Насилие истиной

ГЛАВА 15

Маргарита вышла из метро. Не спеша миновала маленький скверик и подошла к подъезду. Походка легкая, со спины даже молодые заглядываются. Поднялась на этаж и остановилась. Слезы навернулись на глаза, представив, что сейчас бы открыла дверь и увидела сидящую за секретером Жаклин. Поставила бы чайник, накрыла на стол и позвала бы подругу… А так — одна… Вставила ключ, повернула не привычных три раза, а два. Какой-то неуловимо неприятный холодок прошелся по сердцу. «Наверное, ошиблась, закрыла не до конца», — рассеянно подумала она. Вошла. Слезы заструились еще сильнее, рука потянулась к выключателю и бессильно упала. Маргарита тихо всхлипнула, прислонившись к стене. И вдруг до странного ясно почувствовала, что она не одна. Кто-то еще был в квартире, почти рядом. От страха стукнуло в голову. «Убьют! Сейчас убьют! Как Жаклин!» И хоть жизнью не дорожила — для кого? — а инстинкт сработал точно. Не закричала, не сделала ни одного лишнего движения, всхлипнула еще раз, теперь уже на «зрителя», и, одним балетным «па» выпрыгнув на площадку, бросилась вниз по лестнице. Выскочила на улицу и прямиком к метро. Там, несмотря на поздний час, всегда многолюдно. Вошла и остановилась перед турникетом «Куда ехать?». К приятельнице, тоже из бывших опереточных — так у нее семья. Кто захочет понять страхи одинокой женщины? «Пригрезилось! Возвращайтесь-ка домой!»

«Домой! — Маргарита вздрогнула от ужаса. — Нет, не пойду! Лучше где-нибудь переночую… Но где? Не на вокзал же ехать?»

Она отошла за колонну и заплакала. Люди сновали, смеялись, хмурились, а она стояла одна. «Одна я! Куда же мне?» И тут спасительная мысль заставила ее торопливо открыть сумку и найти записную книжку, куда она положила визитную карточку Мелентьева.

«Позвоню! — не задаваясь вопросом, как отреагирует молодой детектив, взволновано зашептала, словно успокаивая себя, Маргарита. — Позвоню! Он сам сказал… если что…»

Она вставила карту и торопливо набрала номер. Вызов шел, но никто не отвечал. Вызов шел, Маргарита поникла. Может, убийца сейчас у входа в метро стоит и смотрит, как ей некуда поехать и некого попросить о помощи? «А что, если в милицию?» — неуверенно подумала она и вспыхнула, услышав веселое: «Алло!»

— Это… — растерялась. — Это Кирилл?

— Да, слушаю вас!

— А это Маргарита! «Господи, чушь какая-то получается…»

— Маргарита? — удивленно повторил Мелентьев и хотел было уточнить какая, но, вспомнив, спросил: — Что случилось?

— Да не знаю… — Маргарита оглянулась. — Страшно мне, вошла в квартиру, а там кто-то есть! Что теперь делать?

До нее доносились музыка, смех.

— Вы, наверное, заняты, извините… Может, я ошиблась… «Ну и к черту, пойду домой, пусть удавит, душегубец! А то куда мне?» — пролетела страшная отчаянная мысль.

— Нет! Нет! Вы где?

— На станции метро.

— Поезжайте до «Тверской» я вас там встречу. Понятно?

— Да! — Маргарита повесила трубку, бросила быстрый взгляд в сторону входа, мол, если смотришь, убийца, так есть у меня защитник.

Доехала, поднялась на эскалаторе, сердце колотилось сильнее, чем перед первым выходом на сцену. «Вдруг не придет? Молодой уж больно детектив, но, вроде, серьезный».

Увидела Кирилла и бросилась к нему, как к родному. Хотела все объяснить, а сама громко отчаянно заплакала. Сверкает огнями Тверская, идут веселые люди, а одинокая немолодая женщина, прижавшись к груди детектива, плачет и остановиться не может.

Мелентьев растерялся — Маргарита такая строгая, умеющая держать себя в руках — и вот…

— Успокойтесь! — слегка коснулся он ее вздрагивающей спины. — Успокойтесь! Пойдемте!

Она покорно пошла за ним. Кирилл открыл дверь и провел ее в вестибюль клуба. Услышав музыку, Маргарита очнулась.

— Ой, простите! Как стыдно! Вас отвлекла…

— Садитесь, — указал ей Мелентьев на кресло, — и расскажите, что случилось?

Маргарита быстрым движением отерла слезы.

— Вы, наверное, знаете, сегодня похоронили Жаклин, — вздохнула она. — Никого из тех не было! — сверкнула в глазах обида. — Впрочем, даже к лучшему. Зачем ломать комедию? Ну, потом поехала я к своей приятельнице, тоже бывшей артистке оперетты. Плакали. Поминали. Вспоминали. Она мне даже предложила остаться ночевать, и понимаете, я бы с удовольствием, да семья у нее. И к тому же рядом с метро живу. Что такого, бывало, и позже возвращалась, — махнула она рукой. — Вошла в квартиру, свет не включила, к стене прижалась… Жаклин так ясно вспомнила, всплакнула и вдруг почувствовала, что кто-то стоит недалеко от меня. Не видела, не слышала, а именно почувствовала, но так, что сомнений не было. Одним прыжком очутилась на площадке и бросилась вниз, — закончила она свой рассказ и, словно провинившаяся школьница, подняла глаза на сыщика.

Кирилл, задумавшись, покачивал головой. Маргарита глубоко вздохнула и уловила в воздухе тонкий аромат духов. За ее спиной послышался шелест шелка и раздался голос:

— Ну что такое, Кирилл?

Он улыбнулся.

«Какой славный мальчик! — подумала Маргарита и обернулась. — А девушка — красавица… Да я ее где-то видела! Регина Дымова… актриса!»

— Прости, Регинка, — Мелентьев поднялся с дивана и увлек девушку в сторону. — Мне придется тебя оставить. Ненадолго! — поспешно добавил он, заметив гримаску опасного недовольства на лице Регины. — Дела!

— Надоели мне твои дела! — в сердцах провела она пальчиками по груди, красоту которой оттеняло изысканное колье, подарок Мелентьева. — Ну, если ненадолго… — протянула она, подставляя губы для поцелуя.

— Пойдемте! — вернувшись к Маргарите, сказал Кирилл.

Они сели в машину.

— Знаете, — сосредоточенно сдвинув брови, несколько несмело начала она. — Я вот сейчас сопоставила… уже несколько дней мне все кажется, что мои вещи немного не на своих местах. Но я думала, просто мерещится! Может, и сейчас? Ой, мне так неловко, что я вас отвлекла!

Джип остановился недалеко от въезда во двор.

— Подождите меня в машине! — сказал Мелентьев и взял ключи от квартиры.

«Может, ей действительно только померещилось?»

Дверь оказалась закрытой на один поворот ключа. Детектив вошел в коридор и включил свет. «Если преступник проник в квартиру, то у него было предостаточно времени, чтобы найти черновые записи Рахманиной или же убедиться в их отсутствии».

Мелентьев заглянул в комнату и увидел вывернутое на пол содержимое шкафа, секретера и тумбы из-под телевизора. В спальне, кухне и даже в ванной картина была той же.

«Итак, кто же это был? Алла Валуева или некто неизвестный, допустивший мысль, что Рахманина вполне могла передать черновики на хранение своей самой близкой подруге?» — спускаясь за Маргаритой, размышлял Кирилл.

— К сожалению, вам не померещилось, в квартире действительно кто-то был.

— Воры? Но что у меня можно украсть? — искренне удивилась Маргарита.

— Есть все основания полагать, что это был не вор, а тот, кто убил вашу подругу, — намеренно сгустил черную краску страха Мелентьев.

— Но зачем ему убивать меня? — почти возмутилась женщина.

Сыщик с лукавой усмешкой скользнул взглядом по ее лицу.

— А вы не догадываетесь?

Маргарита смущенно отвела глаза.

— Наверное, он решил, что у меня хранятся какие-нибудь записи Жаклин?

— Видите, как все просто, — сказал Кирилл и, войдя в комнату, с размаху сел на диван.

— Господи! Да что же это такое? — обвела сокрушенным взглядом квартиру Маргарита. — И ведь ничего у меня нет! Ни единой странички!

— Вы уверены? — с явным сомнением спросил Мелентьев.

— Ну, конечно!

— Следовательно, обзаведясь ноутбуком, Рахманина сожгла все свои черновики?

Маргарита принялась разбирать и поднимать вещи. Вопрос так и остался без ответа.

— Может, кофе выпьем? — не глядя на Кирилла, спросила она.

— Выпьем!

Маргарита вышла на кухню.

«Ясно, что какие-то черновики остались! Но она не хочет их отдавать. Почему?»

Маргарита поставила на столик поднос с двумя фарфоровыми чашечками.

— Прошу! — сказала она и легко опустилась в кресло.

— Итак, — Кирилл посмотрел на часы, а Маргарита на него.

— Как вы думаете, он не вернется?

— Такой уверенности у меня нет! — безо всякого удовольствия сделал глоток дешевого кофе Мелентьев.

«Увы, вынужден констатировать, что расследование гораздо приятнее проводить среди богатых фигурантов, иначе я рискую испортить себе желудок водкой Лютаева и кофе мадам Метляковой».

— Но он же удостоверился, что у меня ничего нет!

— Но он не удостоверился, что черновиков нет в другом месте, о котором знаете только вы!

Маргарита выразительно передернула плечами.

— Однако, каким же образом он намеревается это узнать? Я ни с кем не буду говорить! К тому же все было сожжено Жаклин вот в этой комнате.

— Допустим! К примеру, я верю вам на слово, но, он, в отличие от меня, не поверит, пока не убедится!

— Вы на что намекаете?

— Да на то, что он придет и начнет допрашивать с пристрастием.

— Это что, утюг на живот?

— Вполне возможно.

— Вы не шутите?

— А разве обстановка располагает?

Маргарита сникла, как цветок под прямыми лучами солнца.

— Вы же актриса! — как бы в сторону бросил Кирилл. — Вы должны уметь принимать быстрые решения.

Она поднялась и вышла в коридор. Кирилл краем глаза увидел, как Маргарита остановилась перед зеркалом, пристально посмотрела на себя, поправила волосы, припудрилась. Вернулась и спросила:

— Еще кофе?

Кирилл живо отказался.

Она налила себе полную чашку.

— Я не хочу, понимаете, не хочу, — с болью в голосе начала Маргарита, — продолжения этой грязной истории — публикаций «Живых листьев».

— Вы считаете, что если отдадите мне черновики, то я обязательно предам их гласности?

— Может, и не предадите, но будете посвящены в тайные стороны жизни других людей. И кто знает, как вы распорядитесь этими сокровенными сведениями?

Кирилл громко расхохотался.

— Простите, но хуже, чем собиралась распорядиться ваша подруга, просто невозможно.

— Вот поэтому я и не хочу продолжения.

— Но каким образом Жаклин стали известны, скажем, очень интимные подробности жизни ее приятелей?

— Случайно! Ну, знаете, увидела, услышала… да надо бы и забыть, но Жаклин не поленилась: сопоставила, вспомнила, проверила, добавила от себя немного, и получились грязные мемуары.

— Значит, все-таки, какие-то черновики сохранились!

Маргарита долгим взглядом посмотрела на Кирилла. «Довериться? А какой еще у меня есть выход? Но как не хочется идти по пути Жаклин: передавать чужие тайны… Но ведь кто-то из тех, о ком она хотела написать, и убил ее!» — глаза Маргариты засверкали гневом, Мелентьев вовремя произнес нужные слова:

— Уверен, что вы хотите найти убийцу вашей подруги. А для этого мне необходимо получить ее черновики.

— А как же он? — понизив голос, прошептала Маргарита. — Ведь он… — в ее глазах отразилась тревога. — Он-то не будет знать, что я передала вам черновики, и будет по-прежнему преследовать меня.

— Об этом не беспокойтесь. Он вас не найдет.

— Отчего вы так уверены?

— Для этого ему придется покинуть Москву. Чего делать никак нельзя. Отъезд привлечет внимание. «Мне необходимо получить эти черновики, — тем временем напряженно думал Кирилл. — Прочитав их, я узнаю причину, по которой Валуева убила Жаклин и тогда смогу доказать ее виновность».

— Вы хотите, чтобы я уехала? — растерялась Маргарита. — Но мне некуда, и у меня совсем нет денег.

— Я все устрою.

— Значит, если я вам отдам черновики, вы спасете меня от этого монстра? А если не отдам?

— Все равно я вам помогу.

— Почему? — неожиданно принялась допытываться Метлякова.

— Странный вопрос вы задаете. Что ж, я брошу вас на произвол судьбы, когда вам грозит опасность?

— Ну, вам-то какое дело? Вы ведь частный детектив, а я вам заплатить за помощь не смогу!

— Должен с огорчением признать, что первое впечатление, какое вы произвели на меня, оказалось ошибочным. Я полагал, что вы спокойная, несклонная к истерии женщина.

— А я и не склонная, — поджала губы Маргарита.

— Но тогда как объяснить ваши глупые вопросы, которые вы задаете на грани нервного срыва. Вас удивляет, что я хочу оградить женщину от посягательств убийцы? Но ведь это же нормально!

— Нормально, — кивнула она и, задержав для решимости дыхание, наконец произнесла, с отрешенным, словно смотрящим в прошлое взглядом: — Жаклин комкала бумагу и жгла на подносе, потом неожиданно задумалась и сказала: «Знаешь, Марго, оставь-ка на всякий случай у себя вот эти черновики. Вдруг я не все внесла в ноутбук. Да и технике надо доверять с осторожностью. Ведь народные пословицы осечек не дают. Недаром говорят: «Что написано пером, не вырубишь топором», а эти компьютеры да ноутбуки… трудно с ними! Чуть не то нажал, все куда-то испарилось, и — ищи! На дискету запишешь для сохранности, а она потом не раскрывается… Так что пусть записи побудут у тебя!» Я, конечно, согласилась. Спрятала их в портфельчик и положила в шкаф. Тогда я еще не знала, о чем собиралась писать Жаклин. Думала — воспоминания, но приличные! — поспешно оговорилась Маргарита. — А когда узнала — рассердилась ужасно. Схватила этот портфельчик и поехала к Жаклин на дачу. «Вот, — говорю, — забирай свою грязную писанину, я не могу позволить, чтобы она хранилась в моем доме!» Жаклин расхохоталась и сказала: «Как хочешь! Брось куда-нибудь!» Я поднялась по лестнице на чердак. И как зашла, так и швырнула портфельчик к стене. Думаю, он там до сих пор валяется, если Жаклин куда не перепрятала, — она перевела дыхание и горячо воскликнула: — Только прошу вас, Кирилл, не воспользуйтесь черновиками во зло другим! Уж очень легко неосторожным словом разбить чужую жизнь. А мы так мало уделяем внимания словам. Бросаем их, как ветер листву. Ведь нас не столько пугает совершившийся факт, сколько его ожидание! Вот у кого-то из тех нервы не выдержали, он и убил Жаклин.

— Не волнуйтесь, я воспользуюсь черновиками только для разоблачения убийцы, — успокоил Маргариту сыщик. — А сейчас собирайтесь. Я вас отвезу в гостиницу, а завтра отправлю отдыхать.

Ресницы Маргариты затрепетали с нежным удивлением, словно у шестнадцатилетней девушки.

— Меня? Отдыхать? Но куда?

— В самом деле, куда? — посмотрел на нее Кирилл. — А куда вы хотите?

Она не нашлась с ответом.

— Ну, я имею в виду на море или, если вам вредно солнце, в Кисловодск.

— Кисловодск! — благоговейно повторила Маргарита. — Последний раз я была там на гастролях в восемьдесят третьем году!

— Значит, Кисловодск! — поднимаясь, произнес Мелентьев.

— Ой, нет! — вскричала Маргарита и, забыв обо всем, приложив руки к груди, восторженно запричитала: — Море! Море! — очнувшись, потупилась и пробормотала: — Извините!

— Да мне все равно. Пусть будет море.

— Но ведь это дорого!

— Собирайтесь! — с улыбкой сказал Кирилл.

Маргарита поспешно вышла в спальню.

«Кто бы подумал, что я встречу мужчину, о каком мечтала всю жизнь, когда мне будет пятьдесят три, но беда даже не в этом, — грустно покачала она головой, — а в том, что ему двадцать пять. Эх!»

Через полчаса они спустились к джипу. Кирилл поглядывал в зеркало, не следует ли за ними какая-нибудь машина. Чтобы убедиться, он немного пропетлял по дорогам. Затем устроил Маргариту в гостиницу и вернулся в клуб.

На следующий день, отправив Метлякову в Лазаревское, детектив позвонил Светлане Ферри.

— А, это ты? — раздался ее теплый сонный голос. — Что-нибудь случилось или просто захотел меня увидеть?

— И то и другое!

— Хорошо, приезжай часам к двум.

— Я не приеду, а заеду. Мне нужно осмотреть твою дачу.

— О! Вот еще! Что там делать? Ужасное место, брр!

— Это редкое место, — рассмеялся Кирилл. — Иные заплатили бы за возможность позаниматься любовью в доме, где произошло убийство. Говорят, невероятные впечатления!

— Глупости! — капризно рассердилась Светлана. — А что, ты уже пробовал?

— Нет, но хотел бы!

— Искуситель! Ладно, заезжай, — сказала она и положила трубку на широкое изголовье кровати. Потянулась. И легонько ударила по плечу лежавшего рядом мужчину.

— Вставай!

— Не хочу! — раздался недовольный голос.

— У меня деловое свидание.

— Сомневаюсь, что деловое.

— А вот это не твое дело! Ты мне не муж!

— Но могу им стать!

— Это что, предложение? — кокетливо повела глазами Светлана, закалывая волосы. — Подумаю! А теперь, иди!

Он поднялся. Обнаженный торс в золотистых полуденных лучах солнца притянул взгляд Светланы.

— Ласковый мой! — заворковала она. — Иди! Иди ко мне!

— А как же деловое свидание?

— К черту! Все к черту! — млея от его прикосновений, шептала она.

Мелентьева встретила горничная и проводила в гостиную.

— Мадам принимает ванну, подождите, пожалуйста, — по-французски сказала она ему.

«Ничего себе! Я два часа назад предупредил, что заеду, а она все ванну принимает!»

Он поднялся с небольшого диванчика, обитого синим в широкую белую полосу шелком, и двинулся по коридору. Услышал за одной из дверей воркование джакузи. Повернул ручку. Светлана, сверкая каплями, только что вышла из ванной.

— Ах! — вскрикнула она от неожиданности. — Я сейчас. Подожди в гостиной!

— Это свыше моих сил! — отрицательно качая головой, проговорил Мелентьев, снимая рубашку.

Светлана засмеялась.

— Прекрати! Я сейчас оденусь!

Но Кирилл уже прижал к себе ее влажное тело и принялся целовать пахнущую жасмином шею. Волосы рассыпались, Светлана пошатнулась, и они плавно, словно в замедленной съемке, опустились на розовый махровый ковер. По тому, как неистовствовала мадам Ферри, Мелентьеву показалось, что она не только не ужинала, но и не завтракала любовью.

«Бедная вдова!» — подумал Кирилл.

— Что? — прерывисто дыша, допытывалась тщетно стремившаяся удовлетворить свое неуемное желание. — Неужели так же будет хорошо на месте преступления?

— Лучше! — обещал Кирилл.

Приняв совместный душ, они пошли завтракать. День выдался приятно прохладным, и бледно-голубые занавеси слегка приподнимались в порывах ветра.

Мелентьев с мадам Ферри сели в джип. Охранник поехал следом на «Мерседесе».

— Ну как, похоронили Жаклин? — спросила Светлана.

— Да! Я заезжал на минуту.

— Нормально?

— Жаклин и предположить не могла, что ее похоронят по высшему разряду.

— Н-да… Все равно жаль!

— Почему, все равно?

— Да подлой она оказалась…

— Увы! За это и поплатилась.

— Кстати, зачем ты продолжаешь расследовать ее убийство? Я же тебе сказала, что меня интересует только выяснение причин гибели Олега.

— Пойми, мне необходимо исключить возможность пересечения этих двух случаев.

— Ладно, исключай, только поскорее. Мне звонила Алла Валуева. Она тоже возмущена, что тебя более волнует Жаклин, чем Олег.

— Ты случайно не знаешь, в каких отношениях она была с ним?

— Что ты имеешь в виду? — язвительно поинтересовалась мадам Ферри.

— То, о чем ты подумала, — любезно пояснил Мелентьев.

— Он мне об этом не рассказывал, она — тем более!

— А может, об этом хотела поведать Жаклин?

На лице Светланы выразилось живое недоумение.

— Откуда такие предположения?

— Мне показалось, что Алла очень дорожит своей семьей, потому что знает: Алекс Валуев никогда не простит ей измену.

— Господи, какие у тебя мысли! Выходит, что у Аллы была связь с Олегом. И он настолько полюбил ее, что стал требовать, чтобы она развелась. Однако Алла, которую вполне устраивал собственный брак, отказалась. Тогда он принялся угрожать и в ответ она его убила! А потом и Жаклин, как свидетельницу, или как сводницу.

— Великолепно! — восхитился Кирилл. — Внесу лишь маленькое предположение. Он не столько полюбил ее, сколько ему приглянулась возможность требовать деньги на финансирование фильмов и спектаклей с его участием.

Светлана замерла, осмысливая сказанное сыщиком. Занервничала. Вынула сигареты. Кирилл поднес зажигалку.

— Всего одной фразой можно доставить человеку жуткую неприятность! Ну, зачем ты так? Ведь я любила его!

— Это всего лишь предположение.

— Нет, Олег не смог бы так поступить. Валуев сам охотно спонсировал его проекты.

— Но, может быть, не без участия Аллы?

— О! — зимней вьюгой взвыла Светлана. — Зачем ты вносишь сомнения в мою память о нем? Неужели он любил Алку?

— Я же предположил, что, может быть, не любил, а только использовал, — уточнил Мелентьев.

— Все равно! Ведь сначала, несомненно, любил! О! — она закрыла лицо руками. — Глупо! Идиотка! — начала укорять себя. — Ревновать мертвого! Но ведь тогда он был жив! Клялся! Я верила!

— Светик, это всего лишь версия. Ее, если хорошенько все вспомнить, взвесить, можно легко разрушить.

Машины остановились у дачи. Охранник вышел из «Мерседеса», открыл ворота и пошел осматривать дом.

Кирилл подал руку Светлане. Из длинного разреза ярко-синего в крупных белых цветах платья мелькнула красивая с нежно-золотистым загаром ножка.

— Ну что, давай разрушим версию?

Она, сжав губы, сделала отрицательный жест.

— Не стоит! — и прошла вперед.

До Кирилла донеслась горькая фраза, в задумчивости оброненная ею:

— Теперь мне многое понятно.

«Отлично! — похвалил ее сыщик. — И ты мне расскажешь об этом!»

У Кирилла возникла не оригинальная, но вполне осуществимая и продуктивная идея. Марианна подозревает в убийстве Олега Светлану, и она охотно поделилась с детективом некоторыми подробностями. Теперь нужно уверить Светлану, что Олега убила Алла, и та, несомненно, тоже кое-что поведает своему детективу.

Они вошли в гостиную. На полу еще оставался контур тела Рахманиной. Светлана поежилась.

— Надо было послать домработницу убрать здесь все.

— Ну что ты! Разве можно убрать дух убийства? — с пугающей интонацией произнес Кирилл. — Эти стены слышали последний вскрик жертвы и видели искры дьявольской радости в глазах убийцы!

— Прекрати! — испуганно оглядываясь, потребовала Светлана.

— Давай-ка выпьем! — предложил Мелентьев.

Он наполнил два бокала красным вином, и они вышли на веранду.

— Побудь лучше здесь, — сказал сыщик. — Мне нужно осмотреть помещение.

Мадам Ферри взяла бокал.

— Только недолго. Я хочу поскорее уехать.

Кирилл усмехнулся и скрылся в доме. С бьющимся сердцем поднялся на чердак, открыл дверь, но портфельчика, как было обещано, у правой стены не обнаружил. Засучив рукава, принялся отодвигать покрытые пылью ящики, связки журналов, старых книг, оставшиеся еще от прежних владельцев, и между двух коробок нашел заброшенный Маргаритой портфель. Подошел к окну и вынул из него небольшую пачку листов. Вне всяких сомнений это были черновики Рахманиной! Детектив спрятал их в прихваченную с собой спортивную сумку и спустился вниз.

— Мадам Ферри, — выглянул он из двери, выходящей на веранду, — можно вас попросить зайти в гостиную?

Светлана тяжело вздохнула, поставила на столик бокал и вошла.

— Ну, что еще? Лучше поехали отсюда!

— Ты хочешь, чтобы я нашел убийцу Олега? Тогда помоги мне! — сказал он в ответ на ее мелькнувшее в глазах: «Разве у тебя есть сомнения?»

— Давай сыграем сцену под названием «Воспоминание о недавнем прошлом»!

— Что? — заискрились изумлением зеленые глаза мадам Ферри.

— Ты же актриса! — не обращая внимания на ее удивление, напомнил Мелентьев.

— Нет, объясни! Какую еще сцену! И вообще, чего ты добиваешься?

— Правды! — синие глаза Кирилла словно озарились вспышкой фейерверка. Светлану заворожил этот неожиданный блеск. Она растерялась: кто перед ней — детектив или нежный любовник.

Мелентьев обнял ее, и Светлана забылась в поцелуе.

— Господи! — простонала она. — Что мы делаем? Это ужасно… здесь!

Кирилл подхватил ее на руки и отнес на второй этаж.

— Нет, все равно не хочу здесь! — с трудом лепетала она, стараясь подавить мощный импульс желания.

Длинный разрез платья облегчал задачу — успокоить неистовствующее одиночество вдовы. Ее губы приоткрылись, и дом вновь огласился стоном жертвы… только на этот раз любовного насилия.

Подобно Жаклин она лежала на животе почти без дыхания. Медленно повернулась, глаза были закрыты, но по губам скользила улыбка.

— Ты прав! Чувства обострились. Это неповторимо!

— Все в наших силах! — склонился над ней Кирилл и доказал невозможное: они дважды вошли в одно и то же наслаждение.

Когда они вновь спустились в гостиную, контур тела Жаклин уже не вызвал у Светланы содрогания.

— Мне хотелось бы все-таки проверить версию убийства Олега Аллой Валуевой, — сказал Кирилл, останавливаясь у письменного стола.

— Ты думаешь, что и Жаклин убила она? — подняла глаза Светлана. — Но зачем? Какая может быть связь между этими преступлениями?

— Вот я и предлагаю разобраться! Расскажи, о чем вы говорили с Рахманиной, когда всей компанией приезжали на дачу?

Мадам Ферри улыбнулась.

— Тебе и это уже известно! Хотя чему удивляться? Если даже один человек не всегда может сохранить свой секрет, что говорить о десяти!

Она села в кресло у выхода на веранду.

— А что тебе рассказать?

— Все! Вплоть до того, как вы вошли, кто где сидел, что говорил…

— Думаешь, я все так и запомнила! Не до того было. Во-первых, меня обвиняли, что я пригрела Жаклин, а во-вторых, мне совсем не хотелось, чтобы она написала обо мне какую-нибудь чушь. Правда, Жаклин намекала, что напишет лишь слова благодарности, но после того, как она отделала Петра Арсентьевича Бахарева, я глубоко усомнилась в ее способности испытывать чувство благодарности.

— Тем не менее попытайся!

Светлана задумалась.

— Что ж! Если память мне не изменяет, то Жаклин с явным вызовом уселась в кресло посреди комнаты. Валерия, Алла, Илона устроились на диване. Мужчины в креслах… но, ты же понимаешь, все постоянно передвигались. А разговор был об одном. Все, можно сказать, просили Жаклин прекратить публикацию, как кто-то выразился, «Смрадных листьев». Но она отказалась наотрез. Вошла в раж, стала угрожать и потешаться над нами. Помню, крикнула Лере, что за последнюю главу отхватит такой гонорар, какой та за все свои книги не получала. «Такого еще никогда не было!» — просто захлебывалась она в своей злобной радости. И, любуясь собою в зеркале, угрожала кому-то невидимому.

— В зеркале? А где же оно? — оглянулся Кирилл.

— Разбилось! Странно, правда? Жаклин мне позвонила на другой день и сказала, что зеркало ни с того ни с сего разбилось.

— А где оно висело?

— Вот здесь, — указала Светлана на крючок в простенке.

Кирилл подошел ближе. Гостиная была недавно оклеена обоями, и стены еще не успели выгореть.

— Значит, она стояла прямо перед зеркалом? — повернулся детектив к мадам Ферри.

— Нет! Она стояла вот здесь! — Светлана прошла почти на середину гостиной. — И вот так размахивала руками!

— А кто был сзади нее? Может, Валуева?

— Не помню! Все внимание было приковано к Жаклин. Но кто-то был! Эдик Крылов! Хотя не уверена… — она задумалась, а потом лукаво обратилась к сыщику: — Опять ты все перевел на Жаклин.

— Ну что ты! Просто я предположил, что Рахманина каким-то образом, это еще предстоит выяснить, могла быть замешана в отношениях Аллы и Олега. Когда же Валуева убила Олега, то ей пришлось убрать и Жаклин, как свидетеля, который мог ее шантажировать. Рахманина, вероятно, уведомила Валуеву, что в главе, посвященной ей, речь пойдет о ее связи с Ветровым. Алла же рассудила верно: лучший способ избавиться от шантажиста — заставить его навсегда замолчать.

Лицо Светланы заметно порозовело от волнения. В глазах, следящих за детективом, читался один вопрос: «Неужели то, что ты говоришь, правда?»

— А почему ты мне не сказала, что вы с Ветровым собирались пожениться? — спросил Мелентьев.

Мадам Ферри достала из пачки сигарету, щелкнула зажигалкой и лишь потом ответила вопросом на вопрос:

— Зачем?

— Ну, хотя бы затем, чтобы я мог предположить, что ты убила Олега из ревности.

Светлана, еле сдерживая ярость, нарочито расхохоталась.

— А потом Жаклин! — подсказала она.

— А потом Жаклин! — согласился детектив.

— Не ожидала, что ты можешь дойти до такой глупости, — выпуская тонкую струйку дыма, пробормотала она.

— Ну а все-таки, раз вы собирались пожениться, значит, планировали будущее. Как вы хотели его обустроить?

— Садист! — бросила мадам Ферри и, поднявшись с кресла, решительно двинулась к выходу.

— Постой! — попросил ее Мелентьев. — И поверь, я спрашиваю не из любопытства.

Голос его звучал искренне, рука задержала ее за талию.

Светлана запрокинула голову, но слезы все равно потекли из глаз.

— Ты считаешь, если мы занимаемся с тобой сексом, то я и думать перестала об Олеге? Нет! Я думаю и люблю! Он был большим актером! Пожалуй, самым большим из нынешних. И я мечтала спонсировать фильмы с его участием. Да, у нас были огромные планы!

— Что ж, тогда можно предположить, что Валуева убила его из ревности.

— Вот и предположи! — резко выкрикнула Светлана. — Да, ты угадал, она агрессивнее всех была настроена против Жаклин. Когда мы собрались в ресторане…

«Они еще и в ресторане собирались», — отметил детектив.

— … она вообще предлагала нанять киллера, чтобы избавиться от Рахманиной.

— А кто еще был в ресторане? — тут же спросил Кирилл, пока Светлана не очнулась от собственной неожиданной откровенности.

— Илона и Лера!

— А Марианна?

— Ее не было. Она утверждает, что ей абсолютно все равно, напишет о ней Жаклин или нет. Врет! — сделала вывод мадам Ферри.

«Ясно одно, они все были чрезвычайно обеспокоены мемуарами Жаклин, но более всех Валуева. Ладно, — задумчиво оглянулся Кирилл, — обстановка во время знаменательной встречи на даче для меня прояснилась. Думаю, в ресторане она была немногим лучше. В воздухе, которым дышали мои фигуранты, витала мысль об убийстве Рахманиной, и выдохнула ее Валуева. Что ж, займусь черновиками Жаклин!»

Кирилл предложил руку Светлане, и они вернулась к машинам.

Ехали молча, размышляя каждый о своем. Звонок по сотовому отвлек Мелентьева от увлекательного занятия выдвижения версий.

— Алло! Кирилл? — раздался голос, который сыщик сразу узнал. — Это Николай Лютаев!

— Очень приятно!

— Ну, как дела? Нашел бабу?

— Сложно, но, кажется, зацепка есть.

— Слушай, детектив, ищи скорее! Деньги нужны до зарезу!

Мелентьев взглянул на отрешенную Светлану, но разговор решил отложить.

— Я перезвоню, — сказал он.

— Ладно! — неохотно согласился Николай Степанович.

При въезде в Москву мадам Ферри пересела в «Мерседес».

— Приезжай завтра вечером, — шепнула она Кириллу.

— С удовольствием и непременно, — коснулся он губами ее бархатистой ручки.

Оставшись один, Мелентьев набрал номер Лютаева.

— Николай Степанович, мои поиски могут затянуться, — не успел Кирилл начать фразу, как сразу получил ответ.

— Так я и знал! Сам надумал денежки потянуть!

— Ну о чем вы? — холодно отразил натиск детектив. — Ведь вы свидетель! Но я не об этом. В любом случае через полгода у вас будут деньги.

— Что? — захрипел от удивления Лютаев. — Это откуда же?

— Как супруг, вы являетесь единственным наследником Жаклин Рахманиной.

— Ой! А что у нее наследовать? Сама побиралась у миллионерши.

— А квартира!

В трубке раздалось нечленораздельное мычание.

— Ах, я старый тупица! Даже не подумал! Залил глаза с утра — и баста. Ну, ты, детектив… молодчина!

— Всего доброго! — бросил ему Кирилл и хотел закончить разговор.

— Постой, браток! А как я того… докажу, что муж? У меня ведь никаких документов…

— Наверняка свидетельство о браке изъяла при обыске милиция. А если оно утеряно, обратитесь в ЗАГС, вам выдадут дубликат.

— Ну, спасибо! — захлебывался в волнах радости Лютаев. — Ну, я в тебе не ошибся, детектив! Но бабу ищи все равно! И помни уговор!

— Все помню, ищу, желаю удачи!

«Вот так! — отбросил он на сиденье трубку. — Погибла некогда красивая женщина. И что? Горькая слеза затуманила взор ее бывшего мужа? Несказанная, не вмещающаяся в рамки бытия радость от получения наследства лишила его дара речи. Гадко! Но зато искренне! Впитывающий в неограниченном количестве истину вместе с вином Лютаев не скрывает притворными вздохами своих чувств, как другие. На это неприятно смотреть. Но, увы, только в этом и разница!»

_____