Молодые невольники

Глава XVII. АРАБСКАЯ ДЕРЕВНЯ

Караван направился по большой дороге, проложенной в плодородной стране, по обеим сторонам которой тянулись сотни акров, засеянных ячменем.

В этот вечер по какой-то неизвестной причине арабы не делали остановки на ночлег в обычное время. Белые невольники прошли уже через несколько деревень, но арабы не останавливались даже и там, чтобы возобновить сильно истощившиеся запасы воды и съестных продуктов.

Несмотря на жалобы бедных невольников на голод и жажду, в ответ они слышали только приказание идти скорее. Удары подгоняли непокорных и подбадривали изнемогавших от усталости.

К полуночи, когда последние силы стали уже покидать невольников, караван подошел к деревне, окруженной стенами. Арабы остановились, шейх прокричал что-то и ворота раскрылись перед путниками. Старый шейх объявил невольникам, что здесь они напьются досыта. К этому шейх прибавил, что в деревне караван простоит дня два или три.

В деревню они вошли ночью и поэтому, естественно, не могли рассмотреть, куда занесла их судьба. На другой день утром оказалось, что караван стоит в центре квадрата, застроенного двумя десятками домов, окруженных высокой стеной. Здесь же на площади и между домов бродили стада овец и баранов, а также довольно большое количество лошадей, верблюдов и ослов.

Джим объяснил своим спутникам, что арабы Сахары имеют постоянные жилища, где они живут большую часть года в таких же деревнях, окруженных стенами.

Стены строят на случай нечаянного нападения, и для того, чтобы использовать их как изгородь большого скотного двора.

Из этого объяснения белые невольники заключили, что арабы приехали домой, потому что навстречу прибывшим вышли женщины и дети. Теперь стало ясно, почему арабы так быстро подвигались вперед весь предыдущий день.

— Я боюсь, что мы попали в такие руки, из которых нам не скоро удастся освободиться, — сказал Джим. — Если бы эти арабы были купцами, они отвели бы нас на север для продажи. А теперь мне почему-то кажется, что это — фермеры, земледельцы, занимающиеся грабежом только по необходимости. В ожидании пока созреет ячмень, они совершили экспедицию по пустыне в надежде добыть нескольких невольников, которые помогли бы им во время уборки жатвы.

Джим в этом случае не ошибался. Когда он и его спутники спросили у старого шейха, когда он рассчитывал отвести своих невольников в Свеору[2], араб отвечал:

— Наш ячмень теперь поспел и мы не можем оставить его неубранным. Вы нам поможете во время жатвы и это даст нам возможность отвести вас поскорей в Свеору.

— Вы в самом деле хотите отвести ваших невольников в Могадор? — спросил крумен.

— Конечно, — отвечал шейх. — Разве мы не обещали им этого? Но мы не можем бросить так наши поля. Бисмиллях! Наш ячмень пропадет.

— Этого именно я и боялся, — сказал Джим, выслушав крумена. — Они не имеют никакого намерения вести нас в Могадор. Подобное обещание двадцать раз давали мне различные хозяева.

— Что же нам делать? — спросил Теренс.

— Вы спрашиваете, что делать? А ничего, — отвечал Джим. — Мы никоим образом не должны помогать им. Если мы окажемся им полезными, они не выпустят нас. Я давно был бы свободен, если бы не старался заслужить благосклонность моих хозяев, работая на них. Это была с моей стороны большая ошибка. Мы не должны ни в чем помогать им.

— Но они заставят нас работать силой, — заметил Колин.

— Нет, не заставят, если мы будем твердо стоять на своем. По-моему, уж гораздо лучше быть убитым сразу, чем подчиняться арабам. Если мы станем работать во время жатвы, они заставят нас делать потом что-нибудь другое и лучшие дни вашей жизни пройдут в рабстве, как прошла и моя жизнь. Каждый из нас должен сделаться невыносимым, должен все портить своему хозяину и тогда они нас непременно продадут какому-нибудь купцу из Могадора, который наживет хорошие денежки, получив за нас выкуп. Это, по-моему, единственный исход. Арабы не уверены, что получат деньги за нас в Могадоре и благодаря этому они, конечно, не рискнут на такое далекое путешествие. К тому же они разбойники и уже по одному этому никогда не осмелятся войти в город. Мы должны во что бы то ни стало заставить их продать нас какому-нибудь купцу.

Все белые невольники дали клятву следовать советам Джима, хотя были заранее уверены, что их ждут жестокие страдания за отказ подчиняться требованиям арабов.

Началась борьба. Невольники отказывались работать, арабы стали их морить голодом и жаждой. Так продолжалось два дня. Наконец, арабы, испугавшись, что все невольники перемрут и они останутся в убытке, принесли воду и похлебку. Все это время невольники были заперты в каком-то хлеву.

Действие пищи на этих голодных людей было почти чудесным. Они сразу ожили и стали благодарить Джима за мужество и настойчивость.

— Все идет как по маслу! — вскричал старый моряк. — Мы победили! Нам не придется работать в поле, нам будут давать пищу, откармливать нас и продадут, а может быть, и отведут в Могадор. Возблагодарим Бога, давшего нам силу выждать время!

Так прошло еще два дня, в течение которых белым невольникам давали хорошие порции похлебки, а за водой им было позволено делать несколько шагов до колодца.

На пятый день вечером белых невольников в хлеву посетили трое арабов, которых они еще не видели. Гости были очень хорошо одеты, прекрасно вооружены.

Джим немедленно вступил с ними в разговоры. Он узнал, что это были купцы, путешествовавшие с караваном и попросившие приюта в деревне на ночь.

— Вы и есть те люди, которых мы желали встретить, — выпалил Джим. — Мы хотели бы быть купленными купцами, которые отвели бы нас в Могадор, где наши друзья внесут за нас выкуп.

— Один раз я купил двух невольников, — сказал один из арабов, — и с большими издержками отвел их в Могадор. Они мне сказали, что их консул купит их, но уже слишком поздно я узнал, что в городе у них не было консула. Мне пришлось вести их обратно и я потерял деньги, потраченные на путешествие.

— Это были англичане? — спросил Джим.

— Нет, испанцы.

— Я так и думал. Англичане наверняка выкупили бы.

— Это еще неизвестно, — сказал купец. — Английский консул не всегда бывает в Могадоре и, кто знает, согласится ли он еще внести выкуп за своих соотечественников.

— Как бы там ни было, для нас не имеет никакого значения, — сказал Джим. — У одного из молодых людей, находящихся здесь, есть дядя, богатый купец, живущий в Могадоре, и он заплатит выкуп не только за него, но и за всех его друзей. Трое молодых людей — офицеры английского флота. Отцы их богаты, они все великие шейхи в своей стране, и они служили, чтобы сделаться капитанами, когда их судно потерпело кораблекрушение. Дядя одного из них выкупит нас всех.

— У кого из них богатый дядя? — спросил один из арабов.

Джим указал на Гарри Блаунта.

— Вот у этого, — проговорил он. — У его дяди много кораблей, которые приходят ежегодно в Свеору с богатым грузом.

— Но черный человек не англичанин? — спросил еще араб.

— Нет, но он говорит по-английски. Он плавал на английских судах и будет куплен вместе с нами.

Затем арабы оставили моряков и пообещали вернуться на другой день утром.

После их ухода Джим передал своим товарищам весь разговор с арабами. У каждого из них в душе промелькнул проблеск надежды.

Арабы сдержали слово и на другой день утром пришли. Все невольники встали и позволили себя подробно осмотреть.

Убедившись, что все невольники могут вынести путешествие, один из арабов сказал Джиму:

— Мы купим вас, если вы докажете нам, что не обманываете нас, и если вы примете наши условия. Скажите племяннику английского купца, что мы требуем за каждого из вас выкуп в полтораста испанских долларов.

Джим сообщил об этом Гарри, который немедленно согласился на требуемую сумму. При этом Джим сделал оговорку, что за крумена «дядя» едва согласится дать больше ста долларов.

Несколько минут арабы тихо говорили между собой и затем один из них сказал:

— Хорошо. Мы согласны на сто долларов за негра, а теперь приготовьтесь к отъезду. Завтра утром на рассвете мы отправимся в путь.

Затем арабы ушли от невольников. После их ухода глубокая радость овладела последними: надежда на освобождение снова улыбалась им.

Джим передал свой разговор с предполагаемыми новыми хозяевами.

— Я хорошо знаю характер арабов, — сказал он, — и нарочно не хотел принимать всех их условий, не поторговавшись немного. Иначе они подумали бы, что мы обманываем их. К тому же, в виду того, что крумен не английский подданный, для получения выкупа за него могут встретиться большие затруднения и поэтому следовало во всяком случае условиться о возможно меньшей цене.

Вечером им принесли добавочную порцию пищи. По ее изобилию они заключили, что она была приготовлена на счет их новых хозяев, что предвещало хорошее будущее.

Они легли спать и наверное в первый раз со времени кораблекрушения провели превосходную ночь.