Мой Мир 1

Глава 45. Единение

Когда мы вышли и прошли в Зал, обед уже заканчивался. Кливлен, в нарушение этикета, отошел и рассматривал Пиэллу, которая вся просто светилась. Потом обернулся к нам:

— Госпожа Креона! Это невероятно! Вы Волшебница! Господин Орсик! Само проведение привело Вас на наш остров!

— Ваше Величество, сказала Фрика, если Вы думаете, что у нас по-другому — Вы глубоко ошибаетесь. С Орсиком всегда так: то ли он оказывается там, где надо, то ли то, что надо происходит из-за его присутствия.

Кливлен широко улыбнулся.

— Садитесь за стол, Вам немедленно принесут еду. Пиэлла, девочка, садись рядом!

Потом он немного успокоился и сказал, обращаясь к Фрике:

— Ваше Высочество, предлагаю немного сократить официальную часть. Мы полностью согласны на Ваши условия, корабли для волшебников уже готовят. Думаю, на следующей неделе они уже смогут прибыть к Вам. Размещение прибывших, а также их использование полностью на Ваше усмотрение. Один корабль постоянно будет у Вас — если Вам не понравится кто-то из прибывших — немедленно сажайте его в корабль и возвращайте сюда, мы его тут же заменим, а нерадивому посланнику найдем здесь достойное его занятие.

Я оглянулся на лица Правителей островов. Они поняли посланный им сигнал вполне однозначно.

— Бумаги, продолжил Кливлен, можно оформить позже, я пришлю их с первым же кораблем, а сегодня в Вашу честь устроим спортивные состязания.

— Ваше Высочество, вы позволите? Спросил я у Фрики. Она кивнула

— Ваше Величество, не думаю, что спортивные состязания — лучшая идея. Устройте выступления бардов — в искусствах пения, в отличие от искусств войны, вы ушли далеко вперед. Думаю, после выступлений ваших бардов, они будут приглашаться к обоим дворам, а также в дома богатых дворян на постоянной основе.

— Хорошо, Господин Орсик, я доверяю Вашему мнению — Вы видели и то и другое.

После уже затянувшегося обеда, Кливлен повел всех показывать сады, а я подошел к Креоне:

— Во-первых, предлагаю навестить Дорна, пусть познакомятся с новым человеком, а во-вторых я хочу дать тебе кое-что попробовать.

Мы отстали от остальных и пошли по направлению к загону, где находился Дорн. Я снял с пояса свою флягу с разведенным в воде мумием и протянул Креоне. Она открыла пробку и вверх, через горлышко, ударил Серый луч.

— Ого! Что это?

— Попробуешь?

Она осторожно, кончиком языка лизнула и даже немного пошатнулась от переизбытка энергии.

— Это же прямо концентрированный Серый заряд! Мне, в моем теперешнем положении, не стоит экспериментировать, но имея его, можно своротить горы.

— Это мумиё — дерьмо дракона хрен знает какой давности. В этой фляге разведено всего несколько грамм, правда в местной чудесной воде. Я дам тебе пару килограмм, в твой золотой запас. Думаю, надолго хватит.

— А где нашли?

— По дороге сюда, на острове. Я запечатал пещеру, Дорн знает где это — все равно без него туда не забраться.

— Думаю, эта штука спасет не одну сотню жизней.

Мы подошли к загону. Дорн излучал эманации сытости и покоя. Вдалеке от него, испуганно на него поглядывая, стояло несколько человек. Я так понимаю, что для его кормления и другого обслуживания — по крайней мере, запаха драконьего дерьма почти не чувствовалось. Мы пошли к загородке. Один из обслуги сказал Креоне:

— Госпожа, будьте осторожны — это дикий зверь. Он может в один присест съесть человека!

Креона улыбнулась:

— Спасибо. Моя специальность — дикие звери.

Она подошла к загородке, Дорн протянул шею и положил голову ей на плечо. Вернее, не положил конечно, а прислонил. Креона его обняла.

— Здравствуй Дорн. Сиок скучает по тебе и предает привет.

— Я чувствую, что у нее все хорошо. И я приветствую нового человека. Пока при твоем посредничестве.

— Дай время, у тебя еще будет возможность с ним познакомится.

Потом она строго посмотрела:

— Дорн, ты съел человека?

— Да, горестно вздохнул Дорн, съел. Правда он был не живой уже — Серый его убил за то, что тот на него напал. И еще десяток, наверное, я сжег. Если честно, не считал сколько.

— Ну если они плохо себя вели, то ладно. А так — не смей нас есть!

Дорн улыбнулся во всю пасть. Глядящие издали конюхи смертельно побледнели — выглядело это, если не знать, что это улыбка — ужасно. Дракон осторожно поднес голову к Креоне и аккуратно лизнул кончиком языка:

— Ты — вкусная, я понимаю Серого. Но меня возмущает несправедливость — ему достается лучшее, а я вынужден есть всякую гадость!

— Так несправедливо устроена жизнь, притворно вздохнула Креона и засмеялась.

Мы еще поболтали и пошли обратно во Дворец. Тем временем наши уже вернулись с прогулки и пошли к себе. Мы зашли к Фрике, там уже находилась Кентакка и Тиэлла. Фрика с улыбкой обернулась к нам, вдруг лицо ее посерьезнело. Она подошла к Креоне, опустилась на одно колено и поцеловала ее руку.

— Первая, ты первая во всем. Я тебя поздравляю и клянусь всегда защищать его и помогать ему.

Лица Кентакки и Тиэллы вытянулись. Фрика встала и обернулась к ним:

— Неужели вы не видите — Первая беременна.

Их лица расцвели совершенно искренней и неподдельной радостью. Сначала Кентакка, а потом и Тиэлла повторили клятву, а после этого обняли Креону и прижались к ней. Я очень внимательно смотрел за ними во всех диапазонах — в их радости не было ни капли ревности, а их клятвы были абсолютно искренни. Я успокоился.

Мы сидели и обсуждали наши дела. Фрика мне высказала:

— Хозяин, надо предупреждать о таких мероприятиях. Вечером концерт, а у нас ни платьев, ни украшений. А я все-таки Императрица, а не просто погулять вышла.

— Прости, пожалуйста. Я не подумал.

— Фрика! Сказала Тиэлла, у меня есть свадебное платье — я, до встречи с Хозяином чуть не совершила самую страшную ошибку в жизни. Может быть оно тебе подойдет? Я готовила его в страшном секрете — хотела сделать сюрприз. Кстати, у Пиэллы тоже есть платье — мы хотели сделать свадьбы в один день. Может его Кентакка примерит?

— Так, девушки, сказал я. Я пошел к себе — предпочитаю не знать, как из прекрасных женщин получаются еще более прекрасные. Хотя по мне — вы всяко хороши.

— Иди, Любимый, сказала Креона. Ты, со своими замечаниями, тут не очень-то нужен.

Я трусливо ретировался в свою комнату, разделся, замочил и высушил в чудесной воде форму, потом улегся в ванну и, наверное, немного отключился, хотя сквозь легкую медитацию и чувствовал Желтую и Черную ворожбу. Она не была боевой, поэтому я никак на нее не отреагировал. Пришел в себя от стука в дверь. Открыл ее тентаклем. На пороге стояла Изира:

— Господин Орсик, Вас приглашает к себе Ее Высочество.

— Сейчас приду, сказал я и встал из ванной.

Изира, закрыв дверь, метнулась и принесла полотенце. Пока вытирал голову — представил, как там мои и у меня встал. Вдруг почувствовал на члене чьи-то нежные губы. Я, как будто ничего не произошло, продолжил вытираться, а потом посмотрел вниз — Изира, стоя на коленях, самозабвенно сосала мой член. Почувствовав, что я на нее смотрю, она оторвалась и сказала:

— Простите меня Господин! Я не прощу себе, если не сделаю этого! Произнесла она и продолжила. Я усмехнулся и, поскольку мы торопились, достаточно быстро обильно кончил ей в рот, качнув чуть-чуть серого. Ее просто скрутило в сильнейшем оргазме, а ее аура явно поголубела. Я отошел от нее и стал одеваться. Она, немного отойдя, смотрела на меня шалым взглядом.

— Господин, как Вы и говорили, я беременна и у меня скоро свадьба. Спасибо Вам!

— На здоровье. Иди, подожди снаружи, а то Тиэлла тебя убьет.

Она быстро собралась и вышла. Я спокойно, не торопясь, одел белье, кольчугу и форму. Из оружия взял только Хлыст и ножи в торжественных ножнах. Потом подумал и взял с собой флягу с чудесным напитком. Когда вышел — Изира стояла перед дверью. Мы подошли к Фрикиной двери, Изира постучалась и всунула голову внутрь:

— Господин Орсик подошел! Ему можно заходить?

Услышав, что ей сказали, она кивнула и посторонилась, пропуская меня. Когда я вошел, то увидел Тиэллу в красивом голубом платье, которая долгим взглядом посмотрела Изиру. Та потупилась.

— Тиэлла, показывай, что у вас тут происходит, сказал я.

Она взяла меня за руку и, потеряв интерес, правда может быть чисто для меня, к Изире, повела в другую комнату. Я зашел и остановился, как громом пораженный: Фрика была в невероятно красивом пышном желтом, под свет своих волос, платье, а Кентакка в строгом черном, по которому проходили желтые полосы. Когда она шевелилась — полосы двигались. Креона так и осталась в том, в котором приехала, однако у нее на шее было потрясающе красивое ожерелье. Очень строгое, очень дорогое и видно, что очень древнее. Глянув на меня, она сказала:

— Девочки, эффект достигнут. Кажется, у нас получилось.

Я понял, что мой рот все еще открыт.

— Да, получилось. Вы невероятно красивы! Ворожба была, когда цвет платьев меняли?

Ответила Тиэлла:

— Да. А еще Пиэлла подарила Креоне ожерелье нашей мамы. Оно у нас — семейная реликвия. Но после того, что Креона для нее сделала — Пиэлла справедливо посчитала, что она родилась заново. Впрочем, как и я, поэтому это наше с ней совместное решение

— Если честно, рядом с вами, я чувствую себя солдафоном с костяной ногой. Хотя я тоже постирал форму.

— И никто в стирке не помогал? Невинно поинтересовалась Тиэлла

— В стирке — нет. Все сам, своими руками, находясь один как перст, в своей комнате, всеми брошенный и забытый.

Все заулыбались.

— Пойдемте, нам пора, сказала Фрика и пошла к выходу. Я метнулся и открыл перед ней дверь. Только полный достоинства кивок был мне наградой.

Когда мы вошли в зал, по собравшимся там людям прошел удивленно — восхищенный шепот. Действительно, мои Женщины были самыми яркими и самыми красивыми. Кливлен встал и пошел навстречу.

— Ваше Императорское Высочество, Вы великолепны! Сказал он и галантно поцеловал ей руку.

Мы расселись за столом, по залу начали разносить вино и фрукты.

— Это коллекционное вино, которому больше 200 лет.

Все, кроме Креоны попробовали — вино было совершенно божественным. Я посмотрел на ее бокал и напрягся. Потом сказал ей:

— Теперь и ты можешь пить — алкоголя в нем больше нет.

Она благодарно улыбнулась и тоже пригубила.

Начался концерт. Один бард сменял другого. Музыкальные инструменты были самыми разнообразными — и струнные и духовые, и ударные и бог его еще знает какие. Как я понял, собрали лучших со всех островов. Все мои, кроме Тиэллы, сидели раскрыв рты, захваченные прекрасной музыкой — мы к такому уровню искусства действительно не привыкли.

— Тиэлла, подойди пожалуйста, сказал я. И бокал свой с собой возьми.

Она встала и подошла.

— Я хочу, чтобы ты выступила

— Хозяин, я давно ни на чем не играла.

— Поверь, ты будешь лучшей. Впрочем, ты и так лучшая, просто покажи это всем. С этими словами я налил ей в бокал состава из фляжки

— Прежде чем пойдешь, выпей вино.

Она кивнула и пошла на свое место. Креона, которая все видела, едва заметно одобрительно улыбнулась мне одними губами. Тиэлла что-то шепнула отцу. Тот сначала немного удивленно на нее посмотрел. Тогда она кивнула в мою сторону и Кливлен согласно кивнул.

Тиэлла ушла за сцену — наверное готовиться. Через некоторое время, конферансье, объявлявший имя каждого участника сказал:

— А сейчас перед нами выступит дочь нашего Императора, несравненная наследная принцесса Тиэлла.

Вынесли стул. Вышла Тиэлла с чем-то типа гитары. Я увидел, что перед выходом она выпила вино и немного покачнулась.

Она села, взяла инструмент, глубоко вздохнула, поймала глазами мой взгляд и запела. Ее огромный бархатистый, достаточно низкий поначалу голос просто окутал всех. Он плыл и закрывал нас. Такое чувство было в нем, что почти у всех в зале на глазах показались слезы — такого в этом мире не слышал никто. Да и не только в этом, наверное. Голос и музыка полностью захватили всех. Они вели, то поднимаясь до самых вершин, то опускаясь в самую глубину. Я смотрел на нее, а она на меня, но мы не чувствовали этого, сливаясь в унисон. Когда она замолчала, в зале была совершенно мертвая тишина и всем показалось, что голос продолжал звучать, постепенно растворяясь в неведомой и прекрасной тишине, из которой он появился и которую не дано постичь нам, простым смертным. Тиэлла сидела и ее щеки, как, наверное, щеки всех присутствующих в зале, были мокры от слез. Никто их не замечал — все переживали самые прекрасные моменты своей жизни.

Когда голос совсем ушел, зал взорвался аплодисментами. Люди, все как один, встали и аплодировали стоя. И все были равны перед тем прекрасным миром, который они увидели. Ее вызвали раз, и другой, и третий. Она ушла, а овации все не прекращались. Тогда она вышла с инструментом, напоминавшим саксофон. В зале мгновенно установилась мертвая тишина. Тиэлла встала, закрыла глаза и поднесла инструмент к губам. И опять произошло волшебство. Но на этот раз вел не голос, а музыка. Она наполнила всех, заставила души выйти из своих оболочек и сплестись в едином узоре. Мне показалось, что в какой-то момент само пространство исказилось, приоткрыв неведомые и прекрасные дали. Сколько это происходило — я не берусь сказать. Может мгновение, может год, а может и всю жизнь — и каждый из слышавших мог сказать потом своим детям: «Я это слышал. Я это чувствовал. Я там был». Когда музыка ушла туда же, куда ушел голос — ни один звук не слышался от людей. Все боялись разрушить то неведомое и прекрасное, где они находились. Потом один хлопок, два и всепоглощающая овация. Фрика, Креона, Кентакка, Кливлен, я, Пиэлла — все стоя со слезами на глазах пытались выразить свои эмоции и свою благодарность за пережитое. Тиэлла поклонилась и ушла за сцену. Через некоторое время она вышла и направилась к нам. Люди продолжали стоя хлопать. Она подошла ко мне, встала на колени и поцеловала мне руку.

— Встань девочка, ментально сказал я ей. Ты спрашивала кто ты для меня — я тебе скажу: Ты — лучшие струны моей души.

Она подняла на меня сияющие глаза:

— У меня получилась выразить то, что я чувствую.

— Мы чувствуем, услышал я общий голос.

— И я чувствую, сказал им я.

Она прошла и села на свое место. Зал понемногу успокоился. Конферансье объявил следующего участника. Это был некий местный мэтр, который всегда побеждал на всех конкурсах, где участвовал. Он был действительно великим. Выйдя на сцену, он долго примерялся к своему инструменту, похожему на тот, на котором играла Тиэлла, только отделанный золотым орнаментом. Несколько раз подносил его ко рту. В зале была напряженная тишина.

— Мне нечего больше сказать вам, вдруг произнес он. Я, как и вы, слышал это, и мне будет что рассказать своим внукам.

Зал опять взорвался аплодисментами. Все были согласны с ним и благодарны ему.

Концерт сам-собой завершился.

Фрика повернулась к Кливлену:

— Я буду рада принять при своем дворе ваших музыкантов. Я была бы счастлива еще раз пережить такое, она коснулась руки Тиэллы. Но и без этого — уровень, которого достигли ваши музыканты и певцы — невероятен. Прошу Вас проводить у нас концерты регулярно. Думаю, такой вклад будет дороже золота. Да и при Королевском дворе вам, я уверена, будут рады. Я очень благодарна Вам. Спасибо!

— Хорошо. Думаю, раз в месяц для начала мы будем отправлять к Вам артистов, а дальше посмотрим.

— Спасибо.

Все вышли из-за столов. Мы, во главе с Фрикой, пошли к себе. Зайдя в ее покои, все молча остановились.

— Я очень боюсь все испортить своим каркающим голосом, похожим на наждачную бумагу, сказал я.

Поскольку я выразил общее мнение, все засмеялись. Потом Креона сказала:

— Тиэлла удивительно сумела выразить то, что мы все чувствуем. И поверь, ты можешь скрипеть как несмазанное колесо, просто будь с нами и все.

Я сел на ближайший стул:

— Если бы это только от меня зависело — я бы был только с вами. Но даже сейчас меня дерет на части чувство, что я не все сделал, что я опаздываю, что вам всем угрожает опасность. Это чувство сильнее меня и заставляет покидать вас, хотя это раздирает мое сердце.

И опять Креона:

— Любимый, ты обязан остаться в каждой из нас, как остался во мне. Это необходимо, я, как врач, это говорю. Мы едины, мы действительно один невероятный организм.

— Хорошо. Вы даже не представляете, как я хочу этого и как это правильно. Что бы со мной не произошло, у вас теперь достаточно сил защитить себя.

Затем я совершенно спонтанно раскрутил серую воронку и мы, на волне все еще звучащей в нас музыке легко и, я бы сказал, естественно, полностью слились друг с другом. И не Серое было той основой, на которую мы все нанизались, а именно музыка. А вот слова были совершенно лишними. Через какое-то время я вернулся в себя. Оглянулся — все сидели, пребывая в том нашем общем пространстве, которое мы вместе составляли. Я тихо вышел, пошел в сад, сел на траву и улетел духом к звёздам. Сколько я отсутствовал — не знаю, но через некоторое время я понял, что я хочу в наш летающий дом. В полутрансовом состоянии я подошел и вошел внутрь. На полу свернувшись калачиком, спала обнаженная Тиэлла. Я снял с себя все — одежда была невероятно лишней, прилег рядом и обнял ее. Она еще во сне повернулась ко мне, открыла глаза и в них я увидел ту самую музыку, которая все время звучала во мне. Очень нежно я повернул ее на спину прилег сверху и вошел в нее. Нами не было сказано ни единого слова. Когда я кончил, то понял, что в ней зажглась такая же звездочка, что и в Креоне, только она была не серо-зеленой, а серо-голубой.

— Спасибо, прошептала она.

— Спасибо, прошептал я.

Утро застало нас в объятиях друг друга. Я проснулся первым и еще раз вошел в Тиэллу. Ее отклик был невероятно глубоким. Потом она посмотрела на меня:

— Хозяин, я Вас вижу. Ваш размер — невероятен.

— Это потому, что ты беременна.

— Правда? Она присмотрелась к себе. Это так здорово!

— Уж больно ты хорошо пела

Она перевернула меня на спину и взяла член в рот. То, что она делала — было невероятно. Минут через 20 она, облизнувшись, посмотрела на меня:

— Вчера, когда я играла, я делала языком именно так. И именно это и представляла.

Мы оделись, вышли из домика и пошли во дворец. Часовой на входе отдал честь, и мы поднялись на 2 этаж, затем зашли к Фрике и увидели на кровати два переплетённых обнаженных тела. На грудях у Кентакки были синяки — значит они играли ночью друг с другом.

— Подъем! Тихо сказал я, а потом связался с Креоной:

— Заходи, надо кое-что обсудить.

Фрика с Кентаккой проснулись и синхронно потянулись. Затем Фрика упруго вскочила и, как и была обнаженной, подошла к Тиэлле:

— Я почему-то так и подумала, сказала она. После вчерашнего — сама бы тебя съела. Потом положила руку ей на живот:

— Я тебя поздравляю и клянусь всегда защищать его и помогать ему.

Кентакка повторила клятву. Вошла Креона, одним взглядом окинула всю картину и тоже, положив на живот Тиэлле руку, повторила клятву.

— Девочки, сказал я, мне сегодня надо лететь дальше, и так уже задержался. Давайте попрощаемся с Кливленом, спустимся на остров внизу и заберем Корхарна. А дальше вы полетите к себе, а я с Дорном продолжу свои поиски. Когда прилечу — мы все сделаем с Фрикой и Кентаккой, а пока, думаю, Тиэлле можно пожить у Креоны.

— Хорошо, мы пошли собираться, сказала Креона.

— Хозяин, я пойду попрощаюсь с отцом и сестрой.

— Давайте, через два часа около домика.

Я вышел, затем собрал все свои немудренные манатки и пришел к Дорну

— Сегодня улетаем. Поешь хорошенько и спускайся вниз, на остров.

— Хорошо, Серый, а то я застоялся совсем.

Я вернулся во Дворец. Кливлен во всю попытался организовать пышные проводы, а у Пиэллы глаза были на «мокром месте».

— Прекрати реветь, сказал я ей, не навсегда расстаетесь. К тому же Тиэлла сможет здесь частенько появляться — она ни от кого не зависит

Она закивала и все равно хлюпнула носом

— Не по-императорски у тебя сейчас получилось

Она через силу улыбнулась.

Вообщем, через два часа мы уже были на Драконьем острове внизу. Я сходил в пещеру. Корхарн так и стоял рядом изваянием Аарна, положив ему руки на голову.

Я вошел в их аурное пространство:

— Корхарн, Аарн, пора заканчивать. Теперь для вас контакт не является проблемой, нам пора лететь.

— Хорошо, Серый, услышал я голос Аарна, мы теперь знаем, что надо делать.

Корхарн рядом со мной шумно выдохнул и «вернулся». Его аура значительно увеличилась и стала очень насыщенного цвета. И вообще он еще больше стал похож на огромный камень.

— Спасибо, Мастер. Долго я здесь находился?

— Дольше суток. Многое пропустил, но, как я посмотрю, тоже времени зря не терял.

— Не то слово. Пойдем?

Я кивнул и Корхарн начал спускаться вниз. Может быть мне показалось, но он как будто бы стал больше весить. Мы подошли к домику, все обитатели вышли и грелись в солнечных лучах. Корхарн оглядел их и крякнул:

— Действительно. я много пропустил. Затем подошел к Креоне и встал на одно колено:

— Первая, я клянусь всегда защищать его и помогать ему.

Потом тоже сделал перед Тиэллой. Подполз Дорн и лизнул Тиэллу:

— У меня появился еще один Человек. Интересно.

Затем все собрались и посмотрели на меня. Я оглянулся и поднял огромный плоский валун.

— Летите сейчас к себе. Устройте Тиэлле и Зиппиусу встречу в Драконьем гнезде. Вы все в Доме, а Дорн своим ходом — ему полезно потренироваться. Срок похода Фрики к Желтому источнику согласуем по моему возвращению.

Я стал перегружать свой скарб с Дорна на камень, который висел в воздухе.

— Серый, ты решил лететь без меня?

— Да, у тебя много работы здесь. Думаю, что как минимум еще два дракона найдут своих людей, и необходимо, что бы это было в твоем присутствии. Потом тебе надо осмотреть загон для драконов, сделанный при дворце Фрики и сопроводить их туда. Я не планирую надолго улететь. Кстати, учти — я никому не сказал где находится пещера с мумием — это слишком сильный артефакт.

— Понял.

Затем я снял сумку с тыквой и мумиём и отсыпал почти все мумиё Креоне.

— Набери воды из местного источника — она удивительно целебная. В ней и будешь разводить. Если не хватит — Дорн еще принесет.

Она кивнула. Потом обняла меня:

— Любимый, ты хитрый. Ты сумел-таки сделать так, чтобы я, в любом случае, не приняла яд, если с тобой что-то произойдет.

— Я такой.

— Я чувствую, что события начинают ускоряться. Береги себя! Ты НАМ нужен.

Я поцеловал каждую, затем пожал руку Корхарну и обнял Дорна.

— Я полетел.

С этими словами, я забрался на камень, поднял его в воздух, взял в серый купол и начал удаляться от острова. Когда оглянулся — все стояли и смотрели мне вслед.