XI

В Эль-Ретиро по территории, отведённой под собачью выставку, шествовали ребята с ящиком в руках. На одной из стенок ящика под именем собаки было написано: «Особая порода». Внутри ящика сидел Дракон, блестящий от брильянтина, с двумя большими бантами, похожий на дешёвую базарную куклу.

— Ни одна из них нашей в подмётки не годится, — заявил Курро, внимательно оглядев остальных собак.

— Куда бы нам его поставить? — спросил Китаец, нёсший ящик.

Они остановились возле одного пустовавшего домика в самом конце аллеи.

— Давай его сюда. Здесь ему будет удобнее, чем в ящике.

Они поместили Дракона в домик, на верхней части которого прочли: «Милорд». Гигантский афганец».

Странно было видеть скромного Дракона под таким блестящим именем.

Знатоки и завсегдатаи собачьих выставок, прохаживаясь между домиками, с любопытством останавливались перед Драконом.

Какой-то сеньор, надев очки, подошёл поближе и стал внимательно рассматривать его.

— Настоящий? — спросил он Пепито.

— Безусловно, — мальчик гордо выпятил грудь.

Сеньор пошёл дальше, удивляясь, что, как оказалось, ему известны не все породы собак.

В противоположном конце аллеи мальчики увидали белокурую девочку, очень худую, всю в кружевах, лентах, оборках, воланах, которые, казалось, вот-вот поднимут её на воздух.

— Смотрите — Кети! — испуганно зашептал Китаец. — Только бы она нас не узнала!

И тогда ребята, чтобы, избежать лишних разговоров, решили спрятаться за домик, но сделали они это не так быстро, как следовало: через две секунды они услыхали голос Кети у самых своих ушей.

— Привет, мальчики. Что вы здесь делаете?

— Мм… мм… смотрим, нет ли в домиках сырости с этой стороны, — придумывал на ходу Пепито. — А ты?

— Я пришла с тётей.

— А! Я твою тётю знаю.

— Не говори «знаю», ведь ты её не знаешь, — заметила девочка и по своей глупой привычке начала опять накручивать локон на палец.

— Да ведь я знаю её. Моя мама шьёт ей платья. Она приходила с тобой к нам домой, когда…

Ему не хотелось вспоминать о неприятных вещах, но Кети всё-таки разбередила старую рану.

— Да, да, когда взорвалась кислородная бомба. И дыру ещё она сделала в навесе над лавкой… А мне вовсе тогда не было весело от ваших игр. Да я тебе не про ту тётю говорю, а про другую… Эта тётя мне со стороны мамы, и, кроме того, она моя крёстная мать. Её и зовут так же, как и меня.

— Помню… помню. Теперь знаю. Тебе дали её имя потому, что она богатая и она тебя сделает своей наследницей… Знаю… Знаю.

Пепито не хотелось с ней спорить, тем более что появилась тётя Энрикета. Она была похожа на запряжённый фургон, вся была увешана драгоценностями, а на голове у неё была широкополая шляпа с огромным пером посередине. Она мельком оглядела ребят. Её внимание было приковано к домику, внутри которого сидел Дракон и лапой добросовестно чесал за ухом.

— Чей это пёс?

— Наш.

— Он не имеет права находиться здесь! Сейчас же уберите его отсюда.

— Почему?

— Домик мой.

Ребята вдруг представили себе тётю Энрикету в этой деревянной конуре, всю увешанную драгоценностями, с пером в шляпе, если только она, конечно, сможет влезть при своём солидном объёме. И тут ребята увидали шофёра в ливрее, который шёл по дорожке и вёл собаку на поводке.

Конечно, это место и надпись принадлежали ей. Честно говоря, ребята никогда такой собаки не видели. Морда у неё была длинная и точёная, а курчавая, до самой земли шерсть как попоной покрывала её всю. Она шествовала с безразличным видом, не глядя на людей, не обнюхивая их и даже не прыгая вокруг них, как бы это сделал Дракон или всякий другой пёс.

Пепито, чтобы не выслушивать приказа дважды, схватил Дракона и засунул его в его собственный ящик, рядом с домиком, куда был помещён вновь прибывший аристократ.

Сеньора уселась напротив своей собаки. Заметив, что та начала чесаться, она раздражённо закричала:

— Этого надо было ожидать! Он набрался блох от этой странной псины! — Последние слова явно относились к Дракону.

— Блох у него нет! — возразил Кике.

— Тогда почему он чешется? — ехидно спросила Кети.

— Она чешется потому, что её сердят.

Но сеньоре такого объяснения было недостаточно. Она рывком поднялась со скамейки и, распространяя вокруг себя запах дорогих духов, пошла к выходу.

— Об этом должна знать дирекция! Не знаю, как таких допускают к выставкам! Это же смех один! — бросила она на ходу.

Ребята не могли отвести глаз от афганца.

— Мне наша собака очень нравится, — призналась стоявшая рядом Кети. — Тем более, что она стоит кучу денег.

Ребятам надоели разговоры о деньгах: они бы давно отказались от всех этих дел, если бы не долг.

Вдруг в конце аллеи появилась тётя Энрикета. Она вела какого-то человека со значком распорядителя на лацкане пиджака.

— Видите? Вот здесь! — говорила она, пальцем показывая на Дракона. — Если вы допускаете сюда всяких неизвестных собак, я больше не стану выставлять на выставке Милорда. А он ведь четырежды чемпион! Родился в Афганистане… и вообще он…

— Очень дорогой… — добавила Кети.

— А он набирается блох от какой-то уличной собаки! — заявила тётя, чтобы ещё сильнее обидеть ребят.

Дракон, как бы в подтверждение, опять начал чесаться.

— Видите? Теперь вы убедились, что я права? Какой позор! Какой стыд!

— Дракон — отечественная собака! И если вы разрешаете участвовать в выставках только иностранным, то в этой стране нет справедливости! — кричал Китаец, сжимая кулаки.

— Речь идёт не об этом, — пытался убедить ребят распорядитель. — Чтобы иметь право выставлять собаку, необходимо выполнить ряд требований. Во-первых, уплатить деньги… налог…

— У нас нет денег.

— Вы принимаете только богатых собак, — продолжал Китаец, — и это тоже несправедливо!

— Нет, — улыбнулся сеньор. — Даже если бы у вас были деньги, эта собака не может участвовать в конкурсе.

— Всё это происходит из-за того, что некоторые… — возмущённо кричал Китаец, — боятся, что на конкурсе они будут побеждены!

— Кто это нас может победить? Не эта ли дворняжка?! — ехидно захихикала сеньора.

— Да, именно она!

— Я буду жаловаться! Я напишу письмо директору-распорядителю! Это издевательство, насмешка!.. Я сделаю всё, чтобы ваша выставка навсегда потеряла уважение публики!..

— Успокойтесь, сеньора!.. Ведь это просто недоразумение…

— Недоразумение? Или вы немедленно выгоните это ничтожество, или я забираю Милорда и ухожу!

Сеньор рукой указал на выход, и Пепито, смирившись, взял ящик.

— Пошли, ребята.

И вдруг Дракон, видимо решив бороться за свои права и восстав против несправедливости, выскочил из ящика и бросился под стул, на котором сидела тётя Энрикета. Оттуда он злобно поглядывал на афганца и рычал, показывая клыки.

— Заберите отсюда это животное! — визжала сеньора, готовая упасть в обморок. — Это заговор! Это выпад против уважаемых людей и собак!

Милорд, хотя ребята считали его неженкой, тоже решил показать свой характер. Как только Дракон зарычал во второй раз, он выскочил из своего домика, и они оба, вцепившись друг в друга, покатились по земле.

— Он же съест моё сокровище! — визжала тётя. — Пошла вон, дворняга, пошла вон!

Дракон, то ли потому, что не мог простить оскорбления, то ли потому, что его обуял азарт борьбы, не обращал внимания ни на приказы, ни на уговоры.

— Пойдём, Дракон! Не обращай внимания. Здесь не место для нас, — просил Пепито.

Но пёс не слышал его. Он даже не взглянул на кусок миндального шоколада, который показывал ему Кике. Дракон пытался укусить Милорда, и наконец ему это удалось, несмотря на густую длинную шерсть соперника. Милорд взвыл.

— Какое несчастье! Какое горе! Зовите полицию… «Скорую помощь», скорее «скорую помощь»! — визжала хозяйка, обращаясь к толпе, собравшейся вокруг.

— Для кого? Для вас или для Милорда? — ехидно спросил Китаец.

— Для обоих! — быстро ответила она, но, сообразив, что не то сказала, добавила: — А вас нужно всех отправить в исправительную тюрьму!

Дело принимало дурной оборот. Сеньор-распорядитель строго сказал:

— Возьмите на поводок вашу собаку и идите отсюда, и как можно быстрее.

Пепито с поводком в руке приблизился к Дракону. Милорд, увидев, что драка становится опасной для него, убежал и спрятался под свой домик. Дракон же продолжал сидеть под стулом, на котором, боясь пошевелиться, сидела донья Энрикета.

— Подойди ко мне, Дракон… подойди, красавец… Пойдём сейчас домой… — уговаривал собаку Пепито.

Собака позволила было надеть на себя ошейник с поводком, но вдруг рванулась навстречу Милорду, пытаясь снова вцепиться в него.

Пепито не смог удержать его, и Дракон кинулся на своего противника, причём конец поводка зацепился за ножку стула.

Почувствовав, что стул пошатнулся, сеньора закричала:

— На помощь!.. Он меня свалит!..

Кети бросилась на помощь своей тёте в тот момент, когда Дракон дёрнул за собой поводок. Стул с сидящей на нём тётей Энрикетой сдвинулся с места и проехал пару шагов, таща на буксире Кети. Потом он перевернулся, и все упали на землю, в самую грязь.

Нельзя было терять ни минуты. Ребята стали отступать, потом быстро побежали, а за ними вприпрыжку испуганный Дракон.

— Бродяги!.. Бандиты!.. Хватайте их!.. В тюрьму их!.. — доносился до них крик тёти Энрикеты.

Теперь их было двое, тех, кто хотел посадить ребят в тюрьму за решётку, — донья Энрикета и дон Хоакин.

Загрузка...