Милый мой бухгалтер (СИ)

— Атя? Атя?! С тобой все в порядке? — перешла она на испуганный крик, явно лихача на дороге покруче всякой Вики.

— Все нормально, — пробормотала я ослабшим голосом.

— У тебя снова припадок? — чуть спокойнее спросила она, хотя было заметно, что ещё нервничает. — Я уже подъезжаю, жди меня.

— Пока, — бросила я трубку и, засунув ее вместе с ингалятором в сумку, спустилась к лестнице.

В этот раз я была ещё более осторожна, чем когда выходила из кабинета. Макса и Антона я нашла взглядом возле бара, они сидели спиной ко мне и, распивая алкоголь, о чем-то тихо говорили. Недалеко от меня стояла тележка уборщицы, а сама она убирала вип-зону. Кажется, я поняла, почему ей столько платят. Девушка молоденькая, может даже студентка, с наушниками в ушах энергично дергала головой, попутно работая миниатюрным пылесосом, что шумел в два раза громче, чем обычный. Вот уж мир двойных стандартов, будь я моложе и похожей на нее, мне бы тоже больше платили?

Воспользовавшись тем, что из-за пылесоса меня не слышно, тихонько вошла в зал и прошла до самой тележки. Дальше идти без прикрытия не решилась. Покатила тележку, спрятавшись за нее и наблюдая при этом за мужчинами. У меня сердце стучало так, что можно было подумать, что вот-вот из груди выпрыгнет.

Оставалось всего ничего до выхода, когда, мельком взглянув на него, увидела в проёме уже знакомую мне женщину. София в шикарной норковой шубе и длинной юбке-карандаше, остановилась всего в нескольких шагах от тележки. А я ведь уже проехала бар и думала, что опасность миновала, поэтому принялась показывать ей жестами, чтобы она ничего не говорила и не сдавала меня парням, но старая интриганка решила по-другому.

— Атропа, девочка моя! — громко выдала она так, что я даже вздрогнула. — Рада тебя видеть здесь! Ну, как тебе работается на моего Максима?

Я застыла, смотря на нее со смесью негодования и растерянности. Что меня больше разозлило: фраза «моего Максима» или то, что она меня сдала? Мне даже не надо поворачиваться, чтобы понять, что двое мужчин принялись искать меня взглядом. Было бы у меня имя попроще, бугай, то есть Антон, не был бы уверен, что я та самая, а так все пропало.

— Что с тобой деточка? — продолжила меня подставлять сердобольная женщина. — Почему ты прячешься?

Мне пришлось подняться, после чего я, не оборачиваясь, натянуто улыбнулась женщине. Подошла к ней, что-то неразборчиво буркнула и, не дожидаясь ответной реакции, выбежала из клуба. К машине Клото я не пошла, а помчалась, на ходу открыла заднюю дверь и, забросив сумку на сидение, сделала ошибку: обернулась. Все трое: София, Макс и Антон стояли на крыльце, смотря на мой побег с явным шоком. Не зная, что делать, я неловко улыбнулась, помахала им ручкой и, запрыгнув в машину, крикнула сестре:

— Погнали!

Надо было Вику звать, а то Клава не слишком расторопная. Через стекло машины я с ужасом смотрела, как Макс приближается к машине с довольно-таки разъярённым видом. Меня затрясло, и я принялась бить сестру по плечу, заставляя наконец-то завести машину. Максу до двери оставался где-то метр, когда Клото смогла дать по газам и принялась выруливать на дорогу. Я в ужасе оглянулась, Макс остался стоять посреди дороги. На его лице читалась смесь самых противоречивых эмоций, которые я уже видела раньше. Он вроде бы хочет что-то сказать или сделать, но не может, тот самый почти закипевший чайник. Интересно, а что случится, когда чайник все-таки закипит? Что-то мне не хочется в этот момент быть рядом с ним.

— И что это было? — спросила сестра, смотря в зеркало заднего вида.

Ответа на этот вопрос у меня не было, так что я просто вздохнула и закрыла глаза руками. Меня все ещё немного трясло, и было такое чувство, словно нас преследуют, так что ещё раз нервно обернулась назад.

— Так, ты выглядишь очень плохо, — глядя на меня в зеркало, отметила сестра. — Я отвезу тебя к знакомому врачу.

Они сговорились все, что ли? Вздохнув, я откинулась на спинку сиденья и решила сдаться, в любом случае давно пора к нему сходить. С Клото спорить бесполезно, это лишь у Леси получается, и то только потому, что обе очень упрямые. Интересно, когда раздавали упорство в нашей семье, где была я? В очереди за мягкотелостью? Ехали мы долго, где-то час и это в выходной день. На часах высветилось обеденное время, а меня все ещё пробивал озноб. Закутавшись в собственное пальто, я и не заметила, когда задремала. Удивительно, что у меня это вообще получилось. Несколько дней не спала и думала, что моя бессонница никогда не закончится.

Проснулась я под гудение печки так же незаметно для себя, как и уснула. В машине тихо играло радио, сестры на водительском сиденье не было, но печка работала на полную мощность. Сонно протерев глаза, оглянулась, машина стояла на парковке рядом со зданием с вычурной вывеской частной клиники для очень богатых. Высунулась из машины, Клото нашлась в метрах десяти. Уже стемнело, так что я проспала часа три, по меньшей мере. Сестра расхаживала из стороны в сторону, с кем-то нервно разговаривая по телефону.

— А я тебе говорю, что это бред собачий! — вскрикнула она, стоя спиной ко мне. — Моя сестра здесь не причем!

Я вздрогнула и осторожно приблизилась к сестре, ее собеседник, судя по голосу мужчина, что-то монотонно принялся ей доказывать. Клава нервно прикусила губу, его слова ей не нравились. Она собиралась оглянуться на машину, когда увидела меня и, вздрогнув, отшатнулась так, что почти потеряла телефон.

— Что-то случилось? — спросила у нее я и, подавив зевок, оглянулась на здание и почти пустую стоянку. — Леся опять что-то натворила?

— Леся? Да Леся, ты же знаешь ее… — как-то невнятно пробормотала Клава, улыбнувшись, затем обернулась к собеседнику, точнее закончила с ним разговор. — Мне пора.

Она нажала отбой и натянуто улыбнулась мне.

— Ты что все это время ждала, пока я проснусь? — спросила я, нервно оглядываясь на больницу. — Надо было меня разбудить.

— Я знала, что ты ночью не спала, поэтому хотела дать тебе отдохнуть. К тому же у Малиновского все равно была плановая операция.

— Малиновского? — переспросила я.

— Мой знакомый врач, только он в воскресенье тебя нормально примет и осмотрит, — уверенно заявила Клото.

— Насчет этого, Клав, может, не надо… — пробормотала я.

— Что значит не надо? — возмутилась сестра. — Мы с тобой ещё вчера об этом говорили! Или ты хочешь закончить как бабушка?

Я вздрогнула, воспоминания о бабушке больно резанули по сердцу. Сестра забрала из машины наши сумки и закрыла ее.

— Пойдем, Малиновский жуткий зануда, не любит, когда к нему на прием опаздывают, — она улыбнулась, хотя её глаза все ещё были полны тревоги.

Мы прошли через проходную и поднялись на лифте на четвертый этаж. В отделении никого не было видно, но свет везде горел.

— А твой Малиновский, он кто? — спросила я осторожно. Кошками по душе скреблось желание отсюда сбежать. Похоже, сбегать — это теперь моя фишка.

— Врач невролог, довольно неплохой, хотя сам себя он считает мировым светилом, — сестра пренебрежительно фыркнула.

— Ты думаешь иначе?

— Нет, это правда, он берется за очень сложные случаи и всегда справляется с ними. Просто, поговорив с ним хоть раз, понимаешь, что его распирает от любви к себе, и поощрять такое поведение похвалами не стоит.

Клото еле заметно улыбнулась, помогая мне снять пальто. Мы остановились перед кабинетом, но в коридоре царил полумрак, поэтому табличку видно не было.

— А вот и он сам Малиновский! — радостно воскликнула сестра, входя в кабинет.

Сидевший за столом мужчина в белом халате поперхнулся чаем, как только нас увидел. Он закашлялся, продолжая на нас смотреть, пока я смутно припоминала, откуда я его знаю. Худой, но подтянутый, высокий мужчина лет тридцати с русыми, чуть вьющимися волосами до плеч. Ровный большой нос, длинные слегка полноватые губы, серые глаза, густые темные брови и небольшие веснушки на носу и щеках.

— Клава? — произнес он хриплым голосом с явным удивлением и затем уперся взглядом в меня.

Я вспомнила его, хотя мы и виделись друг с другом всего лишь раз. Это же тот странный «доктор», что унес мальчишку из парка. Да и голос его был мне знако́м, потому что слышала его в клубе. Он был там, он бандит! Дернулась к двери, пытаясь сбежать, но сестра буквально заволокла меня обратно в кабинет и закрыла дверь собой.

— Она врачей боится, — беззаботно объяснила она привставшему Малиновскому. — Это моя сестра Атропа, помнишь, я тебе звонила на ее счёт?

Мужчина запоздало кивнул, продолжая смотреть на меня, не отрывая взгляда. Он меня узнал, точно узнал! Мне захотелось провалиться сквозь землю или хотя бы сбежать, но Клото отрезала все пути к отступлению. Этот «доктор» уже все знает? Я, пока спала, не думала, чем может обойтись мне выходка в клубе. Вот сейчас словно поняла масштаб всех тех проблем, что создала для меня София. Неужели нельзя было элементарно помолчать, зачем она так подставила меня? Она с ними в бандитском сговоре? Хотя какая теперь разница, мне бы с этим бандитом справиться. Так, нужно взять себя в руки, а то даже Клава заметила, что что-то здесь не то, пауза между приветствиями затянулась.

— Здравствуйте, — чуть кивнула я, крепко сжав свою сумку и заставив себя улыбнуться. В ответ мужчина лишь слегка кивнул.

— Что с тобой? — спросила сестра с удивлением, затем добавила в глумливом ключе: — Малиновский, ты что-то не то съел, что ли?

— Клавка, вечно ты со своими шуточками дурацкими, — вышел из-за стола и подошёл к нам, отчего я попятилась к сестре. Он сощурил взгляд, я понимаю, что тоже веду себя подозрительно, но ничего с собой поделать не могу.

— Иван, — представился врач, сурово протянув мне руку. Я уставилась на нее, как на брошенную гранату.

— Иван? Так скромно? — удивилась сестра с улыбкой. — А как же его величество Царь? Забыл, что мне говорил в прошлый раз?

— Говорил, чтобы ты забыла ко мне дорогу, Андропова! — возмутился мужчина, наконец-то оторвав от меня взгляд.

— Ты точно сегодня не с той ноги встал, Малиновский, — незаметно ухмыльнулась сестра и по-дружески похлопала его по руке.

Они друзья? Я с неприкрытым ужасом наблюдала, как сестра улыбается ему и ведет себя с опасным бандитом, точно со старым другом.

— Зато ты надоедлива как никогда, что тебе надо? — спросил он, снова обратив на меня внимание, от чего я потупила взгляд. — Чтобы я осмотрел ее?

— А для чего ещё бы я пришла, Царь? — улыбнулась сестра, приобнимая меня и тем самым заставляя выйти немного вперед.

— Действительно, ни за чем другим ты не приходишь. Только чтобы попользоваться мной, — сказал он двусмысленную фразу и медленно перевел взгляд с сестры на меня.

— Да все твоей милостью пользуются, Царь, — снисходительно улыбнулась сестра, чем-то сильно напомнив мне Лесю. И не говорите мне, что это у них такая извращенная форма флирта?! Клава что ты творишь?!

— Заходите в дежурную смотровую, — кивнув на другую дверь в комнате, доктор направился к умывальнику.

— Пошли, — поторопила меня сестра, завела в небольшую смотровую, усадила на кушетку, сама осталась топтаться рядом.

— Не беспокойся, Царь хороший врач, — заверила меня сестра.

— А почему Царь? — спросила я шепотом.

— А это, погоняло его ещё со студенческих времен. Его в школе называли все царевичем Иванушкой-дурачком, а когда он в меде прославился, все начали звать Царем. Царевич стал царем, понимаешь? — улыбнулась Клава, а у меня уже руки дрожать начинали от ее близости с бандитом.

— Откуда ты так много знаешь?

— От бывшего, он нас и познакомил, — грустно улыбнулась Клава, явно не желая говорить на эту тему.

— Я думала, вы помирились, — пробормотала я.

— Да забей, — буркнула сестра, заметив, что Царь вошёл в кабинет.

— Что же беспокоит мою пациентку? — спросил мужчина, улыбнувшись так, что я сразу брякнула «ничего» и попыталась смыться.

— Села! — прикрикнула Клава, и мне пришлось сесть обратно.

— На лицо явная фобия, — Царь скептически поднял бровь, словно и сам не верил в такую версию событий.

— У нее несварение, рвота, бессонница, — выдала мои проблемы Клава, сдавая меня почти с потрохами.

— Спасибо, мамочка, — прошипела зло, жалея, что вообще ее слушаю. Она ведь специально упомянула о бабушке, чтобы я и не подумала ее ослушаться.

— Не за что, доченька, — съязвила сестра, чмокнув меня в щеку.

Доктор тем временем надел перчатки, маску и подошёл ко мне впритык. Снова осмотрел меня с ног до головы, однозначно узнавая.

— А что скажет сама пациентка? — спросил он с иронией.

— Скажу, что все это ошибка, — улыбнулась ему натянуто. — Я прекрасно себя чувствую.

Собралась спрыгнуть с кушетки, но мужчина схватил меня за подбородок и заставил запрокинуть голову. Даже сквозь перчатки его руки показались мне очень холодными. Он включил лампу над моей головой, продолжая удерживать меня. Яркий свет ударил в глаза, и я зажмурилась, дернулась в сторону с такой силой, что смогла освободиться от его захвата.

— Хм, — только и сказал врач, схватил меня за запястье и уставился на свои наручные часы, отсчитывая пульс. Сердце в моих ушах из-за испуга отплясывало канкан.

— Ну, что там? — не смогла удержаться от вопроса сестра.

— Пульс в норме, — почему-то соврал Малиновский. Я посмотрела на него с недоверием.

— Ещё какие-нибудь симптомы были? — серьёзным тоном спросил он, не отрывая от меня взгляда.

Я оглянулась на сестру, та застыла, ловя наше каждое слово. Царь тоже на нее посмотрел и взглядом указал на дверь.

— О, я вспомнила мне позвонить надо! — улыбнулась сестра и, махнув мне рукой, вышла. Оставшись наедине с мужчиной, я почувствовала себя беззащитной перед ним.

— Ну, так что? — он улыбнулся, повернувшись к столу, и убрал салфетку с простерилизованных инструментов.

Я скосила взгляд на скальпели, но он взял только ложку. Открыла рот, позволяя ему осмотреть свое горло, он почему-то уделил этому много внимания, даже чуть зубы не пощупал. Снова хмыкнул, отставил ложку и взялся за статоскоп, взмахом руки заставил поднять одежду. Терпеть не могу мужчин врачей, особенно таких надменных как он. Послушал меня, хотя я уверена, что не только слушал, но и на грудь таращился, что весьма бесило.

— Какой несговорчивый у меня пациент, — протянул он своим противным хриплым голосом.

Похлопал себя по руке статоскопом, после чего взял градусник и вручил его мне. Мне не осталось ничего, кроме как засунуть градусник под руку.

— Как тут у вас дела? — заглянула из-за двери сестра.

— Температуру измеряем, — ответил Царь и, посмотрев на меня, вернулся в кабинет к Клаве, не закрыв за собой дверь.

— Все нормально? Что с ней? — шёпотом спросила сестра.

— Пока не ясно, — пробормотал он, так что я еле услышала, — Слушай…

— Ты говорил, что в следующий раз за помощь с меня свидание, — вздохнула Клава, пока я во все глаза пялилась на дверь.

— Я не об этом… Что? — перебил сам себя доктор.

— А о чем ты? — спросила она.

— Да не важно. Я думал вы с ним снова вместе и…

— Ты явно что-то не то думал, — нерадостно засмеялась Клава, возникло ощущение, что буквально сходить жаждет с ним на свидание.

О чем она вообще думает? С бандитским врачом на свидание идти! Хотя после того, что я на наркоторговца работаю, свидание с этим вот не выглядит так уж преступно. Достала незаметно градусник, а там температура тридцать четыре и один, хотя я уже пять минут его держу. Усиленно принялась тереть градусник об юбку.

— Так что, мы сходим куда-нибудь? — спросил Царь с довольно очевидным подтекстом.

— Ну… — начало была сестра, когда я в наглую крикнула: — Я уже измерила!

Царь вернулся в комнату с явно недовольным видом, так и не услышав ответа на свое предложение. Будь моя воля, сестра бы его сразу послала, но я как-то уже не уверена, что она это сделает.

— Тридцать восемь и шесть, — посмотрел он на градусник, а затем неуверенно уставился на меня.

Кажется, я слишком старалась натереть градусник. Он снял перчатки и, протянув руку, коснулся моего лба. Я смотрю на него, а он все держит руку на моем лбу, заставляя меня чувствовать себя неуютно. В конце концов, Клава снова заглянула в кабинет, чем заставила его убрать от меня руку.

— Я отойду, — произнесла она, прижимая мобильный к груди. Хлопнула дверь в кабинет, и мы остались совсем одни. Малиновский по кличке Царь отошёл к двери и, чуть облокотившись на нее, посмотрел на меня совсем по-другому.

— И давно это началось? — спросил он серьёзно.

— Что началось? — сделала вид, что не понимаю, о чем он говорил.

Малиновский вздохнул, как будто ничего другого от меня и не ожидал. Сложил руки на груди, смирившись с тем, что я не буду ему отвечать. Мгновение и я не вижу, но чувствую, что нужно уклониться. Наклонилась влево, а что-то пролетело там, где только что была моя голова, и врезалось в раму окна. Я оглянулась, с ужасом смотря на скальпель, торчащий из пластиковой рамы, а затем обернулась на мужчину. Даже не заметила, как он его кинул, но и того, как подошёл, тоже не увидела.

— Куда он тебя укусил? Ты уже пила кровь? — начал забрасывать он меня странными вопросами, пока я пыталась оттолкнуть его от себя. — Как ты вообще смогла обмануть Антона? Может, не было никакого вурдалака, это ты на Мишу напала? Из какого ты клана? Где твоя территория? Клава знает о нас?

Весь этот ворох вопросов посыпался на меня ушатом холодной воды. Страх и растерянность вызвали у меня паническую атаку, но этот так называемый врач даже не заметил этого. Я судорожно хватала ртом воздух, пока меня колотило крупной дрожью.

— Отстань от меня! Я не понимаю, о чем ты говоришь! — вскрикнула и наконец-то оттолкнула его от себя, при этом оттолкнув ещё кушетку, чем подняла жуткий шум, скинув все медицинские инструменты.

— В любом случае, — хладнокровно ухмыльнулся он, не обращая внимания на мои попытки оттолкнуть его, — как укушенная вурдалаком на седьмой день ты сама превратишься в него!

— Ты сумасшедший, — прохрипела я, еле стоя на ногах и смотря на него со страхом. — Тебе самому лечиться надо!

Он безумно улыбнулся, коснулся своих глаз руками, словно снимая линзы, и посмотрел на меня красными глазами. Я отшатнулась от ужаса, вспомнив голого мужика, перевернула ещё что-то в этом кабинете, опасливо от него пятясь.

— Через семь дней со дня укуса ты превратишься в то, что тебя укусило, — безумно сказал он, продолжая, стоять на месте. — И тогда мы придём за тобой. Выпьешь чужой крови раньше — станешь вурдалаком, и мы придём за тобой. Твоя судьба решена.

— Ты что под кайфом? — выдала я с ужасом. — Вы там все, что ли, наркоманы? Бандиты чертовы!

До двери оставалось всего ничего, и я очень переживала, что Клава решит вернуться раньше времени и попытается успокоить этого наркомана. Она слишком сердобольная, лезет вечно туда, куда не надо, спасает всех и дружит с тем, с кем не сто́ит. Царь засмеялся громко, надрывно, так что я сразу поверила, что он под кайфом.

— Какая же ты тупая! — вскрикнул он. — Ты вурдалак и хочешь пить кровь людей! Что тут непонятного?!

— Все непонятно! Наркоман хренов! — вскрикнула я, для самозащиты схватив металлическую утку, потому что дверь в кабинет по-прежнему загораживал он.

— Хочешь сказать, ты ещё не бросалась на людей? — засомневался в чем-то этот Малиновский, с подозрением глядя на меня.

— Кроме тебя здесь никто не бросается на людей! — закричала я в ответ, закрываясь уткой.

Мужчина замолчал, точно что-то вспоминая.

— Живот болит? — спросил он, неожиданно вспомнив, что он врач, а не безумный наркоман. — Стул есть? Пищу обычную есть можешь? Суп, кашу, что-то не жирное?

— Выпусти меня, придурок, и я, может быть, даже не сдам тебя полиции! — прорычала в ответ я, замахнувшись на него уткой. Конечно, я вру, сдам, ещё как сдам!

— Он же укусил тебя, да? И укус зажил, да? — с какой-то очень жуткой улыбкой поинтересовался Царь, приближаясь ко мне. — Кто это был? Миша, Антон? Кто-то ещё?

— Я не понимаю, о ком ты говоришь, но, если приблизишься ещё на шаг, я тебя ударю! — предупредила его.

— Да ты не понимаешь, это же совсем все меняет! Ты даже не представляешь, как редко подобное происходит! София, когда узнает…

Я ведь его предупреждала! Этот наркоман конченый бросился на меня то ли с объятиями, то ли чтобы задушить, ну я и огрела его уткой. Он свалился на пол, но не вырубился, как я хотела, только глухо зарычал. Я же перепрыгнула через него и бросилась к кабинету. Выбежала в коридор. Схватила своё пальто и сумку, рванула по коридору, чувствуя погоню, подбежала к лифту. Там кто-то ехал и, когда я ворвалась в кабинку лифта, чуть не сбила с ног Клото.

— Что случилось? — испугалась она, пока я, запыхавшись, жала кнопку закрытия дверей, но всё равно не успела.

Он просунул руку, не давая двери закрыться, а потом вошёл и сам, в помятом халате, с торчащими в разные стороны волосами и с безумной улыбкой на лице.

— Что с тобой? — удивилась Клава, пока я пятилась, закрывая ее собой. — Вы что подрались?

— Что ты, Клав? — улыбнулся уже не так страшно и сам нажал на кнопку первого этажа. — Познакомились немного поближе.

Лифт начал спускаться, сестра удивленно отодвинула меня в сторону.

— Так что с Атей? — спросила она, совсем не замечая повисшего в лифте напряжения.

— Да ерунда, пищевое отравление, пару дней диеты и ей станет лучше, — он слегка улыбнулся, словно и не было того погрома, как и его наркоманского бреда.

— Хорошо, что ничего серьёзного, — вздохнула Клава и приобняла меня с улыбкой. — Пойдем, звонила Леся, требовала, чтобы ты ее накормила!

— Угу, — всего лишь сказала я, не очень понимая, почему Царь продолжал прикидываться нормальным.

Лифт открылся, он вышел первым и отошёл в сторону, пропуская нас в вестибюль. Клава буквально потащила меня за собой. Мы успели дойти до самых дверей, и исключительно тогда я вспомнила, что пальто так и не надела. Принялась одеваться, пока Клава, как ни в чем не бывало, повернулась к Малиновскому.

— Так что насчёт встречи? — поинтересовалась она с улыбкой, а мужчина посмотрел на нее так растерянно, будто не понимает, о чем она говорит.

— После нового года? — предложил он и снова взглянул на меня. — Накануне кое-что важное должно случиться.

Я мысленно принялась считать дни и именно в канун нового года будет семь дней, как мальчишка меня укусил. Так, спокойно, мы же не будем верить в этот бред наркоманов? Я его уткой пригрела, а ему хоть бы хны! Сестре свидание назначает!

— Хорошо. Созвонимся, — кивнула сестра и обратилась ко мне уже поучительно: — Атропа, поблагодари доктора!

Ага, сейчас! Он там меня едва не убил, не буду я благодарить! В ответ я просто схватила сестру за руку и, не сводя с доктора взгляда, потащила ее на улицу.

Глава 21

У меня почти получилось дотащить ее до машины, но на парковке сестра вдруг вырвалась и посмотрела на меня с негодованием.

— Что на тебя нашло, Атропа? — выкрикнула она в ужасе и замахала руками, все время оборачиваясь на здание. — Ты никогда себя так не вела! Я понимаю, что после смерти бабушки ты не любишь врачей, но это… Что за концерт ты там устроила? Мне за тебя реально стыдно!

— Стыдно? — не поверила я, что услышала от своей сестры что-то подобное. В каком ей месте стыдно? Этот псих напал на меня! Но я даже не могу об этом никому рассказать!

— Да, стыдно! — выкрикнула она, не веря в то, что говорит, а затем посмотрела на меня с разочарованием. — Как ты себя ведешь? Он же мой друг и оказал мне огромную услугу, приняв тебя… А ты даже не поблагодарила его!

— Услугу, за которую ты пойдешь с ним на свидание? — воскликнула я с негодованием. — Клава ты в своем уме?!

— А что не так? С чего это ты вдруг мне указываешь? — возмутилась сестра и посмотрела на меня с недоумением.

— Ты не можешь с ним встречаться! — вскрикнула я в ужасе и оглянулась, жуткий доктор мерещился мне в каждом кусте. — Он не в себе!

— Единственная, кто здесь не в себе, так это ты! — закричала на меня Клава, не прислушиваясь ко мне. — Царь нормальный парень и хороший врач, я его уже несколько лет знаю, он бы не стал делать что-то…

— Да он наркоман конченый! — я схватила ее за плечо и потрясла. — Не смей с ним не то что встречаться, а даже говорить больше!

Клава буквально оттолкнула меня, потому что я слишком сильно ее затрясла. Посмотрела на меня, как на сумасшедшую.

— Что за бред ты несешь? — произнесла она с испугом и с долей хорошо знакомых мне всезнающих ноток. — Что он такого сделал, когда я вышла? Рассказывай!

Я судорожно вдохнула, понимая, что не смогу ей ничего ответить. Все, что я ей расскажу, будет звучать как бред сумасшедшего или слова человека под наркотой.

— Прошу тебя, просто забудь о нем, — попыталась я мягче взять ее за руку, но сестра только отшатнулась.

— Не знаю, что там Царь тебе наговорил, он любитель языком почесать, но я уверена, что он не заслужил подобных слов о себе! С чего вдруг ты лезешь в мои отношения? От Леси этого нахваталась, что ли? — возмутилась она, и я увидела в ее взгляде разочарование. — Что на тебя нашло? У тебя горячка началась? Видишь человека первый раз в жизни и несешь о нем такой бред!

Бред?! Судорожно вздохнула, давя обиду. Кто, как не сестра, должна была поверить мне на слово? Почему она банально не сказала, что не будет с ним встречаться? Клото попыталась коснуться моего лба, но я отшатнулась так же, как сделала она раньше.

— Почему я не могу вмешаться в ваши отношения? — возмутилась я, не зная, как ещё убедить ее. — Вы с Лесей всё время лезете в мои дела, и вас ничего не смущает! Неужели тебе сложно всего лишь поверить мне на слово и больше с ним не общаться?

— Мы вмешиваемся, потому что ты — другое дело! — крикнула на меня Клото, разозлившись. — Ты вечно попадаешь под влияние ужасных людей! Доверчивая до безобразия, воспринимаешь все за реальную монету. Даже бабушка не была такой наивной, как ты! Тебя кто угодно обманет, вспомни хотя бы об Игоре? Тебе его, что ли, было мало?!

Она принялась нервно расхаживать перед машиной, а у меня снова начался приступ астмы. Каждый раз, когда сестры вспоминают об Игоре, становится больно и тяжело дышать.

— Посмотри на себя! — она заметила моё состояние, но почему-то ещё больше разозлилась. — Столько лет прошло, а ты до сих пор начинаешь задыхаться при воспоминании о нём! Это, что, по-твоему, нормально?

Я задрожала, роясь в сумке в поисках ингалятора. Вдох и ещё один, одного мне, как обычно, не хватает. Перед глазами черные мушки, но я держусь.

— Когда ты уже повзрослеешь, Атропа? — взмолилась она с негодованием. — Столько лет, а ты все так же, как прежде готова отдать последнее, если тебя попросят.

— Это неправда! — воскликнула я от обиды.

— Правда! — закричала она в ответ. — Сто процентов, что этот твой Максим такой же недоумок как тот! Просто использует тебя в своих целях, а потом выбросит как мусор, а нам с Лесей тебя снова с того света вытягивать?! Тебе одного раза было мало? Забыла, как пошатнула здоровье бабушки своей дурацкой выходкой? Так я тебе напомню, она вскоре после этого умерла!

У меня по щекам текут злые слёзы, таких слов от старшей сестры я не ожидала.

— По-твоему, она умерла из-за меня? — спросила, смотря ей прямо в глаза.

— Атя, я не это имела в виду! — тут же спохватилась Клава, но уже было поздно.

Я с неверием помотала головой, чувствуя себя ужасно грязной. Как так получилось, что после перепалки с доктором-наркоманом я чувствовала себя лучше, чем сейчас? Вот уж и не знаешь, кто хуже и бьет больнее.

— Ты это имела в виду, — отрицательно помотала я головой и пошла куда-то от нее, не особо разбирая дороги. Мне просто захотелось уйти.

Ноги вели меня к станции метро, она здесь совсем неподалеку. Когда я почти дошла туда, заметила, что машина сестры остановилась рядом на дороге. Стекло опустилось, и сестра недовольно посмотрела на меня.

— Садись! — крикнула она с раздражением. Мельком взглянула на дорогу, нагнулась и открыла для меня дверь. — Поехали домой.

Посмотрела на нее, чувствуя только боль. Хотя каждый раз перед смертью у меня начинался припадок, в то, что я и есть причина смертей, верила исключительно я. Они всегда заверяли, что это всего лишь моя фантазия, что это неправда. Но на самом деле Клото считала, что это я виновата в смерти бабушки. От одной этой мысли на глаза навернулись слёзы, но я держалась, стараясь не показывать, как сильно она меня задела.

— Я переночую у Вики, — сказала я холодно, отвернулась от нее и пошла по лестнице вниз.

— Атропа! — зло вскрикнула сестра, но я не захотела ее слушать.

Купив жетон, спустилась в метро и присела на лавочку. В голове такая каша, что мне нужна минутка, чтобы прийти в себя. Наркоман-доктор, весь тот нереальный бред, что он нес… Ссора с сестрой. Мы ведь никогда не ссорились! Не могу поверить, что она так сказала о бабушке. Неужели я действительно виновата?

Горло начал сдавливать ещё один приступ, три — как-то уже многовато для одного дня. Закрыла глаза и заставила себя дышать ровно и спокойно, чтобы успокоиться. Мне для этого требовалось много времени, особенно когда злюсь. Какое-то время я занималась йогой, чтобы быть в ладах со своими чувствами, но затем Леся напросилась со мной на занятие, после чего нас обеих оттуда выгнали.

«Откуда мне было знать, что приходить в топе можно только тем, у кого единичка? Они нигде об этом не писали!» — заявила она тогда.

По-моему, она так и не поняла, что нас выгнали не из-за этого. То, что из ее топа добро вывалилось во время занятий, не было основной причиной. Главное, что она обвинила в этом инструктора и попыталась завязать его в узел, попутно сломав несколько костей. Меня выгнали за компанию, за то, что я попыталась их разнять. Можно было подумать, что моя сестра неадекватна, раз на людей бросается, но на самом деле она всегда словно чувствует, где люди пытаются схитрить, знает их настоящие намеренья. Не зря же на первом занятии инструктор поставил перед собой девочку и все время заставлял принимать совсем не свойственные йоге статические позы.

Невольно улыбнулась, моя средняя сестра — это нечто, но с ней нельзя поссориться серьёзно, потому что на самом деле она весёлая и лёгкая. Клава же наоборот слишком серьёзна, словами просто так не разбрасывается. Если она что-то сказала, то действительно думала об этом.

Устало опустила плечи, достала мобильный из сумки. У меня ведь даже номера Вики нет, зачем я вообще ляпнула о ней? Нужно было всего лишь сесть в машину, а что я сделала? Создала себе лишние проблемы, как и тогда, когда согласилась пойти к врачу. Сообразительности у меня ноль, пошла к врачу, чтобы не поссориться с Клавой, а в итоге разругалась с ней и приобрела себе кучу проблем с врачом-наркоманом. Вот что он такое нес, а? Вурдалаком меня обзывал, кстати, что-то знакомое… Другие в клубе тоже о каком-то вурдалаке говорили, я ещё подумала, что они так наркоту называют. Вурдалак, что-то знакомое… Вампир, что ли? Или оборотень?

Достала телефон, чтобы погуглить, но эта древность оказалась на это не способна. К тому же закачивалась зарядка, на моих глазах последняя из трёх полосок начала мигать, и телефон выключился. Шикарно! Теперь я ещё и без связи. Нужно возвращаться домой, но я все ещё сижу на лавочке и смотрю, как уезжают поезда.

Если на одно мгновение принять его слова всерьёз, то представлялась не очень приятная картина, если не сказать угнетающая. Некий, по его утверждению, вурдалак укусил меня, и из-за этого начались изменения в моем организме. Через семь дней, точнее уже через два, превращение в такого же вурдалака должно завершиться. Вопрос: что если меня укусил мальчишка, в кого я превращусь? В сопливого подростка? Так меня и так почти все за подростка принимают, даже алкоголь в магазине без паспорта не продают! Хотя я всегда считала, что это все из-за роста, теперь у меня ещё одна причина нашлась.

Боже, ну бред же! Но одно не давало мне покоя, его глаза. Они светились так же, как у голого мужика, может, даже сильнее. Неужели существуют такие линзы, которые заставляют глаза светиться? Решила проверить, но телефон был по-прежнему выключен. Что если это были его настоящие глаза, а так у него линзы? Что если красные глаза — это эффект от воздействия наркотиков? Когда-то я смотрела фильм, так вот там был наркотик, который превращал людей в зомби. Может, есть и такой, который заставляет глаза светиться красным? Наркотик с каким-то вирусом, что подхватила и я? Звучало как сюжет какого-то романа или статья Леси в том глупом журнале.

Ладно, пусть бессонница и рвота всего лишь симптомы отравления, как и боль в животе. Желание разодрать горло Зое Павловне и начальнику — слепая ярость. То, что я почувствовала к Максу сегодня — похоть, а скальпель не попал в меня по простому везению, остается только одна странность. Почему мне не надо дышать под водой? Я не ходила в бассейн, плавать не умею, а моря даже никогда не видела. Что если я всегда так умела, но раньше не было причины залезать под воду так надолго? Даже мне кажется, что я несу какой-то бред и попросту успокаиваю себя.

Немного пошатываясь, встала, нужно все-таки ехать домой. Если бы доктор-наркоман хотел причинить мне вред, вряд ли бы сестра смогла его остановить. Так что есть надежда, что бандиты меня там не поджидают. Они же не будут вмешивать во все это сестер, ведь так?

Поезд подъехал, я запустила руки в карманы и вошла в полупустой вагон с ощущением грядущих неприятностей. Что хуже: разборка с бандитами или с собственной сестрой? Диктор объявил, что двери закрываются, я так и осталась стоять при входе, смотря в пустоту. Вагон дернулся, я чуть не упала, в последний момент кто-то схватил меня под руку.

— Спасибо, — буркнула я по привычке, даже не взглянув на этого человека. Он убрал руку, и я, не обращая на него внимания, пошла в другой конец вагона, где села на пустующую лавку.

Поезд начал разгоняться, а я закрыла глаза, слушая, как нарастает гул, стараясь ничего не чувствовать, ни о чем не думать. Вот этот год кончится и все будет хорошо. В этот раз я загадаю спокойной жизни и никаких бандитов! И в следующем году у меня все будет хорошо…

Несколько остановок пролетели как во сне, затем диктор объявил, что следующая моя. Я с неохотой открыла глаза и сразу же почувствовала на себе чей-то взгляд. Завертела головой и нашла его, мужчину в черном спортивном костюме в дальнем углу вагона. Капюшон опущен на глаза, лица не видно, выглядел он подозрительно. Да ещё и здоровый какой! Я поднялась со своего места и, тайком на него оглядываясь, встала возле дверей. Поезд остановился, я выскочила из него, прошла несколько шагов и оглянулась. Он вышел на моей остановке, я прибавила ходу и быстро добралась до эскалатора. Надеюсь, мне всего лишь показалось, а то ещё и маньяка я просто не выдержу!

Я вышла из метро, накрутив себя донельзя. Постояла возле входа, но мужчины в капюшоне не было. Решила себя успокоить тем, что угроза мне померещилась. До дома всего ничего, пройти маленький сквер, а дальше и мой двор. Перешла дорогу, ночью в центре, особенно в воскресенье, мало людей. В небольшом сквере лавочки и деревья, в школьные годы это было любимое место встречи местной детворы, но сейчас здесь пусто, слишком холодно. Прижала ворот пальто, все забываю взять какой-то другой шарф вместо того, что я мальчишке отдала.

Вдруг усыпанные снегом кусты зашевелились, я испуганно отпрыгнула, но из кустов вышла бродячая собака. Она заскулила, увидев меня. Так что стало жалко, что у меня с собой нет ничего, чем можно было бы ее покормить.

— Извини, дружок, в другой раз, — пообещала я с грустной улыбкой. Собака заскулила, но как будто поверила мне. Побежала дальше по скверу в сторону арки ведущей в мой двор. Я слегка улыбнулась ей вслед.

— Эй, девушка! — услышала я окрик в спину и оглянулась. Тот самый человек в капюшоне быстро приближался ко мне с другого конца сквера. Он махал какой-то тряпкой, а я стояла и не могла понять: мне бежать или что делать?

Ответом стал мой припадок. Легкие сдавило, перед глазами появились черные мушки. Все мышцы на лице, шее и груди сдавило, словно напряжены до предела. Мороз сковал их, и я попятилась от незнакомца, да нет, я побежала!

— Стой! Не иди туда! — крикнул мне в спину преследователь, но я не слушала.

До арки оставалось совсем ничего, когда мне навстречу оттуда кто-то вышел. Я хотела молить о помощи, но тот, кто вышел из арки, был куда страшнее. Почти двухметровый мужик в темном старом пальто держал на руках знакомую мне бродячую собаку и при этом вгрызался ей в горло. Красная кровь текла по его рукам и капала на снег. Я вся задрожала, чувствуя дикую жажду. Во рту пересохло так, будто бы не пила целую вечность. Живот скрутило, и когда двухметровый мужчина бросил уже мертвого пса на землю, я сдавленно вскрикнула. Голого мужика я узнала сразу, хотя бы потому, что его лицо было опять испачкано в крови, а глаза светились будто бы ещё сильнее. Он теперь не голый, в зимнем пальто, но босой, и очевидно, что под пальто у него ничего нет. Не совсем голый мужик посмотрел на меня, и я сразу поняла, за кем он пришёл, но сделать ничего не могла. Он метнулся ко мне в один прыжок, мощные руки попытались схватить за шею, и я в испуге закрыла глаза.

Инстинкты или то, что я ими называю, сработали самостоятельно, без моего участия. Ухватила его за руку, нагнула голову и швырнула через себя прямо в дерево. Я как-то не думала, времени не было. Скрип, дерево еле выдержало удар почти голого мужика, он свалился на землю у ствола и снова бросился на меня, уже не пытаясь ухватить. Удар его сильной руки почти достиг своей цели, когда меня буквально выдернули из-под него. Мужчина в черном спортивном костюме, от которого я и убегала, подхватил меня за талию и дернул в сторону. Почти сразу он оттолкнул меня подальше, после чего я свалилась в сугроб. Мужчина ловко уклонился от очередной атаки кулака, но голый мужик не успокоился.

— Ну, что приятель? Потанцуем? — захохотал незнакомец из метро и нырнул в бок, уклоняясь от весомого кулака. Тот пролетел мимо и врезался в березу. Послышался треск, дерево надломилось, но не упало.

Стараясь не привлекать внимания мужчин, принялась пятиться к арке, не сводя с них взгляда.

— Я ведь тебя искал! — выкрикнул тот, что был со мной в метро, ловко отпрыгивая от яростных атак второго. Они что знакомы? Я думала голый мужик за мной пришёл.

Парень в спортивном костюме уклонился от ещё одного удара, но пропустил последовавший за ним. Ему досталось в живот так сильно, что мне показалось, что я слышу звук, как лопаются его внутренние органы.

Только после этого мужчина из метро рассвирепел и ударил Голого ногой, отталкивая от себя, при этом капюшон слетел с его головы. В свете фонарей сразу в глаза бросился пучок собранных длинных волос и выбритые виски. Мальчишка? Он жив и здоров? Почему он здесь? Что они оба здесь делают?

— У меня из-за тебя шрам такой же уродский, как ты! — с отвращением сказал он, пока второй неистово зарычал. Как вообще люди в домах ещё полицию не вызвали? Они же обычно на громкий звук телевизора вызывают, а тут такое!

Голый мужик бросился на мальчишку и повалил его, тот не успел увернуться. Он врезал ему по лицу, но нападавший будто озверел, не чувствуя боль. Их противостояние свелось к тому, что мальчишка со всей силы схватил его за горло, пытаясь задушить, а Голый принялся шипеть на него, показывая острые как лезвия бритвы клыки. Не зубы, а клыки! Неестественно длинные, словно у… вампира.

— Помоги! — крикнул мальчишка, который держался из последних сил, его противник был явно сильнее. К тому же он уже раз ему проиграл. От воспоминаний картины лежащего на земле «трупа» стало плохо.

Схватив сумку за ручки, я ударила ей Голого мужика по голове, но он только зашипел на меня. Его огромные руки ухватились за шею мальчишки и тот испуганно захрипел. Да он же убьет его! Замахнулась сумкой и принялась бить ею его по голове, пока ручки не оторвались, и моя сумка не улетела куда-то в сторону. Вот после этого Голый мужик отпустил мальчишку, потому что обо мне вспомнил. Вскрикнув, я отпрыгнула назад и снова будто отключилась. Он метнулся ко мне, позабыв про парнишку, схватил меня за ворот пальто, и тогда я ударила его ногой в колено, плечом двинула в грудь и, сжав голову, перекинула через себя. В этот раз результат падения оказался каким-то странным.

— Ничего себе ты его, — пораженно проговорил мальчишка, поднимаясь с земли. Я посмотрела туда же, куда и он, и пошатнулась. Если бы не он, я бы свалилась без чувств.

Голый мужик лежал лицом вниз, его тело все ещё немного подрагивало, а из спины торчал металлический штырь ограды. Такими оградами огорожен весь сквер, они небольшие, сантиметров сорок высотой, с круглым наконечником. Единственное их предназначение: не давать машинам заезжать на территорию сквера. Кто же знал, что с его помощью можно кого-то убить, просто бросив сверху? С какой силой я вообще его бросила?

— Эй, ты в порядке? — засомневался мальчишка, хватая меня под руку и маша́ перед моим лицом рукой. — Будет не круто, если ты после такого сознание потеряешь.

— Не круто? Ты в своем уме? — чуть не сорвалась на него в истерике, но сама заставила себя перейти на шёпот. — Я же человека убила!

— Тихо, тихо, — зашипел на меня парень, оглядываясь, — нам свидетели ни к чему!

— Что же нам теперь делать? — в ужасе простонала я.

— Что делать? Что делать?! — пробормотал мальчишка, опасливо подходя к телу. — От тела избавляться, что ещё?

— Что? — в ужасе повысила голос.

— А ты что хочешь полицию вызвать? — хохотнул он, но, заметив моё выражение лица, возмутился. — Ты что реально хочешь полицию вызвать?! Да он же даже не человек! И ещё, как ты им собралась объяснять, как это сделала?

— Ну… — протянула я, стараясь не смотреть на тело и застыв в нерешительности.

Парень посмотрел на меня как на самую большую в мире дуру, после чего снял с себя рюкзак и принялся в нем рыться. Он достал оттуда какую-то цепь, после чего нагнулся к трупу и зачем-то обвел цепью его шею, прицепил к ней наручники, которые защёлкнул на руках мёртвого мужика.

— Что ты делаешь? — спросила я в шоке, с отвращением смотря на тело. Меня так мутило, что не представляла, как вообще на ногах стою.

— Это чтобы, когда он проснется, с ним было меньше проблем, — объяснил он.

— Когда проснется? Он же мертв! — возмутилась я, глядя на него как на сумасшедшего.

— Ну да, причем уже давно, — подтвердил парень спокойно и поднялся, оглядываясь по сторонам. — Нам нужна машина.

— Что? — спросила я в легком шоке.

— Чтобы его вывезти нужна машина, — повторил он мне как тупой, после чего направился к ближайшим автомобилям и принялся заглядывать во внутрь.

— Ты в своем уме? — зашипела на него. — Нужно вызвать полицию и…

— Нужно чтобы ты заткнулась! — ответил он мне резко и, обернувшись, зло прошипел: — Вот серьёзно, почему именно она? Неужели не было кого получше? Раздражает!

Я застыла посреди улицы, растерянно смотря на два тела: собаки и голого мужика. Мой телефон сел, скорая точно в этом случае не помощник, а звонить в полицию просто страшно. Слишком хорошо помню, каково это быть обвиняемой в убийстве. Грудь свело, я кашлянула, пытаясь успокоиться, но как в такой ситуации успокоишься? Нашла взглядом свою сумку, валяющуюся без ручек. Схватила ее и сразу почувствовала, что всему ее содержимому пришёл конец.

— Нашёл! — отвлек меня парень.

Он нажал на ручку новой лады и открыл машину. Затем, порывшись в салоне, открыл багажник, после чего подошёл к трупу. Когда он принялся поднимать верхнюю часть тела, чтобы снять ее с ограждения, меня все же вырвало.

— Эй, помоги! — окликнул меня парень через несколько мгновений.

Он склонился почти до земли, еле удерживая здоровенного мужика на своей спине. Я поднялась и, не чувствуя ног, дошла до багажника чужой машины. Открыла его и даже разгребла содержимое, после чего парень забросил тело туда.

— Так, сознания не терять! — приказал он мне, когда я схватилась за машину в попытке удержаться на ногах, так как у меня закружилась голова. Он закрыл багажник и подтолкнул меня к пассажирской двери.

— Садись, — сказал он, не верилось, что все это происходило со мной.

Я по инерции прошла несколько шагов. Он сел за руль, открыл для меня переднюю пассажирскую дверь, затем вырвал крышку и принялся соединять какие-то провода.

— И часто тебе приходится воровать чужие машины? — спросила так и не решаясь сесть. Какой-то глупый вопрос, он же бандит, как и остальные.

— Впервые я ворую не машину братьев, — выдал парень, задорно улыбаясь, что выглядело нелепо в этой ужасной ситуации. Как можно так улыбаться после такого?

— Наркоман, ещё один наркоман, — еле прошептала я, обходя дверь машины.

— Эй, ты куда? А если он здесь не один? Жить надоело, что ли? — возмутился он, даже выйдя из машины.

На дрожащих ногах я дошла до арки, но не сбежала. Прикрыв глаза, осторожно взяла на руки собаку, она была ещё теплая. На глаза навернулись слёзы, но я сжала губы в тонкую полосу, чтобы не расплакаться. Повернулась к парню с псом на руках.

— Да ты что издеваешься? — выдал он с возмущением.

Молча я пошла к машине, неся животное на руках.

— Мы обязаны его похоронить, — сказала я дрожащим голосом.

— Ты явно не в себе, — выдал он с презрением.

— Кто бы говорил! Не ты ли только что труп в багажник отнес? — зашипела я ему в ответ.

— Но ты же его убила, — парировал он едко и затем потянулся к кнопке багажника, но я уже открыла заднюю дверцу и принялась укладывать собаку на сиденье.

— Чёрт с тобой! — махнул он на меня рукой, пока я посмотрела на бедное животное, прежде чем закрыть дверь. — Садись!

— Сейчас, — сказала, подхватила свою сумку и лишь после этого вернулась и села в машину.

***

Машина поехала по улицам ночного города. Парень, все же не мальчишка, выглядел он куда старше, чем мне казалось при нашей первой встрече, нервно постукивал пальцем по рулю, ничем больше не выдавая своей нервозности. Улицы проносились мимо, мы скоро выедем из города. Я не могла смотреть в зеркало заднего вида, там бедная собака ни в чем не повинная жертва. До сих пор толком не понимала, что происходит. Сжала свою сумку так, что ногтями впилась в кожу. Смотрю перед собой, но ничего не вижу.

— Да ты расслабься, все уже позади, — сказал парень, косясь на меня, но после моего злого взгляда пошёл на попятную. — Понял, понял, помолчу.

Сжала сумку крепче, отвернулась и, прислонившись лбом к окну, начала смотреть на улицу. Мелькали огни, вывески, все украшено новогодними гирляндами, у всех новый год на носу, главный праздник страны. Елки, предновогодняя суета, а я еду закапывать труп и собаку. Что со мной не так? Закрывала глаза, проклиная тот день, когда пожелала себе приключений.

— Эй, ты там что плачешь? — спросил парень с какими-то виноватыми нотками в голосе. Открыла глаза, судорожно вдохнула и посмотрела на него с негодованием.

— Ты можешь помолчать? — попросила я.

— Да я могу, но ты выглядишь так, словно сейчас впадешь в истерику. Ты это. Если надо плачь, легче станет, — заявил он с видом знатока и слегка затравленно на меня посмотрел.

— Просто заткнись, — повторила, отворачиваясь.

Мы выехали из города, парень больше меня не трогал, а я мысленно пыталась настроиться. Как-то сложно сказать самой себе, что убила человека. Ужасного, отвратительного, но все же человека. От одной мысли об этом меня начинало колотить, шею свело спазмами, но я всего лишь сдавленно засопела, и это не перерастает в абсолютно неуместный сейчас приступ астмы. За окном уже совсем стемнело, я потеряла чувство времени.

— Ещё далеко? — спросила я через какое-то время. — У вас что есть специальное место для этого? Куда мы едем?

— Нет, всего лишь нужно отъехать подальше от деревень и людей, — ответил парень, не прекращая смотреть на дорогу, — так на всякий случай.

Супер, до чего я докатилась, обсуждаю, где будем закапывать труп с бандитом! Знала бы бабушка, во что ее внучка превратится… Не узнает, ее уже полтора года нет, ей уже все равно. Прикрыла глаза, мысленно настраиваясь на то, что сейчас ничем не лучше сидящего рядом бандита, а то и хуже. Мы съехали на какую-то лесную дорогу, фары высветили только деревья и снег. Парень развернул машину, и мы въехали задом на небольшую поляну.

— Приехали, — сказал парень, после чего выключил фары, и заглушил мотор.

Выходить из машины он не торопился, достал свой рюкзак и принялся в нем рыться.

— И что теперь? — спросила я с сомнением. — Земля твердая, яму не выкопать.

— Ты за это не волнуйся, — он протянул мне большой и тяжелый фонарь. — Твоё дело светить. Я мог бы и фарами, но нам бензин нужен для другого.

После этого он вышел из машины и открыл багажник. Как-то он очень подготовился для всего этого. Неужели он с самого начала хотел убить Голого мужика, а я была всего лишь приманкой? Но зачем я Голому мужику? Он хотел убрать меня как свидетеля? Если так подумать, я всегда возвращалась домой с кем-то, да и тот случай на лестничной площадке не давал мне покоя.

— Эй! — крикнул парень, и мне ничего не оставалось, как взять фонарь и пойти следом за ним.

Снега по щиколотку, мои сапоги уже промокли, а руки дрожат от холода. Не знаю, сколько времени прошло, но копать яму в лесу зимой — то ещё занятие. Скоро по ощущениям светать начнет, а парень выкопал яму глубиной не больше полметра и то с трудом. Фонарь, в моих почти отмороженных руках, уже еле светит. Батарейка разрядилась. Парень скинул куртку и сейчас в одной водолазке копает яму.

— Оденься, ты простудишься! — сказала ему, дрожа от холода, на что он всего лишь оглянулся на меня с улыбкой и продолжил копать.

Лопатка из багажника маленькая, совсем никудышная. О ней предприимчивый парень подумать забыл, так что взяли из багажника. Мне дико хотелось спать, то ли от усталости, то ли от холода, но я заставила себя не расслабляться.

— Всё, — сказал парень, и я пошатнулась, потому что чуть не уснула стоя. Он вылез из ямы, вытер грязные руки о штаны и воткнул лопату в гору земли, что он выкопал.

— Оденься, — напомнила ему и схватила его куртку с земли. — А то толку, что я тебе жизнь спасала.

Только после моей второй фразы он улыбнулся и все же надел куртку, продолжая загадочно улыбаться. Подошёл к багажнику, открыл его и меня снова затошнило. Он схватил его под руки и попытался вытащить из багажника, но, похоже, что он слишком для этого устал. Решила помочь, все-таки это я его убила. Схватила грязные ноги трупа и попыталась вытащить.

— Отойди! — резко выкрикнул парень, так что я сразу отпрянула. — Я сам!

Он подхватил мужика и вытащил из багажника. Затем он не стал его поднимать, схватил за ноги и потащил к яме. Было что-то странное в том трупе, крови в нем почти не было, в багажнике осталось всего несколько капель, а на снегу даже алого следа не появилось. Вся кровь осталась на ограждении? Но нет, я помню, что и там ее было мало.

— Собаку неси, — приказал парень, отвлекая меня. Он уже почти уложил тело в яму. Я забрала тело собаки, под ним на сиденье осталось немного крови.

— Мы что похороним их вместе? — спросила в шоке, продолжая держать ее на руках.

— А ты предлагаешь копать ещё одну яму? — он с иронией задал встречный вопрос.

Он и так еле на ногах стоял, а я здесь нос ворочу. Осторожно передала ему собаку, и парень опустил ее в яму. Я взяла лопату, чтобы подать ее парню, когда тот, кто должен был быть мертв, с ревом поднялся. Голый мужик в грязном пальто бросился на парня со спины. Наручники и цепь усложняли его задачу, но он попытался задушить мальчишку, используя наручники.

— Пригнись, — крикнула, замахнувшись лопатой. Парень толкнул мужика локтем в грудь и так сумел пригнуться. Лопата пронеслась по шее Голого мужика так легко, словно масло срезала, а не голову ему снесла. Голова с красными глазами отлетела в сторону и покатилась куда-то в лес.

— Ничего себе, — выдал парень, когда тело без головы рухнуло в яму. — Теперь-то ты точно его убила.

После этой фразы я будто бы поняла, что все это было не понарошку. Меня согнуло пополам и несколько раз вырвало. Голова жутко кружилась, и я не могла произнести ни слова, стоя на четвереньках. Парень притащил голову, бросил ее в яму, затем вернулся с канистрой и принялся поливать трупы бензином.

— Так, давай отойдем, — он подхватил меня под локоть и буквально оттащил к машине.

— Зачем это? — хрипло спросила его, чувствуя, как кружится голова.

— Ты что хочешь, чтобы он встал? — улыбнулся он слабо и достал зажигалку. — Вурдалаки живучие, даже если ему снести голову не факт, что он не восстановится.

— Кто? Как он смог ожить, он же…

— Я же говорил тебе, что он давно умер, неделю как минимум, — повторил парень и, подойдя к яме, бросил туда зажигалку.

Вспыхнуло пламя, а я на слабых ногах опустилась на снег возле машины. Парнишка подошёл ко мне и плюхнулся рядом, непонятно чему улыбнулся и похлопал меня по плечу.

— А ты хорошо держишься, я думал, будет хуже, — сказал со странной гордостью, пока я не сводила с него взгляда. Свет от огня освещал его испачканное в грязи и крови лицо.

— Что здесь происходит? — почти взмолилась, тяжело дыша. — Объясни мне так, чтобы я поняла.

— Чтобы поняла? Ну ладно! — он снова улыбнулся и, потерев свои руки, указал на яму. — Вот там вот жарится вурдалак, существо, что питается кровью и выполняет только команды своего хозяина.

— Хозяина? — спросила я тихо.

— Упыря, что его превратил и тем самым лишил жизни. По сути, он уже давно мертв, так что ты никого не убила, не переживай так.

Он беззаботно махнул рукой, пока я уставилась на него с открытым ртом.

— Ты что под кайфом? — спросила я с недоверием.

— Что? — он сначала не расслышал, а потом засмеялся так, словно я невесть что сказала.

— Я серьёзно, — пробормотала, оглядываясь на догорающее тело. — Все это попахивает наркотиками.

— А ты забавная, — рассмеялся он. — Неужели и правда решила, что все это тебе мерещится?

Я замолчала, продолжая смотреть на него, и смех тут же оборвался.

— То есть ты даже этого не знаешь? — спросил он с недоверием. — Он хоть что-то тебе сказал?

— Кто сказал? — повторила за ним рассеянно.

Парень вздохнул, откинулся спиной на багажник и посмотрел на меня с подозрением.

— Ты собираешься мне объяснять или как? — зло спросила у него.

— Ладно, — кивнул он своим каким-то мыслям. — Как я уже говорил, вон там вурдалак, его создает упырь. И нет, упырь и вурдалак — это совсем разные понятия, это люди их путают по незнанию.

— Ты говоришь какой-то бред, — прошептала я. — Причем здесь упыри? Вампиры?

— По-твоему вариант с наркотиками лучше? — скептически поднял он бровь. Я помолчала, не зная, что ответить.

— Ладно, упыри и вурдалаки. Есть отличие между ними? — решила хотя бы выслушать его.

— Да, упыри такими рождаются, а вурдалаки изначально люди, это упыри превращают их в вурдалаков, — чуть обрадовался он тому, что я перестала говорить о наркотиках.

— Какими такими? Они что пьют кровь и боятся солнечного света? — хохотнула я нервно.

— Света мы давно уже не боимся, технологии, знаешь ли, не стоят на месте, — он беззаботно улыбнулся явно гордясь.

— Мы? — с недоверием спросила у него. — Ты тоже этот…?

— Упырь, я таким родился и горжусь этим, — улыбнулся он, пожав плечом.

— И кровь пьешь? — вспомнила я и взглянула на собственную руку.

— Вообще-то нам запрещено кусать людей, чтобы вот таких вурдалаков не создавать, — он с отвращением кивнул на яму.

— Но вы пьете кровь людей? — продолжила допытываться.

— Да, но не всегда и не все, — пояснил парень, но с явной неохотой. — Теперь ты веришь мне, что это все не наркотический глюк?

— Нет, — ответила я, не мигнув и глазом, из-за чего парень витиевато ругнулся.

— То есть восставшего трупа тебе мало, чтобы поверить в существование упырей и вурдалаков? — он махнул рукой на могилу.

В ответ я кивнула, после чего парень натужно вздохнул. Он потянулся к своим глазам и снял карие линзы. Пару раз моргнул и взглянул на меня красными глазами, которые слегка светились.

— А так? — спросил он, моргая и всем своим видом доказывая, что я его достала.

— Линзы? — уточнила я, сухо смотря на него. — Я уже такие сегодня видела.

Парень натужно застонал и посмотрел на меня с негодованием.

— Кажется, я начинаю понимать, почему он тебе ничего не рассказал, — сказал он с раздражением.

— Кто не сказал? — прищурилась я.

— Тот, кто должен быть на моем месте и терпеть твои глупые вопросы! — отрезал он зло и замолчал, явно обидевшись.

— Ладно, допустим это правда…

— Это и есть правда! — зло перебил он меня.

— Допустим, это правда, — повторила я, чем взбесила его ещё больше. — Тогда ты нарушил ваше правило, укусив меня. Это означает, что я превращусь в этого самого вурдалака?

О том, что знаю, что это произойдет через пару дней, решила не уточнять. Сообщать ему о Малиновском нет смысла, нужно для начала выведать у парня все, что он знает.

— Что? Нет! Конечно, нет! — замотал он головой уверенно и затем улыбнулся. — Ты просто инфекцию от меня подхватила, но ее симптомы уйдут через пару дней и все будет хорошо.

— Ты уверен? — спросила я с недоверием. — Я ему голову лопатой снесла, мне кажется, это явно не похоже на симптомы инфекции?!

— Если я скажу, что вурдалаком ты не станешь, ты успокоишься? — застонал парень, явно желая закончить с этим разговором. Я отрицательно помотала головой, а парень поднялся на ноги.

— Ты так толком и не объяснил ничего! — возмутилась я.

— Садись в машину, а я тела закопаю, скоро рассвет, а нам ещё ехать до города несколько часов, — отказал он, показывая этим, что откровения закончены.

Глава 22

Я села в машину, повернула ключ зажигания, чтобы включить печку и включила фары, так парню хотя бы было видно, что он делает. Руки совсем замерзли, я приложила их к печке, но пока она не грела, наоборот морозила. Взялась за сумку, осторожно открыла замок, который после этого ещё и разошёлся. Первое, что бросилось в глаза — ноутбук, ему пришёл конец. Я по отдельности достала часть с клавиатурой и часть с экраном. Осколки стекла остались в сумке вместе с разбитой пудрой, что выпачкала буквально все, что было в сумке. Достала кошелёк, ключи и телефон. Мой бы после такого не уцелел, но бабушкин легендарный Нокиа 3310 был абсолютно цел, хотя и разряжен. Что я буду делать с ноутбуком, там же отчет для Максима. Данные можно будет восстановить? Я с сомнением посмотрела на этот конструктор и застонала. Спасение чужой жизни так себе удовольствие, нецелесообразное и накладное в финансовом плане. Хотя я все равно не была уверена, что смогу снова с Максом встретиться, хотя и до конца не понимала: какова его роль во всем этом. Если он не наркодилер, то кто? Что они делают в его клубе? Эти вопросы могли подождать, у меня и так полно проблем.

Парень вернулся в машину, забросил лопату в багажник и вытер руки о снег. Сел за руль и после этого чуть повернулся ко мне.

— Ух ты, какой конструктор, — пробормотал он, осматривая то, что осталось от моего ноутбука.

— Вообще-то это было ноутбуком, пока я не огрела сумкой по голове того вурдалака, — показала ему содержимое сумки, что раньше было моими вещами.

— Да нет, это ноутбуком не было, скорее экспонатом музея. Даже мой телефон и то мощнее этого куска…

— Может и так, я же не знаю, сколько там вы, бандиты, зарабатываете! — возмутилась я, забирая у него то, что осталось от моего ноутбука.

— Вообще-то я не бандит! — возмутился он.

— А что мне тебя упырем называть? — фыркнула я, недовольно на него косясь.

— Миша, — он протянул мне руку, но я ее проигнорировала.

— Я знаю, — ответила с пренебрежением и снова посмотрела на ноутбук. — Ты заплатишь мне хотя бы за ноутбук, все же я тебе трижды жизнь спасла, а единственное что за это получила — это…

Картинно вздохнула над рваной сумкой и остальными вещами. Три месяца откладывала, чтобы купить эту сумку и на тебе, теперь только выкинуть!

— Меркантильный подход к спасению — это хорошо, — он достал бумажник из рюкзака и продемонстрировал, что он пуст, — но я сам слегка наворотил дел и сейчас без гроша.

— Действительно, как могло быть иначе? — забурчала себе под нос и прикрыла рукой лицо.

— Я думал, Антон тебе денег дал в первый раз, что не хватило? — удивился он.

— Этот бугай запугал меня и предупредил, чтобы я ему на глаза не попадалась, — сказала я с отвращением, пока Миша завел машину и принялся выруливать с поляны на дорогу.

— Ну да, Антон это может! — улыбнулся он, так словно мы общих друзей обсуждаем.

— Он тоже, того… упырь? — спросила тихо.

— Антон? Типа того, полукровка, — пояснил парень, сосредоточившись на езде.

— Это как? — удивилась я.

— Давай я не буду грузить твою милую головку излишней информацией, хорошо? — улыбнулся он, хотя я скривилась.

— Они ведь ищут тебя, да? Зачем ты сбежал? — спросила я после паузы.

— А зачем ты пошла работать в клуб вампиров? — ухмыльнулся Миша, но затем сам себя поправил. — Хотя у нас вампирами называться не принято, слишком много пафоса.

— Откуда ты об этом знаешь? — насторожилась я.

— Следил за тобой, — признался он спокойно и, чуть покраснев, добавил. — Из-за того, что я попробовал твою кровь, я могу тебя найти почти где угодно.

Покосилась на него настороженно, из-за чего он вдруг рассмеялся.

— Ты мою кровь выпить хочешь? — спросила, при этом сжимая в руках разбитую матрицу.

— Что? Нет! Расслабься, это была просто реакция моего организма, я особо не соображал, что делаю, когда кусал тебя. Мне жаль, что так получилось, правда, всего лишь чуточку.

— Чуточку? — прищурилась я.

— Если бы я не укусил тебя, мы бы никогда с ним не справились! — улыбнулся он и затем повернулся ко мне. — Только если кто-то спросит, говори, что это я его убил, хорошо?

— Сомневаюсь, что буду говорить с кем-то на подобные темы, — я принялась сгружать свои вещи обратно в сумку. — То, что со мной происходит из-за укуса, ты сказал, что это пройдет, так?

— Да, через пару дней, думаю, все будет хорошо, — подтвердил он спокойно и уверенно.

— А ваш доктор-наркоман сказал, что я через два дня стану вурдалаком и вы за мной придёте, — с легким наездом обратилась к нему.

— Так ты и правда была у Царя? — спросил он, поменявшись в лице. — Это плохо.

— Почему?

— Тебе надо постараться в эти два дня ни с кем из упырей, или как ты выразилась бандитов, не пересекаться.

— Ещё раз: почему?

— Потому что они попытаются тебя убить, — ответил он, как будто это очевидно. — Вурдалак на нашей территории подрыв власти рода, остальные могут потребовать часть наших территорий, сказав, что мы не справляемся с их защитой. Скучная политика вампирских кланов и только.

— Но я же не вурдалак! — вскрикнула я зло.

— Но они же этого не знают! — тоже повысил голос он.

— Но ты же знаешь! Почему ты не можешь объяснить им это, чтобы меня оставили в покое? — застонала я.

— Боюсь, что, если я им все объясню, они точно не оставят тебя в покое, так что лучше тебе пару дней дома посидеть, под моим присмотром.

Я пару раз моргнула, пытаясь понять его слова.

— Это ты так напрашиваешься пожить у меня? — спросила с недоверием.

— Ну да, раз уж ты и так знаешь, что я слежу за тобой, почему бы не упростить мне задачу? — он обаятельно улыбнулся.

— Вообще-то это ты мне должен за спасение жизни, а не я тебе, — начала я заводиться. — Из-за тебя этот голый вурдалак на меня напал!

— Скажем так, это было стечение обстоятельств, которое никто не мог предугадать, — возразил парень, продолжая меня бесить. — Согласись, будь ты сегодня одна, ты бы с ним не справилась.

— Это не повод пускать тебя в мой дом! — прорычала сквозь зубы.

— Ну, а то, что мне негде ночевать, чем тебе не повод? — невозмутимо заявил он.

— У тебя есть братья упыри вот к ним и иди! Причем здесь я? Разве я тебя выгнала! — принялась кричать на него.

— Ну не совсем так, там сложные для восприятия обстоятельства, — ответил он туманно.

— Это поэтому они тебя ищут? — фыркнула я с недовольством. — Или, может, ты чего натворил?

— Ну и это отчасти, — согласился он, после чего мне захотелось его стукнуть.

Мы уже подъезжали к столице, в окно светили яркие огни. Где-то там, вдали начинался рассвет, а я чувствовала себя реально убитой.

— Так что, я поживу у тебя? — продолжил он меня доставать. — Если такие как я за два дня тебя найдут, то есть шанс, что я смогу уговорить их, что с тобой все нормально и никаким вурдалаком ты не станешь.

— Я и сама могу это сделать! — прорычала в ответ. — И пускать к себе кровопийцу домой не собираюсь!

— Ну, ты и жестокая! Я же говорил, что не все из наших кровь пьют, а ты всех под одну гребенку. Это обидно, между прочим! — возмутился он, на что я только фыркнула. — И никто тебя слушать не станет! Я — единственное твоё спасение!

Я скептически подняла на него бровь, тоже мне спасение. Мы въехали в соседний двор и поставили машину туда, откуда ее и взяли.

— По-твоему никто не заметит, что мы ее брали? — спросила с недоверием, оглядываясь по сторонам. Ночью снег растаял и кровавых следов на асфальте почти не осталось.

— Водитель давно ею не пользовался, — пробормотал Миша, протирая весь салон тряпкой.

Вздохнув и опасливо оглядываясь, я пошла в свой двор. Возле арки от воспоминаний я почувствовала себя плохо. Шею сдавило, облокотившись на стену, нашла в сумке ингалятор, хотя и порезала пальцы об стекло. Боли не почувствовала, но от вида крови снова подступила тошнота. Несколько вдохов и стало немного легче, пока из-за угла не выскочил какой-то придурок.

— Что с тобой? — спросил Миша, с беззаботным видом одевая рюкзак на спину. Отмахнулась от него и пошла к подъезду, чувствуя слабость. Как же я устала от всего этого!

— Не иди за мной! — крикнула за спину, схватившись за ручку дверей.

— Мы же договорились, — улыбнулся он беспечно, косясь всё время на мои окровавленные пальцы.

— Ни о чем мы с тобой не договаривались! — возмутилась я и, заметив его взгляд на своих пальцах, разозлилась и толкнула его в сторону. — И хватит пялиться на мои пальцы!

— Эй, я же не в том смысле! — выдал он, когда я зашла в подъезд и быстро пошла к лифту.

Лифт, как назло, спускался долго, я зло смотрела на закрытые створки. Миша догнал меня и встал рядом, опять зачем-то сняв рюкзак, принялся в нем рыться. Лифт прибыл, я зашла в кабинку, парень следом. Однако в небольшой кабине до меня дошло, что он куда больше меня: высокий, почти под два метра, плечи широкие. Сколько ему лет-то, что таким здоровым вымахал? Я-то мысленно его мальчишкой звала, а он и не мальчик вовсе. Мне стало как-то жутко находиться с ним в одном помещении. Миша же внезапно схватил меня за окровавленную руку, так что я дернулась в сторону, но силы явно были не на моей стороне.

— Расслабься, — улыбнулся он, взяв меня за руку и закрепляя на ней пластырь, — больше кусать тебя я не буду.

— Расслабишься тут, после того как узнаешь, что убить тебя могут буквально ни за что, — прорычала я зло, но на самом деле расслабилась.

Он прилепил пластырь на самый большой порез, затем разорвал второй и замотал те, что поменьше. Делал он это очень неумело, но, тем не менее, с заботой. Я покосилась на него, понимая его очевидные мотивы.

— Я все равно не пущу тебя домой, — ответила я с раздражением.

— Почему? — искренне удивился он. — Ты же ту девочку пустила.

— Ты и о Вике знаешь? — удивилась я.

— Я же следил, — ответил он, как ни в чем не бывало.

— Маньяк, что ли? — прорычала сквозь зубы и убрала свою руку от него подальше.

— Да не, я просто тебе обязан, поэтому отплачиваю, как могу, — ответил он мне так, словно говорит очевидные вещи.

— Давай ты будешь отдавать свой долг не у меня в квартире! Я, между прочим, не одна живу! — возмутилась я шепотом, потому что мы уже приехали.

— Я знаю, — ответил парень и чуть смущенно добавил, — рыженькая такая ничего девчонка. Познакомишь?

— Только попробуй ее укусить! — рыкнула на него, выходя из лифта. — Даже не думай приближаться к моим сестрам! И Царю своему это передай, этому Иванушке дурачку недоделанному!

Миша вышел из лифта и слегка зло прищурился.

— А он что к ней приставал? — явно ревниво заявил он, из-за чего я раздражённо щелкнула пальцами у него перед лицом.

— Очнись! Я же сказала: даже не думайте! — возмутилась я. — И его держи подальше от моей семьи! Глаза бы мои его не видели.

— А что он такого сделал? — удивился парень.

— Убить меня пытался скальпелем, — раздраженно ответила, после чего Миша присвистнул.

— Ой, беда, совсем беда! — выдохнул пораженно Миша, схватившись за голову.

— И не говори, я, как вспомню этого неадекватного, так поверить в твою историю не могу. Настоящий наркоман и психопат!

— Да не тебе беда, а ему беда! Он же его убьет, точно убьет! — парень принялся нервно ходить в разные стороны.

— Кто убьет? — прищурилась я.

— Тот, кто надо, тот и убьет! — ответил резко Миша и затем схватил меня за плечи. — Послушай, ты главное никому не рассказывай о том, что произошло, хорошо?

— Я вообще-то и не собиралась, — скинула его руки со своих плеч. — Кто в такой бред вообще поверит?

— Не говори никому, что Царь тебя убить пытался, особенно никому в клубе, — выделил он последнюю фразу, чем меня разозлил.

— Ты что-то скрываешь? Это бесит, знаешь ли, — раздражённо подметила.

— Поверь, ты этого знать не хочешь, — ответил он уверенно и затем оглядел меня с головы до ног. — Ты вся в крови.

— Да и ты тоже, — не осталась я в долгу.

— Так, может, я зайду к тебе и помоюсь? — просиял этот наглый, за что я ему показала фигуру из пяти пальцев.

— Я с тобой второй раз в жизни сталкиваюсь, и ничего кроме проблем от тебя ещё не видела, — ответила ему напрямую. — С чего ты взял, что я буду приглашать тебя к себе домой?

Он открыл рот, затем закрыл его, после чего я, хмыкнув, достала из сумки ключи и принялась открывать дверь.

— Так мы же виделись с тобой раньше, — сказал он, слегка поразмыслив. — На прошлый новый год на «Карнавальной ночи». Неужели ты меня не запомнила?

Ключи выпали из моих рук. Опустилась за ними, медленно и не оборачиваясь. Я не должна подавать виду как сильно меня задело только упоминание той ночи.

— «Карнавальная ночь»? — переспрашиваю равнодушно, смотря исключительно перед собой. — О чем ты?

— Ты что не помнишь ту вечеринку? — искреннее удивился парень, когда я открыла нижний замок и перешла к верхнему.

— А что там было что-то особенное? — поинтересовалась словно невзначай, пока внутри все дрожало.

— Ну, как сказать, — сыграл он безразличие и, схватившись за шею, потер её.

Обернулась, держа ручку открытой двери. Нужно сразу поставить его перед фактом, что путь ко мне домой ему заказан. Но вместо этого я вовсю пялюсь на него. Я запомнила в ту новогоднюю ночь лишь одного человека, и он на него не похож. Или я ошибаюсь? Высокий, плечи широкие, рядом с ним я кажусь маленькой. Пальцы длинные, красивые как у пианиста. Подбородок гладко выбрит, вот если бы он улыбнулся так же, или хотя бы попытался, но нет. Волосы не такие, прическа эта, выбритые виски… Но волосы не так уж важны, вдруг на нем был парик? Хотя, о чём я? Не он это, я бы почувствовала! Макс и то больше похож, или мне хотелось верить, что он похож? Нервно вздохнула, пока Миша о чем-то сосредоточенно задумался. Когда я уже собралась что-то сказать, он спросил:

— То есть ты правда не помнишь ни предложения, ни поцелуя?

Моё сердце на мгновение замерло. Неужели и правда, он? Нервно начала хватать ртом воздух, но спазм сжал горло, и я зашлась кашлем. Миша будто и не заметил моей болезненной реакции, усиленно растирая свои уши, так что те стали красными. Затем чуть вздохнул и произнёс странную фразу:

— Ему это очень не понравится.

— Ему? — прохрипела я после кашля, и мальчишка поднял на меня глаза. — Кому ему?

Он смотрел на меня пару секунд и затем вновь вздохнул, на это раз с явным облегчением.

— Так значит, ты все же его помнишь, — обрадовался он.

— Ты уже несколько раз говорил о ком-то, но не отвечал о ком, — я нехорошо прищурилась.

— Я не могу тебе рассказать, — опять ушёл он от ответа.

— Тогда я не могу тебе ничем помочь, иди домой, — ответила и, резко открыв дверь, зашла домой.

Миша за дверью выругался, а я устало вздохнула, бросив надоевшую сумку на пол.

— Ты же понимаешь, что я никуда не уйду, — сказал он за дверью.

— И что тебе мешает? — удивляюсь в ответ. — Идти некуда?

— Для тебя же стараюсь, дуреха! Я же тебе должен, — объяснил он за дверью.

— Все, что ты мне должен, я прощаю, просто проваливай со своими тайнами куда подальше, — парировала, зевнув.

— Да как ты не понимаешь, он же убьет меня! — простонал парень, слегка толкнув дверь кулаком.

— Он такой плохой человек? — спросила его осторожно.

Я была уверена, что мы говорим о принце, о ком ещё? Кто, кроме него, мог знать о кольце и предложении? Если он плохой человек… Чёрт, неужели я влюбляюсь только в таких людей? Может, Клото была права?

— Нет, всего лишь вспыльчивый, — поспешно ответил Миша, и я явно поняла, что он пытался его оправдывать. — Если что-то ему пообещаешь, он от тебя просто так не отстанет. Либо ты выполнишь то, что пообещал, либо…

— Либо что? — нахмурилась я, потому что он замолчал.

Парень не ответил, так что я повернулась и открыла для него дверь. Миша стоял, опершись плечом на дверной косяк, и искоса смотрел на меня. Его куртка грязная, вся в крови, да и я, наверное, выглядела не лучше.

— Он хочет причинить мне вред? — спросила его прямо.

— Нет, не думаю, — ответил Миша, даже толком не подумав.

— А ты?

— Зачем мне это? — улыбнулся он. — Ты же мне помогла, спасла.

— Через час мне нужно на работу, этот час ты можешь побыть здесь. Умоешься и переоденешься — это все, что я могу тебе предложить.

Он немного задумался и затем кивнул, уже хотел зайти, но я его остановила.

— Не смей причинять вред моим сестрам.

— Даже и не думал, — улыбнулся он, но даже близко не так обаятельно, как принц.

Дала ему зайти, закрыла дверь, свет специально не стала включать, чтобы не будить сестер. Показала ему, где ванная, а сама ушла в спальню. Щелкнула выключателем, глаза сразу заболели от яркого света. Скинула пальто, вытянула кошелёк, ключи и телефон и бросила его на стол. Пальто было все в крови и грязи, впрочем, также как и я тоже. Посмотрела на свои руки, а там кровь, на самом деле ее там нет, но я видела и чувствовала, как она сочилась сквозь пальцы. Истерика надавила комом, я споткнулась и упала на колени, судорожно хватая воздух ртом.

Подтянула к себе сумку и, разодрав замок, достала оттуда ингалятор. Пустой. Нажала на него, но ничего не происходит. Судорожно задышала, задыхаясь, запасной на кухне, мне не доползти туда. Глаза начали закатываться, легкие сжиматься все сильнее. Меня скрутило в непонятную позу йоги от напряжения мышц на спине. Все прекратилось резко с вскриком моей сестры. Подорвалась на ноги и помчалась в открытую ванну. Леся, в своей любимой пижаме с тортиками и воинственно держа швабру наготове, повернулась ко мне.

— Атя, в комнату! Живо! К нам какой-то сумасшедший залез! — принялась мне приказывать сестра.

— Что? — слегка опешила я и, заглянув в ванну, сразу же отвернулась. — Ты бы оделся, что ли?!

— Чёрт! — только и прошипел Миша.

Щеки залило румянцем, пока я попыталась выкинуть из головы зрелище голого парня, держащегося за голову и пах одновременно.

— Какой-то извращенец! — выкрикнула Леся, продолжая на него смотреть, при этом защищаясь шваброй. — Стоп, ты что его знаешь?

— Да не кричи ты! — рыкнула на нее и, оттолкнув в сторону, закрыла дверь в ванную своим телом. — Клото разбудишь!

— Да ее нет, — отмахнулась от меня сестра. — Бывший ее звонил, она почему-то нажралась и по привычке приехала к нему домой.

— Ясно, — чуть со вздохом ответила, но, похоже, рано расслабилась.

— Атя, — серьёзно произнесла старшая сестра, осмотрев меня с головы до ног, — Ты что дома не ночевала?

Пару раз моргнула, глядя на сестру, если скажу что-то не то, она сразу поймет, что я вру.

— На тебе вчерашняя одежда… и этот парень, кто он? — она нехорошо прищурилась, зло посмотрев на дверь.

— Друг, — машинально ответила, вжимаясь в дверь.

— И что этот друг делает в нашей ванной в таком виде? — спросила она с напором и, едва заметно наклонившись, добавила ещё один вопрос: — А твой Макс знает, что ты таких друзей к себе домой водишь?

— Что? — сдавленно прохрипела, оглядываясь на дверь. — Причем здесь он?

— Потому что эту ночь ты точно провела не с ним, — прошипела сестрица, — он звонил несколько раз. И я тебе звонила, но ты трубку не брала!

— Телефон разрядился, — буркнула я, выдержав ее взгляд.

— Это же чем ты ночью таким занималась, что не могла вернуться домой и его зарядить? — колко подметила сестра, и у меня сдали нервы.

— С чего вдруг такой допрос? Я что малолетка, чтобы перед вами отчитываться? Что делаю ночью и где — это моё дело, ясно?

— Ух ты, — выдала сестра немного удивленно и попятилась.

— Ты тоже частенько дома не ночуешь, но никто не устраивает по этому поводу допросов, — добавила глухо.

— Ладно, ладно! — она примирительно подняла руки. — Все, не лезу в твою жизнь!

Она опустила руки и отложила швабру в сторону. Я устало опустила плечи, а сестра, взяв меня за руку, отвела меня в коридор.

— Я, конечно, не вмешиваюсь, но твой Макс явно лучше вот этого, — пробормотала она, и даже моя хмурая гримаса ее не остановила. — Когда я в ванную вошла, он сказал, чтобы я к нему в душе присоединилась. Вот я его шваброй и побила. Смекаешь?

— Ого, — только и выдала я шепотом, — какой самонадеянный.

— Стой, а он что и правда твой друг? — удивилась сестра, а я посмотрела на нее с недопониманием.

— Я же сказала, что друг, — повторила с недоумением.

— Ты это и о том парне говорила, — махнула сестра рукой, но после моего хмурого взгляда заткнулась. — А что он здесь делает?

— Моется, — ответила очевидное. — Кстати ему нужно одежду на смену дать. Не помнишь, где вещи дедушки?

— У меня на шкафу, — ответила она и снова недовольно покосилась на дверь. — Только вот не пойму, зачем ему у нас мыться? У него что горячую воду дома отключили?

— Угу, — немногословно ответила я, отвернувшись к плите, чтобы приготовить завтрак.

— Ну, он и наглый, к девушке домой напросился, чтобы помыться, я бы так не смогла, — ответила сестра и вернулась в свою комнату.

Сварила кофе, сделала омлет на скорую руку. Оглянулась, когда Леся подошла к ванной и постучала в дверь.

— Эй, извращенец, — позвала она, задорно улыбаясь.

Дверь открылась, сестрица заглянула в щель с улыбкой, после чего подала вещи парню.

— Ты лучше такое девушкам незнакомым не предлагай. А то они тебе все кости переломают, — улыбнулась она, явно над ним насмехаясь.

— Хорошо, так уж и быть буду предлагать только тебе, — ответил Миша, забрав одежду, и закрыл дверь, так что Лесе не осталось ничего другого, как глупо похлопать глазами. Она обернулась на меня, показала на дверь с открытым ртом, затем негромко присвистнула и помахала ладошкой на свои красные щеки.

«Хорош чертяка!» — одними губами сказала она.

«Даже не думай!» — ответила ей также, махая лопаткой, от чего она засмеялась и ушла к себе.

Дверь в ванную открылась, Миша вышел, вытирая полотенцем волосы. Обернулась, чтобы посмотреть на него и невольно улыбнулась. Рубашка старого кроя в клетку, серые брюки.

— Что? — спросил он явно обиженно.

— Мать честная, деревенский парень пришёл знакомиться с матерью девушки, — хохотнула сестра, стоя сзади него.

Он обернулся и явно слегка завис, осматривая мою сестру. Леся сегодня блистала экстравагантным нарядом: шёлковая черная блузка с запа́хом, помимо воли акцентировала всё внимание на её шикарной груди, а широкие черные брюки в тонкую полоску, выгодно подчеркивали тонкую талию и ее округлые бедра.

— Ты куда так вырядилась? — удивленно спросила у нее.

— На работу, покорять шефа, мне нужно выбить у него бюджет на командировку, — улыбнулась она довольно и затем посмотрела на пожирающего ее взглядом парня. — Так что я пошла, ведите себя хорошо, ладно?

Она манерно подмигнула Мише, так что, когда она повернулась, он чуть следом не подался. Ничего себе она его покорила, надеюсь хотя бы не в гастрономическом плане.

— А где она работает? — спросил он, оглядываясь на дверь, когда она ушла.

— В журнале, пишет статьи, — ответила, положив перед ним на стол омлет.

— Адрес, — потребовал он, все ещё смотря на дверь.

— А зачем тебе? — прищурилась я. — Держись ты от нее подальше.

— Да не собираюсь я ее кусать, — застонал он, по-своему восприняв мои слова.

— Все равно держись подальше, — повторила я.

— Почему?

— Леся, она другая, — попыталась подобрать слова. — Она верит в одну любовь на всю жизнь. Понимаешь?

Он замер, слегка прищурился и явно не понял.

— То есть у нее никого не было? — спросил он, явно переходя все границы.

— То есть у нее никого и не будет, — безжалостно ответила ему. — Она всегда знает, если ты ей врешь. Если соврал, она никогда и ни за что не примет этого.

Я повернулась к плите, налила кофе в чашку и поставила ее на стол перед парнем. Он все ещё сидел, о чем-то мысленно рассуждая.

— Все лгут, — ответил он с сомнением и посмотрел на приготовленную мной еду с отвращением.

— Все, кроме ее идеала, — слегка улыбнулась я, — на который ты, к сожалению, не тянешь.

— Она и сама не выглядит идеалом, — произнес он обиженно, на что я только улыбнулась.

— Ты такое не ешь? Может, тебе пару капель кровушки накапать на бутерброд? — пошутила я устало, подперев голову руками.

— Очень смешно! — опять обиделся он. — У тебя бульона нет, или хотя бы алкоголя какого-то?

— Пить с утра так себе идея, — скривилась, открывая холодильник.

— Мы пьем, чтобы поднять температуру нашего тела, зимой без этого никак, — ответил он, тоже заглядывая в холодильник.

— А что другого способа это сделать нет? — удивленно спросила.

— Есть, секс, — ответил он и как-то так на меня посмотрел, что я его дверцей холодильника подальше от себя отодвинула. Окинула взглядом холодильник и достала с дверки бутылочку с валерьянкой.

— Держи, грейся на здоровье, — выдала я, вручив ему бутылку.

— Ты что издеваешься? — посмотрел он с сомнением на бутылочку.

— А чего? Тоже спирт есть, хлебай! — чуть улыбнувшись, продолжила экскурс по холодильнику.

— Я тебе что кот, что ли? — фыркнул он недовольно.

— Да нет, ты малость для него лысоват, — пошутила я и затем отмахнулась от него. — Дарёному коню, знаешь ли…

Он с отвращением открыл бутылочку и залпом ее выпил.

— Может, вы что-то ещё едите? Варить для тебя бульон, у меня нет времени, — уточнила у него. — Почему, кстати, бульон?

— Слабое пищеварение, — ответил он.

— То есть обычную еду вы есть можете?

— Есть можем все, но потом очень хреново, да ты и сама наверняка об этом знаешь, — отказал он.

— Я-то знаю… Но ты уверен, что послезавтра со мной все будет нормально? — с сомнением спросила у него.

— Уверен, — закивал он, кривясь от валерьянки.

— На, — всучила ему тарелку. — Вчера готовила паровые котлеты, они же вроде как диетические.

Миша набросился на тарелку так, что я в жизни не видела, чтобы кто-то с таким аппетитом ел. Когда он закончил, взглядом явно попросил ещё, но я лишь развела руками.

— Мне уже надо идти на работу, — сказала ему.

— Здесь такое дело, я забросил свои вещи в стиральную машину, — принялся придумывать отмазки он. Я нехорошо прищурилась.

— Леся дала тебе другие, — напомнила ему.

— Да, но мне тогда нужна ещё куртка и обувь, тогда я уйду, — улыбнулся он, и я скривилась.

— Ты что издеваешься?

— После дела всегда нужно избавляться от улик, — сказал он словами бандита. — Тебе бы тоже не помешало, между прочим.

Посмотрела на него с негодованием. У меня совсем нет времени искать другую одежду и обувь для него.

— Я не оставлю тебя в квартире одного, — холодно отказала ему.

— Кого не оставишь? — послышался сонный голос Зинаиды. Я натужно вздохнула, когда женщина зашла на кухню.

Она посмотрела на Мишу, тот на нее и эта немая сцена продолжалась целую вечность.

— Кем работаешь?

— Музыкантом.

— Квартира есть?

— Нет.

— Атропа, ты кого в наш дом привела? — выдала она после этого маленького допроса.

— Если бы я сама знала, — прорычала сквозь зубы, поднимаясь. — Мне пора на работу.

Прошла к прихожей, обулась и не сразу вспомнила, что мне сейчас и на улицу-то выйти не в чем. Скосила взгляд на шкаф, на вешалке висела только шуба Зинаиды и синяя куртка Леси, она, наверное, надела какую-нибудь другую сегодня.

— Зинаида, ему нужно подождать пока вещи постираются, можете за ним присмотреть и затем выставить за дверь? — спросила у нее, заскакивая в свою комнату за кошельком, ключами и телефоном.

— Что? Ты зачем его сюда привела? — возмутилась мать, когда я уже дернула ручку двери.

— Вот у него и спросите, а я на работу опаздываю, — захлопнула за собой дверь.

Глава 23.

Прошла несколько шагов по лестнице и там же сползла по стенке. Я была почти на грани, ещё немного и сломаюсь. Снова посмотрела на свои руки, а они все в крови, меня бросило в дрожь. Упыри, вурдалаки, нападение, убийство… всего этого явно слишком много для меня одной. Лучше бы это все была наркота, всего лишь наркота. Я бы даже не отказалась, чтобы все, что я видела… и делала, было всего лишь наркотическим трансом. Просто очередным кошмаром.

Мне нужно идти, двигаться, иначе я банально упаду. Заставила себя подняться, и сделать один шаг, это несложно, как улыбаться и шутить, словно ничего не случилось. Спустилась на улицу. Большие хлопья снега кружились, начался настоящий снегопад, он укрыл тротуар, прохожие спешили на работу и мне тоже пора туда же, даже если и не хотелось. Дошла до арки, там дворник убирал снег. Он должен был видеть кровавые пятна, но вопреки всему их не замечал и машинально сгребал грязный снег под куст. Даже забор и тот утонул в убранном снегу, его не было видно, но я знала, что там тоже кровь. Мне даже казалось, я чувствовала ее запах и даже ощущала металлический привкус во рту.

— Доброе утро! — поздоровался он, потому что я всегда с ним здороваюсь, но в этот раз меня хватило лишь на кивок. Я осталась стоять на месте, прибитая к месту своими отвратительными новыми ощущениями, а дворник подумал, что я хочу поболтать.

— Собаки ночью подрались, кровищи! — он с отвращением скривился, и меня шатнуло. — Что с вами? Вы в порядке?

Он подхватил меня под локоть и обеспокоенно нахмурил седые брови. Выдавила из себя улыбку и, поблагодарив за помощь, пошла дальше к метро. Мне всего лишь нужно делать вид, что ничего не произошло, просто двигаться дальше. Поездку в метро не запомнила, когда вышла из него, началась метель. Накинув капюшон почти на все лицо, медленно побрела на работу. Я опоздала, наверное, впервые за все время работы в этой фирме. Перед входом в здание ещё и какая-то дорогая машина была припаркована, если бы не она, меня бы элементарно ветром снесло. Погода разыгралась самая, что ни на есть, зимняя. Охранник на входе улыбнулся мне и поздравил с наступающим, хотя новый год завтра. Скинула с капюшона снег и, даже дрожа от холода, почувствовала себя лучше. Здесь все было знакомо и понятно, никаких тебе вурдалаков и странной инфекции, если бы не один двинутый начальник, то можно было бы и остаться. Но решение было принято, так что здесь я только до нового года.

В кабинет вошла и почти сразу почувствовала запах алкоголя и перегара. Зоя Павловна оказалась на месте, хотя я думала, что у нее больничный. Когда я вошла, она держала в руках рюмку и с прищуром рассматривала красную жидкость в ней. Я застыла на входе, не зная, как с ней разговаривать после всего произошедшего.

— Вот где ты, — улыбнулась она явно пьяно и помахала мне ручкой. — Садись.

Она указала на стул возле ее стола, на котором были расставлены закуски, вероятно, она уже некоторое время хорошо проводила здесь время. Удивлена, что её до сих пор не уволили: с распитием спиртных напитков на рабочем месте у нас всегда было строго. Оглянулась на камеру, после чего подошла. Не похоже, что она собиралась со мной снова драться, попросту не рискнет это делать.

— Зоя Павловна, давайте нормально поговорим, — решилась я и осторожно присела на стул, что она предложила.

— Ну, давай, Атропа, — согласилась она с кислой улыбкой.

Она наконец-то запомнила моё имя? Сложила руки в замок, отставив рюмку подальше, и посмотрела на меня слегка рассеянно. Отек вокруг глаз прошёл не до конца, возможно поэтому, обычно опрятная женщина впервые появилась без косметики. Даже волосы и те не уложила в прическу, наоборот они выглядели грязными и несколько дней немытыми. Вместо пестрых нарядов — чёрное платье с высоким воротом, при этом немного мятое, что ей было никак не свойственно. Никогда бы не подумала, что она может явиться на работу в таком виде.

— Вам не стоит видеть во мне соперницу, после нового года я увольняюсь, уже написала заявление, и директор его одобрил.

Старалась смотреть ей в глаза, но она словно не понимала меня.

— Знаешь, что я забыла в этом дерьме? — спросила она, откидываясь на спинку стула. — Почему даже не стараюсь работать на этой никудышней работе? — она столкнула со стола какие-то папки, и их содержимое рассыпалось по полу. — Мой отец был крупным чиновником в администрации города, сам мэр часто приезжал к нам в гости. В моей жизни всегда были деньги и реальная власть, такие, о которых наш напыщенный директор даже мечтать не может. Мужики передо мной штабелями укладывались, но я была слишком горда, чтобы хоть с одним из них остаться, — она еле заметно улыбнулась, явно что-то вспоминания о прошлом, и многозначительно замолчала.

— К чему вы ведете? — спросила у нее прямо.

— К тому, что даже если ты захочешь, то всё равно не сможешь здесь остаться. Вся эта фирма — ширма, основанная для отмывания денег, и вся верхушка в лице учредителей и директора об этом знает. Остаться здесь на более долгий срок означает испачкаться. А ты ведь у нас из правильных, не так ли? — она окинула меня снисходительным взглядом. — Не знаю, зачем они прислали этого нового директора, но и его скоро снимут.

— Мне все равно, я ухожу, — повторила холодно, сжав руки в кулаки.

— Правильно делаешь, — она улыбнулась и с тоской посмотрела в сторону. — Я бы тоже ушла, если бы не погрязла в этом дерьме по самую макушку.

По ее мнению, разговор был закончен, раз уж она вновь потянулась к рюмке.

— На счёт заявления в милицию, может, тогда вы его заберете, если мы все выяснили? — предложила ей, желая покончить с этим поскорее.

— Я забрала, — ответила она как-то безразлично.

— Забрали? Потому что полиция показала вам видео? — несколько удивилась, чувствуя, что это, по меньшей мере, подозрительно. Она бы не стала его забирать, не из таких она людей.

— Какое видео? — спросила она рассеянно и затем пробормотала. — Он сказал, вот я и забрала.

— Директор? — уточнила слегка удивленно. Чем он таким пригрозил, что она его послушалась? Или пообещал? Если так, то почему она не радуется, а пьет?

— Нет, он, — она как-то скисла, на ее пустые глаза навернулись слёзы, и она заплакала.

Гадюка заплакала — сенсация века! Я почему-то была уверена, что у нее бывают исключительно крокодильи слёзы. Чуть недоверчиво скривившись, взяла со своего стола пачку салфеток и вручила их ей. Она приняла их и, утерев слезы, взялась за одной рукой шею и задумчиво посмотрела в никуда. Похоже, ей и правда, нужно побыть одной. Поднялась, скинула куртку на стул, и как раз тогда зазвонил телефон.

— Бухгалтерия, — ответила после запинки.

— Директор просит вас к себе, — сообщила секретарша.

— Меня? — скосила взгляд на Зою Павловну, что продолжала плакать. Поистине жалкое зрелище. Только лишний раз подтверждает, что, какими бы мы не хотели казаться снаружи, внутри мы совсем другие.

— Он ждет, — бросила раздраженно секретарша и отключилась.

Ладно, если он хочет меня видеть, тогда придётся идти, я же на работе как ни как. Оглянулась на Зою Павловну, та продолжала рыдать, так что повод уйти из кабинета меня вполне устроил. Поднялась к директору, секретарша уже меня ждала, нацепив вежливую улыбку.

— Быстрее, — подогнала меня она, стоя перед его дверью. Что это с ней? Какая-то она нервная.

Взялась за ручку, оттягивая сам момент своего появления в его кабинете. Секретарша схватила сумочку со стола и, буркнув что-то о кофе, вышла из приемной. Дернула дверь в кабинет, свет был погашен, и в комнате, из-за метели за окном, было сумрачно, но все же можно различить Юрия Васильевича, сидящего за столом.

— Андропова, ты пришла, — констатировал он и махнул рукой, чтобы я подошла.

Идея мне не понравилась, но я успокоила себя тем, что он видел мой спектакль с Максимом и должен от меня отстать. Все же он согласился меня отпустить, так что я могла бы чувствовать себя спокойной, но не чувствую. Сделала несколько шагов к столу, но остановилась в самом его начале.

— Юрий Васильевич, вы хотели меня видеть? — спросила у него осторожно.

— Ты писала заявление на увольнение, подойди и подпиши его, — сказал он, отставляя какую-то бумагу на край своего стола.

Облегченно вздохнув, быстро подошла к его столу, схватила предположенную ручку и лишь после этого посмотрела на бумагу. Действительно заявление, которое я писала в пятницу, однако выглядела бумага так, словно кто-то её в ярости скомкал, а затем неаккуратно разгладил, порвав края. Подняла глаза на начальника, только он мог такое сделать. Да и подпись моя там уже стояла. Зачем он сказал его подписать, поняла исключительно тогда, когда он резко поднялся и больно схватил за правую руку. Ручка выпала из руки, так сильно он ее сжал.

— Что вы делаете? — вскрикнула, пытаясь вырваться. Ему оказалось достаточно дернуть меня, чтобы упала на стол, при этом сбросив с него монитор.

— А где же твоё кольцо, Андропова? Почему ты его сняла? — смеялся он, и именно тогда я заметила, что он пьян. Он с Зоей Павловной пил? Ужас сковал мои легкие, но я все равно уперлась в него рукой, стараясь отстраниться.

— Отпустите меня! Отпусти! — закричала, отбиваясь, пока он буквально тащил меня через стол, ухватив за талию и шею. — Помогите!

— Тихо ты, Андропова, — шепнул он со страшной улыбкой, — а то люди подумают, что тебе причиняют вред.

— Отпустите меня! Вы не имеете права! Отпусти! — забилась я, когда его большие пальцы сжали мою шею сзади, причиняя боль.

— А ты холодная, во всех отношениях, Атропа, — смеялся он, пока я пыталась ударить его коленом.

— Не смей! Не трогай меня! — закричала, когда рука на шее сжалась сильнее, и меня буквально вдавили в стол. Зашарила одной рукой по столу, там должно было быть хоть что-то, чтобы я могла защититься.

В ушах бешено стучало сердце. Я не ожидала ничего подобного, особенно среди белого дня, когда в фирме полно людей! Он чокнутый, совершенно чокнутый и пьяный! Бросок никак не сработает, когда я прижата к столу, и болевой приём не сделать, когда шею сжимают как удавкой. А я ведь больше ничего не помню из айкидо! У меня больше ничего и не получалось толком! От ужаса меня трясло в истерике, но это его не останавливало, когда он впился своими губами в мои. Вонзилась ногтями ему в лицо, это заставило его немного отпрянуть, но я успела лишь слегка дернуться, пытаясь сбросить руку с шеи, когда от пощёчины меня развернуло на бок. Больно так, что в голове зазвенело. Из глаз потекли злые слезы, я начала задыхаться. Легкие словно вот-вот взорвутся, мышцы шеи и рта напряжены до предела. Ему уже не надо было сжимать горло, я и так задыхалась.

Ингалятор, мне нужен ингалятор! Вот только его здесь нет и в бухгалтерии тоже. Он отпустил меня, жутко смеясь, я дернулась, хватаясь за горло, и упала со стола на пол. Судорожно открывала рот, как рыба, но вздохнуть толком не могла, вжавшись лицом в ковёр.

— Какая же ты жалкая, Андропова, — он опустился рядом со мной на корточки.

Убрал волосы с моего лица так, чтобы я могла его видеть.

Попыталась отползти, но не смогла даже сдвинуться, лишь предоставила ему ещё один повод для смеха. Как же он не понимает, что сейчас начнутся судороги, потом кома, и я просто помру? Он что совсем сумасшедший?!

— Как, такая как ты, смогла убить Игоря? Как?! — произнёс он с искренним удивлением, и моё сердце на мгновение остановилось.

Откуда он узнал об Игоре? Откуда?! Мои пальцы царапали ковёр, закрыла глаза, чтобы не смотреть на него.

— Ивановых, конечно, много, но Игорь был моим младшим братом, пусть матери у нас и разные, — он повернул меня на бок и заставил открыть глаза.

Из моего рта сорвались стон и хрип, когда он сжал мой подбородок и внимательно посмотрел мне в глаза. Он как будто тянул время, получая удовольствие от моей агонии.

— Увидев твоё имя в резюме, я не смог удержаться. Мне было так интересно, с кем Игорь встречался на последнем курсе и кого бросил перед своей смертью.

Его ладонь прошлась по моему лицу к шее, дернула ворот блузки. Я попыталась отбиться, но слишком ослабла и только еле оттолкнула его, сдавленно хрипя.

— Знаешь, а ведь есть идиоты, которые до сих пор считают, что он выехал на встречку и разбился из-за любви к тебе, — он рассмеялся, отпуская моё лицо. — Из-за того, что отец велел ему расстаться с тобой.

Он поднялся на ноги и посмотрел на меня сверху вниз, как на какое-то насекомое, ещё немного и раздавит. Возможно, оно так и было…

— Представляешь, мой дурак отец до сих пор думает, что это он виноват в его смерти! — он засмеялся с нотками истерики в голосе. — Но мы же с тобой знаем, что это не так. Игорь никогда не любил тебя, всего лишь использовал для написания дипломной… и прочих постельных развлечений.

Закрыла глаза, соленые слезы катились по моему лицу. Мне хотелось, чтобы это все закончилось, но помимо воли я оказалась в воспоминаниях.

***

Высокий худощавый парень в черной кожаной куртке и модных тогда джинсах с ла́тками. Русые волосы, серые глаза, большой нос, густые ресницы — он всем был хорош. Такой красивый богатый мальчик. Его отец — владелец нескольких колбасных заводов. Мы познакомились на последнем курсе, ему нужен был репетитор. Учась даже на последнем курсе, он не знал, что такое спрос и предложение. Так что защитить дипломную у нашего декана — старого прагматичного маразматика Павлова — шансов у него не было. Тогда он и нашёл меня через знакомых, я часто подрабатывала репетиторством, делала для других курсовые и дипломные работы. Все закрутилось быстро: Игорь умел красиво ухаживать, цветы, подарки, прогулки до утра и даже песни в его корявом исполнении.

«Правильная девочка Атропа пошла по наклонной», — сокрушалась бабушка. Тогда она впервые пожаловалась на сердце, наверное, поэтому Клото и сказала, что я виновата в ее смерти. Мне же хотелось всего лишь быть рядом с любимым, и мне было плевать на все. На косые взгляды одногруппников и заверения подруг, что Иванов со мной просто дурачится. Все закончилось неожиданно, после защиты дипломной работы, он пригласил меня в ресторан. Помню, я надела платье Клото, такое красивое. Я думала, он сделает мне предложение, накануне он даже познакомил меня с отцом и матерью. В моем представлении все было логично, финал сказки о Золушке, белое платье и принц. Вот только принц приехал к ресторану на машине отца, одетый неподобающе, так ещё и пьяный. Мы даже не вошли в ресторан, камера на парковке перед ним зафиксировала наш последний разговор. Потом я много раз видела это видео, его настойчиво демонстрировал мне полицейский на допросе. Он брызгался слюной и кричал на меня, пытаясь выбить из меня признание в доведении до самоубийства. Матери Игоря не хотелось верить, что ее сын сам виноват, что выехал на встречку. Она искала виновного в смерти ее сына и нашла меня.

«Неужели ты и правда думала, что я буду с такой, как ты? — спросил тогда у меня Игорь и рассмеялся. — Ты же бедная и никчёмная! Да я был с тобой исключительно из жалости! Ты такая жалкая, даже сейчас, когда я говорю, что все кончено, продолжаешь цепляться за меня!»

***

Слёзы текли градом по лицу. Я не хотела этого помнить, нет!

— Я наизусть изучил то видео. Даже без звука ясно, что ты тогда сказала ему, — он наклонился ко мне и встряхнул за плечи, заставляя открыть глаза. — Последние слова, которые мой брат услышал в своей жизни, были: «Если ты уедешь сейчас, то умрешь».

Он улыбался, а меня начинало сотрясать в судорогах. Меня изгибало и трясло всем телом. Ногти ломались, так сильно я впивалась в ковёр, а мои легкие готовы были взорваться. Юрий Васильевич наблюдал за все этим, словно за самым приятным его сердцу зрелищем. Ему даже убивать меня не надо, я сама такими темпами умру.

— И он умер, мой братишка умер из-за тебя, — он снова улыбнулся, поднявшись на ноги. Поднял ногу и поставил ее мне на грудь, медленно начал давить ею на грудную клетку.

— Слышал, что во время припадка астматики часто причиняют себе вред, — чуть ли не пропел он, слегка улыбаясь. — Хоть я пытался сблизиться с тобой. Выудить твой секрет, как ты его убила, в конечном итоге пришёл к выводу, что это неважно. Ты, Атропа Андропова — убийца, я понял это ещё в больнице, когда ты даже не захотела посмотреть на него. В твоих глазах была вина, и ты так и не раскаялась за то, что натворила.

— Я не… — сдавленно прохрипела.

— За неоказание первой помощи я получу максимум условку, а то и штрафом обойдусь. Если повезет, и ты выживешь, после того как впадешь в кому, то скорее всего останешься инвалидом. Если же нет, то просто умрешь. Смерть за смерть, Атропа. Кому, как не тебе с таким чудаковатым именем, знать об этом?

Он надавил сильнее, мои ребра начали хрустеть под весом его ботинка. Ногти впились в ногу, но это его не остановило. Глаза начинали закатываться, скоро наступит темнота. Мне было нечем дышать, я задыхалась… Меня как будто окунуло в холодную воду, все звуки пропали, только тьма и больше ничего. Вспомнила, как проснулась на следующий день после встречи с вурдалаком и Мишей в ванной, под водой. Я могу очень долго не дышать под водой, могу элементарно не дышать.

Открыла глаза, мой взгляд слегка затуманен. Ботинок все ещё придавливал меня к полу, но я уже не содрогалась в конвульсиях. Чувствовала ярость, такую сильную, что от нее задрожала всем телом.

— О, так и с астмой это была выдумка? — удивился Иванов, продолжая душить меня как букашку.

Голод такой, словно я не ела целую вечность, казалось, что желудок прилип к позвоночнику. Я спрашивала себя, как у меня получилось насадить Голого мужика на забор или снести ему голову тупой лопатой? Ответ оказался очень простым, теперь я намного сильнее, чем была раньше. Схватила его за щиколотку, он рассмеялся, а я оттолкнула его ногу так, что зашвырнула его в угол. Юрий Васильевич не понимал, что произошло. Его тело пахло страхом, а я поднялась с пола.

— Я предупреждала его, пыталась остановить, — прохрипела не своим голосом. Мышцы шеи и легкие все ещё готовы были взорваться, так напряжены. Именно то, что я не дышала, позволяло мне превозмогать эту боль.

— Серьёзно? Ты думаешь, я поверю в это? — засмеялся он. — Не строй из себя жертву, Атропа!

Он достал из пиджака складной нож и угрожающе направил его на меня. Сделал шаг ко мне, но я осталась стоять на месте, чувствуя больное предвкушение от того, что произойдет дальше.

— Я не жертва, — прохрипела, смотря на него, — я хищник.

Юрий Васильевич бросился на меня, но я сильнее. Схватив его за пиджак, бросила в шкаф со стеклянными дверцами. Он успел полоснуть меня ножом по животу, разрезал блузку и еле поцарапал кожу, там лишь алый порез и виден. Но этого хватило, чтобы мой разум вконец помутнел, и его заволокла не свойственная мне ярость. Директор попытался встать, заваленный разбитым стеклом и остатками дверных панелей шкафа.

— Сука, ты заплатишь за это! — зарычал он, держась за голову.

Я оказалась возле него так быстро, словно не шла, а телепортировалась, мгновение и уже рядом. Схватила за шею и снова толкнула на шкаф. Он закричал то ли от боли, то ли от ярости. Кулак полетел мне в голову, но так медленно, что мне ничего не стоило уклониться. Затем он попытался ударить меня снова, уже ногой. Тогда я поняла: мало просто его держать. Прижала его к шкафу, буквально вдавила в него, как он вдавил меня в стол. Единственное, что мешало мне чувствовать удовольствие от его страха и жалких угроз — это голод. Я так голодна, что меня как будто что-то пожирает изнутри. Под рукой бешено бился его пульс, а кожа такая тонкая, точно бумага, ничего не стоило прокусить ее. Жажда заставила облизать пересохшие губы и перехватить его за плечо, прижав спиной к зеркальной поверхности шкафа так, что она треснула. Резкий рывок и я разорвала его рубашку и пиджак, чтобы оголить шею и плечо. Отклоняюсь назад, даже не удерживая его.

— Что ты такое? — прохрипел он, чуть не теряя сознания. Теплая и восхитительно пахнущая кровь стекала по его лицу. Я не смогла удержаться, схватила его за лицо руками, он уже не сопротивлялся.

Пахнет, как же вкусно она пахнет! Живот свело от голода, я не могла понять, что именно во мне сопротивлялось. Мой язык почти слизал каплю с его щеки, я даже прикрыла веки, представляя, как затем вонзаю зубы в его шею и выпиваю ее всю, теплую и вкусную, как нектар богов. Взгляд на краткое мгновение падает на разбитое зеркало, и я вижу незнакомку. Растрепанные белые волосы, бледная, как у мертвой кожа, но главное глаза, красные и будто бы светятся. Даже зубы и те ненормальные, клыки явно длиннее и острее остальных зубов. Я упырь, самый настоящий. Как ассоциация с этим словом, сразу же возник образ дворовой собаки, ее бедное обескровленное тело в руках у Голого мужика. Затем образ мальчишки, точнее Миши, на снегу с раздетым голосом. Но эти образы не остановили меня, не смогли! Вместо того чтобы слизать кровь с его лица, я наклонилась к шее. Пульс резко возрос, запах его кожи и страха стал сильнее. Мои зубы почти коснулись его шеи, когда начался припадок. Леденящий морозный холод связал меня, приступ астмы отошёл на задний план. Перед глазами появились темные мушки, а все тело задрожало в больном предчувствии чужой смерти. В этот раз я знаю, кто умрет, и кто станет убийцей. И я сделала ошибку, посмотрела ему в глаза. Теперь я отчётливо видела, как они были похожи, сколько в нем от Игоря. Нос, глаза, подбородок, дурацкий характер. Я должна была его остановить! Должна была броситься под его машину, лишь бы он не уехал, но, когда начался припадок, я сказала только ту глупую фразу. Мой удел — просто смотреть на чужую смерть, зная, что ничего не могу с этим поделать. Как же я ненавижу эту способность, имя или что там являлось причиной этого предчувствия! Столько лет, всю мою жизнь я должна была наблюдать за смертями тех, кого знаю. Но теперь все по-другому… Миша был первым, кого я спасла пусть и такой странной ценой. Больше никогда я не буду смотреть как те, кого я знаю, умирают.

Вдох, болезненный, наполненный агонией, и я его отпустила. Отошла на шаг, потом ещё один. Меня шатало, но и холод уходил. Он не умрет, по крайней мере, не сегодня, не из-за меня. Директор смотрел на меня, а я на свое отражение. Я — вот эта жалкая девчонка в порванной одежде, а не тот бледный монстр с красными глазами.

— Я любила его. Даже зная, что использовал меня, — слова давались легче, чем раньше, но все равно еле смогла их проговорить.

Юрий Васильевич сполз по разбитому зеркалу и резко встал, ухватившись за стол. Мы смотрели друг другу в глаза, но я видела не его, а Игоря. Вот он из моих воспоминаний, последнее мгновение, перед тем как сесть в машину, он обернулся и посмотрел на меня. Я видела в его глазах боль, раскаянье и даже любовь, хотя, может быть, последнее мне показалось. Закрыла глаза, резко выдохнула. Открыла и увидела Юрия Васильевича, он уже не выглядел злым, скорее растерянным. Говорить больше не о чем, быстро вышла из кабинета, и на выходе из приемной почти столкнулась с перепуганной секретаршей.

— Что с вами? — испуганно вскрикнула она, но я оттолкнула ее в сторону, не замечая.

Спустилась в бухгалтерию, рывком открыла дверь. Там вовсю трезвонил стационарный телефон. Зоя Павловна полулежала на своем столе и даже не замечала раздражающего звука. Чисто на автомате прошлась по ящикам, собирая свои вещи, ежедневник, ручки, калькулятор, что-то ещё… Все это падало в мусорную корзину, но я понимала, что мне это больше не нужно. Не хотелось ничего забирать с этого места, не нужно никаких воспоминаний. Единственное во что заглядываю — это зеркало, чтобы снова убедиться, что мои глаза по-прежнему синие. Достала свои документы, трудовую, сунула их в куртку. Телефон продолжал звонить так, что я не выдержала и схватила трубку.

— Да? — рыкнула в трубку от злости. Кто это так не вовремя?