Моляков - Федоров: опыт противостояния

Глава III. Муки следствия

Чиновничья суета началась действительно из-за Федорова — президента Чувашии. 22 ноября 2003 года он обратился с заявлением к прокурору Чувашской Республики С. П. Зайцеву и председателю Центральной избирательной комиссии Чувашской Республики Л. Н. Линник.

Федоров писал: «21 ноября с.г. в своем почтовом ящике обнаружил информационный листок секретаря Чувашского рескома КПРФ, кандидата в депутаты Госдумы РФ Игоря Молякова «Взгляд в упор» (ноябрь 2003 года), отпечатанный в частной типографии Лошакова В. Г. тиражом 100 тысяч экземпляров с публикацией статьи «Сладкая сказка о Федоровых». В статье распространяются заведомо ложные сведения, порочащие честь и достоинство моей покойной матери и меня как президента Чувашской Республики. В частности, автор пишет: «…к ответственности не привлекли мать президента, хотя она была соучастницей преступления».

В статье имеются и другие оскорбительные высказывания в адрес семьи Федоровых. Публикация распространяется огромным для Чувашии тиражом в 100 тысяч экземпляров, содержит заведомо ложные измышления. Автор — Моляков И. Ю. - действует преднамеренно в разгар предвыборной кампании как кандидат в депутаты Госдумы РФ в целях дискредитации действующей власти в республике и России и достижения личных политических целей — избрания депутатом Госдумы РФ путем обмана избирателей. В ходе предвыборной кампании президента республики Моляков И. Ю. уже распространял клеветнические измышления, за что осужден к 1,5 годам (в реальном тексте вместо «к 1,5 годам» написано «в 1,5 годам» — И.М.) лишения свободы условно с испытательным сроком в 2 года.

Прошу вас принять безотлагательные меры в соответствии с избирательным и уголовным законодательством».

То, что Федоров в этом коротеньком тексте допустил досадные ошибки, свидетельствует, скорее всего, о том, что текст заявления составлен не им. Он его лишь прочитал перед тем, как подписывать, да и то невнимательно. Нервничал или спешил скорее перейти к другим делам.

Однако утверждение, что он нашел текст статьи в своем почтовом ящике, выглядит смешно. На ул. Сверчкова, дом 15а, кв. 3, в которой он на тот момент проживал, видимо, есть почтовые ящики. Но представить себе, чтобы кто-то из агитаторов или я лично засунул листовку в его ящик, невозможно. На въезде во двор дома установлены металлические ворота, на которых дежурит круглосуточно милицейский пост. Сам двор окружен металлическим забором. Если кто-то расхаживает по президентскому двору с агитационными материалами, то зачем там милиция, живущая за бюджетный счет? Кого они и как охраняют? Выходит, и бомбу беззащитному Николаю Васильевичу любой прохожий может подложить, а не только листовку!

Дело здесь не в логике. Был дан приказ всей государственной машине «давить» Молякова и коммунистов. Было указано, в каком направлении двигаться: «Автор статьи — Моляков; Моляков оклеветал покойную мать; он уже признан преступником, и вот вновь совершил преступление».

Политический заказ нужно было отрабатывать, тем более, что здесь попадали под удар и ОИК, и Антонов, и результаты выборов в Госдуму. К тому же Федоров сам вмешивался в избирательный процесс, нарушал равенство всех кандидатов.

Отработать заказ было сложно. Откуда Федоров знает, что я — автор статьи? Допустив подобное утверждение, он и себя поставил «под удар». А если автор не я и это выяснится в суде? Тогда уже мне можно будет обращаться в суд в порядке ст. 306 УК РФ с иском на Федорова. А если я выиграю? Сегодня Федоров полностью зависит от Путина, а убрать регионального руководителя с поста можно, в том числе и за совершение уголовного преступления.

Напомню содержание статьи: «1. Заведомо ложный донос о совершении преступления — наказывается штрафом в размере до ста двадцати тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного года, либо обязательными работами на срок от ста восьмидесяти до двухсот сорока часов, либо исправительными работами на срок от одного года до двух лет, либо арестом на срок до двух лет (часть первая в ред. Федерального закона от 08.12.2003 г. № 162-ФЗ).

2. То же деяние, соединенное с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, — наказывается штрафом в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет либо лишением свободы на срок до трех лет (часть вторая в ред. Федерального закона от 08.12.2003 г. № 162-ФЗ).

3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, соединенные с искусственным созданием доказательств обвинения, — наказываются лишением свободы на срок до шести лет (часть третья введена Федеральным законом от 08.12.2003 г. № 162-ФЗ).»

Часть 1 и часть 3 статьи 306 УК РФ, как сможет убедиться читатель по ходу повествования, вполне подходят для гражданина Федорова, и я приложу все усилия к тому, чтобы их к нему «применить» в суде. Не вечно же он будет оставаться у власти!

Теперь об обмане избирателей. В 1991 году при странных обстоятельствах сгорело здание народного суда Чебоксарского района Чувашской Республики. 13 мая 1991 года следователь отдела внутренних дел исполкома Чебоксарского районного Совета народных депутатов Чувашской АССР, старший лейтенант милиции Ю. А. Петров постановлением № 174 по данному факту возбудил уголовное дело. Петров установил: «В 24-м часу 12 мая 1991 года неустановленное лицо совершило поджог здания Чебоксарского райнарсуда, расположенного на ул. Советская, пос. Кугеси Чебоксарского района ЧАССР».

В январе 2002 года начальник Управления Государственной противопожарной службы Чувашской Республики В. Н. Нягин писал ст. помощнику прокурора г. Чебоксары мл. советнику юстиции А. И. Толстову: «Управление Государственной противопожарной службы МЧС России Чувашской Республики сообщает, что 12 мая 1991 года в 23 часа 10 минут в п. Кугеси Чебоксарского района по ул. Совхозная, д. № 26 в результате поджога возник пожар в здании народного суда. По факту пожара Чебоксарским РОВД возбуждено уголовное дело № 174 от 13.05.91 г. Материалов по данному уголовному делу в пожарной части № 41 п. Кугеси и УГПС МЧС России Чувашской Республики не имеется».

Ст. лейтенант милиции Петров не случайно возбудил уголовное дело по факту поджога. Сразу после пожара экспертами было установлено, что здание суда было подожжено с четырех сторон. Использовалось горючее жидкое вещество, скорее всего, бензин.

Впрочем, злоумышленника так и не нашли. 17 декабря 1997 года прокурор Чебоксарского района ст. советник юстиции В. С. Абрисов своим постановлением уголовное дело прекратил в связи с истечением срока давности.

В помещении именно этого суда отец Николая Васильевича Федорова в 1972 году был осужден к трем годам лишения свободы. Дело отправилось в архив. Архивы при пожаре сгорели.

В 1991 году Н. В. Федоров занимал должность министра юстиции Российской Федерации. Министром он стал недавно. Впереди вырисовывались радужные перспективы успешной карьеры. Какие-то «скелеты в шкафу» преуспевающему чиновнику были совсем не нужны. По неподтвержденным сведениям, после окончания юридического факультета Казанского университета Федоров пытался устроиться на работу и в МВД, и в КГБ, но ничего не получилось. Будто бы «дело отца» помешало. И он вынужден был преподавать научный коммунизм в ЧГУ. Так что действия таинственного «поджигателя» суда были для Федорова весьма кстати. Думаю, морально он был удовлетворен.

Однако сохранились материалы наблюдательного производства по делу его отца. На основании этих материалов я и написал статью «Тело на обочине» в декабре 2001 года, в которой рассказал об обстоятельствах «секретного» дела, а также предположил, что, может быть, лучше нам иметь в президентах человека из более благополучной семьи.

Тогда-то и появилось первое заказное дело, непосредственно осуществленное Толстовым и Евстафьевым. «Давили» на меня сильно. Замечательный журналист, первый редактор (и, по моему мнению, самый успешный) газеты «Чебоксарская правда» Ольга Борисовна Резюкова мужественно защищала меня, освещая в газете все перипетии уголовного преследования. В том, 2002, году городская партийная организация была едина. Люди меня защищали и поддерживали.

Стало ясно — нужно опубликовать материалы наблюдательного производства с соответствующими комментариями. Публикацию от 12 февраля 2004 года предваряла передовица редактора «Чебоксарской правды».

Вся подборка материалов носила название «Клевета и клеветники». Передовица гласила:

«ХОТИТЕ ПРАВДУ? ЕСТЬ ОНА».

«Под таким заголовком в «Советской Чувашии» за 8 февраля этого года опубликовано письмо заслуженной учительницы ЧР З. Арисовой из Новочебоксарска.

Ничего не могу сказать по поводу автора письма (например, когда З. Арисова стала «заслуженной учительницей» — после прихода к власти Н. Федорова или раньше?), так как с ней не знакома. Из текста ясно одно: З. Арисова учила детей из семьи будущего президента республики, в том числе и его самого. Выходит, кому как не ей лучше знать — что это была за семья, каковы здесь были порядки и нравы. Вот почему столь искренне выглядит негодование этой учительницы, написавшей:

«…Особенно возмутила нас газета «Чебоксарская правда», опубликовавшая статью «Тело на обочине». Очень обидно было за автора, коммуниста И. Молякова. Как же он допустил такую грязную ложь, оклеветал семью Федоровых (выделено мной. — О.Р.). Из-за таких заметок проигрывает даже название газеты. Какая «правда»?!»

В самом деле, где же «истинная правда»? А вот, оказывается, где:

«Все эти дети (дети Федоровых. — О.Р.) были прилежными, трудолюбивыми, хорошими учениками. Их старания, отношение к учебе, к работе — налицо. Никто из них не мог обидеть даже «муху»! Родители: мать — добрейшая, ласковая и умнейшая женщина; отец — строгий, требовательный работяга… Их семью можно было сравнить с крепкой, сильной пчелиной семьей. Всё это правда».

Конечно, этой учительнице можно было бы поверить на слово. На что, видимо, и рассчитывала газета (или тот, кто был заинтересован в данной публикации), рисуя розовый облик семьи в целом, и конкретный образ примерного мальчика Коли Федорова — «любознательного, открытого душой», «добропорядочного подростка-пионера». Но читателям «Чебоксарской правды» верить кому-либо на слово я не советую. Даже самому президенту (как и его заслуженной учительнице). Верить можно и нужно только фактам. А факты у нас есть. И чтобы убедиться в этом, достаточно раскрыть сегодняшний номер нашей газеты на стр. 2–3.

В заключение хочу повторить вслед за «Советской Чувашией»: Хотите правду? Есть она!

ОТ ХУДОГО СЕМЕНИ.

Девятый год правит Чувашией господин Федоров. Явление удивительное — третий раз в кресло президента сел человек, которого избиратели республики или совсем не знают, или знать вовсе не хотят.

За годы правления Президент Чувашии оброс пестрой мишурой пиарных выдумок. Перекормлен приторной лестью приближенных и «карманных» средств информации.

В безбожно раздутый образ единственного и неповторимого президента вошла легенда о здоровых крестьянских корнях господина Федорова. Если верить ей, первые уроки высокой нравственности будущий президент получил в крепкой, работящей семье.

Запустил легенду профессор Чекушкин. В книге о Президенте ЧР, которая уже лет пять пылится на магазинных полках, нарисован трогательный портрет юного Коли Федорова, торгующего лучшей на чебоксарском базаре редиской. Тепло вспоминает золотые базарные дни сам президент. А недавно об архивных изысканиях рассказал профессор Тафаев. Он обнаружил новые сведения о Федоровых. Оказывается, уважаемая семья выращивала и продавала дивные огурцы.

Не случайно запущена и поддерживается эта благостная легенда. Без нее господин Федоров не был бы тем вышедшим из трудового народа, духовно чистым и сильным президентом Федоровым, каким его нам изображают.

Здоровые семейные корни важны для человека. Это еще наши предки понимали. Вспомните старую поговорку: «Яблоко от яблони недалеко падает». Теперь мы говорим о наследственности, ее влиянии на людей, А вот еще одна народная мудрость: «От худого семени не будет доброго племени».

В обычном, рядовом гражданине эти родовые гены рокового значения не имеют. Живет с теми, какие есть. Хотя лучше, конечно, их все-таки знать — чтобы не выкинули вдруг какую-нибудь дурную шутку.

А вот когда гражданин идет во власть, здоровая наследственность совершенно обязательна. Поэтому в странах, привычных к выборам, кандидатов на высокий пост просвечивают до седьмого колена — защищают избирателей от претендентов с тяжелой наследственностью.

Статья «Тело на обочине» была напечатана в «Чебоксарской правде» 6 декабря 2001 года.

Вот выдержки из этой статьи:

«Наверное, не было бы смысла ворошить уголовные дела прошлого, если бы не нынешняя действительность с явно криминальным уклоном, бесцеремонно вторгающаяся в жизнь каждого жителя республики.

Нет ли какой-либо внутренней ущербности у власть предержащих, из-за чего процветают коррупция и воровство, множатся схватки за передел бывшей государственной собственности, царит вопиющая несправедливость?»

«Внутренняя ущербность» присутствует. Тут истоки дешевой распродажи национального достояния, коррупции, лицемерия и лизоблюдства, преследования оппозиции.

Статьи были написаны не только по свидетельствам бывших односельчан семьи Федоровых. Авторы опирались на документы. Но тогда редакция их не напечатала, чтобы не травмировать читателей… Однако теперь, когда возбуждено уголовное дело по обвинению в клевете на президента Федорова и его отца («ЧП» и её авторов пугают грозной статьей 129, часть 3, с лишением свободы сроком до 3 лет), когда в редакции произведен обыск, а сотрудников «Чебоксарской правды» допрашивают следователи прокуратуры г. Чебоксары, мы вынуждены эти документы предать огласке.

А чтобы не было никаких сомнений по поводу их подлинности, приведу официальный ответ председателя Чебоксарского районного суда Г. И. Семеновой на запрос депутата Госсовета ЧР И. Ю. Молякова: «На ваш запрос, поступивший в суд 21.01.2001 года, сообщаю, что уголовное дело по обвинению В. Ф. Федорова было уничтожено по истечении срока хранения. Акт, по которому это дело было уничтожено, в суде не сохранился в связи с пожаром в суде в 1991 году. Сохранились подшивки приговоров, в которых имеется и подлинник приговора в отношении В. Ф. Федорова».

Письмо это, согласитесь, дает ясный ответ на вопрос: «Судили отца Федорова или нет?» Не совсем понятно другое — почему уголовное дело в отношении В. Ф. Федорова было уничтожено, ведь такие документы должны храниться в течение 60 лет. Только по истечении этого срока их уничтожают по акту. Нарушение данного требования уголовно наказуемо, вот почему И. Ю. Моляков сейчас обратился в правоохранительные органы с требованием разобраться в этой истории. Кстати, правоохранительные органы должен заинтересовать и тот факт, что дело было уничтожено в начале 90-х годов (во время странного пожара исчез также акт о его уничтожении), как раз в то время, когда министром юстиции РФ работал Н. В. Федоров… Хорошо, что дела подобного рода хранятся не только в судах, но и в прокуратуре, в исправительных учреждениях, а в отдельных случаях — в органах государственной безопасности. Благодаря этому обстоятельству редакция и располагает документами, с которыми сегодня я хочу вас ознакомить.

ИЗ УГОЛОВНОГО ДЕЛА № 8649.

Конечно, все эти документы можно было напечатать целиком, но пришлось сделать некоторые сокращения, чтобы уйти от неизбежных повторов. Позволю себе и небольшие примечания к сухому юридическому тексту.

Первый по времени документ — «постановление о применении в отношении обвиняемого меры пресечения — заключение под стражу» — подписан 1 сентября 1972 года.

Следователь Чебоксарского районного отдела внутренних дел Н. Андреев установил:

«Ночью, около 22 часов, 29 августа 1972 года гр. Федоров Василий Федорович вместе с женой Федоровой А. Н. на мотоцикле выехали в с. Ишлеи Чебоксарского района к своей дочери Елизавете. Застав в ее квартире ее бывшего мужа Васильева В. А., Федоров В. Ф. нанес ему удар по голове табуреткой, а затем избил кулаками и ногами, от чего Васильев потерял сознание. С целью скрыть свое преступление Федоров В. Ф. вместе с женой вынесли его на улицу, положили со связанными руками на прикрепленную к мотоциклу коляску и выехали по направлению к с. Кугеси. Проехав от Кугесь по шоссе в сторону Цивильска, недалеко от остановки «Чиршкасы» сбросили Васильева в бессознательном состоянии в посадку, предполагая, что он мертв».

Следователь постановил:

«Принимая во внимание, что Федоров В. Ф., оставаясь на свободе, может совершить другое тяжкое преступление или скрыться от суда и следствия, а также помешать ходу следствия, применить в качестве меры пресечения в отношении обвиняемого Федорова Василия Федоровича, 27 января 1925 года рождения, уроженца дер. Чодино Марпосадского района ЧАССР, чуваша, беспартийного, образование 10 классов, нигде не работающего, семейного, проживающего в дер. Миснеры Чебоксарского района ЧАССР, ранее не судимого, заключение под стражу».

Ровно через два месяца следователь Н. Андреев подписал, а прокурор Чебоксарского района Чувашской АССР, мл. советник юстиции Е. Акчурин утвердил обвинительное заключение по уголовному делу № 8649, в котором приведены новые сведения об этом преступлении:

«Утром 30 августа 1972 года из Чебоксарской райбольницы по телефону сообщили, что на шоссе Чебоксары-Цивильск в районе Кугесь в бессознательном состоянии обнаружен гр. В. А. Васильев, житель с. Ишлеи, и доставлен с признаками побоев в больницу, что и послужило основанием для возбуждения настоящего уголовного дела».

В том же обвинительном заключении содержатся показания потерпевшего Васильева, записанные с его слов:

«Несмотря на то, что брак с Васильевой Е. В. был расторгнут, они продолжали с ней жить в одной квартире. 29 августа он вернулся к себе в квартиру. Ему открыла Лиза, при этом сказала: «Я же говорила, чтобы ты не приходил». Он с ней не ругался.

Неожиданно в квартиру ворвалась мать Лизы, затем и отец, который, не говоря ни слова, схватил табуретку и ударил его по голове. Он упал на пол. Что было дальше, толком не помнит. Когда он стал кричать, отец Лизы связал ему руки, а мать заткнула тряпками его рот.

Закрыв его брезентом, вдвоем вынесли на улицу и положили на мотоцикл. Затем кто-то сел на него. Он помнит, что мотоцикл тронулся, затем потерял сознание.

Пришел в себя от побоев ногами, где-то между деревьев. Кто-то встал на его грудь и, кажется, прыгнул, от чего он снова потерял сознание. Пришел в себя лишь утром, когда к нему в посадку зашел человек с велосипедом, который из посадки выволок его в кювет, после этого он вновь потерял сознание. Позже его подобрала «скорая помощь».

Далее Васильев показал, что, когда его ударил Федоров табуреткой по голове и он упал на пол, последний спросил у своей дочери Лизы: «Ты сделала то, о чем я просил?» Когда та ответила утвердительно, он сказал: «Тогда хорошо», — и стал связывать его руки. Никакого топора или ножа он в руки в тот вечер не брал, ни на кого не замахивался и не угрожал».

Из текста обвинительного заключения следует, что жена В. Ф. Федорова Анфиса Никитична утверждала, будто бы ее бывший зять вел себя агрессивно, при появлении в доме четы Федоровых схватил топор и пытался замахнуться им на ее мужа. В агрессивности поведения бывшего зятя пытался поначалу убедить следствие и сам В. Ф. Федоров.

Путаными являются показания бывшей жены Васильева, дочери В. Ф. Федорова Елизаветы. Сначала она утверждала, что была вынуждена впустить Васильева в дом, оттого что тот сильно стучал в дверь, даже разбил окно. А когда вошел, тут же схватил нож и стал ей угрожать. Как раз в это время появился отец и нанес ее бывшему мужу удар по голове табуреткой. В дальнейшем Е. В. Васильева изменила свои первоначальные показания и заявила, что Володя с ножом на нее не накидывался. Подтвердила показания отца о том, что Васильев замахнулся на него топором. А потом заявила, что топора не было.

Однако показания супругов Федоровых и их дочери не совпадают с показаниями свидетелей.

— свидетель Н. А. Алексеев: «вечером 29 августа 1972 года он проснулся, услышав в квартире Лизы крики: «Караул! Меня убивают!» Кричал, по его мнению, Володя Васильев»;

— свидетель Л. Т. Герасимова: «вечером 29 августа она видела родителей Лизы, которые приезжали к ней на мотоцикле. После их приезда она услышала в квартире Лизы звон разбитого стекла. После этого услышала в подъезде своего дома крики: «Караул! Караул!» Это кричал Володя. Через некоторое время Володю вынесли двое и увезли на мотоцикле»;

— свидетель А. Ф. Иванова: «вечером услышала в своем доме дикий крик, когда находилась в огороде с соседкой Ларисой. А когда та сходила к дому, вернувшись, сообщила, что увезли Володю на мотоцикле. Тут она услышала гул мотора».

Свидетелем по данному делу проходил и Н. В. Федоров, нынешний Президент ЧР.

В обвинительном заключении сказано, что «виновность В. Ф. Федорова доказывается и другими материалами дела, в частности актом судебно-медицинской экспертизы № 565 «сл», из которого видно, что телесное повреждение, причиненное Васильеву, является тяжким, опасным для жизни.

4 ноября 1972 года прокурор Чебоксарского района Е. Акчурин официально сообщил начальнику следственного отдела Прокуратуры Чувашской АССР ст. советнику юстиции М. А. Кушникову о том, что «арестантское дело по обвинению Федорова Василия Федоровича по ст. 108 ч. 1 УК РСФСР, возбужденное 1 сентября 1972 г. Чебоксарским РОВД, закончено расследованием 1 ноября 1972 г. и направлено в нарсуд для рассмотрения по существу». Суд состоялся 2 декабря 1972 года. Судья — председатель Чебоксарского райнарсуда Захаров, народные заседатели — Петрова и Федоров, прокурор — Акчурин.

В зале суда В. Ф. Федоров пытался приуменьшить свою вину. Вот выдержки из его показаний:

«Елизавета, находясь у своих родителей 27 августа 1972 года, пожаловалась ему на то, что ее бывший муж Васильев не дает ей покоя, по пьянке пристает к ней, угрожает, в ее отсутствие выкопал и пропил весь урожай картофеля, просила родителей приехать к ней».

«К его приезду в Ишлеи вечером 29 августа 1972 года Васильев как раз оказался у дочери. Он, Федоров, еще до захода в квартиру видел через окно, как Васильев мучает Лизу. В квартире, когда он вошел, Васильев встретил его с топором, замахнулся им на него. В этой обстановке ничего другого не оставалось делать, как нанести удар табуреткой. Когда она сломалась, начал наносить удары Васильеву подпоркой от табуретки, руками и ногами.

Вывез Васильева от дочери на мотоцикле, чтобы он не выпал, связал руки. В рот сунул тряпку. Хотел было доставить в милицию, но по дороге раздумал, решил оставить на дороге. Перед тем как оставить, отвязал руки. Васильев, почувствовав свободу, сделал попытку ударить его ногой. В ответ на это Федоров сам нанес ему несколько ударов ногой».

Суд подсудимому не поверил. Привожу строки из приговора:

«Виновность Федорова в нанесении Васильеву тяжких телесных повреждений суд находит доказанной. Утверждение Федорова, что Васильев встретил его с топором, опровергается показаниями потерпевшего. Он пояснил, что приезд подсудимого и его жены в Ишлеи вечером 29 августа не предполагался. Он выразил это словами: «Зачем вы приехали?» Топора у него не было.

Показания потерпевшего подтверждаются дочерью Федорова. На допросе у следователя она отрицала нахождение топора в руках Васильева.

Не обосновано и другое утверждение Федорова, что он был свидетелем приставания Васильева к его дочери. Свидетели Герасимова и Иванова, живущие через деревянную стенку, пояснили, что Васильев пришел без шума. Не слышно было его и после, когда он зашел. Эти показания свидетельствуют, что появление Васильева в квартире его бывшей жены было не без согласия последней.

Избиение Васильева Федоровым было обусловлено только неприязнью и ненавистью к нему за то, что он и после расторжения брака продолжает посещать его дочь, увез у нее картофель».

Утверждение Федорова о том, что он сначала хотел доставить избитого Васильева в милицию, суд оставил без внимания. Видимо, по причине нелепости. К сожалению, суд не выяснил, почему Федоров бросил Васильева в лесополосе. Решил, что добил ударами в грудь?

Так же неясно, почему не была привлечена к ответственности жена Федорова. Все признаки соучастия в преступлении — налицо.

Из всего вышеизложенного можно сделать вывод: единственный конкретный повод для столь дикой расправы — Васильев выкопал и продал картошку.

Привожу решение суда:

«Федорова Василия Федоровича признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 статьи 108 УК РСФСР, и подвергнуть лишению свободы сроком на три года с отбыванием в исправительно-трудовой колонии общего режима».

Необоснованно мягкий приговор, не так ли? Суд принял во внимание только тяжкие телесные повреждения, которые Федоров нанес Васильеву. Обстоятельства, отягчающие его вину, остались в стороне.

КТО НА КОГО КЛЕВЕЩЕТ?

Что и говорить, дикая, мерзкая история. Думаю, теперь понятно, почему поначалу редакция решила пощадить своих читателей. К тому же, как-никак, Президента Чувашии выбирали. Дело серьезное и, казалось бы, чистое. Не хотелось пачкать его уголовной грязью. Поневоле напрашивается аналогия между поведением Федорова-старшего тридцать лет назад и Федорова-младшего после недавних выборов. Первый по причине неприязни и ненависти к Васильеву чуть не забил того табуреткой. Второй испытывает к «Чебоксарской правде» и ее авторам те же жгучие чувства. Надо признать, по головам нас еще не бьют, пока используются более цивилизованные методы. Табуретку заменила Чебоксарская городская прокуратура.

Само собой, поводы здесь разные. Федорова-старшего вывела из себя проданная без спроса картошка. Федорова-младшего разгневали статьи, приоткрывшие мрачные семейные тайны. Но и тогда, и теперь мотив поведения один — личная месть.

Хочу задать вопрос следователям прокуратуры: кому вы служите, господа? Правосудию, закону или, как любит выражаться господин Федоров, конкретной персоне? Неужели прокуратура превратилась у нас в инструмент расправы с оппозицией?

Между прочим, будущий президент, когда его отец совершил преступление и был осужден, находился в достаточно сознательном возрасте. Уголовную драму в своей семье господин Федоров не может не помнить, тем более что проходил по делу свидетелем. Почему же он тогда написал заведомо лживое заявление в прокуратуру?

Непонятно, что тут проявилось: крайняя самонадеянность или юридическая несостоятельность? Черное не выдашь за белое, если существуют документы, подтверждающие черноту. Глупая это затея, в конце-то концов!..

Как видим, в статьях «Тело на обочине» и «Трупы семьи Федоровых» — чистая правда. Поэтому обвинение ее авторов в клевете и есть самая подлинная, безусловная клевета.

Таким образом, редакция «ЧП» получила право обратиться в суд — с иском лично к господину Федорову. И в ближайшее время этим правом газета намерена воспользоваться.

ОТ РЕДАКЦИИ. А пока депутат Госсовета ЧР, секретарь рескома КПРФ И. Ю. Моляков направил иск в суд против всех СМИ (газеты, радио, телевидение), которые распространили заведомо ложную информацию о том, что он клеветал на г-на Федорова и его отца. Такие же иски готовятся сейчас в редакции «ЧП».

Все эти иски, естественно, были «отфутболены». Между тем, вся эта история обрела очень широкую огласку. Потоком шли письма в «Чебоксарскую правду». Вот лишь некоторые из них, публиковавшиеся под рубрикой «Люди встают на защиту Молякова».

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ПРЕЗИДЕНТУ ЧР.

Николай Васильевич! Ваше отношение к православной церкви в последнее время наводит на мысль, что вы начали верить в Бога. Но анализ ваших поступков в тех или иных ситуациях вызывает большие сомнения в вашей искренней вере.

Несколько лет назад вы подали в суд на старушку, которая повторила ваши высказывания о народе Чувашии (после провала Ельцина на выборах в республике), и взыскали с нее 1 рубль. Теперь, после нынешних президентских выборов в республике, решили посадить на скамью подсудимых давнишнего вашего политического противника И. Молякова.

Николай Васильевич! О том, что написал Игорь Моляков в своей статье, ваши бывшие односельчане (как и жители соседних деревень) знали давно и с гораздо большими подробностями. Всем известно и другое: большинство людей, знакомых с вашей семьей не понаслышке, ее не одобряли. Ведь главным в жизни ваших родных была торговля на базаре. А мы, 99 процентов сельского населения, с раннего утра и до позднего вечера работали в колхозах — трудились на благо Родины…

До сих пор мы очень переживаем и не собираемся мириться с разрушителями великого и могучего государства. А вы, похоже, только рады всему, что сделали с нашей страной. Даже не соизволили встать во время исполнения гимна Родины.

Николай Васильевич! Вы можете подать в суд на всех, кто знает подробности из жизни вашей семьи. Но родственников своих все равно не оправдаете — ни угрозами, ни другими действиями. А перед Богом вы, как все верующие (если вы действительно верите), будете нести ответственность за свои неправедные поступки.

Видимо, тот, кто судит И. Молякова, получит вознаграждение согласно внедряемым рыночным отношениям. И повышение ему будет гарантировано. Но знайте: если ваши судьи решатся посадить И. Молякова за решетку — десятки, сотни, тысячи людей встанут на его защиту!

Н. СМИРНОВ, В. ИЛЬИН, Г. ГОДУНОВ (всего 8 подписей), г. Чебоксары.

ЗАКОНЫ — ДЛЯ ВСЕХ.

Не без помощи проправительственных СМИ в народе усиленно распространяются слухи о том, что в высших инстанциях, чуть ли не в Генпрокуратуре РФ, имеются материалы о привлечении к уголовной ответственности авторов статей «Тело на обочине» и «Трупы семьи Федоровых», опубликованных в газете «Чебоксарская правда». Хотим высказать свое мнение по этому поводу.

Считаем, «Чебоксарская правда» объективно информирует своих читателей о происходящих в республике событиях, об успехах и недостатках в трудовых коллективах, государственных и общественных организациях. Особенно нам нравятся материалы о работе депутата Госдумы В. С. Шурчанова. Нас, читателей этой газеты, привлекают статьи И. Молякова, В. Щедрина, Г. Павлова и других. Нам кажется, что никто из названных выше авторов не способен написать неправду. Мы не верим, что в статьях «Тело на обочине» и «Трупы семьи Федоровых» содержится клевета…

Помнится, несколько лет назад президент Н. Федоров назвал народ, проживающий в Чувашии, «темным» и «невежественным». Разве это оскорбление не требует наказания? В то же время, вопреки закону о свободе печати, «Чебоксарская правда» (по чьему-то негласному распоряжению) печатается за пределами республики. Выходит, кому-то можно говорить что угодно, а другим — вообще ничего?

Кстати, теперь Н. Федоров тот же самый народ почти во всех своих выступлениях называет «мой народ», «мои соотечественники». Однако это не помешало ему рекомендовать представителями в верхнюю палату российского парламента москвичей — Боровика и Слуцкера. Что, из «своего народа» он не смог найти двух достойных людей, способных представлять интересы Чувашии в Совете Федерации РФ?

Власти Чувашии создали такие условия, при которых акции ряда крупных промышленных предприятий столицы республики оказались в руках заезжих дельцов из Москвы и других городов России. Тысячи рабочих остались за воротами родного предприятия. Требуют внимания Контрольно-счетной палаты ЧР и огромные суммы из государственной казны, затраченные на поиски нефти в республике.

За годы «реформ», активным проводником которых был Н. Федоров, сельское хозяйство республики пришло в такое состояние, что для его подъема до уровня 80-х годов потребуются десятки лет. Передовые хозяйства (колхозы «Победа» Яльчикского района, «Звезда» Марпосадского, «Знамя труда» Моргаушского районов и другие) развалились. Славившийся на всю Россию колхоз «Ленинская искра» Ядринского района еле сводит концы с концами. Посевные площади из года в год сокращаются. Валовой сбор зерна по республике не превышает 600–800 тыс. тонн (в то время как в 1982 г. он составил 1156 тыс. тонн). В полный упадок пришло хмелеводство…

В ходе избирательной кампании по выборам Президента ЧР было допущено немало нарушений закона о выборах, на которые правоохранительные органы никак не отреагировали, не приняли должных мер.

В день вступления Президента ЧР в должность много говорили о Федорове как о видном государственном деятеле, чуть ли не международного масштаба. Может, это дает ему право так вольно обращаться с законодательством? Ведь Федоров как руководитель республики обязан строго соблюдать законы, правильно их толковать. Законы создаются для всех и нельзя превращать их в «дышло», которое «куда повернул — туда и вышло».

В. КОМАРОВ, И. ГАВРИЛОВ, г. Чебоксары.

РУКИ ПРОЧЬ ОТ КОММУНИСТОВ!

Противно читать на страницах республиканских газет статьи и письма господ В. Сорокина, А. Тимофеева, Г. Порфирьева и других авторов, которые пытаются очернить Шурчанова и его сторонников. Понятно, что все они не могут смириться с победой лидера чувашских коммунистов, одержанной в крупнейших городах Чувашии.

В то время, когда народ республики страдает от беззакония властей и несправедливости, профедоровская пресса восхваляет действующего президента и нападает на оппозицию. Власти открыли уголовное дело на авторов статей, опубликованных в «Чебоксарской правде», И. Молякова и Е. Семенова. Однако, я уверен, им не удастся сделать свое «черное дело», осудить честных партийных работников. Я поддерживаю Игоря Молякова, Егора Семенова и всех тех, кто открыл нам глаза на реальные факты. Мы еще раз убедились, что у руля власти находятся нечистоплотные люди, которые ведут нас и наших детей к пропасти.

Считаю, на скамью подсудимых должны сесть те чиновники, которые работали во время выборов, нарушая все законы, нормы и приличия…

Я еще верю: придет тот день, когда и на нашей улице будет праздник. Тем, кто вершит зло и насилие, нелегко будет жить в нашем обществе. России сегодня очень трудно, кругом — хаос и неразбериха. И в это сложное время нам, патриотам, нельзя сидеть сложа руки. Надо активно работать в массах, лишь тогда мы обеспечим себе успех на выборах. Только коммунисты сегодня смогут стабилизировать обстановку в стране…

Недавно господин Федоров посетил наш район. Побывал в СХПК «Искра», на мясокомбинате, в краеведческом музее. Сегодня в районе полноценно работают лишь три хозяйства («Искра», «Восход», СХПК им. Кирова), которым глава района уделяет больше внимания, чем другим предприятиям. Только сюда и приезжают высокие гости, а остальные хозяйства брошены на произвол судьбы. С приходом «демократов» ситуация в районе становится все хуже и хуже. Зато чиновники открывают магазины, так что заниматься нашими проблемами им некогда. Не знаю, что будет с районом дальше. Фермы доживают последние дни, осталась одна пекарня, не работает кирпичный завод, лесопункт в Карабай-Шемурше стал банкротом…

Убежден, что страдаем мы из-за нечистоплотности и бездарности чиновников. Нет у Федорова честных и порядочных людей. У большинства начальников нечистые руки, они воруют, разваливают, обдуривают… Лишь коммунисты смогут установить народный контроль и порядок.

В. ФИЛИППОВ, с. Шемурша.

Интересны показания Ильдерова Никифора Архиповича, которые даны им были ст. помощнику прокурора г. Чебоксары А. И. Толстову 25.04.2001 года, когда против меня «раскручивали» первое уголовное преследование.

«В 1972 году, точное число дня и месяца я не помню, в юридическую консультацию Чебоксарского района ЧР, где я работал заведующим, пришла женщина, которая представилась Федоровой Светланой.

В ходе беседы она сообщила, что Чебоксарским РОВД Чувашской АССР возбуждено уголовное дело в отношении ее отца, Федорова Василия Федоровича, и попросила, чтобы я участвовал адвокатом в деле. Но я ответил, что хочу сначала лично встретиться с ее отцом, но Федорова С. ответила, что он не может подойти, находится в милиции.

Через несколько дней в юридическую консультацию пришли Федоровы — Светлана и ее отец, Федоров Василий Федорович. Они вновь сообщили, что хотят именно меня нанять адвокатом, потому что я пожилой и могу им помочь.

В ходе беседы Федоров В. Ф. мне рассказал, что в августе 1972 года он с супругой на мотоцикле ездил в с. Ишлеи к своей дочери Лизе. Последняя там проживала с мужем, Васильевым Владимиром, который постоянно избивал свою жену, т. е. его дочь. Приехав к ним, между ним и Васильевым произошла ссора. В ходе ссоры он оттолкнул Васильева от себя, и последний упал, ударившись головой об пол. В результате падения Васильев В. потерял сознание.

Испугавшись, что он скончался, т. е. Васильев В., боясь ответственности, Васильева В. положили в коляску мотоцикла и вывезли в Чебоксарский район, где оставили его в лесопосадках недалеко от колхоза им. Куйбышева. Со слов Федорова В. Ф., он решил, что если Васильева В. оставят вблизи дороги, могут подумать, что его сбила автомашина.

Федоров В. Ф. мне сообщил, что в с. Ишлеи он приехал с супругой, сына Николая с ними не было. После этого разговора я встречался с Васильевым В. и разговаривал с ним. С его слов мне известно, что его избил отец жены — Федоров Василий Федорович. Последний его избил один, ему никто не помогал в этот день, сына Федорова В.Ф. — Федорова Н. он не видел, он к ним в село Ишлеи не приезжал. Когда он потерял сознание, не помнит, что дальше произошло, пришел в себя в лесопосадках.

Впоследствии сын Федорова В.Ф. — Федоров Николай Васильевич стал президентом Чувашии и ныне занимает данный пост. Был ли допрошен в судебном заседании по делу Федорова В. Ф. в качестве свидетеля Федоров Николай Васильевич, я не помню, так как прошел большой промежуток времени».

Сестра Федорова, Васильева Елизавета Васильевна, сообщила 15 января 2002 года следователю Зотову А. П. (который вовремя «ушел» в сторону от расследования этого муторного дела, предоставив эту возможность А. И. Толстову): «В милиции я узнала, что мой отец оставил бывшего мужа в посадках. Что происходило между отцом и Владимиром в посадках, не знаю. Отец мне сам ничего об этом не рассказывал, я лишь узнала в суде, что отец его в посадках пару раз пнул».

Позже, 21 мая 2002 года, уже Толстову она показала: «В 1972 году в с. Ишлеи на мотоцикле ко мне приехали мои родители: отец и мать. Брата Николая с ними не было. После в доме возникла ссора между отцом и Васильевым В., то есть моим бывшим мужем, которая переросла в обоюдную драку. В ходе этого кроме них в доме находилась я с маленьким сыном, других лиц не было».

Советский суд был гуманный. Из документов следует, что родители Федорова приехали вместе, во время ссоры с Васильевым в комнате были вместе, загрузили его в мотоцикл вместе. Потом Васильев в бессознательном состоянии (свидетельство адвоката Ильдерова) был сброшен у дороги в лесопосадке. И в судебном приговоре сказано, что Василий Федорович в п. Ишлеи приехал вместе с женой.

Ни сестра, ни мать в милицию не сообщили, хотя сам Василий Федорович первоначально показал — сбросили у дороги тело Васильева, чтобы тот, кто случайно его найдет, подумал: сбила машина. Несообщение о преступлении — вполне конкретная статья УК.

Это уже потом, в 2002 году, зная, что нужно говорить, Елизавета Васильевна упорно повторяла следователю, что не помнит — была ли в квартире мать во время драки или нет.

Когда Толстов «раскручивал» против меня второе уголовное дело, 12 февраля 2004 года на допросе Васильева говорила несколько иное: «В августе 1972 года, дату не помню, в ходе ссоры с моим бывшим мужем и отцом, которая переросла в обоюдную драку, отец табуреткой ударил Володю, т. е. моего бывшего мужа. Сколько нанес ударов, я не помню. Моя мама — Федорова А.Н. — участия в драке не принимала, Володе удары ни руками, ни ногами, ни другими предметами не наносила. Она была сильно испугана и только плакала. После того как Володя упал, отец связал его руки, ноги и, говоря, чтобы он не приходил в этот дом, увез его на мотоцикле. Уехала ли с отцом моя мама, я не помню, так как прошло много времени, но моя мама вряд ли могла сделать что-либо в отношении Володи.

С материалами уголовного дела в отношении отца я не знакомилась, но мои родители не говорили мне, что в отношении матери следователем было принято какое-то решение. Так как она участия в драке не принимала, то, скорее всего, никакого решения не принималось».

Помню, что в ходе судебных разбирательств по первому Федоровскому иску у судьи Евстафьева сестра Фёдорова, давая показания, сказала, что мать их всё время много работала, была несчастная, и она её очень жалела.

Федоров-старший уже наутро опомнился, осознал, что натворил. Стал искать адвоката. В суде решили: не лишать же свободы сразу обоих родителей. На кого дети останутся?

В итоге сидел один отец. За это гуманное решение Федорову-младшему советскую власть благодарить нужно. Он же ей, вскормившей его, всё чего-то простить не может.

Сестра его, Валентина, действительно упала в колодец. Не буду приводить текст официального заключения о смерти. Приведу лишь показания той же Васильевой, данные следователю Зотову: «К смерти Валентины отец не причастен. Она либо сама упала по случайности, но как это произошло, не знаю. Когда это произошло, отец был дома».

Следователю Толстову она заявила: «Моя сестра Валентина, 1950-года рождения, закончила медучилище в г. Чебоксары. После окончания она работала в детской больнице по ул. Гладкова медсестрой. В это время она заболела. Были проблемы с головой, и она ушла с этой работы. По поводу болезни сестра лечилась.

Проживая в деревне Миснеры, Валентина несколько раз пыталась покончить жизнь самоубийством путем утопления в пруду. Но ее один раз вытащил отец, другой раз — брат Коля…

Ко мне на работу в Чебоксарскую райбольницу пришел отец и сообщил, что Валя утонула в деревенском колодце, сильно переживал и плакал. Со слов отца, утром Валя пошла за водой к колодцу с ведрами и коромыслом. Через некоторое время за Валей пошли мои родители и увидели, что она лежит в колодце и утонула. С помощью багров они наверх вытащили Валю. По факту смерти Вали уголовное дело не возбуждено.

Хочу дополнить, что со слов родителей мне известно, что ведра и коромысло лежали на краю колодца».

Ужасная смерть! Можно предположить самоубийство на почве серьезного заболевания головы. Если бы я написал или сказал, что Федоров-младший, спасший однажды сестру от самоубийства, участник этой семейной трагедии, то Толстов с Евстафьевым меня бы точно засудили, решив, что Николай поспособствовал смерти сестры. И заказная (видимо, хорошо проплаченная лингвистическая экспертиза) это бы подтвердила.

29 октября 1993 года зам. начальника СУ при МВД ЧР подполковник юстиции Михайлов Г. М., рассмотрев материалы уголовного дела № 8501, установил: «26 июля 1992 года к Федорову В. Ф. (отцу президента Федорова — И.М.) пришел внук Васильев В. В. со своим знакомым Ворошковым. Из-за того, что внук привел незнакомого парня, Федоров В. Ф. отругал его и по этой причине между ними произошла ссора. В ходе ссоры Васильев В. В. оттолкнул от себя деда, и при этом последний упал на лестничную площадку, после чего Васильев В. В. ушел.

Вечером того же дня Васильев В. В. вновь пришел в дом к своему деду Федорову В. Ф. вместе со своими знакомыми — Михайловым С. Ю., Железковым С. А. и Федотовой М. И., с которыми они стали распивать спиртные напитки. Федорову В. Ф. это не понравилось, и он стал выгонять их из дома, и на этой почве между ними произошла ссора. В этот скандал вмешались Михайлов С. Ю. и Железков С. А. и нанесли ему побои.

Потерпевший Федоров В. Ф. показал, что вечером 26 июля 1992 года находился у себя дома и спал. Проснулся от того, что его начали избивать. Он побежал к дому (так в постановлении — И.М.), но его догнали и вновь нанесли побои. Что было потом, он не помнит, пришел в себя в больнице.

Васильев В.В. — внук Федорова В. Ф. - на следствии показал, что днем 26 июля 1992 года приехал к деду в деревню Миснеры. С ним был его знакомый Ворошков. Приготовил обед. Дед начал с ним ругаться, тогда он со своим знакомым ушел от деда. Через некоторое время он вновь пришел к нему, но дед не хотел его впускать к себе в дом. На этой почве между ними вновь возник скандал, в ходе чего он оттолкнул от себя деда, и тот ударился о железную дверь. Затем дед схватил палку и замахнулся на него, но попал в балконную раму веранды, и при этом разбилось стекло.

Он хотел успокоить деда и вновь толкнул его, отчего дед упал на стол. После этого он стал выталкивать его на лестницу, и при этом дед скатился по лестничной ступеньке вниз.

Вечером он вновь пришел к деду с Михайловым, Железковым и Федотовой. Поднявшись на верхний этаж дома, включили музыку. Деду это не понравилось, и он выгнал всех из дома.

Ночью они вновь зашли в его дом, ему это не понравилось, и по этой причине вновь возникла ссора. Он вышел в другую комнату и закрылся. Затем он услышал голоса Михайлова, Железкова и деда и по шуму он понял, что те избивают деда.

Допрошенный по делу Михайлов С. Ю. показал, что вечером 26 июля 1992 года они в д. Миснеры справляли день рождения знакомого и употребляли спиртное. По приглашению Васильева В. В. они с Железковым, Федотовой пошли в дом Федорова В. Ф. Там они употребляли спиртное и слушали музыку. Это не понравилось Федорову В. Ф., и он выгнал их из дома.

Дед говорил Васильеву, чтобы он не приходил домой. Когда вышли на улицу, они слышали голоса Васильева и Федорова и поднялись на второй этаж дома. Там Васильев и Федоров В. Ф. схватились, и он сказал деду, чтобы тот не скандалил, на что дед его оттолкнул от себя. За это он два раза ударил по животу Васильева и, может быть, попал один раз по лицу. Удары ногой он не наносил.

Васильев тоже ударил рукой Федорова, но сколько раз, сказать не может. Железков тоже ударил рукой Федорова, но сколько раз, сказать не может. Железков также ударил один раз ногой Федорова и попал в область груди. Больше они Федорову ударов не наносили. Когда они уходили, Федоров оставался в нормальном состоянии.

Допрошенный по делу Железков С. А. показал, что вечером 26 июля 1992 года они были у Федорова В. Ф., где слушали музыку и пили спиртное. Федоров В.Ф. — дед Васильева В. В. - выгнал их из дома. Васильев поднялся на второй этаж, чтобы включить магнитофон. Из дома раздались крики, угрозы деда, звон разбитого стекла. Михайлов первый забежал во двор, а за ним и он.

На лестничной площадке стояли Васильев и Федоров, у деда в руке был какой-то предмет. Потом Михайлов С. Ю. сцепился с дедом, и начали наносить друг другу удары. Он тоже подбежал к нему и один раз ударил ногой Федорова В. Ф., наверное, попал в бедро. Больше друг другу ударов они не наносили.

Свидетель Федотова Н. И. показала, что вечером 26 июля 1992 года они вместе с Васильевым, Михайловым и Железковым пришли в дом Федорова В. Ф. Там ребята употребили спиртное, и дед выгнал их на улицу. Между Федоровым В. Ф. и его внуком Васильевым В. В. неоднократно возникал скандал. Услышав крики и шум, угрозы, Михайлов и Железков зашли во двор. Она туда не заходила, что там происходило, она не видела.

Из заключения судебно-медицинской экспертизы видно, что потерпевшему Федорову В. Ф. причинены кровоизлияния на коже левой надбровной области с переходом на левую ушную раковину, гематома век обоих глаз, рана на слизистой оболочке щеки слева, ссадины, травматический отек мягких тканей лица, вдавленный перелом теменной кости слева, тяжелый ушиб головного мозга с преимущественным поражением базальных лобно-височных отделов.

Указанные телесные повреждения могли возникнуть от неоднократных воздействий тупых твердых предметов, как с ограниченной, так и с преобладающей поверхностью соударения, от действия твердых предметов с гранями и ребрами и по степени тяжести относятся к тяжким телесным повреждениям, как опасным для жизни в моменты их получения.

Эксперты также приходят к выводу о том, что указанные телесные повреждения нельзя получить при однократном падении с высоты собственного роста на металлическую лестницу и оттуда на бетонную площадку.

Для установления образования тяжких телесных повреждений у Федорова от одного удара кулаком, от удара ногой, обутой обувью, или от нескольких ударов, была назначена дополнительная экспертиза. Из ее заключения видно, что телесные повреждения возникли от неоднократных воздействий твердых тупых предметов, как с ограниченной, так и с преобладающей поверхностью соударения. Разграничить их по степени тяжести не представляется возможным, так как черепно-мозговая травма представляет собой единое повреждение, включающее в себя повреждение головного мозга, перелом костей черепа и повреждение мягких покровов головы.

Следствием установлено, что в ходе драки потерпевший Федоров В. Ф. несколько раз падал на стол, ударялся о железную дверь, скатывался по железной лестнице. Тяжкие телесные повреждения у Федорова В. Ф. возникли от черепно-мозговой травмы. Однако Васильев, Михайлов и Железков отрицают факт неоднократного нанесения ударов по голове потерпевшего. Других объективных данных, свидетельствующих о нанесении указанными лицами ударов именно по голове, в ходе следствия не добыто. Сам потерпевший Федоров В. Ф. о том, как получил телесные повреждения, не помнит и дать объективную оценку происшедшему не может.

В связи с тем, что по делу не добыто достаточных данных, подтверждающих причинение Федорову В. Ф. тяжких телесных повреждений в результате нанесения ударов по голове Васильевым, Михайловым и Железковым, уголовное дело в этой части подлежит прекращению из-за недоказанности их вины.

Скандал и последующее нанесение побоев Федорову В. Ф. внуком Васильевым В. В. произошли на почве возникших неприязненных взаимоотношений, а не из хулиганских побуждений.

Исходя из изложенного, в действиях Васильева В. В., Михайлова С. Ю. и Железкова С. В. усматривается состав преступления, предусмотренный ст. 113 УК РСФСР.

Потерпевший Федоров В. Ф. не желает привлекать к уголовной ответственности Васильева, Михайлова, Железкова и просит прекратить уголовное дело.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 5 п. 6, 208 ч. 2 УПК РСФСР, постановил:

1. Уголовное дело по факту получения Федоровым В. Ф. тяжких телесных повреждений дальнейшим производством приостановить по п. 3 ст. 195 УПК РСФСР.

2. Уголовное дело в отношении Васильева В. В., Михайлова С. Ю. и Железкова С. А. в части совершения ими преступления, предусмотренного ст. 112 УК РСФСР, из-за примирения сторон дальнейшим производством прекратить.

3. О принятом решении уведомить заинтересованных лиц».

Знакомясь со всеми этими «нетрезвыми» историями, поражаешься, сколько в них какой-то первобытной дикости, беспощадности. Родственники лупят друг друга табуретками по голове, обрушивают удары палками, пинаются, вываливают тела со связанными руками и ногами в придорожные канавы, а потерявших сознание старцев спокойно оставляют лежать на полу с пробитыми головами, чтобы чуть позже вернуться и продолжать пить, плясать!

Елизавета Васильевна Васильева утверждала на допросе у следователя Зотова 15 января 2002 года, что ее сын Валерий 1971 г.р. к избиению своего деда непричастен, о чем он сам может подтвердить. В момент избиения Василия Федоровича внук спал на даче и об избиении ничего не знает.

А на допросе у Толстова 28 мая 2002 года она несколько «расширила» показания: «По поводу избиения моего отца в 1992 году могу пояснить, что со слов сына мне известно, что моего отца избили знакомые сына, он участия в избиении не принимал, спал.

Со слов отца мне известно, что его избили двое парней, по какой причине, я не знаю, но вроде между ними произошла какая-то ссора. Отец не говорил мне, что его избил мой сын Валера».

А вот еще один прискорбный факт. В справке по уголовному делу № 29300, возбужденному СО Новочебоксарского ГОВД от 15 ноября 1994 года по ст. 87 ч. 1 УК РФ (фальшивомонетничество) сообщается следующее. 15 ноября 1994 года в 13 часов в дежурную часть Новочебоксарского ГОВД поступило телефонное сообщение о том, что продавцом отдела штучных товаров в магазине «Сокол» г. Новочебоксарска задержан 13-летний мальчик с поддельной 50-тысячной купюрой в ходе её реализации. Вызванный наряд (старший наряда сержант ППС Старшов В. Г.) опросил мальчика, который пояснил, что проживает в квартире 12 д. 6 по ул. Ж. Крутовой г. Новочебоксарска и его в магазин с купюрой направила мать.

При проверке установлено: 15 ноября 1994 года около 13 часов гр. Васильева Зинаида Васильевна (еще одна сестра Федорова — И.М.), проживающая по данному адресу, зная, что купюра поддельная (ранее она обнаружила купюру в кармане своего мужа Васильева Геннадия Николаевича), направила своего сына в магазин за покупками.

Оперативная группа отдела (дежурный капитан милиции Аникин А. П., следователь Смирнов В. К.) квалифицировали действия по ст. 87 ч. 1 УК РФ м возбудили уголовное дело.

Будто бы, когда всё это произошло, 16 ноября 1994 года в 8 часов утра президент ЧР Федоров Н. В. вызвал в указанную квартиру министра внутренних дел ЧР М. Ф. Киселева и подчиненных ему руководителей Новочебоксарского ГОВД в количестве пяти человек.

И будто бы следственные действия по уголовному делу превратились в разбирательство с сотрудниками новочебоксарской милиции. После этого все следственные действия были приостановлены, потом они и вовсе не велись. Было зафиксировано, однако, что купюра была изготовлена на цветном ксероксе, который находился в этой же квартире.

По поводу этого дела руководитель секретариата президента Чувашской Республики А. Г. Шелков сообщал в Госсовет ЧР 1 февраля 1995 года: «Сообщаем, что письмо депутата Государственного Совета Чувашской Республики Молякова И. Ю. изучено компетентными органами. Указанное письмо не может рассматриваться как депутатский запрос, так как в нем затронуты вопросы частного характера, не относящиеся к вопросам депутатской деятельности и не входящие в компетенцию президента Чувашской Республики».

А вот заместитель начальника Главного управления по экономическим преступлениям МВД Российской Федерации Е. И. Новиков сообщал мне в письме от 25 апреля 1995 г.: «Уважаемый Игорь Юрьевич! Ваше письмо, направленное в МВД России, проверено с выездом в МВД Чувашской Республики.

Проверкой установлено, что уголовное дело по факту сбыта сыном Васильевой З. В. фальшивой 50-тысячной купюры возбуждено в день обнаружения. Проведены необходимые первоначальные следственные действия, в т. ч. осмотр квартиры Васильевой. Цветного ксерокса обнаружено не было.

Какого-либо давления на работников милиции со стороны президента Чувашской Республики не установлено.

По уголовному делу даны указания о необходимости проведения дополнительных следственных действий, направленных на установление преступника».

С тех пор о деле — ни слуху, ни духу. Остается только догадываться, сколько усилий приходится предпринимать президенту Чувашии, чтобы решить не только свои проблемы, но и проблемы своих многочисленных беспокойных родственников!

«Лепить» на меня второе дело решили по прежней схеме, как и в первый раз. Была, конечно, одна сложность — я являлся кандидатом в депутаты Государственной Думы РФ. Если заводить дело против меня лично, то необходимо согласие на это Генерального прокурора России.

Гораздо удобнее было возбудить дело по факту. Под этим предлогом собирать материалы непосредственно против меня. Делать это тайно, тайно назначать лингвистическую экспертизу. Затем неожиданно перевести меня из разряда подозреваемых в главные фигуранты. И, чтобы сломить мою волю, оказать как можно более сильное воздействие, сразу предъявить мне постановление о возбуждении уголовного дела, подписку и результаты лингвистической экспертизы.

При этом перед экспертами поставить лишь «нужные» вопросы, а в качестве документа отослать им текст приговора, не прилагая всех материалов наблюдательного производства — ни постановлений об аресте, ни постановления о возбуждении уголовного дела, ни показаний подозреваемых и потерпевшего, ни обвинительного заключения.

Через неделю-две, не дав мне занять оборону, вручить обвинительное заключение и быстренько передать дело в суд.

Главным исполнителем был выбран «проверенный кадр», теперь уже прокурор Ленинского района г. Чебоксары, А. И. Толстов.

Правда, возникали трудности. Федоров пишет в своем заявлении, что обнаружил агитационный листок у себя в почтовом ящике, а улица Сверчкова находится в Московском районе г. Чебоксары.

По нормам УПК расследование должна вести прокуратура Московского района, а затем передавать дело в Московский районный суд. Да, видно, в Московской районной прокуратуре столь надежных, готовых послужить следователей, подобных Толстову, не сыскалось. Осечки же не должно было быть. Поэтому были предприняты неуклюжие манёвры с целью оправдать изменение сначала подследственности, а затем и подсудности (дело в итоге угодило не в Московский райсуд, а в Калининский, к Марии Борисовне Жемеричкиной).

Заявление Федорова от 22 ноября 2003 года было адресовано прокурору ЧР и в ЦИК ЧР, но к делу оперативно подключился министр внутренних дел Антонов. 24 ноября 2003 г. он направил заявление П. Г. Федорову, заместителю начальника отдела организации дознания. Поручил заявление зарегистрировать и разрешить в установленном законом порядке.

В тот же день и прокурор республики Зайцев сделал подобное распоряжение. События стали разворачиваться с калейдоскопической быстротой.

26.11.2003 г. начальник УИИ Московского района г. Чебоксары подполковник внутренней службы А. Осипов (кстати, очень спокойный, приятный человек) направил в отдел дознания МВД Чувашской Республики справку, что я действительно условно осужден, но для бесед и для того, чтобы отметиться у него, являюсь аккуратно.

Поскольку в Чебоксарах в ноябре я практически не бывал, все время проводил на встречах с избирателями, то с 25 ноября старший дознаватель отдела дознания МВД Чувашии майор милиции А. Г. Фадеев дозванивался ко мне на сотовый телефон, пытался вызвать в милицию. О каждом таком разговоре Фадеев составлял справку. 26 ноября 2003 года он записал: «В ходе беседы на просьбу подъехать в отдел организации дознания МВД Чувашии для дачи объяснений по агитационным материалам, напечатанным в информационном листке «Взгляд в упор», выпущенном в ноябре 2003 года, Моляков И. Ю. подъехать в отдел организации дознания для дачи объяснений категорически отказался, сказав, чтобы все проблемные вопросы решали через Генерального прокурора Российской Федерации».

Дело не ограничилось захватом типографии В. Г. Лошакова, штурмом горкома. Меня ежедневно «дергали» этими звонками, которые «настигали» меня иногда прямо во время очень непростых, напряженных встреч с избирателями.

25 ноября 2003 года заместитель руководителя Приволжского окружного межрегионального территориального управления Министерства РФ по делам печати, телевидения и средствам массовой коммуникаций Ж. Г. Алфёрова писала в МВД ЧР: «В ответ на Ваш запрос сообщаем, что периодические печатные издания под названием «Взгляд в упор» и «Прямой взгляд» не зарегистрированы Приволжским территориальным управлением Минпечати России».

Для чиновников, бросившихся «воплощать в жизнь» положения федоровской жалобы, очень важно было получить хоть какую-то бумажку, подтверждающую, что листки, выпускавшиеся моим избирательным штабом, являются средством массовой информации. Без этого признания «подвести» под меня ст. 129 УК РФ было бы невозможно. В ней говорится о распространении клеветы именно в средствах массовой информации.

В тот же день Прокуратура Чувашской Республики и ЦИК ЧР получили письмо из Приволжского управления, что информлистки моего избирательного штаба можно признать иным периодическим печатным изданием. Бумага, как я и у поминал выше, была подписана Ж. Т. Алфёровой, А. А. Тимофеевой, А. Г. Горбуновым. Однозначного утверждения, что обычные листовки являются средством массовой информации, в этом уклоничивом письме не содержалось.

26 ноября 2003 года начальник отдела организации дознания полковник милиции П. Г. Федоров испрашивал у мирового судьи судебного участка № 1 Калининского района г. Чебоксары В. И. Кузьмина (мировой судья этого участка Евстафьев, как я упоминал, «возвысился» после моего первого дела до судей федеральных) копию первого приговора от 4 ноября 2002 года.

Из полученных бумаг он выяснил, что прокурор города Чебоксары В. И. Антипов хитро возбудил уголовное дело по первому заявлению Федорова 8 января 2002 года не в отношении меня, а по факту.

И лишь 27 мая 2002 года его помощник А. И. Толстов (когда все нужные «операции» были проведены) возбудил уголовное дело уже против меня.

Нашла отражение в милицейских документах и попытка закрыть типографию Лошакова. 26 ноября 2003 года сотрудник УУМ Калининского РОВД г. Чебоксары майор милиции О. Н. Маркелов составил протокол осмотра помещения типографии, а также взял с Виктора Григорьевича охранную расписку о том, что он обязуется сохранять свое же собственное имущество до решения суда. После этого в помещении типографии был установлен милицейский пост и Лошакову не разрешали печатать агитационные материалы.

Взяли объяснение с лошаковского верстальщика Романа Большова, который заявил, что распространением листовок и выборной агитацией он не занимался.

В тот же день вызвали в МВД Чувашии бухгалтера моего избирательного штаба Ирину Витальевну Малинову. А. Г. Фадеев брал у нее объяснение. Милиции нужно было зафиксировать, что я лично отдавал членам моего штаба распоряжение о начале изготовления информационного листка со статьей «Сладкая сказка о Федоровых».

Необходимо было обнаружить хоть один счет-фактуру, накладную на изготовление этого информационного листка.

Ирина, человек очень честный и пунктуальный, пояснила Фадееву: «На основании доверенности от 23 сентября 2003 года являюсь уполномоченным представителем по финансовым вопросам кандидата в депутаты Государственной думы Федерального Собрания РФ Молякова И. Ю. и осуществляю финансовую подготовку изготовления предвыборных материалов кандидата в депутаты Молякова И. Ю. (оформляю счета-фактуры на разные материалы).

17 ноября 2003 года я оформила счет-фактуру на изготовление информационного листка кандидата в депутаты ГД Молякова И. Ю., на основе которого предприниматель Лошаков Виктор Григорьевич обязался изготовить вышеуказанный информационный листок. Оплату информационного листка произвела из фонда кандидата в депутаты Молякова И. Ю. через счет в Сбербанке.

До этого, 1 октября 2003 года между мною и предпринимателем Лошаковым В. Г. …был заключен договор на размещение предвыборных материалов в печатном издании. Договор был заключен в офисе Лошакова В. Г. по адресу: г. Чебоксары, ул. П. Лумумбы, д. 14. Соглашение о заключении договора было достигнуто в офисе кандидата в депутаты ГД ФС РФ Молякова И. Ю. по адресу: г. Чебоксары, ул. Гагарина, д. 5.

При этом присутствовали в офисе я, предприниматель Лошаков В. Г. и кандидат в депутаты ГД ФС РФ Моляков И.Ю… Срок действия данного договора был определен до 5 декабря 2003 года включительно.

Содержание материалов, которые должны были быть опубликованы в информационном листке кандидата в депутаты ГД ФС РФ Молякова И. Ю., мне не известно, так как с материалами я не знакомилась, мне их никто не представлял.

С предпринимателем Лошаковым В. Г. по поводу изготовления информационного листка я не связывалась, так как занимаюсь только финансовыми вопросами…

В представленном мне информационном листке «Взгляд в упор» за ноябрь 2003 года имеются выходные данные…, которые соответствуют данным, указанным в договоре. Указанный информационный листок «Взгляд в упор» я видела впервые от сотрудников милиции.

Местонахождение типографии Лошакова В. Г. мне не известно. Кто набирал текст информационного листка, мне также не известно. Кто забирал данный информационный листок после его выпуска и где распространялся информационный листок, мне также не известно…

Дополняю, что счета-фактуры я сама не оформляю, я забираю оформленные счета-фактуры от предпринимателя Лошакова В. Г., который является исполнителем по договору… На основании оформленных счетов-фактур произвожу оплату услуг из фонда кандидата в депутаты Молякова И. Ю. Также уточняю, что 17 ноября 2003 года счет-фактуру я не оформляла, а лишь получила оформленную счет-фактуру от Лошакова В. Г. и проплатила данный счет из фонда Молякова И. Ю.»

В тот же день Фадеев взял объяснение и у В. Г. Лошакова. Виктор Григорьевич заявил: «…17 ноября 2003 года в мой офис принесли лазерный компакт-диск с агитационными материалами на кандидата в депутаты Молякова И. Ю. Кто принес данный компакт-диск, я не знаю, так как в это время отсутствовал на рабочем месте, но в основном компакт-диски с материалами кандидата в депутаты Молякова И. Ю. в офис приносил… Ермолаев Вячеслав Владимирович, который работает вторым секретарем городского комитета КПРФ в Чувашской Республике.

Кроме компакт-дисков с информацией в электронном виде, никаких иных документов… мне не приносили. Узнав, что в офис поступил компакт-диск с информацией на кандидата в депутаты Молякова И. Ю., я зарегистрировал его в журнале регистрации заказов, после чего выписал счет-фактуру на размножение агитационных материалов на кандидата в депутаты Молякова И. Ю. Счет-фактуру я передал уполномоченному представителю Молякова И.Ю. — Малиновой И. В. для оплаты. После того, как на мой счет в банке поступили деньги в счет оплаты заказанных агитационных материалов, я на компьютере в информационный листок «Взгляд в упор» внес дату выпуска — 19.11.2003 г. и номер заказа — 304, который был взят из журнала регистрации заказов.

Никаких… изменений в текст я не вносил, так как занимаюсь лишь печатанием. Сам текст агитационных материалов Моляков И. Ю. пишет сам и вместе с выходными данными представляет мне для размножения в электронном виде, на лазерном компакт-диске.

После этого 20 ноября 2003 года мною на ризографе были размножены 100 тысяч экземпляров информационного листка «Взгляд в упор», и весь тираж, 100 тысяч экземпляров, был передан Ермолаеву В. В., который на машине увез тираж из моего офиса. Куда увез тираж информационных листков «Взгляд в упор» Ермолаев В. В., мне не известно, так как про это мне никто ничего не говорил, а сам я не интересовался.

В моем офисе в настоящее время нет ни одного экземпляра размноженного информационного листка «Взгляд в упор» от ноября 2003 года, так как все экземпляры мной были отданы Ермолаеву В. В. Однако в моем компьютере сохраняются в электронном виде информационные листки с агитационными материалами на кандидата в депутаты Молякова И. Ю.

Где и как распространяется тираж информационного листка «Взгляд в упор» с агитационными материалами на кандидата в депутаты Молякова И. Ю., мне не известно, так как про это мне никто ничего не сообщал и сам я данной информацией не интересовался.

Содержание информационного листка мне не известно, так как я его не читал.

Дополняю, что Молякова И. Ю. я знаю с 1992 года, поддерживаю с ним дружеские отношения. В родственных связях с ним я не состою.

Также дополняю, что перед тем, как был подписан договор на оказание Молякову И. Ю. полиграфических услуг в октябре 2003 года, Моляков И. Ю. представил мне уполномоченного представителя Малинову, которая по договору должна была выступать в качестве заказчика всех агитационных материалов на кандидата в депутаты ГД ФС РФ».

27 ноября 2003 года Виктора Григорьевича тот же Фадеев опрашивал по второму разу. Он повторил то же самое, что сообщил накануне.

В тот же день, 27-го, Фадеев А. Г. подписал постановление о возбуждении перед начальником отдела организации дознания полковником милиции Федоровым П. Г. ходатайства о продлении срока проверки заявления о преступлении.

Фадеев писал: «21 ноября 2003 года президент Чувашской Республики Федоров Н. В. в почтовом ящике в г. Чебоксары обнаружил информационный листок секретаря Чувашского рескома КПРФ, кандидата в депутаты ГД ФС РФ Молякова И. Ю. «Взгляд в упор» (ноябрь 2003 года), заказ № 304, с публикацией статьи «Сладкая сказка о Федоровых». В статье распространяются заведомо ложные сведения, порочащие честь и достоинство покойной матери Федорова и самого Федорова Н. В. как президента Чувашской Республики. Информационный листок «Взгляд в упор» за ноябрь 2003 года, заказ № 304, размножался частным предпринимателем Лошаковым В. Г. по адресу: г. Чебоксары, ул. П. Лумумбы, д. 14 в полуподвальном жилом помещении.

В собранных материалах имеются основания для возбуждения уголовного дела по факту клеветы в отношении президента Чувашской Республики Федорова Н. В.

В связи с тем, что Моляков И. Ю. является кандидатом в депутаты Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, необходимо решить вопрос в порядке ст. 50 Федерального Закона от 20 декабря 2002 года № 175-ФЗ «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации», для чего необходимо дополнительное время».

Федоров П. Г. дал разрешение о продлении на 10 суток. Трудно сказать, откуда А. Г. Фадеев взял, что в убогих материалах, собранных за 3 дня, нашлись основания для возбуждения уголовного дела.

Ст. 50 закона о выборах милиция боялась. Как возбуждать дело против кандидата в Госдуму, если на это нет разрешения Генерального прокурора России? Поэтому полковник Федоров и дал разрешение о продлении на 10 суток, не желая, чтобы милиция возбуждала дело.

Я, естественно, обо всех этих расследованиях ничего не знал. Но уже в переписке Федорова и Фадеева фигурировало только мое имя, а все материалы, которые они собирали, касались только меня.

27 ноября 2003 года ст. инспектор отдела ОДУУМ и ПДН МВД Чувашии капитан милиции Ю. Н. Митрофанов установил, что 22 ноября 2003 года было возбуждено дело об административном правонарушении по факту нарушения порядка изготовления или распространения продукции средства массовой информации и предусмотренных законодательством о выборах порядка и условий проведения предвыборной агитации в периодической печатной продукции секретаря Чувашского рескома КПРФ кандидата в депутаты Государственной Думы Федерального Собрания 4-го созыва Молякова И. Ю. И определил — назначить по делу об административном правонарушении экспертизу.

Ответ из Нижнего Новгорода я уже цитировал выше. Получен он был уже 1 декабря. Здорово пришлось погонять автомобили за казенный счет от Чебоксар до Нижнего!

27 ноября 2003 года полковник П. Г. Федоров, от греха подальше, решил «перевести стрелки» на прокуратуру. Он обратился с письмом к прокурору республики С. П. Зайцеву, в котором писал: «В соответствии со ст. 145 УПК РФ направляю материалы проверки (КУС-6978 от 26 ноября 2003 года) по заявлению президента Чувашской Республики Федорова Н. В. для решения вопроса в соответствии со ст. 50 Федерального закона от 20 декабря 2002 года № 175-ФЗ «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» в отношении кандидата в депутаты Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации Молякова Игоря Юрьевича. Приложение материалов проверки на 120 листах».

Уже на следующий день начальник отдела СУ прокуратуры ЧР старший советник юстиции С. Р. Васильев вернул «мяч» полковнику Федорову назад. Он сообщал: «Для принятия решения в порядке ст. 145 УПК РФ возвращаю материал проверки (КУС-6978 от 26 ноября 2003 года) по заявлению президента Чувашской Республики Федорова Н. В. В случае отказа от возбуждения уголовного дела материал незамедлительно направьте в прокуратуру ЧР для проверки законности принятого решения. Приложение: материал на 120 листах».

Прокурорские, естественно, обиделись на милицейских. У вас — Антонов, друг, можно сказать, вы и возбуждайте дело, подтверждайте конкретикой дружественные отношения министра и президента. А если случится отказ, то это вызовет гнев президента, Антонов может попасть под удар и хуже будет полковнику Федорову. Возвращение дела — признак не стопроцентной верности хозяину. К тому же, возвращая, нужно как-то обосновывать.

Но милицейские уперлись и для дальнейшего успешного осуществления задуманной расправы распорядителем был выбран широко известный в республике «мягким, покладистым» характером прокурор Калининского района г. Чебоксары ст. советник юстиции А. И. Григорьев. Именно в его адрес с облегчением писал полковник Федоров 4 декабря 2003 г.: «Для решения вопроса в соответствии со ст. 145 УПК РФ направляю материалы проверки (КУС-6978 от 26 ноября 2003 года) по заявлению президента Чувашской Республики Федорова Н. В. Приложение: материалы проверки на 131 листе».

При чем здесь Калининский прокурор, если Н. В. Федоров обнаружил листок в Московском районе? Видно, все дело было в исключительно положительных душевных свойствах старшего советника юстиции.

И они не замедлили сказаться. 4 декабря 2003 года этот человек уголовное дело возбуждает, но не конкретно против меня, а «по факту». 5 декабря 2003 года А. И. Григорьев направил дело для производства предварительного следствия начальнику СО при Калининском РОВД г. Чебоксары майору юстиции Г. Н. Волкову. Возбудил Григорьев дело по ст. 129 ч. 2 УК РФ.

Капитан милиции Рахванова Л. Н. из Калининского РОВД 8 декабря 2003 года дело к производству приняла. Начались допросы. 10 декабря 2003 года допросили Нину Моисееву, которая у Лошакова работает печатником. Нина заявила Рахвановой: «…Данные агитационные листы размножала я в ноябре 2003 года в количестве 100000 экземпляров. Заказ я получила от начальника, точнее, с компьютера прислала на ризограф. Лично ко мне с этой просьбой никто не подходил. Договор я лично сама не заключала, т. к. это не входит в мои обязанности. Этим занимается мой директор…

Кто забирал данные агитационные листки, я не помню, мое дело размножить их и упаковать. Затем заказчики сами забирают выполненные заказы…»

На вопрос: «Вы лично знакомы с кандидатом в депутаты Моляковым И. Ю.?» — последовал ответ: «Да, я его видела, он приходил к нам в типографию, но по какому поводу, я не знаю».

Нина также сообщила, что не знает, где раздавались агитационные листовки, она ими не интересовалась. С содержанием листовок она не знакомилась. А на вопрос, кто подкорректировал содержание данного листка, она заявила, что в типографию принесли готовый текст, а она была обязана просто его размножить.

Бухгалтер И. В. Малинова показала Рахвановой то же самое, что и на допросе у А. Г. Фадеева. Малинову Рахванова опросила 11 декабря 2003 года.

То же самое, что и ранее, на допросе 15 декабря 2003 года сообщил Рахвановой Лошаков.

В тот же день состоялся допрос лошаковского верстальщика Романа Большова. Он сообщил еще меньше, чем Моисеева. Вёрстку агитационного листка «Взгляд в упор» он не делал. Каким способом изготовлен этот листок, сказать не может. Размножением занимается Нина Моисеева, а с Моляковым он не знаком.

22 декабря 2003 года завершилось дело об административном правонарушении, начатое против В. Г. Лошакова 27 ноября 2003 года. Постановление судьи Калининского районного суда г. Чебоксары А. Н. Мальчугина я цитировал в предыдущей главе.

Судья Ленинского районного суда г. Чебоксары А. Н. Емельянов 24 декабря 2003 года направил кассационную жалобу моего доверенного лица Ермолаева В. В. в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного суда Чувашской Республики по поводу действий председателя ОИК О. В. Кулагиной.

Процесс развивался ни шатко ни валко. Но вот 25 декабря 2003 года дело к производству принял заместитель прокурора Ленинского районного суда города Чебоксары Александр Иванович Толстов.

31 декабря 2003 года Толстов допросил потерпевшего — Николая Васильевича Федорова. Допрос был начат в 10 часов 05 минут утра. Окончен через час. Текст протокола был почему-то набран на компьютере. То ли Толстов пришел к Федорову со своей аппаратурой (а допрос проводился в служебном кабинете президента Чувашской Республики), то ли ему дали уже готовый текст, и ни в какие служебные кабинеты его никто не впускал.

В показаниях Николай Васильевич был более откровенен, чем в заявлении: «Как мною было ранее указано в заявлении, номер информационного листка Игоря Молякова под названием «Открытый взгляд» за ноябрь 2003 года я обнаружил в своем почтовом ящике 21 ноября 2003 года. Мне было известно, что автор этого печатного издания Моляков И. баллотируется в депутаты Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, и об этом он прямо указал на титульном листке. То есть можно сразу отметить, что этот номер издания полностью подчинен решению задач предвыборной агитации, которая к этому времени у всех кандидатов была в самом разгаре. (Знал Николай, в какой момент «ломать» мою предвыборную работу с помощью «органов»! — И.М.)

На последней странице информационного листка И. Моляков опубликовал свою статью под названием «Сладкая сказка о Федоровых». Отдельно автор остановился на том факте, что мой отец, а Моляков И. хорошо информирован из материалов уголовного дела, возбужденного в отношении него за клевету, что он, покойный, был инвалидом Великой Отечественной войны и был «смертельно ранен» (кавычки — из протокола. — И.М.) во время боев за Кенигсберг, в свое время побил бывшего зятя за то, что тот продал весь выращенный в подсобном хозяйстве картофель и оставил семью моей младшей сестры, где был маленький ребенок, без последнего, что оставалось. (А как же огромная выручка от торговли на базаре? — И.М.)

В ходе другой предвыборной кампании — по выборам президента Чувашской республики в 2001 году — И. Моляков, являясь ее активным участником, этому факту посвятил целую статью, в которой приписал мне и моему отцу совместное участие в покушении на убийство бывшего зятя, за что, как клеветник, был осужден судом.

В данной статье И. Моляков в очередной раз, по моему твердому убеждению, как и ранее, клевещет, распространяет заведомо ложные сведения.

Так, он пишет: «Бывшего зятя наказал отец… Едва не убил… К ответственности не привлекли мать президента, хотя она была соучастницей преступления… Обычная уголовщина!..»

Так называемый информационный листок, ничем не отличающийся от обычного средства массовой информации, с данной статьей был распространен с огромным для республики тиражом в 100 тысяч экземпляров, с рекомендацией на титульном листке: «Прочитай и передай другому»!

Клевета со стороны И. Молякова заключается в том, что он на страницах печатного издания, обращаясь к массовому читателю, утверждает, что моя мать была соучастницей преступления. В контексте статьи речь идет о покушении на убийство группой лиц. Это следует из таких слов автора: «… Отец (он)… Едва не убил… она (мать президента) была соучастницей преступления».

Я уверен, что любой читатель, прочитавший статью И. Молякова и не владеющий действительной информацией об этой истории, сделает вывод о том, что моя мать была соучастницей особо тяжкого преступления — покушения на убийство группой лиц.

Молякову И. Ю. из материалов уголовного дела, подлинность которых он специально проверял, в том числе и в процессе следствия и суда по факту клеветы с его стороны в мой адрес, достоверно известно, что моя мать допрашивалась только как свидетель. Никаких актов амнистии или иных юридических фактов, хотя бы косвенно подтверждающих, что она была «соучастницей преступления» — в жизни матери никогда не было. И Моляков И. это прекрасно знал и знает. При этом ему также доподлинно известно, что никакого покушения на убийство не было и в помине.

Ставя перед собой задачу намеренно оклеветать мою мать, И. Моляков не просто пишет о сельчанке Федоровой, а именно о «матери президента», тогда как в том давнем 1972 году никто не мог думать и предполагать, что я стану руководителем республики в такой должности.

Таким образом, честь и достоинство моей покойной матери, вырастившей троих дочерей и двоих сыновей, Моляковым И. Ю., действующим во имя своих личных корыстных интересов, в том числе — чтобы избраться в парламент и обрести депутатскую неприкосновенность, была грубо и цинично опорочена. В итоге вся наша семья, в том числе и я, как член семьи и президент Чувашской Республики, в очередной раз Моляковым И., который уже осужден за клевету по ст. 129 ч. 3 УК РФ, представлена как способная только на «уголовщину», которую «нельзя допускать на пушечный выстрел».

Моя покойная мать не заслуживает столь хамского отношения со стороны И. Молякова. Тем более, что он уже отбывает наказание за уголовное преступление — клевету.

Указанные Моляковым И. Ю. в статье «Сладкая сказка о Федоровых» сведения о том, что моя покойная мама была соучастницей преступления — покушения на убийство группой лиц, являются заведомо ложными, и с его стороны указанной публикацией мне причинены глубокие нравственные боли и страдания.

Кроме того, преднамеренно распространенные Моляковым И. Ю. ложные измышления в отношении покойной матери и нашей семьи порочат мою честь и достоинство, подрывают репутацию как президента Чувашской Республики, так и гражданина РФ, а также мою покойную мать Федорову А. Н. (здесь вместо инициалов матери были пропечатаны инициалы отца — В.Ф., и уже в тексте, ручкой, были внесены изменения — И.М.).

У Молякова И. Ю. нет никаких оснований называть мою покойную мать соучастницей особо тяжкого преступления, и я убежден, что в его действиях имеются признаки преступления, предусмотренного ст. 129 ч. 2 УК РФ».

Всё это эмоциональное сочинение ни разу не прерывалось уточняющими вопросами Толстова. Скорее всего, по поручению президента Чувашии текст заявления составлен был заранее, никто Толстова в служебный кабинет в Доме правительства не приглашал, бумагу ему скинули уже в готовом виде как руководство к действию.

Странная дата допроса — 31 декабря. Толстов мог повесткой пригласить «потерпевшего» к себе в кабинет для дачи показаний. Но вообразить подобную вольность с его стороны было невозможно. Президента, повесткой, 31 декабря, в какой-то убогий кабинет! Это же конец карьеры!

5 января 2004 года Толстов выносит постановление о назначении лингвистической экспертизы, где ставит главный вопрос: «Содержатся ли в статье И. Молякова под названием «Сладкая сказка о Федоровых» утверждения, что Федорова А. является соучастницей преступления?»

Хорош прокурор! Ничего еще не выяснил, дело заведено по факту, не против меня, а он уже в официальном документе утверждает, что статья — моя! В таком случае уведомь меня о своих хитрых манипуляциях!

Вывод экспертов А. Н. Баранова и О. М. Грунченко из Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН основывался только на тексте приговора, приложенного к постановлению Толстовым. При таких обстоятельствах он был предопределен — в статье содержится утверждение, что мать Федорова совершила вместе с мужем общественно опасное действие, которое предполагает наступление уголовной ответственности — была соучастницей преступления, хотя к ответственности привлечена не была. Оплата экспертному учреждению была осуществлена вовремя и в полном объеме.

Между тем милиция занималась поисками распространителей информационных листков. Нужно было как-то оправдывать изменение подследственности и выявить распространение листков не только в Московском районе г. Чебоксары.

В самом начале января 2004 года начальник Московского РОВД полковник милиции В. С. Васильев сообщал заместителю министра внутренних дел Чувашии полковнику милиции В. Г. Григорьеву, что распространители листовок «Взгляд в упор» в Московский РОВД не доставлялись, а также с жалобой в отношении распространителей никто не обращался. Странный ответ. А Николой Васильевич со своим почтовым ящиком?

Стали искать. 16 января лейтенант милиции А. В. Мулендеев, сотрудник Московского РОВД, опросил какого-то Винокурова, проживающего на проспекте Мира. Тот сказал, что листовку «Взгляд в упор» не читал.

В тот же день капитану милиции Ю. А. Бородину из того же РОВД некто Шебин, проживающий на ул. Эльгера, заявил то же самое. Сотруднику Московского РОВД А. Р. Малову гр-н Афанасьев Александр Сергеевич, проживающий на Эгерском бульваре, сказал: «Нигде не работаю. Газету «Взгляд в упор» я никогда не видел, и о чем там писали, я не знаю».

Об этом же сообщили милиционерам А. М. Хохлов с пр. 9-й Пятилетки, А. И. Федотов с ул. Гузовского, Н. Ю. Максимов с ул. Т. Кривова и т. д. и т. д.

Вся эта утомительная суета возникла из-за отдельного поручения, которое Толстов 9 января 2004 года направил заместителю министра внутренних дел ЧР В. Г. Григорьеву, в котором просил поручить подчиненным сотрудникам установить распространителей информационных листов, допросить их, также установить жителей г. Чебоксары, которые читали статью «Сладкая сказка о Федоровых», и допросить их по поводу статьи, какие они для себя сделали выводы, знакомы ли с информацией об уголовном деле в отношении отца президента ЧР, знают ли, что Моляков И. Ю. ранее осужден за клевету в адрес президента ЧР и т. д.

13 января 2004 года Григорьев (целый замминистра!) оперативно исполнил поручение молодого прокурора. Соответствующие распоряжения ушли в райотделы милиции.

Спасибо им, капитанам и лейтенантам. Они выполнили важную агитационную работу. О том, что я вообще существую, об уголовном деле на отца Федорова, многие люди узнали именно от них.

16 января 2004 года В. Г. Григорьеву ничего не оставалось, как отослать Толстову протоколы задержаний и опросов агитаторов моего предвыборного штаба, сделанные еще до выборов. Все они, естественно, указывали, что от меня никаких поручений на распространение информационных листков не получали, лично в руки я им ничего не передавал, и была ли в них статья о семье Фёдоровых, не помнят.

Начальник Калининского РОВД подполковник милиции Е. В. Глухов докладывал В. Г. Григорьеву: «Сообщаем, что отдельное поручение исполнить в полном объеме не удалось, так как распространителей информационного листка секретаря Чувашского рескома КПРФ И. Молякова, статьи «Сладкая сказка о Федоровых» опросить не удалось. Выявлены и допрошены в качестве свидетелей 3 человека, которые видели вышеуказанную газету и ознакомлены со смыслом и содержанием статьи «Сладкая сказка о Федоровых».

Свидетели Абукин, Волкова и Белов подтвердили, что в почтовых ящиках нашли информационные листки. Абукин, водитель ЧПОПАТ, статью прочитал, но никаких выводов для себя не сделал. Волкова, временно не работающая, не поверила тому, что в статье написано. А пенсионер Белов вообще не смог прочесть текст, так как не нашел очки.

Сотрудники Ленинского РОВД сумели опросить граждан Васильева, Николаеву и Яковлеву, которые нашли листовки в ящиках. Все трое пенсионеров статью читали, но что-либо комментировать отказались.

Из Московского РОВД, как я упоминал, Григорьеву направили старые материалы.

21 января 2004 года заместитель начальника отдела организации дознания МВД ЧР майор милиции Р. А. Умеров запросил у председателя ЦИК ЧР документы, подтверждающие, что я действительно был зарегистрирован кандидатом в депутаты Госдумы. Документы были представлены.

Ввиду скудости собранного материала, замминистра Григорьев 22 января 2004 года был вынужден вновь поручить руководителям райотделов установить распространителей информационных листов, допросить их. А 21 января он вышел по телефону на начальника Новочебоксарского ГОВД полковника милиции Плешкова В. Г. и поручил ему доставить к Толстову одного из распространителей листовок А. В. Васина.

Впрочем, и после этого, второго, поручения Григорьева ничего существенного собрать не удалось. Во всяком случае, в материалах дела повторные опросы вообще не зафиксированы.

С 23 января 2004 года допросы продолжил Толстов. Первым был опрошен распространитель агитматериалов М. В. Ганин. Он сообщил, что лично меня не видел, материалы для распространения они с друзьями получали от Ермолаева, а на вопрос Толстова о том, что если бы о его, Ганина, матери в газете написали оскорбительные вещи, он обиделся бы, ответил, что да.

То же самое сказал Толстову и А. В. Ванин, доставленный из Новочебоксарска 26 января 2004 года.

30 января 2004 года Толстов опрашивал жительницу Новочебоксарска Е. А. Александрову. Та заявила, что листок видела, но ничего по этому поводу сказать не может.

3 февраля 2004 года прокурор Ленинского района г. Чебоксары З. М. Карама удовлетворил ходатайство Толстова о продлении срока предварительного следствия. Текст ходатайства интересен: «Настоящее уголовное дело возбуждено прокурором Калининского района г. Чебоксары 4 декабря 2003 года по признакам состава преступления, предусмотренного ст. 129 ч. 2 УК РФ.

Мною дело для рассмотрения принято к своему производству 25 декабря 2003 года.

В ходе предварительного следствия установлено следующее:

В ноябре 2003 года в информационном листке кандидата в депутаты Государственной Думы Федерального Собрания РФ Молякова И. Ю. «Взгляд в упор» была опубликована статья «Сладкая сказка о Федоровых», содержащая в себе заведомо ложные сведения, порочащие честь и достоинство покойной матери президента Чувашской Республики Федорова Н. В., а также его, как президента ЧР и гражданина.

Информационные листы с указанной статьей, в которой содержались заведомо ложные сведения, порочащие честь и достоинство семьи Федоровых, были распространены среди жителей Чувашской Республики.

В ходе расследования уголовного дела добыты достаточные основания для предварительного обвинения И. Молякову и направления уголовного дела в суд для рассмотрения по существу.

Установленный УПК РФ срок предварительного следствия по делу истекает 4 февраля 2004 года.

Окончить к указанному сроку следствие не представляется возможным по причине того, что необходимо получить заключение лингвистической экспертизы, назначенной в Институте русского языка РАН им. В. В. Виноградова, предъявить обвинение Молякову И. Ю., выполнить требования ст. ст. 216, 217 УПК РФ.

Для выполнения указанных следственных действия потребуется дополнительное время до 1 месяца, в связи с чем необходимо продлить срок следствия».

Как мог Толстов утверждать, что в статье содержатся заведомо ложные сведения, если он еще не получил заключение экспертизы? Видимо, он заранее знал ее результаты.

Откуда он взял, что уже добыты достаточные факты для предъявления мне обвинения? Дело-то возбуждено «по факту», а не против меня. Как же можно писать столь откровенно, что именно мне будет предъявлено обвинение?

Можно. Таков уровень Толстова. Такова серьезность «заказа».

Между тем 9 февраля 2004 года был допрошен в очередной раз В. Г. Лошаков, 12 февраля — И. В. Малинова. Ничего нового, помимо уже данных показаний, Толстову они не сообщили. Тогда же была допрошена вновь и сестра Федорова — Е. В. Васильева.

12 февраля Толстов вынес постановление о производстве обыска (выемки) документов, касающихся меня из окружной избирательной комиссии.

Выяснилось, что договор с И. В. Малиновой об оказании услуг в качестве бухгалтера подписал секретарь Чувашского рескома КПРФ, руководитель республиканского предвыборного штаба Анатолий Алексеевич Егоров. Что же касается финансовых документов, то в них стоят, как и положено, подписи Малиновой и Лошакова. Я же за своей подписью в ОИК отправлял только итоговые финансовые отчеты.

13 февраля 2004 года был допрошен в качестве свидетеля Ермолаев Вячеслав Владимирович. Толстову крайне важно было получить от него подтверждение, что именно я являюсь автором статьи «Сладкая сказка о Федоровых». На вопрос, с какой целью И. Моляков опубликовал свою статью «Сладкая сказка о Федоровых», Ермолаев ответил: «С И. Моляковым по поводу этой статьи я не беседовал и поэтому не могу ничего комментировать. Кроме того, в этой статье ничего вымышленного нет, все сведения опираются на факты, которые были уже изложены в периодических изданиях ранее».

На вопрос о распространении Вячеслав Владимирович указал: «И. Моляков распространял много агитационных материалов и, вполне возможно, и указанные выше агитационные материалы со статьей «Сладкая сказка о Федоровых».

Прочитав написанный Толстовым протокол, Ермолаев сделал существенное уточнение: «Стр. 4, абзац 2. Система подготовки статей Молякова, способ их написания мне доподлинно не известен».

16 февраля настал и мой черед. О том, что против меня запущен механизм очередного уголовного дела, я официально не был уведомлен. Поэтому, когда на улице я неожиданно был задержан нарядом милиции и в милицейской машине доставлен к Толстову, насторожился. Никаких повесток от него я не получал.

Спектакль с задержанием был нужен для оказания на меня психологического воздействия. Форме доставки не удивился, ведь по первому уголовному делу меня задерживала на посту ГИБДД в Хыркасах целая бригада вооруженных автоматами сотрудников милиции. И лишь для того, чтобы доставить в здание МВД ЧР, где мне была вручена повестка о необходимости явиться к Толстову.

Приветливо, сладко улыбаясь, он сообщил, что я подозреваюсь в распространении заведомо ложных сведений о семье Федоровых. Я ответил, что без адвоката Ильина ничего говорить не буду.

На что прокурор, продолжая улыбаться, сообщил об отказе Ильина быть моим адвокатом. Я ответил, что не верю ему, и попросил связаться с Виктором Алексеевичем, чтобы выяснить у него лично, так ли это.

Дозвониться Ильину никак не удавалось. Я подтвердил отказ давать какие-либо показания в соответствии с Конституцией России.

Толстов вынужден был принять от меня заявление о желании видеть в качестве адвоката В. А. Ильина. «Смешливый» прокурор применил ко мне меру пресечения — подписку о невыезде.

25 февраля в Ленинскую прокуратуру затребовали копию протокола судебного заседания Ленинского районного суда г. Чебоксары под председательством судьи А. Н. Емельянова по заявлению В. В. Ермолаева на действия председателя окружной избирательной комиссии по выборам депутатов Госдумы О. В. Кулагиной.

1 апреля 2004 года Толстов вновь попросил своего начальника Караму продлить срок следствия до 4 мая 2004 года, поскольку до 4 апреля 2004 года закончить следствие не представляется возможным. И в тот же день подготовил для меня сообщение, что по уголовному делу № 198655 мне будет предъявлено обвинение по ст. 129 ч. 3 УК РФ.

Откуда взялась ч. 3 ст. 129 УК РФ вместо ч. 2, которая все время фигурировала в деле, мне стало ясно позже — уже тогда, весной, было запланировано посадить меня в тюрьму.

Естественно, Виктор Алексеевич Ильин стал моим защитником. Он никогда не отказывался от этого. Мы поняли, что если второе уголовное дело будет доведено до суда, то меня посадят, ведь это будет уже второй приговор, вынесенный в период, когда еще не закончился испытательный срок по первому.

8 апреля 2004 года Толстов обратился к начальнику Ленинского РОВД г. Чебоксары А. А. Иванову, сообщив, что я к нему не являюсь, и, следовательно, нужно осуществить привод. Сам он, видимо, намеренно, для достижения «спецэффекта», никаких повесток мне не высылал.

Я несколько раз являлся с Ильиным в прокуратуру самостоятельно. Нужно было выяснить как можно больше об уголовном деле. Но Толстова мы не заставали. Всякий раз в журнале мы оставляли записи о посещении.

Утром 8 апреля я даже написал обязательство, что буду в прокуратуре на следующий день в 15.00. Эту бумагу сдал дежурному прокурору.

Несмотря на всё это, Толстов 9 апреля 2004 года, с утра, опять постановил объявить меня в розыск, так как я будто бы неоднократно приглашался в прокуратуру, но без уважительных причин не являлся.

Подобная наглость, полагаю, была следствием неуверенности. Сразу после моего допроса мы с Ильиным буквально «осадили» Ленинскую районную прокуратуру различными ходатайствами. Мы требовали допросить свидетелей с нашей стороны. Мы ходатайствовали о проведении лингвистической экспертизы в научном учреждении по нашему выбору, о постановке дополнительных вопросов к экспертам. Мы требовали выдать нам на руки копию экспертизы из института русского языка РАН, где она была осуществлена по федоровскому заказу. Были также требования прекратить уголовное преследование вообще, так как я не являюсь автором статьи.

Толстов аккуратно направлял эти ходатайства своему начальнику Караме. Тот раз за разом отказывал на основании того, что дело возбуждено не против Молякова, а по факту. Он, мол, пока проходит по нему как свидетель, а свидетели не могут ходатайствовать о заслушивании других свидетелей. Все это повторял в своих ответах Толстов.

Приводить все эти отписки не стоит. Процитирую лишь одну, от 15 апреля 2004 года: «Молякову И. Ю. предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ст. 129 ч. 3 УК РФ.

После ознакомления с материалами уголовного дела от обвиняемого Молякова И. Ю. и защищающего его интересы защитника Ильина В. А. поступило ходатайство о прекращении уголовного дела в отношении Молякова И. Ю. в связи с тем, что статью «Сладкая сказка о Федоровых» писал не он, а также о проведении дополнительной лингвистической экспертизы с его участием, так как она проведена с нарушением требований УПК РФ, с постановкой дополнительных вопросов об авторстве указанной выше статьи и установления и допроса дополнительного свидетеля, зарегистрировавшего информационный листок «Сладкая сказка о Федоровых».

Изучение материалов уголовного дела показало, что оно возбуждено законно и обоснованно. Лингвистическая экспертиза проведена в соответствии с требованиями УПК РФ, эксперты, имеющие соответствующее образование и познания, предупреждены об уголовной ответственности за заведомо ложное заключение, в связи с чем оснований сомневаться в правдивости выводов экспертов не имеется.

В ходе расследования уголовного дела установлено, что только один Ермолаев В. В. принес в окружную избирательную комиссию единственные первые экземпляры информационных листков Молякова И. Ю. со статьей «Сладкая сказка о Федоровых», в которых содержались заведомо ложные сведения, порочащие честь и достоинство президента ЧР Федорова Н. В., которые были зарегистрированы. Других изданий со статьей «Сладкая сказка о Федоровых» в окружную избирательную комиссию не поступало.

При расследовании уголовного дела добыто достаточно доказательств, свидетельствующих о виновности И. Молякова в распространении в средствах массовой информации сведений, порочащих честь и достоинство Федорова Н. В.

Таким образом, оснований для удовлетворения ходатайства Молякова И. Ю. и Ильина В. А. о прекращении уголовного дела, проведении дополнительной лингвистической экспертизы и установления и допроса дополнительных свидетелей не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 219 УПК РФ, постановил: 1. Отказать в удовлетворении ходатайства обвиняемого Молякова И. Ю. и защитника Ильина В. А. в полном объеме.

2. О принятом решении уведомить заинтересованных лиц».

Я понимал, что Федоров «закусил удила», и его люди — все эти толстовы, карамы, антоновы, «номер» будут отрабатывать по «полной программе». Дело было не только в том, что Федоров обиделся за свою мать — Анфису Никитичну. Он не выдержал «параметров», заданных хозяевами из Москвы: коммунисты не должны на выборах набрать более 12–13 процентов. Я же набрал по моему округу почти 25 процентов, а в Чебоксарах и того больше. Этот электоральный «штырь» общероссийского масштаба (а выйти на подобный уровень поддержки, к сожалению, удалось очень немногим региональным партийным организациям) был замечен в Кремле. Там приняли во внимание, что не все силы администраций городов и районов, бесправных коллективов школ и больниц, техникумов и вузов, дворников и водопроводчиков были брошены на обслуживание «Единой России».

Н. В. Федоров должен был помочь своему другу Чубайсу, не препятствовать агитационной работе местного подразделения Союза правых сил. Невесть откуда взявшиеся мальчики и девочки в зеленых накидках (или в синих — уже не помню) оккупировали городские перекрестки и остановки, назойливо предлагая прохожим листовки и газеты с изображением красавчика Немцова. Их, в отличие от агитаторов КПРФ, никто не хватал, в милицию не доставлял. «Юные активисты» СПС тут же исчезли после выборов. А сомнения в умах некоторых кремлевских чиновников остались.

После неудачи на выборах в лагере правых начались поиски выхода из кризиса. Кто-то дал идею выдвинуть «своего» человека кандидатом на должность президента России. Перебирали многих — и Хакамаду, и Немцова, и Рыжкова-младшего. Будто бы вели переговоры и с Федоровым. Тогда демократы наивно верили, что Николай Васильевич всё так же предан либеральным идеалам. Но он отказался. Ему важнее личная власть. И ради нее (даже усечённой) он согласился стать чиновником, назначенным Путиным. А ведь совсем недавно он позволял себе «дерзкие» высказывания в его адрес (бюрократизм, авторитаризм и т. д.). Как член Совета Федерации не встал при первом исполнении в Федеральном Собрании нового-старого гимна. Он тогда что-то вещал про неполное соответствие закону процедуры принятия гимна.

О том, что фактическое назначение Путиным губернаторов не соответствует Российской Конституции, при собственном назначении он уже не вспоминал…

Обсудить ситуацию я решил с действительными авторами статьи Евгением Павловичем Мешалкиным и Альбертом Васильевичем Имендаевым.

Ответственность решил взять на себя. Но они заявили, что, получив вторую судимость, я буду отправлен в колонию.

«Мы — авторы и мы об этом официально заявим», — таков был их ответ. Особенно волновался Евгений Павлович. Он уже знал о болезни, поразившей его. Мол, терять мне нечего. И с Колей Федоровым я в противоборство вступлю. Пусть еще раз выставит себя в неблаговидном свете. Ему не впервой судиться с пожилыми людьми. Это он на экране телевизора любит признаваться в любви к старикам, обнимать их и делать «влажные» глаза.

Евгений Павлович тут же отыскал текст статьи со своими собственноручными исправлениями.

Решили первоисточник Мешалкина Толстову не предъявлять, попридержать, посмотреть, как они будут вести дело. Козыри сразу не «выкидываются», а по ходу Толстов и компания наделают много ошибок — дело-то «дутое».

Но Имендаев пишет официальное заявление и в адрес Толстова, и в адрес Зайцева, и прокурору России Устинову о том, что автором данного текста является он.

В середине марта 2004 года он эти заявления написал, официально сдал в канцелярию Ленинской районной прокуратуры и в прокуратуру республики.

Кроме того, он выехал в Москву, в Генеральную прокуратуру и там также зарегистрировал свое заявление, оформив его в виде явки с повинной.

Мы с Ильиным ходатайствовали о том, чтобы настоящие авторы — Имендаев и Мешалкин — были допрошены в качестве свидетелей. Для уже раскрутившейся «машины следствия» это было неожиданным ударом. Нужно было или прекращать происки против меня, или нагло идти «до упора», до передачи дела в суд, намеренно форсировав ход расследования, пока не отреагирует Генеральная прокуратура.

Пошли вторым путем. Москва далеко, а Федоров — вот он, близко.

Утверждения Толстова, что я от него скрываюсь, были неправдой. Я, как первый секретарь горкома, всегда на людях, всегда с людьми. Каждый день проводил в помещении горкома, который к тому времени располагался на ул. Урукова, 9.

На 10 апреля была намечена очередная отчетно-выборная городская партийная конференция, а 9 апреля меня вновь схватила милиция. В рапорте по этому поводу участковый инспектор Московского РОВД ст. лейтенант милиции А. А. Викторов сообщал Толстову: «Докладываю, что 09.04.04 г., в 11 часов, мною совместно с заместителем начальника ООД МВД ЧР Умеровым Р. А., УУМ Московского РОВД Халиловым А. А. бел осуществлен привод согласно постановлению о принудительном приводе прокурора Ленинского района г. Чебоксары гр. Молякова Игоря Юрьевича…»

Когда я вновь увидел «приятного во всех отношениях» Сашу Толстова, то получил от него постановление о привлечении в качестве обвиняемого.

Там он фактически воспроизвел текст, полученный от Н. В. Федорова 31 декабря 2003 года якобы во время допроса. Толстов писал: «Однако Моляков И. Ю. в период отбывания наказания, являясь кандидатом в депутаты Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, в ходе предвыборной кампании, вновь с целью создания негативного отношения к президенту Чувашской Республики Федорову Н. В., его оскорбления, унижения чести и достоинства Федорова Н. В., и желая побудить избирателей в ходе выборов к голосованию в свою пользу, действуя с прямым умыслом, в ноябре 2003 года распространил через средства массовой информации заведомо ложные, порочащие честь и достоинство и подрывающие репутацию президента Чувашской Республики Федорова Н. В., сведения, соединенные с обвинением его матери — Федоровой А. Н. в участии в совершении тяжкого преступления — покушении на убийство Васильева В. по предварительному сговору с группой лиц, и, заведомо зная, что указанные распространяемые им сведения являются ложными, не соответствуют действительности, порочат честь и достоинство Федорова Н. В., подрывают его репутацию как президента Чувашской Республики.

В своих информационных листках «Взгляд в упор», «Открытый взгляд» за ноябрь 2003 года… Моляков И. Ю. опубликовал свою статью «Сладкая сказка о Федоровых», которая впоследствии в большом количестве была распространена на территории г. Чебоксары и Чувашской Республики.

В указанной статье Моляков И. Ю. изложил заведомо ложные сведения, порочащие честь и достоинство Федорова Н. В. как президента Чувашской Республики и как человека, подрывающие его репутацию, соединенные с обвинением его матери — Федоровой А. Н. в участии в совершении тяжкого преступления…

Приписывая покойной матери Федоровой А. Н. вышеуказанные действия и публикуя это в средствах массовой информации, Моляков И. Ю. понимал, что тем самым оскорбляет самого Федорова Н. В., подрывает его репутацию как политического деятеля, членов его семьи и родственников, унижает честь и достоинство, и желал этого.

Своими действиями Моляков И. Ю. в средствах массовой информации распространил заведомо ложные сведения, порочащие честь и достоинство другого лица, подрывающие его репутацию, соединенные с обвинением лица в совершении тяжкого преступления, т. е. совершил преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 129 УК РФ — клевета…

Привлечь Молякова Игоря Юрьевича… в качестве обвиняемого по данному уголовному делу, предъявив ему обвинение в совершении преступления, предусмотренного ст. 129 ч. 3 УК РФ».

Это сочинение я подписывать отказался, еще раз заявив «улыбчивому» прокурору, что статьи я не писал, не распространял и требую официально запротоколировать показания Имендаева.

На следующий день, в ходе отчетно-выборной конференции в помещении на Урукова, 9 появилась милиция. Оперативная группа хотела пройти в зал прямо во время заседания, когда я делал отчетный доклад.

Но тут уж «поднялись грудью» участники конференции (а их было не меньше ста человек) и сказали, что Молякова не отдадут. Я попытался всех успокоить, заявив, что после окончания конференции я сам проследую куда нужно.

В шестом часу вечера меня усадили в милицейскую машину и повезли в помещение Ленинского РОВД. Со мной был В. И. Ильин (он — депутат Государственного Совета ЧР), Анатолий Алексеевич Егоров — секретарь рескома и депутат Госсовета, а также еще ряд товарищей.

Подъехали к помещению и делегаты городской конференции. Оказывается, уже 10 апреля мне намеревались изменить меру пресечения и взять под стражу. В кабинете начальника Ленинского РОВД собрались Карама и Яковлев — заместитель Антонова.

От ареста меня уберегли Ильин и Егоров. Они, как депутаты, прошли в кабинет начальника РОВД и заявили Караме и Яковлеву, что если меня сейчас отвезут в КПЗ, то перед зданием РОВД возникнет митинг, а на Пасху (она приближалась) будет устроено шествие в мою поддержку.

Это возымело действие, и в тот день меня отпустили.

Обвинительное заключение А. И. Толстов подписал 15 апреля 2004 года. Оно ничем не отличалось от федоровского первоначального текста. Повторялось всё то же: «…В своих информационных листках «Взгляд в упор», «Открытый взгляд» за ноябрь 2003 года, тиражирование которых было произведено согласно заключенного договора с частным предпринимателем Лошаковым В. в типографии последнего, которая находилась по адресу: г. Чебоксары, ул. Декабристов, 20–28, Моляков И. Ю. опубликовал свою статью «Сладкая сказка о Федоровых», которая впоследствии в большом количестве была распространена на территории г. Чебоксары и Чувашской Республики.

В указанной статье Моляков И. Ю. изложил заведомо ложные сведения…»

В тексте обвинительного заключения содержались совсем уж явные «неточности»: «…Предприниматель Лошаков В. Г. показал, что в ходе предвыборной агитации на выборах в депутаты Государственной Думы Федерального Собрания РФ, в ноябре месяце 2003 года, И. Моляков попросил тиражировать его агитационные листы…

Малинова И. показала, что данные листка соответствуют условиям договора, заключенного с Лошаковым В. и ею от имени Молякова И.Ю….

Ермолаев В. В. показал… данные информационные листки… для регистрации в комиссии он получил лично из рук Молякова И.Ю…

Допрошенная Денисова показала, что 19 ноября 2003 года в окружную избирательную комиссию, где она работала секретарём, пришел Ермолаев В. В. и, представившись доверенным лицом… Молякова И. Ю., для регистрации агитационных материалов представил первые экземпляры информационных листовок И. Молякова… Зарегистрировав их, Ермолаеву В. объяснили, что данные информационные листы можно сдать на тиражирование. Впоследствии, при изучении агитационных листков И. Молякова, было выявлено нарушение требований закона, в связи с чем в адрес министра внутренних дел ЧР направлено уведомление о необходимости изъятия информационных листков кандидата в депутаты И. Молякова. Кто писал для агитационных материалов И. Молякова, она не знает, но ранее И. Моляков при встречах всегда говорил, что все свои статьи пишет сам лично…»

Откуда Денисова взяла, что я ей что-то лично говорил? Неправда это. Как неправда о Лошакове, Ермолаеве, Малиновой и т. д.

Толстов прекрасно знал, что судьёй Мальчугиным листовки моего избирательного штаба не были признаны средством массовой информации, но в обвинительном заключении он упорно продолжает настаивать — из заключения Приволжского управления Минпечати следует, что информационный листок И. Молякова «Прямой взгляд» является иным периодическим изданием, т. е. средством массовой информации.

Между тем сам Толстов в ходе следствия не выносил постановления о проведении соответствующей экспертизы.

Таким образом, заключает Толстов, в ходе расследования настоящего уголовного дела следствием достоверно и бесспорно (!) установлено, что это именно я распространил в своих информационных листках «Взгляд в упор», «Открытый взгляд» в 2003 году в статье «Сладкая сказка о Федоровых» заведомо ложные, порочащие честь и достоинство и подрывающие репутацию президента Чувашской Республики Федорова Н. В. сведения, соединенные с обвинением его матери Федоровой А. Н. в участии в совершении тяжкого преступления — покушении на убийство Васильева В. по предварительному сговору с группой лиц, и, заведомо зная при этом, что указанные распространяемые им сведения являются ложными, не соответствуют действительности, порочат честь и достоинство Федорова Н. В., подрывают его репутацию как президента Чувашской Республики.

В своем сочинении Толстов безосновательно утверждал, что доказательств, на которые ссылаются обвиняемый и защитник, нет. Но есть обстоятельства, отягчающие наказание, — преступление совершено в период отбывания наказания.

В качестве свидетелей обвинения он указал Васильеву — сестру, Малинову, Лошакова, Ганина, Васина, Денисову, Ермолаева, Моисееву, Абукина, Волкову. И нагло записал, что свидетелей защиты не имеется, несмотря на все заявления и Имендаева, и мои, и Ильина.

Он также считает, что я с Ильиным знакомился с материалами уголовного дела. Это неправда. С материалами я не знакомился, заявив, что автором статьи не являюсь, её не распространял и ничего никогда у Толстова не подписывал, кроме отказа давать показания.

Что касается «потерпевшего», то здесь прокурор сказал: «Потерпевший Федоров Н. В. и его представитель с материалами уголовного дела не ознакомились».

Перед Толстовым стояло две задачи: вручить всю эту стряпню под роспись мне, а затем направить дело в суд.

10 апреля 2004 года меня предполагали взять под стражу, чтобы уже в заключении, 15 апреля, вручить мне обвинительное заключение. Не получилось. Теперь прокурор района должен был лично вручить мне этот текст. Процедура в УПК предусмотрена абсолютно четкая — обвиняемому текст вручает только прокурор. При этом он должен зафиксировать все вопросы и претензии подозреваемого.

Это было нежелательно. В Ленинской прокуратуре решили пойти на хитрость. 21 апреля 2004 года у нас проходил партийный пленум перед республиканской конференцией. Прямо из зала заседания меня вызвал какой-то майор милиции и попытался вручить мне текст обвинительного заключения. Говорил, что Александр Иванович очень просил передать мне эти бумаги под роспись.

Я ответил, что ничего из его рук принимать не буду и нигде не буду ставить подписей. А «приветливому» Толстову написал короткую записку, что для вручения пусть присылает мне повестку. Записку я передал майору вместе с бумагами.

Впоследствии эта записка фигурировала в деле как доказательство моего отказа получать обвинительное заключение.

Несмотря на невручение обвинительного заключения, Саша попытался сдать дело в Московский районный суд г. Чебоксары. Но понимания в Московском суде он не нашел. Там, несмотря на важность «заказа» и поджимающие сроки (расправа должна совершиться быстро), принять дело к производству отказались. Никаких уведомлений о передаче дела в суд я не получал.

Пришлось обращаться к председателю Калининского районного суда г. Чебоксары Марии Борисовне Жемеричкиной. Она распорядилась дело к производству принять, и в скором времени вместе с председателем Верховного суда Чувашской Республики Петром Фадеевичем Юркиным они отправились делегатами на Всероссийский съезд судей.

Жемеричкину, статную сановную даму с громоздкой прической, после съезда всё по телевизору показывали. Она делилась впечатлениями.

Узнав (благодаря В. А. Ильину и его связям в судейской среде), что дело принято к производству, я тут же обратился в суд на решение Жемеричкиной. Это остановило развитие процесса. Всё лето мне пришлось провести в изнурительных заседаниях, которые ничего не дали.

9 августа 2004 года я обратился в Конституционный суд Российской Федерации с запросом. Мне необходимо было получить истолкование статьи 222 «Направление уголовного дела в суд» УПК РФ.

Через месяц я получил оттуда уведомление о приеме и регистрации моего запроса, а также о том, что он в ближайшее время будет рассмотрен. Больше я никаких, так необходимых мне для суда, бумаг оттуда не получал.

Лишь 9 июня 2005 года начальник Управления конституционных основ уголовной юстиции Конституционного суда Российской Федерации П. Е. Кондратов прислал письмо Имендаеву: «Уважаемый Альберт Васильевич! В связи с Вашим запросом сообщаем, что вопрос о принятии к рассмотрению жалобы И. Ю. Молякова на нарушение его конституционных прав положениями статей 222 (часть 4), 319 (часть 4) и 448 УПК Российской Федерации будет решаться на ближайшем пленарном заседании Конституционного суда Российской Федерации в июне 2005 года.

О решении, которое будет принято Конституционным судом Российской Федерации, Ваш доверитель будет уведомлен».

До сих пор мой доверитель пытается получить это решение. Пока — безрезультатно.