Мятные леденцы

VI

Тоньо и его друзья загорали, опершись на забор, окружающий строительную площадку.

— Говорю я вам, что у них есть какое-то производство! — взволнованно рассказывал Мончо. — Я сам видел, как на празднике они торговали конфетами… У них на голове были ещё колпаки с фирменным знаком.

— И Пепито бомбу сделал! Не какую-нибудь игрушечную, а настоящую… Она взорвалась над лавкой дона Хоакина, и теперь в навесе огромная дыра. Вот такая… — добавил Пако, вытянув и соединив руки так, что получился большой круг. Он старался получше объяснить и показать, какой большой ущерб нанесла бомба и чтобы все по заслугам оценили Пепито и всё, что с ним связано.

Тоньо скептически улыбнулся.

— А собака-то… — Лео подливал масла в огонь, — та, которой мы на хвост банки привязали… Она теперь его.

— А кто собаку нашёл? Кто? — воскликнул Тоньо, стараясь поддержать свой пошатнувшийся авторитет. — Кто? Я!

— Экая важность! Теперь-то она его!

— Стану я с кем-то драться из-за какой-то паршивой собаки!

— Он её выучил всяким номерам! — с восхищением продолжал рассказывать Пако. — Такие номера хоть в цирке показывай!

— И конфеты у них необыкновенные! Я сам купил две штуки, — захлебываясь от восторга, рассказывал Мончо.

Последнее признание Тоньо воспринял как личное оскорбление.

— И ты у них покупал?.. С этой минуты ты больше не наш…

— Тем лучше! С тобой такая скучища! — огрызнулся Мончо, на которого угроза, казалось, не произвела большого впечатления.

— Тебе скучно? А что, если мы сыграем с ними в футбол и выиграем? — привёл последний довод Тоньо, оценив создавшееся положение. — Что ты скажешь на это?

Ребята задумались. Возможность победить своих противников на спортивной арене показалась им заманчивой.

— У них ведь Китаец… а ведь в футболе он… ас, — заметил с сомнением Лео.

— Просто он никогда ещё не играл против меня, — тщеславно заявил Тоньо. — Увидите, как я таких асов делаю!

Он казался уверенным в себе, но на самом деле всё было не так. Последнее время ему не везло, всё оборачивалось против него, а Пепито, казалось, сопутствовала удача.

Если и дальше пойдёт так, то он, Тоньо, станет посмешищем всего квартала. Надо было что-то предпринимать, и побыстрей.

Эта мысль не давала ему покоя. И, стараясь скрыть досаду, он отправился к Пепито. Пепито очень удивился, увидав его, но старался быть приветливым. Он пригласил гостя присесть на тахту и угостил его остатком лакричной палочки, что осталась у него от игры в индейцев.

— Я хочу кое-что предложить тебе… — с трудом выдавил из себя Тоньо. — Есть одно дело…

Пепито насторожился.

— Понимаешь… Мои ребята что-то заскучали… говорят, что давненько не было ничего весёлого… ничего волнующего… Я хочу предложить вам сыграть с нами в футбол. Проведём небольшую товарищескую встречу… — И после паузы спросил: — Что ты на это скажешь?

— Что же, давайте. Охотно сыграем, только ведь вы проиграете.

— Не уверен… — Тоньо стоило больших усилий корректно продолжать разговор.

— Наверняка проиграете. Ты что, не видел, как играет Китаец?

— Знаю, что хорошо, — тень Китайца и слава об его игре угнетала Тоньо.

— Если проигрыш не имеет для вас значения, давайте сыграем.

— Дело в том, что проиграть нам никак нельзя, — хмуро признался Тоньо.

Пепито ничего не понимал.

— Играть мы будем всё равно… мы должны играть… Но так, чтобы мы не проиграли… — объяснил Тоньо. — Понимаешь?

— Пока нет.

— Тебе нужны деньги. Не так ли?

— Так, и довольно много.

— Я дам тебе за это пятьдесят монет…

Пепито удивился, он не мог поверить в то, что Тоньо, зная об их неприятностях, хочет помочь им. Он готов был расцеловать Тоньо, но тот продолжал:

— …конечно, в обмен на кое-что.

— На что?

— Вы нам дадите выиграть.

— И тебе не стыдно предлагать такое? — Пепито не верил своим ушам.

Тоньо решил испить горькую чашу до дна, другого выхода у него не было.

— У меня есть на это соображения… высшего порядка. Итак, пятьдесят песет… Мяч будет наш. У нас есть настоящий футбольный.

Пепито вспомнил свой мяч, мяч из старых носков, и подумал, что, пожалуй, рискованно играть настоящим футбольным мячом без подготовки.

— Сам не знаю… Вдруг ребята не захотят…

— А ты поговори с ними. Но, чур, моим об этом ни слова. Уговор?

— Ни слова, — торжественно произнёс Пепито; чтобы прекратить неприятный разговор, добавил: — И хватит об этом!

Тоньо пошёл домой, довольный результатом разговора. Пепито же был расстроен. Что и говорить — предложение было заманчивое. Как сказать ребятам? Он понимал, что они могут не согласиться…

— Мы должны дать им выиграть? — пришёл в ярость Китаец, выслушав Пепито.

— Зато они дают нам пятьдесят песет…

— А как же слава и доброе имя нашей команды? Какие же мы «непобедимые» после этого? — сопротивлялся Курро.

— Хватит глупостей, — решительно заявил Кике. — Пятьдесят песет — это пятьдесят песет.

— Дон Хоакин каждый раз, как встречает меня, говорит, что он устал ждать, — горестно вздохнул Пепито.

Нужно было решать, принимать условие или отказываться. Отказаться — значит потерять пятьдесят таких нужных песет.

— Ладно! — решился Кике. — Играем, проигрываем, получаем деньги, а потом уже мы им покажем, как надо играть.

— Мячом каким будем играть? — спросил Китаец, будто он спрашивал о дне своей казни.

— Мячом Тоньо, настоящим футбольным мячом. Мы должны принести аптечку.

— У нас её нет.

— У отца есть какая-то коричневая мазь; по-моему, очень хорошая.

— Для чего она хорошая? — поинтересовался Китаец с похоронным видом.

— Не помню, — Курро заколебался, почёсывая колено. — Но если отец говорит, что хорошая, значит, она годится для всего.

— А как же форма? У Тоньо и его ребят есть белые майки с длинными рукавами и ботинки.

— Ну да? — заволновался Курро. — Откуда это у них?

— У Тоньо богатый крёстный отец, вот он и купил всё… — объяснил Кике.

— Форма-то неважно, — сказал Пепито. — Нам ведь в футбол играть, а не для обложки журнала фотографироваться.

— А я не хочу, чтобы надо мной смеялись, — запротестовал Китаец. Он искал любой повод, только бы не участвовать в игре.

Ребята с укором смотрели на него.

— Не беспокойтесь. Что-нибудь да найдём… Пусть каждый поищет у себя дома, — миролюбиво предложил Кике.

У Кике были сестры-близнецы, чуть младше его.

У них была своя отдельная комната. Кике почти никогда не входил к ним. Куклы, цветные тряпки, розовые занавески — всё это казалось ему безвкусным и ненужным.

В этот день Кике пришёл к ним. Девочки сидели за столом и завтракали. Кике улыбался изо всех сил и старался быть приветливым.

Нати и Рита ели хлеб с маслом, посыпанный сахаром. На тарелке, стоящей посреди стола, лежало ещё несколько больших кусков. Сразу было видно, что в этом доме любили вкусно поесть.

— На этом куске мало сахара, — заметила Нати, сморщив свой хорошенький носик.

— Посыпь ещё, — посоветовала Рита.

На столе, кроме тарелки с хлебом, были два стакана молока и плитка шоколада.

— Очень ты хитренькая. Себе принесла шоколад, а мне ничего… даже сахара… — захныкала Нати.

— Ладно, ладно, схожу я тебе за шоколадом. Но сахар неси себе сама.

Девочки вскочили и выбежали из комнаты. Кике остался в комнате, сделав вид, что его заинтересовала кукла, изображающая утёнка Дональда. Потом он тихо подошёл к шкафу, бесшумно открыл его и нашёл в нём то, что искал: два одинаковых свитера в белую и синюю полоску. Он был уже у двери, но не выдержал, обернулся и посмотрел на стол. Обжорство, как часто уже с ним случалось, и на этот раз погубило его. Он схватил кусок хлеба с сахаром и с жадностью сунул его в рот. Услышав голоса девочек, Кике нервным движением скрутил свитера и сунул их себе за пазуху. Живот у него сразу раздулся, и сестрички не могли не заметить странной выпуклости, которая изменила стройную фигуру Кике.

— Что это у тебя здесь? — спросила Нати.

С набитым ртом и стараясь не отвечать, он сделал вид, что не понимает, о чём его спрашивают.

— Что у тебя здесь, под свитером? — пояснила Рита, а Нати потянула за высунувшийся полосатый рукав, похожий на хобот слона.

— Зачем они тебе? — удивилась Рита.

Пытаясь проглотить огромный кусок, Кике бормотал:

— Один для меня, а другой для Китайца. Мы должны играть в очень важном матче и…

— Не дам! Ни за что не дам! — закричала Нати. — Вы их потеряете!

— Нет-нет, мы будем с ними обращаться бережно, я тебе обещаю!

— Сейчас же положи их на место или я скажу обо всём маме, — не желала его слушать Рита.

— Тихо! — умолял их брат, приложив палец к губам. — Это тайна… Наш общий секрет… Знать его будете я и вы… Поняли?

Девочкам понравилось слово «секрет», но они не хотели так просто уступать.

— А что ты дашь нам за то, чтобы мы тебя отпустили? — спрашивали они.

— Неужели вы не можете сделать доброе дело просто так, ни за что? — вздохнул Кике.

— Ты должен дать нам по леденцу на палочке, каждой по леденцу… — вдруг придумала Нати.

— И сейчас же! — уточнила Рита.

— Но сейчас у меня нет ни леденцов, ни денег.

— Хорошо, тогда в воскресенье, — уступила Рита.

— Ладно, — неохотно согласился Кике.

В центре площади, среди клумб и газонов, стояла скамейка. На ней, влюблённо глядя друг на друга, сидела парочка: Пили — старшая сестра Курро и Маноло — брат Тоньо.

На этой же скамейке, скрестив руки на груди, сидит Курро и в упор смотрит на Маноло. Неудивительно, что здоровый парень начинает заметно нервничать, чувствуется, что он вот-вот вспылит. Тем более, что Курро сидит здесь уже давно.

— Что ты к нам пристал? — говорит Маноло. — Иди играй с ребятами.

— Не пойду, — отчеканивает Курро.

— Послушай, Курро, ты мне надоел… — угрожающе шипит сестра.

— Улица для всех, понятно? Я тоже имею право сидеть здесь.

— Чего ты здесь сидишь? — спрашивает Маноло.

— Дышу свежим воздухом. Для лёгких это очень полезно.

— Если ты сейчас же не уйдёшь отсюда, я тебе как… — не выдержав, кричит Пили.

— А я обо всём расскажу папе…

— О чём ты ему расскажешь?

— О том, что вместо того, чтобы идти в школу, ты сидишь здесь, с Маноло. Думаю, что отцу это не понравится.

Девушка готова дёрнуть своего братца за уши, но Маноло взглядом останавливает её.

Он обращается к мальчику и с необыкновенно вежливой улыбкой нежно говорит:

— Ты хороший мальчик, Курро. Пойди купи себе мороженого, вот тебе пять песет.

Маноло лезет в карман, но, прежде чем он успевает вынуть деньги, Курро с невозмутимым видом заявляет:

— Мне деньги не нужны.

— Тогда чего же тебе надо, красавец? — с трудом сдерживаясь, спрашивает Маноло.

— От тебя ничего. А вот от Пили…

— Ладно, дам я тебе пять песет, — говорит сестра.

— Я уже сказал: деньгами меня не купишь…

— Говори сразу, что тебе нужно, и оставь нас в покое!

— Свитер.

— Что?

— Жёлтый свитер, который тебе вчера купили. Пили и Маноло подумали, что Курро перегрелся на солнце, ведь от перегрева люди часто теряют рассудок.

— Зачем он тебе? Объясни толком.

— Уж если объяснять… я лучше всё объясню папе… и про Маноло объясню, и про тебя…

— Да ты шантажист! — возмутилась Пили.

— Оскорбления меня вовсе не трогают. Или ты мне даёшь свитер, или я… — настаивал на своём Курро.

— Оставь его! Соглашайся, а то он вовек не уйдёт, — вмешался в разговор Маноло.

— Хорошо. Бери, свитер лежит в моём комоде, в верхнем ящике… А дома мы ещё поговорим!

Добившись своего, Курро весело побежал прочь.

Пепито переворошил весь мамин шкаф, но ничего не нашел, что бы могло ему пригодиться. Была только блузка в клеточку с длинными рукавами, спереди на застёжке с перламутровыми пуговицами.

Он с досадой махнул рукой, повесил её обратно в шкаф и закрыл его. В соседней комнате слышался стук швейной машины: мама, как всегда, работала.

Пепито подошёл к ней, не зная, с чего начать разговор.

— Становится холодно, — начал он.

— Да нет… что ты… Ведь ещё лето, — ответила мама, не поднимая головы от работы.

— Лето может кончиться в любой день, — предупредил мальчик.

— Всё может быть.

— И тогда наступят холода.

— Конечно.

— И тебе, конечно, нужен будет свитер, ведь тебе нечего одеть…

— У меня есть пальто, — ответила Амелия и с любопытством посмотрела на сына.

— Да, но это не то, — ответил Пепито.

— Как это не то?

— Да так… я хочу сказать, что свитер очень удобная вещь. Почему бы тебе не купить свитер?

— Ещё успеется.

— Лучше сейчас. Тем более, что сейчас идёт распродажа уценённых вещей… можно купить подешевле.

— Да денег-то нет… ты что, забыл? — напомнила мама, грустно улыбнувшись.

— Ты права. Денег нет, — мальчик опустил голову. Он понял, что не имел права заводить разговор о деньгах.

Наступил решающий момент. Во дворе собрались Пепито и его друзья, и с ними, как всегда, их верный Дракон. Все готовились к предстоящей футбольной встрече. По условиям игры, футболисты должны быть в спортивной форме, в команде должна быть аптечка.

Кике и Китаец были в одинаковых свитерах. У Кике, более высокого, свитер не доходил до пояса, и поэтому из-под свитера виднелся голый пупок.

Курро перепоясал свитер верёвкой, потому что его сестра, у которой он выманил его, была в талии немного толще его.

На Пепито, за неимением ничего другого, была надета мамина блузка в клеточку, которую он стянул назад, а рукава закатал до локтя.

Оглядев друг друга, ребята огорчились: и их вид, и предполагаемый проигрыш — всё это портило настроение.

— Представляю, сколько будет смеха… даже в Москве слышно будет, — сердито ворчал Китаец, главный ас команды «непобедимых», но ему никто не ответил. Все думали об одном и том же: гибнет честь и доброе имя команды, по-настоящему играть запрещается, а что касается их экипировки, то… самим смешно. Но обстоятельства вынуждают. Хоть плачь, а деньги отдать нужно.

— Вот для аптечки, — Курро протянул пакет, завёрнутый в газетную бумагу, — там ножницы и банка с мазью.

— Я тоже принёс ножницы и липкий пластырь, — сказал Кике и развернул свёрток, в котором были ещё и бутерброды. — Я думаю, что тоже пригодится… Ведь когда занимаешься спортом, нужно постоянно поддерживать силы…

Пепито тоже принёс ножницы и питьевую соду.

— Питьевая сода? Зачем? — удивился Китаец.

— Вдруг у кого-нибудь заболит живот.

— От всех дел у меня уже болит, — хмуро пошутил Китаец.

Сам он принёс для аптечки ещё одну пару ножниц и кусок бинта сомнительной белизны. Пепито сложил всё в целлофановый мешок — аптечка была готова.

— Насчёт ножниц мы молодцы… — пытался развеселить всех Курро, но безрезультатно: друзья даже не посмотрели в его сторону.

И Дракон, казалось, понимал, что наступает ответственный момент. Он сидел смирно, не решаясь вильнуть хвостом, не обращая внимания на пробегавшего мимо кота.

Команда Тоньо явилась в новеньких белых майках с длинными рукавами; они шли, перепасовывая друг другу настоящий кожаный мяч. Лишь Гойо, младший брат Тоньо, был в простой рубашке. Он нёс в руке аптечку.

Увидев Пепито, Кике, Китайца и Курро в их живописных костюмах, противники ехидно захихикали.

— Сегодня у нас нет настроения веселиться. А тем более мы не позволим, чтобы над нами смеялись, — угрожающе предупредил Китаец, шагнув навстречу противникам.

— Первому, кто начнет хихикать…

— Мы пересчитаем зу… зу… зу…

— Аптечку принесли? — строго спросил Тоньо.

Пепито отдал мешок Гойо, объяснив при этом, что коричневая мазь в банке особенно помогает при ушибах и переломах. Перед самым началом игры Китаец заявил:

— Предупреждаю, что подножки запрещаются. Тот, кто будет играть грубо, удаляется с поля.

— Случайные нарушения могут быть обжалованы, — в свою очередь предупредил Тоньо.

Команды заняли свои места. Ворота обозначили кучами камней, не раз служившими для этого. Гойо — судья — засвистел, и игра началась. Китаец стремительно бросился к мячу, завладел им и повёл его к воротам противника. Увидав это, Пепито кинулся ему наперерез, пытаясь отобрать у него мяч. Он бежал бок о бок с Китайцем и шептал ему:

— Надо дать им выиграть… Они должны выиграть…

Китаец, гордость и звезда команды, стиснул зубы и, проклиная всё на свете, отбежал в сторону. Через несколько минут после начала игры команда Тоньо с лёгкостью забила гол. От радости ребята стали прыгать, обниматься, хлопать друг друга по спине, как это делают футболисты-профессионалы.

— Нет, я такого не выдержу! — шептал, чуть не плача, Китаец.

Остальные «непобедимые» делали вид, что ничего не замечают.

— Помни, что голы их, а наши пятьдесят песет, — напомнил ребятам Пепито.

Игра возобновилась. Не обращая внимания на противников, Тоньо и его друзья развлекались, перепасовывая мяч, подкидывая его. Игра больше всего походила на учебно-показательные выступления спортивной футбольной школы, причём одна команда играла как следует, а вторая — как во сне.

Даже Дракон не совсем понимал, что здесь происходит. Опустив уши, он отвернулся и сел спиной к футбольному полю.

Вдруг Китаец опять завладел мячом и повел его к воротам противника. Глаза его горели, он зло улыбался; очевидно, решил проучить противника. Гол был неминуем.

— Китаец! Китаец! — кричал из угла площадки Пепито в надежде, что его друг опомнится.

Китаец услышал умоляющий голос Пепито и послал мяч за ворота.

— Эй, Китаец! Да ты ослеп! Придётся тебе купить очки! — кричал Лео-вратарь, подражая женскому, визгливому голосу.

Его товарищи хохотали, а Китайцу приходилось лишь молчать.

Команда Тоньо забила второй гол. И опять они ликовали, прыгали, смеялись, только шума в этот раз было побольше. Игру, как говорится, «продули». И это была пощёчина, это было посрамление чести футболистов. Китаец чувствовал себя униженным больше всех остальных, хотя он держался стойко, как настоящий мужчина.

После перерыва игра стала напряжённей. Китаец вскоре опять завладел мячом и вдруг оказался прямо против ворот Лео. Соблазн был велик. Китаец колебался, он знал, что если ударит по воротам, мяча никто взять не сможет.

— Бей, бей, давай, деточка! Посмотрим, как это у тебя получится! — опять завизжал Лео.

Его приятели вторили ему. Такого Китаец снести не мог: мяч точно влетел в ворота, будто им выстрелили из пушки.

— Я вас предупреждал, что у меня нет желания веселиться! — обернулся он к вратарю.

Больше всех разозлился Тоньо: ведь о таком уговора не было. Сжав кулаки, Тоньо бросился к Китайцу, тот же, окрылённый недавней победой, бежал к мячу, не замечая опасности. Только он собрался послать мяч в ворота, как к нему подскочил Тоньо и с размаху ударил его по ноге носком ботинка. Китаец схватился за ногу и упал на землю. К раненому подбежал Гойо и стал поливать его водой из кувшина. Он был счастлив, что может, наконец, употребить аптечку в дело.

— Осторожно! Свитер! — завопил Курро, но было поздно.

Китаец, мокрый и грязный, сидел на земле и громко стонал, а Гойо мазал ему ногу коричневой мазью и перевязывал бинтом.

Едва боль утихла, разъярённый Китаец одним прыжком вскочил и бросился на противника.

— Сейчас мы увидим, кто из нас «непобедимые»! — кричал он.

Никто не мог его уже удержать, и он тут же забил ещё гол.

— Эй, послушай! — закричал Тоньо, обращаясь к Пепито. — Мы с тобой так не договаривались…

— Да ведь вы играете хуже нас! Если ты раньше не знал об этом, то знай теперь, и ребята твои пусть помнят об этом! — рассердился Пепито.

В ответ Тоньо с кулаками бросился на Пепито, точно лев, у которого из-под носа выхватили добычу. Увидев такое, игроки обеих команд кинулись друг на друга.

Гойо со своей аптечкой еле поспевал за ними. Он бегал от одного к другому, мазал всех подряд коричневой мазью и освежал водой из кувшина.

Кончилось всё тем, что Тоньо и его команда отступили, а Пепито с друзьями, грязные, исцарапанные, в синяках и ссадинах, ползали по земле, собирая разбросанное содержимое аптечки.

Китаец сидел на земле и, зажав голову руками, охал и повторял:

— И всё это из-за меня… Ведь пятьдесят песет потеряли…

— Да ладно, — утешал его Пепито, — придумаем ещё что-нибудь и заработаем кучу денег.

— Ой, что же скажут мои сестрички?.. — вздыхал Кике, рассматривая со всех сторон грязные мятые тряпки — то, во что превратились полосатые свитера.

Тем временем Курро, завинчивая банку с мазью, внимательно вгляделся в этикетку и громко прочёл:

— При первом признаке простуды следует нанести мазь толстым слоем на грудь и спину боль… боль… боль…

— Больного, — мрачно дочитал до конца Кике.