- Постой, не торопись. - Охладил его Владимир Львович. - Скажите Тихон... - Глебович. - Скажите Тихон Глебович, как вы предлагаете все это профинансировать?
Коростылев пожал плечами:
- Скажем тренировать ребят я и сам могу... - Да что ты, в самом деле, Владимир Львович? - Сурен Ашотович встал и подошел к аквариуму, - Он тебе не бухгалтер, а оперативник. В должность встанет - научится из тебя финансы выбивать. - Научитесь? - Строго прищурившись спросил у Тихона Ухтин. Коростылев вдруг понял, что проверку он прошел и ответил с таким же выражением на лице:
- Конечно научусь. - Видишь, - Рассмеялся Газарян, - Наш человек!
- Хорошо. - Одними глазами улыбнулся Владимир Львович, - Уступая настойчивым просьбам моего зама, я готов принять вас. Пока на должность заместителя командира вооруженной охраны. Месяц пооботретесь, вникните, что к чему, а там видно будет. - Спасибо, Владимир Львович! - По-военному встал Коростылев и щелкнул каблуками. - Погоди, директор, - Сурен постучал по стеклу, распугав мелких рыбешек, - Стомахин так просто власть не сдаст. Он делиться не будет... - Тогда будем действовать так, - Проговорил Ухтин, Все предложения - непосредственно мне. Если они окажутся дельными - я проведу их как непосредственно мои распоряжения. Такой вариант устроит?
- Вот теперь славно! - Газаряну надоело пугать гуппи, и он быстрым шагом подошел к Тихону и обнял его за плечи:
- А ты мне не верил... - Да верил я! - Излишне серьезно проговорил Коростылев, но не выдержал и раскололся, рассмеявшись звонко и счастливо.
XLIV. ПРОСПИРТОВАННАЯ ОХРАНА.
Неделя ушла на оформление документов. Все это время Коростылев скучал на своей квартире, смотря телевизор и листая старые детективы. Все домашние дела, требовавшие мужской руки, были давно переделаны, и Тихон откровенно маялся от тоски, ожидая звонка Сурена Ашотовича. Наконец, отставной капитан вышел на свою новую работу. Его непосредственным начальником оказался майор МВД, тоже уволенный из органов, Иван Карпович Стомахин. Он всегда носил строгий черный костюм с белой рубашкой, на которой чужеродной кляксой висел серо-голубой милицейский галстук. Тело Ивана Карповича было явно великовато для пытавшейся вместить его одежды, но майор, казалось, не придавал этому никакого значения.
Стомахин встретил своего нового заместителя подчеркнуто настороженно.
Командир охранников вряд ли догадывался о будущем увольнении, но новичок мог нарушить многие планы Ивана Карповича.
Вводя Тихона в курс дела, майор обрисовал перед ним круг задач, которые должен был решать непосредственно он сам. Иван Карпович попытался свалить на своего зама большую часть собственных обязанностей, не подозревая о том, что вскоре обязан будет передать их все. На Коростылева были повешены контроль за арсеналом и ответственность за боеготовность всех единиц оружия, он обязан был следить за исправностью сигнализации по периметру предприятия, проверка постов тоже теперь оказалась в ведении Тихона.
Большая часть рядовых охранников работала ежедневно по одной десятичасовой смене. Прочие же, те, что стояли на проходной, охраняли склад и дежурили на пульте сигнализации, работали сутки через трое. Закончив инструктаж, Стомахин повел Коростылева знакомиться с личным составом. В общей сложности на территории оказалось более тридцати постов. Тихон, как третье лицо по важности, получил доступ во все зоны. Он с Иваном Карповичем прошелся по производственным цехам, заглянули к инженерам-проектировшикам, в макетные мастерские. На территории оказался виварий с собаками, кроликами и крысами, тир, отдельно стоящая столовая с огромным залом, в одном из подвалов оказался роскошный конференц-зал. Под особой охраной находился склад партий экспериментальных образцов.
Весь первый день прошел в метаниях. Стомахин представлял Тихону всех бойцов, рассказывал обо всех местах, сложных для визуального наблюдения, пояснял, что ни детали, ни документацию не разрешено переносить из отдела в отдел, но ни словом не обмолвился о том, чем конкретно занята та или иная группа. Это показалось Коростылеву не только странным, но и подозрительным. Тем более, что контроль за соблюдением мер безопасности самими сотрудниками предприятия, Иван Карпович оставил за собой, хотя, если он избавлялся от хлопотных обязанностей, эта была наиболее трудоемкой из всех, и от неё он должен был бы желать освободиться в первую очередь.
Несколько дней подряд Тихон вынужден был вставать в пять утра, чтобы к полвосьмого быть уже на предприятии. Он несколько раз в день обходил посты, разговаривал с бойцами. В процессе этих разговоров выяснялись странные вещи. Оказалось, что достаточно большое количество работников считают свое учреждение ремонтной мастерской для своей бытовой техники.
Здесь мастера чинили плееры, микроволновые печи, телевизоры, телефоны... Все это проносилось мимо охраны, которой закрывали глаза русским народным напитком. Точно так же, чтобы привести мастера из рабочих в зону, куда тому доступ был запрещен, охраннику наливалась стопка спирта. Имелось даже выражение для этого процесса: "протереть оптическую ось". А, поскольку "протиральщиков" за день набиралось не менее двух-трех, то боец, к концу работы, мог оказаться на четырех конечностях. В один из обеденных перерывов Коростылев забежал к Ухтину и рассказал о том, что обнаружил, и предложил метод борьбы с этим:
- Как не запрещать - все равно чинить будут. - Начал Тихон. - А значит - и охрану спаивать. А если это официально разрешить, со всякими оговорками, что в нерабочее время, детали за свой счет, - то пропадет изрядная доля нервозности... Владимир Львович обещал подумать, и через пару дней вышел его приказ, в котором работникам позволялось использовать материалы и оборудование предприятия для починки личных приборов. Но оговаривалась и ответственность за злоупотребление этими правами. Тем временем Коростылев потихоньку выяснял, над чем тут работают. Оказалось, что наряду со специальным стрелковым оружием, которое Тихон получал здесь несколько лет назад, на предприятии занимаются приборами ночного видения, инфракрасными прицелами, акустическими усилителями, способными вычислить положение человека по шуму его дыхания или по биению сердца, которые можно было использовать и как подслушивающую аппаратуру, разрабатывались мощные импульсные лазеры, способные насквозь прожечь человека, световые и шумовые гранаты. Среди прочего обнаружилась лаборатория, занимавшаяся миноискателями.
Пообщавшись с её сотрудниками, Коростылев доложил Владимиру Львовичу, способ, как можно вылавливать несунов. Разработанный прибор не только выявлял наличие металла, но и мог определять его количественно. Через неделю пробный образец поставили на один из турникетов, охранника научили им пользоваться, и в руки Коростылева посыпался богатый улов. Практически каждый четвертый что-то тащил. Большей частью это были радиодетали, но попался один деятель, который выносил деталь от подводного пистолета-пулемета "ППП Нептун-4", местной секретной разработки.
Тут же была вызвана милиция, которая обнаружила в квартире этого работника два собранных "Нептуна" и третий, укомплектованный наполовину. Несуна препроводили в КПЗ, а наутро перед проходной повесили листовку, рассказывающую об этом случае.
Эти дни Тихон практически не пересекался со Стомахиным. Начальник охраны отмечался с утра и весь день пропадал на территории. Но, после разоблачения "шпиона" Иван Карпович сам подошел к Коростылеву.
Перекинувшись парой фраз, Стомахин, словно невзначай спросил:
- Этим твоим новшеством все турникеты оборудованы?
- Пока только один. - Честно ответил Тихон, - Но через неделю поставим его на все. - Молодец! - Похвалил его Иван Карпович, - Вот что значит молодая хватка.
Так и продолжай! Но, как ни старался Стомахин скрыть свою озабоченность, это у него получалось достаточно плохо. Коростылев сразу понял, что введение новшества не по нраву начальнику охраны. Оставалось лишь выяснить причины такого странного поведения.
За краткий срок своего заместительства, Тихон успел не то чтобы сдружиться, но по-хорошему перезнакомиться со всеми бойцами охраны.
Некоторые из них оказались совершенно случайными людьми, жестокими и равнодушными. От них Коростылев планировал избавиться в первую очередь.
Именно они были насквозь продажны, и за некоторую мзду закрывали глаза на многие нарушения режима секретности. Другие были просто туповатыми исполнителями. Они действовали строго в рамках инструкций и не желали ни под каким видом их нарушать даже в мелочах. Этих Тихон хотел бы поставить к складам и на периметр. Наконец, третья категория охранников была наиболее близка Коростылеву по духу. Они не только выполняли свои обязанности, но и пытались как-то совершенствовать мастерство. Некоторые занимались восточными единоборствами, самбо, боксом, другие увлекались стрелковым спортом. Был даже один кандидат в мастера по биатлону. Таких людей было не так и много, из сотни человек взвода - меньше четверти, но именно для них Тихон решил организовать секцию Вин-Дао-Ян. Как только директор дал "добро", Коростылев объявил набор в группу. Кроме охранников, к удивлению Тихона, пришли и рабочие, и инженеры, заявилось даже несколько девушек-секретарей.
Всю эту толпу, более двух сотен, пришлось разбить на несколько групп, по уровню мастерства и физической подготовки. Не имея возможности заниматься с каждым из новичков индивидуально, Коростылев назначил для начальной группы один день в неделю для тренировок. На первом занятии он показал основы дыхания. Заставил всех законспектировать свои слова и посоветовал, чтобы не терять времени, тренироваться самостоятельно, на досуге, по вечерам.
Для более подготовленных Тихон показал несколько специфических возможностей, которые дает человеку система тренировок Вин-Дао-Ян. Эта группа состояла лишь из бойцов охраны, к ним затесался лишь один фрезеровщик, занимавшийся несколько лет Каратэ-до. Несмотря на то, что все здесь были профессионалами по рукопашному бою, выступление Коростылева, не оставило никого равнодушным. Его владение своей мускулатурой, достаточно слабое, по меркам настоящих мастеров Вин-Дао-Ян, не раз вызывало аплодисменты.
Для желающих Коростылев предложил спарринговаться. Вышел тот самый фрезеровщик, и Тихону пришлось попотеть, чтобы не потерпеть поражение.
Рабочий был гораздо сильнее Коростылева, вел бой агрессивно, полностью полагаясь на мастерство, а на мощь удара. Но Тихон взял его техникой.
Специально пропустив несколько атак фрезеровщика, Коростылев, когда противник замахнулся для решающего удара, ушел с линии атаки и, пока соперник пытался обнаружить партнера, одним легким движением отправил того в нокаут. Больше желающих проверить боеготовность Тихона не было, и он начал первое занятие.
XLV. УКРАДЕНОЕ ОРУЖИЕ.
История с "Нептуном" через несколько дней получила неожиданное продолжение. Иван Карпович, как ответственный за внутреннюю безопасность и секретность, вынужден был провести расследование. О его результатах он должен был лично проинформировать директора Ухтина. Но, когда Стомахин сообщил Владимиру Львовичу, что доклад готов, тот пригласил в свой кабинет и Тихона. Начальник охраны, косясь на Коростылева, подал Владимиру Львовичу свой рапорт, но тот, отвел руку с бумагой:
- Зачитайте, пожалуйста... Не смутившись, Иван Карпович начал читать. Из его слов получалось, что задержанный на проходной работник ОТК воспользовался преступной халатностью рабочих, изготавливающих детали к ППП, и своим служебным положением. Он браковал годные части "Нептуна" и, вместо того, чтобы их уничтожать в присутствии комиссии, писал рапорт об уничтожении и беспрепятственно выносил секретное оружие по частям.
Особый упор в докладе Стомахина был на то, что преступник действовал в одиночку, и никаких сообщников и пособников в ходе расследования выявлено не было. Все это внимательно выслушав, Владимир Львович пару минут молчал, пристально изучая бритую физиономию Ивана Карповича. - Я не понимаю одного, - Бархатистым голосом произнес Ухтин, - Зачем ему понадобились эти "Нептуны"? Ведь никакие патроны, кроме тех, что производятся у нас, к нему не подходят. А их-то обнаружено не было... - Может, на потом оставил? Предположил начальник охраны. - Или спрятал в другом месте... - А как он их думал достать? - Поднял брови директор, - Вот в чем вопрос.
Доступа к цеху, где их делают, у него не было... Поэтому приказываю: расследование продолжить. - Слушаюсь! - Отдал честь Иван Карпович. - Вы, Стомахин, можете идти. А вы, Коростылев, задержитесь.
Когда начальник охраны закрыл за собой дверь кабинета, Владимир Львович несколько расслабился и предложил Тихону присесть. - А у вас какие соображения по этому делу?
- Странно все это... - Начал Коростылев, - Если нашелся один продажный отэкашник, можно предположить, что их может быть и два, и три... Дальше, такое специфическое оружие не продашь кому попало - здесь нужен особый заказ. Хотя "Нептун", как я знаю, может стрелять и на воздухе, но основное его назначение - подводный бой... - Да, вы правы, - Наморщился Ухтин, - Это меня и смущает во всем этом деле... Поэтому я поручаю вам параллельное расследование... Тихон кивнул, соглашаясь. - Когда будут установлены металлоискатели на всех проходных? - Спросил вдруг Владимир Львович. - К сегодняшнему дню они будут готовы. Вечером их и установим... - Хорошо. Улыбнулся директор. - Только это не афишировать! Но вахту ставить только ваших парней. Такие уже есть? Которым можно доверять на все сто?
- Найдутся. - Уверенно сказал Коростылев:
- Только у меня есть одно предложение... Не задерживать воров, а проследить за ними... - Да вы телепат. - Покачал головой Владимир Львович, - Именно это я и хотел вам предложить. А ребята на это пойдут?
- Профессионалов я подберу.
На следующий день Тихон немного изменил график дежурств, объяснив назначенным, что от них требуется. Сам же, побеседовав с парнями, которые, как Коростылев подозревал, являются ушами и глазами Стомахина, рассказал им, что новую систему поставят через пару дней. Этим Тихон надеялся спровоцировать преступников на более активные действия. Результат появился сразу. На проходной были замечены сразу пятеро, выносивших большие количества металла. Установить их личности труда не составило. Все они оказались жителями Москвы, которых развозили по домам автобусы предприятия.
Назавтра Тихон, с молчаливого согласия Ухтина, навестил их квартиры.
Проникать в чужие жилища Коростылев умел. Но результат оказался нулевым.
Металлоискатель оружия не нашел, что косвенно подтвердило догадку о том, что эти люди на кого-то работают.
В этот раз Коростылев срочно вызвал несколько парней, которые должны были проследить за несунами. Охранникам выдали рации, по которым они должны были держать связь между собой и сообщать обо всем увиденном своему новому начальнику.
Металлоискатель сработал четко и выявил все тех же старых знакомых.
Покинув автобус, они все пошли в разных направлениях. За ними неотвязно шли охранники. Лишь один из воров обнаружил слежку и попытался оторваться.
Остальные же благополучно привели ребят из охраны к одному и тому же дому.
Коростылев сидел на рации и слушал доклады парней. Узнав, что все пути сошлись, Тихон попросил определить, если это возможно, номер квартиры и проследить за ней. Вскоре пришла поразительная новость. На горизонте появился Стомахин и проследовал туда же, где его ждали несуны.
Теперь все встало на свои места. Через некоторое время Тихону доложили, что пятеро работников по одному покинули квартиру, и там остался лишь Иван Карпович. А ещё через час к подъезду подкатил "Москвич- пикап".
Пыхтя и отдуваясь, к нему вышел Стомахин, сгибаясь под тяжестью здоровенных сумок. Ему и приехавшему мужику пришлось сделать ещё по паре ходок, и каждый раз в сумках было что-то очень тяжелое.
Пока шла погрузка, один из парней поймал такси и, когда "пикап" с Иваном Карповичем отправился в путь, за ним уже следили.
Коростылев, видя, что приближается развязка, созвонился с Ухтиным, коротко рассказал ему все и, сообщив что берет служебную машину, помчался в Москву. За то время, что он добирался до города, "Москвич" со Стомахиным приехал в Кунцево, и там во всю шла разгрузка. Тихон немедленно направился по этому адресу. Прибыв на место, он увидел в глубине двора пустой "пикап", и тут же из кустов появились его ребята. Они рассказали, что видели по крайней мере человек шесть, базируются они в подвале, оружия у них не заметили, но по тому, как держались эти мужики, было понятно, что это настоящая банда.
Действовать надо было быстро, и Тихон решил немедленно атаковать и взять негодяев тепленькими. Но тут произошла досадная случайность, когда бойцы направились к подъезду, в который занесли ворованное оружие, оттуда вышел Иван Карпович. С первого взгляда узнав своих работников он, с прытью невероятной для его обширного тела, вскочил в машину и рванул с места, чуть не сбив одного из охранников. Стрелять в него значило заранее выдать свое приближение, и Коростылев решил, что им можно будет заняться позже.
Атака была стремительной и бескровной. Ворвавшись в подвал, бойцы немедленно взяли на мушку всех, кто там находился. Двоих мужиков, которые попытались схватить оружие, пришлось успокоить сериями точных ударов. Всех присутствующих заковали в наручники и положили в ряд у стены.
Лишь после этого начался обыск. В привезенных Стомахиным сумках оказались знакомые уже Коростылеву "Нептуны", но, кроме них, обнаружились и несколько боевых лазеров, автоматы с лазерными прицелами, инфракрасные прицелы, шлемы ночного видения, подслушивающая аппаратура, гранаты и кучи патронов как к "Нептунам", так и к другим видам секретного оружия.
Украденного было столько, что вряд ли поместилось даже в две легковушки. И
Тихон был вынужден вызвать по рации автобус.
Осталось решить, что делать с захваченными мужиками. Коростылев решил, что их надо сдать милиции, предварительно заставив их похватать руками несколько единиц оружия. Секретные разработки оставлять в руках эмвэдэшников было бы ошибкой, и поэтому Тихон приказал оставить лишь несколько обычных АК, сняв с них все "лишнее". Прибыл автобус. Бойцы загрузили в него оружие. Тихон тоже оттащил несколько сумок, закинув их на заднее сидение и в багажник машины, на которой сам приехал. Когда подвал очистили, автобус отбыл, и Коростылев вызвал милицию.
Вскоре прибыли насколько машин, мигающих синими фонарями, из них высыпалось полтора десятка милиционеров. Среди них Коростылев нашел старшего, им оказался моложавый подполковник, и рассказал о случившемся.
Подполковник качал головой, злился, но, поскольку Тихон был официальным лицом, дать волю своему раздражению не решался. Задержанных погрузили по машинам, и туда же попросили пройти всех участников операции захвата. Для оформления протокола.
XLVI. РЭКЕТ.
По факту хищения и хранения оружия было возбуждено уголовное дело. Оно тут же перешло в ведомство КГБ, и Тихон с помощью Сурена Ашотовича, у которого осталось там множество связей, мог следить за его развитием. Оказалось, что эта банда готовилась к нападениям на суда, захватам самих кораблей и их грузов и продаже всего этого где-то на западе. Но большая часть современных пиратов, из-за поспешных действий Коростылева, успела скрыться. Исчез и их идейный вдохновитель Иван Карпович Стомахин.
Украденное оружие было возвращено на предприятие, но его небольшая часть осталась у Тихона. Он, когда вернулся из отделения после задержания преступников, к оставленной в Кунцево машине, обнаружил там три сумки, которые сам и загрузил и о которых, в спешке, все позабыли. Поразмышляв немного, Коростылев решил, что раз доставшееся ему оружие нигде не учтено, не грех было бы его припрятать. Вдруг пригодится.
Ухтину влепили выговор по партийной линии, но на должности оставили. А о Коростылеве как бы забыли. Впрочем, его роль в раскрытии хищений и разоблачении банды не афишировалась. Лишь Владимир Львович вызвал его к себе, официально назначил начальником охраны и выпил с ним по рюмочке "Наполеона". - Что ж, - Директор поднес рюмку с коньяком к носу и втянул сладковатый запах, - За твое повышение! Коростылев выпил, закусил бутербродиком с лососиной. - Теперь ты начальник - тебе и карты в руки. Можешь воплощать свои планы.
Я поддержу. Поблагодарив, Тихон начал действовать. Конечно, на магнитные пропуска, какие Коростылев видел в американских фильмах, средств не было.
Но у него был план оборудовать турникетами все пункты прохода в разные зоны секретности, который он и предоставил Ухтину. Были уволены несколько охранников, которые были замечены в мздоимстве. Те, кто поддерживал Стомахина, ушли сами. Коростылев съездил в организацию воинов-афганцев и набрал там недостающих людей.
Многие сотрудники роптали по поводу некоторого ужесточения порядков, но их недовольство выражалось лишь на уровне эмоций. Никто из специалистов не уволился, а продуктивность работы даже несколько возросла. По вечерам Тихон вел тренировки по системе Вин-Дао- Ян. Обучая охранников и несколько групп новичков, он не забывал и о себе. Те тетрадки старого мастера, которые он оставил Коростылеву перед смертью, были прекрасным пособием, но Тихону не хватало самого процесса общения с Лу Фу.
Читая эти записи и разучивая новые упражнения, Коростылев иногда вдруг ловил себя на том, что в его ушах словно бы звучит голос мастера, подсказывающего что и как делать. И все чаще этот голос говорил, что надо уходить с этой работы и уделять тренировкам гораздо больше времени. Тихон и сам понимал, что здесь ему не место, что приход сюда был, по большому счету, ошибкой, но надо же было где-то зарабатывать... И Коростылев все откладывал и откладывал свой уход, выдумывая все новые причины. Но внезапно произошло чрезвычайное происшествие. Перед входом в предприятие взорвалась граната. Взрыв прогремел за десять минут до конца смены. Еще немного - и пострадали бы десятки людей. Но, или по счастливой случайности, или по расчету злоумышленников, граната лишь выбила несколько стекол на вахте, и этим разрушения ограничились.
Никто из охранников не видел никого и ничего подозрительного. Стекла временно заменили фанерными щитами, и Тихон удвоил количество ночных дежурных. До следующего утра все было спокойно. А как только Коростылев появился на службе, его немедленно вызвал Ухтин. Владимир Львович протянул Коростылеву обычный почтовый конверт. Тихон вытащил листок бумаги и прочел письмо. Там было требование вынести с территории предприятия несколько наименований оружия, в том числе и злосчастные "Нептуны", патроны к ним и оставить в указанном месте и в определенное время. В противном случае, а так же если директор обратится в милицию или подобное учреждение, обещалось взорвать проходную вместе с людьми. - Как? - Коротко кивнул Ухтин в сторону послания. - Круто... Без Стомахина, я думаю, тут не обошлось... - Вот ведь гнусь! - Раздраженно проговорил Владимир Львович. Коростылев удивленно уставился на директора. Раньше тот ни при каких обстоятельствах не позволял себе ругани.
Немного успокоившись, Ухтин пристально поглядел на Тихона:
- Что делать будем? Коростылев, не отвечая, внимательно осмотрел конверт, пробежал глазами сам текст:
- Нет никакой гарантии, что потребовав такое один раз и получив что-то от нас, они не войдут во вкус и не захотят большего... - Это и так ясно. Что конкретно ты предлагаешь? Недоуменно выслушав эти резкие слова, Тихон негромко стал перечислять меры по нейтрализации рэкетиров:
- Можно дать им заведомо неисправное оружие. Вряд ли эти преступники будут проверять его на месте. Это раз. Второе, в несколько автоматов и пистолетов необходимо поставить радиомаяки. Еще один вшить в сумку, в которой они будут. То же самое сделать с патронами. - Не многовато маяков? - Спросил вдруг директор. - Люди дороже. - Отрезал Коростылев и продолжил, - Третье: выделить несколько человек с рациями для визуального наблюдения и подготовить группу захвата. Это я беру на себя. Тихон не сказал Ухтину, что собирается дать своими людям приказ стрелять на поражение. Если преступники знают о существовании этого завода - лучше им быть мертвыми, чтоб не рассказали ещё кому-нибудь. За годы службы в безопасности Коростылев немало повидал бандитов. И многие из них, отбыв срок наказания, принимались зверствовать ещё сильнее, чем до заключения. И, если уж эти люди не побоялись предъявить такие требования к секретному предприятию, это значило только одно - терять им нечего. - Руководство операцией я буду осуществлять лично. - Сказал под конец Тихон.
Глубоко вздохнув, директор умоляюще посмотрел на своего начальника охраны:
- Так это боевик какой-то получается!.. Вестерн!.. Нельзя как-нибудь по другому?.. - Нет. - Твердо ответил Коростылев. - Что ж, ответственность вся на тебе... А приказ выдать тебе необходимое оборудование я немедленно подпишу... На Владимира Львовича было жалко смотреть. Он, сидя в своем кресле, знал о преступном мире лишь понаслышке, никогда, до сей поры, не сталкиваясь с ним вплотную. А теперь, когда под угрозой были люди его предприятия, да и сам режим секретности, он запаниковал и, не будь на месте начальника охраны Тихона, наделал бы глупостей. Впрочем, операция, которую планировал Коростылев и сама была изрядной глупостью. Ему не было известно ничего ни о составе банды, а что это именно банда, сомнений не было, ни о вооружении, которым она располагает, ни о местах её дислокации. Но Тихон почти знал, что это работают люди Стомахина. Оставшаяся на свободе часть пиратской группировки.
В письме было приказано чтобы завтра, ровно в полдень, человек с сумкой, в которой должно быть оружие по списку, оставил её на платформе электропоездов "Мячиково" и немедленно ушел. О всем прочем преступники обещали написать позже.
Собрав десяток бойцов, среди которых больше половины было бывших афганцев, Коростылев рассказал им о рэкете. Парни возмущенно загудели, но Коростылев оборвал все звуки резким взмахом руки:
- Я на разведку, а вы получите оборудование, бронежилеты, оружие и ждите меня. Этим утром Коростылев, как можно более незаметно прошелся по станции электричек, просмотрел расписание поездов, списал несколько из них в блокнотик. В руководствах Лу Фу был раздел посвященный невидимому воину.
Но до него следовало сделать такую уйму подготовительной работы, что Тихон опасался, что никогда не достигнет этого уровня. Стояла уже поздняя осень, народа на станции почти не было, и Коростылев стал опасаться, что его наблюдатели будут слишком выделяться из немногочисленной толпы запоздалых дачников.
Вернувшись не предприятие, Тихон застал своих бойцов проверяющими личное оружие и примеряющими бронежилеты. Оторвав их от этих занятий, Коростылев подробно расписал обязанности каждого и строго предупредил о соблюдении полнейшего молчания.
Возражений и дополнений к плану не последовало. Тихон удовлетворенно хмыкнул, схема действий действительно была хороша.
XLVII. РАЗБОРКА С РЭКЕТОМ.
Электропоезд на Москву подходил к платформе в 12.03. Тихон, в бронежилете, вооруженный девятизарядным пистолетом "Вепрь", стоял во втором от головы состава тамбуре и, посматривая на проплывающий за окном осенний пейзаж, лениво курил. В его кармане лежала портативная рация с узким, практически не поддающимся перехвату, диапазоном. Поезд медленно начал тормозить, показалась пустынная платформа. Предыдущая электричка ушла всего пять минут назад и все, кому надо было в Москву, укатили на ней. Мимо Коростылева, за узким окном тамбура, проплыли несколько старушек с извечными сумками на колесиках, пара пьяных рабочего вида мужиков, лотошница со свежими газетами. По радио прозвучало невнятное из-за треска объявление машиниста. Тихон смог выхватить лишь слово "следующая". Состав дернуло, и двери распахнулись. На платформе у головы поезда стояла большая черная сумка. Вокруг никого не было видно, но Тихон знал, что за ней, кроме него самого, наблюдают ещё трое. Один в машине на автобусной площадке, второй - на крыше девятиэтажки смотрит в бинокль, и третий едет в том же вагоне, что и Коростылев. Все люди на станции наблюдали за местностью уже не первый час, но ничего подозрительного, никаких сторонних наблюдателей выявлено не было. Согласно разработанному плану, Тихон вышел.
Мешковатый плащ скрывал и бронежилет, и то, что Коростылев был вооружен, грязные сапоги и мятая шляпа дополняли картину. Он походил на дачника, возвращающегося на свой участок после застолья у соседей. Из средины электрички вывалила ватага парней, человек пятнадцать. Они походили на стройотрядовцев, те же зеленые куртки со множеством нашивок, обязательная гитара. Не успев ступить на платформу, один из парней на всю громкость включил магнитофон.
Парни сразу двинулись по направлению к Тихону. Тот пошел им навстречу.
Когда толпа и Коростылев поравнялись, он понял, что же насторожило его в их поведении. Многие "студенты" давно выросли из институтского возраста, но не это было главным, они не говорили, их глаза беспокойно ощупывали все окружающее. Несколько взглядов оценивающе впились в Тихона, но тот невозмутимо прошел мимо и встал у лотка с газетами, как бы выбирая что купить. Как и подозревал Коростылев, "стройотрядовцы" остановились около сумки с оружием, плотно закрыв её от взглядов окружающих. Тихон купил газету и зашел за угол небольшого зала ожидания, скрывшись из поля зрения парней. Прислонившись к стене, он связался с наблюдателем на крыше. Тот доложил, что ничего не видит, кроме плотного кольца спин.
Оставалось лишь ждать. Следующий электропоезд должен был проследовать минут через пятнадцать. Все это время парни толпились около сумки, не проявляя видимой активности. Приказав наблюдателю на крыше покинуть своей пост и прибыть на платформу, чтобы сопровождать эту группу, если она будет садиться в поезд, Коростылев не спеша пошел по направлению к поселку, меняться местами со своим парнем. Самого его рэкетиры наверняка уже приметили, и сопровождать их лично было довольно рискованно. С крыши дома открывался широкий обзор, и Тихон прильнул к окулярам бинокля. Он увидел, как подошла электричка, как "студенты" сели в нее, но сумка осталась стоять на платформе.
Тут же наблюдатель в машине, у которого был переносной пульт слежения за радиомаяками, сообщил по рации, что все сигналы маяков, кроме одного, пришли в движение. Тихон сразу понял, что сумка пуста. Рэкетиры, ошиваясь около нее, вытащили все оружие и унесли его с собой. Такой вариант развития событий был предусмотрен. Ошибка была лишь в количестве народа, который явился за дармовщинкой.
Быстро спустившись, Тихон подбежал к служебной машине, запрыгнул на переднее сидение:
- Гони!
Мотор набрал обороты, и через несколько минут преследователи выехали на трассу. Впереди уже ехал автобус "ПАЗ", с шестью афганцами из команды Тихона, которые только и ждали приказа Коростылева отправиться в бой.
Водитель следил за дорогой, передав компьютеризированный пульт слежения Тихону. Судя по поступающим сигналам бандиты уже проехали одну остановку и подбирались к следующей. Вдруг движение маяков остановилось, а через минуту стали перемещаться перпендикулярно прежнему направлению, они, приближаясь к машинам преследования. Тут же загудел вызов по рации.
Сопровождавший боевиков наблюдатель сообщал, что они залезли в грузовик, а потом вышли оттуда и вновь вернулись на платформу. Тихон приказал по мере возможности продолжать их пасти. Афганцам же Коростылев приказал немедленно тормозить. И вовремя.
Из проезда, ведущего к станции выехал армейский крытый брезентом "ГАЗ".
Судя по поступающим радиосигналам оружие находилось там.
Соблюдая предельную осторожность, преследователи двинулись за грузовиком.
Вскоре он пересек Кольцевую и заколесил по московским улицам. Несколько раз машина с оружием пропадала из поля зрения, но техника работала четко и автомобиль с Коростылевым неизменно шел параллельно рэкетирам. Конечный пункт путешествия оказался в том же самом Кунцево. Лишь дом оказался другим. Грузовик остановился, но людей в нем оказалось лишь двое. Водитель и его напарник. Они перекинулись парой фраз и, поднатужившись, вытащили из кузова две сумки и бодро зашагали в подъезд. Они и не подозревали, что все их слова, с помощью акустического усилителя, долетали до слуха преследователей.
На площадках этого дома находилось по четыре квартиры. Проследив, на какой этаж подались бандиты, Тихон поднялся за ними. Подслушивающий прибор мог уловить звуки и из-за запертой двери, чем и воспользовался Коростылев.
Послушав что творится в каждой из квартир на площадке, Тихон определил, в какой конкретно находятся похитители. Первые насколько минут они обсуждали успешно проведенную операцию, но все слова сводились к выражению радостных эмоций и никакой полезной информации не несли. Вскоре один из бандитов спросил второго:
- Когда будем главному звонить? Бесится уж, небось!.. - Да и хрен с ним! - Вяло ответил напарник, - Сам позвонит... - Не, помнишь, что он говорил? Будет ждать. Давай, набирай номер!
Послышались шаги, и раздался треск телефонного диска. Коростылев внимательно считал все щелчки, определяя номер, по которому звонил бандит.
В принципе, это было лишним, все звуки записывались на кассету, но Тихону не терпелось узнать, где скрывается шеф этих ублюдков. Первыми цифрами оказались три четверки. это значило, что абонент неподалеку. - Але! Иван Карпович? - Проговорил звонящий. У Коростылева внутри все заликовало: Стомахин! Кто, как не он?! К сожалению, аппарат не брал голос из телефонной трубки, но и так можно было догадаться, по внезапной и долгой паузе, что Иван Карпович за что-то распекает своих исполнителей. - Ну да, в порядке. Все привезли... Нет, ещё не проверяли... - Говорил бандит, отвечая на вопросы Стомахина. - Хорошо... К вам?..
Едем... Коростылев буквально скатился с лестницы. Он успел добежать до машины до того, как люди Ивана Карповича вышли из квартиры, неся все те же сумки. - По-тихому за ними. - Шепнул Коростылев водителю и машина тронулась.
На экранчике прибора сигналы радиомаяков разделились. Большая их часть, как и раньше, была вместе, а один остался на квартире, в которой побывали бандиты. - Смотри-ка, себе заначили... - Ухмыльнулся Тихон, Думают, Стомахин не узнает... Связавшись с ребятами, которые остались на предприятии, Коростылев продиктовал номер телефона и попросил срочно определить по нему адрес.
Ехать пришлось недолго. Через несколько минут грузовик остановился и из него выскочил напарник водителя. Мужик осмотрелся и, не заметив ничего стремного, зашел в подъезд. Пробыв там буквально несколько секунд, он вернулся и залез в кабину. Грузовик не тронулся с места, как ожидал Коростылев, а остался стоять. Очевидно, бывшие в нем кого-то поджидали. И этот кто-то не замедлил явиться. Тихон издалека узнал характерную походку Ивана Карповича. Стомахин, не обращая внимания на припаркованный грузовик вошел в подъезд. За ним сразу же направились двое бандитов, который раз волоча за собой сумки с оружием.
Наступила пора решительных действий.
XLVIII. РАЗБОРКИ С РЭКЕТОМ - 2.
У Стомахина, очевидно, была нездоровая страсть к подвалам. И этот его схрон находился под первым этажом здания.
Тихон понимал, что Ивану Карповичу нельзя дать прикоснуться к оружию. Он, как человек хорошо с ним знакомый, за пару минут поймет, что его накололи, и тогда под угрозой окажутся жизни ни в чем неповинных рабочих. Бойцы Коростылева высыпали из подъехавшего автобуса и с автоматами наперевес ринулись в подъезд. Но атака остановилась перед запертой железной дверью.
Один из бойцов подергал ручку и, обернувшись к Тихону, стоящему наверху лесенки, пожал плечами, закрыто, мол. Спустившись, Коростылев осмотрел дверь. "Глазка" на ней не наблюдалось, и он решил рискнуть. Забарабанив кулаками по двери, Тихон заорал:
- Открывай! Скорее!
Грохот произвел впечатление на находившихся внутри, и из-за двери послышался недовольный голос:
- Кто там ломится?
- Иван Карпович там? Беда случилась! - Истошно кричал Коростылев. - А ты сам-то кто? Ни секунды не колеблясь, Тихон назвал одну из фамилий охранников уволившихся вслед за Стомахиным. И попал. Лязгнул засов, дверь приоткрылась, Коростылев рванул её на себя и ударом по шее отключил открывавшего. Подхватив бесчувственное тело, Тихон посторонился, давая проход своим ребятам.
Через секунду прозвучали несколько пистолетных выстрелов и сразу за ними автоматная очередь. Коростылев вбежал в помещение подвала, когда все уже было завершено. На зеленых армейских ящиках, неестественно вывернувшись лежало тело водителя грузовика. В паре метров от него, под прицелом сразу нескольких автоматов, рядом с раскрытой сумкой, сидел дрожащий Стомахин.
Он держал в руке "Нептун" и поводил им из стороны в сторону, не решаясь ни бросить оружие, ни выстрелить. - Если ты нажмешь на курок, Спокойно предупредил Тихон, - Пистолет взорвется... - Врешь!.. - Прохрипел Иван Карпович, его лицо пошло крупными каплями пота, и бывший эмвэдэшник нажал на спусковой крючок.
Патроны для "Нептуна" обладали увеличенным пороховым зарядом, что давало прицельную меткость в воде на расстояние до пятидесяти метров. В том оружии, которое держал Стомахин, выход пули в ствол был заблокирован.
После нажатия на спуск пороховые газы, не находя привычного выхода, разорвали "Нептун", сдетонировали патроны в обойме. Бойцы попадали на пол, и через мгновение Стомахин дико закричал. Тихон поднял голову и увидел, что Иван Карпович лишился правой кисти. Толстяк ошалело смотрел на обрубок руки, из которого хлестала ярко-алая кровь, и вопил не от боли, но от страха. В его тело попало множество мелких осколков, и теперь из царапин на лице тоже потекли красные струйки.
К нему тут же подскочил один из бойцов и, пинком отбросив искореженное оружие, на котором прилипли остатки пальцев пострадавшего, с торчавшими из плоти ярко-белыми костями, сел рядом со Стомахиным. В руках бойца появился пакет первой помощи, и парень споро перетянул культю. Кровь перестала хлестать из раны, теперь она лишь медленно капала, оставляя на пыльном цементном полу красные шарики. Среди бойцов Коростылева потерь не было.
Лишь один получил пару пуль в живот, при штурме, но их задержал бронежилет, и теперь парень отколупывал от него расплющенные лепешки металла. - Я же предупреждал... - Произнес Тихон. Но Иван Карпович не отреагировал, он был в шоке. Его лицо приобрело странный сероватый оттенок. Толстяк на отрываясь смотрел на падающие капли крови и вдруг, захрипев, повалился набок. Его глаза бессмысленно уставились куда-то в пространство. Боец, перевязывавший Стомахина прикоснулся к его шее, потом приложил ухо к груди. - Умер... Коростылев с досады сплюнул:
- Теперь и не допросишь... Ублюдка... - Так у нас же ещё один живой остался... - Сказал какой-то боец, таща за подмышки тело напарника водителя. Он прислонил его к штабелю ящиков и похлопал по щекам. Тот замычал и открыл глаза.
Увидев вооруженных людей, трупы Стомахина и водителя, мужик тихонько завыл. - Заткнись! - Рявкнул Коростылев, но от этого помощник водителя завыл ещё сильнее. - Расскажешь, где ваши кучкуются - оставим живым... Пообещал Тихон. - Я не виноват!.. Это все они!.. Они заставляли!.. Говорили - обратно на зону!.. А я на воле пожить хочу!.. - Верещал пленный. - Дело говори, сука! Мужик притих и затравлено глянул в глаза Коростылеву:
- Тут... Близко... Я покажу... - Смотри у меня! - На всякий случай пригрозил Тихон. Мужику он не верил, подозревая, что тот не такая уж невинная жертва, какой хочет себя представить. Мужика заковали в наручники, трупы обыскали. Нашли ключ от подвала, деньги, записную книжку с непонятными шифрованными записями.
Мужика под руки выволокли из помещения, за ним вынесли сумки с оружием, лишь после этого Коростылев запер подвал и вместе со всеми сел в автобус.
Помощник водителя показывал дорогу. Он привел бойцов к детскому саду. - Здесь. - Не врешь?
- Там, в подвале... - Выходов сколько?
- Два... Оставив мужика в автобусе, Тихон поставил одного человека около запасного входа в подвал, наказав стрелять во всех, кто попытается выйти, а сам, с шестью бойцами, которые надели шлемы с прозрачными пуленепробиваемыми щитками, отправился штурмовать базу пиратов. Едва люди Коростылева, выбив дверь, ворвались в подвал, их встретил, сперва неуверенный, но с каждой секундой становящийся все более яростным пистолетный и автоматный огонь.
Бойцы, бывшие афганцы, не растерялись и стали поливать свинцом всех отстреливающихся бандитов. Люди Стомахина сопротивлялись отчаянно. Они использовали любые прикрытия, но у бойцов было три автомата с инфракрасными прицелами, которые позволяли выявлять и нейтрализовывать спрятавшихся бандитов.
С улицы тоже раздались автоматные очереди. Вскоре бой стал стихать.
Когда был убит последний сопротивлявшийся боевик, Коростылев методично обследовал все помещение подвала. Везде лежали трупы людей Стомахина.
Тихон насчитал четырнадцать человек, но и среди его ребят были потери.
Одного из бойцов убили точным выстрелом в затылок. Пули попали в основание черепа, как раз в то место, где кончалась задняя пластина бронежилета и был пятисантиметровый промежуток до шлема. Второму выстрел попал в бок, там тоже было незащищенное место.
Когда Коростылев открыл одну из дверей, ему в грудь резко ударило что-то жутко тяжелое, и лишь потом послышались звуки выстрелов. Последний затаившийся бандит пытался посчитаться с нападавшими. Тихона спас лишь бронежилет. Бойцы, которые шли вместе с командиром, изрешетили сидевшего в засаде и, убедившись, что он мертв, отправились дальше.
Судя по тому, что Коростылев и его бойцы встретили такое яростное вооруженное сопротивление, эти люди готовились к какой-то массированной акции. Вскоре их цель обнаружилась.
В процессе обыска, у одного из убитых обнаружилась карта, на которой Тихон узнал свое предприятие. На ней были нанесены все посты охраны, расположение складов и мастерских, наиболее удобные места проникновения через периметр.
Коростылев сообразил, что рэкет с требованием оружия, был всего лишь уловкой, с помощью которой Стомахин выяснял, занимается ли предприятие до сих пор той продукцией, которая его интересовала. Забрав тела своих ребят, бойцы вышли на улицу. Там, у второго входа они увидели ещё четыре трупа.
Рядом с ними, схватившись за плечо, стоял боец. Из-под его пальцев текла кровь.
Дальше оставаться здесь было опасно. Наверняка жители соседних домов слышали стрельбу, и теперь сюда, вполне возможно, стягиваются силы милиции. Быстро погрузившись в свой "ПАЗ", бойцы с Коростылевым покинули это место.
XLIX. УВОЛЬНЕНИЕ.
На следующий день после разгрома банды, Тихона, когда тот проверял посты, нашел сияющий Газарян. - Ну ты и наделал шороху! - Восторженно прокричал Сурен Ашотович, - Вся Контора на ушах стоит. - Да тише, ты!.. Опасливо глянул по сторонам Коростылев. - Что случилось?
- Случилось? - Переспросил Газарян, - А то ты сам не знаешь?
- Может и знаю... - Уклончиво проговорил Тихон, не скрывая довольной ухмылки. - А-а-а!.. - Шутливо погрозил пальцем Сурен Ашотович, - Вчера в гэбэшных сводках интересная штука сообщалась. Кто-то расправился с мощной бандой.
При них нашли планы захвата нашего завода, уйму оружия, взрывчатку. И, представляешь, ни одного живого! Восемнадцать трупов!
- Двадцать. - Поправил Коростылев и, вспомнив своих погибших ребят, тяжело вздохнул и добавил, - И двое наших... - Жаль... - Погрустнел Газарян. - Да, классные были ребята... - Погоди, - Нахмурился Сурен Ашотович, - Почему двадцать?
- Есть ещё один подвальчик, - Коростылев назвал адрес, - Там наш с тобой друг и его прихвостень валяются. - Вот оно что... - Протянул Газарян. - Только, сам понимаешь, это ты узнал не от меня. И еще... - Решив выкладывать все на чистоту, Тихон продиктовал Сурену телефон и адрес Стомахина. - Пусть ребята и это местечко проверят. Может чего интересное найдут... - Да, да... Хорошо... - Записал Газарян и хитро взглянул на Коростылева, - А как ты прикажешь им это преподнести? Мол познакомился на улице с парнем, а он оказался тем самым, что банду расчихвостил? Ищут ведь тебя... Свидетелей, правда почти нет, но один номера машины и автобуса записал... - Это неважно. - Предусмотрев, что случайные люди могут обратить внимание на номерные знаки участвовавших в операции машин, Коростылев распорядился предварительно заменить их на фиктивные, - А на счет того, что я тебе сказал... Ты уж сам думай, как подать... Звонок, там, анонимный, или ещё чего... Мне-то, сам понимаешь, недосуг... Да ещё к родителям заходить... Сообщать... - Война!.. - Развел руками Сурен Ашотович, - Ладно, иди. - Смотри, - Свел брови Коростылев. - Никому!
- Магыла! - Утрируя восточный акцент сказал Газарян, но эта нехитрая шутка не могла поднять настроения Тихону. Ему, как начальнику, следовало навестить родственников погибших, сообщить о решении директора выплачивать им пожизненно пенсию на сына и рассказать обстоятельства гибели. И тут Коростылев сталкивался с дилеммой: говорить правду или лгать. Лгать не хотелось, но и всю правду рассказывать тоже было нельзя. Тихон решил сочинить историю, в которой фигурировали взрыв гранаты, попытка налета, преследование и геройская смерть. Оправдывая себя тем, что сына родителям уже не вернешь, пусть хоть считают, что он погиб как герой и не зря. Ведь на самом же деле не зря?! После выполнения скорбного долга, Коростылев вернулся на предприятие в ещё более подавленном состоянии духа, нежели выезжал. Первый его визит прошел на редкость спокойно. У погибшего был только отец. Он сразу все понял и даже не дал рассказать Тихону его "сказку". - Мой сын никогда трусом не был! - Гордо заявил старик, и гораздо тише, едва слышно добавил: - Я видел, как он умер... Мне сон был... У второго живы были и отец и мать. Женщина внимательно выслушала Тихона, а потом с ходу разрыдалась и яростно бросилась на Коростылева, норовя вцепиться тому в волосы или выцарапать глаза. Муж даже не пытался её останавливать. Тихон вынужден был позорно отступить. После таких приключений, тренировка Вин-Дао-Ян была настоящим отдохновением.
Сегодня занимались профессионалы. Тихон для начала провел медитацию, для установления душевного равновесия и спокойствия. Когда эта цель была достигнута, началась собственно тренировка. В этот раз особое внимание Коростылев уделил ногам. Тренирующиеся как бы заново учились ходить. Они изучали способы прыжков, позволявшие вознестись над землей на уровень собственного роста, особый скользящий шаг, с помощью которого можно за считанные секунды оказаться в десятках метров от начала движения, и другие достаточно сложные техники. После тренировки Тихон решил провести пару показательных боев для наглядного показа, что же могут ноги. Сам он, конечно, был далек до совершенства, но и того, что он знал и умел, было достаточно для эффектной демонстрации возможностей воина Вин-Дао-Ян. С первым партнером Коростылев постоянно прыгал, и удары того доставались пустому месту. После нескольких минут такого развлечения, Тихон приземлился на голову противника, и бой был завершен. Во втором поединке тренер дал понять возможности наземного передвижения. Он так же не ввязывался в обмен ударами, уходя от них с кажущимся безразличием. Под конец партнеру это надоело, он сломя голову, лихорадочно молотя по воздуху руками и ногами, ринулся на Коростылева и внезапно оказался на полу. Тихон в небрежной позе сидел на поверженном и беспечно улыбался. Провожая ребят, Коростылев вдруг опять подумал об уходе с предприятия. Но ему было жаль бросать тренировки и он дал себе зарок, что уволится ровно через пять месяцев. Весной.
Этого срока, как думал Тихон ему хватит и на подготовку своей замены, и на завершение курса тренировок. Хотя для достижения совершенства в воинских искусствах года будет однозначно мало. Но Коростылев решил, что с нынешнего момента он будет преподавать не просто техники саморазвития, а их принципы, ту основу всех единоборств, которой обучал его Лу Фу.
С той поры интенсивность собственно тренировок, для постороннего взгляда, заметно снизилась. Большую часть времени стали занимать не физические упражнения, а способы концентрации, методы владения внутренней энергией Ци. Рассказывая об этом, Коростылев часто стал замечать, что говорит о вещах, о которых он сам раньше не имел никакого понятия. Слова будто сами лились, рассказывая о тайных аспектах человеческого бытия.
Заметив это, Тихон вспомнил, что старый мастер предупреждал его об этом.
Он говорил, что может наступить время, когда Коростылев сможет ответить на любой вопрос, пусть даже он раньше никогда не думал об этом предмете. Но, предупреждал китаец, на первых порах этим злоупотреблять нельзя. Требуются годы, чтобы научиться вызывать у себя это состояние по собственной воле.
Кроме тренировок, Тихон подобрал толкового парня и, поставив его своим заместителем, мало помалу стал вводить его в курс своих обязанностей.
Вскоре зам поднабрался опыта и стал действовать самостоятельно.
Коростылеву, правда, пришлось несколько раз останавливать молодой пыл, но парень быстро учился, и через пару месяцев Коростылев мог с чистой совестью рекомендовать его на свое место. Все время после рейда по уничтожению банды Стомахина, Тихон пытался разузнать у Сурена Ашотовича, как продвигается дело по расследованию этой его операции. Газарян делал попытки по своим каналам раздобыть какую- либо информацию, но все было глухо. Лишь в феврале он смог сообщить, что дело это закрыто. Впрочем, записную книжку Стомахина, которую Коростылев не стал брать с собой, расшифровали и по этим записям выявили ещё нескольких сообщников. В том числе и среди работников министерства Судостроения. Все они взяты под контроль. В начале марта Тихон записался на прием к Ухтину и положил ему на стол заявление об увольнении по собственному желанию. Владимир Львович прочитал бумагу и удивленно вскинул глаза. Насколько минут он молча разглядывал Коростылева, пытаясь догадаться, что же послужило причиной этого шага. Так ничего и не придумав, директор спросил напрямик:
- Почему так вдруг?
- Не могу больше. - Честно ответил Коростылев. - Да что ты, в самом деле?!.. Как ты взялся за дело у нас... - Только хвалить меня не надо, Перебил Тихон, - Я сделал все что смог, а теперь... - Ты же только все наладил!.. - Вставил свое слово Ухтин. - Да, наладил. А теперь мне тут делать нечего. - Скучно стало?
- Не в этом дело. Хотя и скучно тоже... - Коростылев не хотел рассказывать Владимиру Львовичу истинных причин своего ухода. Кто знает, как отнесется директор к тому мистическому голосу, который требовал от Тихона более активно продолжать движение по пути Вин-Дао-Ян. Ухтин же сам дал такую удобную подсказку, и Коростылев решил не переубеждать директора. Если ему так нравится думать - что ж... - Да, - Погрустнел Владимир Львович и задумчиво сжал пальцами свой подбородок, - Если уж ты твердо решил... Директор не стал заканчивать фразу. Он придвинул к себе заявление Тихона и размашисто подписал.
L. ЭКИПИРОВКА.
Бежевая "шестерка", за рулем которой сидел Тихон Глебович, шла по ярославской трассе. Первой в списке, который дал ему Загоруйко, была дача в районе Загорска, но Коростылев уже миновал этот город и уверенно двигался дальше.
Там, впереди, немного не доезжая до Переславль- Залесского, в двух десятках километров от трассы была небольшая деревушка. Именно в неё и направлялся Шрам. За те несколько лет, что Тихон здесь не был, многое изменилось. Даже нужный ему поворот Коростылев едва не проскочил. Свернув на грунтовку, машина миновала пару селений, проехала через лесок, и вскоре показалась деревня. В ней было полтора десятка домов, в которых раньше доживали свой век старики и старухи, а теперь, судя по встретившемуся Тихону трактору, обосновалось какое-то фермерское хозяйство.
Один из домов, самый крайний, ближе всех стоящий к лесу, принадлежал Шраму. Он выкупил его у колхоза в конце восьмидесятых и прожил в нем в полном одиночестве около полутора лет, лишь изредка наведываясь в Москву, к Гале, привозя ей картошку и прочие плоды обширного огорода. Все это время было заполнено тренировками по системе Вин-Дао-Ян. И сейчас, кроме основной цели путешествия, Тихон хотел проникнуться тем духом, который он утратил за последний год-полтора. Побродить по знакомым местам, вспомнить свои достижения на пути совершенства, которые он так бездумно растерял.
Его дом стоял как и прежде. Добротный пятистенок, с завалинкой, резным крыльцом. Но дорожка, вымощенная битым кирпичом уже заросла репьями и крапивой, как и весь двор. Теперь уже не разобрать, где был палисадник, где грядки, лишь старые яблони да вишни стояли на прежних местах в густой полыни. Ограда из досок где повалилась, прогнив, а где и просто была разворована.
Тихон обошел избу. Одно из окон, выходящее на лес, оказалось распахнутым.
Ставни, его закрывавшие - сорваны. На земле, едва видные под растениями, валялись горбыли, которыми Коростылев для надежности заколотил все окна и входную дверь. Однако ворам это не стало преградой. Под крыльцом, так, куда Тихон его и положил, лежал топор. За все годы он лишь слегка покрылся ржавчиной, и с его помощью Коростылев за несколько минут оторвал прибитые к двери доски, освободил пару окон, и, отперев висячий замок, вошел в избу.
К чести неизвестных воров, почти все осталось на своих местах. Перед отъездом Шрам основательно почистил дом, и брать в нем было практически нечего, кроме табуретки, стола, и широкой лежанки. На столе остались сгнившие остатки чужой трапезы. Несколько заросших пылью и плесенью консервных банок рыбий скелет да корка белого хлеба. Скорее всего, прикинул Тихон, эти люди охотились за иконами, которые иногда попадались в заброшенных домах. Но от прежних хозяев иконы Коростылеву не достались, да он не очень-то и горевал об отсутствии святых ликов.
Выкинув мусор за ограду, Шрам спустился в подпол. Люк в него находился непосредственно под кроватью, двигать которую ворам не захотелось. Включив фонарь, Коростылев осмотрелся. Здесь действительно ничего потревожено не было. Около лестницы стояла лопата. Взяв её, Тихон подошел к одному из углов и поднял широкую доску, одну из тех, которыми был здесь вымощен пол.
Под доской оказалось свободное пространство и там стояли три сумки.
Опасаясь, как бы не порвалась ткань, пусть и синтетическая, Шрам вытащил сумки из подвала в горницу. Вскоре на столе расположилось содержимое сумок. Развалы промасленного оружия, патроны, коробки со спецоборудованием, пара шлемов с бронещитками, пуленепробиваемые жилеты.
Непонятно каким образом сюда затесался арбалет с колчаном стрел и пневматический пистолет с несколькими обоймами шприц-патронов с сильнодействующим снотворным.
Разобравшись с наличным оружием, Шрам стал отбирать то, что может пригодиться для обнаружения и штурма дачи, в которой скрывался Бешеный.
Что здание придется брать штурмом Тихон не сомневался. Вряд ли Говорков заляжет в месте, где его можно будет взять голыми руками. Решив, что арбалет и пневмопистолет пригодятся, Коростылев проверил их боеготовность, разобрав и смыв слитым из машины бензином лишнюю смазку. Та же участь постигла ППП "Нептун". Его прицельная дальность стрельбы на воздухе оставляла желать лучшего, но магазин на сорок два патрона и то, что даже одно попадание вырубало человека, решили за него.
Из оборудования Тихон отобрал лазер в виде фонарика, акустический усилитель, незаменимую вещь для подслушивания на дальних расстояниях и инфракрасный прицел. Все прочее он отодвинул в сторону, стационарные "жучки", шариковые ручки и очки с вмонтированными в них миниатюрными видеокамерами, другое миниатюрное шпионское снаряжение вряд ли потребовалось бы в боевой операции.
Забросив все это в багажник и не забыв при этом бронежилет и шлем, Коростылев спрятал все остальное на прежнее место, задвинул кроватью люк и, заперев дверь на замок, отправился погулять.
Полной грудью вдыхая лесной воздух, Шрам невольно прибавил шаг, а потом и побежал, что было сил. Первое время он спотыкался о корни, но потом тело вспомнило старые ощущения, и Тихон словно бы помчался в нескольких сантиметрах над землей, не замечая никаких препятствий на своем пути.
Через минут двадцать такого бега Коростылев начал вдруг задыхаться.
Внезапно навалилась странная усталость. Ноги словно приковало к земле. По телу прокатилась волна жара. Потом ещё и ещё одна. Огненный стержень запульсировал внутри позвоночника, и Шрам физически чувствовал, как тот сжигает его спинной мозг.
Ноги подкосились, и Тихон упал на спину. Перед его глазами были ветви деревьев, а над ними, в ярко-синем небе, какое бывает только за городом, плыли сероватые кляксы облаков.
Жар распространялся. Со спины он проник в живот, в ноги, в руки.
Коростылеву казалось, что под его пальцами начинает гореть хвоя, что одежда на нем уже тлеет от нестерпимого жара, излучаемого его телом. Перед глазами всплыли вдруг лица. Множество лиц. Одни казались знакомыми, других Тихон явно никогда не видел. Они заполонили все поле зрения. Даже зажмурившись, Коростылев видел эти направленные на него горящие глаза. Простите меня и идите с миром!.. - Неожиданно для себя прошептал Тихон.
И в тот же момент огонь исчез. Еще не веря этому, Шрам пошевелил руками, согнул ноги в коленях. Ничего не болело. Усталость куда-то пропала, а тело наполнилось странной силой. Той самой силой, которую Коростылев накапливал все годы занятий Вин-Дао-Яном. Словно она дремала в нем, запертая в неведомом хранилище, а теперь разом вылилась наружу, наполнив мускулы энергией. Пробуя возвращенные способности, Тихон встал, всем телом оттолкнувшись от земли так, что со стороны могло показаться, что невидимые нити подняли его, как поднимают канатами лежащую башню.
Обернувшись, Коростылев с удивлением заметил, что на земле отпечатался его силуэт. Там, где он лежал, хвоя была абсолютно сухой, светло-коричневой, в отличие от остальной почвы, которую покрывала хвоя влажная и темная.
Чувствуя непонятную радость, Шрам подпрыгнул. И не удивился, взвившись над землей на метра полтора. В свои лучшие дни он прыгал вверх на три метра, но это было в лучшие дни.
Приземлившись, Коростылев опять побежал. Это был уже другой бег. Тихон без напряжения варьировал скорость, с длинных шагов, без остановки, переходил на трусцу, а потом опять стелился над неровной поверхностью земли. Без усилий перепрыгнув громадную лужу, заросшую ряской, Шрам остановился и помчался назад.
Он вспомнил лица, пригрезившиеся ему в момент, когда тело горело огнем, и Тихон понял, кто это был. Ему явились все убитые им. Именно об этом предупреждал Лу Фу, когда говорил о том, что нельзя без особой на то причины лишать жизни человека. Но этих-то Коростылев убил в честном бою, или на войне, сам не заметив того, как перешел какую-то грань, за которой все его способности мастера рукопашного боя как бы пропали, закапсулировались в дальних уголках сознания, не имея выхода наружу.
Сейчас же, Тихон отчетливо понял это, ему повезло. Когда он попал в обстановку, где так долго и успешно тренировался, в его мозгу что-то сработало, и он освободился от тянущего вниз груза убийств.
Китаец не раз говорил, что мастер Вин-Дао-Ян обязан общаться с природой.
Разговаривать с деревьями, птицами, травой. И сейчас Коростылев подозревал, что именно земля помогла ему, высосала из него наслоения ненависти погибших от его руки людей.
Поняв это, Тихон как бы споткнулся. Он с ходу упал на тропинку, по которой бежал и, раскинув руки, попытался обнять ими весь Земной шар, в приливе немыслимой благодарности.
LI. РАЗВЕДКА.
По пути из своей деревни, Тихон решил заехать на дачу под Загорском. Был достаточно поздний вечер, и в домах по обе стороны трассы уже зажглись окна. Рассудив, что если на той даче, куда он направляется, кто-то есть, без света он сидеть не будет и узнать, кто там обитает, не составит особого труда. Сверившись по карте, Коростылев нашел нужный ему дачный поселок и, остановившись на его окраине, вышел из машины. Вокруг стояли двух и трехэтажные особняки из красного кирпича. Своим видом дачи скорее напоминали маленькие дворцы, чем жилища. Каждый из домов украшали башенки, эркеры, веранды, фигурные балконы. Все это было сделано для одной единственной цели - поразить воображение. Каждый хозяин дома пытался сделать его единственным и неповторимым, и эти потуги рождали архитектурных монстров. Каждый из них скрывался за высоким бетонным забором. По верху некоторых из них даже шла колючая проволока. Улица, подъезды к каждым воротам были покрыты гладким асфальтом.
В некоторых домах кто-то жил, другие же выглядели пустыми. Но все они выделялись на фоне вечернего неба, как единый скальный массив, созданный ветрами и водой за тысячелетия эрозии.
Найдя нужную улицу, Тихон сверился с адресом. Дом, который он искал, должен был находиться с другого края поселка. Прикинув расстояние между участками, Коростылев решил, что идти несколько километров ему несподручно и пошел обратно к машине. "Шестерка" прошла до конца улицы, но нумерация домов заканчивалась на 26.
Тихону же нужен был 28-й дом. Не выходя из машины он осмотрелся. И тут, в свете фонарей, Шрам заметил узкую дорожку, уходящую в темноту вблизи от забора последнего дома. Направившись туда, Коростылев проехал с пару сотен метров и затормозил лишь только фары выхватили из темноты леса кованые ворота. Подавшись назад, Шрам вывел машину обратно к поселку и, припарковавшись там, достал из багажника акустический усилитель и прибор ночного видения. Дом номер 28 дворец не напоминал, он им и был. Высокий забор скрывал лишь нижние этажи здания, третий и крыша были хорошо видны как с подъездной дороги, так и со стороны леса, в котором эта громадина стояла. Тихон вскарабкался на дерево и, устроившись там на высоте около четырех метров, надел инфракрасные очки. Прибор позволил более детально рассмотреть как само здание, так и прилегающую к нему обширную территорию.
С первого взгляда Коростылев обнаружил охранника. Он шел вдоль фасада дома, а на груди его висел странной формы автомат. Еще один человек обнаружился у парадного входа. Третьего Тихон засек, когда тот проходил мимо ворот. Исследовав территорию у здания, обратив внимание на то, что с внутренней стороны забора стоят какие-то коробки, похожие толи на инфракрасные датчики, то ли на видеокамеры, Шрам переключил свое внимание непосредственно на дом. В нем светилось несколько окон, но все они были зашторены и инфравизор не мог показать, что там внутри. Сняв прибор ночного видения, Тихон засунул в ухо миниатюрный динамик и включил усилитель, направив микрофон не одно из окон. Сперва ничего не было слышно, кроме какого-то шума, и Коростылев усилил мощность звука. Шум стал более ритмичным и, лишь Шрам понял, что это чье- то дыхание, его чуть не оглушил резкий звон. Коростылев резко выдернул наушник и, уменьшив громкость, вставил его обратно. Теперь он услышал голос, очевидно, говорящий по телефону. Первые несколько реплик, типа "да" и "нет", никакой новой информации не прибавили, но вот невидимый за шторой человек сказал:
- Расслабляется.
После этого последовала недолгая пауза и тот же голос виновато проговорил:
- Не знаю. Пьян он. А через пару секунд молчания раздалось четкое:
- Слушаюсь! Мы его подготовим! Ждем. Послышался щелчок, а за ним торопливые шаги. Свет погас и хлопнула дверь.
Судя по услышанным обрывкам разговора, вскоре ожидалось прибытие какого-то важного лица. Иначе человек, говоривший по телефону, не стал бы отвечать в такой сухой манере.
Кроме того, оставалось пока неясным о ком конкретно идет речь, кого надо "подготовить" к высокому визиту? Шрам подозревал, что предметом обсуждения был Бешеный. Но выяснить, так ли это можно было лишь подождав некоторое время. И Коростылев стал ждать. Скрашивая безделье, Тихон некоторое время слушал беседы в других комнатах с освещенными окнами, но больше ничего интересного подслушать ему не удалось. Лишь обсуждения каких-то коммерческих сделок, достоинств машин и сравнительный анализ нескольких проституток со множеством интимных подробностей. Прошло около часа, когда на дороге, ведущей к даче, появилась кавалькада машин. Коростылев, не снимая наушник, надел инфракрасные очки.
Первой шла черная 31-я "волга", за ней роскошный лимузин "Понтиак", замыкающим шел "BMW". Ворота перед первой машиной распахнулись как бы сами собой, и приехавшие автомобили вереницей проследовали на территорию дворца.
Это означало, что за дорогой ведется постоянное наблюдение. А машина Тихона здесь уже засветилась. Впрочем, прикинул Шрам, местные охранники могли принять его за заблудившегося водителя, который пытался срезать угол, выезжая на трассу. Хорошо если было так, в противном случае, его тачка уже под колпаком, и её хозяина уже ищут. Но чутье подсказывало Коростылеву, что пока все спокойно, и он может и дальше незамеченным скрываться в ветвях.
Из лимузина вышел человек. В какой-то момент он повернулся лицом к Коростылеву, и Шрам узнал его. Это лицо довольно часто в последнее время попадалось на расклеенных по городу предвыборных плакатах. Васильченко.
Сам Владимир Иванович выглядел озабоченным, его со всех сторон прикрывали телохранители, дюжие парни в черной униформе. Кандидат в президенты неспешно прошествовал ко входу, перед ним распахнули двойные двери, и он скрылся в глубинах дома.
За все это время не было произнесено ни слова. Как Тихон не пытался поймать звуки речи, в наушнике были лишь разного рода шумы, от хлопания дверец машин до стука кованых сапог по асфальту.
Но в следующие несколько минут информация посыпалась как из рога изобилия.
Загорелось окно в одной из комнат на первом этаже. Зашторено оно не было и Коростылев смог, пока охранник не задернул занавески, разглядеть на диванчике в глубине помещения знакомую фигуру Савелия Говоркова.
Микрофон тут же нацелился на это окно. Но самое важное Шрам уже знал:
Бешеный здесь. - А, ты, Володя... - Услышал Тихон слегка искаженный голос преступника. - Зачем меня из своего гарема вытащил? Ответ состоял из многоэтажного матерного ругательства, Коростылев не считал колена, но его этажность могла поспорить с высотными домами на Новом Арбате. В переводе на русский язык, оно бы звучало так:
- Ты чего тут делаешь? Своим появлением ты можешь меня крупно скомпрометировать. - А, хуйня! - Просто ответил Говорков. - Только на хера твои орлы меня протрезвили?
- Ты же ко мне не явился. Вот и пришлось разыскивать и самому к тебе являться. Почему на встречу не пришел?
- Неприятности. - Пробурчал Савелий. - Не успел. - А конкретнее. Хрен один появился. По лагерям его знал. - Ну и?.. - Он и на хате моей побывал, и у телки. Его взяли, а он удрал, падаль, и на бомжей вышел. Что??!! - Взревел Васильченко. - Ты понимаешь, что это значит? Вся операция под срывом!!
- Да не ори, ты. - Проговорил Бешеный, подождав пока Владимир Иванович закончит свои вопли, - Он только двоих бомжей знал. А у меня десяток других есть. Дымовуху напустят. Да и нет его уже. Я, кажись, подорвал его... - Так подорвал или нет?
- Не знаю я! Неохота мне было завал голыми руками разгребать. Самого волной шарахнуло. - А бомбы? - Переменил тему Председатель "РНИ" - Они уже у хачиков. Заведены, заряжены. - Кто их знает?
- Только я. Четко. - Ну, ладно... - Задумчиво сказал Васильченко, - А что с этим, твоим другом?
- Каким другом? - Не понял Говорков. - Который за тобой гоняется. А-а-а... Я ж говорил - подорвал... - Протянул Бешеный, и Тихон отчетливо услышал хруст пальцев, - Женку его мочкануть хотели, припугнуть чтобы. А она живучая оказалась. Я в больничку машину послал, а эта сука под охраной была. Всех моих - того... А сам он... Гэбист. Жил мужиком... - Ты говори, может он здесь тебя найти, если жив остался? - Сурово спросил Владимир Иванович. - Да ни в жизнь. Твой адрес только у меня на компьютере. А влезть в него невозможно. Я крутую защиту поставил. Коростылев чуть не рассмеялся, вспомнив о крутости защиты на той персоналке. Но упоминание о бомбах и хачиках, кавказцах, их обладателях, заставило Тихона всполошиться. Это придавало делу новый поворот. Если до того, Шрам планировал просто убрать Бешеного, несмотря на строгий запрет Загоруйко, то теперь Говоркова следовало сперва допросить. Разговор тем временем закончился. Васильченко, раздраженный донельзя, материл всех попадавшихся ему на пути к лимузину.
Сам хлопнул за собой дверцей, и кавалькада машин покинула территорию дачи.
Подождав немного, Шрам спустился с дерева. Внизу все было спокойно. За его машиной так никто и не следил, и Коростылев рванул в Москву, за шприц-тюбиками с сывороткой правды. По пути он строил планы захвата этой дачи.
LII. БЕШЕНЫЙ НА ДАЧЕ.
При свете редких желтых лампочек, Савелий Говорков шел по узкой дорожке около рельсов. Мимо с грохотом проносились метропоезда и, ещё издалека слыша их приближение, Бешеный вжимался в ребристую стену, чтобы его не снесло воздушной волной прямо под стучащие колеса. Когда он добрался до станции, это оказалась Красносельская, Савелий осмотрел себя. Его новый костюм оказался во многих местах порван, заляпан грязью, в ботинках хлюпало. Пассажиры, косясь на него, морщили носы и старались бочком отойти подальше. Купание в подземной речке сделало его одежду, а с ней и самого Говоркова, источником труднопереносимого зловония. Показываться в городе в таком виде значило немедленно обратить на себя внимание легавых.
Дожидаться ночи тоже смысла не имело. Можно, конечно, было позвонить кому-нибудь, чтобы его встретили, но этого не позволяла гордость Бешеного.
Предстать перед подчиненными в таком виде было выше его сил.
Внезапно Савелий вспомнил о даче Васильченко. Она располагалась под Загорском, и там можно было и переодеться и отдохнуть. Охрана его знала, как-никак все они были в его подчинении, но не прямо, а косвенно: личная охрана Председателя партии "РНИ" набиралась Бешеным. Кроме того, после таких приключений оставаться в Москве было не только глупо, но и опасно.
Если Карась связан с секретными структурами, за головой Савелия должна уже идти охота по всему городу.
Оставалось, правда, неясным, жив сам Коростылев или нет. Но, для собственного успокоения, Бешеный предпочитал думать, что его противника завалило в тоннеле, и теперь опасаться больше некого, разве что кто-то другой пойдет по его следу. Но на это нужно время, а оно работает на Говоркова. Доехав до Комсомольской, Бешеный поднялся наверх и, найдя электричку, следовавшую до Загорска, нагло улегся на сидении и притворился спящим.
Без проблем доехав до города, Савелий вышел и направился к даче Васильченко. Говорков несколько раз бывал там, но всякий раз он был "на колесах" и ему казалось, что это очень близко от станции. Но идти пешком оказалось и дольше, и труднее.
Проклиная все и всех, Бешеный шел по обочине дороги. Мокрые носки уже давно натерли мозоли, каждый шаг доставлял боль, и на ум Савелию пришло сравнение с Русалочкой. Эта нелепая мысль развеселила Говоркова и, перебив слегка таким образом абстиненцию, он зашагал бодрее, прекратив обращать внимание на неудобства. До дачи он добрался лишь когда стемнело. Все тело ломило, оно требовало очередную дозу наркотика. Взяв себя в руки, Савелий прошел по гладкой дорожке к даче. В доме за коваными воротами горел свет.
У самих ворот дежурил охранник. Он, заметив Бешеного, который без сил привалился к решетке ворот, навел на него дуло автомата:
- Проваливай, бродяга!
Савелий вгляделся в его лицо, пытаясь вспомнить, как же зовут этого парня.
В голове мелькнула странная польская фамилия со множеством согласных в начале, и Говорков неуверенно спросил:
- Снжовский?
- Снжавский. - Машинально поправил охранник и опустил оружие, - А ты кто?
- Работодатель, бля. - Устало проговорил Савелий. - Открывай!
Еще с полминуты парень вглядывался в лицо Бешеного и вдруг, узнав, вытянулся в струнку и зачем-то отдал честь:
- Сержант Строшек Снжавский. - Ты меня впустишь или нет?! - Говорков был совершенно измотан и ему были безразличны все звания, условности, лишь бы уколоться, добраться до ванны и смыть с себя всю мерзость, облепившую его тело.
Засуетившись, сержант отворил одну из створок и впустил Бешеного. Тот, не обращая внимания на охранника затопал по дорожке к дому, ругая при этом Васильченко за то, что дорожка эта шла не по прямой, а полукругом, и, значит, чтобы дойти, нужно было сделать гораздо больше шагов. У дверей его встретили по-другому. Очевидно страж ворот предупредил своих коллег в доме о посетителе. Перед Савелием раскрылась дверь, и он, не глядя на подобострастно лыбящегося охранника, потребовал:
- Морфий. Потом ванну и массажистку. И повалился в роскошное кресло, обитое синим бархатом. Через минуту появились трое парней. Один из них нес одноразовый шприц и упаковку ампул. - Какой дозняк? - Спросил тот, что собирался делать укол. - Два... - Выдохнул Бешеный. - Нет, три... Два миллилитра наркотика лишь сняли бы наркотическое похмелье, три должны были привести Савелия в слегка приподнятое состояние, которое ему было необходимо, чтобы вымыться по-человечески.
Парень споро вскрыл ампулы, набрал в шприц прозрачную жидкость. Говоркову закатали рукав, перетянули жгутом руку, протерли спиртом место укола, и игла вошла в его вену. Морфин сделал свое дело. Боль сразу отошла на второй план, Бешеный улыбнулся и закрыл глаза, наслаждаясь первыми мгновениями действия наркотика. Через пару минут Савелий, без посторонней помощи встал и приказал:
- Ведите. Охранник пошел впереди, Бешеный за ним. Вскоре Говорков, кинув на пол грязные лохмотья, в которые превратилась его одежда, нежился в шипучих струях джаккузи. Вскоре в помещение вошла девушка, она сняла халатик и оказалась в бикини. - Дальше. - Попросил Савелий, и массажистка сняла и все остальное.
Она, выключив на время напор воды, намылила Говоркова, прошлась мочалкой по его телу. Смыв с Бешеного грязь, девушка вывела его из бассейна, и, уложив на стол, начала делать массаж, не обращая внимания на руки Говоркова, шарящие по её интимным местам. По ходу дела, она обработала мозоли на ступнях, боль ушла, и теперь кайф был почти полным.
После того, как процедуры были закончены, Савелий, растертый ароматическими маслами, взял флакон с ними и вылил его на девушку.
Размазывая пахучую вязкую жидкость по телу массажистки, Бешеный возбудился и, уложив её на то место, где лежал сам, взял девушку. Около часа скользили они друг по другу, пока Говоркову не надоело это занятие.
Прогнав массажистку, он вызвал охранника и приказал проводить себя в постель. Проспал Савелий до полудня.
Уколовшись с утра, он проглотил завтрак из четырех блюд, на считая десерта, и пошел опустошать личные запасы спиртного Владимира Ивановича Васильченко. В помощники он вызвал троих девиц, с которыми и развлекался, пока не появился какой-то парень из охраны и не обломал все веселье.
Боевик сообщил, что сюда едет Сам, и что он очень хочет перетереть с Бешеным. Савелий попытался отбиться от назойливого охранника, но тот, оказалось, был вооружен на только кулаками, но и шприцем, который он вколол Говоркову прямо через шелковый халат.
В шприце оказался протрезвляющий состав, и Бешеный с ужасом почувствовал, как с каждой проходящей секундой из него улетучивается весь хмель. А на смену ему пришел страх. Говорков не боялся Васильченко, хотя его друг детства и был скор на расправу. Савелий вдруг вспомнил, что должен был ещё вчера явиться к Владимиру Ивановичу на доклад о ходе подготовки теракта.
Трезвого Бешеного провели в комнату на первом этаже и оставили в одиночестве. Вскоре отворилась дверь, и на пороге возник сам Васильченко.
Савелий в это время просматривал какой-то журнал, который издавала "РНИ", и поднял глаза лишь тогда, когда Владимир Иванович остановился напротив Говоркова. - А, ты, Володя... - Лениво произнес Бешеный. - Зачем меня из своего гарема вытащил? В ответ Владимир Иванович начал материться. Он обильно сыпал самыми разнообразными эпитетами, но, самое удивительное, прямых оскорблений в них не было. Председатель "РНИ" выражал лишь недовольство появлением здесь Топорокова и тем, что он не явился вовремя на встречу.
Подождав, пока Васильченко закончит словоизвержение, Савелий в двух словах рассказал о проделанных шагах. При этом пришлось упомянуть и Коростылева.
Бешеному все же было приятно думать, что он убил преследователя, но трупа-то он не видел. А труп - самое надежное свидетельство того, что этот Карась больше не встанет у него на пути. Владимир Иванович гневался все больше и больше. Он никак не хотел расставаться с планом захвата власти в стране, и каждая неудача была для него хуже ножа в сердце. Савелий, как мог его успокаивал, но Васильченко покинул дачу в наисквернейшем настроении.
Плюнув на все, Бешеный пошел обратно. К девкам и выпивке.
LIII. ШТУРМ ДАЧИ.
Лишь восстановив свои способности к рукопашному бою, Коростылев понял, как многого он лишился безответственно относясь к чужим жизням. Сейчас, мчась по ночной трассе, он вспоминал территорию дачи Васильченко, разрабатывал схему своих действий, использование естественных укрытий. Внезапно Тихон поймал себя на мысли, что он занимается лишь бездарной тратой столь необходимой ему энергии. Покойный Лу Фу всегда говорил, что воин Вин-Дао-Ян всегда действует спонтанно, находя наилучший ответ на выпады противника.
Отключившись от мыслей о будущем, Шрам восстановил спокойное дыхание и чуть сильнее придавил педаль газа. Машина шла и так на скорости под сто километров в час, теперь же на спидометре было уже 130. Тихон мог ехать и быстрее, реакция на неожиданности позволяла сделать это. Его останавливало лишь сознание о пределе возможностей самого автомобиля.
Еще Коростылев понимал, что теперь он не должен обагрять своих рук кровью.
Сегодняшний бой необходимо провести без человеческих жертв. Даже ненависть к Бешеному ушла на второй план перед сожалением о том, как этот, несомненно талантливый в чем-то, человек так бездарно тратит свою жизнь, работая на преступную группировку. Если ещё сутки назад Тихон, без сомнения, придушил бы Говоркова, попадись тот ему в руки, то сейчас в Шраме зрело желание взять преступника живым. Это была интересная и сложная задача. И тем полнее будет удовлетворение от её выполнения. Конечно, есть возможность, что Говоркова освободят, из- за несовершенства законодательства или подкупа должностных лиц, или он сам сбежит, опять-таки не без помощи нацистов. Но тогда, после провала запланированной им операции, отношение к Бешеному будет уже несколько иным. В то, что тюрьма исправит Савелия, наставит его на другой путь, Коростылев уже не верил. В лагерях практически никто не исправляется, несмотря на то, что они официально и называются "исправительными колониями". Попадая в преступную среду новичок узнает слишком много о разного рода преступных деяниях, методах "работы". Соблазн, давление со стороны матерых рецидивистов быстро делают из салаги настоящего бандита. А Говорков уже слишком глубоко погряз в негативной карме. Так много он её набрал, что перекраситься ему уже невозможно.
Подъезжая к поселку, Тихон мысленно пожелал Бешеному, если тот сегодня случайно умрет, благоприятного перерождения. Впрочем, если он умрет и не сегодня - тоже. Еще на конспиративной квартире, где Тихон однажды встречался с Загоруйко, Коростылев переоделся во все черное. Там же он захватил несколько гранат. Невидимой в ночи тенью, Шрам выскользнул из машины. Поправил очки ночного видения. Попрыгал на месте, проверяя не звякнет ли что, и, убедившись, что все тихо, быстрым шагом направился к забору.
Теперь предстояло самое сложное: незаметно пробраться на территорию.
Тихону не хотелось поднимать тревогу раньше времени, но он не знал, какого рода датчики следят за периметром.
Пожалев, что ни разу в жизни он не занимался прыжками с шестом, Коростылев подошел к забору со стороны фасада здания. Справа остались ворота, а перед ним была бетонная стена с шедшими поверху двумя рядами острых металлических прутьев, которые ещё и были обмотаны колючей проволокой.
Подозревая, что по проволоке пущен ток, и прикасаться к ней явно не стоит, Шрам бесшумно двинулся вдоль забора. Наконец место для преодоления препятствия было найдено. Там витки колючки находились на расстоянии двух ступней и это давало возможность перешагнуть её, на задевая. Собравшись, Тихон подпрыгнул. Он выбросил свое тело на несколько метров вверх и точно приземлился на носки на краю бетонного блока. Удерживая равновесие, Коростылев осмотрелся. Нигде не было никакого движения. Окна здания все были темны, кроме одного, там где, видимо, находился пост охраны. Ни сирены, ни звонков слышно не было. Осторожно переступив через проволоку, Коростылев с силой оттолкнулся и приземлился метрах в десяти от забора.
Перекатившись по земле под прикрытие ближайшего дерева, Тихон посмотрел в сторону ворот. Там, освещенные прожекторами, стояли двое.
Перед выездом сюда Шрам проверил пневматический пистолет. Его шприц-патроны были заполнены раствором сильнодействующего снотворного. Но прошло несколько лет и вполне возможно, что лекарство утратило свои свойства. Надо было рисковать.
Неслышно перебегая от дерева к дереву, Тихон подобрался как можно ближе к охранникам. Когда до них осталось с десяток метров, Коростылев лег в траву и прицелился. Инфракрасный прицел немного увеличивал фигуры боевиков. Шрам два раза нажал на курок. Раздалась пара чуть слышных хлопков. Первому Тихон метил в спину, второму - в ногу. Оба выстрела достигли цели.
Охранники удивленно посмотрели друг не друга и дружно повалились на асфальтовую дорожку. И тут Коростылев заметил видеокамеру, она крепилась к будке за воротами и снаружи её не было видно. На счету было каждое мгновение.
Выбежав из-за укрывшего его дерева, Тихон схватил за вороты обоих парней и потащил прочь из светового пятна, подальше от глаза камеры. Боевики были каждый килограмм по девяносто, но Шрам за несколько секунд буквально выдернул их из поля зрения возможного наблюдателя. Решив не создавать себе лишних проблем, Коростылев быстрыми движениями надежно связал парней капроновой веревкой, заткнув им рты заранее приготовленными кляпами.
Проверив прочность узлов, Тихон двинулся к дому. Как он помнил, вокруг здания постоянно ходил часовой. Тихон определил, что здесь охранников было, по крайней мере, двое. Но возможны были и сюрпризы. Действовать надо было быстро и решительно.
Первый дежурный обнаружился стоящим у угла дома. Он странными дрожащими движениями курил папиросу. Ветерок донес до Коростылева приторный не табачный дымок. Боевик шабил анашу. Но он стоял непосредственно вблизи от ещё одной видеокамеры. Шрам, закусив губу, снял и этого наркомана. Если следящие за территорией не заметили исчезновение первых двоих - возможно они спят... Это было бы невероятным везением для Тихона. Оттащив боевика в тень и связав его, Коростылев направился дальше. С другой стороны дома обнаружился бассейн. Около него, в шезлонгах, сидели двое. Шрам уловил обрывки их раздраженной беседы. Один пытался что-то доказать другому, с чем тот яростно не соглашался. На этих увлеченных спорщиков Тихон решил патронов не тратить. Прокравшись сзади, но встал за боевиками и резко столкнул их лбами. Парни успели лишь охнуть и оказались без сознания.
Лишив и этих боевиков возможности самостоятельно передвигаться, Шрам подумал, что пора бы проникнуть и внутрь дачи. Но, подойдя к одному из окон, он увидел, что оно под сигнализацией. Остался один вариант - парадный вход. Возвращаясь к нему, Шрам вспомнил про боевика- наркомана.
Он нашел его, все ещё спящего. Переодевание заняло на больше минуты, и вскоре ко входу в здание направилась странная парочка. Боевик с автоматом тащил на себе человека в одном нижнем белье. "Охранник", кепи которого было надвинуто по самые брови, беспрепятственно вошел в холл. Там его встретили двое. - Ты кого приволок? - Спросил один из боевиков. На это "охранник" скинул неподвижное тело на руки и швырнул в спросившего. Пока боевик-наркоман летел в пытающегося увернуться настоящего охранника, Коростылев выхватил пневмопистолет и навскидку послал заряды снотворного в обоих парней.
Теперь, пока не поднялась тревога, следовало обыскать здание, найти Бешеного и вывезти его отсюда. Задача невыполнимая, если учитывать количество комнат, готовых в любой момент проснуться боевиков... Припомнив расположение единственного освещенного окна, Коростылев ринулся туда.
Дверь оказалась незапертая, и Тихон, приготовившись стрелять, ввалился в помещение, заставленное мониторами слежения. В пистолете оставалось лишь два заряда, которые и были немедленно израсходованы. Оказалось, что охранники, вместо того, чтобы наблюдать за обстановкой, баловались с девушкой, трахая её оба одновременно. Выстрелы Шрама поразили девицу и того из боевиков, что пристроился сзади. Оба тела повалились на парня, лежавшего на матрасике и занимавшего нижнюю позицию.
Боевик, выбрался из под тел, и, смотря на дуло пистолета, потянулся куда-то. - Замри! - Негромко приказал Тихон. Парень остановил руку и с ненавистью глянул на Коростылева. "Если б он знал, что мой магазин пуст..." - Подумалось Шраму. Он за один шаг преодолел расстояние до парня и с ходу ударил того в живот. Боевик застонал и повалился на пол. Не теряя ни секунды, Коростылев достал из кармана шприц-тюбик с сывороткой правды и вколол её охраннику. Когда состав подействовал, это Тихон определил по остановившемуся взгляду парня, был задан сакраментальный вопрос:
- Где Бешеный?
LIV. ДОПРОС БЕШЕНОГО.
Охранник явно пытался бороться с действием препарата и ответил:
- Здесь... - На каком этаже? - Тихон понял, что вызнать нужную информацию можно лишь задавая конкретные вопросы. И парень вынужден был сказать:
- На втором. - В какой комнате?
- Третья справа... - У него есть оружие?
- Нет. - Выдавил из себя боевик. Стало понятно куда идти, но Коростылев не торопился, желая выжать из парня всю информацию, которой тот располагал. - Сколько людей на территории дачи?
- Тридцать шесть.
Чуть не присвистнув, Шрам спросил:
- Кто? Где? Чем занимаются?
Боевик стал дотошно перечислять всех. Выяснилось, что боевиков здесь более двадцати человек, включая Бешеного, а остальные - обслуживающий персонал, типа садовника, поваров и девиц. Девятерых охранников Шрам уже нейтрализовал, осталась почти половина.
Связав парней и голую девушку в одну гирлянду, Тихон отправился наносить визит Савелию Говоркову. Зарядив в пистолет новую обойму, Коростылев, прижимаясь к стене, поднялся на второй этаж. Там, по сведениям допрошенного парня, постоянно дежурил охранник. Только Коростылев поднялся на один пролет лестницы, из коридора сверху появился боевик. Он заметил Шрама, но, поскольку на том все ещё была форма местного охранника, среагировал поздно, и Тихон метким выстрелом усыпил парня. Оттащив его в холл и устроив в кресле, Коростылев направился к указанной двери. Она оказалась заперта. Стараясь произвести как можно меньше шума, Тихон отошел на шаг и всем телом ударил по двери. Щеколда не выдержала, и Шрам ввалился в темное помещение.
Тут его ждал сюрприз. Говорков оказался не один. Рядом с ним лежали две девицы. Одна из них проснулась, и, увидев нежданного гостя, открыла рот, чтоб закричать. Коростылев вынужден был потратить два заряда, чтобы отключить и вставшую и её подругу. Бешеный при этом даже не шевельнулся.
Прикрыв дверь, Шрам начал действовать. В первую очередь он накинул на шею Савелия веревку, сделав петлю, привязал преступника к спинке кровати так, чтобы тот мог дышать, но любое его резкое движение, перетягивало бы ему горло.
От этих манипуляций Бешеный пробудился, дернулся и застонал, когда нейлоновый канатик врезался в кожу. Коростылев включил фонарик и осветил сперва пистолет, чтобы Говорков понял, что не стоит звать на помощь, а потом направил луч себе в лицо. - Карась?.. - Удивленно прошептал Бешеный. - Ах, ты, сука!
- Тихо, тихо! - Шикнул на него Шрам, - Как видишь, я жив. - Это ненадолго... - Заверил его Бешеный. - Посмотрим. - Улыбнулся Тихон. - А теперь ты скажешь мне координаты всех хачиков, которым ты дал бомбы и всех бомжей... - А хуй пососать не хочешь? - Злобно прошипел Савелий, не понимая, откуда его враг смог узнать такую конфиденциальную информацию. Это твое призвание... - Намекнул Коростылев на обстоятельства их первого расставания. Он достал шприц- тюбик и приблизился к Бешеному. Тот же, увидав в руке Тихона пластиковую ампулу со сверкнувшей иглой, стал извиваться всем телом, стремясь добраться кулаками или ногами до противника. Савелий понял, что Карась пришел именно за теми сведениями, о которых спрашивал. И, значит, убивать он пока не намерен. Говорков сделал глубокий вдох, готовясь в следующее мгновение громко закричать, он Шрам опередил его и, проскользнув между бьющих по воздуху рук и ног Говоркова, отключил его несильным, но точным ударом в ярменную ямку. Бешеный задохнулся, и Тихон воспользовался этой паузой, чтобы вколоть преступнику раствор правды. Несколько минут Савелий дышал как астматик во время приступа. Коростылев мог бы облегчить его участь простым массажем, но, несмотря на дефицит времени, он этого не сделал. Говорков, как матерый преступник, понимал лишь силу, как решающий аргумент в убеждении. А Тихон эту свою силу только что продемонстрировал. - Рассказывай! - Приказал Шрам, увидев, что Бешеный уже отдышался. - Говори адреса, телефоны, имена тех, кому дал бомбы. - И Тихон нажал кнопку записи на портативном диктофоне.
Морщась от неспособности скрыть что-либо, Говорков стал перечислять требуемые позиции. С помощью дополнительных вопросов Коростылев выяснил, что завербовано Бешеным четырнадцать человек. Всем даны коробки, в которых находится по четыреста грамм тротила. Каждому дано задание в определенное время сесть в метро на конкретной станции и ехать в указанном направлении до другой станции. Но ни один из курьеров не добрался бы до места назначения. Часовой механизм должен был сработать, когда человек и поезд, в котором он ехал, находились бы в тоннеле.
С бомжами оказалось все проще. Бешеный не доверял им, поэтому те коробки, которые он должен был им выдать, находились пока у него. В этих коробках находились дымовые шашки с боевыми отравляющими веществами. Тихон заставил Савелия назвать адрес, по которому находится этот арсенал. Дело было сделано. Шрам выключил диктофон. Теперь надо было выбраться отсюда и прихватить с собой Говоркова. Но допрос занял гораздо больше времени, чем планировал Коростылев. Светало, и охранники могли уже проснуться.
Насколько помнил Коростылев снотворное, хотя и действовало почти мгновенно, погружало человека в сон максимум на пару часов. Те же заряды, которые были в распоряжении Шрама, могли ослабить действие из-за длительного хранения. Отвязав Бешеного и приказав ему одеваться, Тихон направился к двери. Не успев взяться за ручку, он услышал быстрый топот нескольких пар ног. Почти тут же завыла сирена.
Савелий уже оделся и ждал новых приказаний. Он соображал все, что с ним происходит, но препарат Коростылева полностью лишил его воли, и теперь Говорков стоял как истукан.
Вздохнув, Тихон связал Савелия по рукам и ногам, на случай, если действие сыворотки вдруг ослабеет, и, достав из-за пояса "Нептун", выскользнул за дверь. Не успел Коростылев сделать и пары шагов, как сзади послышалось чье-то сопение, и Тихон прыгнул. Раздалась автоматная очередь. Пули просвистели там, где за мгновение до того находился Коростылев. В воздухе он повернулся лицом к противнику и на лету выстрелил в него несколько раз, метясь в ноги. Одна из пуль попала нападавшему в колено, оно разлетелось кровавыми брызгами, и боевик упал, издав громкий яростный вопль.
На звуки выстрелов тут же появилось четверо охранников. Они появились со стороны лестницы, и Шрам едва успел повернуться, чтобы встретить их. Трое были вооружены автоматами, а один нес настоящий крупнокалиберный пулемет.
Тут уж было не до сохранения положительной кармы, и Тихон начал стрелять.
Первым он убил парня с пулеметом. Пока трое боевиков наводили свои автоматы на Коростылева, он упал на пол и очереди ударили в стену полуметром выше нынешнего положения Шрама. Этих мгновений ему было достаточно, чтобы ранить двоих из нападавших. Один выронил оружие и схватился за развороченное плечо, а второй получил пулю в живот. Тихон успел подумать, что от такой раны парень не выживет, и, перекатившись к противоположной стене коридора, ещё раз нажал на курок. Четвертый успел пустить очередь, и пули взрыли ковер буквально в двух сантиметрах от ноги Шрама. Но ответный выстрел достиг цели. Пуля пробила голень, и боевик упал, мгновенно потеряв сознание. Вскочив с пола, Коростылев побежал к лестнице. Где-то бродили ещё четверо или пятеро охранников, и встреча сними могла оказаться не очень приятной. Но Тихону необходимо было расчистить путь к отступлению. Он осторожно спустился на первый этаж.
Выглянул за угол. Никого. Но какое-то чувство подсказывало: впереди опасность.
Решив действовать с максимальной осторожностью, Шрам тихо прокрался по коридору к выходу из дома. Вдруг одна из дверей распахнулась, и перед Коростылевым предстала обнаженная блондинка. Размеры её бюста наводили на подозрения о пластической операции. Девушка с удивлением посмотрела на Тихона, на оружие в его руке. - Ты кто, красавчик? - И она шагнула навстречу Коростылеву. - Ты ведь в меня не выстрелишь? Девушка мило улыбнулась и в следующий момент нанесла профессиональный удар ногой, намереваясь поразить живот Тихона. Еще пару дней назад он бы пропустил этот выпад, но сейчас Шрам успел повернуться и, дернув девушку за красивую лодыжку, так, что её тело невольно качнулась вперед, уложил каратистку на пол ударом локтя по нежной шее. В комнате наблюдателей, куда Коростылев заглянул по пути к выходу, все было так же, как он оставлял. Троица мирно спала, но на одном из пультов мигали красные лампочки. Заскочив в комнату, Тихое наугад нажал одну из кнопок под ними, и сирена смолкла.
Тут же сзади него послышался характерный щелчок, которым сопровождается снятие автомата с предохранителя.
LV. ПОБЕГ БЕШЕНОГО.
- Руки! - Послышалось сзади. Тихон поднял вверх руки и повернулся. В дверях стоял парень в стандартной камуфляжной форме охранника. Ото всех остальных его отличала лишь багровеющая на лбу большая шишка.
Тот, что спорил у бассейна, понял Коростылев. - Бросай оружие! Приказал боевик. В ответ Шрам посмотрел вверх, оценивая высоту потолка, и внезапно высоко подпрыгнул. На мгновение Тихон оказался распластан на побелке. Охранник дал очередь, но она прошла мимо Коростылева, зато сам он не упустил своего шанса. Выстрел из "Нептуна" поразил предплечье парня. Его рука вместе с автоматом упала на пол, обрубок зафонтанировал алой кровью.
Перешагивая через воющего охранника, пытающегося зажать страшную рану, Шрам вдруг пожалел, что взял именно это оружие. Сила выстрела из "Нептуна" была чрезвычайно высока, а очередь из него могла запросто перерубить человека пополам.
Несмотря на то, что Коростылев стрелял исключительно одиночными, его пули наносили ужасающий ущерб телам противников. Но оставить это оружие и подобрать другое Шрам не мог. "Нептун" все ещё считался секретной разработкой и находился на вооружении лишь у нескольких десантных подразделений.
Оглядевшись по сторонам, Тихон решил, что теперь уж точно пришла пора смываться. Иначе он просто перебьет тут всех. Но возникло непредвиденное осложнение. Как только Шрам сунулся на второй этаж, его встретил плотный огонь из нескольких стволов. Коростылев вынужден был затаиться за углом.
Послышались невнятные крики, кто-то пробежал по коридору. Не рискуя стрелять наугад, Тихон выжидал. Вскоре опять послышался топот, хлопнула дверь, а к Коростылеву подкатилась лимонка.
Моментально плашмя рухнув на ступени, Шрам заскользил по ним вниз и лишь этим спас себя от осколков разорвавшейся гранаты. Взрыв вырыл в полу отверстие неправильной формы. Выглянув за угол, Тихон обнаружил, что стрелявшие исчезли. Он переступил через дыру и бегом направился к комнате, где оставлял Бешеного. Еще не схватившись за ручку двери, Коростылев понял, что там не все ладно. У него оставался ещё порядочный кусок веревки и, намотав один конец на ручку, Шрам отошел на несколько шагов и потянул нейлоновый шнур на себя. Грохнул взрыв, от которого дверь разлетелась в щепы, зазвенели вылетевшие стекла.
Внезапно послышался странный гул. Он шел со стороны той части дома, где находился бассейн. Ворвавшись в одну из комнат, окна которой выходили на ту сторону, Тихон увидел, что обширный участок лужайки отъехал в сторону и в открывшемся подземном бункере вращает лопастями небольшой вертолет.
Не раздумывая, Тихон протаранил окно своим телом и вместе с рамой и стеклами приземлился на цветнике. Сразу же послышались выстрелы, и пули засвистели над головой Коростылева, глухо ударяя в стену дома. Справа обнаружились какие-то кусты, и Шрам перекатился под их прикрытие. Надев очки ночного видения, он быстро нашел троих боевиков. Стрелял лишь один из них, пытаясь отвлечь на себя внимание Коростылева. Двое других обходили позицию Тихона с флангов. Переставлять инфракрасный прицел с пистолета на "Нептун" времени уже не было. И, хотя очки и мешали хорошенько прицелиться, Шрам сквозь кусты снял сперва одного, прокравшегося ближе, а затем и второго. Третий тоже не избежал своей участи. Когда он перезаряжал автомат, Тихон подбежал к нему и, пока тот судорожно стрелял в небо, слегка придушил.
На это ушла лишь минута, но и её оказалось достаточно, чтобы вертолет поднялся в воздух и направился прочь. Еще сверху Тихон заметил, что в бункере находятся две вертушки. Но взлетела только одна. Коростылев имел небольшой опыт управления этими машинами. Однажды, ещё во времена когда он служил в Безопасности, ему пришлось пройти курс пилотирования самолетов и вертолетов. Но с тех пор Шрам за штурвал ни садился ни разу. Спрыгнув в бункер, Тихон перекатился по полу, высматривая противников. Но поблизости никого не было. Все ещё оглядываясь по сторонам, Коростылев залез в вертолет и окинул взглядом приборную доску. Автоматически его рука потянулась к тумблерам, щелкнула некоторыми из них. Внезапно мотор чихнул, и лопасти начали свое движение. Через минуту Тихон уже поднял машину в воздух. Странное дело, но никто в него не стрелял, никто не мешал улетать.
Управление внезапно оказалось достаточно легким. Покрутившись на месте, Шрам засек вдалеке вертолет, стартовавший первым, и помчался за ним. Тихон не сомневался, что в нем находится Бешеный. Преступник знал возможности Коростылева и рисковать, оставаясь на даче, не мог.
С другой стороны, это могло быть тактическим ходом. Сделанным для того, чтобы Шрам немедленно полетел вслед, а Говорков, тем временем, благополучно бы скрылся. Но что-то подсказывало Тихону, что Бешеный там, впереди. И это подозрение вскоре подтвердилось самым неожиданным образом.
Вдруг зазвенел какой-то сигнал. Коростылев осмотрел кабину и увидел, что на соседнем сидении лежит рация. Писк доносился из нее. Взяв прибор связи, Шрам нажал кнопку. - Привет, Карась! - Послышался близкий голос Говоркова. - Летишь?
- Лечу. - Ответил Тихон. - Кассета с моими признаниями с тобой?
- Со мной. - Это хорошо. - Почему это? - Спокойно спросил Шрам. Потому что под твоим сидением бомбочка и она взорвется через пару секунд. Прощай! - Глумливо рассмеялся Говорков и отключил связь.
Сомневаться в словах Бешеного у Тихона резона не было. Сыворотка правды все ещё действовала. Говоркову возвратилась способность принимать решения, но лгать он пока не мог. На альтиметре была высота пятьдесят метров.
Снижаться времени не было. Вскочив с кресла пилота, Шрам открыл дверь и прыгнул вниз. В то же мгновение его обдало жаром. Тихона подхватила взрывная волна, и он стремглав полетел вниз. Земля приближалась с каждым мгновением. Но это была не пашня или луг. Коростылев падал на лес.
Внезапно он вспомнил записи Лу Фу. Там говорилось, что воин Вин-Дао-Ян, если он соберет достаточно энергии Ци, может летать. Но никаких конкретных техник достижения этого состояния мастер не приводил. Самое время было попробовать. Падать оставались считанные мгновения. Коростылев расслабил тело, перед его глазами возникла картинка энергетических потоков в его теле, земле, растущих снизу деревьях. Шрам что-то сделал и потерял сознание.
Когда Коростылев открыл глаза, была уже средина утра. Часы показывали одиннадцатый час. Удивившись, что он смог поднести руку к глазам, Тихон проверил свои мышцы. Все они оказались на месте, лишь в паре мест была боль от ушибов. Кости тоже были целы. Встав, Шрам с хрустом потянулся.
Все-таки он это сделал! Он, если не летел, то явно смог задержать свое падение! А это уже Достижение. Сделав шаг вперед, Тихон внезапно покачнулся. На него навалилась страшная усталость, и Коростылев повалился в траву.
Ему понадобилось не меньше получаса, чтобы, с помощью дыхательных упражнений, хоть как-то восстановить свои силы. К одиннадцати, Тихон смог встать и пойти, все ещё пошатываясь от усталости. Но динамические упражнения силы восстанавливали гораздо быстрее, и вскоре Шрам перешел на быстрый шаг, а затем и на бег. Вскоре он нашел просеку. Она вывела его к грунтовке, и вскоре показалась широкая трасса. Не решившись показываться на дороге в полном вооружении, Коростылев снял его с себя, забросал листвой и приметил это место.
Остановив машину, Тихон узнал, что находится буквально в нескольких километрах от поселка, в котором стоит дача Васильченко. Попросив водителя подвезти, Шрам рассказал ему на скорую руку сочиненную байку о том, что он выпил и пошел погулять по лесу. Заблудившись он поплутал, выспался и теперь ему надо обратно. Шофер слушал, поддакивал, но, казалось, не верил ни единому слову. Добравшись до поселка, Шрам нашел свою машину на том же месте, где и оставлял. Сев за руль, Коростылев направился в Москву.
Следя за дорогой, Тихон размышлял. С одной стороны, он вроде бы выполнил задание. Теперь у него есть все адреса невольных камикадзе. Их не составит особого труда разыскать. Но, с другой стороны, Бешеный на свободе. Он вполне может набрать новый "штат" бомбистов. Хотя, при этой мысли Тихон улыбнулся, Говорков ведь считает, что я мертв. И, значит, никого больше вербовать не будет, считая, что вся информация сгорела вместе со мной и вертолетом. Значит, остается одно: найти Бешеного.
Только вот где?
LVI. ДЕРЕВНЯ.
Уволившись, Тихон ещё несколько дней, по привычке, вскакивал в пять утра, готовый нестись в Подмосковье. Рядом тихо спала Галя, и Коростылев вспоминал, что никуда идти больше не надо. Несколько раз ему звонили ребята из охраны, рассказывали как идут дела, как продвигаются тренировки.
Тихон с удовольствием говорил с ними, но парни настойчиво звали обратно, что выводило его из себя. После таких звонков Тихон чувствовал себя предателем. Он завел ребят, дал им возможность заниматься боевым искусством, а сам... Все чаще Коростылев стал подумывать о том, чтобы на время уехать из города. Куда-нибудь, где о нем никому не известно, чтобы, наконец, разобраться в себе самом. Через месяц безделья, Тихон не выдержал и, одолжив у соседа его машину, горбатый "Запорожец", направился за город.
Коростылев намеренно выбрал направление, противоположное тому, где находилось его предприятие. Наугад выбрав трассу, он несколько часов ехал по ней, выбирая район, который бы ему понравился. Вскоре такое место нашлось, и Тихон свернул с шоссе. Поплутав по проселкам, он нашел деревню.
Та оказалась почти пустой. Несколько изб, в одну улицу. Почти все заколочены. Лишь на паре участков в огородах копались старухи, да у колодца стояла девка, наполнявшая ведра. Переговорив с местной жительницей, сморщенной, но на удивление прямой старушкой, Коростылев выяснил все, что ему было нужно: название деревни, наличие свободных домов и расположение правления колхоза. Вскоре Коростылев беседовал с председателем, который жаловался на недостаток работников, трудности с техникой и горючим. Тихон сразу предупредил, что дом ему нужен лишь для дачи, и председатель закивал, называя цену. Опешив от этой суммы, Тихон решил, что колхозник слишком уж загнул и достал красное удостоверение. Эта книжечка произвела магический эффект, и стоимость сразу сократилась втрое.
Под конец, они сошлись на семистах рублей, и вскоре Коростылев вступил во владение. Дом он выбрал себе самый крайний в деревне, который даже стоял чуть на отшибе. Изба приглянулась Тихону своей добротностью. Дубовый венец, широкая русская печь, просторные горницы. Около недели Коростылев приводил дом в порядок. Жег мусор, ладил ставни, поправлял крыльцо. Заодно он вычистил и погреб, в котором устроил тайник и перевез в него оружие и оборудование, самовольно изъятые у банды Стомахина.
Не забыл и про огород. Сажать было уже поздновато, но Тихон все же повтыкал сотню картошин, приобрел помидорную рассаду и тоже посадил.
Но за повседневными хозяйственными делами Коростылев не забывал и про основную цель своего присутствия здесь. Каждый день он уходил в лес.
Сперва ненадолго, а вскоре и на целый день, когда было закончено большинство дел по дому. Несмотря на то, что посторонних глаз здесь почти не было, Тихон все же старался не показывать жителям деревни, чем же он тут занимается. Нелюдимым он не был, но и общаться, по большому счету было не с кем. Старушки много раз просили его помочь им, Коростылев помогал, в результате чего его рацион пополнялся свежими яйцами, парным молоком, но эти заботы не отнимали у него много времени, и застать его дома можно было лишь по утру или поздним вечером.
Лес стал Коростылеву вторым домом. Он нашел полянку, рядом с которой было небольшое круглое озерцо. Там, под сенью нескольких кряжистых дубов, Тихон медитировал, там же, до изнеможения разучивал движения, после чего плавал в холодной воде. Мало-помалу, по мере освоения тех упражнений, которые описал ему Лу Фу, Коростылев понимал, до чего же он был неуклюж. Та плавность движений, которую он приобрел занимаясь с мастером теперь казалась ему сравнимой с грацией бегемота, семенящего по вязкому песку. И он ещё осмеливался это преподавать! Взял на себя роль Учителя! Но буквально через несколько минут Тихон перестал себя корить. Ведь это - лишняя трата Ци, которую он стремится набрать.
С той поры Коростылев позабыл всякую жалость к себе. Он, до темноты в глазах, выполнял физические упражнения, а когда буквально валился с ног от усталости - медитировал, сливаясь сознанием с окружающим пространством.
Вскоре что-то потянуло его на бег. Теперь он занимался на ходу.
Стремительно мчась, не разбирая дороги, Тихон контролировал каждую мышцу своего тела. Он стремглав взбирался на гладкие сосны, встающие у него на пути, спрыгивал с противоположной стороны и несся дальше. Потом внезапно начались прыжки. Та умопомрачительная скорость, с которой он теперь мог передвигаться, казалась ему недостаточной и Коростылев стал делать шаги длиной два, три, четыре метра.
Один раз он добежал до трассы и минут десять, скрываясь за деревьями, скакал вровень с едущей по дороге машиной. В другой раз он с разбега перепрыгнул небольшое озерцо. Когда потом он специально принес рулетку и промерил расстояние от одного берега до другого, выяснилось, что Тихон шутя перекрыл мировой рекорд, сиганув на одиннадцать метров. Лето кончилось, пошли дожди. Коростылев не прекращал тренировок даже в яростные грозы. Вязкая грязь, которая обычно облепляла сапоги, не давая поднять ноги, к кедам Коростылева почему-то не приставала. До конца ноября Тихон тренировался обнаженный по пояс. Ни мороз ни снег его не брали. Лишь когда намело сугробы по колено, он стал надевать майку и бегал теперь уже на лыжах.
На зиму Коростылев запасся собственной картошкой, завез каши, коробку тушенки. Еще к началу осени у него уже была готова поленница и теперь, зимними вечерами, Тихон топил печь и смотрел на бойкие язычки пламени, бегающие по жарким березовым углям. Это тоже была медитация. Как-то, перенеся взгляд на стопу газет, Коростылев вдруг заметил, что над ними начал виться дымок. Мгновением позже появились искры и запылал огонь. Едва успев загасить бумагу, чуть не спалившую всю избу, Тихон стал гораздо осторожнее медитировать на живое пламя.
В один из январских дней началась настоящая пурга. Непогода бушевала несколько дней, до половины ставней укрыв избу Коростылева снежной крошкой. Когда метель кончилась, Тихон вооружился широкой лопатой и откопал из-под завалов входы в избы бабушек-соседок.
Если летом Коростылев большую часть времени уделял силовым упражнениям, вырабатывавшим выносливость и физическую мощь, то зиму он посвятил оттачиванию техник и установлению максимально полного контроля за собственным телом.
Часами повторяя одни и те же движения, отслеживая при этом и работу мускулов, и траектории движения разных точек тела, и ритм дыхания, Тихон начал понимать насколько совершенным может стать собственное тело, если им заниматься в должной мере. Правда, одергивал он себя, тело человека и так совершенный механизм, несовершенны лишь способы его употребления.
Прилежно выполняя все указания по тетрадям покойного китайца, Коростылев, однако становился в тупик, когда речь у того заходила о некоторых мистических проявлениях воина. Лу Фу писал, что адепт Вин-Дао-Ян может, при желании стать невидим, может летать по воздуху без помощи чего бы то ни было, может остановить толпу нападающих и одним усилием мысли настроить их на миролюбивый лад, может метать огонь глазами и много чего ещё такого же невероятного. На счет огня Коростылев и сам убедился, хотя и не верил до конца, объясняя это тем, что из открытой печи мог отщелкнуть уголек... Но газеты лежали далеко, и даже рикошетом горящая частица не могла пролететь такое расстояние. Ко всему остальному Тихон относился со странной смесью чувств. Здесь была и вера, и неприятие, желание и осознание невозможности, тревога и беспечность. Кроме того, Лу Фу писал, что к этим проявлениям специально стремиться не стоит, многие из них проявятся сами, когда будет на то веская причина и достаточный запас Ци. В одном ряду с мистикой стояли и некоторые странные духовные упражнения.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги