Мишки-гамми и гоблины

Глава 19 Кто такая бабушка Фенелла?

– Весь Девоншир наш, – с гордостью заявил Дамиан, прижав дочь к груди, закованной в стальную рубашку. – Можешь хоть завтра ехать туда, принимать мою работу.

– Я не поеду в Девоншир, – сказала Каролина, обнимая отца за шею. – Он мне сразу не понравился.

– Почему же?

– Ты слишком долго там был.

Весь этот день Каролина нервничала как никогда. Сначала отец целый час сидел в огромной, размером с хороший пруд, кадушке и мылся. Потом он обедал со своими солдатами, а после обеда завалился спать.

Лишь к вечеру Каролине удалось переговорить с ним.

– Ты знаешь, папа, за мной охотились кусаки, – сказала она, когда наконец удалось устроиться на широких коленях Дамиана Овчарника.

– Ого! – почему-то засмеялся он. – Кусаки снова появились здесь?

– Да, – неуверенно произнесла девочка. – А почему ты смеешься? И почему говоришь, что они появились СНОВА?

– Меня нянька в детстве пугала кусаками. Говорила, что если я еще раз убегу в лес или на гору Ферри – кусаки обязательно поймают меня и откусят голову.

– А ты что?

– А я целыми сутками не показывался из лесу, и не только уходил сам на гору Ферри, но и уводил с собой еще штук пятнадцать мальчишек из деревни.

– И ты так ни разу не видел живого кусаку?

– Конечно, нет! – от души рассмеялся король.

Отсмеявшись, он взял Каролину за подбородок и приблизил ее лицо к себе.

– Дульсибелла снова запугала тебя своими сказками? Скажи честно, доча, это так?

– Нет, папа. С тех пор, как ты уехал, нянюшка не рассказала мне ни одной новой сказки.

– Вот как? – недоверчиво покосился на принцессу Дамиан, – С трудом верится.

– В тот же день, когда ты отправился в Девоншир, я была в лесу и попала в лапы к кусакам. Их было, наверное, штук двадцать. Они мерзкие, папа.

Король посадил дочку в свое кресло и начал взволнованно ходить по комнате.

– Я не понимаю, – сказал он после пяти минут молчаливой сосредоточенной ходьбы. – Ты же умная девочка. Ты выучила восемь стихов из Евангелия...

– Четырнадцать, папочка.

– Да, прости, четырнадцать. И вместе с тем веришь в какой-то языческий бред... Кусаки! Хватаки! Щипаки!.. Я не понимаю, честное слово!

– Это потому, что ты их сам не видел, папа!

– А ты уверена, что видела их сама?

– Конечно! Если бы не прабабушка Фенелла, ты бы не спрашивал меня сейчас об этом, потому что в одну из последних ночей кусака забралась ко мне в спальню!

– В спальню? Прабабка Фенелла? – нахмурился король, – Ну-ка, выкладывай все по порядку.

Каролина поняла, что хватила через край. Если раньше она рассчитывала на то, что ей удастся как бы мимоходом расспросить отца о прабабушке, то теперь такой вариант отпадал сам собой.

– Что же ты молчишь?

Дамиан Овчарник склонился над дочерью и положил руку ей на плечо.

– Тебе было трудно? – вдруг спросила его Каролина.

– Мне?!

– Да, тебе. Когда ты завоевывал Девоншир, – уточнила принцесса.

Подумав минуту, король ответил:

– Мне стало легко только когда я увидел тебя в окне Студеной Лощины.

– И ты убил бы любого, кто помешал бы тебе сделать свою работу и вернуться ко мне в Лощину?

– Несомненно, – гордо выпрямился Дамиан.

– Тогда дай мне тоже выиграть свою битву и вернуться домой.

Король сглотнул комок, подступивший к горлу, и произнес:

– Но разве я тебе мешаю?

– Нет, папочка. Но мне кажется, что у тебя это может получиться.

– Ведь я хотел только помочь тебе, доча!

– Я понимаю, – вздохнула принцесса. – А я хотела только попросить тебя о помощи. Но...

– Говори мне, что надо сделать, и я из кожи выпрыгну, но выполню все, что требуется! – воскликнул Дамиан.

Каролина даже опешила. Она не ожидала, что отца так легко задеть за живое.

– Я хотела просто посоветоваться с тобой. Ведь ты знаешь гораздо больше меня!

– Спрашивай, – решительно сказал Дамиан. – А я буду отвечать. Коротко и ясно.

Девочка на минуту задумалась.

– Ты знаешь что-нибудь про мою прабабушку? – спросила она.

– Королеву Фенеллу?

– Да.

– Я знаю только, что она едва не угодила на костер. Твой прапрадед был вынужден бежать вместе с ней в Данию. Датский король приходился ему дальним родственником.

– Так она была ведьмой? – Каролина в ужасе прижала ладошки к щекам.

– Нет, – рассмеялся Дамиан. – Просто она была слишком красива, чтобы не иметь из-за этого неприятностей. И слишком горда, пожалуй... У тебя появились какие-то новые сведения о бабке Фенелле?

– Не говори о ней «бабка», папочка, – попросила принцесса. – Она мне очень помогла.

Король опешил, но не решился спросить у дочери то, что ему хотелось знать больше всего...

– Время, когда она жила, было очень нехорошим, – сказал он. – Впрочем, ненамного хуже, чем сейчас. Сосед старался обмануть соседа, многие честные люди, скрученные злобой и завистью, становились разбойника ми. Тогда было достаточно дать бродяге два шиллинга, шепнуть два слова – и он зарезал бы любого, кого ты ему укажешь. Фенелла совсем не вписывалась в этот мир.

– А она умерла? – тихим голосом поинтересовалась Каролина.

Дамиан даже подскочил на месте.

– Да ты что, девочка? Она отдала Богу душу добрую сотню лет тому назад! Почему ты спрашиваешь меня об этом?

Принцесса вздохнула и встала с кресла.

– Спасибо, папочка. Ты мне очень помог... Надеюсь.

Она поцеловала отца и направилась к двери.

– Да, – хлопнул себя по лбу Дамиан. – Я вспомнил! Мать рассказывала мне, что однажды, когда прабабушка твоя еще жила здесь, пять лет подряд летом была страшная засуха. В нашем королевстве от мора погибло больше половины всего народа... Так вот, один крестьянин как-то ночью видел Фенеллу. Она ходила по его полю, засеянному чечевицей, и что-то бросала на землю. Когда Фенелла ушла, этот человек кинулся на четвереньки и стал искать, что же такое она там бросала... Честно говоря, крестьянин подумал, будто это ее вина в том, что дождь обходит стороной наши пашни, и земля наша постепенно начинает превращаться в зыбучие пески. Тогда говорили, что ведьмы, которые насылают на людей мор, посыпают поля толченым углем... Но он нашел там – что бы ты думала, доча? – лепестки темно-красной розы. Она засыпала ими почти целый акр земли!..

– А что было потом? – с нетерпением спросила Каролина.

– Потом? – поднял на нее глаза Дамиан Овчарник, – Потом дождь лил целую неделю не переставая.