономка. — Ответить она ничего не ответила, но так и раньше бывало. Вот увидите, донья, донья Хаго появится с часу на час. Не позже сегодняшнего вечера мы её увидим. Она очень хотела с вами встретиться.

Но ни этим вечером, ни следующим утром донья Хаго не появилась. Честно говоря, я бы, напротив, удивилась и очень расстроилась, если бы предсказания экономки сбылись. Не горела я желанием увидеть то, что осталось от доньи Хаго. Меня полностью устраивала моя нынешняя жизнь с чтением в библиотеке, занятиями в алхимической лаборатории, где Альба подсказывала мне тот или иной рецепт, и редкими прогулками с ней же в прекрасном замковом саду, небольшом, но ухоженном. Но, к сожалению, устраивала она только нас с фамильярой.

Наслаждалась я относительной свободой ровно неделю, после чего Теодоро опять нагрянул, поскольку понял, что моя опенкунша не собирается не только представать пред его светлыми очами, но и вообще приезжать в Мурицию. Появился он без предупреждения, поэтому вытащили меня из алхимической лаборатории. Платье, испорченное реактивами, менять я не стала, так и явилась в гостиную принимать дорогого гостя, который не оценил моё рвение увидеться с ним побыстрее.

— Эстефания, душа моя, тебе не идёт на пользу одинокое проживание, — неодобрительно сказал Теодоро. — Донья твоего возраста должна выглядеть обворожительно, а не как сеньорита, одевающаяся с помойки.

— А кого мне обвораживать? В отсутствие тёти я никого не принимаю.

Это было так, хотя хватало желающих нанести визит после того, как в газетах появились статьи о новом выборе короля. Газеты я приказала приносить и утренние, и вечерние, вот только для себя я там пока ничего интересного не находила. Разве что упоминание о том, что теофренийский принц с принцессой продолжают ездить по городам своей страны и устраивать молебны? Местные газетчики вволю над этим поиздевались.

— Эстефания, ты должна быть готова в любое время к моему неожиданному визиту.

— В следующий раз непременно подготовлюсь, если вы сообщите о нём заранее, Ваше Величество. А если выдёргиваете меня из лаборатории и требуете немедленно подойти, то не обижайтесь, что я принимаю вас в том же виде, в котором делаю зелья.

— Эстефания, я ясно выразил своё отношение к твоим занятиям магией, — нахмурился Теодоро. — Что с доньей Хаго?

— Боюсь, она попала в беду, — доверительно склонившись к нему, прошептала я. — Я не получала никаких известий от тёти, в чём могу поклясться. Вы не знаете, где она может быть?

— Последний раз она попадала в зону нашей разведки, когда пересекла границу с Пфаффом, — неохотно ответил Теодоро. — Где и пропала из ближайшего к границе постоялого двора.

— Какой ужас! — я прижала руки к губам. — Не могла ли она стать жертвой какой-нибудь банды? Как вообще обстоят дела с криминальной обстановкой в Пфаффе?

— Издеваешься, душа моя? — буркнул Теодоро. — Донья Хаго в одиночку половину Пфаффа вынесет и не очень устанет.

— Возможно, она надорвалась на второй половине? — предположила я.

— Невозможно, — отрезал он. — У тебя, душа моя, прослеживается связь с фамильяром, поэтому не надо мне рассказывать сказки о таинственных пропажах тёти. Так и передай ей, что, хочет она того или нет, наш с тобой брак состоится. И мне плевать на её недовольство. Собирайся, Эстефания, переезжаешь во дворец.

— Ваше Величество, это неприлично, — напомнила я, пытаясь прийти в себя от известия, что наличие у меня фамильяра — не секрет для короля. — Если так необходимо моё присутствие в столице, я могу вернуться в особняк Эрилейских, но во дворце мне делать нечего.

— Теофренийская принцесса не жаловалась. Поселишься в её апартаментах.

— Плохая примета, Ваше Величество, селиться в апартаментах отвергнутой невесты. А ну как Двуединый и меня отвергнет?

Не то чтобы меня это расстроило, но ехать в Труадон и находиться рядом с Теодоро не хотелось. Если кто-то наконец поймёт, что фамильяр у меня не тот, встанет вопрос, куда девался прежний. И то, что тётя пропала в Пфаффе, рано или поздно соотнесут с пропажей Сиятельности. Правда, пока Сиятельность ни у кого не пропадала, но так и времени прошло всего ничего.

— Эстефания, не говори ерунды. Отвергнет или примет нашу пару Двуединый в храме, зависит от Бласкеса, и больше ни от чего. — Присутствующая при разговоре экономка ахнула и торопливо стала воспроизводить знак Двуединого, чтобы ей не прилетело за богохульство за компанию с нами. Теодоро заметил её только сейчас, даванул флёром и явно подчистил память, потому что сеньора застыла, выпучив глаза и уставившись в пространство. Король же повернулся ко мне и невозмутимо закончил: — А Бласкес не подведёт.

— И всё же я хотела бы остановиться на своей территории.

— Чтобы было проще общаться с доньей Хаго за моей спиной? Не выйдет, душа моя. Придётся твоей родственнице вылезать из той норы, в которую она сейчас забилась, собираясь нарушить договорённость со мной.

— Предлагаю компромисс, Ваше Величество.

— Какой же душа моя?

— Университет. С одной стороны, это ваша территория, с другой — я могу не переживать о приличиях, когда там нахожусь.

Теодоро так хмыкнул, что я сразу вспомнила о намёках Альбы про игрушки Сиятельных. Тогда она хотела выставить Рауля, но не было ли в её словах доли правды? Но ответил король не так, как я ожидала:

— Нет, душа моя, мы не будем облегчать жизнь твоей тёте. Мы едем получать благословение Двуединого через неделю, и до этого времени ты живёшь во дворце. Донья Хаго пусть решает сама, что ей нужнее.

Теодоро зло прищурился, и мне показалось, что с него на мгновение пропала Сиятельность. Но было это столь мимолётно, что я засомневалась, что это действительно случилось, а не было плодом моей фантазии.