Москва- 3. Энциклопедия городского криминала

Поезд все реже постукивает колесами и плавно замедляет ход. Мимо окон, запыленных дальней дорогой, проплывает пустынная в ранний час платформа. Лишь носильщики, грохоча широкими тележками с давно устаревшими табличками-прейскурантами, торопятся рассредоточиться вдоль перрона.

Пассажиры, ошалевшие от духоты тесных вагонов, уставшие от долгого пути, теснятся у выхода. Мысленно они уже далеко. Кто-то мечтает о горячей ванне, кто-то — о встрече с близкими. Прибывшие в столицу впервые предвкушают походы по музеям и театрам или, в зависимости от наклонностей, посещения дорогих ресторанов и роскошных магазинов.

Знакомство с городом для всех гостей начинается одинаково — с вокзала. Но далеко не каждый будет после вспоминать о нем с удовольствием.

Вокзал — это хорошо отлаженная и обкатанная теневая индустрия, где кормятся тысячи людей — торговцы суррогатной водкой, воры-карманники, проститутки-клофелинщицы, мошенники и гопстопники, пушеры, продающие наркотики, и делающие им «крышу» «прикормленные» милиционеры. Каждый занимает свое место на вокзальном рынке товаров и услуг. И ни за что не станет упускать шанс заработать на прибывающих в Москву пассажирах. А те, ступая на платформу, автоматически становятся частью этого невидимого рынка.

«БЕРМУДСКИЙ ТРЕУГОЛЬНИК» ТРЕХ ВОКЗАЛОВ

Ярославский вокзал к числу самых крупных не относится, однако постоянно притягивает к себе всевозможный уголовный сброд. Во-первых, стоит он на Комсомольской площади, через дорогу от крупнейшего в Европе Казанского вокзала и рядом со старейшим в столице Ленинградским вокзалом. Во-вторых, именно на Ярославский приходят поезда с Дальнего Востока, чьи пассажиры по диагонали пересекают в вагонах целое полушарие. Пассажирский поезд Москва — Владивосток, например, находится в пути 219 часов!

Самый ранний поезд прибывает на Ярославский вокзал в четыре утра — «мертвый» час для городского транспорта. Метро еще закрыто, троллейбусы и автобусы не ходят. Единственный способ продолжить путь — взять машину.

Стоянка такси и междугородных автобусов расположена на площади за зданием вокзала. Пассажиры могут дойти туда от платформы только двумя дорогами, обойдя вокзал справа или слева. Этот путь и называют «Бермудским треугольником».

Гостей столицы в предрассветный час уже встречают. И не только родственники и друзья. Независимо от того, какой дорогой отправятся к машинам прибывшие, они непременно попадут в поле зрения «смотрящих». Так на блатном жаргоне называют свой передовой дозор бригады гопстопников.

«Смотрящий» не обладает ни особой ловкостью, ни физической силой. Его задача состоит в другом. Смешавшись с толпой, он должен взглядом «процедить» пассажиров и, выделив лоха, подать сигнал группе «быстрого реагирования». Вот она-то скомплектована по силовому признаку. Каждая состоит из двоих-троих крепких, дерзких, хорошо освоивших агрессивно-навязчивую манеру поведения парней.

Указав на лоха, «смотрящий» возвращается к основному занятию — ищет новую жертву. А парни тем временем плотно окружают объект и начинают «работу».

Ничего не подозревающий лох, еще до конца не проснувшийся, опьяненный свежим воздухом и пространством, «случайно» задевает одного из группы.

— Ты чего, мужик, ослеп? — Реакция парня строго дозирована — в голосе угроза и возмущение.

Ответ «обидчика», как бы он ни прозвучал, ситуацию не поправит. Товарищ «потерпевшего» уже наседает сбоку, дышит в лицо растерянному человеку перегаром:

— Он тебя обидел, Вить? Щас по рогам получит, лось сохатый…

— Вы что, ребята, — бормочет взятый в клещи и оттесняемый от основного потока людей пассажир, — я случайно. Извините, если задел…

— Случайно? — подает реплику третий участник спектакля — страшного вида небритый детина — и размашисто отвешивает лоху подзатыльник. — Давай отойдем — объясним тебе расклад.

Пассажир затравленно озирается, ища поддержки и справедливости со стороны. Но мимо безразлично спешат люди, им нет никакого дела до чужих проблем.

Вот метрах в двадцати, в тусклом свете привокзальных фонарей мелькнула милицейская фуражка. Пассажир с надеждой смотрит на приближающегося сержанта. Но тот, встретившись взглядом с одним из налетчиков, отворачивается и, лениво помахивая резиновой дубинкой, бредет в противоположном направлении.

Между тем положение «обидчика» становится все более отчаянным. Парни зажимают его в угол между газетным киоском и стеной вокзала. Пассажир, руки которого оттягивают объемистые сумки, предпринимает робкую попытку прорыва, но, получив резкий тычок под ребра, окончательно падает духом.

— Куда, ребята, зачем, — бормочет он бессвязно. Бегающий взгляд и бледное лицо убеждают гопстопников, что клиент дозрел.

— Ладно, Витек, — обращается к компаньону один из парней, — простим его для первого раза.

— Амнистировать тебя, дядя? — усмехается другой.

— Пусть сначала за прописку отдаст, — вставляет реплику третий. Он находится чуть сбоку и внимательно наблюдает за идущими мимо людьми. Но никто из них даже не пытается выяснить, что происходит.

Сломленный и раздавленный мужчина не сразу соображает, чего от него хотят.

— Оглох, дядя? — самый здоровый из парней кладет ладонь на шею «обидчика» и слегка сжимает пальцы. — Ты чего пузыри пускаешь? Деньги давай!

Мужчина наконец понимает, что от него требуется. Дрожащими руками он расстегивает куртку и лезет во внутренний карман:

— Сколько?

Бригадир молча выдергивает портмоне из рук жертвы.

— Гляди, Вить, — смеется он, отсчитывая чужие купюры, — с таким лопатником — и его жаба душит!

В следующее мгновение полегчавший кошелек возвращается хозяину. А трое парней, как по команде, растворяются в толпе. Ограбленный пассажир некоторое время стоит, тупо глядя перед собой. Затем подбирает багаж и, ссутулившись, бредет в направлении автостоянки. Он еще не в силах осознать случившееся. Страх и унижение гонят его прочь.

В подобном состоянии мало кто захочет обратиться в милицию. Впрочем, грабители строят расчет не только на этом. Даже если потерпевший придет в привокзальное отделение, дежурный милиционер постарается всеми правдами и неправдами избавиться от назойливого заявителя. Зачем местным стражам порядка дополнительная головная боль? Свидетелей преступления, понятное дело, не найти. Сама жертва в столице ненадолго или вовсе проездом. Похищенные деньги — они, естественно, характерных особенностей не имеют. Маловероятно, что обобранный запомнил приметы обидчиков. Кроме имени одного из них — Витя, а также расплывчатых и общих деталей — «небритые, куртки кожаные, шапки спортивные» (похоже выглядит каждый второй на вокзале), — ничего существенного потерпевший не сообщит. Так что и думать нечего…

Гость, он и есть гость — поживет и уедет. А милиции потом что с висяком делать? Перспектив-то раскрытия грабежа — никаких.

В лучшем случае у потерпевшего, если у него хватит сил и терпения выдержать пренебрежительно-насмешливое отношение дежурного, примут заявление. Но судьбу этого документа предугадать не сложно. Он полежит некоторое время в папке дежурного, а затем благополучно перекочует в корзину для мусора.

Есть еще одна причина, по которой обобранному не следует тратить нервы и время на поиски правды у стражей закона. Территория вокзала и некоторые участки города вокруг него относятся к ведению транспортной милиции. А она, даже среди коллег-милиционеров, не пользуется высокой репутацией — как моральной, так и профессиональной. Не буду рассматривать корни этого явления. Отмечу лишь, что работать в транспортной милиции нелегко — круглосуточные дежурства, вокзальные грязь и суета, а отсюда текучесть кадров, низкая квалификация личного состава. Добавьте к тому же мизерные зарплаты, с одной стороны, и постоянные соблазны в виде поборов с привокзальных ларьков, не имеющих лицензий торговцев водкой и курами, проституток и лохо-тронщиков, — с другой.

Сотрудники ЛОВД (линейного отдела внутренних дел-так в транспортной милиции называется структурная единица, обслуживающая конкретную территорию) являются хозяевами всего, что издает звуки или шевелится в пределах вокзала. Об этом хорошо известно не только тем, кто торгует с ящиков или сдает приезжим комнаты на ночь, но и тем, кто промышляет старым как мир гоп-стопом…

На Курском вокзале мне издали показывали как местную достопримечательность некоего сержанта. Трижды в день он заглядывает в павильон игральных автоматов, где просаживает за один раз в борьбе с «одноруким бандитом» сумму, равную месячной зарплате. На мой наивный вопрос, как же страж порядка добывает деньги на жизнь, знающие люди ответили: «За него беспокоиться не надо. Пройдет по вокзалу, проверит регистрацию у двоих-троих приезжих и опять он в полном порядке…»

ВОКЗАЛЬНЫЙ ВАРИАНТ

Честно говоря, разговоры о коррумпированности и диких нравах, царящих в транспортной милиции, я считал преувеличением. И объяснял их одним из проявлений не слишком теплого отношения граждан к родным правоохранителям. Но несколько лет назад мне пришлось убедиться, что недобрая молва на пустом месте не появляется.

Молодая женщина гостила в Москве у родственников — навещала только что родившуюся племянницу. В вечер отъезда домой в Вологду мужчины оказались заняты, провожать гостью отправилась сестра.

Поезд отходил около полуночи. Приехали заранее, чтобы поговорить в спокойной обстановке. Девушки не стали дожидаться посадки в зале ожидания, а вышли на улицу и выбрали тихое место в проулке между Ярославским и Ленинградским вокзалами. Увлеклись разговорами о детях и не заметили, как рядом притормозил милицейский «уазик».

— Барышни, — окликнул вышедший из кабины милиционер в бушлате, — какое вы место выбрали странное. Тут и не найдешь!

— А зачем нас искать? — ответила старшая сестра, москвичка. — Мы ни от кого не прячемся.

— Да? — полувопросительно произнес милиционер. — У вас и документы есть?

— Конечно. — Одна из сестер вытащила из сумочки паспорт и протянула человеку в форме.

— A y вас? — обратился мужчина к другой девушке.

Та, пожав плечами, достала студенческий билет:

— А что вас интересует? Мы поезда ждем…

Милиционер рассеянно заглянул в полученные документы, сунул их в карман и открыл дверцу машины:

— Доедем до отделения — разберемся.

Девушки на мгновение опешили:

— Да в чем дело-то? Зачем ехать, у нас поезд на Вологду…

— Когда отправление?

— Через полчаса.

— Вот и прекрасно, — уверенно подытожил милиционер, — Всего дела на пять минут. Если не будете ломаться, то еще до отхода наговориться успеете…

Читатель, никогда не попадавший в аналогичную ситуацию, возмущенно-презрительно воскликнет: «Что за глупость! Нужно было потребовать назад документы и уйти. Какие основания для задержания?»

Теоретически все верно. А в реальной жизни? Так ли надежны правила поведения, основанные на юридических нормативах и смоделированных кабинетными теоретиками ситуациях?

Если бы девушки знали, что их ждет впереди, они наверняка пытались бы убежать. Но кто в таком безобидном на вид положении станет убегать, забыв об оставленном паспорте, студенческом билете, гражданском достоинстве, наконец? Ведь не в дремучем же лесу подошел к ним мужик с тесаком? Центр города, в двух шагах снует народ, слышны объявления об отправляющихся поездах. Какие причины подозревать в чем-либо человека в милицейской форме?

Девушки неохотно подчинились — согнувшись, влезли в зарешеченный грязный кузов «уазика». Через узкое оконце они видели, как машина подъехала к торговому павильончику: сидевший рядом с водителем милиционер постучал в боковую дверь и ненадолго исчез внутри. Вернулся он, держа в руках кульки и две бутылки водки. Затем «уазик» поехал дальше.

Они миновали закрытую шлагбаумом арку, долго двигались по узкой, зажатой глухими стенами строений дороге. Затем машину затрясло на неровностях, она запетляла между сараями и остановилась.

Милиционер в бушлате распахнул заднюю дверцу кузова:

— С приездом вас, девочки. — Он оглядел их в свете тусклого фонаря и подтолкнул к стоявшей рядом сторожке, дверь которой уже открыл ехавший за рулем напарник.

Сначала им предложили выпить водки. Тут же наполнили стаканы и дали совет:

— Так лучше будет. И вам, и нам…

Москвичка попыталась воспротивиться. Ее быстро «успокоили». Пару раз наотмашь ударили по лицу. Не больно совсем, так, для острастки.

Когда девушки, давясь и морщась, залпом осилили по стакану водки, им предложили… ну, вы сами понимаете. У одной снова случилась истерика. «Лекарство» — оплеухи по лицу — подействовали. Первой изнасиловали гостью — студентку из Вологды. Затем подошла очередь москвички. Но та, даже понимая бессмысленность сопротивления, никак не хотела смириться с участью жертвы.

Насильников это не смутило. Один из них накинул на шею девушки брючный ремень и заставил ее встать на колени. Второй, используя полуобморочное состояние жертвы, без труда достиг желаемого.

Девушка потом вспомнила, что у негодяя был длинный косой шрам на животе — от паха до пояса. Возможно, от операции по усечению грыжи.

На рассвете девушек затолкали в «воронок» и отвезла на какой-то пустырь, недалеко от железнодорожных путей. Напоследок один из насильников, тот, что постарше, пригрозил: «Не вздумайте в милицию идти. Если узнаем — искалечим и вас, и детей. Адрес из паспорта мы записали».

Сестры двинулись по шпалам куда глаза глядят. Первое время молчали, чтобы не началась истерика. Немного пришли в себя, когда впереди показались вагоны стоящего поезда, а затем и привокзальные платформы.

Добрели до скамейки у начала перрона, присели, измученные и опустошенные. Стали думать, что делать дальше, — дома-то с ума сходят. Гостья из Вологды в милицию идти отказалась. У нее муж ревнивый, после случившегося отношения наверняка испортятся. Зачем же проблемы создавать? Ничего уже не исправить, а пройдет время — забудется. Она взяла билет на ближайший поезд и уехала.

Ее сестра скрыть происшедшее от домашних не захотела. Да и не смогла бы. Муже матерью всю ночь обзванивали больницы и морги, разыскивали ее по знакомым. Когда она вернулась домой — с порога все поняли: кровоподтеки на щеке, синяки на шее, разбитые коленки, разодранная вымазанная кофточка…

Мать потерпевшей позвонила мне и попросила помощи. Поехали к знакомому следователю транспортной прокуратуры Иосифу Карповичу. Он деликатно с глазу на глаз выслушал потерпевшую, успокоил как мог, принял заявление об изнасиловании. Наказание мерзавцев — вопрос времени, заверил следователь. Тем более, что информация о подобных ЧП уже поступала. Надо только набраться сил и мужества. Провести медицинское освидетельствование, затем, когда возникнет необходимость, приехать на опознание, позже выступить на суде.

Однако дело вскоре заглохло. Сначала потерпевшая выполнила необходимые медицинские процедуры — унизительные и неприятные. Затем съездила два раза на опознание — неудачно, подозреваемых она не узнала. А потом неожиданно попросила следователя прекратить дело. Для чего бередить рану, пусть уж она быстрее зарубцуется, семья успокоится, муж перестанет себя изводить. К тому же ребенок в школу ходит. Кто даст гарантию, что подонки, прознав о розыске, не захотят выполнить угрозу?

Через год с небольшим неких вокзальных насильников нашли. Вышеописанное преступление им не вменяли, заявления не было. И теперь уже не выяснить, были это те самые или другие. Можно лишь с уверенностью сказать, что подобных историй случается немало.

ОХОТА «НА ЖИВЦА»

Но продолжим путь гостя, прибывшего ранним утром на Ярославский вокзал. Разумеется, жертвами «Бермудского треугольника» становятся «избранные». Большинство пассажиров благополучно минует здание вокзала и выходит на площадь, чтобы оттуда двинуться дальше.

Кто-то ждет открытия метро, кто-то договаривается с таксистами или водителями-частниками. Те же, чей путь лежит до Твери, Владимира или Рязани, подходят к междугородным автобусам. Несколько «икарусов» с распахнутыми дверями уже поджидают пассажиров. Ничего не подозревающие люди выстраиваются в очередь, чтобы занять места и отдохнуть перед выездом автобуса на маршрут.

«Икарус» отправляется в путь по мере заполнения салона. Иногда это происходит быстро — минут за двадцать-тридцать. Порой места в салоне продаются полтора, а то и два часа.

Деньги за проезд получает сам водитель, стоящий у входа в автобус. Пассажиры узнают цену билета, провоза багажа. Не заботясь о конспирации — чего опасаться-то, вокруг такие же отъезжающие — достают кошельки, отсчитывают необходимые суммы. Это не ускользает от внимания кавказцев, расположившихся за спиной водителя.

Если «сладкий» лох имел неосторожность «засветить» тугой кошелек окружающим, его немедленно берут на заметку. Как только пассажир расплачивается с водителем и, подобрав вещи, намеревается подняться в автобус, его окружают крепкие парни и решительно оттесняют в сторону.

Никто на происходящее вокруг внимания не обращает. Тем временем кавказцы обирают растерянную жертву. Наличность переходит в их карман, а получивший пинок лох отправляется в автобус.

Иногда грабители меняли тактику. Они заходили в готовившийся к отправлению автобус и уже там, без стеснения, объявляли: плата за проезд — чисто символическая. А потому каждый должен «добавить» в соответствии со своими возможностями. Пытавшихся сопротивляться или просто возражавших против беспредела избивали на глазах пассажиров с показательной свирепостью. Так что у зрителей не возникало никаких иллюзий, и они безропотно платили оброк, а избитый пассажир расставался со всей наличностью вообще.

У читателя может возникнуть естественный вопрос: «А что же милиция? Неужели никто не вмешивался, не защищал граждан от налетчиков?»

Площадь трех вокзалов, где паркуются междугородные автобусы, относится к ведению 69-го отделения милиции города Москвы. Его сотрудники, по каким-то не поддающимся логике причинам, либерально относились к деятельности кавказской бригады. Позже, когда налетчиками занялись оперативники Московского уголовного розыска, в местном отделении не нашлось даже ни одного заявления потерпевших!

«Хорошо, — согласится искушенный читатель, — допустим, государственные правоохранители в этой ситуации действуют по принципу «моя хата с краю». Но нельзя же допустить, что привокзальный транспорт работал без «крыши». Этому уж поверить невозможно!»

Что правда — то правда. «Крыше» привокзального транспорта — представителям Измайловской преступной группировки — тоже очень не нравилось поведение кавказцев. Жалобы измайловским поступали от водителей автобусов и такси, которым налетчики наносили ощутимый экономический вред. Дважды измайловские, согласно общепринятым представлениям о «понятиях», вызывали кавказцев на «стрелку». Но те игнорировали приглашения. Тогда измайловские предприняли несколько попыток отловить беспредельщиков у вокзала. Однако кавказцы и тут ухитрялись ускользать от нежелательного контакта.

Неизвестно, сколько бы еще тянулась эта история, если бы за дело не взялись оперативники МУРа. Правда, сыщикам, чтобы прекратить деятельность грабителей, пришлось применить не совсем обычные методы.

Проведя разведку, опросив потерпевших и своих информаторов, муровцы получили точную характеристику бригады: десять-двенадцать человек, среди них дагестанцы, азербайджанцы, армяне, у некоторых по две-три судимости. К вокзалу бандиты подъезжают на машинах. Сначала посылают «дозорного». Тот, выяснив обстановку, возвращается, и уже после этого разрабатывается план действий. Если имеется хоть малейший шанс встретиться с «крышей» водителей автобусов или попасть под «зачистку» ментов, бригада на объекте не появляется.

У кавказцев были и «прикормленные» милиционеры, в чьи прямые обязанности входило обеспечение «порядка» на автостоянке. Когда налетчики слишком поусердствовали и жертва, получив за строптивость по голове, уже не могла стоять на ногах, ее сдавали местным патрульным, а те оформляли обобранного и избитого как пьяного…

Скоро имена членов банды были установлены. Но четкого задержания провести никак не удавалось. Доставленные в отделение налетчики сразу же предъявляли билеты и «клялись мамой», что этой самой ночью прибыли в Москву из Ярославля.

Муровцы пытались закрепить дело показаниями жертв. Но и это не помогало. Злополучные заявления потерпевших, даже когда их удавалось добывать (люди очень неохотно подписывали протоколы, не слишком веря в действенность милиции), странным образом вдруг пропадали. Или в местном отделении милиции их признавали недостаточным основанием для возбуждения уголовного дела.

Тогда сыщики решили ловить вымогателей «на живца». Роль засланного казачка вызвался сыграть Александр Амбаров. Молодой опер внешне не производил впечатления Ильи Муромца, хотя при этом мастерски владел самбо, каратэ и легко справлялся с любым самым отмороженным бандитом.

В четыре утра муровцы прибыли на площадь. Амбаров облачился в широкий пуховик, надел кепку «с ушами» и, взяв в руки бутафорские баулы, близоруко щурясь, подошел к тверскому «икарусу». Окончательно войдя в образ, он вытащил объемистую барсетку и, шелестя купюрами, начал громко узнавать, кто продает билеты на автобус. Два кавказца, стоявшие около отъезжающих, понимающе переглянулись: наш клиент! Они как бы невзначай оттеснили Амбарова за автобус. Там к ним присоединились еще два члена бригады.

Любопытно, что товарищ Амбарова, сыщик Дмитрий Блинов, находился неподалеку от сотрудника местного отделения милиции. Блинов услышал, как к «прикормленному» стражу порядка подошел один из грабителей: «Тут лох нарывается, нужно его как пьяного оформить… »

Милиционер кивнул: все, мол, понятно, не впервой…

В этот момент уверенные в легкой добыче налетчики начали обрабатывать Амбарова. Один из них дернул бар-сетку из рук оперативника. Но тот провел болевой прием, и вымогатель отскочил в сторону.

С опозданием почувствовав неладное, на сыщика набросились сразу двое. Завязалась борьба, в которую втянулись другие участники бригады и подоспевшие му-ровцы. Через полчаса вся группа вымогателей, прикрывая синяки и потирая ушибленные места, сидела в тесной клетке «обезьянника» местного отделения милиции. На этот раз козыри были на руках сыщиков МУРа.

ХЛЯСТИК — ОТДЕЛЬНО, КУРТКА — ОТДЕЛЬНО

Задержание кавказцев, занимавшихся поборами на Ярославском вокзале, на какое-то время избавило пассажиров и водителей от проблем. Но можно не сомневаться, что освободившееся место долго не пустовало. Криминальный конвейер вокзальной жизни востребовал новых специалистов. И разумеется, рэкет и гоп-стоп далеко не единственные виды преступной деятельности. Сравнительно недавно появился весьма оригинальный способ мошенничества.

К прибывшему в столицу гостю подходит опрятно одетый мужчина с перекинутой через руку кожаной курткой.

— Купите, — предлагает он, — недорого отдаю.

Когда человек отмахивается и спешит мимо, продавец спокойно ищет нового потенциального покупателя. Но если гость останавливается, то начинается настоящая магия действий и слов.

— Примерьте, — добродушно говорит продавец — куртка отличная, себе брал. Ни за что не стал бы отдавать — нужда заставляет.

Гость недоверчиво осматривает товар. А чтобы лох окончательно «повелся», торгаш выкладывает главный козырь — объявляет цену. Она не может быть смехотворно низкой. Иначе покупатель заподозрит неладное. В то же время стоимость куртки на пятьсот-шестьсот рублей меньше обычной.

Услышав условия сделки, покупатель соображает, что выгоднее купить товар невозможно. Он начинает придирчиво рассматривать куртку, проверяя качество материала, подкладки, аккуратность швов.

— За вещь ручаюсь, — продавец говорит с достоинством, без напора, чтобы не показаться назойливым барыгой, — бери, потом вспоминать будешь!

В последней фразе нет и намека на иронию.

— Это натуральная кожа? — Покупатель задает вопрос так, что становится понятно — ответ определит его окончательное решение.

— Да разве не видно? — почти обиженно спрашивает продавец. — Смотри, сейчас сам убедишься.

Он достает зажигалку, щелкает запалом и подносит язычок пламени к хлястику куртки. Действительно, никаких изменений материал не претерпевает, обозначая тем самым свою натуральность.

— Вот видишь, — продавец плюет на хлястик, по которому водил огнем зажигалки, затирает его и возвращает куртку покупателю, — проверяй, кожа — высший класс. Свояк из Италии привез. Берешь?

Лох еще колеблется, но в конце концов лезет в карман за деньгами. Продавец пересчитывает полученную сумму и со словами «носи на здоровье» исчезает в привокзальной толчее. Довольный обладатель куртки прячет приобретение в сумку и с достоинством удаляется. Ему еще невдомек, что единственной деталью из натуральной кожи купленной вещи является… хлястик. Все остальное сшито из дешевого кожзаменителя.

Знающие люди объяснили, что такие виды мошенничества, несмотря на очевидный ущерб для потерпевшего, можно отнести к разряду гуманных. Ведь как ни крути, а куртка-то остается в руках покупателя. И выглядит она вполне прилично — от изделия из натуральной кожи почти не отличить. Первое время в обнове можно ходить не стесняясь. Ну а потом она пригодится для хозяйственных нужд — в гараже с машиной повозиться, на дачу съездить, урожай собрать…

Если в вас неистребимо желание получить кусок бесплатного сыра, на что, собственно, и делают расчет все без исключения мошенники, у вас есть шанс попасть в куда более неприятную историю. Например, при обмене валюты.

Первый «дальний» пребывает на Белорусский вокзал в начале пятого утра. Те, кто нуждается в наличных деньгах, устремляются к обменным пунктам, чтобы получить взамен универсальной «зелени» рубли на текущие расходы. Однако в этот час банки еще закрыты. У стальной двери единственной действующей обменки выстраивается очередь. Этим и пользуются жулики.

Среди ожидающих появляется миловидная, хорошо одетая девушка. Некоторое время она смотрит на очередь и, заметив подходящего клиента, начинает разыгрывать мини-спектакль.

— Помогите, пожалуйста, — девушка вытаскивает из кармана шубки толстую пачку пятисотрублевых банкнотов, — у меня паспорта с собой нет. Может, кто-нибудь обменивает доллары?

Голос барышни звучит убедительно. И нисколько не напоминает заунывную скороговорку попрошаек. К тому же мошенница уже выбрала объект. Она обращается как будто ко всем в очереди, но останавливается как раз напротив жертвы.

— У меня поезд скоро отходит, — продолжает девушка. — Готова обменять по самому выгодному курсу…

Никто на призывы о финансовом спасении не реагирует. Все угрюмо дышат друг другу в затылок, внимательно следя, чтобы какой-нибудь проныра не влез со стороны. На лице девушки легко угадываются раздражение и досада. Она уже собирается уходить, но в этот момент нервы у лоха не выдерживают.

— Давайте я помогу, — предлагает он негромко.

Однако девушка его сразу слышит, одаривает благодарной улыбкой и ласковым взглядом. Приблизившись к мужчине, она уточняет условия сделки. Тот продает триста долларов. Мошенница отсчитывает рубли по завышенному курсу и предлагает мужчине проверить самому. Лох придирчиво осматривает каждую купюру и убеждается, что обмана нет.

— У вас триста? — переспрашивает девушка. — Разрешите?

У мужчины в руках остается рублевый эквивалент, и он без страха вручает три сложенные пополам стодолларовые бумажки мошеннице. Вдруг рядом словно из-под земли вырастает молодой человек.

— В чем дело? — Голос и манеры незнакомца не сулят ничего хорошего. — Продажа валюты с рук запрещена!

— Ой! — испуганно выдыхает девушка и быстро сует в руку ничего не заметившему мужчине «его» доллары. Тот вынужден вернуть ей пересчитанные рубли. Мошенница изображает испуг, извиняется и уходит. А мужчина снова встает в очередь. И только оказавшись в кабинке обменного пункта, он с ужасом видит, что вместо трех сотенных у него в руке три сложенных однодолларовых банкнота. Мошенница подменила деньги в ту секунду, когда ее сообщник отвлек продавца, припугнув незаконностью сделки.

Ту же методику мошенники используют при торговле валютой, вручая клиенту вместо кругленькой суммы баксов пачку «унок» — так на жаргоне ломщиков валюты называются однодолларовые купюры.

Валютные «кидки» — доходный бизнес. Мошенники работают парами или, если нужно осуществлять контрнаблюдение, втроем. Первую скрипку играет барышня или молодой человек, обладающие соответствующей внешностью. Они должны внушать клиенту доверие и одновременно быть отменными психологами, чтобы выделить нужный объект из числа многих.

Порой ломщики привлекают к работе милиционеров. Расходы оправдываются, потому что человек в форме действует на лоха безотказно. К тому же доходы валютных кидал достаточно высоки. В среднем они получают с «точки» по 3 тысячи долларов в месяц.

Понятно, что все обменки в столице поделены между бригадами кидал. В случае конфликтов или споров заинтересованные лица предпочитают договариваться мирно, не прибегая к стрельбе или потасовкам. Бизнес есть бизнес. На том же Белорусском вокзале излюбленным местом таких дипломатических «стрелок» является тихое кафе «Лора».

Впрочем, из всех железнодорожных узлов столицы Белорусский вокзал, или Белка, как его иногда называют местные бригады, слывет наименее криминогенным. Спокойнее лишь на совсем маленьких вокзалах — Савеловском и Рижском. Чуть напряженнее обстановка на Павелецком. Но и там совершается не много преступлений. Самым сложным во всех отношениях на протяжении долгих лет остается Казанский вокзал, где жизнь не затихает ни на один час. На Киевском и Курском направлениях чуть тише, хотя ЧП случаются и там.

Исчерпывающую характеристику вокзалов можно получить у носильщиков. Они — настоящие знатоки транспортной жизни, знают расписание поездов любого московского вокзала.

Носильщиками работают в основном татары. Они люди уравновешенные, семейные и криминалом не занимаются. Бригадиры строго следят за порядком, распределяют перевозку вещей без суеты. Носильщик может, конечно, заломить за перевозку багажа несусветную цену. Но здесь не следует пугаться. Поторговавшись, легко сбросить стоимость услуги на сотню рублей. Главное — отвечать за слова. Конфликты возникают лишь в тех ситуациях, когда хозяин доставленных вещей недодает обещанное.

Заработки носильщиков зависят от сезона. Но даже в лихие летние месяцы баснословными их не назовешь. Разбогатеть на этом бизнесе трудно. Хотя я слышал невероятную историю о том, как рядовой носильщик в одночасье стал миллионером.

Он встретил поезд из Астрахани, установил тридцать пять ящиков на тележку и получил с клиента деньги вперед, обещая в назначенный час подвезти груз на автостоянку. В указанное время носильщик был на месте. Но хозяин ящиков так и не объявился.

Носильщик спрятал груз у проводников. Однако хозяин не дал о себе знать и на следующий день. Когда стало ясно, что за грузом никто не явится, носильщик вскрыл ящики и обнаружил там расфасованную в стеклянные баночки черную икру…

Эту историю, больше похожую на анекдот, любят рассказывать нанимающимся на работу новичкам. Воз-можно, бригадир следит за реакцией молодого носильщика, используя байку в качестве теста. Так легче понять человека, которого берешь на работу. Я в носильщики попасть не стремился, да и не взяли бы — чужой ведь, человек со стороны. Но выслушал я историю с интересом. И правда — чего только не бывает.

СПРИНТ ЗА ПОЛЛИТРОВКОЙ

Во времена всеобщего дефицита и спекуляции, о которых теперь очень многие забыли, носильщики и проводники поездов дальнего следования работали вместе. Скрытые от глаз бдительных органов ОБХСС (сегодня и расшифровать-то аббревиатуру не каждому под силу; означает она — отдел борьбы с хищениями социалистической собственности), по всем направлениям шли тайные грузоперевозки. Фрукты, овощи, цветы, спиртное, чай, автомобильные покрышки, радиотехника, колготки, обувь и даже мебельные гарнитуры… Эти товары без оформления соответствующих документов путешествовали из одного региона в другой и реализовывались с наибольшей выгодой.

Многоопытные проводники, с которыми приходилось разговаривать, с ностальгией вспоминали о тех временах. В Якутии, например, в начале девяностых годов бутылку водки можно было продать за 150 рублей (при розничной цене - 30!). В Туле, Владимире или Тамбове батон колбасы являлся универсальной расчетной единицей. В Казахстане у перекупщиков цена пачки высококачественного чая равнялась стоимости молодого барашка.

В те годы своеобразными оптовыми базами теневой экономики по праву считались «отстойники» — железнодорожные парки, где отстаивались, экипировались перед выходом на маршрут, ремонтировались и формировались поезда дальнего следования. Самым крупным считается «отстойник» Николаевка рядом с тремя вокзалами. Об этом месте ходили легенды, а попадать туда вечером без охраны и служебных собак не решались даже опера с большим опытом работы.

Николаевка — настоящий город на колесах. Ежесуточно там находится до полусотни железнодорожных составов. Менее значительными «отстойниками» являются транспортные узлы на Каланчевке, Москве-3 и около платформы Панки в ближнем Подмосковье.

С изменением законодательства значение «отстойников» уменьшилось. Хотя и сейчас они пользуются дурной славой. Здесь официально и полуофициально в вагонах организованы гостиницы. Условия в них, мягко говоря, оставляют желать лучшего. Но для не избалованного сервисом российского гражданина и такие удобства сойдут. Главное — крыша над головой и теплее, чем на улице.

Можно снять купе в СВ. Более скромным гостям по карману плацкарта. И все же, если есть выбор, ночевке в «отстойнике» следует предпочесть самую захудалую гостиницу или съемную комнату. В вагонах же проводят ночь проводники, небогатые челноки, нищие, беженцы или те, кто опасается регистрировать свой паспорт (когда он есть) в гостинице. Если ночлежка на колесах окажется в тихом месте, например рядом с готовящимися к выходу на маршрут поездами Москва — Пекин или Москва — Улан-Батор, то можно спокойно отдохнуть. А если рядом всю ночь формируют составы и от грохота сцепок и переклички по громкой связи диспетчеров невозможно будет сомкнуть глаза? Или того хуже — на соседнем пути стоят брошенные вагоны с выбитыми окнами, превращенные бомжами в трущобы?

Любопытно, что «отстойники» тоже различаются бомжами по уровню «комфортности». Николаевка особой популярностью не пользуется — слишком знаменита. Там постоянно облавы, зачистки, рейды милиции и местных охранников… То ли дело тихий, уютный «отстойник» Белорусского вокзала. Он расположен по соседству с Ваганьковским кладбищем. Пересек неглубокий овраг — и сразу погост начинается. А где погост — там и милостыню получить можно, и «причаститься». Как в песне поется, «закусочка на бугорке… «.

Летом в «отстойнике» на Белорусском, точнее, в овраге рядом с ним выстраиваются десятки шалашей и землянок. А по вечерам там слышны песни, разносящиеся далеко по всей территории Ваганьковского кладбища, около костров ведутся разговоры «за жизнь»…

В «отстойниках» коротают время потерявшие товарный вид проститутки, там же периодически появляются пьяницы из близлежащих домов, даже если они имеют законную московскую прописку. Чем их прельщает атмосфера социального дна — одному Богу известно.

На Курском вокзале мне показывали худощавого мужика лет сорока, который грелся с себе подобными под козырьком павильона игровых автоматов. Его имя — Юрий. Но знают об этом единицы. Зато всем известна его кличка — Карбышев. Прозвище он получил за такой «подвиг».

Как-то зимой под вечер изнывающие от безделья таксисты подозвали страдающего с похмелья Юрия.

— Хочешь бутылку заработать? — спросил один из циничных шоферюг.

Угадать ответ было не трудно.

— Тогда раздевайся и голяком до конца вокзала и обратно, — сообщил условия таксист. — Ну, идет?

С этими словами он со стуком водрузил литр «Столичной» на капот машины.

Юрий, не задумываясь ни на секунду, сбросил с себя убогую одежонку и, оставшись в чем мать родила, бросился бегом по площади перед зданием Курского вокзала. Народ в изумлении шарахался от несущегося по заснеженному асфальту голого мужика. Спринтер же благополучно развернулся у входа в метро и стремительно возвратился к автостоянке. Затем спокойно оделся, получил обещанный приз и удалился с дружками в павильон «Сосисочная», где с видом победителя распил водку с дружками. С тех пор к нему намертво прилепилась кличка Карбышев.

Кстати, Карбышев — типичный «романтик» московского дна. Он имеет высшее образование, квартиру в районе Лялина переулка и даже дачку в Подмосковье. Но жизнь при вокзале непреодолимо манит его к себе, и Карбышев регулярно появляется на Курском. Он любит вставлять в разговор разные присказки. Вот одна из них: «До шести я барыга, а после шести — блатной… »

Мнение о том, что бомжи — люди без гордости, не соответствует действительности. Вот еще одна история из серии «Был такой случай».

На том же Курском кто-то из таксистов решил развлечься. Пошел в сквер рядом с трамвайным кругом, где постоянно собираются бомжи и пьяницы, и предложил соревнование: кто быстрее пробежит расстояние вдоль фасада вокзала, получает от него приз — бутылку водки.

Вопреки ожиданиям, призыв таксиста не встретил никакого понимания. Охотников бежать потехи ради не нашлось.

— Что мы тебе, клоуны? — огрызнулся пользующийся авторитетом Сева-гармонист, добавив некоторое количество непечатных выражений.

А безногий инвалид Валера, которому ни при каком раскладе победа не светила, замахнулся на таксиста костылем. Так тот и ушел ни с чем.

В зданиях вокзалов и размещенных поодаль ларьках водкой торговать запрещено. Ну а как же без нее, родимой, обходиться? Просто караул! Поэтому рынок, в лице неопределенного возраста женщин, чутко реагирует на запрос потребителя. На любой привокзальной площади можно без труда отыскать такой импровизированный торговый ряд.

На Киевском он традиционно располагается перед входом в метро. Хохлушки предлагают дешевую водку: «Кто забыл? Мужчина, водка недорого!» Тут же — жареные окорочка, сыр, хлеб, а летом — редиска, лук, огурцы.

Водка, разумеется, подпольного изготовления. Чаще всего разбавленный на глазок спирт. На бутылке могут быть и акцизные марки, и фирменные этикетки, и голограммы, но верить этому не следует.

Бороться с водочным бизнесом можно — победить его нельзя. Потому что милиция, в лице линейщиков или муниципалов (в зависимости от того, кто контролирует территорию), никогда не станет резать курочку, несущую золотые яйца. Торговцы водкой, естественно, регулярно платят за место «красной» «крыше».

Правда, доход с продажи невелик. Два-три рубля с бутылки. Зато товар вечный. Сегодня не возьмут — завтра купят. А окорочка, если реализация затянется, можно и самим съесть. Как в старом анекдоте о продавце вареных яиц: во-первых — бульон, а во-вторых — при деле…

Почти безобидный водочный бизнес имеет тесную связь с другими видами привокзальной преступности. Купивший на вокзале бутылку не пойдет с ней в ресторан и не повезет как сувенир друзьям. Она будет распита немедленно в одной из многочисленных забегаловок, где ждут своего часа проститутки-клофелинщицы и братки, умеющие «развести» любого, даже самого стойкого клиента.

АХ, КАК ХОЧЕТСЯ НА КАНАРЫ

Умение завязать разговор — главное при первом контакте с незнакомым человеком. Владеющие таким даром и подходят к тем, кто решил пропустить рюмку-другую в привокзальном кафе.

Беседа начинается с какого-нибудь безобидного вопроса: просьбы прикурить, добавить рублишко на пиво, одолжить стаканчик, наконец… А дальше-дело мастера боится. Талант, он на то и талант, чтобы из незримого создать осязаемое. И вот еще полминуты назад не знавшие друг друга по имени люди рассказывают о наболевшем, сдвинув лбы и в упор глядя в глаза собутыльнику.

Разница между новоиспеченными друзьями состоит в том, что один действительно все больше теряет контроль над ситуацией, не сознавая, где, с кем и в каком состоянии находится. Зато другой — хорошо помнит, почему он здесь оказался и для чего следит, чтобы рюмка соседа не оставалась пустой.

Когда клиент окончательно дозревает и с благодушной бесшабашностью взирает на окружающий мир, к столу подсаживаются «хорошие парни». Предлог для знакомства выбирается спонтанно. Они могут назваться случайными посетителями, заглянувшими в кафе в ожидании электрички, могут изобразить старых друзей того самого контактного говоруна. Главное — на столе появляется очередная бутылка и повод для продолжения задушевных бесед.

В ассортименте присоединившихся к застолью всегда есть так называемая «заряженная» бутылка — поллитровка, куда предварительно добавлен широко применяемый в России в немедицинских целях клофелин. Выпив даже немного гремучей смеси, жертва впадает в глубокий «анабиоз», который нередко приводит к смерти. Впрочем, преступления, связанные с клофелином, провоцируют повышенную активность милиции. Поэтому привокзальные грабители стараются обходится привычными средствами, напаивая клиентов до бесчувствия, а затем без хлопот прибирая к рукам их деньги и ценности.

Большая часть грабежей остается нераскрытой. Ограбленные жертвы даже не в силах вспомнить обстоятельства случившегося, и рассчитывать на возвращение похищенного не приходится. А если это и удается, то иногда носит курьезный характер.

Как-то раз оперативники МУРа задержали на Курском вокзале двух воров-рецидивистов. Кроме временных справок об освобождении и пачки дешевых сигарет, у них обнаружили барсетку с удостоверением офицера, командировочным предписанием, документами с грифом секретности, квитанциями камеры хранения и крупными суммами долларов и рублей. Причем деньги и валюта были уже поделены и рассованы по карманам. Воры клялись, что все нашли на улице. Но указывали разные места: один утверждал, что подобрал барсетку у стоянки такси, а другой божился, что нашел ее на платформе пригородных электричек.

Сыщики обратились к дежурному по вокзалу, тот распорядился объявить о находке по громкой связи. Через несколько минут к дежурному подошел подвыпивший полковник: он, дескать, потерял друзей, которым передал сумочку с документами. Военнослужащий был настолько уверен в честности новых знакомых, что, отправляясь в туалет, сам оставил им барсетку. А когда немного протрезвел и понял, в какую историю мог попасть, схватился за голову.

На Белорусском вокзале смеялись уже не только сыщики, но даже жертва грабителей. Ею оказался профессор Минского университета, которого жулики подпоили и обобрали, рассчитывая на огромный куш. Дело в том, что ученый муж имел неосторожность случайно показать ворам толстую пачку долларов. Увы, грабителей ждало жестокое разочарование. Вместо пухлой стопки баксов, они нашли рулон белорусских «зайчиков», обернутых двумя пятидолларовыми купюрами. Зато профессор, которому возвратили украденные деньги, был очень доволен — лучше «зайчики», чем ничего…

Привокзальный секс-бизнес также имеет свою специфику. Во-первых, услуги проституток стоят здесь дешевле, чем где бы то ни было в Москве. Кроме того, на вокзале снять путану можно в любое время суток — жизнь на «плешке», как называют территорию Комсомольской площади между тремя вокзалами, бурлит постоянно.

Днем «мамки»-бандерши крутятся у входа в метро, где всегда снует народ и есть возможность зацепить какого-никакого клиента. Едва завидев скучающего или просто стоящего в ожидании человека, бандерши обращаются к нему с предложением: «Мужчина, молодая девушка нужна?» Я убедился в этом лично, когда поджидал у Ярославского вокзала знакомого оперативника.

Ночью сутенерши и проститутки роятся у привокзальных касс и автостоянок. Спрос на них не снижается.

Цена секс-услуг разная, в зависимости от товарного вида исполнительницы и материального благосостояния клиента: от бутылки водки до 50 долларов. Средняя такса — 300–400 рублей за час, ночь оценивается в 1200 «деревянных». Потому что привокзальные барышни прельщают лишь самых невзыскательных любителей. Сюда попадают те, кто не выдерживает конкуренции с путанами, работающими на Тверской, около ресторанов и в развлекательных центрах.

Большая часть привокзальных проституток хорошо известна местным сотрудникам милиции. Барышни тоже прекрасно знают тех, кто неоднократно их задерживал и брал объяснения. Они приветливо улыбаются «начальникам», издали заметив их в разномастной толпе вокзального люда. Некоторые путаны любят пошалить. Марина С., обладающая пышным бюстом, развлечения ради заходит иногда в расположенное поблизости 69-е отделение милиции и, задрав до горла кофту, устраивает некое подобие стриптиза. Другие барышни несколько раз задерживались летом за беготню в голом виде по автостоянке. Вера К. в рекламных целях выходит на работу в туфлях и плаще, надетом на голое тело. Если клиент никак не может определиться, Вера на мгновение распахивает полы одежды, демонстрируя слегка увядшие, но вполне впечатляющие прелести, и вопрос решается в ее пользу.

К задержанию милицией путаны относятся спокойно. Эта процедура, после отмены уголовной ответственности за проституцию, превратилась для них в подобие развлечения. Посаженные в тесную клетку привокзального отделения, они с удовольствием обмениваются новостями, рассказывают друг другу о себе и об общих знакомых.

Среди вокзальных проституток хватает опытных кло-фелинщиц. И хотя борьбу с ними ведет не только милиция, но даже их товарки и контролирующие территорию сутенеры, жертвы жриц любви регулярно попадают в больницы с отравлениями. Иногда в одиночку, а порой — целой компанией. На Киевском вокзале двадцатитрехлетняя путана из Приднестровья ухитрилась опоить клофе-лином одновременно четверых кавказцев. Любвеобильных, но скуповатых джигитов спасло крепкое от природы здоровье и своевременное вмешательство медиков.

Опоздай врачи на час-другой, и, вместо «скорой», к павильону «Лаваш» на Дорогомиловский рынок пришлось бы подгонять труповозку.

Возраст путан, как и все иные характеристики, колеблется в широком диапазоне. На том же Киевском вокзале милиция задерживала двенадцатилетних школьниц из Наро-Фоминска, обслуживавших клиентов за умеренную плату в ларьке около табачного рынка. А на Казанском до недавнего времени практиковала ветеранша сферы секс-услуг по кличке Маша Шлеп-нога. Говорят, она начинала еще в пятидесятых годах, когда в Москве проходил первый для нашей страны фестиваль молодежи и студентов.

Добросовестные труженицы панели исполняют заказы на квартирах рядом с вокзалами. Если квартиры есть. (Впрочем, назвать их квартирами можно с натяжкой. Они давно превратились в притоны, потому что известны всей окрестной «хиве».) Если же нет, то зимой клиентов ведут в «отстойники», а летом, когда тепло, легко находится местечко где-нибудь в сквере или на задворках вокзала.

Особая категория — проститутки, имеющие судимость. Они выбирают солидных мужчин среднего возраста, которым нужны даже не сексуальные утехи, а понимание, участие или просто женская ласка. Про таких путан-психологов, обладающих жизненным опытом, знакомый сыщик сказал: «У них Карнеги без прочтения в голове — от природы». Барышни выискивают сентиментального, замордованного бытом, стареющего мужчину и «разводят» его по высшему классу. Могут всплакнуть, поведав наивному клиенту о тяжелой болезни несуществующего ребенка, инвалидности матери, отце-алкоголике, лишившем ее невинности в нежном возрасте. Могут показать фотографию «любимой дочки, оставшейся в Мелитополе у соседей, пока мамка зарабатывает в Москве».

Легенды заучены и отработаны, слезы выкатываются из больших синих или карих глаз естественно и в нужный момент. Клиент пребывает в полной уверенности, что честную девушку, торгующую на рынке привозными фруктами, свел с ним случай, судьба. И после того, как два одиноких сердца изольют друг другу душу, растроганный и готовый всплакнуть в объятиях юной подруги лох «распрягается» по полной программе.

Вокзал — самое удобное место еще для одного вида мошенничества, известного как «торговля наборами». Ставка делается на вполне понятное желание людей: заплатить поменьше — получить побольше.

Строго одетый молодой человек — костюм, рубашка с галстуком, недорогие, но тщательно вычищенные штиблеты — замечает скучающего в ожидании поезда пассажира:

— Здравствуйте! Сегодня десять лет со дня образования нашей фирмы. Мы предлагаем вам набор электробытовой техники за половину ее реальной стоимости. Только сегодня — по случаю юбилея! Прекрасные немецкие миксер, фен, электроутюг и кофеварка — всего за пятьсот восемьдесят рублей!

Тирада выстреливается за какие-то секунды. Ошарашенный человек, пытаясь осмыслить полученную информацию, непроизвольно останавливается. Этим пользуется продавец. Он начинает расхвалить товар, стараясь выдать за единицу времени максимально большую информацию: мощность кофеварки, площадь нагреваемой поверхности утюга, частота вращения лопаток миксера, температура воздушного потока фена… Все это произносится радостно-возбужденным и хорошо поставленным голосом балаганного зазывалы.

Сбитому столку человеку вручается красивый конверт с голограммой или броской картинкой.

— Кроме того, — продолжает трещать молодой человек, — в случае приобретения набора мы совершенно бесплатно вручаем вам приглашение на бал, который состоится в конференц-зале нашей фирмы по указанному адресу.

Пассажир берет в руки продолговатый конверт, разглядывает тонкую вязь выполненного компьютером текста.

— Мужчина, — наседает фирмач, — не упускайте свой шанс. Вот, взгляните на образцы товаров.

Из объемистой сумки извлекаются глянцевые упаковки. В них фен, миксер и прочие перечисленные товары.

— Пятьсот восемьдесят рублей, — не унимается молодой человек, — и вы становитесь обладателем прекрасной бытовой техники высшего качества, которая послужит не только вам, но и вашим детям. Не забывайте про наш бал, где будет проводиться беспроигрышная лотерея.

Наивно, глупо, рассчитано на дураков! Совершенно верно, подпишусь под каждым определением.

Особенно под последним. Но думаете, вокруг мало дураков? Или просто наивных людей, мечтающих выиграть хоть разок в лотерее жизни, увидеть улыбку удачи?

Почему так популярна передача «Поле чудес»? А чем объяснить, что даже скептики и пессимисты нередко смотрят всякие «Угадай мелодию», «О, счастливчик!», «Русское лото»…

Спроси в обычной ситуации любого из ставших жертвами мошенника, можно ли за без малого шестьсот рублей купить четыре немецких бытовых прибора? Человек эмоциональный в ответ покрутит пальцем у виска, а спокойный — иронично улыбнется. И тем не менее…

Тем не менее ежедневно жертвами торгующих наборами становятся десятки людей. Причем не только на вокзалах. Жулики выбирают места, где много приезжих, людей, неадекватно реагирующих на нестандартные ситуации, возникающие в большом незнакомом городе. К кому обратится за помощью обманутый? К милиции, администрации вокзала, руководству ВВЦ или директору рынка в Лужниках? И что скажет: обидели, обобрали, охмурили? Вряд ли он встретит сочувствие. Покупал-то добровольно, не последнее же отобрали? Кто мешал приобрести качественный товар в ближайшем магазине, получив при этом гарантию?

К тому же, что немаловажно, про обман купивший узнает не сразу. Конечно, он может вытащить из коробки утюг или миксер, но испытать качество их работы в кассовом зале поездов дальнего следования вряд ли сумеет. А внешне товар выглядит хоть куда. Только приехав домой и подключив приборы к электросети, он обнаружит, что утюг, вспыхнув как бенгальский огонь, навсегда утратил работоспособность, а миксер вращает лопатками со скоростью стрелок механического будильника. Фен же вообще не подает признаков жизни, а кофеварка, сварив три чашки, объявит затем бессрочную забастовку.

Это потом, как следует рассмотрев с соседями приобретенные товары, хозяин обнаружит, что изготовлены они где угодно, но не в Германии. И очень напоминают аппетитные на вид, но непригодные для еды пластиковые фрукты, которыми украшают витрины продуктовых магазинов.

Наборы могут состоять из упаковок фломастеров, фотоальбомов, книг, зажигалки с комплектом курительных трубок, рубашек с галстуками и так далее. Важно другое — все товары, рекламируемые как высококачественные, престижные и незаменимые, на поверку оказываются завалящей дешевкой, всученной вам втридорога…

Существует еще одна форма надувательства, напоминающая торговлю наборами. Схема ее такова.

Похожий как две капли воды на вышеописанного молодого человека зазывала вручает вам конверт с купоном. Объяснения тоже похожие: счастливый случай, юбилей фирмы, возможность с колоссальной скидкой отправиться вдвоем на Канарские острова… Для этого нужно лишь прийти в указанное время по адресу, отпечатанному на пригласительном билете. «Вы ничего не теряете», — вкрадчиво убеждает молодой проходимец.

По адресу, куда вы явитесь в назначенный час, будет располагаться солидная фирма. Все атрибуты налицо: тяжелые двери с сияющими бронзовыми ручками, предупредительные гардеробщики, пальмы в кадках, зал со столиками, между которых снуют разносящие шампанское и кофе длинноногие девицы… Сидящий за столом на возвышении мужчина в смокинге представляет устроителей мероприятия: президента фирмы, главу турагентства, директоров банка. Они приветствуют собравшихся открытыми радушными улыбками.

Есть ли желающие съездить на Канары? По залу пробегает легкий гул.

— По случаю юбилея фирмы приглашенные получают значительные скидки, — добавляет ведущий. А когда длинноногие красавицы раздают каждому нарядные, украшенные затейливыми гербами бумаги, мужчина в смокинге сообщает: необходимо заполнить анкеты, и затем сдать их вместе с задатком в размере 250 долларов.

— Можно в рублевом эквиваленте, — успокаивает ведущий, по-своему истолковывая вновь поднявшийся в зале ропот.

На этом этапе отсеиваются две категории граждан: малодушные и малоимущие. Большинство же, убаюканное солидностью интерьера и манерами организаторов, остается, заполняет бумаги и сдает деньги.

Среди тех, кто первым бежит с заполненными анкетами и долларами в руках, наверняка будут соучастники мошенничества. В их задачу входит сломать лед недоверия и сомнения, показать пример другим. Но не буду вдаваться в детали. Суть, как говорят, не здесь. Простофили и так нашлись бы в достаточном числе и, расписавшись в ведомости, получив квитанцию об оплате задатка, разошлись бы, довольные, по домам.

Через две недели, предвкушая радость увлекательного путешествия, любители прокатиться за чужой счет снова приходят по известному адресу. И не верят глазам. Ни кадок с пальмами, ни ковров, ни швейцара с галунами на отутюженных брюках… Все атрибуты солидной фирмы растаяли как дым, а на месте офиса открыт мебельный салон.

Возмущенные и еще не осознавшие глубины своего горя «туристы» бегут в местное отделение милиции. Начинается неспешное разбирательство. Через несколько дней выясняется, что никакой фирмы с указанным в бумагах названием не существует в природе, а помещение под липовую структуру было взято в аренду по паспорту жителя Киржача — пенсионера, получившего новый документ взамен утерянного еще три года назад.

Недавно фирма-невидимка с успехом прокрутила такую операцию в роскошном особняке вблизи Павелецкого вокзала. Скандал разразился нешуточный, поскольку одной из жертв оказался чиновник из администрации президента. Халява, она для всех сладка…

ГОТОВЬТЕ ЛЯПИС, ГОСПОДА!

Наивно полагать, что какой-нибудь, пусть даже самый мелкий, привокзальный бизнес ускользает от бдительного ока местных блюстителей закона. Можно проскочить на халяву раз-другой, торгуя цветами у пригородных электричек или липовыми проездными у входа в метро. Но рано или поздно к вам обязательно подойдет сержант патрульной службы и популярно объяснит, что, почем и как.

Жулики, торгующие наборами бытовой техники, отстегивают «красной» «крыше» по 100 рублей с пакета. Бабульки, сбывающие петрушку, укроп и прочие дары огородов, обложены незначительной данью — пятерка с человека. Сложнее и одновременно дисциплинированнее отношения между милицией и цыганами, которые традиционно активны в районе железнодорожных узлов.

На Киевском вокзале известный на всю Москву табачный рынок полностью контролируется цыганами. Доверчивому и поддающемуся внушению прохожему тут и погадают, и порчу отведут, ненавязчиво проверят содержимое сумок и карманов, а в некоторых случаях могут украсть или подменить золотое кольцо. Однако цыгане никогда не идут на открытый конфликт с представителями закона.

Как-то раз жертвой гадания «на волоске» (тот, кто знает, — поймет, о чем речь, а не имеющим представления и узнавать не советую) оказалась племянница начальника дежурной части ГУВД Москвы. У девушки обманным путем из кошелька вытащили крупную сумму денег. Когда потерпевшая попыталась воспротивиться грабежу средь бела дня, цыгане в свойственной им манере подняли крик, посулив «женщине страшную кару», и растворились в привокзальной толпе. Девушка не растерялась и пошла прямиком в местное отделение милиции.

Уже через пятнадцать минут от цыган прибежал старший и с извинениями возвратил похищенное назад. Типичным такой «хэппи-энд» не назовешь, но порядок в цыганском бизнесе, несмотря на его внешнюю хаотичность и неуправляемость, все же есть.

Особенно много гадалок и продавцов разнообразной мелочи около трех вокзалов. Здесь обосновались ярославские цыгане. Говорят, в Ярославле живет цыганский барон и туда регулярно переправляются заработанные деньги. Около Киевского вокзала можно встретить литовских цыган, специализирующихся на продаже «фирменных» курток с хлястиком из натуральной кожи.

Времена изменились. Когда-то излюбленным цыганским товаром была дешевая женская косметика: губная помада, кремы, пудра. Еще издали слышались без конца повторяемые вскрики: «Девочки: тушь, тушь, тушь!» И только потом уже вас обступали назойливые, прилипчивые продавцы. Сегодня косметика на любой вкус и достаток стала доступной. И на цыганском рынке чаще можно найти всевозможные подделки под ювелирные украшения из драгоценных металлов.

Самым распространенным товаром остается традиционный «цыганский набор» — серьги-шарики и обручальное кольцо. Все, разумеется, из «чистого» золота. Даже проба и клеймо стоят в положенном месте. Покупаются очень многие, считая, что подделать клеймо на металле сложно. Но обольщаться на этот счет не следует. В Костроме, где расположен крупнейший в России ювелирный завод, вышедшие на пенсию мастера без особых хлопот изготовят любое клеймо и поставят желаемую пробу. «Левши» у нас еще не перевелись.

Отличить подделку от благородного изделия можно несколькими способами. Медные побрякушки быстро окисляются, и изъян легко увидеть невооруженным взглядом. Латунные кольца смотрятся лучше — блеск как у настоящего золота. Но если их ударить о твердую поверхность они не издают характерного «золотого» звона. Кроме того, благородный металл имеет свой запах. Правда, отличить по запаху подделку от оригинала сможет далеко не каждый.

Иногда в ассортименте цыган встречаются фальшивые золотые червонцы. Внешне монеты выглядят безукоризненно: четкий профиль последнего российского самодержца, глубокий гуртик, даже специфических запах… Однако сделаны они по принципу шоколадной медали.

Золотые облатки скрывают совсем не золотое нутро. Распознать такое «произведение искусства» можно, поставив монетку на ребро. Настоящий червонец устоит, а подделка, со смещенным центром тяжести, обязательно упадет, не удержится.

Еще реже встречаются подделки под бриллианты. По внешнему виду это драгоценные камни чистой воды. Даже тест на электропроводность выдерживают — не придерешься. Такие камушки не изготовишь в подвале, чередуя работу с полноценным отдыхом за бутылкой водки. Их, как рассказали оперативники, делают в Польше в специальных лабораториях. Производство сложное и дорогое, но окупается с лихвой. Разница в цене между отличной подделкой и натуральным бриллиантом очень велика.

Умельцы-мошенники, шагающие в ногу со временем и наукой, достигают необычайного совершенства. Вот история, рассказанная мне неким Костей Л., давно и успешно занимающимся операциями на теневом ювелирном рынке. Однажды около автозаправки к нему подошел парень лет двадцати пяти:

— Братан, купи браслет. Деньги во как нужны!

Предложение о сделке парень проиллюстрировал хорошо известным жестом, резанув ладонью по заросшему щетиной горлу. Судя по внешнему виду, он был готов на самый безрассудный поступок, лишь бы получить возможность опохмелиться.

Костя-ювелир, чтобы сразу снять все вопросы — уж ему-то фуфло впарить невозможно! — покровительственно раскрыл ладонь:

— Окажи любезность!

Парень протянул товар. Браслет ослепительно сверкнул на ярком солнце. Редкое красивое плетение, массивная добротная вещь. Костя и не думал покупать что-то у незнакомого парня на какой-то бензоколонке… Но внешне-то придраться было не к чему. Как же отказать? Неужели он не сможет вывести пьянчужку на чистую ВОДУ?

Костя пристальнее взглянул на вещь — ни намека на разводы окиси. Чистый незамутненный блеск. Он поднял браслет к лицу, втянул воздух… И тут вдруг ему пришла в голову шальная мысль: «А что, если это золото? Настоящее золото! А у парня действительно трубы пылают — последнее пропил, опохмелиться не на что… »

Ювелир пошевелил пальцами руки — браслет засверкал звеньями плетения. Красота!

Он подумал еще немного. Разве может он ошибиться? Разве такое иногда не случается?

— Сколько хочешь? — спросил Костя.

Парень назвал цену.

«Тоже похоже на правду, — отметил про себя ювелир. — Ниже реальной стоимости, но и не настолько, чтобы явно выдавать подделку». Костя качнул браслет на ладони: «Баксов на пятьсот с работой тянет. Беру!»

— Ладно, — согласился ювелир, отсчитывая необходимую сумму, — давай «оформим».

Парень с радостью пересчитал купюры, попрощался и исчез. А Костя, положив в карман приобретение, сел в машину и, думая о том, как все-таки причудливо иногда улыбается фортуна, поехал дальше. Однако радовался он не долго.

Вернувшись домой, ювелир решил еще раз порадоваться удачной покупке. Особенно он не сомневался — браслет сделан из чистого золота. И аптечный карандашик ляписа, как в обиходе именуется азотно-кислое серебро, используемое для удаления бородавок с кожи, Костя достал скорее по многолетней привычке. Опыт опытом, а проверить не мешает.

Экспресс-тест был прост и доступен в любых условиях, чем, собственно, и удовлетворял перекупщиков драгоценных металлов. Достаточно лишь смочить поверхность исследуемого материала и провести по ней карандашиком ляписа, как все вставало на свои места. Когда золото оказывалось чистой пробы — оно нисколько не темнело, если же речь шла о «самоварном» драгметалле — то на изделии появлялся грязный темный налет, похожий на застарелую ржавчину.

Костя плюнул на браслет и мазанул по нему огрызком ляписа, торчавшим из черного пластикового пенала. В то же мгновение ювелир непроизвольно затряс головой. Ему показалось, что он грезит наяву: поверхность золота при контакте с реактивом почернела.

«Что за черт? — подумал он. — Быть не может!»

Но сомнение уже разрасталось в его сознании со скоростью вспыхнувшего тополиного пуха, который летом поджигают во дворах мальчишки.

«Наверное, поверхность браслета грязная, — пытался успокоить себя Костя, — нужно подснять верхний слой — тогда будет порядок».

Он лихорадочно пошарил рукой в ящике стола и вытащил тонкий надфиль, пару раз черканул им по звеньям браслета и помазал очищенный участок ляписом. На «золоте» вновь проступил темный налет…

— Сейчас мне самому смешно, — подвел итог рассказу Костя, сидевший напротив меня за столиком кафе «Русское бистро», — а тогда я в сердцах это фальшивое рыжье в окно выкинул. Чтобы так дешево купиться? Я в бизнесе с восьмидесятых, через мои руки тонна золота прошла, наверное. А тут какой-то черт латунь впарил! — Ювелир вздыхает и усмехается: — Жулья развелось столько, что впору ляписами торговать…

Не знаю, как насчет ляписов, но наркотики на вокзалах сбывают давно и успешно. Многие павильоны, официально занимающиеся продажей цветов, принимают в этом активное участие. Особенно на вокзалах южного и западного направлений — Курском, Киевском, Белорусском. На Курском существует два длинных подземных тоннеля, тянущиеся под всем вокзалом и соединяющие залы ожидания и торговый центр с множеством железнодорожных платформ. Оперативники условно обозначают их как ближний и дальний переходы.

Ближний — более или менее цивилизованный. Там постоянно ходят патрули, снуют пассажиры. Дальний тоннель получил название «дикорастущий». Это грязный, плохо освещенный коридор, где даже в дневное время люди стараются ускорить шаг и побыстрее выйти на платформу или в зал ожидания. Здесь проститутки торгуют телом, а неопрятные молодые люди с бегающими глазками продают сопутствующий товар — порножурналы самого широкого профиля. В дальнем переходе можно приобрести и наркотики.

Пушеры — торговцы расфасованным зельем — крутятся около имеющего нехорошую известность кафе «Рубин» или у входа в тоннель. Они никогда не передают товар из рук в руки. Получив деньги, пушер дает команду человеку, который и вручает «чек» с наркотиком покупателю в конкретном месте. Об этом следует рассказать подробнее.

Почти в самом конце дальнего тоннеля есть неглубокая ниша, где размещается грузовой лифт. Ниша отгорожена от тоннеля воротами в виде толстой двойной решетки. Обычно они закрыты на замок, и попасть по другую сторону решетки можно лишь сверху через платформы, минуя запутанную систему лестниц и переходов.

Покупатель наркотика подходит к решетке со стороны тоннеля, а торговец зельем попадает в нишу через лабиринт грузового лифта. Если даже покупатель приведет за собой хвост, продавец останется в безопасности, так как решетка служит ему защитой. В случае необходимости наркодилер успеет сбросить чек с зельем и убежать назад. Перефразируя крылатую фразу, можно сказать: и овцы сыты, и волки целы.

Описание московских вокзалов будет неполным, если не коснуться темы такси. Стоянки машин располагаются по соседству, иногда десятилетиями не меняя традиционных мест.

Ушло в прошлое славное время, когда любой автовладелец со стороны мог при желании «подбомбить» — взять пассажира для заработка. Рынок исправил это анархичное порождение социализма. Теперь территория около вокзала бдительно охраняется от чужаков. Хочешь халтурить - нет проблем. Плати бригадиру и жди пассажира на стоянке хоть круглые сутки. Если же «непрописанный» водитель осмелится нарушить правило, то рискует остаться у вокзала очень надолго. Одному такому упрямцу на Курском порезали все четыре покрышки, и ему пришлось собирать «запаски» по знакомым, чтобы просто отбуксировать свой автомобиль с привокзальной стоянки.

В общак таксисты скидываются не по доброй воле. Они люди самостоятельные лишь до разумных границ. Конечно, платить неохота. Но что делать? С «крышей» не забалуешь…

У Киевского вокзала, например, такой расклад. Таксисты, паркующиеся около 2-го подъезда, где останавливаются пригородные электрички, опекаются таганской группировкой. Те, кто берет пассажиров у центрального входа, — рядом с гостиницей «Рэдиссон Славянская», — платят солнцевским. Расценки изменяются в зависимости от курса доллара. Ночники отстегивают по 500 рублей в месяц, работающие днем — по тысяче.

На Курском вокзале другие порядки. Местных таксистов никак не могли поделить между собой таганские с измайловскими. Противостояние группировок закончилось тем, что акулы столичного извоза обязались сами раз в месяц отправлять «грев» в лагеря Мордовии. На собранные бригадирами деньги закупаются водка, чай, сигареты, конфеты, одежда… Затем все грузится в три крытых «КамАЗа» и, в сопровождении охраны на легковых машинах, отправляется на зоны.

По такой же схеме организована работа такси на остальных вокзалах. По-другому нельзя. Жить надо справедливо — по «понятиям».

Своеобразие нынешнего привокзального извоза состоит еще вот в чем. Редко кто из водителей соглашается ехать на небольшое расстояние. Они предпочитают стоять без дела, играть в карты или травить анекдоты, сидя в прокуренном салоне автомобиля, но не размениваться по мелочам. Лучше дождаться хорошего поезда и взять пассажира «на удар». Другими словами, за одну посадку получить столько, сколько другие соберут за целый день изнурительных поездок по задыхающемуся от избытка транспорта городу.

Бывают исключения из правил. Рассказывают такой полуанекдот. К стоянке такси у Ярославского вокзала, расположенного по другую сторону площади от Казанского, подходит приезжий с набором объемистых сумок. Нервно поглядев на часы, он обращается к стоящим у машин водителям:

— Кто свободен?

Шоферюги, которым в радость любое развлечение, лениво отвечают:

— Все, папаша. В свободной стране живем.

— Ребята, я опаздываю. Полчаса до отхода поезда. Наш на три часа позже прибыл…

— Ладно, ладно, — снисходительно успокаивает один из водителей. — Куда ехать-то надо? За полчаса… У нас ведь не вертолеты, дядя!

— До Казанского вокзала.

Таксисты еле сдерживают улыбки.

— Ну-у, — разочарованно тянет водитель.

— Я заплачу, ребята, — почти умоляет пассажир. — Нельзя мне опаздывать…

— А сколько заплатишь-то? — продолжает водитель. — Путь неблизкий, но постараться можно.

— Ваша цена, — выдыхает пассажир.

И таксист, не моргнув глазом, хотя до Казанского вокзала пешком три минуты — пересек площадь, и там, — объявляет «аэрокосмическую» цену.

— Поехали, — соглашается опаздывающий и, едва не добавив слово «благодетель», бросается к потрепанному «Москвичу».

Возможно, подобные случаи редкость. Но то, что анекдот взят из жизни, подтвердит любой занимающийся частным извозом водитель. Если же использовать лексику таксистов, то итог прозвучит так: один «удар» — и ты «в шоколаде»…