Меня не изгнать

Глава 18

Звучало до неприличия громко. Мия продолжала ехидно улыбаться и смотреть на меня. Наслаждалась что ли моим шокированным состоянием? Мало того, что выжил, так еще и почти миллионером остался. Что это, если не везение? Я вернулся обратно в очередь и встал к кассе.

— А сколько будет стоить восстановление имения?

— Не знаю, это вам лучше в Гильдию Строителей, они вам смету составят, расскажут что во сколько обойдется. Но, так как пожары это пускай и не частое, но вполне случаемое событие, то средний чек на восстановление составлял порядка ста тысяч динар.

— А я могу дать распоряжение сразу, не теряя времени на прогулки туда-сюда?

Она пожала плечами.

— Как вашей душе угодно. Только оставьте подпись, что согласны с распоряжением и даете разрешение на сопутствующие с восстановлением финансовые траты.

— Даю, — спокойно сказал я. — Куда птичку поставить?

— Птичку, молодой человек, ставить вы будете в курятнике. А тут, будьте добры, поставить подпись, — она протянула бланк, на котором ни хрена не было мне понятно. Может я и душу сейчас продавал этому банку или вообще отписывал конкретно этой гоблинше все свое имущество. Но я все равно поставил подпись. Она забрала ее к себе, просмотрела еще раз распоряжение, после чего свернула в трубку, сунула в стеклянную колбу и закупорила пробковой крышкой.

— А что с вашей подписью, младой человек? Она отличается от той, что была раньше.

Я тяжело вздохнул. До чего ж дотошные засранцы. Они что, помнят подписи всех и каждого в городке досконально?

— Если вы слышали, то меня пытались утопить, — начал я, — я почти было помер, но благодаря Миянне — выжил. Она спасла меня, вытащила и откачала, однако длительное нахождение под водой не прошло даром. Я заболел голубянкой, видите? — тут я ткнул пальцем на цвет своей радужки, расставляя веки пальцами. — Отсюда вытекает следующий факт: у меня есть нарушения с памятью, некоторые нарушения с координацией и восприятием мира. А еще цвет глаз поменялся. Вот.

Гоблинша сидела несколько секунд в молчании. Очередь за мной тоже умолкла. Казалось, что вообще весь банк утих во время моей тирады.

— Бедный мальчик, — наконец сказала она, пуская слезу. — Не переживай, мы отдадим распоряжение, и я позабочусь о том, чтобы тебе дали наилучшую цену. Но сейчас давайте двигаться дальше. Или у вас есть еще какие-то запросы?

— Можно снять динар так пять наличными?

На ее лице появилось удивление. Только что с барского плеча списал сто тысяч со счета, и тут же просит снять каких-то несчастных пять монет. Не, ну а что, экономить-то теперь придется.

— Э-э-э… да? Конечно, проходите в соседнюю кассу по обналичиванию. Следующий!

Мне отсчитали мои монетки, попрощались и отпустили с богом. Теперь уж день катился спокойным ходом. На улице солнце окрасилось в сине-красные вечерние тона. Мия закурила. Мы молча и неспешно шли по городу, невесть куда. Просто прогуливались бок о бок. Как парочка. Хоть ею и не были.

— Забавно, — сказала она, выдыхая дым.

— М? — я скосил на нее взгляд.

— Давно у меня не было таких забегов, — хмыкнула. — Даже забыть успела, что такое мотаться каждый день по разным местам, что-то разыскивать, дознаваться, — Мия улыбнулась, снова выпуская дым. — А по голове не получала уже бог весть сколько.

— Все равно или поздно повторяется, — элегически отметил я с тоном мудрого старца. — Начало имеет конец. Жизнь заканчивается смертью. Дорога тупиком. Загадка находит разгадку…

Мия цыкнула языком и закатила глаза.

Гарнизонный рог разорвал пелену минутного спокойствия, нависшего над нашими головами. Он громко ревел, словно раненный вепрь, оповещая об опасности. О какой? Да пес его знает. Я своим нездешним скудным умом понимал только одно: что-то грядет. По ту сторону каменной стены.

В глаза бросился красный стяг, что быстрым темпом поднимался над Гильдией Задач.

— И что это значит?

— Не поверишь, — отозвалась моя подруга, — срочное задание. — Настолько срочное, что за него насыпят полные карманы сентицентов, если ты, конечно, выживешь.

— Сходим туда?

— Не, пошли сразу к главным воротам. Там интереснее, — спокойно говорила Мия.

— Интереснее? Это все, что тебя интересует?

— На данный момент? Да. Я не думаю, что там что-то сверх страшное, что потребует твоего и тем более моего вмешательства.

— Тимболие майиво вмисатильства, — передразнил я некромантшу. — Ишь какая важная.

Миянна вздернула нос, снова улыбаясь надменной улыбкой.

— Да, я такая. Минусы будут? Или как ты там говоришь?

Меня пробрал смешок. Что ж, видимо не только я учусь жить в этом мире, а и другие учатся чему-то у меня. По крайней мере один человек так точно.

У главных ворот собиралась стража. Они брели со всех уголков города, поднимаясь на стены. Один из тех, что уже стоял там (видимо старший по званию или я хз), сложил руки ладошкой.

— ЧЕ ПРИПЕРЛИСЬ, ЗЕЛЕНОРЫЛЫЕ? ДАВНО ПИЗДЫ НЕ ВЫГРЕБАЛИ?

— ИМЕННО ЧТО ПИЗДЫ. ЗОВИ СВОЮ МАМАШКУ! — донесся из-за стены скряжный голосок и тут же за скабрезной шуткой последовал гогот десятков или даже сотен голосов. Высоких, низких, глубоких, сиплых. Разных. Местами даже слышалось собачье повизгивание.

— Что там происходит? — спросил я стражников, что стояли еще снизу.

— Гоблины, Вильгельм, — отозвался один из них. Я посмотрел на Мию.

— Опять? — спросил ее. Она лишь пожала плечами, выдыхая дым.

— А как так получается, что тут, — я указал руками в сторону города, — гоблины и там, — теперь указал в сторону ворот, — тоже гоблины?

— Это разные гоблины, — сказал мне вояка со стены. — Это местные, от них вреда только с того, что они бурчат, ругаются и заставляют тебя принести справку у-тринадцать. А от тех проблем куда больше. Они еще и гноллов привели с собой. Эти вообще, дай волю, все вокруг обоссут, обосрут, загадят, сво… — он не договорил. Сначала накренился в сторону, а затем рухнул со стены к нам. Люди расступились, когда он падал, давая ему пространство для приземления. В горле говорившего торчала длинная стрела с зазубренным наконечником.

— Э! — гаркнул один из тех, кто стоял рядом с ним. — Кто его теперь убирать будет? — Он успел наклониться, когда над его головой просвистела еще одна стрела. — Я тебя в обезьянник засуну за покушение на стража порядка!

— ИЗ НАС ДВОИХ ТЫ БОЛЬШЕ ПОХОЖ НА ОБЕЗЬЯНУ, ЭХЕХЕ, — заржал один и следом снова поднялся гогот.

— Ах ты мелкий… — он спешно спустился по лестнице, после чего стал крутить колесо и отворять ворота. Стоит ли мне говорить, что в этот момент его схватило с десяток человек и стало оттаскивать назад?

— ЭЙ! ЭЙ, ТАМ! — снова доносился голос. — ЕСЛИ ВЫ ДУМАЕТЕ, ЧТО В ЭТОТ РАЗ МЫ УЙДЕМ ПРОСТО ТАК, ТО ВЫ ОШИБАЕТЕСЬ! ОТКРЫВАЙТЕ ВОРОТА, МЫ ЗАБЕРЕМ ТО, ЧТО НАМ НАДО, А ЭТО ВСЕ ВАШЕ ЗОЛОТО, ЕДА И ДОМАШНИЙ СКОТ, И МИРНО УЙДЕМ!

— И часто здесь так? — спросил я Мии в очередной раз.

— Именно вот это? — она кивнула на ворота, намекая на гоблинскую ватагу. — Частенько. Пошумят, поспорят со стражей, может еще убьют друг друга несколько раз и разойдутся.

— Так вас там… раз, два, три, четыре, пять… десять морд стоит! Чем вы наши стены брать собираетесь?

— Я ТЕБЯ ПРЕДУПРЕЖДАЮ! — орал гоблин, — ОТКРЫВАЙТЕ ВОРОТА! МЫ СПОКОЙНО ВСЕ СДЕЛАЕМ, ДАЖЕ НИКОГО НЕ УБЬЕМ!

— А, ну раз никого не убьете… — отозвался стражник, развернулся и сделал вид, что собирается идти вниз, но тут же резко вернулся на место и согнул руку в локте, подняв ее вверх.

— ВИДАЛ? — гаркнул он. — Валите отсюда, пока мы из вас дикобразов не сделали!

— Я предупреждал, — значительно тише донеслось из-за ворот. Свист пронесся по воздуху. Длинный, пронзительный. — ЭЙ, БРАТВА! ВЫХОДИТЕ, ПОКАЖИТЕ СКОЛЬКО НАС ТУТ!

И земля стала содрогаться под ногами.

***

— Они идут! — прокричал кто-то, вынося из оружейного склада целые стойки с копьями и щитами. Колокол звенел в центре, созывая всех, кто способен держать оружие. Как это называлось? Дружина? Нет. Ополчение! Вот! Это был полк из ополченцев, вот так каламбур.

Тем не менее, они все собирались, брали оружие в руки, словно делали это уже тысячу раз, не менее. Кто-то натягивал кожаные доспехи; звенели кольчуги и им ответом звенели стальные латы тяжелых воинов, которые взялись невесть откуда. Земля под ногами стала снова дрожать. Но эта дрожь была позади меня. Я повернул голову и увидел Роналда, идущего в нашу сторону. Его грудь была прикрыта кирасой, а на голове водружен шлем с забралом, что было поднято вверх. Наручи, поножи, все как подобало бравому рыцарю, если только не брать в учет, что они были малость на него маловаты. Ну и, видать, этот здоровяк давненько не занимался частой физической активностью, так как торчащий из-под кирасы живот красноречиво об этом говорил.

— А ты тут что забыл? — спросил я его, на что огр громко расхохотался.

— Какой огр пропустит хорошую битву? Нет, конечно, может какой и пропустит, скорее всего мертвый, но точно не я.

— По тебе и не скажешь.

— По тебе тоже, мой друг! — он хлопнул меня по плечу, от чего я чуть не клюнул носом. — К слову, на, держи, — Роналд протянул мне искусные инкрустированные ножны, которые на вид стоили целое состояние.

— Что это? — спросил я, когда «дар» оказался в руках. Тяжесть показалась очень привычной и руки буквально сами проделали так, что ножны повисли на поясе, как влитые.

— Совсем память отшибло, да? Твоя рапира. Ты ее давеча у нас над камином повесил, сказал, что надоело геройствовать.

— А что я еще говорил в том пьяном бреду, напомни, пожалуйста?

Почему-то эта фраза вызвала у огра невероятное веселье. Его не волновало, что люди вокруг суетились, натягивали доспехи, кипятили масло, тягали камни на стены, готовили жаровни для стрел, делились на отряды. Откуда-то повылазили усатые типичные командиры со своими штандартами, они распределяли бойцов: лучники, копейщики, тяжелая пехота, из неизвестных мест вытянули отряд тяжелой конницы. Хотя, если прикинуть сколько тягловых коней использовалось по ночам Гильдией Доставки, то не мудрено, что эти кони могли быть параллельно обучены под военное ремесло.

— Ты говорил, что бросишь все, нарушишь запреты отца и женишься на своей любимой женщине несмотря ни на что. И будете вы жить да добра наживать.

— Я такое говорил? — посмотрел на Мию. Она в ответ развела руками.

— Меня в ту ночь рядом не было. Что ты говорил и сколько выпил — тоже без понятия, так что…

— Так что, Вильгельм, примешь участие в этом веселье? Тряхнешь стариной? Помнится мне, ты крайне управно пользовался этой штукой. Не зря, все же, оканчивал Коллегию Мечей?

Я откашлялся. Вильгельм-то мне обещал помочь в этом вопросе, вот только как-то не доводилось мне сражаться. Кроме инцидента с доппельгангером потасовки так-то больше и не было.

— Хочу заметить, что выбор у меня не велик. Либо сражаться со всеми, либо — что?

— Ты всегда можешь пойти пить пиво в таверну. Вон, смотри, — он указал в сторону таверны, где уже сидело несколько зевак, потягивая эль.

— Ладно, а что если гоблины прорвутся сюда? Они так и будут сидеть?

— Ну… да. Что им будет-то?

— Ну, я не знаю. Их убьют?

Роналд снова гоготнул.

— Не, они не принимают участия и, как бы это сказать, находятся в безопасной зоне, которые запрещено трогать военными конвенциями. Хотя, обычно все срать хотели, прости меня за мой огровое наречие, на эти военные конвенции, но так уж повелось, что «зрителей» никто не трогает.

— Да это ж ебаный бред, —сказал я.

Роналд пожал плечами.

— Бред или нет, но так оно работает. А раз работает — не трогай.

— ОТКРЫТЬ ВОРОТА! — донеслось до моего уха. Я повернул голову и увидел седовласого мужика в блестящих металлических доспехах, который раздавал поручения. И прямо сейчас он объяснял, что конница пойдет в лобовое, чтобы выиграть время пехоте, которая пойдет следом через узкие ворота.

Почему не сделать, как в свое время делали триста спартанцев — мне было непонятно. Может, конечно, они опасались, что гоблины, аки зомби из тех самых фильмов, попрут один на одного и таким макаром смогут добраться до самой вершины и дальше перемахнуть через нее.

А дальше, вещал он, когда пехота вонзится клином и прорвет брешь, командиры лучников должны будут рассчитать момент и спустить стрелы, чтобы не зацепить нашу конницу и не осыпать подступающую следом пехоту. Как раз к тому моменту первые ряды тяжелой пехоты должны будут вонзиться в брешь, и начать оттеснять разбитый на две части рассыпной-сука-строй гоблинов в разные стороны. Дальше дело за малым, говорил командир, конница, словно овчарка, сгоняет гоблинов в кольцо, пока пехота их окружает и начинает медленно перемалывать.

— Всем все ясно? — спросил он? — А теперь, давайте, зададим этим господам хорошим такую взбучку, чтоб до следующей осени не высовывались! Конница — вперед, лучники, на изготовку!

Снова затрубил рог. Ворота распахнулись и топот лошадиных ног заполнил пространство, а следом снова звон лат. Люди шагали, держа строй. Просачивались через узкий проход в стене, как крупинки в песочных часах. Я слышал, как по ту сторону все громче кричали гоблины, лаяли гноллы, подобно гиенам. В небе кружили вороны, явно предвкушая скорый сытный ужин.

Внутри нарастала тревога. А что, если я умру здесь? Сейчас? Я же… я же умру с концами, снова. Только в этот раз будет больно, будет страшно. Вспомнилось, как мне прострелили стрелой плечо и это жгучее болезненное ощущение. А так может быть в районе шеи, как с тем бедолагой, которого убили на моих глазах. Кровь так картинно брызнула, словно кетчуп из бутылки.

— Что ж, снова ринемся, друзья в пролом, — сказал рядом стоящий со мной Роналд. —Иль трупами своих всю брешь завалим!

— Ну какой, нахуй, Шекспир… — взмолился я, ощущая, как ноги сами начинают нести меня куда-то в сторону выхода из города. На мне не было ни единого элемента доспеха, что настораживало еще больше. Страшило, если честно. А еще меня, откровенно говоря, пугало до усрачки то, что я не видел возле себя Мию. Головой понимал, что далеко она деться не может, но… где?

За воротами творился сущий ад. Как и планировалось, клин конницы ударил гоблинов в бесформенные, но плотные ряды. Ударил сильно и глубоко. Полилась кровь. Кони ржали, молотили ногами и в како-то момент… увязли. Им не хватило разгона, чтобы пробиться, как следует. Лошади вставали на дыбы, седоки пытались держаться за стремена и поводья; кому-то удавалось, но выйти из зелено-коричневой каши уже было невозможно.

Низкорослые твари хватали тех всадников, что еще держались в седлах и отбивались, обратными сторонами алебард, где находились крюки, а дальше — только вопли людей и коней, которым резали шеи и валили на землю.

Лучники мешкали. Им был отдан приказ стрелять только тогда, когда конница прорвется, но… конницы, как таковой, уже не осталось. Всех насильно спешили и превратили в тяжелых пехотинцев. Те, кто выжил, активно размахивали руками, отбивались булавами, дробили гоблинские черепа стальными кулаками в латах, но даже такая мощная броня их не спасала.

Тонкие лезвия кинжалов проникали в щели, резали плоть. Гоблинская чума накидывалась впятером на одного, как осы на кусок гнилого мяса и методично вонзали клинки меж пластин. Гноллы сминали железо тяжелыми моргенштернами на цепях, дробя кости солдат и выбивая из них не только дух, но и жизнь.

— Разрази их гром, пехота, квадратами, вперед! — гаркнул кто-то в воздух. Слышал ли кто-нибудь этот возглас в бесконечном шуме стального лязга, криков умирающих и ржущих коней? Не знаю. Если вблизи еще можно было уловить этот возглас, то в самой гуще, где сейчас гибло полсотни солдат — вряд ли.

— РЯДАМИ НА ПОМОЩЬ КОННИЦЕ! — а вот этот голос тяжело перепутать с чем-то. Это был Роналд, что несся широкими огровыми шагами прямо в самую толпу. Гоблины были ему едва до пояса, от чего становились хорошей целью для игры в футбол. Каждый взмах его тяжелой дубины заканчивался тем, что очередной зеленомордый ублюдок уподоблялся мячу для бейсбола, улетая в «хоум-ран». Но даже мощи огра не хватало, чтобы хоть как-то облегчить вывод увязших бойцов.

— Там еще из леса прут! — донеслось справой от меня стороны.

— ЛУЧНИКИ! — гаркнул Роналд, кружась вокруг себя, вытянув дубину, — ПЛИ ПО МОРДАМ СЛЕВА!

Пространство разом потемнело. Стрел было столько, что я диву дался, как такое возможно? Их там было, дай бог, человек тридцать-сорок… а затем вспомнил в каком мире я нахожусь. В мире, где есть некроманты, маги, паладины, жрецы. Возможно, что эти лучники тоже кастовали там какие-нибудь свои ренджеровские приколы, от чего либо скорость их стрельбы вырастала до темпа пулемета Максим, либо они разделяли одну стрелу сразу на десяток. Не знаю! Но факт был таков: тот огромный зеленый поток, что ломился сейчас по левую сторону от города, резко поредел, развернулся и ринулся обратно в густоту древесных крон.

Мое тело плясало само. Все же Вильгельм не обманул. Рапира лежала в руке, как родная. Словно продолжение конечности, а ноги выдавали такие «па», какие я бы в своей жизни никогда не исполнил. Гоблин, вооруженный скимитаром и медным баклером прорвался ко мне, делая взмах. Я сделал вольт в сторону. Откуда я знаю значение этого слова? Без понятия. Скорее всего снова во всем виноват Вильгельм, который все это знал ранее.

Так вот, я сделал вольт в сторону. Ловко. Непринужденно. Словно плясал с этой мерзкой мордой танго. Смертоносное танго ценой которому — жизнь. Он разинул пасть, я не слышал его крика, потому что мир вокруг — сплошной крик; вопли, лязг стали, мерцание искр, боевые кличи, свист стрел.

Гоблин снова кинулся на меня. Тупо, предсказуемо. Легко парировал удар, завершил пируэтом и вывел его из равновесия, после чего острие клинка пронзило горло гоблина, из которого мгновенно хлынула черная кровь. Он выронил оружие, схватился обеими руками за гортань и свалился.

Как я оказался в гуще самого сражения — не заметил. Вокруг были все: люди, гноллы, гоблины, дварфы, орк Стью, с которым мы бухали в таверне несколько дней назад, который сейчас с налитыми кровью глазами активно крошил зазубренным топором вражеские черепа. Но на место разбитого одного — приходило два новых. Какая-то гоблинская гидра получалась.

Справа от меня дварфифйский отряд врезался в смешанный строй гноллов и гоблинов. Морда к морде. Дварфы теснили их башенными щитами, пока стоявшие сзади со всего разгону насаживали ряды врагов на длинные пики, после чего, нашашлычив по несколько целей на каждый такой шест, бросали его и снимали двуручные топоры со спин стоящих спереди товарищей с щитами. А дальше было дело техники.

Какой именно техники уже не скажу, потому что меня снова унесло в смертельную пляску. Кровь стучала в висках. Картинки смазывались перед глазами. Отскочил в сторону, ложный выпад, выбил у гнолла моргенштерн из лап метким попаданием прямо в эту самую лапу, после чего поднырнул под соседний размашистый удар гоблина с алебардой и насадил его череп на рапиру. В одно ухо влетело — из другого вылетело.

Кровь брызнула мне на лицо. Я ожидал, что тошнота подкатит к горлу, но ничего не было. Дыхание ровное, а тело работало, как отлаженный механизм. Еще никогда прежде не ощущал себя таким уверенным в своих движениях. Выверенные с хирургической точностью локальные удары, тратящие куда меньше сил, чем такие, как у Стьюи или Роналда. Но им позволяла их комплекция. И сейчас эти двое, встав спиной к спине, кружились, как гребаное торнадо, мозжа черепа и рубя тела врагов в салат.

Силы выровнялись. Общими усилиями нам удалось вызволить всадников. Вернее тех, кто от них остался. Под ногами лежали тела, я уже не понимал чьи; просто тела, через которые переступали, маневрируя в битве. И сколько это продолжалось — тоже не сказать конкретно. Пожалуй до тех пор, пока с неба не стали падать огненные шары. И летели они со стороны гоблинской орды. Примерно в двадцати метрах от меня упал один такой шар. Я чувствовал его жар издали, а следом — запах спекшегося мяса и вопли тех, кто умирал в своих доспехах, которые плавились прямо на воинах.

— А вот это уже читерство! — выкрикнул я, в три широких прыжка достигая Роналда, который схватил меня за руку и, крутанув, закинул к себе на плечи. Я повернул голову в сторону крепостных стен, на которых стояли лучники. Сощурился. Прямо по центру стены стояла Мия, которая что-то размахивала руками рад жаровней, пламя которой позеленело. По обе стороны от нее стояли еще люди в синеватых одеяниях, которые занимались чем-то подобным, но явно были не ее масти. Один из них, седой старей с бородой до пят (глаза сияли синим цветом, как два ночных фонаря), выкинул руки вперед. Над нами грянул гром, а затем — над голова протянулась голубоватая, почти прозрачная пелена.

Еще несколько огненных шаров летели на нас. Один прямо в меня и Роналда. Честно скажу, уже успел проститься с жизнью, но взгляда оторвать не мог. Огромная оранжево-красная точка, что катастрофически быстро увеличивалась в размерах. Она взорвалась, не достигнув нашего места. Ни жар, ни искры, ни осколки этой херни нас не достигли.

— Маги поставили защитный купол, но теперь мы лишены огневой поддержки. Надо отступить, — спокойно сказал он, оглядывая боле брани. Земля под ногами стала красно-черной, превратившись в сплошное месиво, в котором все сложнее получалось балансировать.

— НАЗАД! — закричал Роналд, — ОТСТУПИТЬ, ПЕРЕГРУППИРОВАТЬСЯ! «ДРЕД-ХЭД», ДВАРФЫ! Я К КОМУ ОБРАЩАЮСЬ! НАЗАД, СУКИНЫ ДЕТИ! СТЬЮ, ЕБАТЬ ТВОЙ ОРОЧИЙ РОТ! НАЗАД, ПАСКУДА!

И они стали пятиться. Все. Со спины огра был отличный вид на то, как коричнево-зеленая волна гоблинов все сильнее заполняла пространство.

— Прости за сквернословие, друг. Я слегка взбудоражен.

— Да хуй с ним, — отозвался я. — Тут иначе не выразишься. Что теперь делать будем? Их слишком много, зерг-раш какой-то.

Роналд хохотнул.

— В бога веришь?

— Та как-то в прошлой жизни особо не верил.

— А в этой, подселенец?

Я прикусил себя за язык. За тот самый длинный язык, который сболтнул лишнего.

— Че притих? Не ссы, а то мне все плечи обгадишь. Я давно понял, еще с того дня, как тебя в таверне увидал. Вильгельм никогда не знал про домино и уже тем более про шахматы, скрэббл и другие настольные игры.

Я ухмыльнулся.

— В этой тоже не сильно верю! — ответил ему. — Но как-то же я здесь оказался?

— Тогда молиться тебе смысла нет, остается только принимать…

Перед нами вырос огромный, самый что ни на есть, голем. Из плоти и костей. Уродливое создание, виданное мною только в играх. Как они там в Diablo… да и не только в ней назывались? Flesh Golem, не иначе. Чудовище, которое восстало из тел всех падших. Кости торчат в разные стороны, видно как части тел соединены одна к другой, точно переплавлены в кузне. Видны лица гоблинов, людей, шерсть гноллов, бороды дварфов. И собирался до тех пор, пока не стал на два тела выше Роналда, который смотрел на него снизу-вверх. По выражению его морды я понял, что это крайне непривычное положение.

— … бой. БЕЖИМ!

Он сорвался с места так, что аж земля из-под когтистых лап летела, как с-под бульдозера. Мне только и оставалось, что схватиться за его уши и держаться покрепче. Позади все наши поступали точно также. Разворачивались и алга. Бежали, сломя голову. Никому не хотелось попасться этому огромному чудищу под его лапы. А шло оно, не разбирая куда ступает. Свои, чужие — плевать. Чем больше мяса впитает, тем больше станет и сильнее. Ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся.

И мертвые воскресали. Скелеты вытягивали свои костлявые руки из-под земли, собирались из костей тех, кого не всосал голем, поднимали оружие павших и шли на гоблоту. Думаете это их пугало? Нет. Они громко кричали, неслись на скелетов и начинали их крошить пуще прежнего. Толпой лезли на голема, прыгали на куски плоти и пыряли-штрыкали ножичками, как огромная стая муравьев на сладкую конфетку. Только зубами не впивались и не грызли его.

Мия стояла на стене у самого края. С плеч огра я видел, что ее лицо побледнело, кожа обтянулась так, что был видео один череп, а вены почернели, проступив и ярко выражаясь. Ну чисто мумия. Она закрыла глаза и делала жесты, словно кого-то бьет. Наотмашь, потом словно била по земле, сложив два кулака вместе. Я повернул голову и догадался, сопоставив один плюс один. Эта женщина буквально управляла этим мясным великаном, в соло разнося всю армию. И сколько бы его не резали и не наваливались толпой, заливали заклятиями, огненными шарами (что продолжали не достигать цели) — ему было все ни по чем.

Удар по земле и с пару десяток тел улетел в сторону, разорванные на части, перекалеченные и изуродованные. Глаза вываливались из глазниц, поломанные кости конечностей торчали наружу. И чем дольше длилось это избиение голема — тем, не иронично, он становился больше. Тем больше скелетов спавнила Миянна. И, что меня пугало, тем сильнее она иссушалась, напоминая скорее не человека, а Лича. Темная энергия вокруг нее уже не просто казалась эфемерной, а вполне ощутимой. Вернее, я буквально видел, как ее тело неспешно начало подниматься над стеной, левитируя, а черная вуаль энергии окутывала, словно кокон.

— ЧТО ЗА ХЕРНЯ ТУТ ПРОИСХОДИТ!!!??? — пронесся чуть ли не громогласный возглас над полем брани. Мир замер в одночасье. Гоблины, гноллы, дварфы, люди, орк. Кто как стоял — так и застыл. Подняв оружие, прикрывшись щитами. Кажется, лети сейчас стрелы — и те бы застыли в воздухе.

— ЧТО ЗА БАЛАГАН ВЫ РАЗВЕЛИ И МЕШАЕТЕ НАМ РАБОТАТЬ? — гремел голос. Я понял, кому он принадлежал. Опустив глаза — поплохело. Гретта стояла на выходе из ворот, уперев руки в бока. Она снова позеленела, вернувшись к первородному цвету.

— ЭЛВУД, ЕБАНЫЙ, ФИЦРОЙ, ЭТО ТВОИХ РУК ДЕЛО? ГДЕ ТЫ ТАМ, ВЫЙДИ ИЗ ТОЛПЫ, Я ТЕБЯ НЕ ВИЖУ! — кричала она, неспешно шагая в сторону поля битвы. Она переступала через тела, абсолютно не смущаясь их наличия. Наступала на морды своих... сородичей? Единожды даже пренебрежительно сплюнула на одного такого.

Из рассыпного-сука-строя вышел еще один гоблин темно-коричневого цвета с одним глазом и длинными остроконечными ушами.

— В чем дело, Гретта? У нас узаконенное нападение на Новый Манк-Норкоп, — он вытянул в ее сторону окровавленный свиток, весь измазанный грязью. Гретта подошла к нему, нетерпеливо выдернула из рук, поправила свои очки на переносице и стала читать. — Вот, все здесь: честная битва за город и его окрестности в чистом поле. Сегодня вторник, двадцать се…

— Рот, — жестко сказала Гретта.

— Что «рот»? — Переспросил Фицрой.

— Рот. Закрыл, — повторила она тоном, не терпящим возражения и продолжила читать, бегая глазами по строчкам. Я обратил внимание на Мию, которая продолжала парить в воздухе. Темная энергия вокруг развеивалась, а сама она планировала вниз; встала и пошатнулась.

— Роналд, влево! — крикнул я испуганно. Огр, словно дрессированный, резко метнулся в сторону, я подставил руки, подхватывая падающую некромантшу лицом прямо в землю. Поймал и сам пошатнулся прямо на плечах у орка, который в следующий момент подхватил меня, не давая рухнуть. Так мы и лежали: Мия у меня на руках, который на руках у Роналда. Матрешка.

Он поставил меня на землю, но я продолжал держать Миянну. В очередной раз отметил, что весила она, как пушинка для своей комплекции. Казалась куда тяжелее в тот раз, когда я помогал ей идти в поместье.

Голем стал рассыпаться. Медленно. Кусочек за кусочком, в отличие от скелетов, которые моментально рассыпались на прах и развевались по ветру.

— Данным документом, — наконец стала говорить Гретта, — извещается, что клан Нерзула-Рака имеет полное право осадить Новый Манк-Норкоп в, КГХМ-КГХМ, ТЫ-СЯЧА-ТРИСТА-ДВА-ДЦАТЬ ПЯТОМ ГОДУ. Какого ты сказал месяца и дня? — елейным голосом она спросила у Элвуда. Я видел, как он занервничал, но все равно ответил.

— Двадцать седьмого августабря.

— А СЕЙЧАС, СУКИН ТЫ СЫН, ВЕСЛОМ ТЕБЯ В ДЫШЛО, ТЫСЯЧА ЧЕТЫРЕСТА ДВАДЦАТЬ ПЯТЫЙ ГОД. ЭТИМ ДОКУМЕНТОМ, КОТОРЫЙ ВЫДАЛА МОЯ БАБКА, ТЫ МОЖЕШЬ РАЗВЕ ЧТО ПОДТЕРЕТЬСЯ! ТЫ ОПОЗДАЛ НА ЕБАНЫХ СТО ЛЕТ! СТО, ФИЦРОЙ. НЕ НА ДЕНЬ, НЕ НА ДВА. СТО! ЛЕТ!!! — орала она ему в лицо, брызжа слюной.

— Ну е-е-е-ебаный рот! — выкрикнул кто-то раздосадовано из гоблинской орды, выкинул скимитар, что картинно пролетел над головами других существ и улетел в реку Од. — В пизду, я домой!

— У нас на сегодня было запланировано осаждение города семейством драконов Болдуинов. К слову, эй, вы! — она развернулась в сторону леса, указывая пальцем. Все люди, как один, развернулись туда же. —Да-да, ящерицы-переростки, я вас отсюда вижу. Вы бы хоть уши ниже верхушек деревьев попрятали! В связи со сложившимся форс-мажором, ваше право на осаду города аннулируется. Присылайте голубиной почтой новую заявку, мы ее рассмотрим и выпишем вам свободные даты. Все ваши убытки и неустойки смело предъявляйте клану Нерзула-Рака, которые ОБОСРАЛИСЬ НА СТО ЛЕТ И ИСПОРИТИ ВСЕМ ЦЕЛЫЙ ЕБАНЫЙ ДЕНЬ!

Со стороны леса донеслось какое-то недовольно бурчание, рык, а следом концентрированная струя пламени попала прямо в Элвуда Фицроя и мгновенно испепелила его до основания. Только стопы остались на земле.

Гретта пренебрежительно смахнула сажу, которая попала на ее кафтан со сгоревшего Элвуда и обратилась к гоблинам.

— Собирайте свои монатки и уебывайте отсюда уже. Завтра вышлю вам счет на оплату за принесенный ущерб, за нарушение сроков и невыполнение поставленной задачи. А еще пришлите мне заявку на регистрацию нового вождя. Все, у меня перерыв, всего хорошего.

Со стороны деревьев раздались хлопки и шелест. Пятеро драконов зеленого цвета от мала до велика вспорхнули и улетели в сторону черного обугленного леса. Я слышал, как они сетовали на гоблинов и обещали сожрать их всех, если те не выплатят им до копейки то, что они могли получить и то, что уже потратили.

Снова нависла тишина. Только Гретта шлепала своими короткими ножками по окровавленному полю битвы. Вороны уже во всю лакомились трупами, выклевывая самое вкусненькое.

— Что же… — сказал я, взглянув на Роналда. Он опустил голову и посмотрел на меня. — Ура, победа?

— Угу, — чесал огр за затылком. — В любом случае, славная была битва, пускай и вне срока. То-то я еще думаю, чего это они сто лет назад не пришли, мы тут тогда такую братву собрали, ты бы видел, Вильгельм. Здесь был весь мой клан и наши соседи, друзья Стью приходили, те еще мордовороты, Болдуины тоже, к слову, за нас тогда были, у них клык точен на клан Нерзула-Рака, пожалуй, пару-тройку столетий. Ну, теперь-то они точно оторвутся, по судам их затягают.

— Тогда уж точно УРА, ПОБЕДА!

— УРА-А-А-А-А-А! — подхватили все вокруг. Хер его знает, с чего они взвились, но громогласное «ура» еще долго каталось по городу. А затем была пьянка. Я на ней, правда, по началу не присутствовал. Снова отпаивал Мию, которая весь вечер и полночи блевала черной дрянью. Я три таза вынес, пожалуй, и чуть ли не с пять литров воды в нее залил, пока она в себя не пришла.

— Саша? — спросила она меня слабо из-под еле приоткрытых век.

— Больше так не делай, — сказал я ей. Она мягко улыбнулась. Пожалуй, это была самая искренняя улыбка, которую я от нее только видел.

— Постараюсь. Поможешь встать?

И я помог.

А что до тел павших? Это была уже задача Гильдии Гробовщиков.