Глава 20

На верхнем этаже автобуса, прокладывающего себе путь среди машин по пятничной послеобеденной дороге, у Евы было достаточно времени, чтобы подумать. Она ехала с работы забирать младших детей из школы.

Сегодня у нее состоялся разговор с боссом, Лестером, появившимся в офисе как раз в тот момент, когда она собралась уходить. Он хотел предупредить Еву, что его заместитель, Роб Грин, тоже хочет предложить свою кандидатуру на более высокую должность, а значит, у нее появился конкурент.

– Лестер, ты уверен, что мне стоит претендовать на это место? У меня лично такой уверенности нет, – сказала она.

– В противном случае я не стал бы делать тебе предложение, – ответил он.

Но сейчас Ева очень беспокоилась. Ее тревожила не сама работа, а время и дополнительный стресс.

Она все еще не могла решить, то ли это, чего ей хочется. А теперь еще и Роб претендует на вакантное место. Неплохой человек, однако в качестве босса будет невыносим. Несдержанный, легко поддается переменам настроения, с трудом принимает решения… Все коллеги будут за нее, и если она получит должность, ему придется уходить. Черт!

До операции отца осталось совсем немного. Том и Дипа решили перенести свадьбу на август, чтобы дождаться результата и дать ему возможность достаточно окрепнуть.

Ей хотелось, чтобы автобус шел быстрее, чтобы дети поскорее оказались рядом с ней дома.


Наконец они вернулись в свою квартиру, и Ева с головой окунулась в пятничную вечернюю рутину: Робби смотрел мультфильм, Анна заканчивала домашнее задание, Ева, одетая в летнюю юбку и топ, с босыми ногами старалась не зацикливаться на мысли, что вот-вот придет Джозеф.

Потом зазвонил телефон.

– Очень жаль, но я попал в пробку, – сообщил Джозеф, – и все еще на шоссе М6. Придется простоять пару часов.

Он попросил к телефону Анну, чтобы объяснить ситуацию. Слушая их разговор, Ева не могла удержаться от мысли, какой он замечательный отец.

– Хорошо… да, я посплю в машине… Все хорошо, папа… Будь осторожен. Увидимся.

Гораздо позже, почти в половине десятого, Джозеф наконец позвонил в дверь. Ева дремала на диване, Робби давно спал, а Анна читала в кровати.

– Вот и твой папа, – позвала ее Ева из гостиной, но ответа не последовало.

– Анна?

По пути к входной двери она сначала заглянула в детскую комнату. Девочка уснула с книгой на груди.

Анна открыла глаза, услышав, что родители разговаривают в прихожей, но решила, что им надо дать возможность побыть наедине. Она рассудила – кстати, совершенно правильно, – что Джозеф должен отдохнуть после поездки, и никто не станет ее будить, пока папа не соберется уезжать. Таким образом, полчаса, может быть, даже больше родители могут побыть вдвоем. Девочка понимала, что, возможно, уже слишком поздно спасать отца от женитьбы на Мишель, но до тех пор, пока дело не сделано, нужно предпринимать все возможные усилия, чтобы родители опять сошлись.

Анна слышала, как они вошли в ее комнату, и быстро закрыла глаза.

– О! – прозвучал голос отца. Она не видела его две недели, и ей очень хотелось повернуться и улыбнуться ему. – Какие они оба милые, правда?

Но потом дверь закрылась. Значит, отец принял мамино предложение выпить чашечку чая.

Анна скрестила пальцы и опять взялась за книгу.

Ева пошла готовить чай, оставив Джозефа сидеть на диване в уютном беспорядке гостиной, так хорошо ему знакомом.

Он утонул в подушках с цветочным узором, до сих пор хранивших тепло Евы, только что лежавшей на них. Его взгляд упал на блюдо, заполненное яблочными огрызками, шкурками от мандаринов и фантиками от конфет, стоящее рядом с пустым бокалом от вина.

Когда она вошла с подносом, на котором стояли чайные принадлежности, Джозеф подвинул столик, и Ева поставила поднос, села рядом с ним и стала разливать чай.

Разговор шел о работе, детях, Мишель, Манчестере, Лондоне и так далее. Они оба устали, были озабочены проблемами прошедшей недели, а поэтому забыли, что должны саркастически относиться друг к другу. Удобно устроившись, рядом сидели вполне дружелюбно настроенные люди. Оба помнили, как приятно им было беседовать друг с другом, прежде чем наступила эра язвительных замечаний и ехидных комментариев.

– Так ты собираешься ехать в Германию? – спросила Ева. – Новые деловые идеи?

– Ну да… – Он выглядел смущенным. – Довольно интересные, по моему мнению.

– Значит, опять зарабатываешь деньги?

– Ева, я не такой уж плохой, и у меня тоже есть идеалы. – Джозеф поднял на нее темные глаза и улыбнулся.

Что происходит? Похоже, он изменился. Она, наверное, повредилась рассудком, когда выставляла его из дома.

Ева теряла выдержку. Одно было неопровержимо и абсолютно ясно: ей хотелось постоянно смотреть на него, видеть его глаза и ободряющую улыбку. Сомнений быть не могло, она до сих пор им увлечена.

– Как дела у твоего отца? – спрашивал в этот момент Джозеф, и Ева подробно рассказывала об отце, о Томе и Дипе, о том, как переживает из-за них… и о работе.

Она не могла не заметить, что он приехал к ним не из офиса, у него было время переодеться в джемпер свободного покроя, широкие белые брюки и кроссовки. Джозеф сидел, заложив руки за голову, и выглядел ничуть не старше, чем в тот день, когда они встретились. С годами он слегка поправился, но все же остался таким же стройным и гибким, как в то время, когда они занимались йогой на полу в спальне.

Йога на полу в спальне… почти всегда их занятия заканчивались в позах, больше подходящих для «Камасутры», чем для йоги.

– Действительно тяжело, – посочувствовал Джозеф. – Бедняжка, на тебя столько всего навалилось… Давай я заберу детей на выходные. Обоих. Мне хочется взять и Робби. Он уже достаточно большой.

– Да, – согласилась Ева, опустив глаза на подол юбки, но увидела, что ее левая нога находится в каком-то сантиметре от ноги Джозефа. Сквозь тонкую ткань юбки проникало тепло его тела.

– С тобой все в порядке? – ласково спросил он.

Ева посмотрела ему прямо в лицо.

«О, Джозеф, как я смогу когда-нибудь быть в порядке, если ты женишься на ком-то другом?»

– Не плачь, – услышала она его голос. – Все хорошо.

«Нет, не хорошо. Совсем не хорошо».

Его рука потянулась к ней. Он наклонился и прижал ее к себе. Мгновение или больше Ева чувствовала тепло его руки. Потом она посмотрела на него, и в этот момент их губы соприкоснулись. Они стали целоваться. Как это было хорошо! Если она и могла о чем-то думать, то только о том, как замечательно ощущать во рту движение его языка. Ее рука гладила любимое смуглое лицо. Она положила ногу на его колено, чтобы плотнее к нему прижаться. Этот жест оказался ключиком, отомкнувшим физическую память, что сохранилась в теле после того, как она давным-давно ускользнула из разума. Наверное, такие же ощущения испытывает пианист, не помнящий нот до тех пор, пока кончики пальцев не коснутся клавиш.

Они двигались, следуя знакомым движениям танца, который исполняли в течение семи лет, пока были любовниками.

Ева не решилась открыть глаза, опасаясь, что магия момента исчезнет. Она целовала губы Джозефа, сохранившие аромат чая, пока он спускал с ее плеч бретельки топа, чтобы прикоснуться к обнаженной груди. Ее колено ощущало пульсацию его плоти, безошибочно свидетельствовавшую о возбуждении.

Джозеф мягко уложил Еву на диван, и его рука медленно и плавно двинулась по изгибам ее тела, в то время как их губы слились в поцелуе.

Крепко зажмурив глаза, Ева подчинилась его воле. Он стащил с нее юбку и нижнее белье, а его пальцы проникли внутрь ее тела.

У Евы кружилась голова, не хватало воздуха. Отчаянно хотелось застонать, прошептать что-нибудь ему на ухо, но она прикусила губу из страха, что малейший шум может пробудить их от волшебного сна.

Другой рукой Джозеф сжал ее грудь и приник к ней горячим, влажным ртом.

От нахлынувшей волны эмоций Ева едва сдерживалась, чтобы не закричать. Но она еще крепче зажмурила глаза и подавила крик. Ей была непереносима мысль, что все это может закончиться. Услышав его прерывистое дыхание, она вцепилась в бархатную обивку дивана. Поразительно, насколько знакомыми и в то же время новыми оказались ощущения.

Губы Джозефа ласкали обнаженную шею, а Ева, почувствовав, что его движения стали более напористыми, открыла глаза.

– Джо, – прошептала она, – тебе не кажется, что это не слишком хорошая идея?

– Нет. – Он прижался щекой к ее плечу.

Какое-то мгновение Ева ждала, что Джозеф скажет еще что-нибудь, но он просто лежал на ней, ожидая, когда кровь перестанет пульсировать в ушах. Потом нежно поцеловал ее в шею и сел.

Ева тоже поднялась, натянула юбку и вернула бретельки топа на место. Они смотрели друг на друга с виноватыми улыбками. Что тут можно сказать, кроме того, что они оба сошли с ума?

Когда Ева встала, то увидела на рукаве его синего джемпера свой светлый волос и протянула руку, чтобы его снять.

Знала ли она, что от этого движения у него перехватило дух от желания? Уже не в первый раз он задумывался над тем, чего она хочет от него, а он от нее. Господи!

– Лучше я пойду, – пробормотал Джозеф. – Захвачу Анну, и вперед.

– Хорошо.

Они посмотрели друг другу в глаза, но не нашли что сказать. Ева отвела взгляд и пошла к двери, он последовал за ней. Она вынула девочку из кровати и передала ему в руки.

– Привет, – сонно пробормотала Анна.

– Привет, дорогая. – Джозеф поцеловал дочь в щеку. – Я отнесу тебя в машину.

– Хорошо.

Ева поцеловала на прощание Анну, а Джозефу просто улыбнулась.

– Спокойной ночи. Будь осторожен за рулем.

Вернувшись в гостиную, Ева увидела вмятину на диванных подушках и две пустые чайные чашки на столике. Отрицать то, что произошло, не было смысла. Она дотрагивалась до Джозефа, целовала его, наслаждалась его прикосновениями и почти позволила ему заняться с ней сексом.

Ева была так возбуждена, что едва не заплакала. Хотелось выпить что-нибудь такого, что могло бы изгнать из комнаты одиночество.

Загрузка...