Месть Золотой Вильи. Серый Волк - зубами щёлк

Глава 12.

– Мы будем в моём кабинете! – крикнула я с порога, когда Эрвендилтоллион вместе с линейкой потащил меня на расправу.

Это был уже не первый конфликт, касающийся учёбы. Накануне я едва распуталась со скандалом вокруг детей лесовиков.

Вернее, я думала, что разобралась… Уж не вздумал ли Фергюс достать меня своими дурацкими задачками?

Как оказалось, лесные братья и сёстры, даже те, что были лояльны Создателю, его слуг, мягко говоря "не жаловали". В результате к друиду записалось почти два десятка учеников, тогда как к патеру лишь девять. И то потому, что он пригрозил отлучить от церкви и изгнать из замка кузнеца Леллиронала со всей семьёй. Сам мастер мне пожаловаться не решился, а вот его жена…

Короче в один прекрасный день ко мне прибежала взволнованная Фэра:

– Ола, что ж это делается! – всплеснув руками, прямо с порога воскликнула женщина, – Хороших людей ни за что, ни про что гонят прочь! И из-за чего?! Всё учёба эта. Записались они, видите ли, не в ту школу!

Оказывается, Лел намеревался направить дочерей к Гуру, поскольку так захотела его жена. Никогда не замечала, чтобы она была набожной друидкой, но тут настояла на своём. Узнав об этом, Фергюс пообещал обрушить на голову несчастного все кары, какие только возможно, земные и небесные. Кузнец пошёл на попятную, передав дочек "на растерзание" возмущённому священнику. Тут ему скандал закатила уже многолетняя спутница жизни…

Как же её звали? Нара… Мара… Нет, не могу вспомнить. Помню только, что была она невысокой и худенькой, но спуску ни дочерям и здоровяку-мужу не давала. И ещё, она всё успевала и на работе, и дома. Те две смежные комнаты, что им выделили, были едва ли не самыми обжитыми и уютными во всём замке. Фэра не могла нарадоваться такой помощнице, у которой всё спорилось. А тут уже второй день женщина ходит сама не своя, как в воду опущенная, всё у неё из рук валится. Словно подменили.

Нет, сама женщина не жаловалась, Фэра разузнала всё через вторые, а то и третьи руки. И вот, примчалась ко мне. Что ж, разберёмся. Выловила патера и поинтересовалась, правда ли то, что мне рассказали? Священник не отпирался. Да, так оно и было. Ещё добавил, что Истинная Вера не должна быть посрамлена и тому подобное.

Я согласно кивала. Да, да, да.

– Отец Фергюс, для Левора и Матери-Церкви вы в Золотом лесу сделали очень многое: доблестно сражались со слугами Тьмы, восстановили храм и вернули в лоно Церкви заблудшие души…

Лицо патера озарилось добродушной улыбкой.

– Поэтому мне очень будет вас не хватать! – плеснула я ушат дёгтя в бочку с мёдом.

– Почему?! – только и смог вымолвить священник.

– Потому что то, что вы творите в последние дни перечёркивает разом не только ваши заслуги, но и достижения многих людей. Я не хочу, чтобы их усилия пошли прахом, а все жертвы были напрасны. Нам едва удалось зажечь Свет Истинной Веры, чтобы рассеять Тьму в этом забытом Создателем краю, как вы хотите всё уничтожить.

– Это невозможно.

Что-о?

– Это невозможно! – решительно повторил патер, – Сюда меня послал сам тендарис, и это назначение утверждено королём. Только они могут меня сместить.

Как жаль, похоже, мои слова пропали даром. Он меня просто не слушал.

– Послушайте меня внимательно, отец Фергюс, и не говорите потом, что не слышали! Я – нирта Золотого леса, и я отвечаю перед королём, тендарисом и самим Создателем за то, что здесь твориться. Одно моё слово, и вы, по-хорошему или по-плохому, поедете в столицу. Если потребуется, то связанного вас довезут до Каменного моста со всем имуществом и освящённым вринном. Доедете ли вы до Левора или нет, меня уже не касается. А там вы можете жаловаться, кому хотите: королю, тендарису, Создателю. Я найду, что каждому из них ответить, если меня спросят.

Я замолчала, чтобы перевести дух. Безмолвствовал и священник.

– Это не пустая угроза, я слов на ветер не бросаю! Если кто-то из детей Светозарного и Пресветлой… Нет, не так… Одного – мало. Если несколько последователей Создателя… больше трёх… отрекутся от него по вашей милости… Пусть Золотой лес будет мне свидетелем, я поступлю так, как обещала.

Патер по-прежнему молчал. Слышал ли он меня, не слышал, думал ли о своём… Понятия не имею.

Оглянулась по сторонам… Вроде – никого.

– Отец Фергюс, – приблизилась я почти вплотную, приглушив голос почти до шёпота, – неужели вы не понимаете, здесь не империя и не центр королевства… Мы просто не в силах насаждать Веру в Создателя огнём и мечом. Поэтому я считаю, – возвысила я голос, – что мы, прежде всего, должны оборонить этот край силой оружия и Светом Истинной Веры, чтобы люди могли спокойно жить и трудиться. А вот когда нам это удастся, народ сам потянется в храмы.

Я опять сделала шаг вперёд, едва не уткнувшись в массивную фигуру патера:

– Неужели это понимаю я – маленькая девочка, и не понимаете вы – умудрённый жизнью служитель церкви.

Священник опять не проронил ни слова.

Ну, я и подумала, что конфликт исчерпан. Разговор у нас был наедине… вроде бы. Правда девчонок я у патера забрала, но Гуру не возвратила, чтобы не унизить Фергюса, а перевела в нашу группу, мотивируя это тем, что им следует выучить эльфийский. О чём и сообщила родителям.

Лел обрадовался, что всё обошлось, а его жена недовольно пробурчала:

– Это ж всё равно их будет учить священник.

Не-е, похоже, она из тех личностей, которым никак не угодишь – подари им весь мир, и потребуют обёрточную бумагу.

– Ну и что, а за соседним столом будет сидеть сам Гур. Думаю, уж он-то никому спуску не даст.

– Но эллиенские письмена им зачем?

– А это спросите у мужа. Вот оставит ему старший кузнец послание, к кому он побежит, чтобы его прочесть? К владыке?

В общем, Нара… или Нора… по-моему Нора… побурчала, больше для порядка, и успокоилась. А вот Фергюс, выходит – нет. Ну и фиг с ним, найдём и на него управу! Не ценит он мою обходительность и тактичность? Тем хуже для него!

– Ну что у вас там случилось, Ола? – просил владыка, едва мы уселись за стол в моём кабинете. – Взбрело же вам в голову вновь задеть патера, как будто мало у нас других проблем. Ведь вы же сами хотели, чтобы он учил детей.

– Я и сейчас не против этого.

– Тогда я не понимаю, в чём дело?

Я рассказала о нашем столкновении из-за дочерей Лела.

– Ола, по-вашему, новый конфликт с Фергюсом – это месть?

– Не знаю, – честно призналась я, – думаю, патер раздражён… и я, честно говоря – тоже… Иначе, к чему эти дурацкие задачи? Возможно, он не специально, просто так получилось.

– Ладно, Ола, а что там за какие-то подсказки, что вы себе составили? Я так ничего и не понял.

– Это такая линейка,… – и я принялась объяснять про логарифмы, то, что помнила.

То, что помнил я.

Да какая разница! Графики лежали на столе, и двоичный и десятичный, эльф давно обратил на них внимание. Просто не мог не заметить. Подвинула их ему, для наглядности.

– То есть, вы все числа сводите к десяти? – откинулся эльф на спинку стула, внимательно разглядывая меня, будто видел впервые в жизни.

– Да, только в разных долях… Ну, как если бы воду или вино разлить по разным стаканам, кувшинам, вёдрам. Ёмкость разная, но жидкость-то одна.

– Мне б никогда в голову не пришло такое сравнение… О, а вот и патер Фергюс.

– Что скажете, лаэрииллиэн?

– Должен вас огорчить, Ола справилась с заданием не оттого, что магическим способом разузнала ответы…

Так вот он в чём, злодей, меня обвинил!

– …Она придумала счётную линейку,… – меж тем продолжал владыка и пустился в объяснения уже собственными словами.

– Интересно. Однако, у этой штуковины отсутствует точность, – вынес свой вердикт священник, – Результат очень приблизительный.

– А давайте проверим на конкретном примере, – предложила я.

Задачка была… дай бог памяти… что-то вроде: одно поле столько в длину, а столько-то в ширину засеяно пшеницей, а второе… тоже даются размеры… – рожью. Спрашивается, какой будет собран урожай, если рэлы с льета… это такая мера площади… собирается столько-то мешков, а эрьми – вот столько.

Условия выдвинул патер, чуть усложнил владыка, ну и я, в заключение, предложила вычислить, какова будет выручка, если цены на рынке будут такие-то.

Каюсь, тут я схитрила. Иначе было бы просто умножение, а не деление… Где тут дроби? Так ведь серебряный левор тогда меняли на дюжину медяков, а по условию задачи медную монету давали за пять мешков местной ржи и три – пшеницы. Значит, точных цифр в итоге не получится, придётся округлять. Это-то мне и надо.

Что ж условия записаны. Поехали! Тыр-тыр. Дольше было промежуточные результаты записывать. Так, на всякий случай, чтобы потом легче было найти ошибку, если такая появится.

Так, с рэлой покончила, теперь эрьмь.

– Готово! – возвестила я.

Был бы на моём месте Толян, со всеми расчетами за пять минут управился. Он со своей линейкой вообще не расставался.

Помню, спросил:

– Отчего на этом антикваре считаешь, калькуляторов что ли нет?

Тот в ответ:

– Привык, да и потом, так ошибиться сложнее. С советских времён это у меня – расчеты на линейке проверять.

И то верно, сам помню, были тогда у нас чехословацкие и гэдээровские калькуляторы… об отечественных лучше не вспоминать… Стучишь по этой "адской машине", как дятел… тюк-тюк-тюк… она – ноль эмоций. Чуть посильнее нажал пальцем… Фр-р-р… вылетает на табло частокол одинаковых цифр. И как с этим "чудом техники" бороться?

– Калькулятор всё равно точнее, – не согласился я.

– А скажи-ка мне, Серёг, какая точность у наших приборов, – махнул он линейкой, обводя зал.

– По-моему, одна десятая процента, – наобум выдал я.

Честно говоря, над этим как-то не задумывался.

– Вообще-то – три, так что вот с этой штуковиной, – Фёдорыч потряс своим "компьютером" в воздухе, – вполне сравнимо.

– Я проверю! – буркнул Фергюс, забирая доску с выписанными мной конечными результатами. "Черновую" не отдала, предусмотрительно оставив у себя. Правильно сделала! На следующий день на уроке леворского… Посещения математики после "изобретения" логарифмической линейки у меня стали свободными, чем не преминул воспользоваться владыка. Занятия с Эйвой эллиенскому языку из свободных стали обязательными. Ещё за учёбой Ралы с Киной… так звали дочерей Леллиронала… поручили приглядывать.

– А как же иначе, Ола, ведь это вы настояли на том, чтобы девочки учились нашему наречию? – заявил мне владыка.

Тоже змей ещё тот, почище патера.

Нет, куда ни кинь – всюду клин! Блин!

Это что ж такое получается?! Они что, издеваются?! Число предметов уже зашкалило за все разумные пределы! Как уже говорила – четыре языка: леворский, роверский, табирский, эллиенский. А на подходе ещё и драдмарский. Вместе с ними математика… слава богу, у меня теперь свободные посещения… Мы договорились, что Эна будет исправно учиться, записывать задания, а я – смотреть, чему там учат… Экзамены, так или иначе, всё равно придётся сдавать. Ладно, прорвёмся, где наша не пропадала!

Вот только, помимо того, что уже перечислено, мне предстояло изучить географию Левора и окрестностей, историю королевства и империи… Причём Ровера – это лично мне: историю, географию, общественное устройство, законы… Э-э-э, Алё!

– Отец Фергюс, вы не с кем меня не спутали! Я же не императрица и, даже, не леворская принцесса. Зачем мне всё это?!

– Нирта Олиенн, – назидательно произнёс патер… он это умеет, – уже сейчас, в столь юном возрасте, при всех недостатках, вы проявили себя подающей надежды правительницей. И мы, ваши верные соратники, просто не можем допустить, чтобы ваши таланты пропали втуне, а вы превратились в бестолковую безграмотную девицу.

Нирта Олиенн, вместе с вами мы добились очень многого, неужели вы хотите, чтобы усилия жителей Золотого леса пошли прахом, а жертвы были напрасны. Нам едва удалось зажечь Свет Истинной Веры, чтобы рассеять Тьму в этом забытом Создателем краю…

Священник вещал вдохновенно и самозабвенно… это он тоже умеет… а меня не оставляла мысль, что где-то я уже слышала эти слова… Только где?

– Твою мать! – чуть не брякнула вслух, – Буквально то же самое, чуть ли не слово в слово, я сказала ему накануне. Вот змей чешуйчатый, крокодил зелёный, надо ж, как всё перевернул и вывернул!

– …Так справедливо ль будет, чтобы созданное нами разрушилось и погибло,… – Фергюс сурово уставился на меня, – только потому, что одна юная правительница не желает учить уроки. Вам должно быть стыдно, нирта Олиенн! С вашими способностями предаваться лени – это просто преступление. Не только против короля и королевства, народа и Церкви, друзей и союзников, но и всего мира Аврэд, его людей и богов!

Ну, ни х… хрена ж он задвинул! И это перед всей аудиторией. Ола была готова провалиться сквозь землю… Я, кстати, тоже. Не-е, ну как же он всё перекрутил. Вот шельмец! Как там у Штирлица: "мастер воровать чужие идеи и выдавать их за свои". Шелленберг недорезанный. Отстегать меня, как розгами, моими же собственными словами. Сунуть, как котёнка… или как вилёнка… мордой в… В общем, гад он ползучий!

Ну, погоди, змей подколодный! Меня на "стыдно" не возьмёшь!

Наверно я сверкнула глазами. По-моему у патера запал сразу иссяк. И дёрнуло ж меня обернуться на всю остальную группу, которая внимала словам священника, распахнув глаза и разинув рты. Одного взгляда в мою сторону им было достаточно, чтобы уткнуться в доски и быстро начать писать. Даже Гуру.

– И это ещё не всё, нирта Олиенн, в самое ближайшее время вам предстоит приступить к изучению леворского законодательства, геральдики и родословных вашей, королевской и других знатных семей нашего государства. А в перспективе – литературы и искусства Левора, Ровера и эллиенов. Табиров и драдмарцев оставляем на ваше усмотрение.

Да кто такое выдержит?! Слышите, у меня же мозги закипят и сварятся вкрутую! А я слишком молода, чтобы умереть! Где эти правозащитные организации, когда они так нужны! Свободу несчастным детям!

Что-то подозрительно стало тихо? Оглянулась. Косившаяся на меня детвора вновь ринулась что-то карябать с удвоенной скоростью.

В голове пронеслась шальная мысль: "А может, ну его к лешему! Бросить всё и послать ребятню за подснежниками".

Как там, в сказке "Двенадцать месяцев":

Травка зеленеет,

Солнышко блестит;

Ласточка с весною

В сени к нам летит…

Так вроде начинался указ, в котором прынцесса объявила зиму летом. Чем я хуже, что у меня дури не хватит?!

По всем признакам зима идёт к концу, сейчас уже где-то начало весны. Что-то мне до смерти надоело сидеть за партой уже на второй день учёбы. Так и до травки с ласточками не дотянешь. Пора объявить летние каникулы, или хотя бы весенние.

Вот только кто мне это позволит?!

Да, но проникновенная речь патера была ещё до эпопеи с логарифмами. А, на следующий день после инцидента, на уроке леворского Фергюс опять меня расчихвостил при всех:

– Нирта Олиенн, я проверил результат задачи, которую вы вчера решили с помощью своей чудо-линейки. Вы ошиблись больше, чем на семь леворов, – казалось, злорадству патера не было предела, – Хотите, позовём владыку, чтобы он нас рассудил?

– Непременно.

– Что?

– Обязательно. Если я ошиблась, я извинюсь, если вы – будете просить прощения.

Надо ли говорить, что остаток урока прошёл в напряжённой тишине. Даже священник, обычно сдабривавший свои задания шутками-прибаутками, отчего те не казались такими занудными, был строг и немногословен.

Едва окончились занятия, как я, прихватив из кабинета доску с записями и линейку, выскочила в коридор. Главное не дать уйти патеру, а то лови его потом. О-о, а оказалось, что идти никуда не надо. Вот они оба.

– Господа, не желаете ли пройти в мой кабинет, чтобы завершить вчерашний спор?

– Вам так не терпится, нирта, – прищурился служитель церкви.

– Не люблю неизвестность!

– Отец Фергюс, где ваши записи? – тут же налетела я на оппонента, едва мы расселись.

– Зачем они вам?

– Буду проверять, где расхождение.

– Я черновые записи стёр, – буркнул патер.

– Но промежуточные-то значения остались? Да? Отлично, их мы и сверим.

Так, с рожью всё тип-топ. Оп-па!

– Не подскажете, Отец Фергюс, тут у вас четвёрка или шестёрка?

В местной системе счисления они были довольно схожи.

– Четвёрка, – не слишком уверено заявил священник.

– Тогда почему вот здесь получился этот результат, когда должен быть вот этот? – я указала на собственную доску, быстро прикинув числа на линейке.

– Не может быть! – упёрся патер.

– Очень даже может!

Перепалка была жаркой. Священник сдался первым.

Надо будет, я и Жириновского переспорю, что мне какой-то Фергюс!

Может, он просто не захотел терять достоинство в присутствии эльфа?

Не важно! Главное – результат!

– Ола, не боитесь опоздать на следующее занятие? – поинтересовался владыка.

– Ради торжества истины – нет!

Патер пыхтел, сопел, но максимум, что смог выдавить – три медяка разницы. Да-а, далеко ему до Госкомстата. Те насчитают, сколько надо, несмотря на то, что математика – наука точная.

– Вот видите – нестыковка есть, – наконец произнёс священник.

– Отец Фергюс, а где тут семь леворов, о которых вы говорили? – не удержалась я от сарказма, не в силах скрыть охватившую меня радость.

– Я должен буду извиниться перед вами в присутствии всех учеников?

– Нет, достаточно лаэра Эрвенда.

Патер порывисто встал со своего места:

– Нирта Олиенн, прошу простить меня за то,… – слуга Церкви с достоинством склонил голову.

Сначала я сидела, раскрыв рот, не ожидая от него такой прыти, потом соскочила со стула.

– …Что я самонадеянно обвинил вас в нерадивости, когда ошибся сам. Воистину, гордыня – тяжкий грех!

– Ничего страшного, отец Фергюс, ошибаются все, главное – вовремя признать ошибку и постараться её исправить.

– Стало быть, ваша линейка имеет право на жизнь, – резюмировал лаэрииллиэн, – Кстати, а из чего лучше всего их изготавливать?

– Камень тут подойдёт вряд ли, – заметила я…

Хотела поддеть владыку, а он возьми, да изготовь. Вон она лежит, в первом ящике стола. Из голубого мрамора с позолотой – королевских цветов. Три с лишним года над ней трудился. Несколько месяцев только заготовку подбирал. То откладывал эту кропотливую работу, то вновь начинал. Зато вышел шедевр. Точно скажу, нигде в мире Аврэд такой красоты нет!

– …Слишком тяжёлый материал. Будешь на такой долго считать – руки отвалятся. Нет, можно изготовить что-то этакое, для красоты. Делают же чернильницы и песочницы из полудрагоценного камня, – не стала я отрицать очевидное, – но для обычных счетоводов лучше всего подойдёт дерево. Лёгкое, но твёрдое, а то рабочие поверхности быстро сотрутся и "бегунок" будет болтаться. А вот тут, – я перевернула лист бумаги со шкалой, – должен быть паз, чтобы палец ходил свободно…

Я слегка прошёлся по конструкции… по тому, что осталось в памяти.

– Главное, чтобы не было никаких выступов и острых углов, о которые можно поранить пальцы, – заключила я.

– Не подумал бы о таких тонкостях, – покачал головой владыка, – Осталось изготовить опытный образец, не думаю, что возникнут трудности, и можно приступать к их массовому изготовлению, чтобы у всех, кто захочет, была такая же.

– А вот с этим я бы не спешила! – веско заметила я.

– Почему? – застыл на пороге собравшийся было уходить Фергюс.

– Представьте, если бы у наводчиков роверских парлисов были такие штуковины, они бы в цель могли попасть если не с первого, то со второго раза!

– Вы, Ола, как всегда мыслите военными категориями. Кстати, вы так и не сказали, откуда у вас те отрывочные сведения, что позволили вам собрать эту штуку, – он повертел в руках бумажную линейку, – Случайно до такого не додумаешься.

– Отец показывал Лону что-то вроде этих графиков. Правда мне кажется, что они были какие-то другие.

– Вы помните такое, патер Фергюс?

– Нет, – тот отрицательно мотнул головой.

Ну, вот и начался перекрёстный допрос. Пора спасаться бегством, но сначала…

– Отец Фергюс, разве вы не помните, что Лони как-то быстро разобрался в кара… каркара… В этих копьеметателях, чьи названия я до сих пор произнести не могу?

Патер задумался…

– Если у отца и были какие-то секретные записи, вовсе не значит, что он обязан был ими делиться со всем гарнизоном.

Главное зародить сомнение, а там кривая вывезет.

– Ола, коль на то пошло, – не успокоился эльф, – где, по-вашему, в военном деле можно ещё применить эту линейку?… Ну, кроме метателей.

Где, где… Врезать по лбу одному излишне любопытному эллиену! Не видишь, я на занятия опаздываю!

Кстати, забегу вперёд, года через два-три, когда вильи… это я не про зверьков, они в по-роверски называются лирсис… А "вильяс": с большой буквы – это я, а с маленькой – линейка. Всё оттого, что в правом верхнем углу наши мастера стали изображать золотую вилью, как на моём гербе. Что-то вроде товарного знака или торговой марки… Не помню, как правильно называется клеймо производителя… Да так ли это важно, потому что вильи начали стремительно распространятся по империи особенно среди купцов, приказчиков и, даже, чиновников.

Первоначально их изготавливал кто ни попадя. Да и у нас не было никаких стандартов. Хочет клиент изделие из дерева, будет ему точно такое, из бронзы – пожалуйста, из меди – всё, что угодно за ваши деньги.

– А из железа можно? – поинтересовался какой-то шутник.

– Запросто, – последовал ответ, – пятьдесят империалов, половину вперёд, через два года будет готово! – наши мастера тоже любят пошутить.

Так вот, года через два вышел императорский эдикт или указ, запрещавший изготавливать линейки из металлов и твёрдых пород дерева. Два купца с чего-то не поладили и один другому врезал бронзовой вильей. Насмерть не убил, но крови было море. И по-моему, этот случай был не единичным.

Между прочим, в указе так и было написано "линейка, именуемая "вильяс". С маленькой буквы.

– Где, где, – вслух буркнула я, – Ну, например, быстро рассчитать потребность в продовольствии, снаряжении или воде.

– Вода тут при чём? – удивился патер, который так и застрял намертво в дверном проёме.

– Если кому-то потребуется захватить шармахам, – назидательно заметила я, – то, чтобы пройти пустыню, большому войску потребуется много воды. Поэтому, можно рассчитать количество бурдюков, сколько должен взять каждый воин на своего и заводного тачпана, себе и животным. Затем, следует рассчитать, какой объём воды желательно запасти в промежуточных пункта водоснабжения по маршруту движения. Далее…

В общем, Остапа несло… Я сбилась на полуслове, когда заметила, что и Фергюс и Эрвендилтоллион смотрят на меня квадратными глазами. Теперь на них изумлённо уставилась я.

– Нирта Олиенн, – хрипло произнёс владыка, будто у него в горле пересохло, – скажите честно, вы ведь не собираетесь захватывать Ирчихр-Наомин?

А что? Уже пора? Как-то раньше над этим не задумывалась.

Наконец, мне удалось вытолкать за дверь священника и спровадить прихватившего мою бумажную линейку и графики лаэрииллиэна. Так, учебные мечи подмышку и на улицу. А то у Эпшира хватит ума устроить мне ещё одну тренировку вечером, уже под собственным присмотром.

Почудилось или правда?! Последний пролёт я пролетела, почти не касаясь ступенек. Со двора неслись шум и крики. Там действительно шла драка, не на жизнь, а на смерть!